Гудкайнд Терри. Машина предсказаний

   Люди в толпе стояли, широко раскрыв глаза, застыв от потрясения. Несколько морд-ситов в красной коже уже начали движение, но Ричард знал, что им не успеть вовремя. Он видел красный эйджил Кары, словно прыгнувший в ее ладонь, руки солдат, выхватывающие мечи, и руку Зедда, поднимающуюся, чтобы сотворить заклинание. Ричард знал, что ни у кого из них нет шанса успеть.
   В центре всего этого Ричард видел женщину, одной рукой схватившую Кэлен за предплечье, а в другой державшую окровавленный нож, который приближался по дуге к груди Кэлен.
   В этот миг все остальные только начали движение.
   В тихую пустоту вневременья вдруг ворвался беззвучный гром.
   Время прекратило свой стремительный бег, когда из-за примененной мощи по ограниченному пространству банкетного зала прошлась ударная волна.
   Сгущение воздуха разошлось кругами.
   Люди, стоявшие ближе прочих, вскрикнули от боли и опрокинулись на пол. Тех, что стояли подальше, волна заставила отступить на несколько шагов. Затем, потрясенные и испуганные, они, защищаясь, запоздало закрыли лица руками.
   Со столов и тележек слетели тарелки с едой, металлические блюда помялись при ударе о стену; бутылки вина, столовые приборы, прочая посуда, салфетницы, бокалы и чашки были сметены со столов мощной волной, молниеносно пронесшейся по залу. Когда она достигла дальней стены помещения, стекла в окнах разлетелись вдребезги. Шторы утянуло в разбитые окна. Зал наполнился звоном рассыпавшихся по полу ножей, вилок и осколков стеклянной посуды.
   Ричард стоял ближе всех к Кэлен, когда она применила силу Исповедницы. Чересчур близко. Подобная близость к такой силе опасна. Боль пронзила каждую клеточку его тела, вынудив упасть на колени. Зедд, сбитый с ног, упал навзничь. Натан, стоявший чуть дальше, отшатнулся, ловя руку Кары и не давая ей упасть.
   Когда звон осколков разбитых бокалов стих, скатерти и шторы перестали колыхаться, а люди застыли в ошеломляющей тишине, женщина в окровавленной голубой одежде стала на колени у ног Матери-Исповедницы.
   Кэлен уверенно стояла в самом центре успокаивающегося хаоса.
   Люди испуганно глазели на нее. Никто из них прежде не видел, как Исповедница применяет свою силу. Этим обычно не щеголяют перед зрителями. Ричард сомневался, что хоть кто-то из них сможет забыть увиденное.
   – Проклятье, а это больно, – пробормотал Зедд, потирая локти и разминая плечи.
   Когда острая боль, пронизавшая все тело Ричарда, перестала туманить его зрение и разум, он разглядел, что на рукаве белого платья Кэлен остался кровавый отпечаток руки нападавшей.
   Стоя на коленях перед Матерью-Исповедницей, женщина не выглядела убийцей. Она была среднего роста, с неприметными чертами. Завитки темных волос доходили почти до плеч. Ричард знал, человек, которого коснулась Исповедница, относится к боли по-особенному, и даже более того, понятие боли становится для него малозначащим. Едва Исповедница коснется человека, она становится для него всем.
   Кем бы эта женщина ни была прежде, теперь она полностью переменилась.
   – Госпожа, – прошептала она, – приказывай.
   Голос Кэлен был холоден, как лед.
   – Расскажи мне снова, что ты сделала. То, о чем ты уже начала говорить.
   – Я убила своих детей, – сказала женщина спокойно и бесстрастно. – Я решила, что вам следует это знать.
   Ричард не сомневался, что слова, падающие в мрачную тишину, у многих вызывали мурашки. У некоторых перехватило дыхание.
   – Поэтому ты пришла ко мне?
   Женщина кивнула.
