Страница:
– Угу, и оба не можете вспомнить, когда это было. Простирни-ка их, Чарли, иначе их нельзя надевать на чистую повязку. Ведь тогда все насмарку.
– Знаешь, а ведь так недолго и застирать их до дыр, если тереть да тереть. Не успеешь и поносить на ту цену, какую заплачено. – Ворча и качая головой, Чарли отправился стирать носки.
Как только носки были подобающе выстираны, Лина приспособила их сохнуть на двух ветках, которые воткнула в землю у костра. Затем она посоветовала Чарли раздеть Джеда и основательно поскрести все тело. Она не обращала внимания на их ворчание, которое стало еще громче, когда она приказала Чарли выстирать снятую с Джеда одежду.
– Не помню уж, когда еще я был таким чистым. Покосившись на Джеда, который судорожно вцепился в одеяло, словно красная девица, она с издевкой протянула:
– Не сомневаюсь. Именно поэтому твоя нога и воспалилась так быстро.
– Тебя обучали врачеванию в этой школе на востоке? Хантер говорил, что ты училась в какой-то там школе.
Чарли начал развешивать на ветках выстиранные вещи Джеда.
– Нет, но я частенько помогала доктору, пока училась. Однажды он пришел лечить одну из наших учительниц, и мне пришлось помочь. Вот он и заметил, что у меня это ловко получается. А поскольку ему вечно не хватало ассистенток, он попросил нашу директрису, чтобы она разрешила мне иногда помогать ему. Наша директриса любила поговорить о добрых делах – вот и согласилась.
Заметив, что Чарли уже справился со своим заданием, она подумала, что было бы неплохо зажарить на обед хороший кусочек мяса. Долго намекать не потребовалось. Единственное, что ее удивило, – это скорость, с какой Чарли вернулся назад с парой освежеванных и разделанных тушек кроликов.. Оставалось лишь приготовить их.
Хантер нахмурился, приближаясь к стоянке. Пахло подозрительно вкусно, Но в первую очередь он обратил внимание не на занятую стряпней Лину, а на отсутствие Люка и Тома. Куда это они исчезли? Интересно. Если в качестве охраны оставались лишь Чарли и Джед, то странно, что Лина еще здесь. Вряд ли она не заметила, что охранники из этой парочки никудышные.
– Куда, к дьяволу, подевались Том и Люк? – Хантер прошел к огню и бросил у костра мешок с привезенной из города провизией.
– Они отправились в город, Хантер, – ответил Чарли.
– Зачем? Они же знали, что я привезу продукты. Вспомнив грубоватые шутки, которыми обменивались Чарли и Джед по поводу отсутствия Тома и Люка, Лина пробормотала:
– Полагаю, они подозревали, что ты вряд ли привезешь то, чего им хотелось.
Взглянув на нее, он вдруг понял, что именно она готовит.
– А это еще откуда?
Взглянув на Чарли, Лина поняла: тот только теперь сообразил, что было неосмотрительно с его стороны оставлять ее одну с раненым Джедом и отправляться на охоту.
– Знаете, мистер Хантер, случилось невероятное. – Она принялась деловито рыться в привезенных продуктах – вдруг отыщется то, что отлично подойдет к тушеному кролику.
– Сидим мы тут у костра, а к нам выскакивают эти два любопытных ушастика. Ну не пропадать же добру, вот мы их и оприходовали.
– А они выскочили уже освежеванными и потрошенными?
– Нет, вот этого зверушки не сообразили. Так что Чарли пришлось проделать это самому.
Хантер обернулся и только теперь заметил, что Джед сидит полуодетый, обернув вокруг нижней части тела одеяло.
– А чего это ты сидишь без штанов, Джед?
– Так ведь леди нужно было заняться моей раной.
– И для этого нужно было полностью оголиться?
Лине пришлось закусить губу, чтобы не захихикать. Она занялась блинами, которые решила испечь к кроличьему мясу. Гм, придется Хантеру потрудиться, чтобы добиться ясных и четких ответов от Чарли и Джеда.
– Я и сам удивился. Но сначала она помыла мне пятку, затем вскрыла рану, потом потребовала выстирать носки. А после этого приказала Чарли отдраить меня чуть не с песком всего с ног до головы. Она самая-пресамая требовательная чистюля, каких я когда-либо встречал. Все требует стирать и мыть. А все из-за моей пятки. Видишь ли, она у меня загноилась.
Подойдя к Джеду, Хантер присел на корточки и слегка отодвинул одеяло.
– А по мне, выглядит совсем нормально.
– Ага, но это теперь. Ей пришлось немало потрудиться для этого.
Прошло несколько минут, прежде чем Хантеру удалось добраться до истины и получить полную картину того, что здесь произошло с той минуты, как он уехал в город. И все это крайне озадачило его. Пройдя снова к огню, он сел и налил себе кружку горячего кофе. С минуту он просто глотал горячий напиток, бездумно наслаждаясь им. Он молча изучал сидящую у костра Лину Саммерс. А кофе был просто великолепный.
– Меня удивило, что ты все еще здесь.
– Меня хорошо охраняли, Хантер.
– Эта парочка не в состоянии задержать даже уползающего младенца. И ты это знаешь не хуже меня.
Он ехидничал и при этом наблюдал, как она готовит лучший обед, какой ему довелось попробовать за долгие-предолгие месяцы.
– Интересно, что за игру ты затеяла?
– Игру?
– Да, игру. Сначала ты стреляешь в Джеда, а потом нежно врачуешь его рану. По-моему, в этом нет никакого смысла.
– Да ну? Когда я выстрелила в него, он помогал обчищать банк. И я совершенно не собиралась убивать его или кого-нибудь из вас. Хотела остановить преступление. Но если бы сегодня не обратила внимания на его состояние, то вот это стало бы уже настоящим убийством. Наверное, при определенных обстоятельствах, защищая себя, я и смогла бы убить кого-то. Но если моей жизни ничто не угрожает, то не могу же я взять такой груз на свою совесть. Пусть это лаже было бы убийством из-за равнодушия.
– Его рана так воспалилась?
– Это уже начало угрожать его жизни. Но, слава Богу, мы успели вовремя вмешаться.
– Он выглядит значительно лучше, чем сегодня утром. – Хантер осторожно покосился на девушку и не удержался от следующего замечания: – Конечно, если ты так рассуждаешь по поводу убийства, то и прочие твои колкости не в счет. Что... э-э, например, что ты ждешь не дождешься, чтобы увидеть меня на виселице.
– Почему? Это ведь будет уже не убийство, мистер Хантер. Это будет правосудие.
