Хауэлл Ханна. Горец-завоеватель

   – Ну, это совсем просто. Расторгнуть наш брак не составило бы никакого труда. Я дочь английского лорда, а ты шотландский лэрд, да к тому же никто из моих родственников не давал согласия на этот брак. И король...
   – Ты бы расторгла наш брак? Да, я слышал, что такое возможно. Но ты не подумала о том, что в своем чреве ты, возможно, уже носишь моего ребенка? Ты хочешь, чтобы он был незаконнорожденным? Чтобы носил позорное клеймо бастарда всю жизнь?
   Джолин опустила голову. Разумеется, она думала о том, что уже могла быть беременна.
   – Сначала я бы убедилась в том, что не беременна, а уж потом стала бы предпринимать какие-либо шаги. – Она подняла голову и встретила свирепый взгляд мужа.
   Сигимору хотелось взять Джолин за плечи и как следует встряхнуть. Но, конечно же, он не смог бы причинить ей боль. Каждое слово, которое она произносила, стегало его, словно хлыст. Он был готов все принять от нее, но только не это равнодушие и хладнокровие, с которым Джолин так легко вычеркнула его из своей жизни. И сейчас она еще не сказала ему о том, что изменила решение и хочет остаться с ним. Им совершенно необходимо серьезно поговорить и прояснить кое-какие моменты. Сигимор снова огляделся вокруг – разумеется, эта поляна с целым полчищем свидетелей не самое подходящее место для подобных разговоров. Но для начала он должен узнать, что же Джолин все-таки решила. Сигимор с рассеянным видом потер подбородок.
   Как бы так спросить ее об этом, не выдав собственного замешательства и смущения?
   – Джолин как раз прощалась со мной в тот момент, когда вы приехали, – проговорил Роджер, не обратив внимания на тычок локтем в бок и вежливое покашливание кузины. – Конечно, король не одобрил бы такого брака. Богатой английской наследнице следовало бы подыскать себе мужа в Англии – это прежде всего политика, сами понимаете. Но Питер, полагаю, был бы рад за Джолин, потому что вы можете сделать ее счастливой. Да, он бы одобрил выбор сестры. К тому же следует учитывать и то обстоятельство, что вы спасли жизнь Джолин и Рейнарду, его единственному сыну и наследнику. Принадлежащие ей земли в Англии будут находиться под моим попечительством. Временно, конечно. И только небольшой замок здесь, в Шотландии, оставленный Джолин ее тетей, предоставляется в ее распоряжение. – Заметив на лице Сигимора удивление, Роджер улыбнулся. – До того, как король решит конфисковать принадлежащее Джолин имущество, я соберу наиболее ценные вещи и отправлю их сюда, в Шотландию. Тем же маршрутом, каким и мы сюда добирались – от друзей и родственников к другим родственникам и друзьям. Впрочем, вещи можно доставить и в шотландский замок Джолин, а ваши люди потом заберут их.
   Сигимору было известно, что Джолин не самая бедная девушка на свете, но он не рассчитывал получить за ней какое-либо приданое. И хорошо, что сейчас об этом заговорил Роджер. Самому обсуждать этот вопрос с Джолин ему было бы не слишком приятно. Его жена возвращалась обратно в Дабхейдленд, и это радовало Сигимора больше всего.
   – Думаю, нам нужно обсудить все до вашего отъезда, – сказал Сигимор Роджеру и махнул рукой Лайаму, чтобы тот подошел к ним. – Если нужно подписать какие-то бумаги, то это сделает Лайам. Он лучше всех разбирается в таких делах, и у него красивый почерк. – Роджер одобрительно кивнул, и Сигимор снова взглянул на Джолин: – Мы поговорим с тобой, когда вернемся домой. Но если ты хочешь сказать что-то прямо сейчас, пожалуйста, говори.
   Джолин покачала головой и пошла за Роджером и Лайамом.
   Трое мужчин извлекли откуда-то бумагу и перо, расположились на большом плоском камне и принялись писать. Джолин молча за ними наблюдала. Сигимор, наверное, очень обрадовался, узнав о приданом, подумала она. Но ей вдруг стало стыдно за свои мысли. Если Сигимор и женился на ней не из-за большой любви, а лишь потому, что хотел спасти от Гарольда, то о ее замках и землях он уж точно не помышлял. Кроме того, она была уверена в том, что муж сможет хорошо распорядиться ее богатством. Гарольд, например, заботился бы только о том, как из ее приданого извлечь пользу для себя, а Сигимор в первую очередь будет думать о ней.
   Интересно, о чем именно собирается поговорить с ней Сигимор по возвращении в Дабхейдленд, подумала Джолин. Вероятно, будет учить ее, как правильно вести себя с мужем. Оставалось только надеяться, что эти нравоучения не окажутся слишком занудными. Ведь можно заняться куда более приятными вещами. Сигимор так громко кричал о том, как она вела себя с ним в постели! Это слышал Роджер и другие мужчины тоже. Они все смеялись! Просто ужасно. Совершенно непонятно, о чем все-таки с ней хочет поговорить ее муж. Может, на этот раз он объяснится ей в любви? Может, он все-таки решится сделать это? А если он станет опять ругать ее и упрекать? Это огорчит ее. И разочарует.
   Увидев приближающихся к ней Фергуса и Рейнарда, Джолин тяжело вздохнула. Фергус, по всей видимости, все еще сердился на нее. И это мрачное выражение его лица придавало ему еще большее сходство с Сигимором. Рейнард выглядел потерянным и испуганным, и Джолин вдруг тоже почувствовала себя совершенно несчастной. Когда ребенок подбежал к ней, она крепко обняла его и прижала к себе. Очень скоро Рейнард уедет с Роджером, и она будет видеться с ним нечасто. Если вообще будет. Боль неожиданно пронзила ее сердце.
   Перед ней стоит трудный выбор, размышляла Джолин, и она не должна ошибиться. Роджер и Эмма смогут дать Рейнарду все, что ему необходимо, – и тепло, и заботу. Кроме того, они обладают достаточной властью, чтобы сохранить имущество и владения Рейнарда в надлежащем состоянии до того времени, пока он сам не сможет распоряжаться своим наследством. Да, надо признать, что Рейнард и Драмвич нуждаются в твердой мужской руке.
   – Я хочу, чтобы ты поехала домой со мной вместе, – пробормотал Рейнард и забрался к Джолин на колени.
   – Она не может, – заявил Фергус, усаживаясь напротив Джолин. – Она теперь жена Сигимора. Жены должны оставаться со своими мужьями, – проговорил мальчик ворчливым тоном.
   – А я вот возьму и тоже останусь, – сказал Рейнард.
   – Мы бы не имели ничего против этого, но ты не можешь. Ты лорд. Ты должен вернуться в Драмвич и управлять им.
   – А я не хочу быть лордом!
   – У тебя нет выбора. Ты рожден для того, чтобы стать лордом. Твой отец хотел этого. Ты наследник – а это большая ответственность. И ты должен гордиться этим, такая честь выпадает не каждому.
   Рейнард посмотрел на Джолин, и она кивнула:
   – Твой отец надеялся, что ты сможешь разумно управлять людьми и распоряжаться землями. Теперь все принадлежит тебе. Роджер и Эмма приедут в Драмвич, чтобы жить с тобой. Они будут любить тебя и научат, как стать хорошим лордом. Таким, каким мог бы гордиться твой отец.
   – А ты не будешь меня больше любить?
   Джолин погладила мальчика по волосам и поцеловала в щеку.
   – Я всегда буду любить тебя. Просто я не могу быть с тобой. Но ты знай, что твоя тетя любит тебя, и что ты всегда будешь у нее в сердце.
   – Сигимор тоже так говорит. Ты всегда будешь любить меня. И еще у меня будут друзья.
   – Правильно, все так. И если я вдруг понадоблюсь тебе, то я сразу же к тебе приеду – помни об этом.
   Джолин прижала мальчика к груди, а он стал тереть кулачками глаза. Ей тоже хотелось плакать, и она с трудом сдерживала уже готовые брызнуть слезы. Но Джолин знала: она не должна показывать мальчику, как ей тяжело. Она должна оставаться спокойной. Джолин бросила взгляд в сторону Лайама, Роджера и Сигимора. Вероятно, они уже составили договор. И сейчас ей придется расстаться с Рейнардом. Это разобьет ее сердце, но другого выхода для нее не существовало.
   – Вы, надеюсь, будете хорошо заботиться о мальчике, – сказал Сигимор, глядя на Роджера и сворачивая только что составленный и подписанный документ.
   – Об этом можете не волноваться, – проговорил Роджер. – У нас с Эммой нет своих детей, хотя нам всегда очень хотелось их иметь. Нашим ребенком будет Рейнард. Моя жена уже в Драмвиче и ожидает нашего возвращения. Это мой долг – вырастить мальчика, сделать его сильным, научить всему, что я знаю сам, чтобы в будущем мы могли гордиться им и его делами.
   – И еще скажите ему, что тетя всегда будет любить его. Пусть не держит на нее зла, – сказал Сигимор. Джолин улыбнулась и обняла Рейнарда.
   – Никогда, – проговорил Роджер. – Он никогда не забудет того, что тетя Джолин для него сделала. Рейнард знает, что тетя любит его. Он будет помнить и всех Камеронов. И наши земли, граничащие с Шотландией, никогда не обагрятся шотландской кровью.
   – А если у вас с Эммой родится собственный ребенок?
   – Мы поженились десять лет назад, когда ей было пятнадцать, а мне семнадцать, и мои семена так и не пустили корни. Мыс Эммой хорошо живем, но ей очень хочется быть матерью. Поэтому, я уверен, она полюбит этого мальчика.
   – И все же вы еще молоды. Может, вам удастся завести ребенка. Иногда такое случается. – Сигимор кивнул головой в сторону Лайама. – Родители Лайама произвели его на свет после двадцати лет совместной жизни. А мои отец и мать успели за это время нарожать пятнадцать детей. – Сигимор похлопал Роджера по плечу. – Господь не раскрывает нам своих планов!
   – Что правда, то правда. Но я не буду передавать ваши слова своей жене. Думаю, жестоко давать ей надежду.
   – Да, пусть лучше смирится с тем, что есть. Мать Лайама долго не могла смириться с отсутствием детей.
   Роджер слабо улыбнулся.
   – И когда же она смирилась?
   – Через двадцать лет совместной жизни. – Сигимор пожал плечами. – Судьба – вещь капризная.
   – Да, с этим трудно спорить, но о Рейнарде не беспокойтесь. Я всегда любил Питера как брата. – Роджер посмотрел на Рейнарда. – И его нетрудно любить, он такой милый. Думаю, моя жена будет в восторге.
   Глядя на Джолин, Сигимор тяжело вздохнул.
   – Эта разлука разобьет сердце моей жене. Джолин знает, что с Рейнардом она будет нечасто видеться.
   – К сожалению, это так. И, тем не менее, не стоит сильно огорчаться. Ведь шотландский замок Джолин находится совсем близко к английской границе. Это значит, что время от времени Джолин могла бы там встречаться с Рейнардом. Надо подумать об этом.
   – Что ж, возможно! Но пока я ничего не обещаю. Мне все надо как следует продумать. Пусть они сначала привыкнут к мысли, что им придется жить отдельно друг от друга. Иначе каждая встреча будет только усиливать боль. – Сигимор посмотрел на Роджера. – Вы говорите, она уже решила вернуться в Дабхейдленд до вашего появления?
   – Да. Она приняла это решение только когда встретилась со мной. Признаюсь вам откровенно, я просил ее передумать. – Роджер заметил ухмылку Сигимора. – Джолин – богатая наследница, и король будет недоволен тем, что она вышла замуж за шотландца. Меня назначили опекуном Рейнарда без всяких возражений и проволочек, а вот заботу о Джолин король вверил бы кому-нибудь из своих людей. Наиболее достойных и преданных.
   – Вы уверены, что король не потребует, чтобы Джолин вернулась?
   – Полагаю, что нет. Я сообщу ему, что она уже легла в постель к шотландскому лэрду. Вряд ли кто-то из англичан захочет ее после этого. – Роджер осторожно улыбнулся.
   – Разумеется, они понимают, что не выдержат сравнения с шотландцами. – Сигимор не обратил внимания на попытку Роджера что-то возразить, отыскал глазами Джолин и направился к ней. – Потороплюсь отвезти мою девочку домой, чтобы сразу уложить ее в постель. Никто не должен усомниться в правдивости ваших слов! – обернувшись к Роджеру, крикнул Сигимор.
   – Как любезно с вашей стороны, – пробормотал Роджер, глядя на ухмыляющегося Лайама, и поспешил за Сигимором.
   Джолин увидела идущих к ней через поляну Сигимора и Роджера, сняла с колен Рейнарда и поднялась с камня. Фергус тут же подскочил к ней и заслонил ее своей спиной. «Интересно, – подумала Джолин, – он хочет защитить меня от Сигимора или показать Роджеру, что я уже собственность Камеронов? Скорее всего, и то и другое», – решила Джолин.
   Она быстро огляделась по сторонам. Все Камероны уже сидели на лошадях и посматривали на Роджера и его людей. Заметив, что Джолин глядит на них, шотландцы начали ухмыляться и подмигивать ей. Они уже, по всей видимости, считали ее своей. Такое открытое проявление собственнических чувств позабавило Джолин и в то же время каким-то странным образом подействовало успокаивающе. Трудно было сказать, нужна ли действительно она здесь и любит ли ее Сигимор, но теперь она принадлежит к их клану, она – член этой большой семьи.
   Сигимор привел для Джолин лошадь и взял мешок с ее вещами. Теперь ей оставалось лишь проститься с Роджером. Джолин подписала несколько бумаг, одна из них – разрешение Питера на ее брак с сэром Сигимором Камероном. Конечно, Питер не писал ничего подобного, но Джолин, не задумываясь, поставила подпись под этим документом. Так будет проще для Роджера, если король вдруг разгневается из-за ее замужества. К тому же Джолин была уверена, что брат одобрил бы ее выбор.
   Потом она попрощалась с Рейнардом. Его губы дрожали, а в глазах поблескивали слезы, но он не расплакался.– Джолин гордилась им. Питер тоже бы гордился... Она неожиданно почувствовала, как к горлу подкатил ком. Поцеловав племянника в последний раз, Джолин передала его в руки Роджеру. В глазах кузена с легкостью угадывалось сочувствие, но одновременно и намек на то, что Рейнард теперь его собственность. Роджер, несомненно, проникнется искренней любовью к мальчику и станет ему хорошим отцом. Что ж, это действительно утешало.
   Затем с мальчиком и Роджером попрощался Сигимор. И вскоре Джолин и Сигимор уже ехали по дороге, ведущей в Дабхейдленд. Отъехав на довольно большое расстояние, Джолин вдруг обернулась и увидела вдалеке две застывшие фигурки, большую и маленькую. Джолин почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Она едва сдержала себя, чтобы не повернуть лошадь назад и не возвратиться к Рейнарду. Нет, она не сделает этого! Она не должна быть слабой. Ее предки были сильными и мужественными людьми, умеющими стойко переносить удары судьбы. Она докажет себе, что по праву носит имя Джерард.

Глава 21

   По дороге в Дабхейдленд Джолин беспрестанно плакала, хлюпала носом и подвывала как маленький ребенок. В конце концов, Сигимор не выдержал этого нескончаемого потока слез, пересадил Джолин на свою лошадь и обнял ее. К тому времени, когда они приехали в Дабхейдленд, ею овладела апатия. Сигимору пришлось на руках отнести жену в спальню и уложить в постель. Джолин укрылась одеялом с головой. Сейчас ей было не до мужественности и достоинства, которыми так славились ее предки.
   Убрав с глаз влажную салфетку, она снова посмотрела на себя в зеркало. Что ж, краснота с век уже спала, но некоторая припухлость все еще осталась. После нескольких часов сна и умывания холодной лавандовой водой Джолин почувствовала себя гораздо лучше. Но ее тело, каждый его участок, все еще ныло, словно было покрыто множеством синяков. Единственное, что сейчас радовало Джолин, так это отношение Сигимора ко всему происходящему.
   Она бросила еще один взгляд на себя в зеркало. Поправила кружева на платье. Как бы то ни было, но ей все равно надо готовиться к серьезному разговору с мужем. Он обязательно захочет задать ей кое-какие вопросы. Джолин вдруг подумала о том, что может сослаться на головную боль и не выйти к ужину в большой зал, но потом решила, что не станет так делать.
   – Нет, – проговорила она, выходя из спальни, – сейчас не время трусить.
   Шагая подлинному коридору, Джолин почувствовала, как от напряжения у нее вдруг заныла спина – она старалась держаться как можно увереннее. Ей пришлось оставить родину, свой родительский дом, горячо любимого племянника ради этого человека. И вряд ли когда-нибудь она вернется обратно. Такой жертвы вполне достаточно, чтобы исцелить любые раны уязвленной гордости Сигимора. Что его сейчас могло злить и раздражать? Возможно, только то, что она рискнула выйти из дома одна, без сопровождения. Это все. Больше ее вины ни в чем нет.
   Перед дверью главного зала Джолин на мгновение задержалась. Ей казалось, что Сигимор так сильно рассвирепел вовсе не потому, что она не призналась ему в своих планах и тайно сбежала от него. За этим стояло что-то другое. Он давал ей многое – заботу, уважение, страсть. Любая женщина была бы счастлива получить это, но ей хотелось большего. Возможно, она и вернулась назад только для того, чтобы получить это, но если Сигимор не сможет или не захочет дать ей то, к чему она стремилась, тогда можно считать, что она сделала неправильный выбор.
   Внезапно Джолин почувствовала, что на ее плечо легла чья-то теплая рука. Она быстро обернулась, рядом с ней стоял Фергус. Его глаза с тревогой заглядывали ей в лицо. Пальцы Фергуса были жесткими и цепко держались за ее плечо. Кажется, парнишка боялся, что она снова захочет сбежать. Или, возможно, это Сигимор попросил брата проследить за ней. Ее муж, по всей видимости, еще не скоро забудет, что она пыталась покинуть его.
   – Ты все еще выглядишь измученной и заплаканной. – Фергус вздохнул.
   – Да, мне не очень хорошо, но ты не волнуйся, я скоро поправлюсь, – сказала Джолин и позволила Фергусу проводить себя до места рядом с Сигимором.
   – Твой кузен отлично позаботится о Рейнарде. Мальчик скоро вернется домой, и у него будет семья.
   – Да, конечно. Я бы не расстраивалась так сильно, если б могла время от времени навещать его. К сожалению, это невозможно. Но меня радует вот что: я надеялась, что о Рейнарде будет заботиться мой родственник, которому я доверяю, а не кто-то из свиты короля, и мое желание совпало с желанием короля.
   Когда Фергус и Джолин вошли в зал, Сигимор сразу отметил про себя, что девушка выглядит осунувшейся и очень бледной. Конечно, ей сейчас тяжело. Ведь дело не только в том, что она рассталась с племянником. Джолин еще не успела пережить гибель брата, у нее даже не было времени на то, чтобы оплакать смерть Питера. Все это время она была занята тем, что спасала Рейнарда от Гарольда. И, тем не менее, Сигимор ощущал, что его гнев все еще стоит тугим комком у него в груди. Джолин сейчас не выдержит его упреков или каких-либо разбирательств. Это все следует отложить до лучших времен. От этой мысли комок в груди сделался еще тяжелее.
   Сигимор посмотрел на своих родственников, сидевших за столом. Они с сочувствием и пониманием время от времени поглядывали на его жену. Им вряд ли понравится, если сейчас он попытается излить свой гнев на Джолин. От мрачных лиц мужчин исходила угроза – братья словно предупреждали его, что не стоит распускать язык. Без сомнения, Джолин уже завоевала место в их сердцах. С одной стороны, это было даже очень хорошо, но с другой стороны – это почему-то давало им право вмешиваться в их отношения с женой. Они пытались диктовать ему правила, как обращаться со своей женщиной. Их живой интерес к Джолин и пылкое желание защитить ее могли означать только одно – в дальнейшем все происходящее в их семье станет достоянием всего клана.
   Сигимор отпил из своей кружки несколько глотков эля и посмотрел на Джолин. Радовало то, что, несмотря ни на какие обстоятельства, ее аппетит не пострадал. И, кажется, она заметила, что в нем по-прежнему все еще бурлит гнев. Но теперь Сигимор чувствовал себя уже не так уверенно, как до ее появления в зале. Когда выражение лица Джолин сделалось злым, Сигимор вздохнул с облегчением. Гнев окрасил в розовый цвет и ее щеки. Почему он обрадовался этому? Придется позже обдумать...
   – И долго ты будешь вынашивать коварные замыслы? – наконец спросила Джолин, не выдерживая тяжелого, пристального взгляда Сигимора.
   – Я не вынашиваю никаких коварных замыслов, – спокойно ответил он. Видимо, это спокойствие разозлило Джолин еще сильнее.
   – Ты сидишь, уставившись на меня. Если ты коварных планов не вынашиваешь, значит, ты чем-то обеспокоен. Да?
   – Возможно, меня мучает вопрос, не улизнешь ли ты в ближайшее время от меня опять. – Когда Джолин открыла рот, собираясь что-то сказать, Сигимор жестом заставил ее замолчать. – Нет-нет, ты, конечно, не сделаешь этого сейчас. Ты дождешься, когда несчастный муж, до изнеможения измученный любовью, снова впадет в счастливое забытье.
   Сигимор широко улыбнулся, увидев, что щеки Джолин мгновенно сделались пунцовыми. От злости девушка едва не подпрыгнула на скамье. Мужчины неодобрительно посмотрели на Сигимора, но он не собирался останавливаться! Джолин так забавно злилась. Да к тому же он мог сейчас выяснить то, что его уже давно интересовало. И он не собирался упускать такую возможность.
   Сигимор положил себе еще одну порцию рагу из мяса кролика.
   – Мне сразу хочется есть, как только я подумаю об этом. По какой-то непонятной причине меня начинает мучить жуткий голод. К тому же если в твоей голове зреет какой-нибудь коварный план, то, полагаю, мне лучше сейчас подкрепиться, чтобы потом уже ни на что не отвлекаться. Да, само собой разумеется, мне силенок надо набраться, а то ты ведь набросишься на меня, как дикий зверь. А когда я буду уже совершенно измучен, ты возьмешь и улизнешь в лес. Да еще потеряешься по дороге.
   Не выдержав оскорблений, Джолин вскочила со своего места и бросила гневный взгляд на родственников Сигимора. Пусть они поставят этого наглеца на место и научат его правильному обращению с женщинами.
   – Ты уже уходишь? Так быстро? Мне кажется, ты еще не успела подкрепиться. А тебе нужно есть! Ведь у тебя уходит столько сил на то, чтобы дурачить своего мужа.
   – Ты невозможен! Никогда в жизни еще не встречала такого наглеца! Ты высокомерный, грубый, самовлюбленный...
   – Если я такой плохой, зачем же ты вернулась?
   – Потому что я, наверное, просто сошла с ума. Растеряла остатки мозгов, которые мне были даны при рождении. Как еще можно объяснить тот факт, что я вышла замуж за неотесанного деревенского олуха! – Когда до Джолин дошел смысл только что сказанных ею слов, она тихо вскрикнула, схватила стоявшую перед Сигимором тарелку с рагу в соусе и опрокинула ее, вывалив густое и еще теплое содержимое на голову мужа. – Вот теперь я буду вести себя так же, как ведешь себя ты.
