– Оз, что ты можешь сказать о состоянии связи?
– Связь из рук вон плохая. Практически все магистральные каналы глушатся. Связь внутри поместья пока устойчивая, но я не знаю, надолго ли. Как бы то ни было, ясно одно – тебе не позволят и слова сказать в свое оправдание. Чем дольше я наблюдаю за ситуацией, тем сильнее убеждаюсь, что все было решено на самом высшем уровне… Так, теперь держись! Связь на всех местных каналах прервана. На всех без исключения. Я пока что контролирую твой персональный канал, но едва ли смогу делать это достаточно долго. В общем-то, я уже ничего не могу гарантировать, кроме того, что тебе надо двигаться вперед. В твою спальню уже ворвался шеф службы безопасности со своей бандой. Все они вооружены, у некоторых есть импульсное оружие. Они нашли тело Кэти. Теперь бандиты принялись громить помещение, пытаются найти потайной выход. Действуют они очень тщательно, но, по-моему, забыли про мои сенсоры. Шеф службы безопасности явно раздосадован твоим отсутствием. Его проклятия слышны даже в других комнатах поместья…
– Ты расскажешь мне об этом позже, – прервал его Оуэн. – Какова вероятность того, что он найдет потайной выход?
– Довольно невелика. Они не отличаются сообразительностью, а я навожу помехи на их сенсоры. Я же говорил тебе: доверь мне подбор людей для своей службы безопасности! Эта банда мало для чего пригодна, они едва ли быстро поймут, где собака зарыта. Я скоро начну кричать «горячо» и «холодно», чтобы помочь им.
– Только попробуй!
– Ладно, не дрейфь!
Оуэн покачал головой:
– Если я когда-нибудь встречу того человека, который ввел в твою программу чувство юмора, то подвешу его за потаенное место. Ты что, не можешь сосредоточиться на главном?
– Конечно, могу. Кольцо Охотника за Смертью с тобой?
– Я никогда не расстаюсь с ним. Чтобы снять его с моего пальца, потребуется ведро смазки. А зачем ты спросил об этом?
– Среди своих старых файлов я нашел кое-что такое, что может помочь в твоей ситуации. Кто-то заранее обо всем подумал, хотя неизвестно, как ему это все взбрело в голову. По-видимому, кольцо сможет оказать тебе хорошую услугу. В определенных условиях оно становится чем-то вроде ключа. Как гласит запись в этом старом файле, тебе нужно прибыть с кольцом на планету Туманный Мир, где тебя будет ждать помощь.
– Что, и это все? – помолчав, спросил Оуэн.
– Боюсь, что да. Но в моем банке данных обнаружились закрытые файлы; расшифровав их, я надеюсь найти там информацию, которая пригодится нам в недалеком будущем.
– Все это проделки моего отца! – с негодованием воскликнул Оуэн. – Даже после смерти он пытается вмешаться в мою жизнь. Это он и его проклятые интриги! Боже мой, Туманный Мир! Планета изгнанников! Прибежище преступников и убийц, с варварскими условиями жизни. Я не смогу жить там, даже если мне приплатят! Нет, Оз, кто бы за мной ни гнался, но туда я не полечу. Я знаю, чего он хотел. Когда его убили, я должен был унаследовать это кольцо и поклясться, что отомщу, – все как в старомодных операх, которые он так любил. Ну и пусть катится ко всем чертям! Я не позволял ему распоряжаться моей судьбой, когда он был на этом свете, и тем более не допущу этого сейчас. Он мог идти на риск ради собственных политических интрижек, но я ценю свою жизнь немножко дороже. Я не позволю себя прикончить.
– Я уверен, что твой отец руководствовался самыми благими намерениями, – возразил искусственный разум.
– Ты говоришь это, потому что тебя запрограммировали. Отец меня никогда не понимал. Даже и не пытался. Он, например, не мог понять, почему я не соглашался стать воином!
Некоторое время Оуэн продолжал свой путь в тишине. Ему было не о чем говорить, а кроме того, на бегу требовалось частое и ровное дыхание. Коридор стал спускаться под уклон, и после множества изгибов и поворотов Оуэн совсем потерял ориентировку. Прежде ему никогда не приходилось пользоваться потайным ходом, но и теперь это не произвело на него сильного впечатления. Здесь было холодно и сыро, сверху давил низкий потолок, всюду стоял отвратительный запах. Оуэн едва ли ожидал чего-то другого. В подземный тоннель не направишь прислугу со щетками. Он перешел с бега на быструю ходьбу и стал пореже дышать. Похоже, конец коридора был уже близко, и Оуэну не хотелось прийти туда совершенно обессилевшим: неизвестно, кто может ждать его там.
– Оз, ты все еще здесь?
– Конечно, Оуэн! Где мне еще быть!
– Чертов болтун! Послушай, все это, по-моему, полная чушь. Даже если бы меня объявили вне закона, суд не стал бы трубить об этом во всеуслышанье. Даже сегодня, при диктатуре Железной Стервы, объявить лорда вне закона – это чрезвычайная мера, которая почти всегда принимается без огласки. Низшим сословиям не дали бы лишний раз насладиться процессом расправы над вельможей, не так ли? Это может пробудить нездоровые настроения. Ведь мы – высшая каста, стоящая высоко над плебеями, не доступная и не причастная к их маленьким делишкам. Они не могут объявить вне закона лорда! Это противоречит всей логике нашей жизни.
– Да, это не совсем обычно, – согласился искусственный разум. – Из всего этого я могу сделать только один вывод: императрица хочет твоей смерти. Награда за твою голову невероятно высока. Хм-мм… Интересно, сколько бы я мог получить за это?
– Оз!
– Это шутка… Внимание, ситуация меняется! Кто-то хочет изменить мою программу. Судя по всему, это профессионалы. Они преодолевают мои системы блокировки, словно их вообще нет. Это компьютерные взломщики – хакеры. Нам грозит серьезная опасность, Оуэн!
– Это люди Империи?
– По-видимому, да. Но не надо поддаваться панике. Я уже не первый год служу клану Охотников за Смертью и знаю несколько полезных трюков. Например, как прикинуться болваном и увести их от настоящих параметров моих программ. Так что сейчас для них я стану просто устаревшей рухлядью в облике искусственного разума. А когда они доберутся до истины, я буду уже далеко отсюда. Так что пока мои файлы надежно защищены, но чем скорее ты перегрузишь их из компьютера, установленного в замке, в другой компьютер, тем будет лучше.
– Держи все под контролем, Оз! А что они сделали с моими кредитными картами?
