– Это правда?
При звуке голоса Фэйф, стоявшей на пороге, Далтон замер. Гнев медленно оставил его.
– Я думал, ты спишь.
– Меня разбудили ваши голоса. Ты не ответил, Далтон. Я для тебя замена Эми?
– Как ты можешь спрашивать? – Его голос был таким же тихим, как и ее. – Как ты можешь спрашивать после всего, что между нами было?
Наступила долгая тишина, в течение которой они изучающе, мучительно вглядывались друг в друга. В глазах обоих затаились страх и неуверенность.
– Значит, все зашло так далеко? – нарушил молчание Джек. – Должен тебя предостеречь, Фэйф. Женщинам лучше держаться от него подальше. Его никогда не будет рядом, когда он будет нужен. А когда ты окажешься в смертельной опасности, он повернется к тебе спиной и оставит умирать.
Сквозь пелену слез Фэйф видела, как глаза Далтона наполнились жгучей болью.
– Ты не должен верить этому, – сказала она Далтону.
– Разве?
– Нет. – Фэйф порывисто схватила его за руку. – Это не ты позволил Эми умереть. Она была убита Ричардом Кроуфордом.
В голосе Далтона звучала горечь.
– Если бы я не стремился уличить его…
– Тогда кто-то другой стремился бы к этому.
– Но моя сестра была бы жива. – Глаза Джека горели ненавистью.
– Откуда ты знаешь? – чуть не закричала Фэйф. – Ее могла сбить машина на улице. От случайностей никто не застрахован.
– Но она умерла не под колесами автомобиля, – зло возразил Джек. – Она погибла при взрыве бомбы, потому что этот ублюдок не слушал ее. Она смертельно боялась и умоляла его уйти в отставку. Но разве будет слушать чьих-нибудь доводов горячий техасский рейнджер? Конечно, нет. Он не опустится до этого. За его упрямство Эми заплатила жизнью. Он убил ее, потому что не захотел ничем жертвовать ради семьи. Если ты свяжешься с ним, он и тебя убьет.
– Убьет меня? Убьет?! – Охваченная яростью, Фэйф наступала на Джека, уперев руки в бока. – Да как ты смеешь? – прошипела она. – Как ты смеешь так говорить о человеке, который рисковал жизнью, чтобы спасти меня?
Она схватила со стола последний номер «Реджистер» с фотографией Далтона и сунула его в лицо Джеку.
– Разве этот человек похож на эгоиста, не желающего ничем жертвовать ради другого? Похож? Отвечай!
Глаза Джека расширились, едва он разглядел на снимке Далтона, выносящего Фэйф из огня.
– Иисус Мария…
– Если ты еще хоть раз…
– Фэйф, не надо, – остановил ее Далтон. – Может, Кроуфорд и подложил бомбу в мой дом, но Джек прав. Я был упрям и не слушал ее. Я должен был…
– Прекрати, – оборвала его Фэйф. – Разве ты пошел к Кроуфорду и предложил ему подложить бомбу в твой дом? – Она повторяла слова, ранее сказанные ей Далтоном о Дженни. – Ты, может быть, подсказал ему время, когда Эми будет дома одна?
– Спасибо за твою снисходительность, Фэйф, но это бесполезно. Не сравнивай это с Дженни.
– Не знаю, о чем, черт возьми, вы говорите, – вставил Джек. – Но если ты пытаешься убедить кого-то, что Эми умерла не по вине Далтона, то лучше оставь эту затею, потому что он виноват. Он и никто другой.
– Заткнись, – Фэйф захотелось ударить его. – Я не знала Эми, но думаю, она любила вас обоих. Разве ты можешь допустить на минуту, что она хотела бы, чтобы ее муж терзался чувством вины, а ее брат обвинял ее мужа? Думаю, она бы хотела, чтобы человек, виновный в ее смерти – Ричард Кроуфорд, – ответил за все свои преступления.
Глаза Джека сузились.
– Ты тратишь много сил, защищая его. Уж не влюбилась ли ты?
Его вопрос иссушил гнев Фэйф. Она почувствовала смертельную усталость и опустошенность.
– Да. – Она посмотрела на Далтона, но не смогла понять, что выражало его лицо – боль, удивление, страх? – Да, я влюбилась в него.
Сердце Далтона внезапно остановилось, превратившись в тяжелый обломок гранитной скалы. Потом забилось со скоростью заведенного на полные обороты мотора «Харлея». Правда была в ее глазах, на ее губах, в ее голосе. Он ничего не хотел так сильно, как прижать ее к себе и никогда не отпускать. Но она заслуживала лучшего, чем провести жизнь с человеком, в чьем сердце живут призраки прошлого, чья душа отравлена виной и несбывшимися надеждами. Она достойна того, чтобы мужчина принадлежал ей полностью.
Далтон страстно хотел быть этим мужчиной, но боялся доставить боль этой удивительной женщине, с которой свела его судьба. Уйдя из полиции и начав самостоятельно выслеживать Кроуфорда, он потерял часть своей души. Оставив попытки наказать его и предоставив это другим, Далтон потерял уважение к себе.
Пока Кроуфорд разгуливает на свободе, пока Далтон уклоняется от выполнения долга, который возложен только на него, он не сможет уважать себя.
Но он может вернуться в полицию и довести начатое до конца. Брайан поможет ему снова стать рейнджером. Хотя Далтон настолько потерял форму, что сомневался, пройдет ли он необходимые испытания. Кроме того, возвращение в полицию не гарантирует поимку Кроуфорда, раскрытие убийства Джо Хиллмана или причин взрыва в офисе Фэйф. А Фэйф имеет право знать, кто в ответе за эти преступления. Она должна быть уверена, что человек, разбивший ей жизнь, поплатится за свои злодеяния.
Далтона охватило отчаяние. Перед ним стояла Фэйф, обнажившая свою душу. Он любил ее всем сердцем, но не мог сказать слов, которых она ждала, пока не разберется с прошлым, чтобы оно больше не омрачало их жизнь.
Далтон взял телефонную книгу и начал листать.
– Что ты собираешься делать? – спросила Фэйф.
– Положить всему конец. Алло? Да, я хочу поговорить с сенатором. О, я уверен, он захочет со мной разговаривать. Передайте ему, что звонит Далтон Макшейн.
– Далтон, ты спятил?
– Привет, сенатор, – небрежно бросил Далтон.
В телефонной трубке долго не было слышно ответа.
– Макшейн? Это ведь ты, не так ли? Как улов креветок в этом году? – раздался наконец уверенный голос Ричарда Кроуфорда.
– Рад, что ты продолжаешь интересоваться моими делами. Твоя забота мне льстит, ведь ты такой занятой человек. С креветками дела обстоят отлично, спасибо. Дик, хочу дать тебе один совет. Тебе нужно поаккуратнее обращаться со своими вещами.
– Что ты имеешь в виду, Макшейн?
