Страница:
Из "козлов" в "мужики" дороги нет. И из блатных можно к мужикам вернуться, а ниже "козлов" - только "петухи", неприкасаемые
Неприкасаемые
К этой "теме" со всех сторон повышенный интерес. Неприкасаемые это "петухи", то есть настоящие или "опущенные" в ходе отсидки педерасты, "сексуальное меньшинство". В условиях свободы педерастия и гомосексуализм получили весьма широкое распространение. Они не прячутся нынче и не скрывают свои "убеждения"; более того, среди них есть весьма "уважаемые" и известные люди. Кто их уважает это другой вопрос...
"...По некоторым сведениям, с реформы исправительно-трудовой системы 1961 года в зонах стал распространяться обычай: наказание в виде насильственного обращения виновного в педерасты. Некоторые ветераны ГУЛАГа считают, что этот обычай придумали опера он стал их оружием в борьбе с отрицаловом". (В. Абрамкин, Ю. Чижов. "Как выжить в советской тюрьме", Красноярск, 1992 год.)
Действительно, в лагерной литературе, описывающей предшествующие годы (до 1961 г.), довольно редко встречаются представители "сексуальных меньшинств". Это, конечно, не означает, что их не было вовсе: были, но как "добровольцы", поддавшиеся на уговоры чересчур "озабоченных" удовлетворением сексуальных нужд.
Одно ясно: "петухи" определились в тюрьме и зоне как массовое явление действительно с 60-х годов, с начала разделения системы лагерей на "режимы" (общий, усиленный, строгий и особый). Конечно, практики опера не придумали "петухов": просто не стали мешать "распространению"...
Общий режим вбирал в свои колючие сети бестолковых в общем-то молодых и здоровых людей. Они начали вариться в собственном соку, применяя к зоновской жизни те верхушки "понятий", что успели собрать на воле, в боксах СИЗО и в КПЗ. Медленно нарастал беспредел, который охватил к 80-м годам наибольшее количество ВТК ("малолеток") и зон общего режима.
Наибольший процент "опущенных" давали "малолетки", на втором месте тюрьмы (камеры общего режима, первоходочники) опять же по причине нарастающего идиотизма "прописочной" травли. По старым "понятиям" тюрьмы и зоны, нельзя "опустить" зека в наказание за что-либо. В нынешние времена снизилось количество "опущенных" ни за что, по произволу сокамерников. Кстати, те, кто часто "опускал", тоже недалеки от возмездия. Чересчур активная заинтересованность "петухами" вызывает у солагерников вполне обоснованные подозрения; частые уединения кого-нибудь в каптерке с "петухом" чреваты неожиданной "предъявкой" ("А что это вы там делали два часа, а?").
Крысятники (крадущие у своих), фуфлыжники (не отдавшие карточный долг), стукачи, особо активные беспредельщики - наиболее вероятные, в перспекгиве, кандидаты в "петухи". Обманывают и приглянувшихся "простецов" - возможны сотни способов "уболтать" на противоестественное соитие наивного первоходочника. Но такой обман тоже своего рода "косяк" (нарушение тюремно-лагерного закона), "прощаемый" лишь до поры...
А вот в зонах общего режима "петухи" составляют иногда целые отряды. Жизнь их адская: их забрасывают камнями, загоняют на деревья, заставляют рыть норы и спать в них. Намного меньше "петухов" на строгом режиме. В хорошей зоне они раскиданы по разным отрядам и спят у самого входа в барак. У них отдельная посуда, отдельные столы в столовой, отдельная работа. С ними нельзя здороваться за руку вообще прикасаться. Давать им что-либо можно - сигарету, например...
Руководит "петухами" главпетух, через которого осуществляется общее (блатное) управление этой частью зоновского мира.
Кроме истинных "петухов" в этой группе неприкасаемых находятся и так называемая "чухна", "чушки", сами сломившиеся к "петухам" по причине "самоопущения" нечистоплотности, тотальных "косяков" и т.д.
Подгруппы
Есть еще небольшие группы зеков, незамкнутые какимито рамками, а определяемые как "класс" лишь в словесном выражении. Так, среди "мужицкого сословия" есть группы "упирающихся рогом" ("быки", "рогометы"), то есть работающие бесхитростно и тупо до седьмого пота, на грани "косяка", ибо любое перевыполнение плана чревато повышением самой нормы. Есть бессловесные пожилые зеки, не имеющие никакой поддержки ни изнутри, ни извне, называемые рьяной молодежью презрительно "мышами" и "овцами", "старыми мухоморами".
"Барыги", торгующие чаем, да и вообще всем, что есть, обыкновенные спекулянты. Это публика ругаемая и поносимая за глаза всеми: пашущими "мужиками" и блатными. Однако именно через них попадает в пределы зоны чай, доставляется водка. Цена на эти и другие "предметы первой необходимости" устанавливается не сама собой, "сверху", "командным методом": "свободный рынок" с конкуренцией в зонах не в чести. Барыга, самовольно взвинтивший цену, рискует быть ограбленным, искалеченным, а то и убитым.
"Маклеры" вечно что-то меняющие, выкручивающие льготы, лекарства, конфеты, тряпье. Они сродни барыгам.
Взаимоотношения всех строго, как мы видим, определены "тюремно-лагерным законом". У всех свое место, очерченное четкими границами. Впрочем, если не забыть, что зона модель общества, то можно предположить, что происходящее на свободе (купляпродажа, рост цен, уличный и милицейский беспредел) зеркально отражается за колючей проволокой. На свободе неизменны моральные принципы однако они попираются сплошь и рядом. В тюрьме и зоне непоколебимы "понятия" и "наказы" воров в законе видимо, и они игнорируются некоторой наиболее "отмороженной" частью каторжанского социума. Слава Богу, если не везде это так...
От швейной иглы до электрической бритвы
Нательные рисунки с использованием красящих веществ, вводимых под кожу, появились в Европе в начале XIII века. Их использовали балаганные артисты, демонстрируя перед публикой разукрашенное тело. Затем татуировки перекочевали в цирковое искусство с той же целью. Необычное художество имело такой успех, что через несколько десятилетий оно воспринималось как нормальное явление. Предприимчивые парижане первыми открыли мастерские по нанесению татуировок. Мастера сами изготовляли красящее вещество, которое вводилось клиенту под кожу за умеренную плату.
