Он кивнул мне. Я поспешно вытащила из-под прилавка три кособоких стула, однако важные посетители садиться не пожелали. Они остались стоять, оглядываясь по сторонам.
– Чем могу служить? – спросил отец.
Я вдруг увидела, что он вовсе не рад приходу таких важных персон. Наоборот, отец испугался. Он испугался всех троих: обаятельного молодого человека, господина в черном и их спутника, сияющего ослепительной белизной.
– Мы ищем Оливера Грина, книготорговца, – повторил юный лорд.
– Оливер Грин перед вами, – сказал отец, слегка поклонившись. Он волновался, отчего его испанский акцент был особенно заметен. – Я готов служить вам всем, что в моих силах. Любым способом, сообразующимся с законами и традициями страны…
– Да, да, – с непонятной мне резкостью сказал молодой человек. – Мы слышали, что вы, Оливер Грин, недавно прибыли из Испании.
Отец снова кивнул.
– Я и в самом деле сравнительно недавно прибыл в Англию, но Испанию мы покинули три года назад.
– Вы англичанин?
– Теперь англичанин, если вам угодно, – с осторожностью ответил отец.
– А ваша фамилия? Это настоящая английская фамилия?
– Прежде я звался Верде, – сказал отец, кисло улыбаясь. – Но англичанам легче и привычнее произносить Грин.
– Вы ведь христианин? Издатель книг по христианской теологии и философии?
Отец тяжело проглотил ком слюны. Можно было подумать, что его спросили о чем-то опасном.
– Да, сэр. Естественно, я – христианин.
– Реформированный или придерживающийся старой традиции? – совсем тихо спросил молодой человек.
Мой отец не понимал, какой именно ответ они хотят услышать. Естественно, он не знал и о том, чем чреват его ответ. В Испании, да и не только там, ответ мог отправить отвечающего на костер, плаху, виселицу и так далее. Неужели англичане в правление молодого короля Эдуарда уподобились католикам и решили извести у себя ересь и еретиков?
– Реформированный, – ответил явно оробевший отец. – Правда, крещен я был еще в старой традиции. Но это было в Испании, а в Англии я следую законам реформированной английской церкви… Благодарение Господу за эти реформы. Я – верный служитель короля Эдуарда и хочу всего лишь заниматься изданием книг, подчиняясь королевским законам и молясь в его церкви.
Отец вспотел, что бывало с ним довольно редко. Мои ноздри уловили пронзительный запах пота. Едкий, как дым. Это был запах страха.
Я подошла к отцу и провела тыльной стороной ладони по своей щеке, словно отирая с лица сажу. Моего рта видно не было.
– Не волнуйся. Им нужны наши книги, а не мы, – тихо шепнула я по-испански.
Отец кивнул. Но мой шепот услышал и молодой человек и насторожился.
– Что сказал ваш мальчик?
– Я сказал, что вы трое – ученые, – солгала я по-английски.
– Иди внутрь, querida[2], – быстро сказал мне отец. – Простите ребенка, досточтимые лорды. Жена у меня умерла три года назад. Это подействовало на мальчика, и он… Думаю, вы понимаете. Закрывает дверь за посетителями, и на том спасибо.
– Ребенок говорит истинную правду, – учтиво возразил человек в черном. – Мы пришли вовсе не для того, чтобы причинять вам неприятности. Вам незачем бояться нас. Мы желаем лишь посмотреть ваши книги. Я – ученый, а не инквизитор. Мне действительно хотелось всего-навсего взглянуть на вашу библиотеку.
Я не ушла внутрь, а приклеилась к дверному косяку.
– Ну, почему ты сказал «трое»? – спросил человек в черном.
Отец щелкнул пальцами, выгоняя меня из типографии, однако молодой лорд сказал:
– Погодите. Пусть мальчик ответит. Это ему не повредит. Нас всего двое. Понимаешь, мальчик? Двое. А ты скольких видишь?
Я посмотрела на молодого человека, затем на его друга. И в самом деле, их было только двое. Третий, лучезарный, словно солнце, исчез, будто никогда и не появлялся.
– Сэр, я точно видел третьего человека у вас за спиной, – сказала я тому, кто постарше. – Он был там, на улице. А здесь его нет.
– Она хоть и блаженная, но девочка добрая, – сказал отец, отчаянно выпроваживая меня из помещения.
– Постойте, – запротестовал молодой человек. – Погодите. Я думал, что это мальчик. Значит, у вас не сын, а дочь? Но почему вы тогда одеваете ее как мальчика?
– И кто же был третьим? – спросил человек в черном.
Поток вопросов всерьез насторожил моего отца.
– Досточтимые лорды, позвольте ей уйти, – взмолился он. – Она всего лишь обыкновенная девочка. Даже еще не девушка. Слабый ум. На нее очень сильно подействовала смерть матери. Позвольте, я лучше покажу вам мои книги. У меня есть и манускрипты, которые могли бы вас заинтересовать. Я их тоже с удовольствием вам покажу…
– Я не прочь на них взглянуть, – сказал человек постарше. – Но вначале я хочу поговорить с вашей дочерью. Вы позволите?
Отец уступил, не смея отказывать столь важным посетителям. Человек в черном взял меня за руку и повел на середину типографского помещения. Туда падали лучи солнца из окна, освещая мое лицо. Человек осторожно коснулся моего подбородка, повернув лицо сначала в одну, затем в другую сторону.
– Каким ты видела третьего? – тихо спросил он меня.
– Весь в белом, – едва шевеля губами, ответила я. – И светился.
– Во что он был одет?
– Я видела лишь белый плащ.
– А что у него было на голове?
– Белизна. Сверкающая белизна. Больше я ничего не видела.
– Что можешь сказать про его лицо?
– Свет мешал мне рассмотреть его лицо.
– Дитя, как ты думаешь, у него было имя?
Имени я не знала, но как только человек в черном спросил, имя само сорвалось с моих губ:
– Уриэль.
Его рука под моим подбородком замерла. Человек в черном глядел на меня так, словно я была одной из отцовских книг, и он сейчас меня читал.
– Значит, Уриэль?
– Да, сэр.
– Ты раньше слышала это имя?
– Нет, сэр.
– А ты знаешь, кто такой Уриэль?
Я покачала головой.
– Я подумала, что так зовут человека, который был с вами. Но раньше этого имени я никогда не слышала. Честное слово.
– Итак, вы утверждаете, что ваша дочь – блаженная? Как понимать ваши слова? – спросил молодой человек. – Ими вы хотели скрыть ее ясновидение?
– Она говорит, что к носу придет, – упрямо твердил отец. – Детская болтовня. Такой вот недостаток. А так девочка хорошая. Она у меня каждый день в церковь ходит. Поверьте, она никого не хотела обидеть. Просто язык без костей. Наказывать ее бесполезно. Говорю вам, дурочка.
