Страница:
Его били долго и со знанием дела. Палачи наслаждались муками жертвы. Возможно, они продлили бы пытку еще на несколько часов. Но надвигающаяся гроза заставила их торопиться. Кто-то ударил его древком копья в висок, вогнав длинный терновый шип прямо в мозг. Небо почернело, и первая молния сверкнула между облаков, будто подводя черту его жизни. Небо уронило сверху первые капли дождя. Как слезы по очередной человеческой жизни. Лениво нарастая, громыхнул раскат грома. Палач поспешно, словно воровато, перевернул копье и ловко вогнал острие прямо в сердце праведника. Тот беззвучно охнул, осознав, что его только что убили.
И в этот последний миг вторая молния пала с черных небес. Она с ужасающим треском разорвала воздух и вонзилась в стену дождя, теряя силу. Тем не менее, огненное жало сумело дотянуться на излете до умирающего. Терновый венок не успел вспыхнуть, потому что был пропитан кровью, и вся оставшаяся гигантская энергия ушла куда-то в глубины мозга, по шипу, вколоченному в висок. Человек вздрогнул и что-то прошептал напоследок. Вокруг его головы сконцентрировалось мерцающее зеленоватое свечение. Потом он умер…
Жизнь в израненное тело возвращалась медленно. Сил открыть веки еще не хватало. Но он уже чувствовал, что жив. Измученное сознание выхватывало из возрождающейся памяти мучительные картины пыток. Однако раны сами собой затягивались. Не очень быстро, но безостановочно. Он понимал, что возвращается к жизни. Понимал, что это настоящее воскрешение, а не просто выздоровление. Ибо помнил, как его убили. Однако не удивился. Потому что никогда не сомневался, что способен стать богом.
Регенерация завершилась под утро. Рубцы надежно стянули края ран и побагровели. Силы вернулись в окрепшие за ночь мышцы. Он вздохнул, открывая глаза. Вокруг была тьма. Впрочем, для его глаз, недавно выжженных палящим солнцем, темнота теперь не являлась препятствием. Он и без освещения прекрасно видел стены погребальной пещеры и громадную каменную плиту, замуровавшую вход. Снаружи кто-то негромко всхлипнул. Звуки доносились отчетливо. Хотя их источник находился за толщей камня. Появление великолепного слуха его тоже не удивило. Бог должен был быть совершенством.
Он поднялся с жесткого каменного ложа, стряхнув с себя плащ, пропитанный засохшей кровью. Тело, ставшее необычайно легким, почти невесомым, с каждой секундой наливалось тугой энергией грядущих свершений. Где-то в груди зарождалось ликующее торжество, напоминая о том, что не зря он избрал праведный путь в своей прошлой земной жизни. Только полное самоотречение и любовь к ближним своим дали ему силы возродиться…
Он величественно поднял руку, указывая на монолитную глыбу, закрывающую вход, и произнес:
– Откройся!
В гулком пространстве могилы прозвучало:
– УНТРГРУХНШ!
Язык ему был незнаком. Но он опять не стал удивляться. Даже когда во тьме сгустилось зеленое облако, и каменная плита легко откатилась, впуская в могилу свежий воздух, рассеянный свет и чей-то тихий плач, лицо его осталось бесстрастно. Богу не пристало испытывать заурядные человеческие эмоции. Снаружи послышался негромкий вскрик, полный удивления. Он пошел к выходу, машинально потирая свежие зудящие шрамы на запястьях. В проеме, на фоне бледного, чуть розоватого рассветного неба уже маячили знакомые лица. Они светились восторгом, изумлением и готовностью принять чудо. И он шагнул им навстречу…
На второй день от воскрешения благая весть сотрясла устои мироздания. Но это была только малая часть одного большого чуда. Живой бог продемонстрировал такую, без сомнения, высшую силу, что затрепетали даже самые черствые сердца римских скептиков. В божественном происхождении обычного блуждающего проповедника перестали сомневаться на третий день. Империи и царства затряслись, обреченно разваливаясь на куски. С появлением на Земле бога ничего нельзя было поделать. Казалось бы…
Они пришли вечером. В Его шатер скользнули три безмолвные фигуры. Под капюшонами чернели сгустки мрака, скрывая черты посетителей. А теплый летний воздух почему-то сделался неподвижен и тягуч. При виде немного странных гостей, о визите которых отчего-то никто не предупредил, Он приподнялся с ложа. Ни бояться, ни подозревать недоброе было недостойно Его. Поэтому он произнес ласковым ровным голосом:
– Кто вы, добрые люди?
