Страница:
— Я могу помочь… С рыком, способным довести до контузии, Чар посоветовал слизняку лучше убраться отсюда. — Но я действительно могу помочь! — настаивал Джонни. За спиной у него послышался голос:
— Да пусти, я сам обучал его! Это подошел Кер. Чар совсем обезумел и обрушился с бранью на психлоса-коротышку. Включив пиктограф, Джонни тем временем нагнулся над панелью, откинул кожух и сделал вид, что изучает схему. Потом потянулся и незаметно подсоединил провод. Закрыл крышку. Чар резко обернулся к нему. — Все в порядке, — улыбаясь, доложил Джонни. — Просто нарушился контакт. Кер прикрикнул на оператора:
— Ну чего смотришь, запускай! Сирена смолкла, и анализатор исправно заработал. — Я же говорил! — гордо вскинул голову Кер. — Я сам обучал его! Джонни повернулся спиной, незаметно выключил пиктограф и направился к коню. Чар ядовито зыркнул и бросил вслед:
— Держи свою скотину подальше от перевалочной платформы, не то в следующий раз при передаче она окажется на Психло! Продолжая бормотать что-то злобное о проклятых животных, Чар направился к комплексу. Вновь послышался лязг конвейера и грохот бульдозеров. Быстроногий неторопливо зашагал к моргу. Это здание заметно отличалось от остальных змеевиком мощной холодильной установки. Джонни обогнул постройку и осмотрелся. С этого места прямиком через перевалочную платформу можно было доскакать до холма с клеткой. — Что это ты здесь делаешь? От неожиданности Джонни вздрогнул. — Да еще с пиктографом?! Это был Терл. Чудовище вышло из дверей морга, держа в лапах какой-то список. В темной глубине здания виднелись сложенные штабелями гробы. Терл сверял имена погибших для следующей телепортации. — Практикуюсь! — не растерялся Джонни. — В чем? — подозрительно изучая его, спросил психлос. — Рано или поздно тебе понадобятся снимки тех гор… — Молчать! Ни слова об этом! Терл швырнул бумажку в распахнутые двери морга и зловеще приблизился к Джонни. Сорвал с его груди пиктограф, откинул крышку и извлек небольшой диск, злобно бросил его в пыль и тут же раздавил огромными сапожищами. Затем запустил коготь за ремень Джонни и тряхнул, проверяя, нет ли других дисков. Еще четыре пластины упали на землю. — Они чистые! — попытался остановить Джонни. Но Терл растоптал и эти, после чего вернул пиктограф, приговаривая:
— Запомни, животное: правилами строго запрещено производить съемку перевалочной станции. Чтобы это было последний раз! — Но когда тебе все-таки потребуются снимки, — вставил Джонни, — надеюсь, ты сможешь достать для меня новые чистые диски. — Я тебе не то смогу! — не совсем логично огрызнулся Терл и вошел в морг. Когда Джонни было позволено войти в клетку к девочкам, он забрал приготовленный ими мешок и, отъехав немного, незаметно положил в него припрятанный диск. Жаль, снимка детектора урана у него теперь не было… Вечером на базе он показал своим уцелевший диск. Расположение перевалочной станции он покажет позже, когда созреет план атаки, а сегодня пусть пока что смотрят на Крисси и Патти. Шотландцы увидели ошейники, провода, опутывающие прутья клетки, лица бедняжек — совсем еще ребенка и красивой девушки. Негодованию их не было предела. С интересом и вниманием мужчины разглядывали вражеский комплекс. Изучали расположение платформы, боевых самолетов, складов, морга. Запоминали… И если прежде они не были настроены по-боевому, то после просмотра всех их наполнила яростная решимость. В эту ночь Джонни не мог заснуть. Еще немного, и у него в руках была бы схема детектора урана. Он так рассчитывал на успех, что даже не попытался запомнить зрительно. Он проклинал себя за это. Машины, всякие приспособления — это прекрасно, но они не могут заменить человека. И все же настанет день расплаты с Терлом! Джонни поклялся себе в этом.
