Страница:
Спрятавшись в затененном алькове, Джори быстро оглядела присутствующих. Королева сидела по левую руку от короля, его сын и наследник – по правую. Молодой Эдуард был моложе своей сестры, но иерархия соблюдалась очень строго. Граф Глостер сидел рядом с принцессой. А далее располагался Джон де Боун, граф Херефорд и констебль Англии.
По левую руку королевы сидел Томас Ланкастер, племянник короля и председатель суда пэров, затем Роджер Байгод, граф Норфолк и маршал Англии. Глаза Джори расширились от удивления, когда она заметила своего дядю, Джона де Варенна. Тот был графом Сурреем, но все же девушка понятия не имела, что король настолько ценит его.
Джори не знала о приезде дяди и лишь теперь догадалась, что ее брат Линкс и его жена Сильвия тоже должны присутствовать в зале. «Нельзя, чтобы они увидели меня в роли служанки! Неприятностей не оберешься!» Джори решила смотреть в оба и держаться на приличном расстоянии.
Большой зал был уставлен длинными столами и скамьями, чтобы вместить всю знать и многочисленную свиту. На каждом столе стояли огромные блюда с рыбой, дичью, громадными кусками говядины, целыми поросятами.
Джори подхватила кувшин с элем и, игнорируя множество протянутых к ней кружек, засеменила по залу. Ей то и дело приходилось отбиваться от мужских рук, которые норовили хлопнуть ее по заду или же коснуться других частей тела, но она ухитрялась внимательно разглядывать гербы на туниках гостей. В поисках золотого медведя на черном поле она увидела массу девизов и всех доступных воображению животных, но так и не нашла нужной эмблемы. Вдруг у нее в ухе прозвучал глубокий мужской голос: – Эй, подруга! У меня в глотке настоящая арабская пустыня! Пожалей умирающего от жажды!
Джори резко обернулась и уставилась в пару таких темных глаз, что их чернота отливала пурпуром. Перед ней оказался самый красивый мужчина, какого она только видела в жизни. Каждая черта его лица выражала неуемную гордость. Демонстрируя врожденную вежливость, незнакомец поднялся и стоя ждал, пока она наполнит его кружку. Теперь, когда он поднялся во весь рост, Джори, чтобы заглянуть ему в лицо, пришлось задрать подбородок и откинуть назад голову.
Ее жадный взор пробежал снизу вверх до широкой груди, где Джори увидела золотого медведя, изображенного на черном бархате камзола. Глаза их встретились, в голове у Джори словно что-то щелкнуло, и она тотчас узнала девиз. «Уорик! О Господи, это же знаменитый граф Уорик! Его называют Волкодавом!» Джори застыла на месте, широко распахнув глаза, словно голубица, изготовившаяся к полету. В ее ушах вдруг зазвучали колокола, словно предупреждая об опасности. Джори сунула кувшин в руки мужчине и побежала прочь.
Граф, явно заинтригованный, резко поставил кувшин с элем на стол и двинулся вслед за девушкой.
Джори не остановилась, пока не выскочила из зала, и лишь потом несколько раз глубоко вздохнула, наполняя легкие свежим воздухом.
– Простите, мадемуазель. Если вы ищете компанию, то уже нашли. Гай де Бошан к вашим услугам.
Джори резко обернулась:
– Уорик?
Мужчина ухмыльнулся и признал:
– О да, я – Уорик. – И он протянул к ней руку.
Джори оторвала взгляд от его лица и посмотрела на эту руку, крупную, мозолистую, с красивыми длинными пальцами. Неподражаемую руку. «Разве могу я ему отказать? Он обладает какой-то невидимой силой, которая увлекает меня…» Импульсивная натура Джори не оставила ей ни секунды на колебания. Не задумываясь, она вложила ладонь в его руку, и он обвил ее пальцами. Девушка тут же почувствовала, как в нее вливается его тепло и нечто еще более значительное – его внутренняя сила.
– Как мне называть тебя, малышка?
– Меня зовут Map… – Она замолчала, осознав, что собиралась назвать свое настоящее имя, и заметила, как волнующе изогнулись его губы.
– Маргарет? Пойдем со мной, Маргарет.
– Куда, милорд?
– Куда хочешь. – Он говорил глубоким, мягким голосом, который проникал в самую душу Марджори. Она очень остро чувствовала врожденный французский шарм Гая де Бошана, от его галантности у нее быстрее застучало сердце.
Сначала девушка подумала, что стоит пройтись вдоль реки, но потом решилась и сказала:
– Я бы погуляла в саду.
Его пальцы стиснули ее запястье.
– Куда бы вы ни отправились, мадемуазель, я пойду следом.
Рука об руку они вошли в верхние покои, прошли по террасе вдоль государственных апартаментов под арку, ведущую в строго спланированный сад. Королевский сад был обнесен стеной и заперт, но Джори знала потайную калитку. Она вытащила ладонь из руки рыцаря и дрожащими пальцами отодвинула задвижку.
Оказавшись внутри, Уорик не стал снова искать ее руки, вместо этого он тотчас обнял девушку за плечи. Одуряющий аромат цветов, исходящий от рыцаря мощный мужской дух вскружили ей голову.
У скамьи, удобно спрятавшейся под каскадом ивовых ветвей, пара замедлила шаг. Лунный свет обливал гуляющих призрачным серебристым светом. Джори вскрикнула, когда могучие руки спутника обхватили ее за талию и поставили на скамью, уничтожив, таким образом, разницу в их росте.
Уорик впился взглядом в лицо девушки.
– Ты совсем дитя, ma petite.
– Мне восемнадцать! – запротестовала Марджори.
Его рот выразительно изогнулся.
– Прекрасный возраст невинности!
– Да!.. Нет. Возможно, – с вызовом отвечала Джори.
– Невинность, стремящаяся к более глубоким знаниям и жаждущая опыта?
– Да, милорд. Так и есть, – чуть слышно пробормотала девушка.
Длинными пальцами он крепко обхватил ее лицо. Бесконечно долгое, мучительное мгновение его рот нависал над ее губами, прежде чем их коснуться. Раскачиваясь на месте, Джори закрыла глаза, словно бы отравленная его поцелуем.
Он удержал ее от падения, потом приподнял и крепко прижал к себе. На этот раз его поцелуй был долгим и глубоким, а настойчивый язык легко заставил Джори приоткрыть губы. Язык скользнул к ней в рот, и рыцарь ощутил медовую сладость этой бархатистой пещеры. Ослабив хватку, Уорик позволил ее телу соскользнуть вниз так, что ноги девушки снова коснулись скамьи. Его руки принялись гладить ее спину, сползая все ниже, пока не достигли ягодиц.
Прижатая к крепкому телу нечаянного спутника, Джори воображала его обнаженным. Желание все сильнее разгоралось в ее крови. Бедрами она ощущала его напряженную плоть, ее собственное лоно отвечало взволнованным трепетом. Джори обхватила руками мускулистые плечи и дугой выгнулась в объятиях рыцаря.
Уорик опустился на скамью, притянул Джори к себе на колени и с силой впился в ее губы. Долгие, неторопливые поцелуи сменились жадными, настойчивыми, требовательными.
– Откройся для меня, cheri.
Глаза Джори распахнулись, как будто она внезапно вышла из транса. Девушка рывком сдвинула колени, как в ловушку захватывая его хищные пальцы.
– Сейчас же прекратите! Нельзя! Мне не следовало приходить сюда с вами.
Темные глаза Уорика впивались в ее лицо.
– Конечно, я прекращу. Хотя нельзя отрицать, что ты принимала мои авансы. – В голосе рыцаря слышалось сожаление. – Мне незачем принуждать женщину.
– Я действительно принимала ваши поцелуи… Вы меня будто заворожили, – с дрожью в голосе призналась девушка. Ее грудь вздымалась от волнения: так трудно сопротивляться, бороться с тягой к этому человеку, когда каждой клеточкой своего тела она рвется к близости с ним и в то же время ругает себя, что выглядит как настоящая шлюха.
Джори перестала стискивать колени и почувствовала, как ладонь мужчины скользнула вниз по ее голени. Когда его кисть вынырнула из-под подола платья, девушка поражение заметила, что он коварно похитил одну из подвязок, после чего самодовольно воскликнул:
– Так я и думал! Ты не из прислуги. Признавайся!
Джори была потрясена.
– Откуда вы знаете, милорд?
– Служанки довольно грубые на ощупь. Ты – из другого теста. Подозреваю, что ты камеристка какой-нибудь благородной дамы. – Он ухмыльнулся. – А она знает, что ты утащила ее подвязки?
Облегчение волной накатило на Джори. «Благодарение Богу, он думает, что я служанка».
– Неудивительно, что ты меня остановила. Ведь ты заслуживаешь кое-чего получше поспешной случки в кустах. Придешь в мои покои?
Джори облизала губы и ощутила вкус его поцелуев. Желание с новой силой вспыхнуло у нее в крови. Этот ужасный Уорик завораживал ее. Надо спасаться, и как можно быстрее, пока он совсем не зачаровал ее. Джори спрыгнула с его колен.
– Уже поздно… Мне надо идти… Мои обязанности…
– Я не отказываюсь от мысли пригласить тебя. – Он не сводил с девушки темных глаз. – Придешь ко мне завтра вечером?
Джори с жадностью вглядывалась в его лицо. «Он обладает невидимой силой, которая влечет меня как магнитом. Как же я могу отказать?»
Губы рыцаря изогнулись в самоуверенной улыбке.
– Я знаю, ты не откажешь мне, малышка.
Джори сделала шаг назад, развеивая чары, потом развернулась и побежала.
Уорик вернулся в зал и с облегчением обнаружил, что помост почти опустел. Королева удалилась, будущая невеста тоже исчезла. С полдюжины графов беседовали с королем. Уорик решил к ним присоединиться. Взяв кружку эля с подноса у слуги, он осушил ее одним глотком и, пока шел по залу, успел получить от знатных дам, сопровождающих мужей на королевскую свадьбу, три весьма откровенных предложения и еще два, выраженных более деликатно. Гай де Бошан привык к женскому вниманию. Его темный хищный облик в сочетании с бранной славой служил достаточным искушением. А если добавить к этому разговоры о его успехах у женщин, то неудивительно, что множество смелых матрон горели желанием поиграть с огнем, чтобы на себе испытать обжигающее пламя его страсти.
Уорик шел, не обращая внимания на женские взгляды. Минувшие годы досыта накормили его распутной любовью знатных дам.
– Уорик, отчего ты не остался с нами на помосте? – спросил король Эдуард.
– Ваше величество, я не хотел омрачать торжества в честь предстоящего бракосочетания Глостера своими возражениями против утверждения новых налогов, которое вы собираетесь потребовать у парламента. – Де Бошан поднялся на помост и встал рядом с Глостером.
– Кто тебе сказал, что я намерен созвать парламент?
– Виндзор так близко от Вестминстера. Ручаюсь, вы не упустите случая сделать это, пока мы все собрались здесь на свадьбу.
– Разумеется, не упущу. Надо принять решение. Мои переговоры с Филиппом Французским ничего не дали. Растет вражда между английскими моряками юго-восточных портов и нормандскими рыбаками, которые незаконно ведут лов в наших водах. Филипп воспользуется этим предлогом, чтобы захватить Гасконь, последнее из наших французских владений.
– Ваше величество, вы планируете начать войну с Францией? – напрямик задал вопрос Джон де Варенн.
– Именно так. Я собираюсь ввести войска во Фландрию и захватить ее. Еще одну армию пошлю, чтобы отобрать Гасконь, если Филипп дерзнет сунуть туда нос.
– Война-дорогое удовольствие, ваше величество. Лично я не желаю платить больше налогов, – снова возразил Уорик.
В разговор вмешался Роджер Байгод, граф Норфолк:
– Раз речь зашла об этом предмете, то, должен сказать, я тоже возражаю против созыва парламента и полностью согласен с Уориком.
– Деньги мне нужны, – веско заявил Эдуард. – Нравится вам это или нет, собрать их необходимо.
«Предполагается, что мы станем танцевать под королевскую дудку», – подумал де Бошан. Он понимал, что король вступает на опасную тропу, ибо такое повышение налогов нарушало Великую хартию вольностей.
Тут в разговор вступил Джон де Боун, граф Херефорд:
– Джентльмены, не будем ссориться, по крайней мере, до тех пор, пока Глостер не сыграет свадьбу. Позже, в Вестминстере, мы обсудим наши разногласия.
Эдуард, желавший оттянуть предстоящее сражение с людьми до конца свадебных торжеств, с облегчением приказал подать всем вина.
– За здоровье жениха! – провозгласил король и поднял кубок. Графы последовали его примеру. – Гилберт Глостер! Да пошлет тебе Бог множество сыновей!
Иметь сына и наследника – это составляло основу чаяний каждого феодала. У самого короля Эдуарда родилось четверо сыновей, но трое из них умерли, не достигнув зрелости, и теперь у него оставался только один. Де Варенн не имел законного сына. У Байгода была только дочь. Все завидовали де Боуну, имевшему двоих взрослых сыновей.
Уорик хлопнул своего друга Глостера по спине. Его темные глаза заискрились весельем.
