Ричард Хенрик
Нырок в забвение
В жизни ничего не надо бояться. Просто все надо понять.
Мария Кюри
Вселенная не только загадочнее, чем мы ее себе представляем. Она загадочнее, чем мы можем себе представить.
Лорд Халдейн
Человек должен искать то, что существует, а не то, что, по его мнению, должно быть.
Альберт Эйнштейн
Этот роман не появился бы на свет, если бы не бесценная помощь моего друга и редактора Уоллеса Эксмана, а также экипажа подводной лодки ВМС США «Хайман Дж. Риковер», показавших мне, что значит мастерски владеть своим делом.
ПЕЛЕНГ 255!
В рубке Риковера Джон Уолден потянулся к микрофону и вызвал гидроакустическую станцию.
– Есть что-нибудь конкретное по этим торпедам?
– Так точно, сэр! Они пока за пределами зоны в две тысячи ярдов, но обе хорошо прослушиваются.
– Что происходит, командир? – спросил старпом.
Уолден окинул взглядом приборы над штурвалом.
– Похоже, тем, кто сел нам на хвост, не понравилось наше поведение. И теперь они выражают свое недовольство торпедным залпом. Если мы не слишком нагрешили в жизни, наша акустическая ловушка должна отвести угрозу.
– А как быть с теми, кто хочет всадить нам нож в спину? – не удержался от вопроса старпом.
– Сначала мы должны вытащить из беды сто сорок человек, – спокойно ответил Уолден. – Обезвредим торпеды, а уж тогда займемся этими трусливыми ублюдками!
* * *
ТОРПЕДНАЯ АТАКА!ПЕЛЕНГ 255!
В рубке Риковера Джон Уолден потянулся к микрофону и вызвал гидроакустическую станцию.
– Есть что-нибудь конкретное по этим торпедам?
– Так точно, сэр! Они пока за пределами зоны в две тысячи ярдов, но обе хорошо прослушиваются.
– Что происходит, командир? – спросил старпом.
Уолден окинул взглядом приборы над штурвалом.
– Похоже, тем, кто сел нам на хвост, не понравилось наше поведение. И теперь они выражают свое недовольство торпедным залпом. Если мы не слишком нагрешили в жизни, наша акустическая ловушка должна отвести угрозу.
– А как быть с теми, кто хочет всадить нам нож в спину? – не удержался от вопроса старпом.
– Сначала мы должны вытащить из беды сто сорок человек, – спокойно ответил Уолден. – Обезвредим торпеды, а уж тогда займемся этими трусливыми ублюдками!
1
Коммандер Пит Слейтер пробудился от тревожного сна задолго до того, как должен был прозвонить будильник. Сорокадвухлетний выпускник Аннаполиса всегда плохо спал в море, и нынешний поход не был исключением. Усталый взгляд Слейтера обшарил затемненную каюту и остановился на тускло мерцающих на переборке приборах. Наметанным глазом он определил, что они двигались юго-западным курсом со скоростью пятнадцать узлов на глубине двести восемьдесят футов.
Не сверяясь с картой, Слейтер мысленно представил местонахождение корабля. Чуть менее суток назад подлодка ВМС США "Льюис энд Кларк" покинула базу в Чарльстоне, штат Южная Каролина, и на полном ходу устремилась в Атлантику. Сначала они взяли курс на юго-восток, к Багамам, потом обогнули с востока остров Большой Абако и вошли в пролив Норд-Ост-Провиденс. Нассау остался южнее, и скоро им предстоит повернуть на юго-восток, чтобы войти в относительно узкое водное пространство восточнее острова Андрос, известное под названием Язык Океана.
Лодке "Льюис энд Кларк" было приказано выдвинуться в этот район для прохождения ходовых испытаний на специальном подводном полигоне ВМС США. Пит Слейтер уже бывал на этом новейшем объекте, однако он впервые шел сюда в качестве командира атомной ракетоносной подводной лодки.
