- Ты не хочешь, надеюсь, сказать, что дитя развивается как-нибудь не так? Ты ведь только что подтвердила, что у нее с этим все нормально? Парлан разволновался. Он и представить себе не мог, что способен поддаться панике при мысли о судьбе существа, которого никогда не видел и о существовании которого до самого недавнего времени даже не подозревал.
Старая Мег закатила глаза к потолку.
- Да лежи ты тихо - вот и весь сказ. Я хочу сказать одно: для беременных вполне естественно спать подолгу. - Она поставила перед ним блюдо с холодным мясом и хлебом и вложила ему в руку кружку с элем, после чего наставительно произнесла; - Ты, паренек, знай себе ешь. Кажись, скоро тебе понадобится вся твоя сила, - При чем здесь моя сила? - прорычал Парлан. - Ты мне вот еще что скажи: она поправится? Ведь ее, такую хрупкую и юную, колотили так безжалостно!
- Поправится, не волнуйся. И подарит тебе очаровательного малыша. Может, она, как ты говоришь, и хрупкая, но кости и мышцы у нее будто из стали. Конечно, сейчас она довольно плоха, но пройдет совсем немного времени, и она оправится, у нее на спине останется шрамик-другой - и все.
Помни мои слова: твое выздоровление потребует куда больше времени.
Парлан хохотнул.
- Ничего, это ее займет и избавит на некоторое время от необдуманных поступков. А что ты думаешь по поводу того, какую жену я себе выбрал?
- Ну, ежели тебя интересует мнение старухи, то слушай: жена из нее выйдет хорошая. Это при всем том, что она не будет шарахаться от каждого твоего окрика. Кстати, слабую женщину ты бы не полюбил никогда. Что еще важно, твои люди вполне одобряют твой выбор - Эмил им нравится. Они все время про нее расспрашивают, волнуются, хотят отомстить за то, что сотворил с ней Рори.
Слова старухи пришлись Парлану по сердцу. Конечно, он не позволил бы членам своего клана указывать ему, какую жену выбрать, но то, что его люди хорошо отзывались об Эмил, дорогого стоило. Это сделает ее жизнь в стенах Дахгленна неизмеримо легче, и ей не составит большого труда ощутить себя здесь хозяйкой.
Поглаживая руку любимой, Парлан обдумывал свои действия. Как ни странно, предстоящий брак и рождение ребенка нимало его не смущали. Эмил отлично вписывалась в его будущую жизнь.
Неожиданно Эмил затряслась как в лихорадке - видно, ей приснилось, что она снова в замке у Рори. Она несколько раз вскрикнула: "Парлан! Парлан, где ты?"
Несколько минут он успокаивал ее, произнося ласковые слова, которые наконец достигли ее помутившегося сознания.
Когда она успокоилась и в комнате снова все стихло, Парлан, глядя в потолок, прошептал со всей решимостью, на какую был способен:
- Ты заплатишь за ее ночные кошмары, за тьму, которая временами застилает ее сознание, Рори Фергюсон. Клянусь, ты заплатишь за все по самой дорогой цене.
Глава 16
На лице Лагана сверкнула белозубая улыбка: войдя в покои Парлана, он увидел, как двое инвалидов на широкой кровати играют в кости. Судя по недовольному рыку, временами доносившемуся оттуда, удача была на стороне Эмил.
Потом Лаган, однако, вспомнил, зачем пришел к Парлану, и нахмурился.
- В зале Лахлан Менгус, который желает увидеть свою дочь.
Парлан заметил, как при этих словах Эмил вздрогнула и на ее лицо набежала та самая тень, которая уже несколько раз приглушала радость, отражавшуюся в ее чертах. Его очень волновало, что омрачает ее существование, но Парлан проявил несвойственную ему сдержанность и не стал спрашивать. Он знал, что со временем она расскажет все сама.
- Что ж, пригласи гостя сюда. Правда, рекомендую тебе предварительно его разоружить. - Парлан приподнялся на подушках и стал ждать появления отца Эмил.
- Надеюсь, ты не собираешься присутствовать при нашей беседе? спросила Эмил, когда хихикающий Лаган удалился, а Парлан не продемонстрировал ни малейшего намерения покинуть спальню или хотя бы просто одеться.
- Это моя кровать, а кроме того - ты, надеюсь, не забыла, что я тяжело ранен? В ногу, помнишь?
- Разве я могу позабыть? Но все равно, Парлан, ты не можешь здесь оставаться. Представь себе только, что подумает отец?!
- Он подумает, что в кровати двое беспомощных людей, которые лежат рядом, чтобы сиделкам и нянькам было легче за ними ухаживать.
Эмил решила, что, напустив на себя слишком невинный вид, Парлан явно перестарался.
- Нет, ты отлично знаешь, о чем он подумает, когда увидит нас в постели вдвоем и к тому же раздетыми.
- Да, он может подумать такое, - тут он приподнял простыни и полюбовался тем, что скрывалось под ними, - особенно если заметит, в какое жалкое существо превратился мой "дружок" по сравнению с тем могучим парнем, каким когда-то был.
Эмил не смогла удержаться и проследила за взглядом Парлана, после чего закатила глаза к потолку.
- "Жалкое существо"... Ясно одно - даже тяжелое ранение не умерило твоих аппетитов.
- Я начинаю подумывать, что мой аппетит к тебе никогда не ослабеет.
Она посмотрела ему в глаза - не шутит ли он? - но Парлан был серьезен, как никогда. В его взгляде было много тепла и заботы, но ни грана иронии. Она уже собралась было спросить, насколько серьезно ей следует отнестись к его заявлению, когда ее слуха достигли странные звуки, которые обыкновенно издает человек, когда задыхается. Она бросила взгляд в сторону входа, и ее глаза расширились от удивления и ужаса - в дверях стоял отец. Заметив, что его лицо стало наливаться красным цветом, что являлось предвестником бури, Эмил вскрикнула и зарылась головой в подушку. Разумеется, это был не самый смелый поступок в ее жизни, но девушка ничего не могла с собой поделать.
- Теперь я понимаю, почему меня разоружили, - проревел Лахлан, сжимая кулаки. - Ты негодяй, Парлан. Ведь обещал мне, что не навредишь девочке!
- А я и не вредил. Не так ли, Эмил? - спросил Парлан нежно и провел рукой по ее волосам.
- А это что такое? - вскипел Лахлан, когда, приблизившись к кровати, разглядел на коже дочери синяки и кровоподтеки.
- Папа, - выдохнула Эмил, мгновенно забывая о недавнем страхе. Она поняла, что ярость отца относилась не к тому, что она была в постели Парлана, а к тем отметинам на коже, которые он увидел. - Эти следы на моем теле оставил не Парлан. - Она инстинктивно коснулась руки Макгуина, дав отцу понять, что у нее самые теплые отношения с владельцем Дахгленна. - Это Рори Фергюсон меня так отделал.