   – Отчасти. Мне необходимо было рассказать вам, что я сделала. – По ее щеке скатилась слеза. – И что должна сделать.
   Зная, кто сейчас эта женщина, Ричард знал и другое – она оплакивает не убийство детей, а неосуществленное убийство Кэлен. Лишь коснувшаяся ее Исповедница отныне волновала женщину. Сейчас ее душу терзало чувство вины из-за недавнего намерения.
   Ричард наклонился и, осторожно взяв женщину за правое запястье, вынул из сжатого кулака окровавленный нож. Разоружать ее было необязательно, но так ему было спокойнее. Женщина не обратила на это внимания.
   – Почему ты сделала это? – спросила Кэлен требовательно, отчего все присутствующие на мгновение затаили дыхание.
   Женщина обратила лицо вверх, к Кэлен.
   – Так нужно было. Я не хотела, чтобы они встретились с этим ужасом.
   – С каким ужасом?
   – Чтобы их съели заживо, госпожа, – произнесла женщина так, будто это было очевидно.
   Охранники вокруг пододвинулись чуть ближе. Несколько морд-ситов, старавшиеся в момент нападения остановить женщину, но не успевшие, теперь расположились за ее спиной. Каждая сжимала в руке эйджил.
   Кэлен не нуждалась в охране или морд-ситах и не боялась обычного нападения с ножом, если нападающий один. Как только сила Исповедницы касалась человека, он проникался полнейшей преданностью ей и уже не мог не подчиняться ее воле, тем более навредить ей. Он беспокоился только о том, как услужить ей. Например, спешил признаться во всяком преступлении, в каком был повинен, если об этом спрашивала Исповедница.
   – Что ты имеешь в виду?
   Женщина моргнула.
   – Я не могла позволить им страдать, когда это случится. Я поступила милосердно, госпожа, убив их быстро.
   Натан наклонился поближе к Ричарду и прошептал:
   – Это женщина, о которой я говорил, помощница на кухне. У нее есть слабая способность видеть будущее.
   Кэлен наклонилась к женщине, и та сжалась.
   – Откуда ты знаешь, что им суждено было страдать?
   – Мне было видение, госпожа. У меня иногда бывают видения. Мне было видение. Я увидела, что случится, если они останутся в живых. Разве вы не понимаете? Я не могла допустить, чтобы такой ужас творился с моими детьми.
   – Ты уверяешь, что тебе было видение, которое велело тебе убить родных детей?
   – Нет, – ответила женщина, тряся головой, – я видела, как их съедают заживо, рвут клыками, как они вырываются, кричат от ужаса и боли. Видение не велело мне убивать их, но, увидев такое, я поняла, какая чудовищная судьба их ожидает, поняла, что они будут страдать. Клянусь, я проявила милосердие, госпожа.
   – О чем ты говоришь «съедают заживо»? Кто съедает?
   – Темные твари, госпожа. Темные твари явились бы за моими детьми. Темные твари, крайне жестокие, приходящие в ночи.
   – Так у тебя были видения, и из-за этого ты решила убить детей сама.
   Это было утверждение, а не вопрос. Тем не менее женщина решила обратное и кивнула, желая угодить госпоже.
   – Да. Я перерезала им горло. Они очень быстро истекли кровью и, лишившись чувств, мягко скользнули в объятия смерти. Им не пришлось страдать, как было уготовано судьбой.
   – Мягко скользнули? – процедила Кэлен сквозь зубы, едва сдерживая ярость. – Ты пытаешься уверить меня, что они не страдали и не сопротивлялись?
   Ричард не раз видел, как людям перерезают горло, и Кэлен тоже. Эта смерть не была быстрой и милосердной. Люди боролись за жизнь в ужасной предсмертной муке, прилагая невероятные усилия, пытаясь вдохнуть, задыхаясь и захлебываясь собственной кровью. Страшная, мучительная смерть.
   Женщина чуть нахмурилась, словно стараясь припомнить.
