«Орфей», пока суд да дело, в крутом бейдевинде помаленьку подходил к своему флагману, и к моменту первого залпа уже приблизился на расстояние ружейного выстрела. Эшби сделал это очень даже вовремя: из темноты, зажигая огни, показались три корабля. Один из них, «Мэйфлауэр», выдвинулся вперёд. Видимо, собирался атаковать «Гардарику» с левого борта. Как бы ни была подготовлена Галкина команда, драку на два фронта они могли не выдержать. И «Орфей», поднимая все паруса, пошёл наперерез. Только не «Мэйфлауэру» с «Акулой», которыми должны были теперь заняться три француза, а приотставшему «Сатисфэкшену». Морган думал спокойно понаблюдать за захватом «Гардарики»? Он очень сильно ошибся в своих расчетах. Однако «Сатисфэкшен», даже нагруженный, был очень опасен, а у берега преимущества ходовых качеств трёхмачтового барка, не имевшего сейчас в трюме ничего лишнего, сводились на нет. «Сатисфэкшен» мог со спокойной душой расстрелять «Орфей» тяжёлыми ядрами. Морган, очевидно, думал, будто там не рискнут ответить тем же. Золото есть золото, и потопить его вместе с кораблём не решился бы ни один пират. Проблема оказалась в том, что Эшби не был пиратом в полном смысле этого слова. Он был и остался кадровым военным моряком, и ещё слишком хорошо помнил, что такое приказ капитана…
14
15
Эпилог
14
– Что он делает, чёрт бы его подрал?!!
Моргана можно понять. Он собирался быть на бою гладиаторов зрителем, а оказался чуть не в самом центре событий. То есть он допускал такую возможность, что девчонка окажется готовой защищать свой корабль, но лишь теоретически. На пирушке она выглядела довольно пьяной: ром не жаловала, но хорошее испанское вино могла употребить в количестве, достаточном для отключки. Оказывается, она хорошо умела притворяться. Когда ей это было нужно.
А теперь весь план летит к чертям собачьим…
«Орфей», вместо того чтобы тихо стоять на рейде, под всеми парусами шёл к «Сатисфэкшену», отрезая его от «Мэйфлауэра» и «Акулы». И орудийные порты у него были открыты.
– Чёрт… Огонь с левого борта!
Разворот у берега, с опасностью напороться на подводный камень, вещь непростая, но у Моргана были опытные люди. Фрегат открыл огонь первым… Если бы артиллерия семнадцатого века была чуть помощнее, поскорострельнее и поточнее, от «Орфея» остались бы щепки. Корпус барка задрожал от прямых попаданий, часть из которых пришлась на ватерлинию, но и «Орфей» уже заканчивал разворот.
Девять бортовых пушек барка рявкнули почти одновременно. И на парусах «Сатисфэкшена» повисли горящие шары брандскугелей. Привет из «галантного столетия».
– Дьявол! – как он не подумал, как не вспомнил «зажигалки» этой чёртовой стервы! Вернее, вспомнил, но слишком поздно. Теперь Морган был абсолютно уверен, что попался. Как в драке, когда противник вдруг делает промах, твоя шпага летит ему в сердце… и со звоном разламывается, наткнувшись на кирасу, спрятанную под плащом. Может быть, это и бесчестно, но только не в том случае, когда сам нападаешь из-за угла.
«Орфей» начал разворот почти сразу после залпа. Жертва сама думала нападать на хищника. И не просто нападать: если Морган ещё не спятил, то Эшби явно собирался его потопить! Дать второй залп с того же борта сэр Генри не мог. Развернуться – тоже. Просигналить на «Акулу»? Слишком темно. Причард, впрочем, достаточно умён, чтобы всё понять и прийти на помощь.
– Стрелков на левый борт! – заорал Морган. – На абордаж!
Паруса его фрегата уже горели весёлым пламенем, освещая, так сказать, поле битвы. Срывать их? Матросы «Сатисфэкшена» и так делали, что могли, но по всему видно, такелаж поутру придётся ставить заново. Чёртова ведьма, ведь знала же, что он нападёт! И приготовилась!
«Почему я не прислушался к словам Харриса? Чёрт, прав был он, когда говорил, что девка слишком беспечна, и на неё это не похоже…»
Первыми полетели крюки с фрегата. «Сатисфэкшен» и «Орфей» столкнулись. Послышался треск обшивки. На барке, кажется, от удара нагруженного фрегата лопнул шпангоут. Но в рукопашную первой бросилась команда «Орфея»…
…Команда «Мэри» поначалу сумела прорваться на палубу «Гардарики», но там не зевали. Ну и численное превосходство, само собой. Случись всё по плану Моргана – то есть семьдесят молодцов Харриса против двухсот с чем-то упившихся вдрызг, спящих – исход боя был бы иным. Но драка быстро переместилась с галеона на «Мэри». Пираты отчаянно резались с пиратами. Не такая уж и редкая сценка в то время. Харрис давно уже понял, что игра проиграна. Он был великолепным бойцом, даже без всяких там азиатских штучек, которым учила свою команду Галка. Он уже убил одного матроса «Гардарики», другому отсёк руку, а сейчас отчаянно рубился со Старым Жаком. Боцман тоже был не дурак подраться, а на саблях мог дать фору кому угодно. Харрису не нужно было это понимать: он попросту знал. Он разумел только то, что вот теперь уже точно конец. Либо бросать саблю и сдаваться на милость этой стервы – а она, говорят, обычно пленных не убивает, – либо драться насмерть. И он выбрал второе. Не потому, что жить надоело. Просто обидно было потерпеть поражение в шаге от полной победы. Так он ещё сможет скорчить рожу этим… победителям. Сабля Старого Жака свистнула в каком-то дюйме от его лица. Харрис ушёл из-под удара. В шаге от него на палубе лежал оброненный кем-то в пылу драки пистолет. Неразряженный. Он припал на одно колено, подхватил пистолет и выстрелил Жаку прямо в грудь…
…Для Владика это был второй бой в его жизни. Год с лишним назад он с двух выстрелов убил одного испанца, после чего долго ходил как потерянный. Сейчас в первый раз он дрался почти наравне со всеми. Почти – потому что его, новичка в настоящем бою, более опытные пираты оттирали в сторону. Лишь однажды за этот абордаж ему удалось как следует подраться, и то – попался какой-то юнга, такой же, видать, герой, как и он сам, только лет на семь-восемь моложе. Владик не стал убивать пацана. Вышиб саблю, набил морду и скрутил валявшейся под ногами верёвкой. Теперь никуда не денется его первый пленник. Где-то на краю сознания мелькнула мысль: как ты изменился за этот год, приятель. Но поразмышлять над этим не получилось.
Он наблюдал схватку Старого Жака с Харрисом, и понимал, что завидует «дядюшке» белой завистью. ТАК драться он сможет разве что в том же возрасте. Если доживёт… Пистолет, подхваченный Харрисом, Владик заметил слишком поздно.
– Батя!!!
Его крик прозвучал одновременно с выстрелом. Жак упал и больше не шевелился. Даже не разбираясь как следует в ранах, даже при таком дефиците освещения – бой шёл при свете бортовых фонарей «Гардарики» – Владик понял: наповал.
– Что, парень, не нравится? – Харрис, в общем, верно истолковал крик Владика, хоть и не знал русского языка. – Ведь это был твой учитель, верно? Посмотрим, чему он успел тебя научить.
