Страница:
Лодка врезалась в сгрудившиеся аппараты Вольфов, и раздался оглушительный взрыв. Охваченные пламенем, начали взрываться другие лодки, и в течение нескольких секунд по офису летали куски искореженного металла вперемешку с мягкими и влажными частицами того, что раньше было экипажем. На месте катастрофы образовался огненный шар, но от недостатка воздуха быстро съежился и погас.
Свернувшись калачиком, Финлэй лежал за крышкой стола и что есть сил зажимал руками уши. Когда ему показалось, что в помещении установилась тишина, он выпрямился и осторожно поднял голову. Загоревшиеся после взрыва столы были похожи на бакены на опасном речном фарватере. Повсюду лежали мертвые и раненые, некоторые тела были охвачены пламенем. Финлэй не удостоил их повторным взглядом. Он не знал этих людей, важно было лишь то, что рядом умирала Адриенн. Увидев над дверью мигающую красную лампу, он сначала не мог понять, почему молчит сирена, и лишь потом понял, что просто не слышит ее. Взрыв на время оглушил его — по крайней мере, он надеялся, что на время. «Не хватало еще и оглохнуть!»
Финлэй с трудом поднялся на ноги и заковылял к своей лодке, парившей с включенным мотором на том месте, где он ее оставил. На палубе валялись куски раскаленного металла, но они, к счастью, не задели Адриенн. Финлэй смел их с палубы и вскочил в лодку. В офисе становилось угрожающе жарко, руки и лицо Финлэя стали сухими и горячими. Владельцы офиса решили сэкономить на системе автоматического пожаротушения. На мгновение Финлэем овладело дикое, беспричинное веселье, он зашелся рыдающим смехом, но все-таки сумел взять себя в руки. Рядом с ним лежала Адриенн. Палуба была скользкой от ее крови. Окровавленными руками она зажимала рану, из которой уже были видны внутренности. Лицо было совершенно бесцветным, но она еще дышала. Финлэй направил лодку в проем разбитого окна и взял курс на Башню Шреков.
Она вздохнула, отложила в сторону гребень и взглянула на отражение с таким чувством, словно это была незнакомая женщина. Как она могла с таким равнодушным видом ухаживать за волосами, если ее жизнь превратилась в бесконечный кошмар? Всё, кроме встреч с Финлэем. Она охладевала ко всему, даже к опасным играм подпольщиков, и только любовь Финлэя никогда не оставляла ее равнодушной. Финлэй давал ей силы идти дальше, несмотря на папочку и его липкие руки.
Отец приходил не каждый вечер. Иногда он целую неделю не удостаивал ее своим посещением. Но когда он приходил, то ложился в ее постель, вспотевший, улыбающийся, болтавший самодовольную чепуху, называвший ее именем своей покойной жены. Она не могла даже намекнуть об этом Финлэю. Если бы он узнал, то наверняка вызвал бы Грегора на дуэль и убил его. Тогда и секрет Таинственного Гладиатора, и ее клонированное происхождение стали бы известны всем и каждому. А может быть, Финлэй с отвращением оттолкнул бы ее — это было бы самым худшим исходом.
Грегор Шрек тоже был заинтересован в строгом сокрытии тайны. За клонирование умершей дочери ему грозил крупный штраф и общественное порицание, к инцесту же в высшем обществе относились гораздо суровее. Достижения генной инженерии сводили к минимуму опасность ущербного потомства, зачатого отцом и дочерью, но такая связь по-прежнему находилась под строгим запретом. Аристократия считала не лишним устанавливать такие нравственные нормы, которые не позволялось нарушать даже ей самой. Кроме того, инцест был преступлением, предававшимся громкой огласке. Если бы высший свет узнал о связи Шрека с собственной дочерью, его бы не стали наказывать, но попросту прекратили бы с ним общаться. Он был бы обречен на бойкот даже со стороны ближайших родственников, а для аристократа это означало моральную смерть.
Если бы к тому же стало известно, что он убил свою родную дочь… Еванжелин тяжело вздохнула. В одной семье столько страшных тайн!.. В ее имплантированном связном устройстве неожиданно раздался сигнал вызова. Она вздрогнула и выпрямилась. По вечерам она блокировала все каналы связи — кроме отца, лишь один человек знал тот секретный канал, который оставался не блокированным.
— Еванжелин, это Финлэй. У меня неприятности. Мне нужно срочно увидеться с тобой.
— Я согласна. — Она никогда не могла сказать ему «нет». — Где ты находишься?
— Я — прямо под твоим окном. Ты сможешь открыть его? На улице так холодно…
Она подбежала к окну и отбросила занавески. Разлетевшись в стороны, они открыли волнующую картину: у окна парила воздушная лодка, на ней, в одежде, залитой кровью, стоял Финлэй. Потрясенная его появлением и внешним видом, Еванжелин тем не менее задалась вопросом, как он мог незаметно приблизиться к Башне Шреков. При появлении летающей лодки у ее окна должны были сработать несколько систем охранной сигнализации. Подумав об этом, она поняла, что наряду с любовью к Финлэю в ней всегда живет ответственность за клан Шреков. Заставляя себя отогнать эту мысль, она нажала клавишу, открывающую окно. Рама с огромным стеклом отъехала в сторону, и летающая лодка медленно вплыла в комнату. Паря в нескольких сантиметрах над полом, она заняла почти все свободное пространство, и Еванжелин с трудом протиснулась мимо нее, когда окно было вновь закрыто.
— Не упрекай свою охрану, — сказал Финлэй, спрыгивая на пол. — У меня есть специальное устройство, которое нейтрализует любую систему сигнализации. Мне оно облегчало играть две роли. Твои охранники никогда не узнают, что я был здесь.
С губ Еванжелин готова была сорваться дюжина вопросов, но, увидев кровь, стекавшую с палубы на ковер, она потеряла дар речи. Сначала она подумала, что ее возлюбленный сильно ранен, однако тут ее взгляд упал на окровавленное женское тело, лежавшее на палубе. С замиранием сердца она поняла, что это Адриенн Кэмпбелл. Эту женщину Еванжелин ненавидела сильнее всех на свете — пожалуй, чуть меньше своего отца. И вот Финлэй привез ее к ней в спальню.
