Грин Саймон. Победитель забирает все (сборник)

   Политик и чародей, оживленно беседуя, отошли. Хок и Фишер переглянулись.
   – Дармовая выпивка, – подытожила Фишер. – Может, наше задание окажется и приятным.
   – Пожалуй, – согласился Хок.
   Они подошли к чаше с фруктовым пуншем и налили себе по бокалу. Хок понюхал, поморщился, но все же выпил. В комнате было жарко, ему хотелось пить, а напитки раздавали даром. Вокруг чаши с пуншем стояли подносы, заполненные различными бутербродами, которые выглядели весьма необычно, но возбуждали аппетит. Хок не знал названий и половины яств, но решил отведать многие. Неплохо, – пробормотал он невнятно.
   – Рада, что вам нравится, – произнесла сзади Кэтрин Блекстоун. – Гонт гордится своими кулинарными способностями.
   Хок быстро проглотил бутерброд. Жена советника изучающе наблюдала за ним и Фишер. Смотрела она вполне дружелюбно, хотя и чуть снисходительно. На Хоке ее взгляд задержался дольше, чем на Изабель, и он отметил, как внезапно заблестели ее глаза. Если так пойдет дальше…
   – Значит, вы – лучшее, что может предложить наша городская стража, – наконец сказала Кэтрин. – Надеюсь, вы подтвердите свою репутацию.
   – Мы попытаемся, – заверил Хок. Кэтрин задумчиво взглянула на него.
   – Шрамы впечатляют, дорогой. А что случилось с вашим глазом?
   – Проиграл в карты.
   Кэтрин удивленно посмотрела на него и рассмеялась. Смех сделал ее моложе.
   – Дорогой мой, дам вам несколько советов. Попробуйте баранину с пряностями, просто чудо. Мне кажется, Гонт добавил туда спаржу, хотя ума не приложу, где он ее раздобыл в такое время года. Правда, у чародеев есть свои способы…
   Наступила пауза, все занялись едой. Фишер, откусив кусочек чесночной сосиски, засмеялась:
   – Такую бы еду да пораньше.
   – Что? – переспросила Кэтрин. – Ах, чеснок… Гонт как раз перед вашим приходом рассказывал нам о вампире. Ужасное создание. Вы действительно убили его деревянным колом?
   – Разумеется, – подтвердил Хок.
   – Жаль Треска, – продолжала Кэтрин. – Конечно, как советник он ничего из себя не представлял, но со своим заданием справлялся. Еще он обеспечивал нам большинство на выборах. Скоро предстоят новые выборы, мне даже думать не хочется, кто займет его место. Такая нелепая смерть.
   Хок и Фишер, вежливо кивнув, ничего не ответили. Они ведь не распространялись о том, что Треск оказался подручным вампира, представили его как еще одну жертву. По сути дела, так оно и было. У его вдовы и без того достаточно страданий. Кэтрин Блекстоун еще немного пощебетала о том о сем и упорхнула к Дориманту. Хок покосился на Фишер.
   – Ну? – сухо спросил он. – И что ты об этом думаешь?
   – Убей меня бог, – ответила Фишер, – если я что-нибудь понимаю. Кэтрин Блекстоун изображает из себя пустоголовую болтушку?! Совсем не та женщина, о которой столько говорили.
   – Может быть, беседа с нами – особая проверка. Контролирует, достаточно ли мы сообразительны, чтобы распознать подделку.
   Фишер подозрительно взглянула на него.
   – Да, об этом я не подумала.
   Возможно, планируется что-то еще более сложное, – внезапно произнесла за ее спиной колдунья Визаж.
   Хок и Фишер быстро обернулись. Рука Хока непроизвольно легла на рукоятку топора. Он не слышал, как подошла колдунья… Визаж, заметив его реакцию, улыбнулась.
   – Я вам не враг, капитан Хок. Я рада, что вы здесь. У меня дурные предчувствия насчет Вильяма.
   Хок и Фишер быстро переглянулись и уставились на Визаж.
