Он медленно поднял голову, словно даже это простое движение потребовало от него невероятных усилий. По дороге в зал судилища он был жестоко избит. Один глаз совершенно заплыл, губы были покрыты кровавой коркой. Но даже в этом унизительном положении он сохранил чувство собственного достоинства. Когда он наконец заговорил, его речь была спокойной и взвешенной:
– Я прослужил тебе тридцать восемь лет, Лайонстон. Я старался воздать по справедливости всем, кто представал перед судом. По крайней мере, так я считал. Моя ошибка лишь в том, что я слишком поздно разглядел твою дьявольскую сущность. Моя жизнь стала насмешкой над всем, во что я верил. Но я все-таки пришел к истине и теперь не отвернусь от нее, даже если ее свет ослепит меня. Эта истина проста: клоны, которых мы ненавидим, – это тоже люди.
– Они станут ими только после того, как мы признаем это, – поправила его императрица. – Но ты не ответил на наш вопрос, судья. Как долго мы пригревали предателя на своей груди?
Судья твердо посмотрел ей в глаза и ничего не ответил. Императрица улыбнулась:
– Знаешь ли ты о свойствах той сферы, в которую тебя заключили? Это стазис – поле, внутри которого время течет с произвольной скоростью. Мы можем ускорить или замедлить ход времени. За одну минуту может пройти целый год, а секунда будет тянуться столетия. Моргнув глазом, ты можешь постареть на неделю. За то время, пока мы говорим с тобой, может пройти вся твоя жизнь. Так будет, если ты не наберешься благоразумия. Назови нам имена тех ублюдков, с которыми ты якшался, и места, где их можно найти, – и ты будешь свободен. Мы даем тебе наше императорское слово.
– Твоему слову грош цена! За тобой нет ни справедливости, ни чести. Мне больше нечего тебе сказать.
Императрица откинулась на спинку трона и резким жестом дала команду стоявшей возле сферы фрейлине. Та прикоснулась к пульту, прикрепленному к ее запястью, и судья громко вскрикнул, словно от сильного удара. Его волосы стали непостижимо быстро расти, в них стали появляться седые пряди. Его лоб прорезали глубокие морщины, тело сжалось, иссохшие руки превратились в плети с когтями. Чувствуя нестерпимую боль в разламываемых артритом суставах, он начал громко стонать. Лайонстон подняла руку – и процесс старения прервался. Внутри сферы за несколько секунд минуло сорок лет.
– Скажи нам все, Николас. Мы даем тебе последнюю возможность. Неужели ты действительно хочешь умереть, защищая тварей, которые не являются даже людьми?
На обтянутом кожей лице судьи Николаса Уэсли появилось подобие улыбки.
– Самый последний клон человечнее тебя, императрица.
Лайонстон сделала гневный жест – и время внутри сферы потекло с неотвратимостью песка в песочных часах. Тело судьи на глазах усыхало и сжималось. У него выпали волосы, потемнела кожа. То, что прежде было лицом, обратилось в страшный костяк, но судья по-прежнему молчал. Время продолжало свой бег. Наконец скорчившееся тело перестало подавать признаки жизни, а затем начало разлагаться. Скоро внутри сферы не осталось ничего, кроме обрывков одежды и почти рассыпавшихся в пыль костей. Стражницы вывели сферу из действия стазиса, и она исчезла. Лохмотья одежды судьи упали в мутную воду.
Официально он должен был сначала предстать перед военным трибуналом и офицерским собранием, но императрица захотела сама стать его первой и единственной обвинительницей, тогда как военный трибунал мог дать ему возможность умереть быстрой и безболезненной смертью. Сайленс позвенел своими оковами и вздохнул. Сталь довольно низкосортная, но ее прочности вполне достаточно, чтобы обойтись без силового экрана. Впрочем, он и не собирался бежать. Бежать было некуда. На свете не было такого места, куда не дотянулась бы рука императрицы. Кроме того, его не привлекала жизнь поставленного вне закона изгнанника. Вечно в бегах, вечно боязливый взгляд через плечо, без покоя в душе, без надежды на счастье… или хотя бы на честь.
Он уже в который раз тяжело вздохнул и посмотрел на сидевшую возле него разведчицу. Охрана заковала ее в особенно болезненные кандалы – под тяжестью таких цепей нормальный человек не смог бы даже приподнять руку. Но Фрост как будто не обращала на оковы внимания – она сидела на деревянной скамье, гордо выпрямившись, словно пришла сюда по своей воле. Именно из-за нее и был установлен силовой экран. Ведь она – разведчица, а с такими лучше не искушать судьбу.
Перед раскрытыми дверями стояли два вооруженных охранника, ожидая, когда им прикажут ввести пленников в зал. Огромного роста, с мрачными лицами, они не выглядели новичками в своем деле. Сайленс едва ли мог тягаться с ними даже без цепей, имея в одной руке меч, а в другой гранату. Он опять грустно вздохнул и звякнул кандалами.
– Прекратите бренчать, – холодно сказала ему Фрост.
– Извините. Просто больше нечего делать.
– Скоро нас выведут за пределы силового экрана.
– Разве это что-нибудь изменит? Нам некуда бежать.
– Нельзя сдаваться, капитан. Выход есть из любого положения.
Сайленс бросил на нее недоверчивый взгляд:
– И для этого вы тащили меня с капитанского мостика?
– Естественно.
– Тысяча благодарностей! Но, в общем, я прощаю вас, Фрост. Возможно, тогда ваша идея и не казалась бессмысленной.
Фрост пошевелилась, ее цепи негромко звякнули; услышав это, стражники сразу же насторожились.
– Я просто выполняла свой долг.
– Но сейчас это чувство долга должно удерживать вас от попытки побега.
– Да, капитан, вы правы. Я обязана подчиняться закону. Но я не идиотка. Надо держать глаза открытыми и соображать, что к чему. Возможны варианты…
В этот момент двери широко распахнулись, и к пленникам подошли двое охранников. Один из них тотчас же поднял свой дисраптер и недвусмысленно направил его на Фрост. Сайленс почувствовал себя уязвленным. Второй охранник нажал кнопки пульта на своем запястье, и силовой экран исчез.
Сайленс посмотрел на разведчицу:
– Если у вас есть какие-то идеи, то самое время поделиться ими со мной.
– Мы вполне могли бы использовать кандалы в качестве оружия. Ими можно «замочить» любого, кто приблизится к нам.
– Прекрасная идея! Это значит просто обречь себя на смерть. Думайте, прежде чем сказать такое, разведчица.
