Страница:
– Вы свободны! – молвил Рыцарь Даме. Она молчала. Принц положил к ее ногам обломок своего меча.
– Вы свободны! – повторил он ей, улыбнувшись.
– Да, да, мы все свободны, – ответила она.
Рыцарь опустил голову и повернулся, чтобы идти. Прекрасная Дама остановила его:
– Я с вами, если вы не вздумали изгнать меня из своего замка…
Он с изумлением глядел на нее, не веря, что любовь его, наконец, нашла отклик. А она протянула руку и коснулась его плеча. Черная Белочка перескочила на ее плечо и внезапно ее шкурка из черной превратилась в золотисто-рыжую. Последние лучи вспыхнули в пушистом комочке, и белочка понеслась к вершине сосны и оттуда метнулась в темнеющее небо вслед за уходящим солнцем.
Мать
Как жить дальше – вот вопрос, который скорее должен был беспокоить юное сердце, вступающее в пору зрелости, чем старика, уже прошедшего большую часть своего пути. Тем не менее жил в одной стране некий человек по имени Наверное, не существовало дела, которым бы он ни занимался, но ничто приносило ему счастья. Друзья успокаивали его тем, что самое главное в выполнил: и дом построил, и посадил не дерево, а целый сад, и вырастил ребенка. Чего еще нужно ему?
Но Ниор продолжал оставаться недовольным. Чего-то недоставало ему со дня рождения, а в этом, верно, и крылась причина: он не знал своей матери. Когда он чуть подрос и задал вопрос отцу, тот ответил, что мать его столь пре-красна была для мира, что не могла оставаться в нем. Потому существует она в иной стране и когда-нибудь Ниор с ней встретится.
Вот каким образом случилось, что сначала мальчик, а затем взрослый чело-век всю свою жизнь мечтал о встрече со своей матерью. О, во скольких сновидениях она посетила его, но стоило ему открыть глаза, как дорогие черты исчезали из сознания, как снежинки от прикосновения солнечных лучей. Ниор вглядывался в лицо нянюшки и спрашивал: не она ли его мать? Та со слезами качала головой и уходила.
– Может, ты моя мама? – вопрошал он прекрасную женщину, ставшую его женой. И в ответ получал лишь снисходительную улыбку:
– Я мать твоего ребенка, но не твоя.
– Не в тебе ли прячется моя мать? – обращался Ниор к своей дочери, глядя в ее светящиеся радостью глазки. Нет, ясна была душа ребенка и никого не скрывала в себе.
И грезы о прекрасной королеве, что где-то на краю земли правила страной, вновь заполняли голову Ниора. Он представлял, что когда-нибудь он станет королем, соберет несметные богатства, выстроит роскошный дворец и, разыскав свою мать, преподнесет ей в дар все, чего он добился. Порой, еще в детстве, мальчик делился своими мечтами с отцом и просил совета, как ему побыстрее осуществить их.
– Для всего придет время, если ты умеешь ждать, – учил отец. – Но я бы предложил тебе иные ценности, которые не поставят тебя в зависимость от судьбы. Например, ты мог бы останавливать время и расширять пространство, сливаясь с ним. Наконец, ты можешь научиться любви, не ожидая ответа или воздаяния.
И странные уроки задавал он сыну. Так просто, однажды осенью, он послал Ниора собирать желуди.
– Близятся морозы, укрой их в нашем доме и ухаживай за ними. Весной ты сможешь высадить в землю маленькие побеги, а затем помочь им вырасти. Подумай, какие прекрасные деревья станут твоими друзьями, и не исключено, что они поделятся с тобой тайнами времени.
А в другой раз отец предложил Ниору спать под открытым небом, чтобы научиться получать тепло от света звезд, чувствовать землю, слышать музыку ветра и волн:
– Это соединит тебя с природой, уничтожит страх и даст возможность превращаться во что угодно – от муравья до облака.
И еще один, оказавшийся трудным урок предложен был Ниору. Он должен был вырастить брошенного щенка, который был от рождения слепым. Вначале это не доставляло Ниору хлопот, затем стало тяжело. Забота о калеке, когда он постоянно натыкался на предметы, заставляла мальчика страдать вместе со своим несчастным другом. Пес принимал пищу только из рук Ниора, который воплощал для него всю радость и смысл жизни. Однажды случилось несчастье. Ниор уехал из дома, а пес выбежал через незапертые двери. Напрасно его повсюду искали, он, вероятно, заблудился и погиб. Эта потеря оказалась тяжелым ударом для Ниора, тем более что в это же время чья-то жестокая рука срубила несколько молодых дубков, посаженных им. После этих переживаний Ниор забросил заветы отца и стал жить по собственному разумению.
Время текло быстро, а счастья Ниор не добился и, бросив свой дом, отправился в путь – куда глаза глядят.
И случилось, что судьба занесла его в страну, где король скончался, не оставив наследника. Многие претендовали на его место, но поскольку за любым выбором могла разгореться междоусобная война, жители решили сделать королем странника, который первым появится на дороге, ведущей в столицу. И, конечно, этим странником оказался Ниор.
Он стал королем, и несметные сокровища заполняли его подвалы. Самая красивая девушка страны должна была разделить с ним трон.
Накануне коронации и свадьбы Ниор остался один в прекрасном дворце, который грезился ему еще в детстве. Мечты исполнились, но пусто было в сердце Ниора. Он вглядывался в голубую поверхность зеркал и видел за роскошью наряда усталого старика с потухшими глазами и согбенным станом. Он переводил взгляд на портрет невесты и понимал, что она никогда не сможет полюбить его.
Он с усмешкой играл драгоценными камнями и осознавал, что ни один из них не представляет ценности без хотя бы крошечного луча света. И тогда Ниор вновь накинул на себя плащ странника и тихо вышел за ворота.
Была ночь, и тысячи звезд сверкали в небесах. Ниор вспомнил уроки отца, и сердце его забилось так странно, словно ударяло в колокол. Он услышал его протяжный, глубокий звон и, слившись с ним, коснулся ближайших звезд. Счастье наполнило его, ибо он утерял свое тело и приобрел плоть всего мира. Вспыхнула его душа радостью и гармонией и в одно мгновение готова была сгореть, как падающий метеор, но человек протянул руки к дубовой аллее. Ветер пронесся в кронах деревьев и столетние гиганты, за чьими желудями он ухаживал, – ответили на его призыв и остановили время. Ниор почувствовал, что любое его желание, но только одно, может исполниться в этот миг. Он хотел пожелать встречу с матерью, но вдруг вспомнил свою собаку, привязанность и страдание кото-,Рой держали в плену его душу.
