Градинар Дмитрий. Серый прилив

   Что там — спасение линкора! Что — Первый Боевой! Это уже рутина. Вот он, всем подвигам подвиг!»
   Чернота начала проступать со всех сторон, окружая Джокта. Это включились обзорные экраны. Теперь за спиной громоздилась поверхность Крепости, кажущаяся гигантской тенью какого-то невидимого, загадочного объекта, вызывая фантастические, непередаваемые ощущения. Нет больше «Зигзага». Он — вокруг, но его нет. Синяя стрела позади — след работы движка, СВЗ и навигационная панель. И больше ни-че-го! Ах да! Космос... В нем растворяется силуэт истребителя и все человеческие эмоции. Они ведь — ничто перед вечностью и бесконечностью...
   По имеющейся статистике пятая часть всех пилотов-истребителей Солнечной не пользовалась режимом полного сферического обзора. Теряли уверенность, терялись сами в этой бесконечности пространства, таких не спасали даже индапы. Хотя при выключенных экранах или при ограниченном их использовании эти двадцать процентов пилотов действовали так же, как и остальные. Для Джокта полный обзор был чем-то вроде дополнительного допинга. Он чувствовал себя маленьким божком в собственных владениях, то есть абсолютно комфортно. К тому же связь с истребителем, ощущаемая через органы управления и навигационную панель, никуда не исчезала. Напротив, было приятно знать, что помимо скафандра от бездны тебя отделяет еще один — незримый, но постоянно присутствующий рядом друг. Быстрый, маневренный, и очень, очень опасный для твоих врагов!
   А вот старт миниджетов с борта линкора происходил совсем не так, по-другому. И Джокт в этом однажды убедился, когда при обучении производились вылеты на «Вариорах» с линкора «Февраль», на время предоставившего свою стартовую палубу курсантам. Не секрет ведь, что многие из тех, кто не смог стать пилотом истребителя, зачислялись именно в «карманный флот» линкоров, то есть на миниджеты. С одной стороны — двадцать вылетов и почетная отставка, потому что у организма не остается биологических ресурсов для дальнейшей работы, с другой — перевод с повышением в экипаж корабля Большого или Вспомогательного флотов. Это — если хоть что-то осталось, что позволяет не застывать по ночам статуей с распахнутым в немом крике, перекошенным ртом и со сведенными судорогой мышцами по всему телу. Но то всего лишь последствия, мучительные, однако не смертельные. Джокт знал, что двадцать вылетов на миниджете — совсем не то же самое, что даже в два раза больше вылетов на «Зигзаге». Он хорошо запомнил присутствовавшую на застольном полупразднике-полупанихиде в «Стокгольме» небольшую группу пилотов миниджетов с «Инка». Сколько их там было? Одиннадцать человек, которые держались обособленно, пряча взгляды, исполненные мрачности. Космос! Да ведь с ними никто из остальных даже словом не перекинулся! Одиннадцать человек... Из восьмидесяти... Им достались награды, но только воспоминания о смерти остальных — подавляющего большинства пилотов «Вариоров» с «Инка», видимо, затмевали радость и без того спорной победы.
   Линкор производит запуск миниджетов, когда рядом больше нет никого, кто смог бы прикрыть его от прорвавшегося сквозь заградительные залпы врага. Пусть даже целому соединению «Кнопок» не уничтожить линейный корабль (если это, конечно, не элитары вроде «разрисованных»), но вот нанести существенные повреждения, например вывести из строя все внешнее навигационное оборудование, они могут. И гигантский корабль превращается в циклопа с выколотым глазом — тупая, бьющая через край энергия, пропадающая зря. Такой ослепший, потерявший ориентацию и возможность вести позиционный бой корабль с легкостью добьют крейсера и линкоры противника. Поэтому, когда часть «Кнопок» все же прорывалась к линкору, не прикрытому в силу разных причин крейсерами и истребителями, вот как «Инк», например, на обеспечение сохранности его внешних систем и надстроек вылетали миниджеты. Короткий кинжал, которым приходилось отмахиваться от длинных шпаг! А фехтовал враг умело!
   Миниджеты уступали «Кнопкам» и «Вельветам» во всем, от вооружения до скорости и маневренности. Но зато превосходили и, как правило, побеждали врага именно численностью. А вот в условиях, наподобие тех, в которых оказался «Инк», гибли целыми группами. Одиннадцать человек из восьмидесяти — слишком большая цена и слишком тяжелый груз, который каждому из выживших пилотов «Вариоров» придется теперь носить на душе. Нет, это не про страх в бою... Ведь страх стирали из сознания индапы, превращая пилотов в человекоторпеды, как говорил сам себе, и никому больше, командор Беркли. В бою они не могли ничего испытывать, но вот после... Да, теперь это мог быть и страх, и бесконечные депрессии, заканчивающиеся, как был наслышан Джокт, растоптанным индапом и вскрытыми венами. Редко, но все же... Примеривая на себя состояние пилотов «Вариоров» после такого боя, Джокт содрогался. Действительно, впору было вешаться от такого груза! Впрочем, сейчас его мысли были не о том…
   Когда линкор вступает в сражение, все пилоты миниджетов готовы занять места в своих крошечных планетолетиках. В случае вражеского прорыва старт производится мгновенно, ведь отсчет идет на секунды. Какие уж тут предстартовые процедуры! Никаких криогенераторов, никаких особых предполетных проверок. Просто рвутся заменяемые герметичные мембраны стартовой палубы, и джеты сразу оказываются нос к носу со смертью. Время такого боя тоже исчисляется секундами, реже — минутами, потому большой запас гравиквазеров для миниджетов и не нужен. Их самих — машины, не людей — заменяют после каждых шести-семи вылетов. Больше не выдерживают композиты, из которых изготовлялась их обшивка, да и вся бортовая электроника. Правда, электроники той было — раз в сто меньше, чем на «Зигзаге», да и классом она пониже. Вот, кстати, как ни парадоксально, в связи с этими особенностями вырисовывается и некоторая выгода использования миниджетов. Массовость и сравнительная дешевизна изготовления!
   Гибель джетов — потеря песчинок в пустыне. Если бы при этом не гибли их пилоты...
 
   На тактическом экране высветилось расположение остальных истребителей. Ядро группы находилось по другую сторону Крепости. Но это, впрочем, тоже было не важно. Командир Гонза сообщил номер приливной точки, сквозь которую предстояло осуществить переход к следующему Приливу. Два перехода, сорок минут подлетного времени. Это достаточно далеко от Крепости! Что же случилось там, в удаленном оперативном квадрате? Неужели опять какой-нибудь линкор попал в беду? Джокт думал об этом не один, его мысли разделяли и ведомые, которые вышли на связь.
   — Бессмертные, наверное, устроили охоту на линкоры! Опять будут прыгать со всех сторон, сволочи! — убежденно объявил Гаваец.
   — Тогда есть шанс получить еще по одной медали, что само по себе неплохо! — Реплика Барона вышла на грани цинизма и оптимизма. Непонятно, чего в ней было больше.
   — Поживем — увидим. — Джокт не стал гадать, а командир не спешил с разъяснениями подробностей предстоящего задания.
   Истребители группы постепенно втягивались в Прилив. Со стороны это могло стать феерическим зрелищем — видеть, как корпуса истребителей исчезают, один за другим, будто что-то незримое поедает их по частям. Но даже на одной десятой световой уловить момент вхождения «Зигзагов» в Прилив, и уж тем более разглядеть его во всех подробностях — нереальное занятие. Для внешних наблюдателей, например офицеров тактического поста ближнего наблюдения, просто гасли точки на обзорных экранах и с тактических панелей исчезали буквенно-цифровые обозначения единиц истребительной группы.
   Для самих пилотов, управляющих истребителями, входящими в Прилив, все происходит и того быстрее. Вот где-то справа монетка Каппы Струны, а слева — черный провал Крепости, к которой зачем-то добавился еще один силуэт — подготавливаемого к боевой службе блокадопрерывателя, чьи размеры частично соотносились с размерами Крепости. А вот уже — нет ни звезд, ни космоса, связь исчезает, и вокруг — только туман с синими искрами. Он наползает со всех сторон, обволакивает, будто желает пробраться внутрь СВЗ и прикоснуться к телу. Никогда не привыкнешь к этому ощущению!
   Джокт крутил головой во все стороны, надеясь еще раз увидеть силуэт загадочного звездолета и услышать низкий зов, будто бы произносимый на выдохе каменной гигантской глоткой. Но так ничего и не обнаружил. Потом истребители вывалились из Прилива и оказались рядом с группой мониторов. Связь ожила, Гонза приказал снять ускорение и погасить скорость. Видимо, ему требовалось время для уточнения каких-то данных и для согласования действий с мониторами, которые, на удивление, бездействовали. Значит, гравитационной завесы там, где им вскоре придется работать, не было. Или же пункт назначения находился слишком далеко для этих артиллерийских платформ.