Лина была рада, что Хантер никак не прокомментировал ее слова. Поглощенная процессом приготовления пищи, которая должна была стать компенсацией за всю ту дрянь, какую она вынуждена была есть с момента появления в шайке, она заставила себя выкинуть из головы все грустные мысли. И все сомнения. Интуиция подсказывала, что ей вовсе не понравятся ответы, которые удастся отыскать на свои вопросы.
Когда она наполнила тарелку Джеда едой, к костру подскакали Том и Люк. Одного взгляда на лицо Хантера было достаточно, чтобы понять: дело не обойдется без стычки. Она быстро наполнила свою тарелку я направилась к Джеду и Чарли, которые сидели под деревом в сторонке. Когда она подошла к двум друзьям, то поняла: она смертельно боится. И тут же стала убеждать себя, что страшится не за Хантера, а за себя. За свою участь, которая станет ужасной, если с ним не дай Бог что-то случится. Взглянув на Тома и Люка, присевших у огня, Лина по их лицам окончательно поняла, что схватки не миновать. Люк смотрел очень враждебно.
– Где вас черти носили?
В ответ на вопрос Хантера ветерок разнес по лагерю приторный запах дешевых духов, которыми провоняли эти двое. Но Хантер хотел услышать, что выдвинут оба в качестве оправдания.
– Навестили проституток, У меня, видишь ли, завелись монеты в кармане, вот сразу и зачесалось.
Том пробурчал что-то, соглашаясь с прямым заявлением Люка.
– Но вас оставили здесь. Вы должны были охранять женщину.
– Она ведь никуда не делась, не так ли?
– Просто повезло. Пока вы там развлекались с девочками, она могла уже быть на полдороге в Канзас.
– И на полпути за решетку. Благодаря Мартину ее считают нашей сообщницей. Не забывай, Хантер.
– Шерифы бывают разные. Кое-кто может и прислушаться к ее словам. – Хантер понизил голос, не желая, чтобы Лина услышала их спор и начала строить план побега.
– Тогда пристрели ее, как я предлагал с самого начала, и конец тревогам.
– Я не стреляю в женщин.
– Тогда предоставь это мне.
Лина поперхнулась, потому что Люк неожиданно взвел курок и повернулся к ней лицом. И прицелился. Словно в тумане она почувствовала, как напряглись рядом Джед и Чарли. Руки их потянулись к кобурам. Все, что она могла видеть и понимать, – это дуло пистолета, нацеленное прямо на нее. И еще ощущала ненависть, горящую в маленьких, поросячьих глазках Люка.
В ту же секунду пистолет Хантера оказался у него в руке, он был нацелен прямо в сердце Люка. Том не успел даже пошевелиться, чтобы как-то защитить своего дружка.
– Нет. Тебе этого не удастся сделать, снайпер ты наш скороспелый. А еще тебе не позволят покидать лагерь, ежели имеешь приказ сторожить его.
Хантер подождал, пока Люк спрячет пистолет в кобуру и застегнет ее. Лишь после этого он медленно убрал свое оружие.
– Хочешь, чтобы ее охраняли, вот и охраняй на здоровье, – буркнул Люк.
– Это не прихоть. Между нами и Мексикой на дороге еще уйма законников. Мы будем огибать такие города, как Пуэбло, Альбукерке и Эль-Пасо. Но она может попытаться удрать и добраться до тамошних шерифов. А те запросто вышлют по нашу душу патрули. Причем уже не беспомощных горожан, а солдат. Ты хочешь всего этого? Жизнь успела тебе надоесть или просто кажется слишком пресной?
Том медленно кивнул, выражая согласие с мыслями Хантера, отчего у того полегчало на сердце. С одним Люком он справится, это пара пустяков. Люк был, конечно, опасен, но большей частью блефовал. А вот в ком он не был уверен, так это в высоком темноволосом гиганте. Он ничего не знал про Тома, и это делало его вдвойне опасным.
Вообще в их компании никто ничего не знал про Тома. Тот присоединился к Уоткинсу и его банде незадолго до появления там Хантера, а теперь вот стал неразлучным дружком Люка. До сих пор, однако, не вмешивался в нередкие стычки Люка с Хантером, но ведь никогда не знаешь, что может измениться в любую минуту. Какое мгновение может стать для тебя последним. Потому что нельзя заранее предсказать, на чью сторону станет молчаливый Том.
– Ты не имеешь права лишать нас того, что сам себе можешь позволить, когда захочешь, – пробурчал Люк. – У тебя все время под боком эта тепленькая штучка. – Губы его презрительно скривились. – Я же не виноват, что у тебя не хватает ума использовать ее по назначению.
– Что я делаю или не делаю, не твоя забота. А вот благополучно доставить деньги Уоткинсу – это другое дело. И я очень сомневаюсь, что мистер Уоткинс станет слушать твои объяснения, если мы потеряем деньги. И только из-за того, что тебе приспичило посетить бордель.
Он мгновенно понял, что нащупал верный путь, чтобы заткнуть рот Люку. Тот лишь подавленно молчал, не пытаясь ничего возразить.
Лина поняла, что перестала бояться. Ее трясло от ярости Они говорили о ней так, словно она была вещью, без мыслей и чувств. Ее это взбесило. Если бы она навязалась им в компаньоны, это еще можно было как-то понять. Но ведь причина всему – их преступление. Они слишком рано решили, что вправе распоряжаться ею как куклой.
Только воспоминание о Люке, который хладнокровно целился в нее, удержало ее от того, чтобы выплюнуть полные яда и сарказма слова прямо бандитам в лицо. Но и сдерживаться стоило ей немалых усилий. Поэтому она решила, что лучше всего сразу же улечься спать. Проходя мимо Тома с Люком, она швырнула свою пустую тарелку возле костра. И затем решительно направилась к своему одеялу.
– Ты куда это?
Слегка удивленная тем, что Люк обратился к ней, она повернулась к нему лицом.
– Спать, разумеется.
Поставив свою грязную тарелку поверх той, что оставила она, Люк ткнул на них пальцем.
– Тебе еще предстоит мытье посуды, женщина.
– Я готовила еду. А ты ничего не делал. Вот и займешься этим.
Усевшись, она принялась стаскивать с ног мокасины. Прежде чем Люк успел открыть рот, Чарли буквально вскочил с места и начал поспешно собирать грязные тарелки.
– Я вымою, – сказал коротко.
– Это бабья работа, – возразил Люк.
– Если она и дальше станет готовить для нас, то готов всегда заниматься этой ерундой. Минутное дело.
Когда Чарли с посудой ушел в сторону родника, Люк злобно взглянул на Хантера.
– От этой бабы никакого проку. Совсем распоясалась. А ты позволяешь ей вести себя словно принцессе какой.