Сколько раз в детстве Ниор молился, чтобы его бедный друг увидел свет почувствовал радость и полноту жизни, как и он. Теперь, имея горький опыт исполненных желаний, которые оказались ему ненужными, не лучше ли было поделиться возможностью счастья со своим слепым псом. Ниор представил собаку и призывно засвистел.
Мгновение – и радостный, здоровый пес оказался перед Ниором, прыгая, визжа и стараясь лизнуть его в мокрые от слез глаза. Не был ли то урок любви? Сердце человека переполнилось и раскрылось. Ему навстречу, из глубин ночи выступила прекрасная королева и вместе с нею первые лучи рассвета. Он узнал в ней ту, что снилась ему в детстве, ту, что некогда дала ему жизнь и теперь пришла, чтобы взять его с собой в ту незримую страну, на краю или за краем земли, где жило вечное счастье.
Потеря
С последними лучами гаснущего солнца жизнь маленького пажа Эргольда должна была оборваться. Так сказал придворный астролог, так думали все знавшие мальчика и так чувствовал он сам. Всего пару месяцев назад был убит на турнире его рыцарь Брок, и тогда-то началась болезнь пажа. Он не хотел верить в смерть господина и три дня не отходил от мертвого тела, молясь и взывая к душе Брока, чтобы она вернулась на землю. Напрасно его маленькое сердце Разрывалось между тоской и надеждой. Чуда воскресения не было, текли долгие, мучительные часы и, как по ступеням, уводили рыцаря от этого мира все дальше и дальше.
Вдень похорон у пажа не осталось сил, чтобы проводить господина в последний путь. Что-то надломилось в душе мальчика, и грозная тень обреченности пала на него. В самом деле, несчастье не приходит одно. Не успела еще просохнуть земля на могиле Брока, как король Тулип прислал сватов к вдове рыцаря, прекрасной Флее. Темные слухи поползли по дворцу, что гибель на турнире была подстроена, что перед боем ему поднесли кубок с зельем, отнимающим силы, что в седле перерезали ремни и т. д. Так или иначе, но все мрачнее поворачивались события, и разум пажа заколебался, он стал путать события, утверждал, что теперь ему должно наследовать имя рыцаря, и леди Флея не выйдет замуж за короля, так как является его законной женой.
В конце концов его поместили в круглую комнату на самом верху сторожевой башни и оставили одного. Никто не пришел навестить пажа. Темный страх, что никому не дано заглядывать безнаказанно в воронку смерти, отталкивал людей, и не сам ли больной мальчик свидетельствовал об этом предостережении.
Меж тем умирающий бессильно раскинулся на подушках, глядя, как в узком окне, в розоватых лучах заката фантастическим пионом распустилось маленькое облако. Мерный стук башенных часов отдавался под сводами, не нарушая какой-то особой тишины. Она же наваливалась на грудь пажа, и он невольно сдерживал дыхание. Сердце все больше отставало от ритма часов и билось глухо и слабо. Синеватая тень упала на изголовье, Эргольд повернул голову.
Около него сидела странная девочка его возраста. Воздушную красоту ее, пожалуй, можно было сравнить с грезой или сновидением. В прозрачности лица проглядывало множество иных лиц, и в многообразии разом можно было увидеть и слезы, и улыбки, зов и отвержение. Тело и грациозные руки синеватой дымкой окутывала тончайшая ткань. Глаза таили неподвижность и огромность моря. В их опаловом цвете жила сама вечность или то, чему нет названия.
– Ну что? Пора? Ты пойдешь со мной? – прозвучал тихий голос, хотя губы ее не шевельнулись.
Паж отчаянно замотал головой:
– Нет, нет! Я не хочу, я еще маленький. Дай мне пожить хоть немножко. Пожалуйста, отпусти меня, я тебе что-нибудь подарю…
Она засмеялась, видя его испуг.
– Ну что же ты можешь мне подарить?
– Я… я дам тебе тот цветок, что за окном. Он такой большой и красивый! Она кивнула.
– Ты, верно, и сам не знаешь, как точно угадал. Это единственный дар, который я согласилась бы принять. Пусть так! Это твой выкуп, но ты должен начать новую жизнь. Твое детство окончилось вместе с любовью к рыцарю. Отныне воля к достижению должна руководить тобой!
Она коснулась губами его лба и протянула руки к окну. Облачко, напоминающее розовый пион, исчезло.
– Прощай, паж, будь в следующий раз послушней.
– Спасибо и тоже прощай, – ответил мальчик.
Наутро от его болезни не осталось и следа. И воистину в иного человека превратился паж. Доспехи убитого рыцаря остались ему в наследство, и вскоре он стал достоин их. Несмотря на юность, его отвага и неукротимость заменили опытность и силу, поставив его в число первых рыцарей королевства. Однако король Тулип не любил его и как будто опасался. Виной тому могло быть участие Флеи, ставшей к тому времени королевой, в судьбе Эргольда. Так или иначе, но однажды судьба расставила их так, что они заступили друг другу дорогу. Король на пиру оскорбил юного рыцаря и отказался принести извинения. Эргольд поклялся, что вынудит обидчика скрестить с ним мечи.
Прошел год, и Эргольд во главе войск, собранных из недовольных в захваченных Тулипом провинциях, осадил столицу.
Король вынужден был выйти за стены и вступить в сражение. Шестерых отважных рыцарей сокрушил он, прежде чем встретился с Эргольдом. Жестоко сражались рыцарь и король, нанося друг другу тяжелые раны. Несчастье было на стороне Эргольда, и последний удар его сразил короля. С триумфом войска вошли в город и победителя хотели короновать на трон, однако церемонию отложили до выздоровления рыцаря. По приказу Эргольда его отнесли в ту самую круглую комнату сторожевой башни, где он однажды уже умирал. И опять в ночной тишине повторилась странная встреча с девочкой. Она звала его, а он умолял ее оставить ему жизнь.
– Я не собираюсь брать твою жизнь хотя бы потому, что не я дала ее тебе. Я просто зову тебя в путь. Ты не можешь оставаться таким, какой ты есть, – отвечала она.
– Нет, нет. Клянусь тебе, что я изменюсь, но дай мне получить то, к чему я так стремился и ради чего произошла вся эта ужасная битва, да и вся моя жизнь!
– Да. Я знаю, тебя ждет корона и королева Флея… Но ты остаешься еще очень непослушным. Постарайся поверить мне в следующий раз, – сказала девочка и исчезла.