– Твои кредитные карты стоят теперь не больше дохлой собаки. Ты лишен всех прав собственности. Они ликвидировали твои банковские счета и лишили тебя прав на недвижимость. Пропало даже то, о чем они не могли знать. Но я же предупреждал об этом, почему ты не придал моим словам значения?
– Замолчи, Оз, это действительно удар ниже пояса! Без денег я покойник. Куда бы мы ни отправились, нам потребуются деньги. Дай мне собраться с мыслями… Ну а семейные драгоценности? Это небольшое, но состояние!
– Забудь про них, Оуэн. Шеф службы безопасности и его люди все еще торчат в твоей спальне – на тот случай, если ты сваляешь дурака и вернешься. К тому же эти драгоценности слишком хорошо известны. Тебя опознают тотчас же, как только ты попытаешься их продать…
– Тебя противно слушать! – в сердцах оборвал его Оуэн.
Завернув за угол, он вошел в пещеру, расположенную под его замком. Здесь был спрятан его личный ракетоплан.
Внезапно перед Оуэном вспыхнул луч дисраптера, и в воздух полетели осколки гранитной стены. Оуэн мгновенно отскочил в тоннель и замер, шепча проклятия. Его рука легла на гашетку импульсного пистолета Кэти.
– Оз, почему ты не предупредил меня о засаде? – прошептал он в ярости.
– Извини, Оуэн. Взломщики вывели из строя мои сенсоры. Теперь я не в состоянии обеспечить твою безопасность. Они проникли в программу глубже, чем я предполагал, и уже подбираются к блокированным файлам. Я еще попробую поиграть с ними, но, чувствую, надолго меня не хватит. Ты должен перегрузить мою программу – или рискуешь потерять меня.
– Великолепно. Этого мне только и не хватало – заботиться о глупом попутчике! Скажи-ка лучше, не сможешь ли ты с помощью моей системы имплантированной связи подключить сенсоры ракетоплана и узнать численность этой банды?
– Это рискованно. Хакеры могут засечь тебя.
– Выполняй приказ. Я должен знать, сколько людей поджидают меня и сколько у них дисраптеров.
– Хорошо, я подключаю сенсоры… Их трое. Один дисраптер. У каждого есть холодное оружие. Они прячутся за ракетопланом.
– Черт!.. – не сдержался Оуэн. – Что это за ублюдки?
– Это люди из твоей службы безопасности. Тебе нужны их имена?
– Мне плевать на них. Когда служба безопасности исправно выполняла свою работу, мне не было до них дела, а сейчас – тем более.
– Понятно. Но в будущем – если у нас оно будет – я советую тебе заиметь друзей среди агентов службы безопасности. Никогда не знаешь, когда они пригодятся.
Оуэн что-то пробурчал в ответ, но его мысли уже были заняты кое-чем другим. Обстоятельства складывались так, что в ближайшую минуту он должен был вступить в бой с тремя вооруженными противниками, у одного из которых был дисраптер. Дальше избегать схватки было нельзя. Его собственный дисраптер после первого же выстрела заряжался бы целых две минуты, а значит, все это время он был бы фактически безоружным. Пока дисраптер перезаряжается, надо было сделать стремительный рывок вперед. Один против троих – это не самый худший вариант, если учесть его боевую подготовку. Но подготовка – это все, чем он располагает. Прежде ему не приходилось драться в таких условиях. А если учесть, что он сейчас далеко не в лучшей форме… Он так надеялся, что здесь окажется в безопасности! Оуэн отогнал эту мысль и собрался с духом. Как ни крути, а видно, ему не избежать жребия воина – несмотря на все клятвы, которые он давал после смерти отца. Он должен был пойти путем Охотника за Смертью, и иной судьбы ему не дано!
Оуэн сделал глубокий вдох, задержал дыхание и резко выдохнул. В его душе воцарились уверенность, покой и осознание цели. Слегка улыбнувшись колючей ироничной улыбкой, он произнес пароль, активизировавший все его внутренние силы, – «спурт»[6].
В его висках застучала кровь, в груди учащенно забилось сердце. По приказу подсознания в кровь стали поступать адреналин, эндорфины и целый спектр других гормонов, выделяемых скорректированными с помощью генной инженерии эндокринными железами. Его мускулы напряглись, чувства обострились. Он стал быстрее, сильнее, сообразительнее. Его мысли стали острыми, как клинок, и быстрыми, как молния. Во время «спурта» он становился больше чем человеком. Такое состояние не могло длиться долго: от этого могла пострадать психика. Но Оуэн знал, что и за это недолгое время он сможет сделать то, что задумал.
Оуэн рванулся вперед, двигаясь слишком быстро для человеческих глаз. Вскинул свой дисраптер и выстрелил в грудь человеку с импульсным пистолетом в руках. Тот даже не успел отреагировать на появление Оуэна. Пучок энергии пронзил его грудь и отбросил противника в сторону. Дисраптер, выпавший из рук, был вне досягаемости его товарищей. Прежде чем голова убитого коснулась земли, Оуэн уже атаковал их. Они двигались перед ним в замедленном темпе, словно каждая секунда была растянута на целое столетие. Они еще только занесли свои мечи – медленно, как в кошмарном сне, – а он уже возник между ними, нечеловечески мощный и стремительный, заряженный такой энергией, которую никогда не генерировал организм человека. В мгновение ока его меч вонзился в горло одного из соперников и почти отсек голову от тела, другого удара было достаточно, чтобы раскроить грудь его подельщика. Они не успели издать и звука, как все было кончено.
Выйдя из состояния «спурта» и покачиваясь от невероятной нервной перегрузки, Оуэн с удовлетворением почувствовал, что его силы еще не на исходе. Если бы он дал волю мускулам, они, наверное, отделились бы от костей. Его перегруженное сердце болезненно колотилось в груди, дыхание было частым и напряженным, он весь покрылся потом. Катализатор, впрыснутый в кровь, начал мало-помалу терять свое действие, и Оуэна охватил озноб. Такой шок убил бы любого другого человека, но ему он был нипочем. Он был Охотником за Смертью и по праву обладал способностью вызывать в себе состояние «спурта».
