Гросс Эндрю. Третья степень

   Один из вертолетов Центра летал над школой и снимал все на видеопленку. Дети вместе с учителями быстро покидали школьное здание, на улице их уже встречали обеспокоенные родители.
   И в этот момент по радио поступило еще одно тревожное сообщение. На строительной площадке в Сан-Леандро с большой высоты упал и разбился рабочий. Город находился на другом берегу залива. Свидетели не могли объяснить произошедшее. Одни говорили, что у него случился сердечный приступ, а другие утверждали, что ему что-то подсыпали в пищу во время завтрака.
   Пока мы устанавливали причину гибели строителя, на мониторах появилось новое сообщение. "Шокирующая новость... В Редвуд-Сити были срочно эвакуированы дети младших классов с симптомами какой-то странной болезни. Дети падали на пол от слабости, их постоянно рвало. Все эти признаки говорят о том, что они отравились неизвестным веществом. И все это происходит на фоне панических сообщений об активизации террористической деятельности..."
   – Были еще какие-нибудь сообщения о заболевших детях из вашей школы? – поинтересовался Молинари у директора школы.
   – Пока нет, – ответил тот и добавил, что все дети покинули территорию школы и над ней до сих пор кружит вертолет.
   Вскоре позвонили из больницы, в которую доставили заболевших школьников.
   – Температура у детей по-прежнему высокая, сохраняются острые приступы тошноты, сопровождаемые поносом или рвотой. Причина этого странного заболевания нам неизвестна. Мы никогда еще не сталкивались с подобными симптомами.
   – Вам нужно немедленно сделать анализ выделений из носовой и ротовой полости, чтобы определить, не отравились ли они чем-нибудь в школьной столовой, – инструктировал эксперт-токсиколог. – Кроме того, необходим рентген. Может быть, у них есть признаки двустороннего воспаления легких.
   – А какова у них легочная активность? – неожиданно вмешалась Клэр. – Дыхание ровное? Есть хрипы в легких?
   Остальные молча наблюдали за происходящим. Все ждали приказа действовать, но никто толком не знал, что именно надо делать.
   Доктор успокоил присутствующих, сообщив, что с легкими у детей все в порядке.
   Клэр схватила Молинари за руку.
   – Послушайте, я не знаю, что с ними случилось, – взволнованно проговорила она, – но я абсолютно уверена, что это не имеет никакого отношения к рицину.
   – Почему вы так в этом уверены?
   Клэр стала торопливо излагать свое мнение.
   – Рицин поражает прежде всего внутренние органы. Я собственными глазами видела результат его воздействия. За короткое время легкие полностью разрушаются и перестают функционировать. Кроме того, срок действия рицина составляет от четырех до восьми часов. Я права, доктор Тауб? – повернулась она к эксперту-токсикологу.
   Тот кивнул в знак согласия.
   – А из этого следует, – продолжала Клэр, – что они должны были получить дозу яда еще ночью, что полностью исключено. К тому же легкие у них работают нормально. Не могу сказать, что вызвало такую реакцию, возможно, это стафилококк или стрихнин, но это точно не рицин.
   Время тянулось очень медленно, но вскоре обстановка стала понемногу проясняться. Медики прибыли на место происшествия и сделали первые анализы, результаты которых оказались вполне утешительными. Из Сан-Леандро сообщили, что у рабочего на стройке случился сердечный приступ, но он жив и в настоящий момент его состояние стабилизировалось.
   А через несколько минут нам позвонили из Редвуд-Сити и сказали, что рентгеновские снимки не показали каких-либо изменений в легких.
   – В крови, – сообщили нам, – обнаружены следы стафилококкового энтеротоксина Б.
   Я выжидающе посмотрела на Клэр.
   – Что это значит, черт возьми? – недовольно поморщился мэр Фиск.
   – Это значит, – пояснила Клэр, – что дети подцепили очень серьезную инфекцию. – Но это заразное заболевание не имеет никакого отношения к рицину.

