Кристин Хармел
Как переспать с кинозвездой
Посвящается маме, чья сила, мудрость и доброта всегда меня вдохновляли. Благодарность моя бесконечна, всеми достижениями я обязана тебе.
ИСТОРИИ С ОБЛОЖКИ
ДЕСЯТЬ ПРИЧИН НАЙТИ ПАРНЯ НА ОДНУ НОЧЬ
Что хорошего в случайной связи?
Только секс, которым я так давно не занималась. Двадцать девять дней. Целых двадцать девять дней…
Будь я одинокой, это не казалось бы странным. А у меня был молодой человек: он жил в моей квартире и спал в моей постели. От этого цифра выглядела особенно внушительно.
На экране компьютера светился заголовок: «Десять причин найти парня на одну ночь», в голове – пустота. «Неужели слова надо мной издеваются?» – думала я, тупо смотря на монитор. Самая большая проблема заключалась в том, что тема мне совершенно не нравилась, и не то что десять, но и пять причин подобрать не получалось.
Дурацкую статью о прелестях случайных связей и читать бы не захотелось, а мне нужно ее написать!
Кроме того, опыт подсказывал: разумной девушке ничего подобного в голову не придет. Все правильно: на следующее утро просыпаешься в дурном настроении, глаза опухли, под боком совершенно незнакомый парень, который шепчет что-то вроде: «Синди, детка, да ты просто волшебница», хотя еще вчера вечером тебя звали Клэр.
Наверное, бормотала я довольно громко, потому что на пороге кабинета появилась Уэнди, заместитель литературного редактора «Стиля». Во время нашей первой встречи, полтора года назад, она показалась довольно неприметной, но уже в следующую секунду засмеялась и чуть не ослепила белизной зубов, которых на вид было гораздо больше, чем тридцать два. У меня сразу исправилось настроение. Если вы поместите улыбку Джулии Роберте на лицо Кэти Бейтс, получится очень похоже на эту девушку, которая быстро стала моей лучшей подругой.
Каждые два месяца она кардинально меняла цвет волос, последний вариант – огненно-красный, сделавший ее похожей на морковно-рыжую девчонку с рекламы сети ресторанов «Уэндис». Сегодня у меня в глазах зарябило от ядовито-зеленого шарфика, совершенно не подходящего ни к черной футболке с символикой «Нобу», одного из самых модных ресторанов Нью-Йорка, ни к красной юбке в складку а-ля девочка-скаут. Да уж, стиль моей подруги – нечто неповторимое.
– Что, проблемы? – съязвила она.
Не ответить на сияющую, шириной в полкилометра, улыбку было просто невозможно.
Ей прекрасно известно, что у меня трудности. Сегодня утром, когда лифт вез нас на сорок шестой этаж, из меня потоком лились жалобы на главного редактора нашего журнала – Маргарет Уэдерборн. Несмотря на идеальную внешность жительницы Верхнего Уэст-Сайда, она частенько бывала раздраженной и неуравновешенной, особенно с тех пор, как продажи крупнейшего конкурента – «Космо» – увеличились до трех миллионов, в то время как наши держались на двух и шести десятых. (Это все-таки больше, чем у «Гламура», число проданных экземпляров которого в прошлом месяце составило два и четыре десятых миллиона, и слава богу, иначе бы начальница выбросила нас всех из своего окна!) Не раз и не два вся редакция слышала, как она отпускает в адрес «Космо», офис которого расположен на Бродвее, в одиннадцати кварталах от нас, замечания, никак не соответствующие ее социальному статусу.
В понедельник на планерке она заявила: «Идет война». Значит, в следующем квартале «Стиль» перекроет тираж конкурента, даже если это будет последним делом в жизни шефа.
Наверное, не стоило удивляться, когда вчера в шесть вечера главный редактор вызвала меня на ковер. У нее, мол, отличная идея: для августовского номера я напишу статью о том, как связь на одну ночь добавляет девушке третьего тысячелетия уверенности в себе. Это и будет секретное оружие, которое мгновенно повысит продажи и вернет Маргарет репутацию королевы нью-йоркских глянцевых журналов.
– Но ведь она вовсе не добавляет уверенности в себе, – покачала головой я.
В понедельник номер сдается в печать, значит, если я собираюсь отдохнуть в выходные, на воплощение в жизнь очередного безумства начальницы осталось менее сорока восьми часов.
Вообще-то из всех сотрудников журнала я самый неподходящий автор для подобной статьи. В колледже баловалась случайными интрижками (в чем ни за что на свете не признаюсь), однако к двадцати шести годам этот период благополучно закончился. Уже больше года у меня есть Том (сейчас бойфрендом его можно назвать чисто формально, но, думаю, это просто черная полоса).
Так что я могу рассказать о беспорядочном сексе?
Это даже не по моей части, я ведь старший редактор развлекательного отдела, отвечаю за очерки и статьи о знаменитостях. Просто дольше других задержалась на рабочем месте и благодаря репутации «хорошей девочки» превратилась в жертву безрассудного проекта шефа.
Заметка на полях: нужно выбрать новое амплуа – от нынешнего одни неприятности.
– Еще как добавляет, – закивала Маргарет, не потрудившись объяснить, почему, с ее точки зрения, беспорядочный секс вошел в моду.
Зеленые глаза начальницы сверкали. Казалось, еще немного, и из ее ноздрей полыхнет огонь.
– Случайная связь? – пробормотала я.
– Да, случайная связь! – радостным эхом отозвалась она, мелодраматично взмахнув тонкой холеной рукой. – Очень актуально, придает женщине уверенность в своих силах.
Я поморщилась: можно подумать, никто ничего не знает. Интересно, где бы была ее уверенность в себе, если бы четвертый муж матери Маргарет (которого она продолжает звать «папочка», хотя самой уже хорошо за сорок) не владел «Смит-Бейкер медиа», для которой «Стиль» – дочерняя компания?
– Уверенность? – повторила я, пытаясь вспомнить хоть один случай, когда после студенческих встреч на один вечер чувствовала себя лучше.
Безрезультатно.
Главный редактор разъяренно смотрела на меня поверх эксклюзивных очков от «Гуччи». Стекла без оправы, инкрустированные бриллиантами дужки – наверное, эти очки стоят больше, чем я в месяц плачу за квартиру.
– Просто напиши, и все, – не допускающим возражения тоном приказала начальница. – Номер сдается через четыре дня.
Прежде чем я успела открыть рот, все возможные возражения были задушены на корню.