Предполагают, что родина татуировки Гаити, где племена отмечали нательными символами совершеннолетия, юбилеи, половую зрелость. Импортировал ритуальную достопримечательность мореплаватель Кук. Слово "татуировка" произошло от полинезийского "тату" ("рисунок"). Нательная символика использовалась уголовным миром как средство связи и носитель информации. Татуировка стала своеобразной визитной карточкой преступника, которую трудно испортить, а еще труднее потерять.
По наколкам блатари делили мир на "своих" и "чужих", на воров и фраеров. В нательной символике закладывались криминальное прошлое, число судимостей, отбытый или назначенный по судебным приговорам срок, воровская масть, отношение к административным органам, склонности, характер, национальность, вероисповедание, сексуальная ориентация, место в уголовной иерархии и даже эрудиция.
В прошлом веке уголовная полиция европейских стран, в том числе и России, начала изучать нательную символику преступников, формировать каталоги татуировок и проводить их анализ. Но тогда наколки воспринимались лишь как внешние приметы. В начале XIX века сыщик уголовной полиции Парижа Э. Видок предложил систему идентификации преступника, построенную на особых приметах. Была создана картотека на парижский криминалитет с указанием фамилий, биографий, кличек, адресов, преступных связей и внешних особенностей. Тогда же в Сюрте (службе криминальной безопасности) появился художник-+-криминалист, который делал наброски с лиц уголовников. За двадцать лет службы Видоку и его подчиненным удалось накопить более четырех миллионов карточек. Примечательно, что сам Эжен Видок в прошлом был преступником.
Новый виток в развитии идентификации произошел в середине прошлого века, когда в брюссельской тюрьме впервые принялись фотографировать осужденных преступников и вносить их в картотеку. Настоящую же революцию в криминалистике провел Альфонс Бертильон. Он предложил измерять подследственных (существовало одиннадцать различных измерений), брать отпечатки пальцев и ввести "словесный портрет".
Ч. Ломброзо, работая врачом в одной из тюрем Италии и создавая психологические портреты заключенных, одним из первых отметил автобиографичность наколок. Наблюдения итальянского криминолога вошли в его знаменитый альбом уголовных типажей. Ломброзо считал, что по нательным узорам (впрочем, как и по всем человеческим деяниям) можно судить о личности их владельца.
Толкование татуировок становилось для полиции обычным инструментом в борьбе с преступностью. Но мгновенной отдачи не было и был" не могло. На изучение нательной живописи требовались десятилетия, и к новому направлению постепенно охладели. Его отнесли к разряду кабинетных теорий. Полиция лишь регистрировала татуировки, относясь к ним, как к обычным особым приметам преступника. Каталогом пользовались, когда нужно было установить личность погибшего, идентифицировать или опознать преступника, объявить розыск и т.д.
Начиная с 30-х годов в Советском Союзе ситуация несколько изменилась. Татуировки были вынуждены изучать, потому что они стали своеобразным орудием уголовного мира. Ни в одной стране мира зэки не были настолько синефиолетовыми, как у нас (конкурировать с ними могли лишь японские якудзи или воины китайских триад). Корни этого феномена кроются там же, где и корни всей тюремнолагерной субкультуры. Еще пятьшесть лет назад криминалисты из Америки, Германии, Франции скептически относились к каталогам татуировок и снисходительно отказывались от информационной помощи в этом вопросе.
Сегодня СНГ успешно проэкспортировало преступность в Западную Европу и США. В структурах криминальной полиции многих стран созданы "русские отделы", призванные бороться с "четвертой волной". В русских кварталах наступило время отстрелов, и полицейские чины все чаще натыкались на трупы с характерным нательным рисунком или на расписанного с ног до головы вымогателя, прошедшего "лагерные университеты" в России. Волейневолей пришлось заняться изобразительным искусством блатного мира.
Всю информацию о татуировках МВД попыталось вложить в несколько иллюстрированных каталогов и рекомендации к ним. Это наследие издавалось, хранилось и использовалось под грифом "ДСП" для служебного пользования. Лишь в начале 90х годов несколько сотен татуировок стало достоянием неискушенных граждан, появившись в массовых изданиях благодаря творческому усердию российских офицеров-криминалистов Бронникова, Болдаева, Дубягина и др., изучавших нательную живопись десятки лет и имевших в своих частных коллекциях не одну тысячу рисунков и фотоснимков.
Распространение клейма на теле преступников началось по инициативе государственных органов много веков назад. Отличительный знак обычно наносился на лицо (у женщин на грудь Или плечо) и мало чем напоминал произведение искусства. Скажем, на лбу российского каторжанина выжигался знак, в котором угадывалось слово "кат". Со временем уголовный клан помог сыскным структурам и сам стал метить своих представителей. В начале XX века татуировки получили распространение на Сахалине, в Петрограде, Москве, и в основном среди воров. Нательный рисунок имел скрытый смысл и указывал прежде всего на принадлежность к конкретной преступной группе. Это помогало быстро установить связь с вором своей масти.
Развитие нательной символики длилось почти полвека, и к 50м годам блатной мир имел свои блатные законы татуировки. Тогда же утвердилось жесткое право на ношение определенного рисунка согласно статусу в тюремнолагерной системе. Тело зэка превратилось в его личное дело, которое прочитать мог далеко не каждый. Шла регулярная борьба за достоверность символики, за чистоту нательной информации. "Самозванцы" строго наказывались, вплоть до членовредительства или опускания. За "симуляцию" лагерного авторитета могла последовать даже смерть. Блатари пытались защитить свои наколки от подделок, изобретая новые символы, не приметные, но обязательные детали рисунка.
Однако лагерная живопись не была догмой. Изобразительное творчество поощрялось, зэки с удовольствием наносили репродукции картин и фотографий, клялись на своем теле в любви и верности дамам, напоминали о мести за измену, благодарили страну и вождей за "счастливое детство" и т.п. Но существовали символы, за которые их владелец обязан был отвечать. Особенно блатари ненавидели приблатненных, тех, кто старается подражать или выдает себя за вора.
