там, возле машины.
Второй батрак уходит направо. Первый батрак отходит немного в сторону. Мэтт
с фермером остаются в левой части сцены, фермер с наружной стороны.
Девочка притаилась сзади.
Мэтт. Помилуйте, мистер Браунинг, уж вы-то должны бы лучше разбираться
в людях!
Фермер. Оно верно, вы джентльмен, сразу видно, так ведь и тот, говорят,
тоже. Капитаном был. А вот дозвольте вас спросить: вы в Лестли в гостинице
стоите - так как хозяину фамилия?
Мэтт. А у него есть фамилия? Не заметил.
Фермер. А название гостиницы? Тоже не приметили?
Мэтт. "Красный лев".
Фермер. Ха!
Мэтт. Неужели другое? Напрасно. Это бы ей всего лучше подошло.
Фермер. А может, покажете, что на вас надето? Под плащом-то?
Мэтт (внезапно принимает решение). Ладно. Сдаюсь.
Девочка. Ах!
Фермер. То-то. Давно бы так.
Мэтт (понизив голос). Будем играть по-честному. Дайте мне шанс.
Фермер. Знаете же, что не могу, чего и спрашивать?
Мэтт. Ну что ж, я хоть двое суток был на свободе. И пробежку им устроил
хорошую. Нет ли у вас папиросы?
Фермер. Не курю этих финтифлюшек. Джим, дай господину папироску.
Первый батрак достает из кармана пачку папирос и протягивает Мэтту. Тот
берет одну и закуривает от спички, которую батрак зажег и держит, заслоняя
ее от ветра, в своих мозолистых ладонях. Затем батрак снова отходит с
лопатой вправо.
Мэтт. Очень вам благодарен. (Садится на тачку.)
Наступает молчание. Девочка тем временем незаметно подошла к Мэтту.
Девочка (протягивает ему маленький альбом). Можно мне попросить ваш
автограф?
Фермер. Мисс Лизабет!
Девочка. Я только начала собирать - не могу же я пропустить такой
случай!..
Мэтт (с усмешкой). Чернилами или кровью?
Девочка. Ах! Это бы чудесно!
Мэтт. Моей или вашей?
Девочка. Ах! У меня есть вечная ручка.
Подает ее Мэтту. Он подписывается. Благодарю вас.
Мэтт (возвращая ей альбом). Позвольте пожать вам руку.
Обмениваются рукопожатием.
Когда будешь старушкой, сможешь сказать, что была знакома с знаменитым
убийцей Мэттом. (Фермеру.) Так как, мистер Браунинг? Не дадите мне попытать
счастья?
Фермер. Арестантов покрывать? Нет, нет, капитан.
Мэтт. Считаете, что они не люди? (Осматривается по сторонам.) Я сейчас
как лисица, когда загонят ее в нору. Вам не бывало иногда как-то совестно их
откапывать?
Фермер. Еще чего - погань такую!
Мэтт. А! Ну, благодарите бога, что вам до сих пор не приходилось сидеть
в тюрьме.
Фермер. Авось и вперед ничего такого не сделаю, за что сажают.
Мэтт. Не зарекайтесь. Бывает ведь, что ты не так уж и виноват, а просто
не повезло.
Фермер. Не повезло? А я считаю, что, ежели ты убил человека и тебя не
вздернули, так, значит, тебе здорово повезло.
Мэтт (угрюмо). Я не хотел зла этому бедняге.
Девочка. Вы в самом деле убили человека?
Mэтт. Пока еще нет.
Фермер (убирает заступ из тачки). А кто ж его убил? Вы же его треснули,
так что он богу душу отдал. Да еще, помнится, когда он исполнял свой долг,
вот как я сейчас. (Подозрительно смотрит на Мэтта, как бы предостерегая его
от повторения такой попытки.)
Мэтт. Не бойтесь. Здесь ребенок. Если бы не это!.. Надеюсь, вы
позаботитесь, чтобы вот этот мой приятель (показывает на батрака) получил
награду за поимку.
Фермер. А пусть себе получает. Мне не нужны награды за то, что исполняю
свой долг.
Мэтт (кивает с важностью). Приятно слышать. Я высоко ценю ваши благие
намерения, мистер Браунинг. Очень рад был с вами познакомиться. Прощайте!
Внезапно вскакивает с тачки и, извернувшись, как футболист, избегающий
столкновения, проскальзывает мимо фермера и убегает налево. Девочка бьет в
ладони.
Фермер (в изумлении). Ах ты, поганец! Гей! Джим! Лови!
Батрак издает рев и бросается следом. Фермер тоже хочет бежать.
Девочка. Ах! Мистер Браунинг!
Фермер (остановился). Что?
Девочка. Ах! Ничего.
Фермер. Тьфу!
Убегает налево. Справа вбегают констебль и второй батрак.
Констебль. Удрал! В какую сторону он побежал, мисс?
Девочка (свысока, с непроницаемым видом). Не знаю.
Констебль (батраку). Ну, живо! Бежим!
Убегают налево.
Девочка. Ах! Только бы не поймали! Ах!
Крики погони вдали.
Занавес
Прошло несколько минут.
Гостиная в скромном деревенском домике, где все, однако, говорит о
принадлежности хозяек к местному избранному обществу. Две старые девицы,
сестры, собрались пить чай. Мисс Грейс, сорока семи лет, заваривает чай на
маленьком столике у камина. Мисс Дора, гораздо моложе ее, стоит в глубине
перед раскрытой стеклянной дверью. Она в охотничьем костюме.
Мисс Дора. Какой чудесный закат! Посмотри, Грейс. Алый, как кровь.
Охота сегодня была удачная. Мы затравили лисицу. Все смотрели, не попадется
ли где-нибудь бежавший заключенный.
Мисс Грейс. Тебе не попался?
Мисс Дора. Слава богу, нет. Бедняга! Травят его, как дикого зверя.
Мисс Грейс. Если тебе жалко тех, кого травят, зачем ездишь на охоту?
Мисс Дора. Лисицы сами охотники, они понимают, что и на них могут
охотиться.
Мисс Грейс. Заключенные тоже понимают. Нечего тратить на них
сочувствие. Пей-ка лучше чай.
Мисс Дора. Он не простой арестант. Это тот капитан Деннант, помнишь?
Мисс Грейс. О! Еще бы не помнить. Сколько мы из-за него спорили. Ну и
что ж! Он получил по заслугам.
Мисс Дора (идет к столу и садится. Пристально смотрит на сестру).
Странно, Грейс, ты ведь добрая женщина, а какая иногда бываешь жестокая.
Мисс Грейс. Возьми булочку. Просто я не терплю непоследовательности.
Мисс Дора (задумчиво). Да. Это верно. Ты права.
Мисс Грейс (удивлена). То есть как?
Мисс Дора. В самом деле это слишком жестоко - травить лисиц. Лучше уж
стрелять.
Мисс Грейс. Тогда и лисиц скоро не станет. Ты только не вздумай это
здесь проповедовать. Довольно уже чудачеств. Ты и кроликов жалеешь и цепных
собак, со всеми фермерами перессорилась. Подожди, пока поедем в Бат. Там
можешь чудить сколько тебе угодно.
Мисс Дора. Я больше не буду охотиться.
Мисс Грейс. Ну и очень глупо, если это доставляет тебе удовольствие.
Пойдешь сегодня со мной в церковь?
Мисс Дора. Знаешь, что мне хотелось бы от тебя услышать? "Я больше не
буду ходить в церковь".
Мисс Грейс. Ради бога, Дора, избавь меня от твоего свободомыслия.
Мисс Дора. Ради бога, Грейс, избавь меня от твоего благочестия.
Мисс Грейс. Ведь ты этим только обижаешь пастора.
Мисс Дора (качает головой). Он славный старик - не обидится.
Мисс Грейс. До чего ты любишь противоречить. Стоит мне что-нибудь
сказать, ты сейчас же против!
Мисс Дора. Душенька, где уж мне против тебя. У тебя воля гораздо
сильнее. А во мне недостаточно эгоизма.
