Хэмбли Барбара. Воздушные стены (Дарват - 2)

   - Ничего, - сказал он. - И никогда не было.
   Лохиро, пытаясь поймать его взгляд, слегка улыбнулся.
   Руди увидел испарину, которая неожиданно засверкала, похожая на нитку прекрасных бриллиантов, вдоль изгиба висков старика.
   - Вот что было, - продолжал Архимаг спокойно. - Я набросил сильнейшее покрывающее заклинание, которое смог найти, вокруг себя, залез под стол и молился. - Его длинные пальцы сцепились друг с другом, подсознательно поглаживая массивные кости этих слишком худых рук. - В следующую секунду я услышал страшный гул, как будто целая сторона башни вот-вот вылетит, и она, конечно, вылетела. Оттуда, где я сидел, я мог видеть только что-то похожее на темный ураган, когда они разнесли комнату на куски. Я больше ничего не мог сделать, даже выйти сражаться с ними, так как комната превратилась в гудящую черноту, состоящую из них, роящихся, как чудовищные пчелы. Через пролом в стене башни я смутно видел, что весь город лежал под тучей, как будто я выглянул в бурю.
   Ветер дул со стороны моря, внезапный его порыв пошевелил густые блестящие волосы. Лохиро встряхнул головой и поднял уставшие, пустые глаза, встречая взгляд Ингольда.
   - У них не было никакого шанса, - мягко сказал он. - Я видел свет, огонь. Я чувствовал запах энергии, выпущенной в эту бурю и сгоревшей. Но там было столько Дарков, столько много! Кто-то превратился в дракона. Я видел его, похожего на гигантского красного орла, окруженного шершнями.
   Морской ветер подул сильней, голос волн стал чуть громче, отдаваясь в прибрежных скалах. Руди видел, как тучи сгущались, почти закрывая Луну.
   - А после, - спросил Ингольд спокойно, - почему ты не связался со мной?
   - Я пытался, - вздохнул Архимаг. - Создатели Лабиринта мертвы, но Лабиринт жив. Несколько недель я пытался наладить контакт с тобой.
   Ингольд начал говорить что-то еще, затем остановился. При свете огня он внезапно стал выглядеть неприятным и старым, а темные линии невыносимых забот врезались, как проволока, в его рот и глаза.
   Темнота надвигалась, как занавес, на берег, и Луна затерялась в быстрых, густо покрывавших небо тучах. Ее угасающий свет вспыхивал на белых гребнях накатывающихся волн. Даже в укрытии скал их маленький костер начинал дико колыхаться на ветру.
   - Да, но почему ты не мог?.. - начал Руди.
   Ингольд отрезал:
   - Чем ты живешь?
   Лохиро резко усмехнулся:
   - Мох.
   - Из Гнезда?
   Лохиро кивнул; его длинный треугольный рот неожиданно исказился в кривой усмешке:
   - О, там было немного хорошего, но и за это нужно было бороться с крысами. Я жил этим некоторое время. Но в конце-концов я спустился в Гнездо Дарков и жил на мхе, как и их жалкие стада. Не скажу, что это принесло мне много пользы, - он остановился снова, поморщившись, как от внезапной боли. Длинные кисти рук легли одна на другую, сильно сдавив кости.
   - Да? - мягко спросил Ингольд.
   Болезненные глаза быстро взглянули на него, испуганные и пустые:
   - О чем я говорил?
   - О мхе.
   - О, - Лохиро содрогнулся. - Ингольд, я удивлялся, что жил, как зверь. Один. В темноте, как крот. Было время, когда я думал, что сойду с ума.
   - Да, - перебил Руди, - во почему ты не...
   - Руди, заткнись! - Ингольд резко остановил Руди, и тот, пораженный тяжестью тона, впал в молчание. Профиль Ингольда выделялся на фоне темного моря, и Руди видел, как ноздри старика слегка расширились, будто в гневе, или как если бы его дыхание участилось от страха. Но он спокойно продолжал:
   - Так как насчет стад Дарков?
   - Что насчет них?
   - Они были там?