– Дам тебе подсказку. Маленькая, плоская, черная вещица выпала из твоего карманного компьютера на тротуар перед редакцией «Ту Оукс уикли реджистер», когда ты приезжал туда на рождественскую вечеринку. Припоминаешь, Дик?
Ричард Кроуфорд почувствовал, как из всех пор его кожи начал выступать липкий пот. Ладони стали влажными, по спине скатывались холодные струйки.
– Не знаю, о чем ты. – Но голос в трубке, потерявший свою обычную уверенность, выдавал его.
Далтон мрачно улыбнулся.
– Странно. Джо Хиллман был очень любезен, проверил компьютер и вставил обратно выпавшую дискету. Но, как я слышал, та вечеринка была не первой за день. Тебе пора прекращать с пьянством.
– Ты опять ломаешь комедию, Макшейн. У тебя не было на меня ничего четыре года назад, нет и сейчас.
– Может, ты и прав, Дик. Конечно, единственный способ проверить, так ли это – показать дискету моим старым приятелям, техасским рейнджерам. Интересно, что выдаст их банк данных насчет этих списков дат, имен и названий местностей. Не говоря уже об отпечатках пальцев. Джо был очень осторожен с дискетой. Он хранил ее в пластиковом пакете, чтобы сохранить все улики.
Последовала очередная пауза, еще более напряженная. Далтон не прерывал молчания. Пусть Кроуфорд почувствует, каково это быть в шкуре загнанного зверя.
– Ты лжешь, – наконец не выдержал Кроуфорд. – Зря тратишь мое время, Макшейн. Я знаю тебя до мозга костей, коп в третьем поколении. Если бы у тебя что-то было против меня, ты бы давно уже отнес это своим дружкам из полиции.
– Ты говоришь о техасских рейнджерах? О тех, кто повернулся ко мне спиной, кто угрожал обвинить меня в попытке убийства, когда я вышел на тебя? Я ничего не должен им, Кроуфорд. Да, я был копом, но теперь не желаю иметь ничего общего с полицией. Но ловить этих поганых креветок мне тоже надоело, Дик. И еще надоело всю жизнь бороться за каждый доллар. Если тебе нужна дискета, приди и возьми ее. И принеси деньги, Дик. Много денег. Я действительно ненавижу заполнять анкеты по трудоустройству. Если ты принесешь достаточно денег, мне не придется больше этого делать, а ты получишь то, что принадлежит тебе. И каждый из нас будет доволен. Я в доме Хиллмана в Ту Оукс. Если ты не приедешь через пять часов, я предложу дискету более выгодному покупателю.
Не дав Кроуфорду опомниться, Далтон повесил трубку.
Джек присвистнул.
– Ну и заварил ты кашу, парень. Ты что, хочешь убить его, как только он переступит порог дома?
– Не строй из себя большего идиота, чем ты есть, Джек, – одернул его Далтон.
Далтон снова набрал телефонный номер, на этот раз номер Чарли.
13
При звуке голоса Фэйф, стоявшей на пороге, Далтон замер. Гнев медленно оставил его.
– Я думал, ты спишь.
– Меня разбудили ваши голоса. Ты не ответил, Далтон. Я для тебя замена Эми?
– Как ты можешь спрашивать? – Его голос был таким же тихим, как и ее. – Как ты можешь спрашивать после всего, что между нами было?
Наступила долгая тишина, в течение которой они изучающе, мучительно вглядывались друг в друга. В глазах обоих затаились страх и неуверенность.
– Значит, все зашло так далеко? – нарушил молчание Джек. – Должен тебя предостеречь, Фэйф. Женщинам лучше держаться от него подальше. Его никогда не будет рядом, когда он будет нужен. А когда ты окажешься в смертельной опасности, он повернется к тебе спиной и оставит умирать.
Сквозь пелену слез Фэйф видела, как глаза Далтона наполнились жгучей болью.
– Ты не должен верить этому, – сказала она Далтону.
– Разве?
– Нет. – Фэйф порывисто схватила его за руку. – Это не ты позволил Эми умереть. Она была убита Ричардом Кроуфордом.
В голосе Далтона звучала горечь.
– Если бы я не стремился уличить его…
– Тогда кто-то другой стремился бы к этому.
– Но моя сестра была бы жива. – Глаза Джека горели ненавистью.
– Откуда ты знаешь? – чуть не закричала Фэйф. – Ее могла сбить машина на улице. От случайностей никто не застрахован.
– Но она умерла не под колесами автомобиля, – зло возразил Джек. – Она погибла при взрыве бомбы, потому что этот ублюдок не слушал ее. Она смертельно боялась и умоляла его уйти в отставку. Но разве будет слушать чьих-нибудь доводов горячий техасский рейнджер? Конечно, нет. Он не опустится до этого. За его упрямство Эми заплатила жизнью. Он убил ее, потому что не захотел ничем жертвовать ради семьи. Если ты свяжешься с ним, он и тебя убьет.
– Убьет меня? Убьет?! – Охваченная яростью, Фэйф наступала на Джека, уперев руки в бока. – Да как ты смеешь? – прошипела она. – Как ты смеешь так говорить о человеке, который рисковал жизнью, чтобы спасти меня?
Она схватила со стола последний номер «Реджистер» с фотографией Далтона и сунула его в лицо Джеку.
– Разве этот человек похож на эгоиста, не желающего ничем жертвовать ради другого? Похож? Отвечай!
Глаза Джека расширились, едва он разглядел на снимке Далтона, выносящего Фэйф из огня.
– Иисус Мария…
– Если ты еще хоть раз…
– Фэйф, не надо, – остановил ее Далтон. – Может, Кроуфорд и подложил бомбу в мой дом, но Джек прав. Я был упрям и не слушал ее. Я должен был…
– Прекрати, – оборвала его Фэйф. – Разве ты пошел к Кроуфорду и предложил ему подложить бомбу в твой дом? – Она повторяла слова, ранее сказанные ей Далтоном о Дженни. – Ты, может быть, подсказал ему время, когда Эми будет дома одна?
– Спасибо за твою снисходительность, Фэйф, но это бесполезно. Не сравнивай это с Дженни.
– Не знаю, о чем, черт возьми, вы говорите, – вставил Джек. – Но если ты пытаешься убедить кого-то, что Эми умерла не по вине Далтона, то лучше оставь эту затею, потому что он виноват. Он и никто другой.
– Заткнись, – Фэйф захотелось ударить его. – Я не знала Эми, но думаю, она любила вас обоих. Разве ты можешь допустить на минуту, что она хотела бы, чтобы ее муж терзался чувством вины, а ее брат обвинял ее мужа? Думаю, она бы хотела, чтобы человек, виновный в ее смерти – Ричард Кроуфорд, – ответил за все свои преступления.
Глаза Джека сузились.
– Ты тратишь много сил, защищая его. Уж не влюбилась ли ты?
Его вопрос иссушил гнев Фэйф. Она почувствовала смертельную усталость и опустошенность.
– Да. – Она посмотрела на Далтона, но не смогла понять, что выражало его лицо – боль, удивление, страх? – Да, я влюбилась в него.