Мисс Грейс (холодно). Значит, по-твоему, я эгоистка? Спасибо.
Мисс Дора. Прости, Грейс.
Мисс Грейс. Налить тебе еще?
Мисс Дора. Пожалуйста.
Мисс Дора подвигает свою чашку, и мисс Грейс наливает чай. Внезапно в
стеклянной двери появляется человеческая фигура. Обе сестры опускают руки и
ошеломленно смотрят. Mэтт, задыхаясь и еле держась на ногах, делает
умоляющий жест и прячется за портьерой. Издали доносятся крики погони.
Сестры еще не опомнились от изумления, как вдруг в стеклянной двери
появляется фермер.
Фермер. Куда он побежал?
Мисс Дора. Кто?
Фермер. Каторжник. Он через ваш забор перескочил и сюда, за дом,
кинулся.
Мисс Дора. А! Да... Я, кажется, видела... Какой-то человек пробежал по
лужайке и опять через забор - в том конце. Скорей, мистер Браунинг!
За ее спиной лицо и поза мисс Грейс выражают борьбу чувств.
Фермер. Ага! Вот оно что! Эй, ребята! Он там через забор сиганул! За
ним! Живей! Перехватить его надо, пока в лес не ушел!
В стеклянную дверь видна пробегающая мимо погоня - оба батрака, полицейский
и двое юнцов, судя по виду, туристы. Крики затихают вдали. Обе сестры
вскочили из-за стола. Напряженное молчание.
Mэтт (все еще тяжело дыша, со шляпой в руке, выходит из-за портьеры.
Видит охотничий костюм мисс Доры и оборачивается к мисс Грейс). Как мне
благодарить вас, сударыня!
Мисс Грейс. Не меня.
Mэтт (кланяется мисс Доре). Вы просто ангел. Ангел!
Мисс Дора. Не стойте против двери: увидят! (Задергивает портьеру. Мэтт
отходит в глубь комнаты.)
Мисс Грейс. Ангел! Так солгать! И ради кого - ради беглого каторжника!
Мэтт (к нему уже вернулось самообладание). Тем больше в том заслуги,
сударыня. Солгать ради архиепископа - это невелика штука.
Мисс Грейс. Не кощунствуйте, пожалуйста.
Мисс Дора (наливает чай). Выпьете чашечку, сэр?
Мисс Грейс (вполголоса). Дора!
Мэтт (кладет шляпу на стул и берет чашку из рук мисс Доры). Вы очень
добры. (Залпом выпивает чай и возвращает чашку.) Простите, ради бога, что я
ворвался к вам, но это был мой последний шанс - либо так, либо конец.
Мисс Грейс. В таком случае, сэр, я считаю, пусть уж был бы конец.
Подумайте, в какое положение вы ставите мою несчастную сестру!
Мисс Дора (возмущенно). Несчастную! Ну, Грейс!..
Мэтт. Когда за тобой гонятся, думаешь только о следующем шаге.
Мисс Дора. Вы совсем выбились из сил.
Mэтт. Спасибо, я уже чуточку отдохнул. Мне хочется поцеловать подол
вашего платья.
Мисс Дора. Подола-то нет. Но как вы решились? Ведь это все-таки безумие
- бежать из тюрьмы!
Мэтт. Не сказал бы. По крайней мере я увидел, какие хорошие люди есть
на свете.
Мисс Дора. С вами там плохо обращались?
Mэтт. Нет, обращение было ничего - немножко однообразное.
Мисс Дора. Тсс! Слушайте!
Прислушиваются. Слышны отдаленные крики.
А теперь вы куда?
Mэтт. Сам не знаю. Плана у меня нет. Это как в сражении - не успеешь
составить план, как уже надо его менять.
Мисс Дора. Я знаю, кто вы, про вас есть в газетах.
Mэтт. А! С жирными заголовками, да? Вот когда я попал в знаменитости.
Ну так. Еще раз - огромное вам спасибо. А я уж пойду.
Мисс Дора. Нет. Подождите. (Осторожно раздвинув портьеры, выглядывает в
стеклянную дверь.) Я сейчас.
Исчезает за портьерой.
Мисс Грейс (резко поворачивается к Мэтту). Вы, вероятно, считаете себя
джентльменом?
Mэтт. Право, не знаю. Не берусь утверждать. А то еще кто-нибудь не
согласится;
Мисс Грейс. Вы видите, что за человек моя сестра - увлекающаяся натура,
горячее сердце. Я... я очень ее люблю.
Mэтт. Еще бы. Она изумительная.
Мисс Грейс. Если вы не хотите ее подвести...
Мисс Дора (вновь появляясь из-за портьеры). Я, кажется, нашла, где вас
спрятать.
Мисс Грейс. Дора!
Mэтт. Нет, нет, не надо. Я не могу позволить...
Мисс Дора (оборачивается к сестре). Я это сделаю, Грейс.
Быстро перебрасываются короткими фразами.
Мисс Грейс. Только не у меня в доме.
Мисс Дора. Это и мой дом, не только твой. А ты можешь не принимать
участия.
Мисс Грейс (тащит ее от двери). До сих пор ты еще не нарушала закона. И
не нарушишь!
Мисс Дора. Я не могу видеть, как эта орава преследует солдата и
джентльмена.
Мисс Грейс (метнув взгляд на Мэтта). Дора, ты не должна. Это преступно,
и это нелепо.
Мисс Дора (гневно). Уходи наверх. Если спросят, я скажу, что ты ничего
не видела. И ты так скажи.
Мисс Грейс (возвысив голос). Ты хочешь, чтобы я солгала!
Mэтт, которого они не замечают в пылу спора, делает жест отчаяния и
выскальзывает в стеклянную дверь.
Мисс Дора. Я его спрячу, сказано тебе! Капитан... (Оборачивается к
Мэтту и видит, что его нет.) Где он?..
Сестры умолкают, растерянно оглядываясь.
Мисс Дора. Куда он вышел - в ту дверь или в эту?
Мисс Грейс. Не знаю.
Мисс Дора. Ты не видела?
Мисс Грейс. Нет. (В ответ на недоверчивый взгляд сестры.) Я сказала -
нет!
Мисс Дора заглядывает за портьеру, потом осторожно в дверь - и отшатывается,
увидев перед собой констебля; запыхавшийся, разгоряченный, он входит в
комнату; фермер и первый батрак остаются за порогом.
Констебль. Извините, мисс. Упустили мы его. Уж больно проворный! А
может, он обратно кинулся? Так дозвольте, мы пройдем по дому, на случай, он
где-нибудь тут укрылся.
Мисс Дора. В доме его быть не может.
Мисс Грейс молчит, крепко сжав губы.
Фермер. Все-таки, мисс, надо поглядеть. Это же такой хитрюга!
Не дожидаясь разрешения, они проходят через комнату в левую дверь. Сестры
стоят, глядя друг на друга.
Мисс Дора. Не дам его изловить! (Направляется к двери.)
Мисс Грейс (хватает сестру за платье). Не смей! Слышишь?
Мисс Дора. Пусти!
Мисс Грейс. Не пущу. Ты с ума сошла! Что тебе до него?
Мисс Дора. Пусти, Грейс!
Мисс Грейс. Помогать ему - значит стать его сообщницей.
Мисс Дора. Ты пустишь меня, Грейс? Я тебя ударю!
Мисс Грейс. Вот хорошо! Бей!
Сестры схватились, и на мгновение кажется, что у них дойдет до драки. Топот
шагов за левой дверью.
Мисс Дора. Пусти!
Расходятся и выжидающе смотрят на дверь. Входят фермер и констебль.
Фермер. В доме его нет, это точно.
Констебль (остановившись между обеими сестрами). Вы уверены, мисс, что
он через тот забор перескочил?
Напряженная пауза.
Мисс Дора. Уверена.
Мисс Грейс втягивает воздух сквозь сжатые зубы.
Фермер. И больше вы его не видали?
Мисс Дора. Нет.
Фермер. А вы, мисс?
Мисс Дора впивается взглядом в сестру.
Мисс Грейс (вскинув голову, с застывшим лицом). Нет. Не видела.