– Оставь ее в покое. – Том вытащил кисет с табаком и начал сворачивать папиросу. На его спокойном лице не отразилось ничего.
– Что?!
– Я сказал – успокойся, Люк. Кофе был отличным. Пища и того лучше. Чарли сам вызвался мыть посуду. Что ты еще хочешь? Нам же надо набивать наши животы чем-то сносным. Вот и оставь все как есть.
Хантер немного удивился, что Том вдруг высказался в таком духе. Его, однако, нисколько не поразило, что Люк молча повиновался. Казалось, Тому удается держать Люка в узде без всяких к тому усилий. Скользнув взглядом в сторону Лины, он увидел, что она забралась под одеяло, повернувшись спиной ко всем. Хантер надеялся, что она не вообразит, что он приобрел в лице Тома стойкого союзника. Потому что с этим парнем лучше не шутить. Слишком опасно для жизни.
Когда Том удалился, чтобы первым заступить на караул, Хантер приблизился к их походной постели. И хотя он очень устал, ложе его совсем не манило. Виновата в этом была не твердая как камень почва, а Лина. Мягкая, женственная Лина. Не имело значения, как он устал, тело его мгновенно просыпалось к активности и сон исчезал, стоило ему только опуститься рядом с ней.
Усевшись на землю, он принялся стаскивать тяжелые ботинки. Жаль, что нет возможности устроить ей отдельную постель. Вряд ли это излечило бы его от желания, которое девушка разбудила в нем, но хотя бы давало возможность выспаться. Он изрядно вымотался без сна. Вздохнув, Хантер нырнул под одеяло. Интересно, может ли вообще мужчина привыкнуть лежать рядом с таким соблазнительным клубком женственности и засыпать без всяких мучений?
Замычав от удовольствия, Лина еще теснее прижалась к окружившему ее теплу. Лишь несколько мгновений спустя ее затуманенный сном мозг сообразил, что источник теплоты – тело мужчины. Она медленно открыла глаза и увидела перед собой залитое луной лицо Хантера.
Глядя в ее расширенные зрачки, Хантер велел себе немедленно прекратить то, что задумал. Но тело перестало ему подчиняться. Он умудрился все же заснуть, но вскоре проснулся – почувствовал, как девушка доверчиво прижалась к нему. Тело его мгновенно напряглось и возбудилось, а от сонных звуков, сорвавшихся с ее губ, он буквально вскипел. Решительно подложив ей под голову руку, он придвинул ее губы к своим.
– Нет. – Лина и сама удивилась, откуда взялись силы отвергать то, от чего ее тело буквально сходило с ума.
– Тсс, тише. Ты всех разбудишь.
В то самое мгновение, когда его губы прильнули к ее губам, Лина подумала, что разбудить всех было бы не самой худшей идеей. Пусть это и унизительно, но, вне всякого сомнения, намного безопаснее, чем сейчас. Пусть лежать вот так в его объятиях в темноте, да еще ощущать его поцелуи – очень приятно, но все это было крайне рискованно. Опасность была не в том, что Хантер заставит ее делать то, чего она не хочет. Гораздо хуже было то, что он мог довести ее до состояния, когда она и не захочет сопротивляться.
Его язык проник внутрь ее рта, и она почувствовала, что не отталкивает его, а, наоборот, прижимается так, словно приклеилась. Это было восхитительно, головокружительно, заразительно, а главное, стало ясно, что совершенно нет сил повернуться к нему спиной. После того, первого поцелуя она устроила себе самую строжайшую выволочку – а кому еще дело до ее глупостей? – и прочитала целую лекцию о непростительности подобного поведения. Еще не хватало связываться с мужчиной, который входил в шайку бандитов. Какая женщнна в здравом уме допустит это? Теперь же поняла, что не очень-то прислушивалась к собственным упрекам во время строгого внушения.
Она почувствовала, как он принялся расстегивать ее рубашку, и слабо положила на его ладонь свою, пытаясь заставить его прекратить разврат. Но он тут же поцеловал ее так пылко, что через несколько мгновений она вообще убрала свою ладонь. А когда его пальцы по-хозяйски обхватили ее грудь, она сдалась. Не стала изводить себя вопросами, чем это она занимается и почему. Ей это стало вдруг безразлично. Она просто отдалась чувствам.
Хантер мгновенно ощутил перемену в девушке. Чутко уловил момент, когда последнее сопротивление растаяло словно дымка, и внутренне возликовал. Ее готовность принять его тут же уничтожила остатки здравого смысла, который еще мог сдержать его. Лишь на мгновение появилось и исчезло мимолетное опасение, не станет ли она проклинать его после того, как все произойдет. Но тут же и решил, что все это не имеет значения.
Полностью отдавшись всепоглощающему желанию, овладевшему им еще тогда, когда он увидел маленькую и совершенную по форме грудь Лины, – после стычки с Мартином, Хантер поцеловал затвердевший сосок. Он медленно и нежно втянул его в рот. Она выгнулась ему навстречу, а сдавленные звуки удовольствия, которые срывались с ее губ, воспламенили его еще больше. Он быстро расстегнул свою рубашку и положил ее руку себе на грудь.
Лину охватила дрожь, когда она почувствовала под пальцами его теплую, гладкую кожу. Ей даже в самых смелых снах не могло присниться, что мужская кожа так чудесна на ощупь.
Словно завороженная, она погладила его грудь. Он в ответ задрожал, и она осмелела.
Какая-то частичка ее мозга возмущенно сообщила ей, что она сошла с ума, когда она поняла, что хотела бы погладить все его тело. Ей до боли хотелось узнать, весь ли он такой или только грудь.
Как раз когда Хантер протянул руку, чтобы расстегнуть ее джинсы, мужской голос возле его уха шепотом произнес:
– Патруль.
Мужчина, который только что был сама нежность, который таял от ее прикосновений, мгновенно напрягся в объятиях Лины.
– Сколько их, Чарли?
– Около дюжины. Может быть, чуть больше.
– Местные горожане?
– Только часть из них. Остальные – чужаки.
– Вот их-то и надо опасаться. Дьявол! Этого я и боялся. Известие о краже догонит и перегонит нас. А нам еще долгий путь до границы. Поднимай всех. Мы немедленно снимаемся с места.
Все еще сгорая от желания, которое он так старательно запалил в ней, Лина вдруг почувствовала, как ее решительно отодвинули в сторону. Ей не дали времени хоть как-то прийти в себя, потому что он тут же приказал скатать постель и обуться. Она не произнесла ни звука, молча подчинившись. При этом не спускала глаз с лихорадочных сборов, которые поражали еще и тем, что происходили в полной тишине.
