Его сознание начало выкидывать с ним разные шутки. Время от времени из сугроба вдруг появлялся Эделас Блэкмур, визгливо ругаясь и размахивая палашом. Трэль чувствовал даже пьянящий винный дух, часто сопровождавший бывшего хозяина. Они сражались, и Трэль тяжело валился на землю, слишком измотанный, чтобы отразить последний удар Блэкмура. Только тогда наваждение рассеивалось, и ненавистный образ превращался в безобидный камень или дерево, изуродованное непогодой.
Другие видения были приятнее. Иногда приходил Адский Вопль. Желая помочь Трэлю, он разжигал жаркий костёр, который исчезал, стоило протянуть к нему руки. Иногда его спасителем был Сержант. Ворча что-то о непутёвых бойцах, которых приходится вытаскивать из такой волчьей глуши, он предлагал ему тёплый плотный плащ. Самым желанным, но и самым мучительным видением была Тари, её большие голубые глаза светились сочувствием, а призрачные губы шептали слова утешения. Иногда она почти прикасалась к нему, прежде чем исчезнуть.
Трэль всё шёл и шёл, упрямо пробираясь вперёд, пока не настал день, когда он просто не смог идти дальше. Он сделал шаг, уже вознамерился было сделать второй и даже подумал о третьем, но тело отказалось повиноваться и повалилось вперёд. Мозг попытался приказать измученному, полуобмороженному телу подняться, но безуспешно. Даже снег перестал казаться Трэлю холодным. Снег теперь был… тёплым и мягким. Путник умиротворённо вздохнул и закрыл глаза.
Какой-то звук заставил его снова открыть их, и орк равнодушно уставился на очередное наваждение. На этот раз это была большая стая белых волков, почти слившихся со снегом. Они взяли его в кольцо и застыли, выжидая. Трэль повернул голову и равнодушно взглянул на хищников. Нападут ли они на него, чтобы сразу же исчезнуть? Или так и будут ждать, пока сознание не покинет его?
Позади призрачных волков появились три тёмные фигуры. Такие к нему ещё не приходили. Они кутались в просторные меховые плащи. Наверное, им было тепло, но всё же не так, как Трэлю. Тень капюшонов, отороченных мехом, скрывала их лица, но он разглядел массивные челюсти. Похоже, это были орки.
На этот раз Трэль разозлился. Он успел привыкнуть к совсем другим видениям. А теперь он испугался, что умрёт и так и не узнает, что припасли для него эти орки из его грёз.
Глаза его закрылись, и он больше ничего не чувствовал.
— Похоже, очнулся. — Голос был мягкий и высокий.
Трэль шевельнулся и с трудом приподнял тяжёлые веки.
Прямо на него с любопытством глазел орчонок. Глаза Трэля сами собой широко распахнулись, чтобы рассмотреть мальчика. В клане Боевой Песни детей не было. Эти орки собрались вместе после нескольких кровавых сражений, численность их стремительно убывала, и Гром рассказал ему, что дети погибли первыми.
— Привет, — сказал Трэль по-оркски и не узнал свой голос.
Мальчик подпрыгнул, потом рассмеялся.
— Нет, он точно очнулся! — воскликнул он и убежал.
В поле зрения Трэля появился ещё один орк. И во второй раз за последние несколько минут Трэль удивился. Первым был маленький мальчик, а тот, кто предстал перед ним теперь, явно видел уже очень много зим.
В такой глубокой старости характерные орочьи черты лица проявились во много раз резче. Толстая кожа обвисла складками, зубы были ещё желтее, чем у Трэля, многие сломаны или отсутствовали вовсе. Странные белесые глаза не имели зрачков. Согбенное и искривлённое тело орка было маленьким, почти как у ребёнка, но от одного только присутствия старика Трэль инстинктивно сжался.
— Хм, — хмыкнул старый орк. — Я уж думал, помираешь, юнец.
Трэль ощутил укол раздражения.
— Жаль вас разочаровывать, — съязвил он.
— Кодекс чести обязывает нас помогать попавшим в беду, — продолжил орк. — Но всегда бывает проще, если наша помощь оказывается бесполезной. Одним ртом меньше.
Трэль оторопел от такой грубой прямоты, но промолчал.
— Моё имя Дрек'Тар. Я шаман Снежных Волков и их защитник. Кто ты?
При мысли о том, что этот иссохший, дряхлый орк может быть защитником всех Снежных Волков, Трэля пробрало веселье. Он попытался сесть, но его вдруг будто невидимой рукой бросило обратно на шкуры. Взглянув на Дрек'Тара, он заметил, что старик чуть пошевелил пальцами.
— Я ещё не разрешил тебе встать, — произнёс он. — Ответь на мой вопрос, чужак, или я передумаю встречать тебя как гостя.
Совсем по-новому, с уважением взглянув на старого орка, Трэль ответил:
— Меня зовут Трэль.
ДрекТар сплюнул:
— Трэль! Людское слово, и слово, называющее того, кто подчинён людям.
— Да, — кивнул Трэль. — На их языке это слово значит «раб». Но я больше не раб, хоть и сохранил это имя, чтобы не забывать о своём долге. Я разорвал свои оковы и ныне желаю узнать о своём истинном происхождении.
Забывшись, он снова попытался сесть, и снова его крепко припечатало к ложу. На этот раз Трэль ясно увидел, как чуть дёрнулись узловатые старческие руки. Да, это был могущественный шаман.
— Наши друзья волки нашли тебя, когда ты пробирался сквозь метель. Зачем ты сюда пришёл? — требовательно спросил Дрек’Тар. Он смотрел мимо собеседника, и Трэль понял, что старый орк слеп.
— Об этом долго рассказывать.
— У меня есть время.
Трэль невольно усмехнулся. Этот чудной старикан начинал ему нравиться. Смирившись с необоримой силой, вынуждавшей его лежать на спине, он рассказал свою историю. О том, как Блэкмур нашёл его малышом, вырастил, научил драться и читать. Он рассказал шаману о доброте Тари, о безразличных ко всему орках в лагере для интернированных и о том, как он, в конце концов, нашёл Адского Вопля, который научил его воинскому кодексу и языку его народа.
— Это Адский Вопль сказал мне, что я из Снежных Волков. Он узнал это по кусочку ткани, в который я был завёрнут, когда меня нашли в лесу. Я могу тебе показать… — Он осёкся. Конечно, он ничего не мог показать Дрек'Тару.
Трэль ожидал, что шаман рассердится, но Дрек'Тар протянул руку:
— Дай его мне.
Давление на грудь ослабло, и Трэль смог сесть. Он дотянулся до своего мешка, достал оттуда изорванные остатки одеяла со знаком Снежного Волка и молча подал шаману.