   – Предчувствия? – медленно повторил Хок. – Вы считаете, ему угрожает опасность?
   – Да. Я – колдунья. Моя работа – охранять его от магических угроз. Вероятно, здесь он может чувствовать себя уверенно. Я никогда не встречала столько разных охранных заклятий. Этот дом буквально нашпигован ими. И все же… Что-то меня постоянно беспокоит. Я обеспечила Вильяму особенную защиту, но…
   – Что вы предчувствуете? – поинтересовалась Фишер.
   Визаж задумчиво покачала головой.
   – Ничего определенного. Кто-то здесь или очень близко отсюда планирует убийство. И жертвой станет Вильям или кто-то связанный с ним. Вот что я предчувствую.
   – Вы предупредили его? – спросил Хок.
   – Конечно, но он не принимает мои опасения всерьез.
   – Здесь или очень близко отсюда, – уточнила Фишер. – Может быть, проверить сад?
   – Я предложила это Гонту, – сказала Визаж. – Он утверждает, что ни в дом, ни в сад нельзя проникнуть незамеченным. И все же, если вы что-то не предпримете, в этом доме кто-то умрет. Сегодня вечером.
   Она повернулась и ушла. Хок и Фишер проводили рыжую колдунью взглядами.
   – Хорошенькое начало вечеринки, – пробормотал Хок.
   – Да, – согласилась Фишер.
   Ты заметила, – задумчиво произнес Хок, – она не объяснила странное поведение Кэтрин.
   – Да, интересное наблюдение.
   Они переглянулись, пожали плечами и налили себе еще по бокалу.
   – Кто же достаточно безрассуден, чтобы напасть на Блекстоуна в доме Гонта? – снова спросил Хок. – Конечно, Гонт не самый искусный чародей, с которым я встречался в жизни, но уж в первую десятку он попадает, это на сто процентов. Я бы не перебежал ему дорогу, не будь у меня веских оснований.
   – Правильно. Наш потенциальный убийца должен быть чертовски самонадеян. Или глуп. Или и то и другое вместе.
   – Или он располагает такими возможностями, о которых мы не догадываемся. Думаешь, надо поговорить с Блекстоуном?
   Еще рано. Что мы скажем? Кроме того, ты же сам убежденно повторял – в этом доме на него вряд ли кто решится напасть.
   – Абсолютной защиты не существует, – резко оборвал ее Хок. – Возможно спланированное нападение, приготовленное заранее, а не обычное убийство.
   – Заранее заготовленное заклятие, – буркнула Фишер. – Или отравленная еда.
   – Или напиток.
   Они уставились на свои пустые бокалы.
   – Нет, это отпадает, – возразила Фишер. – Колдунья предупредила – кто-то планирует только одно убийство, а не несколько. Да и Гонт наверняка проверил свои угощения – нет ли там яда. И заклятия, впрочем, тоже.
   – Надеюсь, – согласился Хок. – Хорошо, яд исключаем. Ну а открытое нападение представляется еще более невероятным. Чтобы добраться до Блекстоуна, убийце пришлось бы преодолеть все заклятия Гонта да еще сразиться с нами. Есть в Нижних королевствах несколько профессиональных убийц, но не думаю, чтобы политик городского масштаба их привлек. Нет, скорее всего при нападении будет использована магия.
   – Но колдунья утверждала, будто дом защищен охранными заклятиями?
   – Да. – Хок раздраженно покачал головой. – Это сделать проще простого. Знаешь, Изабель, мне вдруг захотелось для разнообразия получить какое-нибудь несложное дело.
   – Лучше скажи: что мы будем делать дальше? – прервала его мечтания Фишер.
   – Постараемся держаться поближе к Блекстоуну и следить, чтобы никто не напал на него.
   – Прекрасная идея, – одобрил незаметно подошедший Доримант.