В первое мгновение Владика скрутил ужас. Тот самый, из первых мгновений пребывания в этом мире, когда он очнулся на песчаном пляже затерянного островка. Он перестал чувствовать собственные пальцы. Как? Вот прямо сейчас взяться за саблю и драться с этим пиратом, который зарезал уже десятки, а может, и сотни людей? Который только что убил дядьку Жака – его кумира?.. Но миг ужаса миновал. На его место пришло и заявило свои права холодное ожесточение… Следующие несколько секунд Владик помнил плохо. Он, честно говоря, даже сам не очень понимал, что делает. Тело, в которое Жак все последние месяцы вколачивал смертельное искусство, всё сделало само, чуть не на уровне рефлексов. Нападать на Харриса – тут, извините, не его епархия. Но защищаться он мог. И защищался. Да так, что этот пират изволил удивиться.
– Чёрт, – хмыкнул Харрис, отступив на пару секунд. – А ты не промах, парень. Сразу видно, вы с сестрицей одной породы. Только у меня с ней свои счёты.
Сабля в его руке мелькнула так быстро, что Владик ничего не понял и не успел закрыться. Только к щеке прикоснулось что-то острое и холодное, а затем потекло что-то липкое и тёплое. Капелька, случайно попавшая на губу, оказалась солёной на вкус. Владик утёрся ладонью. Так и есть: кровь.
– Твоя первая боевая рана, парень, – Харрис посмеивался, поигрывая саблей. – А вот и вторая, она же послед…
На его месте вы бы тоже заткнулись. Очень трудно что-то делать или говорить, когда тебе в лицо летит кофель-нагль. [27]Харрис был ловок, увернулся. И сразу переключился на нового противника, коим оказалась Галка.
– Со мной счёты, говоришь? – она поудобнее перехватила саблю. – Не припомню, чтобы мы с тобой когда-нибудь пересекались до такой степени.
Её люди уже оттеснили к юту оставшихся в живых матросов «Мэри». Галка бросила взгляд сперва на мёртвого Жака, потом на Владика, зажимавшего рану на щеке куском собственного рукава, и Харрис понял, что теперь пощады ему не видать. Девка, говорят, владеет саблей ненамного лучше своего братца, но у неё в арсенале были и другие, не менее эффективные способы экспресс-доставки прямиком на адские сковородки. И, судя по её взгляду, убивать она его будет именно с помощью своих штучек-дрючек. Харрис ударил молниеносно. В бою таким ударом он мог отправить на тот свет и очень опытного фехтовальщика. Только девки там, куда он бил, уже не было. Лишь мелькнуло что-то, и сабля кончиком прошлась по чему-то более плотному, чем воздух. В тот же миг боль парализовала правую ногу. Стерва оказалась отменно проворной, поднырнув под руку и глубоко порезав ему сухожилия. Харрис неловко завалился на колено. А ещё через миг вообще перестал быть. Только покатилось по палубе что-то округлое, оставлявшее тёмные пятна.
– Это тебе за дядюшку, – мрачно и несколько запоздало пояснила Галка свои действия, зажимая длинную рану на боку – всё-таки Харрис её зацепил. Безголовый труп завалился лишь через пару секунд, но ей до этого уже не было никакого дела. – Билли, принимай хозяйство! Рубите канаты, надо поскорее расцепить корабли. У нас ещё работы по горло. Отсалютуем в честь погибших из всех стволов!
Пираты ответили ей хорошо знакомым победным рёвом…
…О том, что Харрис обречён, Морган догадался намного раньше, чем на «Мэри» стихли выстрелы и крики. Быстро же эта девка управилась, ничего не скажешь.
«Жаль, что она стала моим врагом. А ведь могли бы вместе держать в страхе весь Мэйн…»
На «Сатисфэкшене» сейчас было больше ста двадцати человек. На «Орфее» – сто сорок. По тем временам силы почти равные. По количеству сабель. Но не по умению ими распоряжаться. Уже на второй минуте драки «поле боя» переместилось на полубак и ют фрегата, и теперь Моргану пришлось делать то, чего он уже давненько не делал. Доставать саблю и сражаться самому. Его команду быстро разорвали на три группы и постепенно уничтожали эти звери с «Орфея». Чёрт бы побрал девку, научившую их драться за четверых. Чёрт бы побрал Причарда, который в своё время имел чудесную возможность пресечь это непотребство в самом начале. Не пресёк. Польстился на удачу. Чёрт бы побрал французов, зачем-то провозгласивших её адмиралом Тор-туги. Чёрт бы побрал его самого – надо было кончать её ещё в Панаме. По-тихому, чтобы никто и не дёрнулся… Отбившись от одного матроса, Морган увидел, как на мостик поднимается Эшби.
– Трус и предатель. – Этот дворянчик был в такой ярости, что становиться у него на пути почему-то совсем не хотелось. – Иди сюда, я выпущу твои вонючие кишки.
При иных обстоятельствах Морган нашёл бы что ему ответить. Но тут рухнула фока-рея. Изрядный клок горящего паруса вспорхнул сперва вверх, а затем сухим листом скользнул прямо в открытый люк…
– Всем покинуть корабль!!! – не своим голосом заорал Эшби.
Самое смешное, что первым его приказ выполнил Морган. Огонь в районе крюйт-камеры – совсем даже не шутка. Всего два года назад он так потерял свой прежний флагман, «Оксфорд». Двести пятьдесят человек тогда отправились на небеса в один момент, а сам Морган остался жив лишь чудом… Как он оказался за бортом, и сам не мог потом вспомнить. Только вынырнул, отплевался и погрёб к близкому берегу. Подальше от обречённого корабля. Лишь раз он оглянулся, и увидел, как «Орфей» – огонь с такелажа «Сатисфэкшена» перекинулся и на его такелаж – начал отдаляться от фрегата. Какое-то небольшое время рядом медленно дрейфовали два плавучих факела. А затем «Сатисфэкшен» взорвался. Грохот был таков, что у Моргана заложило уши. Он, даже не озаботившись, есть ли кто-нибудь поблизости из его команды, тряхнул головой и снова поплыл к берегу. Для него бой был уже окончен. Если и вмешаются остальные, и им удастся совершить задуманное (что навряд ли), то он сможет только утешаться местью.
Однако злодейка-судьба отняла у него даже такое слабое утешение…
…«Гардарика» ощетинилась с левого борта готовыми к выстрелу пушками. Попробуй подойди! Бредли прекрасно понимал свои шансы. Его шесть бортовых орудий против двадцати у этой дряни. Но был и небольшой шанс. Галеон так нагружен, что вряд ли сможет маневрировать. А его «Мэйфлауэр» вёрткая посудина. Пока «Гардарика» развернётся, он успеет дать два-три залпа картечью. После чего на пару с Причардом можно будет аккуратно зажать галеон с двух бортов и атаковать. Спасибо Харрису, царствие ему небесное, он наверняка перед смертью успел подпортить девке настроение. А там, глядишь, подойдут оставленные в резерве «Жемчужина» и «Лили». Они-то наверняка поставили все паруса, как только увидели, что дело оборачивается нешуточной потасовкой.
Впереди по курсу из темноты начали проступать контуры мачт с поднятыми парусами. Что за чёрт?
– Французы, – процедил Бредли, сообразив, в чём дело.
«Сен-Катрин», «Галлардена» и «Сен-Жан». Вдвоём с Причардом их можно будет «сделать» в полчаса. А смысл? Ведь тогда точно пушки «Гардарики» скажут своё чугунное слово, и не поможет никакой резерв.
