Страница:
— Пожалуйста, — промямлил незнакомец. — Я не замышлял ничего дурного.
— Расслабься, — Ричард бросил косой взгляд в сторону Кары: его слова предназначались и Морд-Сит. — Ты один?
— Да, лорд Рал. Как я уже говорил, меня послал мой народ. Благодарю, что вы не даете волю своей суровой натуре — ничего другого я и не ожидал. Хочу, чтоб вы знали, я пришел с добрыми чувствами.
— Почему он называет тебя лордом Ралом? — спросила Кара Ричарда тоном, в котором звучало скорее обвинение, чем вопрос.
— Мне много рассказывали о Повелителе. Каков он, как выглядит, — вставил незнакомец. Все еще прижимая одной рукой мех, другой он указал на Ричарда. — И еще меч. Я слышал о мече лорда Рала, — его глаза осторожно поднялись к Кэлен. — И о Матери-Исповеднице, — произнес он, кланяясь.
— Ну конечно, — вздохнул Ричард.
Он и раньше предполагал, что надо прятать меч при появлении незнакомцев, но теперь понял, как важно было убрать его подальше сразу, как они оказались в населенной местности. Спрятать меч будет относительно несложно. Другое дело — Кэлен. Ричард подумал, что, может быть, они смогут замотать ее в тряпье и выдавать за прокаженную.
Парень осторожно приблизился к Ричарду, вытянув руку с мехом.
— Благодарю, лорд Рал.
Ричард отхлебнул отвратительной на вкус воды и протянул мех Кэлен. Она мотнула головой, отказываясь. Ричард сделал еще один глубокий глоток, прежде чем завернуть пробку и перебросить мех через плечо.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Оуэн.
— Ну что ж, Оуэн. Почему бы тебе не переночевать с нами? Наполнишь водой меха, а завтра утром продолжишь свой путь.
Еле сдерживаясь, Кара сжала зубы.
— Почему ты не позволишь мне всего лишь…
— Думаю, у Оуэна есть заботы, которые мы все понимаем. Он беспокоится о своих друзьях и семье. Утром он пойдет своей дорогой, а мы — своей.
Ричард не хотел, чтобы парень остановился на ночлег в темноте рядом с ними, где за ним будет сложнее наблюдать, нежели в лагере. Утром будет легко удостовериться, что он не пошел за ними, а отправился восвояси. Кара, наконец, поняла намерения Ричарда, определила свою задачу и успокоилась. Лорду Ралу не надо было даже отдавать ей приказ. Он и так был уверен, что охранница не оставит без внимания любого незнакомца, пока они с Кэлен будут спать.
Вместе с женой Ричард направился к повозке. Оуэн, сопровождаемый Томом и Карой, пошел за ними, вертя головой в обе стороны.
По дороге Ричард допивал остатки воды из меха, а их незваный гость несколько раз поблагодарил за приглашение и пообещал не доставлять беспокойства.
Лорд Рал был намерен проследить, чтобы Оуэн выполнил свое обещание. Он знал, что Кара тоже не преминет это сделать.
Глава 10
Глава 11
— Расслабься, — Ричард бросил косой взгляд в сторону Кары: его слова предназначались и Морд-Сит. — Ты один?
— Да, лорд Рал. Как я уже говорил, меня послал мой народ. Благодарю, что вы не даете волю своей суровой натуре — ничего другого я и не ожидал. Хочу, чтоб вы знали, я пришел с добрыми чувствами.
— Почему он называет тебя лордом Ралом? — спросила Кара Ричарда тоном, в котором звучало скорее обвинение, чем вопрос.
— Мне много рассказывали о Повелителе. Каков он, как выглядит, — вставил незнакомец. Все еще прижимая одной рукой мех, другой он указал на Ричарда. — И еще меч. Я слышал о мече лорда Рала, — его глаза осторожно поднялись к Кэлен. — И о Матери-Исповеднице, — произнес он, кланяясь.
— Ну конечно, — вздохнул Ричард.
Он и раньше предполагал, что надо прятать меч при появлении незнакомцев, но теперь понял, как важно было убрать его подальше сразу, как они оказались в населенной местности. Спрятать меч будет относительно несложно. Другое дело — Кэлен. Ричард подумал, что, может быть, они смогут замотать ее в тряпье и выдавать за прокаженную.
Парень осторожно приблизился к Ричарду, вытянув руку с мехом.
— Благодарю, лорд Рал.
Ричард отхлебнул отвратительной на вкус воды и протянул мех Кэлен. Она мотнула головой, отказываясь. Ричард сделал еще один глубокий глоток, прежде чем завернуть пробку и перебросить мех через плечо.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Оуэн.
— Ну что ж, Оуэн. Почему бы тебе не переночевать с нами? Наполнишь водой меха, а завтра утром продолжишь свой путь.
Еле сдерживаясь, Кара сжала зубы.
— Почему ты не позволишь мне всего лишь…
— Думаю, у Оуэна есть заботы, которые мы все понимаем. Он беспокоится о своих друзьях и семье. Утром он пойдет своей дорогой, а мы — своей.
Ричард не хотел, чтобы парень остановился на ночлег в темноте рядом с ними, где за ним будет сложнее наблюдать, нежели в лагере. Утром будет легко удостовериться, что он не пошел за ними, а отправился восвояси. Кара, наконец, поняла намерения Ричарда, определила свою задачу и успокоилась. Лорду Ралу не надо было даже отдавать ей приказ. Он и так был уверен, что охранница не оставит без внимания любого незнакомца, пока они с Кэлен будут спать.
Вместе с женой Ричард направился к повозке. Оуэн, сопровождаемый Томом и Карой, пошел за ними, вертя головой в обе стороны.
По дороге Ричард допивал остатки воды из меха, а их незваный гость несколько раз поблагодарил за приглашение и пообещал не доставлять беспокойства.
Лорд Рал был намерен проследить, чтобы Оуэн выполнил свое обещание. Он знал, что Кара тоже не преминет это сделать.
Глава 10
В повозке Ричард окунул мехи Оуэна в бочонок, в котором еще была вода. Тот сидел, прислонившись спиной к колесу, и время от времени настороженно поглядывал на Ричарда. Такими же взглядами окидывала его Кара. Охраннице парень откровенно не нравился, но это было обычно для Морд-Сит по отношению к незнакомцам, и она знала, что это еще ничего не значит.
Тревоги в отношении Оуэна у Ричарда почему-то не возникло. Он не испытывал к парню ни неприязни, ни особенного тепла. Оуэн был вежлив и не представлял угрозы, но что-то в нем вызывало у Ричарда… раздражение.
Том и Фридрих принесли собранные дрова и разожгли небольшой костер. Восхитительный аромат сосновой смолы разнесся по пустоши, так что запах лошадей стал менее ощутим.