   Кусочки кроличьего мяса в густой коричневой подливке начали медленно расползаться по рыжим волосам Сигимора, тонкие струйки стекали по лбу. Словно пораженный ударом молнии, Сигимор замер на месте и беспомощно заморгал, глядя на жену. Джолин молча повернулась к нему спиной и быстро вышла из зала. Некоторое время Сигимор сидел не шевелясь. Он прислушивался к ее шагам, хотел понять, куда она направляется. Убедившись, что жена направилась в спальню, он вздохнул с облегчением. Джолин ведь могла сразу покинуть замок. Такого поворота событий он бы не перенес. Конечно, теперь она может запереть дверь спальни и не пустить его туда, но это не так уж и страшно, решил про себя Сигимор. В это время к нему подбежали старая Нэнси и Фергус и стали вытирать его голову, счищать остатки рагу с волос, плеч и лица. На их лицах сияли довольные ухмылки. Что ж, с этим он тоже разберется, но позже.
   – Ты так и собираешься сидеть здесь? – едва сдерживая смех, спросил брата Сомерлед.
   – Думаю, что так будет разумнее и... безопаснее, – проговорил Сигимор, отворачиваясь от старой Нэнси и Фергуса. – В спальне есть холодное оружие. – Неожиданно он замолчал, о чем-то подумал, широко улыбнулся и торжественно объявил: – Она любит меня.
   – Да, и, вероятно, она права насчет того, что растеряла остатки мозгов, решившись выйти за тебя замуж. И еще она назвала тебя неотесанным олухом! Что ж, мы полностью разделяем ее точку зрения. А теперь отправляйся к ней. Немедленно!
   – Кажется, вы изменили свое мнение относительно моей женитьбы. Еще совсем недавно вы не хотели принимать мою жену.
   – Я не любил и не люблю англичан, – сказал Сомерлед. – Твоя жена хорошая девушка, но мне не нравится та причина, по которой ты женился на ней. Тобой руководило желание защитить ее и разделять с ней постель. Но для того, чтобы взять женщину в жены, у мужчины должны быть куда более веские основания. Жену и мужа должно соединять нечто большее. Ты не хотел этого видеть. И оттого ведешь себя слишком легкомысленно. А вот с Джолин все совсем не так! Ты даже не понимаешь, от чего ей пришлось отказаться ради тебя.
   – Да нет, понимаю, – с грустью проговорил Сигимор, поднимаясь из-за стола. Послышался легкий шлепок – на пол упал застрявший где-то в волосах последний кусочек кроличьего мяса. – Для начала мне нужно помыться и переодеться. Я не хочу перепачкать мою жену и постель в мясной подливке. – Не обращая внимания на осуждающие взгляды своих родственников, Сигимор неторопливо направился к двери.
   – Ты должен учиться быть обходительными! – крикнул вдогонку брату Сомерлед.
   – Прошепчи ей что-нибудь приятное на ушко, – послышался голос Лайама, сопровождаемый смехом.
   – Да, да. – Сигимор небрежно махнул рукой и остановился перед дверью. – И куда все это заведет нас? Я возьму кое-что из твоей одежды, Сомерлед.
   Оказавшись в коридоре, Сигимор вздохнул с облегчением и опрометью бросился в спальню к Джолин. Прыгая через две ступеньки, он чувствовал, как его сердце колотится от нетерпения.
   Подойдя к двери спальни, Сигимор обнаружил, что она не заперта. Это удивило его и несколько обескуражило. Войдя в комнату, он робко взглянул на Джолин. Она спокойно посмотрела на него и отвернулась к окну. Ей было больно, что Сигимор не пришел сразу, а задержался чуть ли не на целый час... Впрочем, он, кажется, мылся, сделала вывод Джолин, – его волосы были все еще влажными. Потом она вспомнила, по какой причине ее мужу пришлось мыться. И к щекам Джолин прилила кровь.