Страница:
Жесткие методы государственного регулирования белорусское руководство вынуждено порой применять в интересах национальной безопасности и выживания страны в условиях фактической блокады Белоруссии во внешнеэкономической и внешнеполитической сферах со стороны Запада за самостоятельный курс Минска и его стратегическую ориентацию на Москву.
Другая причина выбора Белоруссией нынешней модели перехода к рыночной экономике – результаты российской модели развития. Россия как безусловный лидер среди стран СНГ не может не оказывать своим примером большого влияния на выбор стратегии рыночной трансформации экономики и общества, особенно в то время, когда страны СНГ еще не накопили достаточного опыта собственной государственности. Как известно, результаты российских реформ, мягко говоря, оставляют желать лучшего и вряд ли могут служить образцом для подражания. Глубокое падение производства и очень высокая социальная цена реформ являются очевидными фактами. И это при огромных природных ресурсах и большом экспортном потенциале России на базе топлива и сырья, что давало возможность смягчать негативные последствия социально-экономических катаклизмов. Таких ресурсов у Белоруссии нет. В первой половине 1990-х годов страна в целом следовала в фарватере реформ российского типа с еще более тяжелыми последствиями, чем в России. Поэтому белорусское руководство было вынуждено сменить модель трансформации после прихода А.Лукашенко к власти.
С учетом современных тенденций мирового экономического развития в Белоруссии была разработана стратегия устойчивого развития, в основу которой положена модель социально ориентированной рыночной экономики. Ее основными принципами являются:
– многоукладность национальной экономики, устойчивое функционирование производственного сектора;
– эффективное государственное регулирование с сохранением социальной направленности в приоритетах;
– гарантии прав, свобод и личных интересов граждан;
– свобода предпринимательства, равенство всех форм собственности;
– обеспечение зависимости благосостояния работника от результатов его труда;
– социальная защита нетрудоспособных и других социально уязвимых слоев населения [18].
При всей противоречивости и неоднозначности белорусского социально-экономического развития за последние 13 лет (1995–2008 гг.) его результаты следует все же признать более благоприятными, чем в России: по темпам роста ВВП, промышленности, сельского хозяйства, капиталовложений, ситуации на рынке труда, уровню социальной защищенности населения. Они хуже с точки зрения финансовой стабильности и состояния торгового баланса, но все же плюсы в сфере реального производства и социального развития, на наш взгляд, перевешивают указанные серьезные минусы белорусской экономики.
Что же из себя представляет нынешняя белорусская экономическая модель с научной точки зрения? В переходных экономиках, в том числе в России, Белоруссии и других странах СНГ, в которых еще не полностью сформировались первичные элементы рыночного механизма саморегулирования, роль государства имеет ключевое значение. В Белоруссии трансформируют экономику в соответствии с данной установкой, несмотря на мощное давление Запада и международных финансовых организаций, проповедующих максимальный либерализм, который они навязывают странам, получающим от них кредиты. В республике решительно отвергают принцип: «Чем меньше государства, тем лучше», который является ключевым у российских реформаторов.
Белорусское руководство исходит из целесообразности значительной регулирующей роли государства в производстве и распределении национального дохода, особенно с учетом положения, в котором оказалась Белоруссия. Она необходима не только для экономического роста, но для осуществления программ социального развития, на которые делается основной акцент в белорусской экономической модели.
В Программе социально-экономического развития Республики Беларусь на 2006–2010 годы определены следующие приоритеты:
– всестороннее гармоничное развитие человека, формирование эффективной системы здравоохранения;
– инновационное развитие национальной экономики, энерго– и ресурсосбережение;
– наращивание экспортного потенциала страны;
– развитие аграрно-промышленного комплекса и сопряженных отраслей, социальной сферы села;
– развитие малых и средних городов;
– жилищное строительство [19].
Экономическая политика, ориентированная на стимулирование инноваций, невозможна без развития главного ресурса экономики – человека. Во всех развитых странах растут затраты на образование, здравоохранение, социальное обеспечение. Если брать длительную историческую тенденцию, то, несмотря на колебания в отдельные периоды, роль государства в экономике в целом увеличивалась. Передовые страны используют государственное регулирование экономики в соответствии с «концепцией эффективного государства».
В большинстве развитых стран государственные расходы за период 1960–2005 годов достигли в среднем с 35–40 % ВВП. Через бюджет федерального правительства США, который является главным инструментом экономического регулирования и перераспределения ВВП, проходит примерно 22 % ВВП и даже 33 % при учете перераспределительной функции. Расходы правительства Белоруссии составляют порядка 34 % ВВП республики, что сопоставимо с усредненными показателями государственных расходов развитых стран.
Государственное распределение ВВП в развитых странах стимулирует рост производства и повышение потребления на душу населения. По этому показателю Россия отстает в десятки раз от Соединенных Штатов. Доходы и, соответственно, расходы нашего федерального центра не превышают 18 % ВВП, то есть их удельный вес намного меньше, чем в США, и втрое уступает другим развитым странам.
Если считать по доходам и расходам консолидированного бюджета и включая внебюджетные фонды, эта доля в России повышается в два с лишним раза, но она все равно существенно ниже, чем в развитых странах. Низкий уровень государственного потребления вследствие реализации монетаристской модели не дает возможности государству выполнять элементарные функции. Это мы наблюдаем и испытываем на себе с начала 1990-х годов, когда в результате деятельности отечественных либералов произошло резкое снижение жизненного уровня населения.
