Страница:
— Нет! Это все отговорки, — с вызовом заявила Кэтлин. — А я хочу услышать конкретные доводы. Только не надо начинать с романтической чепухи: секс — это единение души и тела, особое таинство, сопровождающее священный союз мужчины и женщины.
Холли бросила на Кэтлин суровый взгляд:
— Я сейчас говорю абсолютно серьезно.
— Я тоже.
— А я вспоминаю, что было с Рейчел, когда она рассталась с Феликсом, — перебив Кэтлин, сказала Эмили. — Вот моя первая причина.
Кэтлин пожала плечами.
— Глядя на нее, я поняла: если физическая близость не сопровождается близостью духовной, это превращается в трагедию. У меня перед глазами было слишком много примеров. И я бы не хотела сама пережить нечто подобное. Именно поэтому я не собираюсь прыгать в постель к Оливеру. Во всяком случае, до тех пор, пока не буду уверена в прочности наших отношений.
— Хорошо, — тряхнула головой Кэтлин, — я готова согласиться — в случае с Рейчел разыгралась ужасная драма. Но эту драма устроила сама Рейчел. Я бы на ее месте реагировала гораздо спокойнее, и у меня бы хватило сил просто развернуться и уйти с гордо поднятой головой. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.
— Ну, тогда тебе можно только позавидовать. Я бы так не смогла.
— Ерунда, на самом деле проблема решается очень просто: внимательно выбирай партнеров, чтобы не наткнуться на негодяя. Ты можешь быть капризной, привередливой и ужасно разборчивой, но при этом совсем не обязательно вовсе отказываться от секса.
— А я и есть капризная, привередливая и ужасно разборчивая, поэтому и не ложусь в постель с партнерами, а жду человека, которого полюблю сама и который полюбит меня. Вот — причина номер один.
— Причина номер два. — Холли заворочалась на диване и села, подтянув колени к подбородку. — Девяносто девять процентов твоих подруг преувеличивают красоту и романтичность процесса. Как правило, в финале нас постигает… м-м, небольшое разочарование… а иногда большое, — подумав, добавила Холли. — Но старт дается только один раз; выйдя на дистанцию, с нее уже не свернешь. И это я бы назвала третьей причиной. Так что мой тебе совет, Эмили, прежде чем отправляться в дорогу, хорошенько прикинь, что ты теряешь и что получаешь взамен.
— Неужели? — улыбнулась Эмили. — Значит, восторженные рассказы о сексе не соответствуют тому, что происходит в реальности?
— Не суди о том, чего не знаешь, — вставила Кэтлин. — Пока сама не попробуешь, не поймешь.
— И все же, — настойчиво повторила Холли, — необратимость процесса — достаточно веская причина.
— Ладно, — согласилась Кэтлин, — три причины вы назвали. Что-нибудь еще?
— А обо всех остальных я тебе уже говорила. Что плохого в ожидании? — Эмили пожала плечами. — Куда мы спешим? Почему мы должны действовать по принципу «чем быстрее, тем лучше»?
— Совершенно верно, — перебила ее Холли, — быстрый загар под искусственным солнцем, ресторан быстрого питания, быстрый секс — давай, давай, скорее, время не ждет. А по-моему, неторопливые отношения, долгие спокойные разговоры, неспешные ухаживания — это очень красиво.
— Понятно, — подытожила Кэтлин, — прежде чем ложиться в постель, надо выбраться из колыбели. Будем считать достижение разумного возраста четвертым доводом в пользу сохранения девственности в течение некоего определенного периода времени, который тоже должен быть разумным.
— Нет, подожди, — остановила ее Эмили, — давай говорить серьезно. Вспомните свой первый раз. Как это было? И вспомните своего первого мужчину. Сейчас вы испытываете к нему прежние чувства если не любви, то хотя бы нежности или благодарности?
— Дело в том, что я никогда не испытывала к нему никаких чувств с самого начала, — жестко заявила Кэтлин. — В этом и заключалась главная проблема наших отношений.
— Зато он любил тебя до безумия, — Холли ткнула пальцем в сторону подруги, — разве не так? Вспомни, сама же рассказывала, какой предательницей ты себя чувствовала.
— А ты, — Эмили обернулась к Холли, — ты помнишь своего первого мужчину?
— Стараюсь не вспоминать, — вздохнула Холли.
— Вот и я о том же: неужели не обидно с отвращением думать о своем первом любовнике? Разве тебе никогда не хотелось, чтобы этот опыт стал для тебя каким-то особенным событием, о котором можно вспоминать со светлыми чувствами?
— Если честно, нет. — Холли выпрямилась и внимательно посмотрела на Эмили. — Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, но у меня все было намного проще. Я никогда не относилась к своей девственности с каким-то особым трепетом. Конечно, я не спала со всеми подряд, но и не считала, что секс надо воспринимать так уж серьезно. Он может быть приятной забавой, милым развлечением. Не вижу смысла создавать из этого проблему и хранить девственность на протяжении двадцати пяти лет как некую ценность.
— А я вижу смысл, — упрямо сказала Эмили. — Я лишаюсь девственности один-единственный раз в жизни, и для меня важно, чтобы это произошло ни с кем попало, а с человеком, которого я люблю.
— Причина пятая, — Кэтлин вскинула большой палец и сжала руку в кулак. — Ни одну из них я не считаю достаточно веской. Во всяком случае, по сравнению с моими доводами в пользу занятий сексом.
— Например? — с интересом спросила Эмили.
— Это приятное занятие. Тебе бы понравилось.
— Вероятно, да, — согласилась Эмили. — Но я хочу познать радости секса с мужчиной, которого люблю и с которым меня свяжут долгие и прочные отношения. Только в этом случае секс действительно принесет то счастье и удовольствие, о котором вы все говорите. Вот, пожалуйста, моя шестая причина.
— О боже, — скривилась Кэтлин, — какая тоска! Ты что же, всерьез рассчитываешь всю жизнь спать только с одним мужчиной? — Она с любопытством посмотрела на Эмили. — Скажи, ты вообще когда-нибудь с кем-нибудь лежала в постели, ну хотя бы просто рядом?
— Да, — Эмили утвердительно кивнула, — лежала. Рядом, бок о бок, но мы ничего такого не делали.
— Надеюсь не с Оливером, — Холли улыбалась, но смотрела на подругу вполне серьезно.
— Нет, не с Оливером. Еще до знакомства с ним… Не стану отрицать — мне понравилось. Я бы сделала то же самое, если бы встретила мужчину, с которым… с которым мне захотелось бы сделать это и который бы четко понимал, как далеко он может зайти и где ему придется остановиться. Но мне такие не попадались.