Эргольд исцелился от страшных ран и был коронован. Вместо яростного воина страна получила рассудительного короля и осторожного политика. Все, что затевал он, ему удавалось, и могуществу его, казалось, не было предела. Впрочем, была в его жизни граница, которую ему не удавалось перейти. Две страны соседствовали с королевством. Нижняя, уходившая в долины, предоставлявшая ему убежище, когда он бежал от короля Тулипа, и Верхняя. Эта вторая страна была закрыта для Эргольда. Она уходила в царство заснеженных хребтов, и вел в нее единственный путь через узкий перевал. Каменный замок с огромными воротами охранял дорогу в Верхнее королевство, и миновать его не было возможности. Трижды король Эргольд пытался проникнуть в. заповедный край и трижды вынужден был поворачивать обратно. Первый раз он явился на перевал с отрядом самых сильных рыцарей.
– Кто ты? И что несешь с собой? – спросили невидимые голоса за воротами.
– Я король Срединной Страны и несу с собой свой меч! – отвечал Эргольд. Тишина была ответом ему. И напрасно его рыцари пытались взять замок штурмом. Их веревки разрубались стражами, они падали на скользких, покрытых льдом стенах, ворота не поддавались тарану и лишь глухо гудели, отгоняя коней.
Второй раз Эргольд переоделся купцом и в ответ на вопросы сказал, что он торговец, везущий с собой золото и самоцветы. И снова никто не открыл ему ворота.
В третий раз король взял с собой лишь посох странника и дорожный плащ.
– Кто ты и что несешь с собой? – раздался вопрос.
– Я странник и несу с собой лишь свою жизнь, – ответил Эргольд. Но и тут ему не повезло.
Верхняя страна дразнила его воображение. Какие странные и чудесные запахи приносил ветер из-за гор, какая удивительная музыка слышалась порой из-за стен замка. Но самое главное – это была тайна, раскрыть которую для короля становилось смыслом жизни.
Быстро пролетело время царствования. Умерла королева Флея, поседела голова короля и старость согнула его прежде прямой стан. И странно: все, казалось, осталось прежним и в то же время изменилось. Придворные не знали ограничений своей свободы, но чувствовали себя ущемленными. Народ был сыт и обут, но не испытывал благодарности к повелителю. Войска гремели золотом в карманах, но оставались недовольными.
Эргольд вызвал старых советников и спросил, почему в стране царит недовольство. Много ответов услышал он, но один оказался особенно точным и болезненным. Причина недовольства в том, что на троне сидит старый король!
– Причем здесь старость, я остался тем же, что и раньше, – произнес король.
– Вы уже не тот, – скорбно покачал головой советник.
– В том-то и беда, что ты остался тот, а время изменилось, – шепнул в ухо королю знакомый голос. Королю ли было не узнать его? Он принадлежал девочке-судьбе.
После встречи с советниками король впал в хандру, а затем решил, что на него посягают враги. В тюрьму были брошены те, кого подозревали в заговоре, И наверно, это подтолкнуло недовольных к решительным действиям. Составился настоящий заговор, и очень скоро к столице подошли восставшие рыцари и окружили ее. Силы оказались не равны. У короля осталась лишь горстка преданных воинов. А кроме того, во главе заговорщиков стоял доблестный юный рыцарь, которого король некогда подобрал на улице и сделал своим пажом. И вот теперь самый близкий Эргольду человек пришел отобрать корону.
В ночь накануне боя король обходил своих воинов и прощался с городом, в котором правил столько лет. Ноги сами привели его к старой сторожевой башне, и он поднялся наверх, в круглую комнату. Девочка сидела на постели и молча глядела на короля.
– Как, ты уже ждешь меня? – удивился Эргольд.
– А разве не поэтому ты пришел сюда? – ответила она. Король опустил голову:
– Ты права, но сейчас я прошу тебя исполнить последнее желание. Я хочу оказаться рядом с человеком, который меня предал.
Девочка с грустью махнула рукой:
– Ты все-таки хочешь чувствовать себя приговоренным, хотя твоя судьба в твоих руках, но идем, я помогу тебе.
Они вышли за стены города и углубилась в стан врагов. Никто не остановил их. Король подошел к палатке, где спал его бывший паж. Рука его легла на рукоятку меча, но сострадание внезапно наполнило его сердце и направило мысли в иную сторону. Что будет дальше, подумалось ему. Вождь заговорщиков падет, и появятся новые претенденты. Страна будет ввергнута в междоусобицу. Немало еще прольется крови и немало проклятий будет послано вслед старому королю.
Эргольд снял меч и корону и положил их рядом со спящим. Губы его коснулись лба юноши, и он повернулся к своей спутнице. Они сели на коней, и сумерки скрыли их путь. Долго скакали они, пока не оказались в горах. С изумлением король обнаружил, что стоит перед воротами, ведущими в Верхнюю страну.
– Кто ты и что несешь с собою? – раздался старый вопрос.
– Я – Эргольд и у меня ничего нет, даже жизни, – ответил король.
– Входи! – произнес голос, и ворота растворились. Они въехали в Верхнюю страну, и словно гигантский камень упал с души короля. Дышалось глубоко и свободно. В сердце разливалось ликование.
– Дальше ты отправишься один! – сказала девочка, улыбаясь ему. – Впрочем, это будет означать, что только без меня. Другие уже ждут тебя.
Юный рыцарь в золоченых доспехах подскакал к королю и, соскочив на землю, коснулся его стремени. Эргольд в замешательстве глядел на него, узнавая за его юными чертами лицо своего рыцаря Брока. А за ним уже спешила воздушной походкой королева Флея, и голову ее венчал венок из весенних цветов. Король Тулип оставался подле дороги, и во взгляде его не было вражды.
– Что за страна и что я должен здесь делать? – спросил Эргольд.
– Это Верхняя страна, и ты должен по-новому прожить свою старую жизнь. Когда это тебе удастся, ты превратишься в ребенка, ибо здесь время движется в обратную сторону. А теперь прощай, мой прошлый и будущий паж. Я приду за тобой, когда наступит срок, и поведу дальше. Надеюсь, ты будешь послушным?
– Да, я буду очень стараться, – ответил Эргольд, пытаясь как можно ярче впитать в себя ее образ. – Мне так хочется поскорее снова увидеть тебя!
– Спасибо, это признание стоит того облачного цветка, который ты однажды подарил мне!