– Делай как говорят!
Вот почему в четверг утром я сидела за рабочим столом с ужасной головной болью и практически невыполнимым заданием. А оттого, что в последнее время ни секса, ни чего-либо похожего в моей жизни не было, хотелось плакать.
– Что-то на экране пустовато, – перегнувшись через перегородку, отметила Уэнди и подмигнула, когда я опустила голову на клавиатуру, а потом в отчаянии стала биться лбом об стол.
Счастливая, она уже закрыла август и – как большая часть редакции – работала над сентябрем. За исключением художественных редакторов, спешивших освободить место для статьи о встречах на одну ночь и дать на обложке громкий анонс, я была единственной в «Стиле», кому в рекордно короткий срок предстояло подготовить материал для августа.
– Можешь что-нибудь сказать о беспорядочном сексе? – поднимая измученные глаза, простонала я.
Ни для кого не секрет, что во всей редакции «Стиля» я была наименее опытной в этом плане из-за необъяснимого штиля в личной жизни до т. э. (до Томовой эры). А вот подруга в подобных вопросах такой же авторитет, как Маноло Бланик в обуви – бесстрашный лидер й законодатель моды. Вот у кого покоя не бывает по определению!
– Ну-у, я много что могла бы рассказать, – протянула Уэнди, играя рыжими кудряшками и поправляя пронзительно зеленый шарфик. – В принципе согласна даже выездное исследование провести. Думаешь, «Стиль» оплатит расходы? – Она снова подмигнула. – Вообще-то сегодня вечером у меня классное свидание. Возможно, и твою теорию проверить получится.
– Встреча? С официантом? – невинно спросила я.
– Его зовут Пабло, – потупилась подруга, прижимая руки к сердцу. – Из кафе «Линда» на Сорок девятой улице. Такой душка!
– У тебя душкой считается любой парень в переднике, который разносит кофе и сэндвичи, – пробормотала я, стараясь сдержать улыбку.
Уэнди захохотала. В редакции ее звали «специалисткой по официантам»; этим прозвищем она гордилась не меньше, чем мисс Америка – короной. Наверное, в моей подруге умер шеф-повар, и она верила: если каждый день ужинать в лучших ресторанах Манхэттена, пробуя творения знаменитых мастеров, кулинарные способности разовьются сами собой.
В результате – вечное безденежье, долги и превышение банковского кредита, но в то же время бесконечный шлейф мужчин, которых Уэнди ухитряется соблазнять между салатом и десертом. Не понимаю, как ей это удается? Пусть проведет мне мастер-класс!
– Знаешь, для такой статьи я больше подхожу, – заявила подруга.
Полностью с ней согласна.
– Можешь, конечно, не слушать, – продолжала она, – но мой тебе совет: брось Тома и отправляйся на исследование сама. Часто ли выпадает шанс оправдать случайную связь тем, что стараешься для блага родного журнала?
– Ты просто хочешь, чтобы я ушла от него! – сорвалось у меня с языка.
Уэнди никогда не нравился мой бойфренд. Я доверяю ей как себе самой и считаю лучшей подругой, но это не значит, что она во всем права. Ее личная жизнь ярче, однако это еще не повод вести себя так же и знакомиться с заведениями из «Ресторанного путеводителя» Загата через постели их служащих. И все же на двадцать девятый день затянувшегося одиночества я была готова признать: в приключениях Уэнди есть нечто притягательное.
К двадцати семи годам почти все мои бывшие одноклассницы из пригорода Атланты, где прошло мое детство, вышли замуж, а у меня появились первые черты старой девы. С целым шкафом вечерних платьев всевозможных пастельных оттенков я потихоньку вживалась в роль вечной подружки невесты. Конечно, по нью-йоркским стандартам мне еще рано беспокоиться, зато по южным я явно засиделась. На свадьбах подруг, куда в последнее время меня приглашали как минимум раз в два месяца, я все чаще ловила полные жалости взгляды и слышала сочувственный шепот: «Бедняжка!»
На недавних торжествах я рассказывала счастливым невестам, что, похоже, Том и есть мужчина моей мечты, и при этом ничуть не лукавила. В конце концов, мы оба пишущие авторы, с ним хорошо и весело. Вывод напрашивался сам собой.
Как же иначе: за несколько часов до того мама отвела меня в сторону и заботливо напомнила: «Клэр, дорогая, сколько можно выбирать? Ты ведь не становишься моложе!»
Спасибо, мама…
– Он не работает.
Голос Уэнди вернул меня с небес на землю: надо же, о собственной свадьбе замечталась…
– Том пишет роман, – с деланной беспечностью откликнулась я. Да уж, на новость не похоже, скорее на заезженную пластинку, однако отступать некуда. – Ему просто нужно время. Он хороший писатель и очень старается.
Уэнди вздохнула и тихо спросила:
– По-твоему, это нормально, что он с тобой не спит?
Как лучшая подруга, она, естественно, в курсе моих любовных проблем.
– Ну, период такой, – пробормотала я. Ладно, сама в эти слова не верю, но звучат они неплохо. – Вдруг у Тома нарушение сна или что-нибудь подобное? То есть он устает и слишком крепко спит. И дело вовсе не во мне, просто ему нужен врач.
– Может быть, – выдержав секундную паузу, отозвалась Уэнди. – А может, тебе стоит развлечься и проверить теорию случайного секса на практике.
Я смиренно повернулась к компьютеру, в который раз закатив глаза. Пусть хихикает, сколько хочет, не буду ее слушать!.. Стиснув зубы, заставила себя думать о сексе, что было совсем не сложно: в последние несколько недель он занимал все мои мысли.
К концу дня я с трудом написала около двух тысяч слов, в которые не особо верила. Ммм, очень напоминает любую из практически идентичных статей на тему «Как угодить мужчине», которые мы ежемесячно скармливаем читательницам. Не то чтобы в «Стиле» не печатали ничего полезного, напротив, я добросовестно штудировала каждый номер еще до того, как пришла сюда, но кого обманывать – глобальные проблемы здесь не решают. Сегодня вечером на Ближнем Востоке будет по-прежнему неспокойно, в Колумбии не утихнут волнения, а дети Западной Сахары не перестанут умирать от голода. Мы помогаем читательницам выбрать правильный цвет помады, купить юбку нужной длины и узнать, как разовый секс влияет на чувство собственного достоинства. Другими словами, оказываем первую помощь.