Слейтер считал большой честью для себя командовать таким кораблем, поэтому относился к своим новым обязанностям весьма серьезно. "Льюис энд Кларк" относилась к лодкам типа "Бенджамин Франклин", недавно переоборудованным для оснащения шестнадцатью баллистическими ракетами "Трайдент С-4". Каждая такая ракета может нести до восьми разделяющихся боеголовок индивидуального наведения мощностью 100 килотонн каждая с дальностью полета свыше 4000 морских миль. В связи со значительным увеличением радиуса действия лодки такого типа начали выводить из районов передового базирования в Европе.
Хотя на флоте были подводные ракетоносцы и поновее, "Льюис энд Кларк" считался довольно мощным боевым кораблем. Будучи спущенной на воду еще 22-го декабря 1965 года, лодка впоследствии неоднократно переоснащалась наиболее современными средствами электроники и вооружения и считалась первоклассным боевым кораблем. Ее длина составляла 425 футов при водоизмещении свыше 8250 тонн. Единственный гребной винт приводился в движение атомным реактором, позволявшим развивать скорость хода свыше двадцати узлов.
В состав команды входили сто сорок офицеров, старшин и матросов. Их приоритетная задача заключалась в уклонении от встреч с подводными лодками противника. В связи с этим гидроакустическая станция лодки использовалась скорее как средство дальнего обнаружения, нежели как центр управления средствами поражения. Однако, в случае необходимости, лодка для своей защиты могла использовать четыре носовых торпедных аппарата, предназначенных для пуска высокоэффективных торпед Мк-48.
Тишину каюты нарушал только привычный фоновый тон работающей электроники. Слейтер сел, зевнул и, потерев ладонью подбородок, решил, что не мешало бы побриться. В его каюте имелся личный санузел, что, безусловно, было роскошью на подлодке с ее ограниченным объемом. Благодарный судьбе за такое удобство, Слейтер вымыл теплой водой руки в раковине, какие бывают в спальных вагонах, почистил зубы и потянулся за бритвенным прибором. Намазывая лицо мыльным кремом с ароматом алоэ, он на секунду всмотрелся в свое отражение в зеркале, любуясь крепкой мускулатурой тела. Ему удавалось поддерживать себя в хорошей форме благодаря частым и долгим посещениям тренажеров. Его живот был по-юношески плоским, на возраст намекала только седина, с годами проступившая в коротко остриженных светлых волосах, да тонкие паутинки морщин в уголках синих глаз.
Смочив бритву в горячей воде, он начал осторожно соскребать с лица пену, стараясь не порезать кожу вокруг глубокой ямочки на подбородке. Он унаследовал эту особую примету от отца, и, по словам жены, она придавала ему удивительное сходство с актером Кирком Дугласом. Другие тоже говорили об этом сходстве, и Слейтер уже давно привык к такому сравнению.
Завершив утренний туалет, он надел темно-синюю форму и подошел к рабочему столу, где его ожидала толстая стопка бумаг. Прежде чем взяться за них, он взглянул на календарь. Завтра жене исполняется тридцать семь лет, и он перечитал радиограмму, отправленную ей заранее.
С днем рождения, Мышонок. Пусть сбудутся все твои праздничные мечты и желания. ССП. Голландец.
Так как связь с подлодками в походе была сведена до минимума, радиограммы, посылаемые родственникам, являлись единственной возможностью для подводников поддерживать контакт с внешним миром. Ограниченные по объему и содержанию из соображений безопасности, такие послания передавались только тогда, когда позволяла оперативная обстановка.
Чтобы хоть как-то сохранить интимный характер этой корреспонденции и обойти требования береговой цензуры, люди придумывали различные коды и условные фразы. В последней радиограмме Пита Слейтера было несколько слов, значение которых было понятно только его жене.
Слейтер начал называть ее Мышонком с первой встречи двадцать лет назад, когда они познакомились на маскараде в военно-морском училище. Прелестная Мими пришла тогда на бал в костюме мышки Минни, а Слейтер был обязан своим прозвищем костюму голландского матроса с собственноручно изготовленными деревянными башмаками.
Да и все содержание этого послания было также символично. В те редкие дни, когда он бывал дома, они часто смотрели по телевидению хроники Робина Лича о жизни богачей и знаменитостей. Они оба с горечью сознавали, что для них телеэкран был единственной возможностью окунуться в беззаботную атмосферу роскоши и безделья, и Слейтер при всяком удобном случае поддразнивал жену узнаваемыми фразами из передач Лича.