— Эмили, — Кэтлин склонилась к ней через подлокотник кресла, — на самом деле нет никакой необходимости объяснять мне причины твоих поступков. Когда-то и я задавала себе те же самые вопросы и давала похожие ответы. Но я не жалею о том, что выбрала иной путь. Однако теперь я лучше понимаю тебя и в не меньшей степени уважаю твой выбор. Раньше я считала твое поведение напускной показухой, а твои принципы казались слишком правильными, чтобы быть искренними. Но, поверь, больше я так не думаю.
— Что я должна ответить? — Эмили смущенно отвела глаза.
— Никогда не ожидала от себя такого, — Кэтлин вздохнула и развела руками, — но теперь мне хочется сказать: «Подожди, не торопись».
— Почему?
Кэтлин помолчала, собираясь с мыслями.
— Возможно, — медленно начала она, — через минуту я пожалею о своих словах. Но все же скажу. — Кэтлин в упор посмотрела на Эмили, чувствуя, как та напряглась, ожидая услышать что-то резкое и обидное. Холли тоже затаила дыхание. — Думаю, Оливер не тот мужчина, который тебе нужен. И никогда не станет твоим Мистером Совершенство.
Уголком глаза Кэтлин уловила встревоженный взгляд Холли, но ее гораздо больше интересовала реакция Эмили.
— Почему? — Судя по вытянувшемуся лицу Эмили, Кэтлин задела ее за живое.
— Он тебе нравится — это ни для кого не секрет. — Кэтлин тщательно подбирала слова, стараясь говорить спокойно и взвешенно. — Несмотря на все мое уважение к твоим высоким принципам, я все же полагаю, именно Оливер является главной причиной того, что до сих пор у тебя не возникло соблазна переспать с каким-нибудь другим парнем. И сюда ты ехала с целью испытать себя и проверить прочность своих убеждений, надеясь найти в Оливере того мужчину, которого ты ждешь, начиная с шестнадцати лет. Но ты неопытна и, боюсь, ошибаешься или можешь совершить большую ошибку. — Кэтлин облизнула пересохшие губы. — Я даже не уверена, нравится ли Оливер мне самой.
Кэтлин замолчала. Эмили боязливо посмотрела на лесенку, ведущую на второй этаж, словно опасаясь, как бы Оливер не подслушал их разговор.
— Все в порядке, — успокоила ее Кэтлин, — мальчики крепко спят.
— Но любой, кто услышит твои слова, скажет, что ты болтаешь полную чушь, — сердито отрезала Эмили.
— Неужели? Ты так уверена?
Эмили дернула себя за мочку уха — скорее от смущения и замешательства, чем от злости.
— Ну, я не знаю…
— Зато я знаю, — перебила ее Кэтлин. — До сегодняшнего дня я была абсолютно уверена, что Оливер тот, кто тебе нужен. Но ошиблась. И я очень надеюсь, что ты тоже поймешь, какой это человек, прежде чем совершишь непоправимый шаг.
— Какой? — спросила Эмили.
Кэтлин нервно пожевала губу.
— Когда сегодня днем мы оставили тебя на том спуске и уехали вперед, он вдруг начал цепляться к Сэму с разными дурацкими шуточками. Оливер явно пытался вывести Сэма из себя. По-моему, у него есть какая-то определенная цель.
— Какая цель?
— Ты.
— Я!
Кэтлин поморщилась, уловив в восклицании Эмили затаенную надежду.
— Да, но это не то, что ты думаешь. Эмили, ты превратилась для Оливера в цель только после того, как он окончательно понял, насколько ты нравишься Сэму. И ты сама прекрасно знаешь о его чувствах. Может быть, ты их не разделяешь, — быстро добавила Кэтлин, не давая Эмили возможности возразить, — но не говори, что не замечаешь. Как только Сэм появился в аэропорту, мы и то поняли — он хочет видеть только тебя, говорить только с тобой и только из-за тебя он согласился поехать с нами. — Кэтлин понизила голос: — Сэм обожает тебя. И Оливер тоже об этом знает.
Кэтлин мельком взглянула на Холли. Та яростно трясла головой и подавала какие-то таинственные знаки, но Кэтлин, не обращая внимания на лихорадку, охватившую Холли, выложила свой основной аргумент:
— В Сэме он увидел конкурента и только поэтому сам заинтересовался тобой и решил прибрать к рукам.
— Ты тоже так думаешь? — Эмили обернулась к Холли. — Ты тоже считаешь, что она говорит правду?
Холли не могла определить, что стоит за вопросом Эмили: обижена ли она, или рассержена, или разочарована; верит ли она словам Кэтлин или безоговорочно отвергает все ее доводы.
— Ну, в Оливере, конечно, есть некий дух соперничества, ему нравится бороться и побеждать, — осторожно начала Холли. — И я, пожалуй, соглашусь с Кэтлин — сегодня утром он действительно вел себя странно: все время подкалывал Сэма и делал какие-то намеки насчет тебя. — Эмили в недоумении пожала плечами. — Но я думаю, может быть, это потому, что ты не безразлична Оливеру и он как друг беспокоится и хочет выяснить, насколько серьезны намерения Сэма.
— А я так не думаю, — отчеканила Кэтлин. — У Оливера единственная цель — оттолкнуть Сэма. С чего ему вдруг пришло в голову устроить с Эмили занятия по горным лыжам? Ты вспомни, еще утром он почти не замечал ее. Да потому, что Оливер увидел их с Сэмом на террасе кафе и все понял.
Эмили вспомнила реакцию Оливера в аэропорту, когда он заметил их с Сэмом в баре.
— Оливер из тех парней, которым нравится отбивать чужих девушек, — поставила диагноз Кэтлин. — Для него это нечто вроде спортивного соревнования. Хотите свежий пример? Оливер видел, как мы с Леоном целовались на кухне, и следующее, что он предпринял, — попытался заставить меня сделать то же самое с ним самим.
— Поцеловать его?! — догадалась Эмили. — Тогда, у тебя на вечеринке, пока я мыла посуду?
Кэтлин закатила глаза, демонстрируя восторг по поводу проницательности Эмили.
— Не волнуйся, я его больше не интересую. Теперь он полностью сосредоточился на тебе и Сэме. Ты для Оливера лакомый кусочек. И, конечно, он не хочет упустить… э-э… Ну, сами понимаете, что больше всего привлекает нашего охотника?
Неужели он и раньше проделывал такие пакости по отношению к Сэму? Как ни старалась Эмили отогнать неприятную мысль, она упорно лезла в голову. Может быть, и тогда в Корнуолле Оливер появился на пляже только для того, чтобы отбить понравившуюся Сэму девушку?
Нет! Эмили не хотела верить словам Кэтлин. Она знает Оливера не первый год и никогда не замечала за ним ничего похожего. «Но все эти годы рядом с тобой не было Сэма, — шепнул слабый голосок. — Вообще никого не было, с кем Оливеру пришлось бы сражаться за твое внимание».
Ну почему?! Почему Кэтлин выступает со своими подозрениями именно теперь, когда мечта Эмили, которую она лелеяла столько лет, начала превращаться в реальность?
Кэтлин с тревогой посматривала на Эмили, на лице Холли тоже застыло напряженное выражение. Эмили понимала, подруги не хотели сказать ничего обидного, они искренне переживают за нее и желают предостеречь от большой, как им кажется, опасности.
— Спасибо, я очень ценю вашу заботу, — тихо начала Эмили. — И все же я уверена, что вы обе не правы. И докажу, как сильно вы ошибаетесь.
Кэтлин саркастически хмыкнула и пожала плечами.
— Мое дело предупредить, а ты уж сама решай. Если мои подозрения окажутся напрасными, что ж — буду рада. И, естественно, как бы ты ни поступила, я ни в коем случае не стану тебя осуждать, — Кэтлин расплылась в улыбке. — Как я могу осуждать тебя?
На верхней площадке лестницы послышался шорох, деревянные ступеньки печально застонали под тяжелыми шагами, и в гостиной появился Леон, переодевшийся в черные джинсы и свежую голубую рубашку. У него за спиной маячила улыбающаяся физиономия Оливера. Он прямиком направился к Эмили и уселся на подлокотник ее кресла.
— Как ты, не очень устала? — заботливо спросил Оливер. — Ну и задал же я тебе трепку, наверное, все мышцы болят.
Эмили посмотрела на него снизу вверх и замотала головой. Оливер закинул руку на спинку кресла, склонился и поцеловал ее в щеку. Эмили расплылась в улыбке.
«Артист, — с отвращением подумала Кэтлин. — Ишь как старается». Она не верила в случайности — Оливер, словно золотоискатель, спешит застолбить участок. Он знает, Сэм вот-вот должен спуститься в гостиную, и заранее подготовил соответствующую мизансцену.
Но Сэм не пришел в гостиную. Кэтлин отвела взгляд от лестницы и уставилась на руку Эмили, с тонким запястьем и длинными пальцами, крепко сжимающую руку Оливера.
«Девушка не просто красива. — Кэтлин исподтишка разглядывала профиль Эмили — идеально прямой нос, полные губы, безупречно чистая и гладкая кожа. — Она настоящее сокровище, желанная награда победителю, которому придется приложить немало усилий, чтобы ее завоевать. От души надеюсь, что Оливеру этот приз не достанется», — злорадно подумала Кэтлин.
Прошло полчаса, а Сэм так и не спустился в гостиную. Леон и Оливер, которые добровольно вызвались приготовить ужин, скрылись на кухне. Холли сказала, что позовет Сэма, и ушла наверх. Через минуту она вернулась, молча остановилась на нижней ступеньке лестницы и поманила Кэтлин и Эмили пальцем, приказывая следовать за собой.
Не понимая, куда и зачем ее ведут, Эмили тихо поднималась вслед за Кэтлин. На втором этаже Холли приложила палец к губам, прокралась к двери Сэма, осторожно приоткрыла сначала щелочку, потом распахнула дверь пошире, и троица с любопытством заглянула в комнату.
Внутри было темно, полоска света, падающая из коридора, придавала комнате вид уютной спаленки, словно нарисованной на рождественской открытке: низкий потолок, выкрашенный в темно-розовый цвет, белоснежные стены и кровать под балдахином из легкого шелка с муаровыми разводами; ткань была собрана изящными складками и закреплена у изголовья пышным бантом.
«Милая комнатка, — подумала Эмили, чувствуя на языке приторный вкус. — Наверняка дизайнером этого гнездышка была сама Холли».
И тут взгляд Эмили упал на человека, лежащего под шелковым балдахином.
Розовое одеяло из гагачьего пуха сползло вниз, и девушкам хорошо были видны плечи, широкая грудь Сэма и лицо, повернутое в их сторону. Он крепко спал, пребывая в блаженном неведении, что в комнату вторглись три непрошенные гостьи и во все глаза разглядывают его полуобнаженное тело.
Никогда раньше Эмили не приходилось видеть спящего мужчину. Ее взгляд настороженно скользнул по лицу Сэма, переместился на предплечье с выступающими бицепсами, на ямку подмышки и уперся в темный сосок на мускулистой груди. Эмили замерла, пораженная странным, острым и тягучим ощущением внизу живота. Она густо покраснела и отвела глаза.
— Чертовски соблазнительный вид, — голос Кэтлин разрушил зыбкое очарование живописной сцены. — Давайте стащим с него это противное одеяло.
— Ты хочешь сказать, божественное зрелище? — шепотом уточнила Холли. — Он похож на спящего героя из древнего мифа. Эмили, а ты уверена, что не хочешь взять его себе?
— Надо его разбудить, а то проспит ужин и останется голодным, — сказала Кэтлин.
— Ну, действуй, — подбодрила ее Холли. — Чего ж ты пялишься на него? Гаркни: «Подъем!»
— Или давайте прыгнем к нему на кровать, — предложила Кэтлин, — все втроем. Думаю, Сэму понравится.
— Нет, не смейте! — хриплым шепотом вскрикнула Эмили. — Не будите его.
Затем Эмили повернулась и бросилась бежать вниз по лестнице, пробормотав что-то невнятное насчет помощи Оливеру и Леону.
16
Холли бросила на Кэтлин суровый взгляд:
— Я сейчас говорю абсолютно серьезно.
— Я тоже.
— А я вспоминаю, что было с Рейчел, когда она рассталась с Феликсом, — перебив Кэтлин, сказала Эмили. — Вот моя первая причина.
Кэтлин пожала плечами.
— Глядя на нее, я поняла: если физическая близость не сопровождается близостью духовной, это превращается в трагедию. У меня перед глазами было слишком много примеров. И я бы не хотела сама пережить нечто подобное. Именно поэтому я не собираюсь прыгать в постель к Оливеру. Во всяком случае, до тех пор, пока не буду уверена в прочности наших отношений.
— Хорошо, — тряхнула головой Кэтлин, — я готова согласиться — в случае с Рейчел разыгралась ужасная драма. Но эту драма устроила сама Рейчел. Я бы на ее месте реагировала гораздо спокойнее, и у меня бы хватило сил просто развернуться и уйти с гордо поднятой головой. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.
— Ну, тогда тебе можно только позавидовать. Я бы так не смогла.
— Ерунда, на самом деле проблема решается очень просто: внимательно выбирай партнеров, чтобы не наткнуться на негодяя. Ты можешь быть капризной, привередливой и ужасно разборчивой, но при этом совсем не обязательно вовсе отказываться от секса.
