Страница:
– Что угодно госпоже?
– В окрестностях завелись кайши, – на миг она бросила на меня цепкий взгляд. – Они нападают на жителей города, крадут детей.
Я приосанилась и распахнула тиску, чтобы было видно зеленую пряжку на поясе.
– Вряд ли я смогу помочь вам, госпожа. Я шайньяр, танцовщица с мечом.
Идеально полукруглые, тонкие брови сошлись на переносице.
– Я неплохо заплачу.
Покачав головой, я горько улыбнулась.
– Мне даже нечем сражаться. Не шай шин же брать?
Тийша перегнулась через стол, приблизив свое лицо к моему. Сквозь аромат жасминового масла пробивался запах пота и давно немытого тела. Под толстым слоем белил прятались морщины.
– Ты можешь сразиться с ними когтями, Чиа Каеш. А то я и властям могу тебя сдать, если ты не сделаешь этого.
Невольно я отшатнулась, чуть не опрокинув стол. Что, меня каждый второй узнавать будет?
– Я сразу тебя узнала, когда увидела, как ты подходишь к дому. И рыжие глаза, и твою кошку. Я хорошо тебя запомнила, когда ты танцевала в императорском замке, – пояснила Тийша.
– Что ж, хорошо. Я избавлю город от Кау Ши.
От вкуса любимого, прекрасно заваренного, земляничного чая замутило.
После чаепития, уже не спрашивая разрешения у хозяйки, я выбрала удобную комнатку с двумя кроватями, Мэйо тут же устроился на одной из них.
Тийша принесла поднос, уставленный мисочками и плошками, посмотрела на меня, чинно сложив руки на груди.
– Когда ты собираешься на охоту? – в голосе женщины звучало нетерпение.
– Позже. Ночью.
– Хорошо, – кивнув, хозяйка оставила нас в покое.
За окном уже наклюнулись легкие сумерки, но до ночи было еще далеко, можно и подкрепиться, и отдохнуть.
Умывшийся и скинувший тиску и кафтан Мэйо уже сидел за столом, поглядывая на меня и ожидая разрешения приступить к трапезе. Я присела рядом с мальчиком, сняла крышку с глиняного горшочка – по комнате поплыл запах тушеных овощей, приправленных зайчатиной, грибами и ароматными травами. Госпожа Тийша Ситран знала толк в приготовлении еды.
– Чиа, – обратился ко мне Мэйо, после того, как первый голод был утолен. Кажется, у ученика созрели новые вопросы.
– Да, Мэйо.
– Скажи, а это правда, что человек может стать оборотнем?
Я вскинула брови – каждый раз Мэйо умудрялся спросить о чем-то таком, чего я и вовсе не ожидала.
– А с чего такая мысль пришла тебе в голову?
– Ну… – мальчик с надеждой посмотрел на меня. – Я слышал о Поцелуе оборотня, о Кровавом усыновлении…
Не выдержав, я рассмеялась.
– Это просто сказки. Особенно о Поцелуе оборотня. Если я тебя укушу, то на память тебе останется шрам, а уж никак не умение оборачиваться в кота. Ты был учеником Шевера, неужели ни разу не спросил его об этом?
Мальчишка нахмурился.
– Его бы я никогда не решился спросить о таком. Да и не нужно это было.
– Все ясно, ты хотел стать оборотнем, чтобы не отпускать меня одну.
Мэйо густо покраснел.
– Ну да. И один не хотел оставаться.
– Нет, Мэйо, оборотнем можно только родиться. Я могла бы, конечно, усыновить тебя и ты стал бы принадлежать к клану Каеш…
Глаза мальчика заблестели.
–… но при этом остался самым обычным человеком.
Печально вздохнув, несостоявшийся оборотень опустил голову.
– Жалко.
– Мэйо, а ты меня не боишься?
Мальчик бросил на меня недоуменный взгляд.
– Нет. А почему я должен тебя бояться? Вот Вайри… он был страшным. В нем было что-то такое… злое. А в тебе нет. Я не испугаюсь, даже если ты вот сейчас начнешь превращаться.
– Преображаться, – машинально поправила я. Недаром говорят, что дети видят то, что не могут увидеть взрослые.
Пока я размышляла, Мэйо успел пристроить голову на столе и сладко уснуть. Я перенесла его на кровать, выглянула в темное окно. А мальчика одного оставлять мне не хочется все сильнее.
В дверь кто-то тихо поскребся, я чуть-чуть приоткрыла створку, внутрь проскользнула гладкая трехцветная (счастливая) серо-рыже-черная кошка, несущая в зубах толстую хвостатую крысу. Положив подношение у моих ног, гостья обтерлась худым телом о мой сапог, натужно, будто вспоминая, как это делается, замурлыкала.
Поскреблись и в окно, снаружи заглядывали две пушистые морды: черная, одноухая, самого бандитского вида и серая с рыжинкой, куда больше, упитанней и пушистей. Новые гости оставили на полу мокрые следы, а стоило присесть, запрыгнули мне на колени, тычась мокрыми носами в губы, нос, щеки. Я ссадила их на кровать к Мэйо, они тут же принялись обнюхивать мальчика, а потом свернулись клубками в ногах. Трехцветка запрыгнула Мэйо на грудь. Мальчик улыбнулся во сне и обнял кошку.
– Охраняйте! – приказала я.
Подчинять себе кошек из всего клана Каеш даровано было только мне, из-за этого меня и прозвали в императорском замке Госпожой Кошкой.
На всякий случай я еще положила обнаженную Шайру на стул рядом с кроватью. Кто бы, кроме меня ни открыл дверь, шай шин запоет от движения воздуха и разбудит мальчика. Ну а мне пора.
Закрыть лапами за собой окно не трудно – хлопнул и можно спускаться дальше. Спрыгнув вниз, я провалилась в сугроб почти по самые уши, взметнув вверх снежинки, заискрившиеся в свете висящего над входом в гостиный дом фонаря. С трудом выбравшись, юркнула в тень, а потом к частоколу, пока собаки, которых в городке наверняка множество, не учуяли Кау Ши. Хотя, если в городе орудуют мои сородичи – собаки здесь пуганые. А если Кау Ши в Пеште постоянные гости, появятся они и сегодня.
Не долго мне пришлось ждать и мерить частокол. Мелькнула размытая тень, не то кошка, не то человек, легко взмахнула вверх, замерла на несколько мгновений, цепляясь за заостренные бревна, и порскнула в город; ровно, будто ее за ниточку тянули, помчалась к гостиному дому.
Боясь опоздать, я рванула следом.
Легко отворив небрежно прикрытое мной окно, Кау Ши скользнул внутрь.