Выражение лица Лахлана Менгуса менялось мгновенно: секунду назад на нем был только гнев, теперь же его исказило недоверие, смешанное со страхом. Он приблизился к кровати с той стороны, где лежала Эмил. Лейт и Лаган, вошедшие в комнату вместе с ним, уже несли ему стул. Лахлан тяжело опустился на сиденье, и окружающие почувствовали, как устал этот далеко не молодой человек.
- Этого не может быть, девочка, - пробормотал он, хотя, зная честность Эмил, уже понял, что дочь говорит правду.
- Да, меня истязал Рори. Парлан меня ни разу даже пальцем не тронул, хотя мой острый язычок временами выводил его из себя. - Эмил умолкла на мгновение, проглотила мешавший ей говорить ком в горле и нервно осведомилась:
- Папа, скажи, как умерла мама?
Лахлан замер, смешался, но все-таки ответил:
- От родильной горячки. Я же тебе говорил.
Реакция отца напугала ее. Теперь ей казалось, что рассказ Рори о том, как умерла ее мать, вполне мог оказаться правдой.
- Это не сказка, которую ты выдумал, чтобы облегчить нашу боль, поскольку истина слишком ужасна?
- Ну-ка, ну-ка, так что ты слышала, девочка? И кто тебе об этом наплел?
- Ты не рассказал отцу о том, что случилось, Лейт?
- Нет, Эмил. Мне и в голову не могло прийти, что он подумает, будто тебя избил Парлан.
- Об этом расскажу я, дорогая, - вмешался Парлан, чей гнев на Лахлана улетучился, когда Макгуин понял, что отец Эмил набросился на него с обвинениями просто по незнанию. - А ты побереги силы, поскольку, как я понимаю, тебе тоже есть о чем сказать. О том, что превращает твои сны в кошмары.
Голосом, в котором чувствовалась скрытая ярость, Парлан поведал историю предательства, в результате которого Эмил была схвачена Рори. Парлан рассказал обо всем - не забыл упомянуть о том, что Эмил его спасла, а потом и сама спаслась с помощью Мэгги. Когда он закончил свое скорбное повествование, было ясно, что Лахлан вполне разделяет его ярость по отношению к Рори. Парлан в этот момент подумал, что Рори Фергюсону теперь придется как следует постараться, чтобы остаться в живых.
- Итак, что ты хотела мне сообщить, дочка? - хрипло спросил Лахлан, выслушав Макгуина.
- Рори Фергюсон говорил мне о том, как умерла мама, и его история никак не совпадает с твоей, - тихо отозвалась Эмил.
Лахлан медленно поднялся со стула и прошел к окну.
Повернувшись к дочери спиной и сжав кулаки, он бросил через плечо:
- Расскажи мне его историю. Ты ее помнишь?
- Как же я могу забыть? Он мне рассказал ее в перерывах между ударами кнута. Ударит, потом поговорит, потом снова ударит. Так вот, маму убили.
- Да, - пробормотал Лахлан. - Говори, девочка, не надо щадить мои чувства.
- Он сказал мне, что я умру так же, как и она, но это займет больше времени, потому что он теперь знает, как продлить боль. Я должна была прожить достаточно долго для того, чтобы он успел насладиться своей местью. Местью за то, что мать с презрением его отвергла.
Лахлан кивнул:
- Все так. Кристи и в самом деле его отвергла. Я всегда чувствовал, что оскорбил этого человека, когда увел у него твою мать. С его стороны было глупо ее добиваться, он был совсем еще молокосос, младше ее на пять лет. Это была его первая любовь. И она на нее не ответила.
- А ему казалось, что могла ответить. Он говорил, что как-то застал ее в одиночестве. Она отвергла его чувства и сказала, что любит только тебя. Он надеялся, что она переменит свое решение и поймет, что он - в отличие от тебя - настоящий мужчина.
Эмил вся дрожала, и отрывистые фразы срывались с губ, словно независимо от ее воли. Под конец девушка так раскисла от слез, что почти не могла продолжать.
- Она все время призывала тебя, папа. А он ей говорил, что довершит свою месть на мне, поскольку она начала умирать слишком рано. Он сказал, что мама прокляла его перед смертью, объявила ему, что, если он прикоснется ко мне, сам дьявол поднимется из ада и утащит его с собой. Он сказал, что оставил ее в лесу - мертвой и уже некрасивой.
Парлан прижал лицо Эмил к своему плечу - девушка заходилась в рыданиях. Его взгляд остановился на спине Лахлана и его руках, которые впились в край рамы. Голова его склонилась, и Парлан не сомневался, что он тоже плачет.
Вспомнив о ночном кошмаре, который преследовал Эмил, Парлан теперь жалел, что не докопался до сути и не попытался ослабить его воздействия на девушку.
- Папа? - выдохнул Лейт. - Это все правда? Наша мать умерла такой страшной смертью, а вовсе не в результате родов?
- Да, - сказал Лахлан прерывающимся голосом, продолжая стоять спиной к ним. - Я не мог вам сказать правды. Вы все были еще слишком малы. Но я никогда не подозревал Рори. На ее похоронах он рыдал, как дитя малое. Мы так и не нашли того, кто это сделал. А ведь он искал вместе с нами, разве не так? - Лахлан издал хриплый смешок. - Ее убийца был рядом с нами, ездил с нами бок о бок.
- Ее убийца должен был жениться на ее дочери этим летом! - вскричал Лейт. - Ты собирался передать Эмил ему, как жертвенного агнца.
- Я не знал, что он убил Кристи! - Лахлан наконец повернулся к сыну лицом. - Пусть Господь простит мне мою слепоту.
- Но тебе было отлично известно о слухах, которые ходили об этом человеке.
- Слухи ходят о многих. Причем обыкновенно самого дурного свойства. У меня не было доказательств, сын.
Об этом браке было договорено, когда Эмил еще лежала в колыбели. Мой старый друг, человек, который был близок мне, как брат, просил, чтобы я воздал Рори за обиду. Еще ребенком Эмил удивительно походила на ее мать. Он думал, что брак с Эмил примирит нас, снимет разногласия, которые возникли, когда Кристи предпочла меня Рори.
Она и в самом деле удивительно похожа на Кристи, - продолжал он говорить тихим голосом, остановив взгляд на дочери. - Не только внешне, но и характером. Когда я это понял, мне трудно стало на нее смотреть. Как будто это была воскресшая Кристи, только на сей раз она должна была достаться не мне, а Рори.
- Так вот почему ты перестал обращать на нее внимание, - сказал Парлан, почувствовав, как лежавшая в его объятиях Эмил вдруг словно закоченела.