— А я и есть капризная, привередливая и ужасно разборчивая, поэтому и не ложусь в постель с партнерами, а жду человека, которого полюблю сама и который полюбит меня. Вот — причина номер один.
— Причина номер два. — Холли заворочалась на диване и села, подтянув колени к подбородку. — Девяносто девять процентов твоих подруг преувеличивают красоту и романтичность процесса. Как правило, в финале нас постигает… м-м, небольшое разочарование… а иногда большое, — подумав, добавила Холли. — Но старт дается только один раз; выйдя на дистанцию, с нее уже не свернешь. И это я бы назвала третьей причиной. Так что мой тебе совет, Эмили, прежде чем отправляться в дорогу, хорошенько прикинь, что ты теряешь и что получаешь взамен.
— Неужели? — улыбнулась Эмили. — Значит, восторженные рассказы о сексе не соответствуют тому, что происходит в реальности?
— Не суди о том, чего не знаешь, — вставила Кэтлин. — Пока сама не попробуешь, не поймешь.
— И все же, — настойчиво повторила Холли, — необратимость процесса — достаточно веская причина.
— Ладно, — согласилась Кэтлин, — три причины вы назвали. Что-нибудь еще?
— А обо всех остальных я тебе уже говорила. Что плохого в ожидании? — Эмили пожала плечами. — Куда мы спешим? Почему мы должны действовать по принципу «чем быстрее, тем лучше»?
— Совершенно верно, — перебила ее Холли, — быстрый загар под искусственным солнцем, ресторан быстрого питания, быстрый секс — давай, давай, скорее, время не ждет. А по-моему, неторопливые отношения, долгие спокойные разговоры, неспешные ухаживания — это очень красиво.
— Понятно, — подытожила Кэтлин, — прежде чем ложиться в постель, надо выбраться из колыбели. Будем считать достижение разумного возраста четвертым доводом в пользу сохранения девственности в течение некоего определенного периода времени, который тоже должен быть разумным.
— Нет, подожди, — остановила ее Эмили, — давай говорить серьезно. Вспомните свой первый раз. Как это было? И вспомните своего первого мужчину. Сейчас вы испытываете к нему прежние чувства если не любви, то хотя бы нежности или благодарности?
— Дело в том, что я никогда не испытывала к нему никаких чувств с самого начала, — жестко заявила Кэтлин. — В этом и заключалась главная проблема наших отношений.
— Зато он любил тебя до безумия, — Холли ткнула пальцем в сторону подруги, — разве не так? Вспомни, сама же рассказывала, какой предательницей ты себя чувствовала.
— А ты, — Эмили обернулась к Холли, — ты помнишь своего первого мужчину?
— Стараюсь не вспоминать, — вздохнула Холли.
— Вот и я о том же: неужели не обидно с отвращением думать о своем первом любовнике? Разве тебе никогда не хотелось, чтобы этот опыт стал для тебя каким-то особенным событием, о котором можно вспоминать со светлыми чувствами?
— Если честно, нет. — Холли выпрямилась и внимательно посмотрела на Эмили. — Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, но у меня все было намного проще. Я никогда не относилась к своей девственности с каким-то особым трепетом. Конечно, я не спала со всеми подряд, но и не считала, что секс надо воспринимать так уж серьезно. Он может быть приятной забавой, милым развлечением. Не вижу смысла создавать из этого проблему и хранить девственность на протяжении двадцати пяти лет как некую ценность.
— А я вижу смысл, — упрямо сказала Эмили. — Я лишаюсь девственности один-единственный раз в жизни, и для меня важно, чтобы это произошло ни с кем попало, а с человеком, которого я люблю.
— Причина пятая, — Кэтлин вскинула большой палец и сжала руку в кулак. — Ни одну из них я не считаю достаточно веской. Во всяком случае, по сравнению с моими доводами в пользу занятий сексом.
— Например? — с интересом спросила Эмили.
— Это приятное занятие. Тебе бы понравилось.
— Вероятно, да, — согласилась Эмили. — Но я хочу познать радости секса с мужчиной, которого люблю и с которым меня свяжут долгие и прочные отношения. Только в этом случае секс действительно принесет то счастье и удовольствие, о котором вы все говорите. Вот, пожалуйста, моя шестая причина.
— О боже, — скривилась Кэтлин, — какая тоска! Ты что же, всерьез рассчитываешь всю жизнь спать только с одним мужчиной? — Она с любопытством посмотрела на Эмили. — Скажи, ты вообще когда-нибудь с кем-нибудь лежала в постели, ну хотя бы просто рядом?
— Да, — Эмили утвердительно кивнула, — лежала. Рядом, бок о бок, но мы ничего такого не делали.
— Надеюсь не с Оливером, — Холли улыбалась, но смотрела на подругу вполне серьезно.
— Нет, не с Оливером. Еще до знакомства с ним… Не стану отрицать — мне понравилось. Я бы сделала то же самое, если бы встретила мужчину, с которым… с которым мне захотелось бы сделать это и который бы четко понимал, как далеко он может зайти и где ему придется остановиться. Но мне такие не попадались.
— Эмили, — Кэтлин склонилась к ней через подлокотник кресла, — на самом деле нет никакой необходимости объяснять мне причины твоих поступков. Когда-то и я задавала себе те же самые вопросы и давала похожие ответы. Но я не жалею о том, что выбрала иной путь. Однако теперь я лучше понимаю тебя и в не меньшей степени уважаю твой выбор. Раньше я считала твое поведение напускной показухой, а твои принципы казались слишком правильными, чтобы быть искренними. Но, поверь, больше я так не думаю.
— Что я должна ответить? — Эмили смущенно отвела глаза.
— Никогда не ожидала от себя такого, — Кэтлин вздохнула и развела руками, — но теперь мне хочется сказать: «Подожди, не торопись».
— Почему?
Кэтлин помолчала, собираясь с мыслями.
— Возможно, — медленно начала она, — через минуту я пожалею о своих словах. Но все же скажу. — Кэтлин в упор посмотрела на Эмили, чувствуя, как та напряглась, ожидая услышать что-то резкое и обидное. Холли тоже затаила дыхание. — Думаю, Оливер не тот мужчина, который тебе нужен. И никогда не станет твоим Мистером Совершенство.
Уголком глаза Кэтлин уловила встревоженный взгляд Холли, но ее гораздо больше интересовала реакция Эмили.
— Почему? — Судя по вытянувшемуся лицу Эмили, Кэтлин задела ее за живое.
— Он тебе нравится — это ни для кого не секрет. — Кэтлин тщательно подбирала слова, стараясь говорить спокойно и взвешенно. — Несмотря на все мое уважение к твоим высоким принципам, я все же полагаю, именно Оливер является главной причиной того, что до сих пор у тебя не возникло соблазна переспать с каким-нибудь другим парнем. И сюда ты ехала с целью испытать себя и проверить прочность своих убеждений, надеясь найти в Оливере того мужчину, которого ты ждешь, начиная с шестнадцати лет. Но ты неопытна и, боюсь, ошибаешься или можешь совершить большую ошибку. — Кэтлин облизнула пересохшие губы. — Я даже не уверена, нравится ли Оливер мне самой.
Кэтлин замолчала. Эмили боязливо посмотрела на лесенку, ведущую на второй этаж, словно опасаясь, как бы Оливер не подслушал их разговор.
— Все в порядке, — успокоила ее Кэтлин, — мальчики крепко спят.
— Но любой, кто услышит твои слова, скажет, что ты болтаешь полную чушь, — сердито отрезала Эмили.
— Неужели? Ты так уверена?
Эмили дернула себя за мочку уха — скорее от смущения и замешательства, чем от злости.
— Ну, я не знаю…
— Зато я знаю, — перебила ее Кэтлин. — До сегодняшнего дня я была абсолютно уверена, что Оливер тот, кто тебе нужен. Но ошиблась. И я очень надеюсь, что ты тоже поймешь, какой это человек, прежде чем совершишь непоправимый шаг.
— Какой? — спросила Эмили.
Кэтлин нервно пожевала губу.
— Когда сегодня днем мы оставили тебя на том спуске и уехали вперед, он вдруг начал цепляться к Сэму с разными дурацкими шуточками. Оливер явно пытался вывести Сэма из себя. По-моему, у него есть какая-то определенная цель.
— Какая цель?
— Ты.
— Я!
Кэтлин поморщилась, уловив в восклицании Эмили затаенную надежду.
— Да, но это не то, что ты думаешь. Эмили, ты превратилась для Оливера в цель только после того, как он окончательно понял, насколько ты нравишься Сэму. И ты сама прекрасно знаешь о его чувствах. Может быть, ты их не разделяешь, — быстро добавила Кэтлин, не давая Эмили возможности возразить, — но не говори, что не замечаешь. Как только Сэм появился в аэропорту, мы и то поняли — он хочет видеть только тебя, говорить только с тобой и только из-за тебя он согласился поехать с нами. — Кэтлин понизила голос: — Сэм обожает тебя. И Оливер тоже об этом знает.
Кэтлин мельком взглянула на Холли. Та яростно трясла головой и подавала какие-то таинственные знаки, но Кэтлин, не обращая внимания на лихорадку, охватившую Холли, выложила свой основной аргумент:
— В Сэме он увидел конкурента и только поэтому сам заинтересовался тобой и решил прибрать к рукам.
— Ты тоже так думаешь? — Эмили обернулась к Холли. — Ты тоже считаешь, что она говорит правду?
Холли не могла определить, что стоит за вопросом Эмили: обижена ли она, или рассержена, или разочарована; верит ли она словам Кэтлин или безоговорочно отвергает все ее доводы.
— Ну, в Оливере, конечно, есть некий дух соперничества, ему нравится бороться и побеждать, — осторожно начала Холли. — И я, пожалуй, соглашусь с Кэтлин — сегодня утром он действительно вел себя странно: все время подкалывал Сэма и делал какие-то намеки насчет тебя. — Эмили в недоумении пожала плечами. — Но я думаю, может быть, это потому, что ты не безразлична Оливеру и он как друг беспокоится и хочет выяснить, насколько серьезны намерения Сэма.
— А я так не думаю, — отчеканила Кэтлин. — У Оливера единственная цель — оттолкнуть Сэма. С чего ему вдруг пришло в голову устроить с Эмили занятия по горным лыжам? Ты вспомни, еще утром он почти не замечал ее. Да потому, что Оливер увидел их с Сэмом на террасе кафе и все понял.
Эмили вспомнила реакцию Оливера в аэропорту, когда он заметил их с Сэмом в баре.
— Оливер из тех парней, которым нравится отбивать чужих девушек, — поставила диагноз Кэтлин. — Для него это нечто вроде спортивного соревнования. Хотите свежий пример? Оливер видел, как мы с Леоном целовались на кухне, и следующее, что он предпринял, — попытался заставить меня сделать то же самое с ним самим.
— Поцеловать его?! — догадалась Эмили. — Тогда, у тебя на вечеринке, пока я мыла посуду?
Кэтлин закатила глаза, демонстрируя восторг по поводу проницательности Эмили.
— Не волнуйся, я его больше не интересую. Теперь он полностью сосредоточился на тебе и Сэме. Ты для Оливера лакомый кусочек. И, конечно, он не хочет упустить… э-э… Ну, сами понимаете, что больше всего привлекает нашего охотника?
Неужели он и раньше проделывал такие пакости по отношению к Сэму? Как ни старалась Эмили отогнать неприятную мысль, она упорно лезла в голову. Может быть, и тогда в Корнуолле Оливер появился на пляже только для того, чтобы отбить понравившуюся Сэму девушку?
Нет! Эмили не хотела верить словам Кэтлин. Она знает Оливера не первый год и никогда не замечала за ним ничего похожего. «Но все эти годы рядом с тобой не было Сэма, — шепнул слабый голосок. — Вообще никого не было, с кем Оливеру пришлось бы сражаться за твое внимание».
Ну почему?! Почему Кэтлин выступает со своими подозрениями именно теперь, когда мечта Эмили, которую она лелеяла столько лет, начала превращаться в реальность?
Кэтлин с тревогой посматривала на Эмили, на лице Холли тоже застыло напряженное выражение. Эмили понимала, подруги не хотели сказать ничего обидного, они искренне переживают за нее и желают предостеречь от большой, как им кажется, опасности.
— Спасибо, я очень ценю вашу заботу, — тихо начала Эмили. — И все же я уверена, что вы обе не правы. И докажу, как сильно вы ошибаетесь.
Кэтлин саркастически хмыкнула и пожала плечами.
— Мое дело предупредить, а ты уж сама решай. Если мои подозрения окажутся напрасными, что ж — буду рада. И, естественно, как бы ты ни поступила, я ни в коем случае не стану тебя осуждать, — Кэтлин расплылась в улыбке. — Как я могу осуждать тебя?
На верхней площадке лестницы послышался шорох, деревянные ступеньки печально застонали под тяжелыми шагами, и в гостиной появился Леон, переодевшийся в черные джинсы и свежую голубую рубашку. У него за спиной маячила улыбающаяся физиономия Оливера. Он прямиком направился к Эмили и уселся на подлокотник ее кресла.
— Как ты, не очень устала? — заботливо спросил Оливер. — Ну и задал же я тебе трепку, наверное, все мышцы болят.
