Страница:
При назначениях студентов - выпускников Академии сынов отечества на должности чиновников они самое большее становились уполномоченными в провинциях - крупными местными чиновниками 2-го ранга 2-го класса, а самое меньшее - уездными делопроизводителями 9-го ранга 1-го класса и даже без рангов и классов. Почти не было должностей, куда бы не могли быть назначены выпускники Академии. Студенты Академии во время учебы по приказу императора выезжали в командировки в качестве правительственных уполномоченных: объезжали округа и уезды, проверяли делопроизводство в различных управлениях, наблюдали за строительством ирригационных сооружений на местах, большими партиями отправлялись выполнять задачи по обмеру земель, регистрации земельной площади и установлению сумм зерновых налогов, проверяли "желтые книги" (ежегодно 1200 человек отправлялось для этой цели), переписывали рукописи, работали в различных ямэнях.
Для областных, окружных и уездных училищ на местах были определены количество учащихся, а также система экзаменов. Кроме того, в 8-м году Хунъу (1375 г.) был издан указ: помимо этих училищ, создать местные {157} общинные школы, то есть деревенские начальные школы. Наряду с ними существовали также помещичьи частные школы, содержавшиеся отдельными лицами.
Главными обязательными учебными материалами областных, окружных и уездных училищ и общинных школ были "Великие указы" и "Узаконения Великой Мин".
Помимо организации таких школ, посылались учителя на места для обучения учащихся в различных районах. В связи с тем что на Севере страны, пережившем длительный период разрушений во время войн, не хватало грамотных людей, туда в первые годы эры Хунъу было специально командировано 366 студентов Академии сынов отечества для открытия школ. Впоследствии эта практика была распространена на все другие провинции, для которых в качестве учителей школ отбирались и назначались здоровые и грамотные люди.
Цель насаждения училищ заключалась в том, чтобы подготовить большое число чиновников молодого поколения из среды средних и мелких помещиков и кулаков в качестве резерва бюрократического аппарата. Вместе с тем в связи с прогрессом книгопечатания, изданием в 1368 г. указа об освобождении книг от обложения налогом и проведением экзаменов в кандидаты на занятие должностей чиновников в установленные сроки состав лиц, сдающих экзамены и становящихся чиновниками, более не ограничивался только сыновьями и младшими братьями аристократов, чиновников и помещиков. Дети некоторых середняков, ремесленников, мелких купцов и торговцев при поддержке семьи и клана покупали учебники, поступали в частные и общинные школы и сдавали экзамены, для того чтобы приобрести более почетное положение в обществе и защитить семью от жестокой эксплуатации и гнета при таких правах и обычаях в обществе, когда "все иные дела считались разряда низкого и только учение ставилось высоко". Некоторые из них открыто рвались в состав господствующего класса, чтобы сесть на шею народа. Они становились чиновниками и помещиками, что расширяло социальную базу господствующего класса за счет притока новой крови и укрепляло его положение. Вместе с тем изменение их классового положения означало, что изменялось социальное и политическое положение их семей и даже родственников. Это в той или иной степени {158} приводило к обновлению состава правящего класса и к расслоению низших классов.
Помимо Академии сынов отечества, источником кадров чиновников для правительства являлась экзаменационная система. Студенты Академии сынов отечества назначались чиновниками без экзаменов, а студенты училищ обязательно сдавали экзамены. Студенты областных, окружных и уездных училищ (общее название этих студентов - сюцай, "талант") раз в три года собирались в провинциальном центре на экзамены, которые назывались сянши, "сельскими экзаменами", и выдержавшие их получали степень цзюйжэнь ("выдвинутый"). Эта степень присваивалась лишь строго определенному для каждой провинции числу лиц из экзаменовавшихся. Для столичной провинции (нынешние пров. Аньхой и Цзянсу) квота составляла 100 человек, для Гуандуна и Гуанси - по 25 человек, а для каждого из остальных девяти наместничеств - по 40 человек. На второй год после провинциального экзамена "выдвинутые" со всей империи съезжались в столицу на экзамены, которые назывались "столичными экзаменами". Выдержавшие их получали степень цзиньши и еще раз сдавали в императорском дворце повторные экзамены, которые назывались "дворцовыми экзаменами". Повторные экзамены были всего лишь формальностью, показывающей, что император лично руководит высшими экзаменами в империи и что право отбора кадров принадлежит только ему. По окончании экзаменов объявлялись получившие первый, второй и третий разряды (классы). Первый разряд жаловался только трем лицам, которые назывались чжуанъюань ("первым по заслугам"), банъянь ("образцовый эрудит") и таньхуа ("цвет знатоков"); второй разряд - нескольким лицам, выходцам из цзиньши; третий разряд нескольким лицам, приравненным к выходцам из цзиньши. В народе первый кандидат после сельских экзаменов именовался также цзеюань ("первый толкователь"), первый кандидат после столичных экзаменов - хуэйюань ("первый в столице") и первый из числа получивших второй разряд на дворцовых экзаменах - чуаньлу ("передатчик"). Сельскими экзаменами руководило управление политического уполномоченного провинции, а столичными - министерство обрядов. Получившим звания чжуанъюань давалась почетная должность в Академии литературы, а получившим звания банъянь и {159} таньхуа - должности редакторов в той же академии. Все кандидаты второго и третьего разрядов, как квалифицированные ученые, становились чиновниками Академии литературы. Остальным давались должности: регистраторов бумаг при императоре, начальника секретной канцелярии, отправителя дипломатических миссий, правителя уголовных дел и эрудитов Академии сынов отечества по обрядам или чиновников по уголовным делам в областях, начальников округов и уездов и другие. Если цзюйжэни, многократно сдавая экзамены в столице, не выдерживали их, то они могли поступить в Академию сынов отечества, быть отобранными на должности мелких чиновников в столице или сделаться помощниками начальников областей, главными чиновниками округов и уездов, преподавателями училищ и т. д.