Финлэй осторожно поднял тело жены и положил на кровать Еванжелин. По тяжелым, похожим на хрип вздохам было заметно, как он измотан. Поправив голову жены, он присел возле кровати. Его подбородок упал на грудь, плечи ссутулились, последние силы покинули его. Как-то неосознанно Еванжелин подумала, что теперь, запачканные кровью, ковер и постельное белье безнадежно испорчены, но тут же заставила себя сосредоточиться на более серьезных проблемах. Финлэю была нужна ее помощь. Открыв дверцу небольшого бара, она налила в стакан бренди и подала Финлэю. Ей пришлось силой заставить его выпить, но после этого его щеки порозовели, а взгляд стал более осмысленным. Не обращая внимания на мокрый от крови ковер, Еванжелин опустилась на колени возле Финлэя.
— Что случилось? Ты убил ее?
— Нет. Это дело рук Вольфов. Эви, она умирает. Ее надо спасти. Твой регенерационный контейнер здесь?
— Да, конечно, но…
— Я все понимаю. Но не могу допустить, чтобы она умерла. Прошу тебя, Эви!
— Хорошо. Раз ты просишь…
Она встала на ноги, подошла к туалетному столику и слегка сдвинула его в сторону. Набрав нужный код на скрытом в стене пульте, она подождала, пока в стене открылось большое квадратное отверстие и оттуда выехал регенерационный контейнер. Грегор Шрек был не единственным, у кого в этом доме были секреты. Еванжелин открыла длинный узкий контейнер, который сейчас ей еще больше показался похожим на гроб, и подкатила прямо к кровати. Финлэй осторожно поднял истекавшую кровью Адриенн и опустил ее в регенератор. Контейнер с глухим, безнадежным звуком закрылся. Теперь судьба Адриенн была в руках бездушной машины, а людям оставалось только сидеть и ждать. Финлэй присел на стоявший рядом стул и выглядел марионеткой, у которой перерезали нити. Еванжелин, холодно поджав губы, стояла возле него. Сейчас они вряд ли могли о чем-то говорить.
Финлэй тяжело вздохнул:
— Из старшего поколения в главной ветви Кэмпбеллов в живых остались только мы с Адриенн. Всех остальных уничтожили Вольфы. Они объявили тотальную вендетту и напали на нас в штаб-квартире. За мной тоже гнались по пятам, но я сумел расправиться с ними. Я бы не побеспокоил тебя, но мне больше не к кому обратиться.
— Ты правильно сделал, что приехал сюда, — сказала Еванжелин. — Здесь ты в полной безопасности. Я очень рада, что ты смог спастись. Но, Финлэй… вся твоя семья?
— Да. Пока еще живы наши дальние родственники, двоюродные братья, но Вольфы уже охотятся за ними в городе. С кланом Кэмпбеллов все кончено.
— А что случилось с Адриенн? Почему ты решил привезти ее с собой?
— Она пыталась вступиться за моего брата, и ее ранил Кит Душегуб. Настанет день, и он поплатится жизнью за это. Теперь вся надежда на регенерационный контейнер.
— Но я не понимаю, почему ты не дал ей спокойно умереть? — холодно спросила Еванжелин. — Она всегда была главным препятствием для нашей любви, ты сам говорил, что совершенно равнодушен к ней. У нас больше не будет такого шанса, Финлэй. Сейчас достаточно отключить регенератор и немного подождать… Не смотри на меня так. Разве ты не знаешь, как тяжело мне оставаться одной, без тебя? Нет, ты этого не можешь знать!
— Я не мог не оказать помощь умирающей, — стал оправдываться Финлэй. — Она не заслужила неуважительного отношения. Если бы ты видела, как она сопротивлялась Вольфам! А что касается тебя и меня, то знай, Вольфы уже назначили огромную цену за мою голову. Нам все равно не позволят открыто встречаться, как мы когда-то мечтали. Теперь я изгой. Если я хотя бы на минуту рискну показаться в обществе, то, считай, я мертвец. Клан Кэмпбеллов теперь возглавит Роберт. Ему сейчас важно спасти как можно больше наших дальних родственников. Мне он уже не сможет помочь, но, возможно, позаботится об Адриенн, если она выживет. Сейчас Роберт должен быть на пути к твоему дому. А мой единственный шанс — бесследно исчезнуть, уйти в подполье. Раньше ты говорила, что готова разделить со мной любую судьбу, лишь бы нас не разлучали. Ты по-прежнему готова на это? Ты смогла бы бросить дом, отказаться от богатства и положения в обществе, чтобы разделить со мной долю изгнанника? Уйти со мной в подполье?
Она села на кровать рядом с ним и крепко обняла его:
— Конечно, Финлэй. Кроме тебя, мне никто не нужен.
Некоторое время они сидели обнявшись, не говоря ни слова, до тех пор, пока регенерационная машина не подала условный сигнал. Финлэй и Еванжелин нехотя подошли к регенератору и посмотрели на вмонтированный дисплей. Финлэй удрученно покачал головой, Еванжелин с трудом сдержала волнение.
— Она в очень тяжелом состоянии, но машина не дала ей погибнуть, — сказал Финлэй. — Для более обнадеживающего улучшения требуется время, но мы не можем ждать так долго.
— Ты сказал, что Роберт уже на подходе?
— Он и несколько друзей-офицеров. Я надеюсь, они присмотрят за ней.
— Служба безопасности нашего клана не пропустит их сюда. После того случая на свадьбе отец совсем сошел с ума и никому не доверяет. Охране отдан приказ стрелять в любого постороннего человека, который направляется к моим апартаментам. Ты сказал, что у тебя есть какое-то устройство..
— Это имплантант, вживленный в мой мозг. Поэтому я не могу передать его Роберту. С Адриенн кто-то обязательно должен остаться, Эви. Она заслужила право на это.
— Хорошо. — Еванжелин обхватила себя руками и начала беспокойно мерить шагами комнату. — Дай мне собраться с мыслями… К сожалению, ты многого обо мне не знаешь, Финлэй. Я тебе никогда не говорила о некоторых сторонах своей жизни.
— Я знал о тебе все, что хотел знать, — улыбнулся Финлэй.
— Замолчи, Финлэй. Ты ничего не понимаешь. У меня был секрет, которым я не могла поделиться даже с тобой. Я — клон! Я вхожу в подпольную организацию клонов. — Она заметила тень, набежавшую на его лицо, и с трудом не отвела глаза. — Настоящая Еванжелин трагически погибла. Ее отец не мог перенести тяжесть утраты и создал по ее образу и подобию клон. Втайне от всех. Только не смотри на меня так, Финлэй. Прошу тебя! Ведь я та самая женщина, с которой ты когда-то познакомился.
— Правда? — усомнился Финлэй. — Теперь я ни во что не верю. Когда все это произошло? Может быть, та женщина, которую я любил, давно мертва? С каких пор я люблю ее копию?
— Нет! Она умерла задолго до того, как мы встретились. Наша любовь всегда принадлежала только нам двоим.