Взрыв флагмана был таким мощным, что его горящие обломки упали и на палубу «Мэйфлауэра». Не зная, жив ли адмирал, Бредли на пару секунд даже растерялся. Что делать? Потом пришла единственно верная мысль: уносить нога, пока не поздно. Кроме «Жемчужины» и «Лили» на плаву и готовы к бою только они да «Акула». «Гардарика» – понятно, пушки. Французы вообще ещё не вступали в бой, но явно не прочь кого-то хорошенько общипать. А «Орфей», даже покалеченный огнём и близким взрывом фрегата, опасный оппонент.
– Лево на борт! – скомандовал Бредли. – Уходим!
Скомандовать-то он скомандовал, но вот выполнить этот манёвр кораблю не довелось.
Правый борт «Акулы» осветился вспышками. Громыхнуло. Просвистела в воздухе и застучала по дереву картечь, истошно закричали матросы. Затем в фальшборт впились крючья. С «Акулы» высадилась абордажная команда, и на палубе «Мэйфлауэра» начался сущий ад…
– Эй, что у них там происходит? – спросил Жером-Меченый, временно – а может, и постоянно – заменивший Старого Жака на должности боцмана.
На «Гардарике» тоже наблюдали за странным манёвром «Акулы». Галка ни о чём таком с Причардом не договаривалась. Но сразу поняла: Причард, хитрая бестия, вмиг просёк изменение ситуации, и поторопился переметнуться на сторону победителя.
– Сучий потрох, – процедила она. – Быстро соображает, этого у него не отнять. Ладно, с ним потом разберёмся.
– «Орфей» тонет!
Галка уже видела горящие паруса «Орфея», однако при наличии умелой команды эту проблему можно было пережить, поставив потом запасные и обновив попорченный такелаж. Но корпус барка был сильно повреждён сперва залпом, а потом и взрывом «Сатисфэкшена». И дал течи, которые сразу заделать не смогли. Вода быстро прибывала, и «Орфей» начал опасно крениться на правый борт. Команда спешно выбрасывала пушки. Будь это днём, и в более-менее безопасном месте, у «Орфея» были бы неплохие шансы. Но это было ночью, и в бухте, где друзей раз, два, и обчёлся.
«Джек, уходи оттуда и уводи людей, – мысленно воззвала Галка. – Прошу тебя».
Эшби и так знал, что нужно делать в таких случаях. Кто на шлюпках, кто вплавь, но до «Гардарики» доберутся все. Не успели они выгрузиться с тонущего корабля, как на батарейной палубе полыхнуло. Загорелся запас «зажигалок» и «адского рома». Так что финал этого молниеносного – по тем временам – морского сражения был ярко освещён гибнущим «Орфеем»…
…Морган всё-таки добрался до берега и, обессилевший, мокрый, сидел на камнях. Он, помнится, желал быть зрителем? Пожалуйста. Теперь можно было созерцать собственное поражение сколько влезет.
«Мне конец».
Простая и ясная мысль, которую он раньше не допускал к себе, теперь его не испугала. Всем рано или поздно приходит конец. Только далеко не каждому хотелось бы, чтобы он выглядел добротно намыленной петлёй.
Моргана можно понять. Он собирался быть на бою гладиаторов зрителем, а оказался чуть не в самом центре событий. То есть он допускал такую возможность, что девчонка окажется готовой защищать свой корабль, но лишь теоретически. На пирушке она выглядела довольно пьяной: ром не жаловала, но хорошее испанское вино могла употребить в количестве, достаточном для отключки. Оказывается, она хорошо умела притворяться. Когда ей это было нужно.
А теперь весь план летит к чертям собачьим…
«Орфей», вместо того чтобы тихо стоять на рейде, под всеми парусами шёл к «Сатисфэкшену», отрезая его от «Мэйфлауэра» и «Акулы». И орудийные порты у него были открыты.
– Чёрт… Огонь с левого борта!
Разворот у берега, с опасностью напороться на подводный камень, вещь непростая, но у Моргана были опытные люди. Фрегат открыл огонь первым… Если бы артиллерия семнадцатого века была чуть помощнее, поскорострельнее и поточнее, от «Орфея» остались бы щепки. Корпус барка задрожал от прямых попаданий, часть из которых пришлась на ватерлинию, но и «Орфей» уже заканчивал разворот.
Девять бортовых пушек барка рявкнули почти одновременно. И на парусах «Сатисфэкшена» повисли горящие шары брандскугелей. Привет из «галантного столетия».
– Дьявол! – как он не подумал, как не вспомнил «зажигалки» этой чёртовой стервы! Вернее, вспомнил, но слишком поздно. Теперь Морган был абсолютно уверен, что попался. Как в драке, когда противник вдруг делает промах, твоя шпага летит ему в сердце… и со звоном разламывается, наткнувшись на кирасу, спрятанную под плащом. Может быть, это и бесчестно, но только не в том случае, когда сам нападаешь из-за угла.
«Орфей» начал разворот почти сразу после залпа. Жертва сама думала нападать на хищника. И не просто нападать: если Морган ещё не спятил, то Эшби явно собирался его потопить! Дать второй залп с того же борта сэр Генри не мог. Развернуться – тоже. Просигналить на «Акулу»? Слишком темно. Причард, впрочем, достаточно умён, чтобы всё понять и прийти на помощь.
– Стрелков на левый борт! – заорал Морган. – На абордаж!
Паруса его фрегата уже горели весёлым пламенем, освещая, так сказать, поле битвы. Срывать их? Матросы «Сатисфэкшена» и так делали, что могли, но по всему видно, такелаж поутру придётся ставить заново. Чёртова ведьма, ведь знала же, что он нападёт! И приготовилась!
«Почему я не прислушался к словам Харриса? Чёрт, прав был он, когда говорил, что девка слишком беспечна, и на неё это не похоже…»
Первыми полетели крюки с фрегата. «Сатисфэкшен» и «Орфей» столкнулись. Послышался треск обшивки. На барке, кажется, от удара нагруженного фрегата лопнул шпангоут. Но в рукопашную первой бросилась команда «Орфея»…
…Команда «Мэри» поначалу сумела прорваться на палубу «Гардарики», но там не зевали. Ну и численное превосходство, само собой. Случись всё по плану Моргана – то есть семьдесят молодцов Харриса против двухсот с чем-то упившихся вдрызг, спящих – исход боя был бы иным. Но драка быстро переместилась с галеона на «Мэри». Пираты отчаянно резались с пиратами. Не такая уж и редкая сценка в то время. Харрис давно уже понял, что игра проиграна. Он был великолепным бойцом, даже без всяких там азиатских штучек, которым учила свою команду Галка. Он уже убил одного матроса «Гардарики», другому отсёк руку, а сейчас отчаянно рубился со Старым Жаком. Боцман тоже был не дурак подраться, а на саблях мог дать фору кому угодно. Харрису не нужно было это понимать: он попросту знал. Он разумел только то, что вот теперь уже точно конец. Либо бросать саблю и сдаваться на милость этой стервы – а она, говорят, обычно пленных не убивает, – либо драться насмерть. И он выбрал второе. Не потому, что жить надоело. Просто обидно было потерпеть поражение в шаге от полной победы. Так он ещё сможет скорчить рожу этим… победителям. Сабля Старого Жака свистнула в каком-то дюйме от его лица. Харрис ушёл из-под удара. В шаге от него на палубе лежал оброненный кем-то в пылу драки пистолет. Неразряженный. Он припал на одно колено, подхватил пистолет и выстрелил Жаку прямо в грудь…
…Для Владика это был второй бой в его жизни. Год с лишним назад он с двух выстрелов убил одного испанца, после чего долго ходил как потерянный. Сейчас в первый раз он дрался почти наравне со всеми. Почти – потому что его, новичка в настоящем бою, более опытные пираты оттирали в сторону. Лишь однажды за этот абордаж ему удалось как следует подраться, и то – попался какой-то юнга, такой же, видать, герой, как и он сам, только лет на семь-восемь моложе. Владик не стал убивать пацана. Вышиб саблю, набил морду и скрутил валявшейся под ногами верёвкой. Теперь никуда не денется его первый пленник. Где-то на краю сознания мелькнула мысль: как ты изменился за этот год, приятель. Но поразмышлять над этим не получилось.