Глава 80

   В полдень Ринкон-центр был заполнен до предела. Сотни людей беззаботно болтали, поглощая ленч, просматривали спортивные разделы газет, сновали туда-сюда с пакетами "Гэп" и "Офис Макс" в руках. А многие просто отдыхали возле грандиозного фонтана воды, создававшего приятную прохладу.
   Пианист играл мелодию "Герой приходит один", но никто, казалось, не обращал никакого внимания на музыку или на исполнителя. Он, правда, играл не очень хорошо.
   Роберт сидел на скамье и рассеянно просматривал газету, с трудом подавляя в себе волнение. Сердце его бешено стучало. Хватит переговоров и бесполезных споров. Он не станет больше ждать перемен, сегодня он сам устроит эти перемены. Одному Богу известно, что он вынес. Он не вылезал из больниц, терпел унижения от своих командиров, потом бросил все и вот сейчас прозябает в нищете. Это-то и сделало его радикалом.
   Носком ботинка он постучал по кожаному кейсу – просто чтобы убедиться, что тот на месте. В этот момент ему почему-то вспомнилась сцена из телевизионного спектакля о Гражданской войне. Там беглый раб получил на Севере свободу и тут же был призван в армию северян, чтобы сражаться с мятежными южанами. Он принимал участие в самых кровопролитных сражениях, а после одного из них вдруг увидел среди захваченных в плен конфедератов своего бывшего хозяина. Тот был тяжело ранен.
   – Привет, господин, – сказал бывший раб, приближаясь к нему. – Похоже, мы поменялись местами.
   Именно эти слова повторил он про себя, наблюдая за суетой этих беззаботных и благополучных менеджеров, адвокатов и банкиров. "Похоже, мы поменялись местами".
   Человек, которого Роберт так долго ждал, появился внезапно. Его трудно было спутать с кем-то другим: волосы, напоминающие по цвету смесь соли и перца, выделяли его из сотен других посетителей Ринкон-центра. Роберт встал со скамьи, крепко сжав ручку кейса. Вот и наступил момент, когда все речи и пламенные призывы должны воплотиться в конкретные дела. Швырнув газету в урну, он неторопливо направился к пианисту.
   "Неужели ты трусишь? – спрашивал он себя. – Неужели побоишься осуществить задуманное? Нет, – тут же ответил он себе, – я готов. Я готовился к этому много лет".
   Он остановился возле пианиста, который только что заиграл новую мелодию – знаменитую песню "Битлз", которую Роберт считал "мусором белых людей". Улыбнувшись молодому рыжеволосому музыканту, Роберт достал из бумажника долларовую купюру.
   Пианист благодарно кивнул, не прекращая играть.
   Роберт ответил ему таким же кивком и чуть было не рассмеялся от комичности ситуации. Взяв себя в руки, он поставил кейс у ножки рояля, посмотрел на приближавшегося человека, убедился, что тот находится на расстоянии не более тридцати футов, и задвинул чемоданчик под рояль. "Получите, сукины дети!" – злорадно подумал он.
   С этой приятной мыслью Роберт пошел прочь и, уже выходя из огромного зала Ринкон-центра, бросил последний взгляд на свою жертву. Человек с волосами цвета соли с перцем уже подошел к музыканту, вынул из бумажника банкноту и опустил ее в стоявшую рядом чашу. Все произошло именно так, как и предсказывал профессор. Роберт ждал этого момента всю жизнь.
   Выйдя из здания, он отошел на безопасное расстояние, вынул из кармана мобильный телефон, нажал две кнопки – G-8.
   В следующую секунду весь мир вокруг него перевернулся. Прозвучал оглушительный взрыв, после чего здание центра мгновенно окуталось густым едким дымом, сквозь который пробивались яркие языки пламени. Роберт ощутил себя самым счастливым человеком в мире. Именно о такой войне он всегда мечтал. Он не заметил вспышки, но видел, как здание осело и распалось на тысячи осколков стекла и бетона, обрушившихся на головы посетителей, как с оглушительным грохотом вылетела входная дверь.
   "Это начало революции, малыш, – подумал он с улыбкой. – Сейчас мы поменялись местами".