Сердце Далтона внезапно остановилось, превратившись в тяжелый обломок гранитной скалы. Потом забилось со скоростью заведенного на полные обороты мотора «Харлея». Правда была в ее глазах, на ее губах, в ее голосе. Он ничего не хотел так сильно, как прижать ее к себе и никогда не отпускать. Но она заслуживала лучшего, чем провести жизнь с человеком, в чьем сердце живут призраки прошлого, чья душа отравлена виной и несбывшимися надеждами. Она достойна того, чтобы мужчина принадлежал ей полностью.
Далтон страстно хотел быть этим мужчиной, но боялся доставить боль этой удивительной женщине, с которой свела его судьба. Уйдя из полиции и начав самостоятельно выслеживать Кроуфорда, он потерял часть своей души. Оставив попытки наказать его и предоставив это другим, Далтон потерял уважение к себе.
Пока Кроуфорд разгуливает на свободе, пока Далтон уклоняется от выполнения долга, который возложен только на него, он не сможет уважать себя.
Но он может вернуться в полицию и довести начатое до конца. Брайан поможет ему снова стать рейнджером. Хотя Далтон настолько потерял форму, что сомневался, пройдет ли он необходимые испытания. Кроме того, возвращение в полицию не гарантирует поимку Кроуфорда, раскрытие убийства Джо Хиллмана или причин взрыва в офисе Фэйф. А Фэйф имеет право знать, кто в ответе за эти преступления. Она должна быть уверена, что человек, разбивший ей жизнь, поплатится за свои злодеяния.
Далтона охватило отчаяние. Перед ним стояла Фэйф, обнажившая свою душу. Он любил ее всем сердцем, но не мог сказать слов, которых она ждала, пока не разберется с прошлым, чтобы оно больше не омрачало их жизнь.
Далтон взял телефонную книгу и начал листать.
– Что ты собираешься делать? – спросила Фэйф.
– Положить всему конец. Алло? Да, я хочу поговорить с сенатором. О, я уверен, он захочет со мной разговаривать. Передайте ему, что звонит Далтон Макшейн.
– Далтон, ты спятил?
– Привет, сенатор, – небрежно бросил Далтон.
В телефонной трубке долго не было слышно ответа.
– Макшейн? Это ведь ты, не так ли? Как улов креветок в этом году? – раздался наконец уверенный голос Ричарда Кроуфорда.
– Рад, что ты продолжаешь интересоваться моими делами. Твоя забота мне льстит, ведь ты такой занятой человек. С креветками дела обстоят отлично, спасибо. Дик, хочу дать тебе один совет. Тебе нужно поаккуратнее обращаться со своими вещами.
– Что ты имеешь в виду, Макшейн?
– Дам тебе подсказку. Маленькая, плоская, черная вещица выпала из твоего карманного компьютера на тротуар перед редакцией «Ту Оукс уикли реджистер», когда ты приезжал туда на рождественскую вечеринку. Припоминаешь, Дик?
Ричард Кроуфорд почувствовал, как из всех пор его кожи начал выступать липкий пот. Ладони стали влажными, по спине скатывались холодные струйки.
– Не знаю, о чем ты. – Но голос в трубке, потерявший свою обычную уверенность, выдавал его.
Далтон мрачно улыбнулся.
– Странно. Джо Хиллман был очень любезен, проверил компьютер и вставил обратно выпавшую дискету. Но, как я слышал, та вечеринка была не первой за день. Тебе пора прекращать с пьянством.
– Ты опять ломаешь комедию, Макшейн. У тебя не было на меня ничего четыре года назад, нет и сейчас.
– Может, ты и прав, Дик. Конечно, единственный способ проверить, так ли это – показать дискету моим старым приятелям, техасским рейнджерам. Интересно, что выдаст их банк данных насчет этих списков дат, имен и названий местностей. Не говоря уже об отпечатках пальцев. Джо был очень осторожен с дискетой. Он хранил ее в пластиковом пакете, чтобы сохранить все улики.
Последовала очередная пауза, еще более напряженная. Далтон не прерывал молчания. Пусть Кроуфорд почувствует, каково это быть в шкуре загнанного зверя.
– Ты лжешь, – наконец не выдержал Кроуфорд. – Зря тратишь мое время, Макшейн. Я знаю тебя до мозга костей, коп в третьем поколении. Если бы у тебя что-то было против меня, ты бы давно уже отнес это своим дружкам из полиции.
– Ты говоришь о техасских рейнджерах? О тех, кто повернулся ко мне спиной, кто угрожал обвинить меня в попытке убийства, когда я вышел на тебя? Я ничего не должен им, Кроуфорд. Да, я был копом, но теперь не желаю иметь ничего общего с полицией. Но ловить этих поганых креветок мне тоже надоело, Дик. И еще надоело всю жизнь бороться за каждый доллар. Если тебе нужна дискета, приди и возьми ее. И принеси деньги, Дик. Много денег. Я действительно ненавижу заполнять анкеты по трудоустройству. Если ты принесешь достаточно денег, мне не придется больше этого делать, а ты получишь то, что принадлежит тебе. И каждый из нас будет доволен. Я в доме Хиллмана в Ту Оукс. Если ты не приедешь через пять часов, я предложу дискету более выгодному покупателю.
Не дав Кроуфорду опомниться, Далтон повесил трубку.
Джек присвистнул.
– Ну и заварил ты кашу, парень. Ты что, хочешь убить его, как только он переступит порог дома?
– Не строй из себя большего идиота, чем ты есть, Джек, – одернул его Далтон.
Далтон снова набрал телефонный номер, на этот раз номер Чарли.
13
– Я никуда не поеду, – Фэйф скрестила руки на груди, переводя взгляд с Далтона на Чарли и Джека.
– Фэйф, будь разумной, – терпеливо уговаривал ее Далтон. – Кроуфорд – убийца. Тебе небезопасно здесь оставаться.
– А тебе безопасно?
– Я знаю, что делаю. Пожалуйста, просто сядь в машину и позволь Чарли отвезти тебя к Снидам. Ты побудешь у них, пока все не закончится.
– Давай условимся так – я останусь наверху в своей комнате. – Фэйф, казалось, начала сдавать свои позиции.
– Не верь ей, – предупредил Чарли. Далтон криво улыбнулся.
– В этом – не буду. Ты уезжаешь, Фэйф. И хватит об этом.
– Ты не можешь меня заставить!
– Разве?
Он схватил Фэйф и поднял на руки. Она вскрикнула от неожиданности, но не стала вырываться, понимая, что сопротивление бессмысленно.
– Заводи машину, Чарли. Когда приедете к Снидам, скажи им, чтобы присмотрели за Фэйф. Она должна оставаться у них, пока один из нас не приедет за ней.
«Кроуфорд – убийца… Небезопасно… Один из нас…» В сердце Фэйф закрался страх. Вдруг случится что-то непоправимое?
– Ты, Далтон. – Она что есть силы вцепилась в его рукав. – Ты сам приедешь за мной. Обещай.
– Хорошо, – мягко сказал Далтон. Его глаза светились нежностью. – Я приеду за тобой, как только на Кроуфорда наденут наручники.
Чарли распахнул дверь, и Далтон вынес Фэйф на руках и подождал, пока Маккомис-младший сядет в машину и заведет двигатель.
– Хочу, чтобы ты знала, – тихо сказал он Фэйф. – Я никогда не видел в тебе замену Эми.
Дрожащими пальцами Фэйф погладила его по щеке.
– Знаю. Я всегда это знала.
– Я надеялся на это. Ты будешь вести себя хорошо у Снидов?
– Обещаю оставаться у них, пока все не закончится, если ты пообещаешь, что будешь осторожен.
Ее взгляд молил о том же.
– Я люблю тебя. – Он наклонил голову и страстно поцеловал ее, вложив в поцелуй всю силу своих чувств.
Фэйф прильнула к нему, с болью в сердце понимая, что пора ехать. Текли драгоценные минуты. Чарли появился в ее доме только через час после звонка Далтона, еще час заняла проработка плана предстоящей встречи, так что сенатор Кроуфорд должен был появиться максимум через полчаса. А Чарли понадобится не меньше двадцати минут, чтобы отвезти Фэйф к Снидам и вернуться обратно.
Еще одну минутку. Только одну. Она ответит на его поцелуй, лучше всяких слов сказав ему о своей любви.
Когда дверца машины отворилась, Далтон осторожно посадил Фэйф на сиденье, не отрывая от нее взгляда.
– Будь осторожен, – прошептала она прерывающимся голосом.
Далтон погладил ее живот.
– Ты тоже. Береги себя.
Он отступил на шаг и захлопнул дверцу. Проводив взглядом удалявшуюся машину, Далтон обернулся. У двери дома стоял Джек, загораживая путь.
– Это был жест собственника.
– Заткнись! – Далтон плечом отодвинул его и вошел в дом.
– В животе, который ты так нежно гладил, она носит моего ребенка.
Далтон окинул взглядом сверкающую чистотой уютную кухню Фэйф. Было бы преступлением устроить здесь бардак, затеяв драку с Джеком. Он решил бороться словами, а не кулаками.
– Знаешь пословицу, Джек: всякий может посеять семя, но не всякий вырастит урожай.
– Это бесит тебя, правда? То, что я…
У Джека остановилось дыхание, когда Далтон схватил его за горло и резко прижал к холодильнику.
– Еще одно слово, – угрожающе сказал он, – и я переломаю тебе все кости. Ты использовал ее, причинил боль, лгал, а после сбежал, как последняя тварь, оставив ее одну, беременную. Еще раз произнесешь ее имя, и я вырву твой гадкий язык.
Подержав Джека в таком положении еще пару секунд, чтобы до него дошел смысл произнесенных им слов, Далтон отпустил его и ушел.
Не угроза Далтона заставила Джека замолчать, но мысленное признание, что если Фэйф и Далтон останутся вместе, то мысли о ребенке не будут лежать тяжким грузом на его совести. Его тревожило сознание, что Фэйф придется воспитывать ребенка одной Конечно, она не согласится принять его помощь, да Джек и не собирался предлагать ничего, кроме посылаемых время от времени небольших сумм. Он просто не был способен стать хорошим отцом и не хотел им быть.
Так что теперь ему больше не придется беспокоиться о ребенке, растущем без отца. А когда они схватят Кроуфорда, его сестра, наверное, сможет покоиться в мире.
И если в глубине души Джек признавал, что несправедливо со стороны женщины, выйдя замуж за человека и зная об опасностях, с которыми связана его работа, через пару лет после свадьбы начать требовать, чтобы он изменил себя и свой образ жизни, как это делала Эми с Далтоном, то он не собирался ни с кем делиться своим мнением. Не имело смысла предаваться философствованиям в его возрасте.
Дом Снидов находился в семи милях к западу от Ту Оукс, на принадлежащих их семье обширных землях. В течение века семья распродала большую часть земли, но сохранила последние две тысячи акров, окружавших дом, – достаточно места, как говаривал покойный Вернон Снид, отец сестер и Винсента, для содержания нескольких голов. И при этом он имел в виду вовсе не скот, хотя Сниды все еще держали небольшое стадо. Вернон имел в виду нефтяные скважины. Сейчас их было гораздо меньше, чем раньше, да и те, что остались, давали не так много нефти, как в прежние времена. Но выгодные капиталовложения в течение многих лет позволяли последнему поколению Снидов безбедно существовать.
Когда за окном сгустились сумерки, электрический свет люстры заиграл бликами на полированной мебели и старинном хрустале в гостиной Снидов. Фэйф, не находя себе места от беспокойства, мерила шагами персидский ковер. Мысли ее были далеко, они остались с теми, кто находился сейчас в ее доме.
Ее захлестнуло предчувствие беды. Вдруг Далтон пострадает в перестрелке? Ведь Кроуфорд ни перед чем не остановится, раз он загнан в угол. Вдруг что-то в их тщательно продуманном плане поимки сенатора сорвется? Она только что обрела Далтона, неужели ей придется потерять его навсегда. И она ничем не может помочь, ей остается лишь сидеть и ждать!
– Моя дорогая, присядь и отдохни. Да и на ковре скоро появится проплешина…
Фэйф послушно остановилась возле окна. Внизу мерцал огромный, наполненный водой бассейн, но ее внимание было устремлено к длинной подъездной аллее перед домом, которая выходила на шоссе. А шоссе вело к городу…
– Извините, – пробормотала она. – Я, пожалуй, пойду, подышу воздухом. Не возражаете, если я покатаюсь на старых качелях у крыльца? Такая чудесная ночь.
– Конечно, нет, – Верна ободряюще похлопала Фэйф по плечу. – Составить тебе компанию?
Фэйф выдавила из себя улыбку.
– Вообще-то, – сказала она, молясь, чтобы сестры Снид и Винсент простили ее за то, что она собиралась сделать, – если не возражаете, я бы хотела немного побыть одна.
– Ты уверена, что не хочешь рассказать нам, что произошло? – спросила Венита в третий раз за полчаса.
– Если бы я могла! Мне очень жаль. Позже я расскажу вам все, но не сейчас…
– Все в порядке, дорогая. Иди, покачайся. И не забудь взять лимонад.
– Спасибо.
На крыльце Фэйф поставила стакан с лимонадом на плетеный столик, но даже не взглянула в сторону качелей. Ее взгляд был прикован к «Линкольну», припаркованному на тускло освещенной аллее. В замке зажигания поблескивали ключи…
Фэйф собиралась стать угонщицей.
– Твои люди на месте?
– На месте. Они получили приказ не выпускать его из виду, – ответил Чарли Далтону.
Далтон опустил штору и отошел от окна.
– Ты объяснил им, что Кроуфорд не станет разъезжать по городу в собственной машине? Он может легко проскочить мимо них в темноте. Он позаботится, чтобы о его пребывании здесь не узнала ни одна живая душа. Так что пусть будут настороже.