Он наблюдал схватку Старого Жака с Харрисом, и понимал, что завидует «дядюшке» белой завистью. ТАК драться он сможет разве что в том же возрасте. Если доживёт… Пистолет, подхваченный Харрисом, Владик заметил слишком поздно.
– Батя!!!
Его крик прозвучал одновременно с выстрелом. Жак упал и больше не шевелился. Даже не разбираясь как следует в ранах, даже при таком дефиците освещения – бой шёл при свете бортовых фонарей «Гардарики» – Владик понял: наповал.
– Что, парень, не нравится? – Харрис, в общем, верно истолковал крик Владика, хоть и не знал русского языка. – Ведь это был твой учитель, верно? Посмотрим, чему он успел тебя научить.
В первое мгновение Владика скрутил ужас. Тот самый, из первых мгновений пребывания в этом мире, когда он очнулся на песчаном пляже затерянного островка. Он перестал чувствовать собственные пальцы. Как? Вот прямо сейчас взяться за саблю и драться с этим пиратом, который зарезал уже десятки, а может, и сотни людей? Который только что убил дядьку Жака – его кумира?.. Но миг ужаса миновал. На его место пришло и заявило свои права холодное ожесточение… Следующие несколько секунд Владик помнил плохо. Он, честно говоря, даже сам не очень понимал, что делает. Тело, в которое Жак все последние месяцы вколачивал смертельное искусство, всё сделало само, чуть не на уровне рефлексов. Нападать на Харриса – тут, извините, не его епархия. Но защищаться он мог. И защищался. Да так, что этот пират изволил удивиться.
– Чёрт, – хмыкнул Харрис, отступив на пару секунд. – А ты не промах, парень. Сразу видно, вы с сестрицей одной породы. Только у меня с ней свои счёты.
Сабля в его руке мелькнула так быстро, что Владик ничего не понял и не успел закрыться. Только к щеке прикоснулось что-то острое и холодное, а затем потекло что-то липкое и тёплое. Капелька, случайно попавшая на губу, оказалась солёной на вкус. Владик утёрся ладонью. Так и есть: кровь.
– Твоя первая боевая рана, парень, – Харрис посмеивался, поигрывая саблей. – А вот и вторая, она же послед…
На его месте вы бы тоже заткнулись. Очень трудно что-то делать или говорить, когда тебе в лицо летит кофель-нагль. [27]Харрис был ловок, увернулся. И сразу переключился на нового противника, коим оказалась Галка.
– Со мной счёты, говоришь? – она поудобнее перехватила саблю. – Не припомню, чтобы мы с тобой когда-нибудь пересекались до такой степени.
Её люди уже оттеснили к юту оставшихся в живых матросов «Мэри». Галка бросила взгляд сперва на мёртвого Жака, потом на Владика, зажимавшего рану на щеке куском собственного рукава, и Харрис понял, что теперь пощады ему не видать. Девка, говорят, владеет саблей ненамного лучше своего братца, но у неё в арсенале были и другие, не менее эффективные способы экспресс-доставки прямиком на адские сковородки. И, судя по её взгляду, убивать она его будет именно с помощью своих штучек-дрючек. Харрис ударил молниеносно. В бою таким ударом он мог отправить на тот свет и очень опытного фехтовальщика. Только девки там, куда он бил, уже не было. Лишь мелькнуло что-то, и сабля кончиком прошлась по чему-то более плотному, чем воздух. В тот же миг боль парализовала правую ногу. Стерва оказалась отменно проворной, поднырнув под руку и глубоко порезав ему сухожилия. Харрис неловко завалился на колено. А ещё через миг вообще перестал быть. Только покатилось по палубе что-то округлое, оставлявшее тёмные пятна.
– Это тебе за дядюшку, – мрачно и несколько запоздало пояснила Галка свои действия, зажимая длинную рану на боку – всё-таки Харрис её зацепил. Безголовый труп завалился лишь через пару секунд, но ей до этого уже не было никакого дела. – Билли, принимай хозяйство! Рубите канаты, надо поскорее расцепить корабли. У нас ещё работы по горло. Отсалютуем в честь погибших из всех стволов!
Пираты ответили ей хорошо знакомым победным рёвом…
…О том, что Харрис обречён, Морган догадался намного раньше, чем на «Мэри» стихли выстрелы и крики. Быстро же эта девка управилась, ничего не скажешь.
«Жаль, что она стала моим врагом. А ведь могли бы вместе держать в страхе весь Мэйн…»
На «Сатисфэкшене» сейчас было больше ста двадцати человек. На «Орфее» – сто сорок. По тем временам силы почти равные. По количеству сабель. Но не по умению ими распоряжаться. Уже на второй минуте драки «поле боя» переместилось на полубак и ют фрегата, и теперь Моргану пришлось делать то, чего он уже давненько не делал. Доставать саблю и сражаться самому. Его команду быстро разорвали на три группы и постепенно уничтожали эти звери с «Орфея». Чёрт бы побрал девку, научившую их драться за четверых. Чёрт бы побрал Причарда, который в своё время имел чудесную возможность пресечь это непотребство в самом начале. Не пресёк. Польстился на удачу. Чёрт бы побрал французов, зачем-то провозгласивших её адмиралом Тор-туги. Чёрт бы побрал его самого – надо было кончать её ещё в Панаме. По-тихому, чтобы никто и не дёрнулся… Отбившись от одного матроса, Морган увидел, как на мостик поднимается Эшби.
– Трус и предатель. – Этот дворянчик был в такой ярости, что становиться у него на пути почему-то совсем не хотелось. – Иди сюда, я выпущу твои вонючие кишки.
При иных обстоятельствах Морган нашёл бы что ему ответить. Но тут рухнула фока-рея. Изрядный клок горящего паруса вспорхнул сперва вверх, а затем сухим листом скользнул прямо в открытый люк…
– Всем покинуть корабль!!! – не своим голосом заорал Эшби.
Самое смешное, что первым его приказ выполнил Морган. Огонь в районе крюйт-камеры – совсем даже не шутка. Всего два года назад он так потерял свой прежний флагман, «Оксфорд». Двести пятьдесят человек тогда отправились на небеса в один момент, а сам Морган остался жив лишь чудом… Как он оказался за бортом, и сам не мог потом вспомнить. Только вынырнул, отплевался и погрёб к близкому берегу. Подальше от обречённого корабля. Лишь раз он оглянулся, и увидел, как «Орфей» – огонь с такелажа «Сатисфэкшена» перекинулся и на его такелаж – начал отдаляться от фрегата. Какое-то небольшое время рядом медленно дрейфовали два плавучих факела. А затем «Сатисфэкшен» взорвался. Грохот был таков, что у Моргана заложило уши. Он, даже не озаботившись, есть ли кто-нибудь поблизости из его команды, тряхнул головой и снова поплыл к берегу. Для него бой был уже окончен. Если и вмешаются остальные, и им удастся совершить задуманное (что навряд ли), то он сможет только утешаться местью.