— Чем ты можешь подтвердить это?
— Ничем… Ты должен просто поверить мне.
— И ты думаешь, я способен на это? Я от тебя ничего не скрывал, даже то, кем я становлюсь на арене. А ты почему-то не могла довериться мне.
— У меня не было выхода! Я предвидела твою реакцию.
— Что еще ты скрываешь от меня?
— Ничего! Больше ничего, Финлэй. Совершенно ничего.
Они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Когда Еванжелин снова заговорила, то попыталась придать своему голосу спокойствие и уверенность.
— Нам больше нельзя оставаться здесь. Я смогу провести тебя к подпольщикам. Если я поручусь, они примут тебя в свою организацию. Вольфы не смогут туда проникнуть. Ты будешь там в безопасности. Валентин Вольф тоже входит в подпольную организацию.
— Значит, он настигнет меня и там! Ты заманиваешь меня в ловушку?
— Нет, в подполье это невозможно. Мы очень решительно пресекаем все внутренние конфликты. Без строгой дисциплины мы бы ничего не смогли сделать. Вступая в подпольную организацию, ты должен оставить свою прежнюю жизнь за порогом. Мы можем начать все сначала, Финлэй, с чистого листа!
— Ну хорошо, — не стал упорствовать Финлэй. — Хорошо, я еще подумаю. Попозже мы вернемся к этому разговору, если у нас будет возможность. Но как нам поступить с Робертом? Скоро он прибудет сюда с друзьями, чтобы присмотреть за Адриенн. Если ваши охранники попытаются остановить его, он даст им отпор. Начнется новый бой, а жертв и без того хватает. Как можно сделать, чтобы он незаметно проник сюда? Может быть, ты попробуешь отменить распоряжение отца? Разве ты не вправе приказывать охранникам?
— Нет. Папочка не позволяет мне вмешиваться в серьезные дела.
— Тогда ты можешь поговорить с ним. Вызови его и попроси о помощи.
Еванжелин ответила ему удрученным взглядом.
— Ты даже не знаешь, о чем просишь, Финлэй.
— Я прошу о помощи женщину, которая сказала, что любит меня. Я знаю, что вы с отцом не ладите, но… Пойми, ты делаешь это не для Адриенн, а для меня.
— Хорошо, — согласилась Еванжелин. — Для тебя я пойду и на это.
Она крепко обхватила себя за плечи, словно в любую секунду могла упасть, и встала. Жизнь снова требовала от нее напряжения всех душевных сил. Сев возле туалетного столика, она поправила ночную сорочку. Папочка должен быть доволен ее внешностью. Настроив коммуникационный имплантант, она послала вызов отцу. Зеркало над туалетным столиком замерцало и превратилось в телеэкран. Еванжелин села таким образом, чтобы на мониторе отца были видны только ее голова и плечи. Экран перед ней мигнул, и появилось изображение отца. Грегор Шрек сидел в спальне, одетый в длинный шелковый халат, который, однако, не мог скрыть изъянов его оплывшей фигуры. Увидев, что его вызывает дочь, он улыбнулся, глубоко посаженные глаза сузились до щелочек.
— Еванжелин, дорогая моя, я же сказал, что скоро приду к тебе. Нам уже не терпится, да?
Его голос был таким же жирным и отвратительным, как и он сам, но Еванжелин сохранила доверчиво-благодушное выражение лица.
— Папочка, мне нужна твоя помощь. В мои апартаменты прибыла Адриенн Кэмпбелл. Она единственная, кто остался в живых после нападения Вольфов на штаб-квартиру ее клана. Она ранена и сейчас в очень тяжелом состоянии. Я позволила ей вызвать на помощь одного из дальних родственников. Он уже мчится сюда вместе с несколькими друзьями. Прошу тебя, распорядись, чтобы их пропустила охрана.
Шрек недоуменно поднял брови:
— Я никогда не знал, что Адриенн Кэмпбелл была твоей подругой.
— Мы не близкие подруги. Как-никак, она из клана Кэмпбеллов. Но, по-моему, ей больше не к кому обратиться. Кроме того, я всегда испытывала антипатию к Вольфам. Вспомни, какие грубости они позволяли по отношению к тебе.
— Да, иногда они вели себя оскорбительно… Но, право, я не знаю, дорогая. Вмешательство в чужие родовые разборки не приведет ни к чему хорошему, а Вольфы, безусловно, одержат верх в этой драке. Когда Кэмпбеллы будут раздавлены, Вольфы окажутся на вершине власти, и только дурак испортит перед этим с ними отношения.
— Я прошу тебя об этом как об особом одолжении, папочка.
— В самом деле, дорогая? — Шрек, не вставая с кресла, слегка подался вперед. — И ты будешь мне благодарна за это?
— Я оденусь так, как ты пожелаешь, и ни в чем не буду тебе отказывать. Я буду самой любящей и послушной дочерью.
— Я рад этому, дорогая. — Шрек улыбнулся. — Ну хорошо, я прикажу, чтобы этого щенка Кэмпбелла пропустили. Но за это ты должна быть ласкова с папочкой.
— Да. Можешь не сомневаться.
Еванжелин прервала связь, лицо Грегора Шрека исчезло, а на его месте, в зеркале, возникло ее собственное отражение. Внимательно вглядевшись в это холодное, полное решимости лицо, она с трудом узнала себя. Лицо в зеркале принадлежало какой-то другой женщине. Но разве не становилась она другим человеком, принимая в своей спальне отца? Она отвернулась от зеркала и устало посмотрела на Финлэя. Он в задумчивости сидел на краешке кровати, оперевшись подбородком на сцепленные в замок руки. На его одежде еще не высохла кровь, в том числе и от собственных ран. Он никогда не узнает, чего ей стоило выполнить просьбу. Он и не должен знать об этом. Если бы он узнал, то, жертвуя своей жизнью, расправился б с отцом, а она не могла этого позволить. Отец заслуживал смерти, но только не вместе с Финлэем. Правда, сохранится ли после всех этих страшных событий их чувство?
— О чем ты думаешь? — тихо спросила Еванжелин.
— О своей семье, — не поднимая глаз, ответил Финлэй. — Все мертвы. Только теперь я понял, как мне их не хватает. Умер отец, который так и не узнал обо мне всей правды. Погибли Уильям и Джеральд. Всю жизнь они были рядом со мной, всегда были готовы прийти на помощь. Теперь все ушли, я остался один. Теперь я даже не Кэмпбелл. Я не знаю, кто я такой.
— Ты — мужчина, которого я люблю, — сказала Еванжелин. — Мужчина, который любит меня. В твоей жизни осталась я. Или этого недостаточно?
