Страница:
Да благословит ее Бог! Скоро должен родиться ребенок, и Джейд остается только молить Бога о том, чтобы ему не потребовались новые родители.
Брайан показал ей Дом заседаний с высокой башней и курантами, в котором происходили заседания Верховного суда и Палаты ассамблей. Они остановились, чтобы понаблюдать за строительством гигантского готического кафедрального собора в честь Пресвятой Троицы: его воздвигали из камня, привезенного из пяти стран мира. Освящение должно было состояться через год.
Брайан нанял небольшой экипаж с глубоким кожаным сиденьем и высокими козлами, на которых расположился кучер. Они проехали по узеньким улицам, вымощенным булыжниками, до самого Испанского мыса, где Брайан, озорно блеснув глазами, показал ей деревянный стул, установленный на крыше беседки.
– Вот куда я вас отправлю, прекрасная леди, если когда-нибудь поймаю на сплетнях. Это место называется «стул для окунания». В начале семнадцатого века к нему привязывали слишком рьяных сплетниц и окунали их в море, а все смотрели и смеялись.
Джейд фыркнула с притворным возмущением и язвительно заметила:
– Всем известно, что мужчины гораздо большие сплетники, чем женщины.
И тут она вдруг с радостью осознала, что к ней вернулась способность шутить, а это значит, что она справилась со своим горем. Она мысленно признала, что ей полезно снова увидеть мир, оказаться среди людей, чем-то заняться… Ее родные ужаснулись бы, если бы узнали, что она нарушила положенный приличиями год траура, во время которого требовалось носить только черное и не появляться на людях. Однако Джейд не чувствовала себя виноватой. Она следовала собственным убеждениям, а не общепризнанным положениям.
На Испанской скале Джейд с Брайаном прочли надпись, датированную 1543 годом, которая доказывала, что испанцы действительно высаживались на Бермудах прежде, чем эти острова открыл сэр Джордж Сомерс.
Ближе к полудню они добрались до небольшого городка Сент-Джорджес с необычными названиями узких улочек и переулков: переулок Пуховиков, переулок Нитки с иголкой, переулок Лодыжки, аллея Нижних юбок, аллея Старой девы, аллея Пистолета… Вдоль них стояли аккуратные домики, выкрашенные в пастельные тона.
– А вот мой самый любимый ресторан на Бермудах, – объявил Брайан, приказывая кучеру свернуть в аллею Пистолета.
Они остановились перед небольшим каменным домом, который с виду ничуть не походил на место, где можно поесть.
Испытывая любопытство, Джейд послушно пошла за Брайаном по узкой дорожке, обсаженной пионами и маргаритками. Они оказались перед резной чугунной калиткой, за которой был виден уютный садик со столами под зонтиками, расставленными среди цветов. Брайан заказал вино и креветочный салат. Джейд признала, что место оказалось удивительно приятным, а еда просто превосходной.
Прежде чем вернуться на свой остров, Брайан повел Джейд в парк Сомерса, где находилось странное таинственное кладбище под густой сенью деревьев. Джейд нахмурилась: у нее не было желания оказаться в таком месте, но Брайан настаивал, озорно поблескивая глазами.
– Пойдемте! Мне надо кое-что вам показать. – Он подвел ее к небольшой табличке, на которой было написано, что в этом месте похоронено сердце сэра Джорджа Сомерса. – Его сердце закопали здесь, а тело увезли обратно в Англию, положив в бочку с ромом. Наверное, я хотел бы того же: чтобы мое сердце похоронили на моем острове, а тело увезли в Нью-Йорк и положили рядом с остальными родными.
Джейд содрогнулась, но согласилась, что идея действительно необычная, хоть и довольно мрачная.
– Нам всем придется умереть, – тихо сказал он, бережно обнимая ее за плечи. – Может быть, если бы мы чаще думали и говорили об этом, то смерть не казалась бы нам такой ужасной, а стала бы естественной частью жизни.
Джейд готова была признать, что это так, но у нее не было сейчас настроения предаваться таким рассуждениям.
– Я устала. Может быть, мы вернемся домой? – с надеждой спросила она.
– Конечно.
Они вернулись к ожидавшему их экипажу.
– Знаете, иногда вы бываете так похожи на Марни, что мне становится не по себе. Когда я впервые привел ее на это кладбище, она отреагировала точно так же: ей эта мысль тоже не слишком понравилась. Но потом, когда к нам из Нью-Йорка приезжали друзья, она говорила, что хочет, чтобы они увидели, где похоронено Сердце Сомерса.
Внезапно Джейд резко остановилась и, посмотрев Брайану прямо в лицо, задала вопрос, который уже давно не давал ей покоя:
– Как вам удается так свободно говорить о Марни, Брайан? Вы произносите ее имя ласково, легко и непринужденно. В вашем голосе не чувствуется и намека на печаль и горе – на то, что испытываю я, когда говорю о Колте.
Брайан пристально взглянул на нее, пытаясь подыскать самые точные слова, а потом со вздохом сказал:
– Честно признаюсь, Джейд: это игра. Мне по-прежнему ужасно больно. В душе. Но я начал притворяться ради вас. И проглатывал ком, который вставал у меня в горле, и говорил себе, что если вам будет казаться, что я уже начинаю успокаиваться после такой же, как у вас, потери, то у вас прибавится сил. Это было дьявольски трудно, и я незаметно смахивал слезы, которые надо было от вас прятать. Но потом стало легче. – Он грустно улыбнулся и нежно провел пальцами по ее щеке. – Я помогу вам сделать то же… если вы мне позволите.
Джейд ничего не ответила, но в тот день она сделала первую попытку вернуться к реальной жизни. Потом были и другие прогулки по окрестностям: в Сомерсет, к западу от Гамильтона, где она увидела знаменитые Соборные скалы, результат работы ветра и моря, создавших коралловые арки, напоминавшие своды готических соборов. Побывали они и в Пороховых пещерах, чьи залы и переходы занимали почти тридцать тысяч футов.
Но прогулки по окрестностям с целью знакомства с достопримечательностями Бермудских островов были не единственным развлечением, которое Брайан устраивал для Джейд. Он начал уговаривать ее съездить к многочисленным друзьям, которых приобрели они с Марни во время своих частых визитов на свой остров. Эти люди – местные сановники, представители британского правительства, дипломаты – оказались гостеприимными и вежливыми, но Джейд не могла не заметить того, что во многих домах на нее смотрели с некоторым удивлением. Они с Брайаном заранее решили, что во избежание лишних вопросов не стоит никому рассказывать о том, как именно Джейд оказалась на острове. Кроме того, всем было известно, что Брайан недавно стал вдовцом и видеть его в обществе прелестной молодой леди было бы довольно странно и вызвало бы ненужные разговоры. Поэтому Брайан сказал, что Джейд – его дальняя родственница. Вряд ли ему кто-то поверил, но Брайана, похоже, это нисколько не волновало.
