Харт Джессика. Свадьба в сочельник

   — Считаешь, это хорошая идея?
   — Почему нет? — Райс ласково встретил ее удивленный взгляд, потом сдался и широко улыбнулся. Не беспокойся, я шучу! Я не стал бы этого делать, даже если бы они потребовали.
   Улегшись на спину, он положил руки под голову.
   — Они весь день провели в бассейне?
   — Почти. Я вытащила их из бассейна на пару часов в полдень, мы пообедали в тени, но они явно дети воды.
   — Не думал, что Софи так любит плавать.
   — Не столько плавать, сколько плескаться и болтать. В последнем занятии Клара незаменимый партнер. Что еще интересного ты увидел, кроме камней?
   — Я поднялся на Белые Горы и спустился вниз по узкому ущелью. Дикая страна, но красивая. Ты должна как-нибудь пойти со мной. Тебе понравится.
   Тея, в чьи планы не входило покидать пределы дворика, тут же прикинула, что это значит — провести день на диких склонах, в жару, под солнцем, в колючках дикорастущих трав. Но и рядом с Райсом. Что-то перевернулось у нее в душе при этой мысли.
   — Не исключено, что я составлю тебе компанию.
   Он посмотрел на нее. Даже в тени его глаза казались очень светлыми на загорелом лице.
   — Я действительно неплохо побродил. Но вот что странно, мне не хватало тебя.
   Неужели? — В ее горле застрял комок.
   Слегка нахмурившись, он глянул в сторону бассейна.
   — Девочек мне тоже не хватало. Странно. Моя работа требует отшельничества, я привык находиться один. Сейчас все стало как-то по-другому. Я начал думать о тебе, спрашивая себя, чем ты занимаешься… желая быть с тобой.
   Тея проглотила слюну и разгневанно напомнила себе, что не следует слишком увлекаться этой игрой.
   — Мне также не хватало тебя, — сказала она как можно беспечнее. — Мне пришлось одной выдержать разговор с Кейт!
   — О боже, — Райс сделал сочувственную гримасу. — Прошло успешно?
   — Мне не пришлось много говорить. Она жаждала рассказать мне, как будет рада Линда узнать о нашей помолвке. Очевидно, твоя бывшая жена очень беспокоится о твоем одиночестве.
   Он издал что-то среднее между фырканьем и хмыканьем.
   — Кейт крупный специалист по моим отношениям с Линдой, — сказал он язвительно. — Всю неделю она рассказывала мне, как Линда переживает по поводу моих неудач в роли отца. Если их послушать, я кормил Софи не тем, читал ей неподходящие сказки, покупал неуместные подарки, разрешал смотреть неподобающие фильмы. Конечно, я и сам знаю — я плохой отец, — продолжал он, не в силах сдержать горечи. — Кейт полагает, что я слишком тороплюсь наверстать упущенное, что, вероятно, правда.
   — Возможно, — сказала Тея, — но разве дело Кейт решать это?
   — Я все еще чувствую вину за потерянные годы.
   Линда была права в одном — я должен был отказаться от работы в Африке. Карьеру я поставил впереди забот о дочери.
   — У тебя была возможность работать в Великобритании?
   — В ту пору нет, — он поднял плечи. — Мне нравится моя работа, я занимался важным проектом. Я не считал, что должен отказаться от него… но это не оправдывает меня.
   — Линде надо было найти компромисс, — сказала Тея.
   — Линда не идет на компромиссы. Надо знать эту женщину. Она не хотела жить в Африке, она уехала.
   Тея не могла не заметить, что он скорее разочарован поведением Линды, нежели расстроен и опустошен разлукой с ней, как утверждала Кейт. С другой стороны, это произошло пять лет назад.
   — Я был готов вернуться в Лондон, чтобы присматривать за Софи, но оказался в абсурдной ситуации. Я мог содержать семью, лишь продолжая работать за границей. Только в этом году, когда бизнес Линды поднялся, я нашел место с достойной зарплатой в Лондоне, чтобы быть рядом с Софи, но, боюсь, слишком поздно.