– Но почему вы одеваете ее как мальчика? – спросил молодой человек.
Мой отец беспомощно пожал плечами.
– Досточтимые лорды, времена нынче непростые. Я вез дочь из Испании во Францию, оттуда – в Нидерланды. Наконец мы очутились в Англии. А девочке нужна мать, чтобы посоветовала и подсказала. Мне было бы проще с сыном, но Господь послал мне дочь. Она путешествовала в этой одежде. Ну, и… пока все остается так, как есть. Когда она оформится в женщину, я, конечно же, позволю ей носить платья. А сейчас… С мальчиком мне легче. Она и все мои поручения выполняет, как мальчик.
– У вашей дочери дар ясновидения, – выдохнул человек в черном. – Нам есть за что благодарить Господа. Я шел сюда взглянуть на древние манускрипты, а неожиданно встретил девочку, которая видит Уриэля и знает его святое имя. – Он повернулся к моему отцу. – Есть ли у нее священные знания? Она читала что-нибудь, помимо Библии и катехизиса? Она читала ваши книги?
– Клянусь вам Богом, нет, – сказал отец, убедительным тоном произнося ложь. – Клянусь вам, досточтимый лорд, я не забиваю ей голову ученостью. Она ничего не знает. Честное слово, ничего.
Человек в черном взмахнул рукой.
– Не принижайте способностей вашей дочери и заодно не пугайте меня, – сказал он, обращаясь к нам с отцом. – Не бойтесь меня. Вы можете мне доверять. Ваша девочка обладает ясновидением. Так ведь?
– Нет, – упрямо продолжал лгать отец, выгораживая меня ради моей же безопасности. – Она – тихая, безвредная дурочка. Мой крест. Я вынужден тревожиться о ней больше, чем она того заслуживает. Будь у меня родственники, я бы отправил ее к ним. Она не стоит вашего внимания…
– Успокойтесь, – мягко улыбаясь, сказал отцу молодой человек. – Мы пришли вовсе не затем, чтобы тревожить вас. Моего спутника зовут Джон Ди, а меня – Роберт Дадли. Вам нечего нас бояться.
Услышав их имена, отец разволновался еще сильнее, и не без причины. Обаятельный молодой человек был сыном едва ли не самого могущественного в Англии человека – лорда Джона Дадли, являвшегося правой рукой английского короля! Если им понравится библиотека моего отца, его могут сделать поставщиком книг для короля, известного своей образованностью и любовью к наукам. Тогда наша жизнь неузнаваемо изменится. Но если наши книги сочтут бунтарскими, богохульными и еретическими, если усмотрят в них слишком много вопросов и всего такого, что лишь смущает умы, нас ждет тюрьма, ссылка, а то и смертная казнь.
– Сэр, вы оказали мне необычайную честь, явившись сюда. Но может, вы желаете, чтобы я принес свои книги во дворец? Здесь плохое освещение, да и условия не располагают к чтению…
Тот, кого звали Джоном Ди, по-прежнему не выпускал мой подбородок и пристально вглядывался в мое лицо.
– У меня есть толкования Библии, – скороговоркой продолжал отец. – Есть очень древние манускрипты на латыни и греческом, а также книги на других языках. Есть у меня и замечательная коллекция рисунков римских храмов с объяснением их пропорций. Есть еще какие-то математические таблицы, доставшиеся мне по случаю, однако мне не хватает знаний для их понимания. Быть может, вам захочется взглянуть на анатомические рисунки из греческой…
Наконец Джон Ди отпустил мой подбородок.
– Вы позволите взглянуть на вашу библиотеку? – спросил он.
Я видела, что отцу вовсе не хочется допускать постороннего рыться на полках и в шкафах, где хранились его сокровища. Вдруг та или иная книга покажется высокоученому господину вредной или еретической? У отца были книги по еврейским и греческим тайным знаниям; их он хранил в нише, заставленной другими книгами. Но даже те книги, которые он не прятал, в нынешние непредсказуемые времена могли стоить нам свободы.
– Вам принести книги сюда? – спросил отец, делая еще одну попытку защитить свою библиотеку.
– К чему лишние усилия? Я сам пройду туда, где они хранятся.
– Разумеется, досточтимый лорд Ди, – сдался отец. – Для меня это будет большой честью.
Отец открыл дверь и жестом пригласил Джона Ди следовать за собой. Роберт Дадли с ними не пошел. Он выбрал себе стул покрепче, сел и принялся с любопытством разглядывать меня.
– Тебе лет двенадцать?
– Да, сэр, – быстро солгала я, хотя на самом деле мне было почти четырнадцать.
– Девчонка, которая носит мальчишескую одежду.
– Да, сэр.
– Тебе уже определили будущего мужа?
– Если вы про сейчас, сэр, то еще нет.
– А помолвка предполагается?
– Да, сэр.
– И кого же отец выбрал тебе?
– Когда мне исполнится шестнадцать, я выйду за дальнего родственника по материнской линии, – ответила я и добавила: – Но не скажу, чтобы мне этого очень уж хотелось.
– Одно и то же, – поморщился он. – Все девицы утверждают, что не хотят замуж.
Я посмотрела на сэра Роберта, не скрывая своего презрения.
– Ну и взгляд! Никак я тебя обидел, мисс Мальчик?
– Я не знаю, сэр, что утверждают другие девицы, но у меня есть собственное мнение, – почти шепотом ответила я.
– Естественно. И что же думаешь ты, мисс Мальчик?
– Я хочу жить самостоятельно и не зависеть от мужа.
– А кто будет тебя кормить?
– Я хочу завести свою типографию. Буду печатать книги и продавать.
– Думаешь, девочка – и даже хорошенькая девочка в мальчишеских штанах – сможет прожить без мужа?
– Я в этом уверена, – ответила я. – Тут неподалеку живет вдова Уортинг. У нее – свой магазин.
– Если вдова, значит, у нее был муж, который оставил ей деньги. Она не сама их заработала.
– Женщина и сама может заработать деньги, – упрямо возразила я. – Женщина вполне может управляться с магазином или типографией.
– А с чем еще может управляться женщина? – поддразнивая меня, спросил Роберт Дадли. – С кораблем? С армией? Или даже с королевством?
– Вы еще увидите женщину, которая будет управлять королевством, да еще лучше, чем все короли до нее! – выпалила я.
Увидев его лицо, я замолчала и даже зажала себе рот рукой.
– Простите, сэр, – прошептала я. – Сама не знаю, как у меня это вырвалось. Ведь женщина всегда должна подчиняться или отцу, или мужу.
