Страница:
Исповедницы выступали перед Советом от имени всех тех, у кого не было своих представителей. Некоторые, как Племя Тины, не доверяли чужакам и не искали представительства в Совете. Они хотели одного: чтобы их оставили в покое. И Кэлен строго следила, чтобы их желание соблюдалось. Слово Матери-Исповедницы — для Совета закон, и закон окончательный.
Как и положено Матери-Исповеднице, Кэлен изучила не только язык Племени Тины, но и их религию. В замке Волшебника в Эйдиндриле имелись учебники по языкам, системам управления, вероисповеданиям, обычаям и образе жизни всех народов Срединных Земель.
Она знала, что люди Тины часто оставляют подношения — рисовые пирожки и пучки сушеных пряных трав — перед глиняными фигурками, стоявшими в нескольких пустых хижинах в северном конце деревни. Эти хижины были предоставлены в полное и безраздельное владение злым духам, которых и воплощали глиняные фигурки.
Люди Тины верили, что, когда злые духи сердятся и забирают чью-то жизнь, душа погибшего отправляется в Подземный мир, чтобы присоединиться к добрым духам, оберегающим Племя Тины, и помогает сдерживать зло. Вот так блюдется равновесие между мирами, и зло само ограничивает себя.
Только-только миновал полдень, но идущим по деревне Кэлен, Ричарду и Каре казалось, что наступили сумерки. Черные тяжелые тучи клубились над самыми крышами.
Вспышки молний озаряли стены домов. За каждой вспышкой грохотал гром.
Тяжелые капли шлепались Кэлен на голову. Она радовалась дождю. Дождь загасит костры. Не должны гореть праздничные костры, когда погиб человек. Дождь избавит людей от тяжкой необходимости гасить то, что осталось от свадебных огней.
Из уважения к погибшему Ричард пронес тело Юни на руках всю дорогу до деревни: Юни погиб, исполняя свой долг, охраняя Ричарда и Кэлен. Охотники поняли это.
Однако Кара довольно быстро пришла к противоположному выводу — Юни из охранника превратился в угрозу. Как и почему — не важно. Важно, что он стал врагом. И Морд-Сит решительно была готова к тому, что в любой момент еще кто-то из охотников тоже превратится во врага.
У Ричарда произошел с ней краткий спор. Охотники не поняли ни слова, но видели, что спор нешуточный, и не просили перевести.
Ричард так ни в чем ее и не убедил. Скорее всего Кара просто чувствовала себя виноватой, что позволила Юни себя обойти. Кэлен взяла Ричарда под руку, и так они шагали следом за Карой, позволив ей идти впереди и бдительно осматривать дружественную деревню в поисках угрозы. Кара провела их по одной улочке, потом по другой, прямиком туда, где расположились Зедд с Энн.
Несмотря на убежденность в том, что Кара ошибается, Кэлен почему-то чувствовала себя неуютно. Она заметила, что Ричард настороженно оглядывается через плечо. Значит, тоже чем-то обеспокоен.
— В чем дело? — шепотом спросила Кэлен. Ричард обежал взглядом пустую улочку и раздраженно покачал головой.
— Мне покалывает затылок. Так бывает всегда, когда кто-то за мной следит, но здесь никого нет.
Кэлен и без того чувствовала себя неуютно и потому не поняла, то ли она действительно ощущает чей-то злобный взгляд, то ли так на нее воздействуют слова Ричарда. Торопливо шагая между домами, она нервно потирала покрывшиеся мурашками руки.
Дождь разразился вовсю как раз тогда, когда Кара наконец нашла то, что искала. С эйджилом на изготовку она тщательно обследовала узкую улочку и лишь потом открыла деревянную дверь и первой скользнула в дом.
Ветер разметал волосы Исповедницы. Сверкали молнии. Грохотал гром.
Какая-то курица, напуганная грозой, промчалась между ног Кэлен и вбежала в дом.
В углу небольшой комнаты горел очаг. На полках мерцали толстые свечи, на полу лежала кучка дров и связки сена. Единственное, на что можно было сесть, расстеленная на грязном полу перед очагом шкура. Висевший в пустой оконной раме кусок ткани развевался под порывами ветра, и пламя свечей колыхалось на сквозняке.
Ричард захлопнул дверь и задвинул засов. В хижине пахло воском, горящим сеном и дымком, не полностью уходившим в дымоход над очагом.
— Должно быть, они в задней комнате, — указала Кара концом эйджила на занавешенный дверной проем.
Курица, довольно квохча и вертя головой по сторонам, топала по комнате, обходя нарисованный на полу то ли пальцем, то ли прутиком символ.
С раннего детства Кэлен привыкла видеть, как колдуньи и волшебники рисуют древний символ, обозначающий Создателя, жизнь, смерть, волшебный дар и Подземный мир. Они рисовали его машинально, мечтая о чем-то, или в минуты опасности. Рисовали просто для самоуспокоения, чтобы лишний раз напомнить себе о том, что они связаны со всем и вся. И рисовали его, чтобы колдовать.
Для Кэлен это был успокаивающий талисман детства, того времени, когда волшебники играли с ней, подшучивали над ней, гонялись за ней по коридорам замка Волшебника, а она с радостным визгом бегала от них. Иногда она сидела у них на коленях, в безопасности и тепле, а они рассказывали ей всякие удивительные истории.
То были времена, когда еще не началось ее обучение, когда ей еще дозволено было оставаться ребенком.
Теперь все волшебники давно мертвы. Все, кроме одного, отдали жизнь, чтобы помочь ей пересечь границу и найти помощь в борьбе с Даркеном Ралом. А тот, что остался жив, предал ее. Но были времена, когда все они были ее друзьями, товарищами по играм, взрослыми людьми, которых она называла дядями, учителями, считала объектами преклонения и любви.
— Я такое уже видела, — сообщила Кара, быстро глянув на рисунок на полу. — Даркен Рал иногда это рисовал.
— Это называется Благодать, — объяснила Кэлен. Ветер всколыхнул занавешивающее окно полотнище, и отблеск молнии осветил Благодать на полу.
Ричард открыл было рот, но так ничего и не спросил. Он не сводил глаз с курицы, что-то склевывающей с пола у занавеса, отгораживающего задние комнаты.
— Кара, будь добра, открой дверь, — жестом указал он.
Как только Морд-Сит распахнула дверь, Ричард взмахнул руками, гоня птицу на улицу. Курица в ужасе забила крыльями, теряя перья, и заметалась, старясь обойти Ричарда. Но не побежала прямиком через комнату к двери и спасению.