Однако злодейка-судьба отняла у него даже такое слабое утешение…
…«Гардарика» ощетинилась с левого борта готовыми к выстрелу пушками. Попробуй подойди! Бредли прекрасно понимал свои шансы. Его шесть бортовых орудий против двадцати у этой дряни. Но был и небольшой шанс. Галеон так нагружен, что вряд ли сможет маневрировать. А его «Мэйфлауэр» вёрткая посудина. Пока «Гардарика» развернётся, он успеет дать два-три залпа картечью. После чего на пару с Причардом можно будет аккуратно зажать галеон с двух бортов и атаковать. Спасибо Харрису, царствие ему небесное, он наверняка перед смертью успел подпортить девке настроение. А там, глядишь, подойдут оставленные в резерве «Жемчужина» и «Лили». Они-то наверняка поставили все паруса, как только увидели, что дело оборачивается нешуточной потасовкой.
Впереди по курсу из темноты начали проступать контуры мачт с поднятыми парусами. Что за чёрт?
– Французы, – процедил Бредли, сообразив, в чём дело.
«Сен-Катрин», «Галлардена» и «Сен-Жан». Вдвоём с Причардом их можно будет «сделать» в полчаса. А смысл? Ведь тогда точно пушки «Гардарики» скажут своё чугунное слово, и не поможет никакой резерв.
Взрыв флагмана был таким мощным, что его горящие обломки упали и на палубу «Мэйфлауэра». Не зная, жив ли адмирал, Бредли на пару секунд даже растерялся. Что делать? Потом пришла единственно верная мысль: уносить нога, пока не поздно. Кроме «Жемчужины» и «Лили» на плаву и готовы к бою только они да «Акула». «Гардарика» – понятно, пушки. Французы вообще ещё не вступали в бой, но явно не прочь кого-то хорошенько общипать. А «Орфей», даже покалеченный огнём и близким взрывом фрегата, опасный оппонент.
– Лево на борт! – скомандовал Бредли. – Уходим!
Скомандовать-то он скомандовал, но вот выполнить этот манёвр кораблю не довелось.
Правый борт «Акулы» осветился вспышками. Громыхнуло. Просвистела в воздухе и застучала по дереву картечь, истошно закричали матросы. Затем в фальшборт впились крючья. С «Акулы» высадилась абордажная команда, и на палубе «Мэйфлауэра» начался сущий ад…
– Эй, что у них там происходит? – спросил Жером-Меченый, временно – а может, и постоянно – заменивший Старого Жака на должности боцмана.
На «Гардарике» тоже наблюдали за странным манёвром «Акулы». Галка ни о чём таком с Причардом не договаривалась. Но сразу поняла: Причард, хитрая бестия, вмиг просёк изменение ситуации, и поторопился переметнуться на сторону победителя.
– Сучий потрох, – процедила она. – Быстро соображает, этого у него не отнять. Ладно, с ним потом разберёмся.
– «Орфей» тонет!
Галка уже видела горящие паруса «Орфея», однако при наличии умелой команды эту проблему можно было пережить, поставив потом запасные и обновив попорченный такелаж. Но корпус барка был сильно повреждён сперва залпом, а потом и взрывом «Сатисфэкшена». И дал течи, которые сразу заделать не смогли. Вода быстро прибывала, и «Орфей» начал опасно крениться на правый борт. Команда спешно выбрасывала пушки. Будь это днём, и в более-менее безопасном месте, у «Орфея» были бы неплохие шансы. Но это было ночью, и в бухте, где друзей раз, два, и обчёлся.
«Джек, уходи оттуда и уводи людей, – мысленно воззвала Галка. – Прошу тебя».
Эшби и так знал, что нужно делать в таких случаях. Кто на шлюпках, кто вплавь, но до «Гардарики» доберутся все. Не успели они выгрузиться с тонущего корабля, как на батарейной палубе полыхнуло. Загорелся запас «зажигалок» и «адского рома». Так что финал этого молниеносного – по тем временам – морского сражения был ярко освещён гибнущим «Орфеем»…
…Морган всё-таки добрался до берега и, обессилевший, мокрый, сидел на камнях. Он, помнится, желал быть зрителем? Пожалуйста. Теперь можно было созерцать собственное поражение сколько влезет.
«Мне конец».
Простая и ясная мысль, которую он раньше не допускал к себе, теперь его не испугала. Всем рано или поздно приходит конец. Только далеко не каждому хотелось бы, чтобы он выглядел добротно намыленной петлёй.
15
Рассвет встретил их уже далеко в море.
Едва отгремел бой, Галка тут же приказала уходить. Было бы очень глупо в их положении дожидаться, пока к месту крутой разборки подойдут другие ямайские корабли. Они и так потеряли «Орфей», а приобретения – «Мэри», «Мэйфлауэр» и в особенности «Акула» – не могли это компенсировать. Потому и забирали ветер всеми парусами, стараясь уйти от панамского берега как можно дальше. Когда немного почистились, привели себя в порядок и свели дебет с кредитом, то в пассиве числились, во-первых, «Орфей» (жалко, хороший был корабль), во-вторых, человек двадцать из обоих экипажей, погибших при абордажах. Ну, а в активе, кроме призовых судов, было золото. Почти три миллиона эскудо в полновесных монетах с профилем короля Карлоса. Солидный груз. «Гардарика» едва могла маневрировать. На её клотике снова развевался французский флаг.
Подсчитав потери и прибыль, Галка созвала на «Гардарику» всех своих капитанов и офицеров. На разбор полётов, так сказать. До Тортуги даже при попутном ветре было ещё изрядно идти, а тут начали сбываться прогнозы опытных мореходов – ветер всё-таки переменился на северо-западный и заметно ослаб. Эскадра еле плелась. Но зато и море было относительно спокойным. Если они с трудом тащились к цели, то и Морган, даже если и снарядит погоню, будет вынужден двигаться с той же черепашьей скоростью. Век парусов, и ветер здесь царь и бог, что поделаешь. Этим затишьем и воспользовались, чтобы посоветоваться.
Эшби, что Галку вовсе не удивило, высказался весьма самокритично.
– Я потерял корабль, – речь его была предельно сжатой. – Я больше не капитан.
– Но ты прекрасный штурман, – Галка знала, что он не поддастся ни на какие уговоры. Хотела отдать ему «Мэри», да не судьба. – Этого, надеюсь, достаточно, чтобы ты перестал терзать себя? Морган вообще уже третий корабль теряет, и ничего. Адмирал.
– Морган лишён совести. Жаль, не пришлось померяться с ним саблями. А так хотелось… – виновато усмехнулся Джеймс.
– Ничего, его ещё ждёт малоприятное возвращение в Порт-Ройял, – хмыкнул Билли, единодушно избранный капитаном «Мэри». – Послушай, Причард, ты случайно не знаешь, что было на борту его фрегата?
– Драгоценности, – ответил Причард. – Побрякушек и камушков миллиона на три. Но там, где он затонул, прилично глубоко, не достать. Да и разметало его основательно.
– Мы и не собираемся доставать, пусть наши потомки изобретают такие способы, – Галка прищурилась. – С Морганом понятно, он сейчас в такой жопе, что не позавидуешь. Прежде чем прийти в Порт-Ройял, он будет вынужден поделить всё оставшееся по договору, иначе вообще живым оттуда не выберется. Вот с тобой нам что прикажешь делать, союзничек? Сперва ты предал нас, теперь предал Моргана. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока ты предашь нас ещё раз.
– Не предам, – уверенно сказал Причард. – По крайней мере, до тех пор, пока удача тебя не покинет. А это, если верить моим предчувствиям, случится ещё не скоро.
– Ну, ну, – хмыкнул Дуарте. Галка уболтала Причарда продать захваченный им «Мэйфлауэр», и Жозе выбрали его капитаном. Всё равно бывшей команде «Орфея» нужен был новый корабль. – Удача редко сопутствует как дуракам, так и предателям, Причард. Учти это на будущее.
– Ладно, господа офицеры, все вопросы утрясли или кто-то ещё что-то хочет сказать? – Галка обвела собравшихся вопросительным взглядом и, не дождавшись ответа, продолжила: – Значит, пока всё. С другими капитанами уговорено ждать их в Кайонской бухте. Нашу долю разделим сразу, и месяц ждём. А там кто не успел, тот опоздал.
– А если Морган заявится? – ехидно предположил Билли.
– Тогда выплатим его долю зажигательными по такелажу и ядрами по ватерлинии, – под всеобщий смех ответила Галка. – Сразу на всю сумму, чтоб не было обидно.
Ветер постоянно менялся, скорость была низкой. По дороге несколько раз встретились испанские корабли, но сеньоры не решились напасть на такую флотилию. К тому же их целью был Морган, а не французы. И десять дней спустя эскадра бросила якоря в Кайонской бухте…
Едва отгремел бой, Галка тут же приказала уходить. Было бы очень глупо в их положении дожидаться, пока к месту крутой разборки подойдут другие ямайские корабли. Они и так потеряли «Орфей», а приобретения – «Мэри», «Мэйфлауэр» и в особенности «Акула» – не могли это компенсировать. Потому и забирали ветер всеми парусами, стараясь уйти от панамского берега как можно дальше. Когда немного почистились, привели себя в порядок и свели дебет с кредитом, то в пассиве числились, во-первых, «Орфей» (жалко, хороший был корабль), во-вторых, человек двадцать из обоих экипажей, погибших при абордажах. Ну, а в активе, кроме призовых судов, было золото. Почти три миллиона эскудо в полновесных монетах с профилем короля Карлоса. Солидный груз. «Гардарика» едва могла маневрировать. На её клотике снова развевался французский флаг.
Подсчитав потери и прибыль, Галка созвала на «Гардарику» всех своих капитанов и офицеров. На разбор полётов, так сказать. До Тортуги даже при попутном ветре было ещё изрядно идти, а тут начали сбываться прогнозы опытных мореходов – ветер всё-таки переменился на северо-западный и заметно ослаб. Эскадра еле плелась. Но зато и море было относительно спокойным. Если они с трудом тащились к цели, то и Морган, даже если и снарядит погоню, будет вынужден двигаться с той же черепашьей скоростью. Век парусов, и ветер здесь царь и бог, что поделаешь. Этим затишьем и воспользовались, чтобы посоветоваться.
Эшби, что Галку вовсе не удивило, высказался весьма самокритично.
– Я потерял корабль, – речь его была предельно сжатой. – Я больше не капитан.
– Но ты прекрасный штурман, – Галка знала, что он не поддастся ни на какие уговоры. Хотела отдать ему «Мэри», да не судьба. – Этого, надеюсь, достаточно, чтобы ты перестал терзать себя? Морган вообще уже третий корабль теряет, и ничего. Адмирал.
– Морган лишён совести. Жаль, не пришлось померяться с ним саблями. А так хотелось… – виновато усмехнулся Джеймс.
– Ничего, его ещё ждёт малоприятное возвращение в Порт-Ройял, – хмыкнул Билли, единодушно избранный капитаном «Мэри». – Послушай, Причард, ты случайно не знаешь, что было на борту его фрегата?
– Драгоценности, – ответил Причард. – Побрякушек и камушков миллиона на три. Но там, где он затонул, прилично глубоко, не достать. Да и разметало его основательно.
– Мы и не собираемся доставать, пусть наши потомки изобретают такие способы, – Галка прищурилась. – С Морганом понятно, он сейчас в такой жопе, что не позавидуешь. Прежде чем прийти в Порт-Ройял, он будет вынужден поделить всё оставшееся по договору, иначе вообще живым оттуда не выберется. Вот с тобой нам что прикажешь делать, союзничек? Сперва ты предал нас, теперь предал Моргана. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока ты предашь нас ещё раз.
– Не предам, – уверенно сказал Причард. – По крайней мере, до тех пор, пока удача тебя не покинет. А это, если верить моим предчувствиям, случится ещё не скоро.
– Ну, ну, – хмыкнул Дуарте. Галка уболтала Причарда продать захваченный им «Мэйфлауэр», и Жозе выбрали его капитаном. Всё равно бывшей команде «Орфея» нужен был новый корабль. – Удача редко сопутствует как дуракам, так и предателям, Причард. Учти это на будущее.
– Ладно, господа офицеры, все вопросы утрясли или кто-то ещё что-то хочет сказать? – Галка обвела собравшихся вопросительным взглядом и, не дождавшись ответа, продолжила: – Значит, пока всё. С другими капитанами уговорено ждать их в Кайонской бухте. Нашу долю разделим сразу, и месяц ждём. А там кто не успел, тот опоздал.
– А если Морган заявится? – ехидно предположил Билли.
– Тогда выплатим его долю зажигательными по такелажу и ядрами по ватерлинии, – под всеобщий смех ответила Галка. – Сразу на всю сумму, чтоб не было обидно.
Ветер постоянно менялся, скорость была низкой. По дороге несколько раз встретились испанские корабли, но сеньоры не решились напасть на такую флотилию. К тому же их целью был Морган, а не французы. И десять дней спустя эскадра бросила якоря в Кайонской бухте…
Эпилог
16 августа 1671 года.
Это не судовой журнал, потому сюда записывать могу всё, что взбредёт моей левой пятке. Так что не судите строго. Хотя, кто в этих водах умеет читать по-русски, кроме меня и Влада?
Я долго не бралась за свой дневничок. Со времени похода на Панаму. Столько всего случилось! Начну хотя бы с кратенького описания встречи в Кайонне. Господин д'Ожерон чуть не в буквальном смысле ловил свою челюсть обеими руками. Я понимаю, что он не верил в наше счастливое возвращение, но не до такой же степени… В общем, погудели мы там здорово. До сих пор вся Кайонна на ушах. Правда, и повод был… Джек, вместо того чтобы тихо повенчаться и спокойно жить дальше, затеял большую гулянку. И что вы думаете? Три дня братва закладывала без просыпу. Явись тогда Морган, от нас остались бы рожки да ножки. Только кто ж его приглашал-то?.. Вот и остался сэр Генри и без денежек, и без такого потрясающего зрелища, как упившаяся до икоты Тортуга.