На экзаменах по отбору и выдвижению чиновников всех степеней темы брались только из "Четверокнижия" и "Пятикнижия". Сочинения по стилю в какой-то степени должны были подражать экзаменационным статьям эпохи Сун на темы из конфуцианских канонов, но автору следовало проводить в них идеи древних и развивать тему только на основании заранее указанных комментариев нескольких писателей, но ни в коем случае не разрешалось выражать собственные взгляды. Форма требовала, чтоы в сочинении иероглифы и строки располагались парами, это называлось формой "официального толкования" канона. Вся эта система была выработана Чжу Юаньчжаном и Лю Цзи. Было установлено, что провинциальные экзамены проводятся через каждые три года, а столичные - через каждые пять лет, первые - в 8-ю луну, а вторые - во 2-ю луну. Проводилось три экзамена: первый включал три темы по толкованию "Четверокнижия" и четыре по толкованию конфуцианских канонов; второй - одну тему рассуждений о конфуцианских канонах, пять тем о вынесении судебных решений и одну о цитатах из указов и докладов; третий - пять тем по современному положению, конфуцианским канонам и истории.
Училища и система отбора и выдвижения чиновников путем экзаменов были связаны между собой, так как училища готовили к экзаменам, а экзамены открывали путь к занятию должности чиновника. Сыновья и младшие братья мелких и средних помещиков сдавали экзамены, чтобы стать чиновниками, так как, не выдержав экзамена {160} и не получив степени цзюйжэня или цзиньши, невозможно было стать чиновником. Но до экзамена, именуясь студентами, они могли и не посещать занятия. Студентам надо было только сдавать экзамены на кандидата в чиновники в определенные сроки, в обычное же время они никогда не находились в училищах. Таким образом, система экзаменов на чиновника приобретала все более важное значение, а школа все более недооценивалась. Как школа, так и экзамены относились к системе воспитания, отбора и выдвижения кандидатов в кадры бюрократии; учебная и экзаменационная программы были совершенно идентичны, сводились к тем же "Четверокнижию" и "Пятикнижию" и были далеки от практики. В училищах и на экзаменах запрещалось касаться реальной жизни и проявлять интерес к политическим проблемам. То, что экзаменующиеся на кандидата в чиновники, как правило, не читали книг, кроме "Четверокнижия" и "Пятикнижия", и не знали современного положения, а училища не посещались студентами, стало повсеместным явлением в империи. Такая экзаменационная система прививала кандидатам стремление следовать тому, что написано в древних книгах, и не способствовала появлению новых идей. В результате прогрессивная мысль душилась, развитие науки задерживалось. В политическом отношении эта эпоха воспитывала послушные и верные кадры бюрократии, отвечающие потребностям господствующего класса. Но наука и культура в течение длительного времени следовали древним образцам и оставались на уровне, достигнутом за сотни и даже тысячу лет до того времени. Это было огромной потерей.
Чжу Юаньчжан называл простой народ "подлыми людьми" и говорил: "Платить налоги и выполнять повинности для императора - это долг простого народа". Долг же он называл также фэнь ("долей"), то есть до конца исполненным долгом. В 15-м году Хунъу (1382 г.) он приказал министерству финансов выпустить воззвание, в котором говорилось: "Мой народ должен знать свою долю; уплата земельного налога и выполнение трудовых повинностей для императора и есть его доля. Если простые люди сумеют быть довольными своей долей, то они сохранят отцов и матерей, жен и детей, в их семьях будет изобилие и они сами будут благодушными, верными, почтительными, гуманными и справедливыми". А если не сумеют? "Тогда не только законы государства, но и Небо не простит им!" {161} Простонародье должно "только выполнять повинности и платить налоги". Лишь при таких условиях "верхи и низы будут спокойны, нравы и обычаи станут чистыми и прекрасными и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия".
Чжу Юаньчжан требовал от народа до конца выполнять свой долг: отбывать трудовые повинности и платить налоги государству, установил порядки, обязывающие чиновников превыше всего ставить государственные интересы и соблюдать законы, строго наказывал взяточников и казнокрадов, издавал письменные указы и отдавал устные распоряжения и надеялся, что "верхи и низы будут спокойны и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия". Но феодальная бюрократия никак не соглашалась служить ему так, как он хотел. Помещик и служил-то чиновником лишь для того, чтобы эксплуатировать народ. С чего бы ему вдруг захотелось "ставить превыше всего государственные интересы и соблюдать законы"? В результате многочисленные приказы Чжу Юаньчжана превращались в пустые бумажки.
Бюрократия также была занята бумаготворчеством. На бумаге совершалось сколько угодно дел, не имеющих никакого отношения к действительному положению вещей. Вышестоящие чиновники при контроле и инспекции нижестоящих учреждений также проверяли их деятельность по бумагам. И высшие и низшие творили дела только на бумаге. Естественно в таком случае, что "законы издавались, но и преступления совершались; указы рассылались, но и обман совершался", как говорилось в 9-м году Хунъу (1376 г.).
