Харт Кэтрин. Пепел и экстаз

   Когда Рид наконец лег рядом, Кэтлин моментально повернулась к нему спиной и глаза ее наполнились слезами. Рид тут же развернул ее лицо к себе.
   — Не отворачивайся от меня, Кэтлин. Ничего хорошего это тебе не даст. Я вернулся навсегда, постарайся это понять, наконец. — Мгновение он смотрел на нее оценивающим взглядом, приподняв одну бровь. — Ты моя, сладкая, душой и телом, и я никогда не отпущу тебя. — Сделав паузу, дабы она прониклась смыслом того, что он сказал ей, Рид добавил нежно, но решительно; — Я никогда тебя ему не отдам!
   При этих словах Кэтлин на мгновение забыла о своей скорби, испытав ни с чем не сравнимый восторг.
   Под утро, когда небо окрасилось в золотистый цвет, они вновь любили друг друга. Разбуженная его ласками, Кэтлин тут же потянулась к нему, чувствуя в этот момент лишь любовь к этому, заявившему на нее права, мужчине и неизбывную тоску по его объятиям. Первое же прикосновение ее губ к его губам, а пальцев к коже пробудило в ней страстное, неукротимое желание, и мысль о сопротивлении, шевельнувшаяся было в ее все еще затуманенном сном мозгу, как и чувства обиды и гнева, была мгновенно ею забыта.
   Руки Рида нежно гладили столь знакомое ему тело, и Кэтлин отвечала на его поцелуи пылко, жадно. Губы его скользнули вниз, к ее шее, обжигая кожу, и она повернула голову, давая ему возможность коснуться каждого участка, прикосновение к которому доставляло ей особое наслаждение. Когда, наконец, рот его сомкнулся вокруг ее розового соска, гот уже был набухшим и твердым. Рид почувствовал, как в ней поднимается жаркая волна желания, а Кэтлин застонала. Крик протеста, сорвавшийся было с ее губ, когда Рид оторвался от ее груди, мгновенно сменился восторженным восклицанием. Держа ее дрожащие, извивающиеся бедра сильными руками, Рид начал покрывать поцелуями ее живот, постепенно приближаясь к шелковистому треугольнику ее женственности, и вскоре она уже рыдала от наслаждения моля его взять ее.
   Глубокий вздох полного удовлетворения прозвучал как музыка в его ушах, когда он, наконец, ответил на эту страстную мольбу и начал ритмичное движение в ее влажных глубинах.
   — Люби меня, киска, — простонал он.
   — Да, дорогой, — выдохнула Кэтлин, — да, Рид!
   Волна страсти захлестнула их, накрыв с головой, затем отхлынула, и они очутились в спокойных, освещенных солнцем водах абсолютного счастья. Они лежали, не размыкая объятий, в то время как их дыхание и сердцебиение постепенно приходили в норму, и Кэтлин вдруг с необыкновенной остротой осознала, что она вновь, как и прежде, полностью ему принадлежит. Подчинившись Риду телом, она отдала вместе с ним ему и свою душу. Несмотря на боль и страдания, которые это, вероятно, могло принести ей в будущем, для нее не было пути назад. Страсть, соединившая их когда-то, была еще жива, и, хотя в чем-то они стали сейчас совершенно чужими, она от души надеялась, что они в конце концов найдут путь к сердцу друг друга и любовь их станет еще крепче, еще сильнее. Все их разногласия исчезнут, и между ними вновь воцарится любовь и доверие, которыми они когда-то так дорожили.
 
   С чувством необычного смущения и неуверенности в себе стояла Кэтлин у штурвала в это утро. Когда Рид встал у нее за спиной, она вдруг почувствовала, что краснеет, словно невеста.
   — Сменить тебя? — Рид обнял Кэтлин, положив свои руки поверх ее, держащих штурвал.
   — Если хочешь.
   Он поднял ее левую руку и поднес к губам, и вдруг, с силой сжав ее пальцы, рывком развернул ее лицом к себе.
   — Что, черт возьми, это значит?