По мнению экспертов Института экономики РАН, нынешний объем финансирования самых острых социально-экономических проблем в России крайне недостаточен. Так, на финансирование четырех приоритетных национальных проектов, являющихся сейчас предметом особого внимания правительства и общественности, было выделено в 2007 году 238,6 миллиарда рублей, т. е. один процент от заложенных в федеральном бюджете финансовых ресурсов, в том числе на систему образования – 48,9 миллиарда рублей, здравоохранения -107,7 миллиарда рублей, АПК – 23,4 миллиарда рублей и доступное жилье – 26,3 миллиарда рублей. Все суммы по сравнению с имеющимися финансовыми ресурсами мизерные. Кроме того, еще на стимулирование рождаемости выделено 32,3 миллиарда рублей. Даже если добавить инвестиционный фонд, то все эти так сильно рекламируемые расходы составили 1,8 % от всех финансовых ресурсов [20].
Экспертов Института экономики РАН особенно настораживает тот факт, что не ясно, к каким конкретным результатам намерена прийти верховная власть в ходе реализации национальных проектов. Например, Счетная палата РФ уже обратила внимание на существенное сокращение ассигнований на социальные нужды сразу же после предвыборного 2007 года. Так, уже в 2008 году по сравнению с 2007 годом расходы по нацпроектам сократятся на 5,6 миллиарда рублей (или на 2,4 %), в 2009 году предусмотрено увеличить по сравнению с 2008 годом на 10,5 %, а в 2010 и 2011 годах планируется сокращение по сравнению с предыдущим годом на 18,8 % и 31,6 % соответственно [21].
В Белоруссии роль государства в экономике проявляется как в непосредственном контроле над средствами производства, так и через механизм ее регулирования. Одна из ключевых целей регулирования экономики – сохранение рабочих мест. На это направлена система профтехобразования для молодежи. В РФ она почти разрушена. У нашего союзника не стоит так остро вопрос, кто завтра на заводах и фабриках встанет к станку; в результате социальной ориентированности рыночной реформы при жестком контроле со стороны государства, практически нет, в отличие от России, бомжей и детей-беспризорников, по числу сравнимых с временами Гражданской войны.
В экономической сфере белорусское государство решает такие ключевые задачи, как определение национальной стратегии, регулирование кредитно-финансовых отношений и отношений собственности в многоукладной экономике, развитие экономической инфраструктуры, обеспечение правовых основ деятельности общества и укрепление национальной безопасности. Наряду с главной целью государственного регулирования – укреплением национальной экономической системы – белорусское руководство ставит перед страной конкретные задачи: стимулирование экономического роста, решение проблемы занятости, оздоровление платежного баланса, борьба с инфляцией, совершенствование хозяйственной структуры. Основные объекты регулирования – это производственный цикл, отраслевая и территориальная структура хозяйства, научно-техническая и промышленная политика, внешнеэкономические связи и социальные отношения.
Активное использование комплекса мер государственного регулирования национальной экономики в переходный период позволяет нашему стратегическому союзнику и партнеру добиваться и поддерживать один из самых высоких темпов экономического роста среди стран СНГ: по ВВП – 9-10 %, промышленного производства – 11–12 % ежегодно.
При реформировании экономики белорусское руководство подходит к процессу приватизации не как к политическому, а в первую очередь как к экономическому вопросу. Оно исповедует принципы эффективности, рациональности, постепенности, добровольности и учета мнений трудовых коллективов приватизируемых предприятий и ни в коем случае не в ущерб национальной безопасности и социальным гарантиям своих граждан. Следует отметить, что в Белоруссии при трансформации экономики «не гонят лошадей» и не занимаются приватизацией ради приватизации.
Каковы же результаты реализации отличающихся экономических моделей России и Белоруссии?
ВВП России только лишь к концу 2006 года почти достиг 100 % от уровня 1991 года, промышленное производство – 78 %, реальная зарплата – 72 %. В Белоруссии современные показатели превышают уровень 1990 года по ВВП на 41 %, по промышленной продукции – в 1,4 раза, по уровню реальной зарплаты – на 72 %. Урожайность зерновых в России – 18,5 центнеров, а в Белоруссии – 28 центнеров с гектара. Потребление мяса и мясопродуктов на душу населения в России – 49 килограммов в год, в Белоруссии – 59 килограммов в год, соответственно, молока и молочных продуктов в России – 233 килограмма, в Белоруссии – 246 килограммов. На 100 семей в России приходится 33 собственных легковых автомобиля, в Белоруссии – 53. В расчете на 10 тысяч жителей в России строится в год 33 квартиры, в Белоруссии – 41 квартира. В Белоруссии более благоприятные демографические показатели. В России уровень смертности на одну тысячу человек населения – 16,8 человека, в Белоруссии -14,5. Средняя продолжительность жизни в России – 65 лет, в Белоруссии – 69 лет. В Белоруссии существенно ниже уровень преступности. Если в России на 10 тыс. чел. приходится 248 преступлений в год, то в Белоруссии – 197. При этом уровень тяжких преступлений в Белоруссии в 3,5 раза ниже, чем в России. В России на одну тысячу жителей приходится 75 тяжких преступлений, в Белоруссии – 21. По оценкам экспертов ООН, в Белоруссии уровень так называемого индекса развития человеческого потенциала (показатель, учитывающий душевой уровень производства ВВП, уровень образования и продолжительность жизни) заметно выше, чем в России [22].