– Король полагает, что как только ты сделаешься его зятем, то станешь поддерживать любое королевское начинание.
– Он просто заблуждается, – подмигнул Гилберт.
– Да, нелегко мне придется. Надо будет выбирать, у кого из вас нрав круче. Плантагенет страшен в гневе, но мне случалось и тебя видеть в ярости, она способна землю спалить.
Гилберт недоверчиво посмотрел на друга.
– Ты и сам не отличаешься кротостью. Просто бешеный. Недаром про Уорика ходят легенды.
– Только если меня разозлят. Я научился сдерживать бешеных псов своего темперамента и горжусь этим.
Сзади подошел Эдуард и положил руку на плечо Гилберта:
– Завтра я устрою в твою честь охоту. Полагаю, оленина – лучшее блюдо для свадебного стола.
Джори раздвинула портьеры в спальне принцессы и впустила бледный утренний свет.
– Чудесный день, Джоанна. Надеюсь, вчерашний пир оправдал все твои надежды?
– Не надо иносказаний. Ты хочешь узнать, оправдал ли мои надежды Глостер? – Принцесса откинула одеяло. – Он действительно оказался лучше, чем можно было рассчитывать. Не обижался, если я его игнорировала. Не задавался и не пытался продемонстрировать превосходство. И не льстил мне. По возрасту Глостер мог бы быть моим отцом, но он, во всяком случае, не подхалим. – Джоанна сунула ноги в тапочки и надела пеньюар. – А вот после пира я чуть не взвыла от тоски. Королева пожелала, чтобы я продемонстрировала всем свадебные дары, которые выставлены в Длинной галерее. Дело на десять минут, но тянулось целых два часа. Королева и придворные дамы с необыкновенным интересом рассматривали каждую золотую чашу и каждую серебряную вилку. Я же подумала, не заколоться ли одной из подобных штук, просто чтобы хоть чем-то развлечься.
Джори засмеялась.
– Разглядывать богатые дары – одно из самых больших удовольствий на королевской свадьбе, – с улыбкой заметила она.
– Твоя невестка Сильвия очень въедливо пыталась узнать, где ты пребываешь, и жаловалась, что ты еще не представилась им. Я придерживаюсь мнения, что не следует проявлять излишнее любопытство, но сейчас как раз твоя очередь ответить мне на парочку вопросов. – И Джоанна спросила словами самой Джори: – Неужели, правда? Неужели ты действительно потеряла девственность?
Джори таинственно улыбнулась:
– Я тоже не люблю нежелательных вопросов. Научилась этому у королевской принцессы.
– Значит, ты и правда с кем-то флиртовала! По крайней мере, скажи, как его зовут.
– Жерве… Джайлз… или Гай? Не помню.
– Ах ты, маленькая проказница. Так он француз?
Джори закатила глаза.
– Это уж точно.
– А сегодня вечером у вас назначено рандеву?
– Да, он пригласил меня, – призналась Джори. – Но я не собираюсь идти. Я твердо решила. В любом случае мне придется присутствовать на торжествах, которые королева Элеонора устраивает в твою честь.
– Ах да. Завтрак на открытом воздухе в парадном саду, потом прогулка на королевской барже по Темзе от Виндзора до Лондона. А мужчин отец на целый день забирает на охоту. Им повезло.
– Ты же любишь речные прогулки, – возразила Джори.
– Не спорю, люблю, но в обществе своих фрейлин, а не чванливых придворных дам королевы, которые задирают свои длинные носы и смотрят на меня с осуждением. К тому же матушка считает, что я должна помнить имя и титул жены каждого графа и барона. А я не могу отличить ее светлость Лошадиную морду от ее сиятельства Куриные мозги.
– Ты просто притворяешься, будто не помнишь их. Чтобы повеселиться.
– Ты так хорошо меня знаешь, Джори.
– Сегодня утром, ваше высочество, вам будут прислуживать Мод Клиффорд и Бланш Бедфорд. А я должна явиться, наконец, с визитом к Линксу и Сильвии и своему дяде Джону де Варенну.
– Не пытайся сменить тему. Королевская баржа вернется к ночи. Охотники тоже. Между закатом и рассветом останется достаточно времени для флирта.
– Сегодня я не поддамся искушению. Я… я твердо решила.
Глава 3
По левую руку королевы сидел Томас Ланкастер, племянник короля и председатель суда пэров, затем Роджер Байгод, граф Норфолк и маршал Англии. Глаза Джори расширились от удивления, когда она заметила своего дядю, Джона де Варенна. Тот был графом Сурреем, но все же девушка понятия не имела, что король настолько ценит его.
Джори не знала о приезде дяди и лишь теперь догадалась, что ее брат Линкс и его жена Сильвия тоже должны присутствовать в зале. «Нельзя, чтобы они увидели меня в роли служанки! Неприятностей не оберешься!» Джори решила смотреть в оба и держаться на приличном расстоянии.
Большой зал был уставлен длинными столами и скамьями, чтобы вместить всю знать и многочисленную свиту. На каждом столе стояли огромные блюда с рыбой, дичью, громадными кусками говядины, целыми поросятами.
Джори подхватила кувшин с элем и, игнорируя множество протянутых к ней кружек, засеменила по залу. Ей то и дело приходилось отбиваться от мужских рук, которые норовили хлопнуть ее по заду или же коснуться других частей тела, но она ухитрялась внимательно разглядывать гербы на туниках гостей. В поисках золотого медведя на черном поле она увидела массу девизов и всех доступных воображению животных, но так и не нашла нужной эмблемы. Вдруг у нее в ухе прозвучал глубокий мужской голос: – Эй, подруга! У меня в глотке настоящая арабская пустыня! Пожалей умирающего от жажды!
Джори резко обернулась и уставилась в пару таких темных глаз, что их чернота отливала пурпуром. Перед ней оказался самый красивый мужчина, какого она только видела в жизни. Каждая черта его лица выражала неуемную гордость. Демонстрируя врожденную вежливость, незнакомец поднялся и стоя ждал, пока она наполнит его кружку. Теперь, когда он поднялся во весь рост, Джори, чтобы заглянуть ему в лицо, пришлось задрать подбородок и откинуть назад голову.
Ее жадный взор пробежал снизу вверх до широкой груди, где Джори увидела золотого медведя, изображенного на черном бархате камзола. Глаза их встретились, в голове у Джори словно что-то щелкнуло, и она тотчас узнала девиз. «Уорик! О Господи, это же знаменитый граф Уорик! Его называют Волкодавом!» Джори застыла на месте, широко распахнув глаза, словно голубица, изготовившаяся к полету. В ее ушах вдруг зазвучали колокола, словно предупреждая об опасности. Джори сунула кувшин в руки мужчине и побежала прочь.
Граф, явно заинтригованный, резко поставил кувшин с элем на стол и двинулся вслед за девушкой.
Джори не остановилась, пока не выскочила из зала, и лишь потом несколько раз глубоко вздохнула, наполняя легкие свежим воздухом.
– Простите, мадемуазель. Если вы ищете компанию, то уже нашли. Гай де Бошан к вашим услугам.
Джори резко обернулась:
– Уорик?
Мужчина ухмыльнулся и признал:
– О да, я – Уорик. – И он протянул к ней руку.
Джори оторвала взгляд от его лица и посмотрела на эту руку, крупную, мозолистую, с красивыми длинными пальцами. Неподражаемую руку. «Разве могу я ему отказать? Он обладает какой-то невидимой силой, которая увлекает меня…» Импульсивная натура Джори не оставила ей ни секунды на колебания. Не задумываясь, она вложила ладонь в его руку, и он обвил ее пальцами. Девушка тут же почувствовала, как в нее вливается его тепло и нечто еще более значительное – его внутренняя сила.
– Как мне называть тебя, малышка?
– Меня зовут Map… – Она замолчала, осознав, что собиралась назвать свое настоящее имя, и заметила, как волнующе изогнулись его губы.
– Маргарет? Пойдем со мной, Маргарет.
– Куда, милорд?
– Куда хочешь. – Он говорил глубоким, мягким голосом, который проникал в самую душу Марджори. Она очень остро чувствовала врожденный французский шарм Гая де Бошана, от его галантности у нее быстрее застучало сердце.
Сначала девушка подумала, что стоит пройтись вдоль реки, но потом решилась и сказала:
– Я бы погуляла в саду.
Его пальцы стиснули ее запястье.
– Куда бы вы ни отправились, мадемуазель, я пойду следом.
Рука об руку они вошли в верхние покои, прошли по террасе вдоль государственных апартаментов под арку, ведущую в строго спланированный сад. Королевский сад был обнесен стеной и заперт, но Джори знала потайную калитку. Она вытащила ладонь из руки рыцаря и дрожащими пальцами отодвинула задвижку.
Оказавшись внутри, Уорик не стал снова искать ее руки, вместо этого он тотчас обнял девушку за плечи. Одуряющий аромат цветов, исходящий от рыцаря мощный мужской дух вскружили ей голову.
У скамьи, удобно спрятавшейся под каскадом ивовых ветвей, пара замедлила шаг. Лунный свет обливал гуляющих призрачным серебристым светом. Джори вскрикнула, когда могучие руки спутника обхватили ее за талию и поставили на скамью, уничтожив, таким образом, разницу в их росте.
Уорик впился взглядом в лицо девушки.
– Ты совсем дитя, ma petite.
– Мне восемнадцать! – запротестовала Марджори.
Его рот выразительно изогнулся.
– Прекрасный возраст невинности!
– Да!.. Нет. Возможно, – с вызовом отвечала Джори.
– Невинность, стремящаяся к более глубоким знаниям и жаждущая опыта?
– Да, милорд. Так и есть, – чуть слышно пробормотала девушка.
Длинными пальцами он крепко обхватил ее лицо. Бесконечно долгое, мучительное мгновение его рот нависал над ее губами, прежде чем их коснуться. Раскачиваясь на месте, Джори закрыла глаза, словно бы отравленная его поцелуем.
Он удержал ее от падения, потом приподнял и крепко прижал к себе. На этот раз его поцелуй был долгим и глубоким, а настойчивый язык легко заставил Джори приоткрыть губы. Язык скользнул к ней в рот, и рыцарь ощутил медовую сладость этой бархатистой пещеры. Ослабив хватку, Уорик позволил ее телу соскользнуть вниз так, что ноги девушки снова коснулись скамьи. Его руки принялись гладить ее спину, сползая все ниже, пока не достигли ягодиц.
Прижатая к крепкому телу нечаянного спутника, Джори воображала его обнаженным. Желание все сильнее разгоралось в ее крови. Бедрами она ощущала его напряженную плоть, ее собственное лоно отвечало взволнованным трепетом. Джори обхватила руками мускулистые плечи и дугой выгнулась в объятиях рыцаря.
Уорик опустился на скамью, притянул Джори к себе на колени и с силой впился в ее губы. Долгие, неторопливые поцелуи сменились жадными, настойчивыми, требовательными.
– Откройся для меня, cheri.
Глаза Джори распахнулись, как будто она внезапно вышла из транса. Девушка рывком сдвинула колени, как в ловушку захватывая его хищные пальцы.
– Сейчас же прекратите! Нельзя! Мне не следовало приходить сюда с вами.
Темные глаза Уорика впивались в ее лицо.
– Конечно, я прекращу. Хотя нельзя отрицать, что ты принимала мои авансы. – В голосе рыцаря слышалось сожаление. – Мне незачем принуждать женщину.
– Я действительно принимала ваши поцелуи… Вы меня будто заворожили, – с дрожью в голосе призналась девушка. Ее грудь вздымалась от волнения: так трудно сопротивляться, бороться с тягой к этому человеку, когда каждой клеточкой своего тела она рвется к близости с ним и в то же время ругает себя, что выглядит как настоящая шлюха.
Джори перестала стискивать колени и почувствовала, как ладонь мужчины скользнула вниз по ее голени. Когда его кисть вынырнула из-под подола платья, девушка поражение заметила, что он коварно похитил одну из подвязок, после чего самодовольно воскликнул:
– Так я и думал! Ты не из прислуги. Признавайся!
Джори была потрясена.
– Откуда вы знаете, милорд?
– Служанки довольно грубые на ощупь. Ты – из другого теста. Подозреваю, что ты камеристка какой-нибудь благородной дамы. – Он ухмыльнулся. – А она знает, что ты утащила ее подвязки?
Облегчение волной накатило на Джори. «Благодарение Богу, он думает, что я служанка».
– Неудивительно, что ты меня остановила. Ведь ты заслуживаешь кое-чего получше поспешной случки в кустах. Придешь в мои покои?
Джори облизала губы и ощутила вкус его поцелуев. Желание с новой силой вспыхнуло у нее в крови. Этот ужасный Уорик завораживал ее. Надо спасаться, и как можно быстрее, пока он совсем не зачаровал ее. Джори спрыгнула с его колен.
– Уже поздно… Мне надо идти… Мои обязанности…
– Я не отказываюсь от мысли пригласить тебя. – Он не сводил с девушки темных глаз. – Придешь ко мне завтра вечером?
Джори с жадностью вглядывалась в его лицо. «Он обладает невидимой силой, которая влечет меня как магнитом. Как же я могу отказать?»
Губы рыцаря изогнулись в самоуверенной улыбке.
– Я знаю, ты не откажешь мне, малышка.
Джори сделала шаг назад, развеивая чары, потом развернулась и побежала.
Уорик вернулся в зал и с облегчением обнаружил, что помост почти опустел. Королева удалилась, будущая невеста тоже исчезла. С полдюжины графов беседовали с королем. Уорик решил к ним присоединиться. Взяв кружку эля с подноса у слуги, он осушил ее одним глотком и, пока шел по залу, успел получить от знатных дам, сопровождающих мужей на королевскую свадьбу, три весьма откровенных предложения и еще два, выраженных более деликатно. Гай де Бошан привык к женскому вниманию. Его темный хищный облик в сочетании с бранной славой служил достаточным искушением. А если добавить к этому разговоры о его успехах у женщин, то неудивительно, что множество смелых матрон горели желанием поиграть с огнем, чтобы на себе испытать обжигающее пламя его страсти.
Уорик шел, не обращая внимания на женские взгляды. Минувшие годы досыта накормили его распутной любовью знатных дам.
– Уорик, отчего ты не остался с нами на помосте? – спросил король Эдуард.
– Ваше величество, я не хотел омрачать торжества в честь предстоящего бракосочетания Глостера своими возражениями против утверждения новых налогов, которое вы собираетесь потребовать у парламента. – Де Бошан поднялся на помост и встал рядом с Глостером.
– Кто тебе сказал, что я намерен созвать парламент?
– Виндзор так близко от Вестминстера. Ручаюсь, вы не упустите случая сделать это, пока мы все собрались здесь на свадьбу.
– Разумеется, не упущу. Надо принять решение. Мои переговоры с Филиппом Французским ничего не дали. Растет вражда между английскими моряками юго-восточных портов и нормандскими рыбаками, которые незаконно ведут лов в наших водах. Филипп воспользуется этим предлогом, чтобы захватить Гасконь, последнее из наших французских владений.
– Ваше величество, вы планируете начать войну с Францией? – напрямик задал вопрос Джон де Варенн.
– Именно так. Я собираюсь ввести войска во Фландрию и захватить ее. Еще одну армию пошлю, чтобы отобрать Гасконь, если Филипп дерзнет сунуть туда нос.
– Война-дорогое удовольствие, ваше величество. Лично я не желаю платить больше налогов, – снова возразил Уорик.
В разговор вмешался Роджер Байгод, граф Норфолк:
– Раз речь зашла об этом предмете, то, должен сказать, я тоже возражаю против созыва парламента и полностью согласен с Уориком.
– Деньги мне нужны, – веско заявил Эдуард. – Нравится вам это или нет, собрать их необходимо.
«Предполагается, что мы станем танцевать под королевскую дудку», – подумал де Бошан. Он понимал, что король вступает на опасную тропу, ибо такое повышение налогов нарушало Великую хартию вольностей.
Тут в разговор вступил Джон де Боун, граф Херефорд:
– Джентльмены, не будем ссориться, по крайней мере, до тех пор, пока Глостер не сыграет свадьбу. Позже, в Вестминстере, мы обсудим наши разногласия.
Эдуард, желавший оттянуть предстоящее сражение с людьми до конца свадебных торжеств, с облегчением приказал подать всем вина.
– За здоровье жениха! – провозгласил король и поднял кубок. Графы последовали его примеру. – Гилберт Глостер! Да пошлет тебе Бог множество сыновей!
Иметь сына и наследника – это составляло основу чаяний каждого феодала. У самого короля Эдуарда родилось четверо сыновей, но трое из них умерли, не достигнув зрелости, и теперь у него оставался только один. Де Варенн не имел законного сына. У Байгода была только дочь. Все завидовали де Боуну, имевшему двоих взрослых сыновей.
Уорик хлопнул своего друга Глостера по спине. Его темные глаза заискрились весельем.
– Король полагает, что как только ты сделаешься его зятем, то станешь поддерживать любое королевское начинание.
– Он просто заблуждается, – подмигнул Гилберт.
– Да, нелегко мне придется. Надо будет выбирать, у кого из вас нрав круче. Плантагенет страшен в гневе, но мне случалось и тебя видеть в ярости, она способна землю спалить.
Гилберт недоверчиво посмотрел на друга.
– Ты и сам не отличаешься кротостью. Просто бешеный. Недаром про Уорика ходят легенды.
– Только если меня разозлят. Я научился сдерживать бешеных псов своего темперамента и горжусь этим.
Сзади подошел Эдуард и положил руку на плечо Гилберта:
– Завтра я устрою в твою честь охоту. Полагаю, оленина – лучшее блюдо для свадебного стола.
Джори раздвинула портьеры в спальне принцессы и впустила бледный утренний свет.
– Чудесный день, Джоанна. Надеюсь, вчерашний пир оправдал все твои надежды?
– Не надо иносказаний. Ты хочешь узнать, оправдал ли мои надежды Глостер? – Принцесса откинула одеяло. – Он действительно оказался лучше, чем можно было рассчитывать. Не обижался, если я его игнорировала. Не задавался и не пытался продемонстрировать превосходство. И не льстил мне. По возрасту Глостер мог бы быть моим отцом, но он, во всяком случае, не подхалим. – Джоанна сунула ноги в тапочки и надела пеньюар. – А вот после пира я чуть не взвыла от тоски. Королева пожелала, чтобы я продемонстрировала всем свадебные дары, которые выставлены в Длинной галерее. Дело на десять минут, но тянулось целых два часа. Королева и придворные дамы с необыкновенным интересом рассматривали каждую золотую чашу и каждую серебряную вилку. Я же подумала, не заколоться ли одной из подобных штук, просто чтобы хоть чем-то развлечься.
Джори засмеялась.
– Разглядывать богатые дары – одно из самых больших удовольствий на королевской свадьбе, – с улыбкой заметила она.
– Твоя невестка Сильвия очень въедливо пыталась узнать, где ты пребываешь, и жаловалась, что ты еще не представилась им. Я придерживаюсь мнения, что не следует проявлять излишнее любопытство, но сейчас как раз твоя очередь ответить мне на парочку вопросов. – И Джоанна спросила словами самой Джори: – Неужели, правда? Неужели ты действительно потеряла девственность?
Джори таинственно улыбнулась:
– Я тоже не люблю нежелательных вопросов. Научилась этому у королевской принцессы.
– Значит, ты и правда с кем-то флиртовала! По крайней мере, скажи, как его зовут.
– Жерве… Джайлз… или Гай? Не помню.
– Ах ты, маленькая проказница. Так он француз?
Джори закатила глаза.
– Это уж точно.
– А сегодня вечером у вас назначено рандеву?
– Да, он пригласил меня, – призналась Джори. – Но я не собираюсь идти. Я твердо решила. В любом случае мне придется присутствовать на торжествах, которые королева Элеонора устраивает в твою честь.
– Ах да. Завтрак на открытом воздухе в парадном саду, потом прогулка на королевской барже по Темзе от Виндзора до Лондона. А мужчин отец на целый день забирает на охоту. Им повезло.
– Ты же любишь речные прогулки, – возразила Джори.
– Не спорю, люблю, но в обществе своих фрейлин, а не чванливых придворных дам королевы, которые задирают свои длинные носы и смотрят на меня с осуждением. К тому же матушка считает, что я должна помнить имя и титул жены каждого графа и барона. А я не могу отличить ее светлость Лошадиную морду от ее сиятельства Куриные мозги.
– Ты просто притворяешься, будто не помнишь их. Чтобы повеселиться.
– Ты так хорошо меня знаешь, Джори.
– Сегодня утром, ваше высочество, вам будут прислуживать Мод Клиффорд и Бланш Бедфорд. А я должна явиться, наконец, с визитом к Линксу и Сильвии и своему дяде Джону де Варенну.
– Не пытайся сменить тему. Королевская баржа вернется к ночи. Охотники тоже. Между закатом и рассветом останется достаточно времени для флирта.
– Сегодня я не поддамся искушению. Я… я твердо решила.
Глава 3
– Привет, Минкс! Где это ты прячешься? – Джон де Варенн, явившийся, чтобы забрать Линкса на охоту, назвал Марджори по-домашнему. Линкс и Минкс – так он звал их в детстве, и они всегда радовались этой шутке своего дяди. – Клянусь, ты с каждым днем становишься все красивее. Я просто слепну от твоей красоты.
Джори сделала изящный поклон.
– Благодарю вас, добрый сэр.
– Не поощряй ее, Джон. Ее ангельский вид может ввести тебя в заблуждение, но за ним прячется сам сатана. Лично я не вижу в этих зеленых глазах ничего, кроме дьявольских искр.
Джори, привычная к поддразниваниям брата, не растерялась:
– Линкс уже забыл, что значит быть молодым. Он стал циником и считает, что все женщины суетны, избалованны и тщеславны.
– Ты еще забыла сказать – упрямы, – ехидно добавил Линкс.
– Бедный Линкс, я и не знала, что Сильвия упряма.
– Возможно, моя жена избаловалась в дни своего пребывания при королеве, но она не упряма. Только у женщин из рода де Вареннов железная воля. – Его губы изогнулись в улыбке. – Замужество излечит тебя от этого.
– Замужество? – Джори сморщила носик. – Принцесса Джоанна предупреждала меня, что скоро вы станете искать мне мужа.
– Мы искали и среди высших, и среди низших, но, боюсь, все было напрасно.
– Не дразни ребенка, Линкс. – Джон ласково посмотрел на девушку. – Недавно мы получили для тебя предложение, но решили отказать.
Глаза Джори сверкнули негодованием.
– Вы даже не спросили моего мнения! О Господи! Джоанна говорила, что так и будет.
– Предложение было от Эйлзбури. Для его младшего сына. Это даже не обсуждается. Жених должен быть графом или, по крайней мере, наследником графства, Лишь тогда мы подумаем, начинать ли переговоры.
«Джоанна была права. Мужчины из нашей семьи устроят мой брак, а меня даже не спросят».
– Если вы получите еще одно предложение, прошу вас, обещайте, что сообщите мне! – взмолилась она.
Линкс ободряюще положил руку ей на плечо.
– Джори, доверься нам, мы лучше знаем, в чем твое благо. Мы устроим хороший, благополучный, долгий союз с достойным, знатным семейством. Он принесет тебе богатство и титул, а твоим детям земли и замки.
– Но ведь в браке должно быть нечто большее, чем замки и земли! Ведь должна быть любовь, правда? Вы с Сильвией женились по любви.
– Ничего подобного. Все переговоры вел наш дядя, граф Суррей, и ее отец граф Норфолк. Наш союз оказался во всех отношениях удовлетворительным, Джори. Любовь – это дело поэтов и менестрелей.
«Удовлетворительным? О Господи! Я хочу большего!»
– А где Сильвия? – слабым голосом спросила она.
– Сегодня ее пригласили на завтрак к королеве Элеоноре. Королева к ней очень привязана, и, клянусь, она очень скучает без своей фрейлины.
– А Сильвия… – Не договорив, Джори проглотила конец вопроса. Она сама поймет, беременна ли Сильвия, как только ее увидит. Она знала, Линкс мечтает получить сына и наследника и очень разочарован, что после двух лет брака еще не стал отцом. Стараясь исправить положение, она закончила вопрос иначе: – А Сильвия обедает с королевой наедине или в обществе других фрейлин?
– О Господи! Эти женские дела не для меня. – Линкс нетерпеливо провел рукой по гриве своих густых волос. – Пошли, Джон, мы опоздаем на охоту. Постарайся не разбить коленки, Минкс.
– Ничего не могу обещать. Ты же знаешь, какая я непоседа. – Джори привстала на цыпочки и поцеловала дядю, а когда Линкс вышел, она подняла на Джона умоляющий взгляд: – Вы ведь позволите мне самой выбрать себе мужа? Обещайте, что меня не постигнет судьба Джоанны! Я так боюсь, что меня отдадут престарелому аристократу!
Суровое лицо графа смягчилось.
– Милое дитя! – Он погладил ее по щеке. – Ты должна знать, что твое счастье – это главное для меня и твоего брата. Даю тебе слово, что мы выберем тебе мужа лишь с твоего одобрения.
На борту королевской баржи Джори приблизилась к Сильвии и села рядом на пуфик. Она с первого взгляда поняла, что невестка не беременна. А, взглянув еще раз, Джори задумалась: почему Сильвия, словно старуха, прячет свои прекрасные каштановые волосы под такой плотной вуалью?
– Очень жаль, что я не сумела повидать тебя, когда сегодня утром заходила проведать Линкса и дядю Джона.
Сильвия отвечала с укоризной:
– Тебе следовало нанести нам визит еще вчера, сразу, как мы приехали.
– Прости, пожалуйста. Я понятия не имела, что вы в Виндзоре. Ты же знаешь, сколько перед свадьбой возникает неожиданных дел. Надеюсь, тебе понравился завтрак у королевы?
– О да, благодарю. Мы встретились с прежней симпатией. Должно быть, принцесса Джоанна счастлива, что станет графиней Глостер? Гилберт де Клэр – самый влиятельный пэр Англии.
– Это же династическая свадьба. У Джоанны не было выбора.
Сильвия посмотрела на нее с явным удивлением.
– Выбора? Брак принцессы или любой другой высокородной леди всегда результат соглашения между семьями. Нелепо предполагать, что восемнадцатилетней девушке доверят самой искать себе спутника жизни.
Джори была в замешательстве.
– А если бы ты не хотела выходить замуж за моего брата, и твой отец стал бы тебя заставлять?
Сильвия недоверчиво переспросила:
– Не хотела замуж за Линкса де Варенна? Ты с ума сошла! Он красивый и смелый, о его военных подвигах ходят легенды. К тому же он наследует после своего дяди богатое графство. Со временем я стану графиней Суррей.
– Конечно, тебе повезло, но сомневаюсь, что другие браки по договоренности так же удачны. А если бы твой отец выбрал какого-нибудь старого урода? Ты наверняка стала бы сопротивляться.
– Ты же видела моего отца. Я никогда не посмела бы протестовать против его решения, просто исполнила бы свой долг и подчинилась.
Джори вспомнила внушительную невысокую фигуру Роджера Байгода, известного своей вспыльчивостью и несдержанностью. Она почувствовала новый прилив благодарности к дяде Джону, который всегда проявлял к ней снисходительность.
– Я намереваюсь сама выбрать себе мужа. Я твердо решила!
– Марджори, что за фантазии? Переговоры о достойном браке для тебя – это тяжкая ответственность, которая лежит на плечах графа Суррея и моего мужа. И они относятся к ней со всей серьезностью. Ты должна доверять им, они лучше знают, в чем твое благо.
«Линкс тоже так говорил».
– Джон обещал мне, что я смогу сама выбрать себе мужа. Невестка бросила на Джори сострадательный взгляд.
– Когда мы упрямимся, они скажут все, что угодно.
– Он обещал! Сильвия рассмеялась.
– Дорогая моя, ты так наивна! Мужчины забывают свои обещания, как только закрывают рот.
Этот разговор расстроил Джори. Сильвия вела себя снисходительно, к тому же она снова напомнила Джори, что та является бременем для своего дяди и брата.
– А вот и Элис Болтон, фрейлина королевы. Вам наверняка найдется, о чем поговорить и что вспомнить. Прошу прощения, но мне надо возвращаться к своим обязанностям.
Джори не стала обдумывать разговор с Сильвией и весь день пыталась отогнать непрошеные мысли. Вечером она съела легкий ужин у себя в комнате, а потом, как всегда, отправилась к принцессе Джоанне, чтобы помочь ей с вечерним туалетом.
– В обеденном зале было множество пустых мест. Охотников ждали к закату, а они, видимо, не вернулись. Я вовсе не печалюсь из-за отсутствия Глостера, но мне жаль, что сорвалось твое тайное свидание.
– Ты же знаешь, я не собиралась идти. – «Тогда зачем же выясняла, где располагаются покои Уорика?» – прошептал ее внутренний голос. Джори расшнуровала платье Джоанны и повесила его в шкаф. – Ты уже решила, какой выберешь костюм для верховой езды? – В соколиной охоте в честь жениха участвуют и мужчины и женщины, и Джори знала, что Джоанна желает выглядеть эффектно.
– Я надену алую куртку, чтобы к ней подходила шляпа с рубинами. У меня есть перчатки с рубинами на отворотах?
– Конечно, есть. И есть подходящие к ним путы для сокола.
Подруги проговорили до поздней ночи. Джори разложила всю выбранную Джоанной одежду для завтрашней соколиной охоты и лишь тогда отправилась к себе в комнату.
Лежа в постели, она, наконец, дала волю мыслям, с которыми боролась весь день. Уже много месяцев Джори была очень занята предстоящей свадьбой принцессы Джоанны и не успела осознать, что подходит и ее время. Раз уже было одно предложение, будут и новые. Она благодарила Бога, что у нее будет возможность самой выбрать себе мужа.
Джори отбросила одеяло, зажгла свечу и прошла к шкафу. Надевая простую серую тунику и прикрывая волосы белым полотняным чепцом, она прислушивалась к громкому стуку собственного сердца, ритм которого, казалось, отбивал одно только имя: Гай де Бошан, Гай де Бошан!
Джори сделала изящный поклон.
– Благодарю вас, добрый сэр.
– Не поощряй ее, Джон. Ее ангельский вид может ввести тебя в заблуждение, но за ним прячется сам сатана. Лично я не вижу в этих зеленых глазах ничего, кроме дьявольских искр.
Джори, привычная к поддразниваниям брата, не растерялась:
– Линкс уже забыл, что значит быть молодым. Он стал циником и считает, что все женщины суетны, избалованны и тщеславны.
– Ты еще забыла сказать – упрямы, – ехидно добавил Линкс.
– Бедный Линкс, я и не знала, что Сильвия упряма.
– Возможно, моя жена избаловалась в дни своего пребывания при королеве, но она не упряма. Только у женщин из рода де Вареннов железная воля. – Его губы изогнулись в улыбке. – Замужество излечит тебя от этого.
– Замужество? – Джори сморщила носик. – Принцесса Джоанна предупреждала меня, что скоро вы станете искать мне мужа.
– Мы искали и среди высших, и среди низших, но, боюсь, все было напрасно.
– Не дразни ребенка, Линкс. – Джон ласково посмотрел на девушку. – Недавно мы получили для тебя предложение, но решили отказать.
Глаза Джори сверкнули негодованием.
– Вы даже не спросили моего мнения! О Господи! Джоанна говорила, что так и будет.
– Предложение было от Эйлзбури. Для его младшего сына. Это даже не обсуждается. Жених должен быть графом или, по крайней мере, наследником графства, Лишь тогда мы подумаем, начинать ли переговоры.
«Джоанна была права. Мужчины из нашей семьи устроят мой брак, а меня даже не спросят».
– Если вы получите еще одно предложение, прошу вас, обещайте, что сообщите мне! – взмолилась она.
Линкс ободряюще положил руку ей на плечо.
– Джори, доверься нам, мы лучше знаем, в чем твое благо. Мы устроим хороший, благополучный, долгий союз с достойным, знатным семейством. Он принесет тебе богатство и титул, а твоим детям земли и замки.
– Но ведь в браке должно быть нечто большее, чем замки и земли! Ведь должна быть любовь, правда? Вы с Сильвией женились по любви.
– Ничего подобного. Все переговоры вел наш дядя, граф Суррей, и ее отец граф Норфолк. Наш союз оказался во всех отношениях удовлетворительным, Джори. Любовь – это дело поэтов и менестрелей.
«Удовлетворительным? О Господи! Я хочу большего!»
– А где Сильвия? – слабым голосом спросила она.
– Сегодня ее пригласили на завтрак к королеве Элеоноре. Королева к ней очень привязана, и, клянусь, она очень скучает без своей фрейлины.
– А Сильвия… – Не договорив, Джори проглотила конец вопроса. Она сама поймет, беременна ли Сильвия, как только ее увидит. Она знала, Линкс мечтает получить сына и наследника и очень разочарован, что после двух лет брака еще не стал отцом. Стараясь исправить положение, она закончила вопрос иначе: – А Сильвия обедает с королевой наедине или в обществе других фрейлин?
– О Господи! Эти женские дела не для меня. – Линкс нетерпеливо провел рукой по гриве своих густых волос. – Пошли, Джон, мы опоздаем на охоту. Постарайся не разбить коленки, Минкс.
– Ничего не могу обещать. Ты же знаешь, какая я непоседа. – Джори привстала на цыпочки и поцеловала дядю, а когда Линкс вышел, она подняла на Джона умоляющий взгляд: – Вы ведь позволите мне самой выбрать себе мужа? Обещайте, что меня не постигнет судьба Джоанны! Я так боюсь, что меня отдадут престарелому аристократу!
Суровое лицо графа смягчилось.
– Милое дитя! – Он погладил ее по щеке. – Ты должна знать, что твое счастье – это главное для меня и твоего брата. Даю тебе слово, что мы выберем тебе мужа лишь с твоего одобрения.
На борту королевской баржи Джори приблизилась к Сильвии и села рядом на пуфик. Она с первого взгляда поняла, что невестка не беременна. А, взглянув еще раз, Джори задумалась: почему Сильвия, словно старуха, прячет свои прекрасные каштановые волосы под такой плотной вуалью?
– Очень жаль, что я не сумела повидать тебя, когда сегодня утром заходила проведать Линкса и дядю Джона.
Сильвия отвечала с укоризной:
– Тебе следовало нанести нам визит еще вчера, сразу, как мы приехали.
– Прости, пожалуйста. Я понятия не имела, что вы в Виндзоре. Ты же знаешь, сколько перед свадьбой возникает неожиданных дел. Надеюсь, тебе понравился завтрак у королевы?
– О да, благодарю. Мы встретились с прежней симпатией. Должно быть, принцесса Джоанна счастлива, что станет графиней Глостер? Гилберт де Клэр – самый влиятельный пэр Англии.
– Это же династическая свадьба. У Джоанны не было выбора.
Сильвия посмотрела на нее с явным удивлением.
– Выбора? Брак принцессы или любой другой высокородной леди всегда результат соглашения между семьями. Нелепо предполагать, что восемнадцатилетней девушке доверят самой искать себе спутника жизни.
Джори была в замешательстве.
– А если бы ты не хотела выходить замуж за моего брата, и твой отец стал бы тебя заставлять?
Сильвия недоверчиво переспросила:
– Не хотела замуж за Линкса де Варенна? Ты с ума сошла! Он красивый и смелый, о его военных подвигах ходят легенды. К тому же он наследует после своего дяди богатое графство. Со временем я стану графиней Суррей.
– Конечно, тебе повезло, но сомневаюсь, что другие браки по договоренности так же удачны. А если бы твой отец выбрал какого-нибудь старого урода? Ты наверняка стала бы сопротивляться.
– Ты же видела моего отца. Я никогда не посмела бы протестовать против его решения, просто исполнила бы свой долг и подчинилась.
Джори вспомнила внушительную невысокую фигуру Роджера Байгода, известного своей вспыльчивостью и несдержанностью. Она почувствовала новый прилив благодарности к дяде Джону, который всегда проявлял к ней снисходительность.
– Я намереваюсь сама выбрать себе мужа. Я твердо решила!
– Марджори, что за фантазии? Переговоры о достойном браке для тебя – это тяжкая ответственность, которая лежит на плечах графа Суррея и моего мужа. И они относятся к ней со всей серьезностью. Ты должна доверять им, они лучше знают, в чем твое благо.
«Линкс тоже так говорил».
– Джон обещал мне, что я смогу сама выбрать себе мужа. Невестка бросила на Джори сострадательный взгляд.
– Когда мы упрямимся, они скажут все, что угодно.
– Он обещал! Сильвия рассмеялась.
– Дорогая моя, ты так наивна! Мужчины забывают свои обещания, как только закрывают рот.
Этот разговор расстроил Джори. Сильвия вела себя снисходительно, к тому же она снова напомнила Джори, что та является бременем для своего дяди и брата.
– А вот и Элис Болтон, фрейлина королевы. Вам наверняка найдется, о чем поговорить и что вспомнить. Прошу прощения, но мне надо возвращаться к своим обязанностям.
Джори не стала обдумывать разговор с Сильвией и весь день пыталась отогнать непрошеные мысли. Вечером она съела легкий ужин у себя в комнате, а потом, как всегда, отправилась к принцессе Джоанне, чтобы помочь ей с вечерним туалетом.
– В обеденном зале было множество пустых мест. Охотников ждали к закату, а они, видимо, не вернулись. Я вовсе не печалюсь из-за отсутствия Глостера, но мне жаль, что сорвалось твое тайное свидание.
– Ты же знаешь, я не собиралась идти. – «Тогда зачем же выясняла, где располагаются покои Уорика?» – прошептал ее внутренний голос. Джори расшнуровала платье Джоанны и повесила его в шкаф. – Ты уже решила, какой выберешь костюм для верховой езды? – В соколиной охоте в честь жениха участвуют и мужчины и женщины, и Джори знала, что Джоанна желает выглядеть эффектно.
– Я надену алую куртку, чтобы к ней подходила шляпа с рубинами. У меня есть перчатки с рубинами на отворотах?
– Конечно, есть. И есть подходящие к ним путы для сокола.
Подруги проговорили до поздней ночи. Джори разложила всю выбранную Джоанной одежду для завтрашней соколиной охоты и лишь тогда отправилась к себе в комнату.
Лежа в постели, она, наконец, дала волю мыслям, с которыми боролась весь день. Уже много месяцев Джори была очень занята предстоящей свадьбой принцессы Джоанны и не успела осознать, что подходит и ее время. Раз уже было одно предложение, будут и новые. Она благодарила Бога, что у нее будет возможность самой выбрать себе мужа.
Джори отбросила одеяло, зажгла свечу и прошла к шкафу. Надевая простую серую тунику и прикрывая волосы белым полотняным чепцом, она прислушивалась к громкому стуку собственного сердца, ритм которого, казалось, отбивал одно только имя: Гай де Бошан, Гай де Бошан!