Грунюшкин Дмитрий Сергеевич. Капкан для крысы

   Дейл опустил стекло и подставил лицо прохладному ветерку. Рыжий лохматый дворовый пес, похожий одновременно на ирландского сеттера, колли и, немного на немецкую овчарку, пробегавший мимо по своим собачьим делам, остановился, заинтересованно пригляделся к оказавшейся на его дороге машине, подошел поближе и уселся, выжидающе глядя на Дейла. Черные поперечные полосы на спине пса красноречиво говорили, что и тигровый боксер числится в его родственниках.
   – Ох, и погрешила же твоя мама! – посочувствовал Дейл.
   Пес звонко гавкнул, подтверждая его вывод.
   – Вот только этого вот не надо! – поморщился Дейл. – Сиди и не базарь, а то разорался, как на митинге. Чего надо-то тебе? Пожрать?
   Пес облизнулся и возбужденно переступил с лапы на лапу
   – Как ты можешь жрать? – поинтересовался Дейл. – Меня, например, от еды просто тошнит.
   Пес снова тявкнул, не соглашаясь с человеком.
   – Таблетку от головы будешь?
   Дейл протянул собаке белый кругляшок. Пес ткнулся носом в ладонь, понюхал таблетку, оскорблено чихнул, задрал ногу на заднее колесо и гордо удалился.
   – Скотина хвостатая, сукин сын! – без особого энтузиазма выругался Дейл.
   Он выбросил заморскую таблетку, которую ему оставил Чип. Сам Дейл, по его словам, признавал только два вида таблеток – аспирин и трихопол – но и их употреблял только в самом крайнем случае, предоставляя организму право самостоятельно бороться с болезнями.
   Дейл пристроил голову на подголовнике сиденья, закрыл глаза и попытался восстановить хронологию вчерашнего вечера. «Гудели» на квартире у Чипа, тут же, в Новогиреево, он же вызвонил двух девчонок – подружек, энтузиасток сексуального фронта. Девушки были в их компании не впервые, готовились к развеселой безудержной вакханалии, но веселья не получилось, повод был не тот. Нового сексуального опыта девушки в этот вечер не приобрели. Они добросовестно пытались расшевелить целенаправленно напивавшихся друзей, но без особого успеха.
   Когда Чип и Дейл достигли необходимой кондиции, началось форменное безобразие, вроде вылазок «в ларек» за добавкой, игр в карты на раздевание. Но морды у «бурундуков» были такие заупокойные, что проигравшие девчонки раздеваться отказались наотрез и засобирались домой.
   Чип и Дейл взялись их провожать до такси, вызвать которое на дом никто почему-то не додумался. Добравшись до дороги, где можно было тормознуть машину, «бурундуки» зашли в магазин еще за одной бутылкой, а девчонки вышли на обочину «голосовать».
   Когда парни вышли на улицу, оказалось, что возле их девочек стоит темная «восьмидесятка» Ауди и четверо джигитов с характерным азербайджанским обликом настойчиво уговаривают подружек присоединиться к их компании. Настроение у девчонок было не праздничное, к тому же они ощущали за собой поддержку, поэтому отказывали достаточно прямо и не очень вежливо. Горячим южанам такое обращение не нравилось, один их них выбрался из машины и в качестве аргумента намотал на кулак длинные волосы потенциальной наложницы и старался затолкать ее в салон.
   При численном превосходстве противника вести переговоры не имело смысла, вряд ли они стали бы слушать чьи-то просьбы и советы. В этом случае нужны были другие методы. Дейл подошел и легонько похлопал азербайджанца по спине. Тот обернулся, недоуменно шевеля черными усами, а в следующее мгновение влепился затылком в дверь машины, получив мощный удар в переносицу, и сполз на асфальт.