Кстати, у сэра Генри намечаются большие проблемы. Я слышала, на Ямайку прибыл новый губернатор, Томас Линч. Джек сказал, этот новый – хорошо забытый старый. Он тут уже губернаторствовал вроде. Но факт, что Модифорда вытребовали в Лондон, и там его встретят далеко не праздничным пудингом. Равно как и Моргана. Так что ждёт нашего сэра Генри дальняя дорога и казённый дом. Где небо в клеточку, а друзья в чёрных перьях и каркают. [28]
А ещё дошли слухи, будто испанцы отстраивают Панаму…
У нас по первому времени было четыре корабля. Потом присоединились два, через месяц ещё три, и теперь за «Гардарикой» ходит целая эскадра. Мы навели шороху на Кубе, оставив их гарнизоны без зарплаты. Наехали на жемчужные промыслы. И за компанию хорошенько пригрели два английских линейника, когда они вздумали прижать нас к берегу после рейда на Санта-Марту. С какого перепугу англичане вдруг взялись опекать испанцев? А, может, они таким изысканным манером дают понять, что ни сном ни духом не причастны к последнему набегу Моргана? Тогда понятно, можно и отколотить каких-то французов, и награбленное у них отнять… Хотя отколотили-то как раз самих англичан. Если бы у нас было меньше груза или больше времени, кто-то из моих капитанов сейчас командовал бы линкором. Но – не судьба. Сожгли им паруса, побили на фиг румпели, и смылись. А я «Гардарику» не оставлю. Она не только Владу, она и нам с Джеком стала домом.
Галка по обыкновению устроилась на квартердеке. Теперь не было необходимости усаживаться на планшир: ради такого дела она вытаскивала из каюты стул и писала свой дневник, сидя в относительном комфорте. Утвердив жёсткую тетрадь у себя на коленке. И снова вместо пера и чернил взяла карандашик со стержнем из мягкого серебра. Она подкоротила волосы. Эшби был против, но тут Галка проявила несвойственный ей в семейной жизни волюнтаризм и постриглась вопреки его желанию. Она пиратский капитан, а не какая-нибудь модница. Теперь ветер шевелил и поднимал её слегка выгоревшие на солнце тёмные волосы так же, как почти два года назад. На «Орфее».
Джек ворчит на меня. Мол, я знал, что моя жена не такая как все, но всему должна быть мера. Может, это и так. Может, что-то изменится, когда у нас появится ребёнок. Но пока ребёнка не предвидится, я всё также буду водить в море нашу эскадру… Я много слышала о старой мечте пиратов создать своё государство. Даже Морган чего-то такого намекал. Только не слишком чётко, иначе бы его «крыша» не поняла юмора. Билли недавно на нашей традиционной береговой посиделке поднял эту тему. Начали мы спорить. Парни верно базарят: мы – флот без государства. А раз так, то рано или поздно во весь рост встанет вопрос: куда нас девать? И останутся только три выхода. Первый – нас растаскивают по своим флотам европейские державы. Это медленная, но верная смерть Берегового братства. Второй – всей дружной толпой ищем государство без флота, и начинаем верно ему служить. А что? Вон царь Алексей Михайлович тоже как будто реформатор, и как будто чего-то о море мечтает. Готовое государство без флота. Путь чуть более перспективный, чем первый, хотя бы потому, что порядка на моей родине никогда отродясь не бывало и не будет. Тем и сильны. Только захотят ли парни менять тёплое Карибское море на Архангельск или Балтику?.. Есть и третий путь, отстойный: стать вне закона, не подчиняться никому и выродиться в банду ублюдков без чести и совести. Как раз в то, что я ненавижу. Вот тут снова встрял Билли и начал доказывать, что если, к примеру, отгрызть у какой-нибудь державы хороший плодородный кусок земли с укреплённой гаванью, да договориться с местными индейцами, то при большом желании возможен и четвёртый вариант. Вот тот самый, с независимым пиратским государством. И что если я пожелаю, то за мной пойдут все капитаны Мэйна. Это, мол, вам не мелочь – Панамы всякие тырить. Тут вся Европа на дыбы встанет. Правильно, встанет. И начнёт флот за флотом посылать, дабы искоренить в зародыше то, что рано или поздно взорвёт старушку изнутри. Идеи, они, знаете ли, оружие пострашнее пушек… Хотя, если как следует подумать, не такая это и утопия. Главное – подойти с умом. Ведь сделалась же независимой одна английская колония, провозгласившая в своей конституции как раз то, что провозглашают пираты. Свобода, равенство, братство. Правда, она и стала к моему времени, так сказать, коллективным Генри Морганом. А у нас другой мир. И мы можем получить неплохой шанс создать страну, свободную не на словах, а на деле… Но как? Вопрос на засыпочку…
– Паруса слева по борту!
Крик марсового оторвал Галку от её нелёгких мыслей. «Гардарика» в сопровождении лишь трёх кораблей курсировала сейчас между Французской Эспаньолой и Ямайкой, и на то была причина. Письмо, лежавшее сейчас в секретной шкатулочке. Неделю назад один из её платных информаторов, голландский купец, сообщил, что в Порт-Ройял пришли три английских корабля: линкор и два больших фрегата. Цель – доставить в Лондон провинившихся Модифорда и Моргана. Ну, сэра Томаса скорее всего повезут на линейнике, а сэр Генри вполне может поехать на каком-то из своих кораблей. Хотя после потери «Сатисфэкшена» и опалы Модифорда ему вряд ли кто-то доверит судно крупнее яла. Линч будет выслуживаться перед метрополией, ему не нужны эксцессы, хотя бы первое время.
– Что за посудины? – Галка добыла свою «подозрительную» трубу. Долго всматривалась, но линзы, блин…
На мостик поднялся Эшби.
– Позволь мне, – с иронией проговорил он. Достал свою знаменитую трубу. Какое-то время разглядывал гостей, считал паруса. – Да, птичка, это они.
– Те самые?
– Те самые. Линкор «Уэльс», фрегат «Саутгемптон» и фрегат «Эдинбург».
– Ты ведь служил на «Уэльсе»? – Галка улыбнулась.
– Да, и ещё не забыл, чем воняет в его трюме.
Галка обернулась. Там, за кормой «Гардарики», шли её корабли. «Диана» – бывший «Мэйфлауэр». «Афина» – в девичестве «Мэри». И «Акула», названия не сменившая. У англичан по пушкам преимущества вдвое. А как насчёт умения и желания подраться?
– Лево на борт, – скомандовала Галка. – Поворот оверштаг. Атакуем, – и добавила уже совсем не приказным тоном: – Джек, любимый, просигналь остальным.
Поворот оверштаг. Команда отдана. Корабль, скрипя и жалуясь, всё же меняет галс.
Мы прошли точку невозвращения, и это уже совсем другая история. Будет ли новый мир лучше того, что знаю я? Неизвестно. Одно знаю точно: перед нами раскрылась чистая страница. И я счастлива, что мне повезло вписать на неё первую строчку.
Прощайте, сэр Генри. Вам в этом мире места уже нет.
Это не судовой журнал, потому сюда записывать могу всё, что взбредёт моей левой пятке. Так что не судите строго. Хотя, кто в этих водах умеет читать по-русски, кроме меня и Влада?
Я долго не бралась за свой дневничок. Со времени похода на Панаму. Столько всего случилось! Начну хотя бы с кратенького описания встречи в Кайонне. Господин д'Ожерон чуть не в буквальном смысле ловил свою челюсть обеими руками. Я понимаю, что он не верил в наше счастливое возвращение, но не до такой же степени… В общем, погудели мы там здорово. До сих пор вся Кайонна на ушах. Правда, и повод был… Джек, вместо того чтобы тихо повенчаться и спокойно жить дальше, затеял большую гулянку. И что вы думаете? Три дня братва закладывала без просыпу. Явись тогда Морган, от нас остались бы рожки да ножки. Только кто ж его приглашал-то?.. Вот и остался сэр Генри и без денежек, и без такого потрясающего зрелища, как упившаяся до икоты Тортуга.