На переживания и стыд просто не было времени, так что все это лишь мимолетно коснулось ее души. Не успела она разогнуться, как рядом с ней возник Хантер. Он схватил ее за руку и поволок к своей лошади.
– Может быть, тебе стоит заткнуть ей рот.
– Она не будет шуметь, Люк.
– Я? Не буду? – Лина вдруг поняла, что ей предоставляется великолепный шанс сбежать.
– Вот именно. Ты же не идиотка.
– Боже, какой комплимент! Он проигнорировал ее тон.
– Если подумаешь, то вспомнишь, что патруль в случае тревоги начинает стрелять. И стрелять они будут в любого из нас, включая и тебя. Потому что все до одного считают тебя членом нашей шайки. Вот если тебе повезет выжить в этой перестрелке, тогда, вероятно, кто-нибудь и захочет выслушать тебя. А может, даже и поверит. Но у тебя не хватит сноровки на то, чтобы не заработать пулю в этакой кутерьме. Да еще в темноте. Даже у нас, побывавших и не в таких передрягах, мало шансов обойтись без ранений.
Она не сводила с него глаз, пытаясь обдумать его слова. К сожалению, в них было слишком много правды. Пока ей не удастся убедить какие-нибудь власти в своей невиновности, для всех она – преступница. Такая же, как и все в этой шайке. И вряд ли ей стоит рассчитывать на то, что хоть кто-то в патруле посовестится выстрелить в женщину. Она буркнула что-то похожее на согласие.
Хантер, довольный, что у нее хватило ума понять его, подхватил ее за талию и рывком посадил в седло. И вскочил в него сам, так что она снова оказалась перед ним. Не произнеся ни слова, он пришпорил лошадь.
Тот факт, что патруль нагрянул тогда, когда до рассвета оставалось еще добрых два часа, означал, что люди ехали по горячему следу и надеялись захватить банду врасплох. Хантер почти ожидал чего-то подобного и собирался устроить сюрприз патрулю, чтобы после их бегства распространилась весть, что они успешно ускользнули. Еще он собирался унести ноги как можно дальше, прежде чем они снова унюхают след. Поэтому он не снижал скорости весь день. Прочие, не отставая, молча скакали за ним.
Глава 4
– Знаешь, а ведь так недолго и застирать их до дыр, если тереть да тереть. Не успеешь и поносить на ту цену, какую заплачено. – Ворча и качая головой, Чарли отправился стирать носки.
Как только носки были подобающе выстираны, Лина приспособила их сохнуть на двух ветках, которые воткнула в землю у костра. Затем она посоветовала Чарли раздеть Джеда и основательно поскрести все тело. Она не обращала внимания на их ворчание, которое стало еще громче, когда она приказала Чарли выстирать снятую с Джеда одежду.
– Не помню уж, когда еще я был таким чистым. Покосившись на Джеда, который судорожно вцепился в одеяло, словно красная девица, она с издевкой протянула:
– Не сомневаюсь. Именно поэтому твоя нога и воспалилась так быстро.
– Тебя обучали врачеванию в этой школе на востоке? Хантер говорил, что ты училась в какой-то там школе.
Чарли начал развешивать на ветках выстиранные вещи Джеда.
– Нет, но я частенько помогала доктору, пока училась. Однажды он пришел лечить одну из наших учительниц, и мне пришлось помочь. Вот он и заметил, что у меня это ловко получается. А поскольку ему вечно не хватало ассистенток, он попросил нашу директрису, чтобы она разрешила мне иногда помогать ему. Наша директриса любила поговорить о добрых делах – вот и согласилась.
Заметив, что Чарли уже справился со своим заданием, она подумала, что было бы неплохо зажарить на обед хороший кусочек мяса. Долго намекать не потребовалось. Единственное, что ее удивило, – это скорость, с какой Чарли вернулся назад с парой освежеванных и разделанных тушек кроликов.. Оставалось лишь приготовить их.
Хантер нахмурился, приближаясь к стоянке. Пахло подозрительно вкусно, Но в первую очередь он обратил внимание не на занятую стряпней Лину, а на отсутствие Люка и Тома. Куда это они исчезли? Интересно. Если в качестве охраны оставались лишь Чарли и Джед, то странно, что Лина еще здесь. Вряд ли она не заметила, что охранники из этой парочки никудышные.
– Куда, к дьяволу, подевались Том и Люк? – Хантер прошел к огню и бросил у костра мешок с привезенной из города провизией.
– Они отправились в город, Хантер, – ответил Чарли.
– Зачем? Они же знали, что я привезу продукты. Вспомнив грубоватые шутки, которыми обменивались Чарли и Джед по поводу отсутствия Тома и Люка, Лина пробормотала:
– Полагаю, они подозревали, что ты вряд ли привезешь то, чего им хотелось.
Взглянув на нее, он вдруг понял, что именно она готовит.
– А это еще откуда?
Взглянув на Чарли, Лина поняла: тот только теперь сообразил, что было неосмотрительно с его стороны оставлять ее одну с раненым Джедом и отправляться на охоту.
– Знаете, мистер Хантер, случилось невероятное. – Она принялась деловито рыться в привезенных продуктах – вдруг отыщется то, что отлично подойдет к тушеному кролику.
– Сидим мы тут у костра, а к нам выскакивают эти два любопытных ушастика. Ну не пропадать же добру, вот мы их и оприходовали.
– А они выскочили уже освежеванными и потрошенными?
– Нет, вот этого зверушки не сообразили. Так что Чарли пришлось проделать это самому.
Хантер обернулся и только теперь заметил, что Джед сидит полуодетый, обернув вокруг нижней части тела одеяло.
– А чего это ты сидишь без штанов, Джед?
– Так ведь леди нужно было заняться моей раной.
– И для этого нужно было полностью оголиться?
Лине пришлось закусить губу, чтобы не захихикать. Она занялась блинами, которые решила испечь к кроличьему мясу. Гм, придется Хантеру потрудиться, чтобы добиться ясных и четких ответов от Чарли и Джеда.
– Я и сам удивился. Но сначала она помыла мне пятку, затем вскрыла рану, потом потребовала выстирать носки. А после этого приказала Чарли отдраить меня чуть не с песком всего с ног до головы. Она самая-пресамая требовательная чистюля, каких я когда-либо встречал. Все требует стирать и мыть. А все из-за моей пятки. Видишь ли, она у меня загноилась.
Подойдя к Джеду, Хантер присел на корточки и слегка отодвинул одеяло.
– А по мне, выглядит совсем нормально.
– Ага, но это теперь. Ей пришлось немало потрудиться для этого.
Прошло несколько минут, прежде чем Хантеру удалось добраться до истины и получить полную картину того, что здесь произошло с той минуты, как он уехал в город. И все это крайне озадачило его. Пройдя снова к огню, он сел и налил себе кружку горячего кофе. С минуту он просто глотал горячий напиток, бездумно наслаждаясь им. Он молча изучал сидящую у костра Лину Саммерс. А кофе был просто великолепный.
– Меня удивило, что ты все еще здесь.
– Меня хорошо охраняли, Хантер.
– Эта парочка не в состоянии задержать даже уползающего младенца. И ты это знаешь не хуже меня.
Он ехидничал и при этом наблюдал, как она готовит лучший обед, какой ему довелось попробовать за долгие-предолгие месяцы.
– Интересно, что за игру ты затеяла?
– Игру?
– Да, игру. Сначала ты стреляешь в Джеда, а потом нежно врачуешь его рану. По-моему, в этом нет никакого смысла.
– Да ну? Когда я выстрелила в него, он помогал обчищать банк. И я совершенно не собиралась убивать его или кого-нибудь из вас. Хотела остановить преступление. Но если бы сегодня не обратила внимания на его состояние, то вот это стало бы уже настоящим убийством. Наверное, при определенных обстоятельствах, защищая себя, я и смогла бы убить кого-то. Но если моей жизни ничто не угрожает, то не могу же я взять такой груз на свою совесть. Пусть это лаже было бы убийством из-за равнодушия.
– Его рана так воспалилась?
– Это уже начало угрожать его жизни. Но, слава Богу, мы успели вовремя вмешаться.
– Он выглядит значительно лучше, чем сегодня утром. – Хантер осторожно покосился на девушку и не удержался от следующего замечания: – Конечно, если ты так рассуждаешь по поводу убийства, то и прочие твои колкости не в счет. Что... э-э, например, что ты ждешь не дождешься, чтобы увидеть меня на виселице.
– Почему? Это ведь будет уже не убийство, мистер Хантер. Это будет правосудие.
Лина была рада, что Хантер никак не прокомментировал ее слова. Поглощенная процессом приготовления пищи, которая должна была стать компенсацией за всю ту дрянь, какую она вынуждена была есть с момента появления в шайке, она заставила себя выкинуть из головы все грустные мысли. И все сомнения. Интуиция подсказывала, что ей вовсе не понравятся ответы, которые удастся отыскать на свои вопросы.
Когда она наполнила тарелку Джеда едой, к костру подскакали Том и Люк. Одного взгляда на лицо Хантера было достаточно, чтобы понять: дело не обойдется без стычки. Она быстро наполнила свою тарелку я направилась к Джеду и Чарли, которые сидели под деревом в сторонке. Когда она подошла к двум друзьям, то поняла: она смертельно боится. И тут же стала убеждать себя, что страшится не за Хантера, а за себя. За свою участь, которая станет ужасной, если с ним не дай Бог что-то случится. Взглянув на Тома и Люка, присевших у огня, Лина по их лицам окончательно поняла, что схватки не миновать. Люк смотрел очень враждебно.
– Где вас черти носили?
В ответ на вопрос Хантера ветерок разнес по лагерю приторный запах дешевых духов, которыми провоняли эти двое. Но Хантер хотел услышать, что выдвинут оба в качестве оправдания.
– Навестили проституток, У меня, видишь ли, завелись монеты в кармане, вот сразу и зачесалось.
Том пробурчал что-то, соглашаясь с прямым заявлением Люка.
– Но вас оставили здесь. Вы должны были охранять женщину.
– Она ведь никуда не делась, не так ли?
– Просто повезло. Пока вы там развлекались с девочками, она могла уже быть на полдороге в Канзас.
– И на полпути за решетку. Благодаря Мартину ее считают нашей сообщницей. Не забывай, Хантер.
– Шерифы бывают разные. Кое-кто может и прислушаться к ее словам. – Хантер понизил голос, не желая, чтобы Лина услышала их спор и начала строить план побега.
– Тогда пристрели ее, как я предлагал с самого начала, и конец тревогам.
– Я не стреляю в женщин.
– Тогда предоставь это мне.
Лина поперхнулась, потому что Люк неожиданно взвел курок и повернулся к ней лицом. И прицелился. Словно в тумане она почувствовала, как напряглись рядом Джед и Чарли. Руки их потянулись к кобурам. Все, что она могла видеть и понимать, – это дуло пистолета, нацеленное прямо на нее. И еще ощущала ненависть, горящую в маленьких, поросячьих глазках Люка.
В ту же секунду пистолет Хантера оказался у него в руке, он был нацелен прямо в сердце Люка. Том не успел даже пошевелиться, чтобы как-то защитить своего дружка.
– Нет. Тебе этого не удастся сделать, снайпер ты наш скороспелый. А еще тебе не позволят покидать лагерь, ежели имеешь приказ сторожить его.
Хантер подождал, пока Люк спрячет пистолет в кобуру и застегнет ее. Лишь после этого он медленно убрал свое оружие.
– Хочешь, чтобы ее охраняли, вот и охраняй на здоровье, – буркнул Люк.
– Это не прихоть. Между нами и Мексикой на дороге еще уйма законников. Мы будем огибать такие города, как Пуэбло, Альбукерке и Эль-Пасо. Но она может попытаться удрать и добраться до тамошних шерифов. А те запросто вышлют по нашу душу патрули. Причем уже не беспомощных горожан, а солдат. Ты хочешь всего этого? Жизнь успела тебе надоесть или просто кажется слишком пресной?
Том медленно кивнул, выражая согласие с мыслями Хантера, отчего у того полегчало на сердце. С одним Люком он справится, это пара пустяков. Люк был, конечно, опасен, но большей частью блефовал. А вот в ком он не был уверен, так это в высоком темноволосом гиганте. Он ничего не знал про Тома, и это делало его вдвойне опасным.
Вообще в их компании никто ничего не знал про Тома. Тот присоединился к Уоткинсу и его банде незадолго до появления там Хантера, а теперь вот стал неразлучным дружком Люка. До сих пор, однако, не вмешивался в нередкие стычки Люка с Хантером, но ведь никогда не знаешь, что может измениться в любую минуту. Какое мгновение может стать для тебя последним. Потому что нельзя заранее предсказать, на чью сторону станет молчаливый Том.
– Ты не имеешь права лишать нас того, что сам себе можешь позволить, когда захочешь, – пробурчал Люк. – У тебя все время под боком эта тепленькая штучка. – Губы его презрительно скривились. – Я же не виноват, что у тебя не хватает ума использовать ее по назначению.
– Что я делаю или не делаю, не твоя забота. А вот благополучно доставить деньги Уоткинсу – это другое дело. И я очень сомневаюсь, что мистер Уоткинс станет слушать твои объяснения, если мы потеряем деньги. И только из-за того, что тебе приспичило посетить бордель.