Грозно, будто рог императорского глашатая, взревела Шайра, послышалось кошачье шипение, испуганный вскрик Мэйо. На ходу преображаясь из полностью кошачьего в промежуточное состояние, я преградила Кау Ши, в страхе метнувшемуся к окну, выход. Зеленые, как лесная трава глаза расширились, но их почти тут же затопила чернота зрачка, Кау Ши замер на месте, не обращая внимания на то, что две кошки яростно дерут его плечи, а одна клещом повисла на ноге. Оборотень распушил пегую, рыжевато-серую с черными пятнами гриву, стараясь казаться больше; уши с черными кисточками прижались к голове. Преобразись этот Кау Ши полностью, стал бы лесным котом. Но чтобы преобразиться, ему требовалась кровь человеческого ребенка, а этого я ему давать не собиралась.
– Опять ты! – узнала я лесного гостя.
Кау Ши оскалился, рыжеватая шерсть на голове встала дыбом.
– А тебе жалко?! Нам на двоих хватит! – вновь повторил он, теперь куда жалобнее.
Я сделала шаг вперед – Кау Ши отступил.
– Мэйо, положи меч, если ты ударишь, то Шайра – онемеет, и тогда я тебя взгрею, неделю сидеть не сможешь.
– Чиа, это ты?! – у мальчишки от облегчения подкосились ноги, и он осел на кровать.
– Я. А сказал, что не испугаешься, – усмехнулась я. Такая клыкастая усмешка могла испугать любого воина, но мальчик только счастливо заулыбался.
– Да я не узнал просто. Думал, помощь к этому, лохматому, явилась.
Кау Ши бросил на мальчишку презрительный взгляд, невольно облизнулся.
Я хлестнула его хвостом.
– Еще раз посмотришь так на моего котенка – загрызу!
Кау Ши вскинул темные с длинными белыми волосками брови.
– Котенка! Прости! Я не знал! Я думал, это обычный человеческий ребенок!
Мэйо от этих слов забился в угол кровати. Трехцветная кошка, давно отпустившая ногу оборотня, запрыгнула к мальчишке – успокоить, утешить.
– Сколько вас еще здесь?
Кау Ши что-то попробовал подсчитать на пальцах, помотал головой, попробовал снова…
– Где-то столько.
Из хитрых пальцевых расчетов получалось семнадцать. Много. Даже мне одной не справиться. По-хорошему, следовало бы сообщить в ближайший крупный город, туда, где есть императорская застава, или отправить гонца в монастырь Шу. Но тогда власти узнают и про меня.
Я отцепила фырчащих котов от оборотня.
– Отведешь!
Кау Ши обреченно кивнул, украдкой подобрал и сунул в рот лежавшую на полу крысу. Кошка с кровати возмущенно мяукнула, но мы уже ушли.
– Как тебя зовут? – спросила я, когда мы перебрались через частокол и двинулись к лесу.
– Шиад.
Имя остро отточенным лезвием полоснуло по сердцу – его зовут так же, как и мою сестренку.
Кау Ши недоуменно оглянулся, почувствовав что-то.
– А чаще меня называют просто Огоньком.
– Хорошо, Огонек. Меня можешь называть Чиа.
Логово Кау Ши располагалось совсем недалеко от города. Чувствуя себя безнаказанными, оборотни ничего не боялись, заняв под жилье заброшенный дом лесника.
Дом был добротный, с пристройками, где когда-то обитала скотина. Сейчас же везде витал только острый кошачий дух.
Стоило нам приблизиться ко входу, как дверь открылась и наружу выглянула дряхлая старуха с косматыми седыми волосами.
– Огонек! Кого ты приволок?! И так жрать нечего! А тут еще лишний рот, – беззубо прошамкала она.
– Не бойтесь, я не надолго. И объедать вас не собираюсь.
Нехотя старуха посторонилась, пропуская нас внутрь.
Пятнадцать пар глаз с любопытством уставились на меня, я же в ответ разглядывала их. Да это же самый настоящий сброд! Я-то думала, что столкнулась с каким-нибудь диким кланом. Шестеро, кажется, из лесных котов, таких же, как Огонек, пятеро снежных барсов, один Пятнистый Ветер (а этого-то как сюда занесло?), два песчаных кота и у стены. На специально сооруженной для нее лавке сидела невероятно толстая женщина. Кем являлась она, я так и не смогла определить, хотя и в отношении других, мои догадки были не более чем догадками. Узнать, каков кошачий облик Кау Ши, когда он находится в человеческом облике можно только весьма приблизительно.
Огонек низко поклонился женщине и нырнул куда-то за занавеску, чтобы через несколько мгновений вернуться уже в человеческом облике и одетым. Мне одежду никто не предложил, поэтому я осталась в промежуточном состоянии. Мой спутник, оказавшийся невысоким черноволосым юношей, почти мальчиком, которого от чистокровного виларца отличали только яркие зеленые глаза, топтался рядом со мной, не зная, что делать. Взгляды присутствующих плавно перетекали с меня на него.
Наконец женщина, явно главная в этом маленьком разношерстном клане, прервала молчание:
– Кого ты приволок, сопляк?
Да, положение у Огонька, невысокое.
Юноша сжался, втягивая голову в плечи.
– Я…
– Тебя посылали за добычей. А ты с чем вернулся?
– Со мной, – тихо вставила я.
– А тебя не спрашивают! – желтые глаза женщины вспыхнули двумя топазами.
Несомненно, она здесь самый опасный противник, остальные так, мелочь. На зеленой тиске, не сходящейся на животе, и на потерявшей изначальный цвет, грязной рубахе до колен виднелись темные пятна, явно свежие. Уж она-то голодной не осталась, и это не вино засохло багровыми каплями на воротнике. И нынешняя неуклюжесть меня не обманывала. Такая масса нужна, чтобы превращаться в крупного зверя. Это я, как Каеш и наследница клана, заимствуя его силу, могу превращаться в кошку гораздо крупнее себя-человека без всяких последствий и дополнительных средств, хотя моего клана уже и нет.
– А я все же отвечу. Мне стало интересно, что же здесь происходит. Кто опять захотел повальной бойни? До Тил-Мерских гор и храма Шу не так далеко, как кажется.
Женщина громоподобно расхохоталась, ее щеки и подбородок затряслись.
– Ты нас пугаешь бойней? Посмотри! Нас жалкие остатки. Ради такой горсти монахи даже не пошевелятся, они специально оставили нас нагонять страх на людей, для того, чтобы их авторитет не падал.
– Ты думаешь, другие Кау Ши ведут себя иначе? – холодно спросила я.
– А других не осталось, – печально сказал Огонек. – Мы – последние.
Я обвела взглядом обращенные ко мне лица. На миг мне стало страшно, ведь и из своего клана тоже осталась только я. А сколько кланов, получается, исчезли!