Время от времени Оуэн бросал полный страха взгляд на Кару, Кэлен, Тома и Фридриха. Но больше всего его беспокоила Дженнсен. Он старался отвернуться, не смотреть ей прямо в глаза, но его взгляд все время приковывали рыжие волосы Дженнсен, сияющие в отблесках костра. Когда Бетти подбежала к Оуэну, проявляя дружелюбное любопытство к новому человеку в лагере, тот перестал дышать.
Ричард сказал Оуэну, что козочка всего лишь хочет внимания. Парень погладил Бетти по голове с такой осторожностью, как будто она была гаром, готовым откусить ему руку.
Дженнсен улыбнулась и, не обращая внимания на то, как он пялится на нее, предложила Оуэну вяленого мяса.
Оуэн смотрел на нее, все так же вытаращив глаза.
— Я не ведьма, — сказала Дженнсен. — Люди думают, что мои рыжие волосы — признак ведьмы. Но я не ведьма. Могу уверить тебя, что не владею магией.
Резкость тона в голосе Дженнсен удивила Ричарда, напомнив ему, что за женственностью сестры прячется сила.
— Конечно, нет, — пробормотал Оуэн, продолжая изумленно смотреть на нее. — Я, я… просто никогда не видел таких… красивых волос, вот и все.
— Спасибо, — Дженнсен подарила ему еще одну улыбку и снова предложила немного мяса.
— Извини, — вежливо произнес Оуэн. — Я не ем мяса, не обижайся. — Он быстро сунул руку в карман и достал холщовый мешочек с сухим печеньем. — Хочешь попробовать? Угощайся. — Натянуто улыбнувшись, он протянул несколько печенюшек Дженнсен.
Том сделал пару шагов, пристально глядя на Оуэна.
— Спасибо, нет, — Дженнсен отдернула руку и присела на плоский камень. Она поймала Бетти за ухо и заставила лечь у своих ног. — Лучше тебе самому съесть печенье, если ты не хочешь мяса. Боюсь, ничего другого у нас нет.
— Почему ты не ешь мясо? — поинтересовался Ричард. Оуэн посмотрел через плечо на Ричарда, сидящего в повозке над ним.
— Мне не нравится мысль, что животных убивают ради того, чтобы я мог утолить голод.
— Ты по-доброму относишься к животным, — Дженнсен улыбнулась.
Оуэн выдавил судорожную улыбку, его взгляд снова упал на волосы Дженнсен.
— Так чувствует мое сердце, — сказал он, отвернувшись от нее, чтобы невзначай не встретиться глазами.
— Сердце Даркена Рала тоже было очень чувствительным, — Кара бросила резкий взгляд на Дженнсен. — Однажды я видела, как он запорол кнутом до смерти женщину за то, что она осмелилась есть колбасу в Народном Дворце. Он расценил это как неуважение к своим чувствам.
Глаза Дженнсен застыли в изумлении.
— А в другой раз, я была с ним во дворе, рядом с садом, — продолжала Кара, жуя кусок колбасы. — Он заметил одного охранника, ехавшего на коняге с мясным пирогом в руке. Даркен Рал ударил пламенем магического огня, в мгновение обезглавив лошадь — бац, и ее голова покатилась за ограду. Солдату как-то удалось быстро встать на ноги, высвободив ноги из стремян и спрыгнув с лошади, пока она валилась на землю. Так вот, Даркен Рал подошел, выхватил меч и в припадке ярости рассек трупу живот. Потом он схватил солдата за волосы на затылке и сунул его голову во внутренности лошади, заорав, чтобы он ел. Бедняга старался, как мог, но очень быстро задохнулся в теплых кишках.
Оуэн закрыл глаза и подтащил руку ко рту. Его явно подташнивало от омерзения.
Кара размахивала колбасой, представляя стоящего рядом Даркен Рала.
— Он повернулся ко мне и тихим голосом спросил, как люди могут быть настолько жестокими, чтобы есть мясо животных.
— И что… что ты ответила? — ахнула потрясенная Дженнсен.
— А что я могла сказать? Сказала, что не знаю, — пожала плечами Кара.
— Но как тогда люди ели мясо в его присутствии, если он был таким? — недоумевала девушка.
— По большей части — не был. Торговцы поставляли мясо во дворец, и Даркен Рал не придавал этому значения. Иногда он неодобрительно покачивал головой или называл их жестокими, но чаще всего он их просто не замечал.
— Да, это точно, — кивнул Фридрих. — Прежний Правитель был совершенно непредсказуем. Ни один человек не мог знать, что он сделает с ним в следующую минуту. Он мог улыбнуться, а потом замучить до смерти. Что у него на уме было загадкой для всех и всегда.
Кара пристально вглядывалась в языки огня перед собой.
— Не было ни единого шанса предвидеть его реакцию, — ее голос понизился почти до шепота. — Многие считали, что это просто вопрос времени, когда Даркен Рал их убьет. Поэтому люди жили, словно осужденные на казнь, ожидая обрушивающегося топора, не находя радости в жизни и не думая о будущем.
Том кивком головы выразил согласие с тем, как Кара определила жизнь в Д'Харе, и подбросил в огонь хвороста.
— Ты тоже так жила, Кара? — спросила Дженнсен.
— Я Морд-Сит. — Охранница подняла глаза и нахмурилась. — Морд-Сит всегда готовы обняться со смертью. Мы не хотим умереть старыми и беззубыми.
Оуэн был так потрясен рассказом Кары, что машинально, словно по обязанности, грыз печенье.
— Не могу представить, как можно было жить, страдая так невыносимо, как вы. Этот Даркен Рал, часом, не родственник тебе, лорд Рал? — Парень тут же подумал, что, должно быть, совершил ошибку и неуклюже поспешил ее исправить. — У него такое же имя… вот я и подумал, просто подумал… я не хотел сказать, что ты похож на него…
— Он был моим отцом, — Ричард вылез из повозки и протянул Оуэну его мех с водой.
— Я ни на что не намекал. Поверь, я не стал бы клеветать на чьего-либо отца, а тем более…
— Я убил его, — оборвал неловкое мямлянье Ричард.
Он не хотел ничего обсуждать, чувствуя отвращение при мысли обо всей этой истории.
Оуэн озирался вокруг как олененок, окруженный волками.
— Он был чудовищем, — сказала Кара, чувствуя, что надо защитить нынешнего лорда Рала. — Сейчас у людей Д'Хары появился шанс жить полной жизнью и не бояться будущего.
— Да, только если они смогут освободиться от Имперского Ордена, — Ричард подсел к жене и обнял ее за плечи.
Склонив голову, Оуэн похрустывал своим печеньем.
Наступила тишина.
— Почему бы тебе не сказать нам правду о причинах твоего прихода сюда, Оуэн? — наконец прервала молчание Кэлен.