День тумана
В детстве весь мир – твой дом. Солнце заходит за горизонт, когда ты хочешь спать, ветер налетает, когда жарко, пение птиц, шум прибоя озвучивают ту музыку, что живет в душе и превращает в песню или танец твое начинающееся бытие. Времени много, его хватает на все. Простор души не встречает границ ни в земных пределах, ни в божественных сроках дня, посылаемого солнцем. И если все-таки не хватает их, то усталость не мешает брести путями, что отмеряются светом звезд…
Но вот это единство с миром и цельность бытия вдруг начинают расползаться. Сказки и грезы теряют силы, отступают или, как Снегурочка, растекаются горючими слезами под жаркими поцелуями солнца. Реальность приходит на смену волшебству и празднику жизни. Вместе с ней ты познаешь бесконечную разделенность людскую со всеми этими «мое твое», одиночество мира, крошечного, затерянного среди миллионов, миллиардов других. И тут является необходимость бороться… за клочок земли, за кусочек времени, которое можно потратить на себя, за собственный взгляд и мысль. Ах, разве так мал и тесен мир? Отчего мы приходим в него, уже заклейменные, как рабы, Долгом? И сколько этих долгов, трудно перечесть… В самом деле, когда уходит из сердца любовь, на смену ей спешат долги. Впрочем, они еще и до того воронами вьются и осмеивают детские восторги. Карр-карр, ха-ха-ха. Рождественских чудес захотелось! Чтоб вместо обыденщины работы жизнь светлым даром оборачивалась…
И вот рано или поздно, а чаще всего в осень лет начинает сердце искать свой угол и крышу над головой. Но что делать, если пора для постройки дома прошла? Исполненная полета душа парила над землей и почти всегда опережала события, а теперь вот все возможности оказались упущенными, и ты везде безнадежно опоздал… Более практичное, новое поколение, не чинясь совестью, скопило, а вернее, вырвало богатство из рук обманутых стариков и возвело себе роскошные и столь безвкусные особняки за высокими, как у тюрем, оградами.
В затянувшееся до декабря безвременье, которое не назовешь осенью, потому как хотя голые деревья еще утопают в опавшей, бурой листве и густом зеленом мху, а сквозь дождливые слезы тихий свет небесный взирает на пустую, неприглядную землю, но и не зима это, так как нет мороза и снега, двое мечтателей брели вдоль берега моря. Намокший желтый песок, сбившийся в низкие дюны, цеплялся за ноги и затруднял движение, залив глухо шумел, хотя ветра не было. Густой, сероватый туман тяжелыми клубами окутывал бесконечно длинную полосу берега и примыкающего к нему леса. Пожалуй, никого больше не нашлось, кто мог бы оценить прозрачную красоту корявых деревьев, которые вдруг обернулись застывшими в танце лешими, кикиморами, болотной тварью, лесными карликами и гранитными великанами, высыпавшими к морю. Что за потеха тут устроилась под колдовским, курящимся небом, под задыхающимся смехом прибоя, что свистел, хрипел и плевался холодными брызгами? Промозглая сырость, вкупе с пугающей нечистью, побуждала путников включить все свое воображение, чтобы противостоять дурноте. Естественно, что фантазия их толкнула представить уютный дом, где растоплен камин, где спокойно стучат часы, а в тишине и уюте их ждет накрытый стол с обильным ужином и горячим-горячим чаем, впрочем, возможен и кофе, непременно свежеразмолотый, с крепким ароматом, схожим горечью со вкусом желудей.
Прихотливая греза вскоре увлекла и согрела людей. От усталости не осталось и мысли. Какое могло быть утомление, если они всего час назад покинули свою усадьбу, что спряталась совсем рядом, вон за теми деревьями, где особенно сгустился туман. Если они вышли прогуляться и заодно поискать своего белого коня. Он с утра отправился побродить по окрестным полянам, чтобы вдохнуть еще разок отошедшие запахи трав и листвы, да вот припозднился и все не возвращается домой. А, кстати, вот же на мокром песке четко отпечатанные следы копыт. Теперь нужно только идти по ним, чтобы наконец встретить этого драгоценного члена семьи, обнять его длинную, теплую шею с шелковистой гривой, прижаться к огромной голове с умными, черными глазами и услышать ласковое пофыркивание.
Скорей бы… Уже сумерки грядут. Вряд ли на закате солнечные лучи пробьются к земле, чтобы проститься с ней и последним алым поцелуем возвестить о приходе ночи.
Вот впереди мост через ручей. Раньше, когда здесь жили финны, существовало столько названий, чуть ли не для каждого камня, столько преданий и примет. Вот в одном из них говорилось, что есть заговоренные лесные мостики. Если перейти их, закрыв глаза, то можешь попасть совсем в иные места, а то и в иное время. Забавно? Не попробовать ли? А почему бы нет? Кажется, ничего не случилось. Но все-таки это легкомыслие – так увлекаться прогулкой в туманный день. Не лучше ли было всем оставаться дома? Слушать лесную тишину в оправе недалекого прибоя и редких звуков чутких деревьев. Они скрипят, зябко потягиваясь, то сонно похрапывают, отзываясь на шум волн, то настороженно прислушиваются к перестуку капель, усеявших мириадами бусин ветви елей, берез, ольхи и многих других из царства флоры.
Разве не средоточие уюта в этом двухэтажном домике, фантастической архитектурой напоминающего миниатюрный замок? Его башенки с острым верхом гордо возносятся над кроной деревьев и крутым обрывом. Некогда здесь пролегала граница моря, и по песчаным отмелям летел сверкающий, яркий прибой, дробил береговую гряду, прятал в тайных пещерах самоцветы и золото осени… Потом залив отступил, лес спустился с обрывов, наступая на пятки морю, и жизнь потекла здесь по новым канонам. А замок еще казался кораблем, оставшимся на берегу, как памятник ушедшему миру Нептуна. И сравнению помогало несколько деревьев, прорастающих дом насквозь, от пола до крыши. Для них был специально прорублены отверстия в потолке, и их стволы заменяли поддерживающие колонны. И все в доме должно было не противостоять природе, но выявлять и подчеркивать гармонию с ней. Взять, например, нижний зал. Огромная комната с высоким потолком и цельным окном-стеной, выходящим в сторону моря. В углу ее, под корнями дуба, в прорубленном полу, несколько ступенек вели к настоящему роднику. Он вечно журчал, даже в лютую зиму, и его песенки наполняли жизнью, радостью, миром весь дом. Зеленый мох изысканным бордюром соединял цепочку живописных камней, покрытых узорами лишайника, и опоясывал по периметру всю комнату, вплоть до камина. Ах, камин, камин! Ну не самое ли лучшее место это во всем лесном замке? Вытесанный из красного гранита с готическим замком посредине, который венчала голова единорога, А по обеим сторонам массивные, деревянные фигуры. Одна изображала плачущего медведя с опущенной мордой и передней лапой у глаз, другая – мощного вепря, вырывающегося из норы. И когда в пасти камина вспыхивал праздник огня, десятки безумных от веселья саламандр исполняли фантастические танцы, зажигая отблесками сухие кленовые листья, развешанные по стенам вместе с затейливыми корягами.