Молодой человек посмотрел на меня странно, как будто услышал в моих словах нечто большее.
– Значит, мисс Мальчик, ты считаешь, что я увижу на английском троне женщину?
– А разве женщины не правили государством? – стала оправдываться я. – В Испании такое было. Королева Изабелла.
Он кивнул и замолчал. Наверное, почувствовал, что этот разговор подвел нас к опасной черте.
– Скажи, мисс Мальчик, ты сумеешь найти дорогу во дворец Уайтхолл?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Когда мистер Ди выберет себе интересующие книги, ты принесешь их во дворец, в мои покои. Согласна?
Я кивнула.
– Как идут дела у твоего отца? – спросил он. – Успешно? Много книг продаете? У вас много покупателей?
– Когда как, – уклончиво ответила я. – Мы ведь только недавно начали.
– А что же, твой дар никак не помогает отцу в его делах?
Я покачала головой.
– Никакой это не дар. Отцу он кажется скорее глупостью.
– Ты ощущаешь себя… голосом кого-то другого? Ты умеешь видеть то, чего не видят другие?
– Иногда.
– Скажи, что ты увидела, когда смотрела на меня?
Он спросил совсем тихо; наверное, и отвечать ему тоже нужно было шепотом. Пока он говорил, я упиралась глазами в его сапоги. Услышав вопрос, я подняла голову, обратив внимание на его сильные ноги, красивый плащ, мягкие складки кружевного воротника. Потом мой взгляд переместился еще выше. У Роберта Дадли был чувственный рот и темные глаза под тяжелыми веками. Он улыбался мне, словно понимал, что моим щекам, ушам и даже волосам сейчас жарко, как под испанским солнцем.
– Когда я впервые вас увидела, то подумала, что я вас знаю.
– По прошлому? – спросил он.
– По времени, которое еще настанет, – не особо складно ответила я. – Я подумала, что потом мы с вами будем очень хорошо знакомы.
– Но только если ты перестанешь быть мальчишкой! – сказал он и улыбнулся своим мыслям, которые я тогда не слишком понимала. – Ну, и в каком же я тогда буду положении, мисс Мальчик? Я стану великим человеком? А может, буду управлять королевством, как ты – своей типографией?
– Да, я надеюсь, вы станете великим человеком, – сухо ответила я.
Я решила не поддаваться его чарам и больше ничего ему не рассказывать.
– А что ты думаешь обо мне? – вкрадчиво спросил он.
Я бесшумно набрала воздуха в легкие.
– Думаю, для тех молодых женщин, которые не ходят в мужских штанах, вы служите источником разных бед.
Он громко расхохотался.
– Боже милостивый, да это настоящее ясновидение, – сказал он. – Вообще-то, с девушками у меня нет никаких бед, а вот с их отцами – весьма часто.
Я не смогла удержаться и тоже засмеялась. Когда он смеялся, глаза его совершали странный танец, втягивая в смех находившихся рядом. Мне захотелось не только смеяться, а сказать что-нибудь очень умное и взрослое, что заставило бы его увидеть во мне не мальчишку-сорванца, а девушку.
– А твои предсказания будущего исполнялись? – спросил он, причем очень серьезно.
Опасный вопрос. Особенно в Англии, где всегда настороженно относились к магии и колдовству.
– У меня нет таких сил, – быстро ответила я.
– А без сил ты не умеешь заглядывать в будущее? – не отставал Роберт Дадли. – Некоторые из нас наделены этим священным даром и способны видеть грядущие события. Вот мистер Ди – мой друг и наставник – считает, что людей по жизни ведут ангелы. Иногда ангелы предостерегают нас от греха. А еще есть искусство чтения по звездам. Тому, кто умеет читать, звезды могут рассказать о его судьбе.
Я, будто настоящая дурочка, затрясла головой. Разговор с юным лордом становился опасным, и лучше мне было ничего не отвечать. Роберт Дадли о чем-то задумался, потом вдруг спросил:
– А танцевать ты умеешь? Играть на лютне или другом инструменте? Если тебе дать роль на маскараде, выучишь?
– Это у меня плохо получается, – сказала я, надеясь его разочаровать.
– Ну, это мы увидим, мисс Мальчик, – сказал он, смеясь над моим упрямством. – Мы узнаем, на что ты способна.
Я неуклюже, по-мальчишечьи, поклонилась и решила больше ничего ему не говорить.
На другой день я отправилась во дворец Уайтхолл, неся связку книг и несколько свернутых в свиток и тщательно упакованных отцом манускриптов. Я прошла через ворота Темпл Бар и теперь шагала мимо зеленых лужаек Ковент-Гардена. Моими спутниками были холодный ветер и такой же холодный, слякотный дождь, заставившие меня натянуть шапку по самые уши и идти, опустив голову. Казалось, этот ледяной ветер прилетел прямо из далекой России. Он сопровождал меня на всем протяжении Кинг-стрит, вплоть до ворот Уайтхолла.
Надо ли говорить, что я впервые оказалась у стен королевского дворца? Я думала, что просто отдам книги с манускриптами стражникам и вернусь домой. Но когда я показала им записку, торопливо написанную Робертом Дадли, и они увидели внизу печать с гербом его семейства – медведем, обнимающим обрубок дерева, – стражники поклонились мне, словно иноземному принцу, и дали в провожатые солдата, чтобы отвел меня прямо к сэру Роберту.
Дворец представлял собой целый город с многочисленными внутренними дворами и двориками, каждый из которых был красиво устроен и обихожен. А в самом центре был громадный сад с яблонями, беседками и скамейками. Мой провожатый спешил и не дал мне насмотреться на придворных, одетых в меха и бархат. Они развлекались игрой в кегли. Мы подошли к дверям, где тоже стояли стражники, и попали в большое красивое помещение, полное нарядно одетых людей. Солдат вел меня дальше. Мы прошли еще несколько помещений и вышли на длинную галерею. В дальнем конце ее я увидела Роберта Дадли. Я очень обрадовалась – в этом громадном дворце он был единственным, кого я знала.
– Сэр Роберт! – крикнула я и побежала ему навстречу.
Стражник уже был готов догнать меня и схватить за плечо, но Роберт Дадли махнул ему рукой, показывая, что знаком со мной.
– Здравствуй, мисс Мальчик! – крикнул он мне в ответ.
Только сейчас я заметила, что Роберт Дадли был не один. Рядом с ним стоял… пятнадцатилетний король Эдуард! Король был одет в голубой плюшевый камзол. Меня поразили бледность его лица (оно имело цвет снятого молока) и необычайная худоба.
Я опустилась на колени, прижимая отцовские книги и одновременно пытаясь стянуть с головы шапку.
