Страница:
Адмирал Шеер лично уже высказывался против политики сознательного бездействия Флота Открытого моря. Хотя он стоял за подводную войну против торговых судов, но вместе с тем считал, что для германского морского командования нет никаких оснований ограничиваться исключительно данной системой ведения войны при наличии такого мощного флота в полной боевой готовности.
План Шеера
Гранд-Флит идет
Линейный флот
Эскадра линейных крейсеров
Фатальная ошибка Битти
Флот Открытого моря
IV. Бой линейных крейсеров
Бой начинается
Бой развертывается к югу
Бой линейных крейсеров с15:40 до 17:00
План Шеера
Шеер принял командование Флотом Открытого моря в начале 1916 года, то есть тогда когда наша блокада германских портов сжималась все более и более и постепенно становилась все ощутимее для противника. Шеер совершено ясно сознавал, что для Флота Открытого моря совершенно необходимо совершить несколько показательных выходов, чтобы оправдать этим свое существование. Случай для этого представился очень скоро. Настроение нейтральных стран было чрезвычайно возбуждено атакой произведенной на «Сассекс», вследствие чего пришлось значительную часть подводных лодок временно отозвать с торговых путей. Таким образом, этими подводными лодками можно было теперь воспользоваться для других целей, и это давало возможность заняться составлением плана наступательных действий.
Шеер не имел никакого желания встретиться с нашим Гранд-Флитом в полном его составе, поэтому он решил найти такой способ, который дал бы ему возможность противопоставить все имеющиеся в его распоряжении силы только части нашего флота, значительно ослабив нас таким путем.
Его план состоял в следующем, значительная часть подводных лодок, которыми он располагал должна была стать против Пентланд-Ферта, Мори-Ферта и Ферт-оф-Форта, то есть трех наших главных баз Гранд-Флита, кроме того, еще несколько подводных лодок должны были занять позиции против Хамбера. Далее он предполагал послать свои линейные крейсеры для бомбардировки Сандерленда. Если бы, как это надо было ожидать, находившиеся в Розайте наши морские силы вышли, чтобы в свою очередь атаковать наступающего противника, тогда подводные лодки, стоящие против Ферт-оф-Форт, смогли бы, как он надеялся, расправиться с несколькими из этих кораблей. Затем, в случае удачи, предполагалось отвлечь остальные наши силы к Флоту Открытого моря, находившемуся в восточном направлении, и заставить их принять бой В это время подводные лодки, стоящие против других наших баз, имели бы возможность не только предупредить его о выходе наших главных сил из баз, но еще и самим произвести атаку.
Шееру было, несомненно, прекрасно известно, что Джеллико неоднократно совершал со своим флотом выходы в Северное море, заходя иногда глубоко на юг. Не имея никакого желания встретиться с главными силами англичан, он заботился также о создании соответствующей воздушной разведки при помощи дирижаблей. Удача этой разведки неизбежно зависела от условий благоприятной погоды.
На случай, если бы погода оказалась для дирижаблей неблагоприятной, Шеер составил другой план действий. Линейные крейсеры под командованием фон Хиппера должны были тогда идти к Скагераку и, показавшись у норвежских берегов, отвлечь тем самым часть наших сил в этом направлении.
В это время Шеер со своим линейным флотом должен был идти для поддержки к берегам Дании. Таким образом? наши силы должны были пройти над выжидающими их подводными лодками и оказаться, кроме того, в весьма невыгодном положении, если бы вышла только часть нашего флота или если бы эскадры были разделены. Шеер рассчитывал на то, что? если он будет держаться в восточной части Северного моря, то его передовые силы успеют предупредить его в случае неожиданного выхода всего нашего флота.
Итак, подводные лодки стали на назначенные им места против наших баз, но погода оказалась неблагоприятной для дирижаблей, и наконец наступил момент, когда было необходимо отозвать подводные лодки. Шееру приходилось или отказаться от своего Сендерлендского плана, или же рисковать встречей с Джеллико и всем его флотом. Поэтому он принял другой план действий.
Шеер не имел никакого желания встретиться с нашим Гранд-Флитом в полном его составе, поэтому он решил найти такой способ, который дал бы ему возможность противопоставить все имеющиеся в его распоряжении силы только части нашего флота, значительно ослабив нас таким путем.
Его план состоял в следующем, значительная часть подводных лодок, которыми он располагал должна была стать против Пентланд-Ферта, Мори-Ферта и Ферт-оф-Форта, то есть трех наших главных баз Гранд-Флита, кроме того, еще несколько подводных лодок должны были занять позиции против Хамбера. Далее он предполагал послать свои линейные крейсеры для бомбардировки Сандерленда. Если бы, как это надо было ожидать, находившиеся в Розайте наши морские силы вышли, чтобы в свою очередь атаковать наступающего противника, тогда подводные лодки, стоящие против Ферт-оф-Форт, смогли бы, как он надеялся, расправиться с несколькими из этих кораблей. Затем, в случае удачи, предполагалось отвлечь остальные наши силы к Флоту Открытого моря, находившемуся в восточном направлении, и заставить их принять бой В это время подводные лодки, стоящие против других наших баз, имели бы возможность не только предупредить его о выходе наших главных сил из баз, но еще и самим произвести атаку.
Шееру было, несомненно, прекрасно известно, что Джеллико неоднократно совершал со своим флотом выходы в Северное море, заходя иногда глубоко на юг. Не имея никакого желания встретиться с главными силами англичан, он заботился также о создании соответствующей воздушной разведки при помощи дирижаблей. Удача этой разведки неизбежно зависела от условий благоприятной погоды.
На случай, если бы погода оказалась для дирижаблей неблагоприятной, Шеер составил другой план действий. Линейные крейсеры под командованием фон Хиппера должны были тогда идти к Скагераку и, показавшись у норвежских берегов, отвлечь тем самым часть наших сил в этом направлении.
В это время Шеер со своим линейным флотом должен был идти для поддержки к берегам Дании. Таким образом? наши силы должны были пройти над выжидающими их подводными лодками и оказаться, кроме того, в весьма невыгодном положении, если бы вышла только часть нашего флота или если бы эскадры были разделены. Шеер рассчитывал на то, что? если он будет держаться в восточной части Северного моря, то его передовые силы успеют предупредить его в случае неожиданного выхода всего нашего флота.
Итак, подводные лодки стали на назначенные им места против наших баз, но погода оказалась неблагоприятной для дирижаблей, и наконец наступил момент, когда было необходимо отозвать подводные лодки. Шееру приходилось или отказаться от своего Сендерлендского плана, или же рисковать встречей с Джеллико и всем его флотом. Поэтому он принял другой план действий.
Гранд-Флит идет
Однако нашему Адмиралтейству, располагавшему прекрасной системой разведки, были известны не только движения подводных лодок противника, но и то, что германский флот проявляет необыкновенную деятельность. 30 мая Джеллико было послано соответствующее сообщение с предупреждением, что германский флот подготавливает какую-то операцию и что английский флот должен быть на всякий случай в полной готовности.
Гранд-Флит был в то время распределен между тремя нашими главными базами (северными) следующим образом:
В Скапа-Флоу, на Оркнейских островах, под командованием главнокомандующего адмирала сэра Джона Джеллико находились:
1-я и 4-я эскадры линейных кораблей;
3-я эскадра линейных крейсеров;
2-я эскадра крейсеров;
4-я эскадра легких крейсеров;
4-я флотилия, часть 11-й и 12-й флотилий эскадренных миноносцев.
В Инвергордоне, под командованием вице-адмирала сэра Мартина Джеррема находились:
2-я эскадра линейных кораблей;
1-я эскадра крейсеров и часть 11-й флотилии эскадренных миноносцев.
В Розайте под командованием вице-адмирала сэра Дэвида Битти находились:
5-я эскадра линейных кораблей;
1-я и 2-я эскадры линейных крейсеров;
1-я, 2-я и 3-я эскадры легких крейсеров;
части 1-й, 9-й, 10-й и 13-й флотилий эскадренных миноносцев.
30 мая в 17 ч. 40 мин. Адмиралтейством было отправлено второе сообщение с дополнительными сведениями и приказанием Джеллико стянуть свой флот к востоку от Широких Сороковых (Long Forties [2]).
Кроме того, Джеллико был уведомлен о том, что в Северном море находится, по-видимому, 8 подводных лодок противника Получив эти сведения, Джеллико разослал своим кораблям, не находившимся в Скапа-Флоу, следующие приказы:
Вице-адмиралу Джеррему, командующему 2-й эскадрой линейных кораблей в Инвергордоне:
«Выходите, как будете в готовности. Следуйте 58°15'N, 2°00'Ost. Идите на соединение со мною завтра, 31-го, в 14 ч. 00 мин., в точке 57°45'N. 4°15'Ost. Известно, что в Северном море находится несколько подводных лодок (19 ч. 30 мин.)» [3].
Вице-адмиралу Битти, командующему эскадрами линейных крейсеров в Розайте:
«Эскадре линейных крейсеров, 5-й эскадре линейных кораблей, включая также эскадренные миноносцы Гарвича, надлежит следовать на позицию 58°40'N, 5°00'Ost. Желателен экономичный расход топлива эскадренными миноносцами. Рассчитываю, что будете в точке рандеву завтра, в пятницу 31 мая, в 14 ч. 00 мин. Если не задержит туман, буду к 14 ч. 00 мин. около 57°45'N, 4°15'Ost Крейсеры 3-го отряда линейных крейсеров, «Честер» и «Кентербери» выйдут со мною. Могу выслать их к месту Вашего рандеву. Если к 14 ч. 00 мин. не получите новых инструкций, подойдите для установления визуальной связи. От пункта 57°45'N, 4°15'Ost я буду держать курс на Хорнс Риф. (19 ч. 37 мин.)».
Упоминаемые в этом приказе миноносцы Гарвича (в количестве 8) входили в состав 9-й и 10-й флотилий и временно находились в Розайте.
Расстояние между пунктами, в которые назначено было прийти к 14 ч. 00 мин. линейному флоту и эскадре линейных крейсеров, равнялось 69 милям. В связи с этим Джеллико в своем сообщении говорит:
«Находящиеся далеко впереди под командованием сэра Давида Битти боевые силы не внушали мне опасений, так как они обеспечивались четырьмя линейными кораблями 5-й эскадры и, кроме того, они обладали более мощной артиллерией, чем 1-й разведывательный отряд германского флота (линейные крейсеры типа «Зейдлиц») Затем, даже в том случае, если бы они шли со скоростью наиболее тихоходных кораблей, эти боевые силы могли бы все время держаться вне предела артиллерии превосходящих сил противника».
Возможно, что Джеллико чувствовал себя менее спокойно, если бы он знал, что Битти разделит свои силы и примет бой без поддержки этих четырех мощных кораблей.
Согласно предусмотренному плану, флот отдельными частями вышел из баз 30 мая между 22 и 23 ч.
Гранд-Флит был в то время распределен между тремя нашими главными базами (северными) следующим образом:
В Скапа-Флоу, на Оркнейских островах, под командованием главнокомандующего адмирала сэра Джона Джеллико находились:
1-я и 4-я эскадры линейных кораблей;
3-я эскадра линейных крейсеров;
2-я эскадра крейсеров;
4-я эскадра легких крейсеров;
4-я флотилия, часть 11-й и 12-й флотилий эскадренных миноносцев.
В Инвергордоне, под командованием вице-адмирала сэра Мартина Джеррема находились:
2-я эскадра линейных кораблей;
1-я эскадра крейсеров и часть 11-й флотилии эскадренных миноносцев.
В Розайте под командованием вице-адмирала сэра Дэвида Битти находились:
5-я эскадра линейных кораблей;
1-я и 2-я эскадры линейных крейсеров;
1-я, 2-я и 3-я эскадры легких крейсеров;
части 1-й, 9-й, 10-й и 13-й флотилий эскадренных миноносцев.
30 мая в 17 ч. 40 мин. Адмиралтейством было отправлено второе сообщение с дополнительными сведениями и приказанием Джеллико стянуть свой флот к востоку от Широких Сороковых (Long Forties [2]).
Кроме того, Джеллико был уведомлен о том, что в Северном море находится, по-видимому, 8 подводных лодок противника Получив эти сведения, Джеллико разослал своим кораблям, не находившимся в Скапа-Флоу, следующие приказы:
Вице-адмиралу Джеррему, командующему 2-й эскадрой линейных кораблей в Инвергордоне:
«Выходите, как будете в готовности. Следуйте 58°15'N, 2°00'Ost. Идите на соединение со мною завтра, 31-го, в 14 ч. 00 мин., в точке 57°45'N. 4°15'Ost. Известно, что в Северном море находится несколько подводных лодок (19 ч. 30 мин.)» [3].
Вице-адмиралу Битти, командующему эскадрами линейных крейсеров в Розайте:
«Эскадре линейных крейсеров, 5-й эскадре линейных кораблей, включая также эскадренные миноносцы Гарвича, надлежит следовать на позицию 58°40'N, 5°00'Ost. Желателен экономичный расход топлива эскадренными миноносцами. Рассчитываю, что будете в точке рандеву завтра, в пятницу 31 мая, в 14 ч. 00 мин. Если не задержит туман, буду к 14 ч. 00 мин. около 57°45'N, 4°15'Ost Крейсеры 3-го отряда линейных крейсеров, «Честер» и «Кентербери» выйдут со мною. Могу выслать их к месту Вашего рандеву. Если к 14 ч. 00 мин. не получите новых инструкций, подойдите для установления визуальной связи. От пункта 57°45'N, 4°15'Ost я буду держать курс на Хорнс Риф. (19 ч. 37 мин.)».
Упоминаемые в этом приказе миноносцы Гарвича (в количестве 8) входили в состав 9-й и 10-й флотилий и временно находились в Розайте.
Расстояние между пунктами, в которые назначено было прийти к 14 ч. 00 мин. линейному флоту и эскадре линейных крейсеров, равнялось 69 милям. В связи с этим Джеллико в своем сообщении говорит:
«Находящиеся далеко впереди под командованием сэра Давида Битти боевые силы не внушали мне опасений, так как они обеспечивались четырьмя линейными кораблями 5-й эскадры и, кроме того, они обладали более мощной артиллерией, чем 1-й разведывательный отряд германского флота (линейные крейсеры типа «Зейдлиц») Затем, даже в том случае, если бы они шли со скоростью наиболее тихоходных кораблей, эти боевые силы могли бы все время держаться вне предела артиллерии превосходящих сил противника».
Возможно, что Джеллико чувствовал себя менее спокойно, если бы он знал, что Битти разделит свои силы и примет бой без поддержки этих четырех мощных кораблей.
Согласно предусмотренному плану, флот отдельными частями вышел из баз 30 мая между 22 и 23 ч.
Линейный флот
30 мая в 22 ч. 30 мин. линейный флот, находившийся в Скапа-Флоу, вышел из базы в сопровождении крейсеров и эсминцев и направился к месту рандеву. От «Трайдента» (эсминец, находившийся у Розайта) было получено два донесения: (одно в 21 ч. 20 мин. и другое в 21 ч. 45 мин.) с донесением о том, что его атаковала подводная лодка, но корабль при этом не пострадал.
Во время похода линейный флот встречал на пути нейтральные корабли и тральщики, которые осматривались эсминцами, выделенными к завесе крейсеров.
Инвергордонская эскадра также вышла из базы в начале одиннадцатого часа и направилась к месту соединения с линейным флотом, шедшим из Скапа-Флоу. Встреча обоих флотов произошла на следующий день в 11 ч. 00 мин. Донесения, передававшиеся по радио о неприятельских кораблях, замеченных легкими крейсерами, шедшими впереди эскадры линейных крейсеров, начали поступать на «Айрон Дюк» около 14 ч. 30 мин. Как только было получено первое такое донесение, Джеллико немедленно отдал приказание увеличить скорость хода линейного флота и сопровождавших его кораблей и поднять пары на «полный ход».
Корабли Гранд-Флита стояли в базе с полными запасами топлива, чтобы быть всегда в боевой готовности Но вместе с тем от них, в особенности от эскадренных миноносцев, требовалось, чтобы они, выходя из базы для какой-либо операции, сокращали расход топлива до минимума, возможного при условии сохранения всех боевых качеств. Каждый лишний расход топлива в начале операции, продолжительность которой нельзя заранее точно предугадать, мог повлечь за собою истощение запаса в самый критический момент, что могло вместо успеха привести к полному провалу всей операции. Находясь в состоянии полной боевой готовности, а в машинных отделениях кораблей всегда все находилось в полной готовности, развести пары на «полный ход» можно было в течение очень небольшого промежутка времени.
Когда постепенно стали поступать донесения о начавшемся столкновении линейных крейсеров, шедших в южном направлении, флот стал увеличивать свою скорость, пока, наконец, в 15 ч. 13 мин. не дошел до 19 узлов, а в 15 ч. 58 мин. до 20 узлов, т.е. максимальной эскадренной скорости для флота в полном составе.
31 мая 15 ч. 13 мин. колонны линейных кораблей были на маневренную дистанцию друг от друга, находясь в полной готовности для немедленного развертывания в боевую линию. Завесе крейсеров, находившихся несколько впереди, было отдано приказание пройти еще вперед. Однако броненосные крейсеры 1-й и 2-й эскадр, скорость хода которых лишь незначительно превышала скорость линейного флота, шедшего в то время на соединение с линейными крейсерами, не имели вследствие этого возможности отойти вперед на желаемую дистанцию. Увеличить же эту дистанцию предполагалось для того, чтобы возможно скорее войти в визуальную связь с линейными крейсерами. Напомним здесь, что Джеллико в посланном Битти приказе давал последнему следующую инструкцию; «Если к 14 ч. 00 мин. не получите новых инструкций, подойдите ко мне для установления визуальной связи».
Этот приказ служит особым доказательством и без того всем известного значения, которое имеет организованная визуальная связь между главнокомандующим и его передовыми силами. Как мы увидим дальше, эта связь между ними так и не была установлена до того момента, когда она уже почти потеряла свое значение.
Теперь оставим на время линейные силы, которые идут к месту рандеву в полной готовности для немедленного развертывания в боевую линию.
Во время похода линейный флот встречал на пути нейтральные корабли и тральщики, которые осматривались эсминцами, выделенными к завесе крейсеров.
Инвергордонская эскадра также вышла из базы в начале одиннадцатого часа и направилась к месту соединения с линейным флотом, шедшим из Скапа-Флоу. Встреча обоих флотов произошла на следующий день в 11 ч. 00 мин. Донесения, передававшиеся по радио о неприятельских кораблях, замеченных легкими крейсерами, шедшими впереди эскадры линейных крейсеров, начали поступать на «Айрон Дюк» около 14 ч. 30 мин. Как только было получено первое такое донесение, Джеллико немедленно отдал приказание увеличить скорость хода линейного флота и сопровождавших его кораблей и поднять пары на «полный ход».
Корабли Гранд-Флита стояли в базе с полными запасами топлива, чтобы быть всегда в боевой готовности Но вместе с тем от них, в особенности от эскадренных миноносцев, требовалось, чтобы они, выходя из базы для какой-либо операции, сокращали расход топлива до минимума, возможного при условии сохранения всех боевых качеств. Каждый лишний расход топлива в начале операции, продолжительность которой нельзя заранее точно предугадать, мог повлечь за собою истощение запаса в самый критический момент, что могло вместо успеха привести к полному провалу всей операции. Находясь в состоянии полной боевой готовности, а в машинных отделениях кораблей всегда все находилось в полной готовности, развести пары на «полный ход» можно было в течение очень небольшого промежутка времени.
Когда постепенно стали поступать донесения о начавшемся столкновении линейных крейсеров, шедших в южном направлении, флот стал увеличивать свою скорость, пока, наконец, в 15 ч. 13 мин. не дошел до 19 узлов, а в 15 ч. 58 мин. до 20 узлов, т.е. максимальной эскадренной скорости для флота в полном составе.
31 мая 15 ч. 13 мин. колонны линейных кораблей были на маневренную дистанцию друг от друга, находясь в полной готовности для немедленного развертывания в боевую линию. Завесе крейсеров, находившихся несколько впереди, было отдано приказание пройти еще вперед. Однако броненосные крейсеры 1-й и 2-й эскадр, скорость хода которых лишь незначительно превышала скорость линейного флота, шедшего в то время на соединение с линейными крейсерами, не имели вследствие этого возможности отойти вперед на желаемую дистанцию. Увеличить же эту дистанцию предполагалось для того, чтобы возможно скорее войти в визуальную связь с линейными крейсерами. Напомним здесь, что Джеллико в посланном Битти приказе давал последнему следующую инструкцию; «Если к 14 ч. 00 мин. не получите новых инструкций, подойдите ко мне для установления визуальной связи».
Этот приказ служит особым доказательством и без того всем известного значения, которое имеет организованная визуальная связь между главнокомандующим и его передовыми силами. Как мы увидим дальше, эта связь между ними так и не была установлена до того момента, когда она уже почти потеряла свое значение.
Теперь оставим на время линейные силы, которые идут к месту рандеву в полной готовности для немедленного развертывания в боевую линию.
Эскадра линейных крейсеров
Находившиеся в Розайте морские силы вышли из базы в 22 ч. 30 мин. В 3 ч. 55 мин. (15 ч. 55 мин.) с легкого крейсера «Галатея» поступило донесение о том. что он был атакован подводной лодкой, после чего в течение всей ночи не произошло ничего представляющего какой-либо интерес.
Попытка Шеера ослабить наши главные силы, произведя подводную атаку в момент их выхода из баз, потерпела неудачу. Ни один линейный корабль не был атакован и ни один из наших кораблей вообще не пострадал. Весьма сомнительно также, чтобы те скудные сведения о движении наших эскадр, которые эти подводные лодки могли дать Шееру, оказали ему какую-либо ценную услугу. Во всяком случае, в полученных от них сведениях не было никаких указаний на то, что наш флот вышел в полном составе и сосредоточивается на его пути.
В 8 ч. 19 мин. (20 ч. 19 мин.) на расстоянии около 180 миль от Розайта с легкого крейсера «Ярмут», шедшего в нескольких милях впереди линейных крейсеров, поступило донесение о замеченной подводной лодке. Получив эти сведения, Битти немедленно отдал приказание всем своим силам изменить курс на 8 румбов влево [4]. По этому курсу он шел в продолжение 18 минут, несколько раз запрашивая «Ярмут» о местонахождении замеченной подводной лодки. Но «Ярмут» видел только один перископ, что же касается других шедших недалеко кораблей, то ими вообще ничего не было замечено.
Во всяком случае, хотя эта подводная лодка непосредственно не причинила никакого вреда нашим кораблям, она тем не менее имела большее влияние на движение нашей эскадры, чем лодки, стоявшие у наших баз, так как задержала линейные крейсеры, шедшие к месту рандеву. Вследствие резкого изменения своего курса эскадре пришлось пройти лишних 6 миль.
Попытка Шеера ослабить наши главные силы, произведя подводную атаку в момент их выхода из баз, потерпела неудачу. Ни один линейный корабль не был атакован и ни один из наших кораблей вообще не пострадал. Весьма сомнительно также, чтобы те скудные сведения о движении наших эскадр, которые эти подводные лодки могли дать Шееру, оказали ему какую-либо ценную услугу. Во всяком случае, в полученных от них сведениях не было никаких указаний на то, что наш флот вышел в полном составе и сосредоточивается на его пути.
В 8 ч. 19 мин. (20 ч. 19 мин.) на расстоянии около 180 миль от Розайта с легкого крейсера «Ярмут», шедшего в нескольких милях впереди линейных крейсеров, поступило донесение о замеченной подводной лодке. Получив эти сведения, Битти немедленно отдал приказание всем своим силам изменить курс на 8 румбов влево [4]. По этому курсу он шел в продолжение 18 минут, несколько раз запрашивая «Ярмут» о местонахождении замеченной подводной лодки. Но «Ярмут» видел только один перископ, что же касается других шедших недалеко кораблей, то ими вообще ничего не было замечено.
Во всяком случае, хотя эта подводная лодка непосредственно не причинила никакого вреда нашим кораблям, она тем не менее имела большее влияние на движение нашей эскадры, чем лодки, стоявшие у наших баз, так как задержала линейные крейсеры, шедшие к месту рандеву. Вследствие резкого изменения своего курса эскадре пришлось пройти лишних 6 миль.
Фатальная ошибка Битти
После этого Битти принял решение, которое через несколько часов обошлось нам очень дорого. 31 мая в 10 ч. 10 мин. (22 ч. 10 мин.) 5-й эскадре линейных кораблей было дано приказание занять положение на NW по компасному пеленгу и в 5 милях от своего флагманского корабля «Лайон».
Выбор такой позиции для этих мощных кораблей является совершенно непонятным. В боевом плане Джеллико [5]эта эскадра предназначалась «в качестве свободной фланговой эскадры, которая, не входя в состав главной боевой линии, могла бы быть использована в бою в любой момент или с целью сосредоточения своих сил против части флота противника, или же для самостоятельной атаки, тем самым смягчая жесткость единой линии баталии в форме кильватерного строя главных сил флота». Возможно также, что Битти хотел предоставить этой эскадре свободу действий, не связывая ее жестко строем своих линейных крейсеров. Однако даже в том случае, если бы встреча с противником вообще произошла, появление его с NW или с W было маловероятным. Гораздо более вероятным направлением, в котором он мог появиться, надо считать Ost или S. О том, что Битти тоже держался такого мнения, свидетельствует рис. 1, на котором дано расположение его передовой завесы крейсеров. Нанесенная на этом рисунке дуга находится под прикрытием вышеуказанной завесы и является, следовательно, тем сектором, в котором он считал появление противника наиболее вероятным.
В том случае, если бы противник был замечен в NO или Ost направлении, задача отрезать его от его базы в SO направлении лежала на самом Битти.
Именно так и поступил Битти, когда показался противник, и в этом получил полное одобрение со стороны Джеллико. В конце концов создалось такое положение, что, с одной стороны, Битти ожидал появления противника с SO и соответственно этому располагал свои передовые части, а с другой стороны, приказал своим наиболее мощным и более тихоходным кораблям находиться на расстоянии 5 миль в NW направлении, вследствие чего при введении их в бой неизбежно должна была произойти задержка.
Другими словами, Битти сделал элементарную и фатальную ошибку, разделив свои силы таким образом, что вступить в бой он мог только с одной их частью. И это, как мы увидим дальше, привело к катастрофическим результатам.
В 13 ч. 30 мин. направление линии завесы крейсеров было изменено на ONO, 5-я же эскадра линейных кораблей находилась NNW в 5 милях от «Лайон».
Выбор такой позиции для этих мощных кораблей является совершенно непонятным. В боевом плане Джеллико [5]эта эскадра предназначалась «в качестве свободной фланговой эскадры, которая, не входя в состав главной боевой линии, могла бы быть использована в бою в любой момент или с целью сосредоточения своих сил против части флота противника, или же для самостоятельной атаки, тем самым смягчая жесткость единой линии баталии в форме кильватерного строя главных сил флота». Возможно также, что Битти хотел предоставить этой эскадре свободу действий, не связывая ее жестко строем своих линейных крейсеров. Однако даже в том случае, если бы встреча с противником вообще произошла, появление его с NW или с W было маловероятным. Гораздо более вероятным направлением, в котором он мог появиться, надо считать Ost или S. О том, что Битти тоже держался такого мнения, свидетельствует рис. 1, на котором дано расположение его передовой завесы крейсеров. Нанесенная на этом рисунке дуга находится под прикрытием вышеуказанной завесы и является, следовательно, тем сектором, в котором он считал появление противника наиболее вероятным.
В том случае, если бы противник был замечен в NO или Ost направлении, задача отрезать его от его базы в SO направлении лежала на самом Битти.
Именно так и поступил Битти, когда показался противник, и в этом получил полное одобрение со стороны Джеллико. В конце концов создалось такое положение, что, с одной стороны, Битти ожидал появления противника с SO и соответственно этому располагал свои передовые части, а с другой стороны, приказал своим наиболее мощным и более тихоходным кораблям находиться на расстоянии 5 миль в NW направлении, вследствие чего при введении их в бой неизбежно должна была произойти задержка.
Другими словами, Битти сделал элементарную и фатальную ошибку, разделив свои силы таким образом, что вступить в бой он мог только с одной их частью. И это, как мы увидим дальше, привело к катастрофическим результатам.
В 13 ч. 30 мин. направление линии завесы крейсеров было изменено на ONO, 5-я же эскадра линейных кораблей находилась NNW в 5 милях от «Лайон».
Флот Открытого моря
Флот Открытого моря вышел из залива Яде 31 мая между 2 ч. 00 мин. (14 ч. 00 мин.) и 2 ч. 30 мин. (14 ч. 30 мин.). Впереди линейного флота шли крейсеры и линейные крейсеры. Линейные крейсеры быстро оторвались от главных сил, чтобы успеть до наступления темноты подойти к норвежским берегам, условившись, что линейный флот присоединится к ним на следующее утро.
Около 14 ч. 30 мин. германский линейный флот прошел у Хорнс-риф, в то время как линейные корабли были уже на 50 миль впереди. Часа за два до этого были высланы пять разведывательных дирижаблей, но наш флот ими обнаружен не был, и Шеер не получил от них никаких сведений.
Шеер не имел в то время ни малейшего подозрения о том, что Гранд-Флит вышел в море и идет ему навстречу. Расположение сил Джеллико было, однако, хорошо рассчитано на то, чтобы заставить германский флот вступить в бой с Гранд-Флитом в его полном составе.
Около 14 ч. 30 мин. германский линейный флот прошел у Хорнс-риф, в то время как линейные корабли были уже на 50 миль впереди. Часа за два до этого были высланы пять разведывательных дирижаблей, но наш флот ими обнаружен не был, и Шеер не получил от них никаких сведений.
Шеер не имел в то время ни малейшего подозрения о том, что Гранд-Флит вышел в море и идет ему навстречу. Расположение сил Джеллико было, однако, хорошо рассчитано на то, чтобы заставить германский флот вступить в бой с Гранд-Флитом в его полном составе.
IV. Бой линейных крейсеров
Прибыв на указанное место и не имея никаких сведений о противнике, наш флот линейных крейсеров, согласно полученной от главнокомандующего инструкции, изменил свой курс на N для соединения с нашим линейным флотом. В 14 ч. 15 мин., когда курс был изменен, легкий крейсер «Галатея», находящийся в 17 милях от «Лайона», заметил на расстоянии около 10 миль в восточном направлении пароход, который, по-видимому, стоял на месте и парил.
Появление этого нейтрального торгового судна, несомненно, ускорило начало последовавшего затем боя. Трудно предугадать, каков был бы исход, если бы это судно не показалось совершенно случайно в поле зрения обоих флотов противников. Во всяком случае, обе стороны не знали бы о присутствии друг друга до тех пор, пока их линейные крейсеры не прошли бы еще значительно дальше к N.
К тому времени неприятельские линейные крейсеры отошли бы еще дальше от поддерживающего их Флота Открытого моря, а наши линейные крейсеры заняли бы более выгодную позицию с точки зрения поддержки их нашим линейным флотом. Таким образом, когда произошла бы встреча флотов, положение было бы гораздо выгоднее для нас. Но так как все эти предположения являются теперь совершенно бесполезными, вернемся к фактам.
Появление этого нейтрального торгового судна, несомненно, ускорило начало последовавшего затем боя. Трудно предугадать, каков был бы исход, если бы это судно не показалось совершенно случайно в поле зрения обоих флотов противников. Во всяком случае, обе стороны не знали бы о присутствии друг друга до тех пор, пока их линейные крейсеры не прошли бы еще значительно дальше к N.
К тому времени неприятельские линейные крейсеры отошли бы еще дальше от поддерживающего их Флота Открытого моря, а наши линейные крейсеры заняли бы более выгодную позицию с точки зрения поддержки их нашим линейным флотом. Таким образом, когда произошла бы встреча флотов, положение было бы гораздо выгоднее для нас. Но так как все эти предположения являются теперь совершенно бесполезными, вернемся к фактам.
Бой начинается
Заметив пароход, «Галатея» направилась к нему полным ходом и вскоре заметила вблизи него мачты и трубы военного корабля. Оказалось, что пароход был задержан двумя германскими эскадренными миноносцами и что на NO находится эскадра крейсеров. Немедленно с «Галатея» было передано по радио, что ею замечен противник, и в 14 ч. 28 мин. с «Галатея» и «Фаэтон» был открыт огонь по обоим эсминцам. Через 4 минуты после этого крейсер «Эльбинг» открыл огонь по «Галатее» и «Фаэтону» с дистанции 75 кабельтов. Ввиду того, что дальнобойность артиллерии наших легких крейсеров уступала противнику, они изменили курс, стараясь завлечь его в направлении нашего линейного флота: не теряя соприкосновения с противником, они держались все время вне боевой дистанции.
В 14 ч. 35 мин. с «Галатеи» поступило донесение, что ею замечено большое количество дымов как будто от идущего флота в направлении ONO. Эти корабли были германскими линейными крейсерами, идущими полным ходом на W для поддержки легких крейсеров.
В это время линейные корабли Битти только что изменили курс, взяв на SO, причем флажный сигнал об изменении курса был дан уже на повороте. На флагманском корабле 5-й эскадры линейных кораблей «Бархем» этот сигнал не мог быть разобран с того расстояния, на котором он находился от «Лайон», однако последний не повторил ему своего приказания при помощи других имеющихся у него средств.
Таким образом, прошло несколько минут, прежде чем Эван-Томас увидел, что линейные крейсеры изменили курс, а так как Битти увеличил вместе с тем и свою скорость до 22 узлов, то 5-я эскадра линейных кораблей очень скоро от них отстала более чем на 10 миль и на некоторое время фактически исчезла из виду. Ошибка, которую сделал «Лайон», не обеспечив получение на «Бархем» исполнительного сигнала о перемене курса, еще более отдалила тот момент, когда эти мощные линейные корабли могли вступить в бой для поддержки линейных крейсеров.
Подготовительный сигнал о перемене курса был дан на «Лайон» за 5 минут, и если бы одновременно с этим был дан также сигнал 5-й эскадре линейных кораблей «сблизиться», то расстояние между обеими эскадрами до момента исполнительного сигнала быстро бы уменьшилось.
Последнее донесение с «Галатеи» ясно говорило о том, что противник не сможет ускользнуть через проход у Хорнс-риф, не вступив в бой. Поэтому Битти изменил свой курс сперва на Ost, затем на NO для сближения с противником.
В 14 ч. 45 мин. авиатранспорту «Энгадайн», прикомандированному к линейным крейсерам, было дано приказание выслать самолет. Гидросамолет взлетел в 15 ч. 08 мин., но вследствие плохой видимости не мог вести наблюдение за неприятельскими кораблями. Три раза он сигнализировал свои донесения, но они не были получены на «Лайоне». После получасового полета гидросамолет вынужден был спуститься вследствие порчи мотора. За исключением этого полета, английские воздушные силы участия в бою не принимали [6].
В 15 ч. 34 мин. корабли, указанные в донесении «Галатеи», были опознаны как 5 немецких линейных крейсеров, идущих в сопровождении крейсеров и эскадренных миноносцев.
Хотя о присутствии линейных крейсеров противника было известно как Джеллико, так и Битти, однако оба они не имели никаких оснований делать отсюда заключение, что линейный флот противника также находится в открытом море. В телеграммах, посланных Адмиралтейством 30 мая, указывалось, что противник подготавливает какую-то операцию и, по всей вероятности, в широком масштабе. Однако 31-го около полудня, Джеллико получил от Адмиралтейства сообщение, что флагманский корабль Флота Открытого моря находился, как это было установлено радиопеленгованием, в 11 ч. 10 мин. (23 ч. 10 мин.) в заливе Яде [7].
Все радио, посылавшиеся Адмиралтейством главнокомандующему, нормально получались также и на «Лайон». Поэтому вполне естественно, что и Джеллико, и Битти считали, что в предпринятой противником операции линейный флот не принимает активного участия.
В 14 ч. 35 мин. с «Галатеи» поступило донесение, что ею замечено большое количество дымов как будто от идущего флота в направлении ONO. Эти корабли были германскими линейными крейсерами, идущими полным ходом на W для поддержки легких крейсеров.
В это время линейные корабли Битти только что изменили курс, взяв на SO, причем флажный сигнал об изменении курса был дан уже на повороте. На флагманском корабле 5-й эскадры линейных кораблей «Бархем» этот сигнал не мог быть разобран с того расстояния, на котором он находился от «Лайон», однако последний не повторил ему своего приказания при помощи других имеющихся у него средств.
Таким образом, прошло несколько минут, прежде чем Эван-Томас увидел, что линейные крейсеры изменили курс, а так как Битти увеличил вместе с тем и свою скорость до 22 узлов, то 5-я эскадра линейных кораблей очень скоро от них отстала более чем на 10 миль и на некоторое время фактически исчезла из виду. Ошибка, которую сделал «Лайон», не обеспечив получение на «Бархем» исполнительного сигнала о перемене курса, еще более отдалила тот момент, когда эти мощные линейные корабли могли вступить в бой для поддержки линейных крейсеров.
Подготовительный сигнал о перемене курса был дан на «Лайон» за 5 минут, и если бы одновременно с этим был дан также сигнал 5-й эскадре линейных кораблей «сблизиться», то расстояние между обеими эскадрами до момента исполнительного сигнала быстро бы уменьшилось.
Последнее донесение с «Галатеи» ясно говорило о том, что противник не сможет ускользнуть через проход у Хорнс-риф, не вступив в бой. Поэтому Битти изменил свой курс сперва на Ost, затем на NO для сближения с противником.
В 14 ч. 45 мин. авиатранспорту «Энгадайн», прикомандированному к линейным крейсерам, было дано приказание выслать самолет. Гидросамолет взлетел в 15 ч. 08 мин., но вследствие плохой видимости не мог вести наблюдение за неприятельскими кораблями. Три раза он сигнализировал свои донесения, но они не были получены на «Лайоне». После получасового полета гидросамолет вынужден был спуститься вследствие порчи мотора. За исключением этого полета, английские воздушные силы участия в бою не принимали [6].
В 15 ч. 34 мин. корабли, указанные в донесении «Галатеи», были опознаны как 5 немецких линейных крейсеров, идущих в сопровождении крейсеров и эскадренных миноносцев.
Хотя о присутствии линейных крейсеров противника было известно как Джеллико, так и Битти, однако оба они не имели никаких оснований делать отсюда заключение, что линейный флот противника также находится в открытом море. В телеграммах, посланных Адмиралтейством 30 мая, указывалось, что противник подготавливает какую-то операцию и, по всей вероятности, в широком масштабе. Однако 31-го около полудня, Джеллико получил от Адмиралтейства сообщение, что флагманский корабль Флота Открытого моря находился, как это было установлено радиопеленгованием, в 11 ч. 10 мин. (23 ч. 10 мин.) в заливе Яде [7].
Все радио, посылавшиеся Адмиралтейством главнокомандующему, нормально получались также и на «Лайон». Поэтому вполне естественно, что и Джеллико, и Битти считали, что в предпринятой противником операции линейный флот не принимает активного участия.
Бой развертывается к югу
Как только присутствие наших линейных крейсеров стало известно Хипперу, он немедленно повернул свою эскадру, во-первых, чтобы опереться на свои линейные силы, а во-вторых, чтобы завлечь к ним поближе наши линейные крейсеры.
Джеллико в своем сообщении говорит: «Когда сэр Дэвид Битти заметил линейные крейсеры противника, он принял правильное и единственно возможное решение завязать с ними бой, стараясь отрезать противника от базы.
Мог ли 1-й разведывательный отряд немцев получить поддержку или нет, но обязанностью Битти было завязать бой и продолжать поддерживать соприкосновение с кораблями противника того же класса до тех пор, пока он не окажется явно в невыгодном соотношении. В данном случае его превосходство было настолько значительно, что вопроса о том, как поступить, даже не могло возникнуть».
Огонь был открыт с обеих сторон в 15 ч. 45 мин. почти одновременно. Первый выстрел был дан с линейного крейсера «Лютцов», флагманского корабля первого разведывательного отряда. Дистанция в момент открытия огня была в действительности около 80 кабельтов, но вследствие плохой видимости точно определить ее было невозможно, и наши линейные крейсеры, сделав ошибку в измерении, сочли ее значительно большей, чем она была в действительности. Все это было несомненно, благоприятно для Хиппера, тем более, что наши линейные крейсеры превосходили его по дальности действия их артиллерии. Так как огонь уже был открыт с дистанции, с которой немецкие орудия становились равными нашим, дальнобойность и мощность артиллерии наших линейных крейсеров не была использована в полной мере.
Джеллико в своем сообщении говорит: «Когда сэр Дэвид Битти заметил линейные крейсеры противника, он принял правильное и единственно возможное решение завязать с ними бой, стараясь отрезать противника от базы.
Мог ли 1-й разведывательный отряд немцев получить поддержку или нет, но обязанностью Битти было завязать бой и продолжать поддерживать соприкосновение с кораблями противника того же класса до тех пор, пока он не окажется явно в невыгодном соотношении. В данном случае его превосходство было настолько значительно, что вопроса о том, как поступить, даже не могло возникнуть».
Огонь был открыт с обеих сторон в 15 ч. 45 мин. почти одновременно. Первый выстрел был дан с линейного крейсера «Лютцов», флагманского корабля первого разведывательного отряда. Дистанция в момент открытия огня была в действительности около 80 кабельтов, но вследствие плохой видимости точно определить ее было невозможно, и наши линейные крейсеры, сделав ошибку в измерении, сочли ее значительно большей, чем она была в действительности. Все это было несомненно, благоприятно для Хиппера, тем более, что наши линейные крейсеры превосходили его по дальности действия их артиллерии. Так как огонь уже был открыт с дистанции, с которой немецкие орудия становились равными нашим, дальнобойность и мощность артиллерии наших линейных крейсеров не была использована в полной мере.
Бой линейных крейсеров с15:40 до 17:00
Между линейными крейсерами бой развивался, причем превосходство Битти выражалось как 6:5, но этот первый период боя оказался определенно в пользу противника. Около 16-00 «Лайон» получил серьезное повреждение: в башню «Q» (третья башня, прим. пер.) попал снаряд и вывел ее из строя.
В 16 ч. 02 мин., когда дистанция доходила до 73 кабельтов, в линейный крейсер «Индефатигебл» попало одновременно три снаряда с германского линейного крейсера «Фон дер Танн». Последовал взрыв, и корабль вышел из строя, погрузившись кормой. После повторного попадания он перевернулся и затонул.
Через 6 минут, в 16 ч. 08 мин., 5-я эскадра линейных кораблей получила возможность открыть огонь с дистанции в 100 кабельтов. Хотя на этой дистанции огонь 15-дюймовой артиллерии не мог быть настолько действительным, как это было с меньшей дистанции, на которой шел бой линейных крейсеров, однако, результаты его сказались сразу.
Битти в своем сообщении пишет: «Огонь противника начал теперь, по-видимому, ослабевать».
Следующей жертвой был линейный крейсер «Куин Мери». В 16 ч. 26 мин. в этот корабль лег залп, почти мгновенно произошел страшный взрыв, и густое облако дыма поднялось высоко в воздух.
Линейный крейсер «Тайгер» следовал в кильватере непосредственно за «Куин Мери», и когда он через 30 секунд после взрыва проходил через это дымовое облако, его палуба была вся засыпана обломками, он не нашел никаких признаков «Куин Мери» [8]. Лишь 17 человек из ее экипажа были затем подобраны эсминцами.
Вследствие неправильного распределения огня нашими линейными крейсерами германский крейсер «Дерфлингер» в течение некоторого времени не обстреливался вовсе. Таким образом, ему представилась возможность провести своего рода практическую стрельбу, пользуясь в виде цели нашими линейными крейсерами. Это был чрезвычайно удобный случай для нанесения максимального урона нашим кораблям без всякого противодействия с их стороны.
В 16 ч. 02 мин., когда дистанция доходила до 73 кабельтов, в линейный крейсер «Индефатигебл» попало одновременно три снаряда с германского линейного крейсера «Фон дер Танн». Последовал взрыв, и корабль вышел из строя, погрузившись кормой. После повторного попадания он перевернулся и затонул.
Через 6 минут, в 16 ч. 08 мин., 5-я эскадра линейных кораблей получила возможность открыть огонь с дистанции в 100 кабельтов. Хотя на этой дистанции огонь 15-дюймовой артиллерии не мог быть настолько действительным, как это было с меньшей дистанции, на которой шел бой линейных крейсеров, однако, результаты его сказались сразу.
Битти в своем сообщении пишет: «Огонь противника начал теперь, по-видимому, ослабевать».
Следующей жертвой был линейный крейсер «Куин Мери». В 16 ч. 26 мин. в этот корабль лег залп, почти мгновенно произошел страшный взрыв, и густое облако дыма поднялось высоко в воздух.
Линейный крейсер «Тайгер» следовал в кильватере непосредственно за «Куин Мери», и когда он через 30 секунд после взрыва проходил через это дымовое облако, его палуба была вся засыпана обломками, он не нашел никаких признаков «Куин Мери» [8]. Лишь 17 человек из ее экипажа были затем подобраны эсминцами.
Вследствие неправильного распределения огня нашими линейными крейсерами германский крейсер «Дерфлингер» в течение некоторого времени не обстреливался вовсе. Таким образом, ему представилась возможность провести своего рода практическую стрельбу, пользуясь в виде цели нашими линейными крейсерами. Это был чрезвычайно удобный случай для нанесения максимального урона нашим кораблям без всякого противодействия с их стороны.