Охранники жестом направили Сайленса и Фрост в раскрытые двери. Оба их дисраптера смотрели в спину разведчицы. Капитану понадобилось несколько мгновений, чтобы обрести устойчивость, и он побрел к дверям. Не будь у него опыта передвижения на планетах с повышенной гравитацией, он едва ли смог бы сделать и шаг. Охранникам нравилось наблюдать за его мучениями. Они наверняка ждали малейшего повода, чтобы испытать на прочность его ребра. Сайленс, сжав зубы, продолжал идти вперед. Фрост шла с ним рядом, не обращая внимания на цепи, словно они были частью маскарадного костюма. Проявляя заботу о капитане, она даже специально замедляла шаг, что, безусловно, причиняло ей дополнительные страдания.
Пройдя в двери, они сразу же очутились по щиколотку в грязной воде. Сайленс не придал этому особого значения: они и так были достаточно унижены. Он тяжело шлепал по воде, стараясь повыше держать голову.
Зал суда был переполнен. Все, по-видимому, ждали необычной экзекуции. Перед подсудимыми стал образовываться широкий проход, люди расступались, как бы подчеркивая, что не желают иметь ничего общего с этими преступниками.
Сайленс не переживал. По крайней мере, обошлось без оскорбительных выкриков, плевков и швыряния мелких предметов. Хотя, если поразмыслить, лучше было бы, если б они кричали. Гробовая тишина начинала действовать на нервы. Собрав все силы, он продолжал идти, рядом с ним шла Фрост, на порядочном расстоянии позади них держались охранники. Сайленс смотрел по сторонам, и придворные тоже разглядывали его – угадывалось затаенное ожидание. И тут Сайленсу пришло в голову, что императрица не стала бы собирать столько людей просто для того, чтобы сделать их свидетелями очередной казни. Здесь, наверное, готовилось что-то более важное. А значит, в его судьбе действительно могли быть варианты.
Перед троном Лайонстон Сайленс и Фрост остановились. Капитан был готов упасть от усталости, но все же заставлял себя стоять, удерживая на весу оковы. Интуиция подсказывала ему, что сейчас ни в коем случае нельзя проявлять слабость. Фрост, как всегда подтянутая и невозмутимая, стояла рядом с ним. Неподалеку от них, где глубина была больше, в воде что-то шевелилось. Что-то живое. Живое и ненасытно жадное. Императрица приходила в восторг от таких невинных шуток. Сайленс все же не чувствовал себя совершенно беззащитным. Если бы неведомая тварь напала на них, Фрост не стала бы спокойно наблюдать за этим.
Сайленс взглянул на Лайонстон, и она ответила ему холодной улыбкой. Капитан изобразил что-то вроде вежливого поклона, ведь, как бы то ни было, она оставалась его повелительницей. Фрост не поклонилась. Один из охранников вышел вперед и прикладом дисраптера попытался поставить разведчицу на колени. Сгруппировавшись, Фрост нанесла ему резкий удар закованной в цепи ногой. Удар пришелся в низ живота, и охранник удивленно стал хватать ртом воздух, а потом опрокинулся спиной на стоявшую рядом толпу. Раздались проклятия, плеск воды, и несколько человек оказались лежащими в мутной жиже. Ни охранник, ни те, кого он опрокинул, не спешили подниматься. Сайленс невольно улыбнулся: когда надо было произвести на кого-нибудь впечатление, Фрост была просто незаменима. В толпе поднялся недовольный ропот, но одного взгляда императрицы оказалось достаточно, чтобы он стих.
Лайонстон вновь перевела взгляд на капитана и разведчицу, и Сайленс, к своему удивлению, увидел на ее лице улыбку. Правда, через мгновение он понял, что эта улыбка не сулит ничего хорошего.
– Оставьте в покое моих охранников, разведчица. Я весьма дорожу ими. Чтобы найти им замену, потребуется потратить уйму денег. Поверьте мне, здесь вам ничего не угрожает. Цепи – это простая формальность.
– Довольно увесистая формальность, ваше величество, – не удержался Сайленс. – Могу я осведомиться, почему мы оказались здесь?
– Вы нам срочно понадобились, капитан. Вы и разведчица сильно испортили нам настроение. Вы загубили превосходный корабль и не смогли привезти голову отъявленного негодяя и предателя, лорда Оуэна Охотника за Смертью. А его голова была нам очень нужна. Мы бы насадили ее на пику, прямо в этом зале, чтобы каждый мог видеть, как поступают с предателями, какое бы положение они ни занимали. Мы также предполагали уничтожить вас медленной и мучительной казнью, чтобы каждый знал, что значит не справиться с личным заданием императрицы, но… мы передумали. Мы нашли вам применение.
«Сейчас будет самое важное», – подумал Сайленс, и у него возникло желание провалиться сквозь землю.
– Мы были весьма довольны тем, как вы двое дважды расправились с «чужими» на планете Ансили – и десять лет назад, и совсем недавно. Восстание «чужих» ставило под угрозу стабильность во всей Империи, но вы поставили им надежную преграду. Вы смогли обнаружить потерпевший катастрофу инопланетный корабль и разобраться с его чудовищным обитателем, прежде чем тот смог вызвать на подмогу себе подобных. За эти и другие заслуги вы получаете нашу благодарность и прощение всех ваших преступлений и провинностей.
В толпе послышались все более и более громкие аплодисменты. Стоявший за спиной Сайленс и Фрост охранник нажал кнопку пульта на своем запястье, и замки кандалов, словно хлопушки фейерверка, стали с треском открываться. Цепи попадали в воду. Сайленс с наслаждением потер затекшие запястья, голова у него шла кругом. От слов Лайонстон можно было сойти с ума, но самого главного она еще не сказала. Она не упомянула про новый двигатель для звездолетов, который экспедиция Сайленса обнаружила на корабле пришельцев. Конечно, это было сделано не случайно. Во-первых, до тех пор, пока вся аристократия думала, что ученые императрицы ведут работу над новым космическим двигателем, она не стала бы выступать против Железной Стервы: каждый опасался, что ему откажут в доступе к новой технологии. Именно с этой точки зрения Лайонстон было выгодно, чтобы Сайленс и Фрост держали рот на замке. Но неприятность все равно приближалась, она уже нависла над ними. Он просто чувствовал, как в затылок ему веет холодным дыханием смерти.
– Итак, мы возвращаем вам все прежние чины и награды, – как ни в чем не бывало продолжала императрица. – Вы получите новый звездолет – «Неустрашимый», оснащенный новой силовой установкой. На нем вы отправитесь в экспедицию к планете Грендель[7] и вскроете там склепы Спящих.
