Страница:
Девушка запрокинула голову, улыбаясь. А ведь кое в чем он оказался прав. Она действительно хочет, чтобы ветер развеял ее заботы, хочет вести себя так, как ей заблагорассудится, не обращая внимания на шушуканье окружающих, хочет показать им всем, что она не брошена, что ей совсем не больно. Эрик заметил ее улыбку.
— Соблазнительница и смутьян, миледи? Покажем всем, что жить надо в полную силу и что главное — довериться своим чувствам?
— Вы смутьян. Но я не соблазнительница!
— О! Прошу разрешения с вами не согласиться!
— Вы просите, сэр? Странно, но я не замечала в ваши» словах просьбы.
Он улыбнулся:
— Образно выражаясь, миледи.
— Унижать — вот что вы умеете лучше всего.
— Как вам будет угодно, леди Стирлинг, как вам будет угодно!
И вдруг оказалось, что они уже не танцуют, а стоят в свете луны.
Его губы больше не улыбались. Пристальные глаза укололи ее словно серебристые шпаги.
— Слова носятся в воздухе, Аманда. Злые слова. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь, знайте, я приду.
— Вы мне не понадобитесь, — пообещала она.
Но кажется, это было не совсем правдой, так как, хотя ночь была тепла, она дрожала и, несмотря на бурные события сегодняшнего вечера, ей хотелось спрятаться в кольце его рук, почувствовать себя в безопасности. Но все же, подумалось ей, несмотря на всю легкость его тона, этот мужчина не будет покладистым мужем, наоборот, жестким, решительно идущим своим путем. Женщина, которая полюбит его, будет вынуждена подчиниться его железной воле.
Нет! Никогда Аманда не отдаст свое сердце и душу такому, как он. Та боль, что ей пришлось испытать сегодня, — это одно, но оказаться в плену яростной страсти этого человека — совсем другое. Это может принести такие страдания, о которых страшно даже задумываться. Странные ощущения обволокли Аманду словно туман. Ей стало жарко, как-то неловко. Странные, неведомые ощущения охватили ее тело.
— Вы… вы не можете любить меня, ведь вы меня совсем не знаете! — воскликнула она.
— Я знаю о вас очень многое, — ответил Эрик, улыбнувшись в очередной раз. — И не забывайте, что я просто сгораю от страсти к вам.
— Вы просто хотите одержать надо мной верх! И больше ничего.
Я не упала сразу в ваши объятия, как с готовностью делали другие.
Вам нравится побеждать и коллекционировать трофеи. — Но меня вам не одолеть, сэр!
— Вполне допускаю. Поэтому буду считать вас достойным противником. — Эрик ненадолго замолчал, а затем указал куда-то за ее плечо. — Интересный сегодня вечер. Ваш бывший возлюбленной, кажется, нашел себе утешение.
— Что? — Аманда развернулась и, потрясенная, увидела Роберта, выходящего на крыльцо. Вместе с Женевьевой. Он крепко сжимал ее в объятиях. Та обвила руками его шею и, откинув голову, засмеялась грудным смехом. А затем поцеловала его.
Не думая о приличиях, свидетелях, гостях, Аманда закинула руки на шею мужчине, который стоял рядом с ней, и, встав на цыпочки, прильнула к нему всем телом. Инстинктивно она прогнулась, приникая губами к его рту. Ее язык коснулся его зубов.
И тут мир взорвался для нее. Его рот поддался ей, И она оказалась в его руках, кружась под лунным светом, почти не касаясь земли. Его язык проник в ее рот и словно ворвался в самую душу, своим жадным влажным огнем коснувшись сердца. Он положил руку ей на грудь, и что-то в ней жарко шевельнулось в ответ на его прикосновение…
Желание.
— Ох… — Аманда задохнулась, когда его губы наконец оторвались от ее рта.
Он продолжал держать ее в объятиях так, что ее ноги не касались земли. Она вгляделась в его лицо и заметила, как дерзкая улыбка слегка тронула уголки его губ, хотя тон остался серьезным.
— Надеюсь, мои действия соответствовали вашим желаниям, миледи? Блестящий ответный удар! Боюсь, бедняга сейчас проглотит свой язык. Должен ли я отпустить вас и прекратить его агонию? Или вы предпочитаете продлить его мучения? Готов служить вам любым способом, который вы предпочтете.
— О! Вы негодяй! — Девушка задохнулась от негодования. — Отпустите меня! Сейчас же!
Он повиновался. Мгновенно. Она чуть не потеряла равновесие и удержалась на ногах только потому, что успела снова обхватить его за шею.
— Лорд Камерон…
— Да, любимая, что теперь? Никак не получается доставить вам удовольствие.
— Это потому, что я глубоко презираю вас.
— Что ж, с нетерпением буду ждать ваших поцелуев, которые вы подарите мне, когда поймете, что любите меня.
— Поцелуев! Да я буду плевать на ваш труп, когда вас повесят!
— Ш-ш-ш! Осторожнее, он приближается. А за ним следом Женевьева. Ага, вот и леди Гастингс. Забавно, сколь многим гостям вашего отца вдруг срочно понадобилось подышать свежим воздухом.
Не торопитесь, соскользните на землю спокойно. — Он осторожно поставил девушку на ноги. Она все еще была близко к нему, но поза была уже вполне приличной. Он поддерживал ее рукой, сопровождая в прогулке под луной. Аманда бросала на него яростные взгляды, но не сопротивлялась. Ей не хотелось чтобы скандальные сплетни о ее поведении дошли до отца.
— Когда-нибудь вы мне за это заплатите, — пообещала она самым любезным тоном.
— Заплачу? Но, миледи, весь сегодняшний вечер я искренне стремился помочь вам справиться с трудностями. В вашей нежной душе живет мстительность. Ужасно! Когда мы поженимся, мне придется выбить ее из вас.
Аманда отшатнулась было, но увидела смех в его глазах.
— Возможно, я выйду за вас замуж перед тем, как на вашей шее затянут петлю. У вас, как я понимаю, великолепная собственность.
— Вы должны ее осмотреть. Приезжайте в Камерон-Холл в любое время, миледи. Если окажетесь в Уильямсберге, будьте моей гостьей независимо от того, дома я или нет. Я отдам распоряжения Матильде, и вам будут рады в любое время. А… вот идет ваш отец.
Думаю, он разыскивает вас.
Эрик приветственно поднял руку. Найджел Стирлинг остановился на крыльце, засунув руки в карманы сюртука. Увидев Эрика и свою дочь, он начал спускаться по ступеням.
Аманде не понравилось изучающее выражение в отцовских глазах.
Ей был неприятен его взгляд, еще более холодный, чем обычно.
— Вот вы где!
— Вечер просто обворожителен. Конечно, не настолько, как ваша дочь, но сочетание подобных прелестей не оставило мне выбора. Простите меня, — сказал Эрик.
— Я прощаю вас за вашу молодость и влюбленность, лорд Камерон. И за все остальное, — ответил Найджел. Он расплылся в сердечной улыбке, но Аманда по-прежнему ощущала исходящий от отца холод. — Мэнди, гости начинают расходиться. Будь добра, проводи их.
— Конечно, папа. Прошу меня извинить, лорд Камерон.
Эрик взял ее руку и поцеловал. Она подождала, пока он поднимет на нее глаза, и любезно прошептала:
— До свидания.
— Я еще не ухожу, — ответил Он, нахально выгнув бровь.
Она поджала губы, повернулась и упорхнула в дом.
Отец задержался для недолгого разговора, затем последовал за ней, задержавшись у дверей, в то время как Аманда остановилась у лестницы рядом с перилами.
Гастингсы и Хардинги собрались уходить, и Аманда приказала Даниелле принести их шляпы и одежду. Ее благодарили за чудесный вечер, а она приятно улыбалась, гадая, жалеют ли дамы ее или торопятся добраться до дома, чтобы обсудить ее скандальное поведение. Аманде это было безразлично. Она высоко держала голову и сохраняла на лице легкую улыбку. Никому бы и в голову не пришло; насколько она несчастна.
Следующей прощалась миссис Ньюмейер, выразившая восхищение великолепным угощением. Грациозно улыбаясь, Аманда вдруг вспомнила, что даже не взглянула на буфетный стол.
Затем перед ней возник Роберт, страдальчески заглядывая ей в глаза. Посмотрев на него, можно было решить, что это его бросили.
Ему удалось отвести ее в сторону, поскольку отец был занят разговором у дверей.
— Боже мой, как ты могла! — жарко зашептал Роберт.
— Как могла я?
— Я видел, как он обнимал тебя. Это было неприлично.
— Неприлично! Роберт, он предложил мне выйти за него замуж.
Ты же этого не сделал! Именно ты хотел заставить меня совершить нечто неприличное!
— Он никогда не женится на тебе, — грубо произнес Роберт.
— Неужели?
— Это ложь. Ловушка. Он баснословно богат, а ты хотя и богатая наследница, но гораздо беднее его. Он не может иметь серьезных намерений. Ты не…
— Я не так баснословно богата? Роберт, убери от меня руки.
Тебе не дано понять, что не все мужчины мечтают просыпаться с денежным мешком на соседней подушке. А теперь оставь меня в покое.
Роберт как-то весь съежился и поник. Хотя боль от предательства и разбитых надежд все еще мучила ее, Аманда удивилась открытию, которое только что сделала. Он совершенно не нравился ей в своем теперешнем виде.
— Ты сама не пойдешь за него. Он же чертов патриот.
— Патриот? Насколько я понимаю, в это слово можно вкладывать разные значения. И я намерена выйти за него.
Ее перебило легкое покашливание. Обернувшись, Аманда увидела лорда Камерона. В его глазах светилось веселое лукавство.
— Доброй ночи, любимая, — сказал он, нарочно повернув Аманду спиной к Роберту. — Я скоро вернусь. Конечно, для того, чтобы обсудить приготовления к свадьбе.
Ей захотелось ударить его, но она не посмела. Роберт все, еще стоял рядом. Аманда выдавила на лице улыбку.
— Прощай, любимый, — проговорила она.
Эрик низко поклонился. У дверей он задержался для разговора с Найджелом.
Взбешенный Роберт развернулся и почти выбежал из дома.
Все больше гостей начали подходить прощаться. Аманда мечтала укрыться в своей комнате, но осталась стоять у лестницы, продолжая» улыбаться отъезжающим.
Последним прощался Дэмьен, дом которого находился в часе езды от их особняка. Она поцеловала его и пообещала вскоре съездить с ним в Уильямсберг. Затем Дэмьен пожелал доброй ночи лорду Стирлингу.
— Да. Доброй ночи, молодой человек.
Они пожали друг другу руки, и Аманда подумала, что Дэмьен был прав: отец не любит его. Сцепив руки за спиной, она пожалела, что отец даже не пытается этого скрыть.
Дверь наконец закрылась. Опустив глаза, к лорду Стирлингу подошла Даниелла:
— Что-нибудь еще, сэр?
В ее голосе все еще чувствовался слабый французский акцент, и Аманде пришло в голову, что даже, это раздражает отца. Он посмотрел на Даниеллу с отвращением, хотя она была образцовой служанкой.
Великолепно руководила слугами в доме и управляла рабами, но у лорда Стирлинга никогда не находилось для нее доброго слова.
Аманда подумала, что Даниелла осталась в доме ради нее. Ее брат и муж погибли в трюме грузового корабля, который привез их в Виргинию. В том же трюме умерла ее новорожденная; дочь, — Нет. Ты свободна.
Даниелла повернулась, чтобы уйти. Лорд Стирлинг перевел взгляд со служанки на дочь, но холодная неприязнь в его глазах не растаяла.
— Ну а теперь твоя очередь, Аманда.
— В чем дело, папа? — устало спросила девушка.
— Подойди сюда.
Ее немного озадачил его тон, но она слишком устала, чтобы протестовать. Она пересекла зал и остановилась рядом с отцом.
Неожиданно он ударил ее по лицу с такой силой, что девушка с криком упала на колени, чуть не потеряв сознание от боли. Даниелла, не успевшая выйти из зала, услышала ее крик и бросилась к своей госпоже.
— Вон отсюда! — резко приказал Даниелле лорд Стирлинг. — Или тебя высекут. Можешь быть свободна.
Поколебавшись, Даниелла сделала еще шаг к Аманде. Встав на колени, девушка предостерегающе подняла руку:
— Я в порядке, Даниелла. Я справлюсь сама, — добавила она по-французски.
Отец, казалось, ненавидит даже французский язык. Его глаза от негодования потемнели еще больше.
— Никогда не смей идти против моего слова. Я добился определенной договоренности. А ты ее разрушила.
— Что? — поражение спросила Аманда.
— Лорд Камерон сообщил мне, что не заинтересован в браке, который нежелателен тебе. Ты забыла, что твоей судьбой распоряжаюсь я? Не ты!
— Нет! — закричала девушка Эта ночь, которая, она надеялась, станет ночью чудес, обернулась кошмаром. — Ты не можешь заставить меня выйти замуж, папа! Я не верю в это. Я…
— Не беспокойся. Лорд Камерон больше не хочет, чтобы та стала его женой.
— Неужели ты насильно выдашь меня замуж?
— Когда я решу, ты пойдешь под венец И не посмеешь ослушаться, иначе тебя ждут розги. А теперь иди в свою комнату. Убирайся прочь с моих глаз!
Аманда стояла, глядя ему в лицо, чувствуя, как опухает щека и слезы наворачиваются на глаза.
— Я. я ненавижу тебя! — прошептала она.
Но, к ее удивлению, он улыбнулся С удовлетворением — Ненавидь сколько угодно. Но ты носишь мое имя и будешь мне подчиняться. А теперь — марш в свою комнату!
Аманда повернулась и бросилась вверх по лестнице. Больше всего на свете ей хотелось скрыться от него. Добравшись до своей комнаты, она закрыла дверь на ключ и бессильно Прислонилась к ней, ловя ртом воздух.
Разрыдавшись, Аманда упала на кровать. За какой страшный грех небо ниспослало ей все несчастья нынешней ночи?
Волшебство умерло.
Но даже в своем горе девушка смутно понимала: кошмар еще только начинается.
Мир меняется, весь мир меняется. Ветры перемен задули над землей, и никто, никто не устоит перед ними.
Глава 5
— Соблазнительница и смутьян, миледи? Покажем всем, что жить надо в полную силу и что главное — довериться своим чувствам?
— Вы смутьян. Но я не соблазнительница!
— О! Прошу разрешения с вами не согласиться!
— Вы просите, сэр? Странно, но я не замечала в ваши» словах просьбы.
Он улыбнулся:
— Образно выражаясь, миледи.
— Унижать — вот что вы умеете лучше всего.
— Как вам будет угодно, леди Стирлинг, как вам будет угодно!
И вдруг оказалось, что они уже не танцуют, а стоят в свете луны.
Его губы больше не улыбались. Пристальные глаза укололи ее словно серебристые шпаги.
— Слова носятся в воздухе, Аманда. Злые слова. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь, знайте, я приду.
— Вы мне не понадобитесь, — пообещала она.
Но кажется, это было не совсем правдой, так как, хотя ночь была тепла, она дрожала и, несмотря на бурные события сегодняшнего вечера, ей хотелось спрятаться в кольце его рук, почувствовать себя в безопасности. Но все же, подумалось ей, несмотря на всю легкость его тона, этот мужчина не будет покладистым мужем, наоборот, жестким, решительно идущим своим путем. Женщина, которая полюбит его, будет вынуждена подчиниться его железной воле.
Нет! Никогда Аманда не отдаст свое сердце и душу такому, как он. Та боль, что ей пришлось испытать сегодня, — это одно, но оказаться в плену яростной страсти этого человека — совсем другое. Это может принести такие страдания, о которых страшно даже задумываться. Странные ощущения обволокли Аманду словно туман. Ей стало жарко, как-то неловко. Странные, неведомые ощущения охватили ее тело.
— Вы… вы не можете любить меня, ведь вы меня совсем не знаете! — воскликнула она.
— Я знаю о вас очень многое, — ответил Эрик, улыбнувшись в очередной раз. — И не забывайте, что я просто сгораю от страсти к вам.
— Вы просто хотите одержать надо мной верх! И больше ничего.
Я не упала сразу в ваши объятия, как с готовностью делали другие.
Вам нравится побеждать и коллекционировать трофеи. — Но меня вам не одолеть, сэр!
— Вполне допускаю. Поэтому буду считать вас достойным противником. — Эрик ненадолго замолчал, а затем указал куда-то за ее плечо. — Интересный сегодня вечер. Ваш бывший возлюбленной, кажется, нашел себе утешение.
— Что? — Аманда развернулась и, потрясенная, увидела Роберта, выходящего на крыльцо. Вместе с Женевьевой. Он крепко сжимал ее в объятиях. Та обвила руками его шею и, откинув голову, засмеялась грудным смехом. А затем поцеловала его.
Не думая о приличиях, свидетелях, гостях, Аманда закинула руки на шею мужчине, который стоял рядом с ней, и, встав на цыпочки, прильнула к нему всем телом. Инстинктивно она прогнулась, приникая губами к его рту. Ее язык коснулся его зубов.
И тут мир взорвался для нее. Его рот поддался ей, И она оказалась в его руках, кружась под лунным светом, почти не касаясь земли. Его язык проник в ее рот и словно ворвался в самую душу, своим жадным влажным огнем коснувшись сердца. Он положил руку ей на грудь, и что-то в ней жарко шевельнулось в ответ на его прикосновение…
Желание.
— Ох… — Аманда задохнулась, когда его губы наконец оторвались от ее рта.
Он продолжал держать ее в объятиях так, что ее ноги не касались земли. Она вгляделась в его лицо и заметила, как дерзкая улыбка слегка тронула уголки его губ, хотя тон остался серьезным.
— Надеюсь, мои действия соответствовали вашим желаниям, миледи? Блестящий ответный удар! Боюсь, бедняга сейчас проглотит свой язык. Должен ли я отпустить вас и прекратить его агонию? Или вы предпочитаете продлить его мучения? Готов служить вам любым способом, который вы предпочтете.
— О! Вы негодяй! — Девушка задохнулась от негодования. — Отпустите меня! Сейчас же!
Он повиновался. Мгновенно. Она чуть не потеряла равновесие и удержалась на ногах только потому, что успела снова обхватить его за шею.
— Лорд Камерон…
— Да, любимая, что теперь? Никак не получается доставить вам удовольствие.
— Это потому, что я глубоко презираю вас.
— Что ж, с нетерпением буду ждать ваших поцелуев, которые вы подарите мне, когда поймете, что любите меня.
— Поцелуев! Да я буду плевать на ваш труп, когда вас повесят!
— Ш-ш-ш! Осторожнее, он приближается. А за ним следом Женевьева. Ага, вот и леди Гастингс. Забавно, сколь многим гостям вашего отца вдруг срочно понадобилось подышать свежим воздухом.
Не торопитесь, соскользните на землю спокойно. — Он осторожно поставил девушку на ноги. Она все еще была близко к нему, но поза была уже вполне приличной. Он поддерживал ее рукой, сопровождая в прогулке под луной. Аманда бросала на него яростные взгляды, но не сопротивлялась. Ей не хотелось чтобы скандальные сплетни о ее поведении дошли до отца.
— Когда-нибудь вы мне за это заплатите, — пообещала она самым любезным тоном.
— Заплачу? Но, миледи, весь сегодняшний вечер я искренне стремился помочь вам справиться с трудностями. В вашей нежной душе живет мстительность. Ужасно! Когда мы поженимся, мне придется выбить ее из вас.
Аманда отшатнулась было, но увидела смех в его глазах.
— Возможно, я выйду за вас замуж перед тем, как на вашей шее затянут петлю. У вас, как я понимаю, великолепная собственность.
— Вы должны ее осмотреть. Приезжайте в Камерон-Холл в любое время, миледи. Если окажетесь в Уильямсберге, будьте моей гостьей независимо от того, дома я или нет. Я отдам распоряжения Матильде, и вам будут рады в любое время. А… вот идет ваш отец.
Думаю, он разыскивает вас.
Эрик приветственно поднял руку. Найджел Стирлинг остановился на крыльце, засунув руки в карманы сюртука. Увидев Эрика и свою дочь, он начал спускаться по ступеням.
Аманде не понравилось изучающее выражение в отцовских глазах.
Ей был неприятен его взгляд, еще более холодный, чем обычно.
— Вот вы где!
— Вечер просто обворожителен. Конечно, не настолько, как ваша дочь, но сочетание подобных прелестей не оставило мне выбора. Простите меня, — сказал Эрик.
— Я прощаю вас за вашу молодость и влюбленность, лорд Камерон. И за все остальное, — ответил Найджел. Он расплылся в сердечной улыбке, но Аманда по-прежнему ощущала исходящий от отца холод. — Мэнди, гости начинают расходиться. Будь добра, проводи их.
— Конечно, папа. Прошу меня извинить, лорд Камерон.
Эрик взял ее руку и поцеловал. Она подождала, пока он поднимет на нее глаза, и любезно прошептала:
— До свидания.
— Я еще не ухожу, — ответил Он, нахально выгнув бровь.
Она поджала губы, повернулась и упорхнула в дом.
Отец задержался для недолгого разговора, затем последовал за ней, задержавшись у дверей, в то время как Аманда остановилась у лестницы рядом с перилами.
Гастингсы и Хардинги собрались уходить, и Аманда приказала Даниелле принести их шляпы и одежду. Ее благодарили за чудесный вечер, а она приятно улыбалась, гадая, жалеют ли дамы ее или торопятся добраться до дома, чтобы обсудить ее скандальное поведение. Аманде это было безразлично. Она высоко держала голову и сохраняла на лице легкую улыбку. Никому бы и в голову не пришло; насколько она несчастна.
Следующей прощалась миссис Ньюмейер, выразившая восхищение великолепным угощением. Грациозно улыбаясь, Аманда вдруг вспомнила, что даже не взглянула на буфетный стол.
Затем перед ней возник Роберт, страдальчески заглядывая ей в глаза. Посмотрев на него, можно было решить, что это его бросили.
Ему удалось отвести ее в сторону, поскольку отец был занят разговором у дверей.
— Боже мой, как ты могла! — жарко зашептал Роберт.
— Как могла я?
— Я видел, как он обнимал тебя. Это было неприлично.
— Неприлично! Роберт, он предложил мне выйти за него замуж.
Ты же этого не сделал! Именно ты хотел заставить меня совершить нечто неприличное!
— Он никогда не женится на тебе, — грубо произнес Роберт.
— Неужели?
— Это ложь. Ловушка. Он баснословно богат, а ты хотя и богатая наследница, но гораздо беднее его. Он не может иметь серьезных намерений. Ты не…
— Я не так баснословно богата? Роберт, убери от меня руки.
Тебе не дано понять, что не все мужчины мечтают просыпаться с денежным мешком на соседней подушке. А теперь оставь меня в покое.
Роберт как-то весь съежился и поник. Хотя боль от предательства и разбитых надежд все еще мучила ее, Аманда удивилась открытию, которое только что сделала. Он совершенно не нравился ей в своем теперешнем виде.
— Ты сама не пойдешь за него. Он же чертов патриот.
— Патриот? Насколько я понимаю, в это слово можно вкладывать разные значения. И я намерена выйти за него.
Ее перебило легкое покашливание. Обернувшись, Аманда увидела лорда Камерона. В его глазах светилось веселое лукавство.
— Доброй ночи, любимая, — сказал он, нарочно повернув Аманду спиной к Роберту. — Я скоро вернусь. Конечно, для того, чтобы обсудить приготовления к свадьбе.
Ей захотелось ударить его, но она не посмела. Роберт все, еще стоял рядом. Аманда выдавила на лице улыбку.
— Прощай, любимый, — проговорила она.
Эрик низко поклонился. У дверей он задержался для разговора с Найджелом.
Взбешенный Роберт развернулся и почти выбежал из дома.
Все больше гостей начали подходить прощаться. Аманда мечтала укрыться в своей комнате, но осталась стоять у лестницы, продолжая» улыбаться отъезжающим.
Последним прощался Дэмьен, дом которого находился в часе езды от их особняка. Она поцеловала его и пообещала вскоре съездить с ним в Уильямсберг. Затем Дэмьен пожелал доброй ночи лорду Стирлингу.
— Да. Доброй ночи, молодой человек.
Они пожали друг другу руки, и Аманда подумала, что Дэмьен был прав: отец не любит его. Сцепив руки за спиной, она пожалела, что отец даже не пытается этого скрыть.
Дверь наконец закрылась. Опустив глаза, к лорду Стирлингу подошла Даниелла:
— Что-нибудь еще, сэр?
В ее голосе все еще чувствовался слабый французский акцент, и Аманде пришло в голову, что даже, это раздражает отца. Он посмотрел на Даниеллу с отвращением, хотя она была образцовой служанкой.
Великолепно руководила слугами в доме и управляла рабами, но у лорда Стирлинга никогда не находилось для нее доброго слова.
Аманда подумала, что Даниелла осталась в доме ради нее. Ее брат и муж погибли в трюме грузового корабля, который привез их в Виргинию. В том же трюме умерла ее новорожденная; дочь, — Нет. Ты свободна.
Даниелла повернулась, чтобы уйти. Лорд Стирлинг перевел взгляд со служанки на дочь, но холодная неприязнь в его глазах не растаяла.
— Ну а теперь твоя очередь, Аманда.
— В чем дело, папа? — устало спросила девушка.
— Подойди сюда.
Ее немного озадачил его тон, но она слишком устала, чтобы протестовать. Она пересекла зал и остановилась рядом с отцом.
Неожиданно он ударил ее по лицу с такой силой, что девушка с криком упала на колени, чуть не потеряв сознание от боли. Даниелла, не успевшая выйти из зала, услышала ее крик и бросилась к своей госпоже.
— Вон отсюда! — резко приказал Даниелле лорд Стирлинг. — Или тебя высекут. Можешь быть свободна.
Поколебавшись, Даниелла сделала еще шаг к Аманде. Встав на колени, девушка предостерегающе подняла руку:
— Я в порядке, Даниелла. Я справлюсь сама, — добавила она по-французски.
Отец, казалось, ненавидит даже французский язык. Его глаза от негодования потемнели еще больше.
— Никогда не смей идти против моего слова. Я добился определенной договоренности. А ты ее разрушила.
— Что? — поражение спросила Аманда.
— Лорд Камерон сообщил мне, что не заинтересован в браке, который нежелателен тебе. Ты забыла, что твоей судьбой распоряжаюсь я? Не ты!
— Нет! — закричала девушка Эта ночь, которая, она надеялась, станет ночью чудес, обернулась кошмаром. — Ты не можешь заставить меня выйти замуж, папа! Я не верю в это. Я…
— Не беспокойся. Лорд Камерон больше не хочет, чтобы та стала его женой.
— Неужели ты насильно выдашь меня замуж?
— Когда я решу, ты пойдешь под венец И не посмеешь ослушаться, иначе тебя ждут розги. А теперь иди в свою комнату. Убирайся прочь с моих глаз!
Аманда стояла, глядя ему в лицо, чувствуя, как опухает щека и слезы наворачиваются на глаза.
— Я. я ненавижу тебя! — прошептала она.
Но, к ее удивлению, он улыбнулся С удовлетворением — Ненавидь сколько угодно. Но ты носишь мое имя и будешь мне подчиняться. А теперь — марш в свою комнату!
Аманда повернулась и бросилась вверх по лестнице. Больше всего на свете ей хотелось скрыться от него. Добравшись до своей комнаты, она закрыла дверь на ключ и бессильно Прислонилась к ней, ловя ртом воздух.
Разрыдавшись, Аманда упала на кровать. За какой страшный грех небо ниспослало ей все несчастья нынешней ночи?
Волшебство умерло.
Но даже в своем горе девушка смутно понимала: кошмар еще только начинается.
Мир меняется, весь мир меняется. Ветры перемен задули над землей, и никто, никто не устоит перед ними.
Глава 5
Следующие несколько недель Аманде удавалось не попадаться на глаза отцу, да и он не искал встреч с дочерью Помогали и его частые деловые отлучки, но даже когда он возвращался, она без особого труда избегала его общества. Лорд Стирлинг обедал в своей комнате, Аманда — в своей.
Для нее наступили тяжелые времена, так как ей пришлось признать, что ее предал не только человек, в которого она имела глупость влюбиться, но и собственный отец, который оказался совершенно равнодушным к ее судьбе. Раньше она думала, что он суров с ней ради ее же блага, но теперь поняла, что ему ненавистен даже один ее вид.
Затем ее мыслями завладел Эрик Камерон, Несмотря на ее категорический отказ от его предложения, он с готовностью позволил ей использовать себя для того, чтобы отомстить Роберту и тем самым спасти остатки ее гордости.
С того самого вечера он не давал о себе знать. Дни текли, и становилось все яснее, что он больше не появится. Его обещание прийти для обсуждения приготовлений к свадьбе было предназначено исключительно для Роберта.
Но все же она ждала его. Он был не тем человеком, который отступается от того, в чем заинтересован. А он сказал, что хочет ее.
Может быть, его желание не столь уж и сильное? Аманда убеждала себя, что это, безусловно, к лучшему, но, беспокойно ворочаясь без сна в своей постели, почему-то вспоминала только об Эрике Камероне: о его дерзких прикосновениях и заразительном смехе, о его властном взгляде.
Дни текли спокойной чередой, несмотря на ее страхи в ожидании приезда Эрика Камерона. К ее разочарованию, он все не приезжал.
Самолюбие Аманды оказалось ущемлено еще раз. Как бы ей хотелось избавиться от этих странных приливов жаркого беспокойства при воспоминании о его объятиях, о нежности его губ.
Отцовская жестокость тоже ранила душу. Если бы она не любила так свой дом, то могла бы всерьез задуматься над побегом. Она даже начала перебирать возможные варианты на случай, если ее положение станет совсем отчаянным. Можно поехать в Бостон и остановиться у Энн-Мари, но если отец захочет выдать ее замуж за какого-нибудь отвратительного старца, то он приедет за ней и сэр Томас безропотно выдаст ее ему. От тетки по отцу из Южной Каролины она только что вернулась. Хотя Аманда любила тетушку и двоюродных братьев, ей было хорошо известно, что, когда той придется выбирать между ней и отцом, тетка выберет отца.
Гуляя как-то по шедшей вдоль дома, по аллее в тени дубов, Аманда внезапно испугалась, вспомнив, что отец собирался, когда она только вернулась из Южной Каролины, отправить ее в Англию. Тогда она не протестовала, поскольку думала, что он любит ее и хочет обезопасить.
Теперь девушка понимала, что он просто хотел отделаться от нее» положить на полку как вещь, чтобы потом использовать как пешку в одной» из своих доходных комбинаций. У нее часто забилось сердце. Она не поедет в Англию. Она будет отчаянно сопротивляться до тех пор, пока к нему не вернется здравый смысл Аманда засмотрелась на склон холма, спускающийся к реке с задней стороны дома В Стирлинг-Холле было все необходимое для ведения хозяйства: огромная коптильня, прачечная, загоны для скота, конюшня, каретный двор, бондарня, кузница и мастерская сапожника.
За этими строениями располагались лачуги рабов и домики побольше для вольнонаемных слуг, а еще дальше виднелись поля и дома фермеров-арендаторов. Отцу прекрасно жилось в поместье. Плодородная земля давала отличный урожай самого лучшего табака. Он же не утруждал себя мыслями о хозяйстве, не пачкал руки в земле, не прикасался к бухгалтерским книгам. Он охотился, танцевал, занимался политикой, много пил и играл в карты. Аманда знала, что у него есть любовница в Уильямсберге, поговаривали даже, что он спал с одной из молодых рабынь-мулаток.
В день своего пятнадцатилетия Аманда в ярости поколотила Дэмьена, когда тот рассказал ей об этом. Но когда девушка спросила Даниеллу, правда ли это, то была поражена тем, что служанка не стала этого отрицать.
Аманда знала, что отец не самый приятный человек. Она просто никогда не задумывалась о том, как он относится к ней на самом деле.
Хотя подсознательно это ощущала. Может быть, именно поэтому она с такой опрометчивостью бросилась в объятия Роберта.
— Аманда! Аманда!
Она обернулась. Со ступеней крыльца ей махала Даниелла. Нахмурившись, Аманда поспешила к дому. В темных глазах Даниеллы светилось беспокойство.
— Ма petite[4], тебя ищет отец. Он в Своем кабинете. Тебе нужно явиться немедленно.
Аманда напряглась, У нее не было никакого желания видеться с отцом, но нельзя было не повиноваться. Он имел над ней абсолютную власть. Если бы он захотел, он мог ее высечь, мог отослать из дома.
Единственным выходом для нее тогда стал бы побег.
Она расправила плечи.
— Спасибо, Даниелла. Я увижусь с папой прямо сейчас.
В коридоре по пути к его кабинету Аманда тщательно расправляла складки на юбке, стараясь взять себя в руки. Постучав в дверь, подождала, пока он пригласит ее войти. Услышав разрешение, девушка, вся собравшись, вошла и встала у его стола в молчаливом ожидании. Перед лордом Стирлингом лежал открытый гроссбух, куда он занес несколько цифр, прежде чем поднять взгляд на дочь В уставившихся на нее глазах был свинцовый холод. Он с отвращением смерил ее взглядом.
— Приготовься к путешествию.
— Как? — удивилась она. — Я не хочу уезжать.
— Меня не волнуют твои желания. Я еду в Уильямсберг. Губернатор пригласил меня. И он специально просил, чтобы ты приехала тоже. Так и будет.
Ее сердце возликовало. Он не собирается отсылать ее из колоний.
Жаль лишь, что придется ехать с ним вместе.
— Прекрасно. Когда мы выезжаем?
— Сегодня после полудня. Будь готова к трем.
На этом аудиенция закончилась. Отец снова уткнулся в гроссбух.
Аманда развернулась и вышла из кабинета. В зале ее ждала Даниелла.
— Все в порядке, — успокоила ее Аманда. — Мы сегодня уезжаем, В Уильямсберг.
— Я еду с тобой?
— Я не догадалась спросить. Да, ты должна поехать. Иначе я не смогу…
— Не сможешь? — переспросила Даниелла.
— Вынести его общество, — тихо договорила Аманда, затем повернулась и поспешила вверх по лестнице.
В три она уже ждала в прихожей. Тимоти и Реми, домашние рабы, снесли вниз ее чемоданы. Девушка была одета в платье из белого муслина с мелкими бордовыми цветочками и бархатную накидку такой же расцветки. Накидка красивыми складками ниспадала на широкие верхние юбки, спускаясь сзади благородным каскадом. На ногах были изящные перламутровые туфельки, на голове — соломенная шляпка, украшенная букетиком из веточек сливы. Стоявшая за ней Даниелла была одета в серое полотняное платье. Но и она постаралась надеть верхние юбки помоднее. Шляпка на голове служанки была чуть меньшего размера, чем у Аманды. Она все еще очень красива, подумала Аманда о Даниелле. Несмотря на годы.
Появился отец, хмуро оглядел дочь, отдал последние распоряжения слугам и приказал садиться в карету. Буравя Даниеллу пристальным взглядом, он пожал плечами.
— Ни слова по-французски, — сказал он, когда та начала садиться в карету. — Я не потерплю этой тарабарщины, понятно?
— Да, милорд, — просто ответила Даниелла.
Опустив глаза, она забралась в карету, а сердце Аманды при взгляде на эту сцену кольнула холодная игла. Ей вдруг стало ясно, что отец пользовался Даниеллой так же, как своей любовницей в Уильямсберге и той рабыней-мулаткой. Ей стало душно, отчаянно захотелось не видеть его лица хотя бы в течение нескольких часов предстоявшего путешествия.
Поездка получилась отвратительной, почти вся она прошла в молчании. Отец читал свою газету, постоянно хмурясь. Даниелла смотрела в окно. Пошел дождь, карета подскакивала на ямах и ухабах дороги.
Как и все остальные, Аманда сидела молча. Глядя в окно, она мечтала о том, чтобы скорее приехать, скорее избавиться от отцовского общества. И лишь когда они въехали в Уильямсберг, свернули сначала на Глостер-стрит, а затем на Маркет-Грин, Аманда с радостью поняла, что они уже приехали. Откинувшись на сиденье, она подумала, что отец займется своими делами, а она сможет свободно, побродить по магазинчикам, повидать друзей, попробует забыть то, что произошло, и обдумает свое будущее.
Карета остановилась у губернаторского дворца. Расторопные слуги помогли гостям выбраться наружу и позаботились о багаже. Аманду и отца провели через парадный вход в холл, а Даниеллу увели в крыло для прислуги.
Пока они ожидали хозяина, Аманда старалась не смотреть на отца, сосредоточив свое внимание на внушительной коллекции оружия, искусно развешанного на стенах.
— А, лорд Стирлинг!
Девушка обернулась и увидела спешащего к ним Джона Мюррея, лорда Данмора, губернатора Виргинии. Лорд Данмор был высоким, привлекательным мужчиной с рыжими волосами и глазами янтарного цвета. Его темперамент соответствовал внешности. Он всегда нравился Аманде. Величавый, но в то же время живой и энергичный, он был добряком, но отличался мудростью решений во взаимоотношениях с официальными избранниками народа. Лишь в последнее время ему стала порой изменять выдержка.
Его костюм был великолепен: желтые бриджи, бежевые сапоги и горчичного цвета фрак. Волосы завиты и напудрены, а рука, протянутая Аманде, мягка. Улыбнувшись, Данмор поцеловал ей руку.
— Леди Аманда, вы стали настоящей красавицей! Ваш приезд — честь для нас. Очень жаль, что графиня не сможет повидаться с вами.
— Благодарю вас, милорд, — проворковала Аманда. — А разве ваша супруга в отъезде?
— Нет, она неважно себя почувствовала сегодня после обеда. — Лорд Данмор счастливо улыбнулся. — Может быть, вы слышали, что мы ждем ребенка?
— Нет, милорд. Но я так рада за вас!
Аманда отступила назад, думая, что хозяину дома более интересен ее отец. И это ее, в общем, устраивало. Ей хотелось побыстрее покинуть обоих.
— Найджел, старый черт, ты отлично выглядишь!
— Ты тоже, Джон.
— Пойдемте, чай накрыт в саду.
Джон Мюррей предложил Аманде руку. Пока они шли по огромному залу для приемов к дверям, ведущим в сад, он непринужденно болтал о погоде и о том, как цветут розы этим летом. Пройдя по дорожке, обсаженной красивой живой изгородью, они очутились в ухоженном саду. Здесь уже стоял стол, сервированный серебром. Возле каждого прибора лежала большая льняная салфетка. Рядом со столом стоял дворецкий, готовый обслуживать гостей.
Аманда опустилась в кресло и вежливо поблагодарила, когда ей налили чаю. Она едва притронулась К пирогу, поняв, что не сможет есть, пока отец находится рядом.
— Не правда ли, сегодня славный денек? — воскликнул Джон Мюррей. Аманда вежливо слушала и поддакивала, гадая, когда же они начнут покашливать, намекая, что их разговор может затянуться и вряд ли будет интересен молодой леди.
К удивлению Аманды, этого не произошло Она пила уже вторую чашку и наблюдала за маленькой птичкой, жалея, что не может так же легко упорхнуть отсюда, Когда заметила, что оба мужчины умолкли и смотрят на нее. Она покраснела и отставила чашку.
— Простите, я замечталась.
— Ах, миледи, это естественна. Сегодня чудный день! И мысли юной особы, наверное, далеки от двух стариков, сидящих в саду? Я слышал, — добавил лорд Данмор, — что лорд Камерон просил вашей руки, милая леди.
Аманда снова покраснела и вздернула подбородок, не глядя на отца.
— Насколько мне известно, он просил у отца разрешения ухаживать за мной, милорд.
— И вы отвергли его.
— Я.
— Девушка слегка запнулась, чувствуя буравящий взгляд отца. Потом непринужденно улыбнулась. — Милорд, я слышала, что он водит знакомство с некоторым» лицами, чье поведение я не одобряю Его политические взгляды сильно разнятся с моими.
— Его политические взгляды! Найджел, ты слышал? — Данмор рассмеялся. — Уж вас-то, юная леди, не стоило бы так волноваться из-за политики.
Джон Мюррей все еще посмеивался, но Аманда заметила взгляды, которыми оба мужчины обменивались снова и снова. Ее охватило тревожное чувство Данмор придвинулся к ней , — А вы знаете, Аманда, что он один из богатейших людей Виргинии? Владелец бесчисленных акров земли Он титулован, его глубоки уважают К тому же он молод, известен своей храбростью. честностью и благородством. Возможно, в нем есть некоторая жест кость, он упрям и несдержан, но его гнев проявляется, как говорят лишь в самых крайних случаях. Его считают самой блестящей партией как особы знатных, даже королевских кровей, так и самые выдающиеся представительницы других сословий.
Для нее наступили тяжелые времена, так как ей пришлось признать, что ее предал не только человек, в которого она имела глупость влюбиться, но и собственный отец, который оказался совершенно равнодушным к ее судьбе. Раньше она думала, что он суров с ней ради ее же блага, но теперь поняла, что ему ненавистен даже один ее вид.
Затем ее мыслями завладел Эрик Камерон, Несмотря на ее категорический отказ от его предложения, он с готовностью позволил ей использовать себя для того, чтобы отомстить Роберту и тем самым спасти остатки ее гордости.
С того самого вечера он не давал о себе знать. Дни текли, и становилось все яснее, что он больше не появится. Его обещание прийти для обсуждения приготовлений к свадьбе было предназначено исключительно для Роберта.
Но все же она ждала его. Он был не тем человеком, который отступается от того, в чем заинтересован. А он сказал, что хочет ее.
Может быть, его желание не столь уж и сильное? Аманда убеждала себя, что это, безусловно, к лучшему, но, беспокойно ворочаясь без сна в своей постели, почему-то вспоминала только об Эрике Камероне: о его дерзких прикосновениях и заразительном смехе, о его властном взгляде.
Дни текли спокойной чередой, несмотря на ее страхи в ожидании приезда Эрика Камерона. К ее разочарованию, он все не приезжал.
Самолюбие Аманды оказалось ущемлено еще раз. Как бы ей хотелось избавиться от этих странных приливов жаркого беспокойства при воспоминании о его объятиях, о нежности его губ.
Отцовская жестокость тоже ранила душу. Если бы она не любила так свой дом, то могла бы всерьез задуматься над побегом. Она даже начала перебирать возможные варианты на случай, если ее положение станет совсем отчаянным. Можно поехать в Бостон и остановиться у Энн-Мари, но если отец захочет выдать ее замуж за какого-нибудь отвратительного старца, то он приедет за ней и сэр Томас безропотно выдаст ее ему. От тетки по отцу из Южной Каролины она только что вернулась. Хотя Аманда любила тетушку и двоюродных братьев, ей было хорошо известно, что, когда той придется выбирать между ней и отцом, тетка выберет отца.
Гуляя как-то по шедшей вдоль дома, по аллее в тени дубов, Аманда внезапно испугалась, вспомнив, что отец собирался, когда она только вернулась из Южной Каролины, отправить ее в Англию. Тогда она не протестовала, поскольку думала, что он любит ее и хочет обезопасить.
Теперь девушка понимала, что он просто хотел отделаться от нее» положить на полку как вещь, чтобы потом использовать как пешку в одной» из своих доходных комбинаций. У нее часто забилось сердце. Она не поедет в Англию. Она будет отчаянно сопротивляться до тех пор, пока к нему не вернется здравый смысл Аманда засмотрелась на склон холма, спускающийся к реке с задней стороны дома В Стирлинг-Холле было все необходимое для ведения хозяйства: огромная коптильня, прачечная, загоны для скота, конюшня, каретный двор, бондарня, кузница и мастерская сапожника.
За этими строениями располагались лачуги рабов и домики побольше для вольнонаемных слуг, а еще дальше виднелись поля и дома фермеров-арендаторов. Отцу прекрасно жилось в поместье. Плодородная земля давала отличный урожай самого лучшего табака. Он же не утруждал себя мыслями о хозяйстве, не пачкал руки в земле, не прикасался к бухгалтерским книгам. Он охотился, танцевал, занимался политикой, много пил и играл в карты. Аманда знала, что у него есть любовница в Уильямсберге, поговаривали даже, что он спал с одной из молодых рабынь-мулаток.
В день своего пятнадцатилетия Аманда в ярости поколотила Дэмьена, когда тот рассказал ей об этом. Но когда девушка спросила Даниеллу, правда ли это, то была поражена тем, что служанка не стала этого отрицать.
Аманда знала, что отец не самый приятный человек. Она просто никогда не задумывалась о том, как он относится к ней на самом деле.
Хотя подсознательно это ощущала. Может быть, именно поэтому она с такой опрометчивостью бросилась в объятия Роберта.
— Аманда! Аманда!
Она обернулась. Со ступеней крыльца ей махала Даниелла. Нахмурившись, Аманда поспешила к дому. В темных глазах Даниеллы светилось беспокойство.
— Ма petite[4], тебя ищет отец. Он в Своем кабинете. Тебе нужно явиться немедленно.
Аманда напряглась, У нее не было никакого желания видеться с отцом, но нельзя было не повиноваться. Он имел над ней абсолютную власть. Если бы он захотел, он мог ее высечь, мог отослать из дома.
Единственным выходом для нее тогда стал бы побег.
Она расправила плечи.
— Спасибо, Даниелла. Я увижусь с папой прямо сейчас.
В коридоре по пути к его кабинету Аманда тщательно расправляла складки на юбке, стараясь взять себя в руки. Постучав в дверь, подождала, пока он пригласит ее войти. Услышав разрешение, девушка, вся собравшись, вошла и встала у его стола в молчаливом ожидании. Перед лордом Стирлингом лежал открытый гроссбух, куда он занес несколько цифр, прежде чем поднять взгляд на дочь В уставившихся на нее глазах был свинцовый холод. Он с отвращением смерил ее взглядом.
— Приготовься к путешествию.
— Как? — удивилась она. — Я не хочу уезжать.
— Меня не волнуют твои желания. Я еду в Уильямсберг. Губернатор пригласил меня. И он специально просил, чтобы ты приехала тоже. Так и будет.
Ее сердце возликовало. Он не собирается отсылать ее из колоний.
Жаль лишь, что придется ехать с ним вместе.
— Прекрасно. Когда мы выезжаем?
— Сегодня после полудня. Будь готова к трем.
На этом аудиенция закончилась. Отец снова уткнулся в гроссбух.
Аманда развернулась и вышла из кабинета. В зале ее ждала Даниелла.
— Все в порядке, — успокоила ее Аманда. — Мы сегодня уезжаем, В Уильямсберг.
— Я еду с тобой?
— Я не догадалась спросить. Да, ты должна поехать. Иначе я не смогу…
— Не сможешь? — переспросила Даниелла.
— Вынести его общество, — тихо договорила Аманда, затем повернулась и поспешила вверх по лестнице.
В три она уже ждала в прихожей. Тимоти и Реми, домашние рабы, снесли вниз ее чемоданы. Девушка была одета в платье из белого муслина с мелкими бордовыми цветочками и бархатную накидку такой же расцветки. Накидка красивыми складками ниспадала на широкие верхние юбки, спускаясь сзади благородным каскадом. На ногах были изящные перламутровые туфельки, на голове — соломенная шляпка, украшенная букетиком из веточек сливы. Стоявшая за ней Даниелла была одета в серое полотняное платье. Но и она постаралась надеть верхние юбки помоднее. Шляпка на голове служанки была чуть меньшего размера, чем у Аманды. Она все еще очень красива, подумала Аманда о Даниелле. Несмотря на годы.
Появился отец, хмуро оглядел дочь, отдал последние распоряжения слугам и приказал садиться в карету. Буравя Даниеллу пристальным взглядом, он пожал плечами.
— Ни слова по-французски, — сказал он, когда та начала садиться в карету. — Я не потерплю этой тарабарщины, понятно?
— Да, милорд, — просто ответила Даниелла.
Опустив глаза, она забралась в карету, а сердце Аманды при взгляде на эту сцену кольнула холодная игла. Ей вдруг стало ясно, что отец пользовался Даниеллой так же, как своей любовницей в Уильямсберге и той рабыней-мулаткой. Ей стало душно, отчаянно захотелось не видеть его лица хотя бы в течение нескольких часов предстоявшего путешествия.
Поездка получилась отвратительной, почти вся она прошла в молчании. Отец читал свою газету, постоянно хмурясь. Даниелла смотрела в окно. Пошел дождь, карета подскакивала на ямах и ухабах дороги.
Как и все остальные, Аманда сидела молча. Глядя в окно, она мечтала о том, чтобы скорее приехать, скорее избавиться от отцовского общества. И лишь когда они въехали в Уильямсберг, свернули сначала на Глостер-стрит, а затем на Маркет-Грин, Аманда с радостью поняла, что они уже приехали. Откинувшись на сиденье, она подумала, что отец займется своими делами, а она сможет свободно, побродить по магазинчикам, повидать друзей, попробует забыть то, что произошло, и обдумает свое будущее.
Карета остановилась у губернаторского дворца. Расторопные слуги помогли гостям выбраться наружу и позаботились о багаже. Аманду и отца провели через парадный вход в холл, а Даниеллу увели в крыло для прислуги.
Пока они ожидали хозяина, Аманда старалась не смотреть на отца, сосредоточив свое внимание на внушительной коллекции оружия, искусно развешанного на стенах.
— А, лорд Стирлинг!
Девушка обернулась и увидела спешащего к ним Джона Мюррея, лорда Данмора, губернатора Виргинии. Лорд Данмор был высоким, привлекательным мужчиной с рыжими волосами и глазами янтарного цвета. Его темперамент соответствовал внешности. Он всегда нравился Аманде. Величавый, но в то же время живой и энергичный, он был добряком, но отличался мудростью решений во взаимоотношениях с официальными избранниками народа. Лишь в последнее время ему стала порой изменять выдержка.
Его костюм был великолепен: желтые бриджи, бежевые сапоги и горчичного цвета фрак. Волосы завиты и напудрены, а рука, протянутая Аманде, мягка. Улыбнувшись, Данмор поцеловал ей руку.
— Леди Аманда, вы стали настоящей красавицей! Ваш приезд — честь для нас. Очень жаль, что графиня не сможет повидаться с вами.
— Благодарю вас, милорд, — проворковала Аманда. — А разве ваша супруга в отъезде?
— Нет, она неважно себя почувствовала сегодня после обеда. — Лорд Данмор счастливо улыбнулся. — Может быть, вы слышали, что мы ждем ребенка?
— Нет, милорд. Но я так рада за вас!
Аманда отступила назад, думая, что хозяину дома более интересен ее отец. И это ее, в общем, устраивало. Ей хотелось побыстрее покинуть обоих.
— Найджел, старый черт, ты отлично выглядишь!
— Ты тоже, Джон.
— Пойдемте, чай накрыт в саду.
Джон Мюррей предложил Аманде руку. Пока они шли по огромному залу для приемов к дверям, ведущим в сад, он непринужденно болтал о погоде и о том, как цветут розы этим летом. Пройдя по дорожке, обсаженной красивой живой изгородью, они очутились в ухоженном саду. Здесь уже стоял стол, сервированный серебром. Возле каждого прибора лежала большая льняная салфетка. Рядом со столом стоял дворецкий, готовый обслуживать гостей.
Аманда опустилась в кресло и вежливо поблагодарила, когда ей налили чаю. Она едва притронулась К пирогу, поняв, что не сможет есть, пока отец находится рядом.
— Не правда ли, сегодня славный денек? — воскликнул Джон Мюррей. Аманда вежливо слушала и поддакивала, гадая, когда же они начнут покашливать, намекая, что их разговор может затянуться и вряд ли будет интересен молодой леди.
К удивлению Аманды, этого не произошло Она пила уже вторую чашку и наблюдала за маленькой птичкой, жалея, что не может так же легко упорхнуть отсюда, Когда заметила, что оба мужчины умолкли и смотрят на нее. Она покраснела и отставила чашку.
— Простите, я замечталась.
— Ах, миледи, это естественна. Сегодня чудный день! И мысли юной особы, наверное, далеки от двух стариков, сидящих в саду? Я слышал, — добавил лорд Данмор, — что лорд Камерон просил вашей руки, милая леди.
Аманда снова покраснела и вздернула подбородок, не глядя на отца.
— Насколько мне известно, он просил у отца разрешения ухаживать за мной, милорд.
— И вы отвергли его.
— Я.
— Девушка слегка запнулась, чувствуя буравящий взгляд отца. Потом непринужденно улыбнулась. — Милорд, я слышала, что он водит знакомство с некоторым» лицами, чье поведение я не одобряю Его политические взгляды сильно разнятся с моими.
— Его политические взгляды! Найджел, ты слышал? — Данмор рассмеялся. — Уж вас-то, юная леди, не стоило бы так волноваться из-за политики.
Джон Мюррей все еще посмеивался, но Аманда заметила взгляды, которыми оба мужчины обменивались снова и снова. Ее охватило тревожное чувство Данмор придвинулся к ней , — А вы знаете, Аманда, что он один из богатейших людей Виргинии? Владелец бесчисленных акров земли Он титулован, его глубоки уважают К тому же он молод, известен своей храбростью. честностью и благородством. Возможно, в нем есть некоторая жест кость, он упрям и несдержан, но его гнев проявляется, как говорят лишь в самых крайних случаях. Его считают самой блестящей партией как особы знатных, даже королевских кровей, так и самые выдающиеся представительницы других сословий.