   – Да, похоже, немного страдали. Но недолго, госпожа. Все произошло очень быстро. Не так, как они мучились бы, если бы остались жить и темные существа в ночи пришли бы поедать их внутренности.
   Когда глаза Кэлен гневно вспыхнули – в толпе зародился обеспокоенный шепот, – люди тут же замолкли.
   – Вот что бывает, если вообразить, будто вам открыто будущее. – Она крепко сжала зубы, обводя яростным взглядом толпу. – Вот итог – оборванные жизни.
   Кэлен посмотрела взгляд на женщину у своих ног.
   – Ты собиралась использовать свой нож против меня, не так ли? Ты собиралась убить меня.
   – Да, госпожа. – Из глаз вновь покатились слезы. – Поэтому я и должна была рассказать вам о том, что сделала.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Мне нужно было объяснить вам, почему я убила своих детей, чтобы вы поняли, почему я должна убить вас. Я страстно желаю избавить вас от этого, госпожа.
   – Избавить меня? Избавить от чего?
   – От той же ужасной участи, госпожа. – Слезы текли по ее щекам. – Прошу вас, госпожа. Я не вынесу, если вы умрете той чудовищной смертью, какую я видела. Я не вынесу мыслей о том, как, когда ваше тело станут терзать, вы будете кричать, но совершенно тщетно, поскольку никто не сможет помочь. Вот почему я должна убить вас – чтобы избавить от страшной участи, как я избавила своих детей.
   Ричард ощутил слабость в коленях.
   – И что же должно пожрать меня? Что ты видела?
   – То же, что сожрало бы моих детей, госпожа. Темные твари. Темные твари преследуют вас, загоняя. Вам не сбежать от них.
   Женщина просительно протянула руки.
   – Можно мне взять свой нож? Пожалуйста! Я должна избавить вас! Прошу, госпожа, позвольте мне страдать от боли после вашего убийства, лишь бы избавить от боли и ужаса вас. Пожалуйста, госпожа, позвольте мне милосердно убить вас.
   Кэлен бесстрастно смотрела на притязавшую убить ее женщину.
   – Нет.
   Женщина схватилась окровавленными руками за свою голубую одежду у груди. Ее дыхание пресеклось. Глаза широко раскрылись, лицо покраснело. Губы приобрели такой же голубой цвет, что и одежда. Не двинувшись с места, она рухнула замертво. Воздух с хрипом вышел из ее легких.
   Кэлен подняла взгляд и обвела им свидетелей этой сцены – молчаливый упрек каждому, кто полагал, будто пророчество способно стать ему подспорьем.
   Наконец ее зеленые глаза, на которых выступили слезы, обратились к Ричарду. У него защемило сердце.
   Он обхватил рукой ее талию.
   – Пойдем. Тебе нужно хоть немного отдохнуть.
   Кэлен кивнула и легонько прижалась к нему в поисках утешения. Кара, Зедд, Натан и Бенджамин уже расположились рядом, готовые защищать ее. Морд-ситы и воины Первой когорты отгородили их от собравшейся толпы.
   Кэлен сжала руку Кары.
   – Прости. Я хотела, чтобы у тебя был прекрасный праздник.
   – Он и был прекрасный, Мать-Исповедница. Женщина не преуспела в том, чтобы навредить тебе, ты жива и здорова, а несостоявшаяся убийца мертва. Чего же лучше?
   А в довершение всего я сейчас прочту тебе лекцию о том, каких людей не стоит подпускать к себе.
   Кэлен улыбнулась и, поддерживаемая Ричардом, покинула зал.

Глава 11

   – Как она? – спросил Зедд, когда Ричард закрыл за собой дверь.
   – Беспокоиться не о чем. – Ричард похлопал его по руке, успокаивая. – Ей просто нужно отдохнуть.
   Зедд кивнул. Как волшебник, когда-то имевший дело с Исповедницами, он, вероятно, лучше всех понимал, что Кэлен необходимо время, чтобы восстановить силу, но ни одна Исповедница не умела делать это быстрее Кэлен.