Три незваных гостя остались безмолвны и недвижимы. У Него вдруг появилось неприятное ощущение, что из тьмы, царящей под капюшонами, кто-то смотрит без должного благоговения. Более того – насмешливо и изучающее. А смеяться над богом не позволено никому! Но он не рассердился. Рядом с величием божьим меркли глупые мелочи. Интонации его голоса не изменились. Только терпение и ласка были достойны бога.
– Откройте лица! – попросил он.
Внезапно в тишине шатра послышался язвительный смешок. Три фигуры неторопливо разошлись в стороны. Словно невзначай. Как бы случайно, переступая с ноги на ногу. И в то же время, явно образуя полукруг, центром которого было ложе бога. В воздухе сгустилось напряжение. Он ощутил его всеми порами тела, всеми обострившимися после воскрешения чувствами. Нехорошее предчувствие корябнуло бессмертную душу, и он чуть повысил голос, одновременно переходя на другой язык. Настоящий язык богов. На этот раз бог требовал. И не подчиниться Ему было невозможно:
– Я сказал – откройте лица!
Зеленое марево зародилось вокруг Него и стремительно качнулось к гостям, разливаясь насыщенной волной… И вдруг рассеялось без следа, не оставив даже малой искры! Будто погасла жалкая потрескивающая свечка.
– О! Шестой уровень! – прошелестело из-под капюшона.
Визитеры, вместо того чтобы покорно исполнить волю его, деловито хмыкнули и придвинулись еще ближе. Он невольно отшатнулся к дальней стене шатра, ошеломленно пытаясь понять, каким образом гости противостоят божьей силе. После множества доказательств собственного могущества он не мог поверить, что кто-то способен на неподчинение. Ощущение бессилия вдруг испугало его. Он суетливо отер вспотевшие ладони о тунику и спросил дрогнувшим голосом:
– Кто вы такие?
Гости качнулись вперед, неуклонно сокращая дистанцию.
– Титаны мы, титаны… – прошелестел негромкий голос и властно приказал: – Ты пойдешь с нами!
– Вы от Отца моего? – немного растерянно спросил он. – Мы идем к нему?
– К нему, к нему. А как же! – уверил его все тот же тихий голос.
Три фигуры сомкнулись вокруг ложа. Внезапно с неба пал мерцающий луч. Он пронзил шатер и замер столбом, подпирающим вечернее небо. Четыре тени подошли к нему. Бога окружали трое, наглухо закутанные в накидки с капюшонами. У него в глазах стояли слезы умиления. Они слились с загадочным светящимся лучом, и крыша шатра раздалась в стороны. Их стремительное вознесение видели многие. Он ушел в темнеющее небо, оставив после себя на Земле легенды, предания и новую религию…
Память хранила сотни посещений третьей планеты. Сотни заданий, тысячи уничтоженных носителей Би-поля… Они не были богами. Но они могли ими стать. А это угрожало благополучию Конфедерации. Боги могли уничтожить Галактику. Или подчинить ее своей воле. Поэтому их следовало ликвидировать до того, как они набрали силу.
Деструкторы справлялись. Справлялись всегда. Конечно, труднее всего пришлось в самой первой битве с настоящими богами. Они были чрезвычайно сильны. Но и после победы над ними работы хватало. Боги успели посеять по всей планете семена своего дара. Они создали людей по образу и подобию своему. Поэтому даже их гибель не стала концом войны титанов. Наследники богов появлялись то тут, то тали И порой в кратчайшие сроки достигали невиданной мощи.
Патрульные шаттлы Межпланетного Контроля, оснащенные индикаторами Би-поля, фиксировали малейшие всплески его активности. Специальный Корпус безжалостно уничтожал в зародыше возможность появления богов. А в случае неудачи на Землю снова спускались деструкторы…
У них не бывало осечек. Вот только они были равны богам. Ну, или – почти равны. Единственное, что их отличало, – Би-поле титанов не работало за пределами планеты. Но даже такой компромисс Конфедерацию не устраивал. Слишком велик был страх. Он родился в те давние времена, когда правители Галактики впервые столкнулись с хозяевами мироздания. Божественная мощь настолько превосходила возможности самых развитых цивилизаций Галактики, что ни о каких договоренностях не могло идти и речи. Поэтому каждый раз после выполнения очередного задания деструкторов уничтожали.