Ричард подбоченился и задумчиво поглядел на птицу.
Пестрое оперение создавало странный нечеткий эффект. Курица жалобно закудахтала, когда Ричард двинулся к ней, ногами гоня ее по комнате.
Подойдя к рисунку на полу, курица заверещала, забила крыльями, метнулась к стене и наконец выскочила на улицу. Странное поведение для птицы, перепуганной настолько, чтобы не найти прямой дороги к распахнутой настежь двери и спасению.
Кара захлопнула дверь.
— Глупее курицы птицы нет, — прокомментировала она.
— Что тут за бедлам? — раздался знакомый голос.
Из задней комнаты вышел Зедд. Волшебник первого ранга был выше Кэлен, но уступал Ричарду. Примерно одного роста с Карой, хотя масса волнистых седых волос, как всегда, взъерошенных, делала его выше, чем на самом деле. Тяжелое темно-бордовое одеяние с черными рукавами и подбитыми плечами делало его тощую фигуру массивней. Обшлага рукавов украшали три ряда серебряной вышивки. Широкая золотая канва блестела на воротнике и груди. Красный атласный кушак с массивной золотой пряжкой опоясывал талию.
Обычно Зедд носил простые балахоны. И для волшебника его ранга и авторитета столь богатое одеяние было необычным до экстравагантности. Яркие одежды всегда носили ученики волшебников. А для людей, лишенных дара, такие одеяния в некоторых местах являлись признаком благородного происхождения, и почти повсеместно их носили богатые купцы, так что для Зедда, хоть волшебник и терпеть не мог этот павлиний наряд, он служил прекрасной маскировкой.
Ричард с дедом радостно обнялись, довольные, что наконец-то они вместе.
Давненько они не виделись.
— Зедд, где ты раздобыл эту одежду? — спросил, чуть отстранившись, Ричард, изумленный облачением деда еще больше, чем Кэлен.
Зедд пальцем подтянул золотую пряжку, чтобы внук ее получше разглядел.
Ореховые глаза лукаво сверкнули.
— А пряжка — золотая! Или это немножко перебор, как считаешь?
Тут, отодвинув в сторону занавес, в комнату вошла Энн. Низенькая и полная, она по-прежнему была в простом темном шерстяном платье, обозначавшем ее высокое положение аббатисы сестер Света — колдуний из Древнего мира, хотя она и заставила всех поверить в свою смерть, дабы иметь свободу действий для выполнения более важных задач. Она выглядела ровесницей Зедда, однако Кэлен знала, что аббатиса намного — очень намного — старше.
— Прекрати изображать павлина, Зедд, — буркнула она. — У нас есть дела.
Зедд сердито поглядел на нее. Имея удовольствие видеть совершенно одинаковые по ярости взгляды, идущие в обоих направлениях, Кэлен недоумевала, как этим двоим удается путешествовать вместе, ограничиваясь лишь словесными перепалками. Кэлен впервые увидела Энн лишь вчера, но Ричард относился к аббатисе с большим пиететом, несмотря на неприятные обстоятельства, при которых с ней познакомился. Зедд оглядел облачение Ричарда.
— Должен сказать, мой мальчик, ты тоже выглядишь весьма недурно.
Ричард в свое время был лесным проводником и носил простую одежду, и Зедд никогда не видел внука в таком наряде. Ричард нашел большую часть одеяний своего предшественника — боевого чародея древности — в замке Волшебника. Судя по всему, некогда волшебник носил не только простые балахоны. Возможно, как предупреждение.
Голенища черных сапог Ричарда украшали кожаные шнуры, закрепленные серебряными пряжками с геометрическим рисунком. Черные шерстяные штаны заправлены в сапоги. Поверх черной рубашки — разрезанная по бокам туника, украшенная по краям золотой окантовкой с какими-то символами. Тунику опоясывал широкий многослойный кожаный пояс, украшенный серебряными эмблемами и двумя расшитыми золотом кошельками. На поясе же висел и маленький кожаный мешочек. На запястьях сверкали подбитые кожей серебряные браслеты с необычными символами.
Широкие плечи Ричарда укрывал великолепный плащ, сотканный, казалось, из чистого золота.
Даже без меча Ричард выглядел и благородно, и устрашающе. Радость для глаз — и смерть. Царь царей — и живое воплощение того, кем его называли в пророчествах: Несущий смерть.
Но Кэлен знала, что под всем этим по-прежнему скрывается доброе и щедрое сердце лесного проводника. Искренность Ричарда нисколько не уменьшала, но лишь подчеркивала остальные его качества.
Пугающая внешность была одновременно и предупреждением, и иллюзией.
Решительный и бесстрашный в борьбе с врагами, он все же оставался добрым, понятливым и нежным. Кален никогда не встречала более честного и терпеливого мужчины. И считала его самым удивительным человеком, которого ей доводилось встречать за всю жизнь.
Энн широко улыбнулась Кэлен и погладила по щеке, как бабушка любимую внучку. Потом повернулась и потрепала по щеке Ричарда.
Потеребив собранные на затылке в пучок седые волосы, аббатиса нагнулась и сунула в огонь пучок сухой травы.
— Надеюсь, ваш первый день супружества идет хорошо?
Кэлен с Ричардом быстро переглянулись.
— Мы сегодня ходили купаться на теплые ключи. — Улыбки на лицах Кэлен и Ричарда погасли. — Один из охранявших нас охотников умер.
— От чего? — спросила Энн.
— Утонул. — Ричард жестом предложил всем сесть. Все четверо расселись вокруг нарисованной посреди комнаты Благодати. — Ручеек совсем мелкий, но, насколько нам удалось установить, он не спотыкался и не падал. Мы отнесли его вон в ту хижину, — ткнул он пальцем через плечо.
Зедд посмотрел в указанном направлении, будто умел смотреть сквозь стены и мог увидеть тело Юни.
— Потом взгляну. — Волшебник перевел взгляд на Кару, стоявшую на страже, облокотившись о дверь. — А по-твоему, что произошло?
— По-моему, Юни стал опасен, — не колеблясь ни секунды, ответила Морд-Сит. — Разыскивая Магистра Рала, чтобы убить, Юни упал и утонул.
Брови Зедда поползли вверх. Он повернулся к Ричарду:
— Опасен?! С чего вдруг этот парень мог стать твоим врагом?
Ричард метнул на Морд-Сит гневный взгляд..
— Кара ошибается. Он не пытался убить нас. — Удовлетворенный тем, что Кара не спорит, он повернулся к деду. — Когда мы его нашли — мертвым, — в его глазах застыло странное выражение. Перед смертью он увидел что-то, что оставило на его лице выражение... ну, не знаю... восторга, что ли, или чего-то похожего.
