— Поняли? — Рейфер сурово нахмурился на пятерых мужчин. — Скажете все, как он велел.
— Они поняли, — пробурчал Гроган и устало посмотрел на Рейфера: — Иди звони в полицию.
Рейфер подошел к бюро, поднял крышку и вытащил телефонный аппарат. Пока он набирал номер, Кори стоял рядом со столом, отдельно от остальных.
«Вот загадка, — размышлял Кори. — Зачем все эти уловки? Так или иначе, Гроган напуган. Точно, напуган. По виду не скажешь, но чувствуется, что он явно чего-то боится. Интересно чего? А ведь ты знаешь Уолтера Грогана всю жизнь, но никогда не видел его таким испуганным».
Глава 3
— Они поняли, — пробурчал Гроган и устало посмотрел на Рейфера: — Иди звони в полицию.
Рейфер подошел к бюро, поднял крышку и вытащил телефонный аппарат. Пока он набирал номер, Кори стоял рядом со столом, отдельно от остальных.
«Вот загадка, — размышлял Кори. — Зачем все эти уловки? Так или иначе, Гроган напуган. Точно, напуган. По виду не скажешь, но чувствуется, что он явно чего-то боится. Интересно чего? А ведь ты знаешь Уолтера Грогана всю жизнь, но никогда не видел его таким испуганным».
Глава 3
Пять минут спустя прибыла полицейская машина. Потом подъехали еще полицейские во главе с капитаном 37-го участка. А в довершение ко всему явилось несколько представителей городской прокуратуры в штатском. Были заданы вопросы и получены ответы. Никаких осложнений не возникло. Все прошло точно так, как предполагал Кори. Люди в штатском сделали несколько заметок для своих будущих рапортов и ушли. Полицейские подождали, пока оба трупа положат на носилки и увезут в похоронном фургоне. Все было шито-крыто. Процедура не заняла и четверти часа.
Капитан выходил последним. У дверей они с Гроганом обнялись на прощанье. Они были близкими приятелями, и Гроган спросил о Салли и детишках. Капитан ответил, что с ними все прекрасно. Они еще немного поболтали по-дружески, посмеялись над чем-то, а потом капитан шутя ударил Грогана в солнечное сплетение и сказал:
— Живот у тебя до сих пор словно каменный.
Гроган улыбнулся:
— Я же занимаюсь греблей, Томми. Тебе тоже стоит попробовать.
— Где взять время? Да и кому нужны эти физические упражнения? Я достаточно занимаюсь ими с Салли в постели.
И они снова захихикали. Потом умолкли и обменялись долгими, понимающими взглядами. Пожимая руки на прощанье, они тепло улыбались друг другу.
Капитан открыл дверь и сказал:
— До свидания, Уолт. — Затем наклонился к Грогану и добавил тихо: — Ради Бога, будь осторожен, хорошо?
— Я всегда осторожен, Томми, — ответил Гроган. — Ты же знаешь!
Капитан похлопал Грогана по плечу, развернулся и вышел.
Рейфер и пятеро мужчин заняли свои прежние места за карточным столом. Но карт доставать не стали, все просто сидели, некоторые курили, другие чистили ногти. Кори стоял один в сторонке. Он размышлял о полицейских из 37-го участка.
«Они даже не поздоровались со мной, — думал он. — Ноль внимания, если не считать обычной процедуры снятия показаний. Добрый старина Томми! Он прошел мимо, словно меня тут и не было! И что с того? Да ничего», — ответил он сам на свой вопрос и пожал плечами.
За столом кто-то вытащил карты и начал сдавать. Гроган подошел к своему стулу и уселся. Раздача продолжалась, и Рейфер сказал:
— Готово. Давайте начинать!
Сдающий делал свое дело. Гроган откинулся на спинку стула, не обращая внимания на карты. Он смотрел на Кори Брэдфорда. Все ждали, когда Гроган пойдет — король был у него.
— Ходи, Уолт, — напомнил кто-то.
Казалось, Гроган его не слышал. Взгляд его был устремлен на Кори.
Потом он медленно поднялся и направился к задней двери, открыл ее и сделал знак Кори Брэдфорду следовать за ним. Они вышли вместе.
Дом Грогана располагался меньше чем в квартале от «Забегаловки». Снаружи он ничем не отличался от остальных полуразвалившихся жилищ на Второй улице. С одной стороны проходил узкий переулок, с другой простирался замусоренный пустырь. Окна давно не мыли, на парадной двери краска облезла, а дерево местами растрескалось.
Гроган отпер дверь, и они вошли. Кори никогда не был внутри этого дома, но слышал разговоры о нем и считал, что слухи здорово преувеличены. Теперь он осматривался, и глаза у него от изумления вылезали на лоб.
Вся обстановка была выдержана в китайском стиле, очень дорогая и элегантная. Мебель из черного дерева и тика. Лампы, вазы и пепельницы — из розового кварца и нефрита. По стенам — росписи по шелку, которые выглядели словно музейные экспонаты. В углу располагалась массивная бронзовая статуя Будды. С того места, где стоял Кори, видна была столовая, обставленная тоже на восточный манер, и в приглушенном зеленом свете лампы он увидел стол с затейливой резьбой, инкрустированный слоновой костью. Кори снова оглядел прихожую.
«Это действительно что-то, — подумал он. — Такое можно увидеть лишь на картинке в иллюстрированном журнале».
Кори почувствовал, что Гроган наблюдает за ним, ожидая какой-то реакции. Он посмотрел на Грогана и сказал:
— Ну, раньше я об этом только слышал, теперь увидел собственными глазами.
— Все это из Китая, — пояснил Гроган. — Мне всегда хотелось увидеть Китай. Но как-то все не получалось. Слишком дел много. Однако я нашел выход — привез Китай сюда.
Пока Гроган говорил, с лестницы послышался какой-то шорох. Кори поднял глаза и увидел женщину, медленно спускавшуюся по ступенькам. Она была одета в серебряное с золотом кимоно, среднего роста, очень стройная. Большие зеленые глаза казались темными по контрасту с платиновыми волосами.
Кори видел ее прежде, но только на расстоянии: за рулем автомобиля или выходящей из машины, припаркованной у какого-нибудь магазина на Эддисон-авеню. Обычно это был кафетерий или бакалейный магазинчик, и покупала она исключительно сигареты. Она никогда и близко не подходила к «Забегаловке».
Как слышал Кори, она большую часть времени проводила дома и редко разговаривала с кем-нибудь из предместья. Она жила с Гроганом вот уже больше трех лет. Это большой срок, учитывая, что Гроган не отличался постоянством в отношениях с женщинами. Другие сменялись через пару месяцев.