Ричард знал этот тон ее голоса — голоса Матери-Исповедницы — спокойный и одновременно вызывающий дрожь.
— Конечно, Мать-Исповедница, — Оуэн уважительно наклонил голову.
— Ты знаешь, кто она? — спросил Ричард.
— Да, лорд Рал, — кивнул парень.
— Как?
Взгляд Оуэна заметался между Ричардом и Кэлен.
— Молва о тебе и Матери-Исповеднице ходит везде, нет ни одного уголка, где люди бы не слышали о вас. Слава о том, как ты освободил народ Алтур-Ранга от угнетения Имперским Орденом распространилась повсюду. И те, кто жаждут свободы, знают, что ты — единственный, кто может нам ее дать.
— Что значит «единственный»? — поморщился Ричард.
— Ну, прежде правил Имперский Орден. Они были бесчеловечны, простите… — парень запнулся. — Точнее, были введены в заблуждение и не знали, как можно управлять иначе. Возможно, это не их вина. Не мне судить об этом, — Оуэн остановился, подыскивая слова, припоминая жестокие деяния Имперского Ордена. — Потом пришел ты и дал людям свободу. Ну, так, как это случилось в Алтур-Ранге.
Ричард провел рукой по лицу. Так много забот! Так много всего, что он должен сделать… Ему необходимо перевести книгу. А еще надо выяснить, что это была за вещь, до которой дотронулась Кара, и почему их преследуют чернокрылые птицы. Необходимо вернуться к Виктору и к тем, кто участвовал в восстании против Ордена. И он обязательно должен встретиться с Никки и разобраться со своими головными болями. Кто знает, возможно, Никки сможет помочь ему в этом лучше, чем кто-либо другой.
— Оуэн, я не «давал» людям свободу.
— Да, лорд Рал.
Оуэн, конечно, не осмелился возразить Ричарду, но его глаза ясно говорили, что парень не согласен с его словами.
— Оуэн, почему ты думаешь, что я дал людям свободу?
Парень откусил кусочек печенья и взглянул на остальных. Он ссутулил плечи и неуверенно пожал ими. Наконец, прочистил горло.
— Ты делаешь то же, что и Имперский Орден — ты убиваешь людей. — Он неуклюже выбросил вперед руку с печеньем, пронзая воздух, словно мечом. — Ты убиваешь тех, кто порабощает других, и даешь свободу угнетенным, поэтому и мир возвращается.
Ричард глубоко вздохнул. Он не был уверен, то ли Оуэн и вправду так убежден в том, что он говорит, то ли по-ослиному упрям, то ли сильно нервничает перед новыми людьми и потому с таким трудом выражает свои мысли.
— Это не совсем так, — сказал Ричард.
— Но именно поэтому ты здесь. Все знают об этом. Ты пришел в Древний мир принести людям свободу.
Присев на корточки, Ричард наклонился вперед, растирая немеющие ладони и думая о том, как много хотел бы он объяснить. Он почувствовал волну теплоты, когда Кэлен нежно положила руку ему на плечо. Сразу стало намного легче дышать. Все, в чем Ричард действительно нуждался — как человек, а не как чародей и Правитель Рал, — это никогда не возвращаться к тому ужасу, когда был узником и жил вдали от Кэлен, думая, что больше ее не увидит. Но сейчас надо было отложить в сторону весь груз эмоций.
— Оуэн, я пришел из Нового мира…
— Да, я знаю, — кивнул головой Оуэн. — И ты пришел сюда освободить людей от…
— Нет. Это не так. Мы жили в Новом мире. Мы жили мирно, очевидно, как и твой народ. Император Джегань…
— Сноходец.
— Да, Император Джегань, сноходец, двинул свою армию завоевывать Новый мир, превращать в рабов наш народ…
— И мой народ тоже.
— Понимаю, — кивнул Ричард. — Я знаю, что это за ужас. Его солдаты неистовствуют в Новом мире, убивают и заковывают в кандалы людей.
— И у нас творится то же самое, — согласился Оуэн, обратив полный слез взор в темноту.
— Мы пытались бороться, — сказала Кэлен. — Но их слишком много. Армия Джеганя огромна, и нам не выгнать их с нашей земли.
Оуэн снова принялся грызть печенье, избегая взгляда Кэлен.
— Мой народ страдает от людей Ордена — да простит Создатель их заблуждения.
— Нет! Да вопят они в муках агонии в самой темной тени Хранителя подземного мира до скончания веков! — внесла безжалостную поправку Кара.
У Оуэна отвисла челюсть. Он никогда не слышал проклятия, произнесенного столь громко и с такой силой.
— Мы не смогли победить их с ходу, просто вышвырнув обратно в Древний мир, — произнес Ричард, возвращая Оуэну его взгляд. — Поэтому я здесь, на родине Джеганя, надеясь помочь тем, кто жаждет быть свободным, сбросить оковы Ордена. Пока сноходец там, далеко, завоевывает нашу землю, он оставил свою родину незащищенной. И это дает возможность тем, кто стремится к свободе, ударить его в самое слабое место. Нанести удар в глубоком тылу… Мне пришлось поступить так потому, что я не вижу другого пути борьбы против Имперского Ордена — пути, на котором нас может ждать успех. Если нам удастся ослабить тылы, откуда Джегань черпает людей и ресурсы, тогда он будет вынужден отказаться от завоевательных планов и бросить свою армию сюда, отвоевывать собственную землю… Тирания не может продолжаться вечно. Ее суть настолько извращенна, что по природе разлагает все, включая себя самое. Но такой процесс может занять целую жизнь. Вот почему мы пришли сюда — чтобы его ускорить, чтобы я и те, кого я люблю, имели право выбора, были свободны прожить свою собственную жизнь так, как пожелаем. Если достаточно много людей поднимется против правления Имперского Ордена, тогда мы ослабим тиски Джеганя и сокрушим и его, и Орден, — Ричард помолчал и наконец закончил. — Так я сражаюсь с ним, так пытаюсь сломить нашего общего врага и выманить из моей страны.
— Все так, — согласно кивнул Оуэн. — Это именно то, в чем мы нуждаемся. Мы — жертвы судьбы. Нам нужен ты, чтобы выдворить людей Джеганя из нашей страны, а затем ты бы вложил свой меч в ножны, и наш народ смог бы снова зажить спокойно и мирно. Ты нужен нам, чтобы дать свободу.
В костре треснуло полено, и в воздухе закружились, поднимаясь к небу, искорки. Ричард сидел, склонив голову и сложив вместе кончики пальцев. Похоже, парень не услышал ни единого слова. Создатель, как ему объяснить, чтобы до него наконец дошло? Отряд Ричарда очень мал. Им необходим отдых. Ему самому надо толковать книгу. Они должны добраться до места, куда направляются… Но хотя бы сейчас его не мучают головные боли.
— Оуэн, прости, — наконец тихо произнес Ричард. — Я не могу помочь тебе и сделать то, чего ты от меня ждешь. Но я хочу, чтобы ты понял: успех моего дела ведет к успеху твоего. И то, что я делаю, в конце концов, заставит Джеганя вывести свою армию с твоей родины. По крайней мере, они будут ослаблены, и вы сможете их выгнать.
— Нет! — вскрикнул Оуэн, чуть не плача. — Его люди не уйдут, пока ты не придешь и не… — Парень содрогнулся. — Не уничтожишь их.
Само слово «уничтожить» и все, что с ним связано, вызывало у Оуэна тошноту.
— Завтра мы пойдем своей дорогой, — Ричард уже не заботился о том, чтобы выглядеть вежливым. — Ты пойдешь своей. Желаю тебе удачи в освобождении твоего народа от Имперского Ордена.
— Мы никогда не сможем, — запротестовал Оуэн, вскакивая на ноги. — Мы не варвары. Ты и подобные тебе дикие способны убивать других и дать нам свободу. Мой народ решил, что я единственный, кто может привести тебя. Ты должен идти и сразиться, и принести свободу нашей империи…
Ричард потер кончиками пальцев морщины над бровями и посмотрел на парня устало и с жалостью. Кара приподнялась было, но взгляд Правителя заставил ее сесть на место.
— Я дал тебе воды, — сказал он парню, поднимаясь. — Я не могу дать тебе свободу.
— Но ты должен…
— Дежурим ночью по двое, — оборвал Ричард Оуэна и повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор окончен.
Рот Кары искривила довольная усмешка. Наконец прозвучало твердое решение, вполне соглашающееся с ее представлениями о том, что следует делать, и потому она была удовлетворена.
— Утром Оуэн пойдет своей дорогой, — добавил Ричард довольно громко, чтобы все его слышали.
— Да, безусловно, — взгляд голубых глаз Кары скользнул по Оуэну. — Пойдет как миленький.
Тревоги в отношении Оуэна у Ричарда почему-то не возникло. Он не испытывал к парню ни неприязни, ни особенного тепла. Оуэн был вежлив и не представлял угрозы, но что-то в нем вызывало у Ричарда… раздражение.
Том и Фридрих принесли собранные дрова и разожгли небольшой костер. Восхитительный аромат сосновой смолы разнесся по пустоши, так что запах лошадей стал менее ощутим.
Время от времени Оуэн бросал полный страха взгляд на Кару, Кэлен, Тома и Фридриха. Но больше всего его беспокоила Дженнсен. Он старался отвернуться, не смотреть ей прямо в глаза, но его взгляд все время приковывали рыжие волосы Дженнсен, сияющие в отблесках костра. Когда Бетти подбежала к Оуэну, проявляя дружелюбное любопытство к новому человеку в лагере, тот перестал дышать.
Ричард сказал Оуэну, что козочка всего лишь хочет внимания. Парень погладил Бетти по голове с такой осторожностью, как будто она была гаром, готовым откусить ему руку.
Дженнсен улыбнулась и, не обращая внимания на то, как он пялится на нее, предложила Оуэну вяленого мяса.
Оуэн смотрел на нее, все так же вытаращив глаза.
— Я не ведьма, — сказала Дженнсен. — Люди думают, что мои рыжие волосы — признак ведьмы. Но я не ведьма. Могу уверить тебя, что не владею магией.
Резкость тона в голосе Дженнсен удивила Ричарда, напомнив ему, что за женственностью сестры прячется сила.
— Конечно, нет, — пробормотал Оуэн, продолжая изумленно смотреть на нее. — Я, я… просто никогда не видел таких… красивых волос, вот и все.
— Спасибо, — Дженнсен подарила ему еще одну улыбку и снова предложила немного мяса.
— Извини, — вежливо произнес Оуэн. — Я не ем мяса, не обижайся. — Он быстро сунул руку в карман и достал холщовый мешочек с сухим печеньем. — Хочешь попробовать? Угощайся. — Натянуто улыбнувшись, он протянул несколько печенюшек Дженнсен.
Том сделал пару шагов, пристально глядя на Оуэна.
— Спасибо, нет, — Дженнсен отдернула руку и присела на плоский камень. Она поймала Бетти за ухо и заставила лечь у своих ног. — Лучше тебе самому съесть печенье, если ты не хочешь мяса. Боюсь, ничего другого у нас нет.
— Почему ты не ешь мясо? — поинтересовался Ричард. Оуэн посмотрел через плечо на Ричарда, сидящего в повозке над ним.
— Мне не нравится мысль, что животных убивают ради того, чтобы я мог утолить голод.
— Ты по-доброму относишься к животным, — Дженнсен улыбнулась.
Оуэн выдавил судорожную улыбку, его взгляд снова упал на волосы Дженнсен.
— Так чувствует мое сердце, — сказал он, отвернувшись от нее, чтобы невзначай не встретиться глазами.
— Сердце Даркена Рала тоже было очень чувствительным, — Кара бросила резкий взгляд на Дженнсен. — Однажды я видела, как он запорол кнутом до смерти женщину за то, что она осмелилась есть колбасу в Народном Дворце. Он расценил это как неуважение к своим чувствам.
Глаза Дженнсен застыли в изумлении.
— А в другой раз, я была с ним во дворе, рядом с садом, — продолжала Кара, жуя кусок колбасы. — Он заметил одного охранника, ехавшего на коняге с мясным пирогом в руке. Даркен Рал ударил пламенем магического огня, в мгновение обезглавив лошадь — бац, и ее голова покатилась за ограду. Солдату как-то удалось быстро встать на ноги, высвободив ноги из стремян и спрыгнув с лошади, пока она валилась на землю. Так вот, Даркен Рал подошел, выхватил меч и в припадке ярости рассек трупу живот. Потом он схватил солдата за волосы на затылке и сунул его голову во внутренности лошади, заорав, чтобы он ел. Бедняга старался, как мог, но очень быстро задохнулся в теплых кишках.
Оуэн закрыл глаза и подтащил руку ко рту. Его явно подташнивало от омерзения.
Кара размахивала колбасой, представляя стоящего рядом Даркен Рала.
— Он повернулся ко мне и тихим голосом спросил, как люди могут быть настолько жестокими, чтобы есть мясо животных.
— И что… что ты ответила? — ахнула потрясенная Дженнсен.
— А что я могла сказать? Сказала, что не знаю, — пожала плечами Кара.
— Но как тогда люди ели мясо в его присутствии, если он был таким? — недоумевала девушка.
