Грэхем Линн. Отчаяние и… надежда

   Полли услышала, что в душе выключилась вода, и напряглась. Спустя несколько минут матрас на другой половине прогнулся под тяжестью тела.
   — Если ты еще чуть-чуть подвинешься к краю, то упадешь с кровати, — раздался совсем рядом ленивый, насмешливый голос.
   — Я не хочу тебе мешать, — по-детски огрызнулась Полли.
   С его половины раздался смешок, а затем шепот:
   — Тебе нечего бояться. Я уже понял, что… нежеланен. — От этого неожиданного признания Полли окаменела. — Можешь мне не верить, но я хочу, чтобы ты была счастлива.
   Ну вот, еще одно признание, как гром среди ясного неба.
   — Неужели?
   — Конечно. А почему тебя это так удивляет? — осведомился Рауль.
   — Ты просто хочешь самого лучшего для Луиса. Я все понимаю…
   — Когда я решил, что ты сбежала, я даже не проверил, забрала ты сына или нет! — В голосе Рауля слышалось запоздалое удивление.
   Полли же эти слова повергли в шок. Рауль первым делом подумал о ней? Неужели она сама по себе тоже что-то значит для него?
   — Я не стану больше сбегать… если ты беспокоился об этом, — испытывая неловкость, произнесла Полли.
   — Я смог простить тебе Вермонт. Твой поступок можно было оправдать. В клинике… Скажем, ты запаниковала. Это я тоже могу понять и простить. Но все это теперь в прошлом.
   Полли посмотрела в лицо Раулю.
   — Мне стоило определенного мужества прийти сюда…
   — Но и для меня это не просто. — Рауль взял ее за руку, лежащую поверх простыни, и резко подтянул к себе.
   У Полли перехватило дыхание, а Рауль уже заключил ее в свои объятия. Оказавшись со своим мужем лицом к лицу, Полли поедала глазами его высокие скулы, жесткую линию подбородка и чувственные губы, тонула в глубине мерцающих топазовых глаз. Тысячи бабочек затрепыхали крыльями в ее животе, сердце ускорило свой ритм, каждая клеточка напряглась в ожидании следующего движения Рауля.
   Он неторопливо обвел указательным пальцем контур ее полных, приоткрытых в бессознательном приглашении губ. Томный вздох вырвался из ее горла, голубые глаза затуманились.
   — Раньше я… я просто нервничала, — прошептала она.
   Жар мужского тела передался Полли, дурманя ее, лишая здравого смысла.
   — Поцелуй меня, — пробормотала она, сама не ожидая от себя такой смелости.
   — Не искушай. Я хочу тебя до безумия, — хрипло прошептал Рауль. — И не смогу ограничиться поцелуями.
   Полли затрепетала, прикрыла глаза, потянулась вверх и прижалась к его губам. Рауль замер, не отвергая, но и не отзываясь на поцелуй. Полли решила не отступать, она запустила пальцы в его роскошную черную шевелюру и притянула его голову к себе.
   Открыв глаза, Полли поймала горящий страстью и желанием взор Рауля.
   — Хочешь сказать «да»?
   Потрясенная собственной смелостью, она не отвела взгляда и беспомощно кивнула. С легкой усмешкой Рауль склонил над ней черноволосую голову.
   — Для меня это тоже будет впервые, — вкрадчиво прошептал он. — Я никогда не имел чести быть первым мужчиной у девственницы. Это делает тебя особенной и неповторимой.
   — Не пойму, ты иронизируешь или говоришь серьезно, — напряженно пробормотала Полли.
   — Только глупец станет иронизировать в свою первую брачную ночь, — прошептал Рауль, накрывая своими твердыми, горячими губами ее рот.