Многие молодые парни безо всякого тайного умысла в романтическом порыве выкалывали безобиднейшие на первый взгляд рисунки обнаженных женщин, кошек, кинжалы и прочее. Они даже не пытались коголибо копировать, а лишь придавались своим буйным фантазиям. Когда парни по капризу судьбы попадали в зону, то в первые же дни во время водных процедур их ждала неожиданность. Вначале им задавалась пара вопросов, затем следовало резюме: "Фраер облатованный". Оказалось, что татуировки до обидного точно напоминали воровские знаки различия. Объясняться с блатарями бесполезно. Получилось, что зря был клеймен...
Существует несколько способов нанесения татуировки в зоне. Лучшим и непревзойденным красящим веществом считается китайская тушь. Но долгие десятилетия она была недоступной для большинства зэков. На ранних этапах ИТУ использовали пасту для шариковых ручек или, на худой конец, тушь, приготовленную из сажи, сахара и мочи. Инструментом для введения красителя служила обыкновенная спичка, к которой нитками приматывались дветри швейные иглы. Если же игл в камере не было, использовались скобы тетрадей или книг. Их разгибали и затачивали о бетонный пол или стену. Более удачным инструментом считались медицинская игла или шприц, в которые можно было заправить тушь.
Самостоятельно татуировка наносилась редко: прибегали к помощи специалистов. Подобные услуги были не из мелких, и лагерный художник за свое мастерство брал относительно солидный гонорар. Вначале на коже набрасывался контур рисунка, затем приступали к "иглоукалыванию". Опытные спецы наносили татуировку без предварительной подготовки.
Позже стали использовать "трафаретную печать". На толстом куске картона рисовали утвержденный эскиз и утыкали его иглами. Трафарет прикладывали к телу и били по нему сверху. После этого в многочисленные ранки втиралось красящее вещество.
Любое искусство требует жертв. Нательная живопись также. Первое неудобство татуировки проявляется спустя несколько часов. Краснеет и вспухает кожа, усиливается боль, может повыситься температура. Если опасную инфекцию не занесли, болезненный процесс длится от нескольких дней до нескольких недель: каждый организм реагирует на инородное вещество посвоему. Но случалось, что вместе с иглами или тушью в организм попадали венерические заболевания или другая инфекция. Владелец татуировки попадал в санчасть. Доходило и до хирургического вмешательства, когда клейменому пациенту с диагнозом "гангрена" ампутировали конечность. В худшем случае он погибал от заражения крови. На свободе, вне зоны, подобные эксцессы случаются среди наркоманов.
Сегодняшние механизмы для "кожной гравировки" шагнули далеко вперед. Используется электробритва или специальное приспособление, действующее по принципу швейной машинки. До и после процедуры кожа обрабатывается одеколоном или спиртом. Пасту и мочу с сажей сменила первосортная китайская тушь, которую доставят в лагерь сотрудники ИТУ за небольшое вознаграждение. Единой систематизации татуировок не имеется. Классифицировать их можно по многим признакам. В первую очередь по тематике рисунков, среди которых встречаются религиозные, лирические, исторические, политические, порнографические. Часто тематика переплетается: исторический сюжет подается в порнографическом исполнении, религиозные соседствуют с политическими (горящее распятие с надписью "Верь в Бога, а не в коммунизм") и т.п.
Татуировки разделяют и по расположению их на теле. Самым популярным местом для живописи остается грудь. На ней размещаются обнаженные женщины, соборы, лики святых, библейские персонажи, черепа, животные (в том числе тигры и львы), черти, могильные кресты, распятия, портреты вождей, птицы, пауки, звезды лагерных лидеров, рыцари и гладиаторы.
Спина служит для церковных колоколов, подков, пауков, музыкальных инструментов, скелетов, гладиаторских поединков. На руках и ногах выкалывают кинжалы, змей, кандалы, якоря, корабли, опятьтаки пауков, наколенные звезды отрицал.
И, наконец, голова. На лоб наносят свастику, все тех же пауков, аббревиатуры, короткие фразы, цифры (даты или статьи Уголовного кодекса). Текстовые татуировки (аббревиатуры, афоризмы и блатные изречения) встречаются на всех частях тела, включая веки и половые органы.
Можно систематизировать наколки по манере и сложности исполнения: художественные, фрагментарные, орнаментальные, символические, текстовые. Художественную татуировку обычно наносит "гравер" высшего разряда. Она требует усложненного инструмента и детальной проработки. При умелом подходе на теле рождается целая панорама. Особенно преуспела в художественной нательной живописи французская школа, впервые применившая цветную тушь.
В 30х годах французский уголовник Шарль Брижо создал на своей груди настоящий шедевр: порнографическую картину в цвете. Когда Шарль ритмично напрягал мышцы, татуировка приходила в движение. С началом войны Брижо лишился своей гордости. В одном из концентрационных лагерей, куда его депортировали из оккупированного Парижа, немецкий офицер заприметил наколку. Спустя несколько дней ее владельца убили, осторожно сняли кожу, обработали и украсили ею папку эсэсовца. В концлагерях подобные шедевры встречали с удовольствием и имели с них свой доход.
Татуировки классифицируют по половому признаку (женские, мужские и "разнополые"), по сексуальной ориентации, по скрытому значению и т.п.
Каталог наколок огромен и исчисляется десятками тысяч. Чтобы понимать "фиолетовый язык", нужно изучать его десятилетиями, а то и научиться "говорить" на нем. Этот раздел книги может дать лишь общее представление о характере и классификации татуировок. Здесь использован уже изученный материал, ставший достоянием гласности. Это не путеводитель по блатным просторам, хотя большинство приведенных татуировок "сняты" именно с блатарей. Возможно, они остановят кого-то от приблатненного клейма, которое может стоить здоровья, а то и жизни.
Во многих мужских татуировках фигурируют женщины. При этом рисунок совсем не обязательно символизирует любовь или лирические чувства. Для уголовной живописи характерно отсутствие смысловой привязки к рисунку или тексту. Полуобнаженная женщина с цветком может символизировать жестокость, благозвучное "БОГ" означает "был осужден государством", а наколка кота указывает на "коренного обитателя тюрьмы".
Текстовые татуировки
Афоризмы, блатные изречения, аббревиатуры и отдельные слова, наносимые на тело, дополняют нательный рисунок или же существуют самостоятельно. Тексты встречаются на всех частях тела, многие из них имеют скрытый или вторичный смысл и требуют пояснений. Ниже приведены наиболее популярные текстовые татуировки.