Озноб прошел, и Оуэн нервно улыбнулся. Черт возьми, он прекрасно себя чувствовал! Он медленно встряхнул головой, избавляясь от следов эйфории. Она была не естественным состоянием организма, а побочным эффектом действия эндорфинов, все еще циркулировавших в его крови. Это и был секрет клана Охотников за Смертью, благодаря которому они создали себе славу «живых машин» для боя. Ими владело постоянное искушение битвы, которым надо было обязательно управлять. Экстаз, который не мог бы дать ни один наркотик; соблазн, с которым не совладала бы никакая воля. Это и был ключ к подготовке Охотников за Смертью, основанной на подсознательных командах, в самой глубине мозга. Эти силы начинали действовать только в случае крайней необходимости по команде «спурт». Прежде Оуэн никогда не сталкивался с настоящим искушением. Лишь несколько раз в жизни он вызывал у себя подобное состояние в строго контролируемой ситуации – иначе оно грозило помешательством. Оно заглушало голос рассудка и будило зверя, который живет в каждом человеке. А Оуэн однажды уже клялся, что скорее умрет, чем превратится в чудовище.
Он заставил себя забыть об этом и вложил меч в ножны, даже не вытерев с лезвия кровь. Может быть, позже он даст передышку своему организму после этого дьявольского состояния, но сейчас он не мог позволить себе расслабиться и уснуть до тех пор, пока не выберется отсюда. Если ему суждено остаться целым и невредимым. И если не придется опять давать команду «спурт».
В его мозгу, еще сохранившем следы действия искусственных гормонов, возникли картины далекого прошлого. Ему было четырнадцать лет, и отец доводил его до изнеможения, снова и снова повторяя тренировки по применению команды «спурт». Он хотел, чтобы его сын стал настоящим Охотником за Смертью. Оуэн получил немало подзатыльников, прежде чем научился входить в это состояние.
«Спасибо тебе, отец!»
– Оз, не появились ли у нас на горизонте еще какие-нибудь идиоты?
– Нет, Оуэн. Конечно, радиус действия сенсоров ракетоплана ограничен, но они однозначно показывают, что в окрестностях все спокойно. В округе не так-то много людей, знающих, что ты объявлен вне закона, да и им не так просто найти тебя. Но все же нет никакой гарантии, что кто-нибудь не нападет на твой след и не заявится сюда. Как ты смотришь на то, чтобы запустить двигатель и убраться отсюда? Время, которое у нас есть на размышление, сокращается с каждой секундой. Я исчерпал почти все свои возможности, чтобы сбить с толку компьютерных взломщиков. Моя программа под угрозой необратимого сбоя. Если ты немедленно не перегрузишь меня в другое устройство, я не смогу больше помогать тебе.
– Хорошо, только прекрати этот шантаж. Я решу, что сделать, как только окажусь на борту космической яхты. В ее компьютере более чем достаточно места для тебя. – Оуэн неожиданно улыбнулся. – А некоторые говорили, что, купив космическую яхту, я пустил деньги на ветер. Теперь я докажу им обратное. У «Звездного бродяги» такие возможности, о которых многие даже не подозревают.
– С точки зрения нынешней ситуации приобретение яхты было дальновидным решением, – согласился Озимандиус. – Я всегда удивлялся маниакальной практичности вашей семьи.
Оуэн коротко усмехнулся и приподнял «фонарь» над кабиной своего ракетоплана. Этот аппарат не поражал воображения – длинный обтекаемый корпус с крыльями и небольшой силовой установкой. Потолок скорости весьма невелик, ресурс энергетического кристалла – всего неделя полета. Ракетоплан был предназначен для облета владений Оуэна, и он держал его под рукой. Оуэн никогда не рассматривал его как средство для побега, но с ним чувствовал себя более уверенно: на другой транспорт в какой-либо экстренной ситуации рассчитывать не приходилось.
Скользнув на место пилота, Оуэн опустил «фонарь». Для запуска энергетической установки требовалось всего несколько секунд. Оуэн осторожно отчалил от посадочного терминала и, пролетев под сводами пещеры, устремился навстречу яркому солнечному свету.
Прозрачный «фонарь» автоматически потемнел, но свет солнца все равно резал глаза. Увеличив скорость до максимума, Оуэн взял курс на север. Зеленоватые просторы Виримонде дышали покоем и безмятежностью. Не укладывалось в голове, что в этом прекрасном мире кто-то может посягать на его жизнь. С одной стороны расстилались необозримые пастбища, с другой – поля пшеницы. Их разделяли невысокие каменные изгороди. Кое-где на полях были видны фигурки спокойно работавших людей. Это был обычный, будничный день. Но в сознании Оуэна промелькнуло горькое воспоминание, и его благодушие тотчас же исчезло. У него не было времени и желания жалеть себя. Оторвав взгляд от работающих в поле людей, он обратился к бортовому компьютеру. Все системы работали нормально, уровень заряда энергетической установки был достаточным, чтобы добраться до того места, где он спрятал «Звездного бродягу». Если, конечно, не возникнет непредвиденных препятствий. Ракетоплан не имел вооружения и силовых щитов. Залп дисраптера пройдет через обшивку, как через бумагу. Оуэн почувствовал себя уязвимым и одиноким в этом хрупком ракетоплане, но, преодолев секундную растерянность, взял себя в руки.
Неожиданно в его ушах послышалось бормотание бортового компьютера, сообщившего, что позади появились два летательных аппарата. Они показались всего минуту назад, но уже заметно сократили разрыв. Оуэн в сердцах выругался. Оснащение его службы безопасности ракетопланами обернулось для него же серьезной проблемой. Он попытался увеличить скорость, но, растратив энергозапас, ракетоплан не реагировал на команду. Первый же расчет показал, что преследователи нагонят его задолго до подлета к «Звездному бродяге».
– Оз, ты все еще со мной?
– Тебе незачем кричать. Я не глухой.
– Тогда бери на себя управление ракетопланом: ты сможешь быстрее реагировать на изменение обстановки.
– Слушаюсь, Оуэн!
Ракетоплан неожиданно накренился на один борт, затем принял прежнее положение, нырнул вниз и снова стал набирать высоту.
– Обманные маневры! – пояснил компьютер.
– В следующий раз, – рассерженно сказал Оуэн, с трудом удерживаясь в кресле пилота, – предупреждай меня о своих маневрах.
– Конечно, Оуэн. Я также хочу предупредить тебя, что, согласно показаниям наших сенсоров дальнего действия, на преследующих нас ракетопланах установлено по крайней мере три дисраптера. Одного точного попадания будет достаточно, чтобы мы воткнулись в землю.
– Спасибо, я и сам понял это. Какие еще хорошие новости ты сообщишь мне?
– Опять-таки по данным сенсоров дальнего действия, в погоню за нами отправились еще три ракетоплана. Пока что их трудно идентифицировать, но, судя по скорости, это гораздо более мощные машины, и расстояние между нами с каждой секундой сокращается.