Он мгновенно понял, что нащупал верный путь, чтобы заткнуть рот Люку. Тот лишь подавленно молчал, не пытаясь ничего возразить.
Лина поняла, что перестала бояться. Ее трясло от ярости Они говорили о ней так, словно она была вещью, без мыслей и чувств. Ее это взбесило. Если бы она навязалась им в компаньоны, это еще можно было как-то понять. Но ведь причина всему – их преступление. Они слишком рано решили, что вправе распоряжаться ею как куклой.
Только воспоминание о Люке, который хладнокровно целился в нее, удержало ее от того, чтобы выплюнуть полные яда и сарказма слова прямо бандитам в лицо. Но и сдерживаться стоило ей немалых усилий. Поэтому она решила, что лучше всего сразу же улечься спать. Проходя мимо Тома с Люком, она швырнула свою пустую тарелку возле костра. И затем решительно направилась к своему одеялу.
– Ты куда это?
Слегка удивленная тем, что Люк обратился к ней, она повернулась к нему лицом.
– Спать, разумеется.
Поставив свою грязную тарелку поверх той, что оставила она, Люк ткнул на них пальцем.
– Тебе еще предстоит мытье посуды, женщина.
– Я готовила еду. А ты ничего не делал. Вот и займешься этим.
Усевшись, она принялась стаскивать с ног мокасины. Прежде чем Люк успел открыть рот, Чарли буквально вскочил с места и начал поспешно собирать грязные тарелки.
– Я вымою, – сказал коротко.
– Это бабья работа, – возразил Люк.
– Если она и дальше станет готовить для нас, то готов всегда заниматься этой ерундой. Минутное дело.
Когда Чарли с посудой ушел в сторону родника, Люк злобно взглянул на Хантера.
– От этой бабы никакого проку. Совсем распоясалась. А ты позволяешь ей вести себя словно принцессе какой.
– Оставь ее в покое. – Том вытащил кисет с табаком и начал сворачивать папиросу. На его спокойном лице не отразилось ничего.
– Что?!
– Я сказал – успокойся, Люк. Кофе был отличным. Пища и того лучше. Чарли сам вызвался мыть посуду. Что ты еще хочешь? Нам же надо набивать наши животы чем-то сносным. Вот и оставь все как есть.
Хантер немного удивился, что Том вдруг высказался в таком духе. Его, однако, нисколько не поразило, что Люк молча повиновался. Казалось, Тому удается держать Люка в узде без всяких к тому усилий. Скользнув взглядом в сторону Лины, он увидел, что она забралась под одеяло, повернувшись спиной ко всем. Хантер надеялся, что она не вообразит, что он приобрел в лице Тома стойкого союзника. Потому что с этим парнем лучше не шутить. Слишком опасно для жизни.
Когда Том удалился, чтобы первым заступить на караул, Хантер приблизился к их походной постели. И хотя он очень устал, ложе его совсем не манило. Виновата в этом была не твердая как камень почва, а Лина. Мягкая, женственная Лина. Не имело значения, как он устал, тело его мгновенно просыпалось к активности и сон исчезал, стоило ему только опуститься рядом с ней.
Усевшись на землю, он принялся стаскивать тяжелые ботинки. Жаль, что нет возможности устроить ей отдельную постель. Вряд ли это излечило бы его от желания, которое девушка разбудила в нем, но хотя бы давало возможность выспаться. Он изрядно вымотался без сна. Вздохнув, Хантер нырнул под одеяло. Интересно, может ли вообще мужчина привыкнуть лежать рядом с таким соблазнительным клубком женственности и засыпать без всяких мучений?
Замычав от удовольствия, Лина еще теснее прижалась к окружившему ее теплу. Лишь несколько мгновений спустя ее затуманенный сном мозг сообразил, что источник теплоты – тело мужчины. Она медленно открыла глаза и увидела перед собой залитое луной лицо Хантера.
Глядя в ее расширенные зрачки, Хантер велел себе немедленно прекратить то, что задумал. Но тело перестало ему подчиняться. Он умудрился все же заснуть, но вскоре проснулся – почувствовал, как девушка доверчиво прижалась к нему. Тело его мгновенно напряглось и возбудилось, а от сонных звуков, сорвавшихся с ее губ, он буквально вскипел. Решительно подложив ей под голову руку, он придвинул ее губы к своим.
– Нет. – Лина и сама удивилась, откуда взялись силы отвергать то, от чего ее тело буквально сходило с ума.
– Тсс, тише. Ты всех разбудишь.
В то самое мгновение, когда его губы прильнули к ее губам, Лина подумала, что разбудить всех было бы не самой худшей идеей. Пусть это и унизительно, но, вне всякого сомнения, намного безопаснее, чем сейчас. Пусть лежать вот так в его объятиях в темноте, да еще ощущать его поцелуи – очень приятно, но все это было крайне рискованно. Опасность была не в том, что Хантер заставит ее делать то, чего она не хочет. Гораздо хуже было то, что он мог довести ее до состояния, когда она и не захочет сопротивляться.
Его язык проник внутрь ее рта, и она почувствовала, что не отталкивает его, а, наоборот, прижимается так, словно приклеилась. Это было восхитительно, головокружительно, заразительно, а главное, стало ясно, что совершенно нет сил повернуться к нему спиной. После того, первого поцелуя она устроила себе самую строжайшую выволочку – а кому еще дело до ее глупостей? – и прочитала целую лекцию о непростительности подобного поведения. Еще не хватало связываться с мужчиной, который входил в шайку бандитов. Какая женщнна в здравом уме допустит это? Теперь же поняла, что не очень-то прислушивалась к собственным упрекам во время строгого внушения.
Она почувствовала, как он принялся расстегивать ее рубашку, и слабо положила на его ладонь свою, пытаясь заставить его прекратить разврат. Но он тут же поцеловал ее так пылко, что через несколько мгновений она вообще убрала свою ладонь. А когда его пальцы по-хозяйски обхватили ее грудь, она сдалась. Не стала изводить себя вопросами, чем это она занимается и почему. Ей это стало вдруг безразлично. Она просто отдалась чувствам.
Хантер мгновенно ощутил перемену в девушке. Чутко уловил момент, когда последнее сопротивление растаяло словно дымка, и внутренне возликовал. Ее готовность принять его тут же уничтожила остатки здравого смысла, который еще мог сдержать его. Лишь на мгновение появилось и исчезло мимолетное опасение, не станет ли она проклинать его после того, как все произойдет. Но тут же и решил, что все это не имеет значения.
Полностью отдавшись всепоглощающему желанию, овладевшему им еще тогда, когда он увидел маленькую и совершенную по форме грудь Лины, – после стычки с Мартином, Хантер поцеловал затвердевший сосок. Он медленно и нежно втянул его в рот. Она выгнулась ему навстречу, а сдавленные звуки удовольствия, которые срывались с ее губ, воспламенили его еще больше. Он быстро расстегнул свою рубашку и положил ее руку себе на грудь.
Лину охватила дрожь, когда она почувствовала под пальцами его теплую, гладкую кожу. Ей даже в самых смелых снах не могло присниться, что мужская кожа так чудесна на ощупь.
Словно завороженная, она погладила его грудь. Он в ответ задрожал, и она осмелела.
Какая-то частичка ее мозга возмущенно сообщила ей, что она сошла с ума, когда она поняла, что хотела бы погладить все его тело. Ей до боли хотелось узнать, весь ли он такой или только грудь.
Как раз когда Хантер протянул руку, чтобы расстегнуть ее джинсы, мужской голос возле его уха шепотом произнес:
– Патруль.
Мужчина, который только что был сама нежность, который таял от ее прикосновений, мгновенно напрягся в объятиях Лины.
– Сколько их, Чарли?
– Около дюжины. Может быть, чуть больше.
– Местные горожане?
– Только часть из них. Остальные – чужаки.
– Вот их-то и надо опасаться. Дьявол! Этого я и боялся. Известие о краже догонит и перегонит нас. А нам еще долгий путь до границы. Поднимай всех. Мы немедленно снимаемся с места.
Все еще сгорая от желания, которое он так старательно запалил в ней, Лина вдруг почувствовала, как ее решительно отодвинули в сторону. Ей не дали времени хоть как-то прийти в себя, потому что он тут же приказал скатать постель и обуться. Она не произнесла ни звука, молча подчинившись. При этом не спускала глаз с лихорадочных сборов, которые поражали еще и тем, что происходили в полной тишине.
На переживания и стыд просто не было времени, так что все это лишь мимолетно коснулось ее души. Не успела она разогнуться, как рядом с ней возник Хантер. Он схватил ее за руку и поволок к своей лошади.
– Может быть, тебе стоит заткнуть ей рот.
– Она не будет шуметь, Люк.
– Я? Не буду? – Лина вдруг поняла, что ей предоставляется великолепный шанс сбежать.
– Вот именно. Ты же не идиотка.
– Боже, какой комплимент! Он проигнорировал ее тон.
– Если подумаешь, то вспомнишь, что патруль в случае тревоги начинает стрелять. И стрелять они будут в любого из нас, включая и тебя. Потому что все до одного считают тебя членом нашей шайки. Вот если тебе повезет выжить в этой перестрелке, тогда, вероятно, кто-нибудь и захочет выслушать тебя. А может, даже и поверит. Но у тебя не хватит сноровки на то, чтобы не заработать пулю в этакой кутерьме. Да еще в темноте. Даже у нас, побывавших и не в таких передрягах, мало шансов обойтись без ранений.
Она не сводила с него глаз, пытаясь обдумать его слова. К сожалению, в них было слишком много правды. Пока ей не удастся убедить какие-нибудь власти в своей невиновности, для всех она – преступница. Такая же, как и все в этой шайке. И вряд ли ей стоит рассчитывать на то, что хоть кто-то в патруле посовестится выстрелить в женщину. Она буркнула что-то похожее на согласие.
Хантер, довольный, что у нее хватило ума понять его, подхватил ее за талию и рывком посадил в седло. И вскочил в него сам, так что она снова оказалась перед ним. Не произнеся ни слова, он пришпорил лошадь.
Тот факт, что патруль нагрянул тогда, когда до рассвета оставалось еще добрых два часа, означал, что люди ехали по горячему следу и надеялись захватить банду врасплох. Хантер почти ожидал чего-то подобного и собирался устроить сюрприз патрулю, чтобы после их бегства распространилась весть, что они успешно ускользнули. Еще он собирался унести ноги как можно дальше, прежде чем они снова унюхают след. Поэтому он не снижал скорости весь день. Прочие, не отставая, молча скакали за ним.
Глава 4
Кусая губы и сдерживаясь, чтобы не застонать и не заругаться вслух, Лина осторожно опустилась на землю. Патруль потерял их. Уже давно. Она даже испытала облегчение. От долгой, выматывающей скачки у нее не осталось сил. Все ныло, стоило лишь пошевелить ногой или рукой.
Немного понаблюдав, как мужчины устраивались на отдых, Лина поерзала и легла так, чтобы спину удобно подпирал большой камень. Она со вздохом закрыла глаза. Поскольку мужчины явно собирались отдохнуть, ей это тоже не повредит.
Перед тем как сон полностью овладел ею, ее мысли вернулись к Хантеру, точнее, к тому, чем он занимался с ней, пока им не помешал патруль. Она понимала, что занятия любовью с беглым преступником – это серьезная ошибка. Это дурно. Непростительно. Смущало, правда, то, что его ласки вызывали столь неповторимые ощущения. Непонятно, как то, что было столь дурным поступком, могло вызывать такой восторженный отклик тела.
Хантер смотрел на спящую девушку. Он улыбнулся, вспомнив, как секунду назад Чарли отреагировал на вид спящей Лины. Она выглядела словно трогательный ребенок. Чарли был прав и в другом: разве не удивительно, что во сне девушка такая милая и безобидная, но стоит ей проснуться и открыть ротик, так сразу же – берегись. Да уж, эта девчушка – клубок противоречий.
Он слегка тронул ее ногой. И мгновенно глаза его расширились, когда в ответ прозвучало произнесенное ангельским голоском ругательство. Вот так реакция! Вряд ли ее научили этому в школе для леди на востоке. Он присвистнул. Вот уж шкатулка с сюрпризами!
– Просыпайся. Вставай. – Он снова тронул ее ногой и едва не рассмеялся: так забавно было смотреть на почти по-детски трущую глаза Лину, но взгляд, которым она одарила его, был по-настоящему сердитым.
– А где все?
– На востоке, западе, севере и юге. Каждый отправился в свою сторону. Они постараются убедиться, что мы и вправду оторвались от патруля.
– Ну и замечательно. Тогда зачем ты разбудил меня? – Тут она сощурила глаза. – Уж не собираешься ли ты смыться от них со всей добычей?
– Не угадала. – Взяв ее за руку, он нежно потянул ее, и она встала. – Мы с тобой едем в город.
– В город? Здесь есть поблизости город?
– В трех милях к юго-западу.
Он с удовольствием наблюдал, как она смочила носовой платок из чайника и обтерлась им. Платок был тот самый, который он когда-то дал ей вытереть слезы. А она, видимо, решила присвоить его. И частенько стирала его, потому что, несмотря на дорожную пыль, выглядел он белым.