- Да, это было проще всего. Я знал, что Рори ей совсем не нравился никогда, даже в детстве. Дочке было очень легко заставить меня отказаться от данного слова. Поэтому я и отдалил ее от себя, считал, что так мне будет легче смириться с ее уходом в дом Фергюсона. Не хотел, чтобы история с потерей Кристи повторилась снова - ведь я очень любил жену и тяжело переживал ее смерть. - Тут он посмотрел внимательно на Парлана и осознал наконец то, что его дочь, обнаженная, лежит в его постели. - Когда этот парень наложил на Эмил лапу, я стал надеяться, что Рори откажется от помолвки. Многие мужчины на его месте отказались бы. Я не собирался нарушать свое слово на основании каких-то слухов, но на самом деле они меня пугали.
- Но он не отказался, - сказал Парлан ледяным тоном.
- Нет. Сказал только, что кое-кому придется заплатить, если она достанется ему уже не девственницей. Теперь-то понятно, кто должен был заплатить - сама Эмил. - Он протянул руку и коснулся волос дочери, которые были точь-в-точь как у его любимой жены. - И каким образом он заставил тебя расплачиваться?
- Он не изнасиловал меня, папа, - ответила она, глядя на Лахлана глазами своей матери. - Он хотел, чтобы я ждала этого момента и тряслась от ужаса, не зная, когда и как это будет.
Глядя на тонкие черты Эмил, изуродованные синяками и .кровоподтеками, Лахлан видел лицо жены. Именно таким оно было в тот день, когда он нашел ее тело. И образ этот до сей поры терзал его душу. Он готов был рыдать как женщина, стоило ему подумать, что он собирался отдать на расправу Рори вторую Кристи.
- Я сотру этого человека с лица земли.
- Только не в одиночку, Менгус. Он, знаешь ли, и мне кое-что задолжал, - прорычал Парлан. - Он должен заплатить мне за жизнь моей кузины. - Потом он кивнул в сторону Эмил:
- И за то, что совершил с ней.
- Выходит, что я отправлюсь на войну против убийцы моей жены, имея совратителя моей дочери в качестве союзника?
Эмил словно окаменела..
- Он меня не совращал.
- Да ну? А с какой стати ты лежишь с ним рядом нагая?
Она вспыхнула от смущения, хотя и была сбита с толку - тон Лахлана вовсе не был гневным.
- Я пришла к нему по собственной воле.
- У тебя был выбор: или он, или Рори, так, что ли?
- Как сказать, папа. В сущности, выбор был другим: или я, или Элфкинг. Такую мы с Парланом заключили сделку, - закончила девушка, слабо надеясь, что отец не станет уточнять все обстоятельства.
- Чертов конь, - проворчал Лахлан. - Я с самого начала знал, что не стоит тебе его дарить, просто чувствовал себя виноватым за то, что отлучил тебя от себя.
Глаза Парлана сузились. Его посетили весьма подозрительные мысли на счет Лахлана Менгуса. В сущности, сейчас этот человек должен был бы рвать и метать, вызвать его на поединок. Глава клана Менгусов, однако, выглядел на удивление спокойным и рассудительным.
- У меня появилось чувство, что я участвую в какой-то странной игре, которую затеял ты, а не я, - тихо произнес Парлан.
- Может быть, твоя игра и моя в каких-то точках пересекаются? спросил Лахлан, даже не пытаясь отрицать что-либо.
- Ты в этом уверен?
- Я был женат на женщине, которая чрезвычайно походила на Эмил как-никак Кристи была ее матерью. Поэтому скажу: да, уверен. Или, может быть, я не прав?
- По правде сказать, эту игру ты выиграл. - Парлан не удержался и улыбнулся Лахлану в ответ. - Будем продолжать наши игры?
- Разумеется. Должен же такой старик, как я, получить свою долю радостей?
Эмил поглядывала то на отца, то на Парлана с выражением крайнего изумления. Судя по всему, даже Лаган и Лейт понимали, о чем шла речь, поскольку с ухмылками поглядывали друг на друга. Эмил также догадывалась, что решалась ее судьба, но не понимала, что именно все обсуждают, - и это чрезвычайно ее раздражало. Мужчины, по-видимому, играли в свои мужские игры и принимать ее в свой круг не торопились. Она старалась угадать, к чему они все клонят, проклиная их про себя. Беседа тем временем продолжалась.
- Итак, ты отдала ему свою невинность в обмен на лошадь?
- Да, папа, - сказала Эмил, пытаясь по выражению его лица выяснить его отношение к происшедшему. То, что она увидела, повергло ее в еще большее изумление. Во взгляде Лахлана явно читались покой и даже одобрение.
- Боюсь, что ты заплатила больше, чем стоит этот конь.
И снова Эмил вспыхнула и в замешательстве посмотрела на отца, не зная, что сказать. У нее было странное ощущение, что отец слишком хорошо осведомлен о состоянии ее души и чувствах к Парлану.
- Элфкинг - очень ценный конь, - решилась она наконец и в ответ на улыбку отца изобразила на лице недоуменную гримаску.
- Полагаю, что теперь Парлан у тебя в долгу.
- Да, Менгус, это так, и я намереваюсь расплатиться полностью. А для этого нужен священник.
- Абсолютно с тобой согласен. Обыкновенное сожительство не является решением вопроса.
- Папа, - выдохнула Эмил, поняв наконец, что речь идет о свадьбе. - Ты не должен заставлять его жениться на мне!
Нежно, но настойчиво Парлан накрыл ее лицо подушкой так, чтобы она не могла говорить.
- Как скоро мы сможем найти священника, вот вопрос.
- Это займет ровно столько времени, сколько потребуется на дорогу от моего замка до Дахгленна. Один представитель этого славного племени гостит у меня вот уже более месяца, - ответил Лахлан.
- Ты, должно быть, держал его наготове, чтобы обвенчать Эмил с Рори? спросил Парлан с самым невинным видом, хотя сам не верил в это даже в малой степени.
- Разумеется, - охотно согласился Лахлан и направился к двери.
- Требую компенсацию за ту жертву, которую я только что принес! воскликнул Парлан, с ухмылкой поглядывая на злющую-презлющую Эмил.
- Ив чем же она должна заключаться?
- Не торопись мстить Рори. Дождись моего выздоровления. Я хочу скакать с тобой бок о бок.
- Согласен. Ну что, Лейт, поехали?
- Вот старый хитрюга, - пробормотал Парлан с оттенком восхищения, когда Лахлан и Лейт удалились.
Когда Эмил освободилась от подушки, которой ее накрыл Парлан, она поторопилась сообщить свое мнение по поводу состоявшегося уговора:
- Ты мне не позволил и слово вставить!
- Точно, но такие дела решаются между мужчинами, детка. Теперь, когда твой отец узнал, какой скот этот Рори Фергюсон, он заодно обнаружил, что ты не девственница и у тебя нет мужа. Поскольку ты попала ко мне в постель девушкой, твой отец, натурально, хочет, чтобы мы утрясли это дело чести самым достойным образом.