Честно говоря, это не совсем то, чем хотелось бы заниматься после окончания колледжа. Я обожала английскую литературу и предпочитала бессонную ночь в обществе Джоан Дидион и Тома Вулфа солнечному дню у бассейна. Несмотря на интенсивный курс о прелестях «Майкла Кор-са», «Гуччи» и «Маноло Бланика», прослушанный во время первой недели в редакции, к вящему недовольству коллег я так и осталась поклонницей марки «Гэп». Исключения – две пары джинсов от «Севен», в которые я просто влюбилась, и шесть дизайнерских футболок от «Эми Танджерин», что соблазнили меня в прошлом году. А так основу моего гардероба составляют купленные на распродаже вещи из «Гэп», «Банана рипаблик», молодежного отдела «Мейси» и недорогие, но бессмертные хиты из общедоступных – «Форевер-21» и «Аш-энд-эм». Десять, максимум пятнадцать долларов, которые я трачу на одну майку, – слабый отблеск ста восьмидесяти, а именно столько некоторые мои сослуживицы с готовностью выкладывают за простую белую майку, которую можно легко принять за «Адидас» или «Рибок».
К счастью, атмосфера в «Стиле» была иной, чем в элитных глянцевых журналах, куда попали некоторые мои одногруппницы. Ассимилировавшись в рекордно короткие сроки, они теперь носят подобающие высокому статусу стрижки, к каждому сезону покупают новые сумки от «Фенди» и «Луи Вуитона» и исключительно дизайнерскую одежду. Единственное требование Маргарет – выглядеть опрятно, стильно и презентабельно; ему я без труда соответствую даже на сравнительно небольшое жалованье.
Тем не менее, если собираешься общаться с баснословно богатыми знаменитостями, костюм должен быть на соответствующем уровне. Сразу после колледжа попав в «Пипл мэгэзин», я совершила ошибку, одеваясь аккуратно, но без необходимой изюминки. Больше такого не допущу. Эксклюзивные аксессуары (даже немногое, что могу себе позволить) мгновенно преображают самый заурядный вид. Любая актриса, обвешанная бриллиантами на сотни тысяч долларов, из тех, что гордо вышагивают по ковровым дорожкам, гораздо охотнее остановится поболтать с журналисткой, если на той элитный шарфик. Грустно, правда? Увы, таковы правила.
А что касается статей… Не думайте: свою работу я люблю. Люблю без спросу залезать в душу (даже пустоватую и бедноватую, как часто бывает у знаменитостей) и узнавать, чем живет человек, чего боится. Поэтому должность старшего редактора развлекательного отдела подходит мне идеально, хотя первоначальной целью был возвышенный литературный мир «Ньюйоркера».
Но отдельные статьи, которые с головы до ног одетая от «Гуччи» Маргарет поручает в последнюю минуту, раздражают. Например, неужели нельзя по-другому ответить читателям на «Самые сокровенные вопросы о сексе» (какие же они сокровенные после того, как их прочитают два целых шесть десятых миллиона женщин?), или в чем суть недавнего «Как избавиться от лишних килограммов» (меньше есть, больше двигаться – вот и все ноу-хау!), или последний хит: «Как узнать, нравишься ли ты ему?» (если мужчине нравится женщина, он тянет ее в постель; хотя стоп, может, основные моменты стоит законспектировать?).
Даже во время беседы со знаменитостями бывают моменты, когда хочется с головой окунуться в мир Джейн Остин или перенестись на лекцию по английской литературе.
Редактором я стала потому, что обожаю писать, а любовь к интервью и биографическим очеркам привела в «Стиль». Помню, в детстве я зачитывалась журналами, которые покупала бабушка: «Пипл», «Инкуайрер», «Сан»… На фотографиях жизнь красивых, богато одетых людей казалась похожей на волшебную сказку. Наверное, это и привлекло меня в развлекательной журналистике, хотя после нескольких лет работы я поняла: все далеко не так, как изображено на снимках.
В еженедельнике «Пипл», где работала до перехода в «Стиль», я сделала себе имя, всего за год опубликовав две сенсационные заметки: «Разрыв десятилетия: киноактер Клей Террелл бросает поп-звезду Тару Темплтон» (благодаря дружеским отношениям, которые после многочисленных интервью сложились с общительным Клеем) и «Аннабел больна: у знаменитой Аннабел Уоррен обнаружен рак груди» (с певицей я также неоднократно встречалась, и, когда поползли слухи о ее болезни, она ответила только на мой звонок). В результате новая работа сама меня нашла: Маргарет поманила более высоким жалованьем и, что гораздо важнее, возможностью писать длинные биографические очерки о звездах, в которых все до последнего слова – правда. Я решилась и стала самым молодым старшим редактором развлекательного отдела во всех ныне существующих глянцевых журналах.
Мне понравилась новая должность, но благодаря стремительному карьерному скачку я нажила врагов. В завистливом мирке глянцевой печати целых шесть месяцев шушукались о том, что Боб Элдер, босс Маргарет, владелец и президент «Смит-Бейкер медиа», – мой любовник. Ничего подобного, естественно, не было, но, когда не достигшая тридцати девушка получает-должность, о которой мечтали дамы на десяток лет старше, профессиональная зависть достигает апогея. Пришлось ловить на себе косые взгляды, а некоторые редакторы до сих пор отказываются со мной разговаривать. Впрочем, не стоит обращать внимания. Ведь я не сделала ничего предосудительного и, конечно, не спала с Бобом Элдером, который на днях справит шестидесятилетие и весит более ста килограммов. Просто хорошо выполняла свою работу.
Изучая в Университете Джорджии английскую литературу, и в частности аллегории в творчестве Шекспира, я и не подозревала, что всего через четыре года буду с огромным удовольствием расспрашивать поп-звезд о том, что они носят – стринги или «боксеры», – и, заглядывая в глаза актрисам, интересоваться, достаточно ли хорошо облегают их практически идеальные ягодицы джинсы от «Севен», «Дизеля» или «Мисс Сикстиз» (можно подумать, у Гвинет Пэлтроу или Джулии Роберте есть что обтягивать!).
Словно привлеченный мыслями о стройных женщинах в дизайнерской одежде, тяжелый запах духов вырвал меня из мира грез: Сидра, Салли и Саманта, точно по команде, вплыли в фойе на каблуках от «Джимми Чу». Я на таких не смогла бы ходить, даже если бы захотела.