– Все оставшиеся в живых Кау Ши – здесь. Так кто же ты? – злобно спросила женщина. – Судя по твоему виду – ты горный лев. А в горных львов преображаются только…
– Святоша! – взвизгнул кто-то.
– Предательница!
– Человеческая прихлебательница!
И я вмиг оказалась окружена разъяренными полупреображенными. В человеческом облике остались только Огонек, старуха, из-за возраста неспособная преображаться, и женщина. Она махнула рукой, останавливая своих подданных. Те нехотя разошлись. Глава клана с трудом пошевелилась, подползая к краю скамьи и… на меня прыгнула, яркая, как пламя, огромная тигрица.
На ходу преображаясь до конца, я метнулась в сторону, опрокинула кого-то, получила тычок когтями, царапнула сама…
Избавляясь от мешающей одежды, полосатая кошка шла на меня. Силой с ней не совладать, она одним ударом сломает мне спину. Значит, будем стараться ловкостью.
Тигрица попыталась загнать меня в угол, подпрыгнув, я оттолкнулась от стены и перескочила через кошку. Больно и обидно укусила полосатую за хвост. Не стоило забывать и о других Кау Ши, всячески старающихся помочь главе своего клана.
Одним сплошным клубком мы выкатились на улицу. Выбравшись из цепких лап, я в несколько скачков оказалась на дереве и уже оттуда прыгнула на тигрицу.
Человеческий разум, казалось, покинул меня, я рвала противницу когтями и зубами. Ей удалось меня подмять, но я перевернулась на спину, задние лапы заработали, терзая вислое тигриное пузо. Острые когти с легкостью пропороли шерсть и кожу, на меня закапало теплое. Тигрица взревела, теперь уже я удерживала ее, вцепившись лапами в полосатые плечи.
Со стуком столкнулись наши клыки, когда обезумевшая от боли тигрица чуть не откусила мне голову. Противница опрокинулась на бок. Воспользовавшись моментом, я порскнула в сторону, потом кинулась вновь со спины, вцепившись в шею чуть повыше загривка.
Горные львы славятся своими клыками и мощностью челюстей. Клыки, выступающие из-под верхних губ куда больше тигриных. Мои дикие сородичи с легкостью убивают буйволов, зверей многажды крупнее себя, если им приходит в голову на них поохотится.
Тигрица встала на дыбы, стремясь сбросить незваную, кусачую наездницу, попыталась достать лапой. Она хотела опрокинуться на спину и подмять меня под себя, но позвонки под зубами затрещали… Могучая кошка завалилась вперед. Я проворно отскочила в сторону, утерла морду лапой.
На меня испуганными глазами смотрели Кау Ши. От мертвой кошки начали течь струйки черного дыма, более темного, чем ночной мрак, слишком уж часто баловалась тигрица кровью. Вскоре дым валил сплошным толстым столбом – несколько мгновений и от тигрицы остались лишь облезлая шкура, да кости.
Пожевав немного снега, и избавившись от гадкого привкуса, я полупреобразилась, чтобы иметь возможность говорить.
– Кто-то еще имеет что-нибудь против меня?
Все отступили на шаг назад. Только что я на их глазах расправилась с могучей предводительницей клана. Кинься Кау Ши все разом, от меня и клочка бы не осталось. Но каждый боялся за свою шкуру, боялся, что именно он первым попадет под когти.
Вперед, растолкав остальных, вылетел Огонек.
– Каеш! Прими нас в свой клан!
Такого я не ожидала.
Молодой Кау Ши упал на колени, с надеждой глядя на меня.
Кто-то отступил в тень, под сень деревьев, а восемь приблизились и встали на колени рядом с Огоньком.
Прикрыв на мгновение глаза, чтобы справиться с мешаниной чувств, я тряхнула головой.
– Как я понимаю, вы не просто хотите стать Каеш?
Дружный кивок.
– А раз так, то вам придется сильно измениться, забыть о прошлой жизни.
– Мы готовы, – сказал один из песчаных котов, длинные черные кисточки на огромных ушах качнулись.
– Раз так…
Рванув когтями запястье, я начала тот обряд, что, по мнению Мэйо, способствовал превращению простого человека в оборотня. Кровавое усыновление.
Мастеру скай-линю даже стало немного печально оттого, что столь интересная игра так быстро закончится. Но этой кайше поразительно везло: по дороге добыче встретились сани. Теперь он отставал даже сильнее и, придя в Пешту, уже никого не застал, несмотря на то, что шел всю ночь.
Хозяйка гостиного дома недоверчиво посмотрела на гостя.
– Что вам угодно? Сейчас зима, мой дом закрыт.
– Нет, ничего, – странный невысокий мужчина развернулся и пошел прочь. Все, что нужно было мастеру скай-линю, он уже узнал.
Тийша пожала плечами, мало ли какие сумасшедшие ходят по зимним дорогам. Все, больше не открывать никому.
Женщина прикрыла дверь, отчего-то ладонь, которой она прикоснулась к ручке после странного гостя, отчаянно зачесалась. Потерев руку, Тийша отправилась в дом, не заметив, что на коже вспухли крошечные волдыри.
Скай-лини могли заметать следы и бескровно.
Глава 3
– В окрестностях завелись кайши, – на миг она бросила на меня цепкий взгляд. – Они нападают на жителей города, крадут детей.
Я приосанилась и распахнула тиску, чтобы было видно зеленую пряжку на поясе.
– Вряд ли я смогу помочь вам, госпожа. Я шайньяр, танцовщица с мечом.
Идеально полукруглые, тонкие брови сошлись на переносице.
– Я неплохо заплачу.
Покачав головой, я горько улыбнулась.
– Мне даже нечем сражаться. Не шай шин же брать?
Тийша перегнулась через стол, приблизив свое лицо к моему. Сквозь аромат жасминового масла пробивался запах пота и давно немытого тела. Под толстым слоем белил прятались морщины.
– Ты можешь сразиться с ними когтями, Чиа Каеш. А то я и властям могу тебя сдать, если ты не сделаешь этого.
Невольно я отшатнулась, чуть не опрокинув стол. Что, меня каждый второй узнавать будет?
– Я сразу тебя узнала, когда увидела, как ты подходишь к дому. И рыжие глаза, и твою кошку. Я хорошо тебя запомнила, когда ты танцевала в императорском замке, – пояснила Тийша.
– Что ж, хорошо. Я избавлю город от Кау Ши.
От вкуса любимого, прекрасно заваренного, земляничного чая замутило.
***
Мне страстно не хотелось оставлять Мэйо в гостевом доме, я даже сама не могла объяснить почему, но брать мальчика на охоту и вовсе глупо.После чаепития, уже не спрашивая разрешения у хозяйки, я выбрала удобную комнатку с двумя кроватями, Мэйо тут же устроился на одной из них.
Тийша принесла поднос, уставленный мисочками и плошками, посмотрела на меня, чинно сложив руки на груди.