Дрек'Тар взял одеяло обеими руками и прижал к груди. Он тихо пробормотал что-то неразборчивое, затем кивнул.
— Все, как я и подозревал. — Шаман тяжело вздохнул. Он протянул ткань обратно Трэлю. — Да, это одеяло соткано нашими женщинами. Его соткала твоя мать. Мы думали, ты погиб.
— Откуда вы узнали?… — Но тут Трэль сообразил, что именно сказал Дрек'Тар. В нём вспыхнула надежда. — Вы знаете мою мать? А моего отца? Кто я?
Дрек’Тар поднял голову и невидящими глазами посмотрел на Трэля.
— Ты единственное дитя Дуротана, нашего прежнего вождя, и его храброй подруги Драки.
За чашкой густого мясного варева с кореньями Дрек’Тар рассказал Трэлю остальную часть его истории, по крайней мере, то, что было ему известно. Он привёл молодого орка в свою пещеру, где старый шаман и молодой воин уютно устроились у весело пылающего костра, завернувшись в меховые плащи. Палкар, который прислуживал шаману и предупредил его о том, что Трэль очнулся, налил похлёбку в деревянную чашку и осторожно вложил её в руки Дрек’Тара.
Прервав разговор, орк принялся за еду. Палкар сидел молча. Только потрескивание огня и глубокое мерное дыхание Остроуха, верного спутника Дрек'Тара, нарушали тишину. Шаману нелегко было вспоминать эту старую историю, он никогда не думал, что однажды ему придётся рассказывать её снова.
— Твои родители были самыми уважаемыми из всех Снежных Волков. Много зим назад они ушли от нас по важнейшему делу и больше не вернулись. Мы не знали, что сталось с ними… до этого дня. — Он ткнул пальцем в одеяло Трэля. — Эти нити рассказали мне. Их убили, но ты выжил, и тебя вырастили люди.
Сама ткань не была живой, зато её сделали из шерсти белых козлов, храбрых покорителей гор. Поскольку эта шерсть когда-то принадлежала живому существу, она обладала определённой чувствительностью. Она не могла рассказать подробности, но отчётливо говорила о пролитой крови, запятнавшей её багровыми брызгами. Рассказала она Дрек'Тару и о Трэле, подтверждая историю молодого орка, так что теперь шаман ему верил.
— Что это было за дело, из-за которого мои родители расстались с жизнью? — спросил юный орк.
— Возможно, я скажу тебе и об этом, когда придёт час. Но сейчас ты поставил меня в сложное положение, Трэль. Ты пришёл среди зимы, в самое суровое время, и мы, как члены твоего клана, обязаны принять тебя. Но это не значит, что ты просто так получишь пищу, тепло и защиту.
— Я и не жду этого, — ответил Трэль. — Я сильный. Я могу делать самую трудную работу, могу помогать вам на охоте. Я могу показать вам тропы, которыми ходят люди, чтобы вы были лучше готовы к борьбе с ними. Я могу…
Дрек’Тар поднял руку в повелительном жесте, останавливая поток слов. Он прислушался. Огонь говорил с ним. Он склонился к костру, чтобы лучше слышать.
Дрек’Тар был поражён. Из всех стихий Огонь — самая своенравная. Он редко снисходил до ответа, даже когда шаман обращался к нему, совершив все необходимые ритуалы, чтобы его умиротворить. А теперь Огонь сам говорил с ним… о Трэле!
Образы храброго Дуротана, прекрасной и отважной Драки прошли перед внутренним взором старика. «Я скучаю по вас, старые друзья, — подумал он. — А теперь ваша кровь возвращается ко мне в лице вашего сына. Сына, о котором даже Дух Огня отзывается хорошо. Но я не могу так просто доверить ему право вести клан, ведь он так молод, ведь он ещё не испытан… ведь он осквернён людьми!»
— С тех пор как ушёл твой отец, клан Снежных Волков возглавляю я, — сказал наконец Дрек'Тар. — Я принимаю твоё предложение, Трэль, сын Дуротана. Но тебе придётся самому заработать уважение остальных.
Шестью днями позже, когда Трэль пробирался сквозь вьюгу к становищу клана, с помощью нескольких белых волков таща за собой большого пушистого зверя, он вдруг подумал о том, не легче ли жилось ему в рабстве.
Но как только эта мысль появилась, Трэль сразу же отогнал её. Ведь теперь он был со своим народом, хотя Снежные Волки по-прежнему относились к нему враждебно и неохотно делили с ним пищу и кров. Ел он всегда последним. Даже волки съедали свои доли раньше, чем он. Он спал на самом холодном месте, носил самый худой плащ и самое плохое оружие, выполнял самые трудные поручения и самые неприятные обязанности. Он принимал все со смирением, понимая, что его испытывают.
Поэтому Трэль закапывал ямы с нечистотами, разделывал добычу, приносил дрова и беспрекословно выполнял всё, что ему поручали. Счастье, что сейчас, в этой жуткой метели, он был не один — ему помогали белые волки.
Однажды вечером он спросил у Дрек'Тара о связи между этими волками и орками. Конечно же, он знал, что животных можно приручать, но эта связь казалась иной — более глубокой.
— Так оно и есть, — подтвердил Дрек'Тар. — Волки не ручные, во всяком случае, не так, как ты понимаешь это слово. Они пришли, чтобы стать нашими друзьями, потому что я позвал их. Это часть искусства шамана. Мы связаны с созданиями, населяющими мир природы, и всегда стремимся жить в гармонии с ними. Волки стали для нас очень полезными спутниками. Они охотятся с нами, согревают нас, когда уже не греют меховые плащи. Предупреждают нас о чужаках, как предупредили о тебе. Ты бы погиб, если бы наши друзья не нашли тебя. А мы, в свою очередь, следим, чтобы они были сыты и здоровы, а их волчата не боялись могучих орлов, которые парят в небе над горами. Такое же соглашение у нас с горными козлами, хоть они и не так умны, как волки. Они дают нам свою шерсть и молоко, а когда мы не можем отыскать пищу и голод грозит нам смертью, один из них дарит нам свою жизнь. А мы защищаем их. Они свободны нарушить соглашение в любой момент, но за последние три десятка лет никто этого не сделал.
Трэль не верил своим ушам. Воистину это была могущественная магия.
— Но ведь у тебя есть связь и с другими существами, не только с животными, не так ли?
Дрек'Тар кивнул:
— Я могу призвать снег, и ветер, и молнию. Деревья могут склониться ко мне, если я нуждаюсь в их совете. Реки могут изменить свой ход, если я попрошу их об этом.
— Если твоё могущество так велико, почему вы до сих пор живёте в таком неприютном месте? — спросил Трэль. — Если всё, что ты сказал, правда, ты мог бы превратить эти бесплодные горы в цветущий сад. Пища никогда бы не переводилась, а враги никогда бы не нашли вас…
— И я разрушил бы основы нашего соглашения со стихиями, и силы природы больше не ответили бы мне! — взревел Дрек'Тар.