   Запах шторма, надвигавшегося с моря, стал вдруг сильнее, с холодными порывами ветра.
   - Нет, - сказал Лохиро минуту спустя. - Нет. Они пропали. Я не знаю, куда и как. Не было никаких следов.
   Ингольд обдумал его слова, затем подался вперед и подобрал палку, чтобы поворошить костер. Угли раскалились, и ветер закручивал языки пламени.
   - Насчет дракона ты был прав, - заметил он небрежно. - Он был тоже пойман в лабиринте. Нам пришлось убить его.
   - Ты знаешь, кто это был?
   - Хэсрид, - сказал Ингольд. - Он всегда вел себя, как дракон.
   Архимаг кивнул:
   - Да, именно.
   При свете костра озадаченный Руди перевел взгляд с одного лица на другое. Несказанные вещи и незаконченные предложения ударяли по его сознанию. Неизвестно, по какой причине, ему вдруг стало страшно: он боялся Ингольда, неприятного и далекого, поглощенного собой, он боялся высокого худого Архимага, неустанно скручивающего свои длинные пальцы, пока они сидели на самом краю круга, образованного светом костра. Руди боялся напряжения, которое в тишине пролегло между ними, боялся вещей, о которых они, очевидно, не говорили друг другу, чего-то еще, чему он не мог даже подобрать названия.
   - Слушайте, - сказал он, - я собираюсь проверить город...
   Ингольд даже не оглянулся.
   - Заткнись и оставайся там, где сидишь! - он перевел взгляд с костра опять на Лохиро. - Хотя, если помнишь, Руди здорово помогал мне. Он работал в ловушке, так же, как ты, когда боролся с драконом, которого мы убили на севере.
   Лохиро кивнул.
   - Да, - сказал он, - я забыл об этом.
   Их взгляды встретились. Тишина тянулась, как упругая проволока, стремясь к неминуемой точке разрыва, резкой и неизбежной. В голове Руди мелькнула мысль, что он находится в ужасной опасности. Но так же, как он когда-то стоял парализованный, уставясь в глаза дракона, так и теперь не мог пошевелиться.
   В изменчивых ярких глазах Лохиро он не видел ничего человеческого. Совсем ничего.
   Ингольд ответил мягко:
   - Ты никогда не попадал в ловушку?
   Его глаза были пусты. В спокойствии Архимага было что-то от автомата, машины. Не знающие покоя руки прекратили движение, и чувствительные мускулы на лице внезапно расслабились. Целую вечность не было слышно ни звука, кроме холодного рева океана и неровного лошадиного дыхания Ингольда.
   Лохиро неожиданно ударил. Металлический серповидный наконечник его посоха, казалось, горел на свету, когда пронесся над костром, нацеленный в горло Ингольда. Меч старика уже был у него в руках. Он парировал удар с колен и спустя несколько секунд вскочил на ноги. Тогда Лохиро бросился на него. Песок и пепел сыпались с рваного плаща Архимага, в его глазах была пустота. Неспособный пошевелиться от шока, Руди мог лишь в ужасе наблюдать за происходящим.
   Ингольд отразил бросок Лохиро в такой близости от себя, что металл полумесяца оставил красную линию длиной в дюйм на его правой скуле. Он поймал тыльную часть полумесяца рабочей стороной своего клинка и продолжил натиск, вырывая оружие из рук Архимага. Посох занесло в песок. Руди крикнул, от ужаса или предупреждая, он не заметил, когда безоружный Лохиро бросился на Ингольда и... изменился!
   Длинное ловкое тело, казалось, слилось с лавиной его раздуваемого ветром плаща, а его белые, вытянутые вперед руки в несколько раз увеличились и превратились в хватающие когтистые лапы. Он обернулся, наваливаясь темнотой огромного, как дыра, рта. Рот был снабжен щупальцами и брызгал кислотой на песок. Колющий кнут-хвост старался обвить тело Ингольда. И тогда штормовые ветры обрушились на них, как леденящая лавина, схватили это темное эфироподобное тело, будто громадный коршун, и вихрем унесли его в ревущую ночь.
   Ветры загудели вокруг Руди и Ингольда - вселенная шума и брызг. Хлещущий, словно дождь, песок накрыл костер. Руди все еще сидел с открытым ртом, в шоке и ужасе, когда Ингольд дотянулся до него в ошеломляющем беге через дикий хаос и поднял на ноги. После долгой паузы старик схватил посох и поводок Че, затем, толкая Руди вперед, пошел сквозь слепящий ураган к Кво.
   Лохиро ждал на лестнице, ведущей с пляжа. Его лицо было белым, как у покойника, с остекленевшими глазами, выделяясь в дикой темноте ветра и колдовства. А золотые волосы поднимались с бровей в огненной ореол. Несмотря на шум бурунов, голос его был ясно различим, холодный и насмешливый:
   - Ну, Ингольд? Сможешь ты меня на самом деле убить? - он пошел вниз по ступенькам, держа посох с зубцами наготове. - Меня?
   Ингольд прошептал:
   - Ты превзошел всех, сын мой.
   Быстрым внезапным движением Лохиро перевернул посох и ударил им, как дубинкой, с шумом щелкнув подбитым железом основанием у виска Ингольда. Старик быстро наклонил голову, как утка, и рубанул мечом по направлению вверх и внутрь. Руди увидел белое мясо и тонкую струйку крови, когда Архимаг отступил в сторону от клинка и неожиданно ударил посохом, как топором. Удар пришелся по рукоятке меча Ингольда, и он отвел завывающее твердое дерево вниз позади себя. В долю секунды он ударил вдоль древка так, что посох зацепился, попав в ловушку, а противник Ингольда потерял равновесие.
   Между ними вспыхнул огонь, выпущенный рукой Лохиро почти в лицо Ингольду. Старик пошатнулся на ступеньках, закрывая рукой глаза. А более молодой снова перевернул посох. Подхватив Ингольда под колени, он бросил его на песок. Одним и тем же движением Лохиро перевернул посох и ударил им сверху вниз, как вилами, целясь в горло Ингольду. Движение было таким же невероятно быстрым и гладким, таким же стремительным, как укус змеи. Но каким-то чудом старика не оказалось под острием оружия. Он откатился и парировал удар, схватив древко руками. Перенося ноги вверх, в пах противнику, он с силой перебросил Архимага через голову на темный берег. Ингольд перекатился со спины на колени, задыхаясь, а из его раскрытой ладони вырывался огонь.
   Но Лохиро исчез.
   Едва Ингольд поднялся на ноги, дождь начал хлестать из черных, клокочущих небес. Руди, выйдя из оцепенения, подбежал к нему. Без единого слова Ингольд взял его за руку, и волоком затащил вверх по лестнице. Молния сверкала над ними, обнажая остов опустошенного города и ослепляя беглецов. Гром сотрясал мир, словно трубный глас. Волосы прилипли к щекам, когда они пробегали вдоль заливаемой водой колоннады. При разряде молнии с обеих сторон колонны то резко появлялись в видимости цвета электрик, то затем погружались в темноту. Порывистый ветер стягивал с них плащи, когда они бежали, и дождь насквозь промочил их. Че пронзительно визжал и судорожно дергал за уздечку в ужасе от запаха электричества и энергии.
   Руди отчаянно спрашивал себя, что бы он делал, если бы глупое создание преуспело и удрало со всеми съестными припасами и книгами, ради спасения которых Ингольд рисковал двумя жизнями.
   Свет буквально слепил его глаза, запах озона обжигал ноздри, и волосы вставали дыбом от треска молнии. Разрушенная стена перед ними дымилась от взрыва. Повернувшись, Руди увидел Лохиро позади себя, с его пустыми глазами и насмешливой улыбкой.