В Белоруссии наблюдается один из самых низких уровней имущественного расслоения населения. Доходы 10 % самых богатых превышают доходы 10 % самых бедных всего в четыре раза, а в России – более чем в 20 раз [23].
Таким образом, белорусская экономическая модель по всем основным показателям демонстрирует свои неоспоримые преимущества перед российской неолиберальной монетаристской системой, которая несмотря на имеющиеся у России громадные сырьевые и топливно-энергетические ресурсы, не способна вывести нашу страну на уровень, которого достигла маленькая Белоруссия. Тупиковость и пагубность нынешней либеральной рыночной системы, существующей в России, становится все более очевидной для большинства россиян. Для нас, российских специалистов по российско-белорусской интеграции также очевидно, что эта система в значительной степени блокирует усилия по созданию Союзного государства.
Сравнительный анализ экономических моделей России и Белоруссии заставляет любого исследователя задаться непростым вопросом: по какому же сценарию возможна конвергенция двух стран в Союзное государство? Политики под всяким предлогом избегают давать конкретные ответы на этот вопрос, волнующий многих. До сих пор не предложена модель слияния хозяйственных систем и создания Союзного государства. И в этом одна из причин пробуксовки реализации этого проекта.
Совершенно очевидно, что в России слишком много социальных контрастов, чтобы Белоруссия захотела объединяться на московских условиях. Тем более следует иметь в виду, что Белоруссия до прихода к власти А.Лукашенко уже испытала определенный опыт внедрения модели экономической либерализации в результате которого республика за несколько лет пришла к экономическому краху (1991–1994 годы). По логике вещей, самой России необходимо тянуться до уровня Белоруссии по социальной защищенности населения. Как уже не раз заявляли высшие руководители в Минске, создание Союзного государства не может и не должно привести к ухудшению социально-экономической обстановки в их стране.
Отмеченные факторы, естественно, не способствуют стыковке белорусской экономической модели с российской моделью, для которой, как было отмечено, характерно доминирование элементов экономического либерализма. И в России, и в Белоруссии в целом представляют конечные цели реализации каждой из моделей и какие последствия могут ожидать ту или иную страну – союзницу. В Минске осознают замедленность темпов проведения рыночных преобразований. Однако белорусское руководство с полным основанием опасается, что в условиях сильной зависимости от экономики РФ следование курсом ускоренной либерализации национального хозяйства, включая разгосударствление крупных промышленных предприятий, ликвидацию сохраняющихся с советских времен кооперативных форм ведения сельского хозяйства – как это настойчиво рекомендуют в Москве – будет на практике означать поглощение Белоруссии Россией и переход белорусского общества к испытаниям «шоковой терапии» по российскому варианту.
Республика не располагает богатой ресурсной базой, как Россия. И поэтому для нее согласие на такой вариант реформы эквивалентно самоубийству.
4. Мировой опыт – критерий конвергенции союзных стран
Другая причина выбора Белоруссией нынешней модели перехода к рыночной экономике – результаты российской модели развития. Россия как безусловный лидер среди стран СНГ не может не оказывать своим примером большого влияния на выбор стратегии рыночной трансформации экономики и общества, особенно в то время, когда страны СНГ еще не накопили достаточного опыта собственной государственности. Как известно, результаты российских реформ, мягко говоря, оставляют желать лучшего и вряд ли могут служить образцом для подражания. Глубокое падение производства и очень высокая социальная цена реформ являются очевидными фактами. И это при огромных природных ресурсах и большом экспортном потенциале России на базе топлива и сырья, что давало возможность смягчать негативные последствия социально-экономических катаклизмов. Таких ресурсов у Белоруссии нет. В первой половине 1990-х годов страна в целом следовала в фарватере реформ российского типа с еще более тяжелыми последствиями, чем в России. Поэтому белорусское руководство было вынуждено сменить модель трансформации после прихода А.Лукашенко к власти.
С учетом современных тенденций мирового экономического развития в Белоруссии была разработана стратегия устойчивого развития, в основу которой положена модель социально ориентированной рыночной экономики. Ее основными принципами являются:
– многоукладность национальной экономики, устойчивое функционирование производственного сектора;
– эффективное государственное регулирование с сохранением социальной направленности в приоритетах;
– гарантии прав, свобод и личных интересов граждан;
– свобода предпринимательства, равенство всех форм собственности;
– обеспечение зависимости благосостояния работника от результатов его труда;
– социальная защита нетрудоспособных и других социально уязвимых слоев населения [18].
При всей противоречивости и неоднозначности белорусского социально-экономического развития за последние 13 лет (1995–2008 гг.) его результаты следует все же признать более благоприятными, чем в России: по темпам роста ВВП, промышленности, сельского хозяйства, капиталовложений, ситуации на рынке труда, уровню социальной защищенности населения. Они хуже с точки зрения финансовой стабильности и состояния торгового баланса, но все же плюсы в сфере реального производства и социального развития, на наш взгляд, перевешивают указанные серьезные минусы белорусской экономики.
Что же из себя представляет нынешняя белорусская экономическая модель с научной точки зрения? В переходных экономиках, в том числе в России, Белоруссии и других странах СНГ, в которых еще не полностью сформировались первичные элементы рыночного механизма саморегулирования, роль государства имеет ключевое значение. В Белоруссии трансформируют экономику в соответствии с данной установкой, несмотря на мощное давление Запада и международных финансовых организаций, проповедующих максимальный либерализм, который они навязывают странам, получающим от них кредиты. В республике решительно отвергают принцип: «Чем меньше государства, тем лучше», который является ключевым у российских реформаторов.
Белорусское руководство исходит из целесообразности значительной регулирующей роли государства в производстве и распределении национального дохода, особенно с учетом положения, в котором оказалась Белоруссия. Она необходима не только для экономического роста, но для осуществления программ социального развития, на которые делается основной акцент в белорусской экономической модели.
В Программе социально-экономического развития Республики Беларусь на 2006–2010 годы определены следующие приоритеты:
– всестороннее гармоничное развитие человека, формирование эффективной системы здравоохранения;
– инновационное развитие национальной экономики, энерго– и ресурсосбережение;
– наращивание экспортного потенциала страны;
– развитие аграрно-промышленного комплекса и сопряженных отраслей, социальной сферы села;
– развитие малых и средних городов;
– жилищное строительство [19].
Экономическая политика, ориентированная на стимулирование инноваций, невозможна без развития главного ресурса экономики – человека. Во всех развитых странах растут затраты на образование, здравоохранение, социальное обеспечение. Если брать длительную историческую тенденцию, то, несмотря на колебания в отдельные периоды, роль государства в экономике в целом увеличивалась. Передовые страны используют государственное регулирование экономики в соответствии с «концепцией эффективного государства».
В большинстве развитых стран государственные расходы за период 1960–2005 годов достигли в среднем с 35–40 % ВВП. Через бюджет федерального правительства США, который является главным инструментом экономического регулирования и перераспределения ВВП, проходит примерно 22 % ВВП и даже 33 % при учете перераспределительной функции. Расходы правительства Белоруссии составляют порядка 34 % ВВП республики, что сопоставимо с усредненными показателями государственных расходов развитых стран.
Государственное распределение ВВП в развитых странах стимулирует рост производства и повышение потребления на душу населения. По этому показателю Россия отстает в десятки раз от Соединенных Штатов. Доходы и, соответственно, расходы нашего федерального центра не превышают 18 % ВВП, то есть их удельный вес намного меньше, чем в США, и втрое уступает другим развитым странам.
Если считать по доходам и расходам консолидированного бюджета и включая внебюджетные фонды, эта доля в России повышается в два с лишним раза, но она все равно существенно ниже, чем в развитых странах. Низкий уровень государственного потребления вследствие реализации монетаристской модели не дает возможности государству выполнять элементарные функции. Это мы наблюдаем и испытываем на себе с начала 1990-х годов, когда в результате деятельности отечественных либералов произошло резкое снижение жизненного уровня населения.
По мнению экспертов Института экономики РАН, нынешний объем финансирования самых острых социально-экономических проблем в России крайне недостаточен. Так, на финансирование четырех приоритетных национальных проектов, являющихся сейчас предметом особого внимания правительства и общественности, было выделено в 2007 году 238,6 миллиарда рублей, т. е. один процент от заложенных в федеральном бюджете финансовых ресурсов, в том числе на систему образования – 48,9 миллиарда рублей, здравоохранения -107,7 миллиарда рублей, АПК – 23,4 миллиарда рублей и доступное жилье – 26,3 миллиарда рублей. Все суммы по сравнению с имеющимися финансовыми ресурсами мизерные. Кроме того, еще на стимулирование рождаемости выделено 32,3 миллиарда рублей. Даже если добавить инвестиционный фонд, то все эти так сильно рекламируемые расходы составили 1,8 % от всех финансовых ресурсов [20].
Экспертов Института экономики РАН особенно настораживает тот факт, что не ясно, к каким конкретным результатам намерена прийти верховная власть в ходе реализации национальных проектов. Например, Счетная палата РФ уже обратила внимание на существенное сокращение ассигнований на социальные нужды сразу же после предвыборного 2007 года. Так, уже в 2008 году по сравнению с 2007 годом расходы по нацпроектам сократятся на 5,6 миллиарда рублей (или на 2,4 %), в 2009 году предусмотрено увеличить по сравнению с 2008 годом на 10,5 %, а в 2010 и 2011 годах планируется сокращение по сравнению с предыдущим годом на 18,8 % и 31,6 % соответственно [21].
В Белоруссии роль государства в экономике проявляется как в непосредственном контроле над средствами производства, так и через механизм ее регулирования. Одна из ключевых целей регулирования экономики – сохранение рабочих мест. На это направлена система профтехобразования для молодежи. В РФ она почти разрушена. У нашего союзника не стоит так остро вопрос, кто завтра на заводах и фабриках встанет к станку; в результате социальной ориентированности рыночной реформы при жестком контроле со стороны государства, практически нет, в отличие от России, бомжей и детей-беспризорников, по числу сравнимых с временами Гражданской войны.
В экономической сфере белорусское государство решает такие ключевые задачи, как определение национальной стратегии, регулирование кредитно-финансовых отношений и отношений собственности в многоукладной экономике, развитие экономической инфраструктуры, обеспечение правовых основ деятельности общества и укрепление национальной безопасности. Наряду с главной целью государственного регулирования – укреплением национальной экономической системы – белорусское руководство ставит перед страной конкретные задачи: стимулирование экономического роста, решение проблемы занятости, оздоровление платежного баланса, борьба с инфляцией, совершенствование хозяйственной структуры. Основные объекты регулирования – это производственный цикл, отраслевая и территориальная структура хозяйства, научно-техническая и промышленная политика, внешнеэкономические связи и социальные отношения.