Ради укрепления своей власти Чжу Юаньчжан сурово наказывал чиновников за коррупцию. Во 2-ю луну 2-го года Хунъу (1369 г.) он объявил чиновникам: "Находясь в свое время среди народа, я видел, как окружные и уездные чиновники во многих случаях не помогали народу и как они жадно загребали богатства, охотились за юбками, пили вино и запускали дела. Они были безразличны к страданиям народа и полны ненависти к нему. Ныне надо установить строгие законы и запреты. Если чиновники берут взятки и вредят народу, то ни в коем случае не следует проявлять снисхождение и прощать их". Когда в 11-ю луну 4-го года (1371 г.) вырабатывались законы, не было предусмотрено амнистии для чиновников, бравших {162} взятки. Чжу Юаньчжан, решив искоренить коррупцию, сказал: "Если не устранить это зло, никогда не удастся наладить хорошее правление". Кроме того, в 25-м году (1392 г.) было написано "Краткое и важное описание того, как привлечь внимание к коррупции", которое было издано и распространено в столице и на периферии. Чиновнику, получившему взятку, превышающую 60 лянов ассигнациями, отрубали голову и выставляли напоказ толпе; еще существовало наказание в виде сдирания кожи с живого. Последнее обычно производилось слева от окружного или уездного здания ямэня, в храме Земли, который также назывался кожеобдирательным храмом. В некоторых ямэнях сбоку от кресла начальника стояло чучело человека, набитое рисовой соломой и называвшееся "на обозрение и страх чиновникам", чтобы они не совершали дурных дел. Чиновникам на местах при назначении в другую местность выдавались деньги на расходы в пути, а членам их семей - материал на одежду. Когда они прибывали на аудиенцию к императору, их вразумляли специальным указом: "Поднебесная умиротворена недавно, и народу трудно с деньгами; он как птенец, только учащийся летать, и как недавно посаженное деревце. Так не выдергивайте перьев из этого птенца и не задевайте корня этого деревца". Нарушители закона наказывались по закону. Со времени создания империи очень много местных чиновников было казнено в провинциях Чжэдун, Чжэси, Гуандун, Гуанси и Фуцзянь, там очень немногие дослуживали до окончания срока назначения.
Предусматривались суровые наказания за коррупцию, но коррупция все же не была искоренена. Свидетельство этому слова самого Чжу Юаньчжана. Он говорил:
"Местные чиновники в Чжэси, которые совершают преступления, нанося вред народу при сборе налогов, очень похожи на тигров и волков. Например, собирая осенний продовольственный налог в перерасчете на деньги, чиновники приравнивают 1 дань риса к 2 гуаням ассигнаций, мошенничают при установлении имен и категорий налогоплательщика и требуют с него 100 вэней денег на доставку груза по воде, 300 вэней на перевозку на повозке и 100 вэней на харчи для перевозчиков, а на складе еще требуют с него 100 вэней за определение и проверку сортности, 100 вэней на камыш и траву, 100 вэней на бамбуковые корзины и 100 на жертву прибрежным духам и бо-{163}гам. Когда они наносят такой вред народу, как можно прощать их преступления!"
Взимание продовольственного налога в денежном исчислении когда-то было удобной для населения мерой. Выплачиваемые ассигнациями налоги в отличие от налога зерном не требовали затраты больших сумм на перевозку, камыш и бамбуковые корзины. Но местные чиновники, как и при перевозке зерна, по-прежнему продолжали обирать крестьян, дополнительно взимая с них различными способами до 500 вэней, что составляло около 50% стоимости налога после перерасчета. Чжу Юаньчжан, гневаясь, топал ногами и говорил: "Я хочу искоренить чиновников-взяточников. Утром казнишь одних, а вечером другие совершают преступления! Отныне казнить всех взяточников независимо от тяжести преступления!"
Эра правления Хунъу (1368-1398 гг.) была периодом в истории страны, когда феодальная власть вела самую острую борьбу с коррупцией и когда было казнено наибольшее число чиновников-взяточников и казнокрадов. Казнили одних взяточников, но тут же появлялись другие. Эта внутренняя борьба в среде господствующего класса имела огромные масштабы и несколько утихла только после смерти Чжу Юаньчжана. Но коррупция существовала, как и прежде. Она определялась общественным строем страны.
2. Постоянная армия и сеть тайной полиции
Возглавляемая Чжу Юаньчжаном централизованная феодальная власть, классовую основу которой составляли средние и мелкие помещики, выполняла свои задачи по подавлению сопротивления народа и обороне империи с помощью огромной постоянной армии и густой сети тайной полиции.
В течение периода правления Хунъу имело место наибольшее по сравнению с любой предшествующей эпохой число крестьянских восстаний, не носящих религиозной окраски, не считая многочисленные восстания членов тайных религиозных обществ и национальных меньшинств. Все восстания заканчивались кровавым подавлением их огромной постоянной армией феодальной империи. {164}
Созданная Чжу Юаньчжаном постоянная армия была тесно связана с сельскохозяйственным производством и реорганизовалась постепенно. После штурма и взятия Цзицина он неуклонно проводил политику организации военно-земледельческих поселений и накапливал большие запасы продовольствия для удовлетворения потребностей армии. Он вместе с Лю Цзи изучал древние системы организации войск и обобщил для себя исторический опыт. Для него система призыва рекрутов имела то преимущество, что в стране все были солдатами, которые призывались в случае войны и возвращались к земле по окончании походов; при такой системе военные расходы сокращались в мирное время. Недостаток этой системы заключался в том, что все солдаты были из крестьян и в случае длительной войны это отражалось на сельскохозяйственном производстве. Преимущество системы наемных солдат состояло в том, что большинство наемников составляли деклассированные элементы без определенных занятий, для которых солдатская служба была профессией. Они обучались дольше и обладали более высокой боеспособностью, а их численность и срок их службы не были связаны с нуждами сельскохозяйственного производства. Недостатки этой системы сводились к тому, что нужно было содержать большую армию и в мирное время и поэтому нести более тяжелое бремя военных расходов. Кроме того, большинство наемников не имели ни родовой, ни семейной привязанности, они легко дезертировали и также легко поднимали бунты. Лучше было придерживаться золотой середины между двумя системами, взяв положительные стороны и отказавшись от их недостатков. Главным принципом должно было стать сочетание вооруженных сил с сельскохозяйственным производством. Таким образом можно было избежать слишком тяжелого финансового бремени.
Исходя из реального положения, Лю Цзи предложил организовать армию по системе страж и тысяч.
Военная служба стала наследственной, солдат был обязан жениться, чтобы его службу наследовали сыновья; если же у него не было сыновей и внуков, то их заменял здоровый совершеннолетний работник из того селения, откуда был взят солдат.
