Каждый человек должен во что-то верить. В то, что наполняет его надеждой, дает силы и ощущение безопасности. Люди нуждаются в вере так сильно, что бросают все и вся, лишь бы заручиться поддержкой своего божества. Они платят ему золотом, подчинением и страданием или чем-либо иным, имеющим рыночную цену. Вот почему в Хейвене так процветают религии.
Прямо в центре города, точно в середине самого богатого района, расположена Улица Богов. Дюжины различных церквей и храмов стоят тут бок о бок и намеренно не замечают друг друга. Кроме того, есть здесь и небольшие молельные дома для последователей менее известных или более противоречивых религий. Имеются и уличные проповедники. Никто не знает, откуда они приходят и куда уходят, но каждый день они сотнями собираются на Улице Богов и несут свое Слово всем, кто их слушает.
На Улице Богов не бывает беспорядков. Во-первых, их не любят твари, и, во-вторых, это мешает бизнесу. Жители Хейвена твердо верят в право каждого извлекать выгоду.
Или верить во что-то.
Сопровождая Адаманта на Улицу Богов, Хок и Фишер с любопытством оглядывались по сторонам. Эта часть Хейвена была им мало знакома, но они знали, что здесь следует соблюдать особую осторожность. На Улице Богов может произойти все что угодно. Уже не в первый раз Хок подумал, правильно ли они поступили, не взяв с собой наемников, но так решил Адамант. Не считая Стражей, с ним остались только Медлей и Даниель.
— Мы пришли за милостью, — сказал Адамант. — Это означает, что мы должны вести себя, как просители, а не как командующие армией.
— Кроме того, — добавил Медлей, — мы пришли, чтобы заключать сделки. Нам не нужны свидетели.
Сама Улица Богов была похожа на лоскутное одеяло. Разнообразные храмы и церкви, значительно различающиеся размерами, формой и архитектурными стилями, построенные в разные века, стояли рядом друг с другом. Воздух был наполнен криками уличных проповедников, отовсюду раздавались звон колоколов, цимбал и горнов и звуки множества голосов, слившихся в молитвах. Сама улица протянулась в длину насколько хватало глаз, и Хок понял, что Улица Богов гораздо длиннее, чем показано на официальных картах. Он сказал об этом Медлею, но тот только пожал плечами.
— Ничего удивительного, что она такая длинная, ведь здесь вмещаются все существующие религии. Собрано слишком много магии, волшебства и могущественных тварей, и нет ничего неожиданного в том, что время от времени тут происходят странные вещи.
— Действительно, — кивнула Фишер, с интересом наблюдая, как уличный проповедник пронзает металлическими вертелами свою плоть. Судя по виду, ему не было больно, а из ран не текла кровь. Еще один проповедник облил себя маслом и поджег его. Сгорев дотла, он повторил представление.
— Не обращайте на них внимания, — произнес Адамант — Они просто фокусники. Чтобы поразить кого-нибудь на Улице Богов, одних фокусов мало. — Он выжидающе взглянул на Медлея. — Что слышно нового, Стефан?
Медлей просмотрел пачку заметок и бумаг, врученных ему посланниками, сообщающими о ходе кампании.
— Пока что неплохо. Наемники Хардкастла очищают улицы от наших людей, но они не могут быть одновременно во всех местах. Судя по всему, мы идем наравне с Хардкастлом, и это очень хорошо. Мы даже можем вырваться вперед. Подождем, пока выветрится хмель и люди потратят все деньги, которыми их подкупили, и тогда посмотрим, сколько сторонников консерваторов останутся верны своим вождям… Мортис работает вовсю. Очевидно, именно он сорвал несколько митингов консерваторов, телепортируя крыс в толпу зрителей. После смерти его шутки стали довольно грубыми. Что касается остальных кандидатов, — продолжал Медлей, — то генерал Лонгарм произнес несколько очень впечатляющих речей. Похоже, ему удастся привлечь немало сторонников среди военных. Меган О'Брайен нигде не появляется. Даже его товарищи не верят, что он может победить на выборах. А лорда Артура Синклера в последний раз видели, когда он устроил развеселое пиршество в таверне «Одноглазый ягуар», где ему разбили голову. Так что никаких сюрпризов.
Некоторое время они шли молча. На Улице Богов нет единого времени суток — только что над ними светило солнце, и вдруг взошла луна. Один раз начал падать снег и полил дождь, а звезды в небе затмили солнце. Химеры плакали кровью, а статуи шевелились на пьедесталах. Хок случайно заглянул в боковой переулок и наткнулся на скелет, скрепленный медной проволокой, который снова и снова бился черепом о каменную стену. Какое-то время отряд Адаманта сопровождала стая говорящих птиц, распевающих песни на языке, которого Хок не понимал. Адамант все время смотрел только вперед, не обращая внимания на то, что попадалось на пути, и вскоре Хок и Фишер научились поступать точно так же.
— Сколько Богов здесь обитает? — наконец спросила Фишер.
— Никто не знает, — ответил Медлей. — Их число все время меняется. Тут каждый может найти что-нибудь по душе.
— В кого из них вы верите? — обратился Хок к Адаманту.
Адамант пожал плечами.
— Я воспитан как ортодоксальный последователь Братства стали. Думаю, что по-прежнему в него верю. Эта вера отвечает моей прагматической натуре, и, кроме того, в отличие от большинства религий, Братство редко досаждает просьбами о пожертвованиях.
— Вернее, — сказал Медлей, — можно платить пожертвование раз в год, показываться на встречах раз в месяц — и тебя оставляют в покое. Но, кроме того, с помощью Братства можно наладить очень полезные контакты.
— Расскажите мне о Братстве, — попросил Хок. — Нам с Изабель не приходилось с ним сталкиваться, а в Северных Землях, где мы выросли, оно не слишком хорошо известно.
— Братство стали не скрывает своих взглядов, — объяснил Адамант. — Его религия основана на вере в вооруженного человека. Братство возникло как воинская религия, но впоследствии расширило свои ряды. Оно почитает холодную сталь как оружие и утверждает, что все люди станут равными, если научатся сражаться. Весьма практичная религия.
— Это так, — подтвердил Медлей. — И если мы получим поддержку Братства, за нас проголосует каждый вооруженный человек в Хай-Степс.
— А я думала, что Братство заинтересовано в поддержке Хардкастла, — удивилась Изабель.