Они проводили время и порознь. Иногда Джейд не сопровождала Брайана на главный остров, а оставалась дома, пользуясь огромной библиотекой Брайана или ковыряясь на грядках с душистыми травами, которые он поручил ее заботам, предварительно показав, что надо делать. Были и такие минуты, когда она ускользала из дома и сидела в тихой бухте, наблюдая за тем, как волны мягко лижут коралловый песок, и слушая голоса тропических птиц.
Дни незаметно превращались в недели, недели тоже бежали одна за другой, и однажды Джейд, взглянув на календарь, с изумлением поняла, что провела на острове почти два месяца.
– Куда ушло время? – сказала она Брайану. – Мне казалось, оно стоит на месте, а оно просто летело!
Он обнял ее – тепло, почти по-отцовски. Она привыкла к этой ласке.
– Это потому, что вы были слишком заняты счастливой жизнью, чтобы замечать ход времени. Именно это и делают острова: дарят счастье. Я приехал сюда, чтобы покончить с жизнью – и теперь мне кажется, будто я заново родился. Господи… – Он удивленно покачал головой. – Наверное, мне никогда не захочется возвращаться в Нью-Йорк. Останусь тут навсегда.
– А вам в конце концов придется вернуться? – заинтересованно спросила Джейд. Ей казалось странным, что такой богатый человек может отойти от всех своих дел и даже не оглянуться.
– Моим бизнесом заняты компетентные люди, – напомнил он ей. – Но мне надо время от времени возвращаться и проверять, как обстоят дела, но пока в этом нет нужды. Я слишком счастлив здесь, с вами.
Когда он начинал говорить так, у Джейд появлялось очень странное чувство. Она знала, что для Брайана она не просто друг. Ее женское чутье не позволяло ей в этом сомневаться. Но, задавая себе вопрос о том, как она сама относится к Брайану, она вынуждена была признаться, что не знает. Ей было гораздо легче просто вбирать в себя красоту и умиротворенность островов и не задумываться над такими сложными вопросами. Брайан был чудесным человеком, она очень к нему привязалась и даже находила привлекательным, но чувствовала, что не должна впускать в свое сердце другого. Иногда она с болью спрашивала себя, наступит ли когда-нибудь такое время, когда она сможет снова полюбить.
Как-то вечером Брайан объявил, что у него есть для Джейд сюрприз.
– Мы отправимся туда, где еще никогда не бывали.
Порывшись у Марни в шкафу, он вытащил то, что на первый взгляд было похоже на большой квадрат из шелковой материи. Разложив его на постели, Джейд принялась изумленно рассматривать яркую ткань – красную, синюю, зеленую и желтую.
– Похоже на местный костюм, – неуверенно проговорила она.
– Так оно и есть.
Она дотронулась до наряда, наслаждаясь прекрасной материей.
– Местные девушки носят хлопок или муслин. Это привозной материал.
– Это наряд Марии, – небрежно заметил Брайан. – Она любила все необычное. Ей нравилось ходить на местные праздники, но одевалась она всегда по-своему. Когда она увидела эту материю во время нашей поездки в Нассау, то сразу ее купила. Амелия вам покажет, как в нее надо заворачиваться. И волосы тоже надо убрать по-особому.
Джейд была искренне заинтересована.
– Но куда мы собираемся?
Он подмигнул:
– Скоро узнаете.
Когда Амелия явилась, чтобы помочь Джейд обернуть великолепную яркую материю вокруг тела, она тоже ничего не стала рассказывать. Не отвечая на расспросы Джейд, она приказала ей встать посередине комнаты, разведя руки в стороны, и умело «сделала» ее наряд. Потом она устроила ей на голове нечто вроде тюрбана и, отступив на шаг, восхищенно объявила:
– Прекрасно. Леди даже красивее той, что надевала этот наряд раньше.
Джейд оставила эти слова без ответа. Она привыкла к тому, что Амелия постоянно напоминает ей о своем безоговорочном одобрении того, что она заменила собой ее прежнюю госпожу.
Подойдя к зеркалу, Джейд посмотрела на себя и расхохоталась. Амелия явно обиделась и спросила, что она сделала не так.
Джейд поспешно успокоила ее:
– Я просто привыкла видеть себя в балетных костюмах или нарядных туалетах, платьях до пола. Боюсь, что мне просто ужасно смешно смотреть на себя в… в саронге!
Шея, плечи и руки были обнажены: материя проходила под мышками, закручивалась на груди и спускалась вниз. Однако Джейд признала, что выглядит хоть и странно, но хорошо.
Внизу ее дожидался Брайан, также одетый в местный костюм, при виде которого Джейд расхохоталась. Ничуть не смутившись тем, что ее так развеселили его яркие мешковатые штаны в цветочек и голая грудь, он протянул ей бокал с каким-то необычайно вкусным коктейлем на основе рома, и они поплыли в абрикосового цвета закат, к новому приключению на островах.
Они спустились к причалу, и Джейд обратила внимание на небольшую яхту, привязанную рядом, и заинтересовалась ею, поскольку прежде ее не видела.
– Мои люди отправляются в Мексику, чтобы кое-что мне привезти, – довольно таинственно ответил Брайан, отказавшись пояснить свои слова. – Я велел Уолту привести это судно с главного острова, чтобы на время их отсутствия мы не были привязаны к одному месту.
Он упорно не соглашался рассказать Джейд, куда они направляются. Яхта вышла по проходу между рифами, обогнула остров с северо-востока и повернула в сторону Сомерсета. Когда яхта вошла в узкий залив, Джейд услышала рокот барабанов – эти звуки показались ей зажигательными. Ночь была темная, безветренная, но берег сиял ярко-розовым светом: там было зажжено множество свечей, прикрепленных к палкам. Цветы, казалось, были повсюду. Джейд разглядела на берегу даже небольшую деревянную лодку, которая тоже была убрана всевозможными цветами, – и тут поняла, по какому случаю должен состояться праздник.
– Свадьба! – радостно воскликнула Джейд, и Брайан в подтверждение энергично кивнул ей. – Как чудесно! – прошептала она.
Он почти с гордостью объяснил, что невеста – племянница Амелии, и недоуменно покачал головой:
– Рози раньше работала у нас в доме: помогала Марни в саду. Не могу поверить, что она уже совсем взрослая.
Местные жители явно ждали их и теперь радостно приветствовали. Тут же присутствовала и Амелия, требовавшая у всех подтверждения того, что Джейд точь-в-точь похожа на миссис Марии, только красивее. Джейд искоса посмотрела на Брайана, проверяя, не тяжело ли ему это слышать, но он улыбался и махал рукой, здороваясь со старыми друзьями. Казалось, его теперь ничто не могло огорчить, если не считать тех минут, когда она плакала. Только тогда по его лицу пробегала тень.
Брайан рассказывал ей, что местные жители были потомками рабов, завезенных из Африки и брошенных на островах либо по недосмотру, либо из-за невозможности продолжить плавание к южным штатам Америки. Предоставленные сами себе, рабы оставались на островах.
– Здесь не так много людей с черной кожей, но те, что есть, счастливы. Иногда, – печально добавил он, – мне кажется, что Бермудские острова – это родина счастья и благополучия, нечто вроде Ноева ковчега в мире страданий и зла.
Свадебная церемония состояла из танцев и пения, после чего пастор из Гамильтона совершил обряд бракосочетания Джейд приказала себе не поддаваться грусти, которую могли бы вызвать воспоминания о ее собственной свадьбе. Вместо этого она гордо подняла голову и заставила себя разделить радостное настроение, царившее вокруг Брайан стоял совсем близко, время от времени чуть сжимая ее пальцы, которые не выпускал из своих.
После обряда началось бурное празднество, и из огромного деревянного котла разливали ромовый пунш. Гостям подали жареного молочного поросенка, пироги из маниоки и множество разных блюд, приготовленных из бананов. Джейд с интересом отметила, что свадебных тортов было два. Торт жениха был украшен золотой фольгой, символизирующей, как объяснил ей Брайан, процветание, а торт невесты был фруктовый и украшен серебряной фольгой. На самом верху было необычное украшение – крошечное кедровое дерево. Его позже торжественно пересадят на лужайку перед домом молодоженов.
Звуки музыки заставили Джейд азартно притопывать ногой и чуть покачиваться. До этого вечера она не замечала, насколько ей не хватает танца, хотя странные телодвижения местных жителей мало напоминали балет.
Когда празднество было прервано для того, чтобы молодожены и их родители могли совершить церемонию посадки кедрового дерева, Джейд с Брайаном направились к берегу. Оба долго молчали, идя по полосе прибоя и наслаждаясь ласковым прикосновением волн к босым ногам. Неожиданно Брайан обернулся и с силой притянул Джейд к себе. На секунду их взгляды встретились. В глазах Джейд отразились испуг и смятение, а в глазах Брайана пылало желание, которое он сдерживал все эти долгие недели. Он медленно приблизил свои губы к губам Джейд, а она застыла, не в силах сопротивляться, да и не желая этого, хотя внутренний голос шептал ей, что не следует давать себе воли.
Его поцелуй заставил ее затрепетать. Он крепко прижимал ее к себе, нежно водя руками по обнаженной спине. Его язык проник между ее губ и коснулся ее языка… Джейд вздрогнула и вырвалась из его объятий.
– Дьявольщина, Джейд! Я так давно хотел это сделать! – признался он. – Если я тебя оскорбил, то прошу прощения. Но за свои чувства я извиняться не собираюсь!
Джейд наклонила голову в задумчивости, пытаясь найти такие слова, которые не испортили бы этой минуты нежности.
Боже, в ней проснулось желание, но произошло это слишком рано! Но она – женщина, и как показала любовь Колта, страстная женщина. И она не должна винить себя за то, что отдалась вполне естественным и нормальным чувствам. Но ей было страшно, она не была готова к подобным отношениям с Брайаном.
Сделав глубокий, прерывистый вдох, она заставила себя встретиться с обжигающим взглядом Брайана.
– Не сейчас, Брайан, – прошептала она. – А может быть, и никогда. Я не могу ничего обещать. Мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Я знаю только одно: не сейчас.
Он слегка усмехнулся – к нему вдруг вернулось озорное расположение духа, которое она в нем так любила.
– Время? Леди просит, чтобы я дал ей время? Ты забыла, принцесса: на островах времени бесконечно много, как моря и песка. Так что можешь смело просить о времени: уверяю тебя, ты получишь его столько, сколько тебе угодно А я буду рядом, буду ждать. А теперь вернемся к празднующим.
Держась за руки, поглощенные новыми радостными и в то же время мучительными чувствами, они медленно удалялись от кромки воды. Теперь все изменилось в их отношениях.
Глава 14
Брайан показал ей Дом заседаний с высокой башней и курантами, в котором происходили заседания Верховного суда и Палаты ассамблей. Они остановились, чтобы понаблюдать за строительством гигантского готического кафедрального собора в честь Пресвятой Троицы: его воздвигали из камня, привезенного из пяти стран мира. Освящение должно было состояться через год.
Брайан нанял небольшой экипаж с глубоким кожаным сиденьем и высокими козлами, на которых расположился кучер. Они проехали по узеньким улицам, вымощенным булыжниками, до самого Испанского мыса, где Брайан, озорно блеснув глазами, показал ей деревянный стул, установленный на крыше беседки.
– Вот куда я вас отправлю, прекрасная леди, если когда-нибудь поймаю на сплетнях. Это место называется «стул для окунания». В начале семнадцатого века к нему привязывали слишком рьяных сплетниц и окунали их в море, а все смотрели и смеялись.
Джейд фыркнула с притворным возмущением и язвительно заметила:
– Всем известно, что мужчины гораздо большие сплетники, чем женщины.
И тут она вдруг с радостью осознала, что к ней вернулась способность шутить, а это значит, что она справилась со своим горем. Она мысленно признала, что ей полезно снова увидеть мир, оказаться среди людей, чем-то заняться… Ее родные ужаснулись бы, если бы узнали, что она нарушила положенный приличиями год траура, во время которого требовалось носить только черное и не появляться на людях. Однако Джейд не чувствовала себя виноватой. Она следовала собственным убеждениям, а не общепризнанным положениям.
На Испанской скале Джейд с Брайаном прочли надпись, датированную 1543 годом, которая доказывала, что испанцы действительно высаживались на Бермудах прежде, чем эти острова открыл сэр Джордж Сомерс.
