Страница:
— Черт побери, ну и тупица же ты, Маккуин! Разве это леди Барбара? Я впервые в жизни вижу эту тварь!
— Но у нее желтые волосы. Она белая и жить в стойбище мускоги. Говорить как англичанка. Кто же еще она быть, Кент? — оправдывался Маккуин.
«Что нужно этому негодяю от Барбары? — с нараставшей паникой рассуждала Джосс. — И что теперь сделают со мной?»
— Да уж конечно, кто же еще! — язвительно ответил американец, безо всякого стеснения пялясь на свою пленницу.
Джосс передернуло от этого бесстыжего, откровенного взгляда. Ледяные бесцветные глаза американца внушили ей еще больший ужас, чем равнодушные взгляды дикарей. Она молчала, не в силах вымолвить ни слова, и незнакомец подошел вплотную.
— Как ваше имя, мадам?
Что ему ответить? Не лучше ли отрекомендоваться служанкой Барбары? Но если эти типы решат, что от нее не будет никакого толку, они расправятся с ней, не моргнув и глазом!
— Я Джоселин Блэкторн, жена Алекса.
— Ага… — Кент зловеще улыбнулся. — Да-да, я слышал, что этот сопляк обзавелся в Лондоне невестой. Вот забавно! Кто бы мог подумать, что он притащит тебя в эту глушь, к своей краснокожей родне! Пожалуй, ты будешь нам не менее полезна, чем твоя знаменитая свекровь!
— Что значит — полезна? — спросила Джосс, стараясь держаться как можно спокойнее.
— Узнаешь все в свое время, когда попадешь в залив Мобил, — с угрозой пообещал Кент.
— Алекс, слава Богу, ты вернулся! Я боялась, что гонец будет искать тебя целую неделю! — вскричала Барбара, выбегая навстречу сыну.
Он соскочил с тяжело дышавшего, взмыленного жеребца и сурово приказал:
— Рассказывай, что случилось!
По мере того как Барбара излагала загадочные обстоятельства похищения своей невестки, его сердце все сильнее сжималось: Джосс пропала, она в лапах у гнусных изменников, ее могли ранить или… нет, он не желал даже думать о том, что ее могли убить! Он уехал тайком, не попрощавшись. Гордыня не позволила ему откровенно рассказать о своих смешанных чувствах — ну как же, ведь это умалит его мужское достоинство! Зато теперь он слишком хорошо понял, что любит ее больше жизни. Это стало ясно в тот миг, когда гонец из Коуэты доставил ему записку от матери. Алекс никогда не говорил Джосс о любви. И теперь ему предстояло найти ее, чтобы признаться в своих чувствах.
Барбара с тревогой всматривалась в его осунувшееся лицо, покрытое недельной щетиной. Под глазами темнели синяки, а губы были сжаты так, что стали белыми. Если до сих пор она могла сомневаться в его любви к своей жене, то теперь все сомнения развеялись. Оставалось лишь молить небеса о том, чтобы не было слишком поздно. Барбара всерьез опасалась, что Алекс не переживет гибели Джосс.
— Отец пока не получил моей записки, но он должен вернуться со дня на день. Ты подождешь его?
— Нет. Я отправляюсь немедленно, как только заседлают лошадей. Высокий Журавль с остальными немного отстали, они приедут через пару часов. Объясни им, что я не мог терять времени.
Откуда-то из-за угла выскочил Пок и налетел на Алекса с бешеным лаем.
— Бедный пес не находит себе места с того дня, как Пушистый Ковыль и Толстый Початок привели его с охоты и он понял, что Джосс исчезла из стойбища, — пояснила Барбара. На терьера было жалко смотреть: он отказывался от еды и целыми днями мотался по деревне в поисках Джосс. Алекс опустился на колени и потрепал Пока.
— Может, ему удастся взять след? Покажи мне то место, где на нее напали.
Через час Алекс с четырьмя молодыми воинами и собакой покинули деревню. Мужчины вооружились до зубов. У каждого было два коня, нагруженных запасом провизии. Блэкторн не собирался возвращаться до тех пор, пока не найдет свою жену.
Сначала погоня шла очень быстро. Похитители так спешили, что не пытались заметать следы. Погода держалась ясная и солнечная, а ночи обещали быть лунными. Это было Алексу на руку. На том месте, где Красные Дубинки сделали первый привал, он разбил лагерь и приказал людям отдыхать, пока не поднимется луна.
Несмотря на ее яркий свет, на каменистой равнине не было заметно никаких следов, и Алексу пришлось полагаться на чутье и сообразительность Пока. Терьер уверенно вел отряд вперед. Так они наткнулись на кусок лавандового мыла.
Алекс спешился и поднял мыло с земли, втянув в себя знакомый аромат. Из глаз его чуть не брызнули слезы.
— Ах, Джосс, ты изобретательна, как всегда, — сдавленно прошептал Блэкторн. Теперь он точно знал, что идет по верному следу. Не важно, что привело сюда чуткого терьера: запах его хозяйки или следы похитителей. Но эта находка позволяла Алексу поверить в удачу.
Итак, негодяи во весь опор скачут на юг, почти не тратя времени на отдых и еду. Бедная Джосс, мало того, что она боится лошадей — эта сумасшедшая скачка измучит ее до смерти. Подонки дорого заплатят за ее страдания и страх!
Двигаясь по следу, Алекс то и дело натыкался то на остатки мыла, то на зубцы от женской расчески, то на нитки, выдернутые из одежды.
— Мы сидим у них на хвосте. Они обогнали нас не больше чем на день, — заверил Алекса Голубой Окунь.
— Скоро она вообще не сможет сидеть верхом от усталости, — мрачно ответил Алекс. Уж он-то отлично знал, какое у нее нежное, уязвимое тело!
— Однако они ее не тронули. — Голубой Окунь очень хотел подбодрить Золотого Лиса, тосковавшего по своей жене. — Хотят оставить целой и невредимой. Наверное, потребуют выкуп.
— Я тоже так считаю, — машинально пробормотал Алекс, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой. Он готов был отдать им что угодно — лишь бы вернуть ей свободу.
«Не падай духом, Джосс! Я найду тебя, любимая!»
Глава 22
— Но у нее желтые волосы. Она белая и жить в стойбище мускоги. Говорить как англичанка. Кто же еще она быть, Кент? — оправдывался Маккуин.
«Что нужно этому негодяю от Барбары? — с нараставшей паникой рассуждала Джосс. — И что теперь сделают со мной?»
— Да уж конечно, кто же еще! — язвительно ответил американец, безо всякого стеснения пялясь на свою пленницу.