— В принципе — да, — согласился Адамант. — Но, к счастью для нас, Хардкастл не только много лет не платил взносов, но даже имел наглость обложить Братство на своей территории особым налогом. И, что самое важное, совсем недавно Братство было расколото надвое из-за споров о том, какое участие оно должно принимать в политике. Новая воинствующая секта уже получила одно место в городском Совете. Генерал Лонгарм тоже из этой секты. А мы идем на встречу с Верховным Командором ортодоксальной секты и постараемся заручиться поддержкой Братства, так как оно тоже борется против воинствующего крыла.
— Великолепно, — произнесла Фишер. — Так вот чего нам не хватало! Ситуация совсем запуталась.
Адамант взглянул на Хока.
— А вы, капитан? Во что верите вы?
— В звонкую монету, в холодное пиво и хорошо заточенный топор. — Хок некоторое время шел молча, а затем продолжил:
— Я был воспитан христианином, но это было очень давно.
— Христианином? — Даниель удивленно подняла накрашенные брови. — Кого только в мире не бывает.
— С кем именно мы должны встретиться? — спросила Фишер, желая сменить тему.
— Только несколько тварей согласились разговаривать с нами, — объяснил Адамант. — Большинство из них не вмешивается в политические дела Хейвена.
— Почему? — спросил Хок.
— Потому что если кто-нибудь из тварей станет заниматься политикой, то вслед за ней в политику будут вовлечены все остальные Боги, что приведет к войне между ними. Никто этого не хочет, и сами твари — меньше всех. Им и так неплохо живется, и они не собираются раскачивать лодку. Но некоторые все же не возражают против осторожного и косвенного вмешательства в гражданские дела. Необходимо опередить Хардкастла и заручиться их поддержкой. Думаю, мы начнем с Говорящего Камня.
Говорящий Камень оказался огромной неровной гранитной глыбой, обветренной и сглаженной непогодой. Служители с обнаженными мечами, в простой одежде охраняли его все время, пока рядом находился Адамант со спутниками. После всего, что им удалось повидать на Улице Богов, Хок был крайне разочарован. Он изо всех сил старался проникнуться священной атмосферой места, но Камень казался ему просто огромным булыжником. Адамант некоторое время говорил с Камнем, и если тот что-нибудь и ответил, то Хок этого не слышал. Адамант не выглядел удовлетворенным или разочарованным, но если он и получил что-нибудь от визита, то держал свои мысли при себе.
Мадонна Мучеников пользовалась плохой репутацией. Ее церковь примостилась на задворках Улицы Богов. Здесь не было никаких указателей; те, кому было нужно, сами находили дорогу. У дверей церкви постоянно толпились просители: одинокие и потерянные, искалеченные и преданные. Они приходили к Мадонне с тяжестью на сердце, и она давала им то, чего они жаждали: лекарство от боли. После смерти они вставали из могил, чтобы снова служить Мадонне, пока ей требовались их услуги.
Некоторые называли ее богиней, другие — дьяволицей. Ведь на Улице Богов между ними нет никакой разницы.
Сама Мадонна оказалась простой симпатичной женщиной в пестром платье. Рядом с ней стоял поднос со сладостями тошнотворного вида, и, принимая посетителей, она сосала леденцы. Мадонна не предлагала гостям угощаться, и Хок был благодарен ей за это. Мертвые мужчины и женщины заходили в комнату Мадонны за какими-то поручениями. Лица покойников были бесцветными и вялыми, но раз или два Хоку показалось, что он уловил в их глазах страдание и злобу. Капитан был готов в любой момент схватиться за топор и постоянно следил за ближайшим выходом. Адамант и Мадонна заключили сделку. В ответ на то, что Мадонна прекратит помогать братьям де Витт, Адамант обеспечит ей проход в госпитали Хай-Степс. Но все было не так просто, как казалось. Мадонна могла помогать только тем, кто сам того желал, а в любом госпитале найдутся люди, которые приветствуют смерть как освобождение от боли. Но все равно… Хок задумчиво смотрел на Адаманта. Он подозревал, что политики не знают жалости. Капитан заметил, что Медлей все время бросает взгляд на выход, но в ответ на его вопрос тот только пожал плечами.
Прекрасная Дама Скал отказалась принять их. Так же поступила и Морская Сестра. Обе они — старые покровительницы Хейвена, и Адамант был явно разочарован. Но тем не менее на всякий случай он послал им обеим приглашение к сотрудничеству.
Повешенный Человек был вежлив с посетителями, но сотрудничать отказался; Слезливая Падаль запросила слишком большую цену, а ответ Вьющейся Фиалки вообще оказался лишенным смысла. Дальше не лучше. Даже те немногие твари, которые позволили Адаманту приблизиться к ним, как правило, не интересовались его проблемами. Они погрузились в свои собственные дела и заботы. Адамант все время оставался вежливым и спокойным, а Хок держал руку поближе к топору. Многие твари были не слишком приятными созданиями, а от вида их последователей по коже просто бежали мурашки. Всем им присущ неподвижный, решительный взгляд фанатика.
Наконец, не добившись почти нигде успеха, Адамант привел свой отряд в резиденцию Братства стали. Штаб-квартира Братства мало похожа на церковь, гораздо больше она напоминала казармы. Резные украшения из дерева и камня сделаны за несколько сотен лет до того времени, когда здание казалось почти современным по сравнению с остальными храмами на Улице Богов. У дома патрулировали вооруженные часовые, но они почтительно расступились, узнав Адаманта. Хок бросил на него взгляд.
— Вы ведь не обычный посетитель, не так ли?
— У меня есть связи с Братством, — ответил Адамант. — Как и у всякого политика.
Покрытый шрамами человек в блестящей кольчуге провел их по нескольким коридорам в огромную библиотеку. Фишер завладела самым удобным креслом и опустилась в него, с удоволетворенным вздохом вытянув длинные ноги. У Хока возникло искушение последовать примеру жены. Его ноги тоже гудели. Но служба требовала не терять бдительности. Каждый человек, которого он видел в штаб-квартире Братства, имел меч и, похоже, знал, как с ним обращаться. Если Хардкастл уже побывал здесь и заключил с Братством соглашение, то выйти из здания будет не так просто, как войти. Хок присел на подлокотник кресла, в котором устроилась Изабель, и уставился на Адаманта неподвижным взглядом.
— Ну ладно, сэр Адамант. Кого мы ждем?
— Джеремию Раккера. Он здесь командует. Думаю, нам удастся поговорить с ним, он неплохой человек.
— Как он относится к реформаторам?
— Никак не относится. Считается, что Братство стоит выше политики. Фактически оно будет работать с кем угодно, если соглашение заключено тайно и хорошо заплатили. Но с Братством очень трудно сойтись в цене.