   Хок и Фишер холодно взглянули на него, и Доримант про себя отметил их привычное движение – оба потянулись к своему оружию. У него по коже мурашки побежали. Как политический консультант Доримант часто встречался с опасными людьми, но одного взгляда на Хока было вполне достаточно, чтобы понять: все фантастические рассказы о нем – чистейшая правда. Хок и Фишер опасны. Доримант вежливо улыбнулся, надеясь, что появление капель пота у него на лбу они объяснят летней жарой.
   – Разрешите представиться, Грэхем Доримант, политический консультант Вильяма.
   Хок вежливо поклонился.
   – Я…
   – О, я прекрасно знаю, кто вы, – перебил Доримант. – Кто в Хейвене не знает капитана Хока и капитана Фишер!
   – Наконец-то к нам пришла слава! – проворчала Фишер.
   Доримант рассмеялся.
   – Честные стражи такая же редкость, как и честные политики. Вот почему я просил Вильяма выбрать именно вас.
   – Колдунья утверждает, что ему грозит опасность, – сказала Фишер, – и что кто-то собирается его убить сегодня вечером.
   Доримант нахмурился.
   – Я бы не воспринимал слова колдуньи всерьез, капитан Фишер. Она отлично справляется со своей работой, но видит угрозу в каждой тени, упавшей на шефа.
   – Однако у Блекстоуна действительно много врагов, – вмешался Хок.
   – Разумеется, – согласился Доримант. – А у кого из политиков их нет? Позиция Вильяма не приносит ему популярности в определенных кругах. Но здесь он в безопасности. Гонт еще раньше рассказывал мне о некоторых своих охранных заклятиях, и я могу заверить вас, что без его ведома даже мышь не проскользнет в этот дом. Поверьте, сегодня вечером Вильяму абсолютно нечего бояться.
   – Если только один из гостей не окажется убийцей, – вставила Фишер.
   Доримант сердито посмотрел на нее.
   – Капитан Фишер, все гости на сегодняшнем вечере – друзья Вильяма, и друзья с большим стажем. Никто из них не заинтересован в смерти советника. Единственные гости, с которыми я не знаком лично, это вы и капитан Хок. Правда, все, что я о вас слышал, не дает повода считать вас способными пойти на политическое убийство.
   – Вы правы, – согласился Хок. – У убийц плата хорошая, но работа паршивая.
   Фишер тоже кивнула. Доримант перевел взгляд с нее на Хока, криво усмехнувшись.
   – Капитан Хок, капитан Фишер, на Вильяма действительно оказывают сильное давление. Его политические противники прибегают ко всему, чтобы его новый закон не приняли. Действительно, ему несколько раз угрожали, но всегда анонимно. Думаю, два последних предупреждения и заставили его быть поосмотрительнее. От вас требуется всего ничего – быть рядом с советником и не позволять никому приближаться к его персоне до тех пор, пока я не поручусь за этого человека. Понятно?
   – Разумеется, – ответил Хок. – Мне приходилось работать телохранителем.
   – Прекрасно. Вы знаете, что должны оставаться здесь всю ночь?
   – Конечно, – ответила Фишер. – У нас не хватило времени собраться, но, надеюсь, Гонт снабдит нас всем необходимым.
   – Разумеется, – заверил ее Доримант. – Я скажу ему.
   Зазвонил колокольчик, и Гонт вышел в холл встретить новых гостей. Хок сдвинул брови.
   – Почему такой известный чародей сам открывает дверь? У него нет слуг?
   – Гонт никому не доверяет, – улыбнулся Доримант. – Боится, что разнюхают его секреты. Промышленный шпионаж широко распространен среди магов.
   – Секреты, – повторила Изабель. – А вы знаете Гонта, сэр Доримант?
   – Немного. Он скрытный человек. Вильям знает его лучше, чем я. Ходили слухи, что он был придворным чародеем, пока не повздорил с Королем. Какой был повод для ссоры, никто не знает. Гонт – своеобразный человек. Я ни разу не слышал, чтобы он повысил голос. А с другой стороны, вы же знаете, что он сделал в Дьявольской западне.