– Вы свободны! – повторил он ей, улыбнувшись.
– Да, да, мы все свободны, – ответила она.
Рыцарь опустил голову и повернулся, чтобы идти. Прекрасная Дама остановила его:
– Я с вами, если вы не вздумали изгнать меня из своего замка…
Он с изумлением глядел на нее, не веря, что любовь его, наконец, нашла отклик. А она протянула руку и коснулась его плеча. Черная Белочка перескочила на ее плечо и внезапно ее шкурка из черной превратилась в золотисто-рыжую. Последние лучи вспыхнули в пушистом комочке, и белочка понеслась к вершине сосны и оттуда метнулась в темнеющее небо вслед за уходящим солнцем.
Мать
Как жить дальше – вот вопрос, который скорее должен был беспокоить юное сердце, вступающее в пору зрелости, чем старика, уже прошедшего большую часть своего пути. Тем не менее жил в одной стране некий человек по имени Наверное, не существовало дела, которым бы он ни занимался, но ничто приносило ему счастья. Друзья успокаивали его тем, что самое главное в выполнил: и дом построил, и посадил не дерево, а целый сад, и вырастил ребенка. Чего еще нужно ему?
Но Ниор продолжал оставаться недовольным. Чего-то недоставало ему со дня рождения, а в этом, верно, и крылась причина: он не знал своей матери. Когда он чуть подрос и задал вопрос отцу, тот ответил, что мать его столь пре-красна была для мира, что не могла оставаться в нем. Потому существует она в иной стране и когда-нибудь Ниор с ней встретится.
Вот каким образом случилось, что сначала мальчик, а затем взрослый чело-век всю свою жизнь мечтал о встрече со своей матерью. О, во скольких сновидениях она посетила его, но стоило ему открыть глаза, как дорогие черты исчезали из сознания, как снежинки от прикосновения солнечных лучей. Ниор вглядывался в лицо нянюшки и спрашивал: не она ли его мать? Та со слезами качала головой и уходила.
– Может, ты моя мама? – вопрошал он прекрасную женщину, ставшую его женой. И в ответ получал лишь снисходительную улыбку:
– Я мать твоего ребенка, но не твоя.
– Не в тебе ли прячется моя мать? – обращался Ниор к своей дочери, глядя в ее светящиеся радостью глазки. Нет, ясна была душа ребенка и никого не скрывала в себе.
И грезы о прекрасной королеве, что где-то на краю земли правила страной, вновь заполняли голову Ниора. Он представлял, что когда-нибудь он станет королем, соберет несметные богатства, выстроит роскошный дворец и, разыскав свою мать, преподнесет ей в дар все, чего он добился. Порой, еще в детстве, мальчик делился своими мечтами с отцом и просил совета, как ему побыстрее осуществить их.
– Для всего придет время, если ты умеешь ждать, – учил отец. – Но я бы предложил тебе иные ценности, которые не поставят тебя в зависимость от судьбы. Например, ты мог бы останавливать время и расширять пространство, сливаясь с ним. Наконец, ты можешь научиться любви, не ожидая ответа или воздаяния.
И странные уроки задавал он сыну. Так просто, однажды осенью, он послал Ниора собирать желуди.
– Близятся морозы, укрой их в нашем доме и ухаживай за ними. Весной ты сможешь высадить в землю маленькие побеги, а затем помочь им вырасти. Подумай, какие прекрасные деревья станут твоими друзьями, и не исключено, что они поделятся с тобой тайнами времени.
А в другой раз отец предложил Ниору спать под открытым небом, чтобы научиться получать тепло от света звезд, чувствовать землю, слышать музыку ветра и волн:
– Это соединит тебя с природой, уничтожит страх и даст возможность превращаться во что угодно – от муравья до облака.
И еще один, оказавшийся трудным урок предложен был Ниору. Он должен был вырастить брошенного щенка, который был от рождения слепым. Вначале это не доставляло Ниору хлопот, затем стало тяжело. Забота о калеке, когда он постоянно натыкался на предметы, заставляла мальчика страдать вместе со своим несчастным другом. Пес принимал пищу только из рук Ниора, который воплощал для него всю радость и смысл жизни. Однажды случилось несчастье. Ниор уехал из дома, а пес выбежал через незапертые двери. Напрасно его повсюду искали, он, вероятно, заблудился и погиб. Эта потеря оказалась тяжелым ударом для Ниора, тем более что в это же время чья-то жестокая рука срубила несколько молодых дубков, посаженных им. После этих переживаний Ниор забросил заветы отца и стал жить по собственному разумению.
Время текло быстро, а счастья Ниор не добился и, бросив свой дом, отправился в путь – куда глаза глядят.
И случилось, что судьба занесла его в страну, где король скончался, не оставив наследника. Многие претендовали на его место, но поскольку за любым выбором могла разгореться междоусобная война, жители решили сделать королем странника, который первым появится на дороге, ведущей в столицу. И, конечно, этим странником оказался Ниор.
Он стал королем, и несметные сокровища заполняли его подвалы. Самая красивая девушка страны должна была разделить с ним трон.
Накануне коронации и свадьбы Ниор остался один в прекрасном дворце, который грезился ему еще в детстве. Мечты исполнились, но пусто было в сердце Ниора. Он вглядывался в голубую поверхность зеркал и видел за роскошью наряда усталого старика с потухшими глазами и согбенным станом. Он переводил взгляд на портрет невесты и понимал, что она никогда не сможет полюбить его.
Он с усмешкой играл драгоценными камнями и осознавал, что ни один из них не представляет ценности без хотя бы крошечного луча света. И тогда Ниор вновь накинул на себя плащ странника и тихо вышел за ворота.
Была ночь, и тысячи звезд сверкали в небесах. Ниор вспомнил уроки отца, и сердце его забилось так странно, словно ударяло в колокол. Он услышал его протяжный, глубокий звон и, слившись с ним, коснулся ближайших звезд. Счастье наполнило его, ибо он утерял свое тело и приобрел плоть всего мира. Вспыхнула его душа радостью и гармонией и в одно мгновение готова была сгореть, как падающий метеор, но человек протянул руки к дубовой аллее. Ветер пронесся в кронах деревьев и столетние гиганты, за чьими желудями он ухаживал, – ответили на его призыв и остановили время. Ниор почувствовал, что любое его желание, но только одно, может исполниться в этот миг. Он хотел пожелать встречу с матерью, но вдруг вспомнил свою собаку, привязанность и страдание кото-,Рой держали в плену его душу.