   Джокт никогда не наблюдал мониторы вблизи, поэтому, отработав маневровыми движками, приблизил «Витраж» к одному из них. И сразу же почувствовал себя неуютно — прямо над ним раскрылся гигантский зрачок — раструб генератора гравитации. Вернее, это были не совсем генераторы... Одно дело — использование гравитационной волны, возникающей при возобновляемом распаде гравиквазеров. Здесь же использовался другой принцип действия.
   Мониторы не направляли энергию расщепления квазеров, они выбрасывали в пространство, разгоняя до субсветовых скоростей, сами частицы, обрабатывая их перед залпом-выбросом таким образом, что выпущенное вещество начинало генерировать гравитационное поле на нужной дистанции. Системы мониторов производили точно рассчитанный катализ, и вся энергия выводилась не в луче, как происходило во всех других случаях со всеми артиллерийскими системами, от истребителей до линкоров, а примерно так же, как используются ловушки. Только в ловушках вектор распространения гравитационного поля направлен внутрь, к центру ловушки, тем самым отдаленно напоминая природный феномен Черных дыр, а при обстреле из орудий монитора, он направлен вовне и происходит микрокатаклизм наподобие взрыва сверхновой. Только вместо вещества за радиус равновесия выходит гравитация. Дальше волна затухает, как ей и положено. Но этого радиуса достаточно, чтобы прикрывать заданные квадраты пространства непроходимой для врага завесой. Самой большой проблемой в использовании мониторов сверхдальнего действия была процедура «прицеливания», Потому что зачастую приходилось давать залп, последствия которого наступят лишь через час, через день, через неделю — какой уровень катализа выставят техники монитора. Но в случае необходимости эти же артиллерийские платформы могли принять и ближний бой, и тогда очень плохо приходилось всякому кораблю Бессмертных, что оказывался в прицелах мониторов. Единственным недостатком в ближнем бою являлся малый конус поражения, а точнее — его отсутствие. В чем-то такой бой походил на стрельбу шрапнелью, при которой важно, чтоб разрыв произошел как можно ближе к поражаемому объекту. Поэтому для истребителей врага, а на средних дистанциях и для крейсеров, страшны были одновременные залпы группы мониторов. Но этот класс боевых станций и так работал только большими группами. Сейчас, например, Джокт насчитал двадцать пять мониторов и четыре прикрывающих их патрульных крейсера, превосходивших размерами крепостные крейсера. Также рядом находилось несколько вспомогательных кораблей, обеспечивающих точность прицеливания, и два звездолета-арсенала, пополняющих запасы квазеров на мониторах. Проходы к обеим приливным точкам здесь были, конечно же, минированы и пристреляны.
   — Значит, так! — объявил наконец-то Гонза. — Входим в Прилив на двух десятых, по выходу — рассредоточение тройками, дальше — по обстановке. Идем на поддержку группы новых истребителей, таких же, что мы видели возле «Кирасира». Еще там будут два линкора, несколько крейсеров и наши коллеги — другая группа «Зигзагов», относящихся к базовому флоту Солнечной. Вопросы?
   Вопросов не возникло. Они были бессмысленны, потому что вряд ли командир знал больше, чем только что передал своим пилотам.
   — Джокт! — Ну вот, он так и знал, что Гонза заставит держаться в конце строя. — Твоя тройка выходит из Прилива последней. Подчиняться в бою будешь только мне и никому больше! Пусть даже это окажется обер-командор. Никаких импровизаций, действовать по своему усмотрению — только если я разрешу или... Ну ты не маленький, понимаешь... В случае чего, — Гонза обратился уже ко всей группе, — за меня остается Вейс. За Вейса — Клим... Дальше — по обстановке. Все понятно? Тогда — вперед! Потрудимся, господа пилоты!
   Когда Гонза перечислял схему замещений командования группы, Джокту стало как-то не по себе. Потому что при оказании помощи «Инку» таких распоряжений не было. Выходит, тогда командир не сомневался, что вернется живым, а сейчас сомневается? Великий космос! Что на этот раз? И неужели теперь всегда будет так происходить: кто-то вляпывается в неприятности, а со всех сторон к нему начинают кидаться незадействованные в боевом дежурстве истребители и корабли Большого флота? Это же — путь к хаосу! Энтропия в самом наглядном ее проявлении! Так Бессмертным удастся здорово расшатать пока еще существующую схему обороны Солнечной и ее форпостов. А может быть, именно сейчас, когда истребительный флот «Австралии» оказался неожиданно ослаблен на тридцать единиц, ей самой потребуется помощь? Что тогда? Снимут недостающие для отражения массированной атаки истребители с других Крепостей? Пошлют еще одну группу с Юпитера или Сатурна? А если в это время произойдет атака на Солнечную? И все подобные стычки — детали одного грандиозного плана Бессмертных?
   Дальше думать не хотелось. В любом случае это бессмысленное занятие вместе с нарастающей тревогой прервало действие индапа. Ну правильно! Что нужно для дела пилоту истребителя? Холодная, ясная голова, горячее сердце и руки, натренированные «водяными матрешками». Омытые жидкостями из проклятых «матрешек» чистые руки...
 
   Проход в Приливе. Никаких посторонних звездолетов или потусторонних звуков. Туман, какие-то мирные шары и тетраэдры с постоянно увеличивающимся количеством граней, если на них смотреть долго. Как их там? Додекаэдры? Или что-то в этом роде... Выход из Прилива.
   — Ого! — вырывается у Джокта.
   Сразу срабатывают инъекторы индапа. «Долбанные черви!» — Это Гаваец. «Кошмар!» — Барон. Три лаконизма, три срабатывания индапов. Целое море огней на тактическом терминале, полыхание плазмогенераторов...
   Такого Джокт еще не видел и даже не мог представить, что оно случается. Два линкора — Солнечной и Бессмертных — сошлись борт в борт и резали друг-друга лазерами и плазмогенераторами, не имея возможности дать полный бортовой залп гравитационными орудиями.
   — Но почему? — Очередь Гавайца изумляться вслух.
   — Нельзя бить с такого расстояния. Они стоят вплотную. Возврат гравитационной волны будет ничем не лучше самого удара.
   Каким-то непостижимым образом два соперника оказались на расстоянии, не превышающем километра, и наверняка испытывали даже слабые ноля тяготения друг друга — ньютоновский закон в действии! — а теперь боялись разойтись, потому что расхождение даже на одну светосекунду означало немедленный удар противника. Чем-то все напоминало ковбойскую дуэль из старых видеофильмов. Не обязательно тот, кто первым потянется к оружию, окажется победителем. Еще было похоже, что линкоры, влипнув в глупую, смертельно опасную для них обоих ситуацию, сцепились крепче, привязавшись обоюдно использованными гравитационными ловушками. И теперь им оставалось кипеть плазмой, выжигая друг другу шкуру до самых внутренностей. Исходом такого боя могло стать только обоюдное уничтожение. Можно сказать, они шли, обнявшись, дорогой в никуда.
   С земного линкора, с его другого, правого борта, полным ходом шла эвакуация экипажа. На палубах левого борта, прижатого к линкору Бессмертных, очевидно, все были уже мертвы. И теперь там действует только сохранившаяся автоматика. Порты гравитационных орудий закрыты, чтобы сохранить генераторы для возможного победного залпа. Сохранять до последней минуты! До срока жизни надежды...
   Эвакуацию у правого борта прикрывало три крейсера и десять троек «Зигзагов». Крейсера были ограничены в маневре, принимая спасательные капсулы — одну за другой, и поэтому не вели активный бой.
   «Кнопок» было порядка пятидесяти, и «Зигзаги» дрались, что называется, на последнем издыхании. Они уже отработали торпедами — в стороне раскорячилось два уничтоженных «Кросроуда», и кое-где, вокруг сцепившихся линкоров, носились по хаотичным вихревым орбитам обломки нескольких «Кнопок».
   Линкор Бессмертных эвакуацию не производил. Вообще возможности эвакуировать членов экипажа больших кораблей были сильно ограничены у Бессмертных. Предполагалось, что звездолет, хоть частично сохранивший целостность, можно эвакуировать полностью, чтобы потом неторопливо воскрешать экипаж. Если, конечно, оставалось из чего воскрешать. Похоже, кое-кому такое счастье не светило. Сейчас своим левым бортом линкор врага отбивался от других четырех крейсеров Солнечной, долбивших его с неимоверной яростью. Крейсера в свою очередь отражали атаки юлившей рядом с ними группы «Кнопок», состоящей из двадцать машин. И получался своеобразный многослойный пирог, начиненный смертью и беззвучным пламенем.