Трэль мгновенно пожалел о своих словах, но было поздно. Очевидно, он сильно обидел шамана.
— Ты что, ничего не понял? Неужели люди так глубоко запустили в тебя свои жадные когти, что ты не способен увидеть, что лежит в основе силы шамана? Все эти сущности помогают нам, потому что я прошу их об этом, и сердце моё исполнено почтения, и я желаю помочь им взамен. Я обращаюсь к ним только с очень маленькими и самыми простыми просьбами. Случается, что я прошу и о большой помощи, но только из добрых, справедливых и благородных побуждений. В свою очередь, я благодарю эти силы, помня о том, что они только делают мне одолжение, но ни в коем случае не продают свои услуги. Они приходят ко мне, потому что сами хотят этого, а не потому, что я требую! Это не рабы, Трэль. Они могущественные сущности, которые приходят по собственной доброй воле, они — мои равноправные помощники, а не слуги. Пф! — Он презрительно фыркнул и отвернулся от Трэля. — Тебе не понять.
Много дней после этого случая он не разговаривал с Трэлем. Трэль продолжал делать всю самую грязную работу, но казалось, что с течением времени он только всё больше отдаляется от Снежных Волков. Однажды вечером он забрасывал снегом отхожие ямы, когда один подросток крикнул:
— Раб!
— Меня зовут Трэль, — мрачно поправил Трэль.
Юный орк пожал плечами:
— Трэль, раб. Никакой разницы. Мой волк болен и обмочил подстилку. Вычисти.
В груди Трэля заклокотало:
— Вычисти сам. Я не слуга тебе, я гость клана Снежных Волков.
— Да? Правда? С именем, которое значит «раб»? Вот, возьми! — Он швырнул грязное одеяло, которое накрыло Трэля с головой, прежде чем он успел увернуться. Холодная жидкость потекла по щекам, запах мочи ударил в ноздри.
Внезапно что-то сдвинулось в Трэле. Багровая ярость заволокла ему взор, и он издал пронзительный вопль. Отбросив одеяло, он сжал кулаки и зло и ритмично затопал ногами, как когда-то на арене. Только здесь вместо ликующей толпы был небольшой кружок орков, которые отвлеклись от своих разговоров и смотрели, что будет дальше.
Юнец упрямо выпятил нижнюю челюсть:
— Я сказал, вычисти это, раб.
Со страшным рёвом Трэль прыгнул. Ему быстро удалось одержать верх над подростком, но без борьбы всё же не обошлось. Трэль не чувствовал чужой плоти под острыми чёрными ногтями. Он чувствовал только ярость и возмущение. Он не был ничьим рабом.
Его подняли и бросили в сугроб. Холодная сырость вернула Трэлю разум, и он осознал, что теперь его народ никогда не примет его в семью. Эта мысль сломала его, и он сидел по грудь в снегу, уставившись перед собой. Он побеждён. Он больше нигде и никому не нужен.
— А я всё думал, сколько же времени тебе понадобится, — послышался голос Дрек'Тара. Трэль вскинул глаза и увидел, что слепой шаман стоит над ним. — Ты удивил меня тем, что тянул так долго.
Трэль медленно поднялся.
— Я напал на тех, кто оказал мне гостеприимство, — тяжело вздохнул он. — Я уйду.
— Нет, ты этого не сделаешь, — возразил Дрек'Тар. Трэль повернулся к нему и посмотрел на него более внимательно. — Первое испытание было на заносчивость. Я хотел посмотреть, не потребуешь ли ты, чтобы мы приняли тебя как вождя. Приди ты сюда, требуя, чтобы тебе все подчинялись по праву рождения, мы сразу же отправили бы тебя назад — и ещё послали бы наших волков, чтобы держали тебя на расстоянии от наших жилищ. Сначала тебе нужно было показать свою скромность, чтобы мы признали тебя. Но мы бы не стали уважать и того, кто остаётся смиренным и уступчивым слишком долго. Если бы ты не ответил на оскорбления Утула, ты не был бы настоящим орком. Мне нравится, что ты одновременно и скромен и горд, Трэль.
Дрек’Тар ласково положил высохшую руку на мускулистое плечо Трэля:
— Оба эти качества необходимы тому, кто скоро станет шаманом.
13
Другие видения были приятнее. Иногда приходил Адский Вопль. Желая помочь Трэлю, он разжигал жаркий костёр, который исчезал, стоило протянуть к нему руки. Иногда его спасителем был Сержант. Ворча что-то о непутёвых бойцах, которых приходится вытаскивать из такой волчьей глуши, он предлагал ему тёплый плотный плащ. Самым желанным, но и самым мучительным видением была Тари, её большие голубые глаза светились сочувствием, а призрачные губы шептали слова утешения. Иногда она почти прикасалась к нему, прежде чем исчезнуть.
Трэль всё шёл и шёл, упрямо пробираясь вперёд, пока не настал день, когда он просто не смог идти дальше. Он сделал шаг, уже вознамерился было сделать второй и даже подумал о третьем, но тело отказалось повиноваться и повалилось вперёд. Мозг попытался приказать измученному, полуобмороженному телу подняться, но безуспешно. Даже снег перестал казаться Трэлю холодным. Снег теперь был… тёплым и мягким. Путник умиротворённо вздохнул и закрыл глаза.
Какой-то звук заставил его снова открыть их, и орк равнодушно уставился на очередное наваждение. На этот раз это была большая стая белых волков, почти слившихся со снегом. Они взяли его в кольцо и застыли, выжидая. Трэль повернул голову и равнодушно взглянул на хищников. Нападут ли они на него, чтобы сразу же исчезнуть? Или так и будут ждать, пока сознание не покинет его?
Позади призрачных волков появились три тёмные фигуры. Такие к нему ещё не приходили. Они кутались в просторные меховые плащи. Наверное, им было тепло, но всё же не так, как Трэлю. Тень капюшонов, отороченных мехом, скрывала их лица, но он разглядел массивные челюсти. Похоже, это были орки.
На этот раз Трэль разозлился. Он успел привыкнуть к совсем другим видениям. А теперь он испугался, что умрёт и так и не узнает, что припасли для него эти орки из его грёз.
Глаза его закрылись, и он больше ничего не чувствовал.
— Похоже, очнулся. — Голос был мягкий и высокий.
Трэль шевельнулся и с трудом приподнял тяжёлые веки.
Прямо на него с любопытством глазел орчонок. Глаза Трэля сами собой широко распахнулись, чтобы рассмотреть мальчика. В клане Боевой Песни детей не было. Эти орки собрались вместе после нескольких кровавых сражений, численность их стремительно убывала, и Гром рассказал ему, что дети погибли первыми.