Глава 81

   В Центре управления чрезвычайными ситуациями раздался громкий крик. Один из сотрудников, уже несколько часов сидевший в наушниках и прослушивавший все сообщения, передаваемые на частоте полицейской радиостанции, повернулся к присутствующим и сообщил:
   – Только что взорвалась бомба в помещении Ринкон-центра!
   Я быстро взглянула на Клэр и почувствовала, как все внутри у меня замерло. Ринкон был самым популярным местом в городе, расположенным в деловом центре города, где находились правительственные здания, офисы компаний, адвокатские конторы и сотни жилых домов. К тому же в это время дня там обычно бывает очень много посетителей. Боже мой, сколько же людей, наверное, там погибло!
   Я не стала дожидаться сообщений о разрушениях и количестве жертв и бросилась к выходу, Клэр последовала за мной. Выбежав на стоянку, мы вскочили в медицинский фургон Клэр и помчались на место происшествия. Ринкон-центр находился недалеко от нас, но на дорогу ушло не менее пятнадцати минут. Мы с трудом пробирались сквозь плотную массу автомобилей, пожарных машин и фургонов "скорой помощи", которые ехали в том же направлении. По радио тем временем сообщили, что взрыв произошел у фонтана в самом центре огромного зала, где в полдень всегда собиралось больше всего народу.
   Мы бросили фургон в двух кварталах от торгового центра, на углу улиц Бил и Фолсом, и побежали туда, откуда валил столб черного дыма.
   Свернув на Стюарт-стрит, мы миновали магазин "Ред-Херинг", обогнули отель "Харбор-Корт" и наконец добрались до здания центра.
   – Линдси, это какой-то кошмар, – сдавленно произнесла Клэр. – Ты представляешь, что там творится?
   В нос ударил терпкий запах бездымного пороха. Стекла в огромных окнах торгового центра были выбиты, и мелкие осколки усеяли все прилегающее пространство. На тротуаре сидели окровавленные, натужно кашляющие люди. Полицейские и спасатели продолжали выносить из здания уцелевших посетителей центра. Большинство все еще находилось внутри.
   – Ну, с Богом, – сказала я Клэр. – Будь осторожна.
   Все вокруг было покрыто толстым слоем пыли и сажи. Из-за едкого дыма трудно было дышать. Полицейские пытались освободить проход, а пожарные поливали водой дымящиеся руины.
   Клэр наклонилась над какой-то женщиной, которая, прижав руки к обожженному лицу, кричала, что ничего не видит. Я не стала задерживаться возле них, а прошла дальше, оглядываясь по сторонам. У края бассейна на полу лежали два человека. Фонтан все еще продолжал бить, заливая усыпанный осколками пол. "Чего они хотели этим добиться? – подумала я. – Неужели они объявили нам настоящую войну?"
   Полицейские хорошо знали свое дело и помогали пострадавшим выбраться наружу. Я заметила, что некоторые молодые сотрудники едва сдерживали слезы. В самом центре зала высилась груда деревянных обломков и скрученных струн уничтоженного рояля, над которыми уже колдовал Нико Мегитакос из отдела по расследованию взрывов. У него было такое лицо, что казалось, он вот-вот расплачется. Мне с трудом удалось к нему пробраться.
   – Это эпицентр взрыва, – тихо сказал он, бросая в кучу обломок черной отполированной доски. – Эти подонки, Линдси, взорвали ни в чем не повинных людей. Ведь они просто сидели здесь и обедали.
   Я не была специалистом по взрывам, но понимала, что бомба взорвалась именно здесь. На это указывали характер разрушений и расположение обломков.
   – Свидетели говорят, что незадолго до взрыва видели здесь хорошо одетого темнокожего мужчину, который постоял возле рояля, а потом оставил под ним кейс и ушел. Думаю, что они использовали тот же тип взрывчатки, что и в доме Лайтауэра. А пусковым устройством стал какой-то электронный прибор, скорее всего мобильный телефон.
   В этот момент к Нико подбежала женщина в униформе и показала ему фрагмент кожаной полоски, оставшейся от брифкейса.
   – Его надо зарегистрировать, – приказал Нико. – Если мы найдем ручку, то, может быть, нам удастся снять отпечатки пальцев.
   Женщина молча кивнула и повернулась, чтобы идти.
   – Постойте, – остановила я ее. Эта полоска кожи показалась мне подозрительной. Я взяла ее и внимательно рассмотрела со всех сторон. Скорее всего она была от верхней части кейса, непосредственно примыкавшей к ручке и замку. На самом конце полоски я увидела две золотые буквы – ОС. Похоже, что это монограмма владельца. У меня закружилась голова. Я поняла, что означали эти буквы: Огаст Спайс. Эти мерзавцы издеваются над нами.
   В этот момент зазвонил мой мобильный. Я вернула полоску женщине и достала телефон.
   – Линдси, ты уже на месте? – послышался встревоженный голос Синди. – Ты в порядке?
   – Да, Синди, я на месте и в полном порядке. Что случилось?
   – Они взяли на себя ответственность за этот взрыв, – затараторила подруга. – Только что в редакцию газеты позвонил какой-то человек и сказал, что он Огаст Спайс. При этом он добавил, что через три дня нас ждет нечто еще более ужасное. Линдси, он сказал, что это всего лишь репетиция перед главным спектаклем.