Финлэй резко поднял глаза:
— Я всегда говорил тебе, что мне не надо никого другого! Потеряв всю семью, я только сильнее почувствовал это. Я люблю тебя, Эви, какие могут быть сомнения! Но я любил и своих близких, а когда они погибли, умерла и какая-то часть меня самого. Привычное течение моей жизни нарушилось, и я попросту не знаю, что делать.
Еванжелин одним движением поднялась на ноги:
— Мы продолжим жизнь вместе. Придя в подполье, ты обретешь для себя новую цель. Так, как это произошло со мной. А теперь надо уходить. Я думаю, будет лучше, если до прихода твоего кузена с маленькой армией мы исчезнем.
— Выходит, мы оставим Адриенн в регенераторе? — нахмурился Финлэй. — А как на это прореагирует твой отец?
— Я сумею все объяснить ему. Пойдем же, Финлэй. Мы сделали все, что от нас зависело.
— Ты права, — Финлэй поднялся с постели. — Я должен расстаться с ней. Веди меня, Эви!
— Вот это слова настоящего мужчины, — улыбнулась Еванжелин. Она отодвинула туалетный столик с зеркалом, и в глубине за ним автоматически включился свет, освещая кабину потайного лифта. — Этот лифт смонтировали на случай пожара. С помощью моих друзей-кибератов я удалила информацию о нем из нашей компьютерной сети, и теперь о его существовании, кроме меня, никто не знает. На лифте мы спустимся в цокольный этаж башни. Там есть тоннель, соединяющийся с подземными коммуникациями города, — это самый короткий и безопасный путь в подполье. Я пользовалась им много раз. Идем со мной, если ты наконец готов отцепиться от юбки своей жены.
Финлэй подошел к Еванжелин и хотел обнять ее, но, заметив холодный, неприветливый взгляд, опустил руки.
— Извини. Я очень ценю, что ты делаешь для меня, для нас. Но я не могу бросить Адриенн, зная, что ее жизнь еще в опасности. Для меня это вопрос семейной чести, хотя самой семьи уже не существует. Я никогда не любил эту женщину, но дорожил ее честью. Она не боялась говорить правду в глаза и вставать под удар. Она была по-своему благородной натурой.
— Значит, ты ставишь семейную честь выше нас и нашего общего будущего?
— А как бы ты отнеслась к чести своего клана? Ведь мы могли бы уйти и позволить Роберту с его сообщниками оружием проложить дорогу к твоей спальне. Но ты предпочла договориться с отцом, которого ненавидишь, лишь бы вооруженные люди из другого клана не рыскали по вашему дому. Об этом могли пойти слухи, и ты решила, что честь семьи превыше всего. Прошу тебя, любовь моя, прекратим этот спор. Теперь нас здесь больше ничего не удерживает.
Она ограничилась сдержанным кивком головы, потому что больше не доверяла своим словам, и шагнула в кабину лифта. Двери тихо сомкнулись, и Еванжелин нажала на кнопку. Когда кабина начала плавно спускаться, Еванжелин почувствовала некоторое облегчение. Теперь они были спасены.
— У нас по пути будет место, где можно переодеться, — сказала она, не отрывая взгляда от закрытых дверей кабины. — Ни ты, ни я не одеты соответствующим образом для встречи с подпольщиками. Ты к тому же ранен. Тебе смогут оказать первую помощь, хотя на большее едва ли можно рассчитывать.
— Я уже в полном порядке, — успокоил ее Финлэй. — Я очень быстро восстанавливаюсь.
— Еще один имплантант? — вопросительно взглянула на него Еванжелин.
— Что-то вроде того. Поединки на арене заставляют пускаться на хитрости. Регенерационный контейнер может творить чудеса, но до него слишком долго добираться.
— Туалетный столик сам встанет на прежнее место. Никто не догадается, как нам удалось исчезнуть из спальни. Папочка очень удивится, увидев, что меня нет, но к тому времени возле Адриенн уже будет твой кузен.
— Твой отец придет в ярость? — спросил Финлэй.
— Вне всякого сомнения. Твой кузен способен постоять за себя?
— О да. Роберт гораздо крепче, чем кажется с первого взгляда. А что ты скажешь отцу, когда наконец вернешься?
— Не знаю, вернусь ли я когда-нибудь. В подполье тебе без меня не обойтись. А дорогой папочка пусть катится к черту. Если бы не ты, я давно бы исчезла в подземных тоннелях. И кроме того, мои связи наверху очень интересовали подпольщиков. Думаю, что теперь этот этап жизни закончился. Что бы ни случилось, мы теперь неразлучны. А все другое не имеет значения.
Она по-прежнему смотрела вперед, но когда его рука потянулась к ней, их пальцы мгновенно нашли друг друга.
Они стояли обнявшись до тех пор, пока лифт не достиг самого нижнего этажа. В раскрывшихся дверях показалось темное и сырое бетонное помещение, заваленное старой хозяйственной утварью. Еванжелин открыла перед Финлэем еще одну потайную дверь, и они по узкому тоннелю направились в царство подземных коммуникаций города. Там, где тоннели разветвлялись и образовывали бесконечный лабиринт, начинались владения подпольщиков. Обычно, отправляясь в подземное путешествие, Еванжелин испытывала чувство раскрепощенности и душевного подъема, но сейчас оно было приглушено. Несмотря на смелые заявления, она знала, что еще по крайней мере один раз придет в Башню Шреков и исполнит данное отцу обещание. Если бы Еванжелин обманула его и навек спряталась в подземных тоннелях, Грегор Шрек жестоко отомстил бы Адриенн, Роберту и всем оставшимся в живых Кэмпбеллам. Она знала, на что он способен в ярости. Никто не мог перейти дорогу главе клана Шреков и остаться безнаказанным. Еванжелин сама не раз расплачивалась за непослушание. Когда это случилось впервые, она думала, что наложит на себя руки, но не смогла пойти на это. У нее не хватило силы духа. Финлэй не должен был знать об этом — ради его же счастья.
Возможно, когда-нибудь она все-таки сможет начать с ним новую жизнь в подполье, там, куда не дотянутся липкие руки папочки. Еванжелин печально улыбнулась. Сейчас в ее жизни было много такого, ради чего стоило жить: Финлэй, подполье клонов и не в последнюю очередь — возможность отомстить…
Свернувшись калачиком, Финлэй лежал за крышкой стола и что есть сил зажимал руками уши. Когда ему показалось, что в помещении установилась тишина, он выпрямился и осторожно поднял голову. Загоревшиеся после взрыва столы были похожи на бакены на опасном речном фарватере. Повсюду лежали мертвые и раненые, некоторые тела были охвачены пламенем. Финлэй не удостоил их повторным взглядом. Он не знал этих людей, важно было лишь то, что рядом умирала Адриенн. Увидев над дверью мигающую красную лампу, он сначала не мог понять, почему молчит сирена, и лишь потом понял, что просто не слышит ее. Взрыв на время оглушил его — по крайней мере, он надеялся, что на время. «Не хватало еще и оглохнуть!»