Ниссел, знахарка, осмотрела тело. Она сказала, что на нем нет ран и что он утонул.
Ричард уперся рукой в колено и наклонился к деду.
— Утонул в шести дюймах воды, Зедд. Ниссел сказал, что его убили злые духи.
— Злые духи? — Брови Зедда взметнулись еще выше.
— Люди Тины верят, что злые духи время от времени приходят и забирают чью-то жизнь, — объяснила Кэлен. — Жители деревни оставляют подношения перед глиняными фигурками, что стоят в паре домов вон там. — Она подбородком указала на север. — Судя по всему, они верят, что подношения в виде рисовых пирожков утихомиривают этих злых духов. Будто злой дух может есть или его легко подкупить.
Снаружи хлестал дождь. Капли воды влетали в окно и местами просачивались сквозь соломенную крышу. Гром грохотал почти непрерывно, сменив умолкшие барабаны.
— А, понимаю, — протянула Энн. Она подняла взгляд с улыбкой, которую Кэлен сочла весьма любопытной. — Значит, ты считаешь, что Племя Тины устроило вам жалкую свадьбу в сравнении с великолепной пышной церемонией, которая была вы у вас в Эйдиндриле? М-м-м?
Кэлен озадаченно нахмурилась.
— Конечно, нет! Это самая чудесная свадьба, о которой только мы могли мечтать!
— Правда? — Энн взмахнула рукой, обозначая этим жестом деревню. — Люди, одетые в безвкусные платья и шкуры? С волосами, намазанными глиной? Носящиеся повсюду во время столь торжественной церемонии голые вопящие и смеющиеся дети? Мужчины с чудовищно разукрашенными глиной лицами, рассказывающие в варварском танце о животных, охоте и войне? Так ты себе представляешь роскошную свадебную церемонию?
— Нет... Я не то хотела сказать! И не это важно! — возмутилась Кэлен. — То, что у них в сердцах, делает эту церемонию столь особенной! То, что они искренне разделяют нашу радость, делает эту свадьбу столь важной для нас. И какое это имеет отношение к подношению рисовых пирожков воображаемым злым духам?!
Энн пальцем провела вдоль одной из линий Благодати — той, что представляла Подземный мир.
— Когда ты говоришь: «Добрые духи, позаботьтесь о душе моей матери», ты действительно рассчитываешь, что духи немедленно помчатся выполнять просьбу, потому что ты облекла ее в слова?
Кэлен почувствовала, как лицо заливает краска: она частенько просила добрых духов позаботиться о душе ее мамы. И начала понимать, почему эта женщина так раздражает Зедда.
— Молитвы вовсе не являются прямой просьбой, поскольку нам известно, что духи не действуют столь простыми путями, — пришел на помощь Ричард. — Молитвы всего лишь выражение любви и надежды на то, что ее мать пребывает в покое в мире духов. — Он провел пальцем с другой стороны той же линии, что и Энн. — То же касается и моих молитв о моей матери, — шепотом добавил он.
Энн улыбнулась, и на ее полных щеках появились ямочки.
— И они такие же, Ричард. Тебе не кажется, что Племя Тины прекрасно знает, что таким образом подкупить те могучие силы, в существование которых они верят и которых боятся, нельзя?
— Важен сам акт приношения, — сказал Ричард. По его невозмутимости в отношении Энн Кэлен поняла, что Ричард научился таскать каштаны из огня.
Кэлен подхватила его мысли:
— Для ублажения тех сил, которых они боятся, важна сама мольба. Именно мольба важна, чтобы умилостивить неведомое.
Энн воздела палец, одновременно подняв бровь.
— Именно. Само по себе подношение — всего лишь символ, демонстрация уважения, и преклонением перед этой силой они надеются умилостивить ее. А иногда, — Энн погрозила пальцем, — почтительного обращения достаточно, чтобы остановить разгневанного врага, верно?
Кэлен с Ричардом согласились.
— Врага лучше всего убить, и дело с концом, — буркнула от двери Кара.
Энн, хихикнув, оглянулась на Кару.
— Ну, иногда, дорогая, заслуживает внимания и такой вариант!
— А как бы ты «убила» злых духов? — Поинтересовался Зедд. Его звонкий тенорок перекрыл шум дождя.
Кара не ответила, а лишь полоснула волшебника взглядом.
Ричард не слушал. Казалось, его очаровала нарисованная на полу Благодать.
— Исходя из всего этого, злые духи... и им подобные могут разозлиться на какой-то неуважительный жест.
Кэлен уже открыла рот, чтобы поинтересоваться у Ричарда, с чего это вдруг его так заинтересовали злые духи Племени Тины, как вдруг Зедд легонько коснулся пальцем ее колена. Брошенный искоса взгляд сказал ей: волшебник хочет, чтобы она сидела тихо.
— Некоторые думают, что так оно и есть, Ричард — спокойно согласился Зедд.
— Зачем ты нарисовал этот символ, эту Благодать? — спросил Ричард.
— Мы с Энн воспользовались ею, чтобы обдумать некоторые вещи. Иногда Благодать может быть весьма полезной. Благодать — вещь очень простая и в то же время бесконечно сложная. Изучение Благодати — занятие на всю жизнь, но как ребенок учится ходить, так и изучение ее начинается с первого шага. Поскольку ты прирожденный волшебник, то мы подумали, что уже давно пришла пора познакомить тебя с ней.
Волшебный дар Ричарда по большей части был для него загадкой. И теперь, когда дед снова здесь, Ричард хотел с его помощью раскрыть тайны того, на что у него имелось право рождения, и наконец-то изучить неразведанную территорию своего дара. Кэлен очень хотела, чтобы у них было время, но времени, к сожалению, не было.
— Зедд, мне действительно нужно, чтобы ты осмотрел тело Юни.
— Дождик скоро кончится, тогда пойдем и глянем, — успокоил его Зедд.
Ричард провел пальцем по линии, обозначавшей волшебный дар — магию.
— Если это первый шаг и такой важный, — прямо спросил Ричард у Энн, почему сестры Света не попытались обучить меня этому, когда отволокли во Дворец Пророков в Древнем мире и держали там? Почему не научили, когда была возможность?
Кэлен знала, как быстро Ричард становится недоверчивым и настороженным, если считает, что его пытаются держать в узде, независимо от того, насколько ласково это делают и из каких благих намерений ни исходят. Один раз подчиненные Энн сестры Света уже надели на него ошейник.