Происхождение аббревиатуры ССП – считай себя поцелованной – было несколько иным: ее придумала бабушка Мими, и она означала выражение ласки и любви, а также полный порядок в делах.
Убедившись еще раз, что его послание будет воспринято должным образом и оценено по достоинству, Слейтер отложил его в сторону, почуяв аппетитный аромат свежего кофе. Он еще раз взглянул на лежащую перед ним стопку бумаг и решил, что он, пожалуй, будет лучше готов к этой работе после легкого завтрака.
В кают-компании, располагавшейся по соседству, Слейтер застал двух офицеров, сидящих за большим прямоугольным столом. Один из них, его старший помощник лейтенант-коммандер Тим Бресслер, потел над доброй стопкой блинов. Рядом со старпомом сидел, погрузившись в изучение разложенной на столе подробной батиметрической карты, штурман лейтенант Тодд Феррел.
– Доброе утро, командир. Как спалось? – поприветствовал Слейтера старпом, не переставая наворачивать блины.
Слейтер сел на свое обычное место в торце стола.
– Кажется, удалось нормально соснуть часа два, Тим. Скоро будем менять курс?
– При теперешней скорости через четверть часа мы выйдем из пролива Норд-Ост-Провиденс, командир, – доложил штурман, очертив на карте узкий пролив между островом Андрос и Нассау. – Как и запланировано, будем входить в Язык Океана через андросский разрез.
В кают-компанию вошел долговязый матрос с термосом. Заметив командира, он нервно прокашлялся.
– Что вам принести, командир? – спросил он, по-южному растягивая слова.
– Кофе для начала, – ответил Слейтер. – Есть какая-нибудь горячая каша на завтрак?
– Кажется, овсянка, сэр, – сказал рыжеволосый матрос. Его рука слегка подрагивала, наполняя фарфоровую кружку Слейтера горячим, дымящимся кофе.
– Отлично, – глядя в глаза молодому матросу, сказал Слейтер. – Послушай-ка, сынок, ты ведь новичок на нашей лодке, не так ли?
– Так точно, сэр, – довольно робко ответил матрос.
– Как тебя зовут и откуда ты родом? – спросил Слейтер, грея руки о горячую кружку.
– Матрос второго класса Гомер Морган, сэр. Из города Юрика Спрингс, штат Арканзас.
Слейтер улыбнулся.
– Это прекрасные места, матрос Морган. Родственники моей жены живут в Литл Роке, и несколько лет назад мы путешествовали по реке Буффало. Прекрасно провели время...
– А я фактически вырос на Буффало, – с едва скрываемой радостью произнес Гомер Морган.
– Завидую тебе, сынок, – мечтательно произнес Слейтер.
Не зная, как поддержать разговор, Гомер Морган застенчиво опустил глаза и, повернувшись, отправился на камбуз за кашей для командира. В кают-компании воцарилась тишина, каждый думал о своем. Слейтер, потягивая кофе, вспоминал ту счастливую неделю, что он провел с Мими и ее родителями в чудесных диких местах северо-западного Арканзаса. Тим Бресслер доедал блины, а лейтенант Феррел сложил карту и встал.
– Пойду в рубку, прослежу за выполнением поворота, – сказал штурман.
– Мы сейчас тоже подойдем, – сказал ему Слейтер и после паузы добавил: – Тут главное – нащупать андросский разрез, а по нему уже следовать прямехонько на полигон. Справитесь, Феррел?
– Не беспокойтесь, сэр, – ответил штурман и, повернувшись, едва не столкнулся с матросом Морганом, влетевшим в кают-компанию с завтраком для командира на подносе.
Слейтер подсластил овсянку медом, налил себе молока. Вдруг зазвонил телефон. Тим Бресслер поднял трубку.
– Старпом слушает.
– Вахтенный офицер, сэр, – ответил ровный голос в трубке. – Обнаружен неопознанный подводный объект, обозначенный "Сьерра-3".
– Пусть акустики займутся сопровождением цели, – ответил Бресслер. – Сейчас буду у вас.
Старпом положил трубку и обратился к Слейтеру:
– Гидролокационный контакт, командир. Похоже, лодка.
Пит Слейтер поспешно проглотил кашу и поднялся.
– И надо же, чтоб такое случилось во время еды! Пошли, старпом.
Не прошло и минуты, как они очутились в центральном посту, где у пульта управления огнем сидел светловолосый офицер в очках.
– Ну, что тут у вас? – спросил Слейтер.
Вахтенный указал на экран репитера на потолке.
– Пеленг "Сьерра-3" – 255, удаление – около пяти тысяч ярдов, сэр.
– Сколько замеров делали? – спросил Слейтер.
– Два, командир, – ответил вахтенный.
– А сколько было засечек? – последовал вопрос Тима Бресслера.
– Это четвертая.
– Почему бы нам не взглянуть, где мы точно находимся? – предложил Слейтер и двинулся к штурманскому посту.
Тодд Феррел склонился над батиметрической картой пролива Норд-Ост-Провиденс и бросил лишь мимолетный взгляд на вошедших.
– Где мы находимся, Феррел? – спросил Слейтер.
Штурман взял синий карандаш и отметил крестиком место на карте возле побережья острова Андрос.
– По данным навигационных приборов – здесь, – доложил он. – Через семь минут повернем на юго-восток и войдем в Язык Океана.
– Чертовски неподходящее время для появления неопознанного объекта, – заметил Бресслер.
Пит Слейтер задумчиво потер подбородок.
– Места у нас пока предостаточно. Давайте проведем маневр и сделаем еще одну засечку.
– Есть, командир, – ответил вахтенный и повернулся, чтобы идти выполнять приказание.
Не отводя взгляда от карты, Слейтер тихо заметил:
– Если это подлодка, то готов биться об заклад, что она не наша. Этот район специально был освобожден для нас.
– Хотите объявить боевую тревогу, командир? – спросил Бресслер.
– Воздержимся до опознания, – ответил Слейтер. – Кто знает, может быть, "Сьерра-3" – это просто заблудившийся кит?
– А что, если это противник? – спросил Феррел.
Слейтер встретился с озабоченным взглядом штурмана.
– Тогда "Льюис энд Кларк" сделает все, что от нее зависит, Феррел. А потом мы все-таки выполним поставленную задачу, но при этом в водах андросского разреза уже не будет никого, кроме нас.
– Похоже, командиру не понравилась наша стряпня, шеф, – заявил он своему непосредственному начальнику старшине первого класса Винсу Куннетто.
Дородный шеф-кок "Льюис энд Кларка", увлеченный ремонтом уплотнителя отходов, сначала не придал значения этому замечанию. Уставившись на только что установленную им прокладку крышки уплотнителя, он после длительной паузы сказал:
– Это новость для меня.
– Я только что из кают-компании. Командир оставил нетронутой полную миску овсянки и почти весь кофе, – добавил Гомер.
Куннетто сначала убедился, что прокладка установлена правильно, и только потом ответил:
– Вероятно, его отвлекло какое-то срочное дело, Гомер. Старик обожает горячую кашу по утрам, и я еще не слышал от него никаких жалоб.
Желая убедиться, что его кулинарное мастерство здесь не при чем, Куннетто подошел к плите и попробовал кашу. На его вкус овсянка была приготовлена отлично, и, добавив в нее чашку горячей воды, он вновь обратился к матросу Моргану:
– Если тебе суждено служить на камбузе, то не стоит так близко к сердцу принимать недоеденную пищу, Гомер. Часто людей неожиданно отвлекают от еды служебные дела, и тебе еще придется выбрасывать немало вкусных вещей вовсе не по причине их плохого качества.
– Понятно, шеф, – извиняющимся тоном сказал Гомер. – Просто я сегодня впервые обслуживаю кают-компанию, мне хотелось бы, чтобы все было безупречно.
– А что ты думаешь о нашем командире Слейтере, Гомер? – спросил Куннетто, вновь занявшись крышкой уплотнителя отходов.
– Он показался мне весьма приятным человеком, шеф. Он даже заметил, что я новенький, и спросил, как меня зовут, и откуда я родом. Ты знаешь, его жена из Литл-Рока, и они однажды путешествовали с ее родителями по реке Буффало. А ведь я вырос на этой реке.
– Вот это да, – пробормотал Куннетто, вновь сосредоточив внимание на прокладке. Убедившись, что крышка прилегает плотно, он закрыл ее и включил уплотнитель.
Агрегат заработал с тихим гулом. Через несколько секунд он выключился, и Куннетто снова открыл крышку. На усатом лице кока появилась довольная улыбка, и он достал из уплотнителя черный пластиковый пакет, плотно набитый мусором.
– А известно ли тебе, Гомер, что я сегодня с утра починил уже вторую вещь? Иногда мне кажется, что я похоронил в себе механика.
– А что еще ты починил? – спросил Гомер.
– Мусоропровод, – ответил Куннетто и передал своему помощнику пакет с отходами. – Иди за мной, я покажу.
Гомер взял пакет обеими руками и понес его через камбуз в соседнее помещение, где находился мусоропровод. Через него выбрасывали в море накопившиеся на лодке отходы. Здесь на палубе лежало еще несколько пакетов с мусором. Куннетто открыл люк сброса и указал внутрь.
– Помнишь, вчера мы хотели выбросить мусор, но не смогли как следует перекрыть люк? – напомнил Куннетто.
Гомер кивнул, а кок продолжал:
– Так вот, я думал всю ночь и понял, что здесь не могло быть ничего серьезного. Утром я, разумеется, осмотрел все повнимательнее и обнаружил неисправность шаровой задвижки. Мне удалось исправить ее еще до приготовления завтрака. Ну-ка, загрузи мусор, и давай проверим, как будет работать мусоропровод.
Гомер загрузил все мешки в камеру мусоропровода, заметив при этом, что от них уже начал исходить сладковато-тошнотворный запах. Он с облегчением задраил люк и удалился.
– Гомер, что-то ты слегка позеленел? Может быть, нездоров? – заметил Куннетто и подмигнул. – Теперь ты можешь себе представить, какой дух был бы на лодке к концу похода, если бы мусоропровод не работал. Будь готов к выбросу отходов, а я пока получу разрешение у вахтенного офицера.
– Командир, улавливаем шумы винтов обнаруженного объекта, – доложил вахтенный. – По их характеру акустики квалифицируют "Сьерру-3" как подводный объект противника.
– Объявить боевую тревогу! – приказал Слейтер.
Напряженную тишину прервал монотонный электронный сигнал. Слейтер со старпомом подошли к пульту управления огнем, где их встретил командир акустиков лейтенант Локхарт.
– Командир, – доложил Локхарт, – "Сьерра-3" находится в первой зоне сближения, удаление – двадцать одна тысяча ярдов, движется в западном направлении, скорость хода – семь узлов.
– Удалось ли определить принадлежность, класс и тип корабля? – спросил Слейтер.
Лейтенант Локхарт кивнул.
– Так точно, сэр. По предварительным данным, "Сьерра-3" – русская быстроходная торпедная лодка.
Бресслер поморщился от такого доклада.
– Отлично, именно такой корабль нам и нужно было привести на наш полигон.
– Навряд ли они засекли нас, старпом, – заметил Слейтер. – Лейтенант Локхарт, сообщите акустикам, чтобы проверились на собственные шумы.
Слейтер и Бресслер уже возвращались в штурманскую, как вдруг раздался напряженный возглас Локхарта:
– Командир, акустик докладывает, что у нас фиксируются шумы в кормовом отсеке.
– Что? – рявкнул Слейтер и выплеснул свою ярость в ближайшую телефонную трубку. – Лейтенант Уорт, что за чертовщина происходит у нас на корме?
Командир БЧ-5 доложил сразу:
– Вышел из строя водяной насос, командир. Перехожу на вспомогательный, сейчас устраним неисправность.
Слейтер швырнул трубку на рычаги и сказал старпому:
– Закон Мерфи опять срабатывает безотказно. У нас не работает водяной насос.
– Теперь-то уж нас точно засекут, – заметил Бресслер. – Может быть, оторвемся от них в верхнем слое?