А ну-ка, девушки! (наносится в области полового члена).
А тебе дорога вышла бедовать со мною, повернешь обратно дышло - пулей рот закрою.
Бакланом быть, баклуши бить.
Баклуши бить, водку не пить.
Без любви и женской ласки... дней (наносится возле полового члена).
Без нужды не доставай, без славы не всовывай (наносится возле полово
го члена).
Белая смерть (сопровождает изображение шприца, паука в паутине, джинна, вылетающего из кувшина).
Береженого Бог бережет.
Бог далеко, а жизнь близко.
Бог создал вора, черт прокурора.
Бог создал три зла черта, бабу и козла.
Боже, дай мне силы.
Боже, спаси обжору (наносится на живот).
Боже, суди меня не по делам моим, а по милосердию моему.
Больше пуда не клади (располагается между лопаток. Может дополняться
текстом на животе: "Меньше пуда не клади).
Бросай меня крепче, жизнь, пусть удача нежит слабых.
Будешь ночью много спать, перестанешь воровать.
Будьмо! (дополняется изображением украинского козака с чаркой в ру
ках).
Будь проклят тот от века и до века, кто тюрьмой решил исправить человека.
Было счастье, да черт унес.
Былое и думы.
Везде бывал, но дом родной не забывал (имеется в виду тюрьма).
Верните мне в юность обратный билет я сполна заплатил за дорогу.
Весь мир бардак, все бабы бляди.
Вечный бродяга (может дополняться парусником, который символизирует
гастролера).
Вино и женщины (сопровождается рисунком обнаженной женщины с бокалом в руках).
В каждом удаве таится кролик.
Влюбляйтесь. Был и я таким, как вы.
Вновь они (я) дома (наносится на ногах).
Вот что нас губит или Вот что мы любим (сопутствует изображению карт,
денег, женщин, пистолета и т.п.).
Все продается.
Все, что осталось у меня (наносят возле полового члена).
Все, что от нас осталось (дополняется черепами и скелетами).
Все, что уйдет, то не наше.
Всех баб не пере...ь, но стремиться к этому надо.
Вставай, дурак, халтура есть (наносится возле полового члена и может
дополняться изображением женщин, поднимающих член канатом).
Всюду был, а где забыл.
Всю жизнь в тюрьме.
Где начинается любовь, там кончается свобода.
Горе побежденным (дополняется изображением тигров, сражений, гладиа
торов).
Господи, спаси меня от друзей, а с врагами я и сам справлюсь.
Да взойдет на грешного Божья благодать.
Дай (место текста ладонь).
Дай, Боже, волю...
Дай е...ь (наносится на фаланги пальцев обеих рук таким образом, что
фразу можно прочесть, лишь сцепив руки в замок).
Девственность излечима.
Дело верное, решение смелое.
День для ученых, ночь для нас.
До 12 не буди (наносится на веках).
Дома хорошо, когда есть деньги.
Дурнее бабы зверя нет.
Е... нужду и горе тоже.
Если горя ты не знала, полюби меня.
Если любишь, верь и жди.
Если хочешь пить и жрать, надо много воровать.
Если хочешь поработать ляг, поспи, и все пройдет.
Если хочешь быть здоровым, занимайся делом клевым.
Жажда мести (наносится на руках и дополняется изображением кинжалов,
черепов и т.п.).
Жена красивая чужая, любовница всегда моя.
Жена простит, любовница отомстит.
Женская забава (наносится возле полового органа).
Жизнь моя, иль ты приснилась мне.
Жизнь прошла мимо.
Жил грешно, умру смешно.
Забава (встречается на половом члене).
За веру и правду счастье до гроба.
За верность любовь, за предательство смерть.
Задирайте, девки, юбки ... (мужское имя) вышел на свободу (встреча
ется вариант: "Задирайте, девки, юбки, я освободился").
Заморили, суки, заморили, загубили молодость мою.
Звони, отец, в колокола, твой сын вернулся на свободу.
Здесь нет конвоя (дополняется изображением могильного креста или
церкви).
Измену не прощу.
Каждому свое, а мне твое.
Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок.
Ключ от дамских сердец (наносится по низу живота).
Краток миг наслаждений.
Крови нет, менты попили (встречается на внутренней стороне предп
лечья. Вариант: "Крови нет, один чифирь").
Кто не был лишен свободы, тот не знает ее цены.
Кто сильнее, тот и прав.
Лучше смерть от ножа, чем от руки правосудия.
Любви все возрасты покорны (может дополняться изображением решетки,
скелета).
Люби свободу, как жизнь.
Люблю только маму.
Люблю тебя, как мать родную (посвящается тюрьме).
Люблю свободу, презираю смерть.
Любовь зла, полюбишь и козла.
Люди гибнут за металл.
Меня не забывай, попадешь в рай.
Мертвые не потеют (вариант: "Мертвые не кусаются").
Миром правит золото и дерзость.
Мир дому моему (подразумевается ИТК или тюрьма).
Мы победим вас (варианты: "Мы победим!", "Мы не умрем!").
На луну за планом (татуировка наркоманов. Рядом с текстом изображает
ся черт, летящий на ракете).
Не все ошибки исправляются.
Не встану на колени (наносится на колени отрицалами).
Не жди меня, береги себя, говорю любя.
Не забуду мать родную.
Не лезь в душу (наносится на груди),
Не люби деньги погубят, не люби женщин обманут, а люби свободу
(вариант: "Не рви цветы завянут, не люби женщин обманут").
Не перевелись еще на Руси богатыри (текст часто сопровождается изображением рыцарей или сражений).
Не печалюсь, не грущу, дело верное ищу.
Не смотри не преступник.
Не спешите на работу, а спешите на обед (наносится на ноги. Часто в
таком виде: первая часть фразы на правой ноге, продолжение на левой).
Не уверен не обгоняй (наносят на спине или затылке).
Нет в жизни счастья, как в п... дубов.
Не умеешь пить не умеешь жить.
Не ходи, стуча, делай дело сообща.
Ну, мент, погоди! (может сопровождаться карикатурой на сотрудника ми
лиции, изображенного в виде волка из мультфильма).
Нрав человека его рок.
Обжора (место татуировки живот).
О, Боже, мать, но где же правда?!
Она всех рассудит (сопровождается изображением богини правосудия Фе
Неприкасаемые
К этой "теме" со всех сторон повышенный интерес. Неприкасаемые это "петухи", то есть настоящие или "опущенные" в ходе отсидки педерасты, "сексуальное меньшинство". В условиях свободы педерастия и гомосексуализм получили весьма широкое распространение. Они не прячутся нынче и не скрывают свои "убеждения"; более того, среди них есть весьма "уважаемые" и известные люди. Кто их уважает это другой вопрос...
"...По некоторым сведениям, с реформы исправительно-трудовой системы 1961 года в зонах стал распространяться обычай: наказание в виде насильственного обращения виновного в педерасты. Некоторые ветераны ГУЛАГа считают, что этот обычай придумали опера он стал их оружием в борьбе с отрицаловом". (В. Абрамкин, Ю. Чижов. "Как выжить в советской тюрьме", Красноярск, 1992 год.)
Действительно, в лагерной литературе, описывающей предшествующие годы (до 1961 г.), довольно редко встречаются представители "сексуальных меньшинств". Это, конечно, не означает, что их не было вовсе: были, но как "добровольцы", поддавшиеся на уговоры чересчур "озабоченных" удовлетворением сексуальных нужд.
Одно ясно: "петухи" определились в тюрьме и зоне как массовое явление действительно с 60-х годов, с начала разделения системы лагерей на "режимы" (общий, усиленный, строгий и особый). Конечно, практики опера не придумали "петухов": просто не стали мешать "распространению"...
Общий режим вбирал в свои колючие сети бестолковых в общем-то молодых и здоровых людей. Они начали вариться в собственном соку, применяя к зоновской жизни те верхушки "понятий", что успели собрать на воле, в боксах СИЗО и в КПЗ. Медленно нарастал беспредел, который охватил к 80-м годам наибольшее количество ВТК ("малолеток") и зон общего режима.
Наибольший процент "опущенных" давали "малолетки", на втором месте тюрьмы (камеры общего режима, первоходочники) опять же по причине нарастающего идиотизма "прописочной" травли. По старым "понятиям" тюрьмы и зоны, нельзя "опустить" зека в наказание за что-либо. В нынешние времена снизилось количество "опущенных" ни за что, по произволу сокамерников. Кстати, те, кто часто "опускал", тоже недалеки от возмездия. Чересчур активная заинтересованность "петухами" вызывает у солагерников вполне обоснованные подозрения; частые уединения кого-нибудь в каптерке с "петухом" чреваты неожиданной "предъявкой" ("А что это вы там делали два часа, а?").
Крысятники (крадущие у своих), фуфлыжники (не отдавшие карточный долг), стукачи, особо активные беспредельщики - наиболее вероятные, в перспекгиве, кандидаты в "петухи". Обманывают и приглянувшихся "простецов" - возможны сотни способов "уболтать" на противоестественное соитие наивного первоходочника. Но такой обман тоже своего рода "косяк" (нарушение тюремно-лагерного закона), "прощаемый" лишь до поры...
А вот в зонах общего режима "петухи" составляют иногда целые отряды. Жизнь их адская: их забрасывают камнями, загоняют на деревья, заставляют рыть норы и спать в них. Намного меньше "петухов" на строгом режиме. В хорошей зоне они раскиданы по разным отрядам и спят у самого входа в барак. У них отдельная посуда, отдельные столы в столовой, отдельная работа. С ними нельзя здороваться за руку вообще прикасаться. Давать им что-либо можно - сигарету, например...
Руководит "петухами" главпетух, через которого осуществляется общее (блатное) управление этой частью зоновского мира.
Кроме истинных "петухов" в этой группе неприкасаемых находятся и так называемая "чухна", "чушки", сами сломившиеся к "петухам" по причине "самоопущения" нечистоплотности, тотальных "косяков" и т.д.
Подгруппы
Есть еще небольшие группы зеков, незамкнутые какимито рамками, а определяемые как "класс" лишь в словесном выражении. Так, среди "мужицкого сословия" есть группы "упирающихся рогом" ("быки", "рогометы"), то есть работающие бесхитростно и тупо до седьмого пота, на грани "косяка", ибо любое перевыполнение плана чревато повышением самой нормы. Есть бессловесные пожилые зеки, не имеющие никакой поддержки ни изнутри, ни извне, называемые рьяной молодежью презрительно "мышами" и "овцами", "старыми мухоморами".
"Барыги", торгующие чаем, да и вообще всем, что есть, обыкновенные спекулянты. Это публика ругаемая и поносимая за глаза всеми: пашущими "мужиками" и блатными. Однако именно через них попадает в пределы зоны чай, доставляется водка. Цена на эти и другие "предметы первой необходимости" устанавливается не сама собой, "сверху", "командным методом": "свободный рынок" с конкуренцией в зонах не в чести. Барыга, самовольно взвинтивший цену, рискует быть ограбленным, искалеченным, а то и убитым.
"Маклеры" вечно что-то меняющие, выкручивающие льготы, лекарства, конфеты, тряпье. Они сродни барыгам.
Взаимоотношения всех строго, как мы видим, определены "тюремно-лагерным законом". У всех свое место, очерченное четкими границами. Впрочем, если не забыть, что зона модель общества, то можно предположить, что происходящее на свободе (купляпродажа, рост цен, уличный и милицейский беспредел) зеркально отражается за колючей проволокой. На свободе неизменны моральные принципы однако они попираются сплошь и рядом. В тюрьме и зоне непоколебимы "понятия" и "наказы" воров в законе видимо, и они игнорируются некоторой наиболее "отмороженной" частью каторжанского социума. Слава Богу, если не везде это так...
От швейной иглы до электрической бритвы
Нательные рисунки с использованием красящих веществ, вводимых под кожу, появились в Европе в начале XIII века. Их использовали балаганные артисты, демонстрируя перед публикой разукрашенное тело. Затем татуировки перекочевали в цирковое искусство с той же целью. Необычное художество имело такой успех, что через несколько десятилетий оно воспринималось как нормальное явление. Предприимчивые парижане первыми открыли мастерские по нанесению татуировок. Мастера сами изготовляли красящее вещество, которое вводилось клиенту под кожу за умеренную плату.
Предполагают, что родина татуировки Гаити, где племена отмечали нательными символами совершеннолетия, юбилеи, половую зрелость. Импортировал ритуальную достопримечательность мореплаватель Кук. Слово "татуировка" произошло от полинезийского "тату" ("рисунок"). Нательная символика использовалась уголовным миром как средство связи и носитель информации. Татуировка стала своеобразной визитной карточкой преступника, которую трудно испортить, а еще труднее потерять.
По наколкам блатари делили мир на "своих" и "чужих", на воров и фраеров. В нательной символике закладывались криминальное прошлое, число судимостей, отбытый или назначенный по судебным приговорам срок, воровская масть, отношение к административным органам, склонности, характер, национальность, вероисповедание, сексуальная ориентация, место в уголовной иерархии и даже эрудиция.
В прошлом веке уголовная полиция европейских стран, в том числе и России, начала изучать нательную символику преступников, формировать каталоги татуировок и проводить их анализ. Но тогда наколки воспринимались лишь как внешние приметы. В начале XIX века сыщик уголовной полиции Парижа Э. Видок предложил систему идентификации преступника, построенную на особых приметах. Была создана картотека на парижский криминалитет с указанием фамилий, биографий, кличек, адресов, преступных связей и внешних особенностей. Тогда же в Сюрте (службе криминальной безопасности) появился художник-+-криминалист, который делал наброски с лиц уголовников. За двадцать лет службы Видоку и его подчиненным удалось накопить более четырех миллионов карточек. Примечательно, что сам Эжен Видок в прошлом был преступником.
Новый виток в развитии идентификации произошел в середине прошлого века, когда в брюссельской тюрьме впервые принялись фотографировать осужденных преступников и вносить их в картотеку. Настоящую же революцию в криминалистике провел Альфонс Бертильон. Он предложил измерять подследственных (существовало одиннадцать различных измерений), брать отпечатки пальцев и ввести "словесный портрет".
Ч. Ломброзо, работая врачом в одной из тюрем Италии и создавая психологические портреты заключенных, одним из первых отметил автобиографичность наколок. Наблюдения итальянского криминолога вошли в его знаменитый альбом уголовных типажей. Ломброзо считал, что по нательным узорам (впрочем, как и по всем человеческим деяниям) можно судить о личности их владельца.
Толкование татуировок становилось для полиции обычным инструментом в борьбе с преступностью. Но мгновенной отдачи не было и был" не могло. На изучение нательной живописи требовались десятилетия, и к новому направлению постепенно охладели. Его отнесли к разряду кабинетных теорий. Полиция лишь регистрировала татуировки, относясь к ним, как к обычным особым приметам преступника. Каталогом пользовались, когда нужно было установить личность погибшего, идентифицировать или опознать преступника, объявить розыск и т.д.
Начиная с 30-х годов в Советском Союзе ситуация несколько изменилась. Татуировки были вынуждены изучать, потому что они стали своеобразным орудием уголовного мира. Ни в одной стране мира зэки не были настолько синефиолетовыми, как у нас (конкурировать с ними могли лишь японские якудзи или воины китайских триад). Корни этого феномена кроются там же, где и корни всей тюремнолагерной субкультуры. Еще пятьшесть лет назад криминалисты из Америки, Германии, Франции скептически относились к каталогам татуировок и снисходительно отказывались от информационной помощи в этом вопросе.
Сегодня СНГ успешно проэкспортировало преступность в Западную Европу и США. В структурах криминальной полиции многих стран созданы "русские отделы", призванные бороться с "четвертой волной". В русских кварталах наступило время отстрелов, и полицейские чины все чаще натыкались на трупы с характерным нательным рисунком или на расписанного с ног до головы вымогателя, прошедшего "лагерные университеты" в России. Волейневолей пришлось заняться изобразительным искусством блатного мира.
Всю информацию о татуировках МВД попыталось вложить в несколько иллюстрированных каталогов и рекомендации к ним. Это наследие издавалось, хранилось и использовалось под грифом "ДСП" для служебного пользования. Лишь в начале 90х годов несколько сотен татуировок стало достоянием неискушенных граждан, появившись в массовых изданиях благодаря творческому усердию российских офицеров-криминалистов Бронникова, Болдаева, Дубягина и др., изучавших нательную живопись десятки лет и имевших в своих частных коллекциях не одну тысячу рисунков и фотоснимков.
Распространение клейма на теле преступников началось по инициативе государственных органов много веков назад. Отличительный знак обычно наносился на лицо (у женщин на грудь Или плечо) и мало чем напоминал произведение искусства. Скажем, на лбу российского каторжанина выжигался знак, в котором угадывалось слово "кат". Со временем уголовный клан помог сыскным структурам и сам стал метить своих представителей. В начале XX века татуировки получили распространение на Сахалине, в Петрограде, Москве, и в основном среди воров. Нательный рисунок имел скрытый смысл и указывал прежде всего на принадлежность к конкретной преступной группе. Это помогало быстро установить связь с вором своей масти.
Развитие нательной символики длилось почти полвека, и к 50м годам блатной мир имел свои блатные законы татуировки. Тогда же утвердилось жесткое право на ношение определенного рисунка согласно статусу в тюремнолагерной системе. Тело зэка превратилось в его личное дело, которое прочитать мог далеко не каждый. Шла регулярная борьба за достоверность символики, за чистоту нательной информации. "Самозванцы" строго наказывались, вплоть до членовредительства или опускания. За "симуляцию" лагерного авторитета могла последовать даже смерть. Блатари пытались защитить свои наколки от подделок, изобретая новые символы, не приметные, но обязательные детали рисунка.
Однако лагерная живопись не была догмой. Изобразительное творчество поощрялось, зэки с удовольствием наносили репродукции картин и фотографий, клялись на своем теле в любви и верности дамам, напоминали о мести за измену, благодарили страну и вождей за "счастливое детство" и т.п. Но существовали символы, за которые их владелец обязан был отвечать. Особенно блатари ненавидели приблатненных, тех, кто старается подражать или выдает себя за вора.
Многие молодые парни безо всякого тайного умысла в романтическом порыве выкалывали безобиднейшие на первый взгляд рисунки обнаженных женщин, кошек, кинжалы и прочее. Они даже не пытались коголибо копировать, а лишь придавались своим буйным фантазиям. Когда парни по капризу судьбы попадали в зону, то в первые же дни во время водных процедур их ждала неожиданность. Вначале им задавалась пара вопросов, затем следовало резюме: "Фраер облатованный". Оказалось, что татуировки до обидного точно напоминали воровские знаки различия. Объясняться с блатарями бесполезно. Получилось, что зря был клеймен...
Существует несколько способов нанесения татуировки в зоне. Лучшим и непревзойденным красящим веществом считается китайская тушь. Но долгие десятилетия она была недоступной для большинства зэков. На ранних этапах ИТУ использовали пасту для шариковых ручек или, на худой конец, тушь, приготовленную из сажи, сахара и мочи. Инструментом для введения красителя служила обыкновенная спичка, к которой нитками приматывались дветри швейные иглы. Если же игл в камере не было, использовались скобы тетрадей или книг. Их разгибали и затачивали о бетонный пол или стену. Более удачным инструментом считались медицинская игла или шприц, в которые можно было заправить тушь.
Самостоятельно татуировка наносилась редко: прибегали к помощи специалистов. Подобные услуги были не из мелких, и лагерный художник за свое мастерство брал относительно солидный гонорар. Вначале на коже набрасывался контур рисунка, затем приступали к "иглоукалыванию". Опытные спецы наносили татуировку без предварительной подготовки.
Позже стали использовать "трафаретную печать". На толстом куске картона рисовали утвержденный эскиз и утыкали его иглами. Трафарет прикладывали к телу и били по нему сверху. После этого в многочисленные ранки втиралось красящее вещество.
Любое искусство требует жертв. Нательная живопись также. Первое неудобство татуировки проявляется спустя несколько часов. Краснеет и вспухает кожа, усиливается боль, может повыситься температура. Если опасную инфекцию не занесли, болезненный процесс длится от нескольких дней до нескольких недель: каждый организм реагирует на инородное вещество посвоему. Но случалось, что вместе с иглами или тушью в организм попадали венерические заболевания или другая инфекция. Владелец татуировки попадал в санчасть. Доходило и до хирургического вмешательства, когда клейменому пациенту с диагнозом "гангрена" ампутировали конечность. В худшем случае он погибал от заражения крови. На свободе, вне зоны, подобные эксцессы случаются среди наркоманов.
Сегодняшние механизмы для "кожной гравировки" шагнули далеко вперед. Используется электробритва или специальное приспособление, действующее по принципу швейной машинки. До и после процедуры кожа обрабатывается одеколоном или спиртом. Пасту и мочу с сажей сменила первосортная китайская тушь, которую доставят в лагерь сотрудники ИТУ за небольшое вознаграждение. Единой систематизации татуировок не имеется. Классифицировать их можно по многим признакам. В первую очередь по тематике рисунков, среди которых встречаются религиозные, лирические, исторические, политические, порнографические. Часто тематика переплетается: исторический сюжет подается в порнографическом исполнении, религиозные соседствуют с политическими (горящее распятие с надписью "Верь в Бога, а не в коммунизм") и т.п.
Татуировки разделяют и по расположению их на теле. Самым популярным местом для живописи остается грудь. На ней размещаются обнаженные женщины, соборы, лики святых, библейские персонажи, черепа, животные (в том числе тигры и львы), черти, могильные кресты, распятия, портреты вождей, птицы, пауки, звезды лагерных лидеров, рыцари и гладиаторы.
Спина служит для церковных колоколов, подков, пауков, музыкальных инструментов, скелетов, гладиаторских поединков. На руках и ногах выкалывают кинжалы, змей, кандалы, якоря, корабли, опятьтаки пауков, наколенные звезды отрицал.
И, наконец, голова. На лоб наносят свастику, все тех же пауков, аббревиатуры, короткие фразы, цифры (даты или статьи Уголовного кодекса). Текстовые татуировки (аббревиатуры, афоризмы и блатные изречения) встречаются на всех частях тела, включая веки и половые органы.
Можно систематизировать наколки по манере и сложности исполнения: художественные, фрагментарные, орнаментальные, символические, текстовые. Художественную татуировку обычно наносит "гравер" высшего разряда. Она требует усложненного инструмента и детальной проработки. При умелом подходе на теле рождается целая панорама. Особенно преуспела в художественной нательной живописи французская школа, впервые применившая цветную тушь.
В 30х годах французский уголовник Шарль Брижо создал на своей груди настоящий шедевр: порнографическую картину в цвете. Когда Шарль ритмично напрягал мышцы, татуировка приходила в движение. С началом войны Брижо лишился своей гордости. В одном из концентрационных лагерей, куда его депортировали из оккупированного Парижа, немецкий офицер заприметил наколку. Спустя несколько дней ее владельца убили, осторожно сняли кожу, обработали и украсили ею папку эсэсовца. В концлагерях подобные шедевры встречали с удовольствием и имели с них свой доход.
Татуировки классифицируют по половому признаку (женские, мужские и "разнополые"), по сексуальной ориентации, по скрытому значению и т.п.
Каталог наколок огромен и исчисляется десятками тысяч. Чтобы понимать "фиолетовый язык", нужно изучать его десятилетиями, а то и научиться "говорить" на нем. Этот раздел книги может дать лишь общее представление о характере и классификации татуировок. Здесь использован уже изученный материал, ставший достоянием гласности. Это не путеводитель по блатным просторам, хотя большинство приведенных татуировок "сняты" именно с блатарей. Возможно, они остановят кого-то от приблатненного клейма, которое может стоить здоровья, а то и жизни.
Во многих мужских татуировках фигурируют женщины. При этом рисунок совсем не обязательно символизирует любовь или лирические чувства. Для уголовной живописи характерно отсутствие смысловой привязки к рисунку или тексту. Полуобнаженная женщина с цветком может символизировать жестокость, благозвучное "БОГ" означает "был осужден государством", а наколка кота указывает на "коренного обитателя тюрьмы".
Текстовые татуировки
Афоризмы, блатные изречения, аббревиатуры и отдельные слова, наносимые на тело, дополняют нательный рисунок или же существуют самостоятельно. Тексты встречаются на всех частях тела, многие из них имеют скрытый или вторичный смысл и требуют пояснений. Ниже приведены наиболее популярные текстовые татуировки.