Мы с Уэнди звали их Тройняшками. По какому-то невероятному совпадению у этих властительниц отдела моды были имена на «С», высокий рост, точеные фигурки и сильно заостренные носы, весьма напоминающие шпильки их туфель. Все трое казались холеными, будто каждое утро посещали салоны красоты, что вполне возможно: нас своим присутствием они радовали не раньше одиннадцати. Безукоризненные прически, идеальный макияж, гордо поднятые головы…
Тройняшки прошли мимо, и я услышала обрывок их разговора.
– Боже мой! – Голос Сидры де Симон, блистательной дивы и редактора отдела моды и красоты, звучал совсем как у Дженис, бывшей подружки Чандлера из сериала «Друзья». Интересно, откуда у нее взялся прононс? – У бедняжки сумка от «Луи Вуитона» из прошлогодней коллекции!
Салли с Самантой чуть не задохнулись от возмущения: конечно же это смертный грех!
– Из прошлогодней коллекции? – с недоверием переспросила Салли, спеша за Сидрой.
– Брр! – вздрогнула от ужаса Саманта, и троица исчезла за углом.
Я скорчила гримасу, задыхаясь в облаке «Шанель № 5», клубившемся вслед за красавицами.
Как они покупают дизайнерские наряды на редакционную зарплату – выше моего понимания. Подозреваю, что, подобно большинству стройных высоких модниц, Тройняшки берут одежду напрокат. Любовь к костюмам за две тысячи долларов и последним моделям от «Джимми Чу», «Маноло Бланик» и «Прады» весьма подогревает свободный доступ к свежим коллекциям и широкие улыбки дизайнеров, телефонные номера которых у троицы на ускоренном наборе.
Например, на прошлой неделе я отправилась к ним, чтобы забрать рукопись, которую должна была редактировать Уэнди, и услышала, как Сидра воркует по телефону: «Донателла, голубушка, я же на следующей неделе в Париж еду – без замшевой юбки никак! Да, дорогая, буду очень признательна, если пришлешь ее в ближайшее время». Примерно через час курьер принес в редакцию большую сумку с символикой дома «Версаче». Ее тут же утащили в отдел моды, двери которого наглухо закрылись.
Сидра де Симон, старшая из троицы и их отважный лидер, в глянцевом мире Нью-Йорка была чем-то вроде легенды. Утверждала, что в середине девяностых около месяца встречалась с Джорджем Клуни, и с тех самых пор успешно использовала этот факт как рекомендацию. В любой разговор вставлялась фраза: «Когда мы с Джорджем были вместе…», причем даже в совершенно неподходящих ситуациях.
Клуни, со своей стороны, утверждал, что знать ее не знает, но это не мешало редактору отдела моды и красоты порочить его имя на радость себе и сплетникам. Она превратилась в синоним колонки светской хроники «Нью-Йорк пост».
По совершенно необъяснимым причинам холодная красавица невзлюбила меня с того момента, как полтора года назад я переступила порог «Стиля». Чем лучше я ее узнавала, тем больше убеждалась: это самая обычная зависть. Ведь я на пятнадцать лет моложе, а по карьерной лестнице ниже всего на одну ступень. Просмотрев файл с ее данными, выяснила: в моем возрасте она была помощником редактора в «Космо».
Несколько попыток завести оживленную беседу, которые я предприняла в первые месяцы, были встречены крайне неприветливо, и за весь этот период мы ни разу по-настоящему не поговорили. Она то отказывалась признавать мое существование, то говорила гадости. К счастью, коллеги хорошо ее знали: все жалобы на меня влетали у них в одно ухо и вылетали в другое.
На мою беду, красавица злословила и в других редакциях, где не была известна ее язвительная эксцентричность. Во время недели моды я подслушала, как она рассказывала старшему редактору «Силуэта» о «полуненормальной практикантке, воображающей себя редактором развлекательного отдела «Стиля»». Самое разумное – просто не обращать внимания.
Благодаря своему статусу Сидра дрессировала Салли и Саманту, постепенно превращая их в свои копии. Пока получалось. Салли, редактор подотдела моды, до сих пор не понимала, почему манекенщицы в эксклюзивных нарядах от «Гуччи» и «Версаче» вызывают протест у Маргарет, которая – чудо из чудес! – понимала: большинству читательниц «Стиля» за целое десятилетие не заработать на то, что модель использует на одной съемке.
Саманта как редактор подотдела красоты отвечала за рекомендации по макияжу. Судя по всему, она тоже находилась в заблуждении, не понимая, что не у всех такие же высокие скулы, пухлые губки и безупречный цвет лица, как у нее. Еще бы, не каждой повезло стать любовницей доктора Стивена Дермотта, более известного как «Звездный дерматолог с Манхэттена».
Иногда казалось, что единственное различие между Тройняшками – силиконовая грудь от Дэвида Арамайо, лучшего пластического хирурга города, в которую Сидра вложила двадцать тысяч долларов. Уверена, другие не сильно отстают, наверное, уже финансовый план разработали.
Жаль, что Уэнди ушла домой: с удовольствием закончила бы день, обсуждая с ней Сидру. Это наше любимое и абсолютно безвредное хобби, потому что редактор отдела моды и красоты нас в упор не видит, хотя в последние восемнадцать месяцев мы исправно посещали все планерки. Раз не замечает, то и приколы ее точно не обидят.
Я обернулась к экрану, который продолжал надо мной издеваться. Встречи на одну ночь начинали меня пугать. Черт, даже у Сидры, с ее теплотой и сексуальностью айсберга, на который натолкнулся «Титаник», личная жизнь богаче, чем у меня. Возможно, некоторым мужчинам в число которых предположительно входит и Джордж Клуни, нравится гнусавый выговор а-ля Фран Дрешер[1]. Может, стоит задрать нос и проскрипеть Тому на французский манер? Вдруг это положит конец затянувшемуся воздержанию?
Неужели я хватаюсь за последнюю соломинку?
Вот в таком настроении я распечатала две тысячи слов, которые с трудом написала за день, нажала на «Сохранить», закрыла программу и выключила компьютер. На часах половина седьмого. Если в пустеющем офисе затаилась Маргарет, то лучше уйти домой, чтобы не огорошила очередной идеей.
Только секс, которым я так давно не занималась. Двадцать девять дней. Целых двадцать девять дней…
Будь я одинокой, это не казалось бы странным. А у меня был молодой человек: он жил в моей квартире и спал в моей постели. От этого цифра выглядела особенно внушительно.
