Вообще очень легко быть мудрым после того, как событие совершилось, и говорить о том, что следы идущих торпед можно было видеть, что противник никаких мин не сбрасывал и что подводных лодок в том месте не было. Но какой же может быть тогда смысл в тщательном изучении уроков, полученных при практических учениях в мирное время, если весь приобретенный таким путем опыт будет совершенно игнорироваться в день боя?
В 1920 г., после того как книга Беллерса была напечатана, в прессе появилось довольно много статей, касающихся данного периода боя и порицающих адмирала Джеллико за то, что он якобы прервал бой в тот самый момент, когда его можно было продолжать и ожидать успеха.
Несколько приведенных ниже выдержек могут служить ярким примером того упорства и вместе с там невежества, с каким Беллерс критикует Джеллико в этом вопросе:
«Чтобы уклониться от атаки одиннадцати эскадренных миноносцев, двадцать семь линейных кораблей отвернули в сторону… нельзя представить себе более грубого нарушений всех морских традиций…» [51].
И далее:
Что же касается Джеллико и других упомянутых выше адмиралов, то они делали поворот от торпед, уже фактически выпущенных по ним эскадренными миноносцами с большой дистанции. Кроме того, Джеллико правильно повернул навстречу подводной лодке (оказавшейся в дальнейшем мифической), которая в разгаре боя была будто бы замечена около 19 ч. 00 мин. одним из головных кораблей.
Упоминая о произведенной массовой торпедной атаке около 19 ч. 20 мин., Черчилль говорит [53]:
Прорыв германского флота ночью
XI. Приговор
Приложения
Приложение 1.
Линейный флот
Линейные крейсеры
Крейсеры
Легкие крейсеры
Флотилии эскадренных миноносцев
Флот линейных крейсеров
Легкие крейсеры
Флотилии эскадренных миноносцев
Авиатранспорт: Энгадайн
Приложение 2.
Линейные корабли
Флагманский корабль: Фридрих дер Гроссе.
Крейсеры
Флотилии эскадренных миноносцев
Таблица 1.
Таблица 2.
Таблица 3.
Таблица 4.
Таблица 5.
Таблица 6.
Таблица 7.
Таблица 8.
Иллюстрации
В 1920 г., после того как книга Беллерса была напечатана, в прессе появилось довольно много статей, касающихся данного периода боя и порицающих адмирала Джеллико за то, что он якобы прервал бой в тот самый момент, когда его можно было продолжать и ожидать успеха.
Несколько приведенных ниже выдержек могут служить ярким примером того упорства и вместе с там невежества, с каким Беллерс критикует Джеллико в этом вопросе:
«Чтобы уклониться от атаки одиннадцати эскадренных миноносцев, двадцать семь линейных кораблей отвернули в сторону… нельзя представить себе более грубого нарушений всех морских традиций…» [51].
И далее:
«…В туманном Северном море нельзя одержать решительную победу, если флот отворачивает от атак эсминцев.Это неверно. Битти сам применил точно такой же тактический прием однажды в бою у Доггер-банки и два раза в Ютландском бою, только с той разницей, что он дважды неправильно повернул в обратную сторону от указанного ему местонахождения подводных лодок, вместо того чтобы повернуть прямо на них, не допуская их тем самым произвести торпедную атаку.
При таком маневре неприятельский флот должен неизбежно потеряться из виду и превосходство нашей артиллерии сведется на нет… В Северном море такие отвороты должны быть изжиты точно так же, как изжил их Битти при его назначении командующим Гранд-Флитом» [52].
Что же касается Джеллико и других упомянутых выше адмиралов, то они делали поворот от торпед, уже фактически выпущенных по ним эскадренными миноносцами с большой дистанции. Кроме того, Джеллико правильно повернул навстречу подводной лодке (оказавшейся в дальнейшем мифической), которая в разгаре боя была будто бы замечена около 19 ч. 00 мин. одним из головных кораблей.
Упоминая о произведенной массовой торпедной атаке около 19 ч. 20 мин., Черчилль говорит [53]:
«Джеллико, верный своему методу, еще раз повернул в сторону от устремившегося на него торпедного потока, сперва на 2R, а затем еще на 2. Это был, несомненно, удобный момент для разделения английского флота: назначив 5-ю эскадру линейных кораблей головной правой дивизии, можно было взять противника между двух огней. Но английский командующий был для этого слишком поглощен отворотом, стараясь уклониться от торпедной атаки».Однако метод, к которому прибегнул Джеллико, чтобы уклониться от торпед, был не только «его», но на основании долгого практического опыта считался наилучшим и был принят всеми адмиралами. Условия видимости в расчет, конечно, не принимаются. В настоящее время, когда мы можем смотреть на схему, составленную на основании ставших теперь известными данных, разделение флота вышеуказанным способом кажется чрезвычайно простым. Но тогда Джеллико не имел этой схемы, которой он мог бы руководствоваться. Джеллико не имел точных сведений о курсе противника. Из-за тумана, дыма ни он, ни кто-либо другой не могли составить себе верного представления о происходящем. Было бы в высшей степени необдуманно делить свой флот в момент, когда недостаточная видимость не давала возможности отдельным эскадрам действовать сообща и согласовывать свои действия с движениями главных сил. Такой маневр привел бы только к общей путанице.