Финлэй с трудом поднялся на ноги и заковылял к своей лодке, парившей с включенным мотором на том месте, где он ее оставил. На палубе валялись куски раскаленного металла, но они, к счастью, не задели Адриенн. Финлэй смел их с палубы и вскочил в лодку. В офисе становилось угрожающе жарко, руки и лицо Финлэя стали сухими и горячими. Владельцы офиса решили сэкономить на системе автоматического пожаротушения. На мгновение Финлэем овладело дикое, беспричинное веселье, он зашелся рыдающим смехом, но все-таки сумел взять себя в руки. Рядом с ним лежала Адриенн. Палуба была скользкой от ее крови. Окровавленными руками она зажимала рану, из которой уже были видны внутренности. Лицо было совершенно бесцветным, но она еще дышала. Финлэй направил лодку в проем разбитого окна и взял курс на Башню Шреков.
* * *
Несмотря на не очень поздний час, Еванжелин уже готовилась ко сну. Наступало время очередного короткого визита дорогого папочки. Несколько минут назад он уже предупредил ее об этом. Он не любил появляться внезапно, но всегда давал немного времени, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к его визиту. Надев длинную белую ночную рубашку, Еванжелин сидела перед зеркалом возле туалетного столика и машинально расчесывала волнистые волосы. Она думала о самоубийстве, хотя знала, что не отважится на это. К сожалению или к счастью, но в ее жизни существовал не только папочка, но и Финлэй, которому она не хотела причинить душевную боль. Настроение изменится, как то бывало много раз, на сейчас единственной успокоительной мыслью была мысль о спасительном самоубийстве, которое бы положило конец всем переживаниям. Тогда не надо было бы бояться того, что она клон, что связана с подпольщиками, что на арене погибнет Финлэй, а в ее спальню опять придет папочка, и что потом она опять будет себя чувствовать так хорошо…Она вздохнула, отложила в сторону гребень и взглянула на отражение с таким чувством, словно это была незнакомая женщина. Как она могла с таким равнодушным видом ухаживать за волосами, если ее жизнь превратилась в бесконечный кошмар? Всё, кроме встреч с Финлэем. Она охладевала ко всему, даже к опасным играм подпольщиков, и только любовь Финлэя никогда не оставляла ее равнодушной. Финлэй давал ей силы идти дальше, несмотря на папочку и его липкие руки.
Отец приходил не каждый вечер. Иногда он целую неделю не удостаивал ее своим посещением. Но когда он приходил, то ложился в ее постель, вспотевший, улыбающийся, болтавший самодовольную чепуху, называвший ее именем своей покойной жены. Она не могла даже намекнуть об этом Финлэю. Если бы он узнал, то наверняка вызвал бы Грегора на дуэль и убил его. Тогда и секрет Таинственного Гладиатора, и ее клонированное происхождение стали бы известны всем и каждому. А может быть, Финлэй с отвращением оттолкнул бы ее — это было бы самым худшим исходом.
Грегор Шрек тоже был заинтересован в строгом сокрытии тайны. За клонирование умершей дочери ему грозил крупный штраф и общественное порицание, к инцесту же в высшем обществе относились гораздо суровее. Достижения генной инженерии сводили к минимуму опасность ущербного потомства, зачатого отцом и дочерью, но такая связь по-прежнему находилась под строгим запретом. Аристократия считала не лишним устанавливать такие нравственные нормы, которые не позволялось нарушать даже ей самой. Кроме того, инцест был преступлением, предававшимся громкой огласке. Если бы высший свет узнал о связи Шрека с собственной дочерью, его бы не стали наказывать, но попросту прекратили бы с ним общаться. Он был бы обречен на бойкот даже со стороны ближайших родственников, а для аристократа это означало моральную смерть.
Если бы к тому же стало известно, что он убил свою родную дочь… Еванжелин тяжело вздохнула. В одной семье столько страшных тайн!.. В ее имплантированном связном устройстве неожиданно раздался сигнал вызова. Она вздрогнула и выпрямилась. По вечерам она блокировала все каналы связи — кроме отца, лишь один человек знал тот секретный канал, который оставался не блокированным.
— Еванжелин, это Финлэй. У меня неприятности. Мне нужно срочно увидеться с тобой.
— Я согласна. — Она никогда не могла сказать ему «нет». — Где ты находишься?
— Я — прямо под твоим окном. Ты сможешь открыть его? На улице так холодно…
Она подбежала к окну и отбросила занавески. Разлетевшись в стороны, они открыли волнующую картину: у окна парила воздушная лодка, на ней, в одежде, залитой кровью, стоял Финлэй. Потрясенная его появлением и внешним видом, Еванжелин тем не менее задалась вопросом, как он мог незаметно приблизиться к Башне Шреков. При появлении летающей лодки у ее окна должны были сработать несколько систем охранной сигнализации. Подумав об этом, она поняла, что наряду с любовью к Финлэю в ней всегда живет ответственность за клан Шреков. Заставляя себя отогнать эту мысль, она нажала клавишу, открывающую окно. Рама с огромным стеклом отъехала в сторону, и летающая лодка медленно вплыла в комнату. Паря в нескольких сантиметрах над полом, она заняла почти все свободное пространство, и Еванжелин с трудом протиснулась мимо нее, когда окно было вновь закрыто.
— Не упрекай свою охрану, — сказал Финлэй, спрыгивая на пол. — У меня есть специальное устройство, которое нейтрализует любую систему сигнализации. Мне оно облегчало играть две роли. Твои охранники никогда не узнают, что я был здесь.
С губ Еванжелин готова была сорваться дюжина вопросов, но, увидев кровь, стекавшую с палубы на ковер, она потеряла дар речи. Сначала она подумала, что ее возлюбленный сильно ранен, однако тут ее взгляд упал на окровавленное женское тело, лежавшее на палубе. С замиранием сердца она поняла, что это Адриенн Кэмпбелл. Эту женщину Еванжелин ненавидела сильнее всех на свете — пожалуй, чуть меньше своего отца. И вот Финлэй привез ее к ней в спальню.