   Молния осветила поднятую белую руку Лохиро. Разрывающий уши гром грянул одновременно с огненным белым взрывом. Разрушенный дверной косяк рассыпался на куски; щепки от него разорвали толстый кожаный плащ Руди. Шквал дождя веером налетал, ослепляя его. Под дождем Архимаг был неясной, водянистой формой, его промокшие золотые волосы гладко лежали на голове. Он медленно продвигался со своим снабженным лезвием посохом. Руди отступил назад, опасаясь забегать далеко вперед, сознавая, что, если молния поразит тротуар, они все будут убиты током от воды, которая затопила его.
   Между Руди и Архимагом стоял Ингольд, лезвие его меча мрачно сверкало в мокрой темноте. Ветер усиливался, с неба обрушивались огромные плоские полосы горизонтального дождя. На промокшем тротуаре два колдуна двигались по кругу, ощупью выискивая друг друга.
   "Тридцать дюймов лезвия клинка, - ужаснулся Руди, - к шести с половиной футам темного, твердого, как железо, дерева".
   Ингольд отодвинулся вправо, делая отвлекающий маневр. Лохиро раскачивался из стороны в сторону, как змея.
   Быстрый жест длинных белых пальцев Лохиро и скорее ответное заклинание Ингольда, за которым последовали бормотание мертворожденного грома и раздражающий запах озона.
   Было уже два Лохиро. Руди увидел, как второй выступал, как кошка, из дверного проема менее чем в трех футах от него. В короткой и мертвой тишине двойник попытался вонзить острие в незащищенную спину Ингольда.
   Че встал на дыбы; визжа от ужаса при этом неожиданном появлении, Руди дико закричал:
   - Ингольд, берегись!
   Колдун обернулся. Полуослепленный ветром, Руди вынул собственный меч и опустил его на этого второго Лохиро только для того, чтобы фигура прекратила существование. Он видел, как Ингольд слишком поздно увернулся от острого, как бритва, полумесяца и, шатаясь, отступил назад с повисшей сбоку рукой. Послышался жалобный вой воздуха, когда Архимаг снова перевернул в руках свой посох и с треском опустил древко на череп старика. Руди на мгновение застыл в параличе от ужаса, когда Лохиро потянулся вниз и выдернул меч из бесчувственных рук старика. Архимаг перегнулся через съежившееся тело с выражением холода и безжалостного удовлетворения во взгляде нечеловеческих глаз. Затем с непередаваемым криком ярости Руди налетел на Архимага, не думая о последствиях. Его меч прошел сквозь слепящий занавес дождя, но встретил только темноту и угасающее эхо издевательского смеха Лохиро.
   Руди вернулся обратно туда, где Ингольд пытался встать из лужи дождя и крови. Че уже протиснулся через один из темных дверных проемов. Руди потянул старика за руку и заставил подняться, подобрал меч, лежащий в нескольких футах от них, и то волоком, то на руках внес Ингольда в укрытие внутри здания.
   Это было одно из немногих зданий в Кво, все еще осчастливленных крышей. Дождь и ветер обрушивались на горы руин верхних этажей, похожих на тяжелые удары взбесившегося моря.
   Руди трясло от страха и напряжения, когда он уложил Ингольда на кучу листьев и промокших, потускневших останков книг. Он вызвал слабое мерцание магического света. При его отблесках он увидел два скелета, валявшиеся в другом углу комнаты.
   Лицо Ингольда было, как у мертвеца, в призрачном свете: белое от шока, боли и усилия оставаться в сознании. Руди увидел, куда вонзились наконечники посоха в его бок, когда Ингольд обернулся, отвлеченный криком Руди.
   "Прямо, как будто Лохиро знал, что случится, черт возьми", - думал Руди в ярости, стараясь стянуть плащ Ингольда так, чтобы можно было добраться до раны.
   - Не надо, - прошептал Ингольд отчаянно.
   - Ты ранен, старик, - проворчал Руди. - Я должен...
   - Нет. Я лекарь, Руди. Я буду в порядке, - старик открыл рот для вздоха, рукой ощупывая бок, чтобы остановить кровотечение.
   - Ты истечешь кровью до смерти...
   - Не будь дураком, - глаза Ингольда открылись. Это были снова глаза незнакомца - жесткие, блестящие и сумасшедшие. Его дыхание стало хриплым и прерывистым, а Руди уже видел ручеек крови, медленно струившийся между его обожженными пальцами.