   — Не думаю, что ты обязан так о ней беспокоиться, — сказала Тея. — А Софи привыкнет со временем. Ты же видишь, какой она стала.
   — Это не я. Это заслуга твоей Клары.
   — Знаешь, как Софи ждала твоего возвращения, чтобы показать стойку на руках? Это мелочь, понимаю. Но она не может внезапно стать папиной дочкой.
   — Да, конечно, — Райс вздохнул.
   — Кейт была права, по меньшей мере, в одном, мягко проговорила Тея. — Ты не должен усердствовать с Софи. Ты ее отец, она любит тебя. Она просто не знает пока, как это выразить. Тебе необходимо оставаться самим собой и показать ей свою любовь.
   — Весьма неглупое рассуждение для того, у кого нет детей.
   — О, я опытный пассивный родитель, — сказала она со вздохом. — Я и пассивная разведенная жена, если на то пошло. Ты не поверишь, через какой кризис я прошла со своей сестрой и друзьями. Я все пережила заранее!
   — Жаль, что ты не приехала раньше. Ты спасла бы меня от трудной недели.
   — Никогда не поздно прислушаться к советам тетушки Теи, — пробурчала она самодовольно. — Окажись я здесь на прошлой неделе, мы все разом попались бы в когти Кейт и Ника. Кто бы тогда состряпал наш великолепный план?
   Она сняла солнцезащитные очки, ее серые глаза сверкнули, а смешливые губы лукаво изогнулись.
   — Ты права, — сказал он.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Райс смотрел вдаль, на Белые Горы.
   — Ты хорошо ладишь с детьми, — вернулся он через какое-то время к прежнему разговору. — Ты хотела бы иметь своих детей?
   — Несомненно, — Тея слегка вздохнула. — Я хочу иметь большую семью, как рассказывала Кейт и Нику. Но для этого нужен еще кто-то. Сейчас у меня не слишком много возможностей для этого и я не молодею. Порой я не могу отделаться от мысли, что было бы намного легче, если бы родители выдали меня замуж!
   — Кого бы они выбрали для тебя? — спросил Райс.
   Она рассеянно сорвала лист с кустика герани и задумчиво покрутила его около носа.
   — Моя мать выбрала бы мужчину с хорошей, постоянной работой, отец предпочел бы того, кто хорошо играет в крикет, так что я закончила бы жизнь с тупым, бубнящим одно и то же бухгалтером в белом фланелевом белье. Вероятно, я была бы очень счастлива, — прибавила она печально.
   Райс удивленно поднял брови.
   — Конечно, я хочу не только детей. Я мечтала бы провести остаток жизни с тем, кого люблю, кто любит меня, обладает чувством юмора и принимает меня такой, какая есть. Кто будет со мной в радости и горе и не станет возражать против всклокоченных волос и пары лишних фунтов веса. Я слишком много прошу?
   — Сложно ожидать этого, не прилагая усилий, медленно сказал Райс. — Но вполне нормально мечтать об этом.
   — Мне всегда говорят, что я безнадежный романтик, — проговорила Тея, растирая герань между пальцами. — Может быть. Я всегда считала, что если хочешь быть на уровне, следует искать особенного мужчину… но когда находишь то, что считаешь достойным, вдруг выходит, что он не настолько уж совершенен, — закончила она и выпустила из руки растерзанный лист на землю.
   — Я верю, ты добьешься этого, Тея, — Райс присел и повернулся к ней лицом. — Не могу представить, что Гарри не понимает, какой ты человек. На его месте я бы первым же самолетом прилетел и нашел тебя. Может, он уже в пути.
   — Он не знает, что я на Крите, — сказала она, избегая его взгляда, не желая видеть в его глазах доброту, задушевность и нисколько — ревности.
   — Но твоя сестра знает.
   — Нелл не любит Гарри.