Фермер (поднимает шляпу, забытую Мэттом во время его внезапного
бегства). О! Это что такое?
Мисс Дора (она уже овладела собой). Это? Старая шляпа моего брата,
которую я тоже иногда надеваю.
Фермер. Здорово похожа на ту, что на нем была.
Мисс Дора. Да?.. Эти рыбацкие шляпы все одинаковы. (Берет у него
шляпу.) А в саду, мистер Браунинг, вы не смотрели?
Фермер. Оно бы надо, да вишь, как уже стемнело. Ну, ребята, пойдем-ка в
саду пошарим. Обдурил меня, поганец! Да нет, врешь, я свое возьму!
Мисс Дора. Попробуйте еще у пастора.
Фермер. Ага! И там поглядим.
Выходят через стеклянную дверь. Сестры стоят молча. Внезапно мисс Грейс
падает в кресло возле стола и закрывает лицо руками.
Мисс Дора. Ты замечательно сказала это, Грейс. Спасибо тебе.
Мисс Грейс (яростным жестом отнимает руки от лица). Спасибо? За то, что
я солгала!
Мисс Дора. Мне очень жаль, Грейс,
Мисс Грейс. Жаль тебе! Доведись еще, ты бы опять меня заставила.
Мисс Дора (просто). Конечно. (Смотрит вслед погоне.) Бедный!
Снова поворачивается к сестре, и пока они обмениваются взглядами.
Занавес падает.
Временного промежутка не было. Ризница в деревенской церкви, освещенная
керосиновой лампой; в глубине, у задней стены, висят на вешалке стихари и
прочие церковные облачения; справа - дверь, ведущая на кладбище, слева -
дверь в церковь, она растворена. Никакой мебели, кроме двух-трех стульев, и
у левой стены, дальше от рампы, чем дверь, - маленький столик, на котором
стоит кувшин.
При поднятии занавеса сцена пуста, но почти тотчас из церкви входит пастор,
держа в руках какие-то украшения, которыми церковь была декорирована к
недавно миновавшему празднику Жатвы. Кладет их на столик; Пастор - худощавый
седой человек средних лет, загорелый и подвижной; красивое, гладко
выбритое лицо изрезано морщинами. Одет в широкую куртку с поясом. Судя по
всему, он несколько склонен к обрядности Высокой церкви. Наливает воду из
кувшина в две большие вазы, напевая вполголоса: "О, крылья иметь бы мне,
крылья голубки!" Затем уносит вазы в церковь. Правая дверь вдруг
открывается, и Mэтт, измученный, с непокрытой головой, прокрадывается в
ризницу, затворяя за собой дверь. Несколько секунд стоит, оценивая
положение, идет к растворенной двери напротив, видит пастора, поспешно
отступает и прячется за одним из висящих на стене облачений. Украдкой
выглядывает и тотчас скрывается, когда пастор снова входит, уже в полный
голос распевая: "О, крылья иметь бы мне, крылья голубки!" Пастор снимает
куртку, идет к вешалке и в ту минуту, когда достигает в пении самой высокой
ноты, протягивает руку и снимает с крючка рясу, под которой укрылся Мэтт.
Отшатывается.
Пастор. Что это?.. Зачем вы здесь?
Мэтт. Я прошу убежища, сэр.
Пастор. Не понимаю. Кто вы такой?
Мэтт распахивает свой макинтош.
А!.. (В этом "А!.." звучит нечто большее, чем удивление, это возглас тревоги
и даже испуга, как будто говорящий внезапно заглянул в собственную душу.)
Бежавший заключенный! Вы не должны были приходить сюда.
Мэтт. А куда же, сэр? В прежнее время церковь...
Пастор. В прежнее время церковь была сама по себе, а теперь она
подчинена государству.
Мэтт делает шаг к двери.
Погодите! (Вешает куртку и надевает рясу, как бы стараясь укрепить в себе
священнослужителя.) Я, кажется, читал... Вы тот самый капитан Деннант?..
Мэтт. Да.
Пастор (почти про себя). Бедняга!
Мэтт смотрит на него.
Молчание.
Мэтт. Для нас, кто был на фронте, смерть значит меньше, чем для вас.
Пастор. Знаю. Я тоже был там.
Мэтт. Падре?.. {Обычное обращение в английской армии к военным
священникам. (Падре - отец по-итальянски.).}
Пастор (кивает). Откуда вы сейчас?
Мэтт. Из дома напротив. Где живут две сестры. Ушел, когда они ссорились
из-за меня. Не мог этого вынести - не сто_ю_.
Пастор (с легкой усмешкой). Мисс Дора хотела вас спрятать, а мисс Грейс
- выгнать. Так? И, однако, мисс Дора не ходит в церковь, а мисс Грейс ходит.
Странно, правда? А может быть, и не странно. (Смотрит на Мзтта.) За вами
гонятся?
Mэтт. По пятам.
Пастор. Убежище? Если бы я был католиком... Иногда мне этого даже
хочется.
Mэтт. Они логичнее.
Пастор. Они сильнее. Да. С таким случаем мне еще не приходилось
сталкиваться, капитан Деннант.
Mэтт. Я, кажется, дошел до точки, сэр. Если позволите мне отдохнуть тут
немного - это все, чего я прошу.
Пастор. Ах вы, бедный! Конечно! Сядьте. (Подставляет ему стул.) Я запру
дверь. (Запирает правую дверь. Заметив, что Мзтт бросил взгляд на окно в
четвертой - воображаемой - стене.) Нет, оттуда не увидят. Да вы, должно
быть, и голодны?
Mэтт (садится). Нет, спасибо. Есть уже не могу. Переголодал. Вам,
вероятно, знакомо это ощущение?
Пастор (качает головой). Боюсь, мы, священнослужители, ведем чересчур
правильный образ жизни.
Mэтт. Ну, а на фронте? Там ведь всяко бывало.
Пастор. Стыдно сказать, но нет, даже и там не приходилось. (Говоря, он,
видимо, все время напряженно думает, не в силах принять решение.)
Мэтт (внезапно). Ну, падре? Как решили? Выдать меня?
Пастор (тронут этим обращением). Падре! (Пройдясь по комнате, вдруг
останавливается перед Мэттом.) Как человек с человеком - кто я такой, чтобы
вас выдавать? Такой же слабый и грешный! (Отрицательно качает головой.) Я не
имею права помогать вам в побеге, но если вам нужен отдых - оставайтесь!
Мэтт. А интересно, как бы поступил Христос в подобном случае?
Пастор (с грустью). Это, капитан Деннант, самый трудный вопрос на
свете. Никто не знает. Можно говорить то или другое, но знать - нет, знать
никому не дано. Чем больше читаешь евангелие, тем яснее видишь, что его
решения никто не мог бы предугадать. Видите ли, он был гений! Оттого так
трудно нам, кто пытается ему следовать. (Смотрит на Мэтта, который сидит,
упершись локтями в колени и уронив голову на руки.) Очень устали?
Mэтт. Ох! Даже никогда не думал, что можно так устать. Ноги не держат.
А я ведь бегал на трехмильную дистанцию.
Пастор. Вот как? Молодец!
Mэтт. Главное, вот здесь (трогает лоб) все время тебя грызет. Вдруг
поймают - и опять за решетку!.. Странно! Я и вполовину так не волновался,
когда бежал из Германии.
Пастор. Никто не видел, как вы сюда вошли?
Mэтт. Наверно, нет, а то они уже были бы здесь.
Пастор. Кто за вами гонится?
Mэтт. Деревенские и констебль.
Пастор. Деревенские! Мои прихожане - а я...
Mэтт (встает). Да. Вы правы, падре. Неладно получается. Я уйду.
Пастор (кладет руку ему на плечо и заставляет снова сесть). Нет, нет!
Отдохните, пока можно. Вы просили убежища. И я еще не знаю, смею ли изгнать
вас отсюда. Не знаю... Во всяком случае, не могу. Не торопитесь. Тут у меня
есть немножко коньяку. Держу на случай, если кому-нибудь станет дурно в
церкви... (Достает из углового шкафчика бутылку и рюмку.) Пейте все.