Кстати, у сэра Генри намечаются большие проблемы. Я слышала, на Ямайку прибыл новый губернатор, Томас Линч. Джек сказал, этот новый – хорошо забытый старый. Он тут уже губернаторствовал вроде. Но факт, что Модифорда вытребовали в Лондон, и там его встретят далеко не праздничным пудингом. Равно как и Моргана. Так что ждёт нашего сэра Генри дальняя дорога и казённый дом. Где небо в клеточку, а друзья в чёрных перьях и каркают. [28]
А ещё дошли слухи, будто испанцы отстраивают Панаму…
У нас по первому времени было четыре корабля. Потом присоединились два, через месяц ещё три, и теперь за «Гардарикой» ходит целая эскадра. Мы навели шороху на Кубе, оставив их гарнизоны без зарплаты. Наехали на жемчужные промыслы. И за компанию хорошенько пригрели два английских линейника, когда они вздумали прижать нас к берегу после рейда на Санта-Марту. С какого перепугу англичане вдруг взялись опекать испанцев? А, может, они таким изысканным манером дают понять, что ни сном ни духом не причастны к последнему набегу Моргана? Тогда понятно, можно и отколотить каких-то французов, и награбленное у них отнять… Хотя отколотили-то как раз самих англичан. Если бы у нас было меньше груза или больше времени, кто-то из моих капитанов сейчас командовал бы линкором. Но – не судьба. Сожгли им паруса, побили на фиг румпели, и смылись. А я «Гардарику» не оставлю. Она не только Владу, она и нам с Джеком стала домом.
Галка по обыкновению устроилась на квартердеке. Теперь не было необходимости усаживаться на планшир: ради такого дела она вытаскивала из каюты стул и писала свой дневник, сидя в относительном комфорте. Утвердив жёсткую тетрадь у себя на коленке. И снова вместо пера и чернил взяла карандашик со стержнем из мягкого серебра. Она подкоротила волосы. Эшби был против, но тут Галка проявила несвойственный ей в семейной жизни волюнтаризм и постриглась вопреки его желанию. Она пиратский капитан, а не какая-нибудь модница. Теперь ветер шевелил и поднимал её слегка выгоревшие на солнце тёмные волосы так же, как почти два года назад. На «Орфее».
Джек ворчит на меня. Мол, я знал, что моя жена не такая как все, но всему должна быть мера. Может, это и так. Может, что-то изменится, когда у нас появится ребёнок. Но пока ребёнка не предвидится, я всё также буду водить в море нашу эскадру… Я много слышала о старой мечте пиратов создать своё государство. Даже Морган чего-то такого намекал. Только не слишком чётко, иначе бы его «крыша» не поняла юмора. Билли недавно на нашей традиционной береговой посиделке поднял эту тему. Начали мы спорить. Парни верно базарят: мы – флот без государства. А раз так, то рано или поздно во весь рост встанет вопрос: куда нас девать? И останутся только три выхода. Первый – нас растаскивают по своим флотам европейские державы. Это медленная, но верная смерть Берегового братства. Второй – всей дружной толпой ищем государство без флота, и начинаем верно ему служить. А что? Вон царь Алексей Михайлович тоже как будто реформатор, и как будто чего-то о море мечтает. Готовое государство без флота. Путь чуть более перспективный, чем первый, хотя бы потому, что порядка на моей родине никогда отродясь не бывало и не будет. Тем и сильны. Только захотят ли парни менять тёплое Карибское море на Архангельск или Балтику?.. Есть и третий путь, отстойный: стать вне закона, не подчиняться никому и выродиться в банду ублюдков без чести и совести. Как раз в то, что я ненавижу. Вот тут снова встрял Билли и начал доказывать, что если, к примеру, отгрызть у какой-нибудь державы хороший плодородный кусок земли с укреплённой гаванью, да договориться с местными индейцами, то при большом желании возможен и четвёртый вариант. Вот тот самый, с независимым пиратским государством. И что если я пожелаю, то за мной пойдут все капитаны Мэйна. Это, мол, вам не мелочь – Панамы всякие тырить. Тут вся Европа на дыбы встанет. Правильно, встанет. И начнёт флот за флотом посылать, дабы искоренить в зародыше то, что рано или поздно взорвёт старушку изнутри. Идеи, они, знаете ли, оружие пострашнее пушек… Хотя, если как следует подумать, не такая это и утопия. Главное – подойти с умом. Ведь сделалась же независимой одна английская колония, провозгласившая в своей конституции как раз то, что провозглашают пираты. Свобода, равенство, братство. Правда, она и стала к моему времени, так сказать, коллективным Генри Морганом. А у нас другой мир. И мы можем получить неплохой шанс создать страну, свободную не на словах, а на деле… Но как? Вопрос на засыпочку…
– Паруса слева по борту!
Крик марсового оторвал Галку от её нелёгких мыслей. «Гардарика» в сопровождении лишь трёх кораблей курсировала сейчас между Французской Эспаньолой и Ямайкой, и на то была причина. Письмо, лежавшее сейчас в секретной шкатулочке. Неделю назад один из её платных информаторов, голландский купец, сообщил, что в Порт-Ройял пришли три английских корабля: линкор и два больших фрегата. Цель – доставить в Лондон провинившихся Модифорда и Моргана. Ну, сэра Томаса скорее всего повезут на линейнике, а сэр Генри вполне может поехать на каком-то из своих кораблей. Хотя после потери «Сатисфэкшена» и опалы Модифорда ему вряд ли кто-то доверит судно крупнее яла. Линч будет выслуживаться перед метрополией, ему не нужны эксцессы, хотя бы первое время.
– Что за посудины? – Галка добыла свою «подозрительную» трубу. Долго всматривалась, но линзы, блин…
На мостик поднялся Эшби.
– Позволь мне, – с иронией проговорил он. Достал свою знаменитую трубу. Какое-то время разглядывал гостей, считал паруса. – Да, птичка, это они.
– Те самые?
– Те самые. Линкор «Уэльс», фрегат «Саутгемптон» и фрегат «Эдинбург».
– Ты ведь служил на «Уэльсе»? – Галка улыбнулась.
– Да, и ещё не забыл, чем воняет в его трюме.
Галка обернулась. Там, за кормой «Гардарики», шли её корабли. «Диана» – бывший «Мэйфлауэр». «Афина» – в девичестве «Мэри». И «Акула», названия не сменившая. У англичан по пушкам преимущества вдвое. А как насчёт умения и желания подраться?
– Лево на борт, – скомандовала Галка. – Поворот оверштаг. Атакуем, – и добавила уже совсем не приказным тоном: – Джек, любимый, просигналь остальным.
Поворот оверштаг. Команда отдана. Корабль, скрипя и жалуясь, всё же меняет галс.
Мы прошли точку невозвращения, и это уже совсем другая история. Будет ли новый мир лучше того, что знаю я? Неизвестно. Одно знаю точно: перед нами раскрылась чистая страница. И я счастлива, что мне повезло вписать на неё первую строчку.
Прощайте, сэр Генри. Вам в этом мире места уже нет.