   Поцелуй был непередаваемо эротичным. Рауль раздвинул ее губы и погрузил язык в сладостные глубины ее рта, безошибочно отыскивая самые трепетные уголки. Крепко вцепившись в его плечи, Полли вторила каждому движению мужского тела. Ее накрывали волны то дикой страсти, то сладостной истомы, заставляя содрогаться ставшее невесомым и податливым тело. Полли чувствовала, как нарастает страсть Рауля, которую выдавали сведенные от напряжения плечи и низкие стоны, исторгавшиеся из его груди. Наконец он оторвался от ее губ, поднял голову и окинул ее взглядом, полным бесстыдного, чувственного удовлетворения.
   — Я же говорил, что ты сама придешь ко мне… Густые ресницы взметнулись вверх. Полли бросила на Рауля укоризненный взгляд, раздосадованная тем, что даже в такое мгновение он не удержался от колкости. Но Рауль, не дав ей опомниться, вновь припал к ее губам, пробуя, смакуя, легко касаясь языком самых чувствительных точек, пока из ее горла не исторгся хриплый стон удовольствия, а руки еще крепче не вцепились в его плечи.
   Вновь оторвавшись от Полли, Рауль с улыбкой завоевателя поддел одним пальцем тоненькую бретельку ее ночной рубашки и мучительно медленным движением спустил ее с плеча, затем то же самое проделал со второй бретелькой.
   — Я хочу видеть тебя всю, — хрипло выдохнул он. —Касаться тебя повсюду. Попробовать на вкус каждый дюйм твоей гладкой, шелковистой кожи, а затем погрузиться в тебя глубоко-глубоко, чтобы нельзя было понять, где заканчиваюсь я и начинаешься ты.
   Полли покраснела — его бесстыдные слова привели ее в невероятное возбуждение. Она чувствовала дрожь во всем теле, грудь болезненно налилась, а внизу живота появилась мучительная пульсация. Страстное желание боролось в ней с природной застенчивостью, когда она, словно со стороны, наблюдала, как Рауль спускает ее рубашку все ниже и ниже, обнажая маленькие, крепкие груди с бесстыдно торчащими пиками напрягшихся розовых сосков.
   — Рауль, пожалуйста… — простонала Полли, еще не осознавая, что желание и страсть победили.
   — О мой Бог! Ты совершенна. — Взгляд искрящихся глаз жадно вбирал белизну ее обнаженной груди, разрумянившихся щек, затуманенных глаз.
   Нетерпеливыми, но необычайно нежными и искусными руками Рауль спустил невесомый шелк на талию, а затем ниже — на бедра. Стоя на коленях перед распростертой на постели Полли, он окончательно освободил ее от ночной рубашки.
   Не меняя положения, он стал легонько поглаживать ее бедра, пристально и бесстыдно разглядывая ее хрупкую, совершенную фигуру — высокую грудь, тонкую талию, округлость живота, стройные бедра… Его взгляд остановился на аккуратном островке темных завитков, венчающем средоточие ее женственности. Полли предприняла инстинктивную попытку прикрыться простыней, но Рауль предупредил ее намерение, перехватив ее руки за запястья и разведя их в стороны.
   — Я слишком долго ждал того момента, когда увижу тебя обнаженной, распростертой на моей кровати в ожидании моих ласк. Я сделаю так, что тебе будет хорошо…
   Тело Полли сотрясала лихорадочная дрожь, горячие волны возбуждения накрывали ее с головой, но она все же пробормотала:
   — Самоуверен и амбициозен…
   — …как всегда и во всем. Это в крови, ничего не поделаешь. — Рауль хрипло рассмеялся, проведя руками по ее ставшей невероятно чувствительной груди.
   Полли вцепилась в его плечи, притягивая Рауля к себе еще ближе. Дразнящим жестом он обвел кончиком языка контур ее припухших губ. Полли застонала и приоткрыла рот, словно приветствуя властное вторжение.
   Он целовал ее снова и снова, а искусные руки тем временем гладили ее тело. Рауль чуть приподнял Полли за ягодицы и крепко прижал к себе. Ее глаза широко раскрылись, когда она почувствовала давление его возбужденной плоти. Полли задвигалась под ним, желая скорее остановить пожар, бушующий в ее теле. Но Рауль был безжалостен. Не отрываясь от ее губ, большими пальцами рук он стал поглаживать и теребить напрягшиеся соски. Отпустив наконец ее измученные поцелуями губы, Рауль, на секунду отстранившись, стал покрывать поцелуями ее грудь.
   Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Ведомая опытным проводником, Полли погрузилась в водоворот чувственного наслаждения. Каждая новая ласка Рауля заставляла ее тело извиваться и выгибаться ему навстречу. Оно больше не принадлежало ей, у ее тела появился новый хозяин.
   — Потише, потише, — с ласковой насмешкой прошептал Рауль. Ему даже пришлось применить силу, чтобы удержать ее конвульсивно содрогающееся тело. — Не спеши. Мы же не на гонках… У нас впереди уйма времени.
   Полли издала протяжный, прерывающийся то ли стон, то ли вздох.
   Рауль нежно потерся губами о ее губы.
   Полли непроизвольно дернулась, когда Рауль развел в стороны ее бедра и начал ласкать там, где никто и никогда еще не касался ее. Когда искусные пальцы Рауля нащупали влажный, шелковистый бугорок и стали его нежно поглаживать, Полли перестала себя контролировать.
   Наконец Рауль накрыл ее своим телом и одним толчком вошел в нее, прежде чем она успела испугаться. Внезапная резкая боль заставила Полли вскрикнуть, но уже через несколько секунд боль ушла под напором непередаваемого чувственного удовольствия. Однако Рауль застыл и с тревогой посмотрел ей в глаза.
   — Я надеялся, что тебе не будет больно, — виновато произнес он.
   Но сияющая улыбка Полли развеяла его тревоги. Она смотрела на него восторженно и счастливо, любя его еще больше за эту трогательную заботу.
   — Это не важно, — прошептала она. Ободренный ее словами, Рауль снова задвигался в ней. В затуманенном сознании Полли мелькнула мысль, что, если он остановится, она умрет. Чтобы этого не случилось, она обвила ногами его спину и стала вторить его движениям, стремительно возносясь к вершинам восторга. Они вместе достигли пика. Рауль издал протяжный, торжествующий стон и с последним, самым сильным толчком излил в нее свою жизненную силу.
   От пережитого впервые чувства глубокого физического удовлетворения Полли разрыдалась. Она обняла Рауля за плечи и крепко прижалась к нему, наслаждаясь обретенной возможностью не скрывать своих чувств и желаний. Полли с радостью думала о том, насколько ближе стали они теперь. Рауль оказался фантастическим любовником. А мысль о том, что и она смогла подарить ему наслаждение, несмотря на свою неопытность, наполнила ее гордостью и уверенностью в себе.
   Строительство воздушных замков было прервано движением Рауля. Он высвободился из ее объятий, лег на спину и сказал:
   — Вот видишь, чтобы получить удовольствие в постели, любовь совсем не обязательна.
   Полли грохнулась с небес на землю.
   — А-а… Мужчина, не любящий обязательств, готовит пути к отступлению? — с горечью спросила она. — Ты так боишься чувств, что мне даже жаль тебя. Впрочем, какая разница. Ты меня уже ничем не можешь разочаровать, с первого дня нашего знакомства ты то и дело разочаровывал меня.
   Ошеломленный ее словами, Рауль напрягся и бросил на Полли предостерегающий взгляд.
   — Хочешь все испортить? — прорычал он. Полли даже не сразу поняла вопрос, но догадалась, что попала в цель.
   Она схватила ночную рубашку и дрожащими руками натянула ее.
   — Мне… — она бросила на Рауля насмешливый взгляд, — нужно совсем не то, чем довольствуешься ты. Ты не прошел испытания, Рауль.
   Ее снисходительные слова привели Рауля в неописуемую ярость. Отбросив простыню, он вскочил с кровати.
   — Я… Рауль Зафортеза… не прошел испытания?! —проскрежетал он в бешенстве.
   Передернув хрупкими плечами, Полли смело встретила его взгляд.
   — Ты считаешь, что облагодетельствовал меня, женившись на мне? Ничего подобного. Спроси меня, что случится через пять месяцев!
   — И что же, черт возьми, случится через пять месяцев? — Рауль испепелял ее взглядом из дальнего угла спальни.
   — Я получу наследство моей крестной. И если мне станет невмоготу жить с тобой, мы с сыном не станем бедствовать.
   — Бедствовать?! — рявкнул Рауль, не контролируя себя.
   — Именно. Меня не надо увешивать бриллиантами, чтобы я чувствовала себя счастливой. Да, бриллианты весьма милы, но мне хочется другого…
   — Другого?! — Голос Рауля все больше напоминал рык разъяренного тигра.
   — Для меня важнее такие вещи, как уважение, забота, любовь. Я понимаю, что большую часть взрослой жизни ты провел, делая дорогие подарки своим многочисленным женщинам, поскольку ничего другого ты им предложить не мог, но…
   — Да как ты смеешь говорить мне такое? — Яростно сверкающие топазовые глаза угрожающе сузились.
   — Ты сам признался. Ты сказал, что всегда уходил, как только отношения начинали осложняться, — с осуждением напомнила Полли. — Я далека от совершенства.
   Многое во мне задевает и раздражает тебя… Но я не думала, что этой ночью ты вернулся домой только для того, чтобы заняться со мной сексом. — Полли из последних сил боролась со слезами. — Я для тебя просто «что-то новенькое». А потом… сразу после… Ты даже не задумался о моих чувствах и все опошлил…
   При ее последних словах Рауль резко повернулся.
   — Я сказал всего лишь, что любовь не обязательна в постели…
   — Но зачем ты сказал это? — не в силах больше скрывать раздирающую ее боль, прошептала Полли. — Ведь ты знаешь мои чувства к тебе. Я думаю, ты всегда знал…
   Рауль стоял напрягшийся, как струна. На заострившихся скулах ходили желваки.
   — Ты пожалеешь об этих словах…
   — Нет. Мне нечего терять, — пробормотала Полли, не кривя душой. — Я люблю тебя безумно. И ты понял это даже раньше меня самой. И если бы у тебя хватило порядочности… тебе следовало исчезнуть из Вермонта! Ты знал настоящую причину, почему я настаивала на браке, хотя и обозвал меня в разговоре с Дигби золото-искательницей и шантажисткой. Моя любовь — как постыдная тайна, которую ты хочешь скрыть даже от самого себя. Но я не хочу жить во лжи, Рауль. И не буду.
   Опустошенная собственным признанием, Полли соскользнула с кровати и направилась к двери.
   — Я не могу дать тебе любви! — воскликнул Рауль.
   — При небольшом усилии с твоей стороны ты бы мог начать с уважения. Иначе, если ты даже не попробуешь, я тоже перестану любить тебя, и тогда ничто не удержит меня рядом. Я не стану половой тряпкой, которую всегда можно отпихнуть ногой в сторону…
   Не оглядываясь, Полли вышла из комнаты. Она пошатывалась как пьяная, не веря, что осмелилась высказать все это в лицо Раулю. Ей казалось, что ноги вот-вот откажут и она не доберется до гостевой комнаты, куда Рауль сослал ее вечером. Все начиналось так красиво и восхитительно, а закончилось душевной агонией и полным крахом их отношений.
   Когда дверь в комнату резко распахнулась, Полли подскочила от неожиданности. Рауль лягнул дверь за спиной, и она с треском захлопнулась. Он навис над сжавшейся Полли, испепеляя ее пылающим взглядом.
   — Да, я делал ошибки, — сказал он. — Но, в отличие от тебя, я признаю их.
   — О чем ты? — Полли чувствовала себя настолько душевно опустошенной, что с трудом могла говорить.
   — Пусть я разочаровал тебя в Вермонте… но и ты разочаровала меня.
   Удивленная его словами, Полли подняла голову и наткнулась на холодный, обвиняющий взгляд.
   — Если бы ты была на самом деле такой честной, какой себя считаешь, ты бы сказала мне тогда, в Вермонте, что ждешь ребенка. Но нет, тебе было выгодно хранить молчание. Мы оказались абсолютно равны — каждый утаивал свой секрет: ты — что беременна, а я — кто я есть на самом деле.
   Густой румянец окрасил щеки девушки. Слова Рауля повергли ее в шок. Оказывается, и ее можно обвинить в неискренности — пусть она не лгала, но она действительно утаивала правду в своих интересах. Она боялась признаться в беременности, полагая, что после такого признания он с отвращением отвернется от нее. Какая ирония судьбы! Он все знал, хранил трусливое молчание, а теперь смеет обвинять ее в нечестности! Но она действительно обманывала его.
   — Ты прав, мне нечего возразить, — хрипло произнесла она.
   — А если, по-твоему, я вернулся домой только для того, чтобы заняться с тобой сексом, то выходит я обделен женским вниманием? Нет, я просто решил не оставлять тебя одну на новом месте, иначе тебе будет страшно и ты совсем разуверишься в нашем будущем.
   Полли судорожно сжала пальцы в кулаки. Она уже почти не слышала Рауля, только кивала.
   — Ты действительно считаешь, что, угрожая оставить меня через пять месяцев, тем самым укрепляешь наш брак?
   Полли вздрогнула, как от удара кнутом.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Конюшни Рауля — даже не конюшни, а конный центр — представляли собой огромный комплекс, расположенный в миле от ранчо. Полли положила Луиса в коляску и отправилась по асфальтовой дорожке прогуляться, а заодно и посмотреть на это строение. Стояла изнуряющая жара, настроение у Полли было хуже некуда. Она очень боялась, как бы кто-нибудь не заподозрил ее в преследовании собственного мужа. Печальная правда заключалась в том, что она практически не видела Рауля уже несколько дней.
   Полли грустила: восхитительный акт любви обернулся ссорой и взаимными оскорблениями. Теперь Рауль придумает себе дела вне дома, и она долго его не увидит. Девушка была уверена, что он сыт ею по горло, ее чрезмерно эмоциональным восприятием его поступков, обидами, подозрениями! Она умудрилась сделать из их брака настоящее минное поле!
   Рауль не уехал, оставался на ранчо, но был далек и неуловим. Несколько комнат на первом этаже служили ему офисом, сотрудники прилетали и улетали на вертолетах. Рауль вставал на рассвете и подолгу катался верхом, возвращаясь домой к завтраку. Он целыми днями находился либо в офисе, либо в конном центре, но каждый вечер они неизменно встречались за ужином, не вспоминая ни близости, ни ссоры. Их разделял Северный Ледовитый океан. За столом Рауль поддерживал вежливый разговор, неизменно интересовался, как она провела день и как дела у Луиса. Он обращался с Полли, как с гостьей, которой он, увы, не может посвятить слишком много времени. Они прощались у дверей ее комнаты, и он без малейших признаков сожаления уходил в свою спальню.
   Увидев возле конюшен Рауля, разговаривающего с незнакомым молодым светловолосым мужчиной, Полли изобразила на лице удивление. Она очень старалась вести себя естественно, чтобы Рауль, не дай Бог, не заподозрил, что она пришла сюда специально увидеться с ним.
   — Какая приятная неожиданность — видеть тебя здесь. — Любезность Рауля не могла обмануть Полли, но она нашла в себе силы улыбнуться ему легкой, небрежной улыбкой.
   — Мы просто вышли с Луисом прогуляться и забрели сюда. — Полли прикусила язык, чтобы не сказать что-нибудь еще более глупое и жалкое.
   — Полли, познакомься. Это Патрик Горман, — представил Рауль своего собеседника. Стройный молодой человек протянул Полли руку. — Он занимается разведением пони для игры в поло.
   — Рад познакомиться, миссис Зафортеза.
   — Вы — англичанин! — воскликнула Полли с удивлением и радостью. — Узнаю акцент. Ньюкасл?
   — Точно!
   Полли рассмеялась.
   — А я родилась в Блайте, но родители переехали на юг, когда мне было шесть лет.
   — Так вот почему я не слышу акцента шотландских углекопов. — Патрик склонился над коляской. — Обожаю детей! Какой же он маленький!
   — Вообще-то для своего возраста он достаточно крупный, — с материнской гордостью заметила Полли. Она была благодарна разговорчивому Патрику, не дающему возникнуть неловкой паузе.
   — Моей племяннице год, и в последний раз, когда я ее видел, она уже была сущим наказанием.
   — Ну, Луис пока только ест и спит.
   — У вас еще все впереди, — улыбнулся Патрик. — Рауль сказал, что ему нужно позвонить по делу. Не откажете в любезности показать мне усадьбу?
   — Дела могут и подождать. Я сам проведу экскурсию, — вмешался в разговор Рауль. В его голосе Полли уловила предостережение. Он переводил взгляд с одного оживленного собеседника на другого. Выражение его лица было задумчивым и мрачным.
   — Ты уверен, что располагаешь временем? — многозначительно спросила она.
   Небрежным жестом, будто для него это самая привычная вещь на свете, Рауль обнял Полли за плечи и отвел в сторону.
   — Я сказала или сделала что-то не так? — тихонько спросила Полли.
   — За две минуты ты сказала абсолютно незнакомому человеку больше слов, чем мне за последние три дня, —вкрадчиво заметил Рауль. — Но я бы попросил тебя держаться подальше от Патрика.
   — Почему?
   — Пусть тебя не вводит в заблуждение его мальчишеский шарм. Патрик Горман — записной бабник.
   Полли растерянно заморгала.
   — А мне он показался просто славным. Он так заинтересовался Луисом.
   — Я тебя предупредил, Полли! — На высоких скулах Рауля выступил румянец, и он резко сменил тему разговора: — Вообще-то, я был уверен, что ты придешь на конюшни. Англичанки, да еще живущие в сельской местности, с ума сходят по лошадям. Они даже умудряются брать своих пони в закрытые пансионы где-нибудь в Швейцарии. — Рауль хрипло рассмеялся. — Я уверен, что ты великолепно держишься в седле.
   Полли, обрадованная тем, что он не догадался об истинной цели ее прихода, пробормотала:
   — А-а… Ну да.
   — Я еще не встречал ни одной англичанки, которая не умела бы ездить верхом. — Видимо, Рауль решил добить ее окончательно. — А поскольку лошади занимают большую часть моей жизни, я рад, что у нас есть хоть один общий интерес.
   — Думаю, что я слишком лихая наездница… — Полли услышала свои слова и ужаснулась. Она никогда в жизни не сидела в седле! Но она была так рада желанию Рауля разделить с ней хоть что-нибудь, кроме постели.
   Через секунду она уже раскаивалась в своем опрометчивом обмане, который мог открыться в любую минуту. Ничего, она научится ездить верхом. Наверное, это не так уж трудно.
   Вдвоем они обошли вокруг конюшен. Полли старательно повторяла все движения Рауля, когда он ласково трепал лошадиные морды.
   — Они такие красивые, — искренне сказала она.
   Рауль много знал о лошадях и был чудесным рассказчиком. Но когда он заговорил о поло, у нее голова пошла кругом от обилия специальных терминов. Рауль сопровождал свои слова такими выразительными жестами, что Полли невольно увлеклась. Его искренний энтузиазм оказался очень заразительным.
   Заметив блеск в ее голубых глазах, Рауль улыбнулся.
   — Сегодня ты выглядишь намного счастливее.
   Эти ласковые слова потрясли Полли. Ее безнадежно влюбленное сердечко забилось быстрее, губы пересохли. Кончиком языка она облизнула нижнюю губу и в этот момент поймала горящий взгляд Рауля, который с вожделением следил за этим ее жестом. В раскаленном неподвижном воздухе завибрировало чувственное желание, вызвав дрожь в теле Полли.
   Красивый рот Рауля изогнулся в ленивой понимающей улыбке. Сделав шаг вперед, он вплотную приблизился к жене.
   . — Ты вся дрожишь…
   По улыбке, по насмешливому мерцанию его бездонных глаз Полли поняла, что он точно знает причину. Нетерпеливым жестом Рауль привлек ее к себе и приник к губам в неистовом поцелуе.
   — О, Боже… — задыхаясь, простонала она, когда Рауль оторвался от ее губ и поднял голову. Но он не отстранился, чего втайне боялась Полли, а, наоборот, прижал ее раскрасневшееся лицо к своему плечу. Она жадно вдыхала запах разгоряченного мужского тела, раздираемая тоской и жгучим желанием.
   Но Рауль тоже хотел ее. Его выдавала мелкая дрожь и прерывистое дыхание. Полли чувствовала, как один за другим рушатся барьеры, разделявшие их. Рауль крепче прижал ее к себе, и в этот миг она перестала быть гостьей и снова стала женой. «Теперь все будет по-другому, все будет хорошо!» — поклялась сама себе Полли.
   Она подняла голову и посмотрела мужу в лицо. Блестящие глаза полуприкрыты, на губах играет ленивая усмешка.
   — В три часа я приглашаю тебя на пикник. Луис останется дома.
   Словно в ответ на эти слова из коляски раздался протестующий вопль. Рауль рассмеялся. Он посмотрел на сердитое, сонное личико сына взглядом, полным любви и отцовской гордости, и со вздохом произнес:
   — У нас получился прекрасный сын… Жаль, что сделали мы его не в постели.
   Щеки Полли окрасились румянцем, но слова Рауля очень ей понравились.
   — Ну, теперь уж ничего не поделаешь.
   — Зато следующий наш ребенок будет зачат нормальным путем в супружеской кровати, — произнес Рауль, явно забавляясь ее замешательством. — Один из конюхов отвезет вас домой. Тебе не следует выходить на улицу без шляпы в такую жару. Солнечный удар — не самая лучшая вещь на свете.
 

* * *

 
   Когда Полли вошла в свою комнату, две служанки развешивали в гардеробе новую одежду. Подойдя поближе, она стала рассматривать и трогать, безусловно, очень дорогие вещи, читая на ярлыках имена известных модельеров. Боже мой, зачем Рауль накупил ей столько одежды? Даже не спросив, что ей нравится. Может, ей самой хотелось выбрать себе наряды? Полли сняла с вешалки маленькое трикотажное платье дымчато-голубого оттенка и приложила к себе. Какая красота! У нее в жизни не было ничего подобного.
   Продолжая прижимать к себе платье, Полли улыбнулась. Следующий наш ребенок… Эти три слова вернули ей надежду на то, что Рауль хочет сохранить их брак. Быстро надев понравившееся ей платье, Полли спустилась вниз и попросила у экономки ключ от таинственного домика с башнями, заинтересовавшего ее еще в день приезда. Накануне она обошла его кругом, заглядывая в занавешенные окна, и убедилась, что все двери и окна закрыты.
   — Туда никто не ходит, — встревоженно проговорила пожилая женщина, с заметной неохотой протягивая Полли ключи.
   Успокоив себя тем, что слуги, очевидно, испытывают просто суеверный страх перед этим домом, Полли направилась к живописному строению.