Mэтт (пьет. Вынимает фляжку). Можно вас попросить? Не взялись бы вы
передать это от меня - она пустая - тому, кто мне ее дал? Тут вот имя и
адрес. (Достает из кармана матерчатый ярлычок.) Это я от макинтоша оторвал.
Можете еще прибавить "с вечной благодарностью". Только чтобы имени никто не
узнал.
Пастор. Нет, нет, будьте покойны. (Прячет ярлычок в карман.) Скажите,
что вас побудило бежать?
Mэтт. Заприте рысь в клетке и случайно оставьте дверцу открытой -
увидите, что будет. (Вглядывается в лицо пастора.) А. Да, я вас понимаю. Но
за это я уже давно расплатился.
Пастор. Разве вас несправедливо судили?
Mэтт. Нельзя судить человека за несчастную случайность.
Пастор. А это была только несчастная случайность?
Mэтт. Ну, конечно, мне не следовало его бить... Первородный грех,
очевидно. Но все-таки за обыкновенную драку дают самое большее полтора
месяца. А я получил лишних четыре года - просто за то, что там была решетка,
на Роттен-Роу. Нет, я считаю, что имел полное право сбежать.
Пастор. Если ваша совесть покойна, тогда, конечно... Это ведь главное.
Mэтт. Да не тревожьтесь из-за этого, падре. Меня же все равно поймают.
Пастор (с улыбкой). О нет, я не из-за этого. Кесарь пусть сам о себе
заботится, он это умеет. Меня тревожит совсем другое - ответ перед
собственной моей совестью. Те мысли, которые сейчас во мне встают. Вы
командовали ротой на войне. Вели за собой солдат. А я веду...
Mэтт. Своих прихожан?
Пастор (кивает). Да. Когда вы уйдете и я об этом промолчу, имею ли я
право не сказать им, что я промолчал? Имею ли я право нарушить закон и не
сказать им об этом? А если я скажу, сохраню ли я то небольшое влияние,
которое сейчас на них имею? А может ли священник исполнять свои обязанности,
если он не имеет влияния? Вот что меня тревожит, капитан Деннант.
Mэтт. Понимаю. (Настораживается.) Кто-то дергает дверь.
Пастор идет к правой двери. Мэтт делает шаг вперед.
Пастор (у двери). Кто там?
Голос звонаря. Это я, сэр.
Пастор. Нет, Томас, я занят, сейчас никого не могу впустить. Если у вас
ко мне дело, отложите до после службы. (Стоит, прислушиваясь, затем
возвращается.) Наш звонарь.
Мэтт. Божье гостеприимство. Я не забуду, падре. Но не хочу тревожить
вашу совесть. Уйду. А правда, хорошо бы иметь, крылья - крылья голубки!
Пастор. Вечерня начинается в половине седьмого. Молящихся много не
будет - один-два человека. Будьте третьим. Отдохните, пока идет служба. Сюда
никто не заходит.
Мэтт. Вы хороший человек! Но лучше мне сейчас попытаться. Теперь уже
темно. Нельзя, знаете, сдавать. Пущусь опять в бега - поймают, так хоть под
открытым небом. А вы дайте мне благословение.
Пастор (качает головой). Я недостаточно уверен в себе... ни в чем
больше не уверен. Давать благословение - на это нужен по меньшей мере
епископ.
Громкий стук в дверь.
Mэтт. Эх! Попался!
Одним прыжком бросается к вешалке и исчезает за облачениями. Пастор снова
подходит к двери.
Пастор (резко). Что там такое?
Голос констебля. Откройте, сэр, пожалуйста!
Пастор. Кто это?
Голос констебля. Полиция, сэр. Откройте!
Пастор с жестом отчаяния отпирает дверь. Входят констебль, фермер, оба
батрака и звонарь.
Пастор. Я сказал, Томас, что никого сейчас не могу принять. Только
после службы.
Звонарь. Да, сэр, но вот констебль говорит... надо, чтобы вы знали. Я
видел, недавно сюда человек вошел, вот в эту дверь, с кладбища.
(Оглядывается по сторонам.)
Пастор. В чем дело, констебль?
Констебль. Да все этот беглый, сэр. Вот эти двое парней совсем было его
застукали возле старого карьера, да он от них удрал. Потом гнались мы за ним
до того дома, где барышни живут, и опять он от нас улизнул. А теперь Томас
говорит, будто видел, как в церковь кто-то вошел, и вроде на него похожий.
Вы сами-то давно ли здесь, сэр?
Пастор. Не меньше часа.
Констебль. Главный вход заперт, и я поставил ребят на паперти. А вы
уверены, что в церкви никого нет?
Пастор (идет к двери в церковь). Я не знаю, имеете ли вы право
обыскивать дом божий. Но хорошо, ищите, только без шума, пожалуйста.
(Становится у двери в церковь, пропуская мимо себя преследователей.)
Все уходят в церковь, кроме звонаря, который по-прежнему стоит у наружной
двери. Пастор подходит к нему.
Пастор. Можете идти с ними, Томас. Я постою здесь.
Звонарь всем своим видом выражая недоумение и настороженность, но не смея
ослушаться повелительного взгляда пастора, уходит в церковь.
Пастор (чуть шевеля губами). Скорей!
Но пока он говорит, в церковной двери вновь появляется фермер. Пастор едва
успевает предостерегающе поднять руку, а Мэтт - снова скрыться за
облачениями.
Пастор. Ну что, Браунинг?
Фермер. Нету его. Там одни голые стены, кошке негде спрятаться. Ну, да
мы его все равно поймаем. (Подозрительно смотрит на пастора.)
Пастор (с принужденной улыбкой). Выходит, опять ускользнул?
Фермер. Выходит, что так. Хитрый, каналья! Не хуже зайца скидки умеет
делать. А что там за вешалкой, а?
Пастор (с той же принужденной улыбкой). Я посмотрю, Браунинг.
Идет к вешалке и, раздвинув облачения на середине, заглядывает за них, но
только в левую сторону. В эту минуту из церкви входят все остальные, и
пастор оборачивается к ним.
Констебль. Благодарю вас, сэр. Нету его здесь, Томас. Дурака ты,
братец, свалял.
Звонарь (растерянно бормоча). Да видел же я... Своими глазами... Как же
так...
Пастор (посмотрев на свои часы). Пора начинать, Томас. Идите звонить.
(Констеблю.) Извините, вас я тоже попрошу уйти. Если, конечно, вы не
захотите остаться и помолиться вместе с нами.
Лица у всех слегка вытягиваются.
Констебль (отворяет наружную дверь и манит остальных.). Прощения
просим, сэр, но что поделаешь... Моя обязанность...
Пастор. Да, констебль, понятно.
Фермер (внезапно). Минуточку, ваше преподобие. Вы уж простите меня, а
только вы верно знаете, что так-таки и не видали этого поганца?
Пастор (выпрямляется). Вы понимаете, о чем спрашиваете?
Фермер. Я спрашиваю: можете вы нам сказать по чести, как христианин и
джентльмен, видели вы его или нет?
Пастор. Я...
Mэтт (выходит из-за вешалки; он без макинтоша). Разумеется, он не
видел. Извините, сэр, я тут прятался. (Поднимает руки.) Сдаюсь, констебль.
Фермер. А! Вот он где, каналья! Теперь-то не уйдешь! Держи! Держи!
Держи!
Пастор. Тихо! Не бесчинствовать здесь! И выйдите все вон. Вы
оскорбляете бога!
Удивленные этой вспышкой, все выходят с виноватым видом. На середине сцены
остаются только Мэтт и держащий его констебль.
Пастор стоит левее.
Мэтт (пастору). Простите меня, сэр. Я не должен был сюда приходить.
Нечестная игра!
Пастор. А! Честность! О нет, это-то у вас есть. Это есть.
Мэтт. От всех можно убежать, только не от самого себя.
Пастор. Да, в этом все дело. (Очень тихо.) Да хранит вас бог!
Провожает взглядом уходящих констебля и Мэтта. И в то время, как начинает
звонить колокол,
занавес опускается.