Эмил послала "дело чести" в одно весьма темное и неприличное место. В ответ Парлан только смеялся и целовал ее в лоб, пока она не зарылась лицом в подушку. Отговорить Парлана от того, что он называл "делом чести", было невозможно, но Эмил принялась размышлять над тем, как этого добиться. Она хотела быть его женой, сомнений в этом не было. Но не желала, чтобы их брак совершился ради того, что пышно именовалось "делом чести".
Ей нужно было сердце Парлана, его любовь, а не просто имя.
- Иди сюда, Лаган, помоги мне подняться. Необходимо выяснить, как поживает моя нога. Не хочу, чтобы священник читал слова венчальной молитвы, стоя у моей кровати.
Заметив, что Парлан пытается подняться на ноги, Эмил испугалась за него и закричала:
- У тебя опять откроется рана, здоровенный ты бык!
Сжав зубы, чтобы скрыть боль, Парлан, опираясь на руку Лагана, сказал:
- Я не стану этим злоупотреблять, малышка. Проводи меня в гардеробную, Лаган. Даже если мне все-таки придется лежать в момент заключения брака, я по крайней мере хочу быть пристойно одетым. К тебе же, детка, я пришлю старую Мег. Тебе тоже надо выглядеть как можно лучше. - Тут он нахмурился. - Необходимо что-нибудь предпринять, чтобы облегчить боль, которая терзает твою спину.
Когда Парлан наконец опустился в кресло у себя в гардеробной, он с головы до ног был покрыт холодным потом.
Рана, правда, не открылась, и это позволило Парлану сделать вывод, что он на пути к выздоровлению. Итак, он рухнул в кресло и приник к кружке с элем, которую держал наготове Лаган. Заметив, что последний хмурится, Парлан вопросительно выгнул бровь.
- Несколько нежных слов вполне могли бы ее успокоить, - негромко произнес Лаган.
- Нежные слова далеко не всегда на нее действуют. Давай лучше взглянем, что у меня есть из приличного платья.
Выбирая лучшую одежду из запасов Парлана и раскладывая ее, Лаган проворчал:
- Ей нужен любящий, заботливый муж.
- А я, стало быть, не такой? Оставь вот этот: черное и серебро - то, что надо. Необходимо только малость освежить костюм.
- Да нет, почему же? Уверен, она знает, что муж из тебя получится неплохой. Но женщины нуждаются в словах, которые могли бы их убедить.
Парлан пожал плечами:
- Не хочу одаривать ее словами, наполненными сладкой ложью. Я смогу говорить о любви только тогда, когда буду любить. Не уверен, что сейчас к этому готов.
Вспоминая отчаяние, в котором пребывал Парлан, когда думал, что Эмил для него потеряна, Лаган сказал:
- Странно, мне казалось, что ты влюблен - и очень.
- Не уверен. Зато когда мои губы выговорят слова любви, я буду точно знать, что люблю ее. Ну а пока с меня довольно и того, что она мне нравится и я ей вполне доверяю.
- Я вот все думаю, что станет делать Рори, когда узнает, что на Эмил женился ты?
- Если у него есть хоть какой-нибудь разум, то он должен понимать, что лучший выход - найти себе какую-нибудь дыру в земле, заползти в нее и больше не показываться на свет Божий. Хотя никакое убежище не спасет его от возмездия. Как только я поправлюсь окончательно, то выкурю его из норы.
- Но ведь он сумасшедший, Парлан. И ты должен понимать, что такие люди ведут себя совсем не так, как от них того ждут.
- Правда. Никто не знает, куда прыгнет бешеная собака в следующее мгновение. Поэтому за Эмил следует наблюдать днем и ночью. Ее нельзя оставлять в одиночестве ни на минуту.
- Мудро. Его месть нацелена именно на нее. Странное дело, но я не устаю задавать себе вопрос: уж не сошел ли он с ума еще тогда, когда ухаживал за будущей женой Лахлана?
- Не думаю, что сейчас это имеет значение. Главная опасность в том, что он в определенной степени отождествляет Эмил и ее мать. Во второй раз Эмил не удастся убежать от Рори. Если она снова, не дай Бог, попадет ему в руки, мы потеряем не только ее, но и ребенка. Если Рори узнает, что она вынашивает мое дитя, это еще больше его распалит.
- Только не заводись. За ней будут наблюдать. Днем и ночью за ней по пятам будет следовать охранник.
***
Эмил, конечно, заметила, что ее стали опекать чрезвычайно плотно еще до того, как приехал священник, хотя у нее и без того был забот полон рот. Ей тоже по возможности хотелось быть на ногах и хорошо выглядеть в момент заключения брака. То, что венчание неизбежно, даже если бы она стала возражать, Эмил отлично понимала. Свадьба должна была состояться вне зависимости от ее слов или желаний.
Она не смогла найти ни одного человека, который согласился бы выслушать ее возражения. Лаган, ее брат и отец держались на почтительном расстоянии. Так же вел себя и Парлан. Хотя он все еще был слаб и страдал от боли в ноге, ему удавалось чрезвычайно ловко ускользать, когда она стремилась поведать ему о мучивших ее сомнениях. Кроме того, ее собственное состояние отнюдь не способствовало беседам с родственниками, которые с успехом избегали объяснений.
Священник приехал и был устроен со всеми удобствами, но с бракосочетанием отнюдь не спешили. Парлан требовал неукоснительного соблюдения формальностей, которые сопровождают женитьбу главы клана, хотя бы и с некоторыми издержками, неизбежными в том случае, когда дело делается на скорую руку. Дахгленн превратился в растревоженный муравейник, каждый обитатель которого стремился внести свою лепту в дело подготовки к грандиозному пиршеству, о коем были поставлены в известность соседи, дабы впоследствии не было обид.
Венчание было отложено и по другой причине: жениху и невесте предстояло подлечить раны, чтобы они могли выстоять весь - надо сказать, немалый - срок, в течение которого происходил обряд. С каждым днем синяки Эмил становились все более прозрачными, рубцы на спине уже не беспокоили. Она не могла, однако, понять другого: почему, несмотря на видимое улучшение состояния, сопровождавшие болезнь недомогание и слабость продолжали ее изводить.
Временами накатывали приступы тошноты, которые, правда, быстро проходили, но беспокоили ее до такой степени, что она решила обратиться с вопросом к старой Мег.
- Так часто бывает у беременных женщин, - ядовито заметила старуха, явно потешаясь над Эмил. Той, конечно, не хотелось признаваться, но выяснилось, что он? куда наивнее, чем думала старая Мег, поскольку будущая хозяйка Дахгленна отказывалась понимать ее намеки.
- Какое отношение это может иметь ко мне? - храбро спросила Эмил, отгоняя непрошеные сомнения.