— Расскажите, пожалуйста, о Братстве, — попросила Фишер. — Каким влиянием оно пользуется в Хейвене?
— Его влияние сильнее, чем вам кажется, — вступил в разговор Медлей. — Между прочим, каждый человек, владеющий мечом или топором, может стать членом Братства. Те, кто принят в ряды Братства, учатся боевым искусствам, владение которыми держится в секрете сотни лет, и становятся участниками таинственного содружества, которое хранит верность только самому себе. Член Братства стали может пренебрегать любыми законами, не подчиняться никакому правителю или религии — если того потребует Братство.
— Члены Братства есть повсюду, — заметил Адамант. — В Совете Хейвена, в рядах городской Стражи, в политических партиях.
Хок нахмурился.
— Откуда такая уверенность?
— Мы ведь живем в Хейвене, вы забыли? Здесь любые секреты очень скоро становятся известными всем. — Адамант спокойно выдержал пристальный взгляд Хока. — Согласно моим источникам, Братство проникло во все Нижние Королевства; его люди есть даже среди Советников Короля. Пока что Братству удавалось избежать репрессий, так как оно провозглашает себя нейтральным, когда дело доходит до политики, но новая воинствующая секта может изменить ситуацию.
— Тогда зачем же мы пришли сюда? — удивился Хок. — Неужели ортодоксальная ветвь Братства захочет иметь дело с реформаторами? — Он задумался, но внезапно его лицо прояснилось. — Ну разумеется. Для них важно постараться, чтобы воинствующие сектанты не победили на выборах. Это значит, что они будут поддерживать либо Хардкастла, либо вас, но им хорошо известно, что Хардкастлу нельзя доверять. Мне кажется, я начинаю разбираться в политике.
— Одного цинизма недостаточно, чтобы стать политиком, — произнес позади него глубокий, резонирующий голос. Хок обернулся, схватившись за топор. В дверях стоял, улыбаясь, высокий мускулистый человек лет сорока-сорока пяти. Он на мгновение замолчал, удостоверился, что все смотрят на него, и вошел в комнату. Его полированная кольчуга ярко сверкала в свете ламп, а над левым плечом выступал эфес длинного меча, нижний конец которого почти касался пола. У вошедшего были черные, как смоль, волосы, классически правильные черты лица, слишком совершенные, чтобы выглядеть красивыми, и широкая улыбка, контрастирующая с мрачными глазами. Но тем не менее он гораздо больше, чем Адамант, похож на политика. Хок решил, что его рукопожатие способно переломать пальцы, и осторожно кивнул пришельцу. Тот улыбнулся в ответ, а затем церемонно поклонился Адаманту.
— Джеремия Раккер к вашим услугам, сэр Адамант. Всегда рад видеть вас. Вы не представите мне своих спутников?
— Конечно, Командор. Это моя жена Даниель. Моего консультанта вы знаете. Двое Стражей — капитан Хок и капитан Фишер. Возможно, вы слышали о них.
— Да, — подтвердил Раккер. — Я слышал о них.
Хок поднял брови, уловив в голосе Раккера ледяные нотки.
— Вас что-то не устраивает, Командор?
— Нет, все в порядке, — неуверенно ответил Раккер. — Ваша репутация воина известна всем. Но женщина также обладает правами воина, а это неприемлемо.
Фишер пружинисто вскочила на ноги и встала рядом с Хоком, лениво положив одну руку на эфес меча. Раккер выпрямился и уставился на нее холодным взглядом.
— Женщины не должны пользоваться оружием, — спокойно произнес он. — Они не годятся для этого. Они ничего не знают о волшебной силе стали.
— Симпатичный у вас меч, — непринужденно сказала Фишер. — Давайте посмотрим, у кого лучше?
— Изабель… — поспешно произнес Хок.
— Не волнуйся. Я не собираюсь его сильно калечить. Только выпущу немного пара. Ну, Раккер, что скажете? Бьемся до пяти ранений, и я сразу даю вам фору в два очка. Чтобы уравнять шансы.
Адамант бросил негодующий взгляд на нее, а затем на Хока.
— Капитан, если не возражаете…
— Изабель всегда поступает по-своему, — сказал Хок. — Кроме того, если у Раккера хватит глупости принять предложение, то он заслуживает своей участи. На вашем месте я бы послал за доктором. И за половой тряпкой.
Раккер надменно взирал на Фишер. Но выглядело это комично, поскольку она была выше ростом.
— Член Братства стали не сражается с женщиной, — холодно заявил Командор. — Ему не подобает делать этого.
— Ага, — кивнула Фишер. — Ясно.
Она отвернулась и снова опустилась в кресло. Раккер, больше не замечая ее, вежливо склонил голову и обратился к Хоку:
— Капитан Хок, я слышал, что вам доводилось работать с легендарным Адамом Сталкером. Он был великим человеком. Его гибель — большая потеря для всех.
— Я не сомневался, что о нем будут жалеть, — ответил Хок. — Был ли он членом Братства стали?
— Конечно. Как и все великие герои. Возможно, когда-нибудь и вы захотите вступить в Братство. Ваше мастерство и репутация сделают вас достойным членом нашего содружества.
— Спасибо, — поблагодарил Хок. — Но я люблю быть сам по себе.
— Не спешите отказываться, капитан. Мы можем предложить многое. — Раккер смотрел на Хока с воодушевлением, а его голос приобрел чарующие и завораживающие интонации. — Наше Братство посвятило себя прославлению стали. Сталь — вот символ, объединяющий человечество, позволяющий ему привнести порядок в дикую и хаотическую Вселенную. Сталь дает нам власть над миром и над собой. Учась владеть телом и оружием, мы учимся владеть своим разумом и судьбой. Подумайте о том, чему мы могли бы научить вас, капитан. Нам известны все хитрости и приемы боевого искусства, которые когда-либо существовали. Наши бойцы непобедимы, а наши воины могут стать Советниками королей. Мы решаем будущее мира.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил Хок. — Но мне хватает проблем и в настоящем. Кроме того, мы с Изабель всегда работаем вместе.
— И поэтому вы обречены быть только городским Стражем, — сказал Раккер. — Жаль. Хок, вы могли бы достичь многого, если бы не ваша жена.
Хок улыбнулся.
— Командор, я прощаю вам ваши слова, поскольку присутствую здесь как сопровождающий Адаманта. Но если вы еще раз оскорбите мою жену, я жестоко изувечу вас. Или даже позволю Изабель сделать это. А теперь давайте кончим наш разговор. Лучше обсуждайте свои дела с Адамантом.
