Грэхем Линн. Отчаяние и… надежда

   Решение пришло к Полли, когда она принимала душ в роскошной хозяйской ванной. Она признает свою ошибку и предложит Раулю аннулировать их скоропалительный брак. Осуществив это, они вернутся на исходные позиции своих взаимоотношений и попробуют начать сначала. В девять часов вечера она, наконец, взяла себя в руки и набрала номер, который Рауль дал ей еще несколько недель назад перед отъездом в Париж.
   — Это Полли…
   На линии повисла звенящая тишина. Затем Полли расслышала какой-то посторонний шум и неуверенно спросила:
   — Рауль?
   — Я слушаю тебя, — раздался в трубке знакомый голос. От его низкого, бархатистого тембра, легкого акцента и характерной протяжности у Полли мурашки побежали по телу. — Где ты?
   — Я думаю, мы должны сначала поговорить по телефону, — стараясь придать своему голосу твердость, произнесла Полли. — Ты получил мою записку?
   — Три страницы мелким почерком — не совсем «записка»…
   — Я очень расстроилась, невольно услышав, что ты думаешь обо мне на самом деле. — Приняв решение, Полли намеревалась довести дело до конца.
   — Да, я понял это из твоего послания. Но в тот день я «выпускал пары» и совершенно не ожидал, что кто-то, тем более ты, может это нечаянно услышать.
   У Полли немного отлегло от сердца.
   — Расскажи мне о моем сыне, — велел Рауль.
   — Не мог бы ты для разнообразия хоть один раз назвать его наш сын?
   — Это очень трудно сделать.
   — Почему?
   — «Наш» предполагает участие двоих, ты же сама отказалась от этого, не пожелав ничем со мной делиться, — резко ответил Рауль.
   Полли побледнела.
   — Я не… На самом деле я не собиралась втягивать тебя в брак, которого ты не желаешь, — дрожащим голосом выкрикнула она в трубку.
   — А обручальное кольцо совершенно случайно само наделось на твой пальчик, да?
   Полли покраснела, глядя на тонкое золотое колечко, сиротливо лежащее на кофейном столике, куда она положила его сразу, как только поселилась в этой квартире. Кольцо жгло ей руку.
   — Где ты, Рауль?
   — В машине. Итак, ты начала говорить…
   — Мы не должны оставаться женатыми! — выпалила Полли, спеша расставить все точки над «i» и не возвращаться больше к этой болезненной теме.
   Ответом на этот «крик сердца» была звенящая тишина.
   Полли прокашлялась, пытаясь избавиться от кома в горле.
   — Ты все еще очень зол за то, что я сбежала из клиники?.. — Ее голос непроизвольно поднялся, превратив утвердительное предложение в нервный, испуганный вопрос.
   — Может быть…
   — В первый момент я почувствовала, что не могу тебе доверять, и не видела другого выхода — только бежать… Сейчас я признаю, что приняла импульсивное решение.
   — Ты вообще склонна к экспромтам, — неожиданно зло бросил Рауль. — Знаешь, разговор начал раздражать меня!
   Трубка замолчала. Нахмурившись, Полли подула в нее, затем даже потрясла. Безмолвие, Все еще не веря, что Рауль мог так грубо прервать разговор, Полли опустила трубку на рычаг и встала. Тишина в квартире давила на нее. Было уже совсем темно, и только угол гостиной был освещен неярким светом торшера.
   Полли одернула коротенькую атласную ночную рубашку, кстати подаренную Раулем, и пошла проверить, как там Луис. Малыш тихонько посапывал во сне, но Полли знала, что скоро он проснется и потребует свою бутылочку. В кухне, оформленной элегантно и с большим удобством, Полли прибрала остатки своего одинокого ужина и подогрела детскую смесь для Луиса. Автоматически выполняя ставшие уже привычными действия, Полли не переставала думать о разговоре с Раулем. Разговор получился странным — сначала настороженным, затем язвительным, а под конец откровенно злым.
   Резкий звонок в дверь заставил ее подскочить. Мак-си была единственной, кто навещал ее здесь, но ведь она не так давно ушла? С другой стороны, больше некому. Полли торопливо пересекла холл, имевший непривычную восьмиугольную форму, и, даже не проверив по интеркому, кто это, нажала кнопку, автоматически включающую персональный лифт в подземном гараже.
   Почему Макси вернулась? Неужели что-то случилось? Отбросив с лица волосы, Полли замерла в ожидании. Послышался характерный гул приближающегося лифта. С мелодичным перезвоном разъехались двери…
   Из лифта вышел Рауль Зафортеза.
   Пораженная Полли инстинктивно сделала шаг назад, не в силах оторвать испуганного взгляда от высокой, мощной фигуры неожиданного гостя. Сумрачным взглядом зловеще поблескивающих темных глаз он окинул хрупкую полуобнаженную фигурку.
   — Разве можно быть такой беспечной, Полли? — гневно воскликнул Рауль. — В квартире установлена новейшая система охраны, а ты не удосужилась даже спросить, кто к тебе пожаловал!
   Полли почувствовала, как от страха у нее мелко стучат зубы.
   — Я решила, что это вернулась Макси…
   — Ты вообще соображаешь хоть немного? А если бы я оказался насильником или грабителем, а ты одна в этих апартаментах?
   Судорожно сглотнув, Полли кивнула, не в состоянии отвести взгляд. Рауль, как всегда, выглядел безупречно. Красота этого мужчины непостижимым образом воздействовала одновременно на все ее органы чувств.
   — Как ты узнал, что я здесь? — в изумлении пробормотала Полли.
   Чувственные губы скривились в насмешке.
   — Я засек твой номер. Иначе стал бы я так долго беседовать с тобой по телефону? А имея номер, установить твой адрес оказалось делом нескольких минут. Ангелос Петронидес ответит мне за это, — с холодной яростью произнес Рауль. Выражение его сурового, напряженного лица свидетельствовало о том, что он обязательно выполнит угрозу.
   — Ангелос? Муж Макси? Ты знаешь его? — удивилась Полли.
   — Конечно, знаю. И знаю, что это здание целиком принадлежит ему. Поэтому ты на территории Петрони-десов. Но я лучше думал об Ангелосе. Даже представить не мог, что он будет прятать мою жену…
   — Это не он! — в отчаянии закричала Полли. — Я его даже никогда не видела! Я попросила помощи у Макси, и она привезла меня сюда, сказав, что им с мужем необходимо, чтобы кто-то присматривал за пустующей квартирой! Макси даже не подозревает, что ты знаком с ее мужем. А поскольку я попросила ее сохранить все в секрете, она сказала Ангелосу, что одна ее подруга временно поживет здесь…
   Голос молодой женщины становился все выше и выше и, наконец, сорвался. Полли закашлялась и вдруг поняла, что Рауль ее уже давно не слушает. Его тяжелый, оценивающий взгляд блуждал по ее едва прикрытому телу… Только в это мгновение Полли сообразила, что ее короткая ночная рубашка на тоненьких бретельках почти ничего не скрывает: плечи обнажены, грудь едва прикрыта прозрачными кружевами, атлас плотно облегает ее снова ставшую стройной фигуру и длинные ноги.
   В воздухе разлилось чувственное напряжение. Под пылающим взглядом золотистых глаз грудь Полли налилась и отяжелела, соски затвердели и горели, словно их касались языки пламени. В ужасном смятении она обхватила себя руками и закричала:
   — Тебе никогда не говорили, что это грубо — смотреть так пристально?..
   В ответ — тишина, звенящая и прозрачная, как стекло.
   И вдруг Рауль запрокинул свою темноволосую голову и расхохотался. Вид смеющегося Рауля потряс Полли под сброшенной маской серьезности и отчужденности скрывался совсем еще молодой и очень обаятельный мужчина. Сердце Полли рванулось навстречу этому человеку. Тем не менее она сурово посмотрела на Рауля.
   — С ума сойти! Из пышнотелой, зрелой женщины ты превратилась в стройную, чертовски сексуальную малышку, — хрипло промурлыкал Рауль, не скрывая своего удивления и удовольствия. — И ты считаешь, что это грубо — смотреть на свою собственную жену, тем более когда она предстает в таком виде?
   Густой румянец разлился по лицу Полли. Она не знала, куда смотреть. Но уж точно не в глаза Раулю, пока он говорит такие вещи. Стройная, сексуальная малышка? Теперь Полли поняла, что имела в виду Макси, когда говорила, что Рауль присылает противоречивые послания. Их отношения должны быть безличными и беспристрастными, иметь четко обозначенные границы. Именно так — безлико и беспристрастно — относился к ней Рауль после свадьбы, демонстрируя вежливую озабоченность тем, чтобы ей было удобно и комфортно, и ничем более. Он ни разу не сделал попытки повести себя как нормальный муж по отношению к своей жене и матери своего ребенка.
   — Я пойду надену что-нибудь, и мы поговорим, — торопливо пробормотала Полли.
   — Прежде всего я хочу посмотреть на Луиса, — возразил Рауль. Он крепко схватил ее за руку, лишая возможности убежать.
   — Ты все еще злишься на мужа Макси? — с тревогой спросила Полли, увлекая его в коридор.
   — Нет. Я даже испытываю сочувствие к мужчине, который, сам того не подозревая, оказался в такой щекотливой ситуации, — с кривой усмешкой произнес Рауль. — Ангелос — грек, а греки очень консервативны и привержены традициям. Он придет в ярость, когда узнает, что его жена сделала его соучастником укрывательства моей законной жены и ребенка!
   — Все было совсем не так…
   — Такое вмешательство посторонних людей в семейные дела могло быть оправдано только моим жестоким обращением с тобой… И больше ничем!
   Вот уже в третий или четвертый раз за время их разговора он назвал ее своей женой"? Но эта мысль показалась Полли какой-то абстрактной, потому что в течение этих трех одиноких недель она столько раз говорила себе, что их брак — не более чем комедия ошибок и долго он не продлится. И вот теперь Рауль, как нарочно, обращается к ней как к жене.
   — Рауль, мне действительно требовалось время и место, чтобы подумать, — упрямо пробормотала Полли.
   Рауль выпустил ее руку.
   — У тебя было несколько месяцев подумать обо всем, когда ты сбежала в первый раз.
   Неужели он не понимает, что за последние недели их отношения в корне изменились? Полли закусила губу от досады, наблюдая, как Рауль упругой походкой пересекает элегантную комнату для гостей и подходит к кроватке, в которой спал Луис. Нет, все-таки их брак был полным безрассудством, и с ним надо кончать.
   Но в своем смятении и отчаянии она тем более не могла противостоять мужчине со столь сильным и властным характером, как у Рауля. Полли понимала, что ей необходимо время, чтобы самой, а не под давлением Рауля решить, как жить дальше.
   Рауль бросил на нее холодный, оценивающий взгляд.
   — Я знаю Дигби всю жизнь. Ты подслушала очень личный разговор двух друзей. Могу себе представить, что вы говорите с Макси обо мне, особенно в свете последних событий…
   Полли оказалась не готова к такой контратаке и выдала себя с головой, зардевшись.
   — Я прав, — как кот, промурлыкал Рауль с чувством удовлетворения. Он перевел взгляд с Полли на Луиса, который начал ворочаться — верный признак того, что сейчас малыш проснется и попросит есть. — Ты можешь представить меня пишущим три страницы, полные обличений и злобы, а затем исчезающим вместе с нашим сыном в неизвестном направлении, под таким неубедительным предлогом, как импульсивное решение?
   — Прости… Мне следовало не убегать, а высказать тебе все прямо в лицо, — признала Полли с мятежным выражением на маленьком личике, отражающем тяжелую внутреннюю борьбу.
   — Вместо того, чтобы изливать свой гнев на бумаге. —Рауль не собирался смягчаться и помогать ей. — Я предупреждаю тебя, что больше никогда не допущу, чтобы ты использовала нашего сына в качестве оружия в борьбе со мной!
   В этот решающий момент Луис издал негромкий предупреждающий писк, привлекая к себе внимание родителей. Полли, бледная и испуганная угрозой Рауля, обрадовалась отсрочке и бросилась к сыну. Но ее опередил Рауль. С удивительной сноровкой и уверенностью он извлек малыша из кроватки, улыбнулся ему и тихонько заговорил по-испански.
   Полли была в шоке — Рауль в мгновение ока превратился из грозного врага в нежнейшего отца.
   — Я схожу за его бутылочкой, — пробормотала она. Заскочив в свою спальню, Полли набросила легкий шелковый халатик. Вернувшись, она увидела, что Рауль с Луисом на руках сидит в кресле. Как только она вошла, он поднялся, уступая ей место, и передал Луиса. Полли ожидала, что он отойдет, но Рауль, нависнув над ней, с жадным любопытством стал наблюдать за тем, как сын утоляет свой голод.
   — О Боже! Не мудрено, что он так быстро растет! Полли откашлялась.
   — Я никогда не собиралась и не буду впредь использовать Луиса в качестве оружия…
   — Один раз ты уже сделала это, — бросил Рауль, даже не пытаясь помочь ей сгладить ситуацию и с поразительной нежностью поглаживая Луиса по мягким волосикам. Затем выпрямился и заговорил резко и жестко: — В ссорах семейных пар ребенок — всегда самое главное оружие. Ты должна понимать это так же ясно, как и я. Когда твои родители расстались, твой отец обманом не давал тебе видеться с матерью. Как ты думаешь, почему? Он наказывал твою мать за то, что она предпочла ему другого мужчину.
   Полли еще раз удивилась тому, как много информации собрал о ней Рауль.
   — Наверное, ты прав, — признала она, поднимаясь, чтобы переодеть Луиса.
   — Любовь очень быстро превращается в ненависть. Ничто не вечно под луной, — с неприкрытым цинизмом пробормотал Рауль.
   — Для некоторых людей любовь длится всю жизнь, —рассеянно парировала Полли, склонившись над сыном и надевая ему новый памперс. — Ты подумал над тем, что я тебе сказала по телефону? Я считаю, что нам следует аннулировать наш брак.
   Полли была уверена, что немедленно услышит согласие, и была очень удивлена затянувшимся молчанием. Она подняла голову и поймала пристальный, тяжелый взгляд Рауля.
   — Да.
   — Послушай, почему бы тебе не пойти в гостиную и не подождать меня там, а я пока уложу Луиса? — спросила Полли с чувством усиливающейся неловкости.
   Через несколько минут сытый и переодетый в сухое младенец сладко засопел в своей кроватке.
   — Я очень люблю тебя, драгоценный мой сыночек, — дрогнувшим голосом прошептала Полли. Ей очень не хотелось выходить в гостиную и начинать это тяжелое объяснение, а тем более видеть, с каким облегчением и радостью Рауль соглашается на аннулирование их брака.
   Наконец она собралась с духом и вышла из детской. Рауль стоял у камина. На звук ее шагов он обернулся.
   — Я не дам тебе развода, — быстро произнес Рауль. Полли вспыхнула до корней волос.
   — А нам и не надо разводиться. Мы можем аннулировать наш поспешный брак, и все снова станет на свои места. Как будто этого злополучного эпизода не было ни в твоей, ни в моей жизни.
   Рауль застыл в напряженной позе. Тигриные глаза угрожающе сузились, красивое смуглое лицо выглядело ошеломленным и сердитым одновременно.
   — Аннулировать? — рыкнул он низким голосом. Видимо, такое решение даже не приходило ему в голову.
   — Да. А почему нет? — спросила Полли с некоторой опаской. — Это самый простой выход из положения.
   — Давай-ка проясним ситуацию…— Рауль развел руки в жесте, иллюстрирующем его удивление и непонимание. — Лишь месяц, один месяц назад ты вышла за меня замуж, и сейчас, не прожив со мной под одной крышей ни одного дня, ты хочешь аннулировать наш брак? Я правильно понял?
   — Ты делаешь из меня просто какую-то ведьму, — упрекнула его Полли. — Мне не следовало выходить за тебя замуж, зная, как ты к этому относишься. Теперь я понимаю это…
   — Слишком поздно…
   — Ничего не поздно. — Полли нахмурилась в замешательстве. Разговор пошел совсем не так, как она предполагала. — Мы же не жили вместе… ну, и всякое такое. Что ты так смотришь на меня? Ты же сам не хочешь быть женатым!
   Рауль слушал ее сбивчивую речь с насмешливым видом. Вдруг его потрясающие топазовые глаза сверкнули золотом, на скулах вспыхнул румянец, и он воскликнул:
   — Но я уже свыкся с мыслью, что женат на тебе!
   — Рауль, я думаю, мы оба заслуживаем большего, чем этот нежеланный, вынужденный брак, — в замешательстве ответила Полли. — Мы оба поторопились…
   — Я — не торопился, — прервал Рауль. — Я просто хотел быть рядом с сыном!
   — Ты не находишь, что это не самая надежная основа для брака? — Полли очень осторожно подбирала слова, наблюдая, как меняется выражение его мрачного лица, а высокая, внушительная фигура начинает излучать агрессию. — Я была уверена, что ты обрадуешься возможности получить назад свою драгоценную свободу.
   — Свобода — это состояние души. Я не вижу причин, почему брак должен как-то изменить мои привычки, —самоуверенно парировал Рауль.
   На какое-то мгновение Полли онемела от такого нахального заявления.
   — Ты — моя жена и мать моего сына. Ты должна привыкнуть к этим двум фактам своей биографии, — констатировал Рауль, глядя на Полли с вызовом.
   На лице Полли застыло озадаченное выражение. Кончиком языка она нервно облизала пересохшие губы.
   — Я не понимаю…
   И вдруг перехватила взгляд Рауля. Сверкающие глаза из-под полуопущенных ресниц, не отрываясь, следили за розовым язычком.
   — Ты напоминаешь мне маленькую пушистую кошечку, симпатичную и мягкую, но с острыми коготками.
   Неужели опять? Кошечка, да еще и маленькая! И это он говорит ей, которая всю свою сознательную жизнь комплексовала из-за маленького роста и терпеть не могла, когда к ней применяли слово «маленькая», а тут еще «пушистая» и «мягкая»!
   — Рауль, что тебя во мне привлекает? Новизна? — резко спросила она, борясь со страхом, в который ввергала ее близость его высокой, мощной фигуры.
   — Если бы я знал, мой интерес к тебе давно бы угас, — как всегда, прямо, с ноткой цинизма ответил Рауль.
   Полли застыла неподвижно, в раздумье сведя брови на переносице.
   — Но я тебя совсем не привлекаю…
   Рауль засмеялся и окинул молодую женщину выразительным оценивающим взглядом. Ситуация явно его забавляла.
   — Я всегда контролирую себя но, Бог свидетель, ты даже не представляешь, сколько раз там, в Вермонте, я был близок к тому, чтобы поддаться искушению и заключить тебя в объятия, целовать тебя, заняться с тобой любовью, — произнес Рауль совершенно серьезным тоном. — Но я убедил себя — моя тяга к тебе объясняется исключительно тем, что я знаю: ты носишь моего ребенка…
   — А это так? — не спросила — выдохнула Полли. Ее сердце билось в безумном, беспорядочном ритме.
   — Теперь я точно знаю, что занимался самообманом. — Неожиданно Рауль сделал еще один шаг; поднял руки, медленно развязал завязки ее халатика и спустил его с ее плеч. — Подсознательно я выбрал тебя на роль матери Луиса потому, что, помимо прочих достоинств, ты будоражила мои чувства… Как только я осознал это, все, что происходит между нами, приобрело смысл.
   Пытаясь осмыслить сказанное Раулем, Полли не заметила, как шелковый халатик соскользнул с плеч и упал на ковер.
   Рауль наклонился, подхватил своими сильными руками Полли за талию и легко оторвал от пола.
   — Поставь меня на место…
   Проигнорировав приказание, Рауль без лишних слов приник к ее губам в поцелуе.
   Полли увидела звезды, мириады звезд. Этот поцелуй не походил на тот, первый, случившийся в клинике. Тот напоминал медленное горение, прерванное еще до того, как набрать силу. Этот был совсем другой — настойчивый, требующий ответа, вызывающий дрожь. Язык Рауля ворвался во влажную глубину ее рта и стал мелкими стремительными касаниями исследовать его. Грубая чувственность и интимность этого поцелуя вызвала цепную реакцию в теле Полли, наполняя его диким и бесстыдным желанием чего-то большего.
   Низкий стон вырвался из ее горла, пальцы самопроизвольно вцепились в роскошную черную шевелюру, притягивая его голову ближе, еще ближе. Внезапно Рауль тряхнул головой и, оторвавшись от Полли, посмотрел ей прямо в глаза. Он не отводил сверкающих глаз от ее лица, пока нес ее по коридору.
   — Я готов заниматься с тобой любовью всю ночь напролет, но знаю, что ты еще не совсем поправилась, —простонал он в явном разочаровании.
   Не придя в себя окончательно после поцелуя, Полли все-таки спросила:
   — Куда ты меня несешь?
   Безошибочно определив спальню хозяев, Рауль плечом толкнул дверь, сделал несколько шагов по мягкому ковру и с осторожностью опустил свою ношу на необъятную тахту. Затем он включил ночник на прикроватной тумбочке и выпрямился, глядя на нее с ленивой усмешкой.
   Полли резко села на кровати и обхватила себя за плечи. Голубые глаза сверкали яростью, роскошные рыжие волосы упали на порозовевшие щеки. Она даже не представляла, как соблазнительно выглядела в этот моменг.
   — Неужели ты действительно думаешь, что я лягу с тобой в постель?
   — Конечно. Ты же моя жена. — Рауль резким движением сорвал с шеи галстук.
   — Но наш брак ненастоящий! — воскликнула Полли, недоверчиво глядя на него широко раскрытыми глазами.
   — В этом вся проблема. Чем скорее наш брак станет настоящим, тем лучше. — Теперь Рауль снял пиджак и бросил его на стул. — Пора забыть о том, как неудачно мы начали…
   — Но мы ничего не начинали! — Полли в замешательстве смотрела, как он расстегивает рубашку. — Я забеременела до того, как мы впервые встретились!
   — Не усложняй. Ты забеременела моим ребенком, а это придало особую интимность нашим отношениям.
   — В Вермонте? Когда ты сбросил меня с небес на землю?
   — У меня не было другого выхода.
   — Я забыла, ты всегда считаешься только со своими чувствами, если они вообще у тебя есть, — осуждающе сказала Полли.
   Рауль бросил на нее удивленный и насмешливый взгляд.
   — Росточком — метр с кепкой, а пилишь — как настоящая сварливая женушка.
   При этих насмешливых словах Полли взвилась от злости.
   — Я требую, чтобы ты относился ко мне серьезно, Рауль!
   Рауль снял рубашку и бросил ее поверх пиджака.
   Полли смотрела на него во все глаза, в горле застрял ком, язык прилип к нёбу в пересохшем рту. Он был сложен как бог! Гладкая бронзовая кожа, прекрасно развитая мускулатура, треугольник густых черных завитков на широкой груди. Полли покраснела и отвела взгляд.
   — Я пока не готова разделить с тобой постель, — натянуто произнесла она.
   — Зато я готов за двоих, — с самоуверенной улыбкой «успокоил» ее Рауль.
   Полли поджала колени и обхватила их руками.
   — Я правда не готова к этому… Я была уверена, что ты с радостью согласишься аннулировать брак и покончить с этой историей, — напомнила она Раулю. — Я не занимаюсь сексом с кем попало.
   — Рад слышать это.
   — Я вообще… никогда раньше этого не делала, — отрывисто произнесла Полли.
   Повисшая тишина действовала ей на нервы.
   — Что? — почти шепотом спросил Рауль.
   Полли судорожно вздохнула и усилием воли заставила себя не зажмуриться под его пристальным взглядом.
   — У меня никогда не было любовника.
   — Ты — девушка?! — поразился Рауль.
   — Да! — воскликнула Полли, испытывая одновременно смущение и гнев.
   — Я очень удивлен. Тем не менее это большая честь для меня — стать твоим первым любовником. Уверен, что смогу справиться с ситуацией. А будучи моей законной женой, ты вряд ли вправе требовать от меня еще каких-либо обязательств.
   Это самоуверенное заявление вывело Полли из оцепенения. Она побледнела, оторвала свой взгляд от его гипнотических тигриных глаз и уставилась на свои ноги с бледно-розовыми ноготками, выглядывающие из-под ночной рубашки.
   — Но ты не хочешь этих обязательств, — напомнила она Раулю тихим голосом.
   — Я уже смирился с этой мыслью.
   Полли сглотнула и постаралась взять себя в руки. Она решила быть откровенной и до конца выяснить отношения.
   — Рауль, мы займемся любовью, только если ты будешь абсолютно честен со мной.
   Повисла зловещая тишина.
   — Ни одна женщина не смеет диктовать мне условия, —в ярости прошипел Рауль. — И ты — не исключение!
   Полли застыла и стала изучать орнамент на шелковом покрывале. Наконец, собравшись с духом, она вскинула голову и посмотрела в его холодные настороженные глаза.
   — Я понимаю, что верность — это последнее обязательство на земле, которое ты согласишься дать.
   — Господи!.. — прорычал Рауль и, схватив со стула рубашку, быстро надел ее. — Теперь ты решила прибегнуть к другому оружию? Я могу назвать тебе дюжину моих знакомых — мужчин и женщин, которые изменяют своим половинам… Неужели ты думаешь, что в свое время они не давали никаких обещаний и не лепетали всякую романтическую чушь?
   Сердце Полли гулко колотилось. Сейчас или никогда! Они должны раз и навсегда определиться с их будущими отношениями.
   — Но это не…
   — Брак — испытание, как и любые новые взаимоотношения между людьми. Неужели ты надеешься, что мы будем жить вместе как брат и сестра и при этом ты вправе требовать от меня супружеской верности? — с презрительной насмешкой спросил Рауль. Темные глаза с беспощадной решительностью предупреждали, что его терпение на исходе. — Неужели ты решила, что я буду вести себя как маленький невинный мальчик, пока ты будешь сидеть и взвешивать все за и против того, чтобы допустить меня в свою постель?
   — Я не это имела в виду, Рауль! — Потрясенная Полли вскочила с кровати.
   — Полли, до этого момента ты получала все, что хотела. Но теперь хватит! — произнес Рауль с нескрываемой яростью. — Если ты отказываешься вести себя как настоящая жена, не жди, что я буду вести себя как настоящий муж!
   Полли, испуганная силой его гнева, который сама и вызвала, вцепилась в рукав его пиджака.
   — Рауль, я…
   Он резко обернулся, обхватил ее одной рукой за талию и рывком привлек к себе. Запустив пальцы второй руки в ее роскошную рыжую гриву, он отвел ее голову назад, заставляя смотреть ему прямо в глаза.