Эмили посмотрела на него снизу вверх и замотала головой. Оливер закинул руку на спинку кресла, склонился и поцеловал ее в щеку. Эмили расплылась в улыбке.
«Артист, — с отвращением подумала Кэтлин. — Ишь как старается». Она не верила в случайности — Оливер, словно золотоискатель, спешит застолбить участок. Он знает, Сэм вот-вот должен спуститься в гостиную, и заранее подготовил соответствующую мизансцену.
Но Сэм не пришел в гостиную. Кэтлин отвела взгляд от лестницы и уставилась на руку Эмили, с тонким запястьем и длинными пальцами, крепко сжимающую руку Оливера.
«Девушка не просто красива. — Кэтлин исподтишка разглядывала профиль Эмили — идеально прямой нос, полные губы, безупречно чистая и гладкая кожа. — Она настоящее сокровище, желанная награда победителю, которому придется приложить немало усилий, чтобы ее завоевать. От души надеюсь, что Оливеру этот приз не достанется», — злорадно подумала Кэтлин.
Прошло полчаса, а Сэм так и не спустился в гостиную. Леон и Оливер, которые добровольно вызвались приготовить ужин, скрылись на кухне. Холли сказала, что позовет Сэма, и ушла наверх. Через минуту она вернулась, молча остановилась на нижней ступеньке лестницы и поманила Кэтлин и Эмили пальцем, приказывая следовать за собой.
Не понимая, куда и зачем ее ведут, Эмили тихо поднималась вслед за Кэтлин. На втором этаже Холли приложила палец к губам, прокралась к двери Сэма, осторожно приоткрыла сначала щелочку, потом распахнула дверь пошире, и троица с любопытством заглянула в комнату.
Внутри было темно, полоска света, падающая из коридора, придавала комнате вид уютной спаленки, словно нарисованной на рождественской открытке: низкий потолок, выкрашенный в темно-розовый цвет, белоснежные стены и кровать под балдахином из легкого шелка с муаровыми разводами; ткань была собрана изящными складками и закреплена у изголовья пышным бантом.
«Милая комнатка, — подумала Эмили, чувствуя на языке приторный вкус. — Наверняка дизайнером этого гнездышка была сама Холли».
И тут взгляд Эмили упал на человека, лежащего под шелковым балдахином.
Розовое одеяло из гагачьего пуха сползло вниз, и девушкам хорошо были видны плечи, широкая грудь Сэма и лицо, повернутое в их сторону. Он крепко спал, пребывая в блаженном неведении, что в комнату вторглись три непрошенные гостьи и во все глаза разглядывают его полуобнаженное тело.
Никогда раньше Эмили не приходилось видеть спящего мужчину. Ее взгляд настороженно скользнул по лицу Сэма, переместился на предплечье с выступающими бицепсами, на ямку подмышки и уперся в темный сосок на мускулистой груди. Эмили замерла, пораженная странным, острым и тягучим ощущением внизу живота. Она густо покраснела и отвела глаза.
— Чертовски соблазнительный вид, — голос Кэтлин разрушил зыбкое очарование живописной сцены. — Давайте стащим с него это противное одеяло.
— Ты хочешь сказать, божественное зрелище? — шепотом уточнила Холли. — Он похож на спящего героя из древнего мифа. Эмили, а ты уверена, что не хочешь взять его себе?
— Надо его разбудить, а то проспит ужин и останется голодным, — сказала Кэтлин.
— Ну, действуй, — подбодрила ее Холли. — Чего ж ты пялишься на него? Гаркни: «Подъем!»
— Или давайте прыгнем к нему на кровать, — предложила Кэтлин, — все втроем. Думаю, Сэму понравится.
— Нет, не смейте! — хриплым шепотом вскрикнула Эмили. — Не будите его.
Затем Эмили повернулась и бросилась бежать вниз по лестнице, пробормотав что-то невнятное насчет помощи Оливеру и Леону.
16
На следующий день погода изменилась: небо заволокло низкими тучами, которые грозили просыпаться мощным снегопадом, подул сильный ветер, и резко похолодало.
Когда Эмили подняла жалюзи и выглянула в окно, первым ее желанием было юркнуть обратно в постель. Так она и поступила. Завернувшись в одеяло, Эмили полежала еще с полчаса и пришла к окончательному решению — сегодня она на лыжи не встанет. Эмили помнила, как в прошлом году она отважилась отправиться в горы в такую же туманную и пасмурную погоду. Тогда Эмили натерпелась столько страху — нестись по склону, не видя, что ждет тебя впереди, и не зная, куда подева-лись растворившиеся в туманной пелене друзья, — ни за что на свете она не согласится повторить этот жуткий опыт.
Однако в конце концов Эмили все же вылезла из постели и как была, в пижаме, спустилась на кухню. Леон и Кэтлин, уже полностью одетые и готовые к выходу, сидели за столом, доедая свой завтрак, и ждали, когда к ним присоединятся Оливер, Сэм и Холли.
— Ты?! — Эмили в изумлении уставилась на Кэтлин. — Ты же говорила, что ненавидишь лыжи. На улице такой мрак, а вы собрались в горы? Это же чистое безумие!
Кэтлин неопределенно пожала плечами.
— Сама удивляюсь, но вчера мне было так весело. Почему бы и сегодня не поразвлечься. И потом, — Кэтлин ласково посмотрела на Леона и послала ему воздушный поцелуй, — нет сил расстаться с моим сладким медвежонком.
«Какая прелесть, — подумала Эмили. — Похоже, изменилась не только погода».
В коридоре послышалось шлепанье босых ног, и на пороге кухни появился Сэм, одетый в линялые джинсы и белую футболку.
— Выспался? — с улыбкой спросила Кэтлин.
— Угу, — Сэм кивнул взлохмаченной головой и шагнул к холодильнику. — Умираю с голоду, мне всю ночь снились бифштексы и жареная картошка. Садистки, почему вы меня не разбудили?
— Мы не решились, ты так сладко спал, — промурлыкала Кэтлин.
— И оставили меня без ужина. — Не найдя в холодильнике ничего стоящего, Сэм принялся шарить по шкафам и буфетам. — Завтрак вы тоже съели?
— А его и не было, — раздался голос Холли. Она стояла на пороге кухни, протирая заспанные глаза. — Дельфина еще не приходила. Если ты так сильно проголодался, можно позавтракать в деревне. Здесь есть чудесное кафе.
— Эмили, пойдешь со мной? — спросил Сэм.
Она молча кивнула.
— Я угощаю. Круассаны, шоколадные пирожные, все, что пожелаешь. Но отправляемся прямо сейчас, сию минуту, иначе со мной случится голодный обморок. — Сэм окинул Эмили взглядом. — Пижаму будешь снимать или так пойдем?
— Я мигом! — Эмили вскочила со стула и бросилась к дверям. — Мы купим что-нибудь на ужин, — добавила она, протискиваясь мимо Холли.
— А мне надо зайти в банк, — сообщил Сэм.
— Конечно, конечно, развлекайтесь, — саркастически фыркнула Холли.
— О да, мы отлично проведем время, — заверил ее Сэм. — Закажем шикарный завтрак, прогуляемся по магазинам и, может быть, зайдем на каток. Пойдем кататься на коньках?! — крикнул он вдогонку Эмили.
— Обязательно! — крикнула она в ответ и затопала по лестнице.
Уже вскарабкавшись на верхнюю площадку, Эмили услышала голос Кэтлин.
— За Оливера можешь не беспокоиться! Мы его возьмем с собой или оставим записку, на какой трассе нас искать. Когда проснется, сам придет.
Они пересекли площадь перед домом и углубились в узкие, вымощенные булыжником деревенские улочки. Налитые свинцом тяжелые тучи еще плотнее затянули небо. На улицах зажглись фонари — казалось, наступил хмурый зимний вечер. Сэм послушно шагал рядом с Эмили, предоставив ей право самой выбирать дорогу. Она уверенно прокладывала путь, пока не привела Сэма на Рю Матильд к небольшому кафе.
На террасе сидело несколько смельчаков, которые предпочитали поедать свой завтрак на свежем воздухе, однако Сэм и Эмили не решились последовать их примеру и, поднявшись по ступенькам, зашли внутрь кафе. В зале, наполненном горьковато-сладким запахом шоколада, было тепло и уютно, на каждом столике горела маленькая лампа под оранжевым абажуром, отбрасывающая мягкий свет на клетчатую красно-белую скатерть.
Эмили и Сэм подошли к прилавку. От одного взгляда на витрину, где были выставлены произведения кондитерского искусства, рот Эмили наполнился слюной. От изобилия пирожных, щедро присыпанных шоколадной крошкой и кокосовой стружкой, украшенных фисташками, взбитыми сливками и миндальными орехами, разбегались глаза. Эмили не знала, что выбрать. Наконец, после долгих совещаний с Сэмом, она остановилась на восхитительно пышном клюквенном пироге и теплых, только что выпеченных круассанах. Они устроились за столиком возле окна и с наслаждением принялись за еду. Эмили отламывала кусочки круассана и макала их в кофе со сливками — никогда в жизни она не пробовала ничего вкуснее.
Странно, думала Эмили, несмотря на все сложности их отношений, на все недомолвки и недоговоренности, им было так хорошо и спокойно друг с другом. За те двадцать минут, что они сидели в этом чудесном кафе, словно окутанные каким-то волшебным туманом, который отделял их от внешнего мира, не было сказано ни единого слова, они не держались за руки и не обменивались многозначительными взглядами, и все же без всяких слов и прикосновений между ними возникла удивительная близость — Эмили знала, с какой нежностью относится к ней Сэм, а Сэм понимал, что он значит для Эмили. Когда они вышли на улицу и окунулись в настоящий сырой туман, это ощущение теплоты и доверия исчезло.
Эмили привела Сэма к банку, но сказала, что подождет его снаружи и посмотрит на витрины соседних магазинов, пока он стоит в очереди. Сэм подошел к двери, взялся за ручку, но вдруг обернулся и посмотрел на Эмили долгим взглядом, словно не был уверен, дождется ли она его, как обещала.
Эмили неторопливо побрела по улице, миновала книжную лавку и остановилась перед витриной ювелирного магазина «Коксинель». Эмили очень хотелось войти в магазин, но ее смутил прощальный взгляд Сэма, и она решила ограничиться изучением витрины.
Все ювелирные изделия, которыми торговал «Коксинель», были делом рук хозяина магазина. Месье Жерар — огромный толстяк в густой черной бороде и с толстыми, похожими на свиные сардельки пальцами, создавал потрясающие своей простотой и красотой украшения. Кольца, ожерелья, серьги, браслеты и броши месье Жерара были сделаны по большей части из серебра, но изредка он брался за золото и платину, иногда вставлял в них драгоценные камни, но больше любил самоцветы — топаз, бирюзу и нефрит. Каждая вещь была уникальна, в каждой чувствовался стиль и вкус месье Жерара. Когда Эмили, приезжая в Мажин, отправлялась по магазинам, ей первым делом хотелось зайти именно в «Коксинель».
Поначалу Эмили удивлялась, как в крохотной деревушке с ее традиционным жизненным укладом мог появиться такой изысканный магазин. Она посочувствовала месье Жерару — скорее всего, о существовании его лавки вообще мало кто знает. Но когда Эмили высказала свои соображения Холли, та подняла ее на смех: месье Жерар — известнейший ювелир, люди приезжают со всех концов страны, чтобы просто полюбоваться на его изделия. И с тех пор каждый раз, когда Эмили думала о своем проекте под названием «Морская волна», она тут же вспоминала и о месье Жераре: как было бы здорово, если бы он согласился стать поставщиком ювелирных украшений для ее собственного магазина.
— Разреши, я куплю тебе что-нибудь, — сказал Сэм, незаметно подойдя к Эмили, которая любовалась сверкающей витриной «Коксинель».
— Нет, спасибо, — она покачала головой. — Я думала не о том, что мне пойдет вон то колечко, а о том, как бы я разместила эти потрясающие вещи в витрине «Морской волны».
Когда Эмили подняла жалюзи и выглянула в окно, первым ее желанием было юркнуть обратно в постель. Так она и поступила. Завернувшись в одеяло, Эмили полежала еще с полчаса и пришла к окончательному решению — сегодня она на лыжи не встанет. Эмили помнила, как в прошлом году она отважилась отправиться в горы в такую же туманную и пасмурную погоду. Тогда Эмили натерпелась столько страху — нестись по склону, не видя, что ждет тебя впереди, и не зная, куда подева-лись растворившиеся в туманной пелене друзья, — ни за что на свете она не согласится повторить этот жуткий опыт.
Однако в конце концов Эмили все же вылезла из постели и как была, в пижаме, спустилась на кухню. Леон и Кэтлин, уже полностью одетые и готовые к выходу, сидели за столом, доедая свой завтрак, и ждали, когда к ним присоединятся Оливер, Сэм и Холли.
— Ты?! — Эмили в изумлении уставилась на Кэтлин. — Ты же говорила, что ненавидишь лыжи. На улице такой мрак, а вы собрались в горы? Это же чистое безумие!
Кэтлин неопределенно пожала плечами.
— Сама удивляюсь, но вчера мне было так весело. Почему бы и сегодня не поразвлечься. И потом, — Кэтлин ласково посмотрела на Леона и послала ему воздушный поцелуй, — нет сил расстаться с моим сладким медвежонком.