«Но, похоже, эта вытянула козырную карту, — подумал Кори. — Дело ясное, судя по тому, как он на нее смотрит. Он проглотил наживку, точно. И крепко сидит на крючке. Я бы не дал ей больше двадцати четырех. И еще я бы сказал, что она не из тех дамочек легкого поведения, которые согласны на все, лишь бы жить за чужой счет. Стоит только посмотреть, что у нее в руках».
В одной руке у нее были очки. В другой — книга. Кори мог прочесть название на обложке. Он не разбирался в философии, но догадался, что речь шла не о каком-то легком чтиве. Это была книга Ницше «Так говорил Заратустра».
Девушка еще не заметила Кори. Она стояла и разговаривала с Гроганом. Голос ее был тихий, но четкий, речь — точная, грамматика — безукоризненная. Она рассказывала Грогану, что была сегодня в городе и ходила по магазинам. Купила туфли и сумочку, а потом отправилась в салон красоты. Пообедала в городе и сходила на лекцию в художественный музей.
— Лекция была очень интересная, — заметила она. — Про французских импрессионистов. И докладчик высказал несколько очень оригинальных идей. Стоило послушать.
— Замечательно, — подтвердил Гроган. — Рад, что ты неплохо провела вечер.
— Сходить в музей — всегда удовольствие. Жаль, что ты ни разу не составил мне компанию.
— Постараюсь это исправить, — пообещал Гроган.
— Ты всегда так говоришь!
— Ну ты же знаешь! Просто у меня не хватает времени.
— Ты мог бы найти время, если бы захотел.
— Едва ли, — возразил Гроган. — Поверь, дорогая, у меня дел по горло.
— Не думай — я не жалуюсь, — сказала она. — Я забочусь не столько о себе, сколько о тебе. Ты слишком много работаешь. Надо хоть немного отдыхать! У тебя такой усталый вид!
— И вовсе я не устал! — резко бросил Гроган. — Просто я...
— Уолтер, пожалуйста.
Гроган отвернулся, опустил голову и закусил губу.
— Говоришь, я устал? — буркнул он.
— Не надо, — сказала она спокойно, но твердо, — не начинай!
Но, начав, Гроган уже не мог остановиться.
— Устать — это одно, — бубнил он, — быть сытым по горло — совершенно другое. Я же говорю, меня достало, что я...
— Не сейчас! — предостерегающе сказала она. Гроган поднял глаза и увидел стоящего рядом Кори.
Он на мгновение замолк, потом посмотрел на нее и проворчал:
Будто закрыли занавес, и настроение переменилось. Гроган провел ладонью по губам, словно желая стереть раздраженную гримасу и заменить ее на добродушную улыбку. Он так и продолжал улыбаться, уставившись на элегантный ковер.
— Лита, — пробубнил он, — это Кори Брэдфорд.
Лита вежливо кивнула Кори. Потом отступила на шаг, будто хотела получше его разглядеть. И начала она с ботинок. Кори подумал, что его обувь представляет собой печальное зрелище — кожа местами полопалась, каблуки стоптались, — и к тому же давно не видела щетки. Брюки неглаженые и вряд ли выдержат очередную химчистку. Пиджак под стать им. Теперь Лита смотрела на галстук. Он был потрепанным, из него торчали нитки.
То же самое относилось и к рубашке.
«Ну что ж, в десятку, носящую лучшие костюмы, мы не входим, — думал Кори. — Довольствуйся тем, что есть».
Но Лита на этом не остановилась — она опять начала разглядывать его ботинки.
— У меня есть новая пара, — услышал он свой голос, — но эти гораздо удобнее.
— Неужели? — Лита всплеснула руками. — Неужели действительно у вас есть новые ботинки?
— Нет, — ухмыльнулся он. — Я пошутил.
Лита искоса посмотрела на него. Взгляд ее был холоден как лед.
Кори продолжал ухмыляться.
— Пошутил, — повторил он. — У вас есть чувство юмора?
Лита, не говоря ни слова, повернулась к нему спиной, попрощалась с Гроганом и пошла к лестнице. Поднимаясь по ступеням, она надела очки и принялась листать книгу с интригующим названием «Так говорил Заратустра».
Гроган подождал, пока она поднимется наверх. Потом повернулся к Кори и сказал:
— Не стоило этого говорить. Она раздражается по пустякам.
— В другой раз буду знать, — пожал плечами Кори.
Гроган нахмурился:
— Тебе все нипочем, да?
Кори снова пожал плечами. Гроган продолжал хмуриться, разглядывая его. Потом пригласил:
— Садись.
Кори уселся, откинулся на спинку стула и стал следить за Гроганом, вышагивающим перед ним из угла в угол. Это продолжалось несколько минут.
«Не говори ничего, — повторял себе Кори. — Просто жди. Как бы дело ни обернулось, не дави на него. Видишь ведь, он не в настроении играть в игры. Парень разозлился. В довершение ко всем бедам у него еще и проблемы в постели. Ставлю пятьдесят против одного, последнее время он там не часто бывал».
Гроган перестал ходить туда-сюда, сел в кресло из черного дерева и обратился к Кори:
— Ладно, — начал он, — надо отдать тебе должное. Ничего не попишешь — то, что ты проделал сегодня в забегаловке, требует определенного таланта. Чистая работа. Я такого еще не видел, хотя на многое насмотрелся.
Кори откинулся еще дальше на спинку стула.
«Ну, — подумал он, — такие слова слышать приятно. Но их нельзя положить на тарелку и съесть».
И в этот самый момент он увидел, что Гроган сунул руку в карман и вытащил бумажник.
— Вот, — сказал Гроган и протянул ему несколько пятерок и десяток. — Здесь семьдесят долларов.
— Спасибочки, — ответил Кори.
— Не стоит благодарности. Тебе еще придется их отработать. Это — твоя плата за первую неделю.
— И за что же?
— За расследование, — пояснил Гроган. — Я хочу знать, кто их нанял.
Кори посмотрел на деньги в своей руке.
— Ну, — пробормотал он, — и то хлеб. Только...
— Что «только»? Тебя что-то не устраивает?
— Работка-то временная. Я добьюсь толку и сразу останусь не удел.
— Если ты добьешься толку, тебе больше не нужно будет работать.
Глаза Кори чуть расширились от удивления.
— Дело обстоит так, — стал объяснять Гроган. — Семьдесят — это просто аванс. Если ты выигрываешь, забираешь весь банк. Пятнадцать тысяч.
— Пятнадцать чего?
— Тысяч.
Кори остолбенел. "Подумать только, пятнадцать тысяч! Он сказал «пятнадцать тысяч». Стоит заставить его повторить, чтобы убедиться, что я расслышал правильно? Нет, слух меня не обманывает. Он сказал «пятнадцать тысяч долларов».
— Ну? — буркнул Гроган. А потом повторил немного громче: — Ну?
— Согласен, беру банк. — Кори в упор посмотрел на Уолтера Грогана. — Интересно, почему вас это так волнует?
Седой мужчина медленно поднялся с кресла. Во взгляде его появилось раздражение.
— Ты что, мне не доверяешь?
— Да не в этом дело, — сказал Кори. — Просто мне хотелось бы вас кое о чем расспросить.
— Не выйдет, — отрезал Гроган. — Мне нечего тебе рассказать.
— Как это?
— Вот так.
— Вы не можете или не хотите? — поинтересовался Кори ухмыльнувшись.
Гроган бросил на него взгляд. Один только взгляд. И в этом взгляде читалось: «Ты берешься за эту работу или нет?» Кори перестал ухмыляться. Он пожал плечами и сказал:
— В конце концов, я не кошка. Я не могу действовать в полной темноте.
На несколько минут воцарилась тишина. Гроган медленно прошел в другой конец вестибюля и остановился перед массивным бронзовым Буддой. Потом приблизился к нему, будто советовался с изваянием. Наконец он повернулся и посмотрел на Кори. И глаза его были такими же узкими, как и у Будды.
— Ну, ты заставил меня призадуматься. Постоять и поразмыслить о том, что тебе можно рассказать. Если я разболтаю тебе слишком много, ты будешь слишком много знать.
Кори решил оставить это заявление без комментариев.
— С другой стороны, — продолжал Гроган, — ты не можешь приступить к работе, если я не предоставлю тебе поле деятельности.
Ответа опять не последовало. Кори просто сидел и выжидал.
Уолтер Гроган прошелся по вестибюлю и остановился рядом с креслом. Погладил рукой блестящее черное дерево, потом проговорил тихо и задумчиво:
— Тот, кто нанял этих головорезов, играет по высоким ставкам. Это тот, кто знает... — Он не договорил.
— Знает про что? — переспросил Кори.
Гроган втянул в себя воздух и с шумом выдохнул:
— Про «капусту». Я припрятал немного «зеленых» на черный день.
— В сейфе? — поинтересовался Кори. — Или в банке?
— Еще надежнее.
— В потайном месте?
Гроган кивнул, продолжая поглаживать спинку кресла.
— Это то, что называется левыми поступлениями. Или недекларированными доходами. В некоторых сделках, в которых я участвовал, оплата производилась наличными.
— Это грязные деньги?
— Грязные, — согласился Гроган. — Если правительство вдруг резко поумнеет, я загремлю лет на двадцать, а то и на сорок.
— Просто за уклонение от налогов?
— Уклонение от налогов будет только началом. За этим потянется все остальное. Как пить дать федеральные агенты что-нибудь откопают. Одно потянет за собой другое. Какой-нибудь тип с перепугу откроет рот, заложит других, и пошло-поехало. В конце концов все откроется — и кто платил и сколько.
— Получается, денег немало?
— Очень даже.
— И сколько?
— Так я тебе и сказал сколько! — ответил Гроган. — У тебя и так глаза загорелись. Потом спросишь еще, где они лежат.
Кори пропустил его слова мимо ушей.
— Куча денег, спрятанных в тайном месте, — пробормотал он.
Они посмотрели друг на друга.
— Ты меня понимаешь? — спросил Гроган.
— Ну вроде того. Хорошенькая ситуация.
— Черт побери, лучше некуда, — буркнул Гроган. — Есть люди, которые в курсе моего финансового положения. Люди, близкие мне, а возможно, и не очень близкие. И вот, допустим, одному из них запала в голову идея, которая не дает ему покоя. Он говорит себе, что Гроган не обзавелся шикарным домом, не играет на скачках и, если уж на то пошло, не любит тратить деньги. Тогда что он с ними делает? Знает Бог, у Грогана денег больше, чем числится на его счете в банке, больше, чем вложено в ценные бумаги и акции. Конечно, у него их должно быть больше. Но где? Это вопрос. И есть лишь один способ получить ответ. Спросить у Грогана. Препроводить его в какое-нибудь тихое местечко и поговорить с ним по-дружески. Потом, возможно, немного надавить, и рано или поздно Гроган раскроется. Кори смотрел в пол.
— Очень даже может быть. — Он задумчиво потер подбородок. — Во всяком случае, это мысль. То есть я хочу сказать, это не противоречит действиям тех бандитов. Тому, как они обставили дело. Они хотели увести вас оттуда живым.
Кори продолжал смотреть в пол. Потом неспешно поднялся со стула и начал расхаживать туда-сюда, морща лоб и прикусывая губу, не обращая внимания на Грогана.
— Говори уж прямо, — бросил Гроган.
Кори поднял на него глаза.
Седовласый мужчина улыбался легкой, понимающей улыбкой.
— Ты жалеешь, — начал он, — что у тебя больше нет значка.
«Точно», — подумал Кори.
Гроган по-прежнему улыбался:
— Со значком все было бы во сто крат легче. Ты смог бы пройтись по окрестностям, стучал бы в двери и задавал бы вопросы. И так в два счета нащупал бы ниточку. А потом еще одну. А потом еще... — Если бы у меня был значок, — сухо заметил его Кори.
— Если бы у тебя был значок, — сказал Гроган, больше не улыбаясь, — я не стал бы поручать тебе эту работу.
— Это почему же?
— Потому что я не доверяю людям с полицейскими значками, — ответил Гроган спокойно. — Даже славному капитану Томми. А я ведь знаю его много дел. В душе он настоящий бандит, вот почему мы и сошлись. Именно поэтому. Но когда доходит до важных вещей, я вспоминаю про его значок, и это меня останавливает.
— Но почему?
— Сам должен знать, — сказал Гроган. — Вы с капитаном одного поля ягоды. У вас обоих лишних денег не водится. Но скажи-ка мне, — его взгляд чуть не пробуравил Кори насквозь, — тебе не казалось временами, что значок смотрит на тебя? Что значок разговаривает с тобой?
Кори зажмурился.
— Понимаешь, что я хочу сказать? — пробубнил Гроган.
— Лучше оставим эту тему, — бросил Кори, стараясь не глядеть на собеседника.
Тот тихонько захихикал.
— Тема щекотливая, — заметил Гроган. — Не важно, чем занимается коп на стороне, коп — он всегда коп. Пока у него не отобрали значок. Только тогда он становится самим собой.
— Послушайте, вы хотите сказать, что такие, как я, — люди конченые?
— А то! — Гроган похлопал Кори по плечу. И добавил вкрадчиво, с пониманием: — Естественно.
Его рука осталась на плече Кори. Потом он подтолкнул его к входной двери. Когда они подошли к выходу. Кори вынул свой бумажник и вложил туда семьдесят долларов. Он сунул бумажник в карман, протянул руку, чтобы открыть дверь, и тут Гроган сказал:
— И еще!
Кори посмотрел на него.
— Это должно остаться между нами, — предупредил Гроган. — Никто не должен знать об этой сделке — только я и ты. Понятно?
Кори задумчиво нахмурился.
— Лучше выяснить все сразу, — буркнул он. — Я должен знать, что говорить вашим людям. Им ведь известно, что вы приводили меня сюда, чтобы предложить работу.
— Это не проблема, — ответил Гроган. — Если они начнут задавать вопросы, скажешь, что ты теперь у меня на службе.
— В качестве рэкетира?
— Да хоть в качестве сторожевой собаки.
— Но это же работа Рейфера!
— Ладно, скажем, ты теперь помощник у Рейфера.
— И он допустит такое?
— Об этом не беспокойся, — заверил его Гроган и открыл дверь.
Но Кори закрыл ее и сказал:
— Еще одна неувязочка. Мне может понадобиться оружие.
— Подожди здесь, — велел ему Гроган и прошел через вестибюль в столовую.
Кори услышал звук открываемого ящика, и вскоре Гроган вернулся с револьвером и коробкой патронов. Кори зарядил револьвер, сунул его за брючный ремень, а коробку с патронами положил в карман. И пока он все это проделывал, он различил какой-то шорох.
Он был едва слышным, но Кори распознал его ясно, как будто это было громкое хлопанье двери. Шорох донесся с верхней площадки лестницы: тихое, осторожное щелканье замка. Кори понял, что захлопнулась дверь спальни, которая была открыта, а закрыла ее Лита.
«Лита старалась проделать это как можно тише, — сказал себе Кори. — Как можно тише и осторожней. А значит, все это время ее не было в спальне. Ты же бывший сыщик! Добавь-ка этот факт к имеющимся. Ты теперь знаешь, где она была во время нашего разговора. Стояла в коридоре наверху и подслушивала».
Гроган ничего не заметил. Или притворялся, что ничего не заметил. По крайней мере вида он не подал и проговорил деловым тоном:
— Держи меня в курсе. Это значит, ты должен связываться со мной минимум раз в день. Если не застанешь меня в «Забегаловке», пытайся найти меня здесь.
Кори кивнул, попрощался и вышел из дома. Он пересек улицу и, очутившись на противоположной стороне, поднял голову вверх, как раз вовремя, чтобы заметить лицо Литы, мелькнувшее в окне спальни. Она отодвинула занавеску, чтобы взглянуть наружу, а теперь занавеска снова была на месте.
"И что за всем этим кроется? — подумал он. — Возможно, нечто важное. А может, и нет. Не исключено, что ей просто смертельно скучно в этом доме, и подглядывание и подслушивание — лишь способ развлечься. Но с другой стороны, если копнуть глубже... Прекрати! — сказал он себе. — Начнешь копать, нароешь гору выше головы. Лучше ограничиться тем, что тебе известно. А все, что тебе известно, это то, что ее зовут Лита и что она девушка Грогана.
А что тебе известно о Грогане?
Ну, давай разберемся. Это давняя история. Ты был еще мальчишкой, когда Гроган стал хозяйничать в этом предместье. Он родился и вырос тут и, по слухам, начинал самым что ни на есть рядовым бандитом. Поэтому подростком он некоторое время провел в исправительной школе для мальчиков. Но это его мало изменило. Разве что он стал умнее и хитрее, и, хотя время от времени его таскали в участок, ему не могли предъявить ровным счетом ничего. Либо не было улик, либо не было свидетелей, чаще, конечно, свидетелей. Если просмотреть те дела, то в них фигурируют имена нескольких людей, которые неожиданно покинули город. По крайней мере, в официальных бумагах сообщается об их внезапном отъезде. То, что их больше никто никогда не видел, — совсем другое дело. Это как дружеское предупреждение в старой поговорке: с волками жить — по-волчьи выть. То есть хочешь жить здесь — не связывайся в Гроганом.
Ладно, это — одно. Деньги же — совсем другое дело. Откуда они у Грогана? Ну, в списке его собственности числятся: бар, бассейн, химчистка и ломбард. И рента за жилье, которую платит чуть ли не каждый обитатель «Болот», идет в его карман. Если сложить все вместе, получается немало. Но это лишь часть его денег. И очень небольшая часть.
Настоящие денежки — это куш от другой деятельности — сделок и предприятий, о которых никто не говорит, во всяком случае трезвый и в здравом уме. Но случается, что какой-нибудь осел напивается и проговаривается. Ты сам слышал и о вымогательстве и о рэкете. И о контрабанде. И о похищениях. Обо всех масштабных операциях с сухопутным и корабельным грузом. Это все денежки! Наличные!
Если уж на то пошло, Гроган мог бы и не говорить, что запрятал кучу денег на черный день. Нетрудно догадаться. И не ты один такой умный. Куча людей могла прийти к выводу, что Гроган не платит всех налогов со своих доходов. Но ты не можешь начать проверять всех подряд. Ты не знаешь, с кого начать. В твоем списке слишком много людей, а это тебе не телефонный справочник. И черт его знает, как можно его сократить. Получается, что пятнадцати кусков тебе не видать. И я думаю..."
Но здесь Кори прервал свои размышления. Его мозг заработал как машина, едва он услышал шорох позади себя. Это был короткий, очень слабый хруст, похожий на скрежет, а потом — тишина. Включившийся внутренний инструмент показал расстояние около тридцати футов. Далее инструмент рассчитал, что кто-то случайно наступил на разбитое стекло. Кто-то, кто следил за Кори — очень осторожно, стараясь, чтобы не было слышно его шагов, — но тут разбитое стекло сработало как усилитель, и теперь Кори знал наверняка, что некто решил составить ему компанию.
Он не оглянулся и не прибавил шагу, неспешно двигаясь по Второй улице в сторону Эддисон-авеню. Руки его были свободны, но правая напряглась, и с каждым взмахом пальцы ее приближались к револьверу под ремнем.
Позади не слышно было никаких звуков, и Кори едва заметно улыбнулся. Он отчетливо видел на экране своего радара, что преследователь специально отстал, чтобы увеличить расстояние между ними. К тому же он теперь, вероятно, внимательно выискивает на тротуаре другие осколки стекла, чтобы не наделать еще шума.
«Осторожный, зараза, — подумал Кори. — Кто бы он ни был, он — стреляный воробей».
Тут снова заработал его инструмент. До пересечения Второй улицы и Эддисон-авеню оставалось менее шестидесяти футов. В двадцати футах открывался вход в проулок. На противоположной стороне улицы горел фонарь на удивление ярким светом. Кори шагнул в проулок. Он шел неторопливо, небрежно, словно всегда ходил именно этой дорогой.
Свернув в проулок, он ускорил шаг. Перед ним возник расшатанный дощатый забор чьего-то заднего двора. Кори перепрыгнул его, потом пригнулся и стал ждать. Ни звука. В щель между досками он видел свет фонаря на другой стороне Второй улицы.
«Замечательно, — подумал Кори. — Свет достаточно яркий».
В темноте мелькнула чья-то тень. Тень становилась все больше и больше. Кори прищурился и припал к щели. Потом тень превратилась в мужчину, стоящего у входа в проулок.
Мужчина подался вперед, его голова на вытянутой шее медленно поворачивалась то в одну сторону, то в другую, пока он оглядывался. Свет фонаря упал на его лицо, и Кори узнал Делберта Кингсли.
Капитан выходил последним. У дверей они с Гроганом обнялись на прощанье. Они были близкими приятелями, и Гроган спросил о Салли и детишках. Капитан ответил, что с ними все прекрасно. Они еще немного поболтали по-дружески, посмеялись над чем-то, а потом капитан шутя ударил Грогана в солнечное сплетение и сказал:
— Живот у тебя до сих пор словно каменный.
Гроган улыбнулся:
— Я же занимаюсь греблей, Томми. Тебе тоже стоит попробовать.
— Где взять время? Да и кому нужны эти физические упражнения? Я достаточно занимаюсь ими с Салли в постели.
И они снова захихикали. Потом умолкли и обменялись долгими, понимающими взглядами. Пожимая руки на прощанье, они тепло улыбались друг другу.
Капитан открыл дверь и сказал:
— До свидания, Уолт. — Затем наклонился к Грогану и добавил тихо: — Ради Бога, будь осторожен, хорошо?
— Я всегда осторожен, Томми, — ответил Гроган. — Ты же знаешь!
Капитан похлопал Грогана по плечу, развернулся и вышел.
Рейфер и пятеро мужчин заняли свои прежние места за карточным столом. Но карт доставать не стали, все просто сидели, некоторые курили, другие чистили ногти. Кори стоял один в сторонке. Он размышлял о полицейских из 37-го участка.
«Они даже не поздоровались со мной, — думал он. — Ноль внимания, если не считать обычной процедуры снятия показаний. Добрый старина Томми! Он прошел мимо, словно меня тут и не было! И что с того? Да ничего», — ответил он сам на свой вопрос и пожал плечами.
За столом кто-то вытащил карты и начал сдавать. Гроган подошел к своему стулу и уселся. Раздача продолжалась, и Рейфер сказал:
— Готово. Давайте начинать!
Сдающий делал свое дело. Гроган откинулся на спинку стула, не обращая внимания на карты. Он смотрел на Кори Брэдфорда. Все ждали, когда Гроган пойдет — король был у него.
— Ходи, Уолт, — напомнил кто-то.
Казалось, Гроган его не слышал. Взгляд его был устремлен на Кори.
Потом он медленно поднялся и направился к задней двери, открыл ее и сделал знак Кори Брэдфорду следовать за ним. Они вышли вместе.
Дом Грогана располагался меньше чем в квартале от «Забегаловки». Снаружи он ничем не отличался от остальных полуразвалившихся жилищ на Второй улице. С одной стороны проходил узкий переулок, с другой простирался замусоренный пустырь. Окна давно не мыли, на парадной двери краска облезла, а дерево местами растрескалось.
Гроган отпер дверь, и они вошли. Кори никогда не был внутри этого дома, но слышал разговоры о нем и считал, что слухи здорово преувеличены. Теперь он осматривался, и глаза у него от изумления вылезали на лоб.
Вся обстановка была выдержана в китайском стиле, очень дорогая и элегантная. Мебель из черного дерева и тика. Лампы, вазы и пепельницы — из розового кварца и нефрита. По стенам — росписи по шелку, которые выглядели словно музейные экспонаты. В углу располагалась массивная бронзовая статуя Будды. С того места, где стоял Кори, видна была столовая, обставленная тоже на восточный манер, и в приглушенном зеленом свете лампы он увидел стол с затейливой резьбой, инкрустированный слоновой костью. Кори снова оглядел прихожую.
«Это действительно что-то, — подумал он. — Такое можно увидеть лишь на картинке в иллюстрированном журнале».
Кори почувствовал, что Гроган наблюдает за ним, ожидая какой-то реакции. Он посмотрел на Грогана и сказал:
— Ну, раньше я об этом только слышал, теперь увидел собственными глазами.
— Все это из Китая, — пояснил Гроган. — Мне всегда хотелось увидеть Китай. Но как-то все не получалось. Слишком дел много. Однако я нашел выход — привез Китай сюда.
Пока Гроган говорил, с лестницы послышался какой-то шорох. Кори поднял глаза и увидел женщину, медленно спускавшуюся по ступенькам. Она была одета в серебряное с золотом кимоно, среднего роста, очень стройная. Большие зеленые глаза казались темными по контрасту с платиновыми волосами.
Кори видел ее прежде, но только на расстоянии: за рулем автомобиля или выходящей из машины, припаркованной у какого-нибудь магазина на Эддисон-авеню. Обычно это был кафетерий или бакалейный магазинчик, и покупала она исключительно сигареты. Она никогда и близко не подходила к «Забегаловке».
Как слышал Кори, она большую часть времени проводила дома и редко разговаривала с кем-нибудь из предместья. Она жила с Гроганом вот уже больше трех лет. Это большой срок, учитывая, что Гроган не отличался постоянством в отношениях с женщинами. Другие сменялись через пару месяцев.
«Но, похоже, эта вытянула козырную карту, — подумал Кори. — Дело ясное, судя по тому, как он на нее смотрит. Он проглотил наживку, точно. И крепко сидит на крючке. Я бы не дал ей больше двадцати четырех. И еще я бы сказал, что она не из тех дамочек легкого поведения, которые согласны на все, лишь бы жить за чужой счет. Стоит только посмотреть, что у нее в руках».
В одной руке у нее были очки. В другой — книга. Кори мог прочесть название на обложке. Он не разбирался в философии, но догадался, что речь шла не о каком-то легком чтиве. Это была книга Ницше «Так говорил Заратустра».
Девушка еще не заметила Кори. Она стояла и разговаривала с Гроганом. Голос ее был тихий, но четкий, речь — точная, грамматика — безукоризненная. Она рассказывала Грогану, что была сегодня в городе и ходила по магазинам. Купила туфли и сумочку, а потом отправилась в салон красоты. Пообедала в городе и сходила на лекцию в художественный музей.
— Лекция была очень интересная, — заметила она. — Про французских импрессионистов. И докладчик высказал несколько очень оригинальных идей. Стоило послушать.
— Замечательно, — подтвердил Гроган. — Рад, что ты неплохо провела вечер.
— Сходить в музей — всегда удовольствие. Жаль, что ты ни разу не составил мне компанию.
— Постараюсь это исправить, — пообещал Гроган.
— Ты всегда так говоришь!
— Ну ты же знаешь! Просто у меня не хватает времени.
— Ты мог бы найти время, если бы захотел.
— Едва ли, — возразил Гроган. — Поверь, дорогая, у меня дел по горло.
— Не думай — я не жалуюсь, — сказала она. — Я забочусь не столько о себе, сколько о тебе. Ты слишком много работаешь. Надо хоть немного отдыхать! У тебя такой усталый вид!
— И вовсе я не устал! — резко бросил Гроган. — Просто я...
— Уолтер, пожалуйста.
Гроган отвернулся, опустил голову и закусил губу.
— Говоришь, я устал? — буркнул он.
— Не надо, — сказала она спокойно, но твердо, — не начинай!
Но, начав, Гроган уже не мог остановиться.
— Устать — это одно, — бубнил он, — быть сытым по горло — совершенно другое. Я же говорю, меня достало, что я...
— Не сейчас! — предостерегающе сказала она. Гроган поднял глаза и увидел стоящего рядом Кори.
Он на мгновение замолк, потом посмотрел на нее и проворчал:
Будто закрыли занавес, и настроение переменилось. Гроган провел ладонью по губам, словно желая стереть раздраженную гримасу и заменить ее на добродушную улыбку. Он так и продолжал улыбаться, уставившись на элегантный ковер.
— Лита, — пробубнил он, — это Кори Брэдфорд.
Лита вежливо кивнула Кори. Потом отступила на шаг, будто хотела получше его разглядеть. И начала она с ботинок. Кори подумал, что его обувь представляет собой печальное зрелище — кожа местами полопалась, каблуки стоптались, — и к тому же давно не видела щетки. Брюки неглаженые и вряд ли выдержат очередную химчистку. Пиджак под стать им. Теперь Лита смотрела на галстук. Он был потрепанным, из него торчали нитки.
То же самое относилось и к рубашке.
«Ну что ж, в десятку, носящую лучшие костюмы, мы не входим, — думал Кори. — Довольствуйся тем, что есть».
Но Лита на этом не остановилась — она опять начала разглядывать его ботинки.
— У меня есть новая пара, — услышал он свой голос, — но эти гораздо удобнее.
— Неужели? — Лита всплеснула руками. — Неужели действительно у вас есть новые ботинки?
— Нет, — ухмыльнулся он. — Я пошутил.
Лита искоса посмотрела на него. Взгляд ее был холоден как лед.
Кори продолжал ухмыляться.
— Пошутил, — повторил он. — У вас есть чувство юмора?
Лита, не говоря ни слова, повернулась к нему спиной, попрощалась с Гроганом и пошла к лестнице. Поднимаясь по ступеням, она надела очки и принялась листать книгу с интригующим названием «Так говорил Заратустра».
Гроган подождал, пока она поднимется наверх. Потом повернулся к Кори и сказал:
— Не стоило этого говорить. Она раздражается по пустякам.
— В другой раз буду знать, — пожал плечами Кори.
Гроган нахмурился:
— Тебе все нипочем, да?
Кори снова пожал плечами. Гроган продолжал хмуриться, разглядывая его. Потом пригласил:
— Садись.
Кори уселся, откинулся на спинку стула и стал следить за Гроганом, вышагивающим перед ним из угла в угол. Это продолжалось несколько минут.
«Не говори ничего, — повторял себе Кори. — Просто жди. Как бы дело ни обернулось, не дави на него. Видишь ведь, он не в настроении играть в игры. Парень разозлился. В довершение ко всем бедам у него еще и проблемы в постели. Ставлю пятьдесят против одного, последнее время он там не часто бывал».
Гроган перестал ходить туда-сюда, сел в кресло из черного дерева и обратился к Кори:
— Ладно, — начал он, — надо отдать тебе должное. Ничего не попишешь — то, что ты проделал сегодня в забегаловке, требует определенного таланта. Чистая работа. Я такого еще не видел, хотя на многое насмотрелся.
Кори откинулся еще дальше на спинку стула.
«Ну, — подумал он, — такие слова слышать приятно. Но их нельзя положить на тарелку и съесть».
И в этот самый момент он увидел, что Гроган сунул руку в карман и вытащил бумажник.
— Вот, — сказал Гроган и протянул ему несколько пятерок и десяток. — Здесь семьдесят долларов.
— Спасибочки, — ответил Кори.
— Не стоит благодарности. Тебе еще придется их отработать. Это — твоя плата за первую неделю.
— И за что же?
— За расследование, — пояснил Гроган. — Я хочу знать, кто их нанял.
Кори посмотрел на деньги в своей руке.
— Ну, — пробормотал он, — и то хлеб. Только...
— Что «только»? Тебя что-то не устраивает?
— Работка-то временная. Я добьюсь толку и сразу останусь не удел.
— Если ты добьешься толку, тебе больше не нужно будет работать.
Глаза Кори чуть расширились от удивления.
— Дело обстоит так, — стал объяснять Гроган. — Семьдесят — это просто аванс. Если ты выигрываешь, забираешь весь банк. Пятнадцать тысяч.
— Пятнадцать чего?
— Тысяч.
Кори остолбенел. "Подумать только, пятнадцать тысяч! Он сказал «пятнадцать тысяч». Стоит заставить его повторить, чтобы убедиться, что я расслышал правильно? Нет, слух меня не обманывает. Он сказал «пятнадцать тысяч долларов».
— Ну? — буркнул Гроган. А потом повторил немного громче: — Ну?
— Согласен, беру банк. — Кори в упор посмотрел на Уолтера Грогана. — Интересно, почему вас это так волнует?
Седой мужчина медленно поднялся с кресла. Во взгляде его появилось раздражение.
— Ты что, мне не доверяешь?
— Да не в этом дело, — сказал Кори. — Просто мне хотелось бы вас кое о чем расспросить.
— Не выйдет, — отрезал Гроган. — Мне нечего тебе рассказать.
— Как это?
— Вот так.
— Вы не можете или не хотите? — поинтересовался Кори ухмыльнувшись.
Гроган бросил на него взгляд. Один только взгляд. И в этом взгляде читалось: «Ты берешься за эту работу или нет?» Кори перестал ухмыляться. Он пожал плечами и сказал:
— В конце концов, я не кошка. Я не могу действовать в полной темноте.
На несколько минут воцарилась тишина. Гроган медленно прошел в другой конец вестибюля и остановился перед массивным бронзовым Буддой. Потом приблизился к нему, будто советовался с изваянием. Наконец он повернулся и посмотрел на Кори. И глаза его были такими же узкими, как и у Будды.
— Ну, ты заставил меня призадуматься. Постоять и поразмыслить о том, что тебе можно рассказать. Если я разболтаю тебе слишком много, ты будешь слишком много знать.
Кори решил оставить это заявление без комментариев.
— С другой стороны, — продолжал Гроган, — ты не можешь приступить к работе, если я не предоставлю тебе поле деятельности.
Ответа опять не последовало. Кори просто сидел и выжидал.
Уолтер Гроган прошелся по вестибюлю и остановился рядом с креслом. Погладил рукой блестящее черное дерево, потом проговорил тихо и задумчиво:
— Тот, кто нанял этих головорезов, играет по высоким ставкам. Это тот, кто знает... — Он не договорил.
— Знает про что? — переспросил Кори.
Гроган втянул в себя воздух и с шумом выдохнул:
— Про «капусту». Я припрятал немного «зеленых» на черный день.
— В сейфе? — поинтересовался Кори. — Или в банке?
— Еще надежнее.
— В потайном месте?
Гроган кивнул, продолжая поглаживать спинку кресла.
— Это то, что называется левыми поступлениями. Или недекларированными доходами. В некоторых сделках, в которых я участвовал, оплата производилась наличными.
— Это грязные деньги?
— Грязные, — согласился Гроган. — Если правительство вдруг резко поумнеет, я загремлю лет на двадцать, а то и на сорок.
— Просто за уклонение от налогов?
— Уклонение от налогов будет только началом. За этим потянется все остальное. Как пить дать федеральные агенты что-нибудь откопают. Одно потянет за собой другое. Какой-нибудь тип с перепугу откроет рот, заложит других, и пошло-поехало. В конце концов все откроется — и кто платил и сколько.
— Получается, денег немало?
— Очень даже.
— И сколько?
— Так я тебе и сказал сколько! — ответил Гроган. — У тебя и так глаза загорелись. Потом спросишь еще, где они лежат.
Кори пропустил его слова мимо ушей.
— Куча денег, спрятанных в тайном месте, — пробормотал он.
Они посмотрели друг на друга.
— Ты меня понимаешь? — спросил Гроган.
— Ну вроде того. Хорошенькая ситуация.
— Черт побери, лучше некуда, — буркнул Гроган. — Есть люди, которые в курсе моего финансового положения. Люди, близкие мне, а возможно, и не очень близкие. И вот, допустим, одному из них запала в голову идея, которая не дает ему покоя. Он говорит себе, что Гроган не обзавелся шикарным домом, не играет на скачках и, если уж на то пошло, не любит тратить деньги. Тогда что он с ними делает? Знает Бог, у Грогана денег больше, чем числится на его счете в банке, больше, чем вложено в ценные бумаги и акции. Конечно, у него их должно быть больше. Но где? Это вопрос. И есть лишь один способ получить ответ. Спросить у Грогана. Препроводить его в какое-нибудь тихое местечко и поговорить с ним по-дружески. Потом, возможно, немного надавить, и рано или поздно Гроган раскроется. Кори смотрел в пол.
— Очень даже может быть. — Он задумчиво потер подбородок. — Во всяком случае, это мысль. То есть я хочу сказать, это не противоречит действиям тех бандитов. Тому, как они обставили дело. Они хотели увести вас оттуда живым.
Кори продолжал смотреть в пол. Потом неспешно поднялся со стула и начал расхаживать туда-сюда, морща лоб и прикусывая губу, не обращая внимания на Грогана.
— Говори уж прямо, — бросил Гроган.
Кори поднял на него глаза.
Седовласый мужчина улыбался легкой, понимающей улыбкой.
— Ты жалеешь, — начал он, — что у тебя больше нет значка.
«Точно», — подумал Кори.
Гроган по-прежнему улыбался:
— Со значком все было бы во сто крат легче. Ты смог бы пройтись по окрестностям, стучал бы в двери и задавал бы вопросы. И так в два счета нащупал бы ниточку. А потом еще одну. А потом еще... — Если бы у меня был значок, — сухо заметил его Кори.
— Если бы у тебя был значок, — сказал Гроган, больше не улыбаясь, — я не стал бы поручать тебе эту работу.
— Это почему же?
— Потому что я не доверяю людям с полицейскими значками, — ответил Гроган спокойно. — Даже славному капитану Томми. А я ведь знаю его много дел. В душе он настоящий бандит, вот почему мы и сошлись. Именно поэтому. Но когда доходит до важных вещей, я вспоминаю про его значок, и это меня останавливает.
— Но почему?
— Сам должен знать, — сказал Гроган. — Вы с капитаном одного поля ягоды. У вас обоих лишних денег не водится. Но скажи-ка мне, — его взгляд чуть не пробуравил Кори насквозь, — тебе не казалось временами, что значок смотрит на тебя? Что значок разговаривает с тобой?
Кори зажмурился.
— Понимаешь, что я хочу сказать? — пробубнил Гроган.
— Лучше оставим эту тему, — бросил Кори, стараясь не глядеть на собеседника.
Тот тихонько захихикал.
— Тема щекотливая, — заметил Гроган. — Не важно, чем занимается коп на стороне, коп — он всегда коп. Пока у него не отобрали значок. Только тогда он становится самим собой.
— Послушайте, вы хотите сказать, что такие, как я, — люди конченые?
— А то! — Гроган похлопал Кори по плечу. И добавил вкрадчиво, с пониманием: — Естественно.
Его рука осталась на плече Кори. Потом он подтолкнул его к входной двери. Когда они подошли к выходу. Кори вынул свой бумажник и вложил туда семьдесят долларов. Он сунул бумажник в карман, протянул руку, чтобы открыть дверь, и тут Гроган сказал:
— И еще!
Кори посмотрел на него.
— Это должно остаться между нами, — предупредил Гроган. — Никто не должен знать об этой сделке — только я и ты. Понятно?
Кори задумчиво нахмурился.
— Лучше выяснить все сразу, — буркнул он. — Я должен знать, что говорить вашим людям. Им ведь известно, что вы приводили меня сюда, чтобы предложить работу.
— Это не проблема, — ответил Гроган. — Если они начнут задавать вопросы, скажешь, что ты теперь у меня на службе.
— В качестве рэкетира?
— Да хоть в качестве сторожевой собаки.
— Но это же работа Рейфера!
— Ладно, скажем, ты теперь помощник у Рейфера.
— И он допустит такое?
— Об этом не беспокойся, — заверил его Гроган и открыл дверь.
Но Кори закрыл ее и сказал:
— Еще одна неувязочка. Мне может понадобиться оружие.
— Подожди здесь, — велел ему Гроган и прошел через вестибюль в столовую.
Кори услышал звук открываемого ящика, и вскоре Гроган вернулся с револьвером и коробкой патронов. Кори зарядил револьвер, сунул его за брючный ремень, а коробку с патронами положил в карман. И пока он все это проделывал, он различил какой-то шорох.
Он был едва слышным, но Кори распознал его ясно, как будто это было громкое хлопанье двери. Шорох донесся с верхней площадки лестницы: тихое, осторожное щелканье замка. Кори понял, что захлопнулась дверь спальни, которая была открыта, а закрыла ее Лита.
«Лита старалась проделать это как можно тише, — сказал себе Кори. — Как можно тише и осторожней. А значит, все это время ее не было в спальне. Ты же бывший сыщик! Добавь-ка этот факт к имеющимся. Ты теперь знаешь, где она была во время нашего разговора. Стояла в коридоре наверху и подслушивала».
Гроган ничего не заметил. Или притворялся, что ничего не заметил. По крайней мере вида он не подал и проговорил деловым тоном:
— Держи меня в курсе. Это значит, ты должен связываться со мной минимум раз в день. Если не застанешь меня в «Забегаловке», пытайся найти меня здесь.
Кори кивнул, попрощался и вышел из дома. Он пересек улицу и, очутившись на противоположной стороне, поднял голову вверх, как раз вовремя, чтобы заметить лицо Литы, мелькнувшее в окне спальни. Она отодвинула занавеску, чтобы взглянуть наружу, а теперь занавеска снова была на месте.
"И что за всем этим кроется? — подумал он. — Возможно, нечто важное. А может, и нет. Не исключено, что ей просто смертельно скучно в этом доме, и подглядывание и подслушивание — лишь способ развлечься. Но с другой стороны, если копнуть глубже... Прекрати! — сказал он себе. — Начнешь копать, нароешь гору выше головы. Лучше ограничиться тем, что тебе известно. А все, что тебе известно, это то, что ее зовут Лита и что она девушка Грогана.
А что тебе известно о Грогане?
Ну, давай разберемся. Это давняя история. Ты был еще мальчишкой, когда Гроган стал хозяйничать в этом предместье. Он родился и вырос тут и, по слухам, начинал самым что ни на есть рядовым бандитом. Поэтому подростком он некоторое время провел в исправительной школе для мальчиков. Но это его мало изменило. Разве что он стал умнее и хитрее, и, хотя время от времени его таскали в участок, ему не могли предъявить ровным счетом ничего. Либо не было улик, либо не было свидетелей, чаще, конечно, свидетелей. Если просмотреть те дела, то в них фигурируют имена нескольких людей, которые неожиданно покинули город. По крайней мере, в официальных бумагах сообщается об их внезапном отъезде. То, что их больше никто никогда не видел, — совсем другое дело. Это как дружеское предупреждение в старой поговорке: с волками жить — по-волчьи выть. То есть хочешь жить здесь — не связывайся в Гроганом.
Ладно, это — одно. Деньги же — совсем другое дело. Откуда они у Грогана? Ну, в списке его собственности числятся: бар, бассейн, химчистка и ломбард. И рента за жилье, которую платит чуть ли не каждый обитатель «Болот», идет в его карман. Если сложить все вместе, получается немало. Но это лишь часть его денег. И очень небольшая часть.
Настоящие денежки — это куш от другой деятельности — сделок и предприятий, о которых никто не говорит, во всяком случае трезвый и в здравом уме. Но случается, что какой-нибудь осел напивается и проговаривается. Ты сам слышал и о вымогательстве и о рэкете. И о контрабанде. И о похищениях. Обо всех масштабных операциях с сухопутным и корабельным грузом. Это все денежки! Наличные!
Если уж на то пошло, Гроган мог бы и не говорить, что запрятал кучу денег на черный день. Нетрудно догадаться. И не ты один такой умный. Куча людей могла прийти к выводу, что Гроган не платит всех налогов со своих доходов. Но ты не можешь начать проверять всех подряд. Ты не знаешь, с кого начать. В твоем списке слишком много людей, а это тебе не телефонный справочник. И черт его знает, как можно его сократить. Получается, что пятнадцати кусков тебе не видать. И я думаю..."
Но здесь Кори прервал свои размышления. Его мозг заработал как машина, едва он услышал шорох позади себя. Это был короткий, очень слабый хруст, похожий на скрежет, а потом — тишина. Включившийся внутренний инструмент показал расстояние около тридцати футов. Далее инструмент рассчитал, что кто-то случайно наступил на разбитое стекло. Кто-то, кто следил за Кори — очень осторожно, стараясь, чтобы не было слышно его шагов, — но тут разбитое стекло сработало как усилитель, и теперь Кори знал наверняка, что некто решил составить ему компанию.
Он не оглянулся и не прибавил шагу, неспешно двигаясь по Второй улице в сторону Эддисон-авеню. Руки его были свободны, но правая напряглась, и с каждым взмахом пальцы ее приближались к револьверу под ремнем.
Позади не слышно было никаких звуков, и Кори едва заметно улыбнулся. Он отчетливо видел на экране своего радара, что преследователь специально отстал, чтобы увеличить расстояние между ними. К тому же он теперь, вероятно, внимательно выискивает на тротуаре другие осколки стекла, чтобы не наделать еще шума.
«Осторожный, зараза, — подумал Кори. — Кто бы он ни был, он — стреляный воробей».
Тут снова заработал его инструмент. До пересечения Второй улицы и Эддисон-авеню оставалось менее шестидесяти футов. В двадцати футах открывался вход в проулок. На противоположной стороне улицы горел фонарь на удивление ярким светом. Кори шагнул в проулок. Он шел неторопливо, небрежно, словно всегда ходил именно этой дорогой.
Свернув в проулок, он ускорил шаг. Перед ним возник расшатанный дощатый забор чьего-то заднего двора. Кори перепрыгнул его, потом пригнулся и стал ждать. Ни звука. В щель между досками он видел свет фонаря на другой стороне Второй улицы.
«Замечательно, — подумал Кори. — Свет достаточно яркий».
В темноте мелькнула чья-то тень. Тень становилась все больше и больше. Кори прищурился и припал к щели. Потом тень превратилась в мужчину, стоящего у входа в проулок.
Мужчина подался вперед, его голова на вытянутой шее медленно поворачивалась то в одну сторону, то в другую, пока он оглядывался. Свет фонаря упал на его лицо, и Кори узнал Делберта Кингсли.