Глава 82

   Поздно вечером я вдруг вспомнила, что не спала уже две ночи. Одновременно у меня появилось неприятное чувство, что в этой суматохе я пропустила что-то важное, нечто такое, что могло бы помочь мне разобраться в произошедшем. Я была просто уверена в этом.
   Я позвонила Синди и Клэр и пригласила их в наше кафе для срочного совещания. Синди уже освободилась, а Клэр все еще находилась в морге, занимаясь установлением личностей погибших. К тому времени их насчитывалось уже шестнадцать человек, но, к сожалению, это была еще далеко не окончательная цифра. Несмотря на занятость, Клэр согласилась встретиться с нами на несколько минут.
   Я вышла из здания полицейского управления и через минуту была в кафе. Мои подруги уже сидели за нашим угловым столиком.
   – Ключ к разгадке этого дела кроется в послании, которое мы получили после смерти Джилл, – сообщила я, когда нам принесли чай.
   – В нем говорилось, что Джилл была частью государственного аппарата, – сказала Клэр и недоуменно пожала плечами.
   – Нет, в другом. В том самом, где говорилось, что убийство Джилл не связано с остальными...
   – Да, что оно вызвано личными отношениями, – закончила мою мысль Синди.
   – Ты считаешь, что Джилл была как-то связана с этим преступником? – Клэр удивленно заморгала. – Но как?
   – Сама не знаю, – призналась я. – Но могу сказать с уверенностью, что все эти жертвы выбраны далеко не случайно. Все они как-то связаны между собой. Вопрос в том, что связывало их с Джилл. Ясно, что они долго следили за ней, выбрали удачный момент и затащили в машину. Лайтауэр, Бенгозиан... Что-то связывало Джилл с этими типами.
   – Может быть, какое-нибудь судебное дело? – предположила Синди, пожав плечами. Клэр такое объяснение показалось неубедительным.
   Наступила пауза. Мы все одновременно взглянули на пустой стул за нашим столом.
   – Да, – тяжело вздохнула Клэр, – как-то странно сидеть здесь без Джилл. Она могла бы помочь нам в этом деле.
   – Она и так поможет нам, – угрюмо заметила я. Подруги выжидающе смотрели на меня.
   – Как именно? – первой не выдержала Клэр.
   – Мы должны изучить все ее ранние дела, – предложила я. – Я свяжусь с Синклэром и попрошу его выделить человека, который помог бы нам в этом.
   – А что именно мы должны искать? – спросила Синди, прищурившись.
   – Помнишь, что было написано в том послании? Мы проанализируем все, что может иметь отношение к ее "личным отношениям". – Я замолчала и посмотрела в окно. – Видите, сколько здесь людей? Посмотрите на их лица. Кто-то должен остановить этих подонков, этих убийц.

Глава 83

   Беннет Синклэр познакомил меня с Уэнди Хонг, молодым прокурором из его департамента, и с Эйприл, помощницей Джилл. Первым делом мы заказали из архива все дела, которые Джилл вела за последние восемь лет. Это была огромная гора толстых папок из плотного картона, которые привезли на тележке и сложили в углу кабинета Джилл.
   Днем, как правило, я продолжала заниматься расследованием последних убийств, а поздно вечером спускалась вниз и часами изучала эти дела. Иногда ко мне присоединялись Синди и Клэр, и мы вместе пытались найти хоть какую-то зацепку. В такие дни свет в окне кабинета Джилл, единственный во всем здании Дворца правосудия, горел до поздней ночи.
   "Его причиной стали личные отношения" – эти слова постоянно звучали в моей голове. Но к сожалению, ничего подозрительного нам так и не удалось обнаружить. Мы просто зря потратили время. Если и существовала какая-то таинственная связь между нашей подругой и Огастом Спайсом, то к судебным делам Джилл она никакого отношения не имела. Но где ее искать? И как?
   Наконец в архив была возвращена последняя папка.
   – Пойдем домой, – устало сказала Клэр, потирая глаза. – Нужно хоть немного поспать. – Она с трудом поднялась из-за стола и стала надевать свой плащ. – Мы найдем это в другом месте, – добавила она, ободряюще похлопав меня по плечу. – Мы непременно разгадаем эту тайну, Линдси.
   Я понимала, что Клэр права и что сейчас самое главное для меня, помимо, пожалуй, горячей ванны, как следует выспаться.
   Позвонив в управление и убедившись, что ничего особенного за последнее время не произошло, я оделась, спустилась вниз, и, попрощавшись с Клэр, села в свой "Икс-плорер" и поехала домой по Бреннан-стрит. Примерно на полпути я остановилась на светофоре, а когда загорелся зеленый свет, вдруг почувствовала, что домой сегодня не попаду. Конечно, никакой блестящей идеи у меня в это мгновение не появилось, но чутье подсказывало, что нужно еще раз осмотреть дом Джилл.
   Не долго думая я повернула направо и помчалась по направлению к Буэна-Виста-парк. Должно же что-то связывать Джилл с этим человеком. Если в ее судебных делах мы не обнаружили ничего подозрительного, то искать нужно только у нее дома, другого выхода нет.
   У дома Джилл дежурил молодой полицейский, который несказанно обрадовался, когда я показала ему свой жетон. Он, вероятно, уже умирал от скуки и был рад хоть какой-то живой душе.
   Я тяжело вздохнула и переступила порог дома.