— По большей части — не был. Торговцы поставляли мясо во дворец, и Даркен Рал не придавал этому значения. Иногда он неодобрительно покачивал головой или называл их жестокими, но чаще всего он их просто не замечал.
— Да, это точно, — кивнул Фридрих. — Прежний Правитель был совершенно непредсказуем. Ни один человек не мог знать, что он сделает с ним в следующую минуту. Он мог улыбнуться, а потом замучить до смерти. Что у него на уме было загадкой для всех и всегда.
Кара пристально вглядывалась в языки огня перед собой.
— Не было ни единого шанса предвидеть его реакцию, — ее голос понизился почти до шепота. — Многие считали, что это просто вопрос времени, когда Даркен Рал их убьет. Поэтому люди жили, словно осужденные на казнь, ожидая обрушивающегося топора, не находя радости в жизни и не думая о будущем.
Том кивком головы выразил согласие с тем, как Кара определила жизнь в Д'Харе, и подбросил в огонь хвороста.
— Ты тоже так жила, Кара? — спросила Дженнсен.
— Я Морд-Сит. — Охранница подняла глаза и нахмурилась. — Морд-Сит всегда готовы обняться со смертью. Мы не хотим умереть старыми и беззубыми.
Оуэн был так потрясен рассказом Кары, что машинально, словно по обязанности, грыз печенье.
— Не могу представить, как можно было жить, страдая так невыносимо, как вы. Этот Даркен Рал, часом, не родственник тебе, лорд Рал? — Парень тут же подумал, что, должно быть, совершил ошибку и неуклюже поспешил ее исправить. — У него такое же имя… вот я и подумал, просто подумал… я не хотел сказать, что ты похож на него…
— Он был моим отцом, — Ричард вылез из повозки и протянул Оуэну его мех с водой.
— Я ни на что не намекал. Поверь, я не стал бы клеветать на чьего-либо отца, а тем более…
— Я убил его, — оборвал неловкое мямлянье Ричард.
Он не хотел ничего обсуждать, чувствуя отвращение при мысли обо всей этой истории.
Оуэн озирался вокруг как олененок, окруженный волками.
— Он был чудовищем, — сказала Кара, чувствуя, что надо защитить нынешнего лорда Рала. — Сейчас у людей Д'Хары появился шанс жить полной жизнью и не бояться будущего.
— Да, только если они смогут освободиться от Имперского Ордена, — Ричард подсел к жене и обнял ее за плечи.
Склонив голову, Оуэн похрустывал своим печеньем.
Наступила тишина.
— Почему бы тебе не сказать нам правду о причинах твоего прихода сюда, Оуэн? — наконец прервала молчание Кэлен.
Ричард знал этот тон ее голоса — голоса Матери-Исповедницы — спокойный и одновременно вызывающий дрожь.
— Конечно, Мать-Исповедница, — Оуэн уважительно наклонил голову.
— Ты знаешь, кто она? — спросил Ричард.
— Да, лорд Рал, — кивнул парень.
— Как?
Взгляд Оуэна заметался между Ричардом и Кэлен.
— Молва о тебе и Матери-Исповеднице ходит везде, нет ни одного уголка, где люди бы не слышали о вас. Слава о том, как ты освободил народ Алтур-Ранга от угнетения Имперским Орденом распространилась повсюду. И те, кто жаждут свободы, знают, что ты — единственный, кто может нам ее дать.
— Что значит «единственный»? — поморщился Ричард.
— Ну, прежде правил Имперский Орден. Они были бесчеловечны, простите… — парень запнулся. — Точнее, были введены в заблуждение и не знали, как можно управлять иначе. Возможно, это не их вина. Не мне судить об этом, — Оуэн остановился, подыскивая слова, припоминая жестокие деяния Имперского Ордена. — Потом пришел ты и дал людям свободу. Ну, так, как это случилось в Алтур-Ранге.
Ричард провел рукой по лицу. Так много забот! Так много всего, что он должен сделать… Ему необходимо перевести книгу. А еще надо выяснить, что это была за вещь, до которой дотронулась Кара, и почему их преследуют чернокрылые птицы. Необходимо вернуться к Виктору и к тем, кто участвовал в восстании против Ордена. И он обязательно должен встретиться с Никки и разобраться со своими головными болями. Кто знает, возможно, Никки сможет помочь ему в этом лучше, чем кто-либо другой.
— Оуэн, я не «давал» людям свободу.
— Да, лорд Рал.
Оуэн, конечно, не осмелился возразить Ричарду, но его глаза ясно говорили, что парень не согласен с его словами.
— Оуэн, почему ты думаешь, что я дал людям свободу?
Парень откусил кусочек печенья и взглянул на остальных. Он ссутулил плечи и неуверенно пожал ими. Наконец, прочистил горло.
— Ты делаешь то же, что и Имперский Орден — ты убиваешь людей. — Он неуклюже выбросил вперед руку с печеньем, пронзая воздух, словно мечом. — Ты убиваешь тех, кто порабощает других, и даешь свободу угнетенным, поэтому и мир возвращается.
Ричард глубоко вздохнул. Он не был уверен, то ли Оуэн и вправду так убежден в том, что он говорит, то ли по-ослиному упрям, то ли сильно нервничает перед новыми людьми и потому с таким трудом выражает свои мысли.
— Это не совсем так, — сказал Ричард.
— Но именно поэтому ты здесь. Все знают об этом. Ты пришел в Древний мир принести людям свободу.
Присев на корточки, Ричард наклонился вперед, растирая немеющие ладони и думая о том, как много хотел бы он объяснить. Он почувствовал волну теплоты, когда Кэлен нежно положила руку ему на плечо. Сразу стало намного легче дышать. Все, в чем Ричард действительно нуждался — как человек, а не как чародей и Правитель Рал, — это никогда не возвращаться к тому ужасу, когда был узником и жил вдали от Кэлен, думая, что больше ее не увидит. Но сейчас надо было отложить в сторону весь груз эмоций.
— Оуэн, я пришел из Нового мира…
— Да, я знаю, — кивнул головой Оуэн. — И ты пришел сюда освободить людей от…
— Нет. Это не так. Мы жили в Новом мире. Мы жили мирно, очевидно, как и твой народ. Император Джегань…
— Сноходец.
— Да, Император Джегань, сноходец, двинул свою армию завоевывать Новый мир, превращать в рабов наш народ…
— И мой народ тоже.
— Понимаю, — кивнул Ричард. — Я знаю, что это за ужас. Его солдаты неистовствуют в Новом мире, убивают и заковывают в кандалы людей.
— И у нас творится то же самое, — согласился Оуэн, обратив полный слез взор в темноту.
— Мы пытались бороться, — сказала Кэлен. — Но их слишком много. Армия Джеганя огромна, и нам не выгнать их с нашей земли.
Оуэн снова принялся грызть печенье, избегая взгляда Кэлен.