Воины составляли особое сословие. В эпоху Мин военные, крестьяне и ремесленники были основной массой населения. Военные подчинялись канцелярии главного {165} инспектора, крестьяне - министерству финансов, а ремесленники - министерству общественных работ. Военные отличались от крестьян как по юридическому, так и по социальному и экономическому положению. Когда крестьянин отдавал совершеннолетнего работника в рекруты, он в возмещение потери освобождался от соответствующих повинностей на данного человека. Когда рекрут отправлялся на службу, семья собирала его в путь. Солдаты в стражах и тысячах являлись главными воинами, а их сыновья и внуки назывались сверхштатными совершеннолетними или сверхштатными воинами; сыновья и внуки генералов и старших офицеров назывались членами свиты. Правительство, как правило, выдавало воинам паек из зерна, собранного в военно-земледельческих поселениях. Им ежемесячно отпускался определенный паек риса, называвшийся месячным пайком. Было установлено, что кавалеристу отпускается 2 даня в месяц, пятидесятнику-пехотинцу - 1 дань 5 доу, десятнику - 1 дань 2 доу, а солдату-пехотинцу - 1 дань. Ежегодно солдату выдавались хлопчатобумажные ткани, вата на зимнее обмундирование и легкие ткани на летнее, а при выступлении в поход, согласно положению, - толстая зимняя куртка, брюки и башмаки.
После переправы Чжу Юаньчжана через Янцзы капитулировавшие перед ним генералы и офицеры носили свои первоначальные звания: кто звался уполномоченным военного совета, кто пинчжаном, кто командующим, кто главноуправляющим, кто темником. В 4-ю луну 10-го года Лунфэн (1364 г.) был выработан закон о воинских подразделениях, на основании которого должности генералов и офицеров определялись численностью частей и подразделений, которыми они командовали. После пересчета и переформирования частей командир 5 тыс. солдат становился командующим, 1 тыс. солдат - тысячником, 100 солдат - сотником, 50 солдат - пятидесятником и 10 солдат - десятником. Организованная таким образом постоянная армия подразделялась на стражи и тысячи. Как правило, 5600 солдат и офицеров составляли стражу во главе с уполномоченным-командующим. Стража в свою очередь подразделялась на 5 тысяч по 1120 человек в каждой во главе с тысячниками, а тысяча на 10 сотен по 112 человек во главе с сотниками. В сотне было 2 пятидесятника, которые командовали 5 десятками каждый, и 10 десятников, которые имели под своей командой по 10 солдат. Эти боль-{166}шие и малые подразделения объединялись в армии. Стражи и тысячи располагались в важных географических и стратегических пунктах; в малых опорных пунктах ставились тысячи, над несколькими опорными пунктами - штабы страж, а над несколькими стражами и тысячами, которые вместе составляли военный район, - управления главного уполномоченного-командующего во главе с главным уполномоченным-командующим в качестве органа верховного командования данного военного района. Создавались все новые и новые стражи и тысячи. К 25-му году Хунъу (1392 г.) во всей стране насчитывалось 17 управлений главных уполномоченных-командующих, 329 страж и 65 охранно-оборонительных тысяч в столице и провинциях. Военные силы распределялись следующим образом.
Офицеры Солдаты Лошади
В столице 2 747 206 280 4 751
На местах 13 742 992 154 40 329
По всей империи общая численность личного состава страж и тысяч равнялась 1200 тыс. человек. Каждое из 17 управлений главного уполномоченного-командующего подчинялось канцелярии главного инспектора пяти армий императорского правительства.
Продовольствие для армии шло из военно-земледельческих поселений. В подражание системе эпохи Хань в пограничных районах были основаны поселения, где часть солдат охраняла границы и часть - пахала и сеяла. Цель этого мероприятия заключалась в том, чтобы распахивать новь, увеличивать производство зерна, пополнять запасы продовольствия для армии, экономить средства на транспортировку зерна на границы и облегчать финансовое бремя правительства. После того как были успешно созданы военно-земледельческие поселения в пограничных районах, стражи и тысячи также начали основывать такие же поселения во внутренних районах страны. Здесь каждый солдат получал 50 му земли, а также обеспечивался рабочим буйволом и сельскохозяйственным инвентарем от казны. В течение первых лет он освобождался от уплаты поземельного налога и платил 1 доу налога с му в дальнейшем, когда новь превращалась в обработанную землю. Было установлено, что в пограничных районах 3/10 солдат охраняют крепости и 7/10 сеют, а во внутренних районах - 2/10 охраняют городские стены и 8/10 сеют. По всей стране {167} всего насчитывалось свыше 893 тыс. цинов земель военно-земледельческих поселений, что составляло приблизительно 1/10 общей площади всех пахотных земель в стране.
Помимо военно-земледельческих поселений, существовали также торгово-земледельческие поселения. Если в армии того или иного пограничного района возникали непредвиденные обстоятельства и трудности со снабжением продовольствием, то императорский двор оказывал ей помощь по так называемой "системе выплаты комиссионных". Дело в том, что императорское правительство контролировало огромное количество продовольствия и столовой соли, но при перевозках продовольствия из зерновых районов на границы транспортные расходы часто превышали в пять-шесть раз стоимость перевозимого, были слишком велики, и такие перевозки стали чрезвычайно неэкономичны. Купцы, обладающие капиталом, могли получать большие прибыли от торговли солью, но продажа соли была монополией правительства. По "системе выплаты комиссионных" купцы обязывались перевезти определенное количество продовольствия на пограничную территорию, брали там квитанции и за них на соляных промыслах получали соль на стоимость сданного продовольствия, ею они свободно торговали и получали большие прибыли. Будучи расчетливыми, они предпочитали нанимать работников и создавать земледельческие поселения на границах, где было сколько угодно целины, чтобы на месте сдавать зерно казне и экономить на транспортных расходах, которые в несколько раз превышали стоимость перевозимого зерна. При таком своеобразном обмене стало хватать продовольствия пограничным ведомствам; феодальное правительство не только экономило большие средства на транспортных расходах, но и избавлялось от лишних хлопот. Купцы стали богатеть; в пограничных районах распахивалось больше целинных земель, увеличивалось производство зерна и создавалось много новых населенных пунктов.