   Но не это было кульминацией всей схватки. Впереди, достаточно далеко для запуска торпед, велось еще одно сражение.
   Второй линкор Солнечной, находясь в выгодном положении, держал на расстоянии два вражеских линкора.
   Командор «Блистательной Порты», так определил его название тактический анализатор, умудрился втиснуть свой звездолет между тремя огромными астероидами и уравновесил скорость со скоростью дрейфа этих астероидов. Прикрываясь тремя пухлыми тучами обломков — видимо, он здесь еще и произвел бомбардировку — «Блистательная Порта» неторопливо, будто из охотничьей засады вела отстрел истребителей, что пытались приблизиться. Одновременно ее батареи главного калибра производили залп за залпом в сторону линкоров. Состояние их командоров можно было смело охарактеризовать как растерянное, будь это люди, а не черви, с их чуждыми землянам логикой, сознанием и мироощущениями. Действительно, как вести обстрел спрятавшегося за планетоидами корабля, если все удары вязнут в этих каменных облаках? С небесными же обломками, градом рушившимися на обшивку из-за гравитационной стрельбы противника, «Порта» справлялась без труда. А два «Кросроуда», сунувшихся было поближе, оказались тут же уничтожены залпами батарей вспомогательного калибра. Вот этому линкору собственные миниджеты на самом деле могли сослужить хорошую службу, не особенно при этом рискуя.
   «Вариоры» рассыпались по всем полусферам, сменяясь каждые семь-восемь минут и отпугивая некоторые особо ретивые «Кнопки». Они даже сожгли пять или шесть истребителей. Но и этой частью общая диспозиция боя не заканчивалась.
   Рядом с линкором, превращенным в дрейфующую крепость с собственными форпостами — астероидами, развернулось совсем уж странное сражение.
   Кучка истребителей, тех самых, новых, как и предупреждал Гонза, врезалась в самую гущу «Кнопок» и теперь играла со смертью на сверхблизких дистанциях. Вплотную!
   Соотношение сил было как два к семи — десяток истребителей Солнечной против тридцати пяти вражеских. Но что они творили!
   Подобных фигур пилотажа ни Джокт, ни Барон с Гавайцем не видели. Похоже, впервые сталкивался с таким стилем боя и Гонза.
   — Сумасшедшие! — услышал Джокт характеристику, что дал командир этим отчаянным пилотам.
   Восприятие и осмысление всего происходящего заняло несколько секунд по выходу из Прилива, теперь и для группы Гонзы настало время вступить в бой.
   — Джокт! Идете к крейсерам, что проводят эвакуацию. Смотрите не подходите близко к линкорам, пока они занимаются любовью друг с другом. Скоро от этой любви родится сверхновая! Держитесь на удалении, помогайте истребителям прикрытия. Все. Исполнять.
   — Принято, ком!
   Провал влево-вниз, Барон с Гавайцем идут как привязанные, почему же их обязательно нужно развести по разным тройкам? Потом — форсирование скорости.
   — Торпедный залп! Выходим на внешнюю линию прикрытия крейсеров!
   И тройка выныривает из глубокого виража, оказываясь между крейсерами и выдохшимися истребителями — с одной стороны и пятьюдесятью «Кнопками» — с другой. Шесть торпед без труда находят цели. Потом Джокт выпускает сразу четыре Има, прикрывая себя и ведомых от ответного торпедного залпа. И чертыхается... Видимо, и у Бессмертных с торпедами тут очень туго... Это становится понятным после того, как все четыре Има выстраиваются в очередь, чтобы принять на себя единственную торпеду.
   Жаль, что идем «напополам», подумал Джокт. Восемнадцать торпед вместо Имов, вот бы они сейчас пригодились!
   Но сожалеть долго не приходится. Выпустив еще по одной торпеде, тройка уходит с линии атаки. Две «Кнопки» ничего не успевают сделать, буквально нанизываясь на торпеды. Третья торпеда бесславно пропадает в гравитационной ловушке. Кто допустил промах — неважно. В конце концов, это могла оказаться чересчур «невезучая» торпеда. При чем здесь пилот?
   Вслед за уходом Джокта и его ведомых в дело вступают другие «Зигзаги», те, которые практически без торпед. Они принимают бой на контркурсах, и Джокт понимает, что это далеко не новички. Пространство наполняется сабельным мельканием лазерных лучей там, где только что находилась его тройка.
   — Джокт, ты как?
   — В порядке, ком. Уничтожили восемь «Кнопок».
   — Понравилось, наверное, медали получать? Смотрите там, осторожнее... Следите за линкорами.
   Джокт хотел поинтересоваться, как дела у остальных пилотов группы, но ответ пришел сам собой. Две тройки истребителей Гонзы присоединились к Джокту. Значит, у Гонзы все хорошо, раз уж он отправил сюда шесть «Зигзагов».
   — Салим, как там? — спросил Джокт у вновь прибывших, опознавая их с помощью тактического терминала.
   — Там полный бардак. К ним даже не сунуться, потому что... Эти новенькие, похоже, и не думают ни о ком. Взаимодействовать не получилось, но они и сами справляются... — Лидер Салим говорил отрывисто, дыхание его было шумным, что могло означать виражирование на критических углах и радиусах, когда СВЗ едва успевает компенсировать все перегрузки.
   — Все так же держат ближний бой?
   — Еще как... держат... Не выпускают «Кнопок» из ближнего боя!
   — Ага, вошли в клинч! — вспомнил боксерский термин Джокт.
   — Не знаю, может, у них торпеды закончились, но кажется, без них даже лучше получается... Никогда не видел таких сумасшедших! — повторил характеристику, данную командиром, лидер Салим. — Секунду...
   Подошедшие истребители выпустили торпеды. На экране погасло шесть «Кнопок». Ну вот, теперь тридцать девять на тридцать шесть! У нас преимущество, отметил Джокт.
   Подсчет вышел несвоевременным. Один из трех крейсеров, на котором, видимо, решили, что в противодействии «Кнопкам» он будет нужнее, внезапно ринулся в атаку, прервав эвакуацию. Ему было несложно застать врасплох истребители Бессмертных, которые не учли возможности такого изменения приоритета действий. Крейсер запустил маневровые движки, намереваясь подобраться поближе к очередному спасботу, а потом врубил ускорение и очутился в самом центре вражеского наспех восстановленного строя. И сразу произвел атаку по всем полусферам, разметав истребители и уничтожив при этом пять «Кнопок».
   Вслед за крейсером, развивая успех, рванулись десять изначально находившихся здесь троек. Форсировав скорость сразу до максимальной ( «е! — изумился Джокт. — Это какие же там перегрузки!»), «Зигзаги» сожгли еще несколько машин. Оставшиеся Бессмертные вышли из боя, стремясь укрыться под защитой больших кораблей.
   Между тем, на обоих, связанных дуэлью с «Блистательной Портой» линкорах плюнули на такое занятие, посчитав его безнадежным при создавшемся тактическом преимуществе земного линкора, и тоже начали отход. Плюнули — не столько образное выражение, сколько отголоски пилотских баек на тему «что умеют, а что не умеют делать черви».
   Насчет «не умеют» в специальном файле информатория общего доступа, куда каждый желающий мог внести свою лепту, фигурировал список из более чем двухсот глаголов. Самые обычные вещи и похабщина — все по соседству. А вот глагол «плеваться» находился в другом файле. Кто-то обозвал Бессмертных «космическими верблюдами», имея в виду огромное количество слизи, выделяемое червями. Опять же исторгаемые нити-тоководы... Короче, способны, значит, Бессмертные к плевкам.
   «Порта» тут же выплыла из астероидных обломков и, отработав разгонными и маневровыми движками, приблизилась к месту схватки отчаянной десятки пилотов, дерущихся в ближнем бою.
   «Им бы сейчас выйти на форсаже из боя, — понял Джокт намерения командора линкора, — тогда „Порта" одним залпом прихлопнет всю свору!»
   Командор, именно так и полагавший, сначала скомандовал истребителям, что продолжали носиться в гуще «Кнопок», отход, а потом обложил их ругательствами за неисполнение.
   — Эй, идиоты! Выходите из боя! Упрямые ублюдки! Я сказал — выходите!
   Но они не вышли и доиграли до конца, пока «Кнопки» сами не стали покидать место сражения, понимая, какая опасность в лице линкора, подошедшего на дистанцию убойного бортового залпа, им угрожает. Командор «Порты» пытался выяснить, в чьем подчинении состоят непокорные пилоты, но оказалось, что они — словно сами по себе. Ни Гонза, ни командир другой группы истребителей не смогли выйти с ними на связь. И двадцать «Кнопок» им все-таки удалось сжечь, этим сумасшедшим!