«Вот и настал тот день, – подумал Оуэн, – когда придется рассчитаться за все свои ошибки».
Его ракетоплан вдруг резко бросило в сторону – это залп дисраптера ударил в плоскость левого крыла. Весь аппарат задрожал, как в лихорадке, его скорость начала резко падать. Подчиняясь приказу компьютера, ракетоплан взмыл вверх, но повреждение не прошло для него даром. Скорость заметно снизилась, он не мог набрать высоту, а преследователи быстро приближались.
– Ты должен вернуться к управлению, Оуэн, – неожиданно сказал искусственный разум. – На мою программу началась решительная атака, и я не в состоянии помогать тебе. Свяжись со мной, если доберешься до «Звездного бродяги». Если нет, то считай, что я до конца был твоим другом. Привет!
– Оз! Озимандиус! Не замолкай, черт тебя побери! – Оуэн сделал паузу, но ответа не последовало. – Дьявол! Спурт!
Он подумал о том, что второй «спурт» в течение такого короткого отрезка времени – это очень скверно, но другого выхода не было. Ему нужны были ускоренная реакция и мгновенные рефлексы. В его висках опять застучала кровь, но во всем организме Оуэн ощутил прилив сил и энергии. Ракетоплан опять качнуло – его настиг еще один залп. Двигатель перестал привычно гудеть. Нос ракетоплана клюнул вниз, и машина устремилась к земле. Оуэну казалось, что все это происходит невообразимо медленно, и, хотя руки моментально нажали клавишу на панели управления, он мог только скорректировать падение, но не предотвратить его. Он по-прежнему был очень далеко от своей конечной цели и впервые понял, что спастись ему все-таки не удастся.
Снизу на него медленно наползала земля. Выбрав для аварийной посадки широкую поляну за живой изгородью из невысоких деревьев, он так стиснул штурвал, что казалось, раздавит его. Ракетоплан стал выравниваться. Тем временем раздался хлопок нового залпа импульсной пушки, и все индикаторы на панели управления погасли. Ракетоплан камнем полетел вниз, двигатель заглох, земля стремительно понеслась навстречу. Первым обломилось левое крыло, из-за чего машина вошла в штопор. От удара о землю Оуэна швырнуло вперед, в его грудь, сдавив легкие, врезались ремни безопасности.
Несколько секунд он висел на ремнях, оглушенный и беспомощный, но состояние «спурта» напомнило о себе. Ракетоплан зарылся носом в землю, а Оуэн висел над покрывшимся паутиной трещин прозрачным фонарем кабины. Он нажал на застежку ремней и едва успел выставить сжатую в кулак руку, как полетел вниз на треснувший фонарь. Часть фонаря разлетелась на мелкие осколки, но этой пробоины было все же недостаточно, чтобы вылезти наружу. Кабина была полна дыма, и за своей спиной Оуэн слышал потрескивание пламени. Схватившись за края фонаря и отбив несколько крупных осколков, чьи острые края врезались в его ладони, он отогнул металлическую раму. От его невероятного усилия жесткая стальная конструкция лопнула в нескольких местах. На ладонях показалась кровь. Тем временем дым, разъедавший легкие, уже заполнил всю кабину. Справившись со стальной рамой фонаря, Оуэн наконец-то вылез из ракетоплана.
Его обессилевшее тело мешком рухнуло на землю. Он неподвижно лежал на изрытой почве несколько секунд, пока состояние «спурта» не помогло ему встать на ноги. Тем временем в кабине ракетоплана уже полыхал огонь, густой черный дым столбом поднимался в небо. Преследователям не составит особого труда отыскать его.
Ракетоплан врезался в землю, едва перелетев через живую изгородь. Дальше расстилались убранные поля. Оуэн плохо представлял, где в данный момент он находится: все карты сгорели в кабине ракетоплана. Он еще раз повторил вызов по своему имплантированному передатчику, но искусственный разум на связь не вышел. В крови, словно жидкое пламя, бурлили стимулирующие гормоны, мышцы требовали действия. Его не покидало чувство уверенности, что он полностью контролирует ситуацию.
Оуэн хладнокровно осмотрел свои руки. Травмы были не слишком серьезными, а небольшие порезы даже успели затянуться. Ни в руках, ни в других частях тела боли не чувствовалось – и он знал, что, находясь в состоянии «спурта», не почувствует ее. На самом деле измученное тело подвергалось гораздо более серьезной опасности от «спурта», чем от нескольких царапин и синяков. Человеческий организм не был приспособлен к такой длительной активизации всех своих жизненных сил.
Оуэн взглянул вверх и увидел, как с высоты по направлению к нему снижаются два ракетоплана. Еще три такие же машины зависли, словно странные воздушные змеи, в некотором отдалении от места его приземления. Взяв в одну руку меч, в другую – дисраптер, Оуэн направился к живой изгороди. Он хотел иметь какое-то прикрытие с тыла. Возможно, ему никогда уже не стать таким воином, как его отец, но все же он – Охотник за Смертью и должен показать врагам, что это такое, кто бы они ни были. Скорее всего, это люди из его службы безопасности, неблагодарные ублюдки. Он прислонился спиной к стволу дерева и твердо уперся ногами в землю. Теперь они могли атаковать его в лоб и с флангов, но не с тыла. Хорошо, что в этом мире можно было быть хоть в чем-то уверенным.
Чем больше Оуэн приглядывался к ранам, тем серьезнее они выглядели. Поэтому он решил больше не смотреть на них. «Спурт» поставил преграду для боли и шока, но для этого потребовались немалые ресурсы организма. Такая активность не продлится слишком долго, особенно если придется вступить в серьезный бой. Он опять взглянул в небо, на парящие, словно грифы, ракетопланы. Две машины уже приземлились на почтительном расстоянии от места катастрофы, и находившиеся в них люди спрыгнули на землю. Оуэн насчитал четырнадцать человек и удовлетворенно покачал головой. Приятно сознавать, что к нему отнеслись серьезно. Другое отношение он посчитал бы оскорбительным.
Тем временем посадку совершили три других ракетоплана. Оуэн постарался сосредоточиться. У людей, прилетевших на других аппаратах, наверняка есть импульсное оружие. С учетом этого не важно, как долго продлится состояние «спурта» и какую силу оно ему придаст. Против него собралось слишком много противников. И даже если благодаря действию «спурта» произойдет чудо и он выйдет победителем из этого боя, его организм не выдержит столь длительной стимуляции.
– Связь из рук вон плохая. Практически все магистральные каналы глушатся. Связь внутри поместья пока устойчивая, но я не знаю, надолго ли. Как бы то ни было, ясно одно – тебе не позволят и слова сказать в свое оправдание. Чем дольше я наблюдаю за ситуацией, тем сильнее убеждаюсь, что все было решено на самом высшем уровне… Так, теперь держись! Связь на всех местных каналах прервана. На всех без исключения. Я пока что контролирую твой персональный канал, но едва ли смогу делать это достаточно долго. В общем-то, я уже ничего не могу гарантировать, кроме того, что тебе надо двигаться вперед. В твою спальню уже ворвался шеф службы безопасности со своей бандой. Все они вооружены, у некоторых есть импульсное оружие. Они нашли тело Кэти. Теперь бандиты принялись громить помещение, пытаются найти потайной выход. Действуют они очень тщательно, но, по-моему, забыли про мои сенсоры. Шеф службы безопасности явно раздосадован твоим отсутствием. Его проклятия слышны даже в других комнатах поместья…
– Ты расскажешь мне об этом позже, – прервал его Оуэн. – Какова вероятность того, что он найдет потайной выход?
– Довольно невелика. Они не отличаются сообразительностью, а я навожу помехи на их сенсоры. Я же говорил тебе: доверь мне подбор людей для своей службы безопасности! Эта банда мало для чего пригодна, они едва ли быстро поймут, где собака зарыта. Я скоро начну кричать «горячо» и «холодно», чтобы помочь им.
– Только попробуй!
– Ладно, не дрейфь!
Оуэн покачал головой:
– Если я когда-нибудь встречу того человека, который ввел в твою программу чувство юмора, то подвешу его за потаенное место. Ты что, не можешь сосредоточиться на главном?
– Конечно, могу. Кольцо Охотника за Смертью с тобой?
– Я никогда не расстаюсь с ним. Чтобы снять его с моего пальца, потребуется ведро смазки. А зачем ты спросил об этом?
– Среди своих старых файлов я нашел кое-что такое, что может помочь в твоей ситуации. Кто-то заранее обо всем подумал, хотя неизвестно, как ему это все взбрело в голову. По-видимому, кольцо сможет оказать тебе хорошую услугу. В определенных условиях оно становится чем-то вроде ключа. Как гласит запись в этом старом файле, тебе нужно прибыть с кольцом на планету Туманный Мир, где тебя будет ждать помощь.
– Что, и это все? – помолчав, спросил Оуэн.
– Боюсь, что да. Но в моем банке данных обнаружились закрытые файлы; расшифровав их, я надеюсь найти там информацию, которая пригодится нам в недалеком будущем.
– Все это проделки моего отца! – с негодованием воскликнул Оуэн. – Даже после смерти он пытается вмешаться в мою жизнь. Это он и его проклятые интриги! Боже мой, Туманный Мир! Планета изгнанников! Прибежище преступников и убийц, с варварскими условиями жизни. Я не смогу жить там, даже если мне приплатят! Нет, Оз, кто бы за мной ни гнался, но туда я не полечу. Я знаю, чего он хотел. Когда его убили, я должен был унаследовать это кольцо и поклясться, что отомщу, – все как в старомодных операх, которые он так любил. Ну и пусть катится ко всем чертям! Я не позволял ему распоряжаться моей судьбой, когда он был на этом свете, и тем более не допущу этого сейчас. Он мог идти на риск ради собственных политических интрижек, но я ценю свою жизнь немножко дороже. Я не позволю себя прикончить.
– Я уверен, что твой отец руководствовался самыми благими намерениями, – возразил искусственный разум.
– Ты говоришь это, потому что тебя запрограммировали. Отец меня никогда не понимал. Даже и не пытался. Он, например, не мог понять, почему я не соглашался стать воином!
Некоторое время Оуэн продолжал свой путь в тишине. Ему было не о чем говорить, а кроме того, на бегу требовалось частое и ровное дыхание. Коридор стал спускаться под уклон, и после множества изгибов и поворотов Оуэн совсем потерял ориентировку. Прежде ему никогда не приходилось пользоваться потайным ходом, но и теперь это не произвело на него сильного впечатления. Здесь было холодно и сыро, сверху давил низкий потолок, всюду стоял отвратительный запах. Оуэн едва ли ожидал чего-то другого. В подземный тоннель не направишь прислугу со щетками. Он перешел с бега на быструю ходьбу и стал пореже дышать. Похоже, конец коридора был уже близко, и Оуэну не хотелось прийти туда совершенно обессилевшим: неизвестно, кто может ждать его там.
– Оз, ты все еще здесь?
– Конечно, Оуэн! Где мне еще быть!
– Чертов болтун! Послушай, все это, по-моему, полная чушь. Даже если бы меня объявили вне закона, суд не стал бы трубить об этом во всеуслышанье. Даже сегодня, при диктатуре Железной Стервы, объявить лорда вне закона – это чрезвычайная мера, которая почти всегда принимается без огласки. Низшим сословиям не дали бы лишний раз насладиться процессом расправы над вельможей, не так ли? Это может пробудить нездоровые настроения. Ведь мы – высшая каста, стоящая высоко над плебеями, не доступная и не причастная к их маленьким делишкам. Они не могут объявить вне закона лорда! Это противоречит всей логике нашей жизни.
– Да, это не совсем обычно, – согласился искусственный разум. – Из всего этого я могу сделать только один вывод: императрица хочет твоей смерти. Награда за твою голову невероятно высока. Хм-мм… Интересно, сколько бы я мог получить за это?
– Оз!
– Это шутка… Внимание, ситуация меняется! Кто-то хочет изменить мою программу. Судя по всему, это профессионалы. Они преодолевают мои системы блокировки, словно их вообще нет. Это компьютерные взломщики – хакеры. Нам грозит серьезная опасность, Оуэн!
– Это люди Империи?
– По-видимому, да. Но не надо поддаваться панике. Я уже не первый год служу клану Охотников за Смертью и знаю несколько полезных трюков. Например, как прикинуться болваном и увести их от настоящих параметров моих программ. Так что сейчас для них я стану просто устаревшей рухлядью в облике искусственного разума. А когда они доберутся до истины, я буду уже далеко отсюда. Так что пока мои файлы надежно защищены, но чем скорее ты перегрузишь их из компьютера, установленного в замке, в другой компьютер, тем будет лучше.
– Держи все под контролем, Оз! А что они сделали с моими кредитными картами?