На экране компьютера светился заголовок: «Десять причин найти парня на одну ночь», в голове – пустота. «Неужели слова надо мной издеваются?» – думала я, тупо смотря на монитор. Самая большая проблема заключалась в том, что тема мне совершенно не нравилась, и не то что десять, но и пять причин подобрать не получалось.
Дурацкую статью о прелестях случайных связей и читать бы не захотелось, а мне нужно ее написать!
Кроме того, опыт подсказывал: разумной девушке ничего подобного в голову не придет. Все правильно: на следующее утро просыпаешься в дурном настроении, глаза опухли, под боком совершенно незнакомый парень, который шепчет что-то вроде: «Синди, детка, да ты просто волшебница», хотя еще вчера вечером тебя звали Клэр.
Наверное, бормотала я довольно громко, потому что на пороге кабинета появилась Уэнди, заместитель литературного редактора «Стиля». Во время нашей первой встречи, полтора года назад, она показалась довольно неприметной, но уже в следующую секунду засмеялась и чуть не ослепила белизной зубов, которых на вид было гораздо больше, чем тридцать два. У меня сразу исправилось настроение. Если вы поместите улыбку Джулии Роберте на лицо Кэти Бейтс, получится очень похоже на эту девушку, которая быстро стала моей лучшей подругой.
Каждые два месяца она кардинально меняла цвет волос, последний вариант – огненно-красный, сделавший ее похожей на морковно-рыжую девчонку с рекламы сети ресторанов «Уэндис». Сегодня у меня в глазах зарябило от ядовито-зеленого шарфика, совершенно не подходящего ни к черной футболке с символикой «Нобу», одного из самых модных ресторанов Нью-Йорка, ни к красной юбке в складку а-ля девочка-скаут. Да уж, стиль моей подруги – нечто неповторимое.
– Что, проблемы? – съязвила она.
Не ответить на сияющую, шириной в полкилометра, улыбку было просто невозможно.
Ей прекрасно известно, что у меня трудности. Сегодня утром, когда лифт вез нас на сорок шестой этаж, из меня потоком лились жалобы на главного редактора нашего журнала – Маргарет Уэдерборн. Несмотря на идеальную внешность жительницы Верхнего Уэст-Сайда, она частенько бывала раздраженной и неуравновешенной, особенно с тех пор, как продажи крупнейшего конкурента – «Космо» – увеличились до трех миллионов, в то время как наши держались на двух и шести десятых. (Это все-таки больше, чем у «Гламура», число проданных экземпляров которого в прошлом месяце составило два и четыре десятых миллиона, и слава богу, иначе бы начальница выбросила нас всех из своего окна!) Не раз и не два вся редакция слышала, как она отпускает в адрес «Космо», офис которого расположен на Бродвее, в одиннадцати кварталах от нас, замечания, никак не соответствующие ее социальному статусу.
В понедельник на планерке она заявила: «Идет война». Значит, в следующем квартале «Стиль» перекроет тираж конкурента, даже если это будет последним делом в жизни шефа.
Наверное, не стоило удивляться, когда вчера в шесть вечера главный редактор вызвала меня на ковер. У нее, мол, отличная идея: для августовского номера я напишу статью о том, как связь на одну ночь добавляет девушке третьего тысячелетия уверенности в себе. Это и будет секретное оружие, которое мгновенно повысит продажи и вернет Маргарет репутацию королевы нью-йоркских глянцевых журналов.
– Но ведь она вовсе не добавляет уверенности в себе, – покачала головой я.
В понедельник номер сдается в печать, значит, если я собираюсь отдохнуть в выходные, на воплощение в жизнь очередного безумства начальницы осталось менее сорока восьми часов.
Вообще-то из всех сотрудников журнала я самый неподходящий автор для подобной статьи. В колледже баловалась случайными интрижками (в чем ни за что на свете не признаюсь), однако к двадцати шести годам этот период благополучно закончился. Уже больше года у меня есть Том (сейчас бойфрендом его можно назвать чисто формально, но, думаю, это просто черная полоса).
Так что я могу рассказать о беспорядочном сексе?
Это даже не по моей части, я ведь старший редактор развлекательного отдела, отвечаю за очерки и статьи о знаменитостях. Просто дольше других задержалась на рабочем месте и благодаря репутации «хорошей девочки» превратилась в жертву безрассудного проекта шефа.
Заметка на полях: нужно выбрать новое амплуа – от нынешнего одни неприятности.
– Еще как добавляет, – закивала Маргарет, не потрудившись объяснить, почему, с ее точки зрения, беспорядочный секс вошел в моду.
Зеленые глаза начальницы сверкали. Казалось, еще немного, и из ее ноздрей полыхнет огонь.
– Случайная связь? – пробормотала я.
– Да, случайная связь! – радостным эхом отозвалась она, мелодраматично взмахнув тонкой холеной рукой. – Очень актуально, придает женщине уверенность в своих силах.
Я поморщилась: можно подумать, никто ничего не знает. Интересно, где бы была ее уверенность в себе, если бы четвертый муж матери Маргарет (которого она продолжает звать «папочка», хотя самой уже хорошо за сорок) не владел «Смит-Бейкер медиа», для которой «Стиль» – дочерняя компания?
– Уверенность? – повторила я, пытаясь вспомнить хоть один случай, когда после студенческих встреч на один вечер чувствовала себя лучше.
Безрезультатно.
Главный редактор разъяренно смотрела на меня поверх эксклюзивных очков от «Гуччи». Стекла без оправы, инкрустированные бриллиантами дужки – наверное, эти очки стоят больше, чем я в месяц плачу за квартиру.
– Просто напиши, и все, – не допускающим возражения тоном приказала начальница. – Номер сдается через четыре дня.
Прежде чем я успела открыть рот, все возможные возражения были задушены на корню.
– Делай как говорят!
Вот почему в четверг утром я сидела за рабочим столом с ужасной головной болью и практически невыполнимым заданием. А оттого, что в последнее время ни секса, ни чего-либо похожего в моей жизни не было, хотелось плакать.
– Что-то на экране пустовато, – перегнувшись через перегородку, отметила Уэнди и подмигнула, когда я опустила голову на клавиатуру, а потом в отчаянии стала биться лбом об стол.
Счастливая, она уже закрыла август и – как большая часть редакции – работала над сентябрем. За исключением художественных редакторов, спешивших освободить место для статьи о встречах на одну ночь и дать на обложке громкий анонс, я была единственной в «Стиле», кому в рекордно короткий срок предстояло подготовить материал для августа.
– Можешь что-нибудь сказать о беспорядочном сексе? – поднимая измученные глаза, простонала я.
Ни для кого не секрет, что во всей редакции «Стиля» я была наименее опытной в этом плане из-за необъяснимого штиля в личной жизни до т. э. (до Томовой эры). А вот подруга в подобных вопросах такой же авторитет, как Маноло Бланик в обуви – бесстрашный лидер й законодатель моды. Вот у кого покоя не бывает по определению!
– Ну-у, я много что могла бы рассказать, – протянула Уэнди, играя рыжими кудряшками и поправляя пронзительно зеленый шарфик. – В принципе согласна даже выездное исследование провести. Думаешь, «Стиль» оплатит расходы? – Она снова подмигнула. – Вообще-то сегодня вечером у меня классное свидание. Возможно, и твою теорию проверить получится.
– Встреча? С официантом? – невинно спросила я.
– Его зовут Пабло, – потупилась подруга, прижимая руки к сердцу. – Из кафе «Линда» на Сорок девятой улице. Такой душка!
– У тебя душкой считается любой парень в переднике, который разносит кофе и сэндвичи, – пробормотала я, стараясь сдержать улыбку.
Уэнди захохотала. В редакции ее звали «специалисткой по официантам»; этим прозвищем она гордилась не меньше, чем мисс Америка – короной. Наверное, в моей подруге умер шеф-повар, и она верила: если каждый день ужинать в лучших ресторанах Манхэттена, пробуя творения знаменитых мастеров, кулинарные способности разовьются сами собой.
В результате – вечное безденежье, долги и превышение банковского кредита, но в то же время бесконечный шлейф мужчин, которых Уэнди ухитряется соблазнять между салатом и десертом. Не понимаю, как ей это удается? Пусть проведет мне мастер-класс!
– Знаешь, для такой статьи я больше подхожу, – заявила подруга.
Полностью с ней согласна.
– Можешь, конечно, не слушать, – продолжала она, – но мой тебе совет: брось Тома и отправляйся на исследование сама. Часто ли выпадает шанс оправдать случайную связь тем, что стараешься для блага родного журнала?
– Ты просто хочешь, чтобы я ушла от него! – сорвалось у меня с языка.
Уэнди никогда не нравился мой бойфренд. Я доверяю ей как себе самой и считаю лучшей подругой, но это не значит, что она во всем права. Ее личная жизнь ярче, однако это еще не повод вести себя так же и знакомиться с заведениями из «Ресторанного путеводителя» Загата через постели их служащих. И все же на двадцать девятый день затянувшегося одиночества я была готова признать: в приключениях Уэнди есть нечто притягательное.
К двадцати семи годам почти все мои бывшие одноклассницы из пригорода Атланты, где прошло мое детство, вышли замуж, а у меня появились первые черты старой девы. С целым шкафом вечерних платьев всевозможных пастельных оттенков я потихоньку вживалась в роль вечной подружки невесты. Конечно, по нью-йоркским стандартам мне еще рано беспокоиться, зато по южным я явно засиделась. На свадьбах подруг, куда в последнее время меня приглашали как минимум раз в два месяца, я все чаще ловила полные жалости взгляды и слышала сочувственный шепот: «Бедняжка!»
На недавних торжествах я рассказывала счастливым невестам, что, похоже, Том и есть мужчина моей мечты, и при этом ничуть не лукавила. В конце концов, мы оба пишущие авторы, с ним хорошо и весело. Вывод напрашивался сам собой.
Как же иначе: за несколько часов до того мама отвела меня в сторону и заботливо напомнила: «Клэр, дорогая, сколько можно выбирать? Ты ведь не становишься моложе!»
Спасибо, мама…
– Он не работает.
Голос Уэнди вернул меня с небес на землю: надо же, о собственной свадьбе замечталась…
– Том пишет роман, – с деланной беспечностью откликнулась я. Да уж, на новость не похоже, скорее на заезженную пластинку, однако отступать некуда. – Ему просто нужно время. Он хороший писатель и очень старается.
Уэнди вздохнула и тихо спросила:
– По-твоему, это нормально, что он с тобой не спит?
Как лучшая подруга, она, естественно, в курсе моих любовных проблем.
– Ну, период такой, – пробормотала я. Ладно, сама в эти слова не верю, но звучат они неплохо. – Вдруг у Тома нарушение сна или что-нибудь подобное? То есть он устает и слишком крепко спит. И дело вовсе не во мне, просто ему нужен врач.
– Может быть, – выдержав секундную паузу, отозвалась Уэнди. – А может, тебе стоит развлечься и проверить теорию случайного секса на практике.
Я смиренно повернулась к компьютеру, в который раз закатив глаза. Пусть хихикает, сколько хочет, не буду ее слушать!.. Стиснув зубы, заставила себя думать о сексе, что было совсем не сложно: в последние несколько недель он занимал все мои мысли.
К концу дня я с трудом написала около двух тысяч слов, в которые не особо верила. Ммм, очень напоминает любую из практически идентичных статей на тему «Как угодить мужчине», которые мы ежемесячно скармливаем читательницам. Не то чтобы в «Стиле» не печатали ничего полезного, напротив, я добросовестно штудировала каждый номер еще до того, как пришла сюда, но кого обманывать – глобальные проблемы здесь не решают. Сегодня вечером на Ближнем Востоке будет по-прежнему неспокойно, в Колумбии не утихнут волнения, а дети Западной Сахары не перестанут умирать от голода. Мы помогаем читательницам выбрать правильный цвет помады, купить юбку нужной длины и узнать, как разовый секс влияет на чувство собственного достоинства. Другими словами, оказываем первую помощь.
Честно говоря, это не совсем то, чем хотелось бы заниматься после окончания колледжа. Я обожала английскую литературу и предпочитала бессонную ночь в обществе Джоан Дидион и Тома Вулфа солнечному дню у бассейна. Несмотря на интенсивный курс о прелестях «Майкла Кор-са», «Гуччи» и «Маноло Бланика», прослушанный во время первой недели в редакции, к вящему недовольству коллег я так и осталась поклонницей марки «Гэп». Исключения – две пары джинсов от «Севен», в которые я просто влюбилась, и шесть дизайнерских футболок от «Эми Танджерин», что соблазнили меня в прошлом году. А так основу моего гардероба составляют купленные на распродаже вещи из «Гэп», «Банана рипаблик», молодежного отдела «Мейси» и недорогие, но бессмертные хиты из общедоступных – «Форевер-21» и «Аш-энд-эм». Десять, максимум пятнадцать долларов, которые я трачу на одну майку, – слабый отблеск ста восьмидесяти, а именно столько некоторые мои сослуживицы с готовностью выкладывают за простую белую майку, которую можно легко принять за «Адидас» или «Рибок».
К счастью, атмосфера в «Стиле» была иной, чем в элитных глянцевых журналах, куда попали некоторые мои одногруппницы. Ассимилировавшись в рекордно короткие сроки, они теперь носят подобающие высокому статусу стрижки, к каждому сезону покупают новые сумки от «Фенди» и «Луи Вуитона» и исключительно дизайнерскую одежду. Единственное требование Маргарет – выглядеть опрятно, стильно и презентабельно; ему я без труда соответствую даже на сравнительно небольшое жалованье.
Тем не менее, если собираешься общаться с баснословно богатыми знаменитостями, костюм должен быть на соответствующем уровне. Сразу после колледжа попав в «Пипл мэгэзин», я совершила ошибку, одеваясь аккуратно, но без необходимой изюминки. Больше такого не допущу. Эксклюзивные аксессуары (даже немногое, что могу себе позволить) мгновенно преображают самый заурядный вид. Любая актриса, обвешанная бриллиантами на сотни тысяч долларов, из тех, что гордо вышагивают по ковровым дорожкам, гораздо охотнее остановится поболтать с журналисткой, если на той элитный шарфик. Грустно, правда? Увы, таковы правила.
А что касается статей… Не думайте: свою работу я люблю. Люблю без спросу залезать в душу (даже пустоватую и бедноватую, как часто бывает у знаменитостей) и узнавать, чем живет человек, чего боится. Поэтому должность старшего редактора развлекательного отдела подходит мне идеально, хотя первоначальной целью был возвышенный литературный мир «Ньюйоркера».
Но отдельные статьи, которые с головы до ног одетая от «Гуччи» Маргарет поручает в последнюю минуту, раздражают. Например, неужели нельзя по-другому ответить читателям на «Самые сокровенные вопросы о сексе» (какие же они сокровенные после того, как их прочитают два целых шесть десятых миллиона женщин?), или в чем суть недавнего «Как избавиться от лишних килограммов» (меньше есть, больше двигаться – вот и все ноу-хау!), или последний хит: «Как узнать, нравишься ли ты ему?» (если мужчине нравится женщина, он тянет ее в постель; хотя стоп, может, основные моменты стоит законспектировать?).
Даже во время беседы со знаменитостями бывают моменты, когда хочется с головой окунуться в мир Джейн Остин или перенестись на лекцию по английской литературе.
Редактором я стала потому, что обожаю писать, а любовь к интервью и биографическим очеркам привела в «Стиль». Помню, в детстве я зачитывалась журналами, которые покупала бабушка: «Пипл», «Инкуайрер», «Сан»… На фотографиях жизнь красивых, богато одетых людей казалась похожей на волшебную сказку. Наверное, это и привлекло меня в развлекательной журналистике, хотя после нескольких лет работы я поняла: все далеко не так, как изображено на снимках.
В еженедельнике «Пипл», где работала до перехода в «Стиль», я сделала себе имя, всего за год опубликовав две сенсационные заметки: «Разрыв десятилетия: киноактер Клей Террелл бросает поп-звезду Тару Темплтон» (благодаря дружеским отношениям, которые после многочисленных интервью сложились с общительным Клеем) и «Аннабел больна: у знаменитой Аннабел Уоррен обнаружен рак груди» (с певицей я также неоднократно встречалась, и, когда поползли слухи о ее болезни, она ответила только на мой звонок). В результате новая работа сама меня нашла: Маргарет поманила более высоким жалованьем и, что гораздо важнее, возможностью писать длинные биографические очерки о звездах, в которых все до последнего слова – правда. Я решилась и стала самым молодым старшим редактором развлекательного отдела во всех ныне существующих глянцевых журналах.
Мне понравилась новая должность, но благодаря стремительному карьерному скачку я нажила врагов. В завистливом мирке глянцевой печати целых шесть месяцев шушукались о том, что Боб Элдер, босс Маргарет, владелец и президент «Смит-Бейкер медиа», – мой любовник. Ничего подобного, естественно, не было, но, когда не достигшая тридцати девушка получает-должность, о которой мечтали дамы на десяток лет старше, профессиональная зависть достигает апогея. Пришлось ловить на себе косые взгляды, а некоторые редакторы до сих пор отказываются со мной разговаривать. Впрочем, не стоит обращать внимания. Ведь я не сделала ничего предосудительного и, конечно, не спала с Бобом Элдером, который на днях справит шестидесятилетие и весит более ста килограммов. Просто хорошо выполняла свою работу.
Изучая в Университете Джорджии английскую литературу, и в частности аллегории в творчестве Шекспира, я и не подозревала, что всего через четыре года буду с огромным удовольствием расспрашивать поп-звезд о том, что они носят – стринги или «боксеры», – и, заглядывая в глаза актрисам, интересоваться, достаточно ли хорошо облегают их практически идеальные ягодицы джинсы от «Севен», «Дизеля» или «Мисс Сикстиз» (можно подумать, у Гвинет Пэлтроу или Джулии Роберте есть что обтягивать!).
Словно привлеченный мыслями о стройных женщинах в дизайнерской одежде, тяжелый запах духов вырвал меня из мира грез: Сидра, Салли и Саманта, точно по команде, вплыли в фойе на каблуках от «Джимми Чу». Я на таких не смогла бы ходить, даже если бы захотела.
Мы с Уэнди звали их Тройняшками. По какому-то невероятному совпадению у этих властительниц отдела моды были имена на «С», высокий рост, точеные фигурки и сильно заостренные носы, весьма напоминающие шпильки их туфель. Все трое казались холеными, будто каждое утро посещали салоны красоты, что вполне возможно: нас своим присутствием они радовали не раньше одиннадцати. Безукоризненные прически, идеальный макияж, гордо поднятые головы…
Тройняшки прошли мимо, и я услышала обрывок их разговора.
– Боже мой! – Голос Сидры де Симон, блистательной дивы и редактора отдела моды и красоты, звучал совсем как у Дженис, бывшей подружки Чандлера из сериала «Друзья». Интересно, откуда у нее взялся прононс? – У бедняжки сумка от «Луи Вуитона» из прошлогодней коллекции!