– Он придет, чтобы убить тебя, – сказал Джек.
– Не питай напрасных надежд, – отрезал Далтон, проверяя портативный диктофон, позаимствованный у Фэйф, и маскируя его букетом цветов на кофейном столике.
– Эй, перестань! – запротестовал Джек. – Зачем мне желать твоей смерти? Я не меньше тебя хочу, чтобы этого мерзавца поймали.
Искренность в его голосе заставила Далтона внимательно взглянуть на Джека.
Чарли барабанил по столу костяшками пальцев. Далтон уже давно проверил свой револьвер и сунул его в задний карман брюк под одетую навыпуск тенниску.
Всех троих охватило напряженное ожидание.
– Ты уверен в своем плане? – в который раз спросил Чарли Маккомис.
– Да, – мрачно ответил Далтон.
– Ты уверен, что заставишь его разговориться?
– Вести допросы преступников когда-то было моей профессией.
– Когда все будет кончено, Макшейн, я хочу предложить тебе занять место постоянного шефа полиции Ту Оукс, которое до сих пор вакантно.
Далтон удивленно поднял бровь.
– Честно говоря, я уже задумывался над такой возможностью.
– Я подумал, что ты, возможно, будешь искать подходящий предлог, чтобы остаться здесь.
– Если я соглашусь, мне не придется все время жевать зубочистку? – усмехнулся Далтон.
– А что ты имеешь против них? – насупился Чарли.
Скрип ступенек парадного крыльца не дал им договорить. Быстрым жестом Далтон приказал Джеку и Чарли скрыться. Согласно разработанному плану, для исключения возможности побега Кроуфорда, Далтон должен был прикрывать парадную дверь. Чарли блокировал выход из кухни, а Джека, всегда возившего в бардачке машины пистолет двадцать второго калибра, который оказался сейчас очень кстати, Далтон поставил в столовой. Наверху и в кабинете не было дверей на улицу, так что все очевидные выходы были перекрыты.
Направившись к двери, Далтон на ходу включил диктофон. Пора.
Кроуфорд был не в своем обычном сшитом на заказ костюме, кричащем показной роскошью, а в спортивных брюках и бейсболке. Яркая ветровка с надписью «Техасские рейнджеры» – название бейсбольной команды, а не особого подразделения полиции, – сказала Далтону не только о том, что сенатор по достоинству оценил иронию ситуации. В такую теплую ночь свободная ветровка могла означать только одно – под ней сенатор прятал оружие. Далтон слегка удивился, что он не начал пальбу прямо с порога. Но Кроуфорд был осторожен и хитер как лис. Сначала ему нужно было заполучить дискету и выяснить, как много знает Далтон.
– Привет, Дик! – Далтон взглянул на потрепанную дорожную сумку в руках сенатора. – Зная о твоем пристрастии к бомбам, я, пожалуй, попрошу тебя раскрыть сумку собственными руками.
Кроуфорд тихо прикрыл за собой дверь в гостиную.
– Будь уверен, ты получишь то, что тебе причитается.
Далтон усмехнулся.
– Мне не нравится твой тон. Похоже на угрозу, Дик.
– Можешь перестать звать меня Диком. Ты хочешь разозлить меня, но твой метод не срабатывает. Покажи дискету, которая, по твоим словам, принадлежит мне.
Далтон и Чарли решили, что разговаривать с Кроуфордом лучше всего в гостиной, поэтому они перенесли компьютер Фэйф сюда и поставили на стол возле кресла.
– Она здесь. – Далтон указал на компьютер. – Уже вставлена. Запускай программу и покрывайся потом от страха, сенатор.
Кроуфорд ухмыльнулся, набрал на клавиатуре нужную комбинацию букв и цифр и запустил дискету.
– Я смотрю, Джо Хиллман добавил еще один файл.
Далтон наблюдал, как Кроуфорд перешел в новый файл. Однако, читая его, он оставался бесстрастным.
– Чепуха, – небрежно бросил он, выпрямившись. – У старины Джо Хиллмана была буйная фантазия.
– Значит, ты пытаешься меня убедить, что старина Джо сфабриковал обвинение против тебя?
– Он выдумал не все, – пожал плечами сенатор. – Когда я приехал на вечеринку, я уже немного перебрал. Я действительно уронил на асфальт свой карманный компьютер, но никогда не видел этой дискеты.
– Значит, ты не будешь возражать, если я отдам ее полиции, Дик?
– Я должен поверить, что ты до сих пор не отнес ее? Или что ты не сделал десятки копий с дискеты?
– Если бы ты так думал, то сейчас был бы уже в Бразилии.
– Слушай, Макшейн. Человеку в моем положении постоянно приходится иметь дело со всякими сплетнями, слухами… Я у всех на виду, да мне лучше сразу нарисовать на спине мишень. Люди – особенно журналисты – всегда придумывают сплетни о политиках. Чем грязнее ложь, тем лучше она расходится и тем быстрее принимается на веру. Не знаю, какую цель преследовал Хиллман. Может быть, «Реджистер» терпела убытки и нуждалась в увеличении числа подписчиков, что лучше привлечет читателей, чем обливание грязью сенатора, выросшего в этом округе и всем хорошо известного. Ладно, я возьму дискету. Не потому, что она содержит правду. Просто у меня нет времени доказывать, что все здесь ложь.
Далтон прищурился.
– Должен признать, язык у тебя хорошо подвешен, Дик. Не зная тебя, я охотно поверил бы твоим сладким речам.
– Ты можешь верить мне, Макшейн. У меня нет причин лгать.
– Кроме той, что из-за этой дискеты погиб Джо Хиллман.
– Он погиб от шальной пули.
– После его смерти ты нанял человека, чтобы выяснить, что знает его дочь.
– Я знаю эту девочку с пеленок.
– Это выставляет тебя в еще более отвратительном свете, Дик. Это ты надоумил его назваться моим именем, или Джек сам до этого дошел? Ты удивлен? Думал, я не знаю про Джека?
Кроуфорд вздохнул, всем своим видом показывая, что ему опротивел этот разговор.
– Я не знаю никакого Джека.
– Неужели? – Из столовой неожиданно появился Джек. – Ваши слова ранят мое сердце, сенатор.
Страх, исказивший лицо Кроуфорда в первую секунду, быстро сменился яростью.
– Что ты наделал, Джек? Почему ты здесь?
Джек мрачно взглянул на него.
– Кто, я? Я только выполнял ваши приказания, босс.
Кроуфорд глухо зарычал.
– Не паникуй, сенатор, – Далтон хотел выжать из него признание в убийстве Джо Хиллмана. Когда он добьется своего, Кроуфорду будет нечего терять. Ставки будут сделаны.
– Нанять никчемного болвана, чтобы соблазнить женщину, – это еще цветочки. О ком ты действительно должен волноваться, так это о снайпере, застрелившем Джо Хиллмана.