   Невольно Кэтлин вздрогнула, и щеки ее залил багровый румянец, когда она увидела, что Рид со свирепым видом смотрит на подаренное ей Жаном кольцо.
   — Это… это… кольцо, — запинаясь, проговорила она.
   — Этоя вижу! — проревел Рид. — Я хочу знать, откуда оно у тебя, кто его подарил и что оно делает на том месте, где должно быть мое кольцо!
   У Кэтлин перехватило дыхание, и прошло несколько секунд, прежде чем она с усилием выдавила из себя:
   — Жан подарил его мне… на день рождения.
   — И ты носишь его на левой руке вместо обручального кольца?! Не считай меня идиотом, Кэт! Сейчас же признавайся во всем!
   Кэтлин с трудом проглотила застрявший в горле комок.
   — Мы обручились, — пролепетала она еле слышно, однако Рид ее услышал.
   Дыхание с шумом вырывалось изо рта Рида, словно его вдруг ударили в под дых.
   — Черт! — в голосе его была неподдельная мука. — Черт его подери! Черт подери тебя!
   С этими словами он сорвал с ее пальца кольцо и, размахнувшись, бросил его за борт.
   Кэтлин вскрикнула, и рука ее сама собой вытянулась вперед, словно пытаясь достать кольцо со дна моря.
   — Нет! О Рид! — простонала она. — Зачем ты это сделал? Я могла бы вернуть его Жану! Я забыла, что оно было у меня на пальце! У меня это совершенно вылетело из головы!
   Его пальцы больно впились ей в плечи, и лицо потемнело от гнева.
   — Так же, как ты забыла и меня? Да, Кэтлин? Так скоро… так легко?
   Глаза ее расширились в изумлении.
   — Я никогда тебя не забывала!
   Но он, вне себя от ярости, ее не слышал.
   — Ты заменила его кольцом мое, а сам он занял в твоей жизни мое место. Но теперь с этими покончено! Я не потерплю на тебе чужого клейма! Я тебя убью прежде, чем снова увижу в его объятиях!
   Рид снял с ее правой руки изумрудное обручальное кольцо и надел его на тот палец, где ему следовал находиться.
   — Никогда, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — никогда больше не снимай кольцо.
   — Рид, клянусь тебе, я носила это кольцо не больше двух недель. Мы думали, ты погиб! — В ее блестящих от слез глазах, устремленных на него, была мука.
   — Только сними его еще раз, и ты пожалеешь, что я не умер или что не умерла ты! — с угрозой в голосе сказал Рид. — Никогда больше ни один человек не назовет своим то, что принадлежит мне! — И как бы в подтверждение этих слов он по-хозяйски впился поцелуем в ее губы, оторвавшись от них только когда они раскрылись в покорности. — Ответь мне, Кэт, — потребовал он. — Чья ты женщина?
   — Твоя, Рид, — прошептала Кэтлин. — Всегда твоя. — И она снова протянула ему свои губы, ничего не видя в этот момент из-за застилавших ее глаза слез.
   Какое-то время спустя она вновь влезла на мачту, чтобы, уединившись там, поразмышлять над своим будущим и стоявшими перед ней сейчас проблемами. Там ее и нашел Рид.
   — Опять прячешься от меня? — произнес он, скривив губы.
   — Просто думаю. — Кэтлин пожала плечами.
   — Знаешь, Кэт, мне до чертиков надоело, что ты здесь все время прячешься от меня. Запомни, больше такой номер у тебя не пройдет.
   Кэтлин нахмурилась:
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Вот это, — ответил Рид, с силой дернув ее за ногу.
   Невольно она покачнулась и, боясь упасть, схватила его за плечи.
   — Рид! Что ты делаешь?!
   Сдернув Кэтлин с «насеста», Рид перебросил ее через плечо головой вниз, так что попка ее оказалась почти у самого его подбородка.
   — Рид! Ради Бога! Ты убьешь нас обоих! — кричала она. — Сейчас же меня отпусти!
   Держась одной рукой за мачту, а другой крепко уцепившись за бедро Кэтлин, Рид слегка укусил ее за голую ногу и приказал:
   — Лежи тихо и не дергайся!