«Какая прелесть, — подумала Эмили. — Похоже, изменилась не только погода».
В коридоре послышалось шлепанье босых ног, и на пороге кухни появился Сэм, одетый в линялые джинсы и белую футболку.
— Выспался? — с улыбкой спросила Кэтлин.
— Угу, — Сэм кивнул взлохмаченной головой и шагнул к холодильнику. — Умираю с голоду, мне всю ночь снились бифштексы и жареная картошка. Садистки, почему вы меня не разбудили?
— Мы не решились, ты так сладко спал, — промурлыкала Кэтлин.
— И оставили меня без ужина. — Не найдя в холодильнике ничего стоящего, Сэм принялся шарить по шкафам и буфетам. — Завтрак вы тоже съели?
— А его и не было, — раздался голос Холли. Она стояла на пороге кухни, протирая заспанные глаза. — Дельфина еще не приходила. Если ты так сильно проголодался, можно позавтракать в деревне. Здесь есть чудесное кафе.
— Эмили, пойдешь со мной? — спросил Сэм.
Она молча кивнула.
— Я угощаю. Круассаны, шоколадные пирожные, все, что пожелаешь. Но отправляемся прямо сейчас, сию минуту, иначе со мной случится голодный обморок. — Сэм окинул Эмили взглядом. — Пижаму будешь снимать или так пойдем?
— Я мигом! — Эмили вскочила со стула и бросилась к дверям. — Мы купим что-нибудь на ужин, — добавила она, протискиваясь мимо Холли.
— А мне надо зайти в банк, — сообщил Сэм.
— Конечно, конечно, развлекайтесь, — саркастически фыркнула Холли.
— О да, мы отлично проведем время, — заверил ее Сэм. — Закажем шикарный завтрак, прогуляемся по магазинам и, может быть, зайдем на каток. Пойдем кататься на коньках?! — крикнул он вдогонку Эмили.
— Обязательно! — крикнула она в ответ и затопала по лестнице.
Уже вскарабкавшись на верхнюю площадку, Эмили услышала голос Кэтлин.
— За Оливера можешь не беспокоиться! Мы его возьмем с собой или оставим записку, на какой трассе нас искать. Когда проснется, сам придет.
Они пересекли площадь перед домом и углубились в узкие, вымощенные булыжником деревенские улочки. Налитые свинцом тяжелые тучи еще плотнее затянули небо. На улицах зажглись фонари — казалось, наступил хмурый зимний вечер. Сэм послушно шагал рядом с Эмили, предоставив ей право самой выбирать дорогу. Она уверенно прокладывала путь, пока не привела Сэма на Рю Матильд к небольшому кафе.
На террасе сидело несколько смельчаков, которые предпочитали поедать свой завтрак на свежем воздухе, однако Сэм и Эмили не решились последовать их примеру и, поднявшись по ступенькам, зашли внутрь кафе. В зале, наполненном горьковато-сладким запахом шоколада, было тепло и уютно, на каждом столике горела маленькая лампа под оранжевым абажуром, отбрасывающая мягкий свет на клетчатую красно-белую скатерть.
Эмили и Сэм подошли к прилавку. От одного взгляда на витрину, где были выставлены произведения кондитерского искусства, рот Эмили наполнился слюной. От изобилия пирожных, щедро присыпанных шоколадной крошкой и кокосовой стружкой, украшенных фисташками, взбитыми сливками и миндальными орехами, разбегались глаза. Эмили не знала, что выбрать. Наконец, после долгих совещаний с Сэмом, она остановилась на восхитительно пышном клюквенном пироге и теплых, только что выпеченных круассанах. Они устроились за столиком возле окна и с наслаждением принялись за еду. Эмили отламывала кусочки круассана и макала их в кофе со сливками — никогда в жизни она не пробовала ничего вкуснее.
Странно, думала Эмили, несмотря на все сложности их отношений, на все недомолвки и недоговоренности, им было так хорошо и спокойно друг с другом. За те двадцать минут, что они сидели в этом чудесном кафе, словно окутанные каким-то волшебным туманом, который отделял их от внешнего мира, не было сказано ни единого слова, они не держались за руки и не обменивались многозначительными взглядами, и все же без всяких слов и прикосновений между ними возникла удивительная близость — Эмили знала, с какой нежностью относится к ней Сэм, а Сэм понимал, что он значит для Эмили. Когда они вышли на улицу и окунулись в настоящий сырой туман, это ощущение теплоты и доверия исчезло.
Эмили привела Сэма к банку, но сказала, что подождет его снаружи и посмотрит на витрины соседних магазинов, пока он стоит в очереди. Сэм подошел к двери, взялся за ручку, но вдруг обернулся и посмотрел на Эмили долгим взглядом, словно не был уверен, дождется ли она его, как обещала.
Эмили неторопливо побрела по улице, миновала книжную лавку и остановилась перед витриной ювелирного магазина «Коксинель». Эмили очень хотелось войти в магазин, но ее смутил прощальный взгляд Сэма, и она решила ограничиться изучением витрины.
Все ювелирные изделия, которыми торговал «Коксинель», были делом рук хозяина магазина. Месье Жерар — огромный толстяк в густой черной бороде и с толстыми, похожими на свиные сардельки пальцами, создавал потрясающие своей простотой и красотой украшения. Кольца, ожерелья, серьги, браслеты и броши месье Жерара были сделаны по большей части из серебра, но изредка он брался за золото и платину, иногда вставлял в них драгоценные камни, но больше любил самоцветы — топаз, бирюзу и нефрит. Каждая вещь была уникальна, в каждой чувствовался стиль и вкус месье Жерара. Когда Эмили, приезжая в Мажин, отправлялась по магазинам, ей первым делом хотелось зайти именно в «Коксинель».
Поначалу Эмили удивлялась, как в крохотной деревушке с ее традиционным жизненным укладом мог появиться такой изысканный магазин. Она посочувствовала месье Жерару — скорее всего, о существовании его лавки вообще мало кто знает. Но когда Эмили высказала свои соображения Холли, та подняла ее на смех: месье Жерар — известнейший ювелир, люди приезжают со всех концов страны, чтобы просто полюбоваться на его изделия. И с тех пор каждый раз, когда Эмили думала о своем проекте под названием «Морская волна», она тут же вспоминала и о месье Жераре: как было бы здорово, если бы он согласился стать поставщиком ювелирных украшений для ее собственного магазина.
— Разреши, я куплю тебе что-нибудь, — сказал Сэм, незаметно подойдя к Эмили, которая любовалась сверкающей витриной «Коксинель».
— Нет, спасибо, — она покачала головой. — Я думала не о том, что мне пойдет вон то колечко, а о том, как бы я разместила эти потрясающие вещи в витрине «Морской волны».