— Привет, — сказал Трэль по-оркски и не узнал свой голос.
Мальчик подпрыгнул, потом рассмеялся.
— Нет, он точно очнулся! — воскликнул он и убежал.
В поле зрения Трэля появился ещё один орк. И во второй раз за последние несколько минут Трэль удивился. Первым был маленький мальчик, а тот, кто предстал перед ним теперь, явно видел уже очень много зим.
В такой глубокой старости характерные орочьи черты лица проявились во много раз резче. Толстая кожа обвисла складками, зубы были ещё желтее, чем у Трэля, многие сломаны или отсутствовали вовсе. Странные белесые глаза не имели зрачков. Согбенное и искривлённое тело орка было маленьким, почти как у ребёнка, но от одного только присутствия старика Трэль инстинктивно сжался.
— Хм, — хмыкнул старый орк. — Я уж думал, помираешь, юнец.
Трэль ощутил укол раздражения.
— Жаль вас разочаровывать, — съязвил он.
— Кодекс чести обязывает нас помогать попавшим в беду, — продолжил орк. — Но всегда бывает проще, если наша помощь оказывается бесполезной. Одним ртом меньше.
Трэль оторопел от такой грубой прямоты, но промолчал.
— Моё имя Дрек'Тар. Я шаман Снежных Волков и их защитник. Кто ты?
При мысли о том, что этот иссохший, дряхлый орк может быть защитником всех Снежных Волков, Трэля пробрало веселье. Он попытался сесть, но его вдруг будто невидимой рукой бросило обратно на шкуры. Взглянув на Дрек'Тара, он заметил, что старик чуть пошевелил пальцами.
— Я ещё не разрешил тебе встать, — произнёс он. — Ответь на мой вопрос, чужак, или я передумаю встречать тебя как гостя.
Совсем по-новому, с уважением взглянув на старого орка, Трэль ответил:
— Меня зовут Трэль.
ДрекТар сплюнул:
— Трэль! Людское слово, и слово, называющее того, кто подчинён людям.
— Да, — кивнул Трэль. — На их языке это слово значит «раб». Но я больше не раб, хоть и сохранил это имя, чтобы не забывать о своём долге. Я разорвал свои оковы и ныне желаю узнать о своём истинном происхождении.
Забывшись, он снова попытался сесть, и снова его крепко припечатало к ложу. На этот раз Трэль ясно увидел, как чуть дёрнулись узловатые старческие руки. Да, это был могущественный шаман.
— Наши друзья волки нашли тебя, когда ты пробирался сквозь метель. Зачем ты сюда пришёл? — требовательно спросил Дрек’Тар. Он смотрел мимо собеседника, и Трэль понял, что старый орк слеп.
— Об этом долго рассказывать.
— У меня есть время.
Трэль невольно усмехнулся. Этот чудной старикан начинал ему нравиться. Смирившись с необоримой силой, вынуждавшей его лежать на спине, он рассказал свою историю. О том, как Блэкмур нашёл его малышом, вырастил, научил драться и читать. Он рассказал шаману о доброте Тари, о безразличных ко всему орках в лагере для интернированных и о том, как он, в конце концов, нашёл Адского Вопля, который научил его воинскому кодексу и языку его народа.
— Это Адский Вопль сказал мне, что я из Снежных Волков. Он узнал это по кусочку ткани, в который я был завёрнут, когда меня нашли в лесу. Я могу тебе показать… — Он осёкся. Конечно, он ничего не мог показать Дрек'Тару.
Трэль ожидал, что шаман рассердится, но Дрек'Тар протянул руку:
— Дай его мне.
Давление на грудь ослабло, и Трэль смог сесть. Он дотянулся до своего мешка, достал оттуда изорванные остатки одеяла со знаком Снежного Волка и молча подал шаману.
Дрек'Тар взял одеяло обеими руками и прижал к груди. Он тихо пробормотал что-то неразборчивое, затем кивнул.
— Все, как я и подозревал. — Шаман тяжело вздохнул. Он протянул ткань обратно Трэлю. — Да, это одеяло соткано нашими женщинами. Его соткала твоя мать. Мы думали, ты погиб.
— Откуда вы узнали?… — Но тут Трэль сообразил, что именно сказал Дрек'Тар. В нём вспыхнула надежда. — Вы знаете мою мать? А моего отца? Кто я?
Дрек’Тар поднял голову и невидящими глазами посмотрел на Трэля.
— Ты единственное дитя Дуротана, нашего прежнего вождя, и его храброй подруги Драки.
За чашкой густого мясного варева с кореньями Дрек’Тар рассказал Трэлю остальную часть его истории, по крайней мере, то, что было ему известно. Он привёл молодого орка в свою пещеру, где старый шаман и молодой воин уютно устроились у весело пылающего костра, завернувшись в меховые плащи. Палкар, который прислуживал шаману и предупредил его о том, что Трэль очнулся, налил похлёбку в деревянную чашку и осторожно вложил её в руки Дрек’Тара.
Прервав разговор, орк принялся за еду. Палкар сидел молча. Только потрескивание огня и глубокое мерное дыхание Остроуха, верного спутника Дрек'Тара, нарушали тишину. Шаману нелегко было вспоминать эту старую историю, он никогда не думал, что однажды ему придётся рассказывать её снова.
— Твои родители были самыми уважаемыми из всех Снежных Волков. Много зим назад они ушли от нас по важнейшему делу и больше не вернулись. Мы не знали, что сталось с ними… до этого дня. — Он ткнул пальцем в одеяло Трэля. — Эти нити рассказали мне. Их убили, но ты выжил, и тебя вырастили люди.
Сама ткань не была живой, зато её сделали из шерсти белых козлов, храбрых покорителей гор. Поскольку эта шерсть когда-то принадлежала живому существу, она обладала определённой чувствительностью. Она не могла рассказать подробности, но отчётливо говорила о пролитой крови, запятнавшей её багровыми брызгами. Рассказала она Дрек'Тару и о Трэле, подтверждая историю молодого орка, так что теперь шаман ему верил.
— Что это было за дело, из-за которого мои родители расстались с жизнью? — спросил юный орк.
— Возможно, я скажу тебе и об этом, когда придёт час. Но сейчас ты поставил меня в сложное положение, Трэль. Ты пришёл среди зимы, в самое суровое время, и мы, как члены твоего клана, обязаны принять тебя. Но это не значит, что ты просто так получишь пищу, тепло и защиту.
— Я и не жду этого, — ответил Трэль. — Я сильный. Я могу делать самую трудную работу, могу помогать вам на охоте. Я могу показать вам тропы, которыми ходят люди, чтобы вы были лучше готовы к борьбе с ними. Я могу…
Дрек’Тар поднял руку в повелительном жесте, останавливая поток слов. Он прислушался. Огонь говорил с ним. Он склонился к костру, чтобы лучше слышать.
