Хауэлл Ханна. Украденный экстаз

Ханна Хауэлл
Украденный экстаз

Глава 1

   Колорадо, 1870 год
   – Никакая я тебе не мать!
   Черити с силой толкнула Лину, та шлепнулась в грязь и в растерянности заморгала, уставясь на женщину: – Не мать?
   – Вот именно, не мать, – с ненавистью повторила Черити. – Теперь тебе ясно, маленькая сучонка? – Черити со словами выплевывала из себя накопившийся яд. – С тех пор как ты возвратилась домой, я едва терпела тебя, твою заносчивость. Но больше ничего хорошего не жди. Ведь я говорила Гранту, что ничего путного из этого не выйдет, много лет назад говорила, но он заставил меня сделать, как задумал. И нет чтобы теткой считаться, не-ет, я непременно должна была разыгрывать из себя твою мать. Что ж, с удовольствием сообщаю: я тебе не мать и никогда ею не была. Я даже не родня тебе. А твоя мать была обыкновенной дешевой шлюхой, а теперь вот и ты идешь по ее дорожке. Как же иначе, яблочко-то от яблони недалеко падает. А кровь всегда скажется. Еще и месяца не прошло, а ты уже хвостом вертишь, мужика моего задумала увести? Так ты учти, я за себя смогу постоять!
   Кловис, стоявший за спиной не на шутку разбушевавшейся Черити, ныл:
   – Она соблазняла меня, поганка маленькая. А я ведь всего-навсего мужчина, а не ангел какой, Черити. Вот и не сдержался...
   – Заткнись, идиот! – отрезала Черити, и Кловис поспешно скрылся в доме. А женщина снова с ненавистью взглянула на лежавшую в грязи Лину. – Ну вот и поговорили. Так что катись-ка отсюда. К тому же он не так уж щедро и платил, чтобы терпеть подобные мерзости. Так что можешь катиться на все четыре стороны.
   – Но, мама... – начала Лина дрожащим голосом.
   – Не смей меня так называть! Надо было оставить тебя гнить в той дурацкой школе!
   Лина едва не выпалила: «Ты так и поступила!» – но сейчас не время разбираться в старых обидах. Хватит того, что ее снова бросали на произвол судьбы. Да еще таким жутким, диким способом, и обвиняли Бог знает в чем. Ладно, надо постараться хоть кое-что выяснить.
   – Но кто... куда я могу пойти?
   – Отправляйся к своему драгоценному папаше – к Гранту Саммерсу. И передай этому сукину сыну, что он мне задолжал за целых три месяца.
   – Грант Саммерс? Но кто он? И где его найти? – Лина была уже близка к истерике, потому что безжалостная Черити начала закрывать дверь.
   – В Денвере!
   – Но до него ведь сотни миль!
   Дверь с грохотом захлопнулась, а Лина так все и лежала в грязи, не сводя глаз с дома. Все, что произошло, казалось ей кошмарным сном, казалось, стоит проснуться, и она снова очутится в своей кровати. Но там не будет мерзкого потного Кловиса, шарившего руками по ее телу и шепчущего, как ей будет хорошо с ним, что он постарается доставить ей та-а-кое удовольствие...
   Что-то упало на нее, и она узнала свою накидку. Подняв глаза на окно, она заметила, как от него отпрянул выглядывавший из-за плеча Черити Кловис, а потом Черити яростно захлопнула створки. Интересно, а пакостнику Кловису попадет хоть чуточку за все, что он натворил? Наверное, нет. Она была почему-то в этом уверена.
   Порыв холодного ветра заставил ее задрожать, и она потянулась за накидкой. Поднявшись на ноги, она накинула ее на себя, все еще не сводя глаз со строения, которое всегда считала своим домом. Какая-то частичка ее души так и замерла в надежде, что дверь вот-вот снова откроется, и женщина, которую она привыкла считать матерью, впустит ее в тепло. Надежда эта умерла лишь после того, как в доме погас свет.
   Никакая я тебе не мать!
   Эти слова вновь и вновь звучали у нее в ушах, заставляя сжиматься сердце от боли. В это просто невозможно было поверить. Сколько она себя помнила, всегда рядом с ней была Черити. Пусть неласковая, язвительная, а порой и просто жестокая, все же она была ее семьей, единственным родным человеком, к которому Лина была привязана. В школе она так и не завела подруг, на нее косились из-за слишком простого происхождения, она казалась остальным девочкам выскочкой, недостойной их общества. Девочка с нецивилизованного Запада, своего рода представительница варваров. И как она ни старалась завоевать их доброе отношение, это ни к чему не привело.
   И в Клейвилле у нее не появилось друзей или приятельниц. Тут на нее смотрели как на чужачку, потому что она, в отличие от многих, училась в школе, да и бывала в городе из-за школы слишком мало, чтобы успеть толком познакомиться с кем-либо. Так что оставалась лишь Черити, а теперь вот и эта родственная связь прервалась – она просто вышвырнула Лину вон из дома.
   – И кто такой Грант Саммерс, чтоб ему пусто было? – раздраженно буркнула Лина и пнула ногой камень. Застонав от резкой боли, она уставилась на свои босые ноги. – Вот это-то и называется – добавить к беде еще и синяки, – простонала она, склонившись, чтобы потереть ушибленные пальцы.
   И тут до нее наконец дошло, что она стоит на улице ночного Клейвилла в одной ночной рубашке. Ну еще и в накидке. Та, конечно, скрывала неприличный для выхода на улицу вид, но сознание того, что под накидкой на тебе лишь тонюсенькая хлопковая ночнушка, да и то разодранная грубыми ручищами Кловиса, не прибавляло девушке уверенности в себе. Оглядевшись по сторонам, она с облегчением вздохнула – улицы были пустынны, как и положено в ночное время. Тут только она сообразила, что время-то очень позднее. Это означало, что, слава Богу, никто не видел ее позора – того, как ее вышвыривали со скандалом из родного дома, но вместе с тем это значило, что ей трудно искать хоть какую-то помощь.
   Конечно, можно обратиться к шерифу, вдруг пришло ей в голову. Но, поразмыслив, она так и не придумала, чем именно может ей помочь Мартин. У нее ведь семейная проблема, а не уголовная. Лина не знала, есть ли законы, запрещающие родителям выбрасывать своих детей на улицу.
   Никакая я тебе не мать!
   Да, конечно, Черити никогда не вела себя так, как остальные мамы, которых когда-либо знала Лина. Пусть те не всегда были ласковыми к детям, но и не водили к себе одного за другим «друзей-джентльменов», как это постоянно делала Черити. А если они этим и занимались, то имели по крайней мере мудрость совершать свои дела в полной тайне. И вероятнее всего, у них был более хороший вкус, чтобы не связываться с подонками вроде Кловиса, подумала Лина, в которой вдруг проснулась злость.
   Все, что принадлежало ей по праву, пусть это и было до смешного мизерно, осталось внутри того дома, откуда ее недавно вышвырнули. Подумав, она рассудила, что это достаточно уважительная причина, чтобы обратиться к шерифу. Это же грабеж среди бела дня! Если эта ревнивая бабенка решила выгнать ее на улицу, то пусть хотя бы выкидывает ее вместе с вещами. Это ведь ее собственность! Бросив на бывший родной очаг прощальный взгляд, Лина решительно зашагала к офису шерифа.
   К тому времени, когда она добралась туда, все ее сомнения успели полностью развеяться, сменившись злостью. Она не остановилась и не подумала, почему это шериф торчит возле банка и заглядывает внутрь через стекло. Тот даже отскочил и чуть не завопил, когда Лина появилась рядом с ним и тронула его за плечо. Похоже, очень удивился, что же она делает в такое время на улице. А может, был и шокирован. Наверное, ему еще не приходилось видеть леди, которые бы разгуливали по ночам в полуодетом виде.
   – Шериф, мне срочно нужна ваша помощь.
   – Шли бы вы подальше отсюда, мисс Саммерс, – прохрипел он. – Исчезните-ка, да поскорее.
   – Я бы так и сделала, – отрезала она, – если бы мне было куда деваться. А тут что-то происходит? – вдруг заинтересовалась она, заметив, что он снова заглянул в окно банка. – Ой, разве в такое время кто-то еще работает? Почему там горит свет?
   Когда шериф в ответ простонал, она удивленно взглянула на него. Шериф странно дрожал, а глаза его почему-то бегали. Таким она его не видела никогда. Шериф то нервно осматривал улицу, словно боялся, что кто-то увидит его, то оглядывался на окна банка. Она чувствовала, что в банке творится неладное, потому что мистер Пуатье никогда не оставлял горящих свечей, когда запирал помещение на ночь.
   – Мне кажется, что вы должны разобраться, что там творится, шериф, – сказала она, встав на цыпочки и пытаясь заглянуть в окно.
   – Пожалуйста, отправляйтесь-ка вы домой, мисс Саммерс, – ответил он с ощутимой дрожью в голосе.
   – Все дело как раз в том, что мне некуда идти. Об этом-то я и хотела с вами побеседовать.
   Стоя на цыпочках, она видела не так уж много, но и от того, что рассмотрела, сердце ее странно ухнуло вниз. В банке двигались пятеро мужчин в масках. И они обчищали его! Она оглянулась на шерифа с недоумением, ведь он не мог не видеть, что там происходит, но почему-то ничего не предпринимал против этих преступников.
   – Вы что, не видите, что в банке грабители? – прошипела она. – Вы собираетесь остановить бандитов или нет?
   – Пожалуйста, отправляйтесь домой, – затравленно прошептал он.
   – Я уже в третий раз повторяю вам, что мне некуда идти. Нет у меня никакого дома, ясно? Что ж, если вы собираетесь только стоять и трястись от страха, то вашим делом займусь я.
   Она рванула из его открытой кобуры пистолет, на минуту замерла, когда он прошептал грубое проклятие и понесся по улице прочь – только пятки засверкали. Может быть, наконец позовет на помощь людей? Может, стоит их дождаться? Но, подумав, она решительно покачала головой. Шериф вел себя так странно, что положиться на этого труса никак нельзя. Хотя она и не знала, что можно предпринять против пятерых мужчин, делать-то все равно что-то надо. Нельзя же просто стоять и смотреть, как они грабят честных граждан. А бежать за помощью уже поздно. Через какое-то мгновение они исчезнут, ищи тогда ветра в поле. С кровными денежками горожан. Так что времени у нее нет. Судя по тому, что она успела увидеть, они уже почти очистили сейфы.
   Распрямив свои худенькие плечи, Лина решила, что внезапность может стать ее лучшим оружием. Распахнув дверь банка, она шагнула внутрь и навела пистолет на одного из бандитов, мучительно соображая, куда нажимать, чтобы выстрелить.
   – Бросьте оружие! Немедленно! – Ледяной тон, каким она произнесла эту фразу, понравился ей.
   Когда изумленные грабители повернулись на внезапно прозвучавший голос, Лина вдруг поняла, что недосчитывается еще одного бандита. У стола было только четверо. Впрочем, она видела этих мужчин в масках лишь мельком, да к тому же через стекло – может быть, их и было всего четверо? И тут по устремленным как бы мимо нее взглядам бандитов куда-то ей за спину она с ужасом поняла, что пятый как раз у нее за спиной и находится. Да-а, эта стремительная попытка напугать пятерку грабителей была самым неразумным и необдуманным поступком за все восемнадцать лет ее жизни. Оставалось лишь гадать, когда же пятый бандит ударит ее по голове.
   А Таррент Хантер Уолш, онемев от изумления, смотрел на крошечную фигурку девушки, которая наставила пистолет на его дружков. Она была такой маленькой и слабой, что ей пришлось вцепиться в пистолет обеими руками, чтобы удержать его. Но вот мужества у нее хватило бы на пятерых. Голос даже не дрогнул, когда она столкнулась лицом к лицу с вооруженными громилами. Ему даже не верилось, что все это происходит наяву, что вот такая пичужка угрожает погубить долгие месяцы подготовительной работы.
   – Если вы немедленно не выйдете из-за моей спины, чтобы я могла увидеть вас, я выстрелю в ваших друзей! – Лина очень надеялась, что ее угроза прозвучала достаточно убедительно. – Я считаю до пяти. Раз...
   Хантер гадал, куда, к дьяволу, подевался шериф Мартин.
   – Два...
   Он стоял и удивлялся, как на такой худенькой шейке удерживается вся эта копна пышных золотых волос.
   – Три...
   – Все котлы ада! Хантер, срочно сделай что-нибудь с этой глупой сучкой!
   – Четыре...
   Хантер изумился, что Люк может быть таким идиотом. Такое дело надо делать втихую, без выстрелов.
   – Пять.
   Лина уже не думала. Она действовала как заведенная – сначала пригрозила этим громилам, затем кончила считать. Значит, надо стрелять. И выстрелила. Тут же оглохла от звука выстрела и пошатнулась от отдачи.
   Злобно выругавшись, Хантер подхватил попятившуюся назад, прямо на него, девушку. Его ругань стала еще более грубой, когда он понял, что просто так отдать пистолет она не собирается. Пришлось изо всех сил вывернуть ей руку и вытащить из ослабевших пальцев оружие. Склонив ее к полу, он уселся на нее верхом, не переставая удивляться, откуда в столь хрупком теле столько сил, чтобы сопротивляться. Ему еще никогда не приходилось так напрягать силы, чтобы отнять что-то. Не-ет, приходилось. В детстве. Когда они с братом Оуэном боролись за бисквиты. И тут до него донеслись еле слышные, словно кто-то задыхался, крики, которые очень походили на проклятия. Он посмотрел на своих компаньонов. Да это же стоны Джеда, который покачивает одной ногой и шипит, пытаясь как-то унять боль.
   – Эта ведьма попала Джеду в ногу, – с ненавистью прорычал Люк.
   – Я в кого-то попала? – удивленно, спросила Лина, вытягивая шею, в тщетной попытке увидеть хоть что-то за крупной фигурой главного бандита.
   – А какого дьявола ты ожидала, если пальнула? – сверкнул на нее гневным взглядом Хантер.
   – Уж конечно, не того, что на меня усядется многотонная скотина.
   Он проигнорировал ее выпад – пора уносить отсюда ноги. Выстрел мог привлечь внимание людей.
   – Быстро прикрепите деньги к седлам.
   – Но вы не имеете права забирать их! – Говорить лежа было неудобно, поэтому у нее получился лишь слабый писк. – Эти деньги не ваши, ведь люди копили их годами.
   – Ах-ах, какой стыд и позор! – ядовито передразнил ее Люк, спешивший с очередным мешком к двери.
   Она облегченно ойкнула, когда мужчина, пригвоздивший ее к полу, внезапно встал. Затем он рывком поставил ее на ноги. Хотя она с надеждой вслушивалась, но так и не услышала криков или звуков с улицы. Боже, наверное, никто ничего и не понял! Так и проспят все на свете, даже собственную смерть! Но, подумав о тех, кому принадлежали эти находящиеся теперь в мешках бандитов деньги, кому они необходимы, чтобы закупить продукты или фураж, оплатить счета или закладные, она снова закипела от ярости на этого громилу, который держал ее так крепко, что и надеяться на побег не имело смысла. Значит, ей не удастся разбудить горожан, чтобы те спасли свои сбережения.
   – Почему вы не хотите трудиться, как все порядочные люди, не желаете зарабатывать деньги честным путем? Ведь вы такой большой и сильный.
   – Я это и делал, пока одна сумасшедшая сука чуть не отстрелила мне ступню, – прорычал Джед, когда Том помогал ему взобраться на лошадь.
   – Просто мы головастее этих жалких накопителей и занимаемся достойным ремеслом, – ответил Люк, возвратившись в банк за последним мешком. – Что будем делать с этой тварью?
   Хантер знал, что делают в таких случаях со свидетелями, но не хотел даже думать об этом.
   – Возьмем ее с собой.
   – Это еще зачем? – не стерпела Лина.
   – Слишком много знаешь.
   – Я знаю лишь то, что пятеро подонков в масках, отребье подзаборное, захватили то, что им не принадлежит!
   Бросив на девушку полный ненависти взгляд, Люк заметил:
   – А ведь она права. Что ей о нас известно? Да ничего!
   – Сейчас она пока ничего не соображает от страха, но парочка умных вопросов – и из нее польются воспоминания, только успевай записывать. Не-ет, пусть уж она для верности поедет с нами. Так оно надежнее.
   В дверь просунул голову Том:
   – Кажется, нас заметили.
   Лина сопротивлялась изо всех сил, упираясь ногами, пока они вытаскивали ее наружу. Но была слишком легкой, чтобы задержать их. Хантер просто тащил ее волоком за собой.
   Когда они оказались за дверью, у нее от неожиданности округлились глаза. Казалось, на улицу высыпал почти весь городишко. Лина заметила шерифа, а за ним – Черити. Поодаль стоял и Кловис. Есть шанс спастись от бандитов!
   – Помогите! – завопила она, пытаясь вырваться из цепкой хватки мужчины. Тот быстро закинул ее на лошадь.
 
   – Ха! Вот она! Она украла у меня мой пистолет! – завопил шериф, тыча в Лину пальцем. – Подкралась ко мне, вроде такая беззащитная и хрупкая, мухи не обидит, и как рванет пистолет! Направила его на меня, как настоящая злодейка. Хорошо, удалось унести ноги, не то лежал бы перед вами холодный труп.
   Руки бандита, который удерживал ее, дрогнули – Лина поняла, что и для него слова шерифа стали полной неожиданностью. Она тут же воспользовалась его растерянностью и освободилась от железной хватки. В подсознании мелькнуло, что бандиты уже не стоят за ее спиной, ожидая, чем кончится стычка. Они уже спасали свои шкуры бегством. И она поняла, что им-то бояться некого и нечего. Потому что во всем городе дай Бог чтобы два-три мужчины попадали с двадцати шагов в широченную стену амбара, а уж попасть по движущейся мишени не мог ни один из них. Да ладно, сейчас и сами поймут, как им здорово повезло – никто не сумеет попасть им в спину. И ей – вот дикость! – захотелось почему-то исчезнуть вместе с этой храброй шайкой.
   – Наглая ложь! – крикнула она в лицо шерифу. – Вы просто стояли у банка и тряслись от страха! Вот что вы делали, шериф. А я выхватила ваш пистолет, чтобы хоть как-то остановить бандитов! Ведь они же забрали все деньги, какие есть в нашем городе.
   Говоря это, она смотрела в лица горожан. Но те очень странно реагировали на ее слова.
   – И ты хочешь, чтобы мы поверили в то, что какая-то кроха решила схватиться с пятью бандитами? – прорычал кто-то с возмущением.
   – Сказки рассказывай таким же деткам, как ты сама, – прозвучал еще один мужской голос.
   – Ты помогала им, но они тебя бросили, очень ты им нужна. Подержалась за мешок с деньгами – и хватит с тебя.
   – Нет у этих воров ни стыда, ни совести. Поманили девчушку и бросили! – ехидно заметил кто-то.
   – Подождите! – закричала она, когда двое мужчин в длинных ночных рубашках схватили ее за руки. – Мама!
   Черити прижала ко рту тонкий батистовый платочек с кружевами, в глазах у нее заблестели слезы, когда она двинулась вслед за волочившими Лину в тюрьму мужчинами.
   – Мне надо было догадаться, что она способна на такое! – стонала она. – Ведь ясно было, что все ее дикие выходки до добра не доведут. Когда я случайно заметила, что она выскользнула ночью...
   – Ах так, значит, я выскользнула?! – вскипела не выдержавшая такого лицемерия Лина. От ярости она ничего не видела и чуть не споткнулась, потому что они как раз дошли до деревянного настила у тюрьмы.
   – Я заподозрила, что она улизнула к кому-то на свидание, – продолжала Черити, словно и не слышала возмущенных слов Лины. – Девчонки способны на любые глупости. Но мне и в страшном сне не могло присниться, что она задумала обчистить нас всех до нитки. Я пригрела на своей груди змею.
   – Да ну? – прокричала Лина, когда ее толкнули в камеру и начали запирать, решетку. – Да наступи ты на змею голой пяткой, и то не заметила бы ее среди всех ползучих гадин, которых пригрела возле себя за все эти годы!
   Толпа горожан возмущенно охнула. Лина бросила на них яростный взгляд. Проклятые лицемеры! В городе все прекрасно знали, что постояльцы Черити платили лишь тогда, когда их постель не оставалась пустой. Прекрасно знали и сами не раз сплетничали об этом! Но то, что она, выгнанная из дома, заявила об этом во всеуслышание, вдруг шокировало их. Как же! Какая-то выскочка, чужачка смеет обливать грязью кого-то из них! И хотя дело принимало самый дурной оборот, она с вызовом бросила им в лицо:
   – И пока вы стоите здесь, довольные, что поймали беспомощную девушку, ваши денежки сейчас на всех парах несутся в горы.
   Она отвернулась от этой банды трусов, прошла к нарам и села на них. За решеткой послышался гул возмущенных голосов и шарканье ног. Вскоре все покинули тюрьму. Она поплотнее закуталась в накидку и прилегла на матрас.
   Отчаяние овладело ею. Даже не верилось, что все это могло приключиться с ней, с Линой. Никто не мог вляпаться в подобную историю – за одну ночь. Просто немыслимо! Это кошмар, который кончится, как только она проснется.
   Лина больно ущипнула себя и тут же ойкнула от боли. И словно тяжесть на нее навалилась безысходность. Она не видела выхода, как избавиться от этого ужаса.
   Почему Черити решила очернить Лину перед горожанами и запрятать ее в тюрьму? Даже для нее немыслимый акт мести. Ясно, что она верит этому слюнявому Кловису. Дескать, это Лина заманила его к себе в постель. И ее уже не переубедить. Хотя Лина даже под пистолетом не согласилась бы иметь дело с этим слизняком.
   А может быть, Черити хотела таким способом скрыть правду, то, что случилось на самом деле? Ведь она могла уже сообразить, что кое-кто заинтересуется, почему вдруг исчезла ее дочь. В школу уже не ходит – где же она? А тут вставила всего-то пару словечек, и Лина в тюрьме, а она спрячет все концы в воду. Очень умненько. Еще и все горожане начнут сочувствовать, что бедняжке Черити не повезло: единственная дочь оказалась такой неблагодарной тварью, свернула на кривую дорожку. А поскольку никто в городе ее толком не знает, то и не зададутся вопросом, а не сочиняет ли Черити небылицы.
   И Лина поняла, до чего же одинока она на этом свете. Обратиться ей было не к кому, никто не придет к ней на помощь, никто не бросится защищать от этих обобранных, но злых трусов. Женщина, которую она долгие годы звала матерью, была ей чужой. Где-то, конечно, существовал отец, но он вручил ее когда-то давно Черити и больше не пожелал ее видеть, исполняя свой отцовский долг лишь тем, что платил Черити за воспитание и содержание Лины. И Лина очень сомневалась, что такой папочка будет в восторге, если она обратится к нему теперь и попросит о помощи. Нет, подумала она, вытирая злые слезы, он решит, что счастливо отделался от обузы – от дочери, которая к тому же выросла преступницей.
   На какое-то время она погрузилась в беспросветное отчаяние, жалея себя и оплакивая свою загубленную, пропавшую жизнь. Даже мысли о том, что вообще-то у нее есть один очень хороший друг, который мог бы броситься на выручку, если бы знал о ее несчастье, не порадовали ее. Ведь связаться с ним из тюрьмы нет никакой возможности. А он далеко. Либо в своем охотничьем домике в горах, либо на ранчо.