– Когда ты собираешься на охоту? – в голосе женщины звучало нетерпение.
– Позже. Ночью.
– Хорошо, – кивнув, хозяйка оставила нас в покое.
За окном уже наклюнулись легкие сумерки, но до ночи было еще далеко, можно и подкрепиться, и отдохнуть.
Умывшийся и скинувший тиску и кафтан Мэйо уже сидел за столом, поглядывая на меня и ожидая разрешения приступить к трапезе. Я присела рядом с мальчиком, сняла крышку с глиняного горшочка – по комнате поплыл запах тушеных овощей, приправленных зайчатиной, грибами и ароматными травами. Госпожа Тийша Ситран знала толк в приготовлении еды.
– Чиа, – обратился ко мне Мэйо, после того, как первый голод был утолен. Кажется, у ученика созрели новые вопросы.
– Да, Мэйо.
– Скажи, а это правда, что человек может стать оборотнем?
Я вскинула брови – каждый раз Мэйо умудрялся спросить о чем-то таком, чего я и вовсе не ожидала.
– А с чего такая мысль пришла тебе в голову?
– Ну… – мальчик с надеждой посмотрел на меня. – Я слышал о Поцелуе оборотня, о Кровавом усыновлении…
Не выдержав, я рассмеялась.
– Это просто сказки. Особенно о Поцелуе оборотня. Если я тебя укушу, то на память тебе останется шрам, а уж никак не умение оборачиваться в кота. Ты был учеником Шевера, неужели ни разу не спросил его об этом?
Мальчишка нахмурился.
– Его бы я никогда не решился спросить о таком. Да и не нужно это было.
– Все ясно, ты хотел стать оборотнем, чтобы не отпускать меня одну.
Мэйо густо покраснел.
– Ну да. И один не хотел оставаться.
– Нет, Мэйо, оборотнем можно только родиться. Я могла бы, конечно, усыновить тебя и ты стал бы принадлежать к клану Каеш…
Глаза мальчика заблестели.
–… но при этом остался самым обычным человеком.
Печально вздохнув, несостоявшийся оборотень опустил голову.
– Жалко.
– Мэйо, а ты меня не боишься?
Мальчик бросил на меня недоуменный взгляд.
– Нет. А почему я должен тебя бояться? Вот Вайри… он был страшным. В нем было что-то такое… злое. А в тебе нет. Я не испугаюсь, даже если ты вот сейчас начнешь превращаться.
– Преображаться, – машинально поправила я. Недаром говорят, что дети видят то, что не могут увидеть взрослые.
Пока я размышляла, Мэйо успел пристроить голову на столе и сладко уснуть. Я перенесла его на кровать, выглянула в темное окно. А мальчика одного оставлять мне не хочется все сильнее.
В дверь кто-то тихо поскребся, я чуть-чуть приоткрыла створку, внутрь проскользнула гладкая трехцветная (счастливая) серо-рыже-черная кошка, несущая в зубах толстую хвостатую крысу. Положив подношение у моих ног, гостья обтерлась худым телом о мой сапог, натужно, будто вспоминая, как это делается, замурлыкала.
Поскреблись и в окно, снаружи заглядывали две пушистые морды: черная, одноухая, самого бандитского вида и серая с рыжинкой, куда больше, упитанней и пушистей. Новые гости оставили на полу мокрые следы, а стоило присесть, запрыгнули мне на колени, тычась мокрыми носами в губы, нос, щеки. Я ссадила их на кровать к Мэйо, они тут же принялись обнюхивать мальчика, а потом свернулись клубками в ногах. Трехцветка запрыгнула Мэйо на грудь. Мальчик улыбнулся во сне и обнял кошку.
– Охраняйте! – приказала я.
Подчинять себе кошек из всего клана Каеш даровано было только мне, из-за этого меня и прозвали в императорском замке Госпожой Кошкой.
На всякий случай я еще положила обнаженную Шайру на стул рядом с кроватью. Кто бы, кроме меня ни открыл дверь, шай шин запоет от движения воздуха и разбудит мальчика. Ну а мне пора.
Закрыть лапами за собой окно не трудно – хлопнул и можно спускаться дальше. Спрыгнув вниз, я провалилась в сугроб почти по самые уши, взметнув вверх снежинки, заискрившиеся в свете висящего над входом в гостиный дом фонаря. С трудом выбравшись, юркнула в тень, а потом к частоколу, пока собаки, которых в городке наверняка множество, не учуяли Кау Ши. Хотя, если в городе орудуют мои сородичи – собаки здесь пуганые. А если Кау Ши в Пеште постоянные гости, появятся они и сегодня.
Не долго мне пришлось ждать и мерить частокол. Мелькнула размытая тень, не то кошка, не то человек, легко взмахнула вверх, замерла на несколько мгновений, цепляясь за заостренные бревна, и порскнула в город; ровно, будто ее за ниточку тянули, помчалась к гостиному дому.
Боясь опоздать, я рванула следом.
Легко отворив небрежно прикрытое мной окно, Кау Ши скользнул внутрь.
Грозно, будто рог императорского глашатая, взревела Шайра, послышалось кошачье шипение, испуганный вскрик Мэйо. На ходу преображаясь из полностью кошачьего в промежуточное состояние, я преградила Кау Ши, в страхе метнувшемуся к окну, выход. Зеленые, как лесная трава глаза расширились, но их почти тут же затопила чернота зрачка, Кау Ши замер на месте, не обращая внимания на то, что две кошки яростно дерут его плечи, а одна клещом повисла на ноге. Оборотень распушил пегую, рыжевато-серую с черными пятнами гриву, стараясь казаться больше; уши с черными кисточками прижались к голове. Преобразись этот Кау Ши полностью, стал бы лесным котом. Но чтобы преобразиться, ему требовалась кровь человеческого ребенка, а этого я ему давать не собиралась.
– Опять ты! – узнала я лесного гостя.
Кау Ши оскалился, рыжеватая шерсть на голове встала дыбом.
– А тебе жалко?! Нам на двоих хватит! – вновь повторил он, теперь куда жалобнее.
Я сделала шаг вперед – Кау Ши отступил.
– Мэйо, положи меч, если ты ударишь, то Шайра – онемеет, и тогда я тебя взгрею, неделю сидеть не сможешь.
– Чиа, это ты?! – у мальчишки от облегчения подкосились ноги, и он осел на кровать.
– Я. А сказал, что не испугаешься, – усмехнулась я. Такая клыкастая усмешка могла испугать любого воина, но мальчик только счастливо заулыбался.
– Да я не узнал просто. Думал, помощь к этому, лохматому, явилась.
Кау Ши бросил на мальчишку презрительный взгляд, невольно облизнулся.
Я хлестнула его хвостом.
– Еще раз посмотришь так на моего котенка – загрызу!
Кау Ши вскинул темные с длинными белыми волосками брови.
– Котенка! Прости! Я не знал! Я думал, это обычный человеческий ребенок!
Мэйо от этих слов забился в угол кровати. Трехцветная кошка, давно отпустившая ногу оборотня, запрыгнула к мальчишке – успокоить, утешить.
– Сколько вас еще здесь?
Кау Ши что-то попробовал подсчитать на пальцах, помотал головой, попробовал снова…
– Где-то столько.
Из хитрых пальцевых расчетов получалось семнадцать. Много. Даже мне одной не справиться. По-хорошему, следовало бы сообщить в ближайший крупный город, туда, где есть императорская застава, или отправить гонца в монастырь Шу. Но тогда власти узнают и про меня.
Я отцепила фырчащих котов от оборотня.
– Отведешь!
Кау Ши обреченно кивнул, украдкой подобрал и сунул в рот лежавшую на полу крысу. Кошка с кровати возмущенно мяукнула, но мы уже ушли.
– Как тебя зовут? – спросила я, когда мы перебрались через частокол и двинулись к лесу.
– Шиад.
Имя остро отточенным лезвием полоснуло по сердцу – его зовут так же, как и мою сестренку.
Кау Ши недоуменно оглянулся, почувствовав что-то.
– А чаще меня называют просто Огоньком.
– Хорошо, Огонек. Меня можешь называть Чиа.
Логово Кау Ши располагалось совсем недалеко от города. Чувствуя себя безнаказанными, оборотни ничего не боялись, заняв под жилье заброшенный дом лесника.
Дом был добротный, с пристройками, где когда-то обитала скотина. Сейчас же везде витал только острый кошачий дух.
Стоило нам приблизиться ко входу, как дверь открылась и наружу выглянула дряхлая старуха с косматыми седыми волосами.
– Огонек! Кого ты приволок?! И так жрать нечего! А тут еще лишний рот, – беззубо прошамкала она.
– Не бойтесь, я не надолго. И объедать вас не собираюсь.
Нехотя старуха посторонилась, пропуская нас внутрь.
Пятнадцать пар глаз с любопытством уставились на меня, я же в ответ разглядывала их. Да это же самый настоящий сброд! Я-то думала, что столкнулась с каким-нибудь диким кланом. Шестеро, кажется, из лесных котов, таких же, как Огонек, пятеро снежных барсов, один Пятнистый Ветер (а этого-то как сюда занесло?), два песчаных кота и у стены. На специально сооруженной для нее лавке сидела невероятно толстая женщина. Кем являлась она, я так и не смогла определить, хотя и в отношении других, мои догадки были не более чем догадками. Узнать, каков кошачий облик Кау Ши, когда он находится в человеческом облике можно только весьма приблизительно.
Огонек низко поклонился женщине и нырнул куда-то за занавеску, чтобы через несколько мгновений вернуться уже в человеческом облике и одетым. Мне одежду никто не предложил, поэтому я осталась в промежуточном состоянии. Мой спутник, оказавшийся невысоким черноволосым юношей, почти мальчиком, которого от чистокровного виларца отличали только яркие зеленые глаза, топтался рядом со мной, не зная, что делать. Взгляды присутствующих плавно перетекали с меня на него.
Наконец женщина, явно главная в этом маленьком разношерстном клане, прервала молчание:
– Кого ты приволок, сопляк?
Да, положение у Огонька, невысокое.
Юноша сжался, втягивая голову в плечи.
– Я…
– Тебя посылали за добычей. А ты с чем вернулся?
– Со мной, – тихо вставила я.
– А тебя не спрашивают! – желтые глаза женщины вспыхнули двумя топазами.
Несомненно, она здесь самый опасный противник, остальные так, мелочь. На зеленой тиске, не сходящейся на животе, и на потерявшей изначальный цвет, грязной рубахе до колен виднелись темные пятна, явно свежие. Уж она-то голодной не осталась, и это не вино засохло багровыми каплями на воротнике. И нынешняя неуклюжесть меня не обманывала. Такая масса нужна, чтобы превращаться в крупного зверя. Это я, как Каеш и наследница клана, заимствуя его силу, могу превращаться в кошку гораздо крупнее себя-человека без всяких последствий и дополнительных средств, хотя моего клана уже и нет.
– А я все же отвечу. Мне стало интересно, что же здесь происходит. Кто опять захотел повальной бойни? До Тил-Мерских гор и храма Шу не так далеко, как кажется.
Женщина громоподобно расхохоталась, ее щеки и подбородок затряслись.
– Ты нас пугаешь бойней? Посмотри! Нас жалкие остатки. Ради такой горсти монахи даже не пошевелятся, они специально оставили нас нагонять страх на людей, для того, чтобы их авторитет не падал.
– Ты думаешь, другие Кау Ши ведут себя иначе? – холодно спросила я.
– А других не осталось, – печально сказал Огонек. – Мы – последние.
Я обвела взглядом обращенные ко мне лица. На миг мне стало страшно, ведь и из своего клана тоже осталась только я. А сколько кланов, получается, исчезли!
– Все оставшиеся в живых Кау Ши – здесь. Так кто же ты? – злобно спросила женщина. – Судя по твоему виду – ты горный лев. А в горных львов преображаются только…
– Святоша! – взвизгнул кто-то.
– Предательница!
– Человеческая прихлебательница!
И я вмиг оказалась окружена разъяренными полупреображенными. В человеческом облике остались только Огонек, старуха, из-за возраста неспособная преображаться, и женщина. Она махнула рукой, останавливая своих подданных. Те нехотя разошлись. Глава клана с трудом пошевелилась, подползая к краю скамьи и… на меня прыгнула, яркая, как пламя, огромная тигрица.
На ходу преображаясь до конца, я метнулась в сторону, опрокинула кого-то, получила тычок когтями, царапнула сама…
Избавляясь от мешающей одежды, полосатая кошка шла на меня. Силой с ней не совладать, она одним ударом сломает мне спину. Значит, будем стараться ловкостью.
Тигрица попыталась загнать меня в угол, подпрыгнув, я оттолкнулась от стены и перескочила через кошку. Больно и обидно укусила полосатую за хвост. Не стоило забывать и о других Кау Ши, всячески старающихся помочь главе своего клана.
Одним сплошным клубком мы выкатились на улицу. Выбравшись из цепких лап, я в несколько скачков оказалась на дереве и уже оттуда прыгнула на тигрицу.
Человеческий разум, казалось, покинул меня, я рвала противницу когтями и зубами. Ей удалось меня подмять, но я перевернулась на спину, задние лапы заработали, терзая вислое тигриное пузо. Острые когти с легкостью пропороли шерсть и кожу, на меня закапало теплое. Тигрица взревела, теперь уже я удерживала ее, вцепившись лапами в полосатые плечи.
Со стуком столкнулись наши клыки, когда обезумевшая от боли тигрица чуть не откусила мне голову. Противница опрокинулась на бок. Воспользовавшись моментом, я порскнула в сторону, потом кинулась вновь со спины, вцепившись в шею чуть повыше загривка.
Горные львы славятся своими клыками и мощностью челюстей. Клыки, выступающие из-под верхних губ куда больше тигриных. Мои дикие сородичи с легкостью убивают буйволов, зверей многажды крупнее себя, если им приходит в голову на них поохотится.
Тигрица встала на дыбы, стремясь сбросить незваную, кусачую наездницу, попыталась достать лапой. Она хотела опрокинуться на спину и подмять меня под себя, но позвонки под зубами затрещали… Могучая кошка завалилась вперед. Я проворно отскочила в сторону, утерла морду лапой.
На меня испуганными глазами смотрели Кау Ши. От мертвой кошки начали течь струйки черного дыма, более темного, чем ночной мрак, слишком уж часто баловалась тигрица кровью. Вскоре дым валил сплошным толстым столбом – несколько мгновений и от тигрицы остались лишь облезлая шкура, да кости.
Пожевав немного снега, и избавившись от гадкого привкуса, я полупреобразилась, чтобы иметь возможность говорить.
– Кто-то еще имеет что-нибудь против меня?
Все отступили на шаг назад. Только что я на их глазах расправилась с могучей предводительницей клана. Кинься Кау Ши все разом, от меня и клочка бы не осталось. Но каждый боялся за свою шкуру, боялся, что именно он первым попадет под когти.
Вперед, растолкав остальных, вылетел Огонек.
– Каеш! Прими нас в свой клан!
Такого я не ожидала.
Молодой Кау Ши упал на колени, с надеждой глядя на меня.
Кто-то отступил в тень, под сень деревьев, а восемь приблизились и встали на колени рядом с Огоньком.
Прикрыв на мгновение глаза, чтобы справиться с мешаниной чувств, я тряхнула головой.
– Как я понимаю, вы не просто хотите стать Каеш?
Дружный кивок.
– А раз так, то вам придется сильно измениться, забыть о прошлой жизни.
– Мы готовы, – сказал один из песчаных котов, длинные черные кисточки на огромных ушах качнулись.
– Раз так…
Рванув когтями запястье, я начала тот обряд, что, по мнению Мэйо, способствовал превращению простого человека в оборотня. Кровавое усыновление.
***
Добыча ускользнула, как льдинка из пальцев. Он-то решил, что легко догонит девчонку, обремененную ребенком.Мастеру скай-линю даже стало немного печально оттого, что столь интересная игра так быстро закончится. Но этой кайше поразительно везло: по дороге добыче встретились сани. Теперь он отставал даже сильнее и, придя в Пешту, уже никого не застал, несмотря на то, что шел всю ночь.
Хозяйка гостиного дома недоверчиво посмотрела на гостя.
– Что вам угодно? Сейчас зима, мой дом закрыт.
– Нет, ничего, – странный невысокий мужчина развернулся и пошел прочь. Все, что нужно было мастеру скай-линю, он уже узнал.
Тийша пожала плечами, мало ли какие сумасшедшие ходят по зимним дорогам. Все, больше не открывать никому.
Женщина прикрыла дверь, отчего-то ладонь, которой она прикоснулась к ручке после странного гостя, отчаянно зачесалась. Потерев руку, Тийша отправилась в дом, не заметив, что на коже вспухли крошечные волдыри.
Скай-лини могли заметать следы и бескровно.
Глава 3
Сады Тайнор Аншэ одно из самых древних мест в столице, они заложены еще до того, как Вилара стала центром Империи, до того, как на трон взошел первый Император, а небольшой виларский городок только-то и славный, что редкими по красоте садами, разросся и стал столицей целой Империи.
Многажды обитатели сада старились, трухлели, рушились, их место занимала молодая поросль, бережно высаживаемая садовниками на место старых великанов. Крепились только кряжистые могучие дубы, каждую весну они исправно распускали волнистые темно-зеленые листья, а осенью засыпали дорожки крепкими, тугими желудями, вовсе не собираясь дряхлеть.
На нижние ветви великанов горожане привязывали разноцветные ленты: белые – траурные, красные – празднующие рождение. Помня о том, что дуб – это дерево Маргш, богини смерти.
А вот гибкие ветви серебристой ивы украшали все больше зеленые и желтые полоски, просящие об удачном браке.
Есть в Тайнор Аншэ и всяческие диковинки и редкости. Цветы и плодовые деревья, собранные со всей Империи, и привезенные из-за гор.
По лужайкам и дорожкам, посыпанным белым речным песком, или выложенным поделочным камнем, бродили ручные лани и косули. В озерах и ручьях лениво шевелили плавниками пестрые карпы, прячущиеся под листьями кувшинок и водяных лилий, на них не менее лениво косились большие рыжие и маленькие расписные, пестрые утки, откормленные гуляющими в садах горожанами.
Сюда на Тайнор Аншэ выходили окна императорского замка, чтобы Император на рассвете или закате мог полюбоваться чудесным зрелищем.
Но близость императорского замка не мешает творить под заснеженными сейчас ветвями заговоры.
Солнце играло на сугробах, прячущих под собой лужайки и уснувшие до весны прекрасные цветы. По тщательно расчищенным дорожкам, одетый в отороченную собольими мехами тиску из дорогой ткани, прогуливался мужчина, высокий, средних лет. Опущенный капюшон тиски скрывал светлые с проседью волосы, но каждый, заглянувший ему в лицо, понял бы, что это не виларец. По дорожкам прогуливался посол Адна, одной из крупнейшей стран за горами, ближайшего соседа Империи.
Шаг посла был неровен, он то частил, то будто спохватывался и почти замирал на месте, настороженно оглядываясь по сторонам. А тот, кого он так долго дожидался, все не шел.
– Заждались, господин?
Посол вздрогнул и резко обернулся.
– Обязательно так подкрадываться?
Невысокий старик с выцветшими от возраста до серого цвета глазами рассмеялся, тряся полуседой, заплетенной в косицу бороденкой.
– Умение никогда не бесполезно отточить, хоть на волосок.
– Отчего ты так долго?
– Дела все, дела. Никак не мог вырваться.
– Зачем тогда нужно было назначать встречу на это время?
– Так вы на него назначили, не я, – старик хитро прищурился, от глаз разбежались добрые морщинки. Любой, кто не знал бы, что перед ним глава белых воинов скай-линь, принял бы собеседника посла за весьма приятного и доброго человека.
Посол закусил губу. И в самом деле, старик предлагал встретиться позже, только он не пожелал слушать, настояв на своем, вернее только подумал, что настоял – вон сколько пришлось прождать на морозе.
– Ладно, забудем. Какие новости?
– О, новостей много. Разных. Какие интересуют господина?
– Что Император?
– Император скучает по любимой игрушке. Всячески ее разыскивает, – собеседники неторопливо прогуливались бок о бок. Ни дать ни взять зажиточные горожане, пришедшие в сады глотнуть свежего воздуха и отдохнуть от городской суеты. Только скай-линь не забывал бросать быстрые взгляды по сторонам, чтобы не упустить ни случайного чужого глаза, ни случайного уха.
– Это единственная причина?
– Не единственная, но главная. Императора не радует даже новая шайньяр из клана Тассан, хотя ее все за глаза уже прозвали Блистательной[13]. Он скучает по своей Кошке, а тут еще и наследница Тайри исчезла, как в воду канула. Не иначе за подружкой последовала. И купцы его в покое не оставляют, каждый день шлют прошения. Пока Каеш нет, переход закрыт, а это самый короткий путь из Вилары в Адн. Они терпят громаднейшие убытки. А тут еще вдруг второй переход закрылся. У замка Шевер, а сами волки разбежались как дикие звери. То есть ни дальнего, ни ближнего пути в Адн не осталось, – скай-линь довольно улыбнулся, он-то знал причину такого поведения Мглистых Волков. – Какие еще новости интересуют господина?
Посол резко повернулся к старику.
– Ты знаешь, какие! Я заплатил немало, а от твоего подручного ни слуху, ни духу. Армия уже собрана и стоит у границы, а про девчонку ничего не известно! Сколько это будет еще продолжаться? Без Каеш мы не можем открыть переход!
– А вы как? – спросила я у тех, кто предпочел остаться в тени.
– А мы останемся свободными, – ответил за всех Пятнистый Ветер. – То, что ты дала нашим братьям, многое дает, но еще больше отнимает.
Я склонила голову.
– Каждый выбирает для себя.
Свободные Кау Ши ушли. Остался только мой новый клан: три лесных кота, два песчаных и три снежных барса. С такими силами можно возвращаться в Каеш и начинать все заново. Только вот глава клана, как участница разбоев, вне закона и за ее голову назначена награда. Можно, конечно, отправиться к Императору, выпрашивать милости. Он, несомненно, не откажет, только удастся ли добраться до Императора. Ведь не зря же ни с того, ни с сего мирные соседи, с которыми прожили сотни лет бок о бок, вдруг напали без предупреждения на мой клан, сметя его с лица земли, сами превратившись в нечисть.
– Чиа, – Огонек тронул меня за локоть.
– Да.
– А что нам делать дальше?
Хотела бы и я знать это. Решение пришло неожиданно. Я поднялась на ноги и сняла талисман наследницы с шеи, теперь он мне больше не нужен, оглядела Кау Ши, остановив свой выбор на одном из снежных барсов, зрелом, взрослом мужчине.
– Подойди.
Кау Ши послушно шагнул ко мне.
– Склони голову…
Оборотень отшатнулся от серебряной цепочки, но пересилил себя, сжал зубы и склонил голову, позволив мне надеть талисман ему на шею. Серебряная цепочка коснулась серебристой с черными пятнами шерсти – и ничего не произошло.
Став моими детьми по крови и перейдя в один из пяти кланов, Кау Ши перестали быть нечистью, серебро теперь на них не действовало.
Все восторженно ахнули, видя, что их собрат безнаказанно касается серебра.
– Заклинания против оборотней на вас теперь тоже не действуют, только хладное железо, – оборотни довольно заулыбались. – Но как только кто-нибудь хотя бы помыслит о прежнем, все вернется на круги своя!
– А что нам делать теперь? – спросил мой наследник.
Когда я сказала, куда им теперь предстоит отправиться, – у Кау Ши округлились глаза, на лицах появилась недоверие, похоже, они решили, что я просто хочу с ними расправиться таким изощренным способом.
– Там вас научат быть Каеш и пользоваться новыми умениями, помогут отказаться от старых привычек.
Новые Каеш послушно поклонились и ушли. Остался только Огонек, вызвавшийся проводить новоявленную главу клана. Он почти тащил меня до города, так я устала за эту ночь.
Мэйо, не сомкнувший глаз, сидел на кровати в обнимку с мечом. При виде оборотня он вздрогнул.
– Можешь теперь его не бояться, – бросила я, жадно припадая к кувшину с водой, потом, расставив в углу ширму, преобразилась в человека и оделась.
– Все, Огонек, иди к остальным.
Кау Ши кивнул и убрался.
С наслаждением я вытянулась на кровати.
– Как ты думаешь, побеспокоить нашу хозяйку среди ночи ради еды будет верхом бестактности?
Мэйо молча протянул мне лепешку с орехами и горсть засахаренных вишен, к которым в кармане прилипли кошачьи шерстинки и крошки от лепешки.
Однако долго отдыхать я не стала, несмотря на усталость. Из Пешты мы вышли затемно, в сумках похрустывали припасы, которыми нас оделила хозяйка гостиного дома, даже в кошельке позванивали несколько новых монет. Ни много, ни мало три золотых шерла, все, что мне досталось за победу над оборотнями. Направлялись мы в Кумшу. Я надеялась затеряться в крупном торговом городе.
Многажды обитатели сада старились, трухлели, рушились, их место занимала молодая поросль, бережно высаживаемая садовниками на место старых великанов. Крепились только кряжистые могучие дубы, каждую весну они исправно распускали волнистые темно-зеленые листья, а осенью засыпали дорожки крепкими, тугими желудями, вовсе не собираясь дряхлеть.
На нижние ветви великанов горожане привязывали разноцветные ленты: белые – траурные, красные – празднующие рождение. Помня о том, что дуб – это дерево Маргш, богини смерти.
А вот гибкие ветви серебристой ивы украшали все больше зеленые и желтые полоски, просящие об удачном браке.
Есть в Тайнор Аншэ и всяческие диковинки и редкости. Цветы и плодовые деревья, собранные со всей Империи, и привезенные из-за гор.
По лужайкам и дорожкам, посыпанным белым речным песком, или выложенным поделочным камнем, бродили ручные лани и косули. В озерах и ручьях лениво шевелили плавниками пестрые карпы, прячущиеся под листьями кувшинок и водяных лилий, на них не менее лениво косились большие рыжие и маленькие расписные, пестрые утки, откормленные гуляющими в садах горожанами.
Сюда на Тайнор Аншэ выходили окна императорского замка, чтобы Император на рассвете или закате мог полюбоваться чудесным зрелищем.
Но близость императорского замка не мешает творить под заснеженными сейчас ветвями заговоры.