Джосс передернуло от этого бесстыжего, откровенного взгляда. Ледяные бесцветные глаза американца внушили ей еще больший ужас, чем равнодушные взгляды дикарей. Она молчала, не в силах вымолвить ни слова, и незнакомец подошел вплотную.
— Как ваше имя, мадам?
Что ему ответить? Не лучше ли отрекомендоваться служанкой Барбары? Но если эти типы решат, что от нее не будет никакого толку, они расправятся с ней, не моргнув и глазом!
— Я Джоселин Блэкторн, жена Алекса.
— Ага… — Кент зловеще улыбнулся. — Да-да, я слышал, что этот сопляк обзавелся в Лондоне невестой. Вот забавно! Кто бы мог подумать, что он притащит тебя в эту глушь, к своей краснокожей родне! Пожалуй, ты будешь нам не менее полезна, чем твоя знаменитая свекровь!
— Что значит — полезна? — спросила Джосс, стараясь держаться как можно спокойнее.
— Узнаешь все в свое время, когда попадешь в залив Мобил, — с угрозой пообещал Кент.
— Алекс, слава Богу, ты вернулся! Я боялась, что гонец будет искать тебя целую неделю! — вскричала Барбара, выбегая навстречу сыну.
Он соскочил с тяжело дышавшего, взмыленного жеребца и сурово приказал:
— Рассказывай, что случилось!
По мере того как Барбара излагала загадочные обстоятельства похищения своей невестки, его сердце все сильнее сжималось: Джосс пропала, она в лапах у гнусных изменников, ее могли ранить или… нет, он не желал даже думать о том, что ее могли убить! Он уехал тайком, не попрощавшись. Гордыня не позволила ему откровенно рассказать о своих смешанных чувствах — ну как же, ведь это умалит его мужское достоинство! Зато теперь он слишком хорошо понял, что любит ее больше жизни. Это стало ясно в тот миг, когда гонец из Коуэты доставил ему записку от матери. Алекс никогда не говорил Джосс о любви. И теперь ему предстояло найти ее, чтобы признаться в своих чувствах.
Барбара с тревогой всматривалась в его осунувшееся лицо, покрытое недельной щетиной. Под глазами темнели синяки, а губы были сжаты так, что стали белыми. Если до сих пор она могла сомневаться в его любви к своей жене, то теперь все сомнения развеялись. Оставалось лишь молить небеса о том, чтобы не было слишком поздно. Барбара всерьез опасалась, что Алекс не переживет гибели Джосс.
— Отец пока не получил моей записки, но он должен вернуться со дня на день. Ты подождешь его?
— Нет. Я отправляюсь немедленно, как только заседлают лошадей. Высокий Журавль с остальными немного отстали, они приедут через пару часов. Объясни им, что я не мог терять времени.
Откуда-то из-за угла выскочил Пок и налетел на Алекса с бешеным лаем.
— Бедный пес не находит себе места с того дня, как Пушистый Ковыль и Толстый Початок привели его с охоты и он понял, что Джосс исчезла из стойбища, — пояснила Барбара. На терьера было жалко смотреть: он отказывался от еды и целыми днями мотался по деревне в поисках Джосс. Алекс опустился на колени и потрепал Пока.
— Может, ему удастся взять след? Покажи мне то место, где на нее напали.
Через час Алекс с четырьмя молодыми воинами и собакой покинули деревню. Мужчины вооружились до зубов. У каждого было два коня, нагруженных запасом провизии. Блэкторн не собирался возвращаться до тех пор, пока не найдет свою жену.
Сначала погоня шла очень быстро. Похитители так спешили, что не пытались заметать следы. Погода держалась ясная и солнечная, а ночи обещали быть лунными. Это было Алексу на руку. На том месте, где Красные Дубинки сделали первый привал, он разбил лагерь и приказал людям отдыхать, пока не поднимется луна.
Несмотря на ее яркий свет, на каменистой равнине не было заметно никаких следов, и Алексу пришлось полагаться на чутье и сообразительность Пока. Терьер уверенно вел отряд вперед. Так они наткнулись на кусок лавандового мыла.
Алекс спешился и поднял мыло с земли, втянув в себя знакомый аромат. Из глаз его чуть не брызнули слезы.
— Ах, Джосс, ты изобретательна, как всегда, — сдавленно прошептал Блэкторн. Теперь он точно знал, что идет по верному следу. Не важно, что привело сюда чуткого терьера: запах его хозяйки или следы похитителей. Но эта находка позволяла Алексу поверить в удачу.
Итак, негодяи во весь опор скачут на юг, почти не тратя времени на отдых и еду. Бедная Джосс, мало того, что она боится лошадей — эта сумасшедшая скачка измучит ее до смерти. Подонки дорого заплатят за ее страдания и страх!
Двигаясь по следу, Алекс то и дело натыкался то на остатки мыла, то на зубцы от женской расчески, то на нитки, выдернутые из одежды.
— Мы сидим у них на хвосте. Они обогнали нас не больше чем на день, — заверил Алекса Голубой Окунь.
— Скоро она вообще не сможет сидеть верхом от усталости, — мрачно ответил Алекс. Уж он-то отлично знал, какое у нее нежное, уязвимое тело!
— Однако они ее не тронули. — Голубой Окунь очень хотел подбодрить Золотого Лиса, тосковавшего по своей жене. — Хотят оставить целой и невредимой. Наверное, потребуют выкуп.
— Я тоже так считаю, — машинально пробормотал Алекс, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой. Он готов был отдать им что угодно — лишь бы вернуть ей свободу.
«Не падай духом, Джосс! Я найду тебя, любимая!»
Глава 22
Несколько раз они теряли след и вынуждены были возвращаться. Там, где похитители спускались в воду и ехали по руслу ручья, Пок не мог отыскать их запах. Тогда преследователям приходилось обшаривать территорию вверх и вниз по течению, чтобы обнаружить то место, где Красные Дубинки возвращались на берег. Они уже достигли нижнего течения Алабамы, где почва была топкой и болотистой, а это тоже затрудняло поиск. Несмотря на все усилия, расстояние между ними и Джосс медленно, но верно увеличивалось.
Алекс не мог совладать с тревогой. На четвертый день их догнал второй отряд, возглавляемый Девоном.
Ночью, когда все их спутники отдыхали, измотанные скитаниями по бездорожью, отец с сыном держали совет у походного костра.
— Высокий Журавль говорит, что в десяти милях отсюда, выше по течению Алабамы, есть старый форт. И хотя его хозяева вроде бы соблюдают нейтралитет, похитители вполне могли отвезти Джосс туда.
— А как только они окажутся возле главного русла, лошадей сменят на лодки — тогда ищи ветра в поле! — с трудом сдерживаясь, воскликнул Алекс. Он сжал руками виски и поник, пряча лицо в коленях. Девон отлично представлял, что чувствовал бы на месте сына, если бы негодяи похитили Барбару, и понимал, какое отчаяние испытывает сейчас Алекс.
— Мы выследим их и на реке, — решительно произнес он.
— Она боится лошадей как огня. Она даже плавать на умеет! И зачем только я завез ее в эту глушь?
— Ты недооцениваешь свою жену, сынок. Твоя мать научила ее плавать, а верхом на лошадях они добрались в Коуэту из Саванны. Ты боишься, что ее сломают трудности здешней жизни, не так ли?
— Как ты догадался? — вскинулся Алекс.
— Когда-то я точно так же переживал из-за твоей матери, — мрачно ухмыльнулся Девон. — Разве английской аристократке место в стойбище краснокожих мускоги? — Он презрительно фыркнул, осуждая свое былое неверие. — Я только и делал, что искал повод отослать ее обратно. Но она любила меня и ни за что не желала расставаться. По-моему, Джосс очень похожа на нее.
Но Алекс слишком хорошо помнил, какой ужас вызвал у Джосс внешний вид Грозы Вепрей, и решительно возразил:
— Нет, папа, Джосс не такая. — И вдобавок не испытывает к нему такой же беззаветной любви… или он ошибается?
— Ох, сынок, ты наверняка ошибаешься. Вот и бабушка не могла нарадоваться тому, как быстро Джосс нашла общий язык с детьми.
— С детьми?.. — опешил Алекс.
— Похоже, ты не очень-то баловал ее разговорами в ту ночь, когда мы были дома, — сухо сказал Девон.
Алекс залился краской, вспомнив их ссору и то, к чему она привела…
— Она сама пришла к бабушке и предложила свою помощь. В конце концов, в Лондоне она тоже учила детей!
— И она стала учить детей в школе у бабушки Чарити?! — От избытка чувств у Алекса перехватило дыхание.
— Твоя мать говорит, что дети ее обожают. У нее талант находить с ними общий язык.
— Да, я это знал… — пробормотал Алекс. Значит, все время, пока он носился со своими обидами на ее высокомерное отношение к мускоги и к его смешанной крови, Джосс учила индейских детей…
«Джосс, Джосс, я так и не сказал тебе о своей любви!» С первыми лучами солнца Алекс отправился на разведку с Поком, желавшим добраться до реки не меньше, чем его хозяин. Остальные собрали лагерь и двинулись за ними, старательно высматривая конкретные доказательства того, что отряд не сбился со следа.
Алекс погонял лошадь со свирепостью одержимого, а Пок уверенно бежал впереди. Пес давно освоился с этими местами и не боялся ни змей, ни зыбучих трясин. Этот отважный маленький проводник ни разу не сбился с пути. Наконец они продрались сквозь густой кустарник и оказались на краю болотистой низины, являвшейся дельтой Алабамы. Местность казалась совершенно безлюдной, и только на горизонте поднимались к небу густые клубы дыма. Алекс дал шпоры коню и поскакал в ту сторону. Терьер трусил за ним.
Вскоре они добрались до обугленных остатков деревянных укреплений. Пок сначала обежал вокруг развалин блокгауза и убедился, что рядом никого нет. Лишь после этого он осторожно пробрался в пролом, оставшийся после взрыва. Бревна прогорели не до конца, и от них шел нестерпимый жар, однако ни собака, ни человек не обратили на это внимания. Жалобно поскуливая, Пок метался по внутреннему двору и обнюхивал то, что осталось от жилых построек. Его внимание привлек самый крайний барак на берегу реки. Алекс, с трудом сдерживая волнение, распахнул обугленную дверь и заглянул внутрь. Здесь также все было разгромлено. Посреди комнаты валялись обломки грубо сколоченного стола, а в углу — доски от матросского сундучка.
— Ну что, Пок? Где она? — В темном бараке было полно дыма, и Алекс не смог больше ничего разглядеть. Из его глаз потекли слезы — то ли от едкого дыма, то ли от отчаяния. Погибшие защитники форта так и лежали, не погребенные, во дворе. Среди изуродованных трупов были мускоги и полукровки, однако не нашлось ни одной женщины. Слава Богу, Джосс все еще жива.
Пока жива. Алекс только теперь заметил в дальнем углу барака два скорченных и обожженных до неузнаваемости трупа. Несчастные тесно прижимались друг к другу в последнем объятии. Судя по росту, погибли девочка лет десяти и взрослая женщина. Обе так обгорели, что ни по одежде, ни по украшениям невозможно было сказать, были они белыми или нет. Даже после смерти женщина старалась прикрыть своим телом ребенка.
Алекс опустился на колени, глядя на то, как Пок возбужденно шныряет среди обломков, усыпавших пол. Нет, это не может быть Джосс, его жена. И в этот миг что-то тускло блеснуло в слабом свете, проникавшем через дверной проем. Пок уже обратил внимание на этот предмет и ткнулся в него носом. Внезапно он уселся, задрал морду к потолку и издал душераздирающий жалобный вой.
У Алекса в жилах застыла кровь. В ушах грохотало, а тело онемело и отказывалось служить. Кое-как он доковылял до того места, где лежал этот необычный блестящий предмет. Так тускло могло блестеть только золото. И это действительно было золото, испачканное сажей. Это были золотые карманные часы. Часы, принадлежавшие когда-то преподобному Элайдже Вуд-бриджу.
Джосс никогда с ними не расставалась. Барбара рассказала Алексу, что она хранила свои вещи в маленьком замшевом мешочке и что этот мешочек пропал в день похищения. Это из него она достала мыло и расческу, чтобы пометить свой путь. Джосс не могла потерять или позабыть отцовские часы. А в том, что ни один из похитивших ее негодяев не выбросил бы такую дорогую вещь, Алекс нисколько не сомневался.
Он рухнул на колени возле обугленных останков и закрыл их руками, как будто мог защитить или спасти. Алекс зарыдал как ребенок. Верный пес крутился рядом и старался утешить его на свой лад, облизывая Алексу лоб и щеки. Так и нашли их остальные участники погони, когда добрались до форта.
Упрямо цепляясь за призрачную надежду на то, что Джосс каким-то чудом выжила и ее увезли по реке, мужчины целую неделю были одержимы поисками ее в районе устья Алабамы. Алекс не расставался с Поком и прочесал оба берега, но не нашел никаких следов.
Старый форт действительно служил убежищем общине полукровок, не желавших ввязываться в кровопролитную войну между Америкой и Британией и державшихся в стороне от конфликта между разными племенами союза крик. По-видимому, Красные Дубинки вероломно напали на форт и уничтожили его, безжалостно вырезав всех обитателей. Вместе с воинами погибли и женщины, и дети — их трупы валялись возле сожженных каноэ, на которых они пытались скрыться от кровожадных захватчиков.
Мало-помалу Девон и Высокий Журавль смирились с тем фактом, что найденные останки действительно принадлежали Джосс. В отличие от них Алекс не желал сдаваться и упрямо расширял область поисков, по-прежнему не приносивших никаких результатов. Гроза Вепрей с остальными мускоги вернулись в Коуэту, и только Девон и Высокий Журавль остались с Алексом. Они надеялись, что со временем его отчаяние уляжется и он позволит увести себя домой.
Наконец их разыскал нарочный от Бенджамина Хокинса, нового уполномоченного по делам индейцев при правительстве США. Девону Блэкторну и Высокому Журавлю предписывалось срочно явиться к нему в агентство на Флинт-ривер. Шаман шайеннов, Сикабу, все-таки убедил большую часть вождей нижних племен союза крик присоединиться к мятежу Текумсе. Только Высокий Журавль и Золотой Орел могли спасти положение, воспользовавшись своим авторитетом среди старейшин.
Высокий Журавль немедленно отправился назад, а Девон решил сначала разыскать сына. Он наткнулся на Алекса вечером того же дня.
Молодой Блэкторн неподвижно сидел на берегу реки. Алые закатные лучи били ему прямо в лицо — измученное, опустошенное лицо человека, потерявшего смысл жизни. Пок встретил Девона с жалобным визгом, будто умолял его помочь.
— Уже поздно, сынок. Пора разводить огонь и готовиться к ночлегу, — сказал Девон. Но Алекс и не подумал и двинуться с места или хотя бы поздороваться.
— Она ушла, папа. Ушла навеки. А я так и не сказал, что люблю ее. Ни разу. Хладнокровный, бессердечный ублюдок! Я не был достоин мизинца этой женщины!
Его мертвый, чужой от горя голос ранил Девона в самое сердце.
— Хотя я всей душой люблю эту землю, она может быть и суровой, и жестокой к своим сыновьям. Алекс, больше всего на свете мне бы хотелось облегчить твою боль, но я знаю, что это невозможно.
Он крепко, по-мужски сжал сведенные судорогой плечи своего сына и отправился готовить ужин. Алекс долго смотрел, как отец привычно хлопочет вокруг костра, и наконец сказал:
— У нас с ней было соглашение. Ты знал об этом? Дев кивнул.
— Мама объяснила мне, каковы ваши отношения… во всяком случае, насколько она себе представляла. — Он надеялся разговорить сына, чтобы тот поделился с ним своей болью.
— Мы были друзьями. Я искренне верил в то, что фиктивный брак будет полезен нам обоим.
— Похоже, на деле все оказалось не так просто? — отвечал Девон.
— Мне неслыханно повезло. Я стал обладателем настоящего сокровища, а сам… — он сокрушенно покачал головой, стараясь не дать волю злым слезам, — а сам так и не додумался, что мог бы быть ее мужем и заслужить ее любовь… Я даже не признался в том, что люблю ее!
— Женщины — очень чуткие существа, сынок. Они о многом догадываются и без слов. Джосс знала, что ты ее любишь.
— Если бы я мог поверить тебе, папа! — Он умолк, глядя в пламя костра, пока Девон готовил кофе и резал хлеб и сыр.
Наконец с нехитрым ужином было покончено, и старший Блэкторн сказал:
— Хокинс просит нас помочь ему в агентстве Флинта. Сикабу снова мутит воду. А я даже не могу сказать точно, стоит за ним Кент или нет. Высокий Журавль отправился на совет старейшин. А я должен сначала повидать Уэзерфорда. — Он умолк, ожидая, что скажет Алекс.
— Честно говоря, меня это больше не волнует. Прости, папа, но единственное, чего я хочу, это послать все к черту.
— И что ты собираешься делать? Алекс безразлично пожал плечами.
— Из-за войны путь в Лондон мне заказан. Да к тому же там все будет напоминать мне о Джосс. Для начала я вернусь в Саванну, а там будет видно.
— Твоя тетя Мэдлин сейчас осталась одна. Куинт на побережье, помогает укреплять оборону. Ты мог бы скрасить ее одиночество, — предложил Дев.
— Если я не ошибаюсь, с ней на плантации живут все четверо ее детей со своими семьями. Вряд ли ей так уж одиноко, — возразил Алекс. — Нет, лучше я вернусь домой. Ну а там… — Он умолк, представив себе мрачную, унылую жизнь. Жизнь без Джосс…
«Ах, Джосс, если бы я мог начать все сначала! Я бы не был таким дураком!»
Мужчины задумались, и никто не обратил внимания на Пока. Терьер всю ночь провел на берегу реки, что-то высматривая и вынюхивая в темных беспокойных водах.
Джосс скорчилась на дне каноэ, стиснув в руке свои очки и сосредоточившись на одной мысли: «Только бы меня не стошнило вновь!» На протяжении последних двух недель, то есть во второй половине их адского путешествия, ей было дурно каждое утро. То ли это следствие нервного потрясения, то ли организм отказывался принимать грубую пищу, которую предлагал ей Кент.
Вообще-то Джосс была так измучена, что едва соображала, особенно после их панического бегства из охваченного огнем форта. Джосс передернуло от ужаса, стоило вспомнить треск горевших бревен и густой смрад от обожженной плоти. Получив пленницу от Маккуина, Кент привел ее в форт, запер в грязной каморке еще с двумя несчастными и отправился за выпивкой.
Атака началась на восходе солнца. Кент ворвался в каморку и выволок Джосс наружу. Она даже не успела захватить отцовские часы. При ней остались только очки, которые лежали в кармане. Перед глазами все еще стояли лица двух других пленниц — женщины и девочки, скорчившихся от страха в углу. Кент пинками выгнал ее наружу. Он кричал, что нужно бежать, пока не поздно и пока их ждут на причале.
Их действительно ждали двое белых в замшевых индейских куртках и лосинах. Они отчалили, едва Кент со своей пленницей успели прыгнуть к ним в каноэ, и гребли что было сил до тех пор, пока не оказались на стремнине, в безопасном отдалении от берега. В форту грохотали выстрелы, а над блокгаузом взметнулось яркое пламя, и раздался сильный взрыв, красные Дубинки высыпали на причал и принялись стрелять по беглецам. Они не имели понятия о том, что рискуют прикончить того самого человека, у которого получили оружие. Однако ни одна пуля так и не достигла своей цели.
Дальнейшее путешествие слилось в череду похожих друг на друга тоскливых томительных дней. Джосс знала наверняка лишь одно: она попала в лапы к предателю, американцу, состоявшему на службе у Англии. Судя по всему, такими же шпионами были и его помощники. Напрасно пленница ломала голову над тем, какая роль отводится в этих вероломных играх ее скромной персоне. По крайней мере эти негодяи не пытались с ней заигрывать.
Кент и его сообщники всерьез опасались, что ее болезненное состояние объясняется какой-нибудь заразой, подцепленной от индейцев.
— Не будь ты частью моего плана, я бы десять раз тебя прикончил, — бурчал шпион, глядя на то, как Джосс мучается от очередного приступа рвоты.
Наконец ей полегчало, и она отвернулась к реке, стараясь не обращать внимания на этого гнусного типа. В последний день путешествия однообразный ландшафт заметно изменился. Густая растительность по берегам исчезла, и до самого горизонта простерлась болотистая низина с сетью глубоких проток. Кент сказал, что так выглядит устье реки.
Аллигаторы неслышно рассекали воду. Их невозможно было отличить от плавучих бревен, и зачастую каноэ чудом ускользало от их огромных челюстей и смертельно опасных хвостов. Высокие белые цапли грелись на солнце, стоя на одной ноге, а в вершинах экзотических деревьев шумно суетились пестрые мелкие птички.
Теперь река текла медленно и лениво. Бурая от ила и глины вода широким потоком вливалась в необъятный морской залив. Джосс уже знала, что ее везут в Мобил, расположенный на самой границе с испанской территорией. Поэтому она не удивилась, когда на горизонте показался форт, выстроенный из камня в стиле мавританских укреплений. Он был расположен в конце длинного мыса, защищавшего залив с моря. Вокруг крепости расположился небольшой городок, явно возведенный европейцами. Узкие улицы с нависавшими над ними ажурными галереями говорили о франко-испанском происхождении его обитателей. Эта чуждая ей архитектура только усугубила тревоги и страхи Джосс.
— Добро пожаловать в Мобил, госпожа Блэкторн! — зловеще процедил Кент.
Вскоре они подошли достаточно близко, чтобы разглядеть алые мундиры часовых, торчавших на башнях. Англичане! Джосс едва сдерживала нетерпение, дожидаясь, пока распахнутся тяжелые створки ворот. Им пришлось сначала подняться на самый гребень крепостной стены, а затем по узкой лестнице спуститься в коридор, где еще двое часовых неподвижно застыли у высоких двустворчатых дверей. Кент назвал им себя, и их пропустили в просторный зал для совещаний.
В центре зала стоял большой дубовый стол, заваленный картами и бумагами, а вокруг него собралось несколько человек. На одном из них был алый мундир, на остальных — белые. Джосс с бешено бьющимся сердцем уже сочиняла прочувствованную речь, но ее опередил Кент.
, — Я доставил пленницу, которая наверняка окажется нам полезной, — сообщил он, не тратя времени на приветствия, и грубо рванул за веревку, стягивавшую запястья Джосс.
Она попыталась заговорить, но слова замерли на языке, когда английский офицер повернулся к ней лицом. Холодные желтые глаза надменно смерили ее с головы до ног. Разве можно было забыть это холеное аристократическое лицо, чьи идеальные черты нарушал лишь сабельный шрам, рассекавший надвое левую бровь!
Полковник сэр Руперт Чемберлен долго разглядывал высокую худую женщину, стоявшую перед ним. Затем он приблизился и со зловещей улыбкой прошелся вокруг нее, словно оценивал стати породистой кобылы. Он тоже отлично помнил эти уродливые очки, но не мог не заметить, что Джосс изменилась. Она постаралась взять себя в руки и гордо выпрямилась, несмотря на жалкий вид и изодранное платье. Полковник слегка удивился: и как это он до сих пор не замечал, какая пропорциональная у нее фигура и чудесные густые волосы, получившие легкий золотистый оттенок под ярким тропическим солнцем?
— Жена Алекса Блэкторна, — пробормотал он себе под нос.
— Сэр Руперт, — произнесла Джосс светским тоном, как будто эта встреча происходила в одной из лондонских гостиных, — у вас просто поразительная память! — Она старалась не поддаться панике. То, что полковник отпустил испанских офицеров и в зале остался только Кент, не предвещало ничего хорошего.
— Да что вы, ну как же я мог забыть столь яркую личность, из синего чулка превратившуюся в невесту этого недоноска! Вы стали притчей во языцех, милая барышня! Лондон до сих пор в недоумении: с какой стати этот молодой повеса вдруг связался с такой набожной мисс? Уж не влюбился ли он, а? — Чемберлен не дождался ответа и обернулся к Кенту: — Честно говоря, мне стало интересно, когда я получил твой рапорт. Но ты вроде бы собирался захватить не эту сучку, а дочку Кэрузерзов!
— Это Маккуин перепутал одну англичанку с другой, но я решил, что сойдет и эта, раз она тоже Блэкторн. Как только эти гадюки узнают, что она у нас в руках, они приползут прямо к нам в ловушку! — сказал Кент с дьявольской ухмылкой.
— Нет! — вырвалось у Джосс прежде, чем она успела остановиться. Кент мигом привел ее в чувство, рванув за конец веревки.
Чемберлен громко зацыкал языком:
— Уилли, Уилли, веди себя прилично! Какие вы, колонисты, грубые! Немедленно развяжи даму!
Кента перекосило от ярости, но он вынужден был проглотить оскорбление и подчинился, перерезав веревку одним взмахом ножа.
— Когда Блэкторны узнают, что она у нас?
Джосс чуть не кричала от боли, массируя онемевшие пальцы. Кент с нетерпением дожидался ответа от полковника.
Чемберлен ленивой походкой вернулся к столу и взглянул на последние приказы, доставленные от его начальства на Багамах.
— Нам сейчас не до Блэкторнов. Пожалуй, я вообще не стану их извещать, — капризно заявил он. — Возможно, если бы на ее месте была ее свекровь, я одобрил бы твой план, но теперь я передумал.
— Ты что, рехнулся? Это же прекрасная возможность остановить Блэкторнов и не дать им перетянуть мускоги на сторону американцев! — Кент разъярился не на шутку. — Я рисковал собственной шкурой, чтобы ее захватить, а теперь…
— А теперь, — Чемберлен круто развернулся на месте и отчеканил командным голосом: — вы свободны, мистер Кент!.. Ах да, — вкрадчиво добавил он, — вы наверняка не откажетесь от небольшого вознаграждения, своего рода тридцати сребреников…
Алекс не мог совладать с тревогой. На четвертый день их догнал второй отряд, возглавляемый Девоном.
Ночью, когда все их спутники отдыхали, измотанные скитаниями по бездорожью, отец с сыном держали совет у походного костра.
— Высокий Журавль говорит, что в десяти милях отсюда, выше по течению Алабамы, есть старый форт. И хотя его хозяева вроде бы соблюдают нейтралитет, похитители вполне могли отвезти Джосс туда.
— А как только они окажутся возле главного русла, лошадей сменят на лодки — тогда ищи ветра в поле! — с трудом сдерживаясь, воскликнул Алекс. Он сжал руками виски и поник, пряча лицо в коленях. Девон отлично представлял, что чувствовал бы на месте сына, если бы негодяи похитили Барбару, и понимал, какое отчаяние испытывает сейчас Алекс.
— Мы выследим их и на реке, — решительно произнес он.
— Она боится лошадей как огня. Она даже плавать на умеет! И зачем только я завез ее в эту глушь?
— Ты недооцениваешь свою жену, сынок. Твоя мать научила ее плавать, а верхом на лошадях они добрались в Коуэту из Саванны. Ты боишься, что ее сломают трудности здешней жизни, не так ли?
— Как ты догадался? — вскинулся Алекс.
— Когда-то я точно так же переживал из-за твоей матери, — мрачно ухмыльнулся Девон. — Разве английской аристократке место в стойбище краснокожих мускоги? — Он презрительно фыркнул, осуждая свое былое неверие. — Я только и делал, что искал повод отослать ее обратно. Но она любила меня и ни за что не желала расставаться. По-моему, Джосс очень похожа на нее.
Но Алекс слишком хорошо помнил, какой ужас вызвал у Джосс внешний вид Грозы Вепрей, и решительно возразил:
— Нет, папа, Джосс не такая. — И вдобавок не испытывает к нему такой же беззаветной любви… или он ошибается?
— Ох, сынок, ты наверняка ошибаешься. Вот и бабушка не могла нарадоваться тому, как быстро Джосс нашла общий язык с детьми.
— С детьми?.. — опешил Алекс.
— Похоже, ты не очень-то баловал ее разговорами в ту ночь, когда мы были дома, — сухо сказал Девон.
Алекс залился краской, вспомнив их ссору и то, к чему она привела…
— Она сама пришла к бабушке и предложила свою помощь. В конце концов, в Лондоне она тоже учила детей!
— И она стала учить детей в школе у бабушки Чарити?! — От избытка чувств у Алекса перехватило дыхание.
— Твоя мать говорит, что дети ее обожают. У нее талант находить с ними общий язык.
— Да, я это знал… — пробормотал Алекс. Значит, все время, пока он носился со своими обидами на ее высокомерное отношение к мускоги и к его смешанной крови, Джосс учила индейских детей…
«Джосс, Джосс, я так и не сказал тебе о своей любви!» С первыми лучами солнца Алекс отправился на разведку с Поком, желавшим добраться до реки не меньше, чем его хозяин. Остальные собрали лагерь и двинулись за ними, старательно высматривая конкретные доказательства того, что отряд не сбился со следа.
Алекс погонял лошадь со свирепостью одержимого, а Пок уверенно бежал впереди. Пес давно освоился с этими местами и не боялся ни змей, ни зыбучих трясин. Этот отважный маленький проводник ни разу не сбился с пути. Наконец они продрались сквозь густой кустарник и оказались на краю болотистой низины, являвшейся дельтой Алабамы. Местность казалась совершенно безлюдной, и только на горизонте поднимались к небу густые клубы дыма. Алекс дал шпоры коню и поскакал в ту сторону. Терьер трусил за ним.
Вскоре они добрались до обугленных остатков деревянных укреплений. Пок сначала обежал вокруг развалин блокгауза и убедился, что рядом никого нет. Лишь после этого он осторожно пробрался в пролом, оставшийся после взрыва. Бревна прогорели не до конца, и от них шел нестерпимый жар, однако ни собака, ни человек не обратили на это внимания. Жалобно поскуливая, Пок метался по внутреннему двору и обнюхивал то, что осталось от жилых построек. Его внимание привлек самый крайний барак на берегу реки. Алекс, с трудом сдерживая волнение, распахнул обугленную дверь и заглянул внутрь. Здесь также все было разгромлено. Посреди комнаты валялись обломки грубо сколоченного стола, а в углу — доски от матросского сундучка.
— Ну что, Пок? Где она? — В темном бараке было полно дыма, и Алекс не смог больше ничего разглядеть. Из его глаз потекли слезы — то ли от едкого дыма, то ли от отчаяния. Погибшие защитники форта так и лежали, не погребенные, во дворе. Среди изуродованных трупов были мускоги и полукровки, однако не нашлось ни одной женщины. Слава Богу, Джосс все еще жива.
Пока жива. Алекс только теперь заметил в дальнем углу барака два скорченных и обожженных до неузнаваемости трупа. Несчастные тесно прижимались друг к другу в последнем объятии. Судя по росту, погибли девочка лет десяти и взрослая женщина. Обе так обгорели, что ни по одежде, ни по украшениям невозможно было сказать, были они белыми или нет. Даже после смерти женщина старалась прикрыть своим телом ребенка.
Алекс опустился на колени, глядя на то, как Пок возбужденно шныряет среди обломков, усыпавших пол. Нет, это не может быть Джосс, его жена. И в этот миг что-то тускло блеснуло в слабом свете, проникавшем через дверной проем. Пок уже обратил внимание на этот предмет и ткнулся в него носом. Внезапно он уселся, задрал морду к потолку и издал душераздирающий жалобный вой.
У Алекса в жилах застыла кровь. В ушах грохотало, а тело онемело и отказывалось служить. Кое-как он доковылял до того места, где лежал этот необычный блестящий предмет. Так тускло могло блестеть только золото. И это действительно было золото, испачканное сажей. Это были золотые карманные часы. Часы, принадлежавшие когда-то преподобному Элайдже Вуд-бриджу.
Джосс никогда с ними не расставалась. Барбара рассказала Алексу, что она хранила свои вещи в маленьком замшевом мешочке и что этот мешочек пропал в день похищения. Это из него она достала мыло и расческу, чтобы пометить свой путь. Джосс не могла потерять или позабыть отцовские часы. А в том, что ни один из похитивших ее негодяев не выбросил бы такую дорогую вещь, Алекс нисколько не сомневался.
Он рухнул на колени возле обугленных останков и закрыл их руками, как будто мог защитить или спасти. Алекс зарыдал как ребенок. Верный пес крутился рядом и старался утешить его на свой лад, облизывая Алексу лоб и щеки. Так и нашли их остальные участники погони, когда добрались до форта.
Упрямо цепляясь за призрачную надежду на то, что Джосс каким-то чудом выжила и ее увезли по реке, мужчины целую неделю были одержимы поисками ее в районе устья Алабамы. Алекс не расставался с Поком и прочесал оба берега, но не нашел никаких следов.
Старый форт действительно служил убежищем общине полукровок, не желавших ввязываться в кровопролитную войну между Америкой и Британией и державшихся в стороне от конфликта между разными племенами союза крик. По-видимому, Красные Дубинки вероломно напали на форт и уничтожили его, безжалостно вырезав всех обитателей. Вместе с воинами погибли и женщины, и дети — их трупы валялись возле сожженных каноэ, на которых они пытались скрыться от кровожадных захватчиков.
Мало-помалу Девон и Высокий Журавль смирились с тем фактом, что найденные останки действительно принадлежали Джосс. В отличие от них Алекс не желал сдаваться и упрямо расширял область поисков, по-прежнему не приносивших никаких результатов. Гроза Вепрей с остальными мускоги вернулись в Коуэту, и только Девон и Высокий Журавль остались с Алексом. Они надеялись, что со временем его отчаяние уляжется и он позволит увести себя домой.
Наконец их разыскал нарочный от Бенджамина Хокинса, нового уполномоченного по делам индейцев при правительстве США. Девону Блэкторну и Высокому Журавлю предписывалось срочно явиться к нему в агентство на Флинт-ривер. Шаман шайеннов, Сикабу, все-таки убедил большую часть вождей нижних племен союза крик присоединиться к мятежу Текумсе. Только Высокий Журавль и Золотой Орел могли спасти положение, воспользовавшись своим авторитетом среди старейшин.
Высокий Журавль немедленно отправился назад, а Девон решил сначала разыскать сына. Он наткнулся на Алекса вечером того же дня.
Молодой Блэкторн неподвижно сидел на берегу реки. Алые закатные лучи били ему прямо в лицо — измученное, опустошенное лицо человека, потерявшего смысл жизни. Пок встретил Девона с жалобным визгом, будто умолял его помочь.
— Уже поздно, сынок. Пора разводить огонь и готовиться к ночлегу, — сказал Девон. Но Алекс и не подумал и двинуться с места или хотя бы поздороваться.
— Она ушла, папа. Ушла навеки. А я так и не сказал, что люблю ее. Ни разу. Хладнокровный, бессердечный ублюдок! Я не был достоин мизинца этой женщины!
Его мертвый, чужой от горя голос ранил Девона в самое сердце.
— Хотя я всей душой люблю эту землю, она может быть и суровой, и жестокой к своим сыновьям. Алекс, больше всего на свете мне бы хотелось облегчить твою боль, но я знаю, что это невозможно.
Он крепко, по-мужски сжал сведенные судорогой плечи своего сына и отправился готовить ужин. Алекс долго смотрел, как отец привычно хлопочет вокруг костра, и наконец сказал:
— У нас с ней было соглашение. Ты знал об этом? Дев кивнул.
— Мама объяснила мне, каковы ваши отношения… во всяком случае, насколько она себе представляла. — Он надеялся разговорить сына, чтобы тот поделился с ним своей болью.
— Мы были друзьями. Я искренне верил в то, что фиктивный брак будет полезен нам обоим.
— Похоже, на деле все оказалось не так просто? — отвечал Девон.
— Мне неслыханно повезло. Я стал обладателем настоящего сокровища, а сам… — он сокрушенно покачал головой, стараясь не дать волю злым слезам, — а сам так и не додумался, что мог бы быть ее мужем и заслужить ее любовь… Я даже не признался в том, что люблю ее!
— Женщины — очень чуткие существа, сынок. Они о многом догадываются и без слов. Джосс знала, что ты ее любишь.
— Если бы я мог поверить тебе, папа! — Он умолк, глядя в пламя костра, пока Девон готовил кофе и резал хлеб и сыр.
Наконец с нехитрым ужином было покончено, и старший Блэкторн сказал:
— Хокинс просит нас помочь ему в агентстве Флинта. Сикабу снова мутит воду. А я даже не могу сказать точно, стоит за ним Кент или нет. Высокий Журавль отправился на совет старейшин. А я должен сначала повидать Уэзерфорда. — Он умолк, ожидая, что скажет Алекс.
— Честно говоря, меня это больше не волнует. Прости, папа, но единственное, чего я хочу, это послать все к черту.
— И что ты собираешься делать? Алекс безразлично пожал плечами.
— Из-за войны путь в Лондон мне заказан. Да к тому же там все будет напоминать мне о Джосс. Для начала я вернусь в Саванну, а там будет видно.
— Твоя тетя Мэдлин сейчас осталась одна. Куинт на побережье, помогает укреплять оборону. Ты мог бы скрасить ее одиночество, — предложил Дев.
— Если я не ошибаюсь, с ней на плантации живут все четверо ее детей со своими семьями. Вряд ли ей так уж одиноко, — возразил Алекс. — Нет, лучше я вернусь домой. Ну а там… — Он умолк, представив себе мрачную, унылую жизнь. Жизнь без Джосс…
«Ах, Джосс, если бы я мог начать все сначала! Я бы не был таким дураком!»
Мужчины задумались, и никто не обратил внимания на Пока. Терьер всю ночь провел на берегу реки, что-то высматривая и вынюхивая в темных беспокойных водах.
Джосс скорчилась на дне каноэ, стиснув в руке свои очки и сосредоточившись на одной мысли: «Только бы меня не стошнило вновь!» На протяжении последних двух недель, то есть во второй половине их адского путешествия, ей было дурно каждое утро. То ли это следствие нервного потрясения, то ли организм отказывался принимать грубую пищу, которую предлагал ей Кент.
Вообще-то Джосс была так измучена, что едва соображала, особенно после их панического бегства из охваченного огнем форта. Джосс передернуло от ужаса, стоило вспомнить треск горевших бревен и густой смрад от обожженной плоти. Получив пленницу от Маккуина, Кент привел ее в форт, запер в грязной каморке еще с двумя несчастными и отправился за выпивкой.
Атака началась на восходе солнца. Кент ворвался в каморку и выволок Джосс наружу. Она даже не успела захватить отцовские часы. При ней остались только очки, которые лежали в кармане. Перед глазами все еще стояли лица двух других пленниц — женщины и девочки, скорчившихся от страха в углу. Кент пинками выгнал ее наружу. Он кричал, что нужно бежать, пока не поздно и пока их ждут на причале.
Их действительно ждали двое белых в замшевых индейских куртках и лосинах. Они отчалили, едва Кент со своей пленницей успели прыгнуть к ним в каноэ, и гребли что было сил до тех пор, пока не оказались на стремнине, в безопасном отдалении от берега. В форту грохотали выстрелы, а над блокгаузом взметнулось яркое пламя, и раздался сильный взрыв, красные Дубинки высыпали на причал и принялись стрелять по беглецам. Они не имели понятия о том, что рискуют прикончить того самого человека, у которого получили оружие. Однако ни одна пуля так и не достигла своей цели.
Дальнейшее путешествие слилось в череду похожих друг на друга тоскливых томительных дней. Джосс знала наверняка лишь одно: она попала в лапы к предателю, американцу, состоявшему на службе у Англии. Судя по всему, такими же шпионами были и его помощники. Напрасно пленница ломала голову над тем, какая роль отводится в этих вероломных играх ее скромной персоне. По крайней мере эти негодяи не пытались с ней заигрывать.
Кент и его сообщники всерьез опасались, что ее болезненное состояние объясняется какой-нибудь заразой, подцепленной от индейцев.
— Не будь ты частью моего плана, я бы десять раз тебя прикончил, — бурчал шпион, глядя на то, как Джосс мучается от очередного приступа рвоты.
Наконец ей полегчало, и она отвернулась к реке, стараясь не обращать внимания на этого гнусного типа. В последний день путешествия однообразный ландшафт заметно изменился. Густая растительность по берегам исчезла, и до самого горизонта простерлась болотистая низина с сетью глубоких проток. Кент сказал, что так выглядит устье реки.
Аллигаторы неслышно рассекали воду. Их невозможно было отличить от плавучих бревен, и зачастую каноэ чудом ускользало от их огромных челюстей и смертельно опасных хвостов. Высокие белые цапли грелись на солнце, стоя на одной ноге, а в вершинах экзотических деревьев шумно суетились пестрые мелкие птички.
Теперь река текла медленно и лениво. Бурая от ила и глины вода широким потоком вливалась в необъятный морской залив. Джосс уже знала, что ее везут в Мобил, расположенный на самой границе с испанской территорией. Поэтому она не удивилась, когда на горизонте показался форт, выстроенный из камня в стиле мавританских укреплений. Он был расположен в конце длинного мыса, защищавшего залив с моря. Вокруг крепости расположился небольшой городок, явно возведенный европейцами. Узкие улицы с нависавшими над ними ажурными галереями говорили о франко-испанском происхождении его обитателей. Эта чуждая ей архитектура только усугубила тревоги и страхи Джосс.
— Добро пожаловать в Мобил, госпожа Блэкторн! — зловеще процедил Кент.
Вскоре они подошли достаточно близко, чтобы разглядеть алые мундиры часовых, торчавших на башнях. Англичане! Джосс едва сдерживала нетерпение, дожидаясь, пока распахнутся тяжелые створки ворот. Им пришлось сначала подняться на самый гребень крепостной стены, а затем по узкой лестнице спуститься в коридор, где еще двое часовых неподвижно застыли у высоких двустворчатых дверей. Кент назвал им себя, и их пропустили в просторный зал для совещаний.
В центре зала стоял большой дубовый стол, заваленный картами и бумагами, а вокруг него собралось несколько человек. На одном из них был алый мундир, на остальных — белые. Джосс с бешено бьющимся сердцем уже сочиняла прочувствованную речь, но ее опередил Кент.
, — Я доставил пленницу, которая наверняка окажется нам полезной, — сообщил он, не тратя времени на приветствия, и грубо рванул за веревку, стягивавшую запястья Джосс.
Она попыталась заговорить, но слова замерли на языке, когда английский офицер повернулся к ней лицом. Холодные желтые глаза надменно смерили ее с головы до ног. Разве можно было забыть это холеное аристократическое лицо, чьи идеальные черты нарушал лишь сабельный шрам, рассекавший надвое левую бровь!
Полковник сэр Руперт Чемберлен долго разглядывал высокую худую женщину, стоявшую перед ним. Затем он приблизился и со зловещей улыбкой прошелся вокруг нее, словно оценивал стати породистой кобылы. Он тоже отлично помнил эти уродливые очки, но не мог не заметить, что Джосс изменилась. Она постаралась взять себя в руки и гордо выпрямилась, несмотря на жалкий вид и изодранное платье. Полковник слегка удивился: и как это он до сих пор не замечал, какая пропорциональная у нее фигура и чудесные густые волосы, получившие легкий золотистый оттенок под ярким тропическим солнцем?
— Жена Алекса Блэкторна, — пробормотал он себе под нос.
— Сэр Руперт, — произнесла Джосс светским тоном, как будто эта встреча происходила в одной из лондонских гостиных, — у вас просто поразительная память! — Она старалась не поддаться панике. То, что полковник отпустил испанских офицеров и в зале остался только Кент, не предвещало ничего хорошего.
— Да что вы, ну как же я мог забыть столь яркую личность, из синего чулка превратившуюся в невесту этого недоноска! Вы стали притчей во языцех, милая барышня! Лондон до сих пор в недоумении: с какой стати этот молодой повеса вдруг связался с такой набожной мисс? Уж не влюбился ли он, а? — Чемберлен не дождался ответа и обернулся к Кенту: — Честно говоря, мне стало интересно, когда я получил твой рапорт. Но ты вроде бы собирался захватить не эту сучку, а дочку Кэрузерзов!
— Это Маккуин перепутал одну англичанку с другой, но я решил, что сойдет и эта, раз она тоже Блэкторн. Как только эти гадюки узнают, что она у нас в руках, они приползут прямо к нам в ловушку! — сказал Кент с дьявольской ухмылкой.
— Нет! — вырвалось у Джосс прежде, чем она успела остановиться. Кент мигом привел ее в чувство, рванув за конец веревки.
Чемберлен громко зацыкал языком:
— Уилли, Уилли, веди себя прилично! Какие вы, колонисты, грубые! Немедленно развяжи даму!
Кента перекосило от ярости, но он вынужден был проглотить оскорбление и подчинился, перерезав веревку одним взмахом ножа.
— Когда Блэкторны узнают, что она у нас?
Джосс чуть не кричала от боли, массируя онемевшие пальцы. Кент с нетерпением дожидался ответа от полковника.
Чемберлен ленивой походкой вернулся к столу и взглянул на последние приказы, доставленные от его начальства на Багамах.
— Нам сейчас не до Блэкторнов. Пожалуй, я вообще не стану их извещать, — капризно заявил он. — Возможно, если бы на ее месте была ее свекровь, я одобрил бы твой план, но теперь я передумал.
— Ты что, рехнулся? Это же прекрасная возможность остановить Блэкторнов и не дать им перетянуть мускоги на сторону американцев! — Кент разъярился не на шутку. — Я рисковал собственной шкурой, чтобы ее захватить, а теперь…
— А теперь, — Чемберлен круто развернулся на месте и отчеканил командным голосом: — вы свободны, мистер Кент!.. Ах да, — вкрадчиво добавил он, — вы наверняка не откажетесь от небольшого вознаграждения, своего рода тридцати сребреников…