– Ты перегибаешь палку, Макшейн. Мое терпение не безгранично! – Сенатор Кроуфорд попытался сохранить свое лицо.
– Он был не так осторожен, как следовало, Дик. Может, я уже и не рейнджер, но мои одряхлевшие мозги получили в Ту Оукс хорошую пищу для размышлений.
– То есть?
– Я нашел улику, Дик. Улику, которая, окажись она в руках полиции, приведет прямо к убийце.
– Что это за улика? – Голос Кроуфорда неожиданно сорвался. Далтон усмехнулся.
– В чем дело? Ты нервничаешь, Дик?
– Перестань валять дурака, Макшейн. Мы оба знаем, что улика – это еще не доказательство. Если Джо и был убит профессионалом, а не шальной пулей, то, думаю, этот предполагаемый снайпер уже давно за пределами страны, возможно, в Рио, вне досягаемости полиции.
– Возможно, – согласился Далтон. – Но ты зря забываешь, Дик, что я больше не служу закону. И раз, благодаря тебе, все, что у меня осталось от прежней жизни – это крупная страховка за взорванный дом, то я могу устроить себе каникулы в Рио, как ты считаешь? Хотя, возможно, убийца и не в Рио. Возможно, он здесь.
– О чем ты? – Голос Кроуфорда дрожал, его нервы были на пределе.
Далтон улыбнулся.
– В Техасе, Дик. Здесь, в Техасе.
Кроуфорда прошиб холодный пот.
– Перестань молоть ерунду, Макшейн. Я достаточно уже наслушался сегодня. У тебя против меня ничего нет.
– Вот дискета.
– Отлично.
Кроуфорд раскрыл сумку.
– Вот деньги.
– Этого недостаточно.
– Откуда ты знаешь, ведь ты их не считал!
Далтон покачал головой.
– Я хочу кое-что от тебя услышать.
– А именно?
– Что это ты убил Джо Хиллмана.
– Какого черта я должен говорить это?
– Да хватит тебе, Кроуфорд, я ведь никогда не смогу доказать твою вину. Просто хочу знать для себя. Улика, которую я нашел, была в тысяче ярдов отсюда. Отличный выстрел. Человек, способный сделать такой выстрел, да еще ночью, должен иметь прекрасную подготовку.
– Я никого не нанимал убивать Джо. Зачем мне нанимать кого-то для убийства собственного друга?
– Значит, ты расправился с ним лично, Дик? Так надо понимать твои слова? В армии ты прошел прекрасную подготовку, не так ли? Только не подумай, что я хвалю тебя.
– Все, игры закончились, Макшейн.
Кроуфорд вытащил дискету из компьютера.
Далтон шагнул к журнальному столику у лестницы.
– Кстати, об улике. Я разве не сказал, что это стреляная гильза? – Он вытащил из кармана гильзу в прозрачном пластиковом пакете. – Интересно, остались ли на ней отпечатки пальцев? И чьих?
– Фэйф, будь разумной, – терпеливо уговаривал ее Далтон. – Кроуфорд – убийца. Тебе небезопасно здесь оставаться.
– А тебе безопасно?
– Я знаю, что делаю. Пожалуйста, просто сядь в машину и позволь Чарли отвезти тебя к Снидам. Ты побудешь у них, пока все не закончится.
– Давай условимся так – я останусь наверху в своей комнате. – Фэйф, казалось, начала сдавать свои позиции.
– Не верь ей, – предупредил Чарли. Далтон криво улыбнулся.
– В этом – не буду. Ты уезжаешь, Фэйф. И хватит об этом.
– Ты не можешь меня заставить!
– Разве?
Он схватил Фэйф и поднял на руки. Она вскрикнула от неожиданности, но не стала вырываться, понимая, что сопротивление бессмысленно.
– Заводи машину, Чарли. Когда приедете к Снидам, скажи им, чтобы присмотрели за Фэйф. Она должна оставаться у них, пока один из нас не приедет за ней.
«Кроуфорд – убийца… Небезопасно… Один из нас…» В сердце Фэйф закрался страх. Вдруг случится что-то непоправимое?
– Ты, Далтон. – Она что есть силы вцепилась в его рукав. – Ты сам приедешь за мной. Обещай.
– Хорошо, – мягко сказал Далтон. Его глаза светились нежностью. – Я приеду за тобой, как только на Кроуфорда наденут наручники.
Чарли распахнул дверь, и Далтон вынес Фэйф на руках и подождал, пока Маккомис-младший сядет в машину и заведет двигатель.
– Хочу, чтобы ты знала, – тихо сказал он Фэйф. – Я никогда не видел в тебе замену Эми.
Дрожащими пальцами Фэйф погладила его по щеке.
– Знаю. Я всегда это знала.
– Я надеялся на это. Ты будешь вести себя хорошо у Снидов?
– Обещаю оставаться у них, пока все не закончится, если ты пообещаешь, что будешь осторожен.
Ее взгляд молил о том же.
– Я люблю тебя. – Он наклонил голову и страстно поцеловал ее, вложив в поцелуй всю силу своих чувств.
Фэйф прильнула к нему, с болью в сердце понимая, что пора ехать. Текли драгоценные минуты. Чарли появился в ее доме только через час после звонка Далтона, еще час заняла проработка плана предстоящей встречи, так что сенатор Кроуфорд должен был появиться максимум через полчаса. А Чарли понадобится не меньше двадцати минут, чтобы отвезти Фэйф к Снидам и вернуться обратно.
Еще одну минутку. Только одну. Она ответит на его поцелуй, лучше всяких слов сказав ему о своей любви.
Когда дверца машины отворилась, Далтон осторожно посадил Фэйф на сиденье, не отрывая от нее взгляда.
– Будь осторожен, – прошептала она прерывающимся голосом.
Далтон погладил ее живот.
– Ты тоже. Береги себя.
Он отступил на шаг и захлопнул дверцу. Проводив взглядом удалявшуюся машину, Далтон обернулся. У двери дома стоял Джек, загораживая путь.
– Это был жест собственника.
– Заткнись! – Далтон плечом отодвинул его и вошел в дом.
– В животе, который ты так нежно гладил, она носит моего ребенка.
Далтон окинул взглядом сверкающую чистотой уютную кухню Фэйф. Было бы преступлением устроить здесь бардак, затеяв драку с Джеком. Он решил бороться словами, а не кулаками.
– Знаешь пословицу, Джек: всякий может посеять семя, но не всякий вырастит урожай.
– Это бесит тебя, правда? То, что я…
У Джека остановилось дыхание, когда Далтон схватил его за горло и резко прижал к холодильнику.
– Еще одно слово, – угрожающе сказал он, – и я переломаю тебе все кости. Ты использовал ее, причинил боль, лгал, а после сбежал, как последняя тварь, оставив ее одну, беременную. Еще раз произнесешь ее имя, и я вырву твой гадкий язык.
Подержав Джека в таком положении еще пару секунд, чтобы до него дошел смысл произнесенных им слов, Далтон отпустил его и ушел.