Дрек’Тар был поражён. Из всех стихий Огонь — самая своенравная. Он редко снисходил до ответа, даже когда шаман обращался к нему, совершив все необходимые ритуалы, чтобы его умиротворить. А теперь Огонь сам говорил с ним… о Трэле!
Образы храброго Дуротана, прекрасной и отважной Драки прошли перед внутренним взором старика. «Я скучаю по вас, старые друзья, — подумал он. — А теперь ваша кровь возвращается ко мне в лице вашего сына. Сына, о котором даже Дух Огня отзывается хорошо. Но я не могу так просто доверить ему право вести клан, ведь он так молод, ведь он ещё не испытан… ведь он осквернён людьми!»
— С тех пор как ушёл твой отец, клан Снежных Волков возглавляю я, — сказал наконец Дрек'Тар. — Я принимаю твоё предложение, Трэль, сын Дуротана. Но тебе придётся самому заработать уважение остальных.
Шестью днями позже, когда Трэль пробирался сквозь вьюгу к становищу клана, с помощью нескольких белых волков таща за собой большого пушистого зверя, он вдруг подумал о том, не легче ли жилось ему в рабстве.
Но как только эта мысль появилась, Трэль сразу же отогнал её. Ведь теперь он был со своим народом, хотя Снежные Волки по-прежнему относились к нему враждебно и неохотно делили с ним пищу и кров. Ел он всегда последним. Даже волки съедали свои доли раньше, чем он. Он спал на самом холодном месте, носил самый худой плащ и самое плохое оружие, выполнял самые трудные поручения и самые неприятные обязанности. Он принимал все со смирением, понимая, что его испытывают.
Поэтому Трэль закапывал ямы с нечистотами, разделывал добычу, приносил дрова и беспрекословно выполнял всё, что ему поручали. Счастье, что сейчас, в этой жуткой метели, он был не один — ему помогали белые волки.
Однажды вечером он спросил у Дрек'Тара о связи между этими волками и орками. Конечно же, он знал, что животных можно приручать, но эта связь казалась иной — более глубокой.
— Так оно и есть, — подтвердил Дрек'Тар. — Волки не ручные, во всяком случае, не так, как ты понимаешь это слово. Они пришли, чтобы стать нашими друзьями, потому что я позвал их. Это часть искусства шамана. Мы связаны с созданиями, населяющими мир природы, и всегда стремимся жить в гармонии с ними. Волки стали для нас очень полезными спутниками. Они охотятся с нами, согревают нас, когда уже не греют меховые плащи. Предупреждают нас о чужаках, как предупредили о тебе. Ты бы погиб, если бы наши друзья не нашли тебя. А мы, в свою очередь, следим, чтобы они были сыты и здоровы, а их волчата не боялись могучих орлов, которые парят в небе над горами. Такое же соглашение у нас с горными козлами, хоть они и не так умны, как волки. Они дают нам свою шерсть и молоко, а когда мы не можем отыскать пищу и голод грозит нам смертью, один из них дарит нам свою жизнь. А мы защищаем их. Они свободны нарушить соглашение в любой момент, но за последние три десятка лет никто этого не сделал.
Трэль не верил своим ушам. Воистину это была могущественная магия.
— Но ведь у тебя есть связь и с другими существами, не только с животными, не так ли?
Дрек'Тар кивнул:
— Я могу призвать снег, и ветер, и молнию. Деревья могут склониться ко мне, если я нуждаюсь в их совете. Реки могут изменить свой ход, если я попрошу их об этом.
— Если твоё могущество так велико, почему вы до сих пор живёте в таком неприютном месте? — спросил Трэль. — Если всё, что ты сказал, правда, ты мог бы превратить эти бесплодные горы в цветущий сад. Пища никогда бы не переводилась, а враги никогда бы не нашли вас…
— И я разрушил бы основы нашего соглашения со стихиями, и силы природы больше не ответили бы мне! — взревел Дрек'Тар.
Трэль мгновенно пожалел о своих словах, но было поздно. Очевидно, он сильно обидел шамана.
— Ты что, ничего не понял? Неужели люди так глубоко запустили в тебя свои жадные когти, что ты не способен увидеть, что лежит в основе силы шамана? Все эти сущности помогают нам, потому что я прошу их об этом, и сердце моё исполнено почтения, и я желаю помочь им взамен. Я обращаюсь к ним только с очень маленькими и самыми простыми просьбами. Случается, что я прошу и о большой помощи, но только из добрых, справедливых и благородных побуждений. В свою очередь, я благодарю эти силы, помня о том, что они только делают мне одолжение, но ни в коем случае не продают свои услуги. Они приходят ко мне, потому что сами хотят этого, а не потому, что я требую! Это не рабы, Трэль. Они могущественные сущности, которые приходят по собственной доброй воле, они — мои равноправные помощники, а не слуги. Пф! — Он презрительно фыркнул и отвернулся от Трэля. — Тебе не понять.
Много дней после этого случая он не разговаривал с Трэлем. Трэль продолжал делать всю самую грязную работу, но казалось, что с течением времени он только всё больше отдаляется от Снежных Волков. Однажды вечером он забрасывал снегом отхожие ямы, когда один подросток крикнул:
— Раб!
— Меня зовут Трэль, — мрачно поправил Трэль.
Юный орк пожал плечами:
— Трэль, раб. Никакой разницы. Мой волк болен и обмочил подстилку. Вычисти.
В груди Трэля заклокотало:
— Вычисти сам. Я не слуга тебе, я гость клана Снежных Волков.
— Да? Правда? С именем, которое значит «раб»? Вот, возьми! — Он швырнул грязное одеяло, которое накрыло Трэля с головой, прежде чем он успел увернуться. Холодная жидкость потекла по щекам, запах мочи ударил в ноздри.
Внезапно что-то сдвинулось в Трэле. Багровая ярость заволокла ему взор, и он издал пронзительный вопль. Отбросив одеяло, он сжал кулаки и зло и ритмично затопал ногами, как когда-то на арене. Только здесь вместо ликующей толпы был небольшой кружок орков, которые отвлеклись от своих разговоров и смотрели, что будет дальше.
Юнец упрямо выпятил нижнюю челюсть:
— Я сказал, вычисти это, раб.
Со страшным рёвом Трэль прыгнул. Ему быстро удалось одержать верх над подростком, но без борьбы всё же не обошлось. Трэль не чувствовал чужой плоти под острыми чёрными ногтями. Он чувствовал только ярость и возмущение. Он не был ничьим рабом.
Его подняли и бросили в сугроб. Холодная сырость вернула Трэлю разум, и он осознал, что теперь его народ никогда не примет его в семью. Эта мысль сломала его, и он сидел по грудь в снегу, уставившись перед собой. Он побеждён. Он больше нигде и никому не нужен.
— А я всё думал, сколько же времени тебе понадобится, — послышался голос Дрек'Тара. Трэль вскинул глаза и увидел, что слепой шаман стоит над ним. — Ты удивил меня тем, что тянул так долго.
Трэль медленно поднялся.
— Я напал на тех, кто оказал мне гостеприимство, — тяжело вздохнул он. — Я уйду.
— Нет, ты этого не сделаешь, — возразил Дрек'Тар. Трэль повернулся к нему и посмотрел на него более внимательно. — Первое испытание было на заносчивость. Я хотел посмотреть, не потребуешь ли ты, чтобы мы приняли тебя как вождя. Приди ты сюда, требуя, чтобы тебе все подчинялись по праву рождения, мы сразу же отправили бы тебя назад — и ещё послали бы наших волков, чтобы держали тебя на расстоянии от наших жилищ. Сначала тебе нужно было показать свою скромность, чтобы мы признали тебя. Но мы бы не стали уважать и того, кто остаётся смиренным и уступчивым слишком долго. Если бы ты не ответил на оскорбления Утула, ты не был бы настоящим орком. Мне нравится, что ты одновременно и скромен и горд, Трэль.
Дрек’Тар ласково положил высохшую руку на мускулистое плечо Трэля:
— Оба эти качества необходимы тому, кто скоро станет шаманом.
13
Хотя остаток зимы был суровым, Трэль почти не чувствовал холода, его согревало чувство вновь обретённой родины. Теперь он был полноправным членом клана, и даже среди орков Боевой Песни он не чувствовал себя таким нужным. Днём он охотился вместе с другими воинами, а по вечерам беседовал с Дрек'Таром. По ночам орки собирались у костра, громко и весело распевали песни, вспоминали дни минувшей славы.
Хотя Дрек’Тар частенько потчевал Трэля рассказами о Дуротане, его храбром отце, каким-то образом юноша чувствовал, что старый орк что-то скрывает. Но молчал. Теперь Трэль полностью доверял Дрек'Тару и знал, что тот скажет ему всё, что необходимо, когда придёт время.
У Трэля появился новый, совершенно особенный друг. Однажды вечером, когда весь клан собрался у костра, от стаи, которая, как обычно, спала в тени у границы освещённого костром круга, отделился один молодой волк и приблизился к оркам. Снежные Волки замолкли.
— Эта самочка хочет сделать Выбор, — торжественно произнёс Дрек’Тар.
Трэль давно уже перестал удивляться, откуда шаману известны такие вещи, как пол волка или его желание сделать Выбор, что бы там это ни значило. Дрек’Тар не без усилия поднялся и протянул руки молодой волчице.
— Милая, ты можешь связать себя узами дружбы с любым из нашего клана, — сказал он. — Иди же и выбери того, с кем будешь связана до конца жизни.
Волчица задумалась, поводя ушами и внимательно изучая каждого орка тёмными умными глазами. У большинства присутствующих уже были спутники, но не у всех, особенно это касалось молодёжи. Утул, который стал близким другом Трэля, после того как тот взбунтовался против его наглого обращения, напрягся. Трэлю вдруг захотелось, чтобы этот красивый изящный зверь остановил свой Выбор на нём.
Глаза волка встретились с глазами Трэля, и дрожь пронизала тело юноши.
Волчица прыгнула к нему и легла у его ног. Её глаза так и впились в его. Трэля накрыла тёплая волна благодарности к этому существу, то, что они принадлежали к двум разным племенам, больше не имело значения. Он знал, хоть и не понимал откуда, что она будет с ним до тех пор, пока одного из них не заберёт смерть.
Трэль медленно положил руку на красивую голову Вьюги. У неё был очень мягкий и густой мех. Его охватило блаженство.
— Скажи нам, как её зовут, — молвил Дрек’Тар.
— Её зовут Вьюга, — объявил Трэль и удивился: откуда пришло к нему это имя?
Волчица прикрыла глаза, и Трэль почувствовал, что она довольна.
Однажды вечером, когда зима уже подходила к концу, Дрек’Тар наконец открыл Трэлю причину гибели Дуротана. Солнце стало припекать сильнее, и все громче слышалось журчание ручейков. В тот день Трэль с почтением наблюдал, как Дрек’Тар с особым ритуалом обращается к бегущим с гор ручьям с просьбой чуть-чуть изменить своё течение, чтобы не затопить становище Снежных Волков. Вьюга, по своему обыкновению, стояла рядом с ним — белая тень, безмолвная и верная.
И Трэль почувствовал, как в нём что-то изменилось. В голове у него зазвучал голос: «Мы слышим просьбу Дрек’Тара и не находим её неподобающей. Мы не потечем там, где живёт твой клан, Шаман».
Дрек’Тар поклонился и завершил ритуал, как велел обычай.
— Я слышал! — воскликнул Трэль. — Я слышал, как снег ответил тебе.
Дрек’Тар обратил к нему невидящий взор.
— Я знаю, — ответил он. — Это знак, что ты готов, что ты усвоил всё, чему я учил тебя. Завтра ты пройдёшь посвящение. Но сегодня вечером приходи ко мне в пещеру. Я скажу кое-что, что тебе нужно услышать.
Когда опустилась тьма, Трэль пришёл к пещере шамана. Остроух, друг Дрек'Тара, приветственно взвизгнул. Дрек’Тар сделал гостю знак войти.
— Садись, — приказал он.
Трэль сел. Вьюга подошла к Остроуху, и они соприкоснулись носами, прежде чем свернуться клубками и уснуть.
— Ты, помнится, задавал много вопросов о своём отце и его судьбе. Я не ответил на них, но сейчас пришло время узнать правду. Но сначала поклянись всем, что тебе дорого, что никогда и никому не расскажешь того, что я сейчас расскажу тебе, пока не получишь знак, что это должны узнать все.
— Я клянусь, — торжественно сказал Трэль. Сердце его заколотилось. После стольких лет он, наконец, узнает правду.
— Ты знаешь, что нас изгнал покойный Гул'дан, — начал Дрек’Тар. — Но ты ещё не знаешь почему. Никто этого не знал, кроме твоих родителей и меня, так хотел Дуротан. Чем меньше тех, кто знает об этом, тем безопаснее для всего клана.
Трэль молчал, напряжённо ловя каждое слово Дрек'Тара.
— Всем нам ведомо, что помыслы Гул'дана заполнило зло, и в них не осталось места заботе о нуждах народа орков. Но большинство из нас не знают о том, насколько велико его предательство и какую страшную цену мы платим за него сейчас. Дуротан узнал об этом и был изгнан. Вместе с Дракой и с тобой, мой юный Трэль, он вернулся на юг, чтобы рассказать о предательстве Гул'дана могучему вождю орков Оргриму Думхаммеру. Неизвестно, удалось ли твоим родителям его отыскать, но очевидно, что они погибли из-за этого знания.