   - Что дернуло тебя принести меня внутрь?
   - Я должен был перенести тебя в укрытие! Ты истекаешь кровью.
   - А чья это вина? - огрызнулся Ингольд. - Попасться на один из самых дешевых трюков, известных человечеству! И какая плохая версия!
   - Ну извини! - кричал взбешенный Руди. - В следующий раз я позволю тебе самому сражаться в чертовой битве!
   Тоже взбешенный, Ингольд снова напал на него:
   - И если у тебя не хватает мозгов понять...
   Оба они взглянули наверх, когда ослабел магический свет. Руди почувствовал заклинание, затем ту же могучую силу, которая истощила его энергию в населенном духами лесу. В сгущающейся темноте он ощутил, как энергия Ингольда вышла, пытаясь зажечь свет. Она повстречалась с такой же неумолимой силой. Зрением колдуна он увидел, как старик сел. Затем услышал режущий слух всасывающий звук дыхания с приступом боли. Снаружи шквалы града стучали по тротуарам. Ослепляющий разряд молнии осветил водоворот закручиваемого ветром дождя и обрисовал силуэт высокой костлявой формы в темной арке дверного проема.
   Магический свет, мерцая, снова затеплился в комнате, голубоватый и матовый, играя, как костер святого Эльма, на обшивке из льняных полотен, на обуглившихся обломках стульев и на блестящем золотом кружеве тлеющих занавесок. Он украсил промокшие золотые волосы Лохиро блеском цвета ртути и затерялся от уставившихся нечеловеческих глаз. Длинный треугольный рот вывернулся в усмешку при виде двоих истекающих кровью беглецов, съежившихся в углу. Он медленно сошел вниз по лестнице в комнату.
   Руди пошарил рукой, пытаясь нащупать и вынуть свой меч, но Ингольд оттолкнул его назад:
   - Не будь глупцом, - старик с усилием поднялся на ноги, его клинок горел во внезапно вспыхнувшем холодном свете.
   "Посмотрим", - думал Руди, когда колдун пошатнулся, но восстановил равновесие, уцепившись за останки изуродованного стула. Мудро поступая, он не раскрывал рта и на этот раз.
   Было ли это шатание преднамеренным обманом, Руди не знал, но оно привлекло внимание Лохиро. Заостренные зубцы сверкнули в нескольких дюймах от глаз Ингольда. Но старик поймал полумесяц головкой своего эфеса, переведя посох вниз позади себя так, что он воткнулся в дерево пола. Одним же движением, казалось, он рубанул вдоль черенка. Лохиро выпустил из рук оружие и отскочил в сторону с пустыми руками. Ингольд бросился к нему. Клинок его горел при ударе. Затем, к своему ужасу, Руди понял, почему старик разозлился, когда обнаружил себя в укрытии, и почему он вызвал бурю в первую очередь: не опасаясь ветров, тело Лохиро менялось, его форма сливалась с формой темноты. Увертываясь от воющей дуги клинка, Дарк резко отскочил в сторону и упал не на Ингольда, а на Руди.
   У Руди не было времени вытащить меч. Он распластался на полу напротив стены и закрыл руками голову. Темнота, казалось, поглощает его. Дождь из камней и сухих листьев пролился на него, и он почувствовал, как край истрепанного плаща прошелся по лицу. Где-то в темноте, очень близко, завыл металл. Когда Руди взглянул вверх, то увидел Ингольда, стоящего над ним, с темно-красным пятном, расплывшимся по его боку. В пяти футах от него Лохиро вытягивал свой посох из пола. Он улыбался по-прежнему, в его глазах ничего не было.
   Архимаг снова подошел, проворный, как кошка, он легко стоял на ногах. Возможно, разум его и был захвачен Тьмой, но тело и сноровка были его собственными.
   "И он был свеж, - подумал Руди, - свежее, во всяком случае, чем Ингольд, который долго работал в библиотеке и убил дракона". Архимаг не сознавал, что пытается убить человека, который был его другом.
   Руди взглянул на Ингольда. Глаза, обрамленные красными кругами, сверкнули. В них не было ни жалости, ни раскаяния. Как Лохиро, Ингольд был машиной, существующей только для убийства.
   Он дернул головой, как утка, делая отвлекающий маневр. Последовал молниеносный удар по голове. Затем он увернулся в сторону, когда зубцы чуть не вошли ему в пах и в живот. Лохиро тоже увернулся от удара старика, в падении отлетев назад, на прежнее расстояние, но вскоре подошел снова. Зубцы его серпа сверкнули, отражая удар клинка Ингольда, и Лохиро со злостью выбил его из рук старика. Металл блеснул, ударившись о дальнюю стену. Ингольд отступил назад, в руках у него ничего не было.
   Руди не видел, чтобы рука Ингольда двигалась, но он знал, что она должна работать. Потому что Лохиро, хотя пол и был свободен, споткнулся и зашатался. В эту выигранную секунду Руди вытянул из ножен клинок и кинул его в приготовленную руку Ингольда. Если бы колдун был менее обессилевшим, возможно, он двигался бы проворнее. Но Архимаг успел отступить в сторону и восстановить равновесие. Приглушенный взрыв звука затрещал между ними. Лохиро отбросил Ингольда к дальней стене, и посох завыл снова. Полумесяц вошел в обивку и пригвоздил руку Ингольда, держащую меч, к деревянной стене. Затем Дарк, который еще мгновение назад был Лохиро, Архимагом, ударил древком посоха. В сужающемся промежутке между Тьмой вокруг Лохиро и стариком, приколотым к стене, Руди смутно различил, как левой рукой Ингольд пытается вынуть кинжал, висящий на ремне. В чернильного цвета тени Руди увидел сверкнувшее острие. Затем услышал крик - что-то среднее между стоном и визгом. Он не был уверен, кто это крикнул и почему.
   Тьма отступила. Руди снова увидел Ингольда, распятого на стене. Его рука все еще была приколота, а глаза закрыты, лицо блестело от испарины. Рухнувшее напротив него длинное тело уже согнулось, стоя на коленях. Тонкие белые руки прильнули к плечам. Золотая голова Лохиро склонилась рядом с лицом Ингольда. Архимаг медленно сполз вниз и повалился к ногам старика.
   Ингольд бросил окровавленный кинжал и потянулся, чтобы освободить руку. К тому времени, как Руди подбежал к ним, Ингольд, встав на колени, поднимал с пола кровоточащую форму Архимага.
   Глаза Лохиро открылись и, слабо сощурившись, с выражением изумления посмотрели на склоненное над ним лицо.
   - Ингольд? - прошептал он, затем закашлял, и изо рта у него потекла тонкая струйка крови. В магическом свете лицо Лохиро было мертвенно-бледным, все в испарине, оно вдруг стало выглядеть сжавшимся, будто плоть провалилась на кости. Даже при неопытности Руди было очевидно, что рана смертельна.
   Ингольд ничего не говорил, только сидел с опущенной головой, спрятав лицо в тени.
   Архимаг прошептал:
   - ...лгал. Дарки здесь, внизу. - Он попытался вздохнуть, но снова закашлял - отвратительный булькающий звук. Костлявые пальцы неустанно теребили рукав Ингольда. - Ловушка... Лабиринт. Идут, - он с трудом перевел дыхание, подавив удушье, и спазм боли пробежал по худым, как у лисы, чертам. - Лекарь... ты можешь меня вылечить... Они отпускают меня. Свободен.
   Старик сказал очень мягко:
   - Мне очень жаль, Лохиро.
   - Я не хотел... они взяли... заставили меня. - Он снова стал задыхаться, борясь за глоток воздуха, и ужасно хрипел. Его пальцы крепко вцепились в испачканный землей плащ Ингольда, он дергал за него, как ребенок. - Вылечить... ты можешь. Они отпускают меня.
   Голос Ингольда перешел в бормотание:
   - Прости, понимаешь, они могут снова взять тебя.
   - Нет, - Лохиро тяжело вздохнул, на мгновение лицо его опять исказилось от злобы и от боли. Затем это прошло, и он откашлялся еще большим количеством крови.
   - Не знаю, - прошептал он, - глупо... Я никогда не мог... одолеть тебя. Они возьмут тебя... но они не знают, - он опять закашлял, пытаясь приподняться. Через плечо Ингольда Руди увидел, что из груди молодого колдуна вытекала темная, искрящаяся река крови.
   - Они хотят тебя, - продолжал он слабеющим голосом, - тебя...
   - Почему?
   Голубые глаза закрылись, и золотые пряди четко выделялись на белой коже, уже становившейся похожей на воск. Лохиро перекатывал голову из стороны в сторону, его лицо конвульсивно дергалось от боли.
   - Один из них, - прошептал он. - Стал одним из них. Их не много... они - это один. Они хотят тебя...
   - Почему? - настаивал Ингольд.
   Лохиро продолжал, будто не слышал:
   - Я знаю... Но... глупо. Прости. Я знаю... - прошептал он. - Мох... стада Дарков.
   Он снова закашлял, давясь кровью.
   - ...лед на севере.
   Золотая голова откинулась назад. Минутой позже длинное костлявое тело стало мертвым грузом в руках старца. На время, которого хватило бы, чтобы досчитать до ста, предположил Руди, Ингольд сидел в темноте, держа на руках убитого им друга. Затем он осторожно положил тело на пол и припал к его ногам. Лицо Ингольда было суровым, ужасным и пустым, как у каменного изваяния.
   - Успокойся, - сказал он тихо, - если Дарки внизу, они будут теперь нас преследовать.
   Он исчез в дверном проеме и вернулся через несколько минут с Че. Он нашел и вложил в ножны свой меч, пока Руди подбирал свое оружие и посох с золотыми зубцами, который носил Лохиро.
   На улице бушевала буря. Дождь и ветер обрушивались на город с удвоенным неистовством. Ингольд натянул капюшон, затенявший лицо, а поверх накрылся промокшим шарфом с висящими, как хвосты, концами.
   Затем он остановился, обернувшись, и долго смотрел на тело Лохиро. Оно лежало в тени, там, где Архимаг упал. Лужа крови виднелась на устланном листьями полу.
   Ингольд долго стоял над убитым другом. Затем совершенно неожиданно тело мертвого Архимага занялось пламенем. Красно-золотой свет ярко освещал лицо с остро выступающими костями, длинные изящные руки и шевелюру, теперь превратившуюся в настоящий огонь. Погребальный костер, высотой до потолка, гудел. Простирающаяся все шире колонна огня лизала стропила, ее ослепительный свет освещал спокойное, почти безразличное лицо Ингольда и его измученные глаза. Руди наблюдал до тех пор, пока тело не начало чернеть, а мясо слезать с костей. Пелена цвета топаза, образованная огнем, окутывала горящее тело. Руди отвернулся, не в силах вынести это зрелище. Комната наполнилась запахом паленого мяса.
   Спустя некоторое время он услышал, что Ингольд ведет Че по лестнице, и последовал за ним на улицу, в дождь.
   Так они ускользнули из Кво, как воры, под покровом ураганных ветров. Они оставили в этом городе руины всемогущего колдовства и надежды на волшебную помощь человечеству.
   К утру они разбили лагерь в сопках над городом, и Руди уснул глубоким сном. Он проснулся после полудня и увидел Ингольда, сидящего все в той же позе: согнув колени и обхватив их руками. Невидящим взором он смотрел на руины внизу, рядом с серым океаном.
   Он беззвучно рыдал.
   15
   Свет костра коснулся скал, арройо [сухое речное русло] и упал, дрожа, как дождь, на струны арфы. Он с уважением относился к заявлению Ингольда, что не должен играть на ней. Но ночь за ночью в ветреной темноте пустыни его тянуло к ней, и он отвязывал ее и пробовал все двадцать шесть струн. Он изучал их, как изучал руны, каждую ноту в своей последовательности, с ее особой красотой и назначением.