   Два товарища потерпевшего выскочили из машины, намереваясь разорвать нежданного защитника дам на клочки. Тот, что оказался ближе, не успел даже начать процедуру. Дейл демонстративно перебросил бутылку водки из правой руки в левую. Айзер невольно проследил взглядом сверкающее в свете фонаря стекло, а в этот момент веснушчатый кулак уже влетел в его скулу, сворачивая на бок челюсть и отправляя ее обладателя в глубочайший нокаут. После этого ночного приключения он еще несколько недель питался только соками и бульоном.
   Оставшийся боец – здоровый, бритый наголо детина с бородой и мордой моджахеда – встал в стойку и сделал несколько пассов руками.
   – Каратист! – удивился Дейл.
   Бородач подумал чуток и, решив усилить свои шансы, извлек их кармана ножик-«кнопарь», выщелкнул узкое стилетное лезвие и помахал им перед собой.
   Чип спокойно стоял поодаль, не вмешиваясь, лишь контролируя движения водителя, оставшегося в машине и выходить явно не спешившего. Он понимал, что другу необходимо разрядиться. Появившийся в руках бородатого нож ничего в раскладе не менял.
   Дейла тоже особенно «пика» не волновала. Он шагнул вперед и с ходу, без подготовки, провел классический маваши в голову «моджахеду». Для, прямо скажем, тяжеловатой комплекции Дейла этот фортель был настолько неожиданным, что его визави сообразил, что нужно было ставить блок только минут через десять, когда оклемался.
   Разделавшись с бритоголовым, Дейл снова обернулся к первой жертве. Две широких струи крови из сломанного носа сбегали по подбородку любвеобильного южанина на грудь, пачкая шелковую рубашку. Глаза его еще блуждали малоосмысленно, но увидев, что Дейл направляется к нему, джигит быстро сунул руку под мышку и, наверняка, не для того, чтобы почесаться.
   Дейл левой рукой ухватил его за локоть, не давая вынуть пушку, а правой ладонью снизу-вверх хлопнул черноусого между ног. Тот охнул и присел, подставляясь под удар. Дейл своим лбом протаранил его голову и поставил этим точку. В общем, драки, по сути дела, не получилось. Нельзя же всерьез называть дракой это избиение.
   – Вот вам и тачка! – успокоил Чип расстроенных девушек. – Домчат вмиг!
   – Куда только домчат? – недовольно возразила одна из них, та, которую силой пытались «подвезти».
   – А куда скажем, – уверил ее Чип.
   Он нагнулся к водителю, совсем молоденькому худосочному мальчишке с испуганными глазами.
   – Слышь, Махмуд, довези, девчонок, пожалуйста! Хорошо? – Для пущей убедительности он продемонстрировал под расстегнутой курткой рукоять «Беретты». – Им недалеко, до Вешняков, за двадцать минут обернешься, твои еще очухаться не успеют. Якши?
   Водитель дернул головой, что, по всей видимости, должно было означать согласие.
   – Вот и отличненько. Только давай заранее договоримся, горец, если ты их не туда завезешь, или за коленку потрогаешь – трендец тебе. Ты им даже анекдоты лучше не рассказывай, смотри на дорогу и рули. Машину и тебя я запомнил, община ваша всем известна. Ежели чего, я тебя на твоих же кишках повешу. А потом съезжу в твою СНГовенную страну и всех родственников перережу. Обещаю. Ну так как, договорились?
   Парень снова мотнул головой, вытаращив большие черные глаза.
   – Дай слово, что не обманешь! – потребовал Чип.
   – Слово! – выдавил водитель. – Мамой клянусь.
   – Слово горца тверже стали, – издевательски серьезно произнес Чип. – Я тебе верю. Садитесь, девчонки. Встретимся в другой раз и при других обстоятельствах. Повеселитесь еще, вы нас знаете.