6
7
8
— Да пусти, я сам обучал его! Это подошел Кер. Чар совсем обезумел и обрушился с бранью на психлоса-коротышку. Включив пиктограф, Джонни тем временем нагнулся над панелью, откинул кожух и сделал вид, что изучает схему. Потом потянулся и незаметно подсоединил провод. Закрыл крышку. Чар резко обернулся к нему. — Все в порядке, — улыбаясь, доложил Джонни. — Просто нарушился контакт. Кер прикрикнул на оператора:
— Ну чего смотришь, запускай! Сирена смолкла, и анализатор исправно заработал. — Я же говорил! — гордо вскинул голову Кер. — Я сам обучал его! Джонни повернулся спиной, незаметно выключил пиктограф и направился к коню. Чар ядовито зыркнул и бросил вслед:
— Держи свою скотину подальше от перевалочной платформы, не то в следующий раз при передаче она окажется на Психло! Продолжая бормотать что-то злобное о проклятых животных, Чар направился к комплексу. Вновь послышался лязг конвейера и грохот бульдозеров. Быстроногий неторопливо зашагал к моргу. Это здание заметно отличалось от остальных змеевиком мощной холодильной установки. Джонни обогнул постройку и осмотрелся. С этого места прямиком через перевалочную платформу можно было доскакать до холма с клеткой. — Что это ты здесь делаешь? От неожиданности Джонни вздрогнул. — Да еще с пиктографом?! Это был Терл. Чудовище вышло из дверей морга, держа в лапах какой-то список. В темной глубине здания виднелись сложенные штабелями гробы. Терл сверял имена погибших для следующей телепортации. — Практикуюсь! — не растерялся Джонни. — В чем? — подозрительно изучая его, спросил психлос. — Рано или поздно тебе понадобятся снимки тех гор… — Молчать! Ни слова об этом! Терл швырнул бумажку в распахнутые двери морга и зловеще приблизился к Джонни. Сорвал с его груди пиктограф, откинул крышку и извлек небольшой диск, злобно бросил его в пыль и тут же раздавил огромными сапожищами. Затем запустил коготь за ремень Джонни и тряхнул, проверяя, нет ли других дисков. Еще четыре пластины упали на землю. — Они чистые! — попытался остановить Джонни. Но Терл растоптал и эти, после чего вернул пиктограф, приговаривая:
— Запомни, животное: правилами строго запрещено производить съемку перевалочной станции. Чтобы это было последний раз! — Но когда тебе все-таки потребуются снимки, — вставил Джонни, — надеюсь, ты сможешь достать для меня новые чистые диски. — Я тебе не то смогу! — не совсем логично огрызнулся Терл и вошел в морг. Когда Джонни было позволено войти в клетку к девочкам, он забрал приготовленный ими мешок и, отъехав немного, незаметно положил в него припрятанный диск. Жаль, снимка детектора урана у него теперь не было… Вечером на базе он показал своим уцелевший диск. Расположение перевалочной станции он покажет позже, когда созреет план атаки, а сегодня пусть пока что смотрят на Крисси и Патти. Шотландцы увидели ошейники, провода, опутывающие прутья клетки, лица бедняжек — совсем еще ребенка и красивой девушки. Негодованию их не было предела. С интересом и вниманием мужчины разглядывали вражеский комплекс. Изучали расположение платформы, боевых самолетов, складов, морга. Запоминали… И если прежде они не были настроены по-боевому, то после просмотра всех их наполнила яростная решимость. В эту ночь Джонни не мог заснуть. Еще немного, и у него в руках была бы схема детектора урана. Он так рассчитывал на успех, что даже не попытался запомнить зрительно. Он проклинал себя за это. Машины, всякие приспособления — это прекрасно, но они не могут заменить человека. И все же настанет день расплаты с Терлом! Джонни поклялся себе в этом.
6
Ясным прохладным полднем они впервые отправились осмотреть место будущих разработок. Джонни, Роберт Лиса, трое парней-двойников Мак-Тайлера и еще два шотландца, назначенных старшими мастерами смен, летели над величественными Скалистыми горами. А утром их базу посетил Терл. Он подкатил на наземной машине скрытно и остановился неподалеку. Часовой доложил Джонни о визите демона. Джонни, в наброшенной поверх кожаной рубахи шкуре пумы, вышел навстречу. Люди заканчивали завтракать, но он велел им оставаться внутри здания, чтобы не раздражать чудовище. Терл вышел из кабины, поправил дыхательную маску и остановился, подбрасывая на лапе коробку дистанционного управления бомбами. — Ты зачем интересовался детектором урана? Джонни помрачнел, но постарался придать лицу недоуменное выражение. — После твоего отъезда мне сказали, что ты починил анализатор пыли. С пиктографом-то на шее?! Ха! Джонни избрал тактику нападения:
— А ты что же, ожидал, что я добровольно подставлю голову? — зло выкрикнул он. — Ты рассчитывал, что я, ничего не зная, стану подвергать свою жизнь смертельной опасности? Так? — Какой смертельной опасности? — Какой? Радиационному заражению! — Послушай меня, животное, ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне! — Ты ведь прекрасно знаешь, что я могу заболеть от урановой пыли, и рассчитывал, что я добровольно… — Погоди, о чем ты говоришь? — Я говорю о токсичности урана! — еще громче закричал Джонни. В дверях здания стоял часовой, молодой шотландец в клетчатой юбке, и бросал на демона ненавистные взгляды. — Эй! — обратился к нему Джонни. — Живо принеси мне любую книгу на английском! И повернулся к Терлу. Тот спрятал контрольную коробку в нагрудный карман, освободив лапу для оружия в случае необходимости. Часовой выбежал, держа в руках поэмы Роберта Бернса, очевидно, позаимствовав ее у пастора, имевшего обыкновение читать за завтраком. Джонни раскрыл книгу и ткнул пальцем в первую попавшуюся страницу:
— Читай! Присутствие урана приводит к выпадению волос и зубов, к рассыпанию костей… Это происходит в течение двух недель со дня облучения. — Но ведь вы же не взрываетесь! — удивился Терл. — Это неважно. Здесь ясно сказано, что нас ждет, если мы не будем защищаться. Сам прочти, если не веришь! Терл тупо уставился в строку «Шотландия, прекрасная страна» и брякнул:
— Верно, а я и не знал. — Теперь знаешь! — злобно сказал Джонни и захлопнул томик. — Я и сам случайно наткнулся. Так ты собираешься обеспечить нас детектором урана или нет? — Значит, ваши кости могут превратиться в пыль? И всего за несколько месяцев? — Недель! — с нажимом уточнил Джонни. Терл затрясся от хохота. Его лапа соскользнула с пояса, где висела кобура с пистолетом, он начал колотить себя в грудь:
— Так ты боишься за свою безволосую шкуру? — Как и следовало ожидать, чудовище не испытало сострадания. Но отвлеклось, и это уже хорошо. — Видишь ли, животное, я не затем сюда пришел… Здесь есть место поукромнее, чтобы поговорить с глазу на глаз? Джонни, подмигнув часовому, вернул книгу. Молодой шотландец едва сдержал улыбку. Терл пошарил в кабине машины. Потом кивком головы велел Джонни следовать за ним в часовню, где не было никого. Он прихватил с собой огромный рулон с картами и снимками и уселся прямо на пол. Жестом предложил Джонни взглянуть. — Твои животные все подготовлены? — Я сделал все, что возможно. — У тебя еще пара недель в запасе. — Я знаю. — Хорошо. У тебя еще осталось время сделать из них настоящих горняков. — Он развернул карту. Это был расчерченный снимок с разведдрона, охватывающий площадь около двух квадратных миль Скалистых гор от Дервера к западу. — Ты сумеешь прочитать? — Разумеется, — ответил Джонни. Терл подчеркнул когтем каньон. — Это здесь. Джонни физически ощутил алчность Терла. Тот перешел на дрожащий шепот:
— Здесь находится жила белого кварца с богатыми вкраплениями чистого золота. Это чудо открылось в результате недавнего оползня. — Он вытащил из кармана огромную фотографию. — Вот она. Диагональная нить белого кварца на красноватом склоне каньона. — Терл достал снимок большего увеличения. На нем отчетливо виднелись золотые проблески. — Ты должен полететь туда и взглянуть сам. Когда оценишь обстановку и условия работы, мы еще побеседуем. Я дам тебе советы, помогу. — Он положил на карту лапу. — Запомни хорошенько место! Джонни успел заметить, что никаких рассекречивающих пометок Терл не оставил. Умно. Никаких следов, если карта случайно пропадет… Терл сидел молча, давая возможность Джонни запомнить все. Джонни прекрасно знал эти горы, но такой детальной картины сверху, разумеется, никогда прежде не видел. Терл свернул материалы, встал. — Сколько у нас времени? — поинтересовался Джонни. — Шесть с половиной месяцев. До девяносто первого дня наступившего года. — Но ведь скоро зима. Терл передернул плечами:
— На этой проклятой планете всегда зима. Десять месяцев зима, а два месяца осень. — Он хохотнул. — Лети туда и осмотрись, животное. Даю тебе неделю-другую для рекогносцировки, а потом встретимся. И не болтай лишнего своим, ясно? Он направился к машине, издевательски поигрывая коробкой дистанционного взрывателя. И вот спустя два часа Джонни с товарищами летел над Скалистыми горами. Кто-то из парней шутливо произнес:
— Впервые на моей памяти Роберт Бернс оказался токсичным… Джонни оглянулся: выходит, и часовой на борту? — Ты так хорошо говоришь по-психлосски? — Еще бы, — усмехнулся юноша и показал синяки на руках. Он был одним из тех, кого Джонни сам отобрал из-за внешнего сходства с собой. — Я свесился из окна второго этажа и все слышал. Значит, демон совсем не понимает по-английски? — Самое скверное то, что я не сумел раздобыть детектор урана. — опять упрекнул себя Джонни. — Знаешь, парень, надо быть большим оптимистом, чтобы рассчитывать на выигрыш во всех сражениях. — Утешительно произнес старина Роберт. — Кстати, а что это за поселения там, внизу? И в самом деле, внизу раскинулись развалины большого старинного города. — Там никто не живет, — объяснил Джонни. — Я был. Одни крысы. Город-призрак. — Да, печальное зрелище, — вздохнул Роберт Лиса. — Такие просторы, полно еды, а людей нет. У нас в Шотландии совсем нет места, ни черта не растет, пищи мало. Да, грустная страница истории… — Мы все изменим, — убежденно произнес молодой шотландец. — Ай-я, нужно еще, чтобы повезло, — вздохнул Роберт Лиса вновь. — Названия у этих горных вершин есть? — Я не знаю их, — отозвался Джонни. — У этих проклятых психлосов на картах никаких названий, одни номера. Раньше, наверное, были. Этот пик, над которым мы сейчас пролетаем, у нас называют Великим Пиком. — Эй, ребята, — воскликнул один из парней, глядя в подзорную трубу, — смотрите, внизу на склоне овца! — Это горный баран, — уточнил Джонни. — Охотиться на такого — не приведи господи. Они умудряются карабкаться по уступам чуть больше твоей ладони. — А вот медведь! — оживился паренек. — Какой огромный! — Знаете, парни, — призвал к вниманию Роберт Лиса, — у нас есть занятие поважнее. Ищите-ка лучше каньон. Ровно через час Джонни безошибочно вывел машину к цели.
— А ты что же, ожидал, что я добровольно подставлю голову? — зло выкрикнул он. — Ты рассчитывал, что я, ничего не зная, стану подвергать свою жизнь смертельной опасности? Так? — Какой смертельной опасности? — Какой? Радиационному заражению! — Послушай меня, животное, ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне! — Ты ведь прекрасно знаешь, что я могу заболеть от урановой пыли, и рассчитывал, что я добровольно… — Погоди, о чем ты говоришь? — Я говорю о токсичности урана! — еще громче закричал Джонни. В дверях здания стоял часовой, молодой шотландец в клетчатой юбке, и бросал на демона ненавистные взгляды. — Эй! — обратился к нему Джонни. — Живо принеси мне любую книгу на английском! И повернулся к Терлу. Тот спрятал контрольную коробку в нагрудный карман, освободив лапу для оружия в случае необходимости. Часовой выбежал, держа в руках поэмы Роберта Бернса, очевидно, позаимствовав ее у пастора, имевшего обыкновение читать за завтраком. Джонни раскрыл книгу и ткнул пальцем в первую попавшуюся страницу:
— Читай! Присутствие урана приводит к выпадению волос и зубов, к рассыпанию костей… Это происходит в течение двух недель со дня облучения. — Но ведь вы же не взрываетесь! — удивился Терл. — Это неважно. Здесь ясно сказано, что нас ждет, если мы не будем защищаться. Сам прочти, если не веришь! Терл тупо уставился в строку «Шотландия, прекрасная страна» и брякнул:
— Верно, а я и не знал. — Теперь знаешь! — злобно сказал Джонни и захлопнул томик. — Я и сам случайно наткнулся. Так ты собираешься обеспечить нас детектором урана или нет? — Значит, ваши кости могут превратиться в пыль? И всего за несколько месяцев? — Недель! — с нажимом уточнил Джонни. Терл затрясся от хохота. Его лапа соскользнула с пояса, где висела кобура с пистолетом, он начал колотить себя в грудь:
— Так ты боишься за свою безволосую шкуру? — Как и следовало ожидать, чудовище не испытало сострадания. Но отвлеклось, и это уже хорошо. — Видишь ли, животное, я не затем сюда пришел… Здесь есть место поукромнее, чтобы поговорить с глазу на глаз? Джонни, подмигнув часовому, вернул книгу. Молодой шотландец едва сдержал улыбку. Терл пошарил в кабине машины. Потом кивком головы велел Джонни следовать за ним в часовню, где не было никого. Он прихватил с собой огромный рулон с картами и снимками и уселся прямо на пол. Жестом предложил Джонни взглянуть. — Твои животные все подготовлены? — Я сделал все, что возможно. — У тебя еще пара недель в запасе. — Я знаю. — Хорошо. У тебя еще осталось время сделать из них настоящих горняков. — Он развернул карту. Это был расчерченный снимок с разведдрона, охватывающий площадь около двух квадратных миль Скалистых гор от Дервера к западу. — Ты сумеешь прочитать? — Разумеется, — ответил Джонни. Терл подчеркнул когтем каньон. — Это здесь. Джонни физически ощутил алчность Терла. Тот перешел на дрожащий шепот:
— Здесь находится жила белого кварца с богатыми вкраплениями чистого золота. Это чудо открылось в результате недавнего оползня. — Он вытащил из кармана огромную фотографию. — Вот она. Диагональная нить белого кварца на красноватом склоне каньона. — Терл достал снимок большего увеличения. На нем отчетливо виднелись золотые проблески. — Ты должен полететь туда и взглянуть сам. Когда оценишь обстановку и условия работы, мы еще побеседуем. Я дам тебе советы, помогу. — Он положил на карту лапу. — Запомни хорошенько место! Джонни успел заметить, что никаких рассекречивающих пометок Терл не оставил. Умно. Никаких следов, если карта случайно пропадет… Терл сидел молча, давая возможность Джонни запомнить все. Джонни прекрасно знал эти горы, но такой детальной картины сверху, разумеется, никогда прежде не видел. Терл свернул материалы, встал. — Сколько у нас времени? — поинтересовался Джонни. — Шесть с половиной месяцев. До девяносто первого дня наступившего года. — Но ведь скоро зима. Терл передернул плечами:
— На этой проклятой планете всегда зима. Десять месяцев зима, а два месяца осень. — Он хохотнул. — Лети туда и осмотрись, животное. Даю тебе неделю-другую для рекогносцировки, а потом встретимся. И не болтай лишнего своим, ясно? Он направился к машине, издевательски поигрывая коробкой дистанционного взрывателя. И вот спустя два часа Джонни с товарищами летел над Скалистыми горами. Кто-то из парней шутливо произнес:
— Впервые на моей памяти Роберт Бернс оказался токсичным… Джонни оглянулся: выходит, и часовой на борту? — Ты так хорошо говоришь по-психлосски? — Еще бы, — усмехнулся юноша и показал синяки на руках. Он был одним из тех, кого Джонни сам отобрал из-за внешнего сходства с собой. — Я свесился из окна второго этажа и все слышал. Значит, демон совсем не понимает по-английски? — Самое скверное то, что я не сумел раздобыть детектор урана. — опять упрекнул себя Джонни. — Знаешь, парень, надо быть большим оптимистом, чтобы рассчитывать на выигрыш во всех сражениях. — Утешительно произнес старина Роберт. — Кстати, а что это за поселения там, внизу? И в самом деле, внизу раскинулись развалины большого старинного города. — Там никто не живет, — объяснил Джонни. — Я был. Одни крысы. Город-призрак. — Да, печальное зрелище, — вздохнул Роберт Лиса. — Такие просторы, полно еды, а людей нет. У нас в Шотландии совсем нет места, ни черта не растет, пищи мало. Да, грустная страница истории… — Мы все изменим, — убежденно произнес молодой шотландец. — Ай-я, нужно еще, чтобы повезло, — вздохнул Роберт Лиса вновь. — Названия у этих горных вершин есть? — Я не знаю их, — отозвался Джонни. — У этих проклятых психлосов на картах никаких названий, одни номера. Раньше, наверное, были. Этот пик, над которым мы сейчас пролетаем, у нас называют Великим Пиком. — Эй, ребята, — воскликнул один из парней, глядя в подзорную трубу, — смотрите, внизу на склоне овца! — Это горный баран, — уточнил Джонни. — Охотиться на такого — не приведи господи. Они умудряются карабкаться по уступам чуть больше твоей ладони. — А вот медведь! — оживился паренек. — Какой огромный! — Знаете, парни, — призвал к вниманию Роберт Лиса, — у нас есть занятие поважнее. Ищите-ка лучше каньон. Ровно через час Джонни безошибочно вывел машину к цели.