1926 г.
Второй батрак уходит направо. Первый батрак отходит немного в сторону. Мэтт
с фермером остаются в левой части сцены, фермер с наружной стороны.
Девочка притаилась сзади.
Мэтт. Помилуйте, мистер Браунинг, уж вы-то должны бы лучше разбираться
в людях!
Фермер. Оно верно, вы джентльмен, сразу видно, так ведь и тот, говорят,
тоже. Капитаном был. А вот дозвольте вас спросить: вы в Лестли в гостинице
стоите - так как хозяину фамилия?
Мэтт. А у него есть фамилия? Не заметил.
Фермер. А название гостиницы? Тоже не приметили?
Мэтт. "Красный лев".
Фермер. Ха!
Мэтт. Неужели другое? Напрасно. Это бы ей всего лучше подошло.
Фермер. А может, покажете, что на вас надето? Под плащом-то?
Мэтт (внезапно принимает решение). Ладно. Сдаюсь.
Девочка. Ах!
Фермер. То-то. Давно бы так.
Мэтт (понизив голос). Будем играть по-честному. Дайте мне шанс.
Фермер. Знаете же, что не могу, чего и спрашивать?
Мэтт. Ну что ж, я хоть двое суток был на свободе. И пробежку им устроил
хорошую. Нет ли у вас папиросы?
Фермер. Не курю этих финтифлюшек. Джим, дай господину папироску.
Первый батрак достает из кармана пачку папирос и протягивает Мэтту. Тот
берет одну и закуривает от спички, которую батрак зажег и держит, заслоняя
ее от ветра, в своих мозолистых ладонях. Затем батрак снова отходит с
лопатой вправо.
Мэтт. Очень вам благодарен. (Садится на тачку.)
Наступает молчание. Девочка тем временем незаметно подошла к Мэтту.
Девочка (протягивает ему маленький альбом). Можно мне попросить ваш
автограф?
Фермер. Мисс Лизабет!
Девочка. Я только начала собирать - не могу же я пропустить такой
случай!..
Мэтт (с усмешкой). Чернилами или кровью?
Девочка. Ах! Это бы чудесно!
Мэтт. Моей или вашей?
Девочка. Ах! У меня есть вечная ручка.
Подает ее Мэтту. Он подписывается. Благодарю вас.
Мэтт (возвращая ей альбом). Позвольте пожать вам руку.
Обмениваются рукопожатием.
Когда будешь старушкой, сможешь сказать, что была знакома с знаменитым
убийцей Мэттом. (Фермеру.) Так как, мистер Браунинг? Не дадите мне попытать
счастья?
Фермер. Арестантов покрывать? Нет, нет, капитан.
Мэтт. Считаете, что они не люди? (Осматривается по сторонам.) Я сейчас
как лисица, когда загонят ее в нору. Вам не бывало иногда как-то совестно их
откапывать?
Фермер. Еще чего - погань такую!
Мэтт. А! Ну, благодарите бога, что вам до сих пор не приходилось сидеть
в тюрьме.
Фермер. Авось и вперед ничего такого не сделаю, за что сажают.
Мэтт. Не зарекайтесь. Бывает ведь, что ты не так уж и виноват, а просто
не повезло.
Фермер. Не повезло? А я считаю, что, ежели ты убил человека и тебя не
вздернули, так, значит, тебе здорово повезло.
Мэтт (угрюмо). Я не хотел зла этому бедняге.
Девочка. Вы в самом деле убили человека?
Mэтт. Пока еще нет.
Фермер (убирает заступ из тачки). А кто ж его убил? Вы же его треснули,
так что он богу душу отдал. Да еще, помнится, когда он исполнял свой долг,
вот как я сейчас. (Подозрительно смотрит на Мэтта, как бы предостерегая его
от повторения такой попытки.)
Мэтт. Не бойтесь. Здесь ребенок. Если бы не это!.. Надеюсь, вы
позаботитесь, чтобы вот этот мой приятель (показывает на батрака) получил
награду за поимку.
Фермер. А пусть себе получает. Мне не нужны награды за то, что исполняю
свой долг.
Мэтт (кивает с важностью). Приятно слышать. Я высоко ценю ваши благие
намерения, мистер Браунинг. Очень рад был с вами познакомиться. Прощайте!
Внезапно вскакивает с тачки и, извернувшись, как футболист, избегающий
столкновения, проскальзывает мимо фермера и убегает налево. Девочка бьет в
ладони.
Фермер (в изумлении). Ах ты, поганец! Гей! Джим! Лови!
Батрак издает рев и бросается следом. Фермер тоже хочет бежать.
Девочка. Ах! Мистер Браунинг!
Фермер (остановился). Что?
Девочка. Ах! Ничего.
Фермер. Тьфу!
Убегает налево. Справа вбегают констебль и второй батрак.
Констебль. Удрал! В какую сторону он побежал, мисс?
Девочка (свысока, с непроницаемым видом). Не знаю.
Констебль (батраку). Ну, живо! Бежим!
Убегают налево.
Девочка. Ах! Только бы не поймали! Ах!
Крики погони вдали.
Занавес
Прошло несколько минут.
Гостиная в скромном деревенском домике, где все, однако, говорит о
принадлежности хозяек к местному избранному обществу. Две старые девицы,
сестры, собрались пить чай. Мисс Грейс, сорока семи лет, заваривает чай на
маленьком столике у камина. Мисс Дора, гораздо моложе ее, стоит в глубине
перед раскрытой стеклянной дверью. Она в охотничьем костюме.
Мисс Дора. Какой чудесный закат! Посмотри, Грейс. Алый, как кровь.
Охота сегодня была удачная. Мы затравили лисицу. Все смотрели, не попадется
ли где-нибудь бежавший заключенный.
Мисс Грейс. Тебе не попался?
Мисс Дора. Слава богу, нет. Бедняга! Травят его, как дикого зверя.
Мисс Грейс. Если тебе жалко тех, кого травят, зачем ездишь на охоту?
Мисс Дора. Лисицы сами охотники, они понимают, что и на них могут
охотиться.
Мисс Грейс. Заключенные тоже понимают. Нечего тратить на них
сочувствие. Пей-ка лучше чай.
Мисс Дора. Он не простой арестант. Это тот капитан Деннант, помнишь?
Мисс Грейс. О! Еще бы не помнить. Сколько мы из-за него спорили. Ну и
что ж! Он получил по заслугам.
Мисс Дора (идет к столу и садится. Пристально смотрит на сестру).
Странно, Грейс, ты ведь добрая женщина, а какая иногда бываешь жестокая.
Мисс Грейс. Возьми булочку. Просто я не терплю непоследовательности.
Мисс Дора (задумчиво). Да. Это верно. Ты права.
Мисс Грейс (удивлена). То есть как?
Мисс Дора. В самом деле это слишком жестоко - травить лисиц. Лучше уж
стрелять.
Мисс Грейс. Тогда и лисиц скоро не станет. Ты только не вздумай это
здесь проповедовать. Довольно уже чудачеств. Ты и кроликов жалеешь и цепных
собак, со всеми фермерами перессорилась. Подожди, пока поедем в Бат. Там
можешь чудить сколько тебе угодно.
Мисс Дора. Я больше не буду охотиться.
Мисс Грейс. Ну и очень глупо, если это доставляет тебе удовольствие.
Пойдешь сегодня со мной в церковь?
Мисс Дора. Знаешь, что мне хотелось бы от тебя услышать? "Я больше не
буду ходить в церковь".
Мисс Грейс. Ради бога, Дора, избавь меня от твоего свободомыслия.
Мисс Дора. Ради бога, Грейс, избавь меня от твоего благочестия.
Мисс Грейс. Ведь ты этим только обижаешь пастора.
Мисс Дора (качает головой). Он славный старик - не обидится.
Мисс Грейс. До чего ты любишь противоречить. Стоит мне что-нибудь
сказать, ты сейчас же против!
Мисс Дора. Душенька, где уж мне против тебя. У тебя воля гораздо
сильнее. А во мне недостаточно эгоизма.
Мисс Грейс (холодно). Значит, по-твоему, я эгоистка? Спасибо.
Мисс Дора. Прости, Грейс.
Мисс Грейс. Налить тебе еще?
Мисс Дора. Пожалуйста.
Мисс Дора подвигает свою чашку, и мисс Грейс наливает чай. Внезапно в
стеклянной двери появляется человеческая фигура. Обе сестры опускают руки и
ошеломленно смотрят. Mэтт, задыхаясь и еле держась на ногах, делает
умоляющий жест и прячется за портьерой. Издали доносятся крики погони.
Сестры еще не опомнились от изумления, как вдруг в стеклянной двери
появляется фермер.
Фермер. Куда он побежал?
Мисс Дора. Кто?
Фермер. Каторжник. Он через ваш забор перескочил и сюда, за дом,
кинулся.
Мисс Дора. А! Да... Я, кажется, видела... Какой-то человек пробежал по
лужайке и опять через забор - в том конце. Скорей, мистер Браунинг!
За ее спиной лицо и поза мисс Грейс выражают борьбу чувств.
Фермер. Ага! Вот оно что! Эй, ребята! Он там через забор сиганул! За
ним! Живей! Перехватить его надо, пока в лес не ушел!
В стеклянную дверь видна пробегающая мимо погоня - оба батрака, полицейский
и двое юнцов, судя по виду, туристы. Крики затихают вдали. Обе сестры
вскочили из-за стола. Напряженное молчание.
Mэтт (все еще тяжело дыша, со шляпой в руке, выходит из-за портьеры.
Видит охотничий костюм мисс Доры и оборачивается к мисс Грейс). Как мне
благодарить вас, сударыня!
Мисс Грейс. Не меня.
Mэтт (кланяется мисс Доре). Вы просто ангел. Ангел!
Мисс Дора. Не стойте против двери: увидят! (Задергивает портьеру. Мэтт
отходит в глубь комнаты.)
Мисс Грейс. Ангел! Так солгать! И ради кого - ради беглого каторжника!
Мэтт (к нему уже вернулось самообладание). Тем больше в том заслуги,
сударыня. Солгать ради архиепископа - это невелика штука.
Мисс Грейс. Не кощунствуйте, пожалуйста.
Мисс Дора (наливает чай). Выпьете чашечку, сэр?
Мисс Грейс (вполголоса). Дора!
Мэтт (кладет шляпу на стул и берет чашку из рук мисс Доры). Вы очень
добры. (Залпом выпивает чай и возвращает чашку.) Простите, ради бога, что я
ворвался к вам, но это был мой последний шанс - либо так, либо конец.
Мисс Грейс. В таком случае, сэр, я считаю, пусть уж был бы конец.
Подумайте, в какое положение вы ставите мою несчастную сестру!
Мисс Дора (возмущенно). Несчастную! Ну, Грейс!..
Мэтт. Когда за тобой гонятся, думаешь только о следующем шаге.
Мисс Дора. Вы совсем выбились из сил.
Mэтт. Спасибо, я уже чуточку отдохнул. Мне хочется поцеловать подол
вашего платья.
Мисс Дора. Подола-то нет. Но как вы решились? Ведь это все-таки безумие
- бежать из тюрьмы!
Мэтт. Не сказал бы. По крайней мере я увидел, какие хорошие люди есть
на свете.
Мисс Дора. С вами там плохо обращались?
Mэтт. Нет, обращение было ничего - немножко однообразное.
Мисс Дора. Тсс! Слушайте!
Прислушиваются. Слышны отдаленные крики.
А теперь вы куда?
Mэтт. Сам не знаю. Плана у меня нет. Это как в сражении - не успеешь
составить план, как уже надо его менять.
Мисс Дора. Я знаю, кто вы, про вас есть в газетах.
Mэтт. А! С жирными заголовками, да? Вот когда я попал в знаменитости.
Ну так. Еще раз - огромное вам спасибо. А я уж пойду.
Мисс Дора. Нет. Подождите. (Осторожно раздвинув портьеры, выглядывает в
стеклянную дверь.) Я сейчас.
Исчезает за портьерой.
Мисс Грейс (резко поворачивается к Мэтту). Вы, вероятно, считаете себя
джентльменом?
Mэтт. Право, не знаю. Не берусь утверждать. А то еще кто-нибудь не
согласится;
Мисс Грейс. Вы видите, что за человек моя сестра - увлекающаяся натура,
горячее сердце. Я... я очень ее люблю.
Mэтт. Еще бы. Она изумительная.
Мисс Грейс. Если вы не хотите ее подвести...
Мисс Дора (вновь появляясь из-за портьеры). Я, кажется, нашла, где вас
спрятать.
Мисс Грейс. Дора!
Mэтт. Нет, нет, не надо. Я не могу позволить...
Мисс Дора (оборачивается к сестре). Я это сделаю, Грейс.
Быстро перебрасываются короткими фразами.
Мисс Грейс. Только не у меня в доме.
Мисс Дора. Это и мой дом, не только твой. А ты можешь не принимать
участия.
Мисс Грейс (тащит ее от двери). До сих пор ты еще не нарушала закона. И
не нарушишь!
Мисс Дора. Я не могу видеть, как эта орава преследует солдата и
джентльмена.
Мисс Грейс (метнув взгляд на Мэтта). Дора, ты не должна. Это преступно,
и это нелепо.
Мисс Дора (гневно). Уходи наверх. Если спросят, я скажу, что ты ничего
не видела. И ты так скажи.
Мисс Грейс (возвысив голос). Ты хочешь, чтобы я солгала!
Mэтт, которого они не замечают в пылу спора, делает жест отчаяния и
выскальзывает в стеклянную дверь.
Мисс Дора. Я его спрячу, сказано тебе! Капитан... (Оборачивается к
Мэтту и видит, что его нет.) Где он?..
Сестры умолкают, растерянно оглядываясь.
Мисс Дора. Куда он вышел - в ту дверь или в эту?
Мисс Грейс. Не знаю.
Мисс Дора. Ты не видела?
Мисс Грейс. Нет. (В ответ на недоверчивый взгляд сестры.) Я сказала -
нет!
Мисс Дора заглядывает за портьеру, потом осторожно в дверь - и отшатывается,
увидев перед собой констебля; запыхавшийся, разгоряченный, он входит в
комнату; фермер и первый батрак остаются за порогом.
Констебль. Извините, мисс. Упустили мы его. Уж больно проворный! А
может, он обратно кинулся? Так дозвольте, мы пройдем по дому, на случай, он
где-нибудь тут укрылся.
Мисс Дора. В доме его быть не может.
Мисс Грейс молчит, крепко сжав губы.
Фермер. Все-таки, мисс, надо поглядеть. Это же такой хитрюга!
Не дожидаясь разрешения, они проходят через комнату в левую дверь. Сестры
стоят, глядя друг на друга.
Мисс Дора. Не дам его изловить! (Направляется к двери.)
Мисс Грейс (хватает сестру за платье). Не смей! Слышишь?
Мисс Дора. Пусти!
Мисс Грейс. Не пущу. Ты с ума сошла! Что тебе до него?
Мисс Дора. Пусти, Грейс!
Мисс Грейс. Помогать ему - значит стать его сообщницей.
Мисс Дора. Ты пустишь меня, Грейс? Я тебя ударю!
Мисс Грейс. Вот хорошо! Бей!
Сестры схватились, и на мгновение кажется, что у них дойдет до драки. Топот
шагов за левой дверью.
Мисс Дора. Пусти!
Расходятся и выжидающе смотрят на дверь. Входят фермер и констебль.
Фермер. В доме его нет, это точно.
Констебль (остановившись между обеими сестрами). Вы уверены, мисс, что
он через тот забор перескочил?
Напряженная пауза.
Мисс Дора. Уверена.
Мисс Грейс втягивает воздух сквозь сжатые зубы.
Фермер. И больше вы его не видали?
Мисс Дора. Нет.
Фермер. А вы, мисс?
Мисс Дора впивается взглядом в сестру.
Мисс Грейс (вскинув голову, с застывшим лицом). Нет. Не видела.
Фермер (поднимает шляпу, забытую Мэттом во время его внезапного
бегства). О! Это что такое?
Мисс Дора (она уже овладела собой). Это? Старая шляпа моего брата,
которую я тоже иногда надеваю.
Фермер. Здорово похожа на ту, что на нем была.
Мисс Дора. Да?.. Эти рыбацкие шляпы все одинаковы. (Берет у него
шляпу.) А в саду, мистер Браунинг, вы не смотрели?
Фермер. Оно бы надо, да вишь, как уже стемнело. Ну, ребята, пойдем-ка в
саду пошарим. Обдурил меня, поганец! Да нет, врешь, я свое возьму!
Мисс Дора. Попробуйте еще у пастора.
Фермер. Ага! И там поглядим.
Выходят через стеклянную дверь. Сестры стоят молча. Внезапно мисс Грейс
падает в кресло возле стола и закрывает лицо руками.
Мисс Дора. Ты замечательно сказала это, Грейс. Спасибо тебе.
Мисс Грейс (яростным жестом отнимает руки от лица). Спасибо? За то, что
я солгала!
Мисс Дора. Мне очень жаль, Грейс,
Мисс Грейс. Жаль тебе! Доведись еще, ты бы опять меня заставила.
Мисс Дора (просто). Конечно. (Смотрит вслед погоне.) Бедный!
Снова поворачивается к сестре, и пока они обмениваются взглядами.
Занавес падает.
Временного промежутка не было. Ризница в деревенской церкви, освещенная
керосиновой лампой; в глубине, у задней стены, висят на вешалке стихари и
прочие церковные облачения; справа - дверь, ведущая на кладбище, слева -
дверь в церковь, она растворена. Никакой мебели, кроме двух-трех стульев, и
у левой стены, дальше от рампы, чем дверь, - маленький столик, на котором
стоит кувшин.
При поднятии занавеса сцена пуста, но почти тотчас из церкви входит пастор,
держа в руках какие-то украшения, которыми церковь была декорирована к
недавно миновавшему празднику Жатвы. Кладет их на столик; Пастор - худощавый
седой человек средних лет, загорелый и подвижной; красивое, гладко
выбритое лицо изрезано морщинами. Одет в широкую куртку с поясом. Судя по
всему, он несколько склонен к обрядности Высокой церкви. Наливает воду из
кувшина в две большие вазы, напевая вполголоса: "О, крылья иметь бы мне,
крылья голубки!" Затем уносит вазы в церковь. Правая дверь вдруг
открывается, и Mэтт, измученный, с непокрытой головой, прокрадывается в
ризницу, затворяя за собой дверь. Несколько секунд стоит, оценивая
положение, идет к растворенной двери напротив, видит пастора, поспешно
отступает и прячется за одним из висящих на стене облачений. Украдкой
выглядывает и тотчас скрывается, когда пастор снова входит, уже в полный
голос распевая: "О, крылья иметь бы мне, крылья голубки!" Пастор снимает
куртку, идет к вешалке и в ту минуту, когда достигает в пении самой высокой
ноты, протягивает руку и снимает с крючка рясу, под которой укрылся Мэтт.
Отшатывается.
Пастор. Что это?.. Зачем вы здесь?
Мэтт. Я прошу убежища, сэр.
Пастор. Не понимаю. Кто вы такой?
Мэтт распахивает свой макинтош.
А!.. (В этом "А!.." звучит нечто большее, чем удивление, это возглас тревоги
и даже испуга, как будто говорящий внезапно заглянул в собственную душу.)
Бежавший заключенный! Вы не должны были приходить сюда.
Мэтт. А куда же, сэр? В прежнее время церковь...
Пастор. В прежнее время церковь была сама по себе, а теперь она
подчинена государству.
Мэтт делает шаг к двери.
Погодите! (Вешает куртку и надевает рясу, как бы стараясь укрепить в себе
священнослужителя.) Я, кажется, читал... Вы тот самый капитан Деннант?..
Мэтт. Да.
Пастор (почти про себя). Бедняга!
Мэтт смотрит на него.
Молчание.
Мэтт. Для нас, кто был на фронте, смерть значит меньше, чем для вас.
Пастор. Знаю. Я тоже был там.
Мэтт. Падре?.. {Обычное обращение в английской армии к военным
священникам. (Падре - отец по-итальянски.).}
Пастор (кивает). Откуда вы сейчас?
Мэтт. Из дома напротив. Где живут две сестры. Ушел, когда они ссорились
из-за меня. Не мог этого вынести - не сто_ю_.
Пастор (с легкой усмешкой). Мисс Дора хотела вас спрятать, а мисс Грейс
- выгнать. Так? И, однако, мисс Дора не ходит в церковь, а мисс Грейс ходит.
Странно, правда? А может быть, и не странно. (Смотрит на Мзтта.) За вами
гонятся?
Mэтт. По пятам.
Пастор. Убежище? Если бы я был католиком... Иногда мне этого даже
хочется.
Mэтт. Они логичнее.
Пастор. Они сильнее. Да. С таким случаем мне еще не приходилось
сталкиваться, капитан Деннант.
Mэтт. Я, кажется, дошел до точки, сэр. Если позволите мне отдохнуть тут
немного - это все, чего я прошу.
Пастор. Ах вы, бедный! Конечно! Сядьте. (Подставляет ему стул.) Я запру
дверь. (Запирает правую дверь. Заметив, что Мзтт бросил взгляд на окно в
четвертой - воображаемой - стене.) Нет, оттуда не увидят. Да вы, должно
быть, и голодны?
Mэтт (садится). Нет, спасибо. Есть уже не могу. Переголодал. Вам,
вероятно, знакомо это ощущение?
Пастор (качает головой). Боюсь, мы, священнослужители, ведем чересчур
правильный образ жизни.
Mэтт. Ну, а на фронте? Там ведь всяко бывало.
Пастор. Стыдно сказать, но нет, даже и там не приходилось. (Говоря, он,
видимо, все время напряженно думает, не в силах принять решение.)
Мэтт (внезапно). Ну, падре? Как решили? Выдать меня?
Пастор (тронут этим обращением). Падре! (Пройдясь по комнате, вдруг
останавливается перед Мэттом.) Как человек с человеком - кто я такой, чтобы
вас выдавать? Такой же слабый и грешный! (Отрицательно качает головой.) Я не
имею права помогать вам в побеге, но если вам нужен отдых - оставайтесь!
Мэтт. А интересно, как бы поступил Христос в подобном случае?
Пастор (с грустью). Это, капитан Деннант, самый трудный вопрос на
свете. Никто не знает. Можно говорить то или другое, но знать - нет, знать
никому не дано. Чем больше читаешь евангелие, тем яснее видишь, что его
решения никто не мог бы предугадать. Видите ли, он был гений! Оттого так
трудно нам, кто пытается ему следовать. (Смотрит на Мэтта, который сидит,
упершись локтями в колени и уронив голову на руки.) Очень устали?
Mэтт. Ох! Даже никогда не думал, что можно так устать. Ноги не держат.
А я ведь бегал на трехмильную дистанцию.
Пастор. Вот как? Молодец!
Mэтт. Главное, вот здесь (трогает лоб) все время тебя грызет. Вдруг
поймают - и опять за решетку!.. Странно! Я и вполовину так не волновался,
когда бежал из Германии.
Пастор. Никто не видел, как вы сюда вошли?
Mэтт. Наверно, нет, а то они уже были бы здесь.
Пастор. Кто за вами гонится?
Mэтт. Деревенские и констебль.
Пастор. Деревенские! Мои прихожане - а я...
Mэтт (встает). Да. Вы правы, падре. Неладно получается. Я уйду.
Пастор (кладет руку ему на плечо и заставляет снова сесть). Нет, нет!
Отдохните, пока можно. Вы просили убежища. И я еще не знаю, смею ли изгнать
вас отсюда. Не знаю... Во всяком случае, не могу. Не торопитесь. Тут у меня
есть немножко коньяку. Держу на случай, если кому-нибудь станет дурно в
церкви... (Достает из углового шкафчика бутылку и рюмку.) Пейте все.