– Это и есть та самая девочка-мальчик, – сказал Роберт Дадли, обращаясь к королю. – Не правда ли, замечательная лицедейка?
Я не осмеливалась поднять голову и потому только слышала ответ короля. Судя по голосу, юный правитель Англии был серьезно болен.
– Ну и странные фантазии забредают в твою голову, Дадли. С чего ты взял, что она – замечательная лицедейка?
– Послушай, какой у нее голос, – ответил сэр Роберт. – Чудесный, мелодичный голос. А акцент! Очаровательная смесь испанского и лондонского. Я мог бы дни напролет слушать ее голос. Посмотри, даже в этих лохмотьях она держится как принцесса. Согласись, она – прелестное дитя.
Я по-прежнему не решалась поднять голову, чтобы они не видели моего сияющего лица. Словно букеты, я прижимала к своей тощей груди слова: «в этих лохмотьях она держится как принцесса», «мелодичный голос» и «прелестное дитя».
Однако юный король быстро вернул меня на грешную землю.
– Зачем ей вообще лицедействовать? Девочка, играющая мальчика, который играет девочку? К тому же Священное Писание запрещает женщинам носить мужскую одежду.
Его голос сменился душераздирающим кашлем. Несчастный Эдуард сотрясался всем телом, будто собака, попавшая в медвежьи лапы.
Я подняла голову. Мне показалось, что король вот-вот упадет на пол. Наверное, Роберт Дадли подумал то же самое, поскольку протянул руки, готовый подхватить Эдуарда. Однако приступ кашля прекратился. Король быстро спрятал платок, которым прикрывал рот, но я успела заметить темное пятно. Оно было темнее крови.
– Это совсем не грех, – успокоил короля Роберт Дадли. – И девочка – не грешница. Она – блаженная. Она видела ангела, идущего по Флит-стрит. Представляешь? Ангел сопровождал нас с Джоном Ди, и она его увидела.
Юный король сразу же повернулся ко мне. Чувствовалось, ему стало интересно.
– Ты способна видеть ангелов?
– Отец называет меня блаженной, а иногда – просто дурочкой. Прошу прощения, ваше величество.
– Но ты действительно видела ангела на Флит-стрит?
Я кивнула и тут же опустила глаза. Отрицать свой дар я не могла.
– Да, ваше величество. Простите, я ошиблась. Я никого не хотела обидеть. Я…
– А каким ты видишь мое будущее? – перебил меня король.
Я посмотрела на него. Наверное, любой бы увидел на нем печать скорой смерти. Восковая кожа, воспаленные глаза, чрезмерная худоба. Это было заметно и без приступа кашля и темного пятна на платке. Я хотела ему солгать, но мои губы сами собой произнесли совсем другие слова:
– Я вижу открывающиеся небесные врата.
Роберт Дадли вновь протянул руку, готовый подхватить короля, но помощь не понадобилась. Король не рассердился на мои слова. Наоборот, он улыбнулся и сказал:
– Все вокруг мне лгут, и только этот ребенок говорит правду. А мои придворные лишь изобретают новые способы лжи. И только она…
Он замолчал, чтобы опять не закашляться, и приветливо улыбнулся мне.
– Для короля небесные врата открываются с самого рождения, – учтиво произнес Роберт Дадли. – То же относится и к твоей матери. Девочка только это и сказала. Правда? – спросил он, сердито поглядев на меня.
Юный король махнул мне рукой.
– Останешься при дворе. Ты будешь моей… шутихой.
– Ваше величество, но мне надо домой, к отцу. Сегодня я пришла, только чтобы принести сэру Роберту выбранные им книги, – сказала я так тихо и смиренно, как только могла.
Глаза самого сэра Роберта при этом метали молнии.
– Ты будешь моей шутихой и будешь ходить в моей ливрее, – распорядился юный король. – Роберт, я благодарен, что ты нашел ее. Этого я не забуду.
Роберт Дадли расценил слова короля как разрешение уйти. Он щелкнул пальцами, подзывая меня, после чего повернулся и вышел. Я не знала, как быть. Я хотела объяснить королю свое положение. К тому же я не знала, как ко всему этому отнесется мой отец. Он ведь оставался без помощницы. Но по лицу Эдуарда я поняла: разговор у нас не получится. Я быстро поклонилась и побежала следом за Робертом Дадли. Он шел через громадную королевскую приемную, не обращая внимания на придворных. Двоих, вежливо осведомившихся о здоровье короля, он почти оттолкнул, бросив на ходу:
– Не сейчас.
Мы вышли на другую длинную галерею, где возле массивных дверей стояло с полдюжины гвардейцев, вооруженных пиками. При нашем приближении они распахнули двери. Дадли равнодушно прошел мимо. Я бежала за сэром Робертом, будто гончая, стремясь держаться у ноги хозяина. Наконец мы достигли дверей, где стояли люди в ливреях с гербом Дадли. Они поклонились и распахнули двери. Мы вошли.
Это был большой внутренний зал с таким же большим камином. Возле огня, спиной к нам, сидел человек.
– Отец, – произнес Роберт, опускаясь на одно колено.
Его отец обернулся и двумя пальцами равнодушно благословил сына. Я тоже опустилась на одно колено. Потом Роберт Дадли поднялся, а я так и осталась в этой позе.
– И как сегодня король?
– Хуже, – признался Роберт Дадли. – Был сильный приступ кашля. Из горла шла черная желчь. Он едва дышал. Отец, он долго не протянет.
– А что это за девочка?
– Дочь книготорговца. Говорит, что ей двенадцать, но, по-моему, ей больше. Одевается по-мальчишески, но, если присмотреться, понятно, что это девчонка. Джон Ди назвал ее ясновидящей. Как ты и велел, я показал ее королю, сказал, что она – блаженная, и попросил для нее место королевской шутихи. Она сказала Эдуарду, что видит небесные врата, раскрытые перед ним. Ему это понравилось. Он готов сделать ее своей шутихой.
– Хорошо, – сказал герцог. – Ты рассказал ей о ее обязанностях?
– Не успел. Я сразу повел ее сюда.
– Встань… блаженная.
Я встала и впервые увидела отца Роберта Дадли – герцога Нортумберлендского, считавшегося самым могущественным человеком в королевстве. Вытянутое, скуластое, «лошадиное» лицо, темные глаза, лысеющая голова, наполовину прикрытая беретом из дорогого бархата. К берету была приколота серебряная брошь с гербом Дадли – медведем, обнимающим обрубок дерева. Герцог носил бородку-эспаньолку и усы, закрученные над полным ртом. Я заглянула ему в глаза и… ничего не увидела. Он умел скрывать свои мысли, и мысли сами помогали ему в этом.