   Вернувшись домой, парни продолжили свои скорбные посиделки. Почти сразу же позвонили уехавшие девушки, сообщили, что добрались нормально. После эмоциональной встряски первые же стопки крепко врезали по мозгам, сознание затуманилось и дальнейшее Дейл помнил уже плохо. Много пили, когда кончилась водка бежать в магазин уже было затруднительно, поэтому они стали допивать то, что осталось от девчонок. Пытались рассуждать о том, кто мог «убрать» Сидора, но ни к какому выводу, естественно, так и не пришли. Спорили, даже, кажется, ссорились, Дейл обещал «закопать» Игорька, даже если он окажется совершенно ни при чем, так, на всякий случай. Вырубился Дейл прямо за столом, уронив голову между тарелок, лишь чудом разминувшись с классическим салатом-оливье, который девчонки привезли с собой в банке. Чип нашел в себе силы доползти до кровати, но раздеться уже не сумел. В таком виде они и встретили «утро стрелецкой казни». А сейчас Чип вел важные переговоры со своим знакомым с Петровки, а Дейл ждал смерти от интоксикации как избавления от душевных мук, ожидая товарища в машине у подъезда.
   Вскоре появился Чип и нетвердой походкой подошел к машине и тяжело плюхнулся на водительское сиденье. От него подозрительно попахивало.
   – Как результаты? – поинтересовался не открывая глаз Дейл.
   – Сейчас расскажу, отъехать надо, а то он не в восторге, когда кто-то его видит.
   Дейл принюхался и возмутился:
   – Ты же пьяный, скотина!
   – Мне главное до руля добраться, чтобы ноги не подкашивались, а из машины я не вывалюсь, – успокоил его Чип, выруливая на трассу.
   – Когда ты успел так наклюкаться?
   – Пара банок «Гиннеса» – и нет проблем! – довольно улыбнулся Чип.
   – Ни фига себе! Я тут, понимаешь, ласты склеиваю, а он пиво глохчет! Нормальное разделение труда!
   – Зато тебе не пришлось скрипеть мозгами, чтобы вспомнить, что еще нужно спросить, – парировал Чип, пристраивая машину к обочине.
   Дейл вынужден был согласиться с этим доводом и перейти к делу.
   – Ну, так что же рассказал тебе твой легавый?
   – Есть кое-что интересное. Но, конечно, пока все вокруг да около, не он же это дело ведет, да и что они могли нарыть за такое короткое время? За ночь навел справки в прокуратуре и сопутствующую обстановку обрисовал. Кстати, Таранцева он немного знает, и говорит, что тот только выглядит полным идиотом, а на самом деле мал-мала соображает, так что надо с ним поаккуратней, паренек гордый, может нам весь кайф поломать.
   – Ладно, давай к конкретике переходи, с этим разберемся.
   – К конкретике, говоришь, – Чип задумался. – Первое – эксперты провели анализы и выяснили, что в пакетике, из которого нюхал Сидор, был не кокаин, а героин сверхвысокой очистки, своего рода сгущенка.
   – Очень важная информация, – скептически усмехнулся Дейл. – Без их заключения догадаться об этом мы бы вовек не смогли.
   – Не перебивай. Тут фенька в чем – героину в Москве, как грязи, но основную часть сбывают чернявые друзья из Африки и чуть менее чернявые друзья из братского Азербайджана. Качество товара приблизительно одинаковое, на улице втюхивают такой «чистый» героин, что его не только нюхать, его есть можно. А порошок, который оказался у Сидора очень уж примечательного качества, и стоит он, по прикидкам, раз в четыреста дороже чем кокаин. Ты можешь припомнить среди наркоторговцев хоть одного кретина, способного совершить такую сделку по ошибке?
   – Я, вообще, мало наркоторговцев знаю.
   – Поверь мне, среди них таких кретинов нет.
   – Ладно, верю на слово. Давай дальше.
   – Дальше начинается самое интересное. Пару недель назад на «Динамо» взяли торговца наркотиками, розничника. При себе у него оказалось три десятых грамма героина самой высокой очистки. По нынешним меркам, это особо крупный размер. Качество дури подозрительно напоминает наш случай, такой товар попадает в Москву нечасто. Торгаш так себе, босяк, своего товара у него быть не могло, но «колоться» и называть оптовика он наотрез отказался, так на нем все и повисло. Но фамилия у него очень характерная – Мамедов, так что круг поиска сужается.
   – Кто у айзеров держит Северо-Запад? – заинтересовался Дейл.
   – Я у Витька то же самое спросил, – усмехнулся Чип. – А он поинтересовался, не вызвать ли мне для допроса парней из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Я и так, говорит, слишком много спрашиваю про то, что меня не касается, скоро меня спрашивать начнут. Надо, говорит, и меру знать. Так что с этим придется самим разбираться.
   – Так-так-так-так-так, – затоковал Дейл. В нем уже проснулся охотничий азарт, отодвинув головную боль на второй план. – Конечно, еще далеко не факт, что мы там чего-нибудь найдем, но теперь уже можно искать что-то конкретное, а не тыкаться, как слепые котята, во все углы.
   – Кто у нас есть на Северо-Западе? – рассуждал, тем временем, вслух Чип. – Зуб, Маркиз и Фуфлей. Начинать, пожалуй, надо с Фуфлея, больше вероятность попадания. Он сам наркоман, и эту тему должен хорошо знать. А ты что думаешь? К кому поедем?
   – Поедем к Резо, – уверенно заявил Дейл.
   – К Резо? – не понял Чип. – При чем тут Резо? Ты меня не слушаешь, что ли? Я ему уже полчаса толкую об азербайджанцах, а он меня зовет к грузину! Или они для тебя все на одно лицо?
   – Кокаин Сидор брал у Резо, – объяснил Дейл. – Значит, и начинать надо с краю, с первого звена цепи. И идти последовательно, не перепрыгивая через ступеньки. Только так мы не рискуем пропустить из-за своей поспешности ржавое звено. Только так, шаг за шагом, выдвигая разные версии, но проверяя все до единой. Мы, конечно, не МВД, средств и времени у нас не так много, но если менты, иной раз, и позволяют себе ошибиться в выводах, то у нас такого права нет, мы должны вычислить настоящего убийцу.
   – Ну, ладно, Резо, так Резо, – вздохнул Чип. Предстоящую беседу трудно было назвать приятной. – В нашем с тобой состоянии лучше было бы потолковать с кем-нибудь попроще.
   – Ничего, потерпит. Трогай, кучер.
 
   Резо Кобалия был классическим тридцатипятилетним грузином – высокий, немного выпуклый лоб с глубокими залысинами по бокам, грозившими годам к сорока-сорока пяти превратиться в настоящую лысину, жесткие, чуть рыжеватые волосы, острый взгляд голубых, слегка навыкате, глаз, невысокое, но стройное и сильное тело. Именно таким должен быть истинный потомок витязя в тигровой шкуре. Со смуглыми небритыми «грачами» в кепках-аэродромах, которые во множестве водились на рынках конца восьмидесятых и, по незнанию, отождествлялись наивными россиянами со всем гордым племенем страны Сакартвело, его роднил только тонкий, хищно изогнутый нос.
   Его невозможно было представить продающим яблоки на базаре в грязной джинсовке. Резо предпочитал белый цвет. Белая отделка шикарного офиса, в котором даже кожаные кресла были белыми, белый «Мерседес», белый, идеально отглаженный, костюм, дорогая белая сорочка.
   Он представлял собой поистине пушкинское сочетание – лед и пламень, холодное презрение в любой момент могло превратиться в ярость. Зная его характер, никогда нельзя было быть спокойным, находясь рядом с ним. В нем прекрасно уживались ледяное величие горского князя и кровавая непредсказуемость абрека. Недаром его мать в девичестве носила гордую княжескую фамилию Турманаули. А дед по отцовской линии уверенно шел к почетному в Грузии званию вора в законе. И он стал бы им, но погиб во время «сучьих войн» на одной из зон в конце пятидесятых, когда «кумовья» руками «ссученных» блатных физически истребляли старую воровскую гвардию, силой насаживая свой порядок в подвластных им зонах.