Активное использование комплекса мер государственного регулирования национальной экономики в переходный период позволяет нашему стратегическому союзнику и партнеру добиваться и поддерживать один из самых высоких темпов экономического роста среди стран СНГ: по ВВП – 9-10 %, промышленного производства – 11–12 % ежегодно.
При реформировании экономики белорусское руководство подходит к процессу приватизации не как к политическому, а в первую очередь как к экономическому вопросу. Оно исповедует принципы эффективности, рациональности, постепенности, добровольности и учета мнений трудовых коллективов приватизируемых предприятий и ни в коем случае не в ущерб национальной безопасности и социальным гарантиям своих граждан. Следует отметить, что в Белоруссии при трансформации экономики «не гонят лошадей» и не занимаются приватизацией ради приватизации.
Каковы же результаты реализации отличающихся экономических моделей России и Белоруссии?
ВВП России только лишь к концу 2006 года почти достиг 100 % от уровня 1991 года, промышленное производство – 78 %, реальная зарплата – 72 %. В Белоруссии современные показатели превышают уровень 1990 года по ВВП на 41 %, по промышленной продукции – в 1,4 раза, по уровню реальной зарплаты – на 72 %. Урожайность зерновых в России – 18,5 центнеров, а в Белоруссии – 28 центнеров с гектара. Потребление мяса и мясопродуктов на душу населения в России – 49 килограммов в год, в Белоруссии – 59 килограммов в год, соответственно, молока и молочных продуктов в России – 233 килограмма, в Белоруссии – 246 килограммов. На 100 семей в России приходится 33 собственных легковых автомобиля, в Белоруссии – 53. В расчете на 10 тысяч жителей в России строится в год 33 квартиры, в Белоруссии – 41 квартира. В Белоруссии более благоприятные демографические показатели. В России уровень смертности на одну тысячу человек населения – 16,8 человека, в Белоруссии -14,5. Средняя продолжительность жизни в России – 65 лет, в Белоруссии – 69 лет. В Белоруссии существенно ниже уровень преступности. Если в России на 10 тыс. чел. приходится 248 преступлений в год, то в Белоруссии – 197. При этом уровень тяжких преступлений в Белоруссии в 3,5 раза ниже, чем в России. В России на одну тысячу жителей приходится 75 тяжких преступлений, в Белоруссии – 21. По оценкам экспертов ООН, в Белоруссии уровень так называемого индекса развития человеческого потенциала (показатель, учитывающий душевой уровень производства ВВП, уровень образования и продолжительность жизни) заметно выше, чем в России [22].
В Белоруссии наблюдается один из самых низких уровней имущественного расслоения населения. Доходы 10 % самых богатых превышают доходы 10 % самых бедных всего в четыре раза, а в России – более чем в 20 раз [23].
Таким образом, белорусская экономическая модель по всем основным показателям демонстрирует свои неоспоримые преимущества перед российской неолиберальной монетаристской системой, которая несмотря на имеющиеся у России громадные сырьевые и топливно-энергетические ресурсы, не способна вывести нашу страну на уровень, которого достигла маленькая Белоруссия. Тупиковость и пагубность нынешней либеральной рыночной системы, существующей в России, становится все более очевидной для большинства россиян. Для нас, российских специалистов по российско-белорусской интеграции также очевидно, что эта система в значительной степени блокирует усилия по созданию Союзного государства.
Сравнительный анализ экономических моделей России и Белоруссии заставляет любого исследователя задаться непростым вопросом: по какому же сценарию возможна конвергенция двух стран в Союзное государство? Политики под всяким предлогом избегают давать конкретные ответы на этот вопрос, волнующий многих. До сих пор не предложена модель слияния хозяйственных систем и создания Союзного государства. И в этом одна из причин пробуксовки реализации этого проекта.
Совершенно очевидно, что в России слишком много социальных контрастов, чтобы Белоруссия захотела объединяться на московских условиях. Тем более следует иметь в виду, что Белоруссия до прихода к власти А.Лукашенко уже испытала определенный опыт внедрения модели экономической либерализации в результате которого республика за несколько лет пришла к экономическому краху (1991–1994 годы). По логике вещей, самой России необходимо тянуться до уровня Белоруссии по социальной защищенности населения. Как уже не раз заявляли высшие руководители в Минске, создание Союзного государства не может и не должно привести к ухудшению социально-экономической обстановки в их стране.
Отмеченные факторы, естественно, не способствуют стыковке белорусской экономической модели с российской моделью, для которой, как было отмечено, характерно доминирование элементов экономического либерализма. И в России, и в Белоруссии в целом представляют конечные цели реализации каждой из моделей и какие последствия могут ожидать ту или иную страну – союзницу. В Минске осознают замедленность темпов проведения рыночных преобразований. Однако белорусское руководство с полным основанием опасается, что в условиях сильной зависимости от экономики РФ следование курсом ускоренной либерализации национального хозяйства, включая разгосударствление крупных промышленных предприятий, ликвидацию сохраняющихся с советских времен кооперативных форм ведения сельского хозяйства – как это настойчиво рекомендуют в Москве – будет на практике означать поглощение Белоруссии Россией и переход белорусского общества к испытаниям «шоковой терапии» по российскому варианту.
Республика не располагает богатой ресурсной базой, как Россия. И поэтому для нее согласие на такой вариант реформы эквивалентно самоубийству.