— Мой народ страдает от людей Ордена — да простит Создатель их заблуждения.
— Нет! Да вопят они в муках агонии в самой темной тени Хранителя подземного мира до скончания веков! — внесла безжалостную поправку Кара.
У Оуэна отвисла челюсть. Он никогда не слышал проклятия, произнесенного столь громко и с такой силой.
— Мы не смогли победить их с ходу, просто вышвырнув обратно в Древний мир, — произнес Ричард, возвращая Оуэну его взгляд. — Поэтому я здесь, на родине Джеганя, надеясь помочь тем, кто жаждет быть свободным, сбросить оковы Ордена. Пока сноходец там, далеко, завоевывает нашу землю, он оставил свою родину незащищенной. И это дает возможность тем, кто стремится к свободе, ударить его в самое слабое место. Нанести удар в глубоком тылу… Мне пришлось поступить так потому, что я не вижу другого пути борьбы против Имперского Ордена — пути, на котором нас может ждать успех. Если нам удастся ослабить тылы, откуда Джегань черпает людей и ресурсы, тогда он будет вынужден отказаться от завоевательных планов и бросить свою армию сюда, отвоевывать собственную землю… Тирания не может продолжаться вечно. Ее суть настолько извращенна, что по природе разлагает все, включая себя самое. Но такой процесс может занять целую жизнь. Вот почему мы пришли сюда — чтобы его ускорить, чтобы я и те, кого я люблю, имели право выбора, были свободны прожить свою собственную жизнь так, как пожелаем. Если достаточно много людей поднимется против правления Имперского Ордена, тогда мы ослабим тиски Джеганя и сокрушим и его, и Орден, — Ричард помолчал и наконец закончил. — Так я сражаюсь с ним, так пытаюсь сломить нашего общего врага и выманить из моей страны.
— Все так, — согласно кивнул Оуэн. — Это именно то, в чем мы нуждаемся. Мы — жертвы судьбы. Нам нужен ты, чтобы выдворить людей Джеганя из нашей страны, а затем ты бы вложил свой меч в ножны, и наш народ смог бы снова зажить спокойно и мирно. Ты нужен нам, чтобы дать свободу.
В костре треснуло полено, и в воздухе закружились, поднимаясь к небу, искорки. Ричард сидел, склонив голову и сложив вместе кончики пальцев. Похоже, парень не услышал ни единого слова. Создатель, как ему объяснить, чтобы до него наконец дошло? Отряд Ричарда очень мал. Им необходим отдых. Ему самому надо толковать книгу. Они должны добраться до места, куда направляются… Но хотя бы сейчас его не мучают головные боли.
— Оуэн, прости, — наконец тихо произнес Ричард. — Я не могу помочь тебе и сделать то, чего ты от меня ждешь. Но я хочу, чтобы ты понял: успех моего дела ведет к успеху твоего. И то, что я делаю, в конце концов, заставит Джеганя вывести свою армию с твоей родины. По крайней мере, они будут ослаблены, и вы сможете их выгнать.
— Нет! — вскрикнул Оуэн, чуть не плача. — Его люди не уйдут, пока ты не придешь и не… — Парень содрогнулся. — Не уничтожишь их.
Само слово «уничтожить» и все, что с ним связано, вызывало у Оуэна тошноту.
— Завтра мы пойдем своей дорогой, — Ричард уже не заботился о том, чтобы выглядеть вежливым. — Ты пойдешь своей. Желаю тебе удачи в освобождении твоего народа от Имперского Ордена.
— Мы никогда не сможем, — запротестовал Оуэн, вскакивая на ноги. — Мы не варвары. Ты и подобные тебе дикие способны убивать других и дать нам свободу. Мой народ решил, что я единственный, кто может привести тебя. Ты должен идти и сразиться, и принести свободу нашей империи…
Ричард потер кончиками пальцев морщины над бровями и посмотрел на парня устало и с жалостью. Кара приподнялась было, но взгляд Правителя заставил ее сесть на место.
— Я дал тебе воды, — сказал он парню, поднимаясь. — Я не могу дать тебе свободу.
— Но ты должен…
— Дежурим ночью по двое, — оборвал Ричард Оуэна и повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор окончен.
Рот Кары искривила довольная усмешка. Наконец прозвучало твердое решение, вполне соглашающееся с ее представлениями о том, что следует делать, и потому она была удовлетворена.
— Утром Оуэн пойдет своей дорогой, — добавил Ричард довольно громко, чтобы все его слышали.
— Да, безусловно, — взгляд голубых глаз Кары скользнул по Оуэну. — Пойдет как миленький.
Глава 11
— Что с тобой? — спросила Кэлен, подъезжая верхом к повозке.
Ричард выглядел чем-то взбешенным. Она заметила, что в одной руке муж держит книгу, а другую сжал в кулак. Он было хотел ответить, но Дженнсен, сидящая рядом с Томом, повернулась посмотреть, в чем дело, поэтому Ричард обратился к ней:
— Мы с Кэлен собираемся проверить дорогу впереди. Следи за Бетти, чтобы она не выскочила. Хорошо, Джен?
Девушка улыбнулась и кивнула.
— Если Бетти будет плохо себя вести, дай мне знать, и я отведу ее к одной леди, которая делает замечательные колбаски, — подмигнул Том.
Дженнсен рассмеялась шутке и добродушно ткнула его локтем под ребра. Когда Ричард выбрался из повозки и спрыгнул на землю, она ухватила Бетти за виляющий хвостик.
— Голубушка! Ты останешься здесь. Ричард совсем не хочет, чтобы ты постоянно таскалась за ним.
Бетти, успевшая положить передние копытца на борт повозки, заблеяла, посматривая на Дженнсен и как бы упрашивая ее передумать.
— Вниз, — скомандовала Дженнсен. — Лежать.
Бетти с недовольным видом прыгнула назад в повозку, требуя, чтобы в утешение ее хотя бы почесали за ушами, а иначе она не ляжет.
Кэлен наклонилась в седле и отвязала от повозки поводья лошади Ричарда. Он поставил ногу в стремя и одним быстрым движением оказался в седле. Кэлен видела, что он взволнован, но ее сердце ликовало, когда она просто смотрела на него.
Ричард переместил вес немного вперед и подстегнул коня. Кэлен, держась рядом с мужем, сжала ногами бока своей лошади, пустив ее в галоп. Ричард поехал впереди нее, описывая круги среди неровных холмистых склонов. Скоро они встретили Кару и Фридриха, объезжающих местность.
— Мы собираемся проверить эту часть, — сказал им Ричард. — Может, вернетесь, разведаете, что там сзади?