– Только не трать попусту силы и время, пытаясь строить планы побега.
Его слова как раз перебили обдумывание очень удачного плана, и она сердито взглянула на него:
– Почему? В этом городе нет представителя закона?
– Есть, но весьма своеобразный.
– Того же сорта, что и Мартин?
– Нет, этот не пал столь низко. Но твердо намерен уйти на пенсию живым, так что волей-неволей на многое закрывает глаза. Кроме того, он – мой друг.
– Кажется, я начинаю понимать, что мода на добросовестных слуг закона в этих краях прошла безвозвратно.
– Не больше чем в любом другом городе где-нибудь на востоке. – Взяв ее за руку, он потянул ее к своей лошади. – Дело в том, что я считаю нас гораздо честнее в нашем откровенном бесчестье.
– Какое мудрое замечание о человеческом характере!
– Садись-ка лучше на лошадь, умница.
– Я и не собиралась идти туда пешком. У меня на это и сил не хватит.
– Точно, – сказал он, подхватив ее за талию и усадив прямо в седло. – На это у тебя точно не хватит сил.
– А зачем, собственно, мы едем в город? – спросила она, когда он тоже вскочил на лошадь.
Взяв в руки поводья, он пустил лошадь медленным шагом.
– Так, мелочи, которые понадобятся тебе до того, как мы двинемся дальше. Например, шляпа, перчатки и парочка платьев.
– А-а, понимаю. В этом городе есть городская пьянчужка женского пола.
– А еще надо бы отвести тебя к врачу, чтобы он зашил тебе губки.
Не уверенная по его тону, сердится он или просто шутит, она решила промолчать. Лина уже успела понять, что добьется немногого, все время переча ему.
Когда они въехали в весьма неказистый городишко, она сразу же заприметила баню. Лишь на мгновение мелькнуло сомнение – слишком уж жалко выглядело строение. Но горячая ванна уже давно была ее несбыточной мечтой, и она не удержалась от искушения.
– Знаешь, что мне просто необходимо?
– Что?
– Ванна.
Взглянув туда, куда устремился ее взгляд, он пробормотал:
– Гм, кажется, ты действительно дозрела.
Немного понаблюдав, как мужчины устраивались на отдых, Лина поерзала и легла так, чтобы спину удобно подпирал большой камень. Она со вздохом закрыла глаза. Поскольку мужчины явно собирались отдохнуть, ей это тоже не повредит.
Перед тем как сон полностью овладел ею, ее мысли вернулись к Хантеру, точнее, к тому, чем он занимался с ней, пока им не помешал патруль. Она понимала, что занятия любовью с беглым преступником – это серьезная ошибка. Это дурно. Непростительно. Смущало, правда, то, что его ласки вызывали столь неповторимые ощущения. Непонятно, как то, что было столь дурным поступком, могло вызывать такой восторженный отклик тела.
Хантер смотрел на спящую девушку. Он улыбнулся, вспомнив, как секунду назад Чарли отреагировал на вид спящей Лины. Она выглядела словно трогательный ребенок. Чарли был прав и в другом: разве не удивительно, что во сне девушка такая милая и безобидная, но стоит ей проснуться и открыть ротик, так сразу же – берегись. Да уж, эта девчушка – клубок противоречий.
Он слегка тронул ее ногой. И мгновенно глаза его расширились, когда в ответ прозвучало произнесенное ангельским голоском ругательство. Вот так реакция! Вряд ли ее научили этому в школе для леди на востоке. Он присвистнул. Вот уж шкатулка с сюрпризами!
– Просыпайся. Вставай. – Он снова тронул ее ногой и едва не рассмеялся: так забавно было смотреть на почти по-детски трущую глаза Лину, но взгляд, которым она одарила его, был по-настоящему сердитым.
– А где все?
– На востоке, западе, севере и юге. Каждый отправился в свою сторону. Они постараются убедиться, что мы и вправду оторвались от патруля.
– Ну и замечательно. Тогда зачем ты разбудил меня? – Тут она сощурила глаза. – Уж не собираешься ли ты смыться от них со всей добычей?
– Не угадала. – Взяв ее за руку, он нежно потянул ее, и она встала. – Мы с тобой едем в город.
– В город? Здесь есть поблизости город?
– В трех милях к юго-западу.
Он с удовольствием наблюдал, как она смочила носовой платок из чайника и обтерлась им. Платок был тот самый, который он когда-то дал ей вытереть слезы. А она, видимо, решила присвоить его. И частенько стирала его, потому что, несмотря на дорожную пыль, выглядел он белым.
– Только не трать попусту силы и время, пытаясь строить планы побега.
Его слова как раз перебили обдумывание очень удачного плана, и она сердито взглянула на него:
– Почему? В этом городе нет представителя закона?
– Есть, но весьма своеобразный.
– Того же сорта, что и Мартин?
– Нет, этот не пал столь низко. Но твердо намерен уйти на пенсию живым, так что волей-неволей на многое закрывает глаза. Кроме того, он – мой друг.
– Кажется, я начинаю понимать, что мода на добросовестных слуг закона в этих краях прошла безвозвратно.
– Не больше чем в любом другом городе где-нибудь на востоке. – Взяв ее за руку, он потянул ее к своей лошади. – Дело в том, что я считаю нас гораздо честнее в нашем откровенном бесчестье.
– Какое мудрое замечание о человеческом характере!
– Садись-ка лучше на лошадь, умница.
– Я и не собиралась идти туда пешком. У меня на это и сил не хватит.
– Точно, – сказал он, подхватив ее за талию и усадив прямо в седло. – На это у тебя точно не хватит сил.
– А зачем, собственно, мы едем в город? – спросила она, когда он тоже вскочил на лошадь.
Взяв в руки поводья, он пустил лошадь медленным шагом.
– Так, мелочи, которые понадобятся тебе до того, как мы двинемся дальше. Например, шляпа, перчатки и парочка платьев.
– А-а, понимаю. В этом городе есть городская пьянчужка женского пола.
– А еще надо бы отвести тебя к врачу, чтобы он зашил тебе губки.
Не уверенная по его тону, сердится он или просто шутит, она решила промолчать. Лина уже успела понять, что добьется немногого, все время переча ему.
Когда они въехали в весьма неказистый городишко, она сразу же заприметила баню. Лишь на мгновение мелькнуло сомнение – слишком уж жалко выглядело строение. Но горячая ванна уже давно была ее несбыточной мечтой, и она не удержалась от искушения.
– Знаешь, что мне просто необходимо?
– Что?
– Ванна.
Взглянув туда, куда устремился ее взгляд, он пробормотал:
– Гм, кажется, ты действительно дозрела.