   Воровской кодекс чести не позволял скрывать свою принадлежность к этой касте, и когда Гурам Кобалия, придя с этапом в одну из «сучьих» зон, вошел в «хату» и услышал, как «бугор» громко спросил, есть ли среди них воры, не задумываясь шагнул вперед, зная, что за этим последует. Коронация была уже предрешена и времени до нее оставалось немного, и Гурам умер с заточкой в сердце, считая себя настоящим вором.
   Его внук Резо не посрамил памяти деда и обязательно стал бы настоящим вором, если бы было другое время. Сейчас он занимал пост генерального директора строительной компании, хотя с трудом мог бы отличить рубероид от шлакоблока. Его кабинет на последнем этаже четырехэтажного офиса был защищен бронированными стеклами, он обходился без секретарши, роль которой с успехом выполняли четыре вооруженных бойца. Ни налоговая инспекция, ни милиция не донимали его излишним любопытством, хотя доходы скромной строительной фирмы явно не соответствовали отделке офиса и автопарку предприятия, в котором «Мерсюков» было значительно больше, чем бетономешалок.
   Резо был Координатором. Он согласовывал действия грузинской диаспоры в Москве с интересами родной страны, причем, отнюдь не только и даже не столько в бизнесе. Сфера его интересов была значительно шире и лежала, по большей части, в той области, где обычные законы не действуют. Оружие и спирт его интересовали гораздо больше, чем кирпичи и плиты перекрытия.
   «Строительный магнат» уже в двадцатый раз медленно пересекал свой кабинет. Ему было скучно. Несмотря на то, что он не был вором и не собирался им становиться, он, по воровской традиции, не работал ни одного дня в жизни. То, чем он занимался, было не работой, а «делом», а между этими понятиями очень большая разница. Резо злился. Его партнер, с которым его, несмотря на разницу в возрасте, связывали и давние приятельские отношения, обещал пристроить к делу две железнодорожные цистерны со спиртом, которые чудом удалось переправить на территорию России, которая, вдруг, перехотела пить водку из чужого спирта, и затеяла чинить препоны на его пути. Обещал, и не сделал. Нет, партнер его не обманул, в их кругах этим мог заниматься только самоубийца. Партнер просто взял и умер. Этого партнера звали Сидор.
   В дверь аккуратно постучали.
   – Да, – разрешил Резо.
   В кабинет просочился, умудрившись почти не открыть дверь, здоровый рослый парень с синими от щетины щеками. Резо знал, что Рамаз Гоголадзе бреется четыре раза в день и даже на работу носит с собой электробритву «Филипс», поэтому не ругал его за внешний вид, хотя страшно не любил нерях. Пиджак Рамаза сильно топорщился слева под мышкой. «Он что, АКС там носит?» – недовольно подумал Резо, хотя знал, что на могучих мышцах Рамаза даже небольшой служебный пистолет ИЖ-71, отличающийся от «Макарова» только укороченной на один миллиметр гильзой, выпячивается, как кочка на асфальте.
   – Резо, там к тебе два парня пришли, – кивнул в сторону двери Рамаз. – Говорят, они Сидора охраняли. Хотят с тобой говорить. Выкинуть?
   Первой мыслью было позволить Рамазу прогнать негодных охранников взашей. Эти сопляки не смогли уберечь своего хозяина даже не от пули снайпера, а от простой отравы. Дворняжки, а не псы. Но потом скука пересилила гнев. Посмотрим, что хотят эти недоноски.
   – Пусть войдут, – щелкнул пальцами Резо. – Не забудь обыскать их.