Энн украдкой глянула на Зедда.
— Сестры Света никогда еще не пытались обучать человека вроде тебя человека, владеющего от рождения обеими сторонами магии, магией Приращения, и магией Ущерба. — Она очень тщательно подбирала слова. — Требовалась определенная осторожность.
Интонации Ричарда чуть изменились и приобрели тот оттенок, когда он спрашивал как Искатель Истины.
— И однако ты считаешь, что теперь мне следует узнать об этой самой Благодати?
— Невежество тоже опасно, — загадочно пробормотала Энн.
Глава 5
Как и положено Матери-Исповеднице, Кэлен изучила не только язык Племени Тины, но и их религию. В замке Волшебника в Эйдиндриле имелись учебники по языкам, системам управления, вероисповеданиям, обычаям и образе жизни всех народов Срединных Земель.
Она знала, что люди Тины часто оставляют подношения — рисовые пирожки и пучки сушеных пряных трав — перед глиняными фигурками, стоявшими в нескольких пустых хижинах в северном конце деревни. Эти хижины были предоставлены в полное и безраздельное владение злым духам, которых и воплощали глиняные фигурки.
Люди Тины верили, что, когда злые духи сердятся и забирают чью-то жизнь, душа погибшего отправляется в Подземный мир, чтобы присоединиться к добрым духам, оберегающим Племя Тины, и помогает сдерживать зло. Вот так блюдется равновесие между мирами, и зло само ограничивает себя.
Только-только миновал полдень, но идущим по деревне Кэлен, Ричарду и Каре казалось, что наступили сумерки. Черные тяжелые тучи клубились над самыми крышами.
Вспышки молний озаряли стены домов. За каждой вспышкой грохотал гром.
Тяжелые капли шлепались Кэлен на голову. Она радовалась дождю. Дождь загасит костры. Не должны гореть праздничные костры, когда погиб человек. Дождь избавит людей от тяжкой необходимости гасить то, что осталось от свадебных огней.
Из уважения к погибшему Ричард пронес тело Юни на руках всю дорогу до деревни: Юни погиб, исполняя свой долг, охраняя Ричарда и Кэлен. Охотники поняли это.
Однако Кара довольно быстро пришла к противоположному выводу — Юни из охранника превратился в угрозу. Как и почему — не важно. Важно, что он стал врагом. И Морд-Сит решительно была готова к тому, что в любой момент еще кто-то из охотников тоже превратится во врага.
У Ричарда произошел с ней краткий спор. Охотники не поняли ни слова, но видели, что спор нешуточный, и не просили перевести.
Ричард так ни в чем ее и не убедил. Скорее всего Кара просто чувствовала себя виноватой, что позволила Юни себя обойти. Кэлен взяла Ричарда под руку, и так они шагали следом за Карой, позволив ей идти впереди и бдительно осматривать дружественную деревню в поисках угрозы. Кара провела их по одной улочке, потом по другой, прямиком туда, где расположились Зедд с Энн.
Несмотря на убежденность в том, что Кара ошибается, Кэлен почему-то чувствовала себя неуютно. Она заметила, что Ричард настороженно оглядывается через плечо. Значит, тоже чем-то обеспокоен.
— В чем дело? — шепотом спросила Кэлен. Ричард обежал взглядом пустую улочку и раздраженно покачал головой.
— Мне покалывает затылок. Так бывает всегда, когда кто-то за мной следит, но здесь никого нет.
Кэлен и без того чувствовала себя неуютно и потому не поняла, то ли она действительно ощущает чей-то злобный взгляд, то ли так на нее воздействуют слова Ричарда. Торопливо шагая между домами, она нервно потирала покрывшиеся мурашками руки.
Дождь разразился вовсю как раз тогда, когда Кара наконец нашла то, что искала. С эйджилом на изготовку она тщательно обследовала узкую улочку и лишь потом открыла деревянную дверь и первой скользнула в дом.
Ветер разметал волосы Исповедницы. Сверкали молнии. Грохотал гром.
Какая-то курица, напуганная грозой, промчалась между ног Кэлен и вбежала в дом.
В углу небольшой комнаты горел очаг. На полках мерцали толстые свечи, на полу лежала кучка дров и связки сена. Единственное, на что можно было сесть, расстеленная на грязном полу перед очагом шкура. Висевший в пустой оконной раме кусок ткани развевался под порывами ветра, и пламя свечей колыхалось на сквозняке.
Ричард захлопнул дверь и задвинул засов. В хижине пахло воском, горящим сеном и дымком, не полностью уходившим в дымоход над очагом.
— Должно быть, они в задней комнате, — указала Кара концом эйджила на занавешенный дверной проем.
Курица, довольно квохча и вертя головой по сторонам, топала по комнате, обходя нарисованный на полу то ли пальцем, то ли прутиком символ.
С раннего детства Кэлен привыкла видеть, как колдуньи и волшебники рисуют древний символ, обозначающий Создателя, жизнь, смерть, волшебный дар и Подземный мир. Они рисовали его машинально, мечтая о чем-то, или в минуты опасности. Рисовали просто для самоуспокоения, чтобы лишний раз напомнить себе о том, что они связаны со всем и вся. И рисовали его, чтобы колдовать.
Для Кэлен это был успокаивающий талисман детства, того времени, когда волшебники играли с ней, подшучивали над ней, гонялись за ней по коридорам замка Волшебника, а она с радостным визгом бегала от них. Иногда она сидела у них на коленях, в безопасности и тепле, а они рассказывали ей всякие удивительные истории.
То были времена, когда еще не началось ее обучение, когда ей еще дозволено было оставаться ребенком.
Теперь все волшебники давно мертвы. Все, кроме одного, отдали жизнь, чтобы помочь ей пересечь границу и найти помощь в борьбе с Даркеном Ралом. А тот, что остался жив, предал ее. Но были времена, когда все они были ее друзьями, товарищами по играм, взрослыми людьми, которых она называла дядями, учителями, считала объектами преклонения и любви.
— Я такое уже видела, — сообщила Кара, быстро глянув на рисунок на полу. — Даркен Рал иногда это рисовал.
— Это называется Благодать, — объяснила Кэлен. Ветер всколыхнул занавешивающее окно полотнище, и отблеск молнии осветил Благодать на полу.
Ричард открыл было рот, но так ничего и не спросил. Он не сводил глаз с курицы, что-то склевывающей с пола у занавеса, отгораживающего задние комнаты.
— Кара, будь добра, открой дверь, — жестом указал он.