По залу пронесся боязливый шепот. Все помнили, какая судьба постигла звездолет, отправленный с подобной миссией на Грендель. Планета казалась необитаемой, мирной, безопасной для колонизации. Но в глубине, под ее поверхностью, исследователи обнаружили огромное покинутое поселение «чужих» и исполинские склепы, возраст которых было невозможно установить даже самыми современными приборами. Исследователи вскрыли один склеп, и Спящие проснулись.
Это были ужасные неземные существа, чудовища в утыканной шипами кремниевой броне, огромного роста, с молниеносной реакцией, со стальными когтями и зубами. В считанные минуты они уничтожили весь лагерь экспедиции. Узнав об этом, Империя направила специальные штурмовые подразделения, боевых экстрасенсов, киборгов. Все они погибли. К счастью, обитатели склепов не имели своего космического флота. Они оказались прикованными к собственной планете. Имперские звездолеты вышли на ее орбиту и выжгли всю поверхность. Сейчас на планете Грендель объявлен вечный карантин, за соблюдением которого следила дюжина космических фрегатов. Там оставались другие склепы, а в них – другие Спящие, и никто в Империи не желал повторения опыта с их пробуждением.
Произошло именно то, что и предполагал Сайленс. Он с тяжелым чувством покачал головой. Грендель. Наверное, смертная казнь была бы лучше.
– Ваше величество, но с какой целью вам понадобилось снова открывать эту консервную банку с червями?
– Я вам отвечу, капитан. Открыв склепы, вы попытаетесь найти способ для приручения и тренировки Спящих. Денег, людей и вооружения для этого мы не пожалеем. Для выполнения этого задания вы получите все, что потребуется. Впоследствии Спящие будут использоваться в качестве ударного отряда в борьбе с двумя новыми цивилизациями «чужих». Есть ли еще вопросы?
– Нам дадут время на составление завещания? – серьезно спросила Фрост.
Императрица негромко усмехнулась и взмахом руки подозвала еще нескольких охранников:
– Проводите капитана и разведчицу к их новому кораблю. И смотрите, чтобы они ненароком не заблудились.
Сайленс поклонился, и они с Фрост, высоко подняв головы, покинули тронный зал, стараясь не замечать дюжину сопровождавших их вооруженных охранников. Выходя из дверей, Сайленс удрученно покачал головой. Лайонстон не только дала ему новое невыполнимое задание, в ходе которого он и разведчица неизбежно погибнут, – она также дала понять, что он не имеет права рассказывать об истинном происхождении нового космического двигателя. В смелости и хитрости Лайонстон не знала себе равных, отчасти поэтому она и оставалась императрицей.
Лайонстон дождалась, пока капитан и разведчица уйдут, а потом с улыбкой обвела глазами переполненный зал:
– Надеюсь, вам теперь понятно, какие экспедиции приходится снаряжать, чтобы обеспечить интересы обороны Империи? Ну, хорошо. Империя будет надежно защищена от любых врагов – как внешних, так и внутренних. Пусть у вас, уважаемые леди и джентльмены, не возникает и тени сомнения: новая энергетическая установка даст нашему космическому флоту неоспоримые преимущества над потенциальным противником. Наши враги будут попраны. Им нигде не скрыться от нашего возмездия. Наша воля к победе непреодолима! Итак, есть ли у вас еще вопросы?
Неожиданно потолок над троном затрещал, и вниз дождем посыпались мелкие осколки его облицовки. Фрейлины-стражницы бросились к императрице и образовали над ней живой навес. Один из острых обломков рассек бледную кожу телохранительницы, из раны потекла кровь, но бессловесное создание даже не прореагировало на это. Среди придворных послышались крики, поднялась паника. Лорд Драм, обнажив меч и взяв на изготовку дисраптер, стал беспокойно осматриваться по сторонам в поисках врага. И вот из дыма и пыли, повисшей над троном, вниз упали с десяток длинных тонких шнуров, по каждому из которых соскользнули мужчины и женщины, одетые в кожаные куртки и штаны с серебряными цепочками. Они спрыгивали в воду, быстро уступая дорогу своим товарищам, спускавшимся вслед за ними. Драм увидел, что в глаза ему глядят стволы десятка дисраптеров, и замер не двигаясь. Высадившиеся террористы жестом предложили ему бросить оружие, что он и сделал, бесстрастно наблюдая, как его меч и дисраптер исчезли в темной воде. Кит Саммерайл расстался со своим оружием без единого требования. Фрейлины образовали вокруг трона Лайонстон живое кольцо, уставившись на незваных гостей немигающими глазами.
Придворные шумели и галдели, но одна фраза слышалась особенно часто:
– Эльфы… Эльфы добрались до нас!
– Да здравствует ЭЛФ – «Экстрасенсорный либеральный фронт»! – прокричала одна из возмутительниц спокойствия, молодая женщина в облегающей кожаной одежде с множеством цепочек, из-под которой была видна футболка с надписью «Жить, чтобы жечь!». Женщина была низкорослая и крепкая, с мускулистыми обнаженными руками. В волнистые темные волосы было вплетено множество ленточек. Ее лицо можно было назвать даже хорошеньким, если бы не глаза, горевшие мрачным, полным фанатизма огнем. Остальные эльфы собрались вокруг нее. Часть из них держала под прицелом дисраптеров людей в зале, другие направили свое оружие на трон. Лайонстон в молчании наблюдала за происходящим, ее лицо пылало яростью. Но и она, и Драм, и все присутствующие в зале были достаточно благоразумны, чтобы не подставлять грудь под залпы дисраптеров.
Террористы-экстрасенсы выглядели резкими и грубыми, но цепочки, которыми была скреплена их одежда, ярко блестели – точно так же, как сияли улыбки на их лицах. Большинство из эльфов были очень молоды, некоторым не было и двадцати лет, но почти у всех на коже виднелись царапины и шрамы. В Империи с экстрасенсами обращались очень жестоко, многие из них не доживали до взрослого возраста или сходили с ума. Старики экстрасенсы были чрезвычайной редкостью.
Женщина с надписью на футболке «Жить, чтобы жечь!» вышла вперед и шутовски поклонилась притихшему залу.
– Просим извинить за возникший бардак, но хороший выход к публике – это половина спектакля. Теперь будьте паиньками и делайте то, что мы вам приказываем, и тогда сможете покинуть этот зал, не потеряв ни одну из частей вашего тела. Но если вы будете докучать нам, то придется придумать что-нибудь забавное. А у нас очень странное чувство юмора. Впрочем, если вас объявят вне закона, с вами случится то же самое. – Тут она повернулась к Лайонстон: – Расслабься, дорогуша, мы не собираемся убивать тебя. Мы пришли сюда за своей подругой. Ну что, ты сама сойдешь с этого трона или нам придется стащить тебя?