Финлэй осторожно поднял тело жены и положил на кровать Еванжелин. По тяжелым, похожим на хрип вздохам было заметно, как он измотан. Поправив голову жены, он присел возле кровати. Его подбородок упал на грудь, плечи ссутулились, последние силы покинули его. Как-то неосознанно Еванжелин подумала, что теперь, запачканные кровью, ковер и постельное белье безнадежно испорчены, но тут же заставила себя сосредоточиться на более серьезных проблемах. Финлэю была нужна ее помощь. Открыв дверцу небольшого бара, она налила в стакан бренди и подала Финлэю. Ей пришлось силой заставить его выпить, но после этого его щеки порозовели, а взгляд стал более осмысленным. Не обращая внимания на мокрый от крови ковер, Еванжелин опустилась на колени возле Финлэя.
— Что случилось? Ты убил ее?
— Нет. Это дело рук Вольфов. Эви, она умирает. Ее надо спасти. Твой регенерационный контейнер здесь?
— Да, конечно, но…
— Я все понимаю. Но не могу допустить, чтобы она умерла. Прошу тебя, Эви!
— Хорошо. Раз ты просишь…
Она встала на ноги, подошла к туалетному столику и слегка сдвинула его в сторону. Набрав нужный код на скрытом в стене пульте, она подождала, пока в стене открылось большое квадратное отверстие и оттуда выехал регенерационный контейнер. Грегор Шрек был не единственным, у кого в этом доме были секреты. Еванжелин открыла длинный узкий контейнер, который сейчас ей еще больше показался похожим на гроб, и подкатила прямо к кровати. Финлэй осторожно поднял истекавшую кровью Адриенн и опустил ее в регенератор. Контейнер с глухим, безнадежным звуком закрылся. Теперь судьба Адриенн была в руках бездушной машины, а людям оставалось только сидеть и ждать. Финлэй присел на стоявший рядом стул и выглядел марионеткой, у которой перерезали нити. Еванжелин, холодно поджав губы, стояла возле него. Сейчас они вряд ли могли о чем-то говорить.
Финлэй тяжело вздохнул:
— Из старшего поколения в главной ветви Кэмпбеллов в живых остались только мы с Адриенн. Всех остальных уничтожили Вольфы. Они объявили тотальную вендетту и напали на нас в штаб-квартире. За мной тоже гнались по пятам, но я сумел расправиться с ними. Я бы не побеспокоил тебя, но мне больше не к кому обратиться.
— Ты правильно сделал, что приехал сюда, — сказала Еванжелин. — Здесь ты в полной безопасности. Я очень рада, что ты смог спастись. Но, Финлэй… вся твоя семья?
— Да. Пока еще живы наши дальние родственники, двоюродные братья, но Вольфы уже охотятся за ними в городе. С кланом Кэмпбеллов все кончено.
— А что случилось с Адриенн? Почему ты решил привезти ее с собой?
— Она пыталась вступиться за моего брата, и ее ранил Кит Душегуб. Настанет день, и он поплатится жизнью за это. Теперь вся надежда на регенерационный контейнер.
— Но я не понимаю, почему ты не дал ей спокойно умереть? — холодно спросила Еванжелин. — Она всегда была главным препятствием для нашей любви, ты сам говорил, что совершенно равнодушен к ней. У нас больше не будет такого шанса, Финлэй. Сейчас достаточно отключить регенератор и немного подождать… Не смотри на меня так. Разве ты не знаешь, как тяжело мне оставаться одной, без тебя? Нет, ты этого не можешь знать!
— Я не мог не оказать помощь умирающей, — стал оправдываться Финлэй. — Она не заслужила неуважительного отношения. Если бы ты видела, как она сопротивлялась Вольфам! А что касается тебя и меня, то знай, Вольфы уже назначили огромную цену за мою голову. Нам все равно не позволят открыто встречаться, как мы когда-то мечтали. Теперь я изгой. Если я хотя бы на минуту рискну показаться в обществе, то, считай, я мертвец. Клан Кэмпбеллов теперь возглавит Роберт. Ему сейчас важно спасти как можно больше наших дальних родственников. Мне он уже не сможет помочь, но, возможно, позаботится об Адриенн, если она выживет. Сейчас Роберт должен быть на пути к твоему дому. А мой единственный шанс — бесследно исчезнуть, уйти в подполье. Раньше ты говорила, что готова разделить со мной любую судьбу, лишь бы нас не разлучали. Ты по-прежнему готова на это? Ты смогла бы бросить дом, отказаться от богатства и положения в обществе, чтобы разделить со мной долю изгнанника? Уйти со мной в подполье?
Она села на кровать рядом с ним и крепко обняла его:
— Конечно, Финлэй. Кроме тебя, мне никто не нужен.
Некоторое время они сидели обнявшись, не говоря ни слова, до тех пор, пока регенерационная машина не подала условный сигнал. Финлэй и Еванжелин нехотя подошли к регенератору и посмотрели на вмонтированный дисплей. Финлэй удрученно покачал головой, Еванжелин с трудом сдержала волнение.
— Она в очень тяжелом состоянии, но машина не дала ей погибнуть, — сказал Финлэй. — Для более обнадеживающего улучшения требуется время, но мы не можем ждать так долго.
— Ты сказал, что Роберт уже на подходе?
— Он и несколько друзей-офицеров. Я надеюсь, они присмотрят за ней.
— Служба безопасности нашего клана не пропустит их сюда. После того случая на свадьбе отец совсем сошел с ума и никому не доверяет. Охране отдан приказ стрелять в любого постороннего человека, который направляется к моим апартаментам. Ты сказал, что у тебя есть какое-то устройство..
— Это имплантант, вживленный в мой мозг. Поэтому я не могу передать его Роберту. С Адриенн кто-то обязательно должен остаться, Эви. Она заслужила право на это.
— Хорошо. — Еванжелин обхватила себя руками и начала беспокойно мерить шагами комнату. — Дай мне собраться с мыслями… К сожалению, ты многого обо мне не знаешь, Финлэй. Я тебе никогда не говорила о некоторых сторонах своей жизни.
— Я знал о тебе все, что хотел знать, — улыбнулся Финлэй.
— Замолчи, Финлэй. Ты ничего не понимаешь. У меня был секрет, которым я не могла поделиться даже с тобой. Я — клон! Я вхожу в подпольную организацию клонов. — Она заметила тень, набежавшую на его лицо, и с трудом не отвела глаза. — Настоящая Еванжелин трагически погибла. Ее отец не мог перенести тяжесть утраты и создал по ее образу и подобию клон. Втайне от всех. Только не смотри на меня так, Финлэй. Прошу тебя! Ведь я та самая женщина, с которой ты когда-то познакомился.
— Правда? — усомнился Финлэй. — Теперь я ни во что не верю. Когда все это произошло? Может быть, та женщина, которую я любил, давно мертва? С каких пор я люблю ее копию?
— Нет! Она умерла задолго до того, как мы встретились. Наша любовь всегда принадлежала только нам двоим.
— Чем ты можешь подтвердить это?
— Ничем… Ты должен просто поверить мне.
— И ты думаешь, я способен на это? Я от тебя ничего не скрывал, даже то, кем я становлюсь на арене. А ты почему-то не могла довериться мне.
— У меня не было выхода! Я предвидела твою реакцию.
— Что еще ты скрываешь от меня?
— Ничего! Больше ничего, Финлэй. Совершенно ничего.
Они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Когда Еванжелин снова заговорила, то попыталась придать своему голосу спокойствие и уверенность.
— Нам больше нельзя оставаться здесь. Я смогу провести тебя к подпольщикам. Если я поручусь, они примут тебя в свою организацию. Вольфы не смогут туда проникнуть. Ты будешь там в безопасности. Валентин Вольф тоже входит в подпольную организацию.
— Значит, он настигнет меня и там! Ты заманиваешь меня в ловушку?
— Нет, в подполье это невозможно. Мы очень решительно пресекаем все внутренние конфликты. Без строгой дисциплины мы бы ничего не смогли сделать. Вступая в подпольную организацию, ты должен оставить свою прежнюю жизнь за порогом. Мы можем начать все сначала, Финлэй, с чистого листа!
— Ну хорошо, — не стал упорствовать Финлэй. — Хорошо, я еще подумаю. Попозже мы вернемся к этому разговору, если у нас будет возможность. Но как нам поступить с Робертом? Скоро он прибудет сюда с друзьями, чтобы присмотреть за Адриенн. Если ваши охранники попытаются остановить его, он даст им отпор. Начнется новый бой, а жертв и без того хватает. Как можно сделать, чтобы он незаметно проник сюда? Может быть, ты попробуешь отменить распоряжение отца? Разве ты не вправе приказывать охранникам?
— Нет. Папочка не позволяет мне вмешиваться в серьезные дела.
— Тогда ты можешь поговорить с ним. Вызови его и попроси о помощи.
Еванжелин ответила ему удрученным взглядом.
— Ты даже не знаешь, о чем просишь, Финлэй.
— Я прошу о помощи женщину, которая сказала, что любит меня. Я знаю, что вы с отцом не ладите, но… Пойми, ты делаешь это не для Адриенн, а для меня.
— Хорошо, — согласилась Еванжелин. — Для тебя я пойду и на это.
Она крепко обхватила себя за плечи, словно в любую секунду могла упасть, и встала. Жизнь снова требовала от нее напряжения всех душевных сил. Сев возле туалетного столика, она поправила ночную сорочку. Папочка должен быть доволен ее внешностью. Настроив коммуникационный имплантант, она послала вызов отцу. Зеркало над туалетным столиком замерцало и превратилось в телеэкран. Еванжелин села таким образом, чтобы на мониторе отца были видны только ее голова и плечи. Экран перед ней мигнул, и появилось изображение отца. Грегор Шрек сидел в спальне, одетый в длинный шелковый халат, который, однако, не мог скрыть изъянов его оплывшей фигуры. Увидев, что его вызывает дочь, он улыбнулся, глубоко посаженные глаза сузились до щелочек.
— Еванжелин, дорогая моя, я же сказал, что скоро приду к тебе. Нам уже не терпится, да?
Его голос был таким же жирным и отвратительным, как и он сам, но Еванжелин сохранила доверчиво-благодушное выражение лица.
— Папочка, мне нужна твоя помощь. В мои апартаменты прибыла Адриенн Кэмпбелл. Она единственная, кто остался в живых после нападения Вольфов на штаб-квартиру ее клана. Она ранена и сейчас в очень тяжелом состоянии. Я позволила ей вызвать на помощь одного из дальних родственников. Он уже мчится сюда вместе с несколькими друзьями. Прошу тебя, распорядись, чтобы их пропустила охрана.
Шрек недоуменно поднял брови:
— Я никогда не знал, что Адриенн Кэмпбелл была твоей подругой.
— Мы не близкие подруги. Как-никак, она из клана Кэмпбеллов. Но, по-моему, ей больше не к кому обратиться. Кроме того, я всегда испытывала антипатию к Вольфам. Вспомни, какие грубости они позволяли по отношению к тебе.
— Да, иногда они вели себя оскорбительно… Но, право, я не знаю, дорогая. Вмешательство в чужие родовые разборки не приведет ни к чему хорошему, а Вольфы, безусловно, одержат верх в этой драке. Когда Кэмпбеллы будут раздавлены, Вольфы окажутся на вершине власти, и только дурак испортит перед этим с ними отношения.
— Я прошу тебя об этом как об особом одолжении, папочка.
— В самом деле, дорогая? — Шрек, не вставая с кресла, слегка подался вперед. — И ты будешь мне благодарна за это?
— Я оденусь так, как ты пожелаешь, и ни в чем не буду тебе отказывать. Я буду самой любящей и послушной дочерью.
— Я рад этому, дорогая. — Шрек улыбнулся. — Ну хорошо, я прикажу, чтобы этого щенка Кэмпбелла пропустили. Но за это ты должна быть ласкова с папочкой.
— Да. Можешь не сомневаться.
Еванжелин прервала связь, лицо Грегора Шрека исчезло, а на его месте, в зеркале, возникло ее собственное отражение. Внимательно вглядевшись в это холодное, полное решимости лицо, она с трудом узнала себя. Лицо в зеркале принадлежало какой-то другой женщине. Но разве не становилась она другим человеком, принимая в своей спальне отца? Она отвернулась от зеркала и устало посмотрела на Финлэя. Он в задумчивости сидел на краешке кровати, оперевшись подбородком на сцепленные в замок руки. На его одежде еще не высохла кровь, в том числе и от собственных ран. Он никогда не узнает, чего ей стоило выполнить просьбу. Он и не должен знать об этом. Если бы он узнал, то, жертвуя своей жизнью, расправился б с отцом, а она не могла этого позволить. Отец заслуживал смерти, но только не вместе с Финлэем. Правда, сохранится ли после всех этих страшных событий их чувство?
— О чем ты думаешь? — тихо спросила Еванжелин.
— О своей семье, — не поднимая глаз, ответил Финлэй. — Все мертвы. Только теперь я понял, как мне их не хватает. Умер отец, который так и не узнал обо мне всей правды. Погибли Уильям и Джеральд. Всю жизнь они были рядом со мной, всегда были готовы прийти на помощь. Теперь все ушли, я остался один. Теперь я даже не Кэмпбелл. Я не знаю, кто я такой.
— Ты — мужчина, которого я люблю, — сказала Еванжелин. — Мужчина, который любит меня. В твоей жизни осталась я. Или этого недостаточно?
Финлэй резко поднял глаза:
— Я всегда говорил тебе, что мне не надо никого другого! Потеряв всю семью, я только сильнее почувствовал это. Я люблю тебя, Эви, какие могут быть сомнения! Но я любил и своих близких, а когда они погибли, умерла и какая-то часть меня самого. Привычное течение моей жизни нарушилось, и я попросту не знаю, что делать.
Еванжелин одним движением поднялась на ноги:
— Мы продолжим жизнь вместе. Придя в подполье, ты обретешь для себя новую цель. Так, как это произошло со мной. А теперь надо уходить. Я думаю, будет лучше, если до прихода твоего кузена с маленькой армией мы исчезнем.
— Выходит, мы оставим Адриенн в регенераторе? — нахмурился Финлэй. — А как на это прореагирует твой отец?
— Я сумею все объяснить ему. Пойдем же, Финлэй. Мы сделали все, что от нас зависело.
— Ты права, — Финлэй поднялся с постели. — Я должен расстаться с ней. Веди меня, Эви!
— Вот это слова настоящего мужчины, — улыбнулась Еванжелин. Она отодвинула туалетный столик с зеркалом, и в глубине за ним автоматически включился свет, освещая кабину потайного лифта. — Этот лифт смонтировали на случай пожара. С помощью моих друзей-кибератов я удалила информацию о нем из нашей компьютерной сети, и теперь о его существовании, кроме меня, никто не знает. На лифте мы спустимся в цокольный этаж башни. Там есть тоннель, соединяющийся с подземными коммуникациями города, — это самый короткий и безопасный путь в подполье. Я пользовалась им много раз. Идем со мной, если ты наконец готов отцепиться от юбки своей жены.
Финлэй подошел к Еванжелин и хотел обнять ее, но, заметив холодный, неприветливый взгляд, опустил руки.
— Извини. Я очень ценю, что ты делаешь для меня, для нас. Но я не могу бросить Адриенн, зная, что ее жизнь еще в опасности. Для меня это вопрос семейной чести, хотя самой семьи уже не существует. Я никогда не любил эту женщину, но дорожил ее честью. Она не боялась говорить правду в глаза и вставать под удар. Она была по-своему благородной натурой.
— Значит, ты ставишь семейную честь выше нас и нашего общего будущего?
— А как бы ты отнеслась к чести своего клана? Ведь мы могли бы уйти и позволить Роберту с его сообщниками оружием проложить дорогу к твоей спальне. Но ты предпочла договориться с отцом, которого ненавидишь, лишь бы вооруженные люди из другого клана не рыскали по вашему дому. Об этом могли пойти слухи, и ты решила, что честь семьи превыше всего. Прошу тебя, любовь моя, прекратим этот спор. Теперь нас здесь больше ничего не удерживает.
Она ограничилась сдержанным кивком головы, потому что больше не доверяла своим словам, и шагнула в кабину лифта. Двери тихо сомкнулись, и Еванжелин нажала на кнопку. Когда кабина начала плавно спускаться, Еванжелин почувствовала некоторое облегчение. Теперь они были спасены.
— У нас по пути будет место, где можно переодеться, — сказала она, не отрывая взгляда от закрытых дверей кабины. — Ни ты, ни я не одеты соответствующим образом для встречи с подпольщиками. Ты к тому же ранен. Тебе смогут оказать первую помощь, хотя на большее едва ли можно рассчитывать.
— Я уже в полном порядке, — успокоил ее Финлэй. — Я очень быстро восстанавливаюсь.
— Еще один имплантант? — вопросительно взглянула на него Еванжелин.
— Что-то вроде того. Поединки на арене заставляют пускаться на хитрости. Регенерационный контейнер может творить чудеса, но до него слишком долго добираться.
— Туалетный столик сам встанет на прежнее место. Никто не догадается, как нам удалось исчезнуть из спальни. Папочка очень удивится, увидев, что меня нет, но к тому времени возле Адриенн уже будет твой кузен.
— Твой отец придет в ярость? — спросил Финлэй.
— Вне всякого сомнения. Твой кузен способен постоять за себя?
— О да. Роберт гораздо крепче, чем кажется с первого взгляда. А что ты скажешь отцу, когда наконец вернешься?
— Не знаю, вернусь ли я когда-нибудь. В подполье тебе без меня не обойтись. А дорогой папочка пусть катится к черту. Если бы не ты, я давно бы исчезла в подземных тоннелях. И кроме того, мои связи наверху очень интересовали подпольщиков. Думаю, что теперь этот этап жизни закончился. Что бы ни случилось, мы теперь неразлучны. А все другое не имеет значения.
Она по-прежнему смотрела вперед, но когда его рука потянулась к ней, их пальцы мгновенно нашли друг друга.
Они стояли обнявшись до тех пор, пока лифт не достиг самого нижнего этажа. В раскрывшихся дверях показалось темное и сырое бетонное помещение, заваленное старой хозяйственной утварью. Еванжелин открыла перед Финлэем еще одну потайную дверь, и они по узкому тоннелю направились в царство подземных коммуникаций города. Там, где тоннели разветвлялись и образовывали бесконечный лабиринт, начинались владения подпольщиков. Обычно, отправляясь в подземное путешествие, Еванжелин испытывала чувство раскрепощенности и душевного подъема, но сейчас оно было приглушено. Несмотря на смелые заявления, она знала, что еще по крайней мере один раз придет в Башню Шреков и исполнит данное отцу обещание. Если бы Еванжелин обманула его и навек спряталась в подземных тоннелях, Грегор Шрек жестоко отомстил бы Адриенн, Роберту и всем оставшимся в живых Кэмпбеллам. Она знала, на что он способен в ярости. Никто не мог перейти дорогу главе клана Шреков и остаться безнаказанным. Еванжелин сама не раз расплачивалась за непослушание. Когда это случилось впервые, она думала, что наложит на себя руки, но не смогла пойти на это. У нее не хватило силы духа. Финлэй не должен был знать об этом — ради его же счастья.
Возможно, когда-нибудь она все-таки сможет начать с ним новую жизнь в подполье, там, куда не дотянутся липкие руки папочки. Еванжелин печально улыбнулась. Сейчас в ее жизни было много такого, ради чего стоило жить: Финлэй, подполье клонов и не в последнюю очередь — возможность отомстить…