– И что же ты видишь во мне своими большущими черными глазами, девочка-мальчик? Рассказывай, блаженная, – велел он.
– Чем могу служить? – спросил отец.
Я вдруг увидела, что он вовсе не рад приходу таких важных персон. Наоборот, отец испугался. Он испугался всех троих: обаятельного молодого человека, господина в черном и их спутника, сияющего ослепительной белизной.
– Мы ищем Оливера Грина, книготорговца, – повторил юный лорд.
– Оливер Грин перед вами, – сказал отец, слегка поклонившись. Он волновался, отчего его испанский акцент был особенно заметен. – Я готов служить вам всем, что в моих силах. Любым способом, сообразующимся с законами и традициями страны…
– Да, да, – с непонятной мне резкостью сказал молодой человек. – Мы слышали, что вы, Оливер Грин, недавно прибыли из Испании.
Отец снова кивнул.
– Я и в самом деле сравнительно недавно прибыл в Англию, но Испанию мы покинули три года назад.
– Вы англичанин?
– Теперь англичанин, если вам угодно, – с осторожностью ответил отец.
– А ваша фамилия? Это настоящая английская фамилия?
– Прежде я звался Верде, – сказал отец, кисло улыбаясь. – Но англичанам легче и привычнее произносить Грин.
– Вы ведь христианин? Издатель книг по христианской теологии и философии?
Отец тяжело проглотил ком слюны. Можно было подумать, что его спросили о чем-то опасном.
– Да, сэр. Естественно, я – христианин.
– Реформированный или придерживающийся старой традиции? – совсем тихо спросил молодой человек.
Мой отец не понимал, какой именно ответ они хотят услышать. Естественно, он не знал и о том, чем чреват его ответ. В Испании, да и не только там, ответ мог отправить отвечающего на костер, плаху, виселицу и так далее. Неужели англичане в правление молодого короля Эдуарда уподобились католикам и решили извести у себя ересь и еретиков?
– Реформированный, – ответил явно оробевший отец. – Правда, крещен я был еще в старой традиции. Но это было в Испании, а в Англии я следую законам реформированной английской церкви… Благодарение Господу за эти реформы. Я – верный служитель короля Эдуарда и хочу всего лишь заниматься изданием книг, подчиняясь королевским законам и молясь в его церкви.
Отец вспотел, что бывало с ним довольно редко. Мои ноздри уловили пронзительный запах пота. Едкий, как дым. Это был запах страха.
Я подошла к отцу и провела тыльной стороной ладони по своей щеке, словно отирая с лица сажу. Моего рта видно не было.
– Не волнуйся. Им нужны наши книги, а не мы, – тихо шепнула я по-испански.
Отец кивнул. Но мой шепот услышал и молодой человек и насторожился.
– Что сказал ваш мальчик?
– Я сказал, что вы трое – ученые, – солгала я по-английски.
– Иди внутрь, querida[2], – быстро сказал мне отец. – Простите ребенка, досточтимые лорды. Жена у меня умерла три года назад. Это подействовало на мальчика, и он… Думаю, вы понимаете. Закрывает дверь за посетителями, и на том спасибо.
– Ребенок говорит истинную правду, – учтиво возразил человек в черном. – Мы пришли вовсе не для того, чтобы причинять вам неприятности. Вам незачем бояться нас. Мы желаем лишь посмотреть ваши книги. Я – ученый, а не инквизитор. Мне действительно хотелось всего-навсего взглянуть на вашу библиотеку.
Я не ушла внутрь, а приклеилась к дверному косяку.
– Ну, почему ты сказал «трое»? – спросил человек в черном.
Отец щелкнул пальцами, выгоняя меня из типографии, однако молодой лорд сказал:
– Погодите. Пусть мальчик ответит. Это ему не повредит. Нас всего двое. Понимаешь, мальчик? Двое. А ты скольких видишь?
Я посмотрела на молодого человека, затем на его друга. И в самом деле, их было только двое. Третий, лучезарный, словно солнце, исчез, будто никогда и не появлялся.
– Сэр, я точно видел третьего человека у вас за спиной, – сказала я тому, кто постарше. – Он был там, на улице. А здесь его нет.
– Она хоть и блаженная, но девочка добрая, – сказал отец, отчаянно выпроваживая меня из помещения.
– Постойте, – запротестовал молодой человек. – Погодите. Я думал, что это мальчик. Значит, у вас не сын, а дочь? Но почему вы тогда одеваете ее как мальчика?
– И кто же был третьим? – спросил человек в черном.
Поток вопросов всерьез насторожил моего отца.
– Досточтимые лорды, позвольте ей уйти, – взмолился он. – Она всего лишь обыкновенная девочка. Даже еще не девушка. Слабый ум. На нее очень сильно подействовала смерть матери. Позвольте, я лучше покажу вам мои книги. У меня есть и манускрипты, которые могли бы вас заинтересовать. Я их тоже с удовольствием вам покажу…
– Я не прочь на них взглянуть, – сказал человек постарше. – Но вначале я хочу поговорить с вашей дочерью. Вы позволите?
Отец уступил, не смея отказывать столь важным посетителям. Человек в черном взял меня за руку и повел на середину типографского помещения. Туда падали лучи солнца из окна, освещая мое лицо. Человек осторожно коснулся моего подбородка, повернув лицо сначала в одну, затем в другую сторону.
– Каким ты видела третьего? – тихо спросил он меня.
– Весь в белом, – едва шевеля губами, ответила я. – И светился.
– Во что он был одет?
– Я видела лишь белый плащ.
– А что у него было на голове?
– Белизна. Сверкающая белизна. Больше я ничего не видела.
– Что можешь сказать про его лицо?
– Свет мешал мне рассмотреть его лицо.
– Дитя, как ты думаешь, у него было имя?
Имени я не знала, но как только человек в черном спросил, имя само сорвалось с моих губ:
– Уриэль.
Его рука под моим подбородком замерла. Человек в черном глядел на меня так, словно я была одной из отцовских книг, и он сейчас меня читал.
– Значит, Уриэль?
– Да, сэр.
– Ты раньше слышала это имя?
– Нет, сэр.
– А ты знаешь, кто такой Уриэль?
Я покачала головой.
– Я подумала, что так зовут человека, который был с вами. Но раньше этого имени я никогда не слышала. Честное слово.
– Итак, вы утверждаете, что ваша дочь – блаженная? Как понимать ваши слова? – спросил молодой человек. – Ими вы хотели скрыть ее ясновидение?
– Она говорит, что к носу придет, – упрямо твердил отец. – Детская болтовня. Такой вот недостаток. А так девочка хорошая. Она у меня каждый день в церковь ходит. Поверьте, она никого не хотела обидеть. Просто язык без костей. Наказывать ее бесполезно. Говорю вам, дурочка.
– Но почему вы одеваете ее как мальчика? – спросил молодой человек.
Мой отец беспомощно пожал плечами.
– Досточтимые лорды, времена нынче непростые. Я вез дочь из Испании во Францию, оттуда – в Нидерланды. Наконец мы очутились в Англии. А девочке нужна мать, чтобы посоветовала и подсказала. Мне было бы проще с сыном, но Господь послал мне дочь. Она путешествовала в этой одежде. Ну, и… пока все остается так, как есть. Когда она оформится в женщину, я, конечно же, позволю ей носить платья. А сейчас… С мальчиком мне легче. Она и все мои поручения выполняет, как мальчик.
– У вашей дочери дар ясновидения, – выдохнул человек в черном. – Нам есть за что благодарить Господа. Я шел сюда взглянуть на древние манускрипты, а неожиданно встретил девочку, которая видит Уриэля и знает его святое имя. – Он повернулся к моему отцу. – Есть ли у нее священные знания? Она читала что-нибудь, помимо Библии и катехизиса? Она читала ваши книги?
– Клянусь вам Богом, нет, – сказал отец, убедительным тоном произнося ложь. – Клянусь вам, досточтимый лорд, я не забиваю ей голову ученостью. Она ничего не знает. Честное слово, ничего.
Человек в черном взмахнул рукой.
– Не принижайте способностей вашей дочери и заодно не пугайте меня, – сказал он, обращаясь к нам с отцом. – Не бойтесь меня. Вы можете мне доверять. Ваша девочка обладает ясновидением. Так ведь?
– Нет, – упрямо продолжал лгать отец, выгораживая меня ради моей же безопасности. – Она – тихая, безвредная дурочка. Мой крест. Я вынужден тревожиться о ней больше, чем она того заслуживает. Будь у меня родственники, я бы отправил ее к ним. Она не стоит вашего внимания…
– Успокойтесь, – мягко улыбаясь, сказал отцу молодой человек. – Мы пришли вовсе не затем, чтобы тревожить вас. Моего спутника зовут Джон Ди, а меня – Роберт Дадли. Вам нечего нас бояться.
Услышав их имена, отец разволновался еще сильнее, и не без причины. Обаятельный молодой человек был сыном едва ли не самого могущественного в Англии человека – лорда Джона Дадли, являвшегося правой рукой английского короля! Если им понравится библиотека моего отца, его могут сделать поставщиком книг для короля, известного своей образованностью и любовью к наукам. Тогда наша жизнь неузнаваемо изменится. Но если наши книги сочтут бунтарскими, богохульными и еретическими, если усмотрят в них слишком много вопросов и всего такого, что лишь смущает умы, нас ждет тюрьма, ссылка, а то и смертная казнь.
– Сэр, вы оказали мне необычайную честь, явившись сюда. Но может, вы желаете, чтобы я принес свои книги во дворец? Здесь плохое освещение, да и условия не располагают к чтению…
Тот, кого звали Джоном Ди, по-прежнему не выпускал мой подбородок и пристально вглядывался в мое лицо.
– У меня есть толкования Библии, – скороговоркой продолжал отец. – Есть очень древние манускрипты на латыни и греческом, а также книги на других языках. Есть у меня и замечательная коллекция рисунков римских храмов с объяснением их пропорций. Есть еще какие-то математические таблицы, доставшиеся мне по случаю, однако мне не хватает знаний для их понимания. Быть может, вам захочется взглянуть на анатомические рисунки из греческой…
Наконец Джон Ди отпустил мой подбородок.
– Вы позволите взглянуть на вашу библиотеку? – спросил он.
Я видела, что отцу вовсе не хочется допускать постороннего рыться на полках и в шкафах, где хранились его сокровища. Вдруг та или иная книга покажется высокоученому господину вредной или еретической? У отца были книги по еврейским и греческим тайным знаниям; их он хранил в нише, заставленной другими книгами. Но даже те книги, которые он не прятал, в нынешние непредсказуемые времена могли стоить нам свободы.
– Вам принести книги сюда? – спросил отец, делая еще одну попытку защитить свою библиотеку.
– К чему лишние усилия? Я сам пройду туда, где они хранятся.
– Разумеется, досточтимый лорд Ди, – сдался отец. – Для меня это будет большой честью.
Отец открыл дверь и жестом пригласил Джона Ди следовать за собой. Роберт Дадли с ними не пошел. Он выбрал себе стул покрепче, сел и принялся с любопытством разглядывать меня.
– Тебе лет двенадцать?
– Да, сэр, – быстро солгала я, хотя на самом деле мне было почти четырнадцать.
– Девчонка, которая носит мальчишескую одежду.
– Да, сэр.
– Тебе уже определили будущего мужа?
– Если вы про сейчас, сэр, то еще нет.
– А помолвка предполагается?
– Да, сэр.
– И кого же отец выбрал тебе?
– Когда мне исполнится шестнадцать, я выйду за дальнего родственника по материнской линии, – ответила я и добавила: – Но не скажу, чтобы мне этого очень уж хотелось.
– Одно и то же, – поморщился он. – Все девицы утверждают, что не хотят замуж.
Я посмотрела на сэра Роберта, не скрывая своего презрения.
– Ну и взгляд! Никак я тебя обидел, мисс Мальчик?
– Я не знаю, сэр, что утверждают другие девицы, но у меня есть собственное мнение, – почти шепотом ответила я.
– Естественно. И что же думаешь ты, мисс Мальчик?
– Я хочу жить самостоятельно и не зависеть от мужа.
– А кто будет тебя кормить?
– Я хочу завести свою типографию. Буду печатать книги и продавать.
– Думаешь, девочка – и даже хорошенькая девочка в мальчишеских штанах – сможет прожить без мужа?
– Я в этом уверена, – ответила я. – Тут неподалеку живет вдова Уортинг. У нее – свой магазин.
– Если вдова, значит, у нее был муж, который оставил ей деньги. Она не сама их заработала.
– Женщина и сама может заработать деньги, – упрямо возразила я. – Женщина вполне может управляться с магазином или типографией.
– А с чем еще может управляться женщина? – поддразнивая меня, спросил Роберт Дадли. – С кораблем? С армией? Или даже с королевством?
– Вы еще увидите женщину, которая будет управлять королевством, да еще лучше, чем все короли до нее! – выпалила я.
Увидев его лицо, я замолчала и даже зажала себе рот рукой.
– Простите, сэр, – прошептала я. – Сама не знаю, как у меня это вырвалось. Ведь женщина всегда должна подчиняться или отцу, или мужу.
Молодой человек посмотрел на меня странно, как будто услышал в моих словах нечто большее.
– Значит, мисс Мальчик, ты считаешь, что я увижу на английском троне женщину?
– А разве женщины не правили государством? – стала оправдываться я. – В Испании такое было. Королева Изабелла.
Он кивнул и замолчал. Наверное, почувствовал, что этот разговор подвел нас к опасной черте.
– Скажи, мисс Мальчик, ты сумеешь найти дорогу во дворец Уайтхолл?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Когда мистер Ди выберет себе интересующие книги, ты принесешь их во дворец, в мои покои. Согласна?
Я кивнула.
– Как идут дела у твоего отца? – спросил он. – Успешно? Много книг продаете? У вас много покупателей?
– Когда как, – уклончиво ответила я. – Мы ведь только недавно начали.
– А что же, твой дар никак не помогает отцу в его делах?
Я покачала головой.
– Никакой это не дар. Отцу он кажется скорее глупостью.
– Ты ощущаешь себя… голосом кого-то другого? Ты умеешь видеть то, чего не видят другие?
– Иногда.
– Скажи, что ты увидела, когда смотрела на меня?
Он спросил совсем тихо; наверное, и отвечать ему тоже нужно было шепотом. Пока он говорил, я упиралась глазами в его сапоги. Услышав вопрос, я подняла голову, обратив внимание на его сильные ноги, красивый плащ, мягкие складки кружевного воротника. Потом мой взгляд переместился еще выше. У Роберта Дадли был чувственный рот и темные глаза под тяжелыми веками. Он улыбался мне, словно понимал, что моим щекам, ушам и даже волосам сейчас жарко, как под испанским солнцем.
– Когда я впервые вас увидела, то подумала, что я вас знаю.
– По прошлому? – спросил он.
– По времени, которое еще настанет, – не особо складно ответила я. – Я подумала, что потом мы с вами будем очень хорошо знакомы.
– Но только если ты перестанешь быть мальчишкой! – сказал он и улыбнулся своим мыслям, которые я тогда не слишком понимала. – Ну, и в каком же я тогда буду положении, мисс Мальчик? Я стану великим человеком? А может, буду управлять королевством, как ты – своей типографией?
– Да, я надеюсь, вы станете великим человеком, – сухо ответила я.
Я решила не поддаваться его чарам и больше ничего ему не рассказывать.
– А что ты думаешь обо мне? – вкрадчиво спросил он.
Я бесшумно набрала воздуха в легкие.
– Думаю, для тех молодых женщин, которые не ходят в мужских штанах, вы служите источником разных бед.
Он громко расхохотался.
– Боже милостивый, да это настоящее ясновидение, – сказал он. – Вообще-то, с девушками у меня нет никаких бед, а вот с их отцами – весьма часто.
Я не смогла удержаться и тоже засмеялась. Когда он смеялся, глаза его совершали странный танец, втягивая в смех находившихся рядом. Мне захотелось не только смеяться, а сказать что-нибудь очень умное и взрослое, что заставило бы его увидеть во мне не мальчишку-сорванца, а девушку.
– А твои предсказания будущего исполнялись? – спросил он, причем очень серьезно.
Опасный вопрос. Особенно в Англии, где всегда настороженно относились к магии и колдовству.
– У меня нет таких сил, – быстро ответила я.
– А без сил ты не умеешь заглядывать в будущее? – не отставал Роберт Дадли. – Некоторые из нас наделены этим священным даром и способны видеть грядущие события. Вот мистер Ди – мой друг и наставник – считает, что людей по жизни ведут ангелы. Иногда ангелы предостерегают нас от греха. А еще есть искусство чтения по звездам. Тому, кто умеет читать, звезды могут рассказать о его судьбе.
Я, будто настоящая дурочка, затрясла головой. Разговор с юным лордом становился опасным, и лучше мне было ничего не отвечать. Роберт Дадли о чем-то задумался, потом вдруг спросил:
– А танцевать ты умеешь? Играть на лютне или другом инструменте? Если тебе дать роль на маскараде, выучишь?
– Это у меня плохо получается, – сказала я, надеясь его разочаровать.
– Ну, это мы увидим, мисс Мальчик, – сказал он, смеясь над моим упрямством. – Мы узнаем, на что ты способна.
Я неуклюже, по-мальчишечьи, поклонилась и решила больше ничего ему не говорить.
На другой день я отправилась во дворец Уайтхолл, неся связку книг и несколько свернутых в свиток и тщательно упакованных отцом манускриптов. Я прошла через ворота Темпл Бар и теперь шагала мимо зеленых лужаек Ковент-Гардена. Моими спутниками были холодный ветер и такой же холодный, слякотный дождь, заставившие меня натянуть шапку по самые уши и идти, опустив голову. Казалось, этот ледяной ветер прилетел прямо из далекой России. Он сопровождал меня на всем протяжении Кинг-стрит, вплоть до ворот Уайтхолла.
Надо ли говорить, что я впервые оказалась у стен королевского дворца? Я думала, что просто отдам книги с манускриптами стражникам и вернусь домой. Но когда я показала им записку, торопливо написанную Робертом Дадли, и они увидели внизу печать с гербом его семейства – медведем, обнимающим обрубок дерева, – стражники поклонились мне, словно иноземному принцу, и дали в провожатые солдата, чтобы отвел меня прямо к сэру Роберту.
Дворец представлял собой целый город с многочисленными внутренними дворами и двориками, каждый из которых был красиво устроен и обихожен. А в самом центре был громадный сад с яблонями, беседками и скамейками. Мой провожатый спешил и не дал мне насмотреться на придворных, одетых в меха и бархат. Они развлекались игрой в кегли. Мы подошли к дверям, где тоже стояли стражники, и попали в большое красивое помещение, полное нарядно одетых людей. Солдат вел меня дальше. Мы прошли еще несколько помещений и вышли на длинную галерею. В дальнем конце ее я увидела Роберта Дадли. Я очень обрадовалась – в этом громадном дворце он был единственным, кого я знала.
– Сэр Роберт! – крикнула я и побежала ему навстречу.
Стражник уже был готов догнать меня и схватить за плечо, но Роберт Дадли махнул ему рукой, показывая, что знаком со мной.
– Здравствуй, мисс Мальчик! – крикнул он мне в ответ.
Только сейчас я заметила, что Роберт Дадли был не один. Рядом с ним стоял… пятнадцатилетний король Эдуард! Король был одет в голубой плюшевый камзол. Меня поразили бледность его лица (оно имело цвет снятого молока) и необычайная худоба.
Я опустилась на колени, прижимая отцовские книги и одновременно пытаясь стянуть с головы шапку.
– Это и есть та самая девочка-мальчик, – сказал Роберт Дадли, обращаясь к королю. – Не правда ли, замечательная лицедейка?
Я не осмеливалась поднять голову и потому только слышала ответ короля. Судя по голосу, юный правитель Англии был серьезно болен.
– Ну и странные фантазии забредают в твою голову, Дадли. С чего ты взял, что она – замечательная лицедейка?
– Послушай, какой у нее голос, – ответил сэр Роберт. – Чудесный, мелодичный голос. А акцент! Очаровательная смесь испанского и лондонского. Я мог бы дни напролет слушать ее голос. Посмотри, даже в этих лохмотьях она держится как принцесса. Согласись, она – прелестное дитя.
Я по-прежнему не решалась поднять голову, чтобы они не видели моего сияющего лица. Словно букеты, я прижимала к своей тощей груди слова: «в этих лохмотьях она держится как принцесса», «мелодичный голос» и «прелестное дитя».
Однако юный король быстро вернул меня на грешную землю.
– Зачем ей вообще лицедействовать? Девочка, играющая мальчика, который играет девочку? К тому же Священное Писание запрещает женщинам носить мужскую одежду.
Его голос сменился душераздирающим кашлем. Несчастный Эдуард сотрясался всем телом, будто собака, попавшая в медвежьи лапы.
Я подняла голову. Мне показалось, что король вот-вот упадет на пол. Наверное, Роберт Дадли подумал то же самое, поскольку протянул руки, готовый подхватить Эдуарда. Однако приступ кашля прекратился. Король быстро спрятал платок, которым прикрывал рот, но я успела заметить темное пятно. Оно было темнее крови.
– Это совсем не грех, – успокоил короля Роберт Дадли. – И девочка – не грешница. Она – блаженная. Она видела ангела, идущего по Флит-стрит. Представляешь? Ангел сопровождал нас с Джоном Ди, и она его увидела.
Юный король сразу же повернулся ко мне. Чувствовалось, ему стало интересно.
– Ты способна видеть ангелов?
– Отец называет меня блаженной, а иногда – просто дурочкой. Прошу прощения, ваше величество.
– Но ты действительно видела ангела на Флит-стрит?
Я кивнула и тут же опустила глаза. Отрицать свой дар я не могла.
– Да, ваше величество. Простите, я ошиблась. Я никого не хотела обидеть. Я…
– А каким ты видишь мое будущее? – перебил меня король.
Я посмотрела на него. Наверное, любой бы увидел на нем печать скорой смерти. Восковая кожа, воспаленные глаза, чрезмерная худоба. Это было заметно и без приступа кашля и темного пятна на платке. Я хотела ему солгать, но мои губы сами собой произнесли совсем другие слова:
– Я вижу открывающиеся небесные врата.
Роберт Дадли вновь протянул руку, готовый подхватить короля, но помощь не понадобилась. Король не рассердился на мои слова. Наоборот, он улыбнулся и сказал:
– Все вокруг мне лгут, и только этот ребенок говорит правду. А мои придворные лишь изобретают новые способы лжи. И только она…
Он замолчал, чтобы опять не закашляться, и приветливо улыбнулся мне.
– Для короля небесные врата открываются с самого рождения, – учтиво произнес Роберт Дадли. – То же относится и к твоей матери. Девочка только это и сказала. Правда? – спросил он, сердито поглядев на меня.
Юный король махнул мне рукой.
– Останешься при дворе. Ты будешь моей… шутихой.
– Ваше величество, но мне надо домой, к отцу. Сегодня я пришла, только чтобы принести сэру Роберту выбранные им книги, – сказала я так тихо и смиренно, как только могла.
Глаза самого сэра Роберта при этом метали молнии.
– Ты будешь моей шутихой и будешь ходить в моей ливрее, – распорядился юный король. – Роберт, я благодарен, что ты нашел ее. Этого я не забуду.
Роберт Дадли расценил слова короля как разрешение уйти. Он щелкнул пальцами, подзывая меня, после чего повернулся и вышел. Я не знала, как быть. Я хотела объяснить королю свое положение. К тому же я не знала, как ко всему этому отнесется мой отец. Он ведь оставался без помощницы. Но по лицу Эдуарда я поняла: разговор у нас не получится. Я быстро поклонилась и побежала следом за Робертом Дадли. Он шел через громадную королевскую приемную, не обращая внимания на придворных. Двоих, вежливо осведомившихся о здоровье короля, он почти оттолкнул, бросив на ходу:
– Не сейчас.
Мы вышли на другую длинную галерею, где возле массивных дверей стояло с полдюжины гвардейцев, вооруженных пиками. При нашем приближении они распахнули двери. Дадли равнодушно прошел мимо. Я бежала за сэром Робертом, будто гончая, стремясь держаться у ноги хозяина. Наконец мы достигли дверей, где стояли люди в ливреях с гербом Дадли. Они поклонились и распахнули двери. Мы вошли.
Это был большой внутренний зал с таким же большим камином. Возле огня, спиной к нам, сидел человек.
– Отец, – произнес Роберт, опускаясь на одно колено.
Его отец обернулся и двумя пальцами равнодушно благословил сына. Я тоже опустилась на одно колено. Потом Роберт Дадли поднялся, а я так и осталась в этой позе.
– И как сегодня король?
– Хуже, – признался Роберт Дадли. – Был сильный приступ кашля. Из горла шла черная желчь. Он едва дышал. Отец, он долго не протянет.
– А что это за девочка?
– Дочь книготорговца. Говорит, что ей двенадцать, но, по-моему, ей больше. Одевается по-мальчишески, но, если присмотреться, понятно, что это девчонка. Джон Ди назвал ее ясновидящей. Как ты и велел, я показал ее королю, сказал, что она – блаженная, и попросил для нее место королевской шутихи. Она сказала Эдуарду, что видит небесные врата, раскрытые перед ним. Ему это понравилось. Он готов сделать ее своей шутихой.
– Хорошо, – сказал герцог. – Ты рассказал ей о ее обязанностях?
– Не успел. Я сразу повел ее сюда.
– Встань… блаженная.
Я встала и впервые увидела отца Роберта Дадли – герцога Нортумберлендского, считавшегося самым могущественным человеком в королевстве. Вытянутое, скуластое, «лошадиное» лицо, темные глаза, лысеющая голова, наполовину прикрытая беретом из дорогого бархата. К берету была приколота серебряная брошь с гербом Дадли – медведем, обнимающим обрубок дерева. Герцог носил бородку-эспаньолку и усы, закрученные над полным ртом. Я заглянула ему в глаза и… ничего не увидела. Он умел скрывать свои мысли, и мысли сами помогали ему в этом.
– И что же ты видишь во мне своими большущими черными глазами, девочка-мальчик? Рассказывай, блаженная, – велел он.