   Раздались чьи-то шаги, и она отвлеклась от своих черных мыслей. Лина тут же напряглась, поскольку кто-то загремел ключами, отпирая решетку. Она медленно повернулась лицом ко входу в камеру.
   Щуплая фигура шерифа Мартина четко вырисовалась на фоне горящей сзади на столике свечи. Его светло-ореховые глаза уставились на нее словно в трансе. И было в этом немигающем взгляде нечто столь мерзкое, что ее передернуло от отвращения. Но внутри она похолодела от страха. Она не сомневалась, что через несколько мгновений ей придется сражаться с шерифом так же, как это произошло с Кловисом.
   Сев на кровати, она сверкнула на него взглядом, в который вложила всю свою ненависть и презрение к подобным типам мужского рода. Он даже замешкался на пороге, словно споткнувшись об ее ненависть, и Лина снова мысленно обозвала его трусом. Мужчины, подобные этому, могли счесть ее легкой добычей из-за невысокого росточка и хрупкости. Но она ошибалась, когда полагала раньше, что те волосатые недоумки, что стремились воспользоваться ею насильно, довольно редкие особи, встречи с которыми легко избежать. Ей вдруг стало ясно, что их много, как тараканов. Или как блох на собаке.
   – Убирайся отсюда! – приказала она и чуть не расхохоталась, когда он послушно повернулся к выходу, но тут же опомнился.
   – Ах ты, высокомерная сучка! – выпалил он, разозлившись на нее. Откуда у этой девчонки такой повелительный тон?
   – Дерьмо ты собачье.
   Если он собирался посоревноваться в оскорблениях и ругани, то явно не на ту напал. Вряд ли он мог перещеголять ее в проклятиях и смачных выражениях. Конечно, здесь нечем гордиться, но если ты всю жизнь растешь коротышкой и весишь не больше пушинки, то выбор защитных средств у тебя очень ограничен. А ругань имела одно достоинство – она позволяла ей скрывать свой страх. Ее много повидавший в жизни друг ОМалли утверждал, что это-то и есть самое главное. Скрыть страх!
   – Ты чуть все не испортила! – Не сводя глаз с ее лица, он снова осторожно продвигался в ее сторону.
   И тут до Лины наконец дошло, словно осенило! Она даже ахнула. Шериф торчал у банка, ничего не предпринимая не из трусости, а потому, что был сообщником бандитов! Вероятнее всего, он стоял на страже, или, как там говорят эти щипачи, на стреме, а тут нелегкая принесла ее с семейными проблемами! «Ну ты и вляпалась, Лина! Что же теперь?» – подумала она в отчаянии. Теперь нечего надеяться на защиту закона, на справедливость, на то, что в деле разберутся. Закон в городе представлял шериф, а ему, как никому другому, требовался козел отпущения. Значит, что бы она ни выдвинула в свое оправдание, он немедленно постарается обернуть это против нее.
   – Поня-ятно, – протянула она и со все возрастающей злостью посмотрела ему в лицо. От гнева ее зрачки потемнели и стали почти фиолетовыми. – Ах какой молодец! И храбрец неописуемый! А главное, идея какая умная: пусть вся вина падет на плечи хрупкой невинной девушки. Надо же на ком-то выместить зло за украденные деньги. И должен же кто-то нести ответственность, не так ли? А то ведь могут поразмыслить да и додуматься – ты шериф, вот ты и отвечай!
   Он затрясся от злости.
   – Я тебя несколько раз просил уйти подобру-поздорову! Ты же не послушала, так? Вот и получай по заслугам!
   Она вскочила с нар и метнулась в сторону, потому что он потянулся к ней. Но до открытой решетки добежать не удалось, потому что шериф применил грубую, но эффективную тактику – схватил за полы накидки и резко дернул назад. Она упала на колени. Он снова дернулся к ней, но она просто откатилась в сторону, лишь бы оказаться подальше от негодяя. Тут же вскочив на ноги, она настороженно ждала следующего выпада негодяя.