Ближе к полудню они добрались до небольшого городка Сент-Джорджес с необычными названиями узких улочек и переулков: переулок Пуховиков, переулок Нитки с иголкой, переулок Лодыжки, аллея Нижних юбок, аллея Старой девы, аллея Пистолета… Вдоль них стояли аккуратные домики, выкрашенные в пастельные тона.
– А вот мой самый любимый ресторан на Бермудах, – объявил Брайан, приказывая кучеру свернуть в аллею Пистолета.
Они остановились перед небольшим каменным домом, который с виду ничуть не походил на место, где можно поесть.
Испытывая любопытство, Джейд послушно пошла за Брайаном по узкой дорожке, обсаженной пионами и маргаритками. Они оказались перед резной чугунной калиткой, за которой был виден уютный садик со столами под зонтиками, расставленными среди цветов. Брайан заказал вино и креветочный салат. Джейд признала, что место оказалось удивительно приятным, а еда просто превосходной.
Прежде чем вернуться на свой остров, Брайан повел Джейд в парк Сомерса, где находилось странное таинственное кладбище под густой сенью деревьев. Джейд нахмурилась: у нее не было желания оказаться в таком месте, но Брайан настаивал, озорно поблескивая глазами.
– Пойдемте! Мне надо кое-что вам показать. – Он подвел ее к небольшой табличке, на которой было написано, что в этом месте похоронено сердце сэра Джорджа Сомерса. – Его сердце закопали здесь, а тело увезли обратно в Англию, положив в бочку с ромом. Наверное, я хотел бы того же: чтобы мое сердце похоронили на моем острове, а тело увезли в Нью-Йорк и положили рядом с остальными родными.
Джейд содрогнулась, но согласилась, что идея действительно необычная, хоть и довольно мрачная.
– Нам всем придется умереть, – тихо сказал он, бережно обнимая ее за плечи. – Может быть, если бы мы чаще думали и говорили об этом, то смерть не казалась бы нам такой ужасной, а стала бы естественной частью жизни.
Джейд готова была признать, что это так, но у нее не было сейчас настроения предаваться таким рассуждениям.
– Я устала. Может быть, мы вернемся домой? – с надеждой спросила она.
– Конечно.
Они вернулись к ожидавшему их экипажу.
– Знаете, иногда вы бываете так похожи на Марни, что мне становится не по себе. Когда я впервые привел ее на это кладбище, она отреагировала точно так же: ей эта мысль тоже не слишком понравилась. Но потом, когда к нам из Нью-Йорка приезжали друзья, она говорила, что хочет, чтобы они увидели, где похоронено Сердце Сомерса.
Внезапно Джейд резко остановилась и, посмотрев Брайану прямо в лицо, задала вопрос, который уже давно не давал ей покоя:
– Как вам удается так свободно говорить о Марни, Брайан? Вы произносите ее имя ласково, легко и непринужденно. В вашем голосе не чувствуется и намека на печаль и горе – на то, что испытываю я, когда говорю о Колте.
Брайан пристально взглянул на нее, пытаясь подыскать самые точные слова, а потом со вздохом сказал:
– Честно признаюсь, Джейд: это игра. Мне по-прежнему ужасно больно. В душе. Но я начал притворяться ради вас. И проглатывал ком, который вставал у меня в горле, и говорил себе, что если вам будет казаться, что я уже начинаю успокаиваться после такой же, как у вас, потери, то у вас прибавится сил. Это было дьявольски трудно, и я незаметно смахивал слезы, которые надо было от вас прятать. Но потом стало легче. – Он грустно улыбнулся и нежно провел пальцами по ее щеке. – Я помогу вам сделать то же… если вы мне позволите.
Джейд ничего не ответила, но в тот день она сделала первую попытку вернуться к реальной жизни. Потом были и другие прогулки по окрестностям: в Сомерсет, к западу от Гамильтона, где она увидела знаменитые Соборные скалы, результат работы ветра и моря, создавших коралловые арки, напоминавшие своды готических соборов. Побывали они и в Пороховых пещерах, чьи залы и переходы занимали почти тридцать тысяч футов.
Но прогулки по окрестностям с целью знакомства с достопримечательностями Бермудских островов были не единственным развлечением, которое Брайан устраивал для Джейд. Он начал уговаривать ее съездить к многочисленным друзьям, которых приобрели они с Марни во время своих частых визитов на свой остров. Эти люди – местные сановники, представители британского правительства, дипломаты – оказались гостеприимными и вежливыми, но Джейд не могла не заметить того, что во многих домах на нее смотрели с некоторым удивлением. Они с Брайаном заранее решили, что во избежание лишних вопросов не стоит никому рассказывать о том, как именно Джейд оказалась на острове. Кроме того, всем было известно, что Брайан недавно стал вдовцом и видеть его в обществе прелестной молодой леди было бы довольно странно и вызвало бы ненужные разговоры. Поэтому Брайан сказал, что Джейд – его дальняя родственница. Вряд ли ему кто-то поверил, но Брайана, похоже, это нисколько не волновало.
Они проводили время и порознь. Иногда Джейд не сопровождала Брайана на главный остров, а оставалась дома, пользуясь огромной библиотекой Брайана или ковыряясь на грядках с душистыми травами, которые он поручил ее заботам, предварительно показав, что надо делать. Были и такие минуты, когда она ускользала из дома и сидела в тихой бухте, наблюдая за тем, как волны мягко лижут коралловый песок, и слушая голоса тропических птиц.
Дни незаметно превращались в недели, недели тоже бежали одна за другой, и однажды Джейд, взглянув на календарь, с изумлением поняла, что провела на острове почти два месяца.
– Куда ушло время? – сказала она Брайану. – Мне казалось, оно стоит на месте, а оно просто летело!
Он обнял ее – тепло, почти по-отцовски. Она привыкла к этой ласке.
– Это потому, что вы были слишком заняты счастливой жизнью, чтобы замечать ход времени. Именно это и делают острова: дарят счастье. Я приехал сюда, чтобы покончить с жизнью – и теперь мне кажется, будто я заново родился. Господи… – Он удивленно покачал головой. – Наверное, мне никогда не захочется возвращаться в Нью-Йорк. Останусь тут навсегда.
– А вам в конце концов придется вернуться? – заинтересованно спросила Джейд. Ей казалось странным, что такой богатый человек может отойти от всех своих дел и даже не оглянуться.
– Моим бизнесом заняты компетентные люди, – напомнил он ей. – Но мне надо время от времени возвращаться и проверять, как обстоят дела, но пока в этом нет нужды. Я слишком счастлив здесь, с вами.
Когда он начинал говорить так, у Джейд появлялось очень странное чувство. Она знала, что для Брайана она не просто друг. Ее женское чутье не позволяло ей в этом сомневаться. Но, задавая себе вопрос о том, как она сама относится к Брайану, она вынуждена была признаться, что не знает. Ей было гораздо легче просто вбирать в себя красоту и умиротворенность островов и не задумываться над такими сложными вопросами. Брайан был чудесным человеком, она очень к нему привязалась и даже находила привлекательным, но чувствовала, что не должна впускать в свое сердце другого. Иногда она с болью спрашивала себя, наступит ли когда-нибудь такое время, когда она сможет снова полюбить.
Как-то вечером Брайан объявил, что у него есть для Джейд сюрприз.
– Мы отправимся туда, где еще никогда не бывали.
Порывшись у Марни в шкафу, он вытащил то, что на первый взгляд было похоже на большой квадрат из шелковой материи. Разложив его на постели, Джейд принялась изумленно рассматривать яркую ткань – красную, синюю, зеленую и желтую.
– Похоже на местный костюм, – неуверенно проговорила она.
– Так оно и есть.
Она дотронулась до наряда, наслаждаясь прекрасной материей.
– Местные девушки носят хлопок или муслин. Это привозной материал.
– Это наряд Марии, – небрежно заметил Брайан. – Она любила все необычное. Ей нравилось ходить на местные праздники, но одевалась она всегда по-своему. Когда она увидела эту материю во время нашей поездки в Нассау, то сразу ее купила. Амелия вам покажет, как в нее надо заворачиваться. И волосы тоже надо убрать по-особому.
Джейд была искренне заинтересована.
– Но куда мы собираемся?
Он подмигнул:
– Скоро узнаете.
Когда Амелия явилась, чтобы помочь Джейд обернуть великолепную яркую материю вокруг тела, она тоже ничего не стала рассказывать. Не отвечая на расспросы Джейд, она приказала ей встать посередине комнаты, разведя руки в стороны, и умело «сделала» ее наряд. Потом она устроила ей на голове нечто вроде тюрбана и, отступив на шаг, восхищенно объявила:
– Прекрасно. Леди даже красивее той, что надевала этот наряд раньше.
Джейд оставила эти слова без ответа. Она привыкла к тому, что Амелия постоянно напоминает ей о своем безоговорочном одобрении того, что она заменила собой ее прежнюю госпожу.
Подойдя к зеркалу, Джейд посмотрела на себя и расхохоталась. Амелия явно обиделась и спросила, что она сделала не так.
Джейд поспешно успокоила ее:
– Я просто привыкла видеть себя в балетных костюмах или нарядных туалетах, платьях до пола. Боюсь, что мне просто ужасно смешно смотреть на себя в… в саронге!
Шея, плечи и руки были обнажены: материя проходила под мышками, закручивалась на груди и спускалась вниз. Однако Джейд признала, что выглядит хоть и странно, но хорошо.
Внизу ее дожидался Брайан, также одетый в местный костюм, при виде которого Джейд расхохоталась. Ничуть не смутившись тем, что ее так развеселили его яркие мешковатые штаны в цветочек и голая грудь, он протянул ей бокал с каким-то необычайно вкусным коктейлем на основе рома, и они поплыли в абрикосового цвета закат, к новому приключению на островах.
Они спустились к причалу, и Джейд обратила внимание на небольшую яхту, привязанную рядом, и заинтересовалась ею, поскольку прежде ее не видела.
– Мои люди отправляются в Мексику, чтобы кое-что мне привезти, – довольно таинственно ответил Брайан, отказавшись пояснить свои слова. – Я велел Уолту привести это судно с главного острова, чтобы на время их отсутствия мы не были привязаны к одному месту.
Он упорно не соглашался рассказать Джейд, куда они направляются. Яхта вышла по проходу между рифами, обогнула остров с северо-востока и повернула в сторону Сомерсета. Когда яхта вошла в узкий залив, Джейд услышала рокот барабанов – эти звуки показались ей зажигательными. Ночь была темная, безветренная, но берег сиял ярко-розовым светом: там было зажжено множество свечей, прикрепленных к палкам. Цветы, казалось, были повсюду. Джейд разглядела на берегу даже небольшую деревянную лодку, которая тоже была убрана всевозможными цветами, – и тут поняла, по какому случаю должен состояться праздник.
– Свадьба! – радостно воскликнула Джейд, и Брайан в подтверждение энергично кивнул ей. – Как чудесно! – прошептала она.
Он почти с гордостью объяснил, что невеста – племянница Амелии, и недоуменно покачал головой:
– Рози раньше работала у нас в доме: помогала Марни в саду. Не могу поверить, что она уже совсем взрослая.
Местные жители явно ждали их и теперь радостно приветствовали. Тут же присутствовала и Амелия, требовавшая у всех подтверждения того, что Джейд точь-в-точь похожа на миссис Марии, только красивее. Джейд искоса посмотрела на Брайана, проверяя, не тяжело ли ему это слышать, но он улыбался и махал рукой, здороваясь со старыми друзьями. Казалось, его теперь ничто не могло огорчить, если не считать тех минут, когда она плакала. Только тогда по его лицу пробегала тень.
Брайан рассказывал ей, что местные жители были потомками рабов, завезенных из Африки и брошенных на островах либо по недосмотру, либо из-за невозможности продолжить плавание к южным штатам Америки. Предоставленные сами себе, рабы оставались на островах.
– Здесь не так много людей с черной кожей, но те, что есть, счастливы. Иногда, – печально добавил он, – мне кажется, что Бермудские острова – это родина счастья и благополучия, нечто вроде Ноева ковчега в мире страданий и зла.
Свадебная церемония состояла из танцев и пения, после чего пастор из Гамильтона совершил обряд бракосочетания Джейд приказала себе не поддаваться грусти, которую могли бы вызвать воспоминания о ее собственной свадьбе. Вместо этого она гордо подняла голову и заставила себя разделить радостное настроение, царившее вокруг Брайан стоял совсем близко, время от времени чуть сжимая ее пальцы, которые не выпускал из своих.
После обряда началось бурное празднество, и из огромного деревянного котла разливали ромовый пунш. Гостям подали жареного молочного поросенка, пироги из маниоки и множество разных блюд, приготовленных из бананов. Джейд с интересом отметила, что свадебных тортов было два. Торт жениха был украшен золотой фольгой, символизирующей, как объяснил ей Брайан, процветание, а торт невесты был фруктовый и украшен серебряной фольгой. На самом верху было необычное украшение – крошечное кедровое дерево. Его позже торжественно пересадят на лужайку перед домом молодоженов.
Звуки музыки заставили Джейд азартно притопывать ногой и чуть покачиваться. До этого вечера она не замечала, насколько ей не хватает танца, хотя странные телодвижения местных жителей мало напоминали балет.
Когда празднество было прервано для того, чтобы молодожены и их родители могли совершить церемонию посадки кедрового дерева, Джейд с Брайаном направились к берегу. Оба долго молчали, идя по полосе прибоя и наслаждаясь ласковым прикосновением волн к босым ногам. Неожиданно Брайан обернулся и с силой притянул Джейд к себе. На секунду их взгляды встретились. В глазах Джейд отразились испуг и смятение, а в глазах Брайана пылало желание, которое он сдерживал все эти долгие недели. Он медленно приблизил свои губы к губам Джейд, а она застыла, не в силах сопротивляться, да и не желая этого, хотя внутренний голос шептал ей, что не следует давать себе воли.
Его поцелуй заставил ее затрепетать. Он крепко прижимал ее к себе, нежно водя руками по обнаженной спине. Его язык проник между ее губ и коснулся ее языка… Джейд вздрогнула и вырвалась из его объятий.
– Дьявольщина, Джейд! Я так давно хотел это сделать! – признался он. – Если я тебя оскорбил, то прошу прощения. Но за свои чувства я извиняться не собираюсь!
Джейд наклонила голову в задумчивости, пытаясь найти такие слова, которые не испортили бы этой минуты нежности.
Боже, в ней проснулось желание, но произошло это слишком рано! Но она – женщина, и как показала любовь Колта, страстная женщина. И она не должна винить себя за то, что отдалась вполне естественным и нормальным чувствам. Но ей было страшно, она не была готова к подобным отношениям с Брайаном.
Сделав глубокий, прерывистый вдох, она заставила себя встретиться с обжигающим взглядом Брайана.
– Не сейчас, Брайан, – прошептала она. – А может быть, и никогда. Я не могу ничего обещать. Мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Я знаю только одно: не сейчас.
Он слегка усмехнулся – к нему вдруг вернулось озорное расположение духа, которое она в нем так любила.
– Время? Леди просит, чтобы я дал ей время? Ты забыла, принцесса: на островах времени бесконечно много, как моря и песка. Так что можешь смело просить о времени: уверяю тебя, ты получишь его столько, сколько тебе угодно А я буду рядом, буду ждать. А теперь вернемся к празднующим.
Держась за руки, поглощенные новыми радостными и в то же время мучительными чувствами, они медленно удалялись от кромки воды. Теперь все изменилось в их отношениях.
Глава 14
После того дня Брайан и Джейд стали смотреть друг на друга по-новому.
Джейд больше не могла видеть в Брайане только друга и спасителя: после того как он поцеловал ее, разбудив дремавшую в ней страсть, она стала видеть в нем мужчину. Это создало напряженность в их отношениях и породило самые противоречивые чувства. Разве не слишком рано в ней проснулось влечение к Брайану? Разве в этом не было неуважения к памяти Колта?
Джейд пыталась защититься от укоров совести, убеждая себя в том, что страсть и желание не принимают во внимание правил этикета и приличия А еще Джейд пыталась разобраться в том, не является ли ее чувство к Брайану исключительно плотским влечением. Может ли она испытывать к нему любовь? О, она понимала, что к ней никогда не вернется та мощная и всепоглощающая страсть, которую внушил ей Колт, но в ее сердце поселилось какое-то новое чувство, помимо благодарности и дружеского расположения. Она хотела понять, не цепляется ли она за Брайана чисто инстинктивно, как цеплялась за тот ящик в океане, не превратила ли она его в спасательный круг в своем собственном море смятения.
Над этими вопросами Джейд размышляла постоянно, по ночам ей снился один и тот же сон. Она видела себя в объятиях мужчины, лицо которого все время менялось: это был то Брайан, то Колт, то снова Брайан… Казалось, подсознание говорило ей, что она должна сделать выбор. Но почему? Колт умер, потерян навсегда, и, значит, у нее нет выбора… И тем не менее ее душевная буря не утихала.
Поначалу Брайан говорил себе, что чувствует к Джейд привязанность только потому, что понимает, какую боль она переживает. Но он не мог не замечать ее необычайной, волнующей красоты А потом, когда они стали проводить вместе все больше и больше времени, их узы стали крепнуть, а вместе с этим стало нарастать желание. В конце концов он вынужден был признаться, что испытывает к ней настоящую страсть, любит ее… и не допустит, чтобы что-то помешало ему сделать ее навсегда своей.
Однако для того, чтобы этого добиться, ему необходимо было победить невероятно сильного противника: призрак Колта Колтрейна.
Напряженность между ними не исчезала, но внешне все казалось нормальным. Они продолжали проводить дни вместе, плавая на яхте, читая, работая в саду, – словом, наслаждались жизнью на своем острове удовольствий.
Однажды утром Брайан предложил Джейд отправиться на пикник. Амелия приготовила для них корзинку с хрустящими картофельными лепешками, свежеиспеченный банановый хлеб, фрукты и бутылку вина. Они с Джейд взяли яхту: дул легкий ветер, и погода идеально подходила для плавания под парусами.
Когда они вышли из прохода между рифами, Брайан не без тревоги посмотрел на белую пену на гребнях волн. Утром небо обещало хорошую погоду, но сейчас у него появились сомнения.
– Возможно, будет шторм, – сказал он, глядя на серые основания кучевых облаков. – Может, нам лучше вернуться?
– Нет-нет, не надо! – запротестовала Джейд, тоже глядя на небо. Она не увидела в нем ничего угрожающего. – Если уж даже мне не страшно, то тебе и вовсе бояться не следует! Тем более что мы будем держаться близко от берега.
Он неохотно согласился. В конце концов, они действительно не будут слишком далеко отплывать, и если вдруг начнется шторм, то успеют высадиться на берег.
Яхта была совсем небольшой: в ней хватало места только для двоих. Они жадно впивали сладкий воздух, подставляя лица прохладному ветру. Джейд, вспомнив, что уже октябрь, спросила Брайана, какими бывают зимы на Бермудских островах.
– Какие зимы? Лето длится с апреля до середины ноября, а самые теплые месяцы – это июль, август и первая половина сентября. Потом температура может немного понизиться, но холоднее пятнадцати градусов не бывает.
– Как это не похоже на Россию! – задумчиво проговорила она, а потом с любопытством спросила:
– А какие зимы в Нью-Йорке?
– А вот там совсем другое дело. Снег, температура ниже нуля. Я предпочитаю Бермуды. Это одна из причин, почему я хочу жить здесь: погода гораздо лучше, плюс спокойствие и тишина.
Джейд задумалась о том, хочется ли ей навсегда остаться в таком раю. В последнее время она все чаще и чаще ловила себя на том, что ей не хватает общества и той деятельности, которая обычно доступна людям в цивилизованном обществе. Но больше всего она скучала по танцам. Не раз она пыталась делать упражнения, чтобы не потерять форму, но тут не было перекладины и многого другого, необходимого для полноценных занятий. Джейд понимала, что если не будет серьезно работать, то потеряет все, что приобрела в предшествующие годы, и тогда ей вряд ли удастся открыть хорошую балетную школу. Она не высказывала своих опасений Брайану. Если бы он узнал о ее желании, то во что бы то ни стало раздобыл перекладину и устроил комнату с зеркальными стенами для того, чтобы она могла упражняться, заказал бы во Франции лучшие пуанты и костюмы… Но какой в этом был бы смысл? Если она останется на острове, то больше никогда не сможет выступать в балете. И другая мысль не давала ей покоя: если она останется на острове, то это будет означать, что рано или поздно она вступит в интимную связь с Брайаном. Она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Он был воплощением всего, что только может желать женщина, – но будет ли она когда-нибудь готова связать себя новыми обязательствами?
Брайан поймал на себе ее взгляд и ласково спросил:
– О чем ты думаешь, принцесса?
Джейд давно перестала ощущать боль, когда он называл ее так же, как Колт. Теперь она могла искренне улыбнуться в ответ и сказать:
– Просто задумалась. Подходящий день для того, чтобы помечтать.
Он обхватил ее рукой за плечи и притянул ближе – и Джейд показалось вполне естественным наклонить голову и положить ее ему на плечо. Симпатия была. Влечение было очевидным. Только внутреннее смятение мешало им сделать следующий шаг в их отношениях. Они словно достигли некой вершины, но не могли продвигаться дальше.
– Смотри! – Брайан радостно выпрямился и указал на небольшой остров, показавшийся вдали. – Я чуть было про него не забыл. Мы с Марни бывали здесь, когда ей хотелось найти какую-нибудь особенно необычную раковину для ее коллекции. Там есть небольшой залив среди кораллов, и иногда волны приносят туда раковины, такие, каких больше нигде не найдешь.
Захваченная энтузиазмом Брайана, Джейд стала помогать ему править белый парус к показавшемуся острову. Как и на остальных Бермудских островах, песок там состоял главным образом из мельчайших осколков кораллов. Увенчанный пальмовыми и банановыми деревьями, этот кусочек земли казался еще одним райским уголком.
Яхта легко скользнула к берегу – словно перышко по стеклу. Брайан закатал брюки и спрыгнул в воду, стараясь провести судно так, чтобы его дно не задело об острые камни у берега.
Он помог Джейд вылезти, и они отправились искать подходящее место для пикника. Джейд осмотрелась и заметила такое количество раковин, которых прежде не видела. Она сразу же захотела захватить с собой хоть несколько самых красивых. Брайан пообещал ей, что они наполнят ими корзину, когда она опустеет.
Устроившись в тени пальмы, они расстелили розовую скатерть, которую вместе с тарелочками и бокалами приготовила для них Амелия.
– Она обо всем подумала! – воскликнула довольная Джейд, выкладывая аппетитную еду.
Брайан открыл бутылку вина, разлил по бокалам и предложил тост за чудесный день.
– И за нас, – добавил Брайан, многозначительно глядя на Джейд.
Она ответила ему тем же:
– За нас.
Невольно она подумала: неужели ее собственное желание читается так же ясно, как его?
Пока они ели, ветер начал усиливаться, и Брайан обеспокоенно сказал, что им следует поторопиться и отплыть домой.
– Мы наберем тебе раковин в следующий раз.
Джейд готова была согласиться с ним. Облака стали тяжелее и темнее. Начала опускаться густая дымка. Внезапно ветер стих и все замерло. В эту же секунду Брайан встал.
– Думаю, рисковать и возвращаться нельзя, – объявил он. – Похоже, может налететь шторм, который опасен для небольшого судна. Я вытащу яхту на берег, опущу парус и постараюсь его закрепить.
Джейд больше не могла видеть в Брайане только друга и спасителя: после того как он поцеловал ее, разбудив дремавшую в ней страсть, она стала видеть в нем мужчину. Это создало напряженность в их отношениях и породило самые противоречивые чувства. Разве не слишком рано в ней проснулось влечение к Брайану? Разве в этом не было неуважения к памяти Колта?
Джейд пыталась защититься от укоров совести, убеждая себя в том, что страсть и желание не принимают во внимание правил этикета и приличия А еще Джейд пыталась разобраться в том, не является ли ее чувство к Брайану исключительно плотским влечением. Может ли она испытывать к нему любовь? О, она понимала, что к ней никогда не вернется та мощная и всепоглощающая страсть, которую внушил ей Колт, но в ее сердце поселилось какое-то новое чувство, помимо благодарности и дружеского расположения. Она хотела понять, не цепляется ли она за Брайана чисто инстинктивно, как цеплялась за тот ящик в океане, не превратила ли она его в спасательный круг в своем собственном море смятения.
Над этими вопросами Джейд размышляла постоянно, по ночам ей снился один и тот же сон. Она видела себя в объятиях мужчины, лицо которого все время менялось: это был то Брайан, то Колт, то снова Брайан… Казалось, подсознание говорило ей, что она должна сделать выбор. Но почему? Колт умер, потерян навсегда, и, значит, у нее нет выбора… И тем не менее ее душевная буря не утихала.
Поначалу Брайан говорил себе, что чувствует к Джейд привязанность только потому, что понимает, какую боль она переживает. Но он не мог не замечать ее необычайной, волнующей красоты А потом, когда они стали проводить вместе все больше и больше времени, их узы стали крепнуть, а вместе с этим стало нарастать желание. В конце концов он вынужден был признаться, что испытывает к ней настоящую страсть, любит ее… и не допустит, чтобы что-то помешало ему сделать ее навсегда своей.