   – Да уж. – Фишер поежилась, и ее рука непроизвольно легла на эфес меча. – Не доверяю я чародеям.
   – Многие не доверяют, – сухо заметил Доримант. – Но Гонт не представляет опасности для Вильяма. Они старые друзья.
   Доримант замолчал, увидев, кого Гонт вводит в гостиную. Вместе с чародеем вошел высокий худощавый мужчина лет тридцати. Длинные темные волосы и вьющаяся бородка почти скрывали его лицо. Он широко улыбался, но улыбка не смягчала выражения его глаз. Одет он был по последней моде: облегающие брюки и стеганый камзол с высоким воротником. Его легко можно было принять за щеголя, если бы не меч в богатых ножнах у левого бедра.
   Блекстоун с женой подошли поздороваться с новым гостем.
   – А, вот тот человек, которому не стоило бы доверять, – промолвил Доримант. – Эдвард Боумен, правая рука Вильяма. Блестящий политик, великолепный ум. Но присмотрите за ним. Мы подозреваем его в предательстве.
   Хок нахмурился, собираясь расспросить Дориманта подробнее, но тот отошел от них, направляясь к колдунье. Блекстоун и Гонт снова были увлечены разговором. Хок взглянул на Боумена.
   Кэтрин уже болтала с новым гостем. Хоку эта парочка показалась немного странной. Они держались слишком по-дружески, они слишком доверительно склонялись друг к другу, не нарушая, впрочем, условностей этикета.
   – Так, – пробормотала Фишер, – по-моему, они чересчур рады встрече.
   – Может быть, они старые друзья?
   – Ну конечно.
   Колокольчик зазвонил снова, и Гонт скрылся в холле. Блекстоун присоединился к жене и Боумену. Хок пристально следил за ними, но не заметил никаких признаков волнения или напряженности. Все трое улыбались, правда, слишком уж часто и чересчур приветливо. Но на то они и политики… Хок вздохнул и отвернулся.
   С каждым новым звонком появляются новые гости, – проворчал он. – Как раз то, что нам и нужно, – побольше подозреваемых.
   Ты весь издергался, – ответила Фишер, подливая себе вина. – Расслабься. Мы должны охранять Блекстоуна всего три дня – до принятия его закона. А потом мы будем ему не нужны. Уж три-то дня мы сумеем его постеречь. Хок пожал плечами.
   Не люблю браться за дело, не имея информации. Мы совсем не знаем ни здешней обстановки, ни этих людей. Это странное поведение Кэтрин… Потом пророчество Визаж, утверждающей, что советник в опасности в самом защищенном доме во всем городе. Политический консультант Блекстоуна предупреждает нас: наиболее близкий помощник советника – предатель, жена же самого советника, кажется, придерживается совершенно противоположного мнения. У меня плохие предчувствия, Изабель.
   У тебя всегда плохие предчувствия, – вздохнула рукой Фишер.
   – И обычно они сбываются. Изабель рассмеялась.
   – У нас с тобой сегодня тяжелый день, дорогой. Это от усталости. Блекстоун здесь вне опасности. Нас пригласили просто для проформы. А теперь выпей и успокойся. Договорились?
   – Договорились, – улыбнулся Хок. – Ты все всегда понимаешь. Что бы я без тебя делал, девочка?
   – Совсем бы пропал, – усмехнулась Фишер. – Расслабься, все придет в норму.
   Гонт вернулся в гостиную, и сердце Хока упало. Он слишком хорошо знал гостей, которые вошли следом за чародеем. Лорд и леди Хайтауэр занимали видное место в высшем свете Хейвена. Они вращались только в самых верхах, общаясь с весьма избранным кругом людей. Они принадлежали к высшей элите города и являлись самыми влиятельными сторонниками Блекстоуна.
   Родерику Хайтауэру недавно исполнилось пятьдесят. Невысокий мужчина с коротко подстриженными седыми волосами; темные глаза на жестком обветренном лице пристально осматривали каждого. Всего несколько лет назад он занимал пост главнокомандующего войсками Нижних королевств. Живая легенда. Всегда сам вел своих людей в бой и отступал всегда последним. Он обладал поистине мертвой хваткой и весь он был словно отлит из стали. Солдат всегда солдат. Лорд все еще крепок, но возраст уже дает себя знать. Он уже не так быстро двигается, да и старые раны ноют от непогоды. Когда ему предложили перейти на канцелярскую работу, он предпочел уйти из армии и сразу же нашел себе новое занятие – политику. В кампанию Блекстоуна он включился с тем же пылом и страстью, с какими кидался в схватку.
   Хок познакомился с ним около года назад. Тогда на Северной окраине произошло несколько нападений оборотней, и Хок оказался среди стражей, отправленных на место преступления. Это было непростое, грязное дело. Хок наконец сумел вычислить оборотня и уничтожить его, но стража потеряла троих людей. И один из них оказался единственным сыном лорда Хайтауэра. Начальник Хока стал на сторону подчиненного, но лорд в смерти сына обвинял именно Хока.
   «Прекрасно, – подумал Хок. – Этого только мне и недоставало. Мало у меня проблем».
   Он с любопытством взглянул на Элен Хайтауэр. Женщина прекрасно сохранилась для своего возраста. Она всегда одевалась по самой последней моде, со вкусом и чувством меры. Несмотря на ночную духоту, на ней было длинное вечернее платье, щедро украшенное драгоценностями. Она непрерывно обмахивалась затейливо расписанным бумажным веером, но вряд ли это приносило облегчение – жара не спадала. Красивое лицо. Копна белоснежных волос. Словом, леди Хайтауэр выглядела великолепно и знала это. Она держала мужа под руку, как бы оберегая его.
   Хок испытал непреодолимое желание подойти к ней сзади и пнуть в пышный турнюр. Изабель придвинулась к нему.
   – Хайтауэр, – прошептала она. – Это не тот ли?…
   – Тот самый.
   – Может, он уже успокоился?
   – Сомневаюсь.
   Лорд Хайтауэр оглядел комнату. Взгляд его остановился на Хоке и Фишер. Он что-то быстро сказал жене. Она неохотно отпустила мужа, лорд Хайтауэр посмотрел на Хока тяжелым взглядом и направился к стражам. Хок и Фишер вежливо поклонились, Хайтауэр не ответил на приветствие. Он подождал, пока Хок выпрямится, и, холодно взглянув на него, спросил:
   – Вы – телохранители Вильяма?
   – Совершенно верно, милорд.
   – Я считал, что вас вышвырнули из стражи.
   – Я знаю, что вы добивались этого, милорд, – сухо ответил Хок. – К счастью, мое руководство разобралось в происшедшем. Смерть вашего сына – результат трагической случайности.
   – Если бы вы как следует выполнили вашу работу, мой сын остался бы жив.
   – Возможно. Но тогда я сделал все, что мог, милорд.
   Хайтауэр фыркнул и презрительно кивнул на Фишер.
   – Ваша женщина?
   – Мой напарник и моя жена, – спокойно ответил Хок. – Капитан Фишер.
   – Если вы еще хоть раз оскорбите моего мужа, – хладнокровно сказала Изабель, – я убью вас прямо здесь и сейчас немедленно.
   Хайтауэр покраснел, попытался что-то ответить, но, встретив взгляд Изабель, запнулся, поняв, что она не шутит. За свою жизнь он немало повоевал и сейчас ни на секунду не усомнился, что эта женщина, не задумываясь, убьет его, защищая любимого человека. Хайтауэр вспомнил кое-что из рассказов об этой паре и внезапно понял – это совсем не выдумки, как казалось ранее. Он глубоко вздохнул, отвернулся от них и с огромным достоинством направился к жене.
   – Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей, – прокомментировал Хок.
   – Черт с ним, – махнула рукой Фишер. – Тому, кто захочет добраться до тебя, придется сначала иметь дело со мной.