Глава 84

   Пока я осматривала дом Джилл, меня не покидало чувство, что мне не следовало бы этого делать. Я бывала здесь много раз, прекрасно знала расположение комнат и постоянно натыкалась на вещи моей несчастной подруги. Даже стопка газет на ее рабочем столе вызвала у меня острое ощущение потери. Похоже, она так и не успела прочитать их. В этот момент я больше, чем когда-либо, чувствовала себя совершенно одинокой. Мне так недоставало ее в это трудное время.
   Войдя на кухню, я рассеянно пролистала какие-то бумаги, лежавшие на старом сосновом столе. Все здесь было так, словно Джилл вышла на несколько минут и вот-вот вернется домой. Среди бумаг я заметила записку, адресованную Ингрид, ее домработнице, а также несколько счетов, заполненных до боли знакомым почерком.
   Затем я поднялась на второй этаж, внимательно осмотрела гостиную, после чего вошла в ее кабинет. Именно здесь Джилл проводила большую часть своего свободного времени, и если разгадка тайны находится в доме, то искать ее нужно прежде всего здесь.
   Я села за стол и отчетливо ощутила ее запах. Включив настольную лампу, я просмотрела бумаги, среди которых было несколько писем. Одно из них пришло от ее сестры Бет. Здесь же лежали фотографии: Джилл вместе со Стивом и Отисом где-то за городом.
   "Боже мой, что я здесь делаю? – снова подумала я. – Что надеюсь найти? Какую-нибудь бумагу, подписанную Огастом Спайсом? Как бы не так. Надо быть дурой, чтобы надеяться на это".
   Я открыла верхний ящик стола, в котором лежали бумаги в прозрачных файлах, билеты на самолет, карты и какие-то старые путеводители. Я встала и подошла к книжной полке. "Вояж Нарвала", "Коррекция", рассказы Юдора Велти. Джилл любила литературу и не жалела денег на хорошие книги. Я не понимала, как она находила время следить за книжными новинками. Для меня это всегда было загадкой, но тем не менее это было так.
   Я наклонилась и открыла дверцу шкафа, стоявшего под книжной полкой. Внутри были какие-то коробки, перевязанные широкими лентами. В одной из них я обнаружила старые фотографии со свадьбы ее сестры, а также ранние снимки Джилл, тогда еще ученицы начальной школы. Она была такой милой – с длинными волнистыми волосами, пухлыми губами и огромными глазами. Я улыбнулась, глядя на них. Господи, как я соскучилась по ней!
   На дне коробки я увидела старую папку, перетянутую толстой резинкой. Ее содержимое немало удивило меня: старые письма, пожелтевшие черно-белые фотографии, газетные вырезки, школьные дневники и даже приглашение на свадьбу ее родителей.
   Я решила внимательно просмотреть газетные вырезки и стала листать пожелтевшие страницы. В основном они были посвящены ее отцу, который много лет проработал государственным обвинителем в штате Техас, а потом переехал в Сан-Франциско, где занимал ту же должность. Джилл когда-то говорила мне, что он часто называл ее своей маленькой помощницей. Он умер несколько месяцев назад, и Джилл очень тосковала по нему. Большинство газетных статей были посвящены судебным процессам, в которых он участвовал в роли обвинителя.
   Неожиданно мое внимание привлекла вырезка из газеты "Сан-Франциско икземинер" за 17 сентября 1970 г. Точнее, меня заинтересовал набранный крупными буквами заголовок: "В ДЕЛЕ О ВЗРЫВЕ, ОРГАНИЗОВАННОМ ЧНА, ПОЯВИЛСЯ ОБВИНИТЕЛЬ".
   Я вспомнила, что ЧНА – это Черная национальная армия, радикальная негритянская группировка, во второй половине шестидесятых годов получившая известность благодаря серии вооруженных грабежей и террористических актов. Прочитав статью до конца, я похолодела. Государственным обвинителем на этом процессе был Роберт Мэйер, отец Джилл.