- Я же говорила тебе, что она не знает, - зашептала горячим шепотом Мэгги, трудившаяся над свадебным нарядом невесты, отличительной особенностью которого являлся свободный корсаж, чтобы не бередить заживающих ран на спине. При всем том наряд отличался изяществом, красотой и даже, в определенном смысле, торжественностью.
Старая Мег закатила глаза к потолку.
- Да лежи ты тихо - вот и весь сказ. Я хочу сказать одно: для беременных вполне естественно спать подолгу. - Она поставила перед ним блюдо с холодным мясом и хлебом и вложила ему в руку кружку с элем, после чего наставительно произнесла; - Ты, паренек, знай себе ешь. Кажись, скоро тебе понадобится вся твоя сила, - При чем здесь моя сила? - прорычал Парлан. - Ты мне вот еще что скажи: она поправится? Ведь ее, такую хрупкую и юную, колотили так безжалостно!
- Поправится, не волнуйся. И подарит тебе очаровательного малыша. Может, она, как ты говоришь, и хрупкая, но кости и мышцы у нее будто из стали. Конечно, сейчас она довольно плоха, но пройдет совсем немного времени, и она оправится, у нее на спине останется шрамик-другой - и все.
Помни мои слова: твое выздоровление потребует куда больше времени.
Парлан хохотнул.
- Ничего, это ее займет и избавит на некоторое время от необдуманных поступков. А что ты думаешь по поводу того, какую жену я себе выбрал?
- Ну, ежели тебя интересует мнение старухи, то слушай: жена из нее выйдет хорошая. Это при всем том, что она не будет шарахаться от каждого твоего окрика. Кстати, слабую женщину ты бы не полюбил никогда. Что еще важно, твои люди вполне одобряют твой выбор - Эмил им нравится. Они все время про нее расспрашивают, волнуются, хотят отомстить за то, что сотворил с ней Рори.
Слова старухи пришлись Парлану по сердцу. Конечно, он не позволил бы членам своего клана указывать ему, какую жену выбрать, но то, что его люди хорошо отзывались об Эмил, дорогого стоило. Это сделает ее жизнь в стенах Дахгленна неизмеримо легче, и ей не составит большого труда ощутить себя здесь хозяйкой.
Поглаживая руку любимой, Парлан обдумывал свои действия. Как ни странно, предстоящий брак и рождение ребенка нимало его не смущали. Эмил отлично вписывалась в его будущую жизнь.
Неожиданно Эмил затряслась как в лихорадке - видно, ей приснилось, что она снова в замке у Рори. Она несколько раз вскрикнула: "Парлан! Парлан, где ты?"
Несколько минут он успокаивал ее, произнося ласковые слова, которые наконец достигли ее помутившегося сознания.
Когда она успокоилась и в комнате снова все стихло, Парлан, глядя в потолок, прошептал со всей решимостью, на какую был способен:
- Ты заплатишь за ее ночные кошмары, за тьму, которая временами застилает ее сознание, Рори Фергюсон. Клянусь, ты заплатишь за все по самой дорогой цене.
Глава 16
На лице Лагана сверкнула белозубая улыбка: войдя в покои Парлана, он увидел, как двое инвалидов на широкой кровати играют в кости. Судя по недовольному рыку, временами доносившемуся оттуда, удача была на стороне Эмил.
Потом Лаган, однако, вспомнил, зачем пришел к Парлану, и нахмурился.
- В зале Лахлан Менгус, который желает увидеть свою дочь.
Парлан заметил, как при этих словах Эмил вздрогнула и на ее лицо набежала та самая тень, которая уже несколько раз приглушала радость, отражавшуюся в ее чертах. Его очень волновало, что омрачает ее существование, но Парлан проявил несвойственную ему сдержанность и не стал спрашивать. Он знал, что со временем она расскажет все сама.
- Что ж, пригласи гостя сюда. Правда, рекомендую тебе предварительно его разоружить. - Парлан приподнялся на подушках и стал ждать появления отца Эмил.
- Надеюсь, ты не собираешься присутствовать при нашей беседе? спросила Эмил, когда хихикающий Лаган удалился, а Парлан не продемонстрировал ни малейшего намерения покинуть спальню или хотя бы просто одеться.
- Это моя кровать, а кроме того - ты, надеюсь, не забыла, что я тяжело ранен? В ногу, помнишь?
- Разве я могу позабыть? Но все равно, Парлан, ты не можешь здесь оставаться. Представь себе только, что подумает отец?!
- Он подумает, что в кровати двое беспомощных людей, которые лежат рядом, чтобы сиделкам и нянькам было легче за ними ухаживать.
Эмил решила, что, напустив на себя слишком невинный вид, Парлан явно перестарался.
- Нет, ты отлично знаешь, о чем он подумает, когда увидит нас в постели вдвоем и к тому же раздетыми.
- Да, он может подумать такое, - тут он приподнял простыни и полюбовался тем, что скрывалось под ними, - особенно если заметит, в какое жалкое существо превратился мой "дружок" по сравнению с тем могучим парнем, каким когда-то был.
Эмил не смогла удержаться и проследила за взглядом Парлана, после чего закатила глаза к потолку.
- "Жалкое существо"... Ясно одно - даже тяжелое ранение не умерило твоих аппетитов.
- Я начинаю подумывать, что мой аппетит к тебе никогда не ослабеет.
Она посмотрела ему в глаза - не шутит ли он? - но Парлан был серьезен, как никогда. В его взгляде было много тепла и заботы, но ни грана иронии. Она уже собралась было спросить, насколько серьезно ей следует отнестись к его заявлению, когда ее слуха достигли странные звуки, которые обыкновенно издает человек, когда задыхается. Она бросила взгляд в сторону входа, и ее глаза расширились от удивления и ужаса - в дверях стоял отец. Заметив, что его лицо стало наливаться красным цветом, что являлось предвестником бури, Эмил вскрикнула и зарылась головой в подушку. Разумеется, это был не самый смелый поступок в ее жизни, но девушка ничего не могла с собой поделать.
- Теперь я понимаю, почему меня разоружили, - проревел Лахлан, сжимая кулаки. - Ты негодяй, Парлан. Ведь обещал мне, что не навредишь девочке!
- А я и не вредил. Не так ли, Эмил? - спросил Парлан нежно и провел рукой по ее волосам.
- А это что такое? - вскипел Лахлан, когда, приблизившись к кровати, разглядел на коже дочери синяки и кровоподтеки.
- Папа, - выдохнула Эмил, мгновенно забывая о недавнем страхе. Она поняла, что ярость отца относилась не к тому, что она была в постели Парлана, а к тем отметинам на коже, которые он увидел. - Эти следы на моем теле оставил не Парлан. - Она инстинктивно коснулась руки Макгуина, дав отцу понять, что у нее самые теплые отношения с владельцем Дахгленна. - Это Рори Фергюсон меня так отделал.
Выражение лица Лахлана Менгуса менялось мгновенно: секунду назад на нем был только гнев, теперь же его исказило недоверие, смешанное со страхом. Он приблизился к кровати с той стороны, где лежала Эмил. Лейт и Лаган, вошедшие в комнату вместе с ним, уже несли ему стул. Лахлан тяжело опустился на сиденье, и окружающие почувствовали, как устал этот далеко не молодой человек.
- Этого не может быть, девочка, - пробормотал он, хотя, зная честность Эмил, уже понял, что дочь говорит правду.
- Да, меня истязал Рори. Парлан меня ни разу даже пальцем не тронул, хотя мой острый язычок временами выводил его из себя. - Эмил умолкла на мгновение, проглотила мешавший ей говорить ком в горле и нервно осведомилась:
- Папа, скажи, как умерла мама?
Лахлан замер, смешался, но все-таки ответил:
- От родильной горячки. Я же тебе говорил.
Реакция отца напугала ее. Теперь ей казалось, что рассказ Рори о том, как умерла ее мать, вполне мог оказаться правдой.
- Это не сказка, которую ты выдумал, чтобы облегчить нашу боль, поскольку истина слишком ужасна?
- Ну-ка, ну-ка, так что ты слышала, девочка? И кто тебе об этом наплел?
- Ты не рассказал отцу о том, что случилось, Лейт?
- Нет, Эмил. Мне и в голову не могло прийти, что он подумает, будто тебя избил Парлан.
- Об этом расскажу я, дорогая, - вмешался Парлан, чей гнев на Лахлана улетучился, когда Макгуин понял, что отец Эмил набросился на него с обвинениями просто по незнанию. - А ты побереги силы, поскольку, как я понимаю, тебе тоже есть о чем сказать. О том, что превращает твои сны в кошмары.
Голосом, в котором чувствовалась скрытая ярость, Парлан поведал историю предательства, в результате которого Эмил была схвачена Рори. Парлан рассказал обо всем - не забыл упомянуть о том, что Эмил его спасла, а потом и сама спаслась с помощью Мэгги. Когда он закончил свое скорбное повествование, было ясно, что Лахлан вполне разделяет его ярость по отношению к Рори. Парлан в этот момент подумал, что Рори Фергюсону теперь придется как следует постараться, чтобы остаться в живых.
- Итак, что ты хотела мне сообщить, дочка? - хрипло спросил Лахлан, выслушав Макгуина.
- Рори Фергюсон говорил мне о том, как умерла мама, и его история никак не совпадает с твоей, - тихо отозвалась Эмил.
Лахлан медленно поднялся со стула и прошел к окну.
Повернувшись к дочери спиной и сжав кулаки, он бросил через плечо:
- Расскажи мне его историю. Ты ее помнишь?
- Как же я могу забыть? Он мне рассказал ее в перерывах между ударами кнута. Ударит, потом поговорит, потом снова ударит. Так вот, маму убили.
- Да, - пробормотал Лахлан. - Говори, девочка, не надо щадить мои чувства.
- Он сказал мне, что я умру так же, как и она, но это займет больше времени, потому что он теперь знает, как продлить боль. Я должна была прожить достаточно долго для того, чтобы он успел насладиться своей местью. Местью за то, что мать с презрением его отвергла.
Лахлан кивнул:
- Все так. Кристи и в самом деле его отвергла. Я всегда чувствовал, что оскорбил этого человека, когда увел у него твою мать. С его стороны было глупо ее добиваться, он был совсем еще молокосос, младше ее на пять лет. Это была его первая любовь. И она на нее не ответила.
- А ему казалось, что могла ответить. Он говорил, что как-то застал ее в одиночестве. Она отвергла его чувства и сказала, что любит только тебя. Он надеялся, что она переменит свое решение и поймет, что он - в отличие от тебя - настоящий мужчина.
Эмил вся дрожала, и отрывистые фразы срывались с губ, словно независимо от ее воли. Под конец девушка так раскисла от слез, что почти не могла продолжать.
- Она все время призывала тебя, папа. А он ей говорил, что довершит свою месть на мне, поскольку она начала умирать слишком рано. Он сказал, что мама прокляла его перед смертью, объявила ему, что, если он прикоснется ко мне, сам дьявол поднимется из ада и утащит его с собой. Он сказал, что оставил ее в лесу - мертвой и уже некрасивой.
Парлан прижал лицо Эмил к своему плечу - девушка заходилась в рыданиях. Его взгляд остановился на спине Лахлана и его руках, которые впились в край рамы. Голова его склонилась, и Парлан не сомневался, что он тоже плачет.
Вспомнив о ночном кошмаре, который преследовал Эмил, Парлан теперь жалел, что не докопался до сути и не попытался ослабить его воздействия на девушку.
- Папа? - выдохнул Лейт. - Это все правда? Наша мать умерла такой страшной смертью, а вовсе не в результате родов?
- Да, - сказал Лахлан прерывающимся голосом, продолжая стоять спиной к ним. - Я не мог вам сказать правды. Вы все были еще слишком малы. Но я никогда не подозревал Рори. На ее похоронах он рыдал, как дитя малое. Мы так и не нашли того, кто это сделал. А ведь он искал вместе с нами, разве не так? - Лахлан издал хриплый смешок. - Ее убийца был рядом с нами, ездил с нами бок о бок.
- Ее убийца должен был жениться на ее дочери этим летом! - вскричал Лейт. - Ты собирался передать Эмил ему, как жертвенного агнца.
- Я не знал, что он убил Кристи! - Лахлан наконец повернулся к сыну лицом. - Пусть Господь простит мне мою слепоту.
- Но тебе было отлично известно о слухах, которые ходили об этом человеке.
- Слухи ходят о многих. Причем обыкновенно самого дурного свойства. У меня не было доказательств, сын.
Об этом браке было договорено, когда Эмил еще лежала в колыбели. Мой старый друг, человек, который был близок мне, как брат, просил, чтобы я воздал Рори за обиду. Еще ребенком Эмил удивительно походила на ее мать. Он думал, что брак с Эмил примирит нас, снимет разногласия, которые возникли, когда Кристи предпочла меня Рори.
Она и в самом деле удивительно похожа на Кристи, - продолжал он говорить тихим голосом, остановив взгляд на дочери. - Не только внешне, но и характером. Когда я это понял, мне трудно стало на нее смотреть. Как будто это была воскресшая Кристи, только на сей раз она должна была достаться не мне, а Рори.
- Так вот почему ты перестал обращать на нее внимание, - сказал Парлан, почувствовав, как лежавшая в его объятиях Эмил вдруг словно закоченела.
- Да, это было проще всего. Я знал, что Рори ей совсем не нравился никогда, даже в детстве. Дочке было очень легко заставить меня отказаться от данного слова. Поэтому я и отдалил ее от себя, считал, что так мне будет легче смириться с ее уходом в дом Фергюсона. Не хотел, чтобы история с потерей Кристи повторилась снова - ведь я очень любил жену и тяжело переживал ее смерть. - Тут он посмотрел внимательно на Парлана и осознал наконец то, что его дочь, обнаженная, лежит в его постели. - Когда этот парень наложил на Эмил лапу, я стал надеяться, что Рори откажется от помолвки. Многие мужчины на его месте отказались бы. Я не собирался нарушать свое слово на основании каких-то слухов, но на самом деле они меня пугали.
- Но он не отказался, - сказал Парлан ледяным тоном.
- Нет. Сказал только, что кое-кому придется заплатить, если она достанется ему уже не девственницей. Теперь-то понятно, кто должен был заплатить - сама Эмил. - Он протянул руку и коснулся волос дочери, которые были точь-в-точь как у его любимой жены. - И каким образом он заставил тебя расплачиваться?
- Он не изнасиловал меня, папа, - ответила она, глядя на Лахлана глазами своей матери. - Он хотел, чтобы я ждала этого момента и тряслась от ужаса, не зная, когда и как это будет.
Глядя на тонкие черты Эмил, изуродованные синяками и .кровоподтеками, Лахлан видел лицо жены. Именно таким оно было в тот день, когда он нашел ее тело. И образ этот до сей поры терзал его душу. Он готов был рыдать как женщина, стоило ему подумать, что он собирался отдать на расправу Рори вторую Кристи.
- Я сотру этого человека с лица земли.
- Только не в одиночку, Менгус. Он, знаешь ли, и мне кое-что задолжал, - прорычал Парлан. - Он должен заплатить мне за жизнь моей кузины. - Потом он кивнул в сторону Эмил:
- И за то, что совершил с ней.
- Выходит, что я отправлюсь на войну против убийцы моей жены, имея совратителя моей дочери в качестве союзника?
Эмил словно окаменела..
- Он меня не совращал.
- Да ну? А с какой стати ты лежишь с ним рядом нагая?
Она вспыхнула от смущения, хотя и была сбита с толку - тон Лахлана вовсе не был гневным.
- Я пришла к нему по собственной воле.
- У тебя был выбор: или он, или Рори, так, что ли?
- Как сказать, папа. В сущности, выбор был другим: или я, или Элфкинг. Такую мы с Парланом заключили сделку, - закончила девушка, слабо надеясь, что отец не станет уточнять все обстоятельства.
- Чертов конь, - проворчал Лахлан. - Я с самого начала знал, что не стоит тебе его дарить, просто чувствовал себя виноватым за то, что отлучил тебя от себя.
Глаза Парлана сузились. Его посетили весьма подозрительные мысли на счет Лахлана Менгуса. В сущности, сейчас этот человек должен был бы рвать и метать, вызвать его на поединок. Глава клана Менгусов, однако, выглядел на удивление спокойным и рассудительным.
- У меня появилось чувство, что я участвую в какой-то странной игре, которую затеял ты, а не я, - тихо произнес Парлан.
- Может быть, твоя игра и моя в каких-то точках пересекаются? спросил Лахлан, даже не пытаясь отрицать что-либо.
- Ты в этом уверен?
- Я был женат на женщине, которая чрезвычайно походила на Эмил как-никак Кристи была ее матерью. Поэтому скажу: да, уверен. Или, может быть, я не прав?
- По правде сказать, эту игру ты выиграл. - Парлан не удержался и улыбнулся Лахлану в ответ. - Будем продолжать наши игры?
- Разумеется. Должен же такой старик, как я, получить свою долю радостей?
Эмил поглядывала то на отца, то на Парлана с выражением крайнего изумления. Судя по всему, даже Лаган и Лейт понимали, о чем шла речь, поскольку с ухмылками поглядывали друг на друга. Эмил также догадывалась, что решалась ее судьба, но не понимала, что именно все обсуждают, - и это чрезвычайно ее раздражало. Мужчины, по-видимому, играли в свои мужские игры и принимать ее в свой круг не торопились. Она старалась угадать, к чему они все клонят, проклиная их про себя. Беседа тем временем продолжалась.
- Итак, ты отдала ему свою невинность в обмен на лошадь?
- Да, папа, - сказала Эмил, пытаясь по выражению его лица выяснить его отношение к происшедшему. То, что она увидела, повергло ее в еще большее изумление. Во взгляде Лахлана явно читались покой и даже одобрение.
- Боюсь, что ты заплатила больше, чем стоит этот конь.
И снова Эмил вспыхнула и в замешательстве посмотрела на отца, не зная, что сказать. У нее было странное ощущение, что отец слишком хорошо осведомлен о состоянии ее души и чувствах к Парлану.
- Элфкинг - очень ценный конь, - решилась она наконец и в ответ на улыбку отца изобразила на лице недоуменную гримаску.
- Полагаю, что теперь Парлан у тебя в долгу.
- Да, Менгус, это так, и я намереваюсь расплатиться полностью. А для этого нужен священник.
- Абсолютно с тобой согласен. Обыкновенное сожительство не является решением вопроса.
- Папа, - выдохнула Эмил, поняв наконец, что речь идет о свадьбе. - Ты не должен заставлять его жениться на мне!
Нежно, но настойчиво Парлан накрыл ее лицо подушкой так, чтобы она не могла говорить.
- Как скоро мы сможем найти священника, вот вопрос.
- Это займет ровно столько времени, сколько потребуется на дорогу от моего замка до Дахгленна. Один представитель этого славного племени гостит у меня вот уже более месяца, - ответил Лахлан.
- Ты, должно быть, держал его наготове, чтобы обвенчать Эмил с Рори? спросил Парлан с самым невинным видом, хотя сам не верил в это даже в малой степени.
- Разумеется, - охотно согласился Лахлан и направился к двери.
- Требую компенсацию за ту жертву, которую я только что принес! воскликнул Парлан, с ухмылкой поглядывая на злющую-презлющую Эмил.
- Ив чем же она должна заключаться?
- Не торопись мстить Рори. Дождись моего выздоровления. Я хочу скакать с тобой бок о бок.
- Согласен. Ну что, Лейт, поехали?
- Вот старый хитрюга, - пробормотал Парлан с оттенком восхищения, когда Лахлан и Лейт удалились.
Когда Эмил освободилась от подушки, которой ее накрыл Парлан, она поторопилась сообщить свое мнение по поводу состоявшегося уговора:
- Ты мне не позволил и слово вставить!
- Точно, но такие дела решаются между мужчинами, детка. Теперь, когда твой отец узнал, какой скот этот Рори Фергюсон, он заодно обнаружил, что ты не девственница и у тебя нет мужа. Поскольку ты попала ко мне в постель девушкой, твой отец, натурально, хочет, чтобы мы утрясли это дело чести самым достойным образом.
Эмил послала "дело чести" в одно весьма темное и неприличное место. В ответ Парлан только смеялся и целовал ее в лоб, пока она не зарылась лицом в подушку. Отговорить Парлана от того, что он называл "делом чести", было невозможно, но Эмил принялась размышлять над тем, как этого добиться. Она хотела быть его женой, сомнений в этом не было. Но не желала, чтобы их брак совершился ради того, что пышно именовалось "делом чести".
Ей нужно было сердце Парлана, его любовь, а не просто имя.
- Иди сюда, Лаган, помоги мне подняться. Необходимо выяснить, как поживает моя нога. Не хочу, чтобы священник читал слова венчальной молитвы, стоя у моей кровати.
Заметив, что Парлан пытается подняться на ноги, Эмил испугалась за него и закричала:
- У тебя опять откроется рана, здоровенный ты бык!
Сжав зубы, чтобы скрыть боль, Парлан, опираясь на руку Лагана, сказал:
- Я не стану этим злоупотреблять, малышка. Проводи меня в гардеробную, Лаган. Даже если мне все-таки придется лежать в момент заключения брака, я по крайней мере хочу быть пристойно одетым. К тебе же, детка, я пришлю старую Мег. Тебе тоже надо выглядеть как можно лучше. - Тут он нахмурился. - Необходимо что-нибудь предпринять, чтобы облегчить боль, которая терзает твою спину.
Когда Парлан наконец опустился в кресло у себя в гардеробной, он с головы до ног был покрыт холодным потом.
Рана, правда, не открылась, и это позволило Парлану сделать вывод, что он на пути к выздоровлению. Итак, он рухнул в кресло и приник к кружке с элем, которую держал наготове Лаган. Заметив, что последний хмурится, Парлан вопросительно выгнул бровь.
- Несколько нежных слов вполне могли бы ее успокоить, - негромко произнес Лаган.
- Нежные слова далеко не всегда на нее действуют. Давай лучше взглянем, что у меня есть из приличного платья.
Выбирая лучшую одежду из запасов Парлана и раскладывая ее, Лаган проворчал:
- Ей нужен любящий, заботливый муж.
- А я, стало быть, не такой? Оставь вот этот: черное и серебро - то, что надо. Необходимо только малость освежить костюм.
- Да нет, почему же? Уверен, она знает, что муж из тебя получится неплохой. Но женщины нуждаются в словах, которые могли бы их убедить.
Парлан пожал плечами:
- Не хочу одаривать ее словами, наполненными сладкой ложью. Я смогу говорить о любви только тогда, когда буду любить. Не уверен, что сейчас к этому готов.
Вспоминая отчаяние, в котором пребывал Парлан, когда думал, что Эмил для него потеряна, Лаган сказал:
- Странно, мне казалось, что ты влюблен - и очень.
- Не уверен. Зато когда мои губы выговорят слова любви, я буду точно знать, что люблю ее. Ну а пока с меня довольно и того, что она мне нравится и я ей вполне доверяю.
- Я вот все думаю, что станет делать Рори, когда узнает, что на Эмил женился ты?
- Если у него есть хоть какой-нибудь разум, то он должен понимать, что лучший выход - найти себе какую-нибудь дыру в земле, заползти в нее и больше не показываться на свет Божий. Хотя никакое убежище не спасет его от возмездия. Как только я поправлюсь окончательно, то выкурю его из норы.
- Но ведь он сумасшедший, Парлан. И ты должен понимать, что такие люди ведут себя совсем не так, как от них того ждут.
- Правда. Никто не знает, куда прыгнет бешеная собака в следующее мгновение. Поэтому за Эмил следует наблюдать днем и ночью. Ее нельзя оставлять в одиночестве ни на минуту.
- Мудро. Его месть нацелена именно на нее. Странное дело, но я не устаю задавать себе вопрос: уж не сошел ли он с ума еще тогда, когда ухаживал за будущей женой Лахлана?
- Не думаю, что сейчас это имеет значение. Главная опасность в том, что он в определенной степени отождествляет Эмил и ее мать. Во второй раз Эмил не удастся убежать от Рори. Если она снова, не дай Бог, попадет ему в руки, мы потеряем не только ее, но и ребенка. Если Рори узнает, что она вынашивает мое дитя, это еще больше его распалит.
- Только не заводись. За ней будут наблюдать. Днем и ночью за ней по пятам будет следовать охранник.
***
Эмил, конечно, заметила, что ее стали опекать чрезвычайно плотно еще до того, как приехал священник, хотя у нее и без того был забот полон рот. Ей тоже по возможности хотелось быть на ногах и хорошо выглядеть в момент заключения брака. То, что венчание неизбежно, даже если бы она стала возражать, Эмил отлично понимала. Свадьба должна была состояться вне зависимости от ее слов или желаний.
Она не смогла найти ни одного человека, который согласился бы выслушать ее возражения. Лаган, ее брат и отец держались на почтительном расстоянии. Так же вел себя и Парлан. Хотя он все еще был слаб и страдал от боли в ноге, ему удавалось чрезвычайно ловко ускользать, когда она стремилась поведать ему о мучивших ее сомнениях. Кроме того, ее собственное состояние отнюдь не способствовало беседам с родственниками, которые с успехом избегали объяснений.
Священник приехал и был устроен со всеми удобствами, но с бракосочетанием отнюдь не спешили. Парлан требовал неукоснительного соблюдения формальностей, которые сопровождают женитьбу главы клана, хотя бы и с некоторыми издержками, неизбежными в том случае, когда дело делается на скорую руку. Дахгленн превратился в растревоженный муравейник, каждый обитатель которого стремился внести свою лепту в дело подготовки к грандиозному пиршеству, о коем были поставлены в известность соседи, дабы впоследствии не было обид.
Венчание было отложено и по другой причине: жениху и невесте предстояло подлечить раны, чтобы они могли выстоять весь - надо сказать, немалый - срок, в течение которого происходил обряд. С каждым днем синяки Эмил становились все более прозрачными, рубцы на спине уже не беспокоили. Она не могла, однако, понять другого: почему, несмотря на видимое улучшение состояния, сопровождавшие болезнь недомогание и слабость продолжали ее изводить.
Временами накатывали приступы тошноты, которые, правда, быстро проходили, но беспокоили ее до такой степени, что она решила обратиться с вопросом к старой Мег.
- Так часто бывает у беременных женщин, - ядовито заметила старуха, явно потешаясь над Эмил. Той, конечно, не хотелось признаваться, но выяснилось, что он? куда наивнее, чем думала старая Мег, поскольку будущая хозяйка Дахгленна отказывалась понимать ее намеки.
- Какое отношение это может иметь ко мне? - храбро спросила Эмил, отгоняя непрошеные сомнения.
- Я же говорила тебе, что она не знает, - зашептала горячим шепотом Мэгги, трудившаяся над свадебным нарядом невесты, отличительной особенностью которого являлся свободный корсаж, чтобы не бередить заживающих ран на спине. При всем том наряд отличался изяществом, красотой и даже, в определенном смысле, торжественностью.