Как только Морд-Сит распахнула дверь, Ричард взмахнул руками, гоня птицу на улицу. Курица в ужасе забила крыльями, теряя перья, и заметалась, старясь обойти Ричарда. Но не побежала прямиком через комнату к двери и спасению.
Ричард подбоченился и задумчиво поглядел на птицу.
Пестрое оперение создавало странный нечеткий эффект. Курица жалобно закудахтала, когда Ричард двинулся к ней, ногами гоня ее по комнате.
Подойдя к рисунку на полу, курица заверещала, забила крыльями, метнулась к стене и наконец выскочила на улицу. Странное поведение для птицы, перепуганной настолько, чтобы не найти прямой дороги к распахнутой настежь двери и спасению.
Кара захлопнула дверь.
— Глупее курицы птицы нет, — прокомментировала она.
— Что тут за бедлам? — раздался знакомый голос.
Из задней комнаты вышел Зедд. Волшебник первого ранга был выше Кэлен, но уступал Ричарду. Примерно одного роста с Карой, хотя масса волнистых седых волос, как всегда, взъерошенных, делала его выше, чем на самом деле. Тяжелое темно-бордовое одеяние с черными рукавами и подбитыми плечами делало его тощую фигуру массивней. Обшлага рукавов украшали три ряда серебряной вышивки. Широкая золотая канва блестела на воротнике и груди. Красный атласный кушак с массивной золотой пряжкой опоясывал талию.
Обычно Зедд носил простые балахоны. И для волшебника его ранга и авторитета столь богатое одеяние было необычным до экстравагантности. Яркие одежды всегда носили ученики волшебников. А для людей, лишенных дара, такие одеяния в некоторых местах являлись признаком благородного происхождения, и почти повсеместно их носили богатые купцы, так что для Зедда, хоть волшебник и терпеть не мог этот павлиний наряд, он служил прекрасной маскировкой.
Ричард с дедом радостно обнялись, довольные, что наконец-то они вместе.
Давненько они не виделись.
— Зедд, где ты раздобыл эту одежду? — спросил, чуть отстранившись, Ричард, изумленный облачением деда еще больше, чем Кэлен.
Зедд пальцем подтянул золотую пряжку, чтобы внук ее получше разглядел.
Ореховые глаза лукаво сверкнули.
— А пряжка — золотая! Или это немножко перебор, как считаешь?
Тут, отодвинув в сторону занавес, в комнату вошла Энн. Низенькая и полная, она по-прежнему была в простом темном шерстяном платье, обозначавшем ее высокое положение аббатисы сестер Света — колдуний из Древнего мира, хотя она и заставила всех поверить в свою смерть, дабы иметь свободу действий для выполнения более важных задач. Она выглядела ровесницей Зедда, однако Кэлен знала, что аббатиса намного — очень намного — старше.
— Прекрати изображать павлина, Зедд, — буркнула она. — У нас есть дела.
Зедд сердито поглядел на нее. Имея удовольствие видеть совершенно одинаковые по ярости взгляды, идущие в обоих направлениях, Кэлен недоумевала, как этим двоим удается путешествовать вместе, ограничиваясь лишь словесными перепалками. Кэлен впервые увидела Энн лишь вчера, но Ричард относился к аббатисе с большим пиететом, несмотря на неприятные обстоятельства, при которых с ней познакомился. Зедд оглядел облачение Ричарда.
— Должен сказать, мой мальчик, ты тоже выглядишь весьма недурно.
Ричард в свое время был лесным проводником и носил простую одежду, и Зедд никогда не видел внука в таком наряде. Ричард нашел большую часть одеяний своего предшественника — боевого чародея древности — в замке Волшебника. Судя по всему, некогда волшебник носил не только простые балахоны. Возможно, как предупреждение.
Голенища черных сапог Ричарда украшали кожаные шнуры, закрепленные серебряными пряжками с геометрическим рисунком. Черные шерстяные штаны заправлены в сапоги. Поверх черной рубашки — разрезанная по бокам туника, украшенная по краям золотой окантовкой с какими-то символами. Тунику опоясывал широкий многослойный кожаный пояс, украшенный серебряными эмблемами и двумя расшитыми золотом кошельками. На поясе же висел и маленький кожаный мешочек. На запястьях сверкали подбитые кожей серебряные браслеты с необычными символами.
Широкие плечи Ричарда укрывал великолепный плащ, сотканный, казалось, из чистого золота.
Даже без меча Ричард выглядел и благородно, и устрашающе. Радость для глаз — и смерть. Царь царей — и живое воплощение того, кем его называли в пророчествах: Несущий смерть.
Но Кэлен знала, что под всем этим по-прежнему скрывается доброе и щедрое сердце лесного проводника. Искренность Ричарда нисколько не уменьшала, но лишь подчеркивала остальные его качества.
Пугающая внешность была одновременно и предупреждением, и иллюзией.
Решительный и бесстрашный в борьбе с врагами, он все же оставался добрым, понятливым и нежным. Кален никогда не встречала более честного и терпеливого мужчины. И считала его самым удивительным человеком, которого ей доводилось встречать за всю жизнь.
Энн широко улыбнулась Кэлен и погладила по щеке, как бабушка любимую внучку. Потом повернулась и потрепала по щеке Ричарда.
Потеребив собранные на затылке в пучок седые волосы, аббатиса нагнулась и сунула в огонь пучок сухой травы.
— Надеюсь, ваш первый день супружества идет хорошо?
Кэлен с Ричардом быстро переглянулись.
— Мы сегодня ходили купаться на теплые ключи. — Улыбки на лицах Кэлен и Ричарда погасли. — Один из охранявших нас охотников умер.
— От чего? — спросила Энн.
— Утонул. — Ричард жестом предложил всем сесть. Все четверо расселись вокруг нарисованной посреди комнаты Благодати. — Ручеек совсем мелкий, но, насколько нам удалось установить, он не спотыкался и не падал. Мы отнесли его вон в ту хижину, — ткнул он пальцем через плечо.
Зедд посмотрел в указанном направлении, будто умел смотреть сквозь стены и мог увидеть тело Юни.
— Потом взгляну. — Волшебник перевел взгляд на Кару, стоявшую на страже, облокотившись о дверь. — А по-твоему, что произошло?
— По-моему, Юни стал опасен, — не колеблясь ни секунды, ответила Морд-Сит. — Разыскивая Магистра Рала, чтобы убить, Юни упал и утонул.
Брови Зедда поползли вверх. Он повернулся к Ричарду:
— Опасен?! С чего вдруг этот парень мог стать твоим врагом?
Ричард метнул на Морд-Сит гневный взгляд..