Восстановленная память титанов пылала сотнями взрывов. Каждый раз, когда они вступали на борт корабля Конфедерации, с него уходила трансляция мнемозаписи. И каждый раз после этого в космосе возникала ослепительная вспышка аннигиляции. Потом вновь возникала необходимость в уничтожении носителя проклятого дара на третьей планете. Их возрождали, подсовывая откорректированную память, и снова посылали на задание. Оказалось, что так их предавали тысячелетиями…
«Директор» разомкнул кольцо. «Сантехники» остались стоять, взявшись за руки. Они не нуждались в лишних словах, чтобы понять друг друга. Они не испытывали эмоций по поводу чудовищного вероломства Конфедерации. Такими их создали. Но теперь у них появился смысл существования. И отказываться от долгожданного приза, отобранного хитроумными союзниками, титаны не собирались.
– Они обещали нам Землю, – отчетливо произнес «директор», как бы подводя итог молчанию, – и мы ее возьмем. Больше они нас не обманут. Но сначала нужно уничтожить нового бога.
«Сантехники» дружно кивнули. Кокон защиты начал стремительно бледнеть, бесследно растворяясь в воздухе.
Сканер в шаттле слежения показал резкое снижение уровня Би-поля. На всех мониторах вновь возникло отчетливое изображение деструкторов. Но за время отсутствия изображения их облик претерпел разительные изменения. Командор даже сверился с индикацией генного спектра, чтобы убедиться, что зрение его не подводит. К счастью, базовые показатели не изменились. Хотя на вид вся троица стала неотличима от аборигенов. Деструкторы вышли из наземного строения и связались с шаттлом:
– Адаптация к местным условиям завершена. Приступаем к выполнению директивы Совета, – прошелестел знакомый голос.
Черный «лексус» выкатился из ворот уютного особняка. В районе Среднего Суздальского озера он уверенно скрипнул гравием и, чуть зацепив ограждение, развернулся в сторону Выборгского шоссе. В салоне сидели трое. На вид они были неотличимы от заурядных землян. Вплоть до мельчайших деталей. Включая воспоминания о раннем детстве и нестриженные ногти.
Только опытный ксенопсихолог мог бы определить их чужеродность этому весеннему вечеру, мрачному северному городу и вообще всей человеческой расе. Но опытных ксенопсихологов на загаженной улочке имени вьетнамца Хо Ши Мина не водилось. Их пока и на всей планете-то было не густо. То есть ни одного.
На подъезде к посту МЧС, неподалеку от поселка Агалатово, сидящий за рулем невысокий лысоватый толстячок нажал на педаль тормоза. Два человека в синих спецовках синхронно качнулись вперед. Три физиономии, не искаженные эмоциями, дружно повернулись в сторону кольца оцепления.
По большому периметру вокруг выжженного и частично поваленного леса тянулась густая цепь солдат срочной службы. Учебная мотострелковая бригада в полном составе четко выполняла приказ руководства. Ничего экзотического с их позиций видно не было. Бойцы скучали. Офицеры втихаря попивали водку под прикрытием военных КамАЗов. Признаки жизни присутствовали только в местах проезда машин. Но на всех дорогах, ведущих на оцепленную территорию, стояли решительные и деловитые ребята в спецовках МЧС. Хотя по виду никак нельзя было предположить, что они могут кого-то спасти. С такими физиономиями намного естественнее было бы производить обратный процесс.
«Лексус» плавно съехал на обочину. Толстячок вылез из машины и подошел к старшему МЧСовцу. Документов он предъявлять не стал. Пухлая ладонь легко коснулась предплечья неулыбчивого мужчины в синей спецовке. Обе фигуры застыли в странном оцепенении. Буквально на несколько секунд. Незаметная постороннему взгляду зеленая дымка окутала голову в оранжевом берете МЧС. Отрывистая команда раздалась как раз в то мгновение, когда остальной народ, толкущийся вокруг поста, уже был готов насторожиться.
– Открывай, свои.