– Твои кредитные карты стоят теперь не больше дохлой собаки. Ты лишен всех прав собственности. Они ликвидировали твои банковские счета и лишили тебя прав на недвижимость. Пропало даже то, о чем они не могли знать. Но я же предупреждал об этом, почему ты не придал моим словам значения?
– Замолчи, Оз, это действительно удар ниже пояса! Без денег я покойник. Куда бы мы ни отправились, нам потребуются деньги. Дай мне собраться с мыслями… Ну а семейные драгоценности? Это небольшое, но состояние!
– Забудь про них, Оуэн. Шеф службы безопасности и его люди все еще торчат в твоей спальне – на тот случай, если ты сваляешь дурака и вернешься. К тому же эти драгоценности слишком хорошо известны. Тебя опознают тотчас же, как только ты попытаешься их продать…
– Тебя противно слушать! – в сердцах оборвал его Оуэн.
Завернув за угол, он вошел в пещеру, расположенную под его замком. Здесь был спрятан его личный ракетоплан.
Внезапно перед Оуэном вспыхнул луч дисраптера, и в воздух полетели осколки гранитной стены. Оуэн мгновенно отскочил в тоннель и замер, шепча проклятия. Его рука легла на гашетку импульсного пистолета Кэти.
– Оз, почему ты не предупредил меня о засаде? – прошептал он в ярости.
– Извини, Оуэн. Взломщики вывели из строя мои сенсоры. Теперь я не в состоянии обеспечить твою безопасность. Они проникли в программу глубже, чем я предполагал, и уже подбираются к блокированным файлам. Я еще попробую поиграть с ними, но, чувствую, надолго меня не хватит. Ты должен перегрузить мою программу – или рискуешь потерять меня.
– Великолепно. Этого мне только и не хватало – заботиться о глупом попутчике! Скажи-ка лучше, не сможешь ли ты с помощью моей системы имплантированной связи подключить сенсоры ракетоплана и узнать численность этой банды?
– Это рискованно. Хакеры могут засечь тебя.
– Выполняй приказ. Я должен знать, сколько людей поджидают меня и сколько у них дисраптеров.
– Хорошо, я подключаю сенсоры… Их трое. Один дисраптер. У каждого есть холодное оружие. Они прячутся за ракетопланом.
– Черт!.. – не сдержался Оуэн. – Что это за ублюдки?
– Это люди из твоей службы безопасности. Тебе нужны их имена?
– Мне плевать на них. Когда служба безопасности исправно выполняла свою работу, мне не было до них дела, а сейчас – тем более.
– Понятно. Но в будущем – если у нас оно будет – я советую тебе заиметь друзей среди агентов службы безопасности. Никогда не знаешь, когда они пригодятся.
Оуэн что-то пробурчал в ответ, но его мысли уже были заняты кое-чем другим. Обстоятельства складывались так, что в ближайшую минуту он должен был вступить в бой с тремя вооруженными противниками, у одного из которых был дисраптер. Дальше избегать схватки было нельзя. Его собственный дисраптер после первого же выстрела заряжался бы целых две минуты, а значит, все это время он был бы фактически безоружным. Пока дисраптер перезаряжается, надо было сделать стремительный рывок вперед. Один против троих – это не самый худший вариант, если учесть его боевую подготовку. Но подготовка – это все, чем он располагает. Прежде ему не приходилось драться в таких условиях. А если учесть, что он сейчас далеко не в лучшей форме… Он так надеялся, что здесь окажется в безопасности! Оуэн отогнал эту мысль и собрался с духом. Как ни крути, а видно, ему не избежать жребия воина – несмотря на все клятвы, которые он давал после смерти отца. Он должен был пойти путем Охотника за Смертью, и иной судьбы ему не дано!
Оуэн сделал глубокий вдох, задержал дыхание и резко выдохнул. В его душе воцарились уверенность, покой и осознание цели. Слегка улыбнувшись колючей ироничной улыбкой, он произнес пароль, активизировавший все его внутренние силы, – «спурт»[6].
В его висках застучала кровь, в груди учащенно забилось сердце. По приказу подсознания в кровь стали поступать адреналин, эндорфины и целый спектр других гормонов, выделяемых скорректированными с помощью генной инженерии эндокринными железами. Его мускулы напряглись, чувства обострились. Он стал быстрее, сильнее, сообразительнее. Его мысли стали острыми, как клинок, и быстрыми, как молния. Во время «спурта» он становился больше чем человеком. Такое состояние не могло длиться долго: от этого могла пострадать психика. Но Оуэн знал, что и за это недолгое время он сможет сделать то, что задумал.
Оуэн рванулся вперед, двигаясь слишком быстро для человеческих глаз. Вскинул свой дисраптер и выстрелил в грудь человеку с импульсным пистолетом в руках. Тот даже не успел отреагировать на появление Оуэна. Пучок энергии пронзил его грудь и отбросил противника в сторону. Дисраптер, выпавший из рук, был вне досягаемости его товарищей. Прежде чем голова убитого коснулась земли, Оуэн уже атаковал их. Они двигались перед ним в замедленном темпе, словно каждая секунда была растянута на целое столетие. Они еще только занесли свои мечи – медленно, как в кошмарном сне, – а он уже возник между ними, нечеловечески мощный и стремительный, заряженный такой энергией, которую никогда не генерировал организм человека. В мгновение ока его меч вонзился в горло одного из соперников и почти отсек голову от тела, другого удара было достаточно, чтобы раскроить грудь его подельщика. Они не успели издать и звука, как все было кончено.
Выйдя из состояния «спурта» и покачиваясь от невероятной нервной перегрузки, Оуэн с удовлетворением почувствовал, что его силы еще не на исходе. Если бы он дал волю мускулам, они, наверное, отделились бы от костей. Его перегруженное сердце болезненно колотилось в груди, дыхание было частым и напряженным, он весь покрылся потом. Катализатор, впрыснутый в кровь, начал мало-помалу терять свое действие, и Оуэна охватил озноб. Такой шок убил бы любого другого человека, но ему он был нипочем. Он был Охотником за Смертью и по праву обладал способностью вызывать в себе состояние «спурта».
Озноб прошел, и Оуэн нервно улыбнулся. Черт возьми, он прекрасно себя чувствовал! Он медленно встряхнул головой, избавляясь от следов эйфории. Она была не естественным состоянием организма, а побочным эффектом действия эндорфинов, все еще циркулировавших в его крови. Это и был секрет клана Охотников за Смертью, благодаря которому они создали себе славу «живых машин» для боя. Ими владело постоянное искушение битвы, которым надо было обязательно управлять. Экстаз, который не мог бы дать ни один наркотик; соблазн, с которым не совладала бы никакая воля. Это и был ключ к подготовке Охотников за Смертью, основанной на подсознательных командах, в самой глубине мозга. Эти силы начинали действовать только в случае крайней необходимости по команде «спурт». Прежде Оуэн никогда не сталкивался с настоящим искушением. Лишь несколько раз в жизни он вызывал у себя подобное состояние в строго контролируемой ситуации – иначе оно грозило помешательством. Оно заглушало голос рассудка и будило зверя, который живет в каждом человеке. А Оуэн однажды уже клялся, что скорее умрет, чем превратится в чудовище.
Он заставил себя забыть об этом и вложил меч в ножны, даже не вытерев с лезвия кровь. Может быть, позже он даст передышку своему организму после этого дьявольского состояния, но сейчас он не мог позволить себе расслабиться и уснуть до тех пор, пока не выберется отсюда. Если ему суждено остаться целым и невредимым. И если не придется опять давать команду «спурт».
В его мозгу, еще сохранившем следы действия искусственных гормонов, возникли картины далекого прошлого. Ему было четырнадцать лет, и отец доводил его до изнеможения, снова и снова повторяя тренировки по применению команды «спурт». Он хотел, чтобы его сын стал настоящим Охотником за Смертью. Оуэн получил немало подзатыльников, прежде чем научился входить в это состояние.
«Спасибо тебе, отец!»
– Оз, не появились ли у нас на горизонте еще какие-нибудь идиоты?
– Нет, Оуэн. Конечно, радиус действия сенсоров ракетоплана ограничен, но они однозначно показывают, что в окрестностях все спокойно. В округе не так-то много людей, знающих, что ты объявлен вне закона, да и им не так просто найти тебя. Но все же нет никакой гарантии, что кто-нибудь не нападет на твой след и не заявится сюда. Как ты смотришь на то, чтобы запустить двигатель и убраться отсюда? Время, которое у нас есть на размышление, сокращается с каждой секундой. Я исчерпал почти все свои возможности, чтобы сбить с толку компьютерных взломщиков. Моя программа под угрозой необратимого сбоя. Если ты немедленно не перегрузишь меня в другое устройство, я не смогу больше помогать тебе.
– Хорошо, только прекрати этот шантаж. Я решу, что сделать, как только окажусь на борту космической яхты. В ее компьютере более чем достаточно места для тебя. – Оуэн неожиданно улыбнулся. – А некоторые говорили, что, купив космическую яхту, я пустил деньги на ветер. Теперь я докажу им обратное. У «Звездного бродяги» такие возможности, о которых многие даже не подозревают.
– С точки зрения нынешней ситуации приобретение яхты было дальновидным решением, – согласился Озимандиус. – Я всегда удивлялся маниакальной практичности вашей семьи.
Оуэн коротко усмехнулся и приподнял «фонарь» над кабиной своего ракетоплана. Этот аппарат не поражал воображения – длинный обтекаемый корпус с крыльями и небольшой силовой установкой. Потолок скорости весьма невелик, ресурс энергетического кристалла – всего неделя полета. Ракетоплан был предназначен для облета владений Оуэна, и он держал его под рукой. Оуэн никогда не рассматривал его как средство для побега, но с ним чувствовал себя более уверенно: на другой транспорт в какой-либо экстренной ситуации рассчитывать не приходилось.
Скользнув на место пилота, Оуэн опустил «фонарь». Для запуска энергетической установки требовалось всего несколько секунд. Оуэн осторожно отчалил от посадочного терминала и, пролетев под сводами пещеры, устремился навстречу яркому солнечному свету.
Прозрачный «фонарь» автоматически потемнел, но свет солнца все равно резал глаза. Увеличив скорость до максимума, Оуэн взял курс на север. Зеленоватые просторы Виримонде дышали покоем и безмятежностью. Не укладывалось в голове, что в этом прекрасном мире кто-то может посягать на его жизнь. С одной стороны расстилались необозримые пастбища, с другой – поля пшеницы. Их разделяли невысокие каменные изгороди. Кое-где на полях были видны фигурки спокойно работавших людей. Это был обычный, будничный день. Но в сознании Оуэна промелькнуло горькое воспоминание, и его благодушие тотчас же исчезло. У него не было времени и желания жалеть себя. Оторвав взгляд от работающих в поле людей, он обратился к бортовому компьютеру. Все системы работали нормально, уровень заряда энергетической установки был достаточным, чтобы добраться до того места, где он спрятал «Звездного бродягу». Если, конечно, не возникнет непредвиденных препятствий. Ракетоплан не имел вооружения и силовых щитов. Залп дисраптера пройдет через обшивку, как через бумагу. Оуэн почувствовал себя уязвимым и одиноким в этом хрупком ракетоплане, но, преодолев секундную растерянность, взял себя в руки.
Неожиданно в его ушах послышалось бормотание бортового компьютера, сообщившего, что позади появились два летательных аппарата. Они показались всего минуту назад, но уже заметно сократили разрыв. Оуэн в сердцах выругался. Оснащение его службы безопасности ракетопланами обернулось для него же серьезной проблемой. Он попытался увеличить скорость, но, растратив энергозапас, ракетоплан не реагировал на команду. Первый же расчет показал, что преследователи нагонят его задолго до подлета к «Звездному бродяге».
– Оз, ты все еще со мной?
– Тебе незачем кричать. Я не глухой.
– Тогда бери на себя управление ракетопланом: ты сможешь быстрее реагировать на изменение обстановки.
– Слушаюсь, Оуэн!
Ракетоплан неожиданно накренился на один борт, затем принял прежнее положение, нырнул вниз и снова стал набирать высоту.
– Обманные маневры! – пояснил компьютер.
– В следующий раз, – рассерженно сказал Оуэн, с трудом удерживаясь в кресле пилота, – предупреждай меня о своих маневрах.
– Конечно, Оуэн. Я также хочу предупредить тебя, что, согласно показаниям наших сенсоров дальнего действия, на преследующих нас ракетопланах установлено по крайней мере три дисраптера. Одного точного попадания будет достаточно, чтобы мы воткнулись в землю.
– Спасибо, я и сам понял это. Какие еще хорошие новости ты сообщишь мне?
– Опять-таки по данным сенсоров дальнего действия, в погоню за нами отправились еще три ракетоплана. Пока что их трудно идентифицировать, но, судя по скорости, это гораздо более мощные машины, и расстояние между нами с каждой секундой сокращается.
«Вот и настал тот день, – подумал Оуэн, – когда придется рассчитаться за все свои ошибки».
Его ракетоплан вдруг резко бросило в сторону – это залп дисраптера ударил в плоскость левого крыла. Весь аппарат задрожал, как в лихорадке, его скорость начала резко падать. Подчиняясь приказу компьютера, ракетоплан взмыл вверх, но повреждение не прошло для него даром. Скорость заметно снизилась, он не мог набрать высоту, а преследователи быстро приближались.
– Ты должен вернуться к управлению, Оуэн, – неожиданно сказал искусственный разум. – На мою программу началась решительная атака, и я не в состоянии помогать тебе. Свяжись со мной, если доберешься до «Звездного бродяги». Если нет, то считай, что я до конца был твоим другом. Привет!
– Оз! Озимандиус! Не замолкай, черт тебя побери! – Оуэн сделал паузу, но ответа не последовало. – Дьявол! Спурт!
Он подумал о том, что второй «спурт» в течение такого короткого отрезка времени – это очень скверно, но другого выхода не было. Ему нужны были ускоренная реакция и мгновенные рефлексы. В его висках опять застучала кровь, но во всем организме Оуэн ощутил прилив сил и энергии. Ракетоплан опять качнуло – его настиг еще один залп. Двигатель перестал привычно гудеть. Нос ракетоплана клюнул вниз, и машина устремилась к земле. Оуэну казалось, что все это происходит невообразимо медленно, и, хотя руки моментально нажали клавишу на панели управления, он мог только скорректировать падение, но не предотвратить его. Он по-прежнему был очень далеко от своей конечной цели и впервые понял, что спастись ему все-таки не удастся.
Снизу на него медленно наползала земля. Выбрав для аварийной посадки широкую поляну за живой изгородью из невысоких деревьев, он так стиснул штурвал, что казалось, раздавит его. Ракетоплан стал выравниваться. Тем временем раздался хлопок нового залпа импульсной пушки, и все индикаторы на панели управления погасли. Ракетоплан камнем полетел вниз, двигатель заглох, земля стремительно понеслась навстречу. Первым обломилось левое крыло, из-за чего машина вошла в штопор. От удара о землю Оуэна швырнуло вперед, в его грудь, сдавив легкие, врезались ремни безопасности.
Несколько секунд он висел на ремнях, оглушенный и беспомощный, но состояние «спурта» напомнило о себе. Ракетоплан зарылся носом в землю, а Оуэн висел над покрывшимся паутиной трещин прозрачным фонарем кабины. Он нажал на застежку ремней и едва успел выставить сжатую в кулак руку, как полетел вниз на треснувший фонарь. Часть фонаря разлетелась на мелкие осколки, но этой пробоины было все же недостаточно, чтобы вылезти наружу. Кабина была полна дыма, и за своей спиной Оуэн слышал потрескивание пламени. Схватившись за края фонаря и отбив несколько крупных осколков, чьи острые края врезались в его ладони, он отогнул металлическую раму. От его невероятного усилия жесткая стальная конструкция лопнула в нескольких местах. На ладонях показалась кровь. Тем временем дым, разъедавший легкие, уже заполнил всю кабину. Справившись со стальной рамой фонаря, Оуэн наконец-то вылез из ракетоплана.
Его обессилевшее тело мешком рухнуло на землю. Он неподвижно лежал на изрытой почве несколько секунд, пока состояние «спурта» не помогло ему встать на ноги. Тем временем в кабине ракетоплана уже полыхал огонь, густой черный дым столбом поднимался в небо. Преследователям не составит особого труда отыскать его.
Ракетоплан врезался в землю, едва перелетев через живую изгородь. Дальше расстилались убранные поля. Оуэн плохо представлял, где в данный момент он находится: все карты сгорели в кабине ракетоплана. Он еще раз повторил вызов по своему имплантированному передатчику, но искусственный разум на связь не вышел. В крови, словно жидкое пламя, бурлили стимулирующие гормоны, мышцы требовали действия. Его не покидало чувство уверенности, что он полностью контролирует ситуацию.
Оуэн хладнокровно осмотрел свои руки. Травмы были не слишком серьезными, а небольшие порезы даже успели затянуться. Ни в руках, ни в других частях тела боли не чувствовалось – и он знал, что, находясь в состоянии «спурта», не почувствует ее. На самом деле измученное тело подвергалось гораздо более серьезной опасности от «спурта», чем от нескольких царапин и синяков. Человеческий организм не был приспособлен к такой длительной активизации всех своих жизненных сил.
Оуэн взглянул вверх и увидел, как с высоты по направлению к нему снижаются два ракетоплана. Еще три такие же машины зависли, словно странные воздушные змеи, в некотором отдалении от места его приземления. Взяв в одну руку меч, в другую – дисраптер, Оуэн направился к живой изгороди. Он хотел иметь какое-то прикрытие с тыла. Возможно, ему никогда уже не стать таким воином, как его отец, но все же он – Охотник за Смертью и должен показать врагам, что это такое, кто бы они ни были. Скорее всего, это люди из его службы безопасности, неблагодарные ублюдки. Он прислонился спиной к стволу дерева и твердо уперся ногами в землю. Теперь они могли атаковать его в лоб и с флангов, но не с тыла. Хорошо, что в этом мире можно было быть хоть в чем-то уверенным.
Чем больше Оуэн приглядывался к ранам, тем серьезнее они выглядели. Поэтому он решил больше не смотреть на них. «Спурт» поставил преграду для боли и шока, но для этого потребовались немалые ресурсы организма. Такая активность не продлится слишком долго, особенно если придется вступить в серьезный бой. Он опять взглянул в небо, на парящие, словно грифы, ракетопланы. Две машины уже приземлились на почтительном расстоянии от места катастрофы, и находившиеся в них люди спрыгнули на землю. Оуэн насчитал четырнадцать человек и удовлетворенно покачал головой. Приятно сознавать, что к нему отнеслись серьезно. Другое отношение он посчитал бы оскорбительным.
Тем временем посадку совершили три других ракетоплана. Оуэн постарался сосредоточиться. У людей, прилетевших на других аппаратах, наверняка есть импульсное оружие. С учетом этого не важно, как долго продлится состояние «спурта» и какую силу оно ему придаст. Против него собралось слишком много противников. И даже если благодаря действию «спурта» произойдет чудо и он выйдет победителем из этого боя, его организм не выдержит столь длительной стимуляции.