4. Мировой опыт – критерий конвергенции союзных стран
В какой же мере различия в белорусской и российской моделях формирования рыночной экономики препятствуют экономической интеграции обеих стран, «интеграции снизу»? Нередко можно слышать утверждения, что эти различия делают российско-белорусскую экономическую интеграцию в принципе невозможной, что предварительно необходимо радикально сблизить обе модели (разумеется, это предлагается сделать по российскому образцу).
Мировой опыт свидетельствует, что столь категорическое утверждение неправомерно. Ведь даже существующее положение позволяет значительное расширение взаимных экономических и прочих связей. Однако сохранение принципиальных расхождений в хозяйственных механизмах обеих стран делает невозможным достижение высшей ступени интеграции – конвергенции социально-экономических систем и создание единого Союзного государства.
Экономическая интеграция охватывает три важнейшие сферы: движение товаров и услуг, рабочей силы, капиталов. Каким было положение в этих трех сферах в отношениях между обеими странами?
Несмотря на все различия в моделях, объем российско-белорусской торговли рос весьма значительными темпами и пока не видно, что потенциал дальнейшего роста подходит к концу даже при сохранении нынешней базы.
Конечно, меньшая самостоятельность белорусских предприятий по сравнению с российскими нередко добавляет сложности в их торговых отношениях, но в то же время белорусские предприятия могут рассчитывать на большую господдержку. Таким образом, в сфере движения товаров системные различия между российским и белорусским экономическими механизмами являются существенными, но преодолимыми препятствиями, о чем свидетельствует положительная динамика взаимной торговли.
Это подтверждает и опыт внешнеторговых отношений СССР и других социалистических стран со странами рыночной экономики, когда эти различия были намного большими. Доля внешней торговли в ВВП СССР в 1980-е годы составляла около 10 % (примерно, как в США), а в таких небольших социалистических странах, как Чехословакия, ГДР, Венгрия эта доля была выше, чем даже в ФРГ и Великобритании.
В области движения рабочей силы различия в моделях также не являлись серьезным препятствием. Отсутствие языкового барьера, близкие образовательные стандарты облегчали взаимные контакты, хотя усилившиеся в последнее время расхождения в трудовом законодательстве в дальнейшем могут увеличить трудности при миграции рабочей силы.
Существующие правовые рамки предоставляют также широкие возможности для развития культурных, научных, спортивных и прочих связей, которые очень важны при создании Союзного государства.
Однако было бы неправильным утверждать, что различия между экономическими механизмами в России и Белоруссии вообще не играют заметной роли как препятствия «интеграции снизу» между обеими странами. Они, безусловно, сказываются, особенно в сфере движения капиталов, налаживании кооперационного сотрудничества между предприятиями, что нередко связано с переходом права собственности. Конечно, между частными и государственными предприятиями различных стран возможны самые разнообразные хозяйственные отношения и формы сотрудничества, о чем, в частности, говорит опыт советского периода, уже не говоря о нынешнем времени, когда госпредприятия пользуются неизмеримо большей самостоятельностью, чем раньше. Однако возможности этих отношений, когда хозяйствующие субъекты имеют различный круг полномочий, существенно меньше, особенно в том случае, когда возникает потребность в изменении отношений собственности. Поэтому перелив капиталов всегда затруднен, если в нем участвуют предприятия с различной формой собственности. Это можно видеть и в отношениях между российскими и белорусскими предприятиями.
Таким образом, можно сделать общий вывод о том, что потенциал российско-белорусской экономической «интеграции снизу» еще далеко не исчерпан даже при сохранении существующих ныне различий между экономическими механизмами в обеих странах, однако, глубокая конвергенция возможна лишь при их серьезном сближении.
Белоруссия, без сомнения, нуждается в значительном росте частного сектора с целью стимулирования интеграции с Россией и повышения эффективности народного хозяйства. Развивать частный сектор можно двумя путями – с помощью приватизации и саморазвития частных предприятий. Почему-то в России, как правило, доминирует и имеется в виду первый путь (приватизация) при игнорировании возможностей самостоятельного роста частных предприятий. Второй путь стал главным способом развития частного сектора в Китае и Вьетнаме в отличие от остальных стран с переходной экономикой, которые, в том числе и в России, сделали раздел прежней государственной собственности основным способом «фабрикации предпринимателей». Эти отличия и были одной из главных причин разительных расхождений в результатах экономического развития двух групп стран. Несмотря на сохранение полной политической власти в руках компартий и командных высот в экономике за госсектором, китайское и вьетнамское руководство стремилось к созданию благоприятных условий для роста частных предприятий, что дало возможность быстрого развития частнокапиталистического сектора.
Поскольку в условиях Белоруссии широкая приватизация крупных госпредприятий могла бы иметь весьма опасные последствия, активное развитие частного сектора за счет создания и роста частных предприятий по китайскому и вьетнамскому примерам представляется наиболее приемлемым. Преимуществом такого пути является его гарантированная эффективность. Частные и государственные предприятия конкурируют друг с другом и в конечном счете побеждают более эффективные конкурентоспособные предприятия. Общество выигрывает в любом случае. Не происходит того, что произошло при приватизации в России и других странах с переходной экономикой, когда существенно снизилась эффективность большинства приватизированных предприятий.
Однако при таком подходе в Белоруссии должны быть существенно улучшены условия работы для частных предприятий, которые пока остаются далеко не самыми благоприятными. Как показывает практика, частное предпринимательство наиболее чувствительно к уровню налогообложения, чрезмерному административному вмешательству и воздействию криминала. Условия для деятельности частных предприятий в Белоруссии пока можно считать приемлемыми только с точки зрения уровня криминализации. Он является умеренным по российским стандартам. Что же касается тяжести налогообложения и административного регулирования, то их следует оценить как чрезмерные, явно препятствующие успешному развитию частного предпринимательства. На мой взгляд, здесь целесообразны существенные реформы.
В 2000–2008 годах в Белоруссии уже имели место изменения, направленные на определенное сближение с российским экономическим механизмом и экономической политикой. Была заметно ужесточена кредитно-денежная и бюджетная политика. Стали реже использоваться кредиты Национального банка для финансирования бюджетных расходов и инвестиций, были повышены ставки кредитов в коммерческих банках, множественный валютный курс заменен единым, снижен перечень «социально-значимых товаров и услуг», по которым действует прямое госрегулирование цен, введен весьма либеральный инвестиционный кодекс для иностранного капитала, сужен круг лицензируемых видов деятельности. В результате за эти годы существенно ослабли инфляционные процессы, но увеличилось число нерентабельных предприятий.
Анализ экономических механизмов, существующих в России и Белоруссии, свидетельствует о различиях принципиального характера. Тем не менее, практика и теория говорят о том, что эти различия не исключают достаточно широкого развития взаимных экономических связей, «интеграции снизу», в различных формах. В качестве позитивного примера служит успешное сотрудничество Белорусской калийной компании и российского «Уралкалия» – крупнейших в мире поставщиков калийных удобрений. Успеху белорусских и российских производителей этих удобрений ничуть не мешает принадлежность предприятий разным формам собственности. Как известно, «Беларуськалий» – государственное, а «Уралкалий» – исключительно частное предприятие. Они прекрасно уживаются и вместе добиваются высоких показателей рентабельности, так как имеют единые цели и обоюдную готовность к выстраиванию плодотворных партнерских отношений.
Однако, несмотря на имеющиеся положительные примеры «интеграции снизу» и на наличие объективных предпосылок экономической интеграции России и Белоруссии, достижение конвергенции– высшей ступени интеграции– и конечной стратегической цели– создания Союзного государства– будет невозможным в случае сохранения принципиальных различий в экономических механизмах, которые возникли в ходе проведения системных реформ по различным моделям. Успешная межгосударственная конвергенция возможна только при интеграции стран с однородной социально-экономической системой.
Интеграция хозяйственных систем возможна лишь в том случае, если Россия и Белоруссия используют согласованную систему реформирования своих национальных экономик, включая положительный опыт государственного регулирования и либерализации, с целью совмещения хозяйственных механизмов. Союзным странам следует де-факто привести в порядок свои законы и синхронизировать ход экономических реформ, чтобы обеспечить баланс экономических интересов.Как показал опыт двусторонней интеграции, от этого напрямую зависит успешное взаимодействие их национально-хозяйственных комплексов, создание единого экономического пространства.
Мировой опыт свидетельствует, что столь категорическое утверждение неправомерно. Ведь даже существующее положение позволяет значительное расширение взаимных экономических и прочих связей. Однако сохранение принципиальных расхождений в хозяйственных механизмах обеих стран делает невозможным достижение высшей ступени интеграции – конвергенции социально-экономических систем и создание единого Союзного государства.
Экономическая интеграция охватывает три важнейшие сферы: движение товаров и услуг, рабочей силы, капиталов. Каким было положение в этих трех сферах в отношениях между обеими странами?
Несмотря на все различия в моделях, объем российско-белорусской торговли рос весьма значительными темпами и пока не видно, что потенциал дальнейшего роста подходит к концу даже при сохранении нынешней базы.
Конечно, меньшая самостоятельность белорусских предприятий по сравнению с российскими нередко добавляет сложности в их торговых отношениях, но в то же время белорусские предприятия могут рассчитывать на большую господдержку. Таким образом, в сфере движения товаров системные различия между российским и белорусским экономическими механизмами являются существенными, но преодолимыми препятствиями, о чем свидетельствует положительная динамика взаимной торговли.
Это подтверждает и опыт внешнеторговых отношений СССР и других социалистических стран со странами рыночной экономики, когда эти различия были намного большими. Доля внешней торговли в ВВП СССР в 1980-е годы составляла около 10 % (примерно, как в США), а в таких небольших социалистических странах, как Чехословакия, ГДР, Венгрия эта доля была выше, чем даже в ФРГ и Великобритании.
В области движения рабочей силы различия в моделях также не являлись серьезным препятствием. Отсутствие языкового барьера, близкие образовательные стандарты облегчали взаимные контакты, хотя усилившиеся в последнее время расхождения в трудовом законодательстве в дальнейшем могут увеличить трудности при миграции рабочей силы.
Существующие правовые рамки предоставляют также широкие возможности для развития культурных, научных, спортивных и прочих связей, которые очень важны при создании Союзного государства.
Однако было бы неправильным утверждать, что различия между экономическими механизмами в России и Белоруссии вообще не играют заметной роли как препятствия «интеграции снизу» между обеими странами. Они, безусловно, сказываются, особенно в сфере движения капиталов, налаживании кооперационного сотрудничества между предприятиями, что нередко связано с переходом права собственности. Конечно, между частными и государственными предприятиями различных стран возможны самые разнообразные хозяйственные отношения и формы сотрудничества, о чем, в частности, говорит опыт советского периода, уже не говоря о нынешнем времени, когда госпредприятия пользуются неизмеримо большей самостоятельностью, чем раньше. Однако возможности этих отношений, когда хозяйствующие субъекты имеют различный круг полномочий, существенно меньше, особенно в том случае, когда возникает потребность в изменении отношений собственности. Поэтому перелив капиталов всегда затруднен, если в нем участвуют предприятия с различной формой собственности. Это можно видеть и в отношениях между российскими и белорусскими предприятиями.
Таким образом, можно сделать общий вывод о том, что потенциал российско-белорусской экономической «интеграции снизу» еще далеко не исчерпан даже при сохранении существующих ныне различий между экономическими механизмами в обеих странах, однако, глубокая конвергенция возможна лишь при их серьезном сближении.
Белоруссия, без сомнения, нуждается в значительном росте частного сектора с целью стимулирования интеграции с Россией и повышения эффективности народного хозяйства. Развивать частный сектор можно двумя путями – с помощью приватизации и саморазвития частных предприятий. Почему-то в России, как правило, доминирует и имеется в виду первый путь (приватизация) при игнорировании возможностей самостоятельного роста частных предприятий. Второй путь стал главным способом развития частного сектора в Китае и Вьетнаме в отличие от остальных стран с переходной экономикой, которые, в том числе и в России, сделали раздел прежней государственной собственности основным способом «фабрикации предпринимателей». Эти отличия и были одной из главных причин разительных расхождений в результатах экономического развития двух групп стран. Несмотря на сохранение полной политической власти в руках компартий и командных высот в экономике за госсектором, китайское и вьетнамское руководство стремилось к созданию благоприятных условий для роста частных предприятий, что дало возможность быстрого развития частнокапиталистического сектора.
Поскольку в условиях Белоруссии широкая приватизация крупных госпредприятий могла бы иметь весьма опасные последствия, активное развитие частного сектора за счет создания и роста частных предприятий по китайскому и вьетнамскому примерам представляется наиболее приемлемым. Преимуществом такого пути является его гарантированная эффективность. Частные и государственные предприятия конкурируют друг с другом и в конечном счете побеждают более эффективные конкурентоспособные предприятия. Общество выигрывает в любом случае. Не происходит того, что произошло при приватизации в России и других странах с переходной экономикой, когда существенно снизилась эффективность большинства приватизированных предприятий.
Однако при таком подходе в Белоруссии должны быть существенно улучшены условия работы для частных предприятий, которые пока остаются далеко не самыми благоприятными. Как показывает практика, частное предпринимательство наиболее чувствительно к уровню налогообложения, чрезмерному административному вмешательству и воздействию криминала. Условия для деятельности частных предприятий в Белоруссии пока можно считать приемлемыми только с точки зрения уровня криминализации. Он является умеренным по российским стандартам. Что же касается тяжести налогообложения и административного регулирования, то их следует оценить как чрезмерные, явно препятствующие успешному развитию частного предпринимательства. На мой взгляд, здесь целесообразны существенные реформы.
В 2000–2008 годах в Белоруссии уже имели место изменения, направленные на определенное сближение с российским экономическим механизмом и экономической политикой. Была заметно ужесточена кредитно-денежная и бюджетная политика. Стали реже использоваться кредиты Национального банка для финансирования бюджетных расходов и инвестиций, были повышены ставки кредитов в коммерческих банках, множественный валютный курс заменен единым, снижен перечень «социально-значимых товаров и услуг», по которым действует прямое госрегулирование цен, введен весьма либеральный инвестиционный кодекс для иностранного капитала, сужен круг лицензируемых видов деятельности. В результате за эти годы существенно ослабли инфляционные процессы, но увеличилось число нерентабельных предприятий.
Анализ экономических механизмов, существующих в России и Белоруссии, свидетельствует о различиях принципиального характера. Тем не менее, практика и теория говорят о том, что эти различия не исключают достаточно широкого развития взаимных экономических связей, «интеграции снизу», в различных формах. В качестве позитивного примера служит успешное сотрудничество Белорусской калийной компании и российского «Уралкалия» – крупнейших в мире поставщиков калийных удобрений. Успеху белорусских и российских производителей этих удобрений ничуть не мешает принадлежность предприятий разным формам собственности. Как известно, «Беларуськалий» – государственное, а «Уралкалий» – исключительно частное предприятие. Они прекрасно уживаются и вместе добиваются высоких показателей рентабельности, так как имеют единые цели и обоюдную готовность к выстраиванию плодотворных партнерских отношений.
Однако, несмотря на имеющиеся положительные примеры «интеграции снизу» и на наличие объективных предпосылок экономической интеграции России и Белоруссии, достижение конвергенции– высшей ступени интеграции– и конечной стратегической цели– создания Союзного государства– будет невозможным в случае сохранения принципиальных различий в экономических механизмах, которые возникли в ходе проведения системных реформ по различным моделям. Успешная межгосударственная конвергенция возможна только при интеграции стран с однородной социально-экономической системой.
Интеграция хозяйственных систем возможна лишь в том случае, если Россия и Белоруссия используют согласованную систему реформирования своих национальных экономик, включая положительный опыт государственного регулирования и либерализации, с целью совмещения хозяйственных механизмов. Союзным странам следует де-факто привести в порядок свои законы и синхронизировать ход экономических реформ, чтобы обеспечить баланс экономических интересов.Как показал опыт двусторонней интеграции, от этого напрямую зависит успешное взаимодействие их национально-хозяйственных комплексов, создание единого экономического пространства.