— Кара ошибается. Он не пытался убить нас. — Удовлетворенный тем, что Кара не спорит, он повернулся к деду. — Когда мы его нашли — мертвым, — в его глазах застыло странное выражение. Перед смертью он увидел что-то, что оставило на его лице выражение... ну, не знаю... восторга, что ли, или чего-то похожего.
Ниссел, знахарка, осмотрела тело. Она сказала, что на нем нет ран и что он утонул.
Ричард уперся рукой в колено и наклонился к деду.
— Утонул в шести дюймах воды, Зедд. Ниссел сказал, что его убили злые духи.
— Злые духи? — Брови Зедда взметнулись еще выше.
— Люди Тины верят, что злые духи время от времени приходят и забирают чью-то жизнь, — объяснила Кэлен. — Жители деревни оставляют подношения перед глиняными фигурками, что стоят в паре домов вон там. — Она подбородком указала на север. — Судя по всему, они верят, что подношения в виде рисовых пирожков утихомиривают этих злых духов. Будто злой дух может есть или его легко подкупить.
Снаружи хлестал дождь. Капли воды влетали в окно и местами просачивались сквозь соломенную крышу. Гром грохотал почти непрерывно, сменив умолкшие барабаны.
— А, понимаю, — протянула Энн. Она подняла взгляд с улыбкой, которую Кэлен сочла весьма любопытной. — Значит, ты считаешь, что Племя Тины устроило вам жалкую свадьбу в сравнении с великолепной пышной церемонией, которая была вы у вас в Эйдиндриле? М-м-м?
Кэлен озадаченно нахмурилась.
— Конечно, нет! Это самая чудесная свадьба, о которой только мы могли мечтать!
— Правда? — Энн взмахнула рукой, обозначая этим жестом деревню. — Люди, одетые в безвкусные платья и шкуры? С волосами, намазанными глиной? Носящиеся повсюду во время столь торжественной церемонии голые вопящие и смеющиеся дети? Мужчины с чудовищно разукрашенными глиной лицами, рассказывающие в варварском танце о животных, охоте и войне? Так ты себе представляешь роскошную свадебную церемонию?
— Нет... Я не то хотела сказать! И не это важно! — возмутилась Кэлен. — То, что у них в сердцах, делает эту церемонию столь особенной! То, что они искренне разделяют нашу радость, делает эту свадьбу столь важной для нас. И какое это имеет отношение к подношению рисовых пирожков воображаемым злым духам?!
Энн пальцем провела вдоль одной из линий Благодати — той, что представляла Подземный мир.
— Когда ты говоришь: «Добрые духи, позаботьтесь о душе моей матери», ты действительно рассчитываешь, что духи немедленно помчатся выполнять просьбу, потому что ты облекла ее в слова?
Кэлен почувствовала, как лицо заливает краска: она частенько просила добрых духов позаботиться о душе ее мамы. И начала понимать, почему эта женщина так раздражает Зедда.
— Молитвы вовсе не являются прямой просьбой, поскольку нам известно, что духи не действуют столь простыми путями, — пришел на помощь Ричард. — Молитвы всего лишь выражение любви и надежды на то, что ее мать пребывает в покое в мире духов. — Он провел пальцем с другой стороны той же линии, что и Энн. — То же касается и моих молитв о моей матери, — шепотом добавил он.
Энн улыбнулась, и на ее полных щеках появились ямочки.
— И они такие же, Ричард. Тебе не кажется, что Племя Тины прекрасно знает, что таким образом подкупить те могучие силы, в существование которых они верят и которых боятся, нельзя?
— Важен сам акт приношения, — сказал Ричард. По его невозмутимости в отношении Энн Кэлен поняла, что Ричард научился таскать каштаны из огня.
Кэлен подхватила его мысли:
— Для ублажения тех сил, которых они боятся, важна сама мольба. Именно мольба важна, чтобы умилостивить неведомое.
Энн воздела палец, одновременно подняв бровь.
— Именно. Само по себе подношение — всего лишь символ, демонстрация уважения, и преклонением перед этой силой они надеются умилостивить ее. А иногда, — Энн погрозила пальцем, — почтительного обращения достаточно, чтобы остановить разгневанного врага, верно?
Кэлен с Ричардом согласились.
— Врага лучше всего убить, и дело с концом, — буркнула от двери Кара.
Энн, хихикнув, оглянулась на Кару.
— Ну, иногда, дорогая, заслуживает внимания и такой вариант!
— А как бы ты «убила» злых духов? — Поинтересовался Зедд. Его звонкий тенорок перекрыл шум дождя.
Кара не ответила, а лишь полоснула волшебника взглядом.
Ричард не слушал. Казалось, его очаровала нарисованная на полу Благодать.
— Исходя из всего этого, злые духи... и им подобные могут разозлиться на какой-то неуважительный жест.
Кэлен уже открыла рот, чтобы поинтересоваться у Ричарда, с чего это вдруг его так заинтересовали злые духи Племени Тины, как вдруг Зедд легонько коснулся пальцем ее колена. Брошенный искоса взгляд сказал ей: волшебник хочет, чтобы она сидела тихо.
— Некоторые думают, что так оно и есть, Ричард — спокойно согласился Зедд.
— Зачем ты нарисовал этот символ, эту Благодать? — спросил Ричард.
— Мы с Энн воспользовались ею, чтобы обдумать некоторые вещи. Иногда Благодать может быть весьма полезной. Благодать — вещь очень простая и в то же время бесконечно сложная. Изучение Благодати — занятие на всю жизнь, но как ребенок учится ходить, так и изучение ее начинается с первого шага. Поскольку ты прирожденный волшебник, то мы подумали, что уже давно пришла пора познакомить тебя с ней.
Волшебный дар Ричарда по большей части был для него загадкой. И теперь, когда дед снова здесь, Ричард хотел с его помощью раскрыть тайны того, на что у него имелось право рождения, и наконец-то изучить неразведанную территорию своего дара. Кэлен очень хотела, чтобы у них было время, но времени, к сожалению, не было.
— Зедд, мне действительно нужно, чтобы ты осмотрел тело Юни.
— Дождик скоро кончится, тогда пойдем и глянем, — успокоил его Зедд.
Ричард провел пальцем по линии, обозначавшей волшебный дар — магию.
— Если это первый шаг и такой важный, — прямо спросил Ричард у Энн, почему сестры Света не попытались обучить меня этому, когда отволокли во Дворец Пророков в Древнем мире и держали там? Почему не научили, когда была возможность?
Кэлен знала, как быстро Ричард становится недоверчивым и настороженным, если считает, что его пытаются держать в узде, независимо от того, насколько ласково это делают и из каких благих намерений ни исходят. Один раз подчиненные Энн сестры Света уже надели на него ошейник.
Энн украдкой глянула на Зедда.
— Сестры Света никогда еще не пытались обучать человека вроде тебя человека, владеющего от рождения обеими сторонами магии, магией Приращения, и магией Ущерба. — Она очень тщательно подбирала слова. — Требовалась определенная осторожность.
Интонации Ричарда чуть изменились и приобрели тот оттенок, когда он спрашивал как Искатель Истины.
— И однако ты считаешь, что теперь мне следует узнать об этой самой Благодати?
— Невежество тоже опасно, — загадочно пробормотала Энн.
Глава 5
Зедд набрал пригоршню сухой глины. — Энн склонна к лицедейству, — ехидно бросил он. — Я рассказал бы тебе все о Благодати уже давным-давно, Ричард, но нас с тобой разлучили, только и всего.
Слова деда в отличие от высказываний Энн уничтожили возникшее недоверие.
Ричард расслабился, а Зедд продолжил:
— Хотя Благодать и кажется простой, она суть все. Ее рисуют вот так.
Зедд, сидя на коленях, наклонился и с выработанной годами точностью начал обводить сухой глиной контуры символа.
— Внешний круг обозначает начало Подземного мира — бесконечного мира смерти. За пределами этого круга, в Подземном мире, нет ничего. Лишь вечность.
Именно поэтому Благодать начинается отсюда. Из ничего, где не было ничего, началось Творение.
В круг был вписан квадрат, его углы соприкасались с кругом. В этот квадрат был вписан еще один круг, в нем — восьмиконечная звезда, от лучей отходили прямые, пересекавшие оба круга, и каждая вторая делила углы квадрата пополам.
Квадрат отображал завесу, отделяющую внешний круг — мир духов. Подземный мир смерти — от внутреннего круга, обозначавшего границы мира живых. А звезда в центре символизировала Свет — Создателя, а лучи его дара — магия — исходили от Света и пересекали все границы.
— Я это уже видел. — Ричард повернул запястья внутренней стороной наружу и положил на колени.
Серебряные браслеты, что он носил, были украшены странными символами, но в центре каждого браслета, с внутренней стороны запястий, имелось крошечное изображение Благодати. Поскольку они были скрыты от глаз, Кэлен никогда их прежде не замечала.
— Благодать есть наглядное изображение континуума волшебного дара, сказал Ричард, — нарисованного в виде лучей: от Создателя через жизнь к смерти, пересекая завесу между жизнью и вечностью мира духов в царстве Владетеля. — Он провел пальцем по резному символу на браслете. — Символ надежды на пребывание в Свете Создателя всю жизнь и после, в Подземном мире.
Зедд изумленно моргнул.
— Отлично, Ричард! Откуда ты это знаешь?
— Я научился понимать язык символов и кое-что прочитал о Благодати.
— Язык символов?.. — Кэлен видела, каких неимоверных усилий стоит Зедду сдержаться. — Тебе следует знать, мой мальчик, что Благодать может повлечь за собой целую череду последствий. Благодать, нарисованная опасной субстанцией, такой, как, например, волшебный песок, или использованная каким-то иным способом, может вызвать опаснейшие последствия...
— Вроде нарушения взаимодействия между мирами, — закончил за него Ричард. — Я немного об этом читал. — Зедд откинулся на пятки.
— Судя по всему, гораздо больше, чем немного. Я хочу, чтобы ты рассказал нам все, что ты делал, начиная с того момента, как мы с тобой виделись в последний раз. — Волшебник погрозил пальцем. — В мельчайших подробностях!
— Что такое Черная Благодать? — вместо ответа спросил Ричард.
Зедд наклонился к внуку, на сей раз явно совершенно огорошенный.
— Что?
— Черная Благодать, — тихо повторил Ричард, глядя на рисунок на полу.
Кэлен сейчас понимала не больше, чем Зедд, но она привыкла к манере поведения Ричарда. Не единожды она видела его в таком состоянии, будто он находится где-то в другом месте и задает непонятные вопросы, про себя решая какую-то стоящую перед ним мрачную дилемму. Так действует Искатель.
А еще для нее это было признаком того, что Ричард полагает, будто где-то в цепочке отсутствует важное звено. У Кэлен по спине побежали мурашки.
Энн нахмурилась. Зедд явно жаждал задать кучу вопросов, но ему тоже была знакома манера Ричарда задумываться над непонятными вещами и задавать совершено неожиданные вопросы. И Зедд, как правило, изо всех сил старался на них ответить.
Зедд пробежал пальцами по взъерошенным волосам и вздохнул поглубже, стараясь набраться терпения.
— Батюшки, Ричард, я отродясь не слыхал о такой штуке, как Черная Благодать. А ты откуда узнал?
— Просто прочитал, — пробормотал Ричард. — Зедд, ты можешь установить еще одну границу? Такую же границу, как сделал до моего рождения?
Лицо Зедда искривило недоумение.
— Чего ради...
— Чтобы отсечь Имперский Орден и прекратить войну.
Зедд, застигнутый врасплох, так и замер с открытым ртом, затем расплылся в широченной ухмылке, и его лицо тут же пересекли глубокие морщины.
— Отлично, Ричард! Из тебя получится прекрасный волшебник, постоянно думающий о том, как заставить магию работать на тебя, чтобы предварить боль и страдания. — Ухмылка исчезла. — Отличная мысль, действительно отличная, но нет, я не могу снова этого сделать.
— Почему?
— Это было тройное заклятие. Оно сплетено из трех таких и трех этаких. Сильнейшие заклятия, как правило, хорошо защищены — и три сплетенные в одно специально сделаны так, чтобы опасным волшебством нельзя было воспользоваться так просто. Заклятие границ — одно из таких. Я нашел его в древнем тексте времен великой войны. Кажется, ты пошел в деда — тоже интересуешься древними книгами, полными странных вещей. — Зедд нахмурился. — Разница в том, что я учился всю жизнь и понимал, что делаю. Знал, какие опасности грозят и как их избежать или уменьшить. Знал свои возможности и их пределы. Огромная разница, мальчик мой.
— Но границ было только две, — не отступал Ричард.
— Ох, ну тогда Срединные Земли вели страшную войну с Д'Харой. — Зедд поудобней подогнул под себя ноги. — Я создал первую из трех, чтобы узнать, как работает заклинание, как оно функционирует и как его сотворить. Вторую я создал, чтобы разделить Срединные Земли и Д'Хару и прекратить войну. И последнюю границу из трех сотворил, чтобы отделить Вестландию — страну тех, кто желал жить в мире без магии, предотвратив таким образом бунт против волшебников.
Кэлен с трудом могла себе представить мир, лишенный магий. Однако она знала, что есть люди, ничего больше не желавшие, как жить безо всяких магических штучек. Вестландия, страна хоть и не очень большая, предоставляла такую возможность. Во всяком случае, прежде предоставляла. Теперь уже нет.
Слова деда в отличие от высказываний Энн уничтожили возникшее недоверие.
Ричард расслабился, а Зедд продолжил:
— Хотя Благодать и кажется простой, она суть все. Ее рисуют вот так.
Зедд, сидя на коленях, наклонился и с выработанной годами точностью начал обводить сухой глиной контуры символа.
— Внешний круг обозначает начало Подземного мира — бесконечного мира смерти. За пределами этого круга, в Подземном мире, нет ничего. Лишь вечность.
Именно поэтому Благодать начинается отсюда. Из ничего, где не было ничего, началось Творение.
В круг был вписан квадрат, его углы соприкасались с кругом. В этот квадрат был вписан еще один круг, в нем — восьмиконечная звезда, от лучей отходили прямые, пересекавшие оба круга, и каждая вторая делила углы квадрата пополам.
Квадрат отображал завесу, отделяющую внешний круг — мир духов. Подземный мир смерти — от внутреннего круга, обозначавшего границы мира живых. А звезда в центре символизировала Свет — Создателя, а лучи его дара — магия — исходили от Света и пересекали все границы.
— Я это уже видел. — Ричард повернул запястья внутренней стороной наружу и положил на колени.
Серебряные браслеты, что он носил, были украшены странными символами, но в центре каждого браслета, с внутренней стороны запястий, имелось крошечное изображение Благодати. Поскольку они были скрыты от глаз, Кэлен никогда их прежде не замечала.
— Благодать есть наглядное изображение континуума волшебного дара, сказал Ричард, — нарисованного в виде лучей: от Создателя через жизнь к смерти, пересекая завесу между жизнью и вечностью мира духов в царстве Владетеля. — Он провел пальцем по резному символу на браслете. — Символ надежды на пребывание в Свете Создателя всю жизнь и после, в Подземном мире.
Зедд изумленно моргнул.
— Отлично, Ричард! Откуда ты это знаешь?
— Я научился понимать язык символов и кое-что прочитал о Благодати.
— Язык символов?.. — Кэлен видела, каких неимоверных усилий стоит Зедду сдержаться. — Тебе следует знать, мой мальчик, что Благодать может повлечь за собой целую череду последствий. Благодать, нарисованная опасной субстанцией, такой, как, например, волшебный песок, или использованная каким-то иным способом, может вызвать опаснейшие последствия...
— Вроде нарушения взаимодействия между мирами, — закончил за него Ричард. — Я немного об этом читал. — Зедд откинулся на пятки.
— Судя по всему, гораздо больше, чем немного. Я хочу, чтобы ты рассказал нам все, что ты делал, начиная с того момента, как мы с тобой виделись в последний раз. — Волшебник погрозил пальцем. — В мельчайших подробностях!
— Что такое Черная Благодать? — вместо ответа спросил Ричард.
Зедд наклонился к внуку, на сей раз явно совершенно огорошенный.
— Что?
— Черная Благодать, — тихо повторил Ричард, глядя на рисунок на полу.
Кэлен сейчас понимала не больше, чем Зедд, но она привыкла к манере поведения Ричарда. Не единожды она видела его в таком состоянии, будто он находится где-то в другом месте и задает непонятные вопросы, про себя решая какую-то стоящую перед ним мрачную дилемму. Так действует Искатель.
А еще для нее это было признаком того, что Ричард полагает, будто где-то в цепочке отсутствует важное звено. У Кэлен по спине побежали мурашки.
Энн нахмурилась. Зедд явно жаждал задать кучу вопросов, но ему тоже была знакома манера Ричарда задумываться над непонятными вещами и задавать совершено неожиданные вопросы. И Зедд, как правило, изо всех сил старался на них ответить.
Зедд пробежал пальцами по взъерошенным волосам и вздохнул поглубже, стараясь набраться терпения.
— Батюшки, Ричард, я отродясь не слыхал о такой штуке, как Черная Благодать. А ты откуда узнал?
— Просто прочитал, — пробормотал Ричард. — Зедд, ты можешь установить еще одну границу? Такую же границу, как сделал до моего рождения?
Лицо Зедда искривило недоумение.
— Чего ради...
— Чтобы отсечь Имперский Орден и прекратить войну.
Зедд, застигнутый врасплох, так и замер с открытым ртом, затем расплылся в широченной ухмылке, и его лицо тут же пересекли глубокие морщины.
— Отлично, Ричард! Из тебя получится прекрасный волшебник, постоянно думающий о том, как заставить магию работать на тебя, чтобы предварить боль и страдания. — Ухмылка исчезла. — Отличная мысль, действительно отличная, но нет, я не могу снова этого сделать.
— Почему?
— Это было тройное заклятие. Оно сплетено из трех таких и трех этаких. Сильнейшие заклятия, как правило, хорошо защищены — и три сплетенные в одно специально сделаны так, чтобы опасным волшебством нельзя было воспользоваться так просто. Заклятие границ — одно из таких. Я нашел его в древнем тексте времен великой войны. Кажется, ты пошел в деда — тоже интересуешься древними книгами, полными странных вещей. — Зедд нахмурился. — Разница в том, что я учился всю жизнь и понимал, что делаю. Знал, какие опасности грозят и как их избежать или уменьшить. Знал свои возможности и их пределы. Огромная разница, мальчик мой.
— Но границ было только две, — не отступал Ричард.
— Ох, ну тогда Срединные Земли вели страшную войну с Д'Харой. — Зедд поудобней подогнул под себя ноги. — Я создал первую из трех, чтобы узнать, как работает заклинание, как оно функционирует и как его сотворить. Вторую я создал, чтобы разделить Срединные Земли и Д'Хару и прекратить войну. И последнюю границу из трех сотворил, чтобы отделить Вестландию — страну тех, кто желал жить в мире без магии, предотвратив таким образом бунт против волшебников.
Кэлен с трудом могла себе представить мир, лишенный магий. Однако она знала, что есть люди, ничего больше не желавшие, как жить безо всяких магических штучек. Вестландия, страна хоть и не очень большая, предоставляла такую возможность. Во всяком случае, прежде предоставляла. Теперь уже нет.