   Он начал медленно спускаться, и при виде качающейся далеко внизу палубы Кэтлин закрыла глаза.
   — Господи, это же настоящее безумие! — вырвалось у нее.
   Рид рассмеялся:
   — Может и так, но я намерен стащить тебя с этой мачты и заставить отныне держаться от нее подальше. Больше никаких убежищ, где я не могу до тебя добраться. Я буду стаскивать тебя снова и снова с твоего «насеста», пока ты, наконец, не оставишь этой дурной привычки. Не смей больше прятаться от меня в этом мирке грез и глупых мечтаний!
   Наконец ноги Рида коснулись палубы, но он все еще не отпускал ее. Чувствуя себя сейчас в безопасности, Кэтлин дала волю своему гневу. Колотя Рида кулаками по спине, она закричала:
   — Сейчас же отпусти меня, бесчувственный чурбан!
   Рид в ответ лишь рассмеялся:
   — Успокойся, Кэт! Не выставляй себя на всеобщее посмешище!
   — Ты свинья! Животное! — завизжала она. — Ты нарочно пытаешься унизить меня перед командой! Никогда я тебе этого не прощу!
   — Какое несчастье! — Рид усмехнулся. — Я никогда не оправлюсь от этой раны.
   — Я покажу тебе рану! — выкрикнула она со злостью и вонзила зубы ему в спину.
   Вскрикнув, он с силой шлепнул ее по ягодицам.
   — Ой! — взвизгнула Кэтлин. Всю дорогу до каюты она не проронила ни слова, и лишь когда Рид бесцеремонно сбросил ее на койку и закрыл дверь, она яростно прошипела: — Ты ударил меня!
   В глазах Рида, который стоял над ней, уперев руки в бока, вспыхнул гнев.
   — А ты меня укусила. Дурные поступки влекут за собой соответствующее наказание. Запомни это на будущее. — Рид направился к двери. — И держись подальше от этой мачты, если не хочешь повторения сегодняшнего спектакля, — предупредил он уже на пороге и вышел.
   Его проводил крик бессильной ярости. Последовавший за этим из-за двери смех Рида переполнил чашу унижения Кэтлин, и из глаз хлынули слезы.
   — Наглый, высокомерный сукин сын! — простонала она.

ГЛАВА 19

   Ужин в этот вечер проходил бы в молчании, если бы не Рид, который спросил ее о Чимере. Она начала рассказывать все, что знала о друзьях и родственниках. Финли уже ознакомил Рида с ходом военных действий, сейчас он хотел услышать, что произошло в его отсутствие дома.
   — Ты давно не видела Катлина и Андреа? — спросил он.
   Мгновение Кэтлин молчала, зная, что ее ответ ему не понравится.
   — Четыре месяца, — наконец робко сказала она.
   — Четыре месяца! — взорвался Рид. — Ты что, хочешь сказать, что свое трехлетие наш сын встретил в отсутствие обоих родителей?
   Кэтлин вызывающе вздернула подбородок.
   — Я попросила Кэйт купить ему от меня в подарок пони и тележку и передать им обоим, что скоро я буду дома.
   Рида ее объяснение явно не удовлетворило.
   — Никакие подарки не могут заменить материнской любви!
   — Черт побери, Рид! — глаза Кэтлин молили о понимании. — Неужели тебе непонятно?! Катлин вылитый ты! Я просто не могла его видеть. Глядя на него, я только и думала, что о своей утрате. Я пыталась побороть в себе это чувство, поверь, я пыталась, но каждый раз, когда я смотрела на него, я чувствовала, что сердце сейчас разобьется. — При воспоминании об этих днях на глаза Кэтлин навернулись слезы и губы задрожали. — Нелегко мне было их оставить, но это решение было единственным, которое мне пришло в голову в то время.
   Только теперь Рид смутно начал осознавать, что ей пришлось вынести.
   — Это было так плохо, котенок? — спросил он с нежностью в голосе, вглядываясь в ее лицо.