– Хорошая мысль, – сказал Слейтер и повернулся к рулевым, сидевшим в передней части центрального поста, – будем всплывать. Управление беру на себя. Глубина – девяносто футов.
– Есть девяносто футов, сэр, – повторил команду командир поста погружения и всплытия. – На рулях, горизонтальные пять градусов к всплытию!
– Есть пять градусов к всплытию! – повторил рулевой, потянув штурвал на себя.
Закругленный нос подлодки задрался вверх, и она вошла в слой относительно теплой воды у поверхности, когда лейтенант Уорт доложил, что запасной водяной насос работает нормально. Через некоторое время акустик сообщил, что демаскирующие шумы на лодке прекратились, и Слейтер вздохнул с явным облегчением.
– Теперь они нас потеряли, старпом. Не может быть, чтобы они удержались у нас на хвосте при таких шумах на поверхности.
– Куда теперь, командир? – спросил Бресслер.
Следя за приборами, Слейтер ответил:
– Пора опять уйти вниз и продолжить выполнение задачи. Мы должны своевременно прибыть в андросский разрез.
Направляясь в штурманскую, командир и старпом не заметили, как вахтенный офицер поднял трубку и выслушал вопрос шеф-кока Куннетто. Он без колебаний запретил коку сбрасывать мусор, а приказал сосредоточить усилия на подготовке отсека к глубокому погружению.
Подводники считают излишние шумы на лодке врагом номер один, и Гомер знал, что падение обычной консервной банки на палубу могло выдать противнику их местонахождение. Он узнал об этом от Куннетто еще при первом своем появлении на камбузе, и сейчас ясно представлял себе, как отчаянно пытаются удержать остальную посуду его товарищи по службе. Поэтому он не удивился, услышав его озабоченный голос:
– Гомер, бегом сюда, помоги нам!
– А мусор-то сбросить? – спросил матрос, прежде чем покинуть свой пост.
Куннетто еще не успел ничего ответить, как бачок с овсянкой съехал с плиты, и лишь чудом одному из коков удалось поймать его у самой палубы.
– Да выбрось ты эту гадость, матрос! – сердито приказал шеф-кок.
Приняв слова Куннетто за ответ на свой вопрос, Гомер включил мусоропровод. Он заполнил камеру водой и выровнял давление в ней с давлением воды в море. Затем открыл наружный люк и нажал кнопку системы сброса отходов за борт. Но мусор почему-то остался в камере мусоропровода, а когда он нажал кнопку сброса еще раз, вдруг открылся внутренний люк, и на Моргана хлынул мощный поток ледяной морской воды, сбивший матроса с ног на скользкую палубу.
– Затопление на камбузе! Люки мусоропровода открыты!
Эти тревожные слова вахтенного офицера вызвали шок в центральном посту, но командир быстро пришел в себя.
– Продуть балластные цистерны! Аварийное всплытие!
И не успел командир поста погружения и всплытия передать эту команду рулевым, как лейтенант Локхарт завопил истошным голосом:
– Акустик докладывает, что "Сьерра-3" прорвала верхний слой прямо над нами, командир. Если мы сейчас всплывем, то врежемся прямо в них!
– Отставить всплытие! – крикнул Слейтер. – Задраить переборки, включить насосы! Старпом, спуститесь на камбуз и оцените обстановку. Люк мусоропровода имеет страховку, его можно задраить вручную, если отказал электропривод.
– Есть, командир, – ответил Бресслер и поспешил выполнять приказание.
Слейтер вновь обратился к рулевым:
– Как лодка слушается руля?
– Вяло, сэр, – доложил старший рулевой, упираясь, чтобы взять на себя штурвал.
Рядом с рулевым вахтенный офицер неотрывно следил за приборами.
– Если мы не остановим поступление воды, то никогда не сможем выбраться на поверхность, командир, – предупредил он.
– Приготовиться к аварийному продуванию! – приказал Слейтер. – Если в ближайшие пару минут не удастся задраить мусоропровод, придется пойти на риск столкновения.
– Черт возьми, Гомер! Что ты там натворил? – крикнул кок Куннетто из камбуза.
Чтобы перекрыть гул воды, Гