Страница:
— Э, парень, без проблем! — Голос Маклеода звучал почти радостно. — Есть одна вещь, которую Горцы выучили наизусть: сила — в наших ногах.
Через полчаса Брэндон Хауэлл начал атаку.
В течение предельно короткого промежутка времени Редберн успел выстроить свои силы и перегруппировать их вдоль линии сражения. Он развернул Улан на крайнем северном фланге линии войск Внутренней Сферы, а рыцарей Внутренней Сферы построил на правом. Справа он разместил и Горцев Нортвинда, которых с флангов прикрывали воины отряда Черных Королевских Дозорных. Что он мог успеть еще? Абсолютно не было времени, чтобы выстраивать сложный многоходовый план сражения, к тому же он не был так одарен, как Морган — только Морган владел даром ловить дикие, опрометчивые, но невероятно успешные планы, буквально витавшие в воздухе.
Мысль о врожденном чутье Моргана и его способностях в ведении сражения отозвалась болезненным эхом в сердце Редберна. Он с усилием отогнал от себя воспоминания. Ничего, время для печали и писания мемуаров наступит позже, а пока… Сейчас он находится на капитанском мостике своего гениального друга, и вот-вот должно начаться сражение, которое он обязан выиграть. Все же, утешил себя Редберн, он достаточно долго дружил с Морганом, чтобы по крайней мере некоторая часть тактического гения и практических навыков друга перешла к нему. Редберн поклялся, что не покроет сегодня память Моргана позором — нет, он должен выиграть сражение!
Первым признаком, известившим о приходе отрядов Ягуаров, явились полоски слабых красных следов высокой температуры, оставленные на мониторах сканеров дальнего действия. Увеличивая мощность изображения и приближая объекты с помощью рычагов настройки, он увидел около двадцати крупных силуэтов боевых роботов. Редберн даже благодарно улыбнулся, подумав о технологиях Клана Ягуара — насколько они теперь пригодились и как ловко обернулись против своих же хозяев! Конечно, если бы он сейчас находился не в кабине «Даиши», а на капитанском мостике «Пса Войны», он бы никогда не заметил появления роботов, пока они не возникли бы всего в сотне метров от него. Включив декодер лазерного сигнала, Редберн спокойно рассматривал местность и подсчитывал численность врага.
Минуты, казалось, превращались в нескончаемые часы. Вражеские машины подползали ближе и ближе. Редберн отдал приказ, чтобы пилоты максимально снизили мощность потребления энергии — это давало шанс не быть обнаруженными тепловыми датчиками Ягуаров до последнего момента. А еще лучше, если бы Ягуары наткнулись на хитрое минное поле, почти полностью закрывающее фронт Редберна.
— Лев, говорит Паладин, — донесся голос Пола Мастерса. Слышимость благодаря спикеру, вмонтированному в нейрошлем Мастерса, должна была быть превосходной, но Редберн с трудом слышал полковника. Было похоже, что он почти шепчет, опасаясь, чтобы враг не подслушал. — Видим движение по всему фронту. Похоже, Сахан Хауэлл пытается собрать все силы в единый кулак и нанести удар.
— Сигнал понял, Паладин, — отозвался Редберн. А что можно было добавить? — Что слышно у Маклеода?
— Ничего, Лев. Я не слышал ни звука от Данди. — Мастер намеренно подчеркнул кодовое имя командующего Горцами. Редберн услышал в его голосе упрек — в эфире нельзя использовать реальные имена! Конечно, маловероятно, чтобы в данной момент враг, занятый наступлением, с помощью направленных лазерных приборов пытался перехватить и расшифровать их переговоры, но все же… Опасность была, а вот переговоры по прямым полевым аппаратам связи или через лазерный сигнал оставались практически безопасны. Однако необходимо было подстраховываться, и Редберн ощутил укол раскаяния.
— Я вне зоны действия прямой связи с Данди, — ответил он. — Если свяжетесь с ним, сообщите, чтобы ждал сигнала, а затем шел в наступление на фланги Ягуаров. Поняли меня?
— Сигнал принят. Понятно.
Прежде чем Редберн прервал связь, глубокий перекатывающийся звук далекого взрыва разнесся над полем битвы. Бело-желтая вспышка осветила монитор теплового лазера «Даиши». Редберн успел переключить ручки настройки вовремя — он увидел, что «Пума» Ягуаров делает последний шаг и со всего размаху падает лицом вниз — ее поврежденная миной нога разорвалась в районе лодыжки. Мгновенно, одна за другой, удачно сработали еще четыре вибромины, причинив роботам, которые имели неосторожность наступить на них, повреждения различной тяжести.
Красота действия этих вибромин, к сожалению, являлась также частью связанной с их использованием проблемы. Проблема заключалась в том, что взрывчатое вещество детонировало, только когда робот определенного веса наступал на место, где была закопана мина. А вот если тяжелый механизм проходил буквально в нескольких метрах сбоку от мины, она преспокойно молчала.
Медленно, не торопясь, Редберн перенес оранжевую сетку прицела на самого близкого робота врага. Им оказался «Локи», гигант с квадратными плечами. На мониторах «Даиши» было заметно, как меняется, сокращаясь, расстояние до противника: девятьсот метров, восемьсот пятьдесят, восемьсот… Еще несколько шагов, и Ягуары окажутся в зоне обстрела.
Индикатор расстояний высветил цифру «семьсот пятьдесят метров» — максимально эффективное расстояние для работы лазеров дальнего действия «Даиши». Редберн нажал кнопку пускового механизма, выпуская мощный двойной энергетический поток в сторону врага. Невидимые даже в свете тусклого послеполуденного солнца, лазерные лучи, выпущенные «Даиши», прожгли грудь и бедра «Локи».
На мгновение робот Ягуаров остановился, как будто его испугало внезапное нападение. В этот момент, похоже, его поисковые системы нащупали местоположение Редберна. И тут началось! Редберн забыл обо всем на свете, когда увидел, как внезапно, словно по команде стартового пистолета, эти сорок мощных роботов устремились вперед. Они понеслись практически одновременно, с ужасающей скоростью приближаясь к позициям войск Внутренней Сферы. Толпясь, но не сбивая друг друга, они преодолевали пространство до линии обороны Редберна.
Водитель «Локи» тоже не терял времени даром: не сбавляя шага, он явно заряжал лазерные пушки дальнего действия. Надо сказать, что диапазон поражения лазеров Ягуаров был значительно шире, чем у войск Сферы. Раздался свист, и шар белой молнии, описав дугу, ударил в лодыжки «Даиши», уничтожив краску и сильно погнув броню. Редберн быстро перезарядил лазеры, но не стал дожидаться, когда температура понизится до оптимальной, — промедление могло стоить жизни. Да, высокая температура на мостике, вызванная перегревом лазеров, уже не давала дышать. Пот заливал лицо. А что будет дальше? Большие лазеры прожгли в броне «Локи» глубокие раны, но враг не сдавался.
Редберн понял, что надо набраться терпения и все же дождаться, когда температура придет в норму, перегрев грозил полной гибелью системе вооружения и управления. Дождавшись зеленого сигнала на датчике монитора, Редберн с яростью дал залп из всех видов вооружения. Он поразил цель — сквозь заливающий глаза пот Редберн увидел, как залп вырвал у «Локи» едва ли не половину груди, но тот все еще оставался на ногах.
Поскольку большинство роботов Клана оказались в зоне действия оружия Внутренней Сферы, Уланы открыли по ним яростный огонь, причем лупили по наступающему врагу чем придется — из автоматических пушек, поливали из лазеров, били по мощной броне из дальнобойных орудий.
Неожиданно до ушей Редберна донесся дикий рев, который издавал «Локи»,
— мощный бронебойный снаряд ударил в левое колено робота и буквально разорвал его на части. Наконец-то машина Клана была повреждена серьезно! Робот на глазах изумленного Редберна выполнил необычный маневр — наклон-поворот, чтобы удержать равновесие. Похоже, вражеский пилот был великолепно обучен и не один год управлял своей машиной — в противном случае ему не удалось бы выполнить такой отчаянный шаг и остаться в вертикальном положении.
Не успел робот Ягуаров восстановить равновесие с помощью тяжелых угловатых ручищ, как ему в спину выстрелил «Горбун», прибывший Редберну на помощь. И жестоко поплатился: робот Клана, явно наплевав на высокую температуру лазеров, нанес залп из протонной установки прямо в центр груди «Горбуна». Потрепанный в сражении на позиции Улан, «Горбун» пошатнулся и рухнул навзничь. Его гироскоп был взорван искусственной молнией…
Редберн мстительно навел сетку прицела на корпус «Локи» вновь, заметив, что волны горячего воздуха мерцают и дрожат вокруг открытых сливов робота Ягуаров. Он выстрелил. Он чувствовал, что его дыхание стало таким же обжигающим, как воздух в пилотской кабине. Выстрелы из двух больших лазеров, поддержанные орудийным залпом, не пропали даром. Полуподломившаяся правая нога робота не выдержала, робот бессильно закачался и наконец упал. За секунду до взрыва Редберн заметил, что пилот катапультировался.
У Редберна совершенно не было времени, чтобы наблюдать за ленивым полетом вражеского парашюта, потому что к месту падения товарища подбежали «Масакари» и «Гладиатор». Оба робота практически одновременно нацелили ощетинившиеся стволами лазеров и пушек мелкого калибра руки в тело «Даиши».
«Драться с обоими? Где-то здесь один из моих мальчуганов, надеюсь, он даст им прикурить…»
Редберн совершенно не был удивлен тем, что на него одновременно нападали два вражеских робота. По правилам Клана, нападение двух машин на одного противника запрещалось. Но при одном условии — если сам враг нападал не больше чем на одну цель или же несколько врагов атаковали робота Клана. Если же правила с чьей-либо стороны нарушались, дуэль превращалась в беспорядочную бойню всех против всех. В данном случае нарушил правила Редберн — к нему на помощь пришел «Горбун». Что ж, надо платить по счетам!
Понимая, что важно опередить врага, Редберн постарался нанести упреждающий удар и развернул орудия «Даиши» против Ягуаров. Первый же залп погнул их прочные защитные доспехи — и только. Парочка, кружившаяся вокруг Редберна, всего лишь сделала секундную паузу и вновь начала сближаться с ним. Все ракеты довольно кучно легли вокруг «Даищи», не задев его брони. Светящийся след выстрела из гауссовой пушки слабой ртутной полосой протянулся из левой деформированной руки «Гладиатора» к туловищу Редберна. Броня робота Редберна треснула.
— Великий Боже! — Редберн изо всей силы стиснул зубы, не давая упасть качающемуся роботу. — Ну и монстр! Еще один такой удар, и мне конец!
Краем глаза Редберн заметил, что уже три робота Улан с трудом держатся на ногах под ураганным огнем роботов Клана, а бедный модернизированный «Торопыга» уже валяется с располосованной грудью — склад боеприпасов в центре его груди сдетонировал и рванул под беспощадным огнем Ягуаров.
— Отступать! — закричал Редберн в переговорное устройство, одновременно нажимая кнопки на пульте передатчика. — Говорит Лев. Повторяю, всем отрядам Змеи отступать!
Не дожидаясь подтверждения выполнения приказа, он начал выводить «Даиши» из низких зарослей, служивших неплохим укрытием, куда его загнали преследователи. Сохраняя оптимальную температуру, Редберн экономно стрелял из автопушки в гнавшихся за ним врагов. Впрочем, они, похоже, развлекались и особо не спешили, так как понимали, что далеко жертва не уйдет. Они то били ему в спину из тяжелых лазеров дальнего действия, то меняли их на средние. Они играли с ним в древнюю игру, принятую в незапамятные времена на Диком Западе: конвойный стрелял беглецу по пяткам по принципу «шаг влево — шаг вправо», а потом преспокойно добивал испуганного преступника метким выстрелом в спину.
Сколько бы еще смог продержаться Эндрю Редберн, одному богу известно. Ему казалось, что преследование растянулось на час. Он вилял, отпрыгивал в сторону, оборачивался, сам торопливо стрелял в бегущих за ним роботов Ягуаров. И вдруг в какой-то момент роботы начали отставать! Они остановились! Редберн даже потом так и не смог ответить на вопрос, почему они прекратили преследование. Возможно, машины Ягуаров сильно перегрелись, учитывая свирепость их атаки и затраченную на них энергию, и в итоге просто вынуждены были остановиться, отказавшись от преследования.
Поскольку он оказался со своим «Даиши» довольно далеко от поля битвы, Редберном овладевали два противоположных желания.
Его сердце пылало жаждой новой битвы: он мечтал получить возможность провести рекогносцировку своего потрепанного войска и мощным контрнаступлением разбить Дымчатых Ягуаров. Его физически мутило от ненавистной мысли о том, что он вынужден отступить, бросить позиции! Так он оставил за врагом место битвы. Дух Редберна не хотел смиряться с проигранным сражением — и вместе с тем внятно говорил о том, что для того, чтобы спасти остатки армии, необходимо уйти с поля битвы.
Вторым чувством, переполняющим сердце Редберна, являлась любовь. Желание защищать и заботиться о своих солдатах, которая свойственна любому хорошему командиру, а еще — беспокойство за судьбу вверенных ему отрядов. Он отлично понимал: прикажи он сейчас вернуться на боевые позиции, драться до последнего вздоха, огромное большинство воинов беспрекословно повиновалось бы ему. Пошли бы за ним, зная, что в этом огненном аду их ждет лишь смерть. И он осознавал, что такой приказ эквивалентен убийству. Он стал бы убийцей своих же воинов. А Дымчатые Ягуары просто продолжали бы сражаться и вышли победителями.
И тем не менее, хотя нет более неприятного чувства, чем тяжесть на душе побежденного воина, вынужденного бежать с поля боя, Эндрю Редберн твердо знал — бегство было их единственным путем к спасению. Он не сомневался, что спас людей для того, чтобы взять реванш несколькими днями позже.
В пункте общего сбора, на восточном краю топей Дхуан, Редберн воочию убедился в той высокой цене, которую заплатили его воины в этой схватке. Как ни странно, несмотря на то что первый удар пришелся на них, Горцы Нортвинда более-менее уцелели и понесли небольшие потери. Маклеод выставил шестьдесят пять уцелевших роботов по периметру места сбора, чтобы обеспечить надежную защиту.
Когда же до пункта сбора с трудом, медленно, прихрамывая, добрались рыцари Внутренней Сферы, Редберн был в шоке. Все легкие роботы были сильно повреждены, приблизительно половина пилотов были серьезно ранены. Шестьдесят пять машин, закованных в отделанные золотыми пластинами доспехи, теперь выглядели как бродяжки, выбравшиеся из помойной ямы, — золото покрылось слоем пепла, сажи и грязи. У многих зияли огромные раны, через которые вылезали наружу связки разноцветных проводов и серые волокна искореженного металла. Желто-зеленая жидкость, словно кровь, стекала из высокотемпературных резервуаров и охлаждающих агрегатов. Короче говоря, рыцари сейчас безумно напоминали своих средневековых тезок, возвращающихся домой с проигранной битвы. И все же, разбитые, в грязи, рыцари сохраняли упрямый и даже горделивый вид.
Катильские Уланы Редберна пострадали в сражении больше остальных. Только сорок шесть раненых роботов, но вполне способных передвигаться, смогли выйти с поля битвы, избежать преследования Ягуаров и как-то дохромать до места общего сбора. Остальная же часть их соратников — мужчин и женщин, с которыми Редберн жил и боролся бок о бок с тех пор, как во время Четвертой войны был сформирован его боевой отряд, полегла на поле битвы. Они были или мертвы, или взяты в плен Ягуарами.
Редберн ощущал страх и тоску. Та печаль, которую он почувствовал после смерти Моргана, печаль, которую, как ему казалось, он смог преодолеть, с удвоенной силой вновь вернулась к нему. И на сей раз он чувствовал горе от потери не просто одного друга, а трех десятков мужчин и женщин, погибших, раненых или захваченных в плен. Удивительно — он испытывал сейчас такое же страшное чувство потери, как тогда, когда держал остывающую руку лучшего друга, исподтишка убитого расчетливым наемником. А ведь смерть Улан, происходившая отнюдь не на его глазах, была не менее реальна!
Редберн также знал, что некоторые из отсутствующих здесь воинов наверняка катапультировались из машин и, вероятно, избежали захвата. Может быть, сейчас они находятся на дороге к месту сбора… Но Редберн больше не мог медлить; не мог дать воинам возможность добраться до своих — Ягуары прижали их отделение настолько плотно и так долго преследовали, что он опасался, что они могут появиться здесь в любой момент.
Ощущая, фигурально выражаясь, в животе тот самый узел, который Александр Великий так и не смог разрубить, он подключился к командному каналу.
— Лев обращается ко всем отрядам. — Горло Редберна сжал спазм. — Всем командам начать движение. Мы отступаем в сторону топей.
Медленно, с затаенной болью, потерпевшие поражения войска сил Внутренней Сферы нестройной хромающей колонной отходили в сторону глубокого вонючего болота, называемого Дхуанскими топями. Редберн надеялся, что Ягуары откажутся от преследования отряда в гиблых топях и чахлых кустарниках, где воины Клана тут же лишились всех преимуществ в скорости и вооружении.
Сидя в кабине разбитого «Даиши», измученный, несчастный Редберн следил за тем, как за ним плетутся разбитые и истерзанные роботы Улан. Он молился только об одном — чтобы он оказался прав.
XI
Через полчаса Брэндон Хауэлл начал атаку.
В течение предельно короткого промежутка времени Редберн успел выстроить свои силы и перегруппировать их вдоль линии сражения. Он развернул Улан на крайнем северном фланге линии войск Внутренней Сферы, а рыцарей Внутренней Сферы построил на правом. Справа он разместил и Горцев Нортвинда, которых с флангов прикрывали воины отряда Черных Королевских Дозорных. Что он мог успеть еще? Абсолютно не было времени, чтобы выстраивать сложный многоходовый план сражения, к тому же он не был так одарен, как Морган — только Морган владел даром ловить дикие, опрометчивые, но невероятно успешные планы, буквально витавшие в воздухе.
Мысль о врожденном чутье Моргана и его способностях в ведении сражения отозвалась болезненным эхом в сердце Редберна. Он с усилием отогнал от себя воспоминания. Ничего, время для печали и писания мемуаров наступит позже, а пока… Сейчас он находится на капитанском мостике своего гениального друга, и вот-вот должно начаться сражение, которое он обязан выиграть. Все же, утешил себя Редберн, он достаточно долго дружил с Морганом, чтобы по крайней мере некоторая часть тактического гения и практических навыков друга перешла к нему. Редберн поклялся, что не покроет сегодня память Моргана позором — нет, он должен выиграть сражение!
Первым признаком, известившим о приходе отрядов Ягуаров, явились полоски слабых красных следов высокой температуры, оставленные на мониторах сканеров дальнего действия. Увеличивая мощность изображения и приближая объекты с помощью рычагов настройки, он увидел около двадцати крупных силуэтов боевых роботов. Редберн даже благодарно улыбнулся, подумав о технологиях Клана Ягуара — насколько они теперь пригодились и как ловко обернулись против своих же хозяев! Конечно, если бы он сейчас находился не в кабине «Даиши», а на капитанском мостике «Пса Войны», он бы никогда не заметил появления роботов, пока они не возникли бы всего в сотне метров от него. Включив декодер лазерного сигнала, Редберн спокойно рассматривал местность и подсчитывал численность врага.
Минуты, казалось, превращались в нескончаемые часы. Вражеские машины подползали ближе и ближе. Редберн отдал приказ, чтобы пилоты максимально снизили мощность потребления энергии — это давало шанс не быть обнаруженными тепловыми датчиками Ягуаров до последнего момента. А еще лучше, если бы Ягуары наткнулись на хитрое минное поле, почти полностью закрывающее фронт Редберна.
— Лев, говорит Паладин, — донесся голос Пола Мастерса. Слышимость благодаря спикеру, вмонтированному в нейрошлем Мастерса, должна была быть превосходной, но Редберн с трудом слышал полковника. Было похоже, что он почти шепчет, опасаясь, чтобы враг не подслушал. — Видим движение по всему фронту. Похоже, Сахан Хауэлл пытается собрать все силы в единый кулак и нанести удар.
— Сигнал понял, Паладин, — отозвался Редберн. А что можно было добавить? — Что слышно у Маклеода?
— Ничего, Лев. Я не слышал ни звука от Данди. — Мастер намеренно подчеркнул кодовое имя командующего Горцами. Редберн услышал в его голосе упрек — в эфире нельзя использовать реальные имена! Конечно, маловероятно, чтобы в данной момент враг, занятый наступлением, с помощью направленных лазерных приборов пытался перехватить и расшифровать их переговоры, но все же… Опасность была, а вот переговоры по прямым полевым аппаратам связи или через лазерный сигнал оставались практически безопасны. Однако необходимо было подстраховываться, и Редберн ощутил укол раскаяния.
— Я вне зоны действия прямой связи с Данди, — ответил он. — Если свяжетесь с ним, сообщите, чтобы ждал сигнала, а затем шел в наступление на фланги Ягуаров. Поняли меня?
— Сигнал принят. Понятно.
Прежде чем Редберн прервал связь, глубокий перекатывающийся звук далекого взрыва разнесся над полем битвы. Бело-желтая вспышка осветила монитор теплового лазера «Даиши». Редберн успел переключить ручки настройки вовремя — он увидел, что «Пума» Ягуаров делает последний шаг и со всего размаху падает лицом вниз — ее поврежденная миной нога разорвалась в районе лодыжки. Мгновенно, одна за другой, удачно сработали еще четыре вибромины, причинив роботам, которые имели неосторожность наступить на них, повреждения различной тяжести.
Красота действия этих вибромин, к сожалению, являлась также частью связанной с их использованием проблемы. Проблема заключалась в том, что взрывчатое вещество детонировало, только когда робот определенного веса наступал на место, где была закопана мина. А вот если тяжелый механизм проходил буквально в нескольких метрах сбоку от мины, она преспокойно молчала.
Медленно, не торопясь, Редберн перенес оранжевую сетку прицела на самого близкого робота врага. Им оказался «Локи», гигант с квадратными плечами. На мониторах «Даиши» было заметно, как меняется, сокращаясь, расстояние до противника: девятьсот метров, восемьсот пятьдесят, восемьсот… Еще несколько шагов, и Ягуары окажутся в зоне обстрела.
Индикатор расстояний высветил цифру «семьсот пятьдесят метров» — максимально эффективное расстояние для работы лазеров дальнего действия «Даиши». Редберн нажал кнопку пускового механизма, выпуская мощный двойной энергетический поток в сторону врага. Невидимые даже в свете тусклого послеполуденного солнца, лазерные лучи, выпущенные «Даиши», прожгли грудь и бедра «Локи».
На мгновение робот Ягуаров остановился, как будто его испугало внезапное нападение. В этот момент, похоже, его поисковые системы нащупали местоположение Редберна. И тут началось! Редберн забыл обо всем на свете, когда увидел, как внезапно, словно по команде стартового пистолета, эти сорок мощных роботов устремились вперед. Они понеслись практически одновременно, с ужасающей скоростью приближаясь к позициям войск Внутренней Сферы. Толпясь, но не сбивая друг друга, они преодолевали пространство до линии обороны Редберна.
Водитель «Локи» тоже не терял времени даром: не сбавляя шага, он явно заряжал лазерные пушки дальнего действия. Надо сказать, что диапазон поражения лазеров Ягуаров был значительно шире, чем у войск Сферы. Раздался свист, и шар белой молнии, описав дугу, ударил в лодыжки «Даиши», уничтожив краску и сильно погнув броню. Редберн быстро перезарядил лазеры, но не стал дожидаться, когда температура понизится до оптимальной, — промедление могло стоить жизни. Да, высокая температура на мостике, вызванная перегревом лазеров, уже не давала дышать. Пот заливал лицо. А что будет дальше? Большие лазеры прожгли в броне «Локи» глубокие раны, но враг не сдавался.
Редберн понял, что надо набраться терпения и все же дождаться, когда температура придет в норму, перегрев грозил полной гибелью системе вооружения и управления. Дождавшись зеленого сигнала на датчике монитора, Редберн с яростью дал залп из всех видов вооружения. Он поразил цель — сквозь заливающий глаза пот Редберн увидел, как залп вырвал у «Локи» едва ли не половину груди, но тот все еще оставался на ногах.
Поскольку большинство роботов Клана оказались в зоне действия оружия Внутренней Сферы, Уланы открыли по ним яростный огонь, причем лупили по наступающему врагу чем придется — из автоматических пушек, поливали из лазеров, били по мощной броне из дальнобойных орудий.
Неожиданно до ушей Редберна донесся дикий рев, который издавал «Локи»,
— мощный бронебойный снаряд ударил в левое колено робота и буквально разорвал его на части. Наконец-то машина Клана была повреждена серьезно! Робот на глазах изумленного Редберна выполнил необычный маневр — наклон-поворот, чтобы удержать равновесие. Похоже, вражеский пилот был великолепно обучен и не один год управлял своей машиной — в противном случае ему не удалось бы выполнить такой отчаянный шаг и остаться в вертикальном положении.
Не успел робот Ягуаров восстановить равновесие с помощью тяжелых угловатых ручищ, как ему в спину выстрелил «Горбун», прибывший Редберну на помощь. И жестоко поплатился: робот Клана, явно наплевав на высокую температуру лазеров, нанес залп из протонной установки прямо в центр груди «Горбуна». Потрепанный в сражении на позиции Улан, «Горбун» пошатнулся и рухнул навзничь. Его гироскоп был взорван искусственной молнией…
Редберн мстительно навел сетку прицела на корпус «Локи» вновь, заметив, что волны горячего воздуха мерцают и дрожат вокруг открытых сливов робота Ягуаров. Он выстрелил. Он чувствовал, что его дыхание стало таким же обжигающим, как воздух в пилотской кабине. Выстрелы из двух больших лазеров, поддержанные орудийным залпом, не пропали даром. Полуподломившаяся правая нога робота не выдержала, робот бессильно закачался и наконец упал. За секунду до взрыва Редберн заметил, что пилот катапультировался.
У Редберна совершенно не было времени, чтобы наблюдать за ленивым полетом вражеского парашюта, потому что к месту падения товарища подбежали «Масакари» и «Гладиатор». Оба робота практически одновременно нацелили ощетинившиеся стволами лазеров и пушек мелкого калибра руки в тело «Даиши».
«Драться с обоими? Где-то здесь один из моих мальчуганов, надеюсь, он даст им прикурить…»
Редберн совершенно не был удивлен тем, что на него одновременно нападали два вражеских робота. По правилам Клана, нападение двух машин на одного противника запрещалось. Но при одном условии — если сам враг нападал не больше чем на одну цель или же несколько врагов атаковали робота Клана. Если же правила с чьей-либо стороны нарушались, дуэль превращалась в беспорядочную бойню всех против всех. В данном случае нарушил правила Редберн — к нему на помощь пришел «Горбун». Что ж, надо платить по счетам!
Понимая, что важно опередить врага, Редберн постарался нанести упреждающий удар и развернул орудия «Даиши» против Ягуаров. Первый же залп погнул их прочные защитные доспехи — и только. Парочка, кружившаяся вокруг Редберна, всего лишь сделала секундную паузу и вновь начала сближаться с ним. Все ракеты довольно кучно легли вокруг «Даищи», не задев его брони. Светящийся след выстрела из гауссовой пушки слабой ртутной полосой протянулся из левой деформированной руки «Гладиатора» к туловищу Редберна. Броня робота Редберна треснула.
— Великий Боже! — Редберн изо всей силы стиснул зубы, не давая упасть качающемуся роботу. — Ну и монстр! Еще один такой удар, и мне конец!
Краем глаза Редберн заметил, что уже три робота Улан с трудом держатся на ногах под ураганным огнем роботов Клана, а бедный модернизированный «Торопыга» уже валяется с располосованной грудью — склад боеприпасов в центре его груди сдетонировал и рванул под беспощадным огнем Ягуаров.
— Отступать! — закричал Редберн в переговорное устройство, одновременно нажимая кнопки на пульте передатчика. — Говорит Лев. Повторяю, всем отрядам Змеи отступать!
Не дожидаясь подтверждения выполнения приказа, он начал выводить «Даиши» из низких зарослей, служивших неплохим укрытием, куда его загнали преследователи. Сохраняя оптимальную температуру, Редберн экономно стрелял из автопушки в гнавшихся за ним врагов. Впрочем, они, похоже, развлекались и особо не спешили, так как понимали, что далеко жертва не уйдет. Они то били ему в спину из тяжелых лазеров дальнего действия, то меняли их на средние. Они играли с ним в древнюю игру, принятую в незапамятные времена на Диком Западе: конвойный стрелял беглецу по пяткам по принципу «шаг влево — шаг вправо», а потом преспокойно добивал испуганного преступника метким выстрелом в спину.
Сколько бы еще смог продержаться Эндрю Редберн, одному богу известно. Ему казалось, что преследование растянулось на час. Он вилял, отпрыгивал в сторону, оборачивался, сам торопливо стрелял в бегущих за ним роботов Ягуаров. И вдруг в какой-то момент роботы начали отставать! Они остановились! Редберн даже потом так и не смог ответить на вопрос, почему они прекратили преследование. Возможно, машины Ягуаров сильно перегрелись, учитывая свирепость их атаки и затраченную на них энергию, и в итоге просто вынуждены были остановиться, отказавшись от преследования.
Поскольку он оказался со своим «Даиши» довольно далеко от поля битвы, Редберном овладевали два противоположных желания.
Его сердце пылало жаждой новой битвы: он мечтал получить возможность провести рекогносцировку своего потрепанного войска и мощным контрнаступлением разбить Дымчатых Ягуаров. Его физически мутило от ненавистной мысли о том, что он вынужден отступить, бросить позиции! Так он оставил за врагом место битвы. Дух Редберна не хотел смиряться с проигранным сражением — и вместе с тем внятно говорил о том, что для того, чтобы спасти остатки армии, необходимо уйти с поля битвы.
Вторым чувством, переполняющим сердце Редберна, являлась любовь. Желание защищать и заботиться о своих солдатах, которая свойственна любому хорошему командиру, а еще — беспокойство за судьбу вверенных ему отрядов. Он отлично понимал: прикажи он сейчас вернуться на боевые позиции, драться до последнего вздоха, огромное большинство воинов беспрекословно повиновалось бы ему. Пошли бы за ним, зная, что в этом огненном аду их ждет лишь смерть. И он осознавал, что такой приказ эквивалентен убийству. Он стал бы убийцей своих же воинов. А Дымчатые Ягуары просто продолжали бы сражаться и вышли победителями.
И тем не менее, хотя нет более неприятного чувства, чем тяжесть на душе побежденного воина, вынужденного бежать с поля боя, Эндрю Редберн твердо знал — бегство было их единственным путем к спасению. Он не сомневался, что спас людей для того, чтобы взять реванш несколькими днями позже.
В пункте общего сбора, на восточном краю топей Дхуан, Редберн воочию убедился в той высокой цене, которую заплатили его воины в этой схватке. Как ни странно, несмотря на то что первый удар пришелся на них, Горцы Нортвинда более-менее уцелели и понесли небольшие потери. Маклеод выставил шестьдесят пять уцелевших роботов по периметру места сбора, чтобы обеспечить надежную защиту.
Когда же до пункта сбора с трудом, медленно, прихрамывая, добрались рыцари Внутренней Сферы, Редберн был в шоке. Все легкие роботы были сильно повреждены, приблизительно половина пилотов были серьезно ранены. Шестьдесят пять машин, закованных в отделанные золотыми пластинами доспехи, теперь выглядели как бродяжки, выбравшиеся из помойной ямы, — золото покрылось слоем пепла, сажи и грязи. У многих зияли огромные раны, через которые вылезали наружу связки разноцветных проводов и серые волокна искореженного металла. Желто-зеленая жидкость, словно кровь, стекала из высокотемпературных резервуаров и охлаждающих агрегатов. Короче говоря, рыцари сейчас безумно напоминали своих средневековых тезок, возвращающихся домой с проигранной битвы. И все же, разбитые, в грязи, рыцари сохраняли упрямый и даже горделивый вид.
Катильские Уланы Редберна пострадали в сражении больше остальных. Только сорок шесть раненых роботов, но вполне способных передвигаться, смогли выйти с поля битвы, избежать преследования Ягуаров и как-то дохромать до места общего сбора. Остальная же часть их соратников — мужчин и женщин, с которыми Редберн жил и боролся бок о бок с тех пор, как во время Четвертой войны был сформирован его боевой отряд, полегла на поле битвы. Они были или мертвы, или взяты в плен Ягуарами.
Редберн ощущал страх и тоску. Та печаль, которую он почувствовал после смерти Моргана, печаль, которую, как ему казалось, он смог преодолеть, с удвоенной силой вновь вернулась к нему. И на сей раз он чувствовал горе от потери не просто одного друга, а трех десятков мужчин и женщин, погибших, раненых или захваченных в плен. Удивительно — он испытывал сейчас такое же страшное чувство потери, как тогда, когда держал остывающую руку лучшего друга, исподтишка убитого расчетливым наемником. А ведь смерть Улан, происходившая отнюдь не на его глазах, была не менее реальна!
Редберн также знал, что некоторые из отсутствующих здесь воинов наверняка катапультировались из машин и, вероятно, избежали захвата. Может быть, сейчас они находятся на дороге к месту сбора… Но Редберн больше не мог медлить; не мог дать воинам возможность добраться до своих — Ягуары прижали их отделение настолько плотно и так долго преследовали, что он опасался, что они могут появиться здесь в любой момент.
Ощущая, фигурально выражаясь, в животе тот самый узел, который Александр Великий так и не смог разрубить, он подключился к командному каналу.
— Лев обращается ко всем отрядам. — Горло Редберна сжал спазм. — Всем командам начать движение. Мы отступаем в сторону топей.
Медленно, с затаенной болью, потерпевшие поражения войска сил Внутренней Сферы нестройной хромающей колонной отходили в сторону глубокого вонючего болота, называемого Дхуанскими топями. Редберн надеялся, что Ягуары откажутся от преследования отряда в гиблых топях и чахлых кустарниках, где воины Клана тут же лишились всех преимуществ в скорости и вооружении.
Сидя в кабине разбитого «Даиши», измученный, несчастный Редберн следил за тем, как за ним плетутся разбитые и истерзанные роботы Улан. Он молился только об одном — чтобы он оказался прав.
XI
Орлиное Гнезде Сокола, Восточные Горы
Охотница
Кластер Керенского, Пространство Кланов
26 марта 3060 г.
Капитан Роджер Монтжар осторожно подтянулся и, стараясь быть максимально незаметным, выглянул из-за каменной гряды — это был его скрытый пост наблюдения в скалах Восточных Гор. Конечно, место было страшно неудобным, потому что приходилось вытягивать шею и высовываться из укрытия очень аккуратно. Но альтернативы не было — высунешься чуть подальше, и останешься навсегда лежать за этими камнями с пробитой метким выстрелом башкой.
В течение последних двух недель отряды Бешеной Лисы скрывались в этих, мягко говоря, неудобных скалистых расщелинах, стоически перенося дождь, холод, пронизывающий ветер, и все никак не могли засечь хоть малейшие признаки движения в лагере Нефритового Сокола, который располагался на вершине горы. Люди Монтжара смогли сделать несколько выстрелов только тогда, когда Дымчатые Ягуары мощным прыжком накрыли отряд сержанта Крамера. Генри надеялся, что его люди благополучно выскочили из западни. Его приказы сводились к следующему: держать строгую тишину в радиоэфире до тех пор, пока не появятся явные признаки, что Соколы собираются прийти на помощь Ягуарам. Или до тех пор, пока Лисы не войдут в соприкосновение с основным Отрядом Змеи. До настоящего времени ни одно из условий выполнено не было. У Монтжара с каждым днем крепло подозрение, что Особый Отряд вообще забыл об их существовании.
Нет, конечно, он знал, что это не так, но все же смутное чувство тревоги не давало ему покоя. Благодаря довольно обрывочному сообщению, которое им удалось перехватить, они узнали, что начало операции по уничтожению Ягуаров — высадка на планету, захват боевой техники, формирование отрядов наступления — прошло довольно гладко и не случилось ничего неожиданного. Особый Отряд произвел рекогносцировку, успел уничтожить несколько военных фабрик Клана и практически лишил врага способности впредь угрожать войной другим свободным мирам. Все шло в соответствии с планом, но вот потом… После того как цель вторжения была фактически достигнута, случилось что-то непредвиденное.
Хорошенько обмозговав ситуацию и воспользовавшись еще парой радиоперехватов, Монтжар стал догадываться, что на Охотницу прибыл один, а возможно, и два отряда поддержки Клана. В распоряжении этих отрядов имелись тяжелые боевые роботы, и сражения принесли Ягуарам некоторый успех. Некоторый — потому что генерал Уинстон, похоже, выиграла кровавую битву где-то в районе Лутеры, в то время как Редберн с его людьми вынужден был отступить в топи Дхуан.
Монтжару ничего не оставалось, как тихонько проклинать свою «удачу». Он сидит в этих каменных лабиринтах с великолепно обученными воинами, одними из самых лучших на Охотнице, и что они делают? Сидят в засаде и наблюдают за противником, укрывшись за скалами. Он уже в течение долгого времени разглядывал, как невооруженные, без доспехов солдаты внутри крепости спокойненько живут себе и ни о чем не тужат. Будто и нет войны. Монтжар даже испугался при мысли, что среди его людей может начаться бунт и они попытаются дезертировать, сдаться. Сколько еще здесь торчать?..
И вдруг примерно за час до заката, на исходе четырнадцатого дня мытарств, что-то изменилось.
Он по-прежнему сидел на корточках перед постом команды Лисы, почти скрывшись в широком и глубоком отверстии в скалистом теле горы, когда к нему бесшумно подполз его разведчик. Наблюдательный пост номер два зафиксировал движение внутри Гнезда Сокола, активное движение. Монтжару потребовалось около десяти минут, чтобы проползти сотню метров до каменной ниши, где разместилась его разведывательная команда. Когда он очутился среди разведчиков, его внезапно отпустила вся та дикая боль и усталость, что скопилась за две недели игры в прятки в этих высоких, скалистых, иссушенных зноем горах. Костяк отряда Нефритового Сокола, казалось, сосредоточился на пятачке за высоким металлическим забором, отделяющим базу от остального мира.
В течение нескольких минут Монтжар оставался в том же неудобном положении; шея у него ныла, он мог позволить себе высунуться из-за валуна всего на пару сантиметров, чтобы левым глазом изучить картинку происходящего. Он тщательно пересчитал живую силу противника, которая попадала в поле его зрения. Чтобы не осталось сомнений, пересчитал их снова, затем в третий раз. Каждый раз число совпадало: итак, на площадке собрались десять бронированных элементалов и пятьдесят пехотинцев в полной боевой выкладке, правда, без бронежилетов. Ага, если Соколы реально собирались поддержать Дымчатых Ягуаров, эта поддержка будет чисто символической. Уж если пятнадцать его лучших воинов не смогли остановить наступление Клана, то что уж говорить об этих!..
— Нет, у вас на посту есть более мощное оружие… Следи за ними во все глаза, рядовой. — Монтжар хлопнул по спине мускулистого рыжеволосого паренька, уставившегося на Отряды Сокола.
— Будет сделано, босс. — Юный разведчик усмехнулся, но ни на секунду не отвел взгляда от цели, теперь плохо видной в сгущающихся сумерках. — Буду извещать вас обо всех перемещениях наших соседей.
Обратный путь занял лишь несколько минут. На сей раз Монтжар торопился так, что исцарапал все руки об острые выступы камней. Он торопился так, что практически скатился со склона под ноги своей команды и тут же потянулся к наушникам.
— Балерина, Балерина, это Рино, вспышка, фургон. — Монтжар выговаривал каждое слово медленно и четко, выстраивая текст чрезвычайно срочного сообщения точно по военному уставу. — Рино обнаружил движение внутри цели. Мы заметили один-ноль эхо с пять-ноль небронированными пехотинцами — это поддержка. Цель еще не покинула пределов периметра, но похоже на то, что они собираются это сделать. Рино продолжает наблюдение. Жду инструкций.
Монтжар знал, что Ариана Уинстон легко поймет его загадочное сообщение и сразу догадается, что Нефритовые Соколы собрали все силы гарнизона, которые включают в себя десять бронированных элементалов и пятьдесят пехотинцев, пока находящихся внутри Гнезда. Пока ничто не говорило о том, что Соколы собираются выступить, оставив на базе часть состава, но Монтжар с грустью решил, что они не отважатся бросить Гнездо без сильной охраны.
— Рино на связи, — донесся из наушника хриплый мужской голос. — Балерина вне игры. Мы пробуем поставить защиту. Включаем реле.
Пошли томительные секунды. Монтжар буравил глазами несчастный радиоприемник, моля, чтобы зловещий красный глаз погас и зажегся зеленый, свидетельствующий о возобновлении связи. Вдруг красная лампочка потухла, раздался треск и радио ожило.
— Рино, Балерина на связи. — Звук постоянно пропадал, был неровным, и голос почти заглушался сильным треском и шумами, как если бы были включены радиоглушилки. — Балерина не способна послать вам помощь. Балерина и Лев сейчас в стесненных обстоятельствах. Весь резерв группы Майка Браво необходимо командировать на передовую. Держитесь на своих позициях и продолжайте наблюдение. Если Лисы оставляют цель, действуйте по своему усмотрению. Помните одно — пока они не начали стрелять, вы не имеете права открыться. Если Лисы попытаются смыться, определите, куда и с какой скоростью они направятся.
Охотница
Кластер Керенского, Пространство Кланов
26 марта 3060 г.
Капитан Роджер Монтжар осторожно подтянулся и, стараясь быть максимально незаметным, выглянул из-за каменной гряды — это был его скрытый пост наблюдения в скалах Восточных Гор. Конечно, место было страшно неудобным, потому что приходилось вытягивать шею и высовываться из укрытия очень аккуратно. Но альтернативы не было — высунешься чуть подальше, и останешься навсегда лежать за этими камнями с пробитой метким выстрелом башкой.
В течение последних двух недель отряды Бешеной Лисы скрывались в этих, мягко говоря, неудобных скалистых расщелинах, стоически перенося дождь, холод, пронизывающий ветер, и все никак не могли засечь хоть малейшие признаки движения в лагере Нефритового Сокола, который располагался на вершине горы. Люди Монтжара смогли сделать несколько выстрелов только тогда, когда Дымчатые Ягуары мощным прыжком накрыли отряд сержанта Крамера. Генри надеялся, что его люди благополучно выскочили из западни. Его приказы сводились к следующему: держать строгую тишину в радиоэфире до тех пор, пока не появятся явные признаки, что Соколы собираются прийти на помощь Ягуарам. Или до тех пор, пока Лисы не войдут в соприкосновение с основным Отрядом Змеи. До настоящего времени ни одно из условий выполнено не было. У Монтжара с каждым днем крепло подозрение, что Особый Отряд вообще забыл об их существовании.
Нет, конечно, он знал, что это не так, но все же смутное чувство тревоги не давало ему покоя. Благодаря довольно обрывочному сообщению, которое им удалось перехватить, они узнали, что начало операции по уничтожению Ягуаров — высадка на планету, захват боевой техники, формирование отрядов наступления — прошло довольно гладко и не случилось ничего неожиданного. Особый Отряд произвел рекогносцировку, успел уничтожить несколько военных фабрик Клана и практически лишил врага способности впредь угрожать войной другим свободным мирам. Все шло в соответствии с планом, но вот потом… После того как цель вторжения была фактически достигнута, случилось что-то непредвиденное.
Хорошенько обмозговав ситуацию и воспользовавшись еще парой радиоперехватов, Монтжар стал догадываться, что на Охотницу прибыл один, а возможно, и два отряда поддержки Клана. В распоряжении этих отрядов имелись тяжелые боевые роботы, и сражения принесли Ягуарам некоторый успех. Некоторый — потому что генерал Уинстон, похоже, выиграла кровавую битву где-то в районе Лутеры, в то время как Редберн с его людьми вынужден был отступить в топи Дхуан.
Монтжару ничего не оставалось, как тихонько проклинать свою «удачу». Он сидит в этих каменных лабиринтах с великолепно обученными воинами, одними из самых лучших на Охотнице, и что они делают? Сидят в засаде и наблюдают за противником, укрывшись за скалами. Он уже в течение долгого времени разглядывал, как невооруженные, без доспехов солдаты внутри крепости спокойненько живут себе и ни о чем не тужат. Будто и нет войны. Монтжар даже испугался при мысли, что среди его людей может начаться бунт и они попытаются дезертировать, сдаться. Сколько еще здесь торчать?..
И вдруг примерно за час до заката, на исходе четырнадцатого дня мытарств, что-то изменилось.
Он по-прежнему сидел на корточках перед постом команды Лисы, почти скрывшись в широком и глубоком отверстии в скалистом теле горы, когда к нему бесшумно подполз его разведчик. Наблюдательный пост номер два зафиксировал движение внутри Гнезда Сокола, активное движение. Монтжару потребовалось около десяти минут, чтобы проползти сотню метров до каменной ниши, где разместилась его разведывательная команда. Когда он очутился среди разведчиков, его внезапно отпустила вся та дикая боль и усталость, что скопилась за две недели игры в прятки в этих высоких, скалистых, иссушенных зноем горах. Костяк отряда Нефритового Сокола, казалось, сосредоточился на пятачке за высоким металлическим забором, отделяющим базу от остального мира.
В течение нескольких минут Монтжар оставался в том же неудобном положении; шея у него ныла, он мог позволить себе высунуться из-за валуна всего на пару сантиметров, чтобы левым глазом изучить картинку происходящего. Он тщательно пересчитал живую силу противника, которая попадала в поле его зрения. Чтобы не осталось сомнений, пересчитал их снова, затем в третий раз. Каждый раз число совпадало: итак, на площадке собрались десять бронированных элементалов и пятьдесят пехотинцев в полной боевой выкладке, правда, без бронежилетов. Ага, если Соколы реально собирались поддержать Дымчатых Ягуаров, эта поддержка будет чисто символической. Уж если пятнадцать его лучших воинов не смогли остановить наступление Клана, то что уж говорить об этих!..
— Нет, у вас на посту есть более мощное оружие… Следи за ними во все глаза, рядовой. — Монтжар хлопнул по спине мускулистого рыжеволосого паренька, уставившегося на Отряды Сокола.
— Будет сделано, босс. — Юный разведчик усмехнулся, но ни на секунду не отвел взгляда от цели, теперь плохо видной в сгущающихся сумерках. — Буду извещать вас обо всех перемещениях наших соседей.
Обратный путь занял лишь несколько минут. На сей раз Монтжар торопился так, что исцарапал все руки об острые выступы камней. Он торопился так, что практически скатился со склона под ноги своей команды и тут же потянулся к наушникам.
— Балерина, Балерина, это Рино, вспышка, фургон. — Монтжар выговаривал каждое слово медленно и четко, выстраивая текст чрезвычайно срочного сообщения точно по военному уставу. — Рино обнаружил движение внутри цели. Мы заметили один-ноль эхо с пять-ноль небронированными пехотинцами — это поддержка. Цель еще не покинула пределов периметра, но похоже на то, что они собираются это сделать. Рино продолжает наблюдение. Жду инструкций.
Монтжар знал, что Ариана Уинстон легко поймет его загадочное сообщение и сразу догадается, что Нефритовые Соколы собрали все силы гарнизона, которые включают в себя десять бронированных элементалов и пятьдесят пехотинцев, пока находящихся внутри Гнезда. Пока ничто не говорило о том, что Соколы собираются выступить, оставив на базе часть состава, но Монтжар с грустью решил, что они не отважатся бросить Гнездо без сильной охраны.
— Рино на связи, — донесся из наушника хриплый мужской голос. — Балерина вне игры. Мы пробуем поставить защиту. Включаем реле.
Пошли томительные секунды. Монтжар буравил глазами несчастный радиоприемник, моля, чтобы зловещий красный глаз погас и зажегся зеленый, свидетельствующий о возобновлении связи. Вдруг красная лампочка потухла, раздался треск и радио ожило.
— Рино, Балерина на связи. — Звук постоянно пропадал, был неровным, и голос почти заглушался сильным треском и шумами, как если бы были включены радиоглушилки. — Балерина не способна послать вам помощь. Балерина и Лев сейчас в стесненных обстоятельствах. Весь резерв группы Майка Браво необходимо командировать на передовую. Держитесь на своих позициях и продолжайте наблюдение. Если Лисы оставляют цель, действуйте по своему усмотрению. Помните одно — пока они не начали стрелять, вы не имеете права открыться. Если Лисы попытаются смыться, определите, куда и с какой скоростью они направятся.