7
Зрелище открылось натрясающее. Величие могучих горных хребтов заставило людей ощутить свою ничтожность. Над бурным водным потоком, протянувшимся серебристой лентой, вздымалась красная отвесная скала. С противоположного берега на нее смотрел могучий двойник. Веками вода подтачивала гранитную породу, прорезая неприступные вечные скалы. И вот она — огромная зияющая рана в тысячу футов глубиной и всего в сотню футов шириной. То там, то здесь устремлялись вверх острые зловещие пики, надежно защищая сокровища от всего мира. Белая, в несколько футов толщиной, нить кварцевой жилы красноречиво расчерчивала отвесный склон. А сквозь эту загадочно искрящуюся белизну мерцало чистое золото. Вблизи это было удивительно и неописуемо. Ни с какими фотографиями не сравнить. На дне ущелья громоздились исполинские валуны — следы оползня. Очевидно, вода слишком глубоко разъела гранит, и огромная масса скалы, обрушившись под собственной тяжестью, сорвалась вниз. Погода выдалась сухой, снегопадов еще не было. Ничто не мешало осмотру. Джонни снизился. Внезапно в борт самолета ударил сильнейший шквал ветра. Воздушные потоки, попадая, как в воронку, в глотку коварного ущелья, с воем стремились вырваться из своей западни. Джонни большим усилием воли выровнял машину. В эту минуту он уже не думал об ослепительной красоте жилы. Они столкнулись со смертельно опасной стихией, готовой бесследно уничтожить горстку людей. Джонни поднял самолет выше и вывел его из воздушного течения. Потом повернулся к шотландцу, похожему на него — Даннелдину Мак-Свенсону, — который знал о Бернсе:
— Ты сможешь управлять? Даннелдин быстро занял его место. Роберт Лиса перешел на освободившееся место второго пилота. В телепортационных двигателях приходилось постоянно следить за показателями. Часть из них была встроена в компьютер, другая перепрограммировалась в ходе полета. Само же пространство оставалось абсолютно неподвижным, без времени, энергии, собственной массы. Однако для сохранения одного и того же положения необходимо было отслеживать окружающую массу и держать параллельный след. Планета вращалась круглосуточно, приходилось делать корректировку положения со скоростью тысяча миль в час. Земля обращалась вокруг Солнца, и требовалась корректировка ускорения. Солнечная система совершала прецессию и, если даже поправка составляла всего одну минуту, ее необходимо было компенсировать. Сама же Солнечная система вращалась вокруг чего-то еще с сумасшедшей скоростью. Вся Галактика пульсировала и взаимодействовала с другими галактиками Вселенной. Даже при нормальных условиях полета приходилось учитывать и отслеживать массу показателей, не говоря уже о полете в каньоне, когда управление машиной становилось истинным кошмаром. Хаотичные порывы ветра нарушали инерцию двигателя и вносили постоянные изменения в пространственно-временные координаты. Даннелдин был обучен всему и, наблюдая за руками Джонни, буквально летающими над пультом, понимал, что этот полет многим отличается от тренировочного. Клавиатура была рассчитана на широкие и сильные лапы психлоса, для работы с ней требовалось изрядное физическое усилие. Даннелдин глянул в ущелье:
— На прогулку в сумерках это не очень похоже, но я попробую! Джонни расстегнул страховочный ремень и попросил передать ему пороховой перфоратор. Ружье выстреливало вращающимся сверлом и позволяло брать цилиндрическую пробу породы диаметром в один дюйм. Длина образца зависела от времени работы и силы нажатия бура. — Начинайте делать съемку! — крикнул он остальным. На борту было три пикторекордера, инструмент для замера глубины залегания и определения плотности породы. Все приспособления отличались легкостью с точки зрения психлосов, но требовали немалых мускульных усилий от человека. Шотландцы приступили к заданной работе сквозь щели в фюзеляже. Джонни нацелил перфоратор. — Подведи машину как можно ближе к скале, но без риска для жизни. — Ий-я! — воскликнул Даннелдин. — Нелегкая задача. Готовы? Идем вниз!… Машина нырнула в ущелье. Джонни слышал, как забарабанили пальцы пилота по кнопкам пульта. Еще мгновение, и вой свирепого ветра заглушил все и вся. Машину отбросило. Отвесная скала то приближалась всего на несколько дюймов, то уходила на многие ярды. Ныряла вниз и взмывала вверх. Когда самолет занимал правильное положение, вой двигателей заглушал вой ветра. Джонни пытался сосредоточиться. Он рассчитывал получить пробу с первого же выстрела. Искрящаяся жила буквально плясала перед глазами. Джонни нажал на пуск. Сверло со скрежетом вонзилось в породу. Есть! Он запустил вращение. Внезапно машину отбросило к противоположной скале. Сверло вывернулось и повисло. Джонни сделал петлю. — Поднимись выше! — крикнул он. Даннелдин вывел машину на двести футов выше воздушного потока. Обтирая взмокший лоб, он откинулся на спинку кресла и перешел на просторечие:
— О-о-о! Вот это да! Правду сказать — что с женой дьявола станцевать! Джонни крикнул через плечо:
— Замеры и снимки готовы? Парни, что все это производили, успели вовремя. Те, что снимали пиктографами, промолчали. Им нужен был еще один заход. — Давай я сам займусь ею! — предложил Джонни Даннелдину. — Кем? Женой дьявола? — хохотнул тот. — Нет, Мак-Тайлер. Сдается мне, что этот танец я должен дотанцевать сам. Операторы, сидевшие на съемке, попросили опуститься ближе ко дну ущелья. — Я надеюсь, все помолились сегодня вместе с пастором? — пошутил Даннелдин. — Тогда поехали!… Самолет ласточкой нырнул ко дну пропасти и пошел на бреющем. Искрящиеся брызги потока дробно ударили по корпусу. Машина начала медленно взмывать, с тем, чтобы операторы смогли отснять отвесные склоны. Руки Даннелдина посинели на контрольной панели. Двигатель ревел от перегрузки. — Тут что-то сильно греется! — встревожился Роберт Лиса. Действительно, в кабине, несмотря на неистовые порывы ветра, становилось жарко. Очевидно, из-за постоянной перегрузки начинал сдавать двигатель. Джонни внимательно наблюдал за работой операторов, потом, когда машина поднялась выше, стал осматривать вершины утесов. Ни одной плоской площадки для посадки летающей буровой платформы. Кругом острые гранитные пальцы. И еще одно обстоятельство встревожило его. Оказывается, скала была вовсе не отвесной. Она выдвигалась под тупым углом над ущельем. Что бы они ни спустили с вершины скалы — все должно было повиснуть над пропастью в пятнадцати — двадцати футах от склона. Но как же тогда пробурить гнезда для крепления, как, наконец, добыть это проклятое золото? Самолет завис над скалой. — Возьми немного вглубь! — попросил Джонни. Стала заметна еще одна важная деталь. В тридцати футах от края обрыва пролегала еще одна трещина, аналогичная той, из-за которой обломился край скалы. Значит, еще одна опасность! Эта трещина, очевидно, ждет очередного землетрясения, чтобы навеки похоронить сокровище в бездонном ущелье. Они взмыли на двести футов вверх, и операторы засняли общую панораму. — Мак-Тайлер, если мы направляемся домой, позволь подменить меня Тору, — попросил Даннелдин. Джонни кивнул, и еще один его двойник занял место пилота. Изможденный Даннелдин плюхнулся в пассажирское кресло. Джонни внимательно разглядывал цилиндрический стержень. Тот был наполовину из белого кварца, наполовину из чистого золота. Вот приманка, на которую клюнет Терл. И это их единственный шанс. Джонни глубоко задумался. Сколько жизней потребует от них план спасения человеческой расы? — Двигай к дому! — распорядился он, обращаясь к Тору. На обратном пути все члены экспедиции устало молчали.
— Ты сможешь управлять? Даннелдин быстро занял его место. Роберт Лиса перешел на освободившееся место второго пилота. В телепортационных двигателях приходилось постоянно следить за показателями. Часть из них была встроена в компьютер, другая перепрограммировалась в ходе полета. Само же пространство оставалось абсолютно неподвижным, без времени, энергии, собственной массы. Однако для сохранения одного и того же положения необходимо было отслеживать окружающую массу и держать параллельный след. Планета вращалась круглосуточно, приходилось делать корректировку положения со скоростью тысяча миль в час. Земля обращалась вокруг Солнца, и требовалась корректировка ускорения. Солнечная система совершала прецессию и, если даже поправка составляла всего одну минуту, ее необходимо было компенсировать. Сама же Солнечная система вращалась вокруг чего-то еще с сумасшедшей скоростью. Вся Галактика пульсировала и взаимодействовала с другими галактиками Вселенной. Даже при нормальных условиях полета приходилось учитывать и отслеживать массу показателей, не говоря уже о полете в каньоне, когда управление машиной становилось истинным кошмаром. Хаотичные порывы ветра нарушали инерцию двигателя и вносили постоянные изменения в пространственно-временные координаты. Даннелдин был обучен всему и, наблюдая за руками Джонни, буквально летающими над пультом, понимал, что этот полет многим отличается от тренировочного. Клавиатура была рассчитана на широкие и сильные лапы психлоса, для работы с ней требовалось изрядное физическое усилие. Даннелдин глянул в ущелье:
— На прогулку в сумерках это не очень похоже, но я попробую! Джонни расстегнул страховочный ремень и попросил передать ему пороховой перфоратор. Ружье выстреливало вращающимся сверлом и позволяло брать цилиндрическую пробу породы диаметром в один дюйм. Длина образца зависела от времени работы и силы нажатия бура. — Начинайте делать съемку! — крикнул он остальным. На борту было три пикторекордера, инструмент для замера глубины залегания и определения плотности породы. Все приспособления отличались легкостью с точки зрения психлосов, но требовали немалых мускульных усилий от человека. Шотландцы приступили к заданной работе сквозь щели в фюзеляже. Джонни нацелил перфоратор. — Подведи машину как можно ближе к скале, но без риска для жизни. — Ий-я! — воскликнул Даннелдин. — Нелегкая задача. Готовы? Идем вниз!… Машина нырнула в ущелье. Джонни слышал, как забарабанили пальцы пилота по кнопкам пульта. Еще мгновение, и вой свирепого ветра заглушил все и вся. Машину отбросило. Отвесная скала то приближалась всего на несколько дюймов, то уходила на многие ярды. Ныряла вниз и взмывала вверх. Когда самолет занимал правильное положение, вой двигателей заглушал вой ветра. Джонни пытался сосредоточиться. Он рассчитывал получить пробу с первого же выстрела. Искрящаяся жила буквально плясала перед глазами. Джонни нажал на пуск. Сверло со скрежетом вонзилось в породу. Есть! Он запустил вращение. Внезапно машину отбросило к противоположной скале. Сверло вывернулось и повисло. Джонни сделал петлю. — Поднимись выше! — крикнул он. Даннелдин вывел машину на двести футов выше воздушного потока. Обтирая взмокший лоб, он откинулся на спинку кресла и перешел на просторечие:
— О-о-о! Вот это да! Правду сказать — что с женой дьявола станцевать! Джонни крикнул через плечо:
— Замеры и снимки готовы? Парни, что все это производили, успели вовремя. Те, что снимали пиктографами, промолчали. Им нужен был еще один заход. — Давай я сам займусь ею! — предложил Джонни Даннелдину. — Кем? Женой дьявола? — хохотнул тот. — Нет, Мак-Тайлер. Сдается мне, что этот танец я должен дотанцевать сам. Операторы, сидевшие на съемке, попросили опуститься ближе ко дну ущелья. — Я надеюсь, все помолились сегодня вместе с пастором? — пошутил Даннелдин. — Тогда поехали!… Самолет ласточкой нырнул ко дну пропасти и пошел на бреющем. Искрящиеся брызги потока дробно ударили по корпусу. Машина начала медленно взмывать, с тем, чтобы операторы смогли отснять отвесные склоны. Руки Даннелдина посинели на контрольной панели. Двигатель ревел от перегрузки. — Тут что-то сильно греется! — встревожился Роберт Лиса. Действительно, в кабине, несмотря на неистовые порывы ветра, становилось жарко. Очевидно, из-за постоянной перегрузки начинал сдавать двигатель. Джонни внимательно наблюдал за работой операторов, потом, когда машина поднялась выше, стал осматривать вершины утесов. Ни одной плоской площадки для посадки летающей буровой платформы. Кругом острые гранитные пальцы. И еще одно обстоятельство встревожило его. Оказывается, скала была вовсе не отвесной. Она выдвигалась под тупым углом над ущельем. Что бы они ни спустили с вершины скалы — все должно было повиснуть над пропастью в пятнадцати — двадцати футах от склона. Но как же тогда пробурить гнезда для крепления, как, наконец, добыть это проклятое золото? Самолет завис над скалой. — Возьми немного вглубь! — попросил Джонни. Стала заметна еще одна важная деталь. В тридцати футах от края обрыва пролегала еще одна трещина, аналогичная той, из-за которой обломился край скалы. Значит, еще одна опасность! Эта трещина, очевидно, ждет очередного землетрясения, чтобы навеки похоронить сокровище в бездонном ущелье. Они взмыли на двести футов вверх, и операторы засняли общую панораму. — Мак-Тайлер, если мы направляемся домой, позволь подменить меня Тору, — попросил Даннелдин. Джонни кивнул, и еще один его двойник занял место пилота. Изможденный Даннелдин плюхнулся в пассажирское кресло. Джонни внимательно разглядывал цилиндрический стержень. Тот был наполовину из белого кварца, наполовину из чистого золота. Вот приманка, на которую клюнет Терл. И это их единственный шанс. Джонни глубоко задумался. Сколько жизней потребует от них план спасения человеческой расы? — Двигай к дому! — распорядился он, обращаясь к Тору. На обратном пути все члены экспедиции устало молчали.
8
Джонни скакал верхом на Быстроногом к территории рудной базы. Он задумал опасное дело и потому очень волновался. Сегодня день очередной телепортации на Психло. Весь персонал спешил и злился. У Джонни в кармане было дистанционнное управление от пиктографа, который он прикрепил к дереву, вставив большой диск для многочасовой записи. А записать и отснять Джонни хотел как можно больше. Разумеется, Роберт Лиса не одобрил его. Задание это было под силу обыкновенному разведчику, и Джонни совершенно не нужно было рисковать самому. Ведь если, не дай бог, Терл запеленгует записывающее оборудование, мнговенно наступит самая жестокая кара. Джонни не спешил с докладом, чтобы максимально использовать данную ему неделю-другую. А о сегодняшней телепортации он случайно узнал от болтуна Кера. Тот приезжал на оборонительную базу по вызову Джонни, чтобы осмотреть перегревающийся мотор. Джонни необходимо было точно выяснить: если это обычная неисправность — одно дело, а если перегрев возникает от перегрузок — совсем другое. Появился Кер недовольно бурча что-то себе под нос. Почему Терл послал опять его? Однако настроение карлика можно было поднять. Джонни преподнес ему небольшой золотой кругляш, который где-то подобрал один из разведчиков. — Почему ты отдаешь его мне? — недоверчиво спросил Кер. — Так… просто сувенир. Не очень ценный. Уж что-то, а цену золоту Кер знал. Этот маленький кругляш стоил его месячного оклада! Кер царпанул по нему когтем. Чистое золото! — Тебе что-нибудь нужно от меня, так? — Нет, просто у меня таких два, вот я и решил один подарить тебе. Ведь мы с тобой друзья по рукоятке, верно? Это было психлосское понятие для выражения взаимной расположенности, связанное с борьбой или какой-то бедой. — Верно, верно… — Кроме этого, я, возможно, надумаю кое-кого… убить… — добавил Джонни таинственно. Кер раскатисто заржал. Он оценил юмор человеческого существа, с легким сердцем опустил кругляш в свой карман и занялся мотором. Через полчаса он вернулся к Джонни, развалившемуся в тени здания. — Двигатель в порядке. Если он греется, значит, ты даешь слишком большие нагрузки. Следи за этим, иначе когда-нибудь взлетишь на воздух. Джонни поблагодарил Кера, и тот растянулся рядом. Они долго болтали, хотя говорил в основном психлос. Он посетовал, что у него в последнее время и так слишком напряженное расписание, а Терл пихает его во все дырки. — Слушай, а что у вас должно произойти на девяносто первый день? — как бы между прочим поинтересовался Джонни. — А где ты об этом слышал? — Да видел в расписании… Кер почесал жирную шерсть на своей мохнатой шее. — Ты, наверное, неправильно прочел. Речь скорее всего шла о девяносто втором дне. Это время полугодовой переправки… Телепортация бывает каждые семь дней, ты же знаешь. Столько суеты всегда… — А девяносто второй день чем-нибудь отличается? — Говорю же — полугодовая телепортация! Ты сам ведь видел, когда сидел в клетке. Наверняка Джонни видел, но в то время еще не понимал, на что смотрит. Он придал лицу озадаченно-туповатое выражение. — Ну… медленная телепортация, понимаешь? — уже завелся Кер. — Никакой руды, понимаешь? Сюда переправляют новичков, а отсюда отслуживших. И умерших тоже. — Умерших? — удивленно округлил глаза Джонни. — Ну да, умерших. Трупы! У нас так принято. Компания предпочитает вести учет мертвых из-за махинаций с оплатой. А еще мне кажется, что наши не хотят, чтобы психлосы попали в руки чужаков. Не хотят, чтобы трупы потрошили, ясно? Дурацкие правила. Столько хлопот всегда! Трупы кладут в гробы и по полгода держат в морге, а потом… Джонни, ну ты же сам видел, что я тебе рассказываю?! — Все ж лучше, чем работать. Кер согласно хохотнул. — Это точно! Вот я и говорю, медленная переправка означает трехминутную готовность, а потом — фьюить!… Во время полугодовой телепортации наша планета посылает новую смену, потом удерживает мост между собой и этим местом. А через пару часов мы отправляем отслуживших. Так-то вот… — Он помолчал. — Кстати, ты ведь частенько носишься рядом с перевалочной платформой на своей лошади, и я давно хотел предупредить: обыкновенная переправка руды — это очень опасная штука. Она проходит стремительно, и материал расщепляется на молекулы. Понял? Если случайно подвернешься, тебя разнесет в прах, так и знай. Другое дело — медленная переправка, тогда передаваемая материя сохраняется, все доставляется целым и невредимым, трупы тоже… Так что запомни, если надумаешь бежать на Психло, с рудой не шути. Он весело расхохотался, видимо, представив себе человеческое существо на лошади, не имеющее возможности дышать психлосским газом, раздавленное огромной гравитацией. Джонни весело засмеялся в ответ. Он вовсе не помышлял отправляться на Психло. — А что, там действительно хоронят мертвецов? — Ну да! Имена, табельные номера и все такое. Все это предусмотрено в контракте. Кладбище, разумеется, на окраине города — старая шлаковая куча, куда даже родственники покойных редко являются. Но контракт есть контракт. Глупость, конечно. Джонни согласился. Кер чувствовал себя превосходно. — Так ты не забудь мне сказать, когда решишь, кого будем убивать, ладно? — весело бросил психлос и заковылял к своему старенькому грузовику. Джонни задрал голову к окну на втором этаже, где Роберт Лиса записывал их беседу: — Выключай! — Готово, — откликнулся тот и свесился ниже. — Я, кажется, понял, как Терл собирается переправлять добычу на Психло — в гробах! — сказал Джонни. Роберт Лиса кивнул:
— Похоже, так. Там их выгрузят, закопают, а он темной ночью проберется на кладбище и извлечет золото. Вурдалак! Поэтому Джонни и объезжал территорию перевалочной станции, стараясь ничего не упустить. Каждая мелочь могла пригодиться в будущем. Терл подготовил медиков и служащих для встречи прибывающих. Он не сомневался, что будет небольшое поступление. Намп-то был у него на крючке. Техники проверяли сеть электронапряжения. Появилось белое свечение. Джонни, верхом на Быстроногом, на склоне холма включил дистанционное управление записью. Над куполом техперсонала замигал красный огонь. На башне взревел громкоговоритель:
— Похоже, так. Там их выгрузят, закопают, а он темной ночью проберется на кладбище и извлечет золото. Вурдалак! Поэтому Джонни и объезжал территорию перевалочной станции, стараясь ничего не упустить. Каждая мелочь могла пригодиться в будущем. Терл подготовил медиков и служащих для встречи прибывающих. Он не сомневался, что будет небольшое поступление. Намп-то был у него на крючке. Техники проверяли сеть электронапряжения. Появилось белое свечение. Джонни, верхом на Быстроногом, на склоне холма включил дистанционное управление записью. Над куполом техперсонала замигал красный огонь. На башне взревел громкоговоритель: