- Нет, - произнесла она прерывистым, хриплым голосом, пытаясь прикрыть обнаженную грудь вдруг ослабевшими руками.
- Да, - произнес он и развел ее руки в стороны, чтобы полюбоваться ее грудью ненасытным взглядом истинного ценителя. - Какие красивые!
Она содрогнулась, когда его язык принялся ласкать напрягшиеся от возбуждения соски. Внизу живота у нее загорелся огонь, словно сухая кукурузная солома полыхнула.
Теперь, когда его ладони завладели выпуклостями ее грудей и уже отваживались спускаться ниже, она снова вцепилась пальцами в его густые темные волосы, с силой прижимая его голову к себе, когда он принимался попеременно целовать то одну, то другую грудь. И снова она тихо застонала, и ее стон звучал в его ушах громче и насыщеннее звуков органа, - ведь это был голос любви. Поначалу Эмил пыталась сдерживаться, но потом, завороженная происходящим, совершенно забыла об этом. Она настолько осмелела, что принялась гладить Парлана по спине, и страстные стоны, которые он при этом издавал, дали ей понять, что ее усилия не пропали даром, увеличив ее собственное возбуждение. Когда он сорвал с себя халат и предстал перед ней обнаженным, она обрадовалась: теперь ничто уже не мешало ей ласкать его.
Губы Парлана коснулись нежной кожи ее талии, Эмил выгнулась дугой и громко застонала. Эта девушка была настоящий живой огонь - она превзошла все самые смелые ожидания горца. Но когда Парлан начал снимать с нее узкие штаны и его руки коснулись шелковистой кожи стройных бедер, он обнаружил, что до сих пор лишь находился в преддверии ее чувственности. Едва мужчина коснулся ее обнаженных ног, как Эмил содрогнулась от охватившей ее страсти.
Он заметил это, и жадные губы и руки не оставили на теле девушки ни одного дюйма, который бы не был им обласкан.
Эмил испытывала несказанное удовольствие и в какой-то момент даже испугалась, что ее сердце остановится. Крупные, но, как оказалось, нежные руки Парлана гладили ее ноги, не позволяя им вырваться из круга, который он очертил, чтобы иметь возможность еще и еще целовать их. Когда он наконец начал медленное восхождение по ее телу снизу вверх, Эмил замерла как завороженная и больше уже не вырывалась.
Он поднял голову, оторвавшись наконец от ее тела, и явственно услышал звук, напомнивший ему мурлыканье кошки.
- Как здорово. Бог мой. Да ты просто таешь, - произнес он и снова приник жадными устами к ее груди. Рука же его находилась внизу и исследовала все самые заповедные уголки ее тела. - Не бойся, крошка, прошептал он, поцеловав ее в шею, - пусть сок любви течет. Вскорости я попробую его на вкус. Не этой ночью, но скоро.
- Прошу тебя, прошу тебя, - стонала она в ответ, не слишком хорошо понимая, о чем, в сущности, просит. Пожалуй, она была готова получить то, ради чего оказалась в спальне Парлана, и молила именно об этом.
- Первый раз тебе придется несладко, - пробормотал он, подготавливая себя к решительному рывку, - но это всего лишь раз.
Она не расслышала или просто не поняла того, что он сказал, но раскрыла ему свои бедра. Он взял ее одним рывком в надежде, что чем быстрее она минует болевой порог, тем для нее будет лучше. Почувствовав, как щит ее девственности уступает его обнаженному мечу, мужчина ощутил прилив гордости за доставшееся ему первенство, хотя - надо отдать ему должное - жалел девушку оттого, что был вынужден причинить ей боль.
Эмил вздрогнула от острого приступа боли, но она прошла так же быстро, как и появилась. И следующая мысль, которая ее посетила, была об одном - о продолжении. Она прижала его крепкие бедра к себе, одновременно с силой обхватив ногами, побуждая его тем самым к действиям.
- О! - произнесла она, затрепетав от плотской радости, понимание которой наконец-то посетило ее, когда он задвигался в медленном, тщательно отмеряемом ритме. - Как прекрасно!
- Прекрасно? Дева Мария, да это просто райское блаженство. Попробуй двигаться вместе со мной, милая.
Так, так. - Он едва не задохнулся, когда она в точности исполнила его повеление, попадая в заданный им ритм. - Да, именно так это надо делать. Он прижал к себе ее бедра и стал покрывать молниеносными, как укусы, поцелуями, - Возьми его всего, девочка. Поглубже - мой Бог, как сладко!
Поцеловав ее еще раз, он сосредоточил внимание на ее лице, по мере того как ритм, в котором они двигались, ускорялся. Однако он упустил тот момент, когда ее тело изогнулось в спазмах страсти, поскольку в этот же момент сам достиг дика удовольствия. Когда он обрушился на нее всей тяжестью могучего тела, она все еще продолжала содрогаться под ним, переживая восторг наслаждения. И эти ее движения вновь возбудили его.
У Эмил было ощущение, словно она спускается с высоких гор, граничащих с небесами, в глубокую долину.
Когда она открыла глаза, первой ее мыслью было удивление от того, что она еще жива. Свидетельством тому, что с ней произошло нечто необычайное, было отчаянное сердцебиение и тяжелое дыхание. То, что она получила, было несравненно большим, чем любые ее мечты. И тут же она подумала, что одного раза недостаточно. Поскольку девственность была утрачена безвозвратно, она не видела причины, отчего Парлану не попробовать доставить ей удовольствие еще разок.
Отодвинувшись чуточку от Эмил, мужчина взглянул на нее и усмехнулся:
- Так что же? Прав я был, когда сказал, что принесу тебе радость, или нет?
Той на миг показалось, что грозный глава клана лучится от удовольствия, как двенадцатилетний мальчик, обнаруживший боб в куске рождественского пирога. Она знала, что опыт Парлана уже подсказал ему, какие чувства он пробудил в ней, и не сомневалась, что удовольствие, подобное только что испытанному ею, уже пережили в его объятиях многие женщины. Она вовсе не собиралась содействовать его триумфу и увеличивать его и без того огромное самомнение. Парлан должен был пребывать в уверенности, что она исполнила свою часть соглашения - не более того. Поэтому она, глядя в сторону, с некоторым равнодушием произнесла:
- Признаюсь вам, сэр, за всю свою не слишком длинную жизнь мне не приходилось так скучать, - высокомерно произнесла она.
Парлан закатился от смеха, поскольку ее слова не оскорбили его ни в малейшей степени. Уж он-то знал, что она подучила свое. Прошло совсем немного времени, и она, отбросив напускную заносчивость, принялась ему вторить. Эмил поняла, что надуть хозяина замка ей не удалось.
Как только под сводами спальни утихли раскаты смеха, девушка вдруг ощутила, насколько устала. За последние двадцать четыре часа с ней случилось многое - да что за двадцать четыре часа, за всю последнюю неделю. Тело напоминало Эмил, что она уже очень давно как следует не отдыхала и что плоть, пожалуй, сама позаботится о себе, если она откажется подчиниться голосу разума.
Парлан почувствовал, что с Эмил что-то происходит, и, приподнявшись на локте, взглянул на нее с улыбкой - он понимал, что ей необходимо отдохнуть, но желание снова охватило его.
- Послушай, ты обручена? - спросил он, желая знать, не заявил ли другой мужчина права на нее.
Она попыталась поднять тяжелые, словно свинцом налитые веки, чтобы взглянуть на Парлана, но у нее ничего не получилось.
- С самой колыбели. Я должна выйти замуж в конце лета.
- И за кого, позволь узнать?
- За Рори Фергюсона. Извини, но сейчас я засну.
Быстрота, с какой девушка провалилась в сон, поразила Парлана и не позволила ему в тот момент оценить услышанное. Он пару раз легонько толкнул ее, но все было тщетно: она неподвижно распростерлась на спине, словно сбитая с ног мощным ударом. Взглянув на нее и ухмыльнувшись, он улегся рядом, чтобы как следует поразмышлять о женихе Эмил.
Если и был на свете кто-то, кого Парлан ненавидел и по-настоящему презирал, то имя ему было Рори Фергюсон. Этот человек не обладал ни одним качеством, присущим благородному господину. У Парлана не было доказательств, но были веские основания предполагать, что в страшной смерти Морны, его кузины, повинен Рори Фергюсон. Рори был мстительным, хитрым и лживым.
Всякий раз, когда Макгуины совершали набег на Фергюсонов, Парлан надеялся обнаружить Рори в пределах досягаемости своего меча, но этому человеку всегда удавалось улизнуть. Представив себе, как редкие прядки волос Рори перемешаются с пышной гривой Эмил, Парлан уже понимал, что не пожалеет ничего на свете, лишь бы этого не произошло. Поднявшись на ноги и накинув халат, он направился в комнату, где содержался Лейт Менгус.
Лейт уставился на человека, который разбудил его и который - он знал только что лишил девственности Эмил.
- Чего ты хочешь?
- Скажи, Эмил в самом деле невеста Рори Фергюсона?
- Да, с младых ногтей, - ответил Лейт, которого невольно охватило любопытство при виде взволнованного владельца замка, - хотя, честно говоря, я не вспоминал об этом до того дня, когда мы были захвачены в плен твоими людьми. Именно тогда я узнал, что свадьба не за горами.
- Лахлану известно, что за тип этот Рори Фергюсон?
- Уверен, кое-какие слухи о нем дошли до отца. Но их договоренность не может быть нарушена на основании слухов. Конечно, - холодно добавил он, Рори теперь имеет право разорвать соглашение - после того, что ты совершил с моей сестрой. Обесчещенную девушку мало кто захочет взять в жены.
- Возможно, ты и прав, парень, когда утверждаешь, что я похитил ее честь. Зато я не сделал ей ничего дурного, кроме этого. А вот Рори Фергюсон запросто может ее убить, Парлан произнес эти слова с такой убежденностью и тревогой, что вся злоба Лейта сразу исчезла.
- У тебя есть доказательства, которые могли бы подкрепить твои обвинения?
- Увы, нет. Пять лет назад моя кузина Морна имела несчастье стать его любовницей. Она надеялась, что Рори женится на ней, поскольку до их связи была девственна. По крайней мере она сама мне рассказывала об этих планах. Но потом надежды ее растаяли. Она стала бояться этого человека, хотя и не говорила мне почему. Когда Морна сказала мне, что собирается с ним расстаться, это меня только порадовало - я никогда не любил Рори, но девушка, честно говоря, была не слишком хороша собой, и поначалу мне не хотелось отнимать у нее единственный, возможно, шанс выйти замуж...
- И что же случилось? - осведомился Лейт, когда Парлан вдруг впал в глубокую задумчивость.
- На следующее утро ее нашли мертвой. Она была избита так, что, если бы не кольцо на ее пальце и не платье, мы бы никогда и не догадались, кто пал жертвой подобного зверства. Более того, ею воспользовались напоследок таким страшным способом, что женщины, обмывавшие тело, говорили, что у нее внутри все было изорвано и разворочено. Доказательств у меня, как я уже говорил, не было, но с той поры я начал пристально следить за этим человеком. Он сделал несчастными множество женщин, которые или боялись промолвить против него хотя бы слово, или - как моя кузина просто-напросто умерли. Умерли, правда, тоже не оставив доказательств тому, что причиной их смерти был Рори. Этот дьявол отлично умеет заметать следы. Я должен найти доказательство его зверствам, после чего изрублю его на куски, где бы и когда бы его ни встретил.
Лейт не стал поднимать вопрос о вине Рори в преступлениях против несчастных женщин.
- Единственное, что я могу сделать, - переговорить с отцом. Он старший в роду, и он решает.
- Этого недостаточно.
- Тогда, возможно, поможет то, что ты сделал сегодня ночью. - Как бы там ни было, Лейт не мог думать о содеянном по отношению к Эмил как о благодеянии.
- Нет. Это зависит от того, насколько Рори желает заполучить Эмил или что он выгадает этой женитьбой.
- Я не могу дать тебе ответ ни на один из этих вопросов.
Парлан выругался и запустил руку в густые длинные волосы, даже не пытаясь скрыть волнение.
- Я не могу позволить, чтобы эта свадьба состоялась.
- Не можешь позволить? - Лейт взглянул на Парлана. - Но ты - Макгуин, а не Менгус. Какое право имеешь ты вмешиваться в дела нашего рода?
- Как бы то ни было, но пока она у меня в руках.
- Ее выкупят. Насколько я помню, ты собирался написать письмо нашему отцу не позднее завтрашнего дня.
- Переговоры о выкупе - не такое простое дело, как ты думаешь, протянул Парлан, у которого уже созрел план, - предстоит торговаться - и основательно.
- Рори может подождать. - Лейт чувствовал себя не в своей тарелке, замышляя союз с Парланом против Фергюсона.
- Но за это время он может выставить себя полнейшим негодяем, каковым, собственно, и является. Наверняка твой отец тогда откажется благословить эту свадьбу.
- Ничего не могу сказать по этому поводу, - с некоторым сожалением произнес Лейт. - С тех пор как моя сестра из ребенка превратилась в девицу, отец вдруг утратил даже малейший интерес к самому факту ее существования. Я как раз собирался завести с ним разговор об этой женитьбе, но твой братец захватил нас с Эмил в плен. Джеймс, дядя Рори, и мой отец в свое время были как родные братья. И оба хотели, чтобы брак детей объединил оба рода. Два года назад Джеймс умер, объявив Рори своим наследником. И это могло укрепить отца в своем решении.
- Господи. Он дал обещание умершему другу. Изменить такому слову труднее всего. Скажи, Эмил любит Рори? - спросил Парлан.
- Нет. Она даже говорит, что терпеть его не может.
Вот почему я и хотел переговорить с отцом. Однако отношения между ним и дочерью настолько плохи, что беседа такого рода может ускорить события. Он желает, так сказать, сбыть дочь с рук. - Лейт говорил довольно медленно, с трудом, поскольку болезнь лишала его сил, необходимых для решения столь серьезной проблемы.
- Но почему? Что сделала девушка, чем вызвала гнев Лахлана?
- Выросла. Это объяснение, возможно, покажется тебе странным, но больше мне ничего не приходит в голову. В свое время Эмил была любимицей отца. Он всюду брал нас с собой. Но вот как-то раз она надела новое платье, которое подчеркнуло ее девичьи прелести, и с тех пор он к ней охладел. Никто из нас по-настоящему не знает отчего. А отец не говорит.
- Должен же, черт возьми, быть какой-то способ избавить ее от этого брака, - пробормотал Парлан, направляясь к двери.
- Что ж, буду только рад, если ты сможешь что-нибудь предложить.
- Если другого способа нет, я сам, черт возьми, женюсь на этой девице, - бросил вдруг Парлан и вышел, хлопнув дверью, оставив Лейта в полнейшем замешательстве.
Глава 5
Лаган вошел в покои Парлана, постучав и услышав короткое: "Войдите". Он закрыл дверь и округлившимися от удивления глазами взглянул на кровать, где по-прежнему почивала Эмил. До сих пор женщины редко встречали утро в постели главы клана Макгуинов. Парлан обыкновенно использовал женщину, как ему было нужно, после чего отправлял в другое место и оставался в одиночестве.
Этой привычке владелец замка следовал неукоснительно, разве что, подумал Лаган, изменял ей, когда бывал сильно пьян. Лаган оперся о спинку кровати и вперил недоуменный взгляд в лэрда.
- Отчего ты не дал бедной девчонке подушку?
Побрившись, Парлан вытер насухо лицо и подошел к изголовью кровати.
- Я три раза подкладывал ей подушку, и она всякий раз ее отбрасывала.
- Странно, что она не просыпалась, когда ты это делал.
- Боюсь, она не проснется, даже если под ней рухнет кровать. Я надел на нее рубашку, но она и бровью не повела.
- Ты уверен, что она все еще жива? - поддразнивая, справился Лаган.
Парлан ухмыльнулся в ответ:
- Жива, хотя я тоже сомневался. Никогда еще не видел, чтобы человек спал таким мертвым сном. Только один раз мне ее удалось разбудить, - он не обратил внимания на ухмылку приятеля, - и уж точно могу тебе сказать: в этот момент я находился в ней. Интересно знать, она вспомнит, что здесь произошло?
- А может, она просто больна?
- Я об этом как-то не подумал. Надо будет спросить брата, - заключил Парлан, выходя из комнаты.
Оставшись один, Лаган внимательно оглядел девушку.
Та лежала на спине, разбросав руки и ноги, - так часто спят дети. Почти скрытое огромной массой волос, ее лицо было повернуто в сторону. Лаган пришел к выводу, что девушка и в самом деле очаровательна, и в этот момент вернулся Парлан.
- Лейт долго хохотал, а потом сказал, что с Эмил такое случается, когда она устает сверх меры.
- Да, что и говорить, вчера у нее был трудный день. В жизни не видел, чтобы женщина спала в такой позе.
- Правда? - Парлан на секунду задумался. - Никогда не обращал внимания на подобные вещи.
- Для того чтобы видеть, как женщина спит, с ней надо спать, протянул Лаган. - Ты же всегда выставляешь их, когда дело сделано.
Парлан, так и не решив для себя окончательно, отчего он не отослал Эмил, проигнорировал это замечание.
- А что такого особенного в ее манере спать?
- Ничего особенного, за исключением того, что она выглядит так, будто ей нанесли хороший удар в челюсть.
Женщины обычно спят на боку, свернувшись калачиком.
Пожав плечами, Парлан принялся одеваться, пробормотав:
- Она, знаешь ли, просватана.
- Ты что, хочешь этим сказать, что в ближайшее время у стен замка появится ее жених, жаждущий твоей крови?
- Нет, как раз в этом я сомневаюсь, хотя много бы отдал за то, чтобы его посетила мысль встретиться со мной лицом к лицу. В конце лета она должна выйти замуж за Рори Фергюсона.
Лаган присвистнул - он знал, с какой ненавистью относится Парлан к Рори.
- Жаль. Он ее сломает, как тростинку.
- Не в этом дело. Он ее просто убьет - под конец. Я не могу позволить, чтобы такое злодейство совершилось. Послушай, - тут Парлан поднял руку, заметив, что его приятель хочет что-то сказать, - я знаю суть дела. Вчера ночью мы досконально обсудили эту проблему с ее братом.
- А я-то думал, что этот парень хочет обсудить с тобой одну-единственную вещь: где и когда он может тебя убить.
- Это само собой. Но он вполне практичный парнишка и совсем не глуп. Он, знаешь ли, заботится о сестре и не хочет этого брака. По этой причине мы создали своего рода союз. Я, к примеру, собираюсь как можно дольше затягивать дело с выкупом. Буду требовать деньги, много денег - вот что я тебе скажу.
- Да, пока деньги соберут - много воды утечет. Вопрос в другом сколько времени нужно тебе?
- Трудно сказать. Главное, его должно хватить для того, чтобы парень переговорил с отцом о судьбе сестры. Ну и для того, разумеется, чтобы Рори Фергюсон успел выставить себя первостатейным негодяем, а уж в том, что это произойдет, я ни минуты не сомневаюсь.
- Если ему нужен этот брак, он попытается с тобой разделаться.
- Я очень надеюсь, что он так и поступит. Но этот тип - трус и заползает в самую глубокую дыру при одном только намеке на опасность. При этом он отлично знает, что я не пойду на открытое убийство без веских доказательств его вины. - Тут Парлан опустил взгляд и посмотрел на мирно спавшую Эмил. - Зная все о нем, я просто не могу отдать ему девушку.
- Я согласен, Парлан, но как ни крути - ты не ее лэрд и не сможешь удерживать девчонку вечно. Она из Менгусов.
- У меня лично нет никакой особенной вражды с Менгусами. Скажем, пока нет. - Он наградил Лагана улыбкой, а тот прямо-таки закатился от смеха. - И я могу оставить девушку при себе и исправить причиненное ее чести зло, женившись па ней. - Последнее он произнес медленно и с расстановкой.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что влюбился?
- Нет, конечно. Но она по крайней мере мне нравится, а этого я не говорил ни о какой женщине на протяжении многих лет. Кроме того, она из хорошей семьи и недурна собой. Она была девственницей. Старой Мег придется вспомнить об этом в случае чего.
- Все равно это дело серьезное.
- Придется же когда-нибудь жениться, а до сих пор я не встретил женщину, с которой хотел бы обсудить эту проблему. Мне двадцать восемь, многие в моем возрасте уже обзавелись семьями. В сущности, дело обстоит так, что я, вполне вероятно, уже зачал своего будущего наследника.
- Господи, - прошептал Лаган, удивленный до крайности, поскольку обычное хладнокровие Парлана позволяло ему до сих пор избегать подобных осложнений. - Если хочешь знать мое мнение, ты не слишком умно поступил, произнес он, помолчав с минуту.
- В тот момент я не думал, умно или глупо поступаю.
Признаться, у меня в голове вообще не было мыслей. Вот почему, возможно, меня осенила мысль жениться на этой милашке. Скажу тебе честно забавы с женщинами приносили мне в последние месяцы мало удовольствий.
- И ты, стало быть, эти удовольствия нашел в постели с нею?
- Да. Причем с ней удовольствие удесятерилось. Тем более надо подождать выпускать ее на волю: вдруг все это в один прекрасный день кончится?
- Может быть, тебе так показалось оттого, что она оказалась девственницей? Когда мужчина берет женщину первым, у него развивается чрезвычайно высокое самомнение.
- Знаю, знаю. Вот почему, как я сказал, необходимо подождать малость. Я не настолько стар, чтобы жениться на первой попавшейся бабе, которая мне не интересна и не доставляет мне наслаждения. К чему мне просто брак как таковой? Кстати, ты видел Артайра? - неожиданно спросил он, меняя тему.
- Как же, видел. Его спину, когда он выезжал за ворота в сопровождении трех своих людей.
- Имеешь представление, куда он держал путь?
- В Абердин. Мне кажется, собирается там отсидеться, пока у тебя не изменится настроение.
- Это лучшее, что он мог сделать. Черт меня побери, я проглядел парня!
- Брось ты. Всему виной он сам. Ему уже двадцать.
Хотя - как знать, - может, и он выйдет на верную дорогу. Говорят, с возрастом люди меняются... Смотри, леди зашевелилась.
Распахнутые глаза Эмил застали мужчин врасплох. Но она еще не проснулась окончательно. Утомление последних дней все еще туманило ее мозг и свинцовой тяжестью отзывалось в руках.
- Что это вы делаете в моей спальне? - осведомилась она хриплым со сна голосом.
- Это моя спальня, - сообщил ей Парлан с негромким смешком.
Протерев глаза, она снова оглядела то, что ее окружало.
- Бог мой. И что же я, интересно знать, делаю у тебя в спальне?
- Смотри, как быстро они все забывают, - произнес Парлан с деланной скорбью в голосе, обменявшись с Лаганом смеющимися взглядами.
Как только воспоминания о прошедшей ночи вернулись к Эмил, она вспыхнула словно маков цвет, однако отрезала:
- Мелкие неприятности быстро забываются.
Лаган прикрыл рот ладонью, но и это не помогло ему сдержать смех. Парлан же с печалью в голосе промолвил;
- Вы раните меня в самое сердце, леди.
- Боюсь, даже самая толстая стрела не пронзит вашу толстую шкуру, сэр, - проворчала Эмил, чуть скривившись, поскольку каждое движение напоминало ей о том, что случилось ночью. - Могу ли я принять ванну?
Парлану не надо было объяснять, отчего на лице девушки появилась гримаска боли.
- Разумеется. Я отдам приказ старой Мег проследить за этим. Пусть она заодно разведет огонь в камине.
- Зачем же разводить его в этом камине? Я хочу вернуться в комнату, где Лейт.
- Если ты уйдешь, то я прикажу притащить и тебя, и ванну сюда, поскольку отныне твое место здесь. - Парлан направился к двери.
- Ты требуешь слишком высокую плату за коня.
- Уж слишком он хорош. - Парлан заметил, что она приоткрыла было рот, чтобы съязвить, и поспешил упредить очередной выпад:
- А вот спорить я бы на твоем месте не стал - разве ты не знаешь, что с мужчиной нельзя разговаривать, пока он не поест как следует?
- Язычок у нее что бритва, - заметил Лаган, следуя за Парланом в большой зал замка, где хозяина поджидала любопытная челядь. - Эта девушка не из тех, что вечно будет тешить мужское тщеславие.
- Точно. Не хотелось бы мне попасться ей на язычок, когда она сердита.
- А тебе не кажется, что она испытывает сейчас чувства именно такого рода? Согласись, у нее есть для этого повод.
- Сказать тебе по чести - нет. Я дал ей возможность выбора. Выбор она сделала, так что у нее нет причины меня ненавидеть.
- Отдать свое тело на поругание из-за лошади! Подумать только! - Лаган покрутил головой. - Поразительный поступок для женщины.
- Взрослые мужчины рыдают над своими конями, словно дети малые, и мы не находим в этом ничего странного. А она вскормила своего жеребца собственными руками - он для нее все равно что родной. Впрочем, я уверен за выбором, который она сделала, стояло нечто большее, чем лошадь. Меня, к примеру, интересует, в какой степени ее выбор был обусловлен злополучным сватовством Рори Фергюсона.
***
Пока готовили ванну, Эмил размышляла о предстоящей свадьбе с Рори Фергюсоном и тех обязанностях, которые налагал на нее этот брак. Она все пыталась обнаружить в себе чувство вины за случившееся - и никак не могла. Тот факт, что она сделалась падшей женщиной, совершенно ее не печалил. Она отлично осознавала, что на этот шаг ее толкнула помолвка с проклятым Рори. Хотя шансов на то, что из-за содеянного ею свадьба расстроится, было маловато, хотелось все-таки на это надеяться. Кроме того, с Парланом она получила подлинное наслаждение, которого - она была уверена - в постели с Рори ей не видать.
- Ну что, смотреть будем или ванну принимать?
Улыбнувшись, Эмил залезла в теплую воду. Старая Мег напоминала ей Энни, оставшуюся дома. Обе были сухи, словно столетние деревья, обладали острыми языками и, казалось, пережили свое время. Интересно, подумала девушка, неужели во всех замках есть такие служанки?
- Да, - произнес он и развел ее руки в стороны, чтобы полюбоваться ее грудью ненасытным взглядом истинного ценителя. - Какие красивые!
Она содрогнулась, когда его язык принялся ласкать напрягшиеся от возбуждения соски. Внизу живота у нее загорелся огонь, словно сухая кукурузная солома полыхнула.
Теперь, когда его ладони завладели выпуклостями ее грудей и уже отваживались спускаться ниже, она снова вцепилась пальцами в его густые темные волосы, с силой прижимая его голову к себе, когда он принимался попеременно целовать то одну, то другую грудь. И снова она тихо застонала, и ее стон звучал в его ушах громче и насыщеннее звуков органа, - ведь это был голос любви. Поначалу Эмил пыталась сдерживаться, но потом, завороженная происходящим, совершенно забыла об этом. Она настолько осмелела, что принялась гладить Парлана по спине, и страстные стоны, которые он при этом издавал, дали ей понять, что ее усилия не пропали даром, увеличив ее собственное возбуждение. Когда он сорвал с себя халат и предстал перед ней обнаженным, она обрадовалась: теперь ничто уже не мешало ей ласкать его.
Губы Парлана коснулись нежной кожи ее талии, Эмил выгнулась дугой и громко застонала. Эта девушка была настоящий живой огонь - она превзошла все самые смелые ожидания горца. Но когда Парлан начал снимать с нее узкие штаны и его руки коснулись шелковистой кожи стройных бедер, он обнаружил, что до сих пор лишь находился в преддверии ее чувственности. Едва мужчина коснулся ее обнаженных ног, как Эмил содрогнулась от охватившей ее страсти.
Он заметил это, и жадные губы и руки не оставили на теле девушки ни одного дюйма, который бы не был им обласкан.
Эмил испытывала несказанное удовольствие и в какой-то момент даже испугалась, что ее сердце остановится. Крупные, но, как оказалось, нежные руки Парлана гладили ее ноги, не позволяя им вырваться из круга, который он очертил, чтобы иметь возможность еще и еще целовать их. Когда он наконец начал медленное восхождение по ее телу снизу вверх, Эмил замерла как завороженная и больше уже не вырывалась.
Он поднял голову, оторвавшись наконец от ее тела, и явственно услышал звук, напомнивший ему мурлыканье кошки.
- Как здорово. Бог мой. Да ты просто таешь, - произнес он и снова приник жадными устами к ее груди. Рука же его находилась внизу и исследовала все самые заповедные уголки ее тела. - Не бойся, крошка, прошептал он, поцеловав ее в шею, - пусть сок любви течет. Вскорости я попробую его на вкус. Не этой ночью, но скоро.
- Прошу тебя, прошу тебя, - стонала она в ответ, не слишком хорошо понимая, о чем, в сущности, просит. Пожалуй, она была готова получить то, ради чего оказалась в спальне Парлана, и молила именно об этом.
- Первый раз тебе придется несладко, - пробормотал он, подготавливая себя к решительному рывку, - но это всего лишь раз.
Она не расслышала или просто не поняла того, что он сказал, но раскрыла ему свои бедра. Он взял ее одним рывком в надежде, что чем быстрее она минует болевой порог, тем для нее будет лучше. Почувствовав, как щит ее девственности уступает его обнаженному мечу, мужчина ощутил прилив гордости за доставшееся ему первенство, хотя - надо отдать ему должное - жалел девушку оттого, что был вынужден причинить ей боль.
Эмил вздрогнула от острого приступа боли, но она прошла так же быстро, как и появилась. И следующая мысль, которая ее посетила, была об одном - о продолжении. Она прижала его крепкие бедра к себе, одновременно с силой обхватив ногами, побуждая его тем самым к действиям.
- О! - произнесла она, затрепетав от плотской радости, понимание которой наконец-то посетило ее, когда он задвигался в медленном, тщательно отмеряемом ритме. - Как прекрасно!
- Прекрасно? Дева Мария, да это просто райское блаженство. Попробуй двигаться вместе со мной, милая.
Так, так. - Он едва не задохнулся, когда она в точности исполнила его повеление, попадая в заданный им ритм. - Да, именно так это надо делать. Он прижал к себе ее бедра и стал покрывать молниеносными, как укусы, поцелуями, - Возьми его всего, девочка. Поглубже - мой Бог, как сладко!
Поцеловав ее еще раз, он сосредоточил внимание на ее лице, по мере того как ритм, в котором они двигались, ускорялся. Однако он упустил тот момент, когда ее тело изогнулось в спазмах страсти, поскольку в этот же момент сам достиг дика удовольствия. Когда он обрушился на нее всей тяжестью могучего тела, она все еще продолжала содрогаться под ним, переживая восторг наслаждения. И эти ее движения вновь возбудили его.
У Эмил было ощущение, словно она спускается с высоких гор, граничащих с небесами, в глубокую долину.
Когда она открыла глаза, первой ее мыслью было удивление от того, что она еще жива. Свидетельством тому, что с ней произошло нечто необычайное, было отчаянное сердцебиение и тяжелое дыхание. То, что она получила, было несравненно большим, чем любые ее мечты. И тут же она подумала, что одного раза недостаточно. Поскольку девственность была утрачена безвозвратно, она не видела причины, отчего Парлану не попробовать доставить ей удовольствие еще разок.
Отодвинувшись чуточку от Эмил, мужчина взглянул на нее и усмехнулся:
- Так что же? Прав я был, когда сказал, что принесу тебе радость, или нет?
Той на миг показалось, что грозный глава клана лучится от удовольствия, как двенадцатилетний мальчик, обнаруживший боб в куске рождественского пирога. Она знала, что опыт Парлана уже подсказал ему, какие чувства он пробудил в ней, и не сомневалась, что удовольствие, подобное только что испытанному ею, уже пережили в его объятиях многие женщины. Она вовсе не собиралась содействовать его триумфу и увеличивать его и без того огромное самомнение. Парлан должен был пребывать в уверенности, что она исполнила свою часть соглашения - не более того. Поэтому она, глядя в сторону, с некоторым равнодушием произнесла:
- Признаюсь вам, сэр, за всю свою не слишком длинную жизнь мне не приходилось так скучать, - высокомерно произнесла она.
Парлан закатился от смеха, поскольку ее слова не оскорбили его ни в малейшей степени. Уж он-то знал, что она подучила свое. Прошло совсем немного времени, и она, отбросив напускную заносчивость, принялась ему вторить. Эмил поняла, что надуть хозяина замка ей не удалось.
Как только под сводами спальни утихли раскаты смеха, девушка вдруг ощутила, насколько устала. За последние двадцать четыре часа с ней случилось многое - да что за двадцать четыре часа, за всю последнюю неделю. Тело напоминало Эмил, что она уже очень давно как следует не отдыхала и что плоть, пожалуй, сама позаботится о себе, если она откажется подчиниться голосу разума.
Парлан почувствовал, что с Эмил что-то происходит, и, приподнявшись на локте, взглянул на нее с улыбкой - он понимал, что ей необходимо отдохнуть, но желание снова охватило его.
- Послушай, ты обручена? - спросил он, желая знать, не заявил ли другой мужчина права на нее.
Она попыталась поднять тяжелые, словно свинцом налитые веки, чтобы взглянуть на Парлана, но у нее ничего не получилось.
- С самой колыбели. Я должна выйти замуж в конце лета.
- И за кого, позволь узнать?
- За Рори Фергюсона. Извини, но сейчас я засну.
Быстрота, с какой девушка провалилась в сон, поразила Парлана и не позволила ему в тот момент оценить услышанное. Он пару раз легонько толкнул ее, но все было тщетно: она неподвижно распростерлась на спине, словно сбитая с ног мощным ударом. Взглянув на нее и ухмыльнувшись, он улегся рядом, чтобы как следует поразмышлять о женихе Эмил.
Если и был на свете кто-то, кого Парлан ненавидел и по-настоящему презирал, то имя ему было Рори Фергюсон. Этот человек не обладал ни одним качеством, присущим благородному господину. У Парлана не было доказательств, но были веские основания предполагать, что в страшной смерти Морны, его кузины, повинен Рори Фергюсон. Рори был мстительным, хитрым и лживым.
Всякий раз, когда Макгуины совершали набег на Фергюсонов, Парлан надеялся обнаружить Рори в пределах досягаемости своего меча, но этому человеку всегда удавалось улизнуть. Представив себе, как редкие прядки волос Рори перемешаются с пышной гривой Эмил, Парлан уже понимал, что не пожалеет ничего на свете, лишь бы этого не произошло. Поднявшись на ноги и накинув халат, он направился в комнату, где содержался Лейт Менгус.
Лейт уставился на человека, который разбудил его и который - он знал только что лишил девственности Эмил.
- Чего ты хочешь?
- Скажи, Эмил в самом деле невеста Рори Фергюсона?
- Да, с младых ногтей, - ответил Лейт, которого невольно охватило любопытство при виде взволнованного владельца замка, - хотя, честно говоря, я не вспоминал об этом до того дня, когда мы были захвачены в плен твоими людьми. Именно тогда я узнал, что свадьба не за горами.
- Лахлану известно, что за тип этот Рори Фергюсон?
- Уверен, кое-какие слухи о нем дошли до отца. Но их договоренность не может быть нарушена на основании слухов. Конечно, - холодно добавил он, Рори теперь имеет право разорвать соглашение - после того, что ты совершил с моей сестрой. Обесчещенную девушку мало кто захочет взять в жены.
- Возможно, ты и прав, парень, когда утверждаешь, что я похитил ее честь. Зато я не сделал ей ничего дурного, кроме этого. А вот Рори Фергюсон запросто может ее убить, Парлан произнес эти слова с такой убежденностью и тревогой, что вся злоба Лейта сразу исчезла.
- У тебя есть доказательства, которые могли бы подкрепить твои обвинения?
- Увы, нет. Пять лет назад моя кузина Морна имела несчастье стать его любовницей. Она надеялась, что Рори женится на ней, поскольку до их связи была девственна. По крайней мере она сама мне рассказывала об этих планах. Но потом надежды ее растаяли. Она стала бояться этого человека, хотя и не говорила мне почему. Когда Морна сказала мне, что собирается с ним расстаться, это меня только порадовало - я никогда не любил Рори, но девушка, честно говоря, была не слишком хороша собой, и поначалу мне не хотелось отнимать у нее единственный, возможно, шанс выйти замуж...
- И что же случилось? - осведомился Лейт, когда Парлан вдруг впал в глубокую задумчивость.
- На следующее утро ее нашли мертвой. Она была избита так, что, если бы не кольцо на ее пальце и не платье, мы бы никогда и не догадались, кто пал жертвой подобного зверства. Более того, ею воспользовались напоследок таким страшным способом, что женщины, обмывавшие тело, говорили, что у нее внутри все было изорвано и разворочено. Доказательств у меня, как я уже говорил, не было, но с той поры я начал пристально следить за этим человеком. Он сделал несчастными множество женщин, которые или боялись промолвить против него хотя бы слово, или - как моя кузина просто-напросто умерли. Умерли, правда, тоже не оставив доказательств тому, что причиной их смерти был Рори. Этот дьявол отлично умеет заметать следы. Я должен найти доказательство его зверствам, после чего изрублю его на куски, где бы и когда бы его ни встретил.
Лейт не стал поднимать вопрос о вине Рори в преступлениях против несчастных женщин.
- Единственное, что я могу сделать, - переговорить с отцом. Он старший в роду, и он решает.
- Этого недостаточно.
- Тогда, возможно, поможет то, что ты сделал сегодня ночью. - Как бы там ни было, Лейт не мог думать о содеянном по отношению к Эмил как о благодеянии.
- Нет. Это зависит от того, насколько Рори желает заполучить Эмил или что он выгадает этой женитьбой.
- Я не могу дать тебе ответ ни на один из этих вопросов.
Парлан выругался и запустил руку в густые длинные волосы, даже не пытаясь скрыть волнение.
- Я не могу позволить, чтобы эта свадьба состоялась.
- Не можешь позволить? - Лейт взглянул на Парлана. - Но ты - Макгуин, а не Менгус. Какое право имеешь ты вмешиваться в дела нашего рода?
- Как бы то ни было, но пока она у меня в руках.
- Ее выкупят. Насколько я помню, ты собирался написать письмо нашему отцу не позднее завтрашнего дня.
- Переговоры о выкупе - не такое простое дело, как ты думаешь, протянул Парлан, у которого уже созрел план, - предстоит торговаться - и основательно.
- Рори может подождать. - Лейт чувствовал себя не в своей тарелке, замышляя союз с Парланом против Фергюсона.
- Но за это время он может выставить себя полнейшим негодяем, каковым, собственно, и является. Наверняка твой отец тогда откажется благословить эту свадьбу.
- Ничего не могу сказать по этому поводу, - с некоторым сожалением произнес Лейт. - С тех пор как моя сестра из ребенка превратилась в девицу, отец вдруг утратил даже малейший интерес к самому факту ее существования. Я как раз собирался завести с ним разговор об этой женитьбе, но твой братец захватил нас с Эмил в плен. Джеймс, дядя Рори, и мой отец в свое время были как родные братья. И оба хотели, чтобы брак детей объединил оба рода. Два года назад Джеймс умер, объявив Рори своим наследником. И это могло укрепить отца в своем решении.
- Господи. Он дал обещание умершему другу. Изменить такому слову труднее всего. Скажи, Эмил любит Рори? - спросил Парлан.
- Нет. Она даже говорит, что терпеть его не может.
Вот почему я и хотел переговорить с отцом. Однако отношения между ним и дочерью настолько плохи, что беседа такого рода может ускорить события. Он желает, так сказать, сбыть дочь с рук. - Лейт говорил довольно медленно, с трудом, поскольку болезнь лишала его сил, необходимых для решения столь серьезной проблемы.
- Но почему? Что сделала девушка, чем вызвала гнев Лахлана?
- Выросла. Это объяснение, возможно, покажется тебе странным, но больше мне ничего не приходит в голову. В свое время Эмил была любимицей отца. Он всюду брал нас с собой. Но вот как-то раз она надела новое платье, которое подчеркнуло ее девичьи прелести, и с тех пор он к ней охладел. Никто из нас по-настоящему не знает отчего. А отец не говорит.
- Должен же, черт возьми, быть какой-то способ избавить ее от этого брака, - пробормотал Парлан, направляясь к двери.
- Что ж, буду только рад, если ты сможешь что-нибудь предложить.
- Если другого способа нет, я сам, черт возьми, женюсь на этой девице, - бросил вдруг Парлан и вышел, хлопнув дверью, оставив Лейта в полнейшем замешательстве.
Глава 5
Лаган вошел в покои Парлана, постучав и услышав короткое: "Войдите". Он закрыл дверь и округлившимися от удивления глазами взглянул на кровать, где по-прежнему почивала Эмил. До сих пор женщины редко встречали утро в постели главы клана Макгуинов. Парлан обыкновенно использовал женщину, как ему было нужно, после чего отправлял в другое место и оставался в одиночестве.
Этой привычке владелец замка следовал неукоснительно, разве что, подумал Лаган, изменял ей, когда бывал сильно пьян. Лаган оперся о спинку кровати и вперил недоуменный взгляд в лэрда.
- Отчего ты не дал бедной девчонке подушку?
Побрившись, Парлан вытер насухо лицо и подошел к изголовью кровати.
- Я три раза подкладывал ей подушку, и она всякий раз ее отбрасывала.
- Странно, что она не просыпалась, когда ты это делал.
- Боюсь, она не проснется, даже если под ней рухнет кровать. Я надел на нее рубашку, но она и бровью не повела.
- Ты уверен, что она все еще жива? - поддразнивая, справился Лаган.
Парлан ухмыльнулся в ответ:
- Жива, хотя я тоже сомневался. Никогда еще не видел, чтобы человек спал таким мертвым сном. Только один раз мне ее удалось разбудить, - он не обратил внимания на ухмылку приятеля, - и уж точно могу тебе сказать: в этот момент я находился в ней. Интересно знать, она вспомнит, что здесь произошло?
- А может, она просто больна?
- Я об этом как-то не подумал. Надо будет спросить брата, - заключил Парлан, выходя из комнаты.
Оставшись один, Лаган внимательно оглядел девушку.
Та лежала на спине, разбросав руки и ноги, - так часто спят дети. Почти скрытое огромной массой волос, ее лицо было повернуто в сторону. Лаган пришел к выводу, что девушка и в самом деле очаровательна, и в этот момент вернулся Парлан.
- Лейт долго хохотал, а потом сказал, что с Эмил такое случается, когда она устает сверх меры.
- Да, что и говорить, вчера у нее был трудный день. В жизни не видел, чтобы женщина спала в такой позе.
- Правда? - Парлан на секунду задумался. - Никогда не обращал внимания на подобные вещи.
- Для того чтобы видеть, как женщина спит, с ней надо спать, протянул Лаган. - Ты же всегда выставляешь их, когда дело сделано.
Парлан, так и не решив для себя окончательно, отчего он не отослал Эмил, проигнорировал это замечание.
- А что такого особенного в ее манере спать?
- Ничего особенного, за исключением того, что она выглядит так, будто ей нанесли хороший удар в челюсть.
Женщины обычно спят на боку, свернувшись калачиком.
Пожав плечами, Парлан принялся одеваться, пробормотав:
- Она, знаешь ли, просватана.
- Ты что, хочешь этим сказать, что в ближайшее время у стен замка появится ее жених, жаждущий твоей крови?
- Нет, как раз в этом я сомневаюсь, хотя много бы отдал за то, чтобы его посетила мысль встретиться со мной лицом к лицу. В конце лета она должна выйти замуж за Рори Фергюсона.
Лаган присвистнул - он знал, с какой ненавистью относится Парлан к Рори.
- Жаль. Он ее сломает, как тростинку.
- Не в этом дело. Он ее просто убьет - под конец. Я не могу позволить, чтобы такое злодейство совершилось. Послушай, - тут Парлан поднял руку, заметив, что его приятель хочет что-то сказать, - я знаю суть дела. Вчера ночью мы досконально обсудили эту проблему с ее братом.
- А я-то думал, что этот парень хочет обсудить с тобой одну-единственную вещь: где и когда он может тебя убить.
- Это само собой. Но он вполне практичный парнишка и совсем не глуп. Он, знаешь ли, заботится о сестре и не хочет этого брака. По этой причине мы создали своего рода союз. Я, к примеру, собираюсь как можно дольше затягивать дело с выкупом. Буду требовать деньги, много денег - вот что я тебе скажу.
- Да, пока деньги соберут - много воды утечет. Вопрос в другом сколько времени нужно тебе?
- Трудно сказать. Главное, его должно хватить для того, чтобы парень переговорил с отцом о судьбе сестры. Ну и для того, разумеется, чтобы Рори Фергюсон успел выставить себя первостатейным негодяем, а уж в том, что это произойдет, я ни минуты не сомневаюсь.
- Если ему нужен этот брак, он попытается с тобой разделаться.
- Я очень надеюсь, что он так и поступит. Но этот тип - трус и заползает в самую глубокую дыру при одном только намеке на опасность. При этом он отлично знает, что я не пойду на открытое убийство без веских доказательств его вины. - Тут Парлан опустил взгляд и посмотрел на мирно спавшую Эмил. - Зная все о нем, я просто не могу отдать ему девушку.
- Я согласен, Парлан, но как ни крути - ты не ее лэрд и не сможешь удерживать девчонку вечно. Она из Менгусов.
- У меня лично нет никакой особенной вражды с Менгусами. Скажем, пока нет. - Он наградил Лагана улыбкой, а тот прямо-таки закатился от смеха. - И я могу оставить девушку при себе и исправить причиненное ее чести зло, женившись па ней. - Последнее он произнес медленно и с расстановкой.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что влюбился?
- Нет, конечно. Но она по крайней мере мне нравится, а этого я не говорил ни о какой женщине на протяжении многих лет. Кроме того, она из хорошей семьи и недурна собой. Она была девственницей. Старой Мег придется вспомнить об этом в случае чего.
- Все равно это дело серьезное.
- Придется же когда-нибудь жениться, а до сих пор я не встретил женщину, с которой хотел бы обсудить эту проблему. Мне двадцать восемь, многие в моем возрасте уже обзавелись семьями. В сущности, дело обстоит так, что я, вполне вероятно, уже зачал своего будущего наследника.
- Господи, - прошептал Лаган, удивленный до крайности, поскольку обычное хладнокровие Парлана позволяло ему до сих пор избегать подобных осложнений. - Если хочешь знать мое мнение, ты не слишком умно поступил, произнес он, помолчав с минуту.
- В тот момент я не думал, умно или глупо поступаю.
Признаться, у меня в голове вообще не было мыслей. Вот почему, возможно, меня осенила мысль жениться на этой милашке. Скажу тебе честно забавы с женщинами приносили мне в последние месяцы мало удовольствий.
- И ты, стало быть, эти удовольствия нашел в постели с нею?
- Да. Причем с ней удовольствие удесятерилось. Тем более надо подождать выпускать ее на волю: вдруг все это в один прекрасный день кончится?
- Может быть, тебе так показалось оттого, что она оказалась девственницей? Когда мужчина берет женщину первым, у него развивается чрезвычайно высокое самомнение.
- Знаю, знаю. Вот почему, как я сказал, необходимо подождать малость. Я не настолько стар, чтобы жениться на первой попавшейся бабе, которая мне не интересна и не доставляет мне наслаждения. К чему мне просто брак как таковой? Кстати, ты видел Артайра? - неожиданно спросил он, меняя тему.
- Как же, видел. Его спину, когда он выезжал за ворота в сопровождении трех своих людей.
- Имеешь представление, куда он держал путь?
- В Абердин. Мне кажется, собирается там отсидеться, пока у тебя не изменится настроение.
- Это лучшее, что он мог сделать. Черт меня побери, я проглядел парня!
- Брось ты. Всему виной он сам. Ему уже двадцать.
Хотя - как знать, - может, и он выйдет на верную дорогу. Говорят, с возрастом люди меняются... Смотри, леди зашевелилась.
Распахнутые глаза Эмил застали мужчин врасплох. Но она еще не проснулась окончательно. Утомление последних дней все еще туманило ее мозг и свинцовой тяжестью отзывалось в руках.
- Что это вы делаете в моей спальне? - осведомилась она хриплым со сна голосом.
- Это моя спальня, - сообщил ей Парлан с негромким смешком.
Протерев глаза, она снова оглядела то, что ее окружало.
- Бог мой. И что же я, интересно знать, делаю у тебя в спальне?
- Смотри, как быстро они все забывают, - произнес Парлан с деланной скорбью в голосе, обменявшись с Лаганом смеющимися взглядами.
Как только воспоминания о прошедшей ночи вернулись к Эмил, она вспыхнула словно маков цвет, однако отрезала:
- Мелкие неприятности быстро забываются.
Лаган прикрыл рот ладонью, но и это не помогло ему сдержать смех. Парлан же с печалью в голосе промолвил;
- Вы раните меня в самое сердце, леди.
- Боюсь, даже самая толстая стрела не пронзит вашу толстую шкуру, сэр, - проворчала Эмил, чуть скривившись, поскольку каждое движение напоминало ей о том, что случилось ночью. - Могу ли я принять ванну?
Парлану не надо было объяснять, отчего на лице девушки появилась гримаска боли.
- Разумеется. Я отдам приказ старой Мег проследить за этим. Пусть она заодно разведет огонь в камине.
- Зачем же разводить его в этом камине? Я хочу вернуться в комнату, где Лейт.
- Если ты уйдешь, то я прикажу притащить и тебя, и ванну сюда, поскольку отныне твое место здесь. - Парлан направился к двери.
- Ты требуешь слишком высокую плату за коня.
- Уж слишком он хорош. - Парлан заметил, что она приоткрыла было рот, чтобы съязвить, и поспешил упредить очередной выпад:
- А вот спорить я бы на твоем месте не стал - разве ты не знаешь, что с мужчиной нельзя разговаривать, пока он не поест как следует?
- Язычок у нее что бритва, - заметил Лаган, следуя за Парланом в большой зал замка, где хозяина поджидала любопытная челядь. - Эта девушка не из тех, что вечно будет тешить мужское тщеславие.
- Точно. Не хотелось бы мне попасться ей на язычок, когда она сердита.
- А тебе не кажется, что она испытывает сейчас чувства именно такого рода? Согласись, у нее есть для этого повод.
- Сказать тебе по чести - нет. Я дал ей возможность выбора. Выбор она сделала, так что у нее нет причины меня ненавидеть.
- Отдать свое тело на поругание из-за лошади! Подумать только! - Лаган покрутил головой. - Поразительный поступок для женщины.
- Взрослые мужчины рыдают над своими конями, словно дети малые, и мы не находим в этом ничего странного. А она вскормила своего жеребца собственными руками - он для нее все равно что родной. Впрочем, я уверен за выбором, который она сделала, стояло нечто большее, чем лошадь. Меня, к примеру, интересует, в какой степени ее выбор был обусловлен злополучным сватовством Рори Фергюсона.
***
Пока готовили ванну, Эмил размышляла о предстоящей свадьбе с Рори Фергюсоном и тех обязанностях, которые налагал на нее этот брак. Она все пыталась обнаружить в себе чувство вины за случившееся - и никак не могла. Тот факт, что она сделалась падшей женщиной, совершенно ее не печалил. Она отлично осознавала, что на этот шаг ее толкнула помолвка с проклятым Рори. Хотя шансов на то, что из-за содеянного ею свадьба расстроится, было маловато, хотелось все-таки на это надеяться. Кроме того, с Парланом она получила подлинное наслаждение, которого - она была уверена - в постели с Рори ей не видать.
- Ну что, смотреть будем или ванну принимать?
Улыбнувшись, Эмил залезла в теплую воду. Старая Мег напоминала ей Энни, оставшуюся дома. Обе были сухи, словно столетние деревья, обладали острыми языками и, казалось, пережили свое время. Интересно, подумала девушка, неужели во всех замках есть такие служанки?