Раккер вспыхнул, и его рука потянулась к мечу. Хок и Фишер вскочили на ноги и обнажили оружие раньше, чем рука Раккера успела коснуться эфеса. Адамант решительно шагнул вперед и встал между ними.
— Хватит! Хок, Фишер, уберите оружие. Это приказ. Извините, Командор. У нас был очень тяжелый день, и у всех взвинчены нервы.
Раккер чопорно кивнул и снял руку с эфеса. На его щеках горели яркие пятна, но когда он заговорил, голос был совершенно спокоен.
— Конечно, Джеймс. Я прекрасно понимаю. Давайте перейдем к делам. Что могу я сделать для вас?
— Наемники Хардкастла мешают мне проводить кампанию, — начал Адамант. — Моим людям до сих пор удавалось нейтрализовать их, но они не смогут долго продержаться. Мне нужна ваша помощь, Джеремия. Нужны ваши люди.
Раккер задумался.
— Джеймс, вы знаете, что Братство не становится ни на чью сторону. Мы выше политики. Иначе нельзя.
— Воинствующая секта думает иначе.
— Они дураки. Нас не лишают свободы только потому, что мы поддерживаем в равной мере всех. Пока что мы недостаточно сильны, чтобы стать политической силой. Нас не трогают, пока мы полезны, но без колебания раздавят тотчас, как только сочтут, что Братство стало опасным. Нет, Джеймс. В прошлом, когда наши цели совпадали, мы сотрудничали, но Братство не может позволить себе вступить в открытый союз с вашей партией.
— Братство должно вступить с нами в союз, — возразил Джеймс. — Согласно источникам, на данный момент дела у генерала Лонгарма и его воинствующих сторонников идут очень неплохо. У них, конечно, нет шансов победить в одиночку, но в союзе с Хардкастлом они станут непобедимы. А Хардкастл пойдет на такой союз — он слишком обеспокоен моими успехами.
— Хороший аргумент, Джеймс. Но вы меня не убедили. Конечно, Лонгарм метит далеко, но он не настолько глуп, чтобы доверять обещаниям Хардкастла.
— При чем тут обещания? В данный момент они нужны друг другу, а когда выборы благополучно завершатся, может случиться все что угодно. В конце концов, Хардкастл сохранит свое положение силой оружия. Силой, которая в будущем может полностью перейти под контроль генерала Лонгарма… Но дело не в этом, Джеремия. Можете ли вы ручаться, что Лонгарм не заключит союза с Хардкастлом?
— Нет, — ответил Раккер. — Не могу. Хорошо, Джеймс. Мне нужно проконсультироваться с Главнокомандующим, и я уверен, что он скажет «да». Мы не можем позволить, чтобы Лонгарм победил на выборах. Вы получите нашу помощь через несколько часов. Кроме того, мы сможем нейтрализовать большинство наемников Хардкастла. Многие из них — члены Братства. Братство поддержит вас, Джеймс. Но вам придется постараться, чтобы у меня не возникло причин сожалеть о таком решении.
Когда они снова оказались на улице, часы пробили три часа пополудни, хотя время едва перевалило за полдень. Вспомнив про странности, случающиеся на Улице Богов, Хок ощутил облегчение, что не произошло нечто более худшее. Он внимательно огляделся и остановился, увидав впереди какую-то суматоху. Фишер заметила его реакцию, и ее рука потянулась к мечу.
— Беспорядки?
— Возможно. Сейчас увидим.
Очень высокая женщина, одетая в ярко-желтый потрепанный костюм, отбивалась от полудюжины монахинь из монастыря Светлой Девы. Монахини были вооружены деревянными досками и стальными цепями, но высокая женщина расшвыривала их голыми руками.
— Черт возьми, кто это? — спросил Хок.
— Роксана, — ответил Медлей. — Странно, что вы о ней не слышали. — Он поморщился, когда Роксана подняла одну из монахинь в воздух и ударила ее лицом о ближайшую стену.
— Роксана, говорите… — произнес Хок. — Я всегда полагал, что она выше.
— За ее голову объявлена большая награда, — заметила Фишер.
— Охотно верю. Я бы не стал связываться с ней, если бы мне хорошенько не заплатили.
— Вероятно, ее достоинства преувеличены. Трудно поверить в то, что рассказывают о ней.
— На что спорим? — спросил Хок, наблюдая, как Роксана одновременно ударила одну монахиню головой, а другую — кулаком.
— Хорошо, — согласилась Фишер. — Кто первый?
— Бросим жребий.
Фишер полезла в карман за монетой.
— Подождите, — остановила их Даниель. — Смотрите.
Хок и Фишер увидели, как двое неизвестных оттаскивают Роксану от монахинь. Она с легкостью стряхнула их с себя, но все же потом успокоилась. Хок тихо присвистнул, узнав в одном из неизвестных Советника Хардкастла. Другой, в кольчуге не по размеру, был колдун Вульф. Хок с интересом рассматривал чародея, о котором много слышал.
— Интересно, — произнес Адамант. — Я и не знал, что Роксана работает на Хардкастла.
— Не волнуйтесь, — сказал Хок. — Ее скоро арестуют.
— Я бы на вашем месте не делал этого, — поспешно сказал Медлей. — Нельзя привлекать к себе внимания. Официально мы никогда не появлялись на Улице Богов. Наш союз с Братством остается в силе только до тех пор, пока мы держим его в секрете. В принципе нам лучше бы убраться отсюда поскорее, пока нас не заметил Хардкастл. Верно, Джеймс?
— Боюсь, что да, — кивнул Адамант. — Капитан Хок, если вас интересует награда за поимку Роксаны…
— Нет, — лаконично ответил Хок. — Она разыскивается по дюжине обвинений в убийствах и поджогах. Но это дело может подождать. Пока не получу новых приказов, я должен охранять вас. Идемте.
Фишер неохотно кивнула, и они поторопились уйти.
— Вероятно, это к лучшему, — сказал Медлей. — Считается, что Роксана непобедима.
Фишер фыркнула.
— Думаю, что смогу ее победить.
— Я уверен, что вы правы, — согласился Адамант. — Но после выборов.
— Ну, теперь у нас по крайней мере появилась какая-то цель в жизни, — вздохнул Хок.
Роксана любила приходить на Улицу Богов. Легкая и подвижная наемница находила удовольствие в этой постоянно меняющейся реальности. Она чувствовала себя здесь почти как дома. Конечно, далеко не все испытывали такие же чувства. Улица Богов так ужасала Джиллиан, что даже угрозы Хардкастла не смогли заставить ее сопровождать мужа. Ему пришлось отослать жену домой вместе со всеми своими последователями и наемниками. На этом настаивал Серый Плащ. Очевидно, его Бог не любил присутствия свидетелей, когда речь шла о сделках. Роксана внимательно следила за Серым Плащом. Она ни на грош не верила ему.
Прямо в центре города, точно в середине самого богатого района, расположена Улица Богов. Дюжины различных церквей и храмов стоят тут бок о бок и намеренно не замечают друг друга. Кроме того, есть здесь и небольшие молельные дома для последователей менее известных или более противоречивых религий. Имеются и уличные проповедники. Никто не знает, откуда они приходят и куда уходят, но каждый день они сотнями собираются на Улице Богов и несут свое Слово всем, кто их слушает.
На Улице Богов не бывает беспорядков. Во-первых, их не любят твари, и, во-вторых, это мешает бизнесу. Жители Хейвена твердо верят в право каждого извлекать выгоду.
Или верить во что-то.
Сопровождая Адаманта на Улицу Богов, Хок и Фишер с любопытством оглядывались по сторонам. Эта часть Хейвена была им мало знакома, но они знали, что здесь следует соблюдать особую осторожность. На Улице Богов может произойти все что угодно. Уже не в первый раз Хок подумал, правильно ли они поступили, не взяв с собой наемников, но так решил Адамант. Не считая Стражей, с ним остались только Медлей и Даниель.
— Мы пришли за милостью, — сказал Адамант. — Это означает, что мы должны вести себя, как просители, а не как командующие армией.
— Кроме того, — добавил Медлей, — мы пришли, чтобы заключать сделки. Нам не нужны свидетели.
Сама Улица Богов была похожа на лоскутное одеяло. Разнообразные храмы и церкви, значительно различающиеся размерами, формой и архитектурными стилями, построенные в разные века, стояли рядом друг с другом. Воздух был наполнен криками уличных проповедников, отовсюду раздавались звон колоколов, цимбал и горнов и звуки множества голосов, слившихся в молитвах. Сама улица протянулась в длину насколько хватало глаз, и Хок понял, что Улица Богов гораздо длиннее, чем показано на официальных картах. Он сказал об этом Медлею, но тот только пожал плечами.
— Ничего удивительного, что она такая длинная, ведь здесь вмещаются все существующие религии. Собрано слишком много магии, волшебства и могущественных тварей, и нет ничего неожиданного в том, что время от времени тут происходят странные вещи.
— Действительно, — кивнула Фишер, с интересом наблюдая, как уличный проповедник пронзает металлическими вертелами свою плоть. Судя по виду, ему не было больно, а из ран не текла кровь. Еще один проповедник облил себя маслом и поджег его. Сгорев дотла, он повторил представление.
— Не обращайте на них внимания, — произнес Адамант — Они просто фокусники. Чтобы поразить кого-нибудь на Улице Богов, одних фокусов мало. — Он выжидающе взглянул на Медлея. — Что слышно нового, Стефан?
Медлей просмотрел пачку заметок и бумаг, врученных ему посланниками, сообщающими о ходе кампании.
— Пока что неплохо. Наемники Хардкастла очищают улицы от наших людей, но они не могут быть одновременно во всех местах. Судя по всему, мы идем наравне с Хардкастлом, и это очень хорошо. Мы даже можем вырваться вперед. Подождем, пока выветрится хмель и люди потратят все деньги, которыми их подкупили, и тогда посмотрим, сколько сторонников консерваторов останутся верны своим вождям… Мортис работает вовсю. Очевидно, именно он сорвал несколько митингов консерваторов, телепортируя крыс в толпу зрителей. После смерти его шутки стали довольно грубыми. Что касается остальных кандидатов, — продолжал Медлей, — то генерал Лонгарм произнес несколько очень впечатляющих речей. Похоже, ему удастся привлечь немало сторонников среди военных. Меган О'Брайен нигде не появляется. Даже его товарищи не верят, что он может победить на выборах. А лорда Артура Синклера в последний раз видели, когда он устроил развеселое пиршество в таверне «Одноглазый ягуар», где ему разбили голову. Так что никаких сюрпризов.
Некоторое время они шли молча. На Улице Богов нет единого времени суток — только что над ними светило солнце, и вдруг взошла луна. Один раз начал падать снег и полил дождь, а звезды в небе затмили солнце. Химеры плакали кровью, а статуи шевелились на пьедесталах. Хок случайно заглянул в боковой переулок и наткнулся на скелет, скрепленный медной проволокой, который снова и снова бился черепом о каменную стену. Какое-то время отряд Адаманта сопровождала стая говорящих птиц, распевающих песни на языке, которого Хок не понимал. Адамант все время смотрел только вперед, не обращая внимания на то, что попадалось на пути, и вскоре Хок и Фишер научились поступать точно так же.
— Сколько Богов здесь обитает? — наконец спросила Фишер.
— Никто не знает, — ответил Медлей. — Их число все время меняется. Тут каждый может найти что-нибудь по душе.
— В кого из них вы верите? — обратился Хок к Адаманту.
Адамант пожал плечами.
— Я воспитан как ортодоксальный последователь Братства стали. Думаю, что по-прежнему в него верю. Эта вера отвечает моей прагматической натуре, и, кроме того, в отличие от большинства религий, Братство редко досаждает просьбами о пожертвованиях.
— Вернее, — сказал Медлей, — можно платить пожертвование раз в год, показываться на встречах раз в месяц — и тебя оставляют в покое. Но, кроме того, с помощью Братства можно наладить очень полезные контакты.
— Расскажите мне о Братстве, — попросил Хок. — Нам с Изабель не приходилось с ним сталкиваться, а в Северных Землях, где мы выросли, оно не слишком хорошо известно.
— Братство стали не скрывает своих взглядов, — объяснил Адамант. — Его религия основана на вере в вооруженного человека. Братство возникло как воинская религия, но впоследствии расширило свои ряды. Оно почитает холодную сталь как оружие и утверждает, что все люди станут равными, если научатся сражаться. Весьма практичная религия.
— Это так, — подтвердил Медлей. — И если мы получим поддержку Братства, за нас проголосует каждый вооруженный человек в Хай-Степс.
— А я думала, что Братство заинтересовано в поддержке Хардкастла, — удивилась Изабель.
— В принципе — да, — согласился Адамант. — Но, к счастью для нас, Хардкастл не только много лет не платил взносов, но даже имел наглость обложить Братство на своей территории особым налогом. И, что самое важное, совсем недавно Братство было расколото надвое из-за споров о том, какое участие оно должно принимать в политике. Новая воинствующая секта уже получила одно место в городском Совете. Генерал Лонгарм тоже из этой секты. А мы идем на встречу с Верховным Командором ортодоксальной секты и постараемся заручиться поддержкой Братства, так как оно тоже борется против воинствующего крыла.
— Великолепно, — произнесла Фишер. — Так вот чего нам не хватало! Ситуация совсем запуталась.
Адамант взглянул на Хока.
— А вы, капитан? Во что верите вы?
— В звонкую монету, в холодное пиво и хорошо заточенный топор. — Хок некоторое время шел молча, а затем продолжил:
— Я был воспитан христианином, но это было очень давно.
— Христианином? — Даниель удивленно подняла накрашенные брови. — Кого только в мире не бывает.
— С кем именно мы должны встретиться? — спросила Фишер, желая сменить тему.
— Только несколько тварей согласились разговаривать с нами, — объяснил Адамант. — Большинство из них не вмешивается в политические дела Хейвена.
— Почему? — спросил Хок.
— Потому что если кто-нибудь из тварей станет заниматься политикой, то вслед за ней в политику будут вовлечены все остальные Боги, что приведет к войне между ними. Никто этого не хочет, и сами твари — меньше всех. Им и так неплохо живется, и они не собираются раскачивать лодку. Но некоторые все же не возражают против осторожного и косвенного вмешательства в гражданские дела. Необходимо опередить Хардкастла и заручиться их поддержкой. Думаю, мы начнем с Говорящего Камня.
Говорящий Камень оказался огромной неровной гранитной глыбой, обветренной и сглаженной непогодой. Служители с обнаженными мечами, в простой одежде охраняли его все время, пока рядом находился Адамант со спутниками. После всего, что им удалось повидать на Улице Богов, Хок был крайне разочарован. Он изо всех сил старался проникнуться священной атмосферой места, но Камень казался ему просто огромным булыжником. Адамант некоторое время говорил с Камнем, и если тот что-нибудь и ответил, то Хок этого не слышал. Адамант не выглядел удовлетворенным или разочарованным, но если он и получил что-нибудь от визита, то держал свои мысли при себе.
Мадонна Мучеников пользовалась плохой репутацией. Ее церковь примостилась на задворках Улицы Богов. Здесь не было никаких указателей; те, кому было нужно, сами находили дорогу. У дверей церкви постоянно толпились просители: одинокие и потерянные, искалеченные и преданные. Они приходили к Мадонне с тяжестью на сердце, и она давала им то, чего они жаждали: лекарство от боли. После смерти они вставали из могил, чтобы снова служить Мадонне, пока ей требовались их услуги.
Некоторые называли ее богиней, другие — дьяволицей. Ведь на Улице Богов между ними нет никакой разницы.
Сама Мадонна оказалась простой симпатичной женщиной в пестром платье. Рядом с ней стоял поднос со сладостями тошнотворного вида, и, принимая посетителей, она сосала леденцы. Мадонна не предлагала гостям угощаться, и Хок был благодарен ей за это. Мертвые мужчины и женщины заходили в комнату Мадонны за какими-то поручениями. Лица покойников были бесцветными и вялыми, но раз или два Хоку показалось, что он уловил в их глазах страдание и злобу. Капитан был готов в любой момент схватиться за топор и постоянно следил за ближайшим выходом. Адамант и Мадонна заключили сделку. В ответ на то, что Мадонна прекратит помогать братьям де Витт, Адамант обеспечит ей проход в госпитали Хай-Степс. Но все было не так просто, как казалось. Мадонна могла помогать только тем, кто сам того желал, а в любом госпитале найдутся люди, которые приветствуют смерть как освобождение от боли. Но все равно… Хок задумчиво смотрел на Адаманта. Он подозревал, что политики не знают жалости. Капитан заметил, что Медлей все время бросает взгляд на выход, но в ответ на его вопрос тот только пожал плечами.
Прекрасная Дама Скал отказалась принять их. Так же поступила и Морская Сестра. Обе они — старые покровительницы Хейвена, и Адамант был явно разочарован. Но тем не менее на всякий случай он послал им обеим приглашение к сотрудничеству.
Повешенный Человек был вежлив с посетителями, но сотрудничать отказался; Слезливая Падаль запросила слишком большую цену, а ответ Вьющейся Фиалки вообще оказался лишенным смысла. Дальше не лучше. Даже те немногие твари, которые позволили Адаманту приблизиться к ним, как правило, не интересовались его проблемами. Они погрузились в свои собственные дела и заботы. Адамант все время оставался вежливым и спокойным, а Хок держал руку поближе к топору. Многие твари были не слишком приятными созданиями, а от вида их последователей по коже просто бежали мурашки. Всем им присущ неподвижный, решительный взгляд фанатика.
Наконец, не добившись почти нигде успеха, Адамант привел свой отряд в резиденцию Братства стали. Штаб-квартира Братства мало похожа на церковь, гораздо больше она напоминала казармы. Резные украшения из дерева и камня сделаны за несколько сотен лет до того времени, когда здание казалось почти современным по сравнению с остальными храмами на Улице Богов. У дома патрулировали вооруженные часовые, но они почтительно расступились, узнав Адаманта. Хок бросил на него взгляд.
— Вы ведь не обычный посетитель, не так ли?
— У меня есть связи с Братством, — ответил Адамант. — Как и у всякого политика.
Покрытый шрамами человек в блестящей кольчуге провел их по нескольким коридорам в огромную библиотеку. Фишер завладела самым удобным креслом и опустилась в него, с удоволетворенным вздохом вытянув длинные ноги. У Хока возникло искушение последовать примеру жены. Его ноги тоже гудели. Но служба требовала не терять бдительности. Каждый человек, которого он видел в штаб-квартире Братства, имел меч и, похоже, знал, как с ним обращаться. Если Хардкастл уже побывал здесь и заключил с Братством соглашение, то выйти из здания будет не так просто, как войти. Хок присел на подлокотник кресла, в котором устроилась Изабель, и уставился на Адаманта неподвижным взглядом.
— Ну ладно, сэр Адамант. Кого мы ждем?
— Джеремию Раккера. Он здесь командует. Думаю, нам удастся поговорить с ним, он неплохой человек.
— Как он относится к реформаторам?
— Никак не относится. Считается, что Братство стоит выше политики. Фактически оно будет работать с кем угодно, если соглашение заключено тайно и хорошо заплатили. Но с Братством очень трудно сойтись в цене.
— Расскажите, пожалуйста, о Братстве, — попросила Фишер. — Каким влиянием оно пользуется в Хейвене?
— Его влияние сильнее, чем вам кажется, — вступил в разговор Медлей. — Между прочим, каждый человек, владеющий мечом или топором, может стать членом Братства. Те, кто принят в ряды Братства, учатся боевым искусствам, владение которыми держится в секрете сотни лет, и становятся участниками таинственного содружества, которое хранит верность только самому себе. Член Братства стали может пренебрегать любыми законами, не подчиняться никакому правителю или религии — если того потребует Братство.
— Члены Братства есть повсюду, — заметил Адамант. — В Совете Хейвена, в рядах городской Стражи, в политических партиях.
Хок нахмурился.
— Откуда такая уверенность?
— Мы ведь живем в Хейвене, вы забыли? Здесь любые секреты очень скоро становятся известными всем. — Адамант спокойно выдержал пристальный взгляд Хока. — Согласно моим источникам, Братство проникло во все Нижние Королевства; его люди есть даже среди Советников Короля. Пока что Братству удавалось избежать репрессий, так как оно провозглашает себя нейтральным, когда дело доходит до политики, но новая воинствующая секта может изменить ситуацию.
— Тогда зачем же мы пришли сюда? — удивился Хок. — Неужели ортодоксальная ветвь Братства захочет иметь дело с реформаторами? — Он задумался, но внезапно его лицо прояснилось. — Ну разумеется. Для них важно постараться, чтобы воинствующие сектанты не победили на выборах. Это значит, что они будут поддерживать либо Хардкастла, либо вас, но им хорошо известно, что Хардкастлу нельзя доверять. Мне кажется, я начинаю разбираться в политике.
— Одного цинизма недостаточно, чтобы стать политиком, — произнес позади него глубокий, резонирующий голос. Хок обернулся, схватившись за топор. В дверях стоял, улыбаясь, высокий мускулистый человек лет сорока-сорока пяти. Он на мгновение замолчал, удостоверился, что все смотрят на него, и вошел в комнату. Его полированная кольчуга ярко сверкала в свете ламп, а над левым плечом выступал эфес длинного меча, нижний конец которого почти касался пола. У вошедшего были черные, как смоль, волосы, классически правильные черты лица, слишком совершенные, чтобы выглядеть красивыми, и широкая улыбка, контрастирующая с мрачными глазами. Но тем не менее он гораздо больше, чем Адамант, похож на политика. Хок решил, что его рукопожатие способно переломать пальцы, и осторожно кивнул пришельцу. Тот улыбнулся в ответ, а затем церемонно поклонился Адаманту.
— Джеремия Раккер к вашим услугам, сэр Адамант. Всегда рад видеть вас. Вы не представите мне своих спутников?
— Конечно, Командор. Это моя жена Даниель. Моего консультанта вы знаете. Двое Стражей — капитан Хок и капитан Фишер. Возможно, вы слышали о них.
— Да, — подтвердил Раккер. — Я слышал о них.
Хок поднял брови, уловив в голосе Раккера ледяные нотки.
— Вас что-то не устраивает, Командор?
— Нет, все в порядке, — неуверенно ответил Раккер. — Ваша репутация воина известна всем. Но женщина также обладает правами воина, а это неприемлемо.
Фишер пружинисто вскочила на ноги и встала рядом с Хоком, лениво положив одну руку на эфес меча. Раккер выпрямился и уставился на нее холодным взглядом.
— Женщины не должны пользоваться оружием, — спокойно произнес он. — Они не годятся для этого. Они ничего не знают о волшебной силе стали.
— Симпатичный у вас меч, — непринужденно сказала Фишер. — Давайте посмотрим, у кого лучше?
— Изабель… — поспешно произнес Хок.
— Не волнуйся. Я не собираюсь его сильно калечить. Только выпущу немного пара. Ну, Раккер, что скажете? Бьемся до пяти ранений, и я сразу даю вам фору в два очка. Чтобы уравнять шансы.
Адамант бросил негодующий взгляд на нее, а затем на Хока.
— Капитан, если не возражаете…
— Изабель всегда поступает по-своему, — сказал Хок. — Кроме того, если у Раккера хватит глупости принять предложение, то он заслуживает своей участи. На вашем месте я бы послал за доктором. И за половой тряпкой.
Раккер надменно взирал на Фишер. Но выглядело это комично, поскольку она была выше ростом.
— Член Братства стали не сражается с женщиной, — холодно заявил Командор. — Ему не подобает делать этого.
— Ага, — кивнула Фишер. — Ясно.
Она отвернулась и снова опустилась в кресло. Раккер, больше не замечая ее, вежливо склонил голову и обратился к Хоку:
— Капитан Хок, я слышал, что вам доводилось работать с легендарным Адамом Сталкером. Он был великим человеком. Его гибель — большая потеря для всех.
— Я не сомневался, что о нем будут жалеть, — ответил Хок. — Был ли он членом Братства стали?
— Конечно. Как и все великие герои. Возможно, когда-нибудь и вы захотите вступить в Братство. Ваше мастерство и репутация сделают вас достойным членом нашего содружества.
— Спасибо, — поблагодарил Хок. — Но я люблю быть сам по себе.
— Не спешите отказываться, капитан. Мы можем предложить многое. — Раккер смотрел на Хока с воодушевлением, а его голос приобрел чарующие и завораживающие интонации. — Наше Братство посвятило себя прославлению стали. Сталь — вот символ, объединяющий человечество, позволяющий ему привнести порядок в дикую и хаотическую Вселенную. Сталь дает нам власть над миром и над собой. Учась владеть телом и оружием, мы учимся владеть своим разумом и судьбой. Подумайте о том, чему мы могли бы научить вас, капитан. Нам известны все хитрости и приемы боевого искусства, которые когда-либо существовали. Наши бойцы непобедимы, а наши воины могут стать Советниками королей. Мы решаем будущее мира.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил Хок. — Но мне хватает проблем и в настоящем. Кроме того, мы с Изабель всегда работаем вместе.
— И поэтому вы обречены быть только городским Стражем, — сказал Раккер. — Жаль. Хок, вы могли бы достичь многого, если бы не ваша жена.
Хок улыбнулся.
— Командор, я прощаю вам ваши слова, поскольку присутствую здесь как сопровождающий Адаманта. Но если вы еще раз оскорбите мою жену, я жестоко изувечу вас. Или даже позволю Изабель сделать это. А теперь давайте кончим наш разговор. Лучше обсуждайте свои дела с Адамантом.
Раккер вспыхнул, и его рука потянулась к мечу. Хок и Фишер вскочили на ноги и обнажили оружие раньше, чем рука Раккера успела коснуться эфеса. Адамант решительно шагнул вперед и встал между ними.
— Хватит! Хок, Фишер, уберите оружие. Это приказ. Извините, Командор. У нас был очень тяжелый день, и у всех взвинчены нервы.
Раккер чопорно кивнул и снял руку с эфеса. На его щеках горели яркие пятна, но когда он заговорил, голос был совершенно спокоен.
— Конечно, Джеймс. Я прекрасно понимаю. Давайте перейдем к делам. Что могу я сделать для вас?
— Наемники Хардкастла мешают мне проводить кампанию, — начал Адамант. — Моим людям до сих пор удавалось нейтрализовать их, но они не смогут долго продержаться. Мне нужна ваша помощь, Джеремия. Нужны ваши люди.
Раккер задумался.
— Джеймс, вы знаете, что Братство не становится ни на чью сторону. Мы выше политики. Иначе нельзя.
— Воинствующая секта думает иначе.
— Они дураки. Нас не лишают свободы только потому, что мы поддерживаем в равной мере всех. Пока что мы недостаточно сильны, чтобы стать политической силой. Нас не трогают, пока мы полезны, но без колебания раздавят тотчас, как только сочтут, что Братство стало опасным. Нет, Джеймс. В прошлом, когда наши цели совпадали, мы сотрудничали, но Братство не может позволить себе вступить в открытый союз с вашей партией.
— Братство должно вступить с нами в союз, — возразил Джеймс. — Согласно источникам, на данный момент дела у генерала Лонгарма и его воинствующих сторонников идут очень неплохо. У них, конечно, нет шансов победить в одиночку, но в союзе с Хардкастлом они станут непобедимы. А Хардкастл пойдет на такой союз — он слишком обеспокоен моими успехами.
— Хороший аргумент, Джеймс. Но вы меня не убедили. Конечно, Лонгарм метит далеко, но он не настолько глуп, чтобы доверять обещаниям Хардкастла.
— При чем тут обещания? В данный момент они нужны друг другу, а когда выборы благополучно завершатся, может случиться все что угодно. В конце концов, Хардкастл сохранит свое положение силой оружия. Силой, которая в будущем может полностью перейти под контроль генерала Лонгарма… Но дело не в этом, Джеремия. Можете ли вы ручаться, что Лонгарм не заключит союза с Хардкастлом?
— Нет, — ответил Раккер. — Не могу. Хорошо, Джеймс. Мне нужно проконсультироваться с Главнокомандующим, и я уверен, что он скажет «да». Мы не можем позволить, чтобы Лонгарм победил на выборах. Вы получите нашу помощь через несколько часов. Кроме того, мы сможем нейтрализовать большинство наемников Хардкастла. Многие из них — члены Братства. Братство поддержит вас, Джеймс. Но вам придется постараться, чтобы у меня не возникло причин сожалеть о таком решении.
Когда они снова оказались на улице, часы пробили три часа пополудни, хотя время едва перевалило за полдень. Вспомнив про странности, случающиеся на Улице Богов, Хок ощутил облегчение, что не произошло нечто более худшее. Он внимательно огляделся и остановился, увидав впереди какую-то суматоху. Фишер заметила его реакцию, и ее рука потянулась к мечу.
— Беспорядки?
— Возможно. Сейчас увидим.
Очень высокая женщина, одетая в ярко-желтый потрепанный костюм, отбивалась от полудюжины монахинь из монастыря Светлой Девы. Монахини были вооружены деревянными досками и стальными цепями, но высокая женщина расшвыривала их голыми руками.
— Черт возьми, кто это? — спросил Хок.
— Роксана, — ответил Медлей. — Странно, что вы о ней не слышали. — Он поморщился, когда Роксана подняла одну из монахинь в воздух и ударила ее лицом о ближайшую стену.
— Роксана, говорите… — произнес Хок. — Я всегда полагал, что она выше.
— За ее голову объявлена большая награда, — заметила Фишер.
— Охотно верю. Я бы не стал связываться с ней, если бы мне хорошенько не заплатили.
— Вероятно, ее достоинства преувеличены. Трудно поверить в то, что рассказывают о ней.
— На что спорим? — спросил Хок, наблюдая, как Роксана одновременно ударила одну монахиню головой, а другую — кулаком.
— Хорошо, — согласилась Фишер. — Кто первый?
— Бросим жребий.
Фишер полезла в карман за монетой.
— Подождите, — остановила их Даниель. — Смотрите.
Хок и Фишер увидели, как двое неизвестных оттаскивают Роксану от монахинь. Она с легкостью стряхнула их с себя, но все же потом успокоилась. Хок тихо присвистнул, узнав в одном из неизвестных Советника Хардкастла. Другой, в кольчуге не по размеру, был колдун Вульф. Хок с интересом рассматривал чародея, о котором много слышал.
— Интересно, — произнес Адамант. — Я и не знал, что Роксана работает на Хардкастла.
— Не волнуйтесь, — сказал Хок. — Ее скоро арестуют.
— Я бы на вашем месте не делал этого, — поспешно сказал Медлей. — Нельзя привлекать к себе внимания. Официально мы никогда не появлялись на Улице Богов. Наш союз с Братством остается в силе только до тех пор, пока мы держим его в секрете. В принципе нам лучше бы убраться отсюда поскорее, пока нас не заметил Хардкастл. Верно, Джеймс?
— Боюсь, что да, — кивнул Адамант. — Капитан Хок, если вас интересует награда за поимку Роксаны…
— Нет, — лаконично ответил Хок. — Она разыскивается по дюжине обвинений в убийствах и поджогах. Но это дело может подождать. Пока не получу новых приказов, я должен охранять вас. Идемте.
Фишер неохотно кивнула, и они поторопились уйти.
— Вероятно, это к лучшему, — сказал Медлей. — Считается, что Роксана непобедима.
Фишер фыркнула.
— Думаю, что смогу ее победить.
— Я уверен, что вы правы, — согласился Адамант. — Но после выборов.
— Ну, теперь у нас по крайней мере появилась какая-то цель в жизни, — вздохнул Хок.
Роксана любила приходить на Улицу Богов. Легкая и подвижная наемница находила удовольствие в этой постоянно меняющейся реальности. Она чувствовала себя здесь почти как дома. Конечно, далеко не все испытывали такие же чувства. Улица Богов так ужасала Джиллиан, что даже угрозы Хардкастла не смогли заставить ее сопровождать мужа. Ему пришлось отослать жену домой вместе со всеми своими последователями и наемниками. На этом настаивал Серый Плащ. Очевидно, его Бог не любил присутствия свидетелей, когда речь шла о сделках. Роксана внимательно следила за Серым Плащом. Она ни на грош не верила ему.