Прорыв германского флота ночью
Большинство критиков или совершенно игнорировало факт неполучения Джеллико почти никаких сведений о движении противника в течение ночи, или же они придавали преувеличенное значение тем скудным сведениям, которые до него доходили. В «Описании», составленном Адмиралтейством, читаем
[54]:
В «Описании», составленном Адмиралтейством, на с. 70 приложена схема английского и германского минных заграждений и протраленных фарватеров, по которым неприятельский флот мог входить в зону своих безопасных вод. Насколько известно, «общее направление» этих фарватеров было доведено до сведения командующего. На схеме изображен протраленный фарватер, идущий от Гельголанда на W. Но знал ли Джеллико только общее направление этого фарватера, не зная в то же время положения его входных ворот? Было ли у него основание предполагать, что этот фарватер может быть загражден нашими минами? Обо всем этом в «Описании» умалчивается, хотя несомненно, об этом можно было бы высказаться более определенно.
В «Описании» сказано: «Около 22 ч. 25 мин. головная часть германской линии, находившейся в то время на левой раковине английского флота, прорвалась через строй 9-й и 10-й флотилий… Происходивший бой был виден для главных сил..» [55].
Здесь подразумевается, что весь английский флот видел стрельбу, по которой можно было судить о проходе главных сил противника. Это предположение в высшей степени не обосновано. Стрельбу видели только некоторые корабли, причем только два из них – «Малайя» и «Вэлиент» – опознали линейные корабли противника.
В примечании имеется краткое указание, что «Малайя» опознал линейный корабль противника, но нигде не упоминается о том, что это не было доведено до сведения Джеллико.
Там говорится о чрезвычайно важных радио [56], отправленных Адмиралтейством в 22 ч. 41 мин. и в 1 ч. 48 мин. [57]Но время получения этих радио на «Айрон Дюк» нигде не указано. Далее [58]отмечается, что радио, данное Адмиралтейством в 10 ч. 41 мин. (22 ч. 41 мин.), не было получено на «Лайоне».
Так как никаких дальнейших пояснений к этому краткому замечанию не имеется, есть основание усомниться в достоверности данного утверждения. Когда радиоустановка на «Лайоне» была приведена в негодность, то для приема и передачи предназначавшихся Битти сообщений был назначен другой корабль из его эскадры. Как известно, радио Адмиралтейства принимались «Нью-Зиланд» и передавались им на «Лайон» [59]. Таким образом, если только организация связи на эскадре линейных крейсеров не бездействовала, то данное сообщение также должно было быть принято сперва на «Нью-Зиланд», а затем передано по назначению.
Касаясь вопроса об информировании Джеллико в течении ночи, Беллерс столь же неточен и пристрастен, как и во всех других случаях. Он говорит: «… в 1 ч. 52 мин. Гранд-Флиту было отправлено следующее радио: «Курс линейных кораблей противника SO, приближенный пеленг SW. Нахожусь в 10 милях позади 1-й эскадры линейных кораблей» [60].
Нужно отметить, что Беллерс опять приводит здесь полный текст радио, которое, если и было послано в действительности, то было, конечно, шифрованным. Во время издания его книги оно могло быть известно только лицам, допущенным к секретным документам. Он указывает время, когда было дано это радио, но нигде не дает названия пославшего его корабля. В официальном перечне сигналов нет ни одного радио, текст которого совпадал бы с приведенным нами выше. Единственное радио, отправленное в 1 ч. 52 мин., исходило от «Фолкнера» и было следующего содержания: «Линейные корабли противника в видимости. Нахожусь в 10 милях позади 1-й эскадры линейных кораблей».
Затем Беллерс продолжает: «Вопрос о том, получил ли Гранд-Флит радио с указанием курса и местонахождения германского флота в 1 ч. 52 мин., может быть установлен только по просмотре сигнальных журналов; особое внимание следует обратить на журналы радиосвязи «Айрон Дюк»… трудно поверить, чтобы радио, данное в 1 ч. 52 мин. и отправленное вне очереди, не было принято ни одним кораблем на расстоянии всего лишь несколько миль. Весьма возможно, что только трудность найти соответствующее объяснение послужило причиной утверждения, что оно было занесено в журнал радиосвязи «Айрон Дюк» [61].
Неясно, что хочет сказать автор своей последней фразой. Казалось бы, что там должно было быть: «не было занесено в журнал радиосвязи».
В общем, от книги капитана Беллерса остается такое впечатление, как будто бы автор хотел сказать, что журнал «Айрон Дюк» умышленно не показывался, чтобы скрыть тот факт, что Джеллико это радио было получено, но оставлено без последствий. Если у автора действительно было такое намерение, то оно служит новым доказательством того, что эта книга имеет «злонамеренный и вводящий в заблуждение» характер [62]. В настоящее время известно, что это радио не было получено ни на «Айрон Дюк» [63], ни на каком-либо другом корабле, за исключением эскадренного миноносца, находившегося в непосредственной близости от «Фолкнера».
Относительно стрельбы, происходившей ночью позади главных сил, Беллерс говорит следующее [64]:
«Теперь нам ясно, что противника не удалось разбить не из-за недостатка сведений или по каким-либо другим причинам, как, например, плохая видимость или туман, а вследствие предумышленных действий лорда Джеллико, которым руководила единственная мысль сохранить свои собственные корабли». Может ли критика быть более беспринципной, чем эта?
Вильсон пишет: «… если бы он (т.е. Джеллико) назначил своему флоту рандеву у Хорнс-риф и на рассвете возобновил бы решительный бой, то можно быть уверенным, что была бы одержана огромная победа» [66].
Относительно действий крейсера «Кастор» около 22 ч. 00 мин. Вильсон говорит: «Было упущено много случаев использования торпед, так как английские миноносцы не знали местонахождения немцев и, принимая приближавшиеся корабли за свои, они сознательно отказались от торпедной атаки» [67].
Хотя в опубликованном донесении крейсера «Кастор» вполне определенно указано, что причиной сомнения, возникшего у командиров эскадренных миноносцев по поводу этих кораблей, явился опознавательный сигнал, сделанный немцами с помощью наших секретных позывных, тем не менее автор совершенно игнорирует этот факт. Объяснение же тому, каким образом эти позывные могли быть известны немцам, изложено нами выше…
Приведем здесь еще одну выдержку, которая ярко характеризует стремление Беллерса доказать, что Джеллико ни при каких обстоятельствах не мог быть прав. Он говорит:
«Немцы, по словам лорда Джеллико, преувеличивали наши потери в больших кораблях, считая их на один линейный корабль и один броненосный крейсер больше, чем это было в действительности, но он забывает при этом упомянуть о своем собственном списке германских потерь» [68].
Затем автор приводит список предполагаемых потерь германцев, составленный адмиралом Джеллико, а именно:
3 линейных корабля (достоверно);
1 линейный корабль или линейный крейсер (вероятно);
1 линейный корабль (вероятно), т.е. всего пять крупных боевых кораблей, из которых 2 были «вероятными». Он продолжает далее:
Битти, как это видно из его донесения, считает (опять-таки непреднамеренно), что германские потери выражались в количестве 6 затонувших линейных кораблей и 2 серьезно поврежденных – сравнить с более скромным предположением Джеллико, взявшего только пять линейных кораблей, из которых 2 были «вероятных».
Черчилль всеми силами старается доказать, что Джеллико должен был считать проход у Хорнс-Риф наиболее вероятным путем, который мог избрать Шеер для своего окончательного отступления [69].
Он делает массу заключений и приводит много доводов, но (и это весьма серьезное «но») он забывает о том, что Джеллико имел основательные причины предполагать о существовании двух путей, идущих на Гельголанд, причем оба должны были быть приняты во внимание. Автор говорит:
«Фарватеры у Хорнс-Риф и Гельголанда… расположены недалеко друг от друга…» [70]. Это верно: вход на фарватер, идущий в северо-западном направлении от Гельголанда, расположен недалеко от фарватера Хорнс-Риф; но фарватер, идущий на запад (истинный) от Гельголанда, находится значительно южнее, и Джеллико не мог не считаться с существованием этого фарватера или пути на Эмс.
Затем далее [71]: «Шееру была предоставлена полная возможность отступления на Хорнс-риф». Это неверно: наши флотилии эскадренных миноносцев, расположенные в тылу главных сил, служили заграждением на случай прохождения противника. Все события доказывают, что отступлению Шеера отнюдь не была предоставлена «полная возможность». Его флот не только непрерывно подвергался атакам английских флотилий, но был фактически замечен кораблями 5-й эскадры линейных кораблей; однако Джеллико не получил об этом ни одного донесения, но автор игнорирует данное упущение.
Черчилль порицает Джеллико за ту оценку общего положения, которая была им сделана на основании весьма скудных сведений, полученных им в течение первой половины ночи; но в таком случае он по справедливости должен был бы отметить, что точно так же оценивали общее положение как Битти, имевший те же самые сведения, что и Джеллико, так и другие флагманы.
Подводя общий итог боя, Черчилль после слов «Английские главные силы ни разу не били серьезно в бою» обращает внимание на чрезвычайно малые повреждения наших линейных кораблей, причем совершенно умалчивает о значительных материальных потерях, причиненных противнику огнем наших линейных кораблей.