Кэлен поняла, что Ричард отослал их обратно для того, чтобы Кара не следила за ними, как она обязательно бы сделала, поедь они в противоположную сторону. А так Кара могла не беспокоиться о том, что они будут возвращаться и заблудятся.
Охранница натянула поводья и повернула назад. Кэлен неслась вперед за Ричардом, прижавшись к холке. Пот пропитал рубашку на ее спине. Несмотря на редкие деревья и высокую траву, покрывающую подножия холмов, жара не спадала. Ночью немного холодало, но днем было все так же жарко. Когда над гребнями гор повисали облака, воздух становился еще и влажным.
Суровая горная гряда на востоке внушала страх. Отвесные каменные стены поднимались над плоскогорьями, нагроможденными в хребет. Нависшая каменная стена высотой в тысячу футов, с которой то и дело падали глыбы камня, делала восхождение невозможным. Если тропы через перевалы и проложены, они, несомненно, опасны для путников.
Все же перейти эти серые раскаленные горы было невероятно трудно, но шанс был. Куда большая проблема лежала дальше.
Ближние горы, простирающиеся по краю пустыни с севера на юг, скрывали за собой устрашающую цепь снежных пиков, которые полностью преграждали путь на восток. Кэлен никогда не видела таких внушительных гор. С ними не могли сравниться даже славящиеся своей непроходимостью горы Ранг-Шада в Срединных землях. Эти же горы казались гигантами даже на их фоне. Отвесные скалы вздымались на тысячи футов. Мрачные склоны не оживлялись ни единой тропкой или просветом и были настолько круты, что на них не росло ни единого чахлого деревца; их корням было просто не за что уцепиться. Высокие заснеженные пики величественно поднимались над облаками, напоминая скорее острые лезвия ножей, чем отдельные вершины.
Днем раньше, когда Кэлен увидела, что Ричард пристально вглядывается в эти горы, изучая их, она спросила, можно ли их обойти. Ответ мужа был категорически отрицательным. Ричард уверился, что единственная возможность — это пересечь их, пройдя ущельем, которое он отметил, когда нашел место, где была загадочная граница.
Сейчас они двигались к северу по удобной тропе вдоль голых склонов близких гор.
Недалеко от пологого покрытого бурой травой холма Ричард остановил лошадь. Он повернулся в седле, проверяя, что остальные далеко.
— Я просмотрел книгу, — Ричард подвел лошадь почти вплотную к Кэлен и все же понизил голос.
— Когда я тебя спрашивала, почему ты не просмотришь книгу, ты сказал, что это не самое мудрое решение, — жене не понравился его тон.
— Знаю. Но я так ни к чему и не пришел, а нам нужно найти ответы. — Лошади перешли на легкую рысь. Ричард потер плечи. — После такой жары с трудом верится, что наступят холода.
— Холода? О чем ты?..
— Ты встречалась с такими необычными людьми, как Дженнсен? — Кожа седла заскрипела, когда Ричард еще ближе склонился к Кэлен. — С теми, кто рожден без дара, даже без малейшей его искры? С теми, кого называют Столпы Творения? Знаешь, в прошлом, когда была написана книга, их можно было встретить гораздо чаще.
— То есть, в их рождении не было ничего странного?
— Да, ничего. Они вырастали, женились и рожали детей — детей без дара.
— Разорванная связь в цепи рожденных с даром… — Кэлен посмотрела на него с большим удивлением. — Это то, о чем ты мне говорил раньше?
— Такими были дети лорда Рала, — кивнул Ричард. — Не те дети, что рождались у Даркена Рала, или у его отца. Понимаешь, все дети лорда Рала и его жены были членами семьи, и их лечили, если они рождались такими. Это значит, что волшебники пытались помочь им — сначала прямым потомкам, потом их детям, потом детям их детей. Они пытались исцелить…
— Исцелить? От чего?
Ричард поднял руки в нетерпеливом жесте.
— От отсутствия дара — от рождения без крошечной его искры, которая есть у каждого. Волшебники пытались восстановить разорванную связь.
— И как же они думали исцелить рожденных без искры?
Ричард сжал губы, подбирая нужные слова.
— Помнишь тех волшебников, которые послали тебя через границу искать Зедда?
— Да, — начиная прозревать, произнесла Кэлен.
— Они не были рождены с даром, не были прирожденными волшебниками. Кем они были — вторыми или третьими волшебниками? Кем-то вроде этого? Однажды ты рассказывала мне о них, — он щелкнул пальцами. — Волшебниками Третьего уровня. Так?
— Да. Только один, Джиллер, был волшебником Второго уровня. Никто из них не смог пройти испытания и стать Первым, как Зедд, потому что у них не было дара. Быть волшебниками было их призванием, но они не обладали необходимым даром — только той искрой, которой наделен каждый.
— Это как раз то, о чем я говорю, — сказал Ричард. — Они не были рождены с даром волшебников, только лишь с искрой, как и все. Зедд каким-то образом обучил их способности применять магию, то есть быть волшебниками, хотя они не были рождены для этого и не имели дара.
— Ричард, обучение длилось бы всю жизнь.
— Я знаю, но суть в том, что Зедд помог им стать волшебниками, способными пройти испытания и накладывать заклинания.
— Да, помню. Когда я была маленькой, волшебники Третьего и Второго уровня учили меня тому, как действует магия и Башня Волшебников, рассказывали о людях и созданиях Срединных земель. Может, они и не были рождены с даром, но учились всю жизнь, чтобы стать волшебниками. И мои наставники былиими, — убежденно закончила Кэлен.
На лице Ричарда появилась улыбка, сказавшая Кэлен, что она верно ухватила самую суть его доводов.
— И все-таки твои учителя не были рождены с этим свойством, с даром, — он приблизился к ней. — Зедд ведь не только обучал, он применял магию, чтобы помочь им стать волшебниками, так ведь?
Ричард выглядел чем-то взбешенным. Она заметила, что в одной руке муж держит книгу, а другую сжал в кулак. Он было хотел ответить, но Дженнсен, сидящая рядом с Томом, повернулась посмотреть, в чем дело, поэтому Ричард обратился к ней:
— Мы с Кэлен собираемся проверить дорогу впереди. Следи за Бетти, чтобы она не выскочила. Хорошо, Джен?
Девушка улыбнулась и кивнула.
— Если Бетти будет плохо себя вести, дай мне знать, и я отведу ее к одной леди, которая делает замечательные колбаски, — подмигнул Том.
Дженнсен рассмеялась шутке и добродушно ткнула его локтем под ребра. Когда Ричард выбрался из повозки и спрыгнул на землю, она ухватила Бетти за виляющий хвостик.
— Голубушка! Ты останешься здесь. Ричард совсем не хочет, чтобы ты постоянно таскалась за ним.
Бетти, успевшая положить передние копытца на борт повозки, заблеяла, посматривая на Дженнсен и как бы упрашивая ее передумать.