Лайонстон встала и с ледяным спокойствием шагнула в темную воду. Фрейлины-стражницы тотчас же взяли ее в кольцо. Предводительница эльфов, не обращая на них внимания, подошла к трону и стала внимательно ощупывать черный металл, инкрустированный яшмой.
– У тебя есть имя, негодяйка? – спросила Лайонстон.
– «Стиви Блю, я тебя не люблю!»
– Скоро здесь будут мои охранники. У тебя нет шансов на спасение.
– Сейчас твои охранники бегают по ложному следу в поисках наших ребят. Ты можешь рассчитывать только на этих лишенных души и разума несчастных, которых ты заставила оберегать себя, да еще на устройство, блокирующее действие биополя. А, вот и оно!
Она нащупала потайную панель в боковой стенке трона и осторожно извлекла полупрозрачный куб размером с человеческую голову. Блокиратор биополя был весьма просто устроен: это было не что иное, как живой мозг экстрасенса, извлеченный из черепа и погруженный в специальный раствор. Через фронтальные доли мозга пропускался слабый ток, благодаря чему мозг продолжал функционировать, блокируя своим биополем биоизлучение других экстрасенсов. Это был еще один образец варварской технологии Империи и единственное средство защиты против какого-нибудь безумного экстрасенса.
Стиви Блю подняла куб над головой и с дикой силой опустила его на подлокотник трона. Хрупкий контейнер раскололся, и ткань мозга вывалилась наружу, теряя признаки жизни. Окровавленный мозг скользнул по поверхности трона и исчез в воде.
– Покойся в мире, мой друг! – серьезно сказала Стиви. – Мы отомстим за тебя! – Она опять перевела взгляд на Лайонстон. – Еще одна живая душа покинула тот ад, который ты здесь устроила.
Лайонстон усмехнулась:
– Я найду себе другого. У нас нет недостатка в донорах…
Она замолчала, увидев, что предводительница эльфов сделала шаг в ее направлении. Стиви Блю холодно взглянула на императрицу:
– Я могла бы убить тебя. Это мог бы сделать каждый из нас. Мы только и мечтаем о твоей смерти. Мы спим и видим, как расправимся с тобой, а просыпаясь, обсуждаем планы этого убийства. В один прекрасный день мы не оставим камня на камне от твоей драгоценной Империи, тебе будет некуда прятаться – и тогда-то явимся мы. Но если мы убьем тебя сейчас, жалкую и беззащитную, тебя заменит кто-то другой из твоей коррумпированной шайки, который начнет террор и репрессии среди экстрасенсов. Но и уйти просто так, не оставив тебе знака нашей признательности, мы тоже не можем. Поэтому мы делаем тебе небольшой подарок.
Она повернулась назад, и в руках у нее оказался большой торт с кремом. Глядя на изумленное лицо Лайонстон, Стиви Блю улыбнулась и с силой швырнула торт в голову императрице. Он попал ей в лицо, она отшатнулась назад и принялась счищать липкое месиво со своей кожи.
Стиви расхохоталась:
– Было бы уместно ответить репрессиями на попытку убийства, но что делать, когда тебе шмякнули в лицо торт? Выглядишь ты довольно неказисто. Попросту – жалко. Пока, Лайонстон! Ты доставила нам удовольствие.
Глядя сквозь густые потеки крема, Лайонстон указала дрожащим пальцем на эльфов:
– Убить их! Убить их всех!
Фрейлины устремились выполнять приказ. Из-под ногтей у них показались стальные когти. Эльфы отважно устремились им навстречу, готовые на деле применить свои уникальные способности. Стиви Блю опоясала себя огненной завесой, трепещущее пламя дышало жаром, но стражницы не раздумывая ринулись в огонь. Боль или страх были им неведомы. Через секунду Стиви пропала в кольце когтистых фурий. Несколько эльфов бросились ей на помощь и тут же были встречены беспощадными стражницами. Те напали на двух эльфов и с нечеловеческой силой стали разрывать их на части. Истекая кровью, эльфы погибли. Один из экстрасенсов стал делать странные жесты, и стражницы в замешательстве замерли, словно очутились возле невидимой стены. Но вскоре как будто разрушилась, и они бросились на своего противника.
Лайонстон злорадно засмеялась и вновь села на свой трон.
– Неужели вы думали, что меня охраняет только один блокиратор биополя?
Последние слова этой фразы утонули в отчаянных криках погибающих эльфов. Они стреляли из дисраптеров, но телохранительницы передвигались так стремительно, что в них невозможно было прицелиться. Кроме того, когда они смешались с эльфами, применять импульсное оружие стало попросту опасно. Стражницы вели себя среди эльфов, словно волки в загоне с овцами, разрывая когтями беззащитную плоть и вгрызаясь в нее своими острыми зубами. Они были голодны.
Один экстрасенс вложил ствол своего дисраптера прямо в рот стражнице и выстрелил. Ее голову разнесло на части, в воздух полетели окровавленные клочья. Но в это время на него налетела другая фрейлина, обхватившая его туловище твердыми, как сталь, руками. Ребра экстрасенса затрещали и прогнулись внутрь, сдавив сердце и легкие. Оставшиеся в живых эльфы пытались спастись бегством, но стражницы всюду преграждали им путь. Один за другим эльфы были перебиты, в живых остался всего один. Он бросился к трону и попытался выстрелить в императрицу из дисраптера, но энергетический кристалл был еще разряжен. Отбросив дисраптер в сторону, экстрасенс обнажил меч. Тотчас же ему на шею прыгнула стражница, и они вместе упали в воду. Она держала эльфа под водой, ожидая, пока он захлебнется. Он упорно сопротивлялся, освободил от ее захвата руку с мечом и вонзил клинок в живот своего врага. Фурия отскочила назад, а экстрасенс, кашляя и отплевываясь, поднялся из воды. Найдя взглядом Лайонстон, он занес меч. Экстрасенс уже был в шаге от трона, когда стражница прыгнула ему на спину. Дав самой себе условную команду, она взорвала в своем организме имплантированное взрывное устройство. В одно мгновение и она, и эльф были разорваны на части.
– Я прослужил тебе тридцать восемь лет, Лайонстон. Я старался воздать по справедливости всем, кто представал перед судом. По крайней мере, так я считал. Моя ошибка лишь в том, что я слишком поздно разглядел твою дьявольскую сущность. Моя жизнь стала насмешкой над всем, во что я верил. Но я все-таки пришел к истине и теперь не отвернусь от нее, даже если ее свет ослепит меня. Эта истина проста: клоны, которых мы ненавидим, – это тоже люди.