Сколько раз в детстве Ниор молился, чтобы его бедный друг увидел свет почувствовал радость и полноту жизни, как и он. Теперь, имея горький опыт исполненных желаний, которые оказались ему ненужными, не лучше ли было поделиться возможностью счастья со своим слепым псом. Ниор представил собаку и призывно засвистел.
Мгновение – и радостный, здоровый пес оказался перед Ниором, прыгая, визжа и стараясь лизнуть его в мокрые от слез глаза. Не был ли то урок любви? Сердце человека переполнилось и раскрылось. Ему навстречу, из глубин ночи выступила прекрасная королева и вместе с нею первые лучи рассвета. Он узнал в ней ту, что снилась ему в детстве, ту, что некогда дала ему жизнь и теперь пришла, чтобы взять его с собой в ту незримую страну, на краю или за краем земли, где жило вечное счастье.
Потеря
С последними лучами гаснущего солнца жизнь маленького пажа Эргольда должна была оборваться. Так сказал придворный астролог, так думали все знавшие мальчика и так чувствовал он сам. Всего пару месяцев назад был убит на турнире его рыцарь Брок, и тогда-то началась болезнь пажа. Он не хотел верить в смерть господина и три дня не отходил от мертвого тела, молясь и взывая к душе Брока, чтобы она вернулась на землю. Напрасно его маленькое сердце Разрывалось между тоской и надеждой. Чуда воскресения не было, текли долгие, мучительные часы и, как по ступеням, уводили рыцаря от этого мира все дальше и дальше.
Вдень похорон у пажа не осталось сил, чтобы проводить господина в последний путь. Что-то надломилось в душе мальчика, и грозная тень обреченности пала на него. В самом деле, несчастье не приходит одно. Не успела еще просохнуть земля на могиле Брока, как король Тулип прислал сватов к вдове рыцаря, прекрасной Флее. Темные слухи поползли по дворцу, что гибель на турнире была подстроена, что перед боем ему поднесли кубок с зельем, отнимающим силы, что в седле перерезали ремни и т. д. Так или иначе, но все мрачнее поворачивались события, и разум пажа заколебался, он стал путать события, утверждал, что теперь ему должно наследовать имя рыцаря, и леди Флея не выйдет замуж за короля, так как является его законной женой.
В конце концов его поместили в круглую комнату на самом верху сторожевой башни и оставили одного. Никто не пришел навестить пажа. Темный страх, что никому не дано заглядывать безнаказанно в воронку смерти, отталкивал людей, и не сам ли больной мальчик свидетельствовал об этом предостережении.
Меж тем умирающий бессильно раскинулся на подушках, глядя, как в узком окне, в розоватых лучах заката фантастическим пионом распустилось маленькое облако. Мерный стук башенных часов отдавался под сводами, не нарушая какой-то особой тишины. Она же наваливалась на грудь пажа, и он невольно сдерживал дыхание. Сердце все больше отставало от ритма часов и билось глухо и слабо. Синеватая тень упала на изголовье, Эргольд повернул голову.
Около него сидела странная девочка его возраста. Воздушную красоту ее, пожалуй, можно было сравнить с грезой или сновидением. В прозрачности лица проглядывало множество иных лиц, и в многообразии разом можно было увидеть и слезы, и улыбки, зов и отвержение. Тело и грациозные руки синеватой дымкой окутывала тончайшая ткань. Глаза таили неподвижность и огромность моря. В их опаловом цвете жила сама вечность или то, чему нет названия.
– Ну что? Пора? Ты пойдешь со мной? – прозвучал тихий голос, хотя губы ее не шевельнулись.
Паж отчаянно замотал головой:
– Нет, нет! Я не хочу, я еще маленький. Дай мне пожить хоть немножко. Пожалуйста, отпусти меня, я тебе что-нибудь подарю…
Она засмеялась, видя его испуг.
– Ну что же ты можешь мне подарить?
– Я… я дам тебе тот цветок, что за окном. Он такой большой и красивый! Она кивнула.
– Ты, верно, и сам не знаешь, как точно угадал. Это единственный дар, который я согласилась бы принять. Пусть так! Это твой выкуп, но ты должен начать новую жизнь. Твое детство окончилось вместе с любовью к рыцарю. Отныне воля к достижению должна руководить тобой!
Она коснулась губами его лба и протянула руки к окну. Облачко, напоминающее розовый пион, исчезло.
– Прощай, паж, будь в следующий раз послушней.
– Спасибо и тоже прощай, – ответил мальчик.
Наутро от его болезни не осталось и следа. И воистину в иного человека превратился паж. Доспехи убитого рыцаря остались ему в наследство, и вскоре он стал достоин их. Несмотря на юность, его отвага и неукротимость заменили опытность и силу, поставив его в число первых рыцарей королевства. Однако король Тулип не любил его и как будто опасался. Виной тому могло быть участие Флеи, ставшей к тому времени королевой, в судьбе Эргольда. Так или иначе, но однажды судьба расставила их так, что они заступили друг другу дорогу. Король на пиру оскорбил юного рыцаря и отказался принести извинения. Эргольд поклялся, что вынудит обидчика скрестить с ним мечи.
Прошел год, и Эргольд во главе войск, собранных из недовольных в захваченных Тулипом провинциях, осадил столицу.
Король вынужден был выйти за стены и вступить в сражение. Шестерых отважных рыцарей сокрушил он, прежде чем встретился с Эргольдом. Жестоко сражались рыцарь и король, нанося друг другу тяжелые раны. Несчастье было на стороне Эргольда, и последний удар его сразил короля. С триумфом войска вошли в город и победителя хотели короновать на трон, однако церемонию отложили до выздоровления рыцаря. По приказу Эргольда его отнесли в ту самую круглую комнату сторожевой башни, где он однажды уже умирал. И опять в ночной тишине повторилась странная встреча с девочкой. Она звала его, а он умолял ее оставить ему жизнь.
– Я не собираюсь брать твою жизнь хотя бы потому, что не я дала ее тебе. Я просто зову тебя в путь. Ты не можешь оставаться таким, какой ты есть, – отвечала она.
– Нет, нет. Клянусь тебе, что я изменюсь, но дай мне получить то, к чему я так стремился и ради чего произошла вся эта ужасная битва, да и вся моя жизнь!
– Да. Я знаю, тебя ждет корона и королева Флея… Но ты остаешься еще очень непослушным. Постарайся поверить мне в следующий раз, – сказала девочка и исчезла.