Mэтт (пьет. Вынимает фляжку). Можно вас попросить? Не взялись бы вы
передать это от меня - она пустая - тому, кто мне ее дал? Тут вот имя и
адрес. (Достает из кармана матерчатый ярлычок.) Это я от макинтоша оторвал.
Можете еще прибавить "с вечной благодарностью". Только чтобы имени никто не
узнал.
Пастор. Нет, нет, будьте покойны. (Прячет ярлычок в карман.) Скажите,
что вас побудило бежать?
Mэтт. Заприте рысь в клетке и случайно оставьте дверцу открытой -
увидите, что будет. (Вглядывается в лицо пастора.) А. Да, я вас понимаю. Но
за это я уже давно расплатился.
Пастор. Разве вас несправедливо судили?
Mэтт. Нельзя судить человека за несчастную случайность.
Пастор. А это была только несчастная случайность?
Mэтт. Ну, конечно, мне не следовало его бить... Первородный грех,
очевидно. Но все-таки за обыкновенную драку дают самое большее полтора
месяца. А я получил лишних четыре года - просто за то, что там была решетка,
на Роттен-Роу. Нет, я считаю, что имел полное право сбежать.
Пастор. Если ваша совесть покойна, тогда, конечно... Это ведь главное.
Mэтт. Да не тревожьтесь из-за этого, падре. Меня же все равно поймают.
Пастор (с улыбкой). О нет, я не из-за этого. Кесарь пусть сам о себе
заботится, он это умеет. Меня тревожит совсем другое - ответ перед
собственной моей совестью. Те мысли, которые сейчас во мне встают. Вы
командовали ротой на войне. Вели за собой солдат. А я веду...
Mэтт. Своих прихожан?
Пастор (кивает). Да. Когда вы уйдете и я об этом промолчу, имею ли я
право не сказать им, что я промолчал? Имею ли я право нарушить закон и не
сказать им об этом? А если я скажу, сохраню ли я то небольшое влияние,
которое сейчас на них имею? А может ли священник исполнять свои обязанности,
если он не имеет влияния? Вот что меня тревожит, капитан Деннант.
Mэтт. Понимаю. (Настораживается.) Кто-то дергает дверь.
Пастор идет к правой двери. Мэтт делает шаг вперед.
Пастор (у двери). Кто там?
Голос звонаря. Это я, сэр.
Пастор. Нет, Томас, я занят, сейчас никого не могу впустить. Если у вас
ко мне дело, отложите до после службы. (Стоит, прислушиваясь, затем
возвращается.) Наш звонарь.
Мэтт. Божье гостеприимство. Я не забуду, падре. Но не хочу тревожить
вашу совесть. Уйду. А правда, хорошо бы иметь, крылья - крылья голубки!
Пастор. Вечерня начинается в половине седьмого. Молящихся много не
будет - один-два человека. Будьте третьим. Отдохните, пока идет служба. Сюда
никто не заходит.
Мэтт. Вы хороший человек! Но лучше мне сейчас попытаться. Теперь уже
темно. Нельзя, знаете, сдавать. Пущусь опять в бега - поймают, так хоть под
открытым небом. А вы дайте мне благословение.
Пастор (качает головой). Я недостаточно уверен в себе... ни в чем
больше не уверен. Давать благословение - на это нужен по меньшей мере
епископ.
Громкий стук в дверь.
Mэтт. Эх! Попался!
Одним прыжком бросается к вешалке и исчезает за облачениями. Пастор снова
подходит к двери.
Пастор (резко). Что там такое?
Голос констебля. Откройте, сэр, пожалуйста!
Пастор. Кто это?
Голос констебля. Полиция, сэр. Откройте!
Пастор с жестом отчаяния отпирает дверь. Входят констебль, фермер, оба
батрака и звонарь.
Пастор. Я сказал, Томас, что никого сейчас не могу принять. Только
после службы.
Звонарь. Да, сэр, но вот констебль говорит... надо, чтобы вы знали. Я
видел, недавно сюда человек вошел, вот в эту дверь, с кладбища.
(Оглядывается по сторонам.)
Пастор. В чем дело, констебль?
Констебль. Да все этот беглый, сэр. Вот эти двое парней совсем было его
застукали возле старого карьера, да он от них удрал. Потом гнались мы за ним
до того дома, где барышни живут, и опять он от нас улизнул. А теперь Томас
говорит, будто видел, как в церковь кто-то вошел, и вроде на него похожий.
Вы сами-то давно ли здесь, сэр?
Пастор. Не меньше часа.
Констебль. Главный вход заперт, и я поставил ребят на паперти. А вы
уверены, что в церкви никого нет?
Пастор (идет к двери в церковь). Я не знаю, имеете ли вы право
обыскивать дом божий. Но хорошо, ищите, только без шума, пожалуйста.
(Становится у двери в церковь, пропуская мимо себя преследователей.)
Все уходят в церковь, кроме звонаря, который по-прежнему стоит у наружной
двери. Пастор подходит к нему.
Пастор. Можете идти с ними, Томас. Я постою здесь.
Звонарь всем своим видом выражая недоумение и настороженность, но не смея
ослушаться повелительного взгляда пастора, уходит в церковь.
Пастор (чуть шевеля губами). Скорей!
Но пока он говорит, в церковной двери вновь появляется фермер. Пастор едва
успевает предостерегающе поднять руку, а Мэтт - снова скрыться за
облачениями.
Пастор. Ну что, Браунинг?
Фермер. Нету его. Там одни голые стены, кошке негде спрятаться. Ну, да
мы его все равно поймаем. (Подозрительно смотрит на пастора.)
Пастор (с принужденной улыбкой). Выходит, опять ускользнул?
Фермер. Выходит, что так. Хитрый, каналья! Не хуже зайца скидки умеет
делать. А что там за вешалкой, а?
Пастор (с той же принужденной улыбкой). Я посмотрю, Браунинг.
Идет к вешалке и, раздвинув облачения на середине, заглядывает за них, но
только в левую сторону. В эту минуту из церкви входят все остальные, и
пастор оборачивается к ним.
Констебль. Благодарю вас, сэр. Нету его здесь, Томас. Дурака ты,
братец, свалял.
Звонарь (растерянно бормоча). Да видел же я... Своими глазами... Как же
так...
Пастор (посмотрев на свои часы). Пора начинать, Томас. Идите звонить.
(Констеблю.) Извините, вас я тоже попрошу уйти. Если, конечно, вы не
захотите остаться и помолиться вместе с нами.
Лица у всех слегка вытягиваются.
Констебль (отворяет наружную дверь и манит остальных.). Прощения
просим, сэр, но что поделаешь... Моя обязанность...
Пастор. Да, констебль, понятно.
Фермер (внезапно). Минуточку, ваше преподобие. Вы уж простите меня, а
только вы верно знаете, что так-таки и не видали этого поганца?
Пастор (выпрямляется). Вы понимаете, о чем спрашиваете?
Фермер. Я спрашиваю: можете вы нам сказать по чести, как христианин и
джентльмен, видели вы его или нет?
Пастор. Я...
Mэтт (выходит из-за вешалки; он без макинтоша). Разумеется, он не
видел. Извините, сэр, я тут прятался. (Поднимает руки.) Сдаюсь, констебль.
Фермер. А! Вот он где, каналья! Теперь-то не уйдешь! Держи! Держи!
Держи!
Пастор. Тихо! Не бесчинствовать здесь! И выйдите все вон. Вы
оскорбляете бога!
Удивленные этой вспышкой, все выходят с виноватым видом. На середине сцены
остаются только Мэтт и держащий его констебль.
Пастор стоит левее.
Мэтт (пастору). Простите меня, сэр. Я не должен был сюда приходить.
Нечестная игра!
Пастор. А! Честность! О нет, это-то у вас есть. Это есть.
Мэтт. От всех можно убежать, только не от самого себя.
Пастор. Да, в этом все дело. (Очень тихо.) Да хранит вас бог!
Провожает взглядом уходящих констебля и Мэтта. И в то время, как начинает
звонить колокол,
занавес опускается.
1926 г.