   — Если Гарри убедит ее, что хочет сделать тебя счастливой, держу пари, она даст ему адрес. И будь у него немного здравого смысла, он давно бы стоял здесь на коленях, умоляя тебя простить его и принять обратно. Я бы сделал только так.
   Тея грустно улыбнулась.
   — Дело в том, Райс, что Гарри не похож на тебя.
   Он изменился в лице.
   — О да. Я знаю это. Извини, — с трудом произнес он. — Я не собирался критиковать Гарри. Ты любишь его, и иногда нельзя понять, почему мы так относимся к тем, кто причиняет нам боль.
   — Да, понять нельзя, — согласилась она, задаваясь вопросом, не о Линде ли он говорит.
   — Тея, — Райс взял ее за руки. — Не теряй надежды. Может, твой отъезд в неизвестном направлении вынудит Гарри понять, насколько сильно он скучает.
   Именно на это надеялась Тея, уезжая из Англии.
   Но сейчас странно и нелепо думать о чем-то подобном, когда теплые и надежные пальцы Раиса сжимают ее руки.
   — Возможно.
   — Слушай, почему бы нам всем вместе не отправиться куда-нибудь завтра? — Райс отпустил ее руки.
   — Мы можем пойти в археологический музей, как Хьюго и Дамиан! — Она лучезарно улыбнулась.
   Он насмешливо посмотрел на нее.
   — Ты узнаешь у девочек их желание или это сделать мне?
   — Куда ты хочешь их соблазнить?
   — В Кноссос. На машине это недалеко. Стоит посмотреть, если приехал на Крит, одну из старейших достопримечательностей в мире.
   Об этом говорила и Нелл.
   — Мы с Кларой не будем посещать никаких скучных старых развалин, — решительно возразила ей Тея. — Бассейн, море и магазины — вот наша культурная программа на ближайшие две недели!
   После предложения Раиса эта идея казалась более заманчивой. Девочкам это пойдет на пользу, решила Тея, оправдывая перед собой перемену мнения в этом вопросе.
   — Звучит недурно, — сказала она. — Мы вытащим их из бассейна хоть на время!
   Райс рассказал девочкам о поездке после ужина.
   — Тея очень хочет поехать, — закончил он, а Тея предупреждающе посмотрела на Клару, прекрасно знающую, что посещение развалин не вызывает у нее страстного интереса.
   Но Клара, очевидно, не оставила планов отвлечь Тею от Гарри и свести ее с Райсом. Когда Райс спросил ее, хочется ли ей поехать, она выразила шумный восторг и мгновенно перетащила бедняжку Софи на свою сторону.
   Кноссос показался Tee более интересным, чем она ожидала. Она не слишком поняла смысла каменных ступеней и запутанных проходов, беспорядочно расположенных дворцовых залов и крошечных кладовых, но, вне сомнения, место обладало определенной атмосферой. Одна только мысль о его возрасте вызывала у Теи головокружение. Хотя последнее можно было объяснить и тем, что рядом находился Райс — надежный, крепкий и очень непринужденный среди древних камней. Он увел их от толп туристов в тихие уголки дворцовых развалин и в тени корявых сосен рассказал девочкам историю о Тезее и Минотавре, снабдив ее будоражащими кровь деталями, от чего даже у видавшей виды Клары глаза стали, как плошки.
   — Ты считаешь, все это произошло здесь? спросила она, а Софи подошла ближе к отцу.
   — Монстра ведь больше здесь нет?
   — Нет, конечно, — он обнял дочь, которая позволила прижать ее к себе. — Он давно исчез.
   — Расскажи нам еще, — попросила она.
   Было жарко даже в тени. Воздух был наполнен запахом сосновых иголок, цикады приглушенно пиликали хором. Голос Раиса обволакивал Тею.
   Смущение, неуверенность и страдание, которые она ощущала с момента ухода Гарри, покидали ее медленно, но верно. По сравнению со страстным и непостоянным Гарри Райс казался сдержанным и несколько замкнутым. Что нужно, чтобы возбудить в таком мужчине страсть… помимо вулканических пород, конечно? Тея закрыла глаза и представила, на что это будет похоже. Нет Пейнов, Линды, никого, нет даже Софи. Только они вдвоем и широкая белая кровать, как на вилле. Опустил бы он ее на накрахмаленные простыни? Были бы его руки медленными и дразнящими или решительными и требовательными? Посмотрел бы он одобрительно на ее кожу? Что бы чувствовала она, прикасаясь к нему, обнимая и целуя его упругое, загорелое тело?
   Образ был настолько живым, желание настолько сильным, что Тея резко вздохнула и широко открыла глаза. Райс и девочки посмотрели на нее с беспокойством.
   — Тея, — спросил Райс осторожно. — Ты хорошо себя чувствуешь?
   С кружащейся головой, борясь с пьянящей фантазией, Тея моргнула и с трудом проглотила слюну.
   — Да… да, я просто…
   Думала, как ты целуешь меня, а я тебя, и мы занимаемся любовью.
   Ее голос затих. Мозг был переполнен образами.
   Даже Гарри — любовь всей жизни — никогда не вызывал в ней такой непристойной плотской жажды. С Гарри достаточно было просто находиться рядом, окутанной его блистательностью — она никогда до конца не верила, что находится с ним наяву. Она никогда не переживала такого острого желания ранее. Она чувствовала, что, если не протянет руку и не дотронется до Раиса, не поцелует его в шею, а он не возьмет ее на руки и не уложит в пыль на сосновые иглы прямо здесь, она лопнет от желания и разлетится на миллион кусочков.
   — Ты неважно выглядишь, — сказал Райс.
   — Жарко. Надо посидеть в тени.
   Я в самом деле заболела, подумала Тея и глубоко вздохнула.
   — Тебе плохо? Опусти голову между коленей, расслабься.
   Легче притвориться, чем объяснить. Тея покорно наклонила голову. Райс положил успокаивающую руку ей на спину. Она чувствовала его ладонь, жгущую сквозь тонкий материал платья.
   — Лучше? — спросил он через какое-то время.
   Тея кивнула и не спеша выпрямилась.
   — Я чувствую себя хорошо, — сказала она не совсем уверенно. — Не знаю, что со мной было.
   — Нельзя недооценивать солнце, — изучив ее прищуренными глазами, Райс убрал руку. Тея не знала, чувствовать облегчение или разочарование. Ее спина все еще горела от прикосновения его ладони.
   Сними она платье, определенно на ее спине — красный след его ладони. Вероятно, можно снять отпечатки пальцев.
   — Где девочки?
   — Они нашли котят, — Райс кивнул за угол развалин, где стояли Клара и Софи, наклонившись к усыпанной иголками земле. Донеслось дружное воркование: «ой… какой хорошенький».
   — Котята, должно быть, дикие и с блохами, но разве им докажешь?
   — Ну, блохам долго не удержаться. Клара и Софи провели столько времени в бассейне, что все блохи сразу потонут.
   — Если только они не переберутся на Хьюго и Дамиана.
   Тея рассмеялась. Ей явно стало лучше.
   — Уверена, ни одна блоха не осмелится прыгнуть на Пейнов. У Кейт их просто не может быть.
   Блоху прогонят и скажут, что такое поведение не приемлемо!
   — Знаешь, с тобой как-то очень спокойно, — неожиданно сказал Райс.
   — Со мной? — поразилась она. — Правда?
   — Большинство женщин, включая Кейт и Линду, приказали бы девочкам немедленно оставить котят в покое. Они беспокоились бы, как не подхватить какую-нибудь ужасную болезнь, и настаивали на посещении развалин с гидом, потом организовали бы ленч и волновались, когда мы должны уехать. Он мягко улыбнулся Tee. — Не могу выразить, насколько легче чувствуешь себя с человеком вроде тебя. Впечатление такое, что ты просто счастлива сидеть и впитывать окружающую обстановку.
   — Это оттого, что я просто ленива, — вымолвила Тея с печальной улыбкой. — Так, по крайней мере, говорил Гарри.
   — «Спокойная» звучит лучше, чем ленивая, не правда ли? — сказал Райс. — Спокойная, расслабляющая, беззаботная… невозмутимая…
   Невозмутимая? Рядом с ним Тея меньше всего чувствовала себя невозмутимой.
   — Тихая, скучная, тупая, — продолжила она.
   Райс покачал головой и поднялся на ноги.
   — За твоей уверенностью стоит большой труд! Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Тебе лучше держаться рядом со мной, пока мы не избавим тебя от навязанного самой себе негативного образа.
   Тея облокотилась на его руку и почувствовала знакомый трепет и дрожь где-то глубоко внутри себя.
   Позже, вспоминая, Тея удивлялась, как быстро они вернулись к обыденной жизни. Дни уходили.
   Когда бы она ни вспоминала о них позже, каждый день казался наполненным солнечным светом и пропитанным запахом тимьяна и пыли, стрекотом и треском цикад на заднем дворе.
   Райс несколько дней выклянчивал у девочек согласие на еще одну прогулку, и после его многочисленных жалоб и стонов они согласились.
   Они прогуливались вдоль дна ущелья с нависающими деревьями, которые создавали прохладную тень с живыми пятнами яркого солнца. Русло реки пересохло. Девочки карабкались на валуны и опускали пальцы в случайно оставшиеся лужицы прохладной воды, забывая жаловаться на усталость или на то, что в проигрывателе Клары разрядились батарейки.
   В следующий раз Райс отвез их в горы, и они устроили пикник на каменистом склоне, где за ними безразлично наблюдало стадо коз. Не обращая внимания на пыль и колючки, Тея легла в душистый кустарник и смотрела на профиль Раиса, очерченный на синем небе. В прозрачном свете она могла видеть линии вокруг его глаз и первые седые волосы на виске, структуру его кожи, складки на щеке и едва заметную щетину на волевом подбородке. Когда он повернул голову и улыбнулся ей, его глаза были сердечными и веселыми.
   — Тебе там удобно? — спросил он.
   — Очень удобно, — сказала Тея, борясь с тем же головокружительным чувством, которое захватило ее в Кноссосе. По меньшей мере, сейчас она лежит.
   Если она закроет глаза, можно поклясться, она почувствует, как земля кружится под ней.
   Становилось все труднее вспоминать Гарри.
   Как безнадежно несчастна была она после его ухода и как безвольно решила ждать, когда он разберется с чувствами. Не хотелось вспоминать и то, как она принимала решение не слишком заигрываться с Райсом в их выдуманную игру. Разумеется, можно было бы невзначай напомнить себе, что время уходит, что каникулы подходят к концу. Когда прошли две недели, не стало причин притворяться далее. Больше никаких дней безделья, звездных ночей на террасе вдвоем, пока в доме девочки болтали и хихикали. И… никакого Раиса.
   Они легко разговаривали, как старые друзья.
   Райс рассказывал Tee о том, что такое стоять на песчаной дюне в центре раскаленной Сахары и видеть только песок и небо. Он пытался объяснить свою увлеченность камнями, а она — свое увлечение модельной обувью. Они много смеялись и разговаривали обо всем на свете.
   Обо всем кроме того, что произойдет, когда отпуск закончится.
   Тея все время избегала думать об этом и решительно гнала от себя эти мысли. Как она могла думать об отъезде, когда светило солнце и Райс ждал ее на террасе? Она боялась думать о будущем и не хотела испортить то, что есть сейчас. Они с Райсом могли притворяться любовниками, когда видели Кейт или Ника у бассейна, но оставались просто друзьями. Они и не собирались переходить грань, пока с Софи и Кларой рядом, а от Раиса не было намека, что он вообще думает об этом. Тея говорила себе, что дружбы достаточно.
   Конечно, на самом деле ее было недостаточно.
   Райс предпочитал бродить по холмам и диким ущельям, но, оказавшись в меньшинстве, время от времени любезно сдавался и возил их на побережье. У них был любимый пляж в изгибе бухты, где волны мягко накатывались и пропитывали песок.
   Море там было темно-бирюзового цвета и вода настолько чистая, что можно было видеть крошечную рыбку, которая клевала пальцы ног, если ходить слишком долго по мелководью.
   Они приехали сюда к концу второй недели. Тея не могла смириться с тем, что у них осталась всего пара дней, и отказывалась даже думать об этом.
   Клара и Софи бегали по песку, пронзительно вопя, а когда прыгали в воду, то плавали в волнах, как тюлени. Тея с удовольствием делала бы то же самое, но опасалась, что это будет выглядеть не слишком пристойным.
   — Давай искупаемся, — крикнул Райс и побежал, но остановился, когда понял, что Тея все еще на берегу. — Ты не идешь?
   — Иду, — сказала Тея, но мешкала.
   — Только не говори мне, что ты боишься маленьких рыб!
   — Конечно, нет, — она вздернула подбородок, но тут же опустила его, перехватив его удивленный взгляд. — Не очень. Хотя они щиплются, ты знаешь.
   Райс рассмеялся и побежал обратно через мелководье. Тея не успела понять, что он задумал. Он поднял ее на руки и направился в море. Инстинктивно обвив его руками за шею, она не знала, что делать, — смеяться, смущаться или терзаться от горячего ощущения его тела. Его руки — у нее под коленями, ее — вокруг его сильных плеч. Прикосновение к его обнаженной коже было похоже на электрический удар. Он отнес ее туда, где песчаное дно отлого опускалось, и остановился. Тея решила, что он хочет бросить ее в воду, и приготовилась к всплеску, крепче держа его за шею.
   — Не надо, — умоляюще проговорила она, то ли задыхаясь, то ли со смехом.
   — Не надо что? — рассмеялся он.
   — Не бросай меня в воду. Пожалуйста, — она пыталась сдержать его притворным, умоляющим взглядом. — Я сделаю все, что захочешь!
   — Все?
   — Обещаю!
   Улыбка сошла с лица Раиса.
   — Я запомню, — сказал он, а Тея перестала смеяться, когда посмотрела ему в глаза.
   Медленно он убрал руку из-под ее коленей. Она соскользнула вниз, ее ноги уперлись в дно. Они стояли очень близко. Ее руки — у него на шее, его сильные и горячие — у нее на спине. Море нежно колыхалось рядом с ними..
   Она стояла неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы он не отпустил ее.
   Поцелуй меня, пожелала она, когда его глаза потемнели. Поцелуй меня сейчас.
   Она знала, что он хочет поцеловать ее — это было написано у него на лице, но, конечно, не мог сделать этого здесь и сейчас — к ним подплывали девочки.
   Но позже, на темной террасе, когда девочки уснут., он мог бы поцеловать ее. Пожалуйста, пусть он поцелует меня тогда. Когда Софи и Клара подплыли к ним, Райс отпустил ее и повернулся к девочкам, громко требующим, чтобы он бросил их в волны. Тея нерешительно поплыла в море — подальше от всплесков — и легла на спину, пытаясь успокоить оглушительный стук сердца.
   Волны поднимались и нежно опускались под ней, медленно спеша к берегу. Тея наконец поняла истину — дружбы недостаточно. Она хотела его, он необходим ей. Прохладная вода прикасалась к коже, как шелк, но ей казалось, будто она кипит вокруг нее. В отчаянии Тея перевернулась и уткнулась лицом в воду. Она хотела бы цепляться за него, как Софи и Клара. Они вопили от удовольствия, когда Райс раскачивал их, а потом бросал в воду.