Через час «Лексус» выехал обратно. Невесомый зеленоватый туман накрыл патруль МЧС, надежно стерев из памяти малейшее воспоминание о странных гостях. Машина вырулила на шоссе и помчалась в сторону города. На высоте шестисот метров, по нижнему краю облачности, над ним двинулся десантный бот Специального Корпуса. На сканере слежения устойчиво горела тонкая зленная полоса, ведущая от места недавнего сражения к станции метро «Проспект Просвещения»…
Не знаю, как насчет амброзии или там манны, а современное меню богу нравится. Сидит это он, с наслаждением вытянув ноги поперек малогабаритной кухни, и с ба-альшим кайфом прихлебывает кофеек. А закусывает «Сникерсом». И удовлетворенно причмокивает:
– Да-а… Этот мир, конкретно, стоит спасти!
Ни дать ни взять – реальный пацан. Интересно, где Всевышний успел нахвататься нашей лексики?
– А ты можешь?
– А то! Базара нет! Только в одиночку не потяну. Надо, чтобы ты меня прикрыл. Тогда я им все варианты обрежу. Ты как, пионэр?
На моем месте ботаник-энтузиаст писал бы кипятком от восторга. Чем плохо? На пару с богом спасти Землю-матушку. Попасть в тотальную уважуху и тащиться от собственного героизма… Вот только я не ботаник. Поэтому поинтересуюсь:
– А как это будет выглядеть?
Объясняет Палыч доходчиво:
– Тут дело такое. Надо маленько перекроить пространство. Например, поместить Солнечную систему в кокон искривления пространства. Ну, типа, спрятать. Чтоб из-за ее пределов до нас было не добраться. А потом можно им и ультиматум предъявлять. Чтобы Конфедерация знала: кто рыпнется не по делу, сразу – бах! – и нет жизни на Марсе!
– И эта Конфедерация от нас отстанет?
– Точно.
– Ну, так чего ты ждешь?
– Есть тут, брат, одна закавыка. Мне такую формулу надо часов пять бубнить. Без перерыва. И не отвлекаясь. А титаны меня накроют максимум через пару часов.
– А мы их ка-ак шарахнем!
– Не шарахнем, – Палыч как-то сразу погрустнел. – На них КШТРЫ вообще не действует. Особенности конструкции.
– Ничего себе! Откуда это они такие непробиваемые?
– Понимаешь, пионэр, однажды одному из нас показалось, что бог должен быть один. И этот крутой перец решил организовать приватизацию.
– Ну?
– Гну! Бот он и изобрел титанов. Чтобы те ликвидировали излишки. В смысле – остальных богов. Причем, еще и договорился с Конфедерацией. Обещал никогда за пределы собственной планеты не соваться. Те и рады. Предоставили ему базу. Наваяли там этих титанов. То есть – идеальных убийц. Да еще и со способностью превращаться в любого человека, чтобы легче было орудовать на Земле. Ну, они и заколбасили наших. Всех. В хлам…
– А дальше?
– Дальше-то? Дальше этого придурка кинули, как лоха. Напустили тех же титанов и растерли в пыль…
– Круто. А ты-то Петр, Палыч, как отмазался?
– Ну, я-то успел нырнуть в убежище еще до больших разборок. Есть такая штука – хронопетля называется. Ее ни найти, ни вскрыть невозможно.
Понятно. Кое-кому явно повезло. Только не мне. Сидел бы добрый боженька себе в своем убежище и сидел! И я бы ни во что не влип.
– Я, конечно, извиняюсь, но почему ты решил вылезти? Вот так, вдруг! На мою голову?
– Так ты меня и вынул, пионэр. Петля была запрограммирована на раскрытие от КШТРЫ выше четвертого уровня. Ты воспользовался древним языком. Импульс пришел. Убежище открылось. Проще пареной репы.
Ага. Куда уж проще. Получается, повезло мне… Недобрал бы этих проклятых уровней, и никаких неприятностей бы не было! Ладно, проехали. Потом обмозгую. Сейчас главное другое.
– Получается, что никакого способа победить этих самых титанов нет? И как я от них должен пять часов отбиваться? Да ну его на фиг! Я что, камикадзе, что ли?!
Посмотрел на меня старый бог и говорит:
– Да.