Для областных, окружных и уездных училищ на местах были определены количество учащихся, а также система экзаменов. Кроме того, в 8-м году Хунъу (1375 г.) был издан указ: помимо этих училищ, создать местные {157} общинные школы, то есть деревенские начальные школы. Наряду с ними существовали также помещичьи частные школы, содержавшиеся отдельными лицами.
Главными обязательными учебными материалами областных, окружных и уездных училищ и общинных школ были "Великие указы" и "Узаконения Великой Мин".
Помимо организации таких школ, посылались учителя на места для обучения учащихся в различных районах. В связи с тем что на Севере страны, пережившем длительный период разрушений во время войн, не хватало грамотных людей, туда в первые годы эры Хунъу было специально командировано 366 студентов Академии сынов отечества для открытия школ. Впоследствии эта практика была распространена на все другие провинции, для которых в качестве учителей школ отбирались и назначались здоровые и грамотные люди.
Цель насаждения училищ заключалась в том, чтобы подготовить большое число чиновников молодого поколения из среды средних и мелких помещиков и кулаков в качестве резерва бюрократического аппарата. Вместе с тем в связи с прогрессом книгопечатания, изданием в 1368 г. указа об освобождении книг от обложения налогом и проведением экзаменов в кандидаты на занятие должностей чиновников в установленные сроки состав лиц, сдающих экзамены и становящихся чиновниками, более не ограничивался только сыновьями и младшими братьями аристократов, чиновников и помещиков. Дети некоторых середняков, ремесленников, мелких купцов и торговцев при поддержке семьи и клана покупали учебники, поступали в частные и общинные школы и сдавали экзамены, для того чтобы приобрести более почетное положение в обществе и защитить семью от жестокой эксплуатации и гнета при таких правах и обычаях в обществе, когда "все иные дела считались разряда низкого и только учение ставилось высоко". Некоторые из них открыто рвались в состав господствующего класса, чтобы сесть на шею народа. Они становились чиновниками и помещиками, что расширяло социальную базу господствующего класса за счет притока новой крови и укрепляло его положение. Вместе с тем изменение их классового положения означало, что изменялось социальное и политическое положение их семей и даже родственников. Это в той или иной степени {158} приводило к обновлению состава правящего класса и к расслоению низших классов.
Помимо Академии сынов отечества, источником кадров чиновников для правительства являлась экзаменационная система. Студенты Академии сынов отечества назначались чиновниками без экзаменов, а студенты училищ обязательно сдавали экзамены. Студенты областных, окружных и уездных училищ (общее название этих студентов - сюцай, "талант") раз в три года собирались в провинциальном центре на экзамены, которые назывались сянши, "сельскими экзаменами", и выдержавшие их получали степень цзюйжэнь ("выдвинутый"). Эта степень присваивалась лишь строго определенному для каждой провинции числу лиц из экзаменовавшихся. Для столичной провинции (нынешние пров. Аньхой и Цзянсу) квота составляла 100 человек, для Гуандуна и Гуанси - по 25 человек, а для каждого из остальных девяти наместничеств - по 40 человек. На второй год после провинциального экзамена "выдвинутые" со всей империи съезжались в столицу на экзамены, которые назывались "столичными экзаменами". Выдержавшие их получали степень цзиньши и еще раз сдавали в императорском дворце повторные экзамены, которые назывались "дворцовыми экзаменами". Повторные экзамены были всего лишь формальностью, показывающей, что император лично руководит высшими экзаменами в империи и что право отбора кадров принадлежит только ему. По окончании экзаменов объявлялись получившие первый, второй и третий разряды (классы). Первый разряд жаловался только трем лицам, которые назывались чжуанъюань ("первым по заслугам"), банъянь ("образцовый эрудит") и таньхуа ("цвет знатоков"); второй разряд - нескольким лицам, выходцам из цзиньши; третий разряд нескольким лицам, приравненным к выходцам из цзиньши. В народе первый кандидат после сельских экзаменов именовался также цзеюань ("первый толкователь"), первый кандидат после столичных экзаменов - хуэйюань ("первый в столице") и первый из числа получивших второй разряд на дворцовых экзаменах - чуаньлу ("передатчик"). Сельскими экзаменами руководило управление политического уполномоченного провинции, а столичными - министерство обрядов. Получившим звания чжуанъюань давалась почетная должность в Академии литературы, а получившим звания банъянь и {159} таньхуа - должности редакторов в той же академии. Все кандидаты второго и третьего разрядов, как квалифицированные ученые, становились чиновниками Академии литературы. Остальным давались должности: регистраторов бумаг при императоре, начальника секретной канцелярии, отправителя дипломатических миссий, правителя уголовных дел и эрудитов Академии сынов отечества по обрядам или чиновников по уголовным делам в областях, начальников округов и уездов и другие. Если цзюйжэни, многократно сдавая экзамены в столице, не выдерживали их, то они могли поступить в Академию сынов отечества, быть отобранными на должности мелких чиновников в столице или сделаться помощниками начальников областей, главными чиновниками округов и уездов, преподавателями училищ и т. д.