Эргольд исцелился от страшных ран и был коронован. Вместо яростного воина страна получила рассудительного короля и осторожного политика. Все, что затевал он, ему удавалось, и могуществу его, казалось, не было предела. Впрочем, была в его жизни граница, которую ему не удавалось перейти. Две страны соседствовали с королевством. Нижняя, уходившая в долины, предоставлявшая ему убежище, когда он бежал от короля Тулипа, и Верхняя. Эта вторая страна была закрыта для Эргольда. Она уходила в царство заснеженных хребтов, и вел в нее единственный путь через узкий перевал. Каменный замок с огромными воротами охранял дорогу в Верхнее королевство, и миновать его не было возможности. Трижды король Эргольд пытался проникнуть в. заповедный край и трижды вынужден был поворачивать обратно. Первый раз он явился на перевал с отрядом самых сильных рыцарей.
– Кто ты? И что несешь с собой? – спросили невидимые голоса за воротами.
– Я король Срединной Страны и несу с собой свой меч! – отвечал Эргольд. Тишина была ответом ему. И напрасно его рыцари пытались взять замок штурмом. Их веревки разрубались стражами, они падали на скользких, покрытых льдом стенах, ворота не поддавались тарану и лишь глухо гудели, отгоняя коней.
Второй раз Эргольд переоделся купцом и в ответ на вопросы сказал, что он торговец, везущий с собой золото и самоцветы. И снова никто не открыл ему ворота.
В третий раз король взял с собой лишь посох странника и дорожный плащ.
– Кто ты и что несешь с собой? – раздался вопрос.
– Я странник и несу с собой лишь свою жизнь, – ответил Эргольд. Но и тут ему не повезло.
Верхняя страна дразнила его воображение. Какие странные и чудесные запахи приносил ветер из-за гор, какая удивительная музыка слышалась порой из-за стен замка. Но самое главное – это была тайна, раскрыть которую для короля становилось смыслом жизни.
Быстро пролетело время царствования. Умерла королева Флея, поседела голова короля и старость согнула его прежде прямой стан. И странно: все, казалось, осталось прежним и в то же время изменилось. Придворные не знали ограничений своей свободы, но чувствовали себя ущемленными. Народ был сыт и обут, но не испытывал благодарности к повелителю. Войска гремели золотом в карманах, но оставались недовольными.
Эргольд вызвал старых советников и спросил, почему в стране царит недовольство. Много ответов услышал он, но один оказался особенно точным и болезненным. Причина недовольства в том, что на троне сидит старый король!
– Причем здесь старость, я остался тем же, что и раньше, – произнес король.
– Вы уже не тот, – скорбно покачал головой советник.
– В том-то и беда, что ты остался тот, а время изменилось, – шепнул в ухо королю знакомый голос. Королю ли было не узнать его? Он принадлежал девочке-судьбе.
После встречи с советниками король впал в хандру, а затем решил, что на него посягают враги. В тюрьму были брошены те, кого подозревали в заговоре, И наверно, это подтолкнуло недовольных к решительным действиям. Составился настоящий заговор, и очень скоро к столице подошли восставшие рыцари и окружили ее. Силы оказались не равны. У короля осталась лишь горстка преданных воинов. А кроме того, во главе заговорщиков стоял доблестный юный рыцарь, которого король некогда подобрал на улице и сделал своим пажом. И вот теперь самый близкий Эргольду человек пришел отобрать корону.
В ночь накануне боя король обходил своих воинов и прощался с городом, в котором правил столько лет. Ноги сами привели его к старой сторожевой башне, и он поднялся наверх, в круглую комнату. Девочка сидела на постели и молча глядела на короля.
– Как, ты уже ждешь меня? – удивился Эргольд.
– А разве не поэтому ты пришел сюда? – ответила она. Король опустил голову:
– Ты права, но сейчас я прошу тебя исполнить последнее желание. Я хочу оказаться рядом с человеком, который меня предал.
Девочка с грустью махнула рукой:
– Ты все-таки хочешь чувствовать себя приговоренным, хотя твоя судьба в твоих руках, но идем, я помогу тебе.
Они вышли за стены города и углубилась в стан врагов. Никто не остановил их. Король подошел к палатке, где спал его бывший паж. Рука его легла на рукоятку меча, но сострадание внезапно наполнило его сердце и направило мысли в иную сторону. Что будет дальше, подумалось ему. Вождь заговорщиков падет, и появятся новые претенденты. Страна будет ввергнута в междоусобицу. Немало еще прольется крови и немало проклятий будет послано вслед старому королю.
Эргольд снял меч и корону и положил их рядом со спящим. Губы его коснулись лба юноши, и он повернулся к своей спутнице. Они сели на коней, и сумерки скрыли их путь. Долго скакали они, пока не оказались в горах. С изумлением король обнаружил, что стоит перед воротами, ведущими в Верхнюю страну.
– Кто ты и что несешь с собою? – раздался старый вопрос.
– Я – Эргольд и у меня ничего нет, даже жизни, – ответил король.
– Входи! – произнес голос, и ворота растворились. Они въехали в Верхнюю страну, и словно гигантский камень упал с души короля. Дышалось глубоко и свободно. В сердце разливалось ликование.
– Дальше ты отправишься один! – сказала девочка, улыбаясь ему. – Впрочем, это будет означать, что только без меня. Другие уже ждут тебя.
Юный рыцарь в золоченых доспехах подскакал к королю и, соскочив на землю, коснулся его стремени. Эргольд в замешательстве глядел на него, узнавая за его юными чертами лицо своего рыцаря Брока. А за ним уже спешила воздушной походкой королева Флея, и голову ее венчал венок из весенних цветов. Король Тулип оставался подле дороги, и во взгляде его не было вражды.
– Что за страна и что я должен здесь делать? – спросил Эргольд.
– Это Верхняя страна, и ты должен по-новому прожить свою старую жизнь. Когда это тебе удастся, ты превратишься в ребенка, ибо здесь время движется в обратную сторону. А теперь прощай, мой прошлый и будущий паж. Я приду за тобой, когда наступит срок, и поведу дальше. Надеюсь, ты будешь послушным?
– Да, я буду очень стараться, – ответил Эргольд, пытаясь как можно ярче впитать в себя ее образ. – Мне так хочется поскорее снова увидеть тебя!
– Спасибо, это признание стоит того облачного цветка, который ты однажды подарил мне!
День тумана
В детстве весь мир – твой дом. Солнце заходит за горизонт, когда ты хочешь спать, ветер налетает, когда жарко, пение птиц, шум прибоя озвучивают ту музыку, что живет в душе и превращает в песню или танец твое начинающееся бытие. Времени много, его хватает на все. Простор души не встречает границ ни в земных пределах, ни в божественных сроках дня, посылаемого солнцем. И если все-таки не хватает их, то усталость не мешает брести путями, что отмеряются светом звезд…
Но вот это единство с миром и цельность бытия вдруг начинают расползаться. Сказки и грезы теряют силы, отступают или, как Снегурочка, растекаются горючими слезами под жаркими поцелуями солнца. Реальность приходит на смену волшебству и празднику жизни. Вместе с ней ты познаешь бесконечную разделенность людскую со всеми этими «мое твое», одиночество мира, крошечного, затерянного среди миллионов, миллиардов других. И тут является необходимость бороться… за клочок земли, за кусочек времени, которое можно потратить на себя, за собственный взгляд и мысль. Ах, разве так мал и тесен мир? Отчего мы приходим в него, уже заклейменные, как рабы, Долгом? И сколько этих долгов, трудно перечесть… В самом деле, когда уходит из сердца любовь, на смену ей спешат долги. Впрочем, они еще и до того воронами вьются и осмеивают детские восторги. Карр-карр, ха-ха-ха. Рождественских чудес захотелось! Чтоб вместо обыденщины работы жизнь светлым даром оборачивалась…
И вот рано или поздно, а чаще всего в осень лет начинает сердце искать свой угол и крышу над головой. Но что делать, если пора для постройки дома прошла? Исполненная полета душа парила над землей и почти всегда опережала события, а теперь вот все возможности оказались упущенными, и ты везде безнадежно опоздал… Более практичное, новое поколение, не чинясь совестью, скопило, а вернее, вырвало богатство из рук обманутых стариков и возвело себе роскошные и столь безвкусные особняки за высокими, как у тюрем, оградами.
В затянувшееся до декабря безвременье, которое не назовешь осенью, потому как хотя голые деревья еще утопают в опавшей, бурой листве и густом зеленом мху, а сквозь дождливые слезы тихий свет небесный взирает на пустую, неприглядную землю, но и не зима это, так как нет мороза и снега, двое мечтателей брели вдоль берега моря. Намокший желтый песок, сбившийся в низкие дюны, цеплялся за ноги и затруднял движение, залив глухо шумел, хотя ветра не было. Густой, сероватый туман тяжелыми клубами окутывал бесконечно длинную полосу берега и примыкающего к нему леса. Пожалуй, никого больше не нашлось, кто мог бы оценить прозрачную красоту корявых деревьев, которые вдруг обернулись застывшими в танце лешими, кикиморами, болотной тварью, лесными карликами и гранитными великанами, высыпавшими к морю. Что за потеха тут устроилась под колдовским, курящимся небом, под задыхающимся смехом прибоя, что свистел, хрипел и плевался холодными брызгами? Промозглая сырость, вкупе с пугающей нечистью, побуждала путников включить все свое воображение, чтобы противостоять дурноте. Естественно, что фантазия их толкнула представить уютный дом, где растоплен камин, где спокойно стучат часы, а в тишине и уюте их ждет накрытый стол с обильным ужином и горячим-горячим чаем, впрочем, возможен и кофе, непременно свежеразмолотый, с крепким ароматом, схожим горечью со вкусом желудей.
Прихотливая греза вскоре увлекла и согрела людей. От усталости не осталось и мысли. Какое могло быть утомление, если они всего час назад покинули свою усадьбу, что спряталась совсем рядом, вон за теми деревьями, где особенно сгустился туман. Если они вышли прогуляться и заодно поискать своего белого коня. Он с утра отправился побродить по окрестным полянам, чтобы вдохнуть еще разок отошедшие запахи трав и листвы, да вот припозднился и все не возвращается домой. А, кстати, вот же на мокром песке четко отпечатанные следы копыт. Теперь нужно только идти по ним, чтобы наконец встретить этого драгоценного члена семьи, обнять его длинную, теплую шею с шелковистой гривой, прижаться к огромной голове с умными, черными глазами и услышать ласковое пофыркивание.
Скорей бы… Уже сумерки грядут. Вряд ли на закате солнечные лучи пробьются к земле, чтобы проститься с ней и последним алым поцелуем возвестить о приходе ночи.
Вот впереди мост через ручей. Раньше, когда здесь жили финны, существовало столько названий, чуть ли не для каждого камня, столько преданий и примет. Вот в одном из них говорилось, что есть заговоренные лесные мостики. Если перейти их, закрыв глаза, то можешь попасть совсем в иные места, а то и в иное время. Забавно? Не попробовать ли? А почему бы нет? Кажется, ничего не случилось. Но все-таки это легкомыслие – так увлекаться прогулкой в туманный день. Не лучше ли было всем оставаться дома? Слушать лесную тишину в оправе недалекого прибоя и редких звуков чутких деревьев. Они скрипят, зябко потягиваясь, то сонно похрапывают, отзываясь на шум волн, то настороженно прислушиваются к перестуку капель, усеявших мириадами бусин ветви елей, берез, ольхи и многих других из царства флоры.
Разве не средоточие уюта в этом двухэтажном домике, фантастической архитектурой напоминающего миниатюрный замок? Его башенки с острым верхом гордо возносятся над кроной деревьев и крутым обрывом. Некогда здесь пролегала граница моря, и по песчаным отмелям летел сверкающий, яркий прибой, дробил береговую гряду, прятал в тайных пещерах самоцветы и золото осени… Потом залив отступил, лес спустился с обрывов, наступая на пятки морю, и жизнь потекла здесь по новым канонам. А замок еще казался кораблем, оставшимся на берегу, как памятник ушедшему миру Нептуна. И сравнению помогало несколько деревьев, прорастающих дом насквозь, от пола до крыши. Для них был специально прорублены отверстия в потолке, и их стволы заменяли поддерживающие колонны. И все в доме должно было не противостоять природе, но выявлять и подчеркивать гармонию с ней. Взять, например, нижний зал. Огромная комната с высоким потолком и цельным окном-стеной, выходящим в сторону моря. В углу ее, под корнями дуба, в прорубленном полу, несколько ступенек вели к настоящему роднику. Он вечно журчал, даже в лютую зиму, и его песенки наполняли жизнью, радостью, миром весь дом. Зеленый мох изысканным бордюром соединял цепочку живописных камней, покрытых узорами лишайника, и опоясывал по периметру всю комнату, вплоть до камина. Ах, камин, камин! Ну не самое ли лучшее место это во всем лесном замке? Вытесанный из красного гранита с готическим замком посредине, который венчала голова единорога, А по обеим сторонам массивные, деревянные фигуры. Одна изображала плачущего медведя с опущенной мордой и передней лапой у глаз, другая – мощного вепря, вырывающегося из норы. И когда в пасти камина вспыхивал праздник огня, десятки безумных от веселья саламандр исполняли фантастические танцы, зажигая отблесками сухие кленовые листья, развешанные по стенам вместе с затейливыми корягами.