Трэль едва подавил уже готовый вырваться нетерпеливый крик: «Из-за какого знания?» Дрек'Тар долго молчал, затем, продолжил:
— Гул'дан всегда хотел только силы и только для себя одного, и он продал нас как рабов, чтобы получить её. Он собрал нескольких колдунов, объединил их в союз под названием Совет Тени, и этот Совет, в который кроме него самого входило ещё много злых колдунов из нашего народа, верховодил всеми орками. Они объединились с демонами, которые и дали им их отвратительное искусство. Демоны наполнили Орду такой страстью к убийству и сражениям; что орки забыли о своих древних путях, о пути природы и пути шамана. Они жаждали только крови. В лагере ты видел красное пламя в глазах орков, Трэль. Это знак того, что ими управляют демонические силы.
Трэль задохнулся от изумления. Ему тут же вспомнились ярко-красные глаза Адского Вопля и его измождённое тело. И всё же Гром владел собой. Он признавал силу милосердия и не поддавался ни безумию жажды крови, ни этой ужасной апатии, которую Трэль видел в лагерях. Вероятно, ему ежедневно приходилось бороться с демонами. Теперь, когда Трэль осознал, насколько сильной должна быть воля Адского Вопля, он ещё больше зауважал старого вождя.
— Я думаю, что причина летаргии, свидетелем которой ты стал в лагере, — это пустота, которую почувствовали орки, когда демонические силы покинули их. Лишившись этой приходящей извне силы, они чувствуют себя слабыми и одинокими. Они могут даже не догадываться, что с ними произошло, а могут и не задумываться об этом. Они подобны порожним чашам, Трэль, которые когда-то наполнял яд. И теперь они жаждут, чтобы их вновь заполнило что-нибудь благотворное. Они тоскуют по исцеляющей силе старых путей. Шаманство, восстановление связи с простыми и чистыми силами и законами природы снова наполнит их и утолит их страшный голод. Это, и только это, выведет их из оцепенения и заставит вспомнить о гордости и мужестве их племени.
Трэль весь превратился в слух, ловя каждое слово Дрек'Тара.
— Твои родители знали о сделке с Тьмой. Они понимали, что нет ничего более противоестественного, чем жаждущая крови Орда. Демоны вместе с Гул'даном надругались над мужеством, присущим нашему народу, исказили его в своих целях. Дуротан узнал об этом, и потому его клан был изгнан. Он не сказал ни слова протеста, но, когда родился ты, он больше не мог молчать. Он хотел лучшего мира для тебя, Трэль. Ты — его сын и наследник. Ты должен был стать следующим вождём. И, как я уже говорил, он вместе с Дракой отправился на юг, чтобы найти своего старого друга, Оргрима Думхаммера.
— Это имя мне знакомо, — вставил Трэль. — Он был могучим вождём, который объединил кланы против людей.
Дрек’Тар кивнул:
— Он был мудрым и храбрым, отличный предводитель для нашего народа. Но, в конце концов, победа досталась людям. Предательство Гул'дана было раскрыто, и демоны отступили. Остальное ты знаешь.
— Думхаммер погиб?
— Мы полагаем, что нет, но с тех пор никто ничего не слышал о нём. Одни говорят, что он стал отшельником, другие — что он где-то скрывается, а третьи утверждают, будто он попал в плен. Многие считают его легендой и думают, что однажды настанет час и он вернётся, чтобы принести нам свободу.
Трэль внимательно посмотрел на своего учителя:
— А ты что думаешь, Дрек’Тар?
Старый орк утробно хихикнул:
— Я думаю, что уже рассказал достаточно, и тебе пора отдыхать. Если судьбе будет угодно, завтрашний день принесёт тебе посвящение. Лучше подготовься как следует.
Трэль встал и почтительно поклонился. Пусть шаман и не мог увидеть этого, Трэль все равно сделал так, просто для себя.
— Идём, Вьюга, — позвал он, и белая волчица послушно затрусила в ночь вслед за своим другом.
Дрек’Тар прислушался и, убедившись, что гости ушли, обратился к Остроуху:
— У меня для тебя задание, друг. Ты знаешь, что делать.
Хотя Дрек’Тар частенько потчевал Трэля рассказами о Дуротане, его храбром отце, каким-то образом юноша чувствовал, что старый орк что-то скрывает. Но молчал. Теперь Трэль полностью доверял Дрек'Тару и знал, что тот скажет ему всё, что необходимо, когда придёт время.
У Трэля появился новый, совершенно особенный друг. Однажды вечером, когда весь клан собрался у костра, от стаи, которая, как обычно, спала в тени у границы освещённого костром круга, отделился один молодой волк и приблизился к оркам. Снежные Волки замолкли.
— Эта самочка хочет сделать Выбор, — торжественно произнёс Дрек’Тар.
Трэль давно уже перестал удивляться, откуда шаману известны такие вещи, как пол волка или его желание сделать Выбор, что бы там это ни значило. Дрек’Тар не без усилия поднялся и протянул руки молодой волчице.
— Милая, ты можешь связать себя узами дружбы с любым из нашего клана, — сказал он. — Иди же и выбери того, с кем будешь связана до конца жизни.
Волчица задумалась, поводя ушами и внимательно изучая каждого орка тёмными умными глазами. У большинства присутствующих уже были спутники, но не у всех, особенно это касалось молодёжи. Утул, который стал близким другом Трэля, после того как тот взбунтовался против его наглого обращения, напрягся. Трэлю вдруг захотелось, чтобы этот красивый изящный зверь остановил свой Выбор на нём.
Глаза волка встретились с глазами Трэля, и дрожь пронизала тело юноши.
Волчица прыгнула к нему и легла у его ног. Её глаза так и впились в его. Трэля накрыла тёплая волна благодарности к этому существу, то, что они принадлежали к двум разным племенам, больше не имело значения. Он знал, хоть и не понимал откуда, что она будет с ним до тех пор, пока одного из них не заберёт смерть.
Трэль медленно положил руку на красивую голову Вьюги. У неё был очень мягкий и густой мех. Его охватило блаженство.
— Скажи нам, как её зовут, — молвил Дрек’Тар.
— Её зовут Вьюга, — объявил Трэль и удивился: откуда пришло к нему это имя?
Волчица прикрыла глаза, и Трэль почувствовал, что она довольна.