— Вниз, — скомандовала Дженнсен. — Лежать.
Бетти с недовольным видом прыгнула назад в повозку, требуя, чтобы в утешение ее хотя бы почесали за ушами, а иначе она не ляжет.
Кэлен наклонилась в седле и отвязала от повозки поводья лошади Ричарда. Он поставил ногу в стремя и одним быстрым движением оказался в седле. Кэлен видела, что он взволнован, но ее сердце ликовало, когда она просто смотрела на него.
Ричард переместил вес немного вперед и подстегнул коня. Кэлен, держась рядом с мужем, сжала ногами бока своей лошади, пустив ее в галоп. Ричард поехал впереди нее, описывая круги среди неровных холмистых склонов. Скоро они встретили Кару и Фридриха, объезжающих местность.
— Мы собираемся проверить эту часть, — сказал им Ричард. — Может, вернетесь, разведаете, что там сзади?
Кэлен поняла, что Ричард отослал их обратно для того, чтобы Кара не следила за ними, как она обязательно бы сделала, поедь они в противоположную сторону. А так Кара могла не беспокоиться о том, что они будут возвращаться и заблудятся.
Охранница натянула поводья и повернула назад. Кэлен неслась вперед за Ричардом, прижавшись к холке. Пот пропитал рубашку на ее спине. Несмотря на редкие деревья и высокую траву, покрывающую подножия холмов, жара не спадала. Ночью немного холодало, но днем было все так же жарко. Когда над гребнями гор повисали облака, воздух становился еще и влажным.
Суровая горная гряда на востоке внушала страх. Отвесные каменные стены поднимались над плоскогорьями, нагроможденными в хребет. Нависшая каменная стена высотой в тысячу футов, с которой то и дело падали глыбы камня, делала восхождение невозможным. Если тропы через перевалы и проложены, они, несомненно, опасны для путников.
Все же перейти эти серые раскаленные горы было невероятно трудно, но шанс был. Куда большая проблема лежала дальше.
Ближние горы, простирающиеся по краю пустыни с севера на юг, скрывали за собой устрашающую цепь снежных пиков, которые полностью преграждали путь на восток. Кэлен никогда не видела таких внушительных гор. С ними не могли сравниться даже славящиеся своей непроходимостью горы Ранг-Шада в Срединных землях. Эти же горы казались гигантами даже на их фоне. Отвесные скалы вздымались на тысячи футов. Мрачные склоны не оживлялись ни единой тропкой или просветом и были настолько круты, что на них не росло ни единого чахлого деревца; их корням было просто не за что уцепиться. Высокие заснеженные пики величественно поднимались над облаками, напоминая скорее острые лезвия ножей, чем отдельные вершины.
Днем раньше, когда Кэлен увидела, что Ричард пристально вглядывается в эти горы, изучая их, она спросила, можно ли их обойти. Ответ мужа был категорически отрицательным. Ричард уверился, что единственная возможность — это пересечь их, пройдя ущельем, которое он отметил, когда нашел место, где была загадочная граница.
Сейчас они двигались к северу по удобной тропе вдоль голых склонов близких гор.
Недалеко от пологого покрытого бурой травой холма Ричард остановил лошадь. Он повернулся в седле, проверяя, что остальные далеко.
— Я просмотрел книгу, — Ричард подвел лошадь почти вплотную к Кэлен и все же понизил голос.
— Когда я тебя спрашивала, почему ты не просмотришь книгу, ты сказал, что это не самое мудрое решение, — жене не понравился его тон.
— Знаю. Но я так ни к чему и не пришел, а нам нужно найти ответы. — Лошади перешли на легкую рысь. Ричард потер плечи. — После такой жары с трудом верится, что наступят холода.
— Холода? О чем ты?..
— Ты встречалась с такими необычными людьми, как Дженнсен? — Кожа седла заскрипела, когда Ричард еще ближе склонился к Кэлен. — С теми, кто рожден без дара, даже без малейшей его искры? С теми, кого называют Столпы Творения? Знаешь, в прошлом, когда была написана книга, их можно было встретить гораздо чаще.
— То есть, в их рождении не было ничего странного?
— Да, ничего. Они вырастали, женились и рожали детей — детей без дара.
— Разорванная связь в цепи рожденных с даром… — Кэлен посмотрела на него с большим удивлением. — Это то, о чем ты мне говорил раньше?
— Такими были дети лорда Рала, — кивнул Ричард. — Не те дети, что рождались у Даркена Рала, или у его отца. Понимаешь, все дети лорда Рала и его жены были членами семьи, и их лечили, если они рождались такими. Это значит, что волшебники пытались помочь им — сначала прямым потомкам, потом их детям, потом детям их детей. Они пытались исцелить…
— Исцелить? От чего?
Ричард поднял руки в нетерпеливом жесте.
— От отсутствия дара — от рождения без крошечной его искры, которая есть у каждого. Волшебники пытались восстановить разорванную связь.
— И как же они думали исцелить рожденных без искры?
Ричард сжал губы, подбирая нужные слова.
— Помнишь тех волшебников, которые послали тебя через границу искать Зедда?
— Да, — начиная прозревать, произнесла Кэлен.
— Они не были рождены с даром, не были прирожденными волшебниками. Кем они были — вторыми или третьими волшебниками? Кем-то вроде этого? Однажды ты рассказывала мне о них, — он щелкнул пальцами. — Волшебниками Третьего уровня. Так?
— Да. Только один, Джиллер, был волшебником Второго уровня. Никто из них не смог пройти испытания и стать Первым, как Зедд, потому что у них не было дара. Быть волшебниками было их призванием, но они не обладали необходимым даром — только той искрой, которой наделен каждый.
— Это как раз то, о чем я говорю, — сказал Ричард. — Они не были рождены с даром волшебников, только лишь с искрой, как и все. Зедд каким-то образом обучил их способности применять магию, то есть быть волшебниками, хотя они не были рождены для этого и не имели дара.
— Ричард, обучение длилось бы всю жизнь.
— Я знаю, но суть в том, что Зедд помог им стать волшебниками, способными пройти испытания и накладывать заклинания.
— Да, помню. Когда я была маленькой, волшебники Третьего и Второго уровня учили меня тому, как действует магия и Башня Волшебников, рассказывали о людях и созданиях Срединных земель. Может, они и не были рождены с даром, но учились всю жизнь, чтобы стать волшебниками. И мои наставники былиими, — убежденно закончила Кэлен.
На лице Ричарда появилась улыбка, сказавшая Кэлен, что она верно ухватила самую суть его доводов.
— И все-таки твои учителя не были рождены с этим свойством, с даром, — он приблизился к ней. — Зедд ведь не только обучал, он применял магию, чтобы помочь им стать волшебниками, так ведь?