Не угроза Далтона заставила Джека замолчать, но мысленное признание, что если Фэйф и Далтон останутся вместе, то мысли о ребенке не будут лежать тяжким грузом на его совести. Его тревожило сознание, что Фэйф придется воспитывать ребенка одной Конечно, она не согласится принять его помощь, да Джек и не собирался предлагать ничего, кроме посылаемых время от времени небольших сумм. Он просто не был способен стать хорошим отцом и не хотел им быть.
Так что теперь ему больше не придется беспокоиться о ребенке, растущем без отца. А когда они схватят Кроуфорда, его сестра, наверное, сможет покоиться в мире.
И если в глубине души Джек признавал, что несправедливо со стороны женщины, выйдя замуж за человека и зная об опасностях, с которыми связана его работа, через пару лет после свадьбы начать требовать, чтобы он изменил себя и свой образ жизни, как это делала Эми с Далтоном, то он не собирался ни с кем делиться своим мнением. Не имело смысла предаваться философствованиям в его возрасте.
Дом Снидов находился в семи милях к западу от Ту Оукс, на принадлежащих их семье обширных землях. В течение века семья распродала большую часть земли, но сохранила последние две тысячи акров, окружавших дом, – достаточно места, как говаривал покойный Вернон Снид, отец сестер и Винсента, для содержания нескольких голов. И при этом он имел в виду вовсе не скот, хотя Сниды все еще держали небольшое стадо. Вернон имел в виду нефтяные скважины. Сейчас их было гораздо меньше, чем раньше, да и те, что остались, давали не так много нефти, как в прежние времена. Но выгодные капиталовложения в течение многих лет позволяли последнему поколению Снидов безбедно существовать.
Когда за окном сгустились сумерки, электрический свет люстры заиграл бликами на полированной мебели и старинном хрустале в гостиной Снидов. Фэйф, не находя себе места от беспокойства, мерила шагами персидский ковер. Мысли ее были далеко, они остались с теми, кто находился сейчас в ее доме.
Ее захлестнуло предчувствие беды. Вдруг Далтон пострадает в перестрелке? Ведь Кроуфорд ни перед чем не остановится, раз он загнан в угол. Вдруг что-то в их тщательно продуманном плане поимки сенатора сорвется? Она только что обрела Далтона, неужели ей придется потерять его навсегда. И она ничем не может помочь, ей остается лишь сидеть и ждать!
– Моя дорогая, присядь и отдохни. Да и на ковре скоро появится проплешина…
Фэйф послушно остановилась возле окна. Внизу мерцал огромный, наполненный водой бассейн, но ее внимание было устремлено к длинной подъездной аллее перед домом, которая выходила на шоссе. А шоссе вело к городу…
– Извините, – пробормотала она. – Я, пожалуй, пойду, подышу воздухом. Не возражаете, если я покатаюсь на старых качелях у крыльца? Такая чудесная ночь.
– Конечно, нет, – Верна ободряюще похлопала Фэйф по плечу. – Составить тебе компанию?
Фэйф выдавила из себя улыбку.
– Вообще-то, – сказала она, молясь, чтобы сестры Снид и Винсент простили ее за то, что она собиралась сделать, – если не возражаете, я бы хотела немного побыть одна.
– Ты уверена, что не хочешь рассказать нам, что произошло? – спросила Венита в третий раз за полчаса.
– Если бы я могла! Мне очень жаль. Позже я расскажу вам все, но не сейчас…
– Все в порядке, дорогая. Иди, покачайся. И не забудь взять лимонад.
– Спасибо.
На крыльце Фэйф поставила стакан с лимонадом на плетеный столик, но даже не взглянула в сторону качелей. Ее взгляд был прикован к «Линкольну», припаркованному на тускло освещенной аллее. В замке зажигания поблескивали ключи…
Фэйф собиралась стать угонщицей.
– Твои люди на месте?
– На месте. Они получили приказ не выпускать его из виду, – ответил Чарли Далтону.
Далтон опустил штору и отошел от окна.
– Ты объяснил им, что Кроуфорд не станет разъезжать по городу в собственной машине? Он может легко проскочить мимо них в темноте. Он позаботится, чтобы о его пребывании здесь не узнала ни одна живая душа. Так что пусть будут настороже.
– Он придет, чтобы убить тебя, – сказал Джек.
– Не питай напрасных надежд, – отрезал Далтон, проверяя портативный диктофон, позаимствованный у Фэйф, и маскируя его букетом цветов на кофейном столике.
– Эй, перестань! – запротестовал Джек. – Зачем мне желать твоей смерти? Я не меньше тебя хочу, чтобы этого мерзавца поймали.
Искренность в его голосе заставила Далтона внимательно взглянуть на Джека.
Чарли барабанил по столу костяшками пальцев. Далтон уже давно проверил свой револьвер и сунул его в задний карман брюк под одетую навыпуск тенниску.
Всех троих охватило напряженное ожидание.
– Ты уверен в своем плане? – в который раз спросил Чарли Маккомис.
– Да, – мрачно ответил Далтон.
– Ты уверен, что заставишь его разговориться?
– Вести допросы преступников когда-то было моей профессией.
– Когда все будет кончено, Макшейн, я хочу предложить тебе занять место постоянного шефа полиции Ту Оукс, которое до сих пор вакантно.
Далтон удивленно поднял бровь.
– Честно говоря, я уже задумывался над такой возможностью.
– Я подумал, что ты, возможно, будешь искать подходящий предлог, чтобы остаться здесь.
– Если я соглашусь, мне не придется все время жевать зубочистку? – усмехнулся Далтон.
– А что ты имеешь против них? – насупился Чарли.
Скрип ступенек парадного крыльца не дал им договорить. Быстрым жестом Далтон приказал Джеку и Чарли скрыться. Согласно разработанному плану, для исключения возможности побега Кроуфорда, Далтон должен был прикрывать парадную дверь. Чарли блокировал выход из кухни, а Джека, всегда возившего в бардачке машины пистолет двадцать второго калибра, который оказался сейчас очень кстати, Далтон поставил в столовой. Наверху и в кабинете не было дверей на улицу, так что все очевидные выходы были перекрыты.
Направившись к двери, Далтон на ходу включил диктофон. Пора.
Кроуфорд был не в своем обычном сшитом на заказ костюме, кричащем показной роскошью, а в спортивных брюках и бейсболке. Яркая ветровка с надписью «Техасские рейнджеры» – название бейсбольной команды, а не особого подразделения полиции, – сказала Далтону не только о том, что сенатор по достоинству оценил иронию ситуации. В такую теплую ночь свободная ветровка могла означать только одно – под ней сенатор прятал оружие. Далтон слегка удивился, что он не начал пальбу прямо с порога. Но Кроуфорд был осторожен и хитер как лис. Сначала ему нужно было заполучить дискету и выяснить, как много знает Далтон.
– Привет, Дик! – Далтон взглянул на потрепанную дорожную сумку в руках сенатора. – Зная о твоем пристрастии к бомбам, я, пожалуй, попрошу тебя раскрыть сумку собственными руками.
Кроуфорд тихо прикрыл за собой дверь в гостиную.
– Будь уверен, ты получишь то, что тебе причитается.
Далтон усмехнулся.
– Мне не нравится твой тон. Похоже на угрозу, Дик.
– Можешь перестать звать меня Диком. Ты хочешь разозлить меня, но твой метод не срабатывает. Покажи дискету, которая, по твоим словам, принадлежит мне.
Далтон и Чарли решили, что разговаривать с Кроуфордом лучше всего в гостиной, поэтому они перенесли компьютер Фэйф сюда и поставили на стол возле кресла.
– Она здесь. – Далтон указал на компьютер. – Уже вставлена. Запускай программу и покрывайся потом от страха, сенатор.
Кроуфорд ухмыльнулся, набрал на клавиатуре нужную комбинацию букв и цифр и запустил дискету.
– Я смотрю, Джо Хиллман добавил еще один файл.
Далтон наблюдал, как Кроуфорд перешел в новый файл. Однако, читая его, он оставался бесстрастным.
– Чепуха, – небрежно бросил он, выпрямившись. – У старины Джо Хиллмана была буйная фантазия.
– Значит, ты пытаешься меня убедить, что старина Джо сфабриковал обвинение против тебя?
– Он выдумал не все, – пожал плечами сенатор. – Когда я приехал на вечеринку, я уже немного перебрал. Я действительно уронил на асфальт свой карманный компьютер, но никогда не видел этой дискеты.
– Значит, ты не будешь возражать, если я отдам ее полиции, Дик?
– Я должен поверить, что ты до сих пор не отнес ее? Или что ты не сделал десятки копий с дискеты?
– Если бы ты так думал, то сейчас был бы уже в Бразилии.
– Слушай, Макшейн. Человеку в моем положении постоянно приходится иметь дело со всякими сплетнями, слухами… Я у всех на виду, да мне лучше сразу нарисовать на спине мишень. Люди – особенно журналисты – всегда придумывают сплетни о политиках. Чем грязнее ложь, тем лучше она расходится и тем быстрее принимается на веру. Не знаю, какую цель преследовал Хиллман. Может быть, «Реджистер» терпела убытки и нуждалась в увеличении числа подписчиков, что лучше привлечет читателей, чем обливание грязью сенатора, выросшего в этом округе и всем хорошо известного. Ладно, я возьму дискету. Не потому, что она содержит правду. Просто у меня нет времени доказывать, что все здесь ложь.
Далтон прищурился.
– Должен признать, язык у тебя хорошо подвешен, Дик. Не зная тебя, я охотно поверил бы твоим сладким речам.
– Ты можешь верить мне, Макшейн. У меня нет причин лгать.
– Кроме той, что из-за этой дискеты погиб Джо Хиллман.
– Он погиб от шальной пули.
– После его смерти ты нанял человека, чтобы выяснить, что знает его дочь.
– Я знаю эту девочку с пеленок.
– Это выставляет тебя в еще более отвратительном свете, Дик. Это ты надоумил его назваться моим именем, или Джек сам до этого дошел? Ты удивлен? Думал, я не знаю про Джека?
Кроуфорд вздохнул, всем своим видом показывая, что ему опротивел этот разговор.
– Я не знаю никакого Джека.
– Неужели? – Из столовой неожиданно появился Джек. – Ваши слова ранят мое сердце, сенатор.
Страх, исказивший лицо Кроуфорда в первую секунду, быстро сменился яростью.
– Что ты наделал, Джек? Почему ты здесь?
Джек мрачно взглянул на него.
– Кто, я? Я только выполнял ваши приказания, босс.
Кроуфорд глухо зарычал.
– Не паникуй, сенатор, – Далтон хотел выжать из него признание в убийстве Джо Хиллмана. Когда он добьется своего, Кроуфорду будет нечего терять. Ставки будут сделаны.
– Нанять никчемного болвана, чтобы соблазнить женщину, – это еще цветочки. О ком ты действительно должен волноваться, так это о снайпере, застрелившем Джо Хиллмана.
– Ты перегибаешь палку, Макшейн. Мое терпение не безгранично! – Сенатор Кроуфорд попытался сохранить свое лицо.
– Он был не так осторожен, как следовало, Дик. Может, я уже и не рейнджер, но мои одряхлевшие мозги получили в Ту Оукс хорошую пищу для размышлений.
– То есть?
– Я нашел улику, Дик. Улику, которая, окажись она в руках полиции, приведет прямо к убийце.
– Что это за улика? – Голос Кроуфорда неожиданно сорвался. Далтон усмехнулся.
– В чем дело? Ты нервничаешь, Дик?
– Перестань валять дурака, Макшейн. Мы оба знаем, что улика – это еще не доказательство. Если Джо и был убит профессионалом, а не шальной пулей, то, думаю, этот предполагаемый снайпер уже давно за пределами страны, возможно, в Рио, вне досягаемости полиции.
– Возможно, – согласился Далтон. – Но ты зря забываешь, Дик, что я больше не служу закону. И раз, благодаря тебе, все, что у меня осталось от прежней жизни – это крупная страховка за взорванный дом, то я могу устроить себе каникулы в Рио, как ты считаешь? Хотя, возможно, убийца и не в Рио. Возможно, он здесь.
– О чем ты? – Голос Кроуфорда дрожал, его нервы были на пределе.
Далтон улыбнулся.
– В Техасе, Дик. Здесь, в Техасе.
Кроуфорда прошиб холодный пот.
– Перестань молоть ерунду, Макшейн. Я достаточно уже наслушался сегодня. У тебя против меня ничего нет.
– Вот дискета.
– Отлично.
Кроуфорд раскрыл сумку.
– Вот деньги.
– Этого недостаточно.
– Откуда ты знаешь, ведь ты их не считал!
Далтон покачал головой.
– Я хочу кое-что от тебя услышать.
– А именно?
– Что это ты убил Джо Хиллмана.
– Какого черта я должен говорить это?
– Да хватит тебе, Кроуфорд, я ведь никогда не смогу доказать твою вину. Просто хочу знать для себя. Улика, которую я нашел, была в тысяче ярдов отсюда. Отличный выстрел. Человек, способный сделать такой выстрел, да еще ночью, должен иметь прекрасную подготовку.
– Я никого не нанимал убивать Джо. Зачем мне нанимать кого-то для убийства собственного друга?
– Значит, ты расправился с ним лично, Дик? Так надо понимать твои слова? В армии ты прошел прекрасную подготовку, не так ли? Только не подумай, что я хвалю тебя.
– Все, игры закончились, Макшейн.
Кроуфорд вытащил дискету из компьютера.
Далтон шагнул к журнальному столику у лестницы.
– Кстати, об улике. Я разве не сказал, что это стреляная гильза? – Он вытащил из кармана гильзу в прозрачном пластиковом пакете. – Интересно, остались ли на ней отпечатки пальцев? И чьих?