   — Это был ад, — прошептала Кэтлин. — Сущий ад.
   Следующая тема, обсуждение которой они не могли избежать, имела прямое отношение к Салли Симпсон. Кэтлин необходимо было возвратить себе свой прежний облик, причем так, чтобы Салли ни о чем не догадалась. Рид был вынужден согласиться с женой, что лучше все же скрыть от девушки подлинную личность Эмералд.
   — На Гранд-Тере, — продолжал он, — мы сядем на другой корабль, а «Волшебница» вернется в Саванну, когда вновь превратится в «Старбрайт». Итак с одной проблемой, кажется, покончено.
   — Я не понимаю, почему мы не можем оставить мисс Симпсон на Гранд-Тере или, по крайней мере в Новом Орлеане? Вне всякого сомнения, она легко сможет добраться оттуда куда ей надо. — Кэтлин не хотелось больше иметь с блондинкой никаких дел, но Рид, похоже, чувствовал себя в какой-то степени ответственным за девушку.
   — Не будь такой недоброжелательной, Кэт. Она была пассажиркой на «Кэт-Энн», и, как капитан, я должен доставить ее в безопасный, удобный порт, От Саванны она, во всяком случае, сможет путешествовать дальше по суше, не подвергая больше опасности свою жизнь на море.
   — И куда же она держит путь?
   — Она направлялась в Вашингтон. Кажется, у нее там живет дядя. Итак, — продолжал Рид, — наша главная проблема сейчас состоит в том, чтобы вывести на сцену мою жену и убрать с нее Эмералд, не вызвав при этом у Салли никаких подозрений. Думаю, тебе не хочется провести остаток пути до Саванны, скрываясь в своей каюте?
   — Конечно, нет! — воскликнула Кэтлин, мысленно представив себе, как Салли льнет к Риду, тогда как она сама в это время в своей каюте.
   — И что ты предлагаешь?
   Кэтлин на мгновение задумалась.
   — Прежде всего, мы должны проследить за тем, чтобы Салли не узнала чего-либо на Гранд-Тере. Чье-нибудь неосторожное слово — и все наши усилия сохранить все в тайне пойдут насмарку. И потом, если Изабел поедет с нами в Саванну, надо сделать так, чтобы мисс Симпсон не особенно присматривалась к ней, пока мы будем на Гранд-Тере.
   Рид почувствовал нерешительность в голосе Кэтлин.
   — Изабел может не захотеть возвращаться с в Саванну?
   — Видишь ли, — объяснила с улыбкой Кэтлин, — Изабел с Домиником влюбились друг в друга. Когда несколько недель тому назад Доминика ранили, Изабел предпочла остаться на острове и ухаживать за ним, пока он окончательно не поправится. Так что я не знаю, какое она сейчас примет решение.
   Рид скорчил гримасу:
   — Чем, черт подери, занимается Жан на этом своем острове? Выращивает цветы?
   — Вернемся к нашей проблеме, — холодно заметила Кэтлин.
   — Ах, извини, — в голосе Рида звучал откровенный сарказм. — Можешь продолжать.
   — Итак, мисс Симпсон следует чем-то занять, чтобы она не бродила по острову сама по себе.
   Рид усмехнулся:
   — Я мог бы взять на себя эту миссию.
   — В этом я нисколько не сомневаюсь.
   — Ревнуешь, киска? — Зубы Рида сверкнули в дьявольской ухмылке.
   — Когда рак свистнет! — ответила резко Кэтлин, чувствуя прямо противоположное.
   — И что дальше в твоем плане?
   — Я могла бы вывести «Волшебницу» из бухты Баратария и поставить ее на якорь в каком-нибудь укромном заливе. Все решат, что Эмералд отправилась в очередной рейд. Изабел могла бы поехать со мной. Если бы удалось устроить так, чтобы нас потом забрала оттуда лодка, мы вернулись бы на следующий день, и ты встретил на пристани свою жену. Рид покачал головой.
   — План, конечно, хорош, но думаю, это создаст впечатление, будто ты замешана в делах Жана.