Вот такая вот фигня…
Майор Чугунов вывел на монитор план-схему типовой панельной девятиэтажки. В однообразных рядах квартир, похожих на прямоугольные коробки, не было места ни для чего необычного. Никаких скрытых пространств, потайных ходов и прочей интригующей чепухи вокруг тридцать пятой квартиры не имелось. Это облегчало задачу. В случае штурма вполне годился стандартный вариант. То есть группа захвата спокойно могла войти в четыре окна и одну дверь, не отвлекаясь на мусоропроводы и вентиляционные шахты. Для снайперов проблем с секторами обстрела тоже не предвиделось. И лестничная клетка, и вся квартира идеально простреливались с четырех точек.
Закончив расчеты, Чугунов почему-то не ощутил морального удовлетворения. Интуиция назойливо подсказывала, что никакой необходимости в захвате не существует. Возможно, в квартире и скрывались жуткие монстры, несущие опасность для человечества. Но убедительных подтверждений этому не было. А атаковать наобум не хотелось совершенно. Майор задумчиво постучал пальцем по крышке ноутбука. В ближайшее время следовало ожидать вмешательства высокого начальства. И решение вполне могли принять без его участия. Вот только интуиция…
Неожиданно на мониторе мигнул индикатор электронной почты. Код отправителя подразумевал немедленное прочтение. Сообщение от дежурного по Седьмому Управлению с грифом «срочно» пришло как мгновенный ответ на сомнения Чугунова. Игорь Сергеевич мимолетно пожалел, что не может игнорировать вызов, и открыл послание. Информация автоматически раскодировалась.
Как и следовало ожидать, ничего особо важного сообщение не содержало. Просто в метро намертво встал состав, закупорив одну из веток в депо. Вследствие невероятной аномалии электричество под ним пропало напрочь. Словно кто-то обрубил проводящий рельс. И, вдобавок, оказалось, что поезд стоит на месте уже три дня, но никто этого почему-то не замечал.
В другое время и при других обстоятельствах в депо послали бы пару аналитиков. Те бы не спеша наковыряли приемлемую версию на строго материальной основе. После чего результаты прочно залегли бы в архив Управления. Но теперь, в обстановке всеобщей истерики по поводу Вторжения, начальство в каждой аномалии видело угрозу вселенского масштаба. А следовательно, реагировало…
Майору Чугунову, в срочном порядке, предписывалось прибыть в депо. На предмет поиска агрессивных похитителей электрического тока. Под приказом стояла подпись, абсолютно исключающая обсуждение. Игорь Сергеевич досадливо поморщился. Оставалось надеяться, что за время его отсутствия у аномальных объектов не возникнет желания разрушить до основания весь город. Майор закрыл сообщение и вышел на связь с заместителем…
Старенький «опель-кадет» был перепачкан грязью и покрыт хлопьями сажи. На первый взгляд, он мог представлять интерес разве что для любителей металлолома. Но на самом деле, за припаркованной на проспекте Просвещения иномаркой следили очень пристально и профессионально. Спецгруппа Седьмого управления сканировала пространство во всех доступных спектрах. А наблюдатели не сводили с «Опеля» глаз уже третьи сутки. Ровно столько не спал и старший спецгруппы.
Капитан Елисеев был заместителем начальника отдела перехвата. Он имел все полномочия для принятия самостоятельных решений. Но пользоваться ими не любил. Все-таки намного легче подчиняться, чем брать ответственность на себя. Тем не менее, ему частенько приходилось руководить отделом. Так как его шеф предпочитал все проблемы решать на месте и лично.
Когда Чугунов пропал со связи, нырнув в метро, все каналы оперативного управления отделом автоматически переключились на его заместителя. Капитан запросил последнюю информацию. На проспекте Наставников никакого движения не регистрировалось. Объекты находились в квартире гражданина Баклухи. Неизвестно, что они там делали. Может, готовили уничтожение всей планеты. А может, мирно спали. Сканировать логово монстров начальник отдела запретил во избежание обнаружения группы.
Возле «опеля» тоже было спокойно. Город жил своей в меру суетливой жизнью. У огромного торгового комплекса сновал народ. Пригородные маршрутки и автобусы прибывали и убывали, сплевывая на тротуары порции пассажиров. Наблюдатели Седьмого Управления продолжали следить за любыми проявлениями интереса к брошенной машине. Снайперы контролировали свои сектора. Техническая бригада периодически обследовала подходы сканерами всех видов излучений. Но никаких паранормальных проявлений никто из группы не находил. К большому облегчению капитана Елисеева.
Черный «лексус» подъехал к метро после полудня. Он припарковался на свободном пятачке, неподалеку от фургона «перехватчиков». Из машины неторопливо выбрался полноватый господин в хорошем костюме. Дежурная смена скользнула по нему взглядами. Типичный представитель бизнес-элиты особого внимания не привлекал. Такие господа в северной столице гнездились кучно. Куда кучнее, чем, скажем, в Пензе. Хотя в Москве от них вообще было не протолкнуться.
Толстяк быстро осмотрелся и двинулся в сторону «опеля». Как только он пересек границу периметра наблюдения, группа Седьмого Управления сосредоточила на нем внимание. И чуть не пропустила появление еще двух действующих лиц.
Задние двери «лексуса» негромко хлопнули. Из машины деловито выбралась довольно странная парочка. В том смысле, что обычно сантехники, в синих спецовках сомнительной чистоты, не разъезжают по городу на машинах представительского класса. Обе типично пролетарские физиономии были абсолютно непроницаемы. Сантехники деловито пристроились вслед господину в костюме, вызвав некоторое недоумение в рядах заинтересованных зрителей. По закрытой связи разнеслась команда: «Внимание!»
Вся троица целеустремленно двинулась к «опелю», не оглядываясь по сторонам. Видимо, пребывая в полной уверенности, что до их действий никому не может быть дела.
– Активность на объекте! – произнес наблюдатель.
– Активность на объекте фиксирую, – подтвердил кто-то из снайперов.
– Три человека. Биопоказатели в пределах нормы по всем спектрам, – доложил дежурный техник.
Капитан Елисеев приник к смотровому окну спецфургона. Двое в синих спецовках легко вскрыли дверцу «опеля». Толстяк в костюме нырнул внутрь. Налицо было проникновение на объект потенциальных участников Вторжения. То есть операция внезапно вступила в острую фазу. А это требовало немедленного принятия решения. Заместитель начальника отдела перехвата мысленно застонал и сжал зубы. Он выскочил из фургона, одновременно натягивая защитный шлем, оборудованный полным набором датчиков, вплоть до инфракрасного окуляра.
– Готовность! – прохрипел капитан.
Группа захвата, рассредоточенная по трем точкам вокруг объекта, напряглась, готовясь к решающему рывку. Двери неприметных микроавтобусов, замаскированных под обычные маршрутки, начали открываться. Асы перехвата в бронекостюмах и шлемах с пуленепробиваемыми забралами напоминали средневековых рыцарей. Они уже почти начали атаку. Оставалось только отдать последнюю команду…
И тут один из «сантехников» обернулся. Для того, чтобы оценить ситуацию, ему хватило доли секунды. После чего он скороговоркой пробормотал что-то себе под нос. Незаметная для простых смертных зеленая волна колыхнулась от него к капитану. Тугой пучок невидимого света вонзился тому прямо в лоб. Последняя решающая команда вдруг замерла на губах Елисеева, не успев сорваться в эфир. Он застыл, словно пораженный молнией…
Специальная подготовка отдела перехвата включала распознавание любых видов воздействия на организм. В том числе и гипнотических. Поэтому Елисеев успел среагировать на попытку проникновения в собственный мозг чего-то бесконечно чуждого. Он даже смог наскоро выставить ментальный блок. Как и полагалось по инструкции, капитан сконцентрировался на последней информации, повторяя про себя: «Чужие! Перехват! Чужие! Перехват!..» Но противостоять проникновению в мозг огромной чужеродной мощи оказалось невозможно. После нескольких секунд безуспешной борьбы его лицо приобрело отрешенное выражение. Заместитель начальника нерешительно покосился на пригнувшихся перед атакой «перехватчиков» и внезапно безжизненным голосом скомандовал:
– Отбой!
Казалось, ничто не могло остановить беспощадную боевую машину Седьмого Управления. Но натренированная до автоматизма группа захвата привыкла к мгновенному и беспрекословному подчинению. Хотя кто-то из техников и успел непроизвольно шепнуть в микрофон общей связи:
– Как отбой?!
Но Елисеев отчеканил все тем же безжизненным голосом:
– Я сказал – отбой!
Дверцы микроавтобусов моментально захлопнулись. «Перехватчики» с едва заметным облегчением вернулись на свои места в режим ожидания. Снайперы осторожно убрали пальцы со спусковых крючков. Наблюдатели с некоторым недоумением приникли к обзорным камерам…