   – Хорошо, Резо, как скажешь.
   Рамаз исчез, без стука закрыв дверь. Резо все называли на «ты», но почтение слышалось в интонациях и взгляде. Он отошел к стене и сел на диван, закинув ногу на ногу, предварительно поправив брюки, чтобы не помять стрелки.
   Пройдя через «предбанник», где сидел еще один охранник, Рамаз вышел в коридор и поманил к себе пальцем «бурундуков».
   – Павернитэсь к стэне! – приказал он с преувеличенным акцентом.
   – Если тебе ствол мой нужен, так я его тебе и так отдам, – проворчал Дейл и, распахнув куртку, потянулся к пистолету.
   Рамаз среагировал, как вышколенный пес, бросив руку под мышку, но когда он еще только ухватился за рукоятку «ижака», ему прямо в лицо уже смотрели сразу два дульных среза больших пистолетов. Рамаз оторопел. Оставшиеся двое охранников находились в концах коридора у выходов на лестницу и не видели происходящего. Рамаз видел шесть глаз – пару карих, пару холодных серых, и два черных пистолетных зрачка.
   Пауза затягивалась. Наконец светловолосый гость ухмыльнулся и разжал ладонь. Пластмассовый «Глок» освободился от захвата и, провернувшись на спусковой скобе вокруг пальца, повис рукояткой к Рамазу. Второй тоже опустил пистолет, перебросил его в руке и протянул его охраннику также рукоятью вперед, но без улыбки.
   Рамаз довольно оскалился. Он уважал профессионалов. А эти двое, явно, были профессионалами, несмотря на то, что прозевали своего работодателя. Рамаз забрал пистолеты, положил их на столик сзади, не спуская с гостей глаз – мало ли что эти спецы могут еще выкинуть, вон как ловко с оружием обращаются.
   – А теперь – лицом к стене, – Рамаз для понятности показал пальцем, куда вставать. Акцент из его речи как-то незаметно улетучился, хотя и не бесследно. – Порядок такой, положено досмотреть. Ваши же нас на улице досматривают.
   – Вот уж сомневаюсь, что патрульные хоть раз досматривали Резо, – возразил Дейл, но повернулся и встал на указанное место. – Вряд ли он этих патрульных хоть раз видел вблизи.
   Рамаз достал, на всякий случай, пистолет и, держа его в правой руке, ловко проверил наличие оружия у обоих визитеров с одного бока, потом переложил пистолет в левую и прогладил другой бок обыскиваемых.
   Когда рука охранника пробегалась по внутренней поверхности бедра ближе к промежности, Дейл недовольно заметил:
   – Слушай, кацо, тебе не кажется, что для первого свидания ты слишком далеко заходишь? У вас после такого, наверное, жениться положено, если не хочешь на кровную месть нарваться?
   – Извини, брат, работа такая, – развел руками Рамаз. – Можете заходить.
   Входя в предбанник «бурундуки» отметили звуконепроницаемую дверь в коридор, одинокого охранника, который с трудом сдерживал зевоту, глубоко сидя в мягком кожаном кресле кремового цвета. Вдобавок, возле охранника лежала целая кипа журналов и газет, и хотя среди них были и «Солдат удачи», и «Спецназ», но открытым лежал только свежий номер «Пентхауса». Чип и Дейл переглянулись. На ближних подступах к «телу» такая беспечность когда-нибудь могла дорого обойтись Резо. Если уж нанимаешь четверых телохранителей, то нанимать нужно специалистов. Первого уже проучили, можно было бы «построить» и этого, но не было желания. Тот был похож на спеца, просто чуть расслабился, ему урок пошел на пользу. А этого любителя голых сисек учить – только время терять. Пусть Резо об этом заботится.
   Под «бдительным» взглядом сонных глаз охранника «бурундуки» проследовали в кабинет Координатора, с трудом открыв тяжелую дверь. Резо сидел у дальней стены на шикарном белом диване, держа в тонких пальцах дымящуюся ароматным дымком египетскую сигарету. Он не встал навстречу гостям, не поздоровался, презрительно стянув узкие губы в ниточку. Выражение презрения и высокомерия было обычным для его лица, но, все равно, было неприятно.
   – Здравствуй, Резо, – поприветствовал хозяина кабинета Дейл, проходя ближе.
   Резо легко кивнул головой, одновременно и отвечая на приветствие и небрежно приглашая вошедших занять свои места. Чип также непринужденно кивнул в ответ, усаживаясь в кресло справа от Резо. Дейл отошел к окну слева и присел на подоконник, поглядывая на улицу. Несложный, но действенный прием, позволяющий взять инициативу в разговоре в свои руки – «растаскивая» внимание собеседника, вынужденного видеть только одного из двух говорящих с ним человек, «бурундуки» ставили его в заведомо неудобное положение. А то, что один из них возвышался над низко сидящим интервьюером, психологически давило на него, делая зависимым неосознанно.
   – Зачем пришли? – резко спросил хозяин. – У меня мало времени.
   – Зачем пришли? – переспросил Дейл. – Пришли мы к тебе, Резо, по делу. И времени у нас у самих не много. Так что не задержим. Узнаем, что нам нужно, и сразу уйдем.
   Резо нахмурился. В этом «ты» никакого почтения не было. Дворняжки пытаются огрызаться. Резо не любил, когда на него огрызались.
   – Отойди от окна, – приказал он грубому посетителю.
   Дейл пожал плечами и, поднявшись, стал прохаживаться по комнате.
   – Не мельтеши перед глазами – сверкнул глазами Резо. – Положи свою жопу сюда! – он ткнул пальцем в соседнее кресло.
   Дейл ухмыльнулся благодушно и пристроился на высоком подлокотнике кресла, все равно оказавшись на две головы выше собеседника. Резо внутренне чертыхнулся, но унижаться дальше не стал. Он немного растерялся. Разговор начинался как-то не так, как он привык. Он решил, что эти мальчишки, которые были, впрочем, младше его только на пару лет, пришли что-то у него просить. Может быть хотят получить у него работу, или чтобы он, по старой памяти, дал им рекомендацию. Но, похоже, у них были какие-то другие цели.
   – Что хотели? – перешел он к делу, откинувшись на спинку дивана и немного запрокинув голову, так что, несмотря на то, что он сидел ниже парней, да и, вообще, большим ростом не отличался, казалось, что он смотрит на них сверху вниз.
   – Ты ведь знаешь, что у нас несчастье случилось, да? – подал голос Чип.
   – Знаю, – неубедительно изобразил скорбь Резо. – Вы, телохранители, позволили умереть своему хозяину не своей смертью. И с вас еще за это спросят.
   – А кто спросит? – невинно поинтересовался Дейл со своего насеста.
   – Смерть такого большого и уважаемого человека – всегда большое горе, – многозначительно пояснил Резо, не оборачиваясь к Дейлу. Он уже понял уловку «бурундуков» и не спешил на нее покупаться. – Многие люди многое потеряют из-за его кончины. И им нужны будут виноватые. И они их найдут в вашем лице.
   – Да ну, Резо! Ты нас пугаешь, – почти весело возразил Дейл.
   Говорить с ним сидя к нему спиной было неудобно, тем более, что Чип заинтересованно разглядывал свои ногти, всем видом показывая, что тема разговора ему абсолютно не интересна. Дейл, тем временем, продолжал разглагольствовать.
   – Сидор был, хоть и крутой, но коммерсант. То, что деньги от него в общак шли – ну так что? Они так и будут идти, фирма-то никуда не делась, просто другие люди там будут. А то, что какие-то сделки сорвались это, как говорится, форс-мажор. Смерть – штука тонкая, к любому может прийти, не спрашивая приглашения.