   Кэтлин согласилась с мнением Рида и после недолгого раздумья нашла наконец приемлемое решение.
   — Предположим, ты узнал бы, что мы гостим сейчас с Изабел, скажем, у друзей в Новом Орлеане. Конечно, такое совпадение выглядит довольно странно, но кому вздумается ставить это под сомнение? Ты естественно, пошлешь кого-нибудь за нами, и мисс Симпсон решит, что мы приехали из Нового Орлеана на Гранд-Тер по твоей просьбе.
 
   На следующий день около полудня, когда до Гранд-Тера оставалось всего несколько миль пути они наткнулись на испанскую шхуну. Низкая осадка и медленный ход свидетельствовали о том, что трюмы ее переполнены. Это была слишком легкая, слишком заманчивая добыча, чтобы ее упустить. Глаза Кэтлин загорелись. С того самого дня, как нашелся Рид и она встретила Салли Симпсон, Кэтлин мечтала именно о таком случае. Растущее в ней напряжение требовало разрядки, которую могла дать только хорошая потасовка.
   От Рида не укрылось возбуждение, мгновенно охватившее Кэтлин при виде шхуны.
   — Вижу, тебе не терпится одержать под занавес еще одну победу? — спросил он, ухмыляясь.
   — Да, — откровенно призналась Кэтлин. — Я хочу заполучить этот корабль. Захват испанского судна приносит кое-какую выгоду, чего не скажешь о британском военном корабле. Еще одна такая добыча позволит команде наполнить свои карманы перед возвращением домой.
   — И, вероятно, принесет еще и несколько безделушек некоей жадной пиратке? — заметил Рид.
   Кэтлин весело рассмеялась, чувствуя себя в этот момент на верху блаженства.
   — Это уж точно.
   — Тогда дай сигнал Жану и начнем, пожалуй. Я не прочь немного пофехтовать после месяцев полного бездействия.
   Риду постепенно передалось возбуждение Кэтлин, и он горел желанием ринуться в бой, надеясь, что, несмотря на отсутствие практики в последнее время, рука его не утратила всех навыков и он по-прежнему превосходно владеет шпагой.
   Погоня была недолгой, и два более быстроходных судна вскоре догнали испанскую шхуну. Испанцы, однако, явно не желали расставаться со своим драгоценным грузом, и бой завязался нешуточный. На этот раз Кэтлин сражалась подле Рида, и хотя противник перед ней привлекал все ее внимание, она все же прислушивалась к звукам у себя за спиной. Рид слишком долго был в бою, и она боялась, что его могут ранить.
   Рид, однако, управлялся с легкостью, явно наслаждаясь каждым мгновением поединка. На его губах играла широкая улыбка, и в глазах сверкал дьявольский огонек. Услышав за спиной победный крик Кэтлин, он быстро покончил со своим противником, и они отправились на поиски новых жертв.
   Лицо Кэтлин разрумянилось, глаза горели зеленым пламенем, и Рид был вынужден в душе признать, что восхищается ею. И действительно, в роли Эмералд Кэтлин являла собой поистине потрясающее зрелище — ее длинные черные волосы развевались на ветру, глаза сияли, а шпага со свистом рассекала воздух. Весь ее вид, как и хрипловатый смех, говорил о дерзкой решимости и уверенности в себе. Она была неподражаема, чувствуя себя, похоже, как рыба в воде в самой гуще сражения! И она принадлежала ему! Хотя Рид и предпочел бы видеть ее в облике Кэтлин, сердце его невольно наполнилось гордостью при мысли, что это поразительное, дерзкое создание принадлежит ему!