Салли с Самантой чуть не задохнулись от возмущения: конечно же это смертный грех!
– Из прошлогодней коллекции? – с недоверием переспросила Салли, спеша за Сидрой.
– Брр! – вздрогнула от ужаса Саманта, и троица исчезла за углом.
Я скорчила гримасу, задыхаясь в облаке «Шанель № 5», клубившемся вслед за красавицами.
Как они покупают дизайнерские наряды на редакционную зарплату – выше моего понимания. Подозреваю, что, подобно большинству стройных высоких модниц, Тройняшки берут одежду напрокат. Любовь к костюмам за две тысячи долларов и последним моделям от «Джимми Чу», «Маноло Бланик» и «Прады» весьма подогревает свободный доступ к свежим коллекциям и широкие улыбки дизайнеров, телефонные номера которых у троицы на ускоренном наборе.
Например, на прошлой неделе я отправилась к ним, чтобы забрать рукопись, которую должна была редактировать Уэнди, и услышала, как Сидра воркует по телефону: «Донателла, голубушка, я же на следующей неделе в Париж еду – без замшевой юбки никак! Да, дорогая, буду очень признательна, если пришлешь ее в ближайшее время». Примерно через час курьер принес в редакцию большую сумку с символикой дома «Версаче». Ее тут же утащили в отдел моды, двери которого наглухо закрылись.
Сидра де Симон, старшая из троицы и их отважный лидер, в глянцевом мире Нью-Йорка была чем-то вроде легенды. Утверждала, что в середине девяностых около месяца встречалась с Джорджем Клуни, и с тех самых пор успешно использовала этот факт как рекомендацию. В любой разговор вставлялась фраза: «Когда мы с Джорджем были вместе…», причем даже в совершенно неподходящих ситуациях.
Клуни, со своей стороны, утверждал, что знать ее не знает, но это не мешало редактору отдела моды и красоты порочить его имя на радость себе и сплетникам. Она превратилась в синоним колонки светской хроники «Нью-Йорк пост».
По совершенно необъяснимым причинам холодная красавица невзлюбила меня с того момента, как полтора года назад я переступила порог «Стиля». Чем лучше я ее узнавала, тем больше убеждалась: это самая обычная зависть. Ведь я на пятнадцать лет моложе, а по карьерной лестнице ниже всего на одну ступень. Просмотрев файл с ее данными, выяснила: в моем возрасте она была помощником редактора в «Космо».
Несколько попыток завести оживленную беседу, которые я предприняла в первые месяцы, были встречены крайне неприветливо, и за весь этот период мы ни разу по-настоящему не поговорили. Она то отказывалась признавать мое существование, то говорила гадости. К счастью, коллеги хорошо ее знали: все жалобы на меня влетали у них в одно ухо и вылетали в другое.
На мою беду, красавица злословила и в других редакциях, где не была известна ее язвительная эксцентричность. Во время недели моды я подслушала, как она рассказывала старшему редактору «Силуэта» о «полуненормальной практикантке, воображающей себя редактором развлекательного отдела «Стиля»». Самое разумное – просто не обращать внимания.
Благодаря своему статусу Сидра дрессировала Салли и Саманту, постепенно превращая их в свои копии. Пока получалось. Салли, редактор подотдела моды, до сих пор не понимала, почему манекенщицы в эксклюзивных нарядах от «Гуччи» и «Версаче» вызывают протест у Маргарет, которая – чудо из чудес! – понимала: большинству читательниц «Стиля» за целое десятилетие не заработать на то, что модель использует на одной съемке.
Саманта как редактор подотдела красоты отвечала за рекомендации по макияжу. Судя по всему, она тоже находилась в заблуждении, не понимая, что не у всех такие же высокие скулы, пухлые губки и безупречный цвет лица, как у нее. Еще бы, не каждой повезло стать любовницей доктора Стивена Дермотта, более известного как «Звездный дерматолог с Манхэттена».
Иногда казалось, что единственное различие между Тройняшками – силиконовая грудь от Дэвида Арамайо, лучшего пластического хирурга города, в которую Сидра вложила двадцать тысяч долларов. Уверена, другие не сильно отстают, наверное, уже финансовый план разработали.
Жаль, что Уэнди ушла домой: с удовольствием закончила бы день, обсуждая с ней Сидру. Это наше любимое и абсолютно безвредное хобби, потому что редактор отдела моды и красоты нас в упор не видит, хотя в последние восемнадцать месяцев мы исправно посещали все планерки. Раз не замечает, то и приколы ее точно не обидят.
Я обернулась к экрану, который продолжал надо мной издеваться. Встречи на одну ночь начинали меня пугать. Черт, даже у Сидры, с ее теплотой и сексуальностью айсберга, на который натолкнулся «Титаник», личная жизнь богаче, чем у меня. Возможно, некоторым мужчинам в число которых предположительно входит и Джордж Клуни, нравится гнусавый выговор а-ля Фран Дрешер[1]. Может, стоит задрать нос и проскрипеть Тому на французский манер? Вдруг это положит конец затянувшемуся воздержанию?
Неужели я хватаюсь за последнюю соломинку?
Вот в таком настроении я распечатала две тысячи слов, которые с трудом написала за день, нажала на «Сохранить», закрыла программу и выключила компьютер. На часах половина седьмого. Если в пустеющем офисе затаилась Маргарет, то лучше уйти домой, чтобы не огорошила очередной идеей.
КАК ЖИТЬ ВМЕСТЕ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО
Итак, день номер тридцать. Я начинала беспокоиться, а задание начальницы понемногу толкало в бездну отчаяния.
– Со мной все в порядке? – едва появившись на работе, прошептала я через перегородку. – Должно же быть что-то не так, если бойфренд упорно отказывается со мной спать!
– Нет, это вряд ли, – точно в соответствии с моими ожиданиями ответила Уэнди. – Вопрос скорее, что не так с Томом. С каких пор американцы мужского пола стали отказываться от секса?
Пожалуй, она права.
– Со мной все в порядке? – едва появившись на работе, прошептала я через перегородку. – Должно же быть что-то не так, если бойфренд упорно отказывается со мной спать!
– Нет, это вряд ли, – точно в соответствии с моими ожиданиями ответила Уэнди. – Вопрос скорее, что не так с Томом. С каких пор американцы мужского пола стали отказываться от секса?
Пожалуй, она права.