Однажды вечером, когда зима уже подходила к концу, Дрек’Тар наконец открыл Трэлю причину гибели Дуротана. Солнце стало припекать сильнее, и все громче слышалось журчание ручейков. В тот день Трэль с почтением наблюдал, как Дрек’Тар с особым ритуалом обращается к бегущим с гор ручьям с просьбой чуть-чуть изменить своё течение, чтобы не затопить становище Снежных Волков. Вьюга, по своему обыкновению, стояла рядом с ним — белая тень, безмолвная и верная.
И Трэль почувствовал, как в нём что-то изменилось. В голове у него зазвучал голос: «Мы слышим просьбу Дрек’Тара и не находим её неподобающей. Мы не потечем там, где живёт твой клан, Шаман».
Дрек’Тар поклонился и завершил ритуал, как велел обычай.
— Я слышал! — воскликнул Трэль. — Я слышал, как снег ответил тебе.
Дрек’Тар обратил к нему невидящий взор.
— Я знаю, — ответил он. — Это знак, что ты готов, что ты усвоил всё, чему я учил тебя. Завтра ты пройдёшь посвящение. Но сегодня вечером приходи ко мне в пещеру. Я скажу кое-что, что тебе нужно услышать.
Когда опустилась тьма, Трэль пришёл к пещере шамана. Остроух, друг Дрек'Тара, приветственно взвизгнул. Дрек’Тар сделал гостю знак войти.
— Садись, — приказал он.
Трэль сел. Вьюга подошла к Остроуху, и они соприкоснулись носами, прежде чем свернуться клубками и уснуть.
— Ты, помнится, задавал много вопросов о своём отце и его судьбе. Я не ответил на них, но сейчас пришло время узнать правду. Но сначала поклянись всем, что тебе дорого, что никогда и никому не расскажешь того, что я сейчас расскажу тебе, пока не получишь знак, что это должны узнать все.
— Я клянусь, — торжественно сказал Трэль. Сердце его заколотилось. После стольких лет он, наконец, узнает правду.
— Ты знаешь, что нас изгнал покойный Гул'дан, — начал Дрек’Тар. — Но ты ещё не знаешь почему. Никто этого не знал, кроме твоих родителей и меня, так хотел Дуротан. Чем меньше тех, кто знает об этом, тем безопаснее для всего клана.
Трэль молчал, напряжённо ловя каждое слово Дрек'Тара.
— Всем нам ведомо, что помыслы Гул'дана заполнило зло, и в них не осталось места заботе о нуждах народа орков. Но большинство из нас не знают о том, насколько велико его предательство и какую страшную цену мы платим за него сейчас. Дуротан узнал об этом и был изгнан. Вместе с Дракой и с тобой, мой юный Трэль, он вернулся на юг, чтобы рассказать о предательстве Гул'дана могучему вождю орков Оргриму Думхаммеру. Неизвестно, удалось ли твоим родителям его отыскать, но очевидно, что они погибли из-за этого знания.
Трэль едва подавил уже готовый вырваться нетерпеливый крик: «Из-за какого знания?» Дрек'Тар долго молчал, затем, продолжил:
— Гул'дан всегда хотел только силы и только для себя одного, и он продал нас как рабов, чтобы получить её. Он собрал нескольких колдунов, объединил их в союз под названием Совет Тени, и этот Совет, в который кроме него самого входило ещё много злых колдунов из нашего народа, верховодил всеми орками. Они объединились с демонами, которые и дали им их отвратительное искусство. Демоны наполнили Орду такой страстью к убийству и сражениям; что орки забыли о своих древних путях, о пути природы и пути шамана. Они жаждали только крови. В лагере ты видел красное пламя в глазах орков, Трэль. Это знак того, что ими управляют демонические силы.
Трэль задохнулся от изумления. Ему тут же вспомнились ярко-красные глаза Адского Вопля и его измождённое тело. И всё же Гром владел собой. Он признавал силу милосердия и не поддавался ни безумию жажды крови, ни этой ужасной апатии, которую Трэль видел в лагерях. Вероятно, ему ежедневно приходилось бороться с демонами. Теперь, когда Трэль осознал, насколько сильной должна быть воля Адского Вопля, он ещё больше зауважал старого вождя.
— Я думаю, что причина летаргии, свидетелем которой ты стал в лагере, — это пустота, которую почувствовали орки, когда демонические силы покинули их. Лишившись этой приходящей извне силы, они чувствуют себя слабыми и одинокими. Они могут даже не догадываться, что с ними произошло, а могут и не задумываться об этом. Они подобны порожним чашам, Трэль, которые когда-то наполнял яд. И теперь они жаждут, чтобы их вновь заполнило что-нибудь благотворное. Они тоскуют по исцеляющей силе старых путей. Шаманство, восстановление связи с простыми и чистыми силами и законами природы снова наполнит их и утолит их страшный голод. Это, и только это, выведет их из оцепенения и заставит вспомнить о гордости и мужестве их племени.
Трэль весь превратился в слух, ловя каждое слово Дрек'Тара.
— Твои родители знали о сделке с Тьмой. Они понимали, что нет ничего более противоестественного, чем жаждущая крови Орда. Демоны вместе с Гул'даном надругались над мужеством, присущим нашему народу, исказили его в своих целях. Дуротан узнал об этом, и потому его клан был изгнан. Он не сказал ни слова протеста, но, когда родился ты, он больше не мог молчать. Он хотел лучшего мира для тебя, Трэль. Ты — его сын и наследник. Ты должен был стать следующим вождём. И, как я уже говорил, он вместе с Дракой отправился на юг, чтобы найти своего старого друга, Оргрима Думхаммера.
— Это имя мне знакомо, — вставил Трэль. — Он был могучим вождём, который объединил кланы против людей.
Дрек’Тар кивнул:
— Он был мудрым и храбрым, отличный предводитель для нашего народа. Но, в конце концов, победа досталась людям. Предательство Гул'дана было раскрыто, и демоны отступили. Остальное ты знаешь.
— Думхаммер погиб?
— Мы полагаем, что нет, но с тех пор никто ничего не слышал о нём. Одни говорят, что он стал отшельником, другие — что он где-то скрывается, а третьи утверждают, будто он попал в плен. Многие считают его легендой и думают, что однажды настанет час и он вернётся, чтобы принести нам свободу.
Трэль внимательно посмотрел на своего учителя:
— А ты что думаешь, Дрек’Тар?
Старый орк утробно хихикнул:
— Я думаю, что уже рассказал достаточно, и тебе пора отдыхать. Если судьбе будет угодно, завтрашний день принесёт тебе посвящение. Лучше подготовься как следует.
Трэль встал и почтительно поклонился. Пусть шаман и не мог увидеть этого, Трэль все равно сделал так, просто для себя.
— Идём, Вьюга, — позвал он, и белая волчица послушно затрусила в ночь вслед за своим другом.
Дрек’Тар прислушался и, убедившись, что гости ушли, обратился к Остроуху:
— У меня для тебя задание, друг. Ты знаешь, что делать.