   Хок нежно улыбнулся ей.
   – Я уверен в тебе, потому и беру с собой. – Улыбка исчезла с его лица. – Мне нравился сын Хайтауэра. Он недолго прослужил в страже, но у него хорошо получалось, он старался. Увы, трагическая случайность.
   – Что произошло тогда с тем оборотнем? – начала выпытывать Фишер. – Ты никогда об этом не рассказывал.
   – Не о чем рассказывать, – ответил Хок. – Дело плохо началось, и дальше все пошло кувырком. Оказалось, то, что мы знали об оборотнях, просто чепуха. Согласно легендам, когда оборотень превращается в человека, он покрывается волосами, у него два пальца одинаковой длины, а на ладони пентаграмма. И все это оказалось вздором. Да, еще, по легенде, оборотень превращается в волка с началом полнолуния, становясь снова человеком только после захода луны. А тот парень превращался в волка, а потом снова становился человеком в любое время, нужно лишь полнолуние. Все это сильно затруднило наши поиски. Мы вышли на него совершенно случайно. Обычный парень. Ты бы могла встретить его на улице и пройти мимо. Я убил его серебряным мечом. Он лежал на земле в луже крови и плакал, словно не понимал, что с ним произошло. Он не хотел никого убивать, но это желание оказывалось сильнее его. Оборотень не хотел умирать и плакал, как маленький ребенок, который не понимает, за что его наказывают.
   Фишер положила руку на плечо мужа.
   – Очень трогательно, – раздался насмешливый голос.
   Они обернулись и увидели улыбающегося Эдварда Боумена. Фишер неторопливо отодвинулась от мужа. Боумен протянул руку, и Хок пожал ее. Как и у Блекстоуна, у Эдварда было быстрое ни к чему не обязывающее рукопожатие политика.
   – Наслаждаетесь приемом? – спросил он.
   – Здесь есть свои плюсы и свои минусы, – уклончиво ответил Хок.
   – О да, – подхватил Боумен, – я видел Хайтауэра. Ужасная история с его сыном. Вам лучше бы помириться с ним, капитан Хок. Лорд Родерик отличается злопамятностью.
   – А что его связывает с Блекстоуном? – спросила Фишер. – Я думала, люди вроде лорда, старые вояки из высшего света, консервативны по натуре.
   Боумен понимающе улыбнулся.
   – Как правило, так оно и есть. Всего несколько лет назад лорд Хайтауэр слыл убежденным сторонником существующего порядка. Реформы только ухудшают экономику, а те, кто их проводит, предатели и враги Короля. А потом Король, вызвав лорда Родерика, сообщил ему, что он стал слишком стар для поста Главнокомандующего и пора уступить должность кому-нибудь помоложе. Знакомые рассказывали мне: Хайтауэр уставился на Короля так, будто не мог поверить собственным ушам. Он никогда не предполагал, что армейский устав, ограничивающий возраст командующего пятьюдесятью годами, может относиться и к нему тоже. Король отнесся к Хайтауэру очень душевно, даже предложил пост военного советника, но старый вояка закусил удила. Если он не может больше быть настоящим солдатом, то слагает свои полномочия. Не уверен, что он действительно собирался так поступить, но уговаривать его не стали.
   После такого происшествия генерал сильно переменился. Тридцать лет жизни отдано армии, а ему не назначили и пенсии, поскольку он отказался от предложенной должности. Не то чтобы ему была нужна грошовая пенсия, но дело принципа. Лорд Родерик вернулся домой, к семье, но успокоиться не мог. Пытался предложить свои услуги городскому Совету, но чиновники не захотели и слушать. Наверное, Хайтауэр присоединился к Блекстоуну главным образом в пику им. Повторяю – он весьма злопамятен. А потом, примкнув к партии Реформ, стал и вовсе невыносим. Знаете, нет больших фанатиков, чем новообращенные. Разумеется, для нас Родерик очень полезен. Его имя открывает любую дверь в Хейвене.