Глава 85

   Через час я нажимала на кнопку дверного звонка квартиры Синди. Половина третьего ночи. За дверью послышался шорох, раздался металлический лязг замка, а потом скрип двери. Синди стояла на пороге в ночной рубашке и удивленно смотрела на меня. Впервые за последние три дня ей удалось уснуть, но я не дала ей выспаться.
   – Надеюсь, ты пришла ко мне с хорошей новостью, – сказала она, с трудом выговаривая слова.
   – Да, Синди, иначе я не посмела бы беспокоить тебя в такое позднее время. – Я вынула из сумки пожелтевший номер "Икземинер" и сунула ей под нос. – Думаю, мне удалось выяснить, что связывало Джилл с этим делом.
   Через пятнадцать минут мы на моей машине мчались по пустым улицам в редакцию газеты "Кроникл".
   – Я и представить себе не могла, что отец Джилл занимался этим делом, – сказала Синди и зевнула.
   – Это было в самом начале его карьеры, – пояснила я. – Тогда он работал здесь, а через некоторое время вернулся в свой родной Техас. Это произошло вскоре после рождения Джилл.
   Мы добрались до редакции примерно в три часа ночи. Верхний свет в помещении был выключен, а двое юных стрингеров, которые должны были следить за срочными новостями, увлеченно играли в какую-то компьютерную игру.
   – Ночная проверка добросовестности и усердия, – громко объявила Синди с суровым выражением лица. – И вы, парни, ее не прошли.
   Она быстро уселась за свой рабочий стол, включила компьютер и ввела в поисковую программу ключевые слова: "Роберт Мэйер" и "ЧНА". Затем она нажала кнопку "пуск" и откинулась на спинку стула в ожидании ответа. Через несколько секунд компьютер выдал нам массу самых разнообразных материалов, большинство из которых не имело абсолютно никакого отношения к нашей теме. Среди них было множество антивоенных статей и сообщений о митингах протеста против военных действий. Через некоторое время мы нашли то, что нас интересовало: "НАЗВАН ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБВИНИТЕЛЬ ПО ДЕЛУ О ТЕРРОРИСТИЧЕСКОМ ВЗРЫВЕ, ОРГАНИЗОВАННОМ ЧНА".
   Это была серия статей, датированных сентябрем 1970 г. Мы начали просмотр с этого места и вскоре нашли следующее сообщение: "Агенты ФБР и полиция осуществили операцию по захвату штаб-квартиры ЧНА. В результате перестрелки погибли четыре человека".
   Это произошло в период наибольшей активности радикалов в шестидесятые. Выступления против войны во Вьетнаме, студенческие беспорядки на Спраул-плаза в Беркли. Из нескольких статей мы узнали, что активисты ЧНА совершили несколько дерзких ограблений банков, а потом напали на инкассаторскую машину, в результате чего погибли охранник, заложник и двое полицейских. После этого двое активистов ЧНА попали в список самых опасных преступников США, разыскиваемых полицией.
   Мы просмотрели все материалы, хранившиеся в базе данных редакции. Полиция захватила штаб-квартиру ЧНА 6 декабря 1969 года. Вооруженные агенты ФБР окружили дом на тихой улочке в Беркли, прилегающей непосредственно к территории университета. В результате штурма было убито пять активистов ЧНА, среди них лидер организации Фред Уайтхауз и еще две женщины.
   Кроме того, в числе погибших значился белый юноша, студент университета Беркли. Его семья, принадлежавшая к среднему классу, проживала в окрестностях Сакраменто. Родственники и друзья в один голос утверждали, что он не мог совершить преступление и даже не знал, как обращаться с оружием, – он был всего лишь идеалистом, протестовавшим против несправедливой войны.
   Но никто из них при этом не мог сказать, что именно он делал в штаб-квартире террористов. Звали этого юношу Уильям (Билли) Дэнко.