   В прошлом, когда того требовали обстоятельства, она, бывало, вовсе не отдыхала.
   Кэлен была гораздо сильнее любой другой Исповедницы. По этой причине сестры-Исповедницы избрали ее своей старшей – Матерью-Исповедницей. Сейчас все они были мертвы.
   Однако использование силы ведет к истощению не только физическому, но и эмоциональному. Этакая расплата за ее применение.
   Но самое страшное было в другом. Настоящей причиной упадка сил Кэлен на сей раз стало знание, что появилось нечто зловещее и уносит невинные жизни. Кэлен даже меньше Ричарда верила, что это была просто одержимая видениями женщина. За происшествием скрывалось нечто большее. Нечто, заставившее ее использовать свою силу в разгар замечательного праздника, перед гостями. Это и вымотало ее.
   В глазах Зедда было одно из тех выражений, которые Ричард знал слишком хорошо.
   – Довольно странно, что эта женщина упала замертво.
   Ричард кивнул.
   – Меня это тоже тревожит.
   – Когда Исповедница касается человека своей силой, у него остается только одно желание – услужить ей. – Зедд поднял бровь. – Но он не может услужить ей мертвый. Если, конечно, Исповедница не скажет ему, что своей смертью он угодит ей, – но Кэлен такого не говорила.
   Очевидно, дед Ричарда размышлял над тем же, над чем думал он сам.
   – Да, получается ерунда, – согласился он. – Люди не умирают от прикосновения Исповедницы. Произошло что-то другое.
   Зедд помассировал костлявыми пальцами челюсть.
   – Возможно, женщина осознала, что Кэлен очень недовольна тем, что она убила собственных детей, и решила, что Исповедница желает ее смерти.
   – Не уверен, Зедд. Я не вижу в этом заметного смысла. Главной целью Исповедниц всегда было получить признание от убийц, чтобы установить истину, узнать правду об их ужасных делах. При этом преступники не отказываются признавать свою вину. Напротив, они обыкновенно вне себя от радости, что могут угодить Исповеднице, говоря ей правду, когда она об этом просит. Они хотят жить, чтобы и дальше угождать ей.
   Кара скрестила руки на груди.
   – Что ж, я с места не сдвинусь, пока Мать-Исповедница не поправится и не встанет на ноги.
   Ричард мягко положил руку ей на плечо.
   – Спасибо, Кара.
   Мысли Ричарда уже были заняты совсем другим: он пытался состыковать различные фрагменты. Женщина с ножом пыталась убить Кэлен, но, каким бы тревожным это ни казалось со стороны, в действительности у нее не было ни единого шанса на успех. Никакой удар ножом не мог опередить Исповедницу, выпускающую свою мощь. Даже Кара, встав на пути женщины, не сумела бы остановить ее успешнее, чем это сделала сама Кэлен. Ни один нападающий-одиночка не мог опередить Исповедницу.
   Но она не сможет применить свою силу снова, пока не восстановит ее. Ричард был очень рад, что Кара пока присмотрит за Кэлен.
   Ричард повернулся к Бенджамину.
   – Генерал, не могли бы вы поставить ваших людей в том конце коридора?
   Бенджамин махнул рукой в дальнюю часть коридора.
   – Уже сделано, лорд Рал!
   Ричард заметил на некотором удалении воинов Первой когорты. Их было достаточно, чтобы отразить нападение войска.
   – Вы не останетесь здесь с Карой хотя бы ненадолго? Составьте ей компанию. Кэлен нужно несколько часов отдохнуть.
   – Конечно, лорд Рал. – Бенджамин кашлянул. – Пока вы были с Матерью-Исповедницей, мы нашли детей этой женщины. У обоих перерезано горло. Она говорила правду.
   Ричард кивнул. Он не сомневался в словах женщины. Человек, которого коснулась Исповедница, не может лгать. И все же новость оставила в его душе неприятный осадок.
   – Сделайте, пожалуйста, для меня еще кое-что, генерал. Отправьте кого-нибудь отыскать Никки. Я не видел ее с вашей вчерашней свадьбы. Передайте ей, что нам нужно увидеться.
   Бенджамин приложил сжатую в кулак правую руку к сердцу: пониманию.
   – Я сейчас же пошлю человека, лорд Рал.
   Ричард повернулся к пророку.
   – Натан, отведи-ка меня к той женщине, о которой говорил. Которую тоже посещают видения. У которой есть для меня известие.
   Натан кивнул.
   – Лоретта.
   Зедд и Ричард последовали за Натаном. Сзади на расстоянии держалась группа охранников. Рикка, одетая в красную кожу, шла впереди.
   Натан выбрал более длинную дорогу – по закрытым коридорам, а не по общественным переходам, и через ту часть дворца, где жили слуги и челядь. Ричард был этому рад.
   В общественных переходах его, несомненно, пытались бы останавливать, обсуждать что-то. Он же сейчас не был настроен беседовать с власть имущими о различных торговых или других мелких делах, добиваясь компромисса. Или обсуждать пророчества. Сейчас он обдумывал нечто более важное.
   Важнее всего был рассказ умершей о ее видениях. Она называла угрозу «темные твари». Она сказала, что эти темные твари преследуют Кэлен.
   Утром мальчик на рынке внизу сказал: во дворце тьма.
   Ричард удивился бы, если бы слишком легко сложил части головоломки, которые на самом деле не совпадали и лишь внешне были похожи из-за упоминания «тьмы». Он встревожился бы оттого, что его воображение чересчур разыгралось.
   Шагая рядом с Зеддом за ведущим их Натаном, он опустил взгляд к книге в руках у пророка, вспомнил строки в ней, перекликающиеся с тем, что он слышал в этот день о тьме во дворце, и решил, что он не преувеличивает угрозу.
   Коридор, по которому они шли, был отделан красным деревом, которое с годами приобрело насыщенный темный оттенок. Деревянные панели возле прохода украшали небольшие полотна с сельскими видами. Известняковый пол был застлан ковровыми дорожками темно-синего и золотого цветов.
   Вскоре они свернули в служебные проходы, по которым дворцовая челядь проходила в часть, отведенную лорду Ралу. В этих коридорах стены были простые, белые, оштукатуренные. Левая сторона того, которым они воспользовались, кое-где проходила вдоль внешней стены дворца, сложенной из плотно пригнанных гранитных глыб. Через равные промежутки располагались глубоко утопленные в каменной стене окна, обеспечивающие освещение. Всякий раз, когда порывы ветра распахивали форточки, через них снаружи врывались и небольшие потоки холодного воздуха.
   За окнами Ричард заметил мрачные тучи, застилающие небо и почти касающиеся далеких башен. Их зеленовато-серый цвет подсказал Ричарду, что он не ошибся насчет приближающейся бури.
   Снежинки водили хороводы под порывами ветра. Ричард не сомневался, что очень скоро равнины Азрита окажутся во власти весенней бури. Значит, гости задержатся во дворце.
   – Сюда, – сказал Натан, указывая на двустворчатые двери справа. Они вели в частные помещения и проходы для прислуги, которыми пользовались челядь и проживающие здесь.
   Люди в коридорах, челядь, слуги, освобождали дорогу процессии. Все провожали Ричарда и двух волшебников встревоженными взглядами. Несомненно, весть о случившемся успела пронестись от одного края огромного дворца до противоположного и вернуться обратно не менее трех раз. Наверняка все уже все знают.
   Глядя на мрачные лица, Ричард видел, что праздничное настроение испарилось. Кто-то пытался убить Мать-Исповедницу, жену лорда Рала. Кэлен любили все.
   Хотя, подумал Ричард, похоже, что не все.
   Но многие действительно тревожились за нее. Они были в ужасе от произошедшего.
   Сейчас, когда установился мир, люди, думая о будущем, чувствовали радость ожидания. Оптимизм рос. Казалось, доступны любые возможности и впереди лучшие дни.
   Новая навязчивая идея «пророчеств» грозила уничтожить все это. Она уже стоила жизни двум детям.
   Ричард припомнил слова Зедда: нет ничего опаснее мирного времени. Понадеялся, что дед ошибается.

Глава 12

   Ричард и Зедд последовали за Натаном по узкому коридору с единственным окном в самом его конце. Двери здесь вели в комнаты прислуги. С белеными стенами и деревянным дощатым полом, истертым за тысячелетия множеством прошедших по нему людей, этот коридор был даже непримечательнее многих служебных проходов. Впрочем, большая часть дверей все же была украшена – картинами с цветами, пейзажами или красочными узорами, – так что всюду чувствовалась индивидуальность, домашний уют.
   – Здесь, – сказал Натан, касаясь двери, украшенной стилизованным изображением солнца. Когда Ричард кивнул, Натан постучал.
   Ответа не последовало. Натан постучал громче. Не получив отклика и на это, он замолотил в дверь.
   – Лоретта, это Натан. Ты не откроешь нам? – Он в очередной раз ударил по двери. – Я сказал лорду Ралу, что у тебя для него известие. Я привел его. Он хочет тебя видеть.
   Дверь слегка приоткрылась, только для того, чтобы выглянуть в коридор одним глазком. Увидев ожидающих снаружи, Лоретта тотчас распахнула дверь.
   – Лорд Рал! Вы пришли! – Она хмуро улыбнулась; показавшийся при этом кончик языка подчеркнул отсутствие передних зубов.
   Одежда в несколько слоев укутывала ее крупную, приземистую фигуру. Насколько смог разглядеть Ричард, поверх темно-синего платья Лоретта натянула по меньшей мере три свитера. Нижние пуговицы на сероватом, когда-то, наверное, белом свитере застегивались только потому, что держались на длинных нитках. Поверх белого был линялый красный свитер и клетчатая фланелевая рубашка с рукавами слишком длинными для женщины.
   Она засучила рукава и поправила рукой пряди русых волос, убирая их с лица.
   – Покорнейше прошу всех войти.
   Она отступила в темноту своего жилища, широко улыбаясь – как видно, от волнения, что уговорила эту компанию зайти в гости.
   Какой бы странной ни была сама Лоретта, ее дом казался еще более странным. Для того чтобы войти Ричарду, поскольку он был выше ее, пришлось отвести в сторону странные предметы, подвешенные на нитях прямо перед входом. Все эти хитроумные конструкции сильно различались, но были изготовлены примерно одинаковым способом. Нити пряжи разного цвета оплетали беспорядочно пересекающиеся палочки так, что в целом сооружение походило на паутину. Ричард не представлял, для чего это может предназначаться. Никакие усилия воображения не помогали счесть их украшениями, поэтому Ричард не думал, будто эти конструкции – элементы декора.
   Заметив нахмуренные брови внука, Зедд наклонился к нему и тихо произнес:
   – Это чтобы отпугивать злых духов.
   Ричард ничего не сказал по поводу шансов на то, чтобы остановить палками и пряжей злых духов, проделавших труднейший путь из темных глубин подземного мира.
   Внутри по обе стороны от входа листы бумаги, книги и коробки вздымались стопками почти до самого потолка. Но среди этого хаоса были устроены проходы. Лоретта повела их по узкому туннелю, и Ричарду она показалась похожей на крота, возвратившегося в свою нору. Ричард, Зедд и Натан пробрались за ней к свободному пространству в центре помещения и увидели там небольшой стол и два стула. Сквозь бреши в пошатывающихся нагромождениях бумаги пробивался тусклый свет – рядом было окно.
   Поверхность стола тоже занимали высокие кипы бумаг. В целом комната напоминала берлогу, прорытую в куче мусора. И Ричарду это очень не понравилось.
   – Чаю? – поинтересовалась Лоретта, посмотрев на них через плечо.
   – Нет, спасибо, – ответил Ричард. – Мне сказали, ты хотела поговорить со мной о чем-то.
   Зедд поднял руку.
   – А я бы не отказался от чашечки.
   – И сладкое печенье? – с надеждой спросила она.
   Зедд добродушно улыбнулся.
   – Это было бы кстати.
   Натан закатил глаза. Ричард стрельнул взглядом в деда. Лоретта скрылась за нагромождениями бумаги.
   Пока Зедд присаживался за стол, ожидая угощения, Лоретта сняла с металлической подставки чайник, который грелся на другой стороне стола. Чайник подогревала свеча под подставкой. Вокруг были в беспорядке разбросаны бумаги, и Ричарда обеспокоил огонь в такой опасной близости от нее.
   – Лоретта, – сказал он, стараясь говорить участливо, – опасно использовать огонь в таком месте.
   Она оторвала взгляд от чашки, куда наливала Зедду чай.
   – Да, знаю. Я очень осторожна.
   – Не сомневаюсь, что так, но все же это очень…
   – Я стараюсь быть осторожной с предсказаниями.
   Ричард оглядел горы листов вокруг. Большая часть их просто лежали кипами, но были и деревянные ящики, полные бумаг, и толстые связки, нагроможденные башнями.
   Зедд ткнул пальцем в сторону бумажного холма сбоку от него.
   – Так это все ваши предсказания? Все эти бумаги?
   – О да, – сказала Лоретта, которой не терпелось рассказать им все об этом. – Видите ли, я занимаюсь предсказаниями всю жизнь. Мама рассказывала, что моим первым словом было «огонь». И что вы думаете, в тот же день пылающее полено выкатилось из очага и подожгло ей юбку. Большого вреда не причинило, но напугало сильно. С тех пор матушка записывала за мной.
   Ричард обвел взглядом комнату.
   – Полагаю, эти записи вы храните до сих пор.
   – Да, конечно. – Лоретта, налив чаю и себе, вернула чайник на подставку, затем поставила на стол белое блюдечко с аппетитным с виду печеньем. – Когда я достаточно подросла, то стала сама записывать пророчества.
   – М-м-м, – с восторгом простонал Зедд, вдыхая запах печенья, – с корицей, мое любимое. Очень славно.
   Лоретта расплылась в беззубой улыбке.
   – Сама пекла.
   Ричарду стало любопытно, где и как.
   – А для чего, – поинтересовался он, – вы храните все то, что записали?
   Она посмотрела с недоумением.
   – Ну это же мои пророчества.
   – Да, вы говорили, – согласился Ричард, – зачем вы все их храните?
   – Я записываю пророчества. У меня их столько, что я не запоминаю все, если не запишу. Но, что еще важнее, их нужно сохранить.
   Ричард нахмурился, стараясь скрыть досаду.
   – Для чего?
   – Ну, – сказала она, сбитая с толку его вопросом, как будто это было настолько очевидно, что пояснять ничего не требовалось, – все пророки записывают свои пророчества.
   – Ах, ну да, я полагаю, что…
   – Разве те пророчества не сохранились? Те, что записаны пророками?
   Ричард выпрямился.
   – Вы имеете в виду – в книгах пророчеств?
   – Именно, – терпеливо сказала она. – В них же записывают пророчества, как я свои? И если пророчества записывают, значит, они важны, правильно? Конечно, книги пророчеств хранятся в библиотеках по всему дворцу. Но мне свои хранить негде, только здесь. – Она обвела рукой комнату. – Вот моя библиотека.
   Зедд оглядывал библиотеку Лоретты, хрустя сладким печеньем.
   – Как вы видите, я очень осторожно обращаюсь с огнем, ведь здесь хранятся записанные пророчества, а они важны. Мой долг защищать их от возможного вреда.