   В конце концов, несмотря на ожесточенное сопротивление испанцев, они завладели шхуной. Они с Жаном оба отказались от британского военного корабля, поэтому испанское судно по праву принадлежало Кэтлин. Пока она занималась осмотром трофеев, Рид решил переговорить с Жаном относительно намеченного им с Кэтлин плана действий по прибытии на Гранд-Тер. Богатство, которое везла шхуна, было просто несметным. Трюмы ее ломились от золота, серебра, драгоценностей и множества красивых изделий огромной ценности. В одном из ящиков Кэтлин обнаружила блюда, тарелки, кубки и другую столовую посуду из золота и инкрустированную драгоценными камнями. Она взяла в руки прекрасную чашу, и в голову ей вдруг пришла неожиданная мысль. Найдя Дэна, она тут же отдала ему распоряжение, строго наказав при этом никому ничего не говорить и сохранить все в полной тайне.
   Когда она присоединилась, наконец, к Риду на палубе разговор его с Жаном как раз подошел к концу, и, не дав жене и бывшему другу даже поздороваться, он тут же увлек Кэтлин на борт «Волшебницы».
   Жан, однако, успел заметить, что вместо его кольца пальце у нее сверкал изумруд. Взгляд его метнулся к лицу Кэтлин и мгновенно застыл, наткнувшись на ее слегка припухшие от поцелуев Рида губы. Выражение неподдельной муки, появившееся на лице Жана заставило Кэтлин внутренне вздрогнуть, и про себя она попросила у него понимания и прощения.
   Медленно Жан направился в свою каюту. Сердце его сжималось от боли, но он не мог облегчить ее, дав волю гневу. Глаза Кэтлин молили его о прощении, и ему также был понятен гнев Рида. Во время их разговора Рид внезапно спросил его, были ли они с Кэтлин любовниками. Очевидно, Кэтлин ничего ему не сказала об их отношениях, и, хорошо зная ее, Жан сомневался, что она когда-нибудь признается мужу. Он же сказал Риду, что тот должен спросить об этом собственную жену. Ему не хотелось осложнять еще больше и без того сложное положение, в каком оказалась Кэтлин. Даже теряя ее, он не мог ей мстить. Он видел, как страдала она, думая, что Рид погиб; он держал ее рыдающую в своих объятиях, пока у нее не высыхали слезы. И хотя его собственная боль была огромна, он любил ее слишком сильно, чтобы не отпустить и не пожелать ей счастья.
   Он заметил чашу сразу же, как вошел в каюту. Она стояла на его столе во всем своем золотом великолепии, и украшавшие ее драгоценные камни сверкали всеми цветами радуги. Никогда еще не доводилось Жану видеть столь прекрасный кубок, и он мгновенно понял, кто прислал его ему и почему. Это был сияющий символ любви Кэтлин, любви, которой никогда не суждено было заявить о себе в полный голос. Это был и прощальный подарок, и безмолвная мольба о прощении.
   При мысли об этом Жан Лафит, известный капер и самый знаменитый пират своего времени, не выдержал и разрыдался, оплакивая свою навсегда потерянную любовь, которую ему никогда больше не суждено было обрести вновь.
 
   Не успели они прибыть на Гранд-Тер, как Рид тут же поднялся на борт «Прайда», желая удостовериться, что у Салли все в порядке. Пока остальные умышленно тянули время, Жан сошел на берег, чтобы предупредить островитян о молчании в отношении Кэтлин и рассказать во всех подробностях Доминику и Изабел о внезапном появлении Рида. Кэтлин осталась ждать прихода Изабел на «Волшебнице Эмералд».
   Вскоре испанка, переодетая матросом и с большим мешком за плечами поднялась на борт «Волшебницы». Она принесла одежду для себя и Кэтлин, а также приготовленное на настое трав особое мыло, с помощью которого Кэтлин смывала черную краску со своих волос.
   Через какое-то время с большой помпой и громкими словами прощания Кэтлин на виду у всех вышла из бухты Баратария в открытое море. Судя по всему, кровожадная пиратка отправилась на своем зеленом фрегате на поиски новых жертв.
   Когда причал исчез из вида, Кэтлин повернула корабль и вошла в указанный Жаном небольшой заливчик, где и стала на якорь. Вечер был посвящен обмену новостями и процедуре возвращения волосам Кэтлин их первозданного золотисто-рыжего цвета.
   — Я едва не упала в обморок, когда Жан сообщил нам, что Рид жив! — сказала Изабел.