   Делал он это легко. Он старательно создан — сильный, ловкий, а для Теи сейчас — неотразимый.
   Капельки воды сверкали на его спине, взгляду представала красивая линия плеч. Солнечный свет, отражаясь от воды, бросал колеблющийся узор на его кожу. Мускулы напрягались, когда он поднимал Клару высоко вверх и бросал ее в воду. Софи уже прыгала рядом, желая повторить все снова.
   Везучие девочки, подумала Тея с легкой завистью. Их все еще можно вот так поднимать в воздух и бросать в воду. Все, чего она сейчас хотела, — быть рядом с ним, обнимать его, пробовать соль на его коже.
   Прекрати сейчас же, сказала она себе сурово.
   Трудно не заметить мускулистое, сильное тело, когда находишься на пляже. Если бы она всегда видела его в костюме и галстуке, скорее всего, ее не охватил бы этот пожар. Но лучше не стало, когда они снова оделись, и она села рядом с ним в автомобиле. В брюках и рубашке с короткими рукавами Райс едва ли афишировал тело, но она снова хотела приблизиться к нему, прижаться и почувствовать его объятия. Ужасно! Тея в отчаянии сцепила пальцы на коленях, чтобы не протянуть к нему руки. Подай Райс знак, что испытывает такое же напряжение влечения, она почувствовала бы себя лучше. По меньшей мере, она могла бы надеяться остаться с ним наедине позже. Но после того, как он позволил ей соскользнуть по его телу и обнимал в море, смотря ей в глаза, Райс вел себя пугающе нормально.
   Он вставил ключ зажигания и посмотрел на часы.
   — Половина пятого, мы еще можем задержаться.
   Почему бы не съездить в Агиос Николаос? Это красивый старинный порт. Может, там и поужинаем? Завтра у Пейнов коктейль, так что это наш последний шанс устроить прощальную пирушку.
   — Там есть магазины? — спросила Клара.
   — Много.
   — Мне надо купить подарок для мамы.
   Лицо Софи просияло.
   — У меня тоже есть деньги. Мы могли бы пойти по магазинам.
   — Тея?
   Тея все еще избегала думать о прощальном ужине. Неужели остался только один день?
   Она вынудила себя улыбнуться.
   — Я бы пошла за покупками.
   — А я-то думал, что вас больше интересуют рестораны, — усмехнулся Райс, включая передачу. Позвольте мне отвезти вас после магазинов в шикарный ресторан!
   Ресторан? Однако, что за новости? Она, Тея Мартиндейл, вовсе не голодна! Что случилось? Она, должно быть, заболела, если потеряла аппетит. Тея пыталась шутить над собой, но не могла избавиться от того странного и досадного чувства, которое приходило с осознанием, что очень скоро они должны будут попрощаться.
   Агиос Николаос оказался суматошным портом с паромами, кораблями для круизов и ярко раскрашенными рыбацкими лодками, снующими в гавани, ресторанами, выстроившимися вдоль береговой линии и, к радости девочек, множеством магазинов. Вечер только начинался, они гуляли по городу, наполненному золотым светом.
   Клара обошла почти все магазины, прежде чем отыскала подарок для Нелл. Софи купила магнитную безделушку, которую цепляют на холодильник. Не слишком большое внимание к матери, подумала Тея. Купив несколько подарков, Тея обнаружила, что после похода по магазинам чувствует себя лучше. Если бы она только могла найти приличный обувной! Она бы полностью вернула себе самообладание.
   Наконец Раису удалось вытащить их из магазинов. Они нашли ресторан с видом на маленькую внутреннюю гавань. Девчонкам не сиделось, и, наскоро поев, они убежали разведывать обстановку.
   Тея осталась с Райсом и не могла ни о чем думать.
   Ее парализовала стеснительность. Она сосредоточенно крошила хлеб и смотрела в тарелку. Язык ее будто прилип к небу, безмолвие невыносимо затянулось, но Райс был спокоен.