   – Да, безусловно, – согласился Хок. – Его семья широко известна. Да и семья его жены – одна из стариннейших в городе. – Он задумался и посмотрел на Боумена. – Простите, а сами-то вы как попали в команду Блекстоуна?
   Боумен пожал плечами.
   – Мне нравится его стиль. Он из тех редких политиков, которые действительно заинтересованы в улучшении жизни своих избирателей. А я давно наблюдаю, как делается политика. Мой отец занимал пост Советника до последнего дня своей жизни, поэтому я знаю: в таком деле мало иметь светлую голову и добрые намерения – нужен еще прекрасный имидж. У меня нет таланта приобретать популярность, зато Вильям обладает этим даром в полной мере. Я с самого начала догадывался – он-то станет советником. Но тогда у него не хватало опыта. Он упустил несколько возможностей, даже не поняв этого. Вот почему мы решили работать вместе. Мой опыт плюс его стиль. Такой тандем оказался очень удачным. Мы поладили, и дело двинулось.
   – И он теперь имеет большую власть и известность, – добавила Фишер.
   – Я не честолюбив, – ответил Боумен. – И в жизни есть кое-что поважнее популярности.
   – Действительно, – согласилась Кэтрин Блекстоун.
   Незаметно приблизившись, она встала рядом с Эдвардом. Они стояли очень близко, и это не ускользнуло от взгляда стражей.
   – Скажите, – спросила Кэтрин, – откуда вы родом, капитан Хок? Никак не могу определить ваш акцент.
   – Мы с севера, – уклончиво ответил Хок. – Из местечка неподалеку от Хиллсдауна.
   – Хиллсдаун, – задумчиво повторила Кэтрин. – Там ведь монархия, правильно?
   – Более-менее, – подтвердила Фишер. Нижние королевства не кажутся вам странными? – вступил в разговор Боумен. – Сомневаюсь, чтобы демократия на севере достигла нашего уровня.
   – Конечно, – согласился Хок. – Мир весьма велик, а к новому привыкают медленно. Когда я узнал, что Нижние королевства управляются ассамблеей, избираемой жителями, а монарх по конституции имеет ограниченные права, я решил: мир перевернулся. Разве Король может называться Королем, если не смеет править по своему разумению? Но сама идея, что любой человек свободно высказывает мнение об управлении страной, мне близка. Разумеется, и здесь не все идеально, в Хейвене я ощутил это в полной мере, но в целом идея достаточно привлекательна.
   – За ней будущее, – подтвердил Боумен. Скорее всего, вы правы, – согласился Хок.
   Снова зазвонил колокольчик, и Гонт отправился встречать новых гостей. Кэтрин и Боумен, еще немного поболтав о пустяках, отошли от стражей, продолжая беседу. Фишер задумчиво посмотрела им вслед.
   – Я не доверяю Боумену, он слишком много улыбается.
   Такова его работа, – пожал плечами Хок. – Он же политик, не забывай. А ты заметила, как сияет Кэтрин, стоит ему только посмотреть на нее?
   – Да, – усмехнулась Фишер, – здесь определенно что-то есть.
   – Сплетница, – проворчал Хок.
   – Неправда, – возразила Фишер. – Скорее романтик по натуре.
   Гонт вошел в комнату в сопровождении высокого мускулистого мужчины лет пятидесяти. Хок, взглянув на вошедшего, чуть не выронил бокал. Рядом с чародеем стоял Адам Сталкер, самый известный человек, родившийся в Нижних королевствах. В свое время он успел сразиться, наверное, со всеми чудовищами, которых только породила Природа, буквально голыми руками взял неприступную горную крепость страшного барона Кейда и освободил сотни пленников из зловонных казематов. Сталкер являлся доверенным лицом королей, сражался во многих армиях и приносил удачу и победу тем, на чьей стороне он воевал. Слава его распространилась по всему королевству, и он стал героем сотен песен и легенд. Адам Сталкер – герой и победитель темных сил.