На экзаменах по отбору и выдвижению чиновников всех степеней темы брались только из "Четверокнижия" и "Пятикнижия". Сочинения по стилю в какой-то степени должны были подражать экзаменационным статьям эпохи Сун на темы из конфуцианских канонов, но автору следовало проводить в них идеи древних и развивать тему только на основании заранее указанных комментариев нескольких писателей, но ни в коем случае не разрешалось выражать собственные взгляды. Форма требовала, чтоы в сочинении иероглифы и строки располагались парами, это называлось формой "официального толкования" канона. Вся эта система была выработана Чжу Юаньчжаном и Лю Цзи. Было установлено, что провинциальные экзамены проводятся через каждые три года, а столичные - через каждые пять лет, первые - в 8-ю луну, а вторые - во 2-ю луну. Проводилось три экзамена: первый включал три темы по толкованию "Четверокнижия" и четыре по толкованию конфуцианских канонов; второй - одну тему рассуждений о конфуцианских канонах, пять тем о вынесении судебных решений и одну о цитатах из указов и докладов; третий - пять тем по современному положению, конфуцианским канонам и истории.
Училища и система отбора и выдвижения чиновников путем экзаменов были связаны между собой, так как училища готовили к экзаменам, а экзамены открывали путь к занятию должности чиновника. Сыновья и младшие братья мелких и средних помещиков сдавали экзамены, чтобы стать чиновниками, так как, не выдержав экзамена {160} и не получив степени цзюйжэня или цзиньши, невозможно было стать чиновником. Но до экзамена, именуясь студентами, они могли и не посещать занятия. Студентам надо было только сдавать экзамены на кандидата в чиновники в определенные сроки, в обычное же время они никогда не находились в училищах. Таким образом, система экзаменов на чиновника приобретала все более важное значение, а школа все более недооценивалась. Как школа, так и экзамены относились к системе воспитания, отбора и выдвижения кандидатов в кадры бюрократии; учебная и экзаменационная программы были совершенно идентичны, сводились к тем же "Четверокнижию" и "Пятикнижию" и были далеки от практики. В училищах и на экзаменах запрещалось касаться реальной жизни и проявлять интерес к политическим проблемам. То, что экзаменующиеся на кандидата в чиновники, как правило, не читали книг, кроме "Четверокнижия" и "Пятикнижия", и не знали современного положения, а училища не посещались студентами, стало повсеместным явлением в империи. Такая экзаменационная система прививала кандидатам стремление следовать тому, что написано в древних книгах, и не способствовала появлению новых идей. В результате прогрессивная мысль душилась, развитие науки задерживалось. В политическом отношении эта эпоха воспитывала послушные и верные кадры бюрократии, отвечающие потребностям господствующего класса. Но наука и культура в течение длительного времени следовали древним образцам и оставались на уровне, достигнутом за сотни и даже тысячу лет до того времени. Это было огромной потерей.
Чжу Юаньчжан называл простой народ "подлыми людьми" и говорил: "Платить налоги и выполнять повинности для императора - это долг простого народа". Долг же он называл также фэнь ("долей"), то есть до конца исполненным долгом. В 15-м году Хунъу (1382 г.) он приказал министерству финансов выпустить воззвание, в котором говорилось: "Мой народ должен знать свою долю; уплата земельного налога и выполнение трудовых повинностей для императора и есть его доля. Если простые люди сумеют быть довольными своей долей, то они сохранят отцов и матерей, жен и детей, в их семьях будет изобилие и они сами будут благодушными, верными, почтительными, гуманными и справедливыми". А если не сумеют? "Тогда не только законы государства, но и Небо не простит им!" {161} Простонародье должно "только выполнять повинности и платить налоги". Лишь при таких условиях "верхи и низы будут спокойны, нравы и обычаи станут чистыми и прекрасными и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия".
Чжу Юаньчжан требовал от народа до конца выполнять свой долг: отбывать трудовые повинности и платить налоги государству, установил порядки, обязывающие чиновников превыше всего ставить государственные интересы и соблюдать законы, строго наказывал взяточников и казнокрадов, издавал письменные указы и отдавал устные распоряжения и надеялся, что "верхи и низы будут спокойны и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия". Но феодальная бюрократия никак не соглашалась служить ему так, как он хотел. Помещик и служил-то чиновником лишь для того, чтобы эксплуатировать народ. С чего бы ему вдруг захотелось "ставить превыше всего государственные интересы и соблюдать законы"? В результате многочисленные приказы Чжу Юаньчжана превращались в пустые бумажки.
Бюрократия также была занята бумаготворчеством. На бумаге совершалось сколько угодно дел, не имеющих никакого отношения к действительному положению вещей. Вышестоящие чиновники при контроле и инспекции нижестоящих учреждений также проверяли их деятельность по бумагам. И высшие и низшие творили дела только на бумаге. Естественно в таком случае, что "законы издавались, но и преступления совершались; указы рассылались, но и обман совершался", как говорилось в 9-м году Хунъу (1376 г.).
Ради укрепления своей власти Чжу Юаньчжан сурово наказывал чиновников за коррупцию. Во 2-ю луну 2-го года Хунъу (1369 г.) он объявил чиновникам: "Находясь в свое время среди народа, я видел, как окружные и уездные чиновники во многих случаях не помогали народу и как они жадно загребали богатства, охотились за юбками, пили вино и запускали дела. Они были безразличны к страданиям народа и полны ненависти к нему. Ныне надо установить строгие законы и запреты. Если чиновники берут взятки и вредят народу, то ни в коем случае не следует проявлять снисхождение и прощать их". Когда в 11-ю луну 4-го года (1371 г.) вырабатывались законы, не было предусмотрено амнистии для чиновников, бравших {162} взятки. Чжу Юаньчжан, решив искоренить коррупцию, сказал: "Если не устранить это зло, никогда не удастся наладить хорошее правление". Кроме того, в 25-м году (1392 г.) было написано "Краткое и важное описание того, как привлечь внимание к коррупции", которое было издано и распространено в столице и на периферии. Чиновнику, получившему взятку, превышающую 60 лянов ассигнациями, отрубали голову и выставляли напоказ толпе; еще существовало наказание в виде сдирания кожи с живого. Последнее обычно производилось слева от окружного или уездного здания ямэня, в храме Земли, который также назывался кожеобдирательным храмом. В некоторых ямэнях сбоку от кресла начальника стояло чучело человека, набитое рисовой соломой и называвшееся "на обозрение и страх чиновникам", чтобы они не совершали дурных дел. Чиновникам на местах при назначении в другую местность выдавались деньги на расходы в пути, а членам их семей - материал на одежду. Когда они прибывали на аудиенцию к императору, их вразумляли специальным указом: "Поднебесная умиротворена недавно, и народу трудно с деньгами; он как птенец, только учащийся летать, и как недавно посаженное деревце. Так не выдергивайте перьев из этого птенца и не задевайте корня этого деревца". Нарушители закона наказывались по закону. Со времени создания империи очень много местных чиновников было казнено в провинциях Чжэдун, Чжэси, Гуандун, Гуанси и Фуцзянь, там очень немногие дослуживали до окончания срока назначения.
Предусматривались суровые наказания за коррупцию, но коррупция все же не была искоренена. Свидетельство этому слова самого Чжу Юаньчжана. Он говорил:
"Местные чиновники в Чжэси, которые совершают преступления, нанося вред народу при сборе налогов, очень похожи на тигров и волков. Например, собирая осенний продовольственный налог в перерасчете на деньги, чиновники приравнивают 1 дань риса к 2 гуаням ассигнаций, мошенничают при установлении имен и категорий налогоплательщика и требуют с него 100 вэней денег на доставку груза по воде, 300 вэней на перевозку на повозке и 100 вэней на харчи для перевозчиков, а на складе еще требуют с него 100 вэней за определение и проверку сортности, 100 вэней на камыш и траву, 100 вэней на бамбуковые корзины и 100 на жертву прибрежным духам и бо-{163}гам. Когда они наносят такой вред народу, как можно прощать их преступления!"
Взимание продовольственного налога в денежном исчислении когда-то было удобной для населения мерой. Выплачиваемые ассигнациями налоги в отличие от налога зерном не требовали затраты больших сумм на перевозку, камыш и бамбуковые корзины. Но местные чиновники, как и при перевозке зерна, по-прежнему продолжали обирать крестьян, дополнительно взимая с них различными способами до 500 вэней, что составляло около 50% стоимости налога после перерасчета. Чжу Юаньчжан, гневаясь, топал ногами и говорил: "Я хочу искоренить чиновников-взяточников. Утром казнишь одних, а вечером другие совершают преступления! Отныне казнить всех взяточников независимо от тяжести преступления!"
Эра правления Хунъу (1368-1398 гг.) была периодом в истории страны, когда феодальная власть вела самую острую борьбу с коррупцией и когда было казнено наибольшее число чиновников-взяточников и казнокрадов. Казнили одних взяточников, но тут же появлялись другие. Эта внутренняя борьба в среде господствующего класса имела огромные масштабы и несколько утихла только после смерти Чжу Юаньчжана. Но коррупция существовала, как и прежде. Она определялась общественным строем страны.
2. Постоянная армия и сеть тайной полиции
Возглавляемая Чжу Юаньчжаном централизованная феодальная власть, классовую основу которой составляли средние и мелкие помещики, выполняла свои задачи по подавлению сопротивления народа и обороне империи с помощью огромной постоянной армии и густой сети тайной полиции.
В течение периода правления Хунъу имело место наибольшее по сравнению с любой предшествующей эпохой число крестьянских восстаний, не носящих религиозной окраски, не считая многочисленные восстания членов тайных религиозных обществ и национальных меньшинств. Все восстания заканчивались кровавым подавлением их огромной постоянной армией феодальной империи. {164}
Созданная Чжу Юаньчжаном постоянная армия была тесно связана с сельскохозяйственным производством и реорганизовалась постепенно. После штурма и взятия Цзицина он неуклонно проводил политику организации военно-земледельческих поселений и накапливал большие запасы продовольствия для удовлетворения потребностей армии. Он вместе с Лю Цзи изучал древние системы организации войск и обобщил для себя исторический опыт. Для него система призыва рекрутов имела то преимущество, что в стране все были солдатами, которые призывались в случае войны и возвращались к земле по окончании походов; при такой системе военные расходы сокращались в мирное время. Недостаток этой системы заключался в том, что все солдаты были из крестьян и в случае длительной войны это отражалось на сельскохозяйственном производстве. Преимущество системы наемных солдат состояло в том, что большинство наемников составляли деклассированные элементы без определенных занятий, для которых солдатская служба была профессией. Они обучались дольше и обладали более высокой боеспособностью, а их численность и срок их службы не были связаны с нуждами сельскохозяйственного производства. Недостатки этой системы сводились к тому, что нужно было содержать большую армию и в мирное время и поэтому нести более тяжелое бремя военных расходов. Кроме того, большинство наемников не имели ни родовой, ни семейной привязанности, они легко дезертировали и также легко поднимали бунты. Лучше было придерживаться золотой середины между двумя системами, взяв положительные стороны и отказавшись от их недостатков. Главным принципом должно было стать сочетание вооруженных сил с сельскохозяйственным производством. Таким образом можно было избежать слишком тяжелого финансового бремени.
Исходя из реального положения, Лю Цзи предложил организовать армию по системе страж и тысяч.
Военная служба стала наследственной, солдат был обязан жениться, чтобы его службу наследовали сыновья; если же у него не было сыновей и внуков, то их заменял здоровый совершеннолетний работник из того селения, откуда был взят солдат.
Воины составляли особое сословие. В эпоху Мин военные, крестьяне и ремесленники были основной массой населения. Военные подчинялись канцелярии главного {165} инспектора, крестьяне - министерству финансов, а ремесленники - министерству общественных работ. Военные отличались от крестьян как по юридическому, так и по социальному и экономическому положению. Когда крестьянин отдавал совершеннолетнего работника в рекруты, он в возмещение потери освобождался от соответствующих повинностей на данного человека. Когда рекрут отправлялся на службу, семья собирала его в путь. Солдаты в стражах и тысячах являлись главными воинами, а их сыновья и внуки назывались сверхштатными совершеннолетними или сверхштатными воинами; сыновья и внуки генералов и старших офицеров назывались членами свиты. Правительство, как правило, выдавало воинам паек из зерна, собранного в военно-земледельческих поселениях. Им ежемесячно отпускался определенный паек риса, называвшийся месячным пайком. Было установлено, что кавалеристу отпускается 2 даня в месяц, пятидесятнику-пехотинцу - 1 дань 5 доу, десятнику - 1 дань 2 доу, а солдату-пехотинцу - 1 дань. Ежегодно солдату выдавались хлопчатобумажные ткани, вата на зимнее обмундирование и легкие ткани на летнее, а при выступлении в поход, согласно положению, - толстая зимняя куртка, брюки и башмаки.
После переправы Чжу Юаньчжана через Янцзы капитулировавшие перед ним генералы и офицеры носили свои первоначальные звания: кто звался уполномоченным военного совета, кто пинчжаном, кто командующим, кто главноуправляющим, кто темником. В 4-ю луну 10-го года Лунфэн (1364 г.) был выработан закон о воинских подразделениях, на основании которого должности генералов и офицеров определялись численностью частей и подразделений, которыми они командовали. После пересчета и переформирования частей командир 5 тыс. солдат становился командующим, 1 тыс. солдат - тысячником, 100 солдат - сотником, 50 солдат - пятидесятником и 10 солдат - десятником. Организованная таким образом постоянная армия подразделялась на стражи и тысячи. Как правило, 5600 солдат и офицеров составляли стражу во главе с уполномоченным-командующим. Стража в свою очередь подразделялась на 5 тысяч по 1120 человек в каждой во главе с тысячниками, а тысяча на 10 сотен по 112 человек во главе с сотниками. В сотне было 2 пятидесятника, которые командовали 5 десятками каждый, и 10 десятников, которые имели под своей командой по 10 солдат. Эти боль-{166}шие и малые подразделения объединялись в армии. Стражи и тысячи располагались в важных географических и стратегических пунктах; в малых опорных пунктах ставились тысячи, над несколькими опорными пунктами - штабы страж, а над несколькими стражами и тысячами, которые вместе составляли военный район, - управления главного уполномоченного-командующего во главе с главным уполномоченным-командующим в качестве органа верховного командования данного военного района. Создавались все новые и новые стражи и тысячи. К 25-му году Хунъу (1392 г.) во всей стране насчитывалось 17 управлений главных уполномоченных-командующих, 329 страж и 65 охранно-оборонительных тысяч в столице и провинциях. Военные силы распределялись следующим образом.
Офицеры Солдаты Лошади
В столице 2 747 206 280 4 751
На местах 13 742 992 154 40 329
По всей империи общая численность личного состава страж и тысяч равнялась 1200 тыс. человек. Каждое из 17 управлений главного уполномоченного-командующего подчинялось канцелярии главного инспектора пяти армий императорского правительства.
Продовольствие для армии шло из военно-земледельческих поселений. В подражание системе эпохи Хань в пограничных районах были основаны поселения, где часть солдат охраняла границы и часть - пахала и сеяла. Цель этого мероприятия заключалась в том, чтобы распахивать новь, увеличивать производство зерна, пополнять запасы продовольствия для армии, экономить средства на транспортировку зерна на границы и облегчать финансовое бремя правительства. После того как были успешно созданы военно-земледельческие поселения в пограничных районах, стражи и тысячи также начали основывать такие же поселения во внутренних районах страны. Здесь каждый солдат получал 50 му земли, а также обеспечивался рабочим буйволом и сельскохозяйственным инвентарем от казны. В течение первых лет он освобождался от уплаты поземельного налога и платил 1 доу налога с му в дальнейшем, когда новь превращалась в обработанную землю. Было установлено, что в пограничных районах 3/10 солдат охраняют крепости и 7/10 сеют, а во внутренних районах - 2/10 охраняют городские стены и 8/10 сеют. По всей стране {167} всего насчитывалось свыше 893 тыс. цинов земель военно-земледельческих поселений, что составляло приблизительно 1/10 общей площади всех пахотных земель в стране.
Помимо военно-земледельческих поселений, существовали также торгово-земледельческие поселения. Если в армии того или иного пограничного района возникали непредвиденные обстоятельства и трудности со снабжением продовольствием, то императорский двор оказывал ей помощь по так называемой "системе выплаты комиссионных". Дело в том, что императорское правительство контролировало огромное количество продовольствия и столовой соли, но при перевозках продовольствия из зерновых районов на границы транспортные расходы часто превышали в пять-шесть раз стоимость перевозимого, были слишком велики, и такие перевозки стали чрезвычайно неэкономичны. Купцы, обладающие капиталом, могли получать большие прибыли от торговли солью, но продажа соли была монополией правительства. По "системе выплаты комиссионных" купцы обязывались перевезти определенное количество продовольствия на пограничную территорию, брали там квитанции и за них на соляных промыслах получали соль на стоимость сданного продовольствия, ею они свободно торговали и получали большие прибыли. Будучи расчетливыми, они предпочитали нанимать работников и создавать земледельческие поселения на границах, где было сколько угодно целины, чтобы на месте сдавать зерно казне и экономить на транспортных расходах, которые в несколько раз превышали стоимость перевозимого зерна. При таком своеобразном обмене стало хватать продовольствия пограничным ведомствам; феодальное правительство не только экономило большие средства на транспортных расходах, но и избавлялось от лишних хлопот. Купцы стали богатеть; в пограничных районах распахивалось больше целинных земель, увеличивалось производство зерна и создавалось много новых населенных пунктов.