Однако для того, чтобы этого добиться, ему необходимо было победить невероятно сильного противника: призрак Колта Колтрейна.
Напряженность между ними не исчезала, но внешне все казалось нормальным. Они продолжали проводить дни вместе, плавая на яхте, читая, работая в саду, – словом, наслаждались жизнью на своем острове удовольствий.
Однажды утром Брайан предложил Джейд отправиться на пикник. Амелия приготовила для них корзинку с хрустящими картофельными лепешками, свежеиспеченный банановый хлеб, фрукты и бутылку вина. Они с Джейд взяли яхту: дул легкий ветер, и погода идеально подходила для плавания под парусами.
Когда они вышли из прохода между рифами, Брайан не без тревоги посмотрел на белую пену на гребнях волн. Утром небо обещало хорошую погоду, но сейчас у него появились сомнения.
– Возможно, будет шторм, – сказал он, глядя на серые основания кучевых облаков. – Может, нам лучше вернуться?
– Нет-нет, не надо! – запротестовала Джейд, тоже глядя на небо. Она не увидела в нем ничего угрожающего. – Если уж даже мне не страшно, то тебе и вовсе бояться не следует! Тем более что мы будем держаться близко от берега.
Он неохотно согласился. В конце концов, они действительно не будут слишком далеко отплывать, и если вдруг начнется шторм, то успеют высадиться на берег.
Яхта была совсем небольшой: в ней хватало места только для двоих. Они жадно впивали сладкий воздух, подставляя лица прохладному ветру. Джейд, вспомнив, что уже октябрь, спросила Брайана, какими бывают зимы на Бермудских островах.
– Какие зимы? Лето длится с апреля до середины ноября, а самые теплые месяцы – это июль, август и первая половина сентября. Потом температура может немного понизиться, но холоднее пятнадцати градусов не бывает.
– Как это не похоже на Россию! – задумчиво проговорила она, а потом с любопытством спросила:
– А какие зимы в Нью-Йорке?
– А вот там совсем другое дело. Снег, температура ниже нуля. Я предпочитаю Бермуды. Это одна из причин, почему я хочу жить здесь: погода гораздо лучше, плюс спокойствие и тишина.
Джейд задумалась о том, хочется ли ей навсегда остаться в таком раю. В последнее время она все чаще и чаще ловила себя на том, что ей не хватает общества и той деятельности, которая обычно доступна людям в цивилизованном обществе. Но больше всего она скучала по танцам. Не раз она пыталась делать упражнения, чтобы не потерять форму, но тут не было перекладины и многого другого, необходимого для полноценных занятий. Джейд понимала, что если не будет серьезно работать, то потеряет все, что приобрела в предшествующие годы, и тогда ей вряд ли удастся открыть хорошую балетную школу. Она не высказывала своих опасений Брайану. Если бы он узнал о ее желании, то во что бы то ни стало раздобыл перекладину и устроил комнату с зеркальными стенами для того, чтобы она могла упражняться, заказал бы во Франции лучшие пуанты и костюмы… Но какой в этом был бы смысл? Если она останется на острове, то больше никогда не сможет выступать в балете. И другая мысль не давала ей покоя: если она останется на острове, то это будет означать, что рано или поздно она вступит в интимную связь с Брайаном. Она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Он был воплощением всего, что только может желать женщина, – но будет ли она когда-нибудь готова связать себя новыми обязательствами?
Брайан поймал на себе ее взгляд и ласково спросил:
– О чем ты думаешь, принцесса?
Джейд давно перестала ощущать боль, когда он называл ее так же, как Колт. Теперь она могла искренне улыбнуться в ответ и сказать:
– Просто задумалась. Подходящий день для того, чтобы помечтать.
Он обхватил ее рукой за плечи и притянул ближе – и Джейд показалось вполне естественным наклонить голову и положить ее ему на плечо. Симпатия была. Влечение было очевидным. Только внутреннее смятение мешало им сделать следующий шаг в их отношениях. Они словно достигли некой вершины, но не могли продвигаться дальше.
– Смотри! – Брайан радостно выпрямился и указал на небольшой остров, показавшийся вдали. – Я чуть было про него не забыл. Мы с Марни бывали здесь, когда ей хотелось найти какую-нибудь особенно необычную раковину для ее коллекции. Там есть небольшой залив среди кораллов, и иногда волны приносят туда раковины, такие, каких больше нигде не найдешь.
Захваченная энтузиазмом Брайана, Джейд стала помогать ему править белый парус к показавшемуся острову. Как и на остальных Бермудских островах, песок там состоял главным образом из мельчайших осколков кораллов. Увенчанный пальмовыми и банановыми деревьями, этот кусочек земли казался еще одним райским уголком.
Яхта легко скользнула к берегу – словно перышко по стеклу. Брайан закатал брюки и спрыгнул в воду, стараясь провести судно так, чтобы его дно не задело об острые камни у берега.
Он помог Джейд вылезти, и они отправились искать подходящее место для пикника. Джейд осмотрелась и заметила такое количество раковин, которых прежде не видела. Она сразу же захотела захватить с собой хоть несколько самых красивых. Брайан пообещал ей, что они наполнят ими корзину, когда она опустеет.
Устроившись в тени пальмы, они расстелили розовую скатерть, которую вместе с тарелочками и бокалами приготовила для них Амелия.
– Она обо всем подумала! – воскликнула довольная Джейд, выкладывая аппетитную еду.
Брайан открыл бутылку вина, разлил по бокалам и предложил тост за чудесный день.
– И за нас, – добавил Брайан, многозначительно глядя на Джейд.
Она ответила ему тем же:
– За нас.
Невольно она подумала: неужели ее собственное желание читается так же ясно, как его?
Пока они ели, ветер начал усиливаться, и Брайан обеспокоенно сказал, что им следует поторопиться и отплыть домой.
– Мы наберем тебе раковин в следующий раз.
Джейд готова была согласиться с ним. Облака стали тяжелее и темнее. Начала опускаться густая дымка. Внезапно ветер стих и все замерло. В эту же секунду Брайан встал.
– Думаю, рисковать и возвращаться нельзя, – объявил он. – Похоже, может налететь шторм, который опасен для небольшого судна. Я вытащу яхту на берег, опущу парус и постараюсь его закрепить.