   — А я чуть не умерла на месте от потрясения, увидев вдруг его прямо перед собой! На мгновение мне даже показалось, что я сошла с ума и вижу призрак. Клянусь тебе, Изабел, мне не хотелось бы испытать подобное еще раз! Удивляюсь, как еще не поседели мои волосы!
   — Не думаю, что мне понравится эта мисс Симпсон. — Изабел презрительно вздернула носик, хотя еще не встречала бывшую любовницу Рида.
   — Ты можешь остаться здесь, с Домиником, — предложила Кэтлин. — Я знаю, вы с ним любите друг друга.
   Изабел кивнула.
   — Да, конечно, но пока не закончится война, Доминик будет занят, и потом не могу же я тебя оставить, когда ты во мне нуждаешься. Ты помогла мне, когда все другие отвернулись от меня, и я готова сделать для тебя то же самое. Что-то мне подсказывает, что эта мисс Симпсон не откажется легко от Рида.
   — Боюсь, ты права, — Кэтлин вздохнула. — И к тому же, у нас сейчас с Ридом и так все достаточно непросто.
   Изабел нахмурилась:
   — Рид знает о вас с Жаном? Неужели он может тебя в чем-то упрекнуть, когда до последнего часа все мы думали, что он погиб?
   Кэтлин горько рассмеялась:
   — Рид подозревает правду, он винит и Жана, и меня, хотя, конечно, я ни в чем ему не призналась.
   — Но это же просто нелепо! — воскликнула с жаром Изабел. — У него самого все это время была любовница, чего он не может ничем оправдать.
   — Рид, судя по всему, считает, что нельзя мерить всех одной меркой, — ответила усмехнувшись Кэтлин. — Боюсь, он никогда не простит Жана.
   — Бедный Жан, — прошептала Изабел. — Он так сильно тебя любит. Должно быть, все это для него настоящий кошмар.
   На лицо Кэтлин набежала тень.
   — Я чувствую себя просто отвратительно из-за того, что нанесла ему такую обиду. Я тоже его люблю, и мне ужасно жаль всех нас троих.
   — Но что ты можешь здесь изменить? Ты замужем за Ридом и должна вернуться вместе с ним в Саванну к детям.
   — Знаю, но Жан совершенно не заслуживал всего этого. Почему жизнь так несправедлива к самым хорошим людям, Изабел? Почему страдают они, а всякие негодяи тем временем процветают?
   Изабел пожала плечами.
   — Мы можем делать только то, что в наших силах, и, несмотря ни на что, идти вперед.
 
   На следующий день около полудня состоялось торжественное прибытие Кэтлин и Изабел на Гранд-Тер. Кэтлин превосходно сыграла свою роль жены, якобы впервые встретившейся с мужем, которого она уже год считала погибшим. Сойдя на берег, она на мгновение застыла, не сводя с Рида изумленного взгляда. Но вот он раскрыл ей свои объятия, и она кинулась к нему со всех ног.
   — О Боже, Кэт! — простонал громко Рид, стиснув ее в железных объятиях, и шепотом добавил: — Я совсем забыл, какая ты великолепная актриса!
   Язвительное замечание Рида вызвало у Кэтлин слезы, что придало еще больше правдоподобия ее игре. И только Рид, когда она отодвинулась и взглянула ему прямо в лицо, заметил в ее глазах гнев и обещание за все с ним поквитаться.
   — Не могу поверить, что это происходит со мной на самом деле! — выдохнула Кэтлин восторженно и вдруг, сделав вид, что теряет сознание, упала мужу на грудь.
   Изабел, стоявшая невдалеке рядом с Домиником, с трудом подавив готовый вырваться у нее смешок, издала тревожное восклицание.
   Оторопев от неожиданности, Рид едва успел подхватить Кэтлин. Все вокруг, в том числе и Салли Симпсон, продолжали смотреть на них, и, чертыхнувшись, он взял Кэтлин на руки и направился к дому.
   — Ты мне еще заплатишь за это, моя сладкая, — прошипел он, приложив губы к самому уху Кэтлин.