А ну-ка, девушки! (наносится в области полового члена).
А тебе дорога вышла бедовать со мною, повернешь обратно дышло - пулей рот закрою.
Бакланом быть, баклуши бить.
Баклуши бить, водку не пить.
Без любви и женской ласки... дней (наносится возле полового члена).
Без нужды не доставай, без славы не всовывай (наносится возле полово
го члена).
Белая смерть (сопровождает изображение шприца, паука в паутине, джинна, вылетающего из кувшина).
Береженого Бог бережет.
Бог далеко, а жизнь близко.
Бог создал вора, черт прокурора.
Бог создал три зла черта, бабу и козла.
Боже, дай мне силы.
Боже, спаси обжору (наносится на живот).
Боже, суди меня не по делам моим, а по милосердию моему.
Больше пуда не клади (располагается между лопаток. Может дополняться
текстом на животе: "Меньше пуда не клади).
Бросай меня крепче, жизнь, пусть удача нежит слабых.
Будешь ночью много спать, перестанешь воровать.
Будьмо! (дополняется изображением украинского козака с чаркой в ру
ках).
Будь проклят тот от века и до века, кто тюрьмой решил исправить человека.
Было счастье, да черт унес.
Былое и думы.
Везде бывал, но дом родной не забывал (имеется в виду тюрьма).
Верните мне в юность обратный билет я сполна заплатил за дорогу.
Весь мир бардак, все бабы бляди.
Вечный бродяга (может дополняться парусником, который символизирует
гастролера).
Вино и женщины (сопровождается рисунком обнаженной женщины с бокалом в руках).
В каждом удаве таится кролик.
Влюбляйтесь. Был и я таким, как вы.
Вновь они (я) дома (наносится на ногах).
Вот что нас губит или Вот что мы любим (сопутствует изображению карт,
денег, женщин, пистолета и т.п.).
Все продается.
Все, что осталось у меня (наносят возле полового члена).
Все, что от нас осталось (дополняется черепами и скелетами).
Все, что уйдет, то не наше.
Всех баб не пере...ь, но стремиться к этому надо.
Вставай, дурак, халтура есть (наносится возле полового члена и может
дополняться изображением женщин, поднимающих член канатом).
Всюду был, а где забыл.
Всю жизнь в тюрьме.
Где начинается любовь, там кончается свобода.
Горе побежденным (дополняется изображением тигров, сражений, гладиа
торов).
Господи, спаси меня от друзей, а с врагами я и сам справлюсь.
Да взойдет на грешного Божья благодать.
Дай (место текста ладонь).
Дай, Боже, волю...
Дай е...ь (наносится на фаланги пальцев обеих рук таким образом, что
фразу можно прочесть, лишь сцепив руки в замок).
Девственность излечима.
Дело верное, решение смелое.
День для ученых, ночь для нас.
До 12 не буди (наносится на веках).
Дома хорошо, когда есть деньги.
Дурнее бабы зверя нет.
Е... нужду и горе тоже.
Если горя ты не знала, полюби меня.
Если любишь, верь и жди.
Если хочешь пить и жрать, надо много воровать.
Если хочешь поработать ляг, поспи, и все пройдет.
Если хочешь быть здоровым, занимайся делом клевым.
Жажда мести (наносится на руках и дополняется изображением кинжалов,
черепов и т.п.).
Жена красивая чужая, любовница всегда моя.
Жена простит, любовница отомстит.
Женская забава (наносится возле полового органа).
Жизнь моя, иль ты приснилась мне.
Жизнь прошла мимо.
Жил грешно, умру смешно.
Забава (встречается на половом члене).
За веру и правду счастье до гроба.
За верность любовь, за предательство смерть.
Задирайте, девки, юбки ... (мужское имя) вышел на свободу (встреча
ется вариант: "Задирайте, девки, юбки, я освободился").
Заморили, суки, заморили, загубили молодость мою.
Звони, отец, в колокола, твой сын вернулся на свободу.
Здесь нет конвоя (дополняется изображением могильного креста или
церкви).
Измену не прощу.
Каждому свое, а мне твое.
Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок.
Ключ от дамских сердец (наносится по низу живота).
Краток миг наслаждений.
Крови нет, менты попили (встречается на внутренней стороне предп
лечья. Вариант: "Крови нет, один чифирь").
Кто не был лишен свободы, тот не знает ее цены.
Кто сильнее, тот и прав.
Лучше смерть от ножа, чем от руки правосудия.
Любви все возрасты покорны (может дополняться изображением решетки,
скелета).
Люби свободу, как жизнь.
Люблю только маму.
Люблю тебя, как мать родную (посвящается тюрьме).
Люблю свободу, презираю смерть.
Любовь зла, полюбишь и козла.
Люди гибнут за металл.
Меня не забывай, попадешь в рай.
Мертвые не потеют (вариант: "Мертвые не кусаются").
Миром правит золото и дерзость.
Мир дому моему (подразумевается ИТК или тюрьма).
Мы победим вас (варианты: "Мы победим!", "Мы не умрем!").
На луну за планом (татуировка наркоманов. Рядом с текстом изображает
ся черт, летящий на ракете).
Не все ошибки исправляются.
Не встану на колени (наносится на колени отрицалами).
Не жди меня, береги себя, говорю любя.
Не забуду мать родную.
Не лезь в душу (наносится на груди),
Не люби деньги погубят, не люби женщин обманут, а люби свободу
(вариант: "Не рви цветы завянут, не люби женщин обманут").
Не перевелись еще на Руси богатыри (текст часто сопровождается изображением рыцарей или сражений).
Не печалюсь, не грущу, дело верное ищу.
Не смотри не преступник.
Не спешите на работу, а спешите на обед (наносится на ноги. Часто в
таком виде: первая часть фразы на правой ноге, продолжение на левой).
Не уверен не обгоняй (наносят на спине или затылке).
Нет в жизни счастья, как в п... дубов.
Не умеешь пить не умеешь жить.
Не ходи, стуча, делай дело сообща.
Ну, мент, погоди! (может сопровождаться карикатурой на сотрудника ми
лиции, изображенного в виде волка из мультфильма).
Нрав человека его рок.
Обжора (место татуировки живот).
О, Боже, мать, но где же правда?!
Она всех рассудит (сопровождается изображением богини правосудия Фе