Мальчишка в дверях сжал уголки губ, могло показаться, что он едва заметно улыбнулся. Никакого другого эффекта предложение Спейда на него вроде бы не произвело. Смуглое лицо Джоэла Кэйро пожелтело. Открыв рот, он уставился на Спейда выпученными от удивления глазами; его женоподобная грудь нервно вздымалась. Бриджид О-Шонесси отпрянула от Спейда и извернулась так, чтобы видеть его лицо. Ее испуганное смятение в любой момент грозило смениться истерическим смехом.
Гутман сидел тихо и невозмутимо, пока вдруг не рассмеялся. Смеялся он долго и от души, в его елейно-притворных глазах плясали веселые искорки. Отсмеявшись, он сказал:
- Ей-богу, сэр, вы большой оригинал, очень большой!. Он вытащил из кармана белый носовой платок и вытер глаза. - Никогда не знаешь, что вы скажете или сделаете в следующий момент, - одно ясно, нечто потрясающее.
- Не вижу в этом ничего смешного. - Казалось, смех толстяка не произвел впечатления на Спейда. Он говорил так, как говорят с упрямым, но вполне разумным другом.. Это самый лучший выход. Когда полицейские...
- Но, дорогой мой, - возразил Гутман, - неужели вы не понимаете Если бы я хоть на миг предположил такую возможность... нет, даже простое предположение более чем дико. Я люблю Уилмера как своего родного сына. Поверьте мне. Но если бы я даже на миг предположил такую возможность, что, по вашему мнению, в таком случае удержало бы Уилмера от того, чтобы выложить полиции все, что он знает о соколе и о каждом из нас
Спейд ухмыльнулся, не разжимая губ.
- Если возникнет нужда, - сказал он мягко, - мы можем пристрелить его при попытке оказать сопротивление во время ареста. Но, я думаю, что так далеко нам заходить не понадобится. Пусть болтает что угодно. Обещаю, что все останется без последствий. Это не трудно устроить.
Розовый лоб Гутмана покрылся складками. Он наклонил голову, смяв о воротник свои подбородки, и спросил:
- Как-Затем с поспешностью, от которой заколыхались все его жировые складки, он поднял голову, повернулся к мальчишке и громогласно захохотал. - Что ты думаешь об этом, Уилмер Ведь правда забавно
Темно-каштановые глаза мальчишки горели под густыми ресницами. Он ответил тихо, но отчетливо:
- Да, забавно... сукин сын.
Спейд тем временем говорил с Бриджид О-Шонесси:
- Как ты себя чувствуешь, ангел мой Тебе лучше
- Да, гораздо лучше, только, - она так понизила голос, что последние два слова нельзя было расслышать уже в полуметре от нее, - я боюсь.
- Не бойся, - сказал он беспечно и положил ладонь на ее колено в сером чулке. - Ничего страшного не происходит. Хочешь выпить
- Не сейчас, спасибо. - Она снова понизила голос.. Будь осторожен, Сэм.
Спейд ухмыльнулся и посмотрел на Гутмана, который и сам уже смотрел на него. Толстяк добродушно улыбнулся и, помолчав немного, спросил:
- Как
Спейд притворился дурачком.
- Что "как"
Толстяк решил, что здесь уместно еще немного посмеяться, и только потом объяснил:
- Если ваше предложение, сэр... серьезно, то из чувства обычной вежливости мы, по крайней мере, должны выслушать вас. Так как же вы собираетесь устроить, чтобы Уилмер, - здесь он еще раз рассмеялся, - в случае ареста не смог нанести нам вреда
Спейд покачал головой.
- Нет, - сказал он, - мне бы не хотелось злоупотреблять чьей-либо вежливостью, пусть даже и обычной. Забудем об этом.
Толстяк сморщил свое жирное лицо.
- Ну что вы, что вы! - запротестовал он. - Вы ставите меня в крайне неловкое положение. Мне не следовало смеяться, и самым почтительным и искренним образом я прошу меня простить. Мне бы не хотелось, чтобы у вас, мистер Спейд, создалось впечатление, будто я могу высмеять какое. либо из ваших предложений только потому, что я с ним не согласен, - вы должны знать, сколь глубоко я ценю и уважаю вашу проницательность. Имейте в виду, я не вижу никакой практической пользы в вашем предложении. даже отвлекаясь от того факта, что я отношусь к Уилмеру, как к родному сыну, - но тем не менее сочту за честь и за добрый знак того, что мои извинения приняты, если вы продолжите и расскажете все до конца.
- Ну что ж, - сказал Спейд, - так и быть, продолжу. Брайан-типичный окружной прокурор. Больше всего он озабочен тем, как выглядит его работа в отчетах. Он скорее закроет глаза на сомнительный случай, чем начнет расследование, которое ему невыгодно. Не знаю, фабриковал ли он дела на тех, кого считал невиновными, но не могу представить, как он заставляет себя поверить в невиновность людей, доказательства виновности которых он вполне способен наскрести. Чтобы наверняка доказать виновность одного преступника, он оставит на свободе полдюжины его сообщников, если они могут спутать ему карты.
- Именно такой вариант, - продолжал Спейд, - мы ему и предложим, и он ухватится за него обеими руками. Он не захочет ничего знать о соколе. Он наизнанку вывернется, лишь бы убедить себя, что все показания сопляка-чушь собачья, попытка запутать дело. Положитесь в этом на меня. Мне не составит труда показать ему, что если он начнет валять дурака и попытается заарканить всех, то получит такое дельце, в котором ни одно жюри присяжных не разберется, а если он возьмется за сопляка, приговор у него в кармане.
Снисходительно улыбаясь, Гутман медленно качал головой из стороны в сторону.
- Нет, сэр, - сказал он, - боюсь, не получится, боюсь, ничего не получится. Не понимаю, как даже ваш окружной прокурор сможет связать вместе Терзби, Джакоби и Уилмера без того, чтобы...
- Вы не знаете окружных прокуроров, - сказал ему Спейд. - С Терзби как раз все просто. Он был бандитом, как и ваш сопляк. У Брайана уже есть версия на этот счет. Тут никаких проблем не будет. И потом, черт возьми, сопляка ведь можно повесить всего один раз! Зачем судить его за убийство Джакоби, когда он уже приговорен к смерти за убийство Терзби Они просто закроют дело, приплюсовав ему и второе убийство. Если-что, видимо, соответствует действительности-он застрелил обоих из одного оружия, пули это покажут. Все будут счастливы.
- Да, но-...начал Гутман и вдруг замолчал, посмотрев на мальчишку.
Мальчишка отошел от двери на почти негнущихся, широко расставленных ногах и встал между Гутманом и Кэйро посередине комнаты. Он стоял, чуть наклонившись вперед и приподняв плечи. Пистолет он все еще держал дулом вниз, хотя костяшки его пальцев побелели от напряжения. Другая рука была тоже сжата в маленький плотный кулачок. Неистребимая детскость его черт, искаженных холодной яростью и нечеловеческой злобой, придавала всему его облику зловещий вид. Задыхаясь от ярости, он сказал Спейду:
- А ну вставай, ублюдок, и вынимай свою пушку!
Спейд смотрел на мальчишку с улыбкой. Улыбка была не очень широкой, но искренней и неподдельно веселой.
Мальчишка сказал:
- А ну вставай, ублюдок, и вынимай пистолет, если ты не трус. Хватит с меня твоих подначек.
Улыбка Спейда стала еще более веселой. Взглянув на Гутмана, он сказал:
- Надо же: какой грозный. - Голос его был столь же весел и спокоен, как и улыбка. - Может, вам стоит сказать ему, что, пока сокол не в ваших руках, стрелять в меня экономически невыгодно
Лицо Гутмана пошло пятнами, вымученная улыбка напоминала гримасу. Он облизал свои сухие губы сухим языком. Голос его звучал чересчур хрипло и скрипуче для отеческого наставления, которое он хотел изобразить:
- Что ты, что ты, Уилмер, сейчас же прекрати. Зачем придавать такое значение пустякам Ты...
Мальчишка, не отрывая взгляда от Спейда, проговорил, яростно скривив губы:
- Тогда заставь его заткнуться. Если он не отвяжется от меня, я пристрелю его, и ничто меня не остановит.
- Что ты, Уилмер, - сказал Гутман и повернулся к Спейду. - Ваш план, сэр, как я сразу же вам и заявил, не имеет никакого практического смысла. Давайте больше не будем говорить о нем.
Спейд переводил взгляд с Гутмана на мальчишку и обратно. Улыбка исчезла с его лица, которое приняло совершенно бесстрастное выражение.
- Я сам решу, о чем мне говорить, - сказал он им.
- Конечно, сами, - быстро вмешался Гутман, - и это одна из черт, которые мне больше всего нравятся в вас. Но план этот, как я уже сказал, не имеет никакого практического смысла, и, как вы убедились сами, обсуждать его бесполезно.
- Сам я ни в чем не убедился, - ответил Спейд, - а вы убедить меня не смогли и, думаю, не сможете. - Он нахмурился. - Давайте начистоту. Может, я только время теряю, разговаривая с вами, Гутман Я думал, вы здесь музыку заказываете. Может, мне поговорить с сопляком У меня уже есть опыт, я это сумею.
- Нет, сэр, - откликнулся Гутман, - вы правы, ведя дело со мной.
- Ладно, - сказал Спейд. - У меня есть еще одно предложение. Оно хуже второго, но все же лучше, чем ничего. Хотите послушать
- Всенепременно.
- Отдайте им Кэйро.
Кэйро торопливо схватил свой пистолет со стола. Он крепко сжимал его двумя руками. Дуло пистолета было направлено в пол рядом с диваном. Лицо Кэйро снова пожелтело. Черные глаза бегали от одного человека к другому. Они были настолько черными, что казались плоскими, двумерными.
Гутман, словно не веря своим ушам, переспросил:
- Что, простите
- Сдайте в полицию Кэйро.
Гутман собрался было рассмеяться, но передумал. Наконец неуверенно воскликнул:
- Ну, ей-богу, сэр!
- Это, конечно, хуже, чем отдать им сопляка, - сказал Спейд. - Кэйро не бандит, да и пистолет у него поменьше того, из которого застрелили Терзби и Джакоби. Чтобы сфабриковать улики против него, придется попотеть, но это все же лучше, чем вообще ничего не сдавать в полицию.
Кэйро закричал пронзительным от возмущения голосом:
- А может, мы отдадим вас, мистер Спейд, или мисс О-Шонесси, раз уж вы так хотите отдать им кого-то
Спейд улыбнулся левантинцу и спокойно ответил:
- Вам всем нужен сокол. Он у меня. Козел отпущения. часть цены, которую я за него назначил. А что касается мисс О-Шонесси, - бесстрастный взгляд Спейда скользнул по ее бледному испуганному лицу и снова вернулся к Кэйро, при этом он едва заметно пожал плечами, - то, если вы думаете, что она подходит для этой роли, я готов обсудить ваше предложение самым тщательным образом.
Девушка схватилась за горло, сдавленно вскрикнула и еще больше отодвинулась от него.
Дергаясь от волнения, Кэйро закричал:
- Вы, кажется, забываете, что в вашем положении опасно на чем-либо настаивать.
Спейд издал грубый издевательский смешок.
Гутман попытался говорить твердо, но дружелюбно:
- Перестаньте, джентльмены, давайте продолжать нашу беседу на дружеской ноте. Но к словам Кэйро, - он уже обращался к одному Спейду, - стоит прислушаться. Вы должны принять во внимание...
- Я ни черта никому не должен. - Спейд бросал слова с той нахальной небрежностью, которая делала их более весомыми, чем любой надрыв или крик. - Если вы убьете меня, то как вы получите птицу А если я знаю, что вы не можете себе позволить убить меня, не получив птички, то как вы можете запугать меня и заставить отдать ее вам
Склонив голову набок, Гутман обдумывал вопросы. Глаза его блестели из-под набрякших век. Наконец ответ был готов:
- Видите ли, сэр, кроме убийства и угрозы убийства, есть и другие способы убеждения.
- Конечно, - согласился Спейд, - но пользы от них мало, если они не подразумевают угрозы смерти, которая только и держит жертву в повиновении. Понимаете Если вы попытаетесь сделать что-нибудь, что мне не понравится, я терпеть не буду. Так что вы либо прекратите это, либо убьете меня, зная, что это непозволительная для вас роскошь.
- Я понимаю вас. - Гутман усмехнулся. - Но подобная тактика, сэр, требует здравого суждения от обеих сторон, поскольку в пылу борьбы люди склонны забывать о своих истинных интересах и позволяют эмоциям возобладать над разумом.
Спейд был сама улыбчивая вежливость.
- В том-то и фокус, - сказал он. - С одной стороны, я стараюсь играть достаточно смело, чтобы держать вас в кулаке, а с другой-слежу за тем, чтобы вы не взбесились и не оторвали мне башку вопреки вашим истинным интересам.
Гутман с восхищением произнес:
- Ей-богу, сэр, вы поразительный человек!
Джоэл Кэйро вскочил с кресла, пробежал мимо мальчишки и встал за спиной Гутмана. Наклонившись к его уху и прикрыв свой рот и ухо толстяка свободной рукой, он зашептал. Гутман слушал внимательно, закрыв глаза.
Посмотрев на Бриджид О-Шонесси, Спейд ухмыльнулся. Она слабо улыбнулась в ответ, но продолжала смотреть столь же оцепенело, как и раньше. Спейд повернулся к мальчишке:
- Ставлю два против одного, что они сейчас продают тебя с потрохами, сынок.
Мальчишка не ответил. Ноги его начали заметно дрожать.
Спейд обратился к Гутману:
- Надеюсь, эти горе-головорезы не запугали вас, раз. махивая пистолетами.
Гутман открыл глаза. Кэйро перестал шептать и выпрямился за креслом толстяка.
Спейд сказал:
- Не бойтесь, пусть размахивают, мне уже приходилось отбирать эти игрушки у обоих, справлюсь и на этот раз. Сопляк помнит...
Задыхаясь от гнева, мальчишка крикнул: "Ну, все!". и вскинул пистолет.
Гутман вытянул толстую руку, поймал мальчишку за запястье и, приподняв свое тучное тело из кресла-качалки, пригнул руку с пистолетом вниз, в это же время Джоэл Кэйро подбежал к мальчишке и схватил его за другую руку. Они боролись с мальчишкой, пригибая его руки вниз, а он свирепо, но безуспешно сопротивлялся. Из клубка борющихся тел доносились отдельные слова и выкрики: отрывки бессвязной речи мальчишки-"Ну все... пошел... ублюдок... убью".
Спейд встал с дивана и подошел к борющимся. Мальчишка прекратил сопротивление под непомерной тяжестью навалившихся на него людей; Кейро, все еще держа его за руку, говорил что-то успокаивающее. Спейд осторожно отстранил Кэйро и врезал мальчишке левой по челюсти. Голова его резко откинулась назад и вернулась в прежнее положение, поскольку Гутман и Кэйро продолжали держать его за руки. Гутман начал растерянное "Эй, что. - ", а Спейд заехал мальчишке в челюсть правой.
Кэйро отпустил руку мальчишки, и тот сполз на громадный круглый живот Гутмана. Кэйро прыгнул на Спейда и вцепился ему в лицо скрюченными пальцами обеих рук. Спейд фыркнул и оттолкнул от себя левантинца. Кэйро снова наскочил на Спейда. В глазах у него стояли слезы, красные губы сердито кривились, образуя беззвучные слова.
Спейд засмеялся, проворчал: "Ну и петушок!"-и залепил Кэйро пощечину, от которой тот отлетел к столу. Придя в себя, Кэйро ринулся на Спейда в третий раз. Спейд вытянул вперед руки и уперся Кэйро ладонями в лицо. Не в силах дотянуться до лица Спейда, Кэйро бил Спейда по рукам.
- Хватит, - рыкнул Спейд. - Я вам сделаю "бо-бо".
Кэйро вскричал: "Жалкий трус!"-и отстал.
Спейд нагнулся и поднял с пола пистолеты Кэйро и мальчишки. Выпрямившись, он подцепил их указательным пальцем левой руки за дужки курков, и они повисли, позвякивая, дулами вниз.
Гутман положил мальчишку в кресло-качалку и стоял, глядя на него одновременно растерянно и озабоченно. Кэйро встал на колени перед креслом и принялся растирать безжизненно свисающую руку.
Спейд потрогал подбородок мальчишки.
- Кости целы, - сказал он. - Давайте положим его на диван. - Засунув одну руку ему за спину, а другую-под колени, он без видимых усилий поднял мальчишку и понес к дивану.
Бриджид О-Шонесси торопливо встала, и Спейд положил мальчишку на диван. Правой рукой он ощупал его одежду, нашел еще один пистолет, добавил его к двум другим в левой руке и отвернулся от дивана. Кэйро уже сидел в изголовье.
Спейд звякнул пистолетами и весело улыбнулся Гутману.
- А вот, - сказал он, - и наш козел отпущения.
Лицо Гутмана посерело. Уставившись в пол, он молчал.
Спейд сказал:
- Не валяйте дурака. Вы шептались с Кэйро и держали мальчишку, пока я мутузил его. Смешками вы теперь не отделаетесь, - он вас просто пристрелит..
Гутман переступил с ноги на ногу и ничего не ответил.
Спейд продолжал:
- И еще одно. Или вы сейчас говорите мне "да", или я передаю сокола вместе во всей вашей шайкой в руки полиции.
Гутман поднял голову и пробормотал сквозь зубы:
- Мне это не нравится, сэр.
- Вам это действительно не понравится, - согласился Спейд. - Итак
Толстяк вздохнул, скорчил кислую гримасу и ответил скорбным голосом:
- Можете забирать его.
Спейд сказал:
- Прекрасно.
19. ПРОИСКИ РУССКОГО
Мальчишка лежал на спине, и, если бы не ровное дыхание, можно было подумать, что жизнь покинула его маленькое тельце. Склонившись над ним, Джоэл Кэйро тер ему щеки и запястья, поглаживал волосы, что-то шептал и тревожно всматривался в белое безжизненное лицо.
Бриджид О-Шонесси стояла в углу между стеной и столом. Прикусив нижнюю губу, она исподтишка поглядывала на Спейда, когда тот не смотрел на нее. Но стоило ему повернуться к ней, как она тут же делала вид, что смотрит на Кэйро и мальчишку.
Лицо Гутмана, погрузившегося в тягостные раздумья, постепенно снова порозовело. Руки он засунул в карманы брюк. Стоя посередине комнаты, он наблюдал за Спейдом.
Спейд поигрывая пистолетами, кивнул в сторону нагнувшегося Кэйро и спросил Гутмана:
- А с ним проблем не будет
- Не знаю, - безмятежно ответил толстяк. - Это, сэр, зависит теперь всецело от вас.
Спейд позвал:
- Кэйро.
Левантинец повернул к нему смуглое озабоченное лицо.
Спейд сказал:
- Пусть он немного отдохнет. Мы решили сдать его в полицию. Давайте договоримся о деталях, пока он не пришел в себя.
Кэйро с горечью спросил:
- Вам мало того, что вы уже с ним сделали
- Мало, - сказал Спейд.
Кэйро встал и подошел к толстяку.
- Пожалуйста, не соглашайтесь, мистер Гутман, - взмолился он. - Вы должны понимать, что...
Спейд прервал его:
- Это решено. Вопрос только в том, что вы сами собираетесь делать Входите в долю Выходите из игры
С чуть печальной улыбкой Гутман все же кивнул.
- Мне это тоже не нравится, - сказал он левантинцу,. но мы уже ничего не можем сделать. Ничего.
Спейд спросил:
- Так что вы решили, Кэйро Да или нет
Кэйро облизал губы и медленно повернулся к Спейду.
- Предположим, - сказал он и поперхнулся. - Я могу.. Могу я выбирать
- Можете, - серьезно заверил его Спейд, - но имейте в виду, что, если вы отвечаете "нет", мы сдадим вас в полицию вместе в вашим дружком.
- Ну что вы, мистер Спейд, - запротестовал Гутман.
- Не такие уж мы идиоты, чтобы позволить ему улизнуть от нас, - сказал Спейд. - Либо с нами, либо в тюрьму. Нельзя нам терять контроль над ситуацией. - Он хмуро взглянул на Гутмана и раздраженно крикнул: - Черт бы вас побрал! Ведь не первый раз в жизни воруете! Экие девственники! Вам осталось только на колени бухнуться и начать молиться! - Он перевел взгляд на Кэйро. - Ну Так как
- Вы не оставляете мне никакого выбора. - Кэйро обреченно пожал своими узкими плечами. - Я говорю "да".
- Хорошо, - сказал Спейд и посмотрел на Гутмана и Бриджид О-Шонесси. - Садитесь.
Девушка села осторожно на угол дивана, в ногах лежащего без сознания мальчишки. Гутман снова сел в мягкое кресло. качалку, а Кэйро-в кресло у стола. Спейд положил пистолеты на стол и сел рядом. Бросив взгляд на свои наручные часы, он сказал:
- Два часа. Сокола я смогу получить, когда рассветет, а может, и чуть позже. Так что у нас уйма времени, чтобы обо всем договориться.
Гутман откашлялся.
- Где он-спросил он и торопливо добавил: - Вообще. то, сэр, мне это безразлично. Меня беспокоит только вот какое соображение: мне кажется, это в интересах всех присутствующих, чтобы мы не теряли друг друга из виду до завершения нашей сделки. - Он бросил взгляд на диван, а потом с испугом на Спейда. - Конверт у вас
Спейд покачал головой, взглянув на диван, а потом на девушку. Он улыбнулся одними глазами и сказал:
- Он у мисс О-Шонесси.
- Да, он у меня, - прошептала она, опуская руку в карман своего пальто. - Я подобрала его...
- Все нормально, - сказал ей Спейд. - Держи его у себя. - Потом обратился к Гутману: - Нам нет нужды терять друг друга из виду. Сокола мне могут принести и сюда.
- Это было бы превосходно, - промурлыкал Гутман.. Тогда, сэр, в обмен на десять тысяч долларов и Уилмера вы дадите нам сокола и час-другой отсрочки-чтобы мы покинули город к тому времени, когда вы сдадите его властям.
- Вам нечего прятаться, - сказал Спейд. - Я умею держать язык за зубами.
- Возможно, сэр, но все же нам не хотелось бы находиться в Сан-Франциско, когда ваш окружной прокурор начнет допрашивать Уилмера.
- Как знаете, - ответил Спейд. - Я могу, если хотите, продержать его у себя хоть целый день. - Он начал сворачивать сигарету. - А теперь давайте уточним детали. Зачем он застрелил Терзби А также где и как изрешетил Джакоби
Гутман, качая головой, снисходительно улыбнулся и замурлыкал:
- Ну что вы, сэр, это уж слишком. Мы дали вам деньги и Уилмера. Наша часть соглашения выполнена.
- Я ожидал этого, - сказал Спейд, поднося горящую зажигалку к сигарете. - Я действительно потребовал козла отпущения, но, пока он не загнан в угол, он еще не козел отпущения. А чтобы загнать его туда, я должен знать что к чему.. Он сурово нахмурил брови. - А вы-то почему о нем так печетесь Если он улизнет, я вам не завидую.
Гутман наклонился вперед и потыкал толстым пальцем в пистолеты, лежавшие на столе около Спейда.
- Вот более чем достаточные улики его вины, сэр. И Терзби, и Джакоби были застрелены из этого оружия. Экспертам полицейского управления не составит труда определить, что смертоносные пули вылетели из этих вот стволов. Вы ведь сами только что говорили то же самое. Какие еще доказательства его вины вам требуются
- Может, вы и правы, - согласился Спейд, - но дело сложнее, чем вам представляется. Я должен знать, что случилось. Как, по вашему мнению, я вывернусь, если отдельные части обвинения не будут стыковаться между собой
- Судя по всему, вы забыли, как совсем недавно сами убеждали нас, что сделать это проще простого, - сказал Кэйро. Он повернул свое возбужденное смуглое лицо к Гутману. - Вы видите! Я советовал вам не делать этого. Я не думаю...
- Сейчас уже никого не интересует, что вы оба об этом думаете, - отрезал Спейд. - Слишком далеко дело зашло, да и вы уже увязли в нем по уши. Так зачем он убил Терзби
Гутман сцепил пальцы на животе и качнул свое кресло. Его голос и улыбка были откровенно разочарованными.
- С вами исключительно трудно иметь дело, - сказал он. - И я начинаю думать, что мы совершили ошибку, связавшись с вами. Ей-богу, сэр, совершили ошибку.
Спейд равнодушно махнул рукой.
- Дела ваши не так уж плохи. Вы остаетесь на свободе и получаете сокола. - Он взял сигарету в рот и добавил:. В любом случае, вы теперь знаете, что от вас требуется. Почему он убил Терзби
Гутман перестал раскачиваться в кресле.
- Терзби был безжалостный головорез и союзник мисс О-Шонесси. Мы понимали, что, убрав его таким образом, мы не только лишаем ее защитника, но и побуждаем задуматься, не лучше ли забыть о существовавших между нами разногласиях. Вы видите, сэр, насколько я чистосердечен с вами
- Да. Продолжайте в том же духе. Вы допускали, что сокол у него
Гутман так затряс головой, что его щеки запрыгали.
- Ни на минуту, - ответил он. - Мы слишком хорошо знали мисс О-Шонесси, и, хотя тогда нам еще не было известно, что в Гонконге она отдала сокола капитану Джакоби, чтобы он привез его сюда на "Паломе", а сама со своим другом поплыла на более быстроходном корабле, мы ни на секунду не сомневались, что, если о местонахождении сокола знает только один из них, это наверняка не Терзби.
Спейд задумчиво кивнул и спросил:
- А прежде чем прикончить его, вы не пытались найти с ним общий язык
- Да, сэр, разумеется, пытались. Я сам говорил с ним в тот вечер. Уилмер разыскал его за два дня до тех событий и попытался сесть ему на хвост, чтобы выйти на мисс О-Шонесси, но он бы чрезвычайно осторожен, даже не зная, что за ним следят. Поэтому в тот вечер Уилмер пошел в его отель, выяснил, что он еще не приходил, и остался ждать его неподалеку. Я думаю, Терзби вернулся в отель сразу же после убийства вашего компаньона. И Уилмер привел его ко мне. Мы ничего не могли поделать с Терзби. Что бы мы ни предлагали, он оставался верен мисс О-Шонесси. Итак, сэр, Уилмер "проводил" его до отеля и сделал то, что сделал.
Спейд на минуту задумался.
- Звучит правдоподобно. А теперь Джакоби.
Гутман серьезно посмотрел на Спейда и сказал:
- Смерть капитана Джакоби всецело на совести мисс О-Шонесси.
Девушка вскрикнула и зажала рот рукой.
Голос Спейда оставался спокойным и твердым.
- Теперь это не важно. Расскажите, что произошло.
Пристально посмотрев на Спейда, Гутман улыбнулся.
- Как прикажете, сэр, - сказал он. - Кэйро, как вы знаете, после посещения вашей квартиры, а потом и полицейского управления стал снова со мной сотрудничать-я послал за ним. Мы решили, что объединение усилий принесет нам взаимную пользу. - Он улыбнулся левантинцу. - Мистер Кэйро-человек тонкого ума. Мысль о "Паломе" именно ему пришла в голову. Увидев, в то утро в газетах сообщение о прибытии "Паломы", он вспомнил, что в Гонконге мисс О-Шонесси видели вместе с Джакоби. Кэйро тогда искал мисс О-Шонесси в Гонконге и сначала даже думал, будто она уплыла на "Паломе", правда, потом выяснил, что это не так. Как бы то ни было, сэр, когда он увидел в газете сообщение о прибытии "Паломы", он догадался, что в Гонконге она отдала сокола Джакоби, чтобы тот привез его сюда. Джакоби, конечно, не знал, что он везет, - мисс О-Шонесси достаточно предусмотрительна.
Гутман сидел тихо и невозмутимо, пока вдруг не рассмеялся. Смеялся он долго и от души, в его елейно-притворных глазах плясали веселые искорки. Отсмеявшись, он сказал:
- Ей-богу, сэр, вы большой оригинал, очень большой!. Он вытащил из кармана белый носовой платок и вытер глаза. - Никогда не знаешь, что вы скажете или сделаете в следующий момент, - одно ясно, нечто потрясающее.
- Не вижу в этом ничего смешного. - Казалось, смех толстяка не произвел впечатления на Спейда. Он говорил так, как говорят с упрямым, но вполне разумным другом.. Это самый лучший выход. Когда полицейские...
- Но, дорогой мой, - возразил Гутман, - неужели вы не понимаете Если бы я хоть на миг предположил такую возможность... нет, даже простое предположение более чем дико. Я люблю Уилмера как своего родного сына. Поверьте мне. Но если бы я даже на миг предположил такую возможность, что, по вашему мнению, в таком случае удержало бы Уилмера от того, чтобы выложить полиции все, что он знает о соколе и о каждом из нас
Спейд ухмыльнулся, не разжимая губ.
- Если возникнет нужда, - сказал он мягко, - мы можем пристрелить его при попытке оказать сопротивление во время ареста. Но, я думаю, что так далеко нам заходить не понадобится. Пусть болтает что угодно. Обещаю, что все останется без последствий. Это не трудно устроить.
Розовый лоб Гутмана покрылся складками. Он наклонил голову, смяв о воротник свои подбородки, и спросил:
- Как-Затем с поспешностью, от которой заколыхались все его жировые складки, он поднял голову, повернулся к мальчишке и громогласно захохотал. - Что ты думаешь об этом, Уилмер Ведь правда забавно
Темно-каштановые глаза мальчишки горели под густыми ресницами. Он ответил тихо, но отчетливо:
- Да, забавно... сукин сын.
Спейд тем временем говорил с Бриджид О-Шонесси:
- Как ты себя чувствуешь, ангел мой Тебе лучше
- Да, гораздо лучше, только, - она так понизила голос, что последние два слова нельзя было расслышать уже в полуметре от нее, - я боюсь.
- Не бойся, - сказал он беспечно и положил ладонь на ее колено в сером чулке. - Ничего страшного не происходит. Хочешь выпить
- Не сейчас, спасибо. - Она снова понизила голос.. Будь осторожен, Сэм.
Спейд ухмыльнулся и посмотрел на Гутмана, который и сам уже смотрел на него. Толстяк добродушно улыбнулся и, помолчав немного, спросил:
- Как
Спейд притворился дурачком.
- Что "как"
Толстяк решил, что здесь уместно еще немного посмеяться, и только потом объяснил:
- Если ваше предложение, сэр... серьезно, то из чувства обычной вежливости мы, по крайней мере, должны выслушать вас. Так как же вы собираетесь устроить, чтобы Уилмер, - здесь он еще раз рассмеялся, - в случае ареста не смог нанести нам вреда
Спейд покачал головой.
- Нет, - сказал он, - мне бы не хотелось злоупотреблять чьей-либо вежливостью, пусть даже и обычной. Забудем об этом.
Толстяк сморщил свое жирное лицо.
- Ну что вы, что вы! - запротестовал он. - Вы ставите меня в крайне неловкое положение. Мне не следовало смеяться, и самым почтительным и искренним образом я прошу меня простить. Мне бы не хотелось, чтобы у вас, мистер Спейд, создалось впечатление, будто я могу высмеять какое. либо из ваших предложений только потому, что я с ним не согласен, - вы должны знать, сколь глубоко я ценю и уважаю вашу проницательность. Имейте в виду, я не вижу никакой практической пользы в вашем предложении. даже отвлекаясь от того факта, что я отношусь к Уилмеру, как к родному сыну, - но тем не менее сочту за честь и за добрый знак того, что мои извинения приняты, если вы продолжите и расскажете все до конца.
- Ну что ж, - сказал Спейд, - так и быть, продолжу. Брайан-типичный окружной прокурор. Больше всего он озабочен тем, как выглядит его работа в отчетах. Он скорее закроет глаза на сомнительный случай, чем начнет расследование, которое ему невыгодно. Не знаю, фабриковал ли он дела на тех, кого считал невиновными, но не могу представить, как он заставляет себя поверить в невиновность людей, доказательства виновности которых он вполне способен наскрести. Чтобы наверняка доказать виновность одного преступника, он оставит на свободе полдюжины его сообщников, если они могут спутать ему карты.
- Именно такой вариант, - продолжал Спейд, - мы ему и предложим, и он ухватится за него обеими руками. Он не захочет ничего знать о соколе. Он наизнанку вывернется, лишь бы убедить себя, что все показания сопляка-чушь собачья, попытка запутать дело. Положитесь в этом на меня. Мне не составит труда показать ему, что если он начнет валять дурака и попытается заарканить всех, то получит такое дельце, в котором ни одно жюри присяжных не разберется, а если он возьмется за сопляка, приговор у него в кармане.
Снисходительно улыбаясь, Гутман медленно качал головой из стороны в сторону.
- Нет, сэр, - сказал он, - боюсь, не получится, боюсь, ничего не получится. Не понимаю, как даже ваш окружной прокурор сможет связать вместе Терзби, Джакоби и Уилмера без того, чтобы...
- Вы не знаете окружных прокуроров, - сказал ему Спейд. - С Терзби как раз все просто. Он был бандитом, как и ваш сопляк. У Брайана уже есть версия на этот счет. Тут никаких проблем не будет. И потом, черт возьми, сопляка ведь можно повесить всего один раз! Зачем судить его за убийство Джакоби, когда он уже приговорен к смерти за убийство Терзби Они просто закроют дело, приплюсовав ему и второе убийство. Если-что, видимо, соответствует действительности-он застрелил обоих из одного оружия, пули это покажут. Все будут счастливы.
- Да, но-...начал Гутман и вдруг замолчал, посмотрев на мальчишку.
Мальчишка отошел от двери на почти негнущихся, широко расставленных ногах и встал между Гутманом и Кэйро посередине комнаты. Он стоял, чуть наклонившись вперед и приподняв плечи. Пистолет он все еще держал дулом вниз, хотя костяшки его пальцев побелели от напряжения. Другая рука была тоже сжата в маленький плотный кулачок. Неистребимая детскость его черт, искаженных холодной яростью и нечеловеческой злобой, придавала всему его облику зловещий вид. Задыхаясь от ярости, он сказал Спейду:
- А ну вставай, ублюдок, и вынимай свою пушку!
Спейд смотрел на мальчишку с улыбкой. Улыбка была не очень широкой, но искренней и неподдельно веселой.
Мальчишка сказал:
- А ну вставай, ублюдок, и вынимай пистолет, если ты не трус. Хватит с меня твоих подначек.
Улыбка Спейда стала еще более веселой. Взглянув на Гутмана, он сказал:
- Надо же: какой грозный. - Голос его был столь же весел и спокоен, как и улыбка. - Может, вам стоит сказать ему, что, пока сокол не в ваших руках, стрелять в меня экономически невыгодно
Лицо Гутмана пошло пятнами, вымученная улыбка напоминала гримасу. Он облизал свои сухие губы сухим языком. Голос его звучал чересчур хрипло и скрипуче для отеческого наставления, которое он хотел изобразить:
- Что ты, что ты, Уилмер, сейчас же прекрати. Зачем придавать такое значение пустякам Ты...
Мальчишка, не отрывая взгляда от Спейда, проговорил, яростно скривив губы:
- Тогда заставь его заткнуться. Если он не отвяжется от меня, я пристрелю его, и ничто меня не остановит.
- Что ты, Уилмер, - сказал Гутман и повернулся к Спейду. - Ваш план, сэр, как я сразу же вам и заявил, не имеет никакого практического смысла. Давайте больше не будем говорить о нем.
Спейд переводил взгляд с Гутмана на мальчишку и обратно. Улыбка исчезла с его лица, которое приняло совершенно бесстрастное выражение.
- Я сам решу, о чем мне говорить, - сказал он им.
- Конечно, сами, - быстро вмешался Гутман, - и это одна из черт, которые мне больше всего нравятся в вас. Но план этот, как я уже сказал, не имеет никакого практического смысла, и, как вы убедились сами, обсуждать его бесполезно.
- Сам я ни в чем не убедился, - ответил Спейд, - а вы убедить меня не смогли и, думаю, не сможете. - Он нахмурился. - Давайте начистоту. Может, я только время теряю, разговаривая с вами, Гутман Я думал, вы здесь музыку заказываете. Может, мне поговорить с сопляком У меня уже есть опыт, я это сумею.
- Нет, сэр, - откликнулся Гутман, - вы правы, ведя дело со мной.
- Ладно, - сказал Спейд. - У меня есть еще одно предложение. Оно хуже второго, но все же лучше, чем ничего. Хотите послушать
- Всенепременно.
- Отдайте им Кэйро.
Кэйро торопливо схватил свой пистолет со стола. Он крепко сжимал его двумя руками. Дуло пистолета было направлено в пол рядом с диваном. Лицо Кэйро снова пожелтело. Черные глаза бегали от одного человека к другому. Они были настолько черными, что казались плоскими, двумерными.
Гутман, словно не веря своим ушам, переспросил:
- Что, простите
- Сдайте в полицию Кэйро.
Гутман собрался было рассмеяться, но передумал. Наконец неуверенно воскликнул:
- Ну, ей-богу, сэр!
- Это, конечно, хуже, чем отдать им сопляка, - сказал Спейд. - Кэйро не бандит, да и пистолет у него поменьше того, из которого застрелили Терзби и Джакоби. Чтобы сфабриковать улики против него, придется попотеть, но это все же лучше, чем вообще ничего не сдавать в полицию.
Кэйро закричал пронзительным от возмущения голосом:
- А может, мы отдадим вас, мистер Спейд, или мисс О-Шонесси, раз уж вы так хотите отдать им кого-то
Спейд улыбнулся левантинцу и спокойно ответил:
- Вам всем нужен сокол. Он у меня. Козел отпущения. часть цены, которую я за него назначил. А что касается мисс О-Шонесси, - бесстрастный взгляд Спейда скользнул по ее бледному испуганному лицу и снова вернулся к Кэйро, при этом он едва заметно пожал плечами, - то, если вы думаете, что она подходит для этой роли, я готов обсудить ваше предложение самым тщательным образом.
Девушка схватилась за горло, сдавленно вскрикнула и еще больше отодвинулась от него.
Дергаясь от волнения, Кэйро закричал:
- Вы, кажется, забываете, что в вашем положении опасно на чем-либо настаивать.
Спейд издал грубый издевательский смешок.
Гутман попытался говорить твердо, но дружелюбно:
- Перестаньте, джентльмены, давайте продолжать нашу беседу на дружеской ноте. Но к словам Кэйро, - он уже обращался к одному Спейду, - стоит прислушаться. Вы должны принять во внимание...
- Я ни черта никому не должен. - Спейд бросал слова с той нахальной небрежностью, которая делала их более весомыми, чем любой надрыв или крик. - Если вы убьете меня, то как вы получите птицу А если я знаю, что вы не можете себе позволить убить меня, не получив птички, то как вы можете запугать меня и заставить отдать ее вам
Склонив голову набок, Гутман обдумывал вопросы. Глаза его блестели из-под набрякших век. Наконец ответ был готов:
- Видите ли, сэр, кроме убийства и угрозы убийства, есть и другие способы убеждения.
- Конечно, - согласился Спейд, - но пользы от них мало, если они не подразумевают угрозы смерти, которая только и держит жертву в повиновении. Понимаете Если вы попытаетесь сделать что-нибудь, что мне не понравится, я терпеть не буду. Так что вы либо прекратите это, либо убьете меня, зная, что это непозволительная для вас роскошь.
- Я понимаю вас. - Гутман усмехнулся. - Но подобная тактика, сэр, требует здравого суждения от обеих сторон, поскольку в пылу борьбы люди склонны забывать о своих истинных интересах и позволяют эмоциям возобладать над разумом.
Спейд был сама улыбчивая вежливость.
- В том-то и фокус, - сказал он. - С одной стороны, я стараюсь играть достаточно смело, чтобы держать вас в кулаке, а с другой-слежу за тем, чтобы вы не взбесились и не оторвали мне башку вопреки вашим истинным интересам.
Гутман с восхищением произнес:
- Ей-богу, сэр, вы поразительный человек!
Джоэл Кэйро вскочил с кресла, пробежал мимо мальчишки и встал за спиной Гутмана. Наклонившись к его уху и прикрыв свой рот и ухо толстяка свободной рукой, он зашептал. Гутман слушал внимательно, закрыв глаза.
Посмотрев на Бриджид О-Шонесси, Спейд ухмыльнулся. Она слабо улыбнулась в ответ, но продолжала смотреть столь же оцепенело, как и раньше. Спейд повернулся к мальчишке:
- Ставлю два против одного, что они сейчас продают тебя с потрохами, сынок.
Мальчишка не ответил. Ноги его начали заметно дрожать.
Спейд обратился к Гутману:
- Надеюсь, эти горе-головорезы не запугали вас, раз. махивая пистолетами.
Гутман открыл глаза. Кэйро перестал шептать и выпрямился за креслом толстяка.
Спейд сказал:
- Не бойтесь, пусть размахивают, мне уже приходилось отбирать эти игрушки у обоих, справлюсь и на этот раз. Сопляк помнит...
Задыхаясь от гнева, мальчишка крикнул: "Ну, все!". и вскинул пистолет.
Гутман вытянул толстую руку, поймал мальчишку за запястье и, приподняв свое тучное тело из кресла-качалки, пригнул руку с пистолетом вниз, в это же время Джоэл Кэйро подбежал к мальчишке и схватил его за другую руку. Они боролись с мальчишкой, пригибая его руки вниз, а он свирепо, но безуспешно сопротивлялся. Из клубка борющихся тел доносились отдельные слова и выкрики: отрывки бессвязной речи мальчишки-"Ну все... пошел... ублюдок... убью".
Спейд встал с дивана и подошел к борющимся. Мальчишка прекратил сопротивление под непомерной тяжестью навалившихся на него людей; Кейро, все еще держа его за руку, говорил что-то успокаивающее. Спейд осторожно отстранил Кэйро и врезал мальчишке левой по челюсти. Голова его резко откинулась назад и вернулась в прежнее положение, поскольку Гутман и Кэйро продолжали держать его за руки. Гутман начал растерянное "Эй, что. - ", а Спейд заехал мальчишке в челюсть правой.
Кэйро отпустил руку мальчишки, и тот сполз на громадный круглый живот Гутмана. Кэйро прыгнул на Спейда и вцепился ему в лицо скрюченными пальцами обеих рук. Спейд фыркнул и оттолкнул от себя левантинца. Кэйро снова наскочил на Спейда. В глазах у него стояли слезы, красные губы сердито кривились, образуя беззвучные слова.
Спейд засмеялся, проворчал: "Ну и петушок!"-и залепил Кэйро пощечину, от которой тот отлетел к столу. Придя в себя, Кэйро ринулся на Спейда в третий раз. Спейд вытянул вперед руки и уперся Кэйро ладонями в лицо. Не в силах дотянуться до лица Спейда, Кэйро бил Спейда по рукам.
- Хватит, - рыкнул Спейд. - Я вам сделаю "бо-бо".
Кэйро вскричал: "Жалкий трус!"-и отстал.
Спейд нагнулся и поднял с пола пистолеты Кэйро и мальчишки. Выпрямившись, он подцепил их указательным пальцем левой руки за дужки курков, и они повисли, позвякивая, дулами вниз.
Гутман положил мальчишку в кресло-качалку и стоял, глядя на него одновременно растерянно и озабоченно. Кэйро встал на колени перед креслом и принялся растирать безжизненно свисающую руку.
Спейд потрогал подбородок мальчишки.
- Кости целы, - сказал он. - Давайте положим его на диван. - Засунув одну руку ему за спину, а другую-под колени, он без видимых усилий поднял мальчишку и понес к дивану.
Бриджид О-Шонесси торопливо встала, и Спейд положил мальчишку на диван. Правой рукой он ощупал его одежду, нашел еще один пистолет, добавил его к двум другим в левой руке и отвернулся от дивана. Кэйро уже сидел в изголовье.
Спейд звякнул пистолетами и весело улыбнулся Гутману.
- А вот, - сказал он, - и наш козел отпущения.
Лицо Гутмана посерело. Уставившись в пол, он молчал.
Спейд сказал:
- Не валяйте дурака. Вы шептались с Кэйро и держали мальчишку, пока я мутузил его. Смешками вы теперь не отделаетесь, - он вас просто пристрелит..
Гутман переступил с ноги на ногу и ничего не ответил.
Спейд продолжал:
- И еще одно. Или вы сейчас говорите мне "да", или я передаю сокола вместе во всей вашей шайкой в руки полиции.
Гутман поднял голову и пробормотал сквозь зубы:
- Мне это не нравится, сэр.
- Вам это действительно не понравится, - согласился Спейд. - Итак
Толстяк вздохнул, скорчил кислую гримасу и ответил скорбным голосом:
- Можете забирать его.
Спейд сказал:
- Прекрасно.
19. ПРОИСКИ РУССКОГО
Мальчишка лежал на спине, и, если бы не ровное дыхание, можно было подумать, что жизнь покинула его маленькое тельце. Склонившись над ним, Джоэл Кэйро тер ему щеки и запястья, поглаживал волосы, что-то шептал и тревожно всматривался в белое безжизненное лицо.
Бриджид О-Шонесси стояла в углу между стеной и столом. Прикусив нижнюю губу, она исподтишка поглядывала на Спейда, когда тот не смотрел на нее. Но стоило ему повернуться к ней, как она тут же делала вид, что смотрит на Кэйро и мальчишку.
Лицо Гутмана, погрузившегося в тягостные раздумья, постепенно снова порозовело. Руки он засунул в карманы брюк. Стоя посередине комнаты, он наблюдал за Спейдом.
Спейд поигрывая пистолетами, кивнул в сторону нагнувшегося Кэйро и спросил Гутмана:
- А с ним проблем не будет
- Не знаю, - безмятежно ответил толстяк. - Это, сэр, зависит теперь всецело от вас.
Спейд позвал:
- Кэйро.
Левантинец повернул к нему смуглое озабоченное лицо.
Спейд сказал:
- Пусть он немного отдохнет. Мы решили сдать его в полицию. Давайте договоримся о деталях, пока он не пришел в себя.
Кэйро с горечью спросил:
- Вам мало того, что вы уже с ним сделали
- Мало, - сказал Спейд.
Кэйро встал и подошел к толстяку.
- Пожалуйста, не соглашайтесь, мистер Гутман, - взмолился он. - Вы должны понимать, что...
Спейд прервал его:
- Это решено. Вопрос только в том, что вы сами собираетесь делать Входите в долю Выходите из игры
С чуть печальной улыбкой Гутман все же кивнул.
- Мне это тоже не нравится, - сказал он левантинцу,. но мы уже ничего не можем сделать. Ничего.
Спейд спросил:
- Так что вы решили, Кэйро Да или нет
Кэйро облизал губы и медленно повернулся к Спейду.
- Предположим, - сказал он и поперхнулся. - Я могу.. Могу я выбирать
- Можете, - серьезно заверил его Спейд, - но имейте в виду, что, если вы отвечаете "нет", мы сдадим вас в полицию вместе в вашим дружком.
- Ну что вы, мистер Спейд, - запротестовал Гутман.
- Не такие уж мы идиоты, чтобы позволить ему улизнуть от нас, - сказал Спейд. - Либо с нами, либо в тюрьму. Нельзя нам терять контроль над ситуацией. - Он хмуро взглянул на Гутмана и раздраженно крикнул: - Черт бы вас побрал! Ведь не первый раз в жизни воруете! Экие девственники! Вам осталось только на колени бухнуться и начать молиться! - Он перевел взгляд на Кэйро. - Ну Так как
- Вы не оставляете мне никакого выбора. - Кэйро обреченно пожал своими узкими плечами. - Я говорю "да".
- Хорошо, - сказал Спейд и посмотрел на Гутмана и Бриджид О-Шонесси. - Садитесь.
Девушка села осторожно на угол дивана, в ногах лежащего без сознания мальчишки. Гутман снова сел в мягкое кресло. качалку, а Кэйро-в кресло у стола. Спейд положил пистолеты на стол и сел рядом. Бросив взгляд на свои наручные часы, он сказал:
- Два часа. Сокола я смогу получить, когда рассветет, а может, и чуть позже. Так что у нас уйма времени, чтобы обо всем договориться.
Гутман откашлялся.
- Где он-спросил он и торопливо добавил: - Вообще. то, сэр, мне это безразлично. Меня беспокоит только вот какое соображение: мне кажется, это в интересах всех присутствующих, чтобы мы не теряли друг друга из виду до завершения нашей сделки. - Он бросил взгляд на диван, а потом с испугом на Спейда. - Конверт у вас
Спейд покачал головой, взглянув на диван, а потом на девушку. Он улыбнулся одними глазами и сказал:
- Он у мисс О-Шонесси.
- Да, он у меня, - прошептала она, опуская руку в карман своего пальто. - Я подобрала его...
- Все нормально, - сказал ей Спейд. - Держи его у себя. - Потом обратился к Гутману: - Нам нет нужды терять друг друга из виду. Сокола мне могут принести и сюда.
- Это было бы превосходно, - промурлыкал Гутман.. Тогда, сэр, в обмен на десять тысяч долларов и Уилмера вы дадите нам сокола и час-другой отсрочки-чтобы мы покинули город к тому времени, когда вы сдадите его властям.
- Вам нечего прятаться, - сказал Спейд. - Я умею держать язык за зубами.
- Возможно, сэр, но все же нам не хотелось бы находиться в Сан-Франциско, когда ваш окружной прокурор начнет допрашивать Уилмера.
- Как знаете, - ответил Спейд. - Я могу, если хотите, продержать его у себя хоть целый день. - Он начал сворачивать сигарету. - А теперь давайте уточним детали. Зачем он застрелил Терзби А также где и как изрешетил Джакоби
Гутман, качая головой, снисходительно улыбнулся и замурлыкал:
- Ну что вы, сэр, это уж слишком. Мы дали вам деньги и Уилмера. Наша часть соглашения выполнена.
- Я ожидал этого, - сказал Спейд, поднося горящую зажигалку к сигарете. - Я действительно потребовал козла отпущения, но, пока он не загнан в угол, он еще не козел отпущения. А чтобы загнать его туда, я должен знать что к чему.. Он сурово нахмурил брови. - А вы-то почему о нем так печетесь Если он улизнет, я вам не завидую.
Гутман наклонился вперед и потыкал толстым пальцем в пистолеты, лежавшие на столе около Спейда.
- Вот более чем достаточные улики его вины, сэр. И Терзби, и Джакоби были застрелены из этого оружия. Экспертам полицейского управления не составит труда определить, что смертоносные пули вылетели из этих вот стволов. Вы ведь сами только что говорили то же самое. Какие еще доказательства его вины вам требуются
- Может, вы и правы, - согласился Спейд, - но дело сложнее, чем вам представляется. Я должен знать, что случилось. Как, по вашему мнению, я вывернусь, если отдельные части обвинения не будут стыковаться между собой
- Судя по всему, вы забыли, как совсем недавно сами убеждали нас, что сделать это проще простого, - сказал Кэйро. Он повернул свое возбужденное смуглое лицо к Гутману. - Вы видите! Я советовал вам не делать этого. Я не думаю...
- Сейчас уже никого не интересует, что вы оба об этом думаете, - отрезал Спейд. - Слишком далеко дело зашло, да и вы уже увязли в нем по уши. Так зачем он убил Терзби
Гутман сцепил пальцы на животе и качнул свое кресло. Его голос и улыбка были откровенно разочарованными.
- С вами исключительно трудно иметь дело, - сказал он. - И я начинаю думать, что мы совершили ошибку, связавшись с вами. Ей-богу, сэр, совершили ошибку.
Спейд равнодушно махнул рукой.
- Дела ваши не так уж плохи. Вы остаетесь на свободе и получаете сокола. - Он взял сигарету в рот и добавил:. В любом случае, вы теперь знаете, что от вас требуется. Почему он убил Терзби
Гутман перестал раскачиваться в кресле.
- Терзби был безжалостный головорез и союзник мисс О-Шонесси. Мы понимали, что, убрав его таким образом, мы не только лишаем ее защитника, но и побуждаем задуматься, не лучше ли забыть о существовавших между нами разногласиях. Вы видите, сэр, насколько я чистосердечен с вами
- Да. Продолжайте в том же духе. Вы допускали, что сокол у него
Гутман так затряс головой, что его щеки запрыгали.
- Ни на минуту, - ответил он. - Мы слишком хорошо знали мисс О-Шонесси, и, хотя тогда нам еще не было известно, что в Гонконге она отдала сокола капитану Джакоби, чтобы он привез его сюда на "Паломе", а сама со своим другом поплыла на более быстроходном корабле, мы ни на секунду не сомневались, что, если о местонахождении сокола знает только один из них, это наверняка не Терзби.
Спейд задумчиво кивнул и спросил:
- А прежде чем прикончить его, вы не пытались найти с ним общий язык
- Да, сэр, разумеется, пытались. Я сам говорил с ним в тот вечер. Уилмер разыскал его за два дня до тех событий и попытался сесть ему на хвост, чтобы выйти на мисс О-Шонесси, но он бы чрезвычайно осторожен, даже не зная, что за ним следят. Поэтому в тот вечер Уилмер пошел в его отель, выяснил, что он еще не приходил, и остался ждать его неподалеку. Я думаю, Терзби вернулся в отель сразу же после убийства вашего компаньона. И Уилмер привел его ко мне. Мы ничего не могли поделать с Терзби. Что бы мы ни предлагали, он оставался верен мисс О-Шонесси. Итак, сэр, Уилмер "проводил" его до отеля и сделал то, что сделал.
Спейд на минуту задумался.
- Звучит правдоподобно. А теперь Джакоби.
Гутман серьезно посмотрел на Спейда и сказал:
- Смерть капитана Джакоби всецело на совести мисс О-Шонесси.
Девушка вскрикнула и зажала рот рукой.
Голос Спейда оставался спокойным и твердым.
- Теперь это не важно. Расскажите, что произошло.
Пристально посмотрев на Спейда, Гутман улыбнулся.
- Как прикажете, сэр, - сказал он. - Кэйро, как вы знаете, после посещения вашей квартиры, а потом и полицейского управления стал снова со мной сотрудничать-я послал за ним. Мы решили, что объединение усилий принесет нам взаимную пользу. - Он улыбнулся левантинцу. - Мистер Кэйро-человек тонкого ума. Мысль о "Паломе" именно ему пришла в голову. Увидев, в то утро в газетах сообщение о прибытии "Паломы", он вспомнил, что в Гонконге мисс О-Шонесси видели вместе с Джакоби. Кэйро тогда искал мисс О-Шонесси в Гонконге и сначала даже думал, будто она уплыла на "Паломе", правда, потом выяснил, что это не так. Как бы то ни было, сэр, когда он увидел в газете сообщение о прибытии "Паломы", он догадался, что в Гонконге она отдала сокола Джакоби, чтобы тот привез его сюда. Джакоби, конечно, не знал, что он везет, - мисс О-Шонесси достаточно предусмотрительна.