Солнце играло на сугробах, прячущих под собой лужайки и уснувшие до весны прекрасные цветы. По тщательно расчищенным дорожкам, одетый в отороченную собольими мехами тиску из дорогой ткани, прогуливался мужчина, высокий, средних лет. Опущенный капюшон тиски скрывал светлые с проседью волосы, но каждый, заглянувший ему в лицо, понял бы, что это не виларец. По дорожкам прогуливался посол Адна, одной из крупнейшей стран за горами, ближайшего соседа Империи.
Шаг посла был неровен, он то частил, то будто спохватывался и почти замирал на месте, настороженно оглядываясь по сторонам. А тот, кого он так долго дожидался, все не шел.
– Заждались, господин?
Посол вздрогнул и резко обернулся.
– Обязательно так подкрадываться?
Невысокий старик с выцветшими от возраста до серого цвета глазами рассмеялся, тряся полуседой, заплетенной в косицу бороденкой.
– Умение никогда не бесполезно отточить, хоть на волосок.
– Отчего ты так долго?
– Дела все, дела. Никак не мог вырваться.
– Зачем тогда нужно было назначать встречу на это время?
– Так вы на него назначили, не я, – старик хитро прищурился, от глаз разбежались добрые морщинки. Любой, кто не знал бы, что перед ним глава белых воинов скай-линь, принял бы собеседника посла за весьма приятного и доброго человека.
Посол закусил губу. И в самом деле, старик предлагал встретиться позже, только он не пожелал слушать, настояв на своем, вернее только подумал, что настоял – вон сколько пришлось прождать на морозе.
– Ладно, забудем. Какие новости?
– О, новостей много. Разных. Какие интересуют господина?
– Что Император?
– Император скучает по любимой игрушке. Всячески ее разыскивает, – собеседники неторопливо прогуливались бок о бок. Ни дать ни взять зажиточные горожане, пришедшие в сады глотнуть свежего воздуха и отдохнуть от городской суеты. Только скай-линь не забывал бросать быстрые взгляды по сторонам, чтобы не упустить ни случайного чужого глаза, ни случайного уха.
– Это единственная причина?
– Не единственная, но главная. Императора не радует даже новая шайньяр из клана Тассан, хотя ее все за глаза уже прозвали Блистательной[13]. Он скучает по своей Кошке, а тут еще и наследница Тайри исчезла, как в воду канула. Не иначе за подружкой последовала. И купцы его в покое не оставляют, каждый день шлют прошения. Пока Каеш нет, переход закрыт, а это самый короткий путь из Вилары в Адн. Они терпят громаднейшие убытки. А тут еще вдруг второй переход закрылся. У замка Шевер, а сами волки разбежались как дикие звери. То есть ни дальнего, ни ближнего пути в Адн не осталось, – скай-линь довольно улыбнулся, он-то знал причину такого поведения Мглистых Волков. – Какие еще новости интересуют господина?
Посол резко повернулся к старику.
– Ты знаешь, какие! Я заплатил немало, а от твоего подручного ни слуху, ни духу. Армия уже собрана и стоит у границы, а про девчонку ничего не известно! Сколько это будет еще продолжаться? Без Каеш мы не можем открыть переход!
***
Закончив, я устало опустилась в снег. Новоявленные Каеш зачем-то оглядывали себя с ног до головы, наверное, искали изменения.– А вы как? – спросила я у тех, кто предпочел остаться в тени.
– А мы останемся свободными, – ответил за всех Пятнистый Ветер. – То, что ты дала нашим братьям, многое дает, но еще больше отнимает.
Я склонила голову.
– Каждый выбирает для себя.
Свободные Кау Ши ушли. Остался только мой новый клан: три лесных кота, два песчаных и три снежных барса. С такими силами можно возвращаться в Каеш и начинать все заново. Только вот глава клана, как участница разбоев, вне закона и за ее голову назначена награда. Можно, конечно, отправиться к Императору, выпрашивать милости. Он, несомненно, не откажет, только удастся ли добраться до Императора. Ведь не зря же ни с того, ни с сего мирные соседи, с которыми прожили сотни лет бок о бок, вдруг напали без предупреждения на мой клан, сметя его с лица земли, сами превратившись в нечисть.
– Чиа, – Огонек тронул меня за локоть.
– Да.
– А что нам делать дальше?
Хотела бы и я знать это. Решение пришло неожиданно. Я поднялась на ноги и сняла талисман наследницы с шеи, теперь он мне больше не нужен, оглядела Кау Ши, остановив свой выбор на одном из снежных барсов, зрелом, взрослом мужчине.
– Подойди.
Кау Ши послушно шагнул ко мне.
– Склони голову…
Оборотень отшатнулся от серебряной цепочки, но пересилил себя, сжал зубы и склонил голову, позволив мне надеть талисман ему на шею. Серебряная цепочка коснулась серебристой с черными пятнами шерсти – и ничего не произошло.
Став моими детьми по крови и перейдя в один из пяти кланов, Кау Ши перестали быть нечистью, серебро теперь на них не действовало.
Все восторженно ахнули, видя, что их собрат безнаказанно касается серебра.
– Заклинания против оборотней на вас теперь тоже не действуют, только хладное железо, – оборотни довольно заулыбались. – Но как только кто-нибудь хотя бы помыслит о прежнем, все вернется на круги своя!
– А что нам делать теперь? – спросил мой наследник.
Когда я сказала, куда им теперь предстоит отправиться, – у Кау Ши округлились глаза, на лицах появилась недоверие, похоже, они решили, что я просто хочу с ними расправиться таким изощренным способом.
– Там вас научат быть Каеш и пользоваться новыми умениями, помогут отказаться от старых привычек.
Новые Каеш послушно поклонились и ушли. Остался только Огонек, вызвавшийся проводить новоявленную главу клана. Он почти тащил меня до города, так я устала за эту ночь.
Мэйо, не сомкнувший глаз, сидел на кровати в обнимку с мечом. При виде оборотня он вздрогнул.
– Можешь теперь его не бояться, – бросила я, жадно припадая к кувшину с водой, потом, расставив в углу ширму, преобразилась в человека и оделась.
– Все, Огонек, иди к остальным.
Кау Ши кивнул и убрался.
С наслаждением я вытянулась на кровати.
– Как ты думаешь, побеспокоить нашу хозяйку среди ночи ради еды будет верхом бестактности?
Мэйо молча протянул мне лепешку с орехами и горсть засахаренных вишен, к которым в кармане прилипли кошачьи шерстинки и крошки от лепешки.
Однако долго отдыхать я не стала, несмотря на усталость. Из Пешты мы вышли затемно, в сумках похрустывали припасы, которыми нас оделила хозяйка гостиного дома, даже в кошельке позванивали несколько новых монет. Ни много, ни мало три золотых шерла, все, что мне досталось за победу над оборотнями. Направлялись мы в Кумшу. Я надеялась затеряться в крупном торговом городе.