– Они станут ими только после того, как мы признаем это, – поправила его императрица. – Но ты не ответил на наш вопрос, судья. Как долго мы пригревали предателя на своей груди?
Судья твердо посмотрел ей в глаза и ничего не ответил. Императрица улыбнулась:
– Знаешь ли ты о свойствах той сферы, в которую тебя заключили? Это стазис – поле, внутри которого время течет с произвольной скоростью. Мы можем ускорить или замедлить ход времени. За одну минуту может пройти целый год, а секунда будет тянуться столетия. Моргнув глазом, ты можешь постареть на неделю. За то время, пока мы говорим с тобой, может пройти вся твоя жизнь. Так будет, если ты не наберешься благоразумия. Назови нам имена тех ублюдков, с которыми ты якшался, и места, где их можно найти, – и ты будешь свободен. Мы даем тебе наше императорское слово.
– Твоему слову грош цена! За тобой нет ни справедливости, ни чести. Мне больше нечего тебе сказать.
Императрица откинулась на спинку трона и резким жестом дала команду стоявшей возле сферы фрейлине. Та прикоснулась к пульту, прикрепленному к ее запястью, и судья громко вскрикнул, словно от сильного удара. Его волосы стали непостижимо быстро расти, в них стали появляться седые пряди. Его лоб прорезали глубокие морщины, тело сжалось, иссохшие руки превратились в плети с когтями. Чувствуя нестерпимую боль в разламываемых артритом суставах, он начал громко стонать. Лайонстон подняла руку – и процесс старения прервался. Внутри сферы за несколько секунд минуло сорок лет.
– Скажи нам все, Николас. Мы даем тебе последнюю возможность. Неужели ты действительно хочешь умереть, защищая тварей, которые не являются даже людьми?
На обтянутом кожей лице судьи Николаса Уэсли появилось подобие улыбки.
– Самый последний клон человечнее тебя, императрица.
Лайонстон сделала гневный жест – и время внутри сферы потекло с неотвратимостью песка в песочных часах. Тело судьи на глазах усыхало и сжималось. У него выпали волосы, потемнела кожа. То, что прежде было лицом, обратилось в страшный костяк, но судья по-прежнему молчал. Время продолжало свой бег. Наконец скорчившееся тело перестало подавать признаки жизни, а затем начало разлагаться. Скоро внутри сферы не осталось ничего, кроме обрывков одежды и почти рассыпавшихся в пыль костей. Стражницы вывели сферу из действия стазиса, и она исчезла. Лохмотья одежды судьи упали в мутную воду.
* * *
Тем временем в опустевшем вестибюле ждали своей участи капитан Сайленс и разведчица Фрост. Они были закованы в кандалы и окружены силовым экраном – на его границе воздух дрожал и слегка потрескивал, отчего огромный вестибюль для подсудимых приобретал нереальный, призрачный вид. Но Сайленс знал, что их проблемы вполне реальны. Он потерял свой корабль и упустил Охотника за Смертью. Когда «Ветер тьмы», теряя управление, падал на Виримонде, капитан должен был умереть на своем посту. Тогда его имя навеки почиталось бы потомками и вся эта история приобрела бы героическую концовку. Но по какой-то непонятной причине разведчица помогла ему остаться в живых. И вот теперь он здесь, скованный по рукам и ногам (цепей хватило бы на дюжину человек) и даже с ошейником на шее, ждет, какую изощренную и мучительную казнь придумала для него императрица.Официально он должен был сначала предстать перед военным трибуналом и офицерским собранием, но императрица захотела сама стать его первой и единственной обвинительницей, тогда как военный трибунал мог дать ему возможность умереть быстрой и безболезненной смертью. Сайленс позвенел своими оковами и вздохнул. Сталь довольно низкосортная, но ее прочности вполне достаточно, чтобы обойтись без силового экрана. Впрочем, он и не собирался бежать. Бежать было некуда. На свете не было такого места, куда не дотянулась бы рука императрицы. Кроме того, его не привлекала жизнь поставленного вне закона изгнанника. Вечно в бегах, вечно боязливый взгляд через плечо, без покоя в душе, без надежды на счастье… или хотя бы на честь.
Он уже в который раз тяжело вздохнул и посмотрел на сидевшую возле него разведчицу. Охрана заковала ее в особенно болезненные кандалы – под тяжестью таких цепей нормальный человек не смог бы даже приподнять руку. Но Фрост как будто не обращала на оковы внимания – она сидела на деревянной скамье, гордо выпрямившись, словно пришла сюда по своей воле. Именно из-за нее и был установлен силовой экран. Ведь она – разведчица, а с такими лучше не искушать судьбу.
Перед раскрытыми дверями стояли два вооруженных охранника, ожидая, когда им прикажут ввести пленников в зал. Огромного роста, с мрачными лицами, они не выглядели новичками в своем деле. Сайленс едва ли мог тягаться с ними даже без цепей, имея в одной руке меч, а в другой гранату. Он опять грустно вздохнул и звякнул кандалами.
– Прекратите бренчать, – холодно сказала ему Фрост.
– Извините. Просто больше нечего делать.
– Скоро нас выведут за пределы силового экрана.
– Разве это что-нибудь изменит? Нам некуда бежать.
– Нельзя сдаваться, капитан. Выход есть из любого положения.
Сайленс бросил на нее недоверчивый взгляд:
– И для этого вы тащили меня с капитанского мостика?
– Естественно.
– Тысяча благодарностей! Но, в общем, я прощаю вас, Фрост. Возможно, тогда ваша идея и не казалась бессмысленной.
Фрост пошевелилась, ее цепи негромко звякнули; услышав это, стражники сразу же насторожились.
– Я просто выполняла свой долг.
– Но сейчас это чувство долга должно удерживать вас от попытки побега.
– Да, капитан, вы правы. Я обязана подчиняться закону. Но я не идиотка. Надо держать глаза открытыми и соображать, что к чему. Возможны варианты…
В этот момент двери широко распахнулись, и к пленникам подошли двое охранников. Один из них тотчас же поднял свой дисраптер и недвусмысленно направил его на Фрост. Сайленс почувствовал себя уязвленным. Второй охранник нажал кнопки пульта на своем запястье, и силовой экран исчез.
Сайленс посмотрел на разведчицу:
– Если у вас есть какие-то идеи, то самое время поделиться ими со мной.
– Мы вполне могли бы использовать кандалы в качестве оружия. Ими можно «замочить» любого, кто приблизится к нам.
– Прекрасная идея! Это значит просто обречь себя на смерть. Думайте, прежде чем сказать такое, разведчица.
Охранники жестом направили Сайленса и Фрост в раскрытые двери. Оба их дисраптера смотрели в спину разведчицы. Капитану понадобилось несколько мгновений, чтобы обрести устойчивость, и он побрел к дверям. Не будь у него опыта передвижения на планетах с повышенной гравитацией, он едва ли смог бы сделать и шаг. Охранникам нравилось наблюдать за его мучениями. Они наверняка ждали малейшего повода, чтобы испытать на прочность его ребра. Сайленс, сжав зубы, продолжал идти вперед. Фрост шла с ним рядом, не обращая внимания на цепи, словно они были частью маскарадного костюма. Проявляя заботу о капитане, она даже специально замедляла шаг, что, безусловно, причиняло ей дополнительные страдания.
Пройдя в двери, они сразу же очутились по щиколотку в грязной воде. Сайленс не придал этому особого значения: они и так были достаточно унижены. Он тяжело шлепал по воде, стараясь повыше держать голову.
Зал суда был переполнен. Все, по-видимому, ждали необычной экзекуции. Перед подсудимыми стал образовываться широкий проход, люди расступались, как бы подчеркивая, что не желают иметь ничего общего с этими преступниками.
Сайленс не переживал. По крайней мере, обошлось без оскорбительных выкриков, плевков и швыряния мелких предметов. Хотя, если поразмыслить, лучше было бы, если б они кричали. Гробовая тишина начинала действовать на нервы. Собрав все силы, он продолжал идти, рядом с ним шла Фрост, на порядочном расстоянии позади них держались охранники. Сайленс смотрел по сторонам, и придворные тоже разглядывали его – угадывалось затаенное ожидание. И тут Сайленсу пришло в голову, что императрица не стала бы собирать столько людей просто для того, чтобы сделать их свидетелями очередной казни. Здесь, наверное, готовилось что-то более важное. А значит, в его судьбе действительно могли быть варианты.
Перед троном Лайонстон Сайленс и Фрост остановились. Капитан был готов упасть от усталости, но все же заставлял себя стоять, удерживая на весу оковы. Интуиция подсказывала ему, что сейчас ни в коем случае нельзя проявлять слабость. Фрост, как всегда подтянутая и невозмутимая, стояла рядом с ним. Неподалеку от них, где глубина была больше, в воде что-то шевелилось. Что-то живое. Живое и ненасытно жадное. Императрица приходила в восторг от таких невинных шуток. Сайленс все же не чувствовал себя совершенно беззащитным. Если бы неведомая тварь напала на них, Фрост не стала бы спокойно наблюдать за этим.
Сайленс взглянул на Лайонстон, и она ответила ему холодной улыбкой. Капитан изобразил что-то вроде вежливого поклона, ведь, как бы то ни было, она оставалась его повелительницей. Фрост не поклонилась. Один из охранников вышел вперед и прикладом дисраптера попытался поставить разведчицу на колени. Сгруппировавшись, Фрост нанесла ему резкий удар закованной в цепи ногой. Удар пришелся в низ живота, и охранник удивленно стал хватать ртом воздух, а потом опрокинулся спиной на стоявшую рядом толпу. Раздались проклятия, плеск воды, и несколько человек оказались лежащими в мутной жиже. Ни охранник, ни те, кого он опрокинул, не спешили подниматься. Сайленс невольно улыбнулся: когда надо было произвести на кого-нибудь впечатление, Фрост была просто незаменима. В толпе поднялся недовольный ропот, но одного взгляда императрицы оказалось достаточно, чтобы он стих.
Лайонстон вновь перевела взгляд на капитана и разведчицу, и Сайленс, к своему удивлению, увидел на ее лице улыбку. Правда, через мгновение он понял, что эта улыбка не сулит ничего хорошего.
– Оставьте в покое моих охранников, разведчица. Я весьма дорожу ими. Чтобы найти им замену, потребуется потратить уйму денег. Поверьте мне, здесь вам ничего не угрожает. Цепи – это простая формальность.
– Довольно увесистая формальность, ваше величество, – не удержался Сайленс. – Могу я осведомиться, почему мы оказались здесь?
– Вы нам срочно понадобились, капитан. Вы и разведчица сильно испортили нам настроение. Вы загубили превосходный корабль и не смогли привезти голову отъявленного негодяя и предателя, лорда Оуэна Охотника за Смертью. А его голова была нам очень нужна. Мы бы насадили ее на пику, прямо в этом зале, чтобы каждый мог видеть, как поступают с предателями, какое бы положение они ни занимали. Мы также предполагали уничтожить вас медленной и мучительной казнью, чтобы каждый знал, что значит не справиться с личным заданием императрицы, но… мы передумали. Мы нашли вам применение.
«Сейчас будет самое важное», – подумал Сайленс, и у него возникло желание провалиться сквозь землю.
– Мы были весьма довольны тем, как вы двое дважды расправились с «чужими» на планете Ансили – и десять лет назад, и совсем недавно. Восстание «чужих» ставило под угрозу стабильность во всей Империи, но вы поставили им надежную преграду. Вы смогли обнаружить потерпевший катастрофу инопланетный корабль и разобраться с его чудовищным обитателем, прежде чем тот смог вызвать на подмогу себе подобных. За эти и другие заслуги вы получаете нашу благодарность и прощение всех ваших преступлений и провинностей.
В толпе послышались все более и более громкие аплодисменты. Стоявший за спиной Сайленс и Фрост охранник нажал кнопку пульта на своем запястье, и замки кандалов, словно хлопушки фейерверка, стали с треском открываться. Цепи попадали в воду. Сайленс с наслаждением потер затекшие запястья, голова у него шла кругом. От слов Лайонстон можно было сойти с ума, но самого главного она еще не сказала. Она не упомянула про новый двигатель для звездолетов, который экспедиция Сайленса обнаружила на корабле пришельцев. Конечно, это было сделано не случайно. Во-первых, до тех пор, пока вся аристократия думала, что ученые императрицы ведут работу над новым космическим двигателем, она не стала бы выступать против Железной Стервы: каждый опасался, что ему откажут в доступе к новой технологии. Именно с этой точки зрения Лайонстон было выгодно, чтобы Сайленс и Фрост держали рот на замке. Но неприятность все равно приближалась, она уже нависла над ними. Он просто чувствовал, как в затылок ему веет холодным дыханием смерти.
– Итак, мы возвращаем вам все прежние чины и награды, – как ни в чем не бывало продолжала императрица. – Вы получите новый звездолет – «Неустрашимый», оснащенный новой силовой установкой. На нем вы отправитесь в экспедицию к планете Грендель[7] и вскроете там склепы Спящих.
По залу пронесся боязливый шепот. Все помнили, какая судьба постигла звездолет, отправленный с подобной миссией на Грендель. Планета казалась необитаемой, мирной, безопасной для колонизации. Но в глубине, под ее поверхностью, исследователи обнаружили огромное покинутое поселение «чужих» и исполинские склепы, возраст которых было невозможно установить даже самыми современными приборами. Исследователи вскрыли один склеп, и Спящие проснулись.
Это были ужасные неземные существа, чудовища в утыканной шипами кремниевой броне, огромного роста, с молниеносной реакцией, со стальными когтями и зубами. В считанные минуты они уничтожили весь лагерь экспедиции. Узнав об этом, Империя направила специальные штурмовые подразделения, боевых экстрасенсов, киборгов. Все они погибли. К счастью, обитатели склепов не имели своего космического флота. Они оказались прикованными к собственной планете. Имперские звездолеты вышли на ее орбиту и выжгли всю поверхность. Сейчас на планете Грендель объявлен вечный карантин, за соблюдением которого следила дюжина космических фрегатов. Там оставались другие склепы, а в них – другие Спящие, и никто в Империи не желал повторения опыта с их пробуждением.
Произошло именно то, что и предполагал Сайленс. Он с тяжелым чувством покачал головой. Грендель. Наверное, смертная казнь была бы лучше.
– Ваше величество, но с какой целью вам понадобилось снова открывать эту консервную банку с червями?
– Я вам отвечу, капитан. Открыв склепы, вы попытаетесь найти способ для приручения и тренировки Спящих. Денег, людей и вооружения для этого мы не пожалеем. Для выполнения этого задания вы получите все, что потребуется. Впоследствии Спящие будут использоваться в качестве ударного отряда в борьбе с двумя новыми цивилизациями «чужих». Есть ли еще вопросы?
– Нам дадут время на составление завещания? – серьезно спросила Фрост.
Императрица негромко усмехнулась и взмахом руки подозвала еще нескольких охранников:
– Проводите капитана и разведчицу к их новому кораблю. И смотрите, чтобы они ненароком не заблудились.
Сайленс поклонился, и они с Фрост, высоко подняв головы, покинули тронный зал, стараясь не замечать дюжину сопровождавших их вооруженных охранников. Выходя из дверей, Сайленс удрученно покачал головой. Лайонстон не только дала ему новое невыполнимое задание, в ходе которого он и разведчица неизбежно погибнут, – она также дала понять, что он не имеет права рассказывать об истинном происхождении нового космического двигателя. В смелости и хитрости Лайонстон не знала себе равных, отчасти поэтому она и оставалась императрицей.
Лайонстон дождалась, пока капитан и разведчица уйдут, а потом с улыбкой обвела глазами переполненный зал:
– Надеюсь, вам теперь понятно, какие экспедиции приходится снаряжать, чтобы обеспечить интересы обороны Империи? Ну, хорошо. Империя будет надежно защищена от любых врагов – как внешних, так и внутренних. Пусть у вас, уважаемые леди и джентльмены, не возникает и тени сомнения: новая энергетическая установка даст нашему космическому флоту неоспоримые преимущества над потенциальным противником. Наши враги будут попраны. Им нигде не скрыться от нашего возмездия. Наша воля к победе непреодолима! Итак, есть ли у вас еще вопросы?
Неожиданно потолок над троном затрещал, и вниз дождем посыпались мелкие осколки его облицовки. Фрейлины-стражницы бросились к императрице и образовали над ней живой навес. Один из острых обломков рассек бледную кожу телохранительницы, из раны потекла кровь, но бессловесное создание даже не прореагировало на это. Среди придворных послышались крики, поднялась паника. Лорд Драм, обнажив меч и взяв на изготовку дисраптер, стал беспокойно осматриваться по сторонам в поисках врага. И вот из дыма и пыли, повисшей над троном, вниз упали с десяток длинных тонких шнуров, по каждому из которых соскользнули мужчины и женщины, одетые в кожаные куртки и штаны с серебряными цепочками. Они спрыгивали в воду, быстро уступая дорогу своим товарищам, спускавшимся вслед за ними. Драм увидел, что в глаза ему глядят стволы десятка дисраптеров, и замер не двигаясь. Высадившиеся террористы жестом предложили ему бросить оружие, что он и сделал, бесстрастно наблюдая, как его меч и дисраптер исчезли в темной воде. Кит Саммерайл расстался со своим оружием без единого требования. Фрейлины образовали вокруг трона Лайонстон живое кольцо, уставившись на незваных гостей немигающими глазами.
Придворные шумели и галдели, но одна фраза слышалась особенно часто:
– Эльфы… Эльфы добрались до нас!
– Да здравствует ЭЛФ – «Экстрасенсорный либеральный фронт»! – прокричала одна из возмутительниц спокойствия, молодая женщина в облегающей кожаной одежде с множеством цепочек, из-под которой была видна футболка с надписью «Жить, чтобы жечь!». Женщина была низкорослая и крепкая, с мускулистыми обнаженными руками. В волнистые темные волосы было вплетено множество ленточек. Ее лицо можно было назвать даже хорошеньким, если бы не глаза, горевшие мрачным, полным фанатизма огнем. Остальные эльфы собрались вокруг нее. Часть из них держала под прицелом дисраптеров людей в зале, другие направили свое оружие на трон. Лайонстон в молчании наблюдала за происходящим, ее лицо пылало яростью. Но и она, и Драм, и все присутствующие в зале были достаточно благоразумны, чтобы не подставлять грудь под залпы дисраптеров.
Террористы-экстрасенсы выглядели резкими и грубыми, но цепочки, которыми была скреплена их одежда, ярко блестели – точно так же, как сияли улыбки на их лицах. Большинство из эльфов были очень молоды, некоторым не было и двадцати лет, но почти у всех на коже виднелись царапины и шрамы. В Империи с экстрасенсами обращались очень жестоко, многие из них не доживали до взрослого возраста или сходили с ума. Старики экстрасенсы были чрезвычайной редкостью.
Женщина с надписью на футболке «Жить, чтобы жечь!» вышла вперед и шутовски поклонилась притихшему залу.
– Просим извинить за возникший бардак, но хороший выход к публике – это половина спектакля. Теперь будьте паиньками и делайте то, что мы вам приказываем, и тогда сможете покинуть этот зал, не потеряв ни одну из частей вашего тела. Но если вы будете докучать нам, то придется придумать что-нибудь забавное. А у нас очень странное чувство юмора. Впрочем, если вас объявят вне закона, с вами случится то же самое. – Тут она повернулась к Лайонстон: – Расслабься, дорогуша, мы не собираемся убивать тебя. Мы пришли сюда за своей подругой. Ну что, ты сама сойдешь с этого трона или нам придется стащить тебя?
Лайонстон встала и с ледяным спокойствием шагнула в темную воду. Фрейлины-стражницы тотчас же взяли ее в кольцо. Предводительница эльфов, не обращая на них внимания, подошла к трону и стала внимательно ощупывать черный металл, инкрустированный яшмой.
– У тебя есть имя, негодяйка? – спросила Лайонстон.
– «Стиви Блю, я тебя не люблю!»
– Скоро здесь будут мои охранники. У тебя нет шансов на спасение.
– Сейчас твои охранники бегают по ложному следу в поисках наших ребят. Ты можешь рассчитывать только на этих лишенных души и разума несчастных, которых ты заставила оберегать себя, да еще на устройство, блокирующее действие биополя. А, вот и оно!
Она нащупала потайную панель в боковой стенке трона и осторожно извлекла полупрозрачный куб размером с человеческую голову. Блокиратор биополя был весьма просто устроен: это было не что иное, как живой мозг экстрасенса, извлеченный из черепа и погруженный в специальный раствор. Через фронтальные доли мозга пропускался слабый ток, благодаря чему мозг продолжал функционировать, блокируя своим биополем биоизлучение других экстрасенсов. Это был еще один образец варварской технологии Империи и единственное средство защиты против какого-нибудь безумного экстрасенса.
Стиви Блю подняла куб над головой и с дикой силой опустила его на подлокотник трона. Хрупкий контейнер раскололся, и ткань мозга вывалилась наружу, теряя признаки жизни. Окровавленный мозг скользнул по поверхности трона и исчез в воде.
– Покойся в мире, мой друг! – серьезно сказала Стиви. – Мы отомстим за тебя! – Она опять перевела взгляд на Лайонстон. – Еще одна живая душа покинула тот ад, который ты здесь устроила.
Лайонстон усмехнулась:
– Я найду себе другого. У нас нет недостатка в донорах…
Она замолчала, увидев, что предводительница эльфов сделала шаг в ее направлении. Стиви Блю холодно взглянула на императрицу:
– Я могла бы убить тебя. Это мог бы сделать каждый из нас. Мы только и мечтаем о твоей смерти. Мы спим и видим, как расправимся с тобой, а просыпаясь, обсуждаем планы этого убийства. В один прекрасный день мы не оставим камня на камне от твоей драгоценной Империи, тебе будет некуда прятаться – и тогда-то явимся мы. Но если мы убьем тебя сейчас, жалкую и беззащитную, тебя заменит кто-то другой из твоей коррумпированной шайки, который начнет террор и репрессии среди экстрасенсов. Но и уйти просто так, не оставив тебе знака нашей признательности, мы тоже не можем. Поэтому мы делаем тебе небольшой подарок.
Она повернулась назад, и в руках у нее оказался большой торт с кремом. Глядя на изумленное лицо Лайонстон, Стиви Блю улыбнулась и с силой швырнула торт в голову императрице. Он попал ей в лицо, она отшатнулась назад и принялась счищать липкое месиво со своей кожи.
Стиви расхохоталась:
– Было бы уместно ответить репрессиями на попытку убийства, но что делать, когда тебе шмякнули в лицо торт? Выглядишь ты довольно неказисто. Попросту – жалко. Пока, Лайонстон! Ты доставила нам удовольствие.
Глядя сквозь густые потеки крема, Лайонстон указала дрожащим пальцем на эльфов:
– Убить их! Убить их всех!
Фрейлины устремились выполнять приказ. Из-под ногтей у них показались стальные когти. Эльфы отважно устремились им навстречу, готовые на деле применить свои уникальные способности. Стиви Блю опоясала себя огненной завесой, трепещущее пламя дышало жаром, но стражницы не раздумывая ринулись в огонь. Боль или страх были им неведомы. Через секунду Стиви пропала в кольце когтистых фурий. Несколько эльфов бросились ей на помощь и тут же были встречены беспощадными стражницами. Те напали на двух эльфов и с нечеловеческой силой стали разрывать их на части. Истекая кровью, эльфы погибли. Один из экстрасенсов стал делать странные жесты, и стражницы в замешательстве замерли, словно очутились возле невидимой стены. Но вскоре как будто разрушилась, и они бросились на своего противника.
Лайонстон злорадно засмеялась и вновь села на свой трон.
– Неужели вы думали, что меня охраняет только один блокиратор биополя?
Последние слова этой фразы утонули в отчаянных криках погибающих эльфов. Они стреляли из дисраптеров, но телохранительницы передвигались так стремительно, что в них невозможно было прицелиться. Кроме того, когда они смешались с эльфами, применять импульсное оружие стало попросту опасно. Стражницы вели себя среди эльфов, словно волки в загоне с овцами, разрывая когтями беззащитную плоть и вгрызаясь в нее своими острыми зубами. Они были голодны.
Один экстрасенс вложил ствол своего дисраптера прямо в рот стражнице и выстрелил. Ее голову разнесло на части, в воздух полетели окровавленные клочья. Но в это время на него налетела другая фрейлина, обхватившая его туловище твердыми, как сталь, руками. Ребра экстрасенса затрещали и прогнулись внутрь, сдавив сердце и легкие. Оставшиеся в живых эльфы пытались спастись бегством, но стражницы всюду преграждали им путь. Один за другим эльфы были перебиты, в живых остался всего один. Он бросился к трону и попытался выстрелить в императрицу из дисраптера, но энергетический кристалл был еще разряжен. Отбросив дисраптер в сторону, экстрасенс обнажил меч. Тотчас же ему на шею прыгнула стражница, и они вместе упали в воду. Она держала эльфа под водой, ожидая, пока он захлебнется. Он упорно сопротивлялся, освободил от ее захвата руку с мечом и вонзил клинок в живот своего врага. Фурия отскочила назад, а экстрасенс, кашляя и отплевываясь, поднялся из воды. Найдя взглядом Лайонстон, он занес меч. Экстрасенс уже был в шаге от трона, когда стражница прыгнула ему на спину. Дав самой себе условную команду, она взорвала в своем организме имплантированное взрывное устройство. В одно мгновение и она, и эльф были разорваны на части.