При желании можно было бы написать целый том по поводу всех ложных выводов и искажений фактов как у тех, так и у других менее известных авторов, которые позволяют себе высказывать свое заранее предрешенное мнение о деле, которое они очень смутно понимают, но это бы только утомило неспециалиста-читателя. Общество желает услышать определенно высказанный приговор над Ютландским боем. И этот приговор оно может найти в нашей заключительной главе.
В этой же главе остается только сказать еще несколько слов по поводу затронутого нами вопроса. Неоднократно высказывались предположения, что, если бы германский линейный флот был уничтожен в Ютландском бою, то это привело бы к немедленному окончанию войны или, во всяком случае, к прекращению той усиленной подводной войны, которая велась против нашей торговли. Но, во-первых, никогда ни одному английскому адмиралу не удавалось уничтожить неприятельский флот; а во-вторых, мы на примере прошлых лет видим, что хотя материальный ущерб, причиненный противнику в Трафальгарском бою, был пропорционально гораздо значительнее, чем в Ютландском бою, тем не менее эта решительная победа нисколько не помешала французам вредить нашей торговле в течение последовавших десяти лет. Что в то время было возможно для фрегатов и приватиров, то в наши дни успешно выполнили бы подводные лодки.
«Общее положение представлялось командующему в гораздо более благоприятном свете, так как все наши потери ему не были известны и участь «Куин Мери» и «Индефатигебла» его не могли волновать. Он знал только о том, что погиб «Инвинсибл». Что касается состояния и боеспособности германского флота, то в этом отношении командующий мог полагаться на собственные наблюдения».Джеллико действительно не знал размера наших потерь. Битти не озаботился осведомить его о тех потерях, которые постигли линейные крейсеры. Как мог бы он на основании своих собственных наблюдений иметь представление о повреждениях, нанесенных противнику?
В «Описании», составленном Адмиралтейством, на с. 70 приложена схема английского и германского минных заграждений и протраленных фарватеров, по которым неприятельский флот мог входить в зону своих безопасных вод. Насколько известно, «общее направление» этих фарватеров было доведено до сведения командующего. На схеме изображен протраленный фарватер, идущий от Гельголанда на W. Но знал ли Джеллико только общее направление этого фарватера, не зная в то же время положения его входных ворот? Было ли у него основание предполагать, что этот фарватер может быть загражден нашими минами? Обо всем этом в «Описании» умалчивается, хотя несомненно, об этом можно было бы высказаться более определенно.
В «Описании» сказано: «Около 22 ч. 25 мин. головная часть германской линии, находившейся в то время на левой раковине английского флота, прорвалась через строй 9-й и 10-й флотилий… Происходивший бой был виден для главных сил..» [55].
Здесь подразумевается, что весь английский флот видел стрельбу, по которой можно было судить о проходе главных сил противника. Это предположение в высшей степени не обосновано. Стрельбу видели только некоторые корабли, причем только два из них – «Малайя» и «Вэлиент» – опознали линейные корабли противника.
В примечании имеется краткое указание, что «Малайя» опознал линейный корабль противника, но нигде не упоминается о том, что это не было доведено до сведения Джеллико.
Там говорится о чрезвычайно важных радио [56], отправленных Адмиралтейством в 22 ч. 41 мин. и в 1 ч. 48 мин. [57]Но время получения этих радио на «Айрон Дюк» нигде не указано. Далее [58]отмечается, что радио, данное Адмиралтейством в 10 ч. 41 мин. (22 ч. 41 мин.), не было получено на «Лайоне».
Так как никаких дальнейших пояснений к этому краткому замечанию не имеется, есть основание усомниться в достоверности данного утверждения. Когда радиоустановка на «Лайоне» была приведена в негодность, то для приема и передачи предназначавшихся Битти сообщений был назначен другой корабль из его эскадры. Как известно, радио Адмиралтейства принимались «Нью-Зиланд» и передавались им на «Лайон» [59]. Таким образом, если только организация связи на эскадре линейных крейсеров не бездействовала, то данное сообщение также должно было быть принято сперва на «Нью-Зиланд», а затем передано по назначению.
Касаясь вопроса об информировании Джеллико в течении ночи, Беллерс столь же неточен и пристрастен, как и во всех других случаях. Он говорит: «… в 1 ч. 52 мин. Гранд-Флиту было отправлено следующее радио: «Курс линейных кораблей противника SO, приближенный пеленг SW. Нахожусь в 10 милях позади 1-й эскадры линейных кораблей» [60].
Нужно отметить, что Беллерс опять приводит здесь полный текст радио, которое, если и было послано в действительности, то было, конечно, шифрованным. Во время издания его книги оно могло быть известно только лицам, допущенным к секретным документам. Он указывает время, когда было дано это радио, но нигде не дает названия пославшего его корабля. В официальном перечне сигналов нет ни одного радио, текст которого совпадал бы с приведенным нами выше. Единственное радио, отправленное в 1 ч. 52 мин., исходило от «Фолкнера» и было следующего содержания: «Линейные корабли противника в видимости. Нахожусь в 10 милях позади 1-й эскадры линейных кораблей».
Затем Беллерс продолжает: «Вопрос о том, получил ли Гранд-Флит радио с указанием курса и местонахождения германского флота в 1 ч. 52 мин., может быть установлен только по просмотре сигнальных журналов; особое внимание следует обратить на журналы радиосвязи «Айрон Дюк»… трудно поверить, чтобы радио, данное в 1 ч. 52 мин. и отправленное вне очереди, не было принято ни одним кораблем на расстоянии всего лишь несколько миль. Весьма возможно, что только трудность найти соответствующее объяснение послужило причиной утверждения, что оно было занесено в журнал радиосвязи «Айрон Дюк» [61].
Неясно, что хочет сказать автор своей последней фразой. Казалось бы, что там должно было быть: «не было занесено в журнал радиосвязи».
В общем, от книги капитана Беллерса остается такое впечатление, как будто бы автор хотел сказать, что журнал «Айрон Дюк» умышленно не показывался, чтобы скрыть тот факт, что Джеллико это радио было получено, но оставлено без последствий. Если у автора действительно было такое намерение, то оно служит новым доказательством того, что эта книга имеет «злонамеренный и вводящий в заблуждение» характер [62]. В настоящее время известно, что это радио не было получено ни на «Айрон Дюк» [63], ни на каком-либо другом корабле, за исключением эскадренного миноносца, находившегося в непосредственной близости от «Фолкнера».
Относительно стрельбы, происходившей ночью позади главных сил, Беллерс говорит следующее [64]:
«Некоторые из этих разрывов снарядов были видны на Гранд-Флите».Но он совершенно не упоминает о том, что только немногие корабли видели кое-что из происходившего достаточно определенно, чтобы сделать соответствующее донесение, но что это сообщение не было передано Джеллико. Взвесив соответствующим образом все эти доказательства, большая часть которых основана исключительно на одних предположениях и догадках, Беллерс подводит следующий итог общему положению [65]:
«Теперь нам ясно, что противника не удалось разбить не из-за недостатка сведений или по каким-либо другим причинам, как, например, плохая видимость или туман, а вследствие предумышленных действий лорда Джеллико, которым руководила единственная мысль сохранить свои собственные корабли». Может ли критика быть более беспринципной, чем эта?
Вильсон пишет: «… если бы он (т.е. Джеллико) назначил своему флоту рандеву у Хорнс-риф и на рассвете возобновил бы решительный бой, то можно быть уверенным, что была бы одержана огромная победа» [66].
«… Однако все сомнения о местонахождении Шеера должны были сразу рассеяться, когда вскоре после 22 ч. 00 мин. многие линейные корабли слышали стрельбу и видели вспышки от выстрелов».Вообще очень легко рассуждать умно и делать предположения о свершившемся по прошествии нескольких лет, имея все необходимые данные. Но если бы Джеллико поставил все на карту против неприятельского флота, возвратившегося на Хорнс-риф, и не принял бы никаких мер для охраны других проходов, это немедленно и вполне справедливо вызвало бы всеобщее возмущение. Джеллико не имел никаких оснований предполагать, что Шеер избрал или изберет для своего отступления проход у Хорнс-Риф. Что же касается того, что «все сомнения о местонахождении противника должны были сразу рассеяться, когда вскоре после 22 ч. 00 мин. многие линейные корабли слышали стрельбу», то не один только Джеллико не понял значения этой стрельбы, о чем мы говорили уже выше. Все сведения, полученные в течение ночи Джеллико, имелись также и у Битги, и оба адмирала приблизительно одинаково представляли себе общее положение. Кроме того, часто упускается из виду, что там присутствовало еще не менее одиннадцати других столь же опытных адмиралов, из которых ни один не пришел к каким-либо другим заключениям и не смог использовать более удачно имевшиеся в их распоряжении скудные сведения.
Относительно действий крейсера «Кастор» около 22 ч. 00 мин. Вильсон говорит: «Было упущено много случаев использования торпед, так как английские миноносцы не знали местонахождения немцев и, принимая приближавшиеся корабли за свои, они сознательно отказались от торпедной атаки» [67].
Хотя в опубликованном донесении крейсера «Кастор» вполне определенно указано, что причиной сомнения, возникшего у командиров эскадренных миноносцев по поводу этих кораблей, явился опознавательный сигнал, сделанный немцами с помощью наших секретных позывных, тем не менее автор совершенно игнорирует этот факт. Объяснение же тому, каким образом эти позывные могли быть известны немцам, изложено нами выше…
Приведем здесь еще одну выдержку, которая ярко характеризует стремление Беллерса доказать, что Джеллико ни при каких обстоятельствах не мог быть прав. Он говорит:
«Немцы, по словам лорда Джеллико, преувеличивали наши потери в больших кораблях, считая их на один линейный корабль и один броненосный крейсер больше, чем это было в действительности, но он забывает при этом упомянуть о своем собственном списке германских потерь» [68].
Затем автор приводит список предполагаемых потерь германцев, составленный адмиралом Джеллико, а именно:
3 линейных корабля (достоверно);
1 линейный корабль или линейный крейсер (вероятно);
1 линейный корабль (вероятно), т.е. всего пять крупных боевых кораблей, из которых 2 были «вероятными». Он продолжает далее:
«Хотя в данном случае преувеличение было, несомненно, непреднамеренным, но тем не менее это было преувеличением, к которому часто склонны лица, предпочитающие поддаваться радужным мечтам а не сосредоточивать свои силы на достижении определенных результатов»…Если, как считает Беллерс, эта переоценка германских потерь служит доказательством того, что Джеллико относится к разряду людей, «предпочитающих предаваться радужным мечтам, а не сосредоточивать все свои силы на достижении определенных результатов», то что же должен он был сказать о Битти, если бы судил о нем исходя из тех же положений, как и о Джеллико.
Битти, как это видно из его донесения, считает (опять-таки непреднамеренно), что германские потери выражались в количестве 6 затонувших линейных кораблей и 2 серьезно поврежденных – сравнить с более скромным предположением Джеллико, взявшего только пять линейных кораблей, из которых 2 были «вероятных».
Черчилль всеми силами старается доказать, что Джеллико должен был считать проход у Хорнс-Риф наиболее вероятным путем, который мог избрать Шеер для своего окончательного отступления [69].
Он делает массу заключений и приводит много доводов, но (и это весьма серьезное «но») он забывает о том, что Джеллико имел основательные причины предполагать о существовании двух путей, идущих на Гельголанд, причем оба должны были быть приняты во внимание. Автор говорит:
«Фарватеры у Хорнс-Риф и Гельголанда… расположены недалеко друг от друга…» [70]. Это верно: вход на фарватер, идущий в северо-западном направлении от Гельголанда, расположен недалеко от фарватера Хорнс-Риф; но фарватер, идущий на запад (истинный) от Гельголанда, находится значительно южнее, и Джеллико не мог не считаться с существованием этого фарватера или пути на Эмс.
Затем далее [71]: «Шееру была предоставлена полная возможность отступления на Хорнс-риф». Это неверно: наши флотилии эскадренных миноносцев, расположенные в тылу главных сил, служили заграждением на случай прохождения противника. Все события доказывают, что отступлению Шеера отнюдь не была предоставлена «полная возможность». Его флот не только непрерывно подвергался атакам английских флотилий, но был фактически замечен кораблями 5-й эскадры линейных кораблей; однако Джеллико не получил об этом ни одного донесения, но автор игнорирует данное упущение.
Черчилль порицает Джеллико за ту оценку общего положения, которая была им сделана на основании весьма скудных сведений, полученных им в течение первой половины ночи; но в таком случае он по справедливости должен был бы отметить, что точно так же оценивали общее положение как Битти, имевший те же самые сведения, что и Джеллико, так и другие флагманы.
Подводя общий итог боя, Черчилль после слов «Английские главные силы ни разу не били серьезно в бою» обращает внимание на чрезвычайно малые повреждения наших линейных кораблей, причем совершенно умалчивает о значительных материальных потерях, причиненных противнику огнем наших линейных кораблей.
При желании можно было бы написать целый том по поводу всех ложных выводов и искажений фактов как у тех, так и у других менее известных авторов, которые позволяют себе высказывать свое заранее предрешенное мнение о деле, которое они очень смутно понимают, но это бы только утомило неспециалиста-читателя. Общество желает услышать определенно высказанный приговор над Ютландским боем. И этот приговор оно может найти в нашей заключительной главе.
В этой же главе остается только сказать еще несколько слов по поводу затронутого нами вопроса. Неоднократно высказывались предположения, что, если бы германский линейный флот был уничтожен в Ютландском бою, то это привело бы к немедленному окончанию войны или, во всяком случае, к прекращению той усиленной подводной войны, которая велась против нашей торговли. Но, во-первых, никогда ни одному английскому адмиралу не удавалось уничтожить неприятельский флот; а во-вторых, мы на примере прошлых лет видим, что хотя материальный ущерб, причиненный противнику в Трафальгарском бою, был пропорционально гораздо значительнее, чем в Ютландском бою, тем не менее эта решительная победа нисколько не помешала французам вредить нашей торговле в течение последовавших десяти лет. Что в то время было возможно для фрегатов и приватиров, то в наши дни успешно выполнили бы подводные лодки.
XI. Приговор
Был ли Ютландский бой победою англичан? Вот вопрос, который можно часто услышать. Прежде чем высказать окончательное мнение, необходимо выяснить, что вообще подразумевается под словом «победа».
Потери в корабельном составе были следующие:
* - [72]
Наибольшие потери англичан были в первый период боя с германскими линейными крейсерами и непосредственно перед тем, как главные флоты вошли в соприкосновение, когда «Инвинсибл» и наши броненосные крейсеры неожиданно оказались под сосредоточенным огнем линейных крейсеров и головных линейных кораблей противника.
Что касается боя линейных крейсеров, который носил скорее характер отдельного столкновения, то мы должны признать, что немцы в значительной мере правы в своем притязании на победу. В чем же дело?
Битти имел в своем непосредственном подчинении гораздо более мощную эскадру, чем Хиппер. Если считать только одни крупные боевые корабли, то силы англичан состояли из 4 линейных кораблей и 6 линейных крейсеров, т.е. наше превосходство выражалось как 2:1.
В этой дуэли мы потеряли 2 линейных крейсера и 2 эскадренных миноносца против 2 эскадренных миноносцев противника. Кроме того, повреждения остальных наших линейных крейсеров были гораздо больше, чем у противника. Немцы не делали попыток уклониться от боя: тактика Хиппера была вполне правильной, и боевые качества вверенных ему сил оказались весьма высокими. Таким образом, нам остается только откровенно признать, что первый «раунд» был определенно в пользу противника.
Однако окончательный приговор, который выносится в каждом матче, не зависит от результатов начальных раундов. Напомним здесь вкратце о дальнейших периодах этой борьбы.
Когда Джеллико принял участие в главной фазе боя и стал овладевать положением, наш флот опять имел превосходство над противником. В отношении линейных кораблей наше преимущество, однако, выражалось тогда уже не как 2:1. а как 7:5. Начиная с этого момента, включая и упомянутый период первого соприкосновения флотов, английские потери выражались в количестве 1 линейного крейсера, 3 крейсеров и 6 эскадренных миноносцев, в то время как противник потерял 1 линейный корабль, 1 линейный крейсер, 4 крейсера и 3 эскадренных миноносца.
Германский флот пострадал гораздо больше английского в отношении как количества фактически погибших кораблей, так и числа попаданий в остальные корабли. Вся тактика Шеера сводилась, главным образом, к тому, чтобы непрерывно спасать свой флот из опасного положения, грозившего ему гибелью. И надо отдать ему справедливость, что он выполнял это весьма удачно. В этом отношении его можно сравнить с боксером, который, зная, что он будет разбит и побежден, всеми силами старается уклониться от ударов противника, нетерпеливо ожидая момента, когда раздастся сигнал «время». И он дождался, наконец, этого «сигнала». Наступившая темнота дала ему столь необходимую передышку. Но это еще не был настоящий конец. Его противник оставался цел и невредим, в полной готовности к новой встрече и в нетерпеливом желании с наступлением дня довести бой до конца. Но для Шеера уже было довольно. Он удачно ускользнул и уклонился от нового боя, под покровом ночи прокладывая себе путь домой.
Таким образом, приговор беспристрастного судьи, т.е. точной истории, склоняется в пользу Джеллико.
Так как все ложные выводы и искажения фактов, которые сгруппировались вокруг событий Ютландского боя, были постепенно и, как мы надеемся, навсегда ликвидированы, и успех, достигнутый в тот день, когда исход великой войны не был еще решен, теперь признан большинством, должная слава будет воздана тому, кто ее заслуживает.
Потери в корабельном составе были следующие:
* - [72]
Наибольшие потери англичан были в первый период боя с германскими линейными крейсерами и непосредственно перед тем, как главные флоты вошли в соприкосновение, когда «Инвинсибл» и наши броненосные крейсеры неожиданно оказались под сосредоточенным огнем линейных крейсеров и головных линейных кораблей противника.
Что касается боя линейных крейсеров, который носил скорее характер отдельного столкновения, то мы должны признать, что немцы в значительной мере правы в своем притязании на победу. В чем же дело?
Битти имел в своем непосредственном подчинении гораздо более мощную эскадру, чем Хиппер. Если считать только одни крупные боевые корабли, то силы англичан состояли из 4 линейных кораблей и 6 линейных крейсеров, т.е. наше превосходство выражалось как 2:1.
В этой дуэли мы потеряли 2 линейных крейсера и 2 эскадренных миноносца против 2 эскадренных миноносцев противника. Кроме того, повреждения остальных наших линейных крейсеров были гораздо больше, чем у противника. Немцы не делали попыток уклониться от боя: тактика Хиппера была вполне правильной, и боевые качества вверенных ему сил оказались весьма высокими. Таким образом, нам остается только откровенно признать, что первый «раунд» был определенно в пользу противника.
Однако окончательный приговор, который выносится в каждом матче, не зависит от результатов начальных раундов. Напомним здесь вкратце о дальнейших периодах этой борьбы.
Когда Джеллико принял участие в главной фазе боя и стал овладевать положением, наш флот опять имел превосходство над противником. В отношении линейных кораблей наше преимущество, однако, выражалось тогда уже не как 2:1. а как 7:5. Начиная с этого момента, включая и упомянутый период первого соприкосновения флотов, английские потери выражались в количестве 1 линейного крейсера, 3 крейсеров и 6 эскадренных миноносцев, в то время как противник потерял 1 линейный корабль, 1 линейный крейсер, 4 крейсера и 3 эскадренных миноносца.
Германский флот пострадал гораздо больше английского в отношении как количества фактически погибших кораблей, так и числа попаданий в остальные корабли. Вся тактика Шеера сводилась, главным образом, к тому, чтобы непрерывно спасать свой флот из опасного положения, грозившего ему гибелью. И надо отдать ему справедливость, что он выполнял это весьма удачно. В этом отношении его можно сравнить с боксером, который, зная, что он будет разбит и побежден, всеми силами старается уклониться от ударов противника, нетерпеливо ожидая момента, когда раздастся сигнал «время». И он дождался, наконец, этого «сигнала». Наступившая темнота дала ему столь необходимую передышку. Но это еще не был настоящий конец. Его противник оставался цел и невредим, в полной готовности к новой встрече и в нетерпеливом желании с наступлением дня довести бой до конца. Но для Шеера уже было довольно. Он удачно ускользнул и уклонился от нового боя, под покровом ночи прокладывая себе путь домой.
Таким образом, приговор беспристрастного судьи, т.е. точной истории, склоняется в пользу Джеллико.
Так как все ложные выводы и искажения фактов, которые сгруппировались вокруг событий Ютландского боя, были постепенно и, как мы надеемся, навсегда ликвидированы, и успех, достигнутый в тот день, когда исход великой войны не был еще решен, теперь признан большинством, должная слава будет воздана тому, кто ее заслуживает.
Приложения
Приложение 1.
Боевое расписание британского флота на 30 мая 1916 г.
Линейный флот
Айрон Дюк (флагманский корабль)
Линейные крейсеры
3-я эскадра линейных крейсеров
Инвинсибл
Инфлексибл
Индомитебл
Инвинсибл
Инфлексибл
Индомитебл
Крейсеры
1-я эскадра крейсеров
Дефенс
Уориор
Дюк оф Эдинбург
Блэк Принц
2-я эскадра крейсеров
Минотаур
Хемпшир
Кохрейн
Шенон
Дефенс
Уориор
Дюк оф Эдинбург
Блэк Принц
2-я эскадра крейсеров
Минотаур
Хемпшир
Кохрейн
Шенон
Легкие крейсеры
4-я эскадра легких крейсеров
Калиопа
Констанс
Кэролайн
Роялист
Комус
Легкий крейсер Кентербери
Калиопа
Констанс
Кэролайн
Роялист
Комус
Легкий крейсер Кентербери
Флотилии эскадренных миноносцев
Флот линейных крейсеров
Линейные крейсеры
Лайон (флагманский корабль)
1-я эскадра линейных крейсеров
Принцесс Роял
Нью-Зиланд
Куин Мери
2-я эскадра линейных крейсеров
Индефатигебл
Тайгер
Пятая линейная эскадра
Бархем
Вэлиент
Уорспайт
Малайя
Лайон (флагманский корабль)
1-я эскадра линейных крейсеров
Принцесс Роял
Нью-Зиланд
Куин Мери
2-я эскадра линейных крейсеров
Индефатигебл
Тайгер
Пятая линейная эскадра
Бархем
Вэлиент
Уорспайт
Малайя
Легкие крейсеры
Флотилии эскадренных миноносцев
Авиатранспорт: Энгадайн
Приложение 2.
Боевое расписание Флота Открытого моря 31 мая 1916 г.
Линейные корабли
Флагманский корабль: Фридрих дер Гроссе.
Крейсеры
Флотилии эскадренных миноносцев
Таблица 1.
Сопоставление классов кораблей германского и английского флотов в Ютландском бою
Таблица 2.
Калибр и количество снарядов, выпущенных главной артиллерией кораблей противников, и количество попаданий в Ютландском бою
Таблица 3.
Количество попаданий, полученных в Ютландском бою (по классам кораблей)
Таблица 4.
Перечень кораблей, получивших попадания, и количество попаданий
Таблица 5.
Сроки, потребовавшиеся для устранения повреждений, полученных германскими линейными крейсерами в Ютландском бою
Таблица 6.
Причины гибели кораблей
Таблица 7.
Общее количество участвовавших в Ютландском бою кораблей и людей и их потери
Таблица 8.
Время пристрелки немецкой и английской артиллерии и скорость гибели английских кораблей в Ютландском бою
Иллюстрации
Боевой порядок флота линейных крейсеров
Бой линейных крейсеров с 15 ч. 40 мин. до 17 ч. 00 мин.
Бой линейных крейсеров с 17 ч. 00 мин. до 18 ч. 00 мин
Положение на 18 ч. 14 мин.
Положение, как оно представлялось с «Айрон Дюк»
Положение на 18 ч. 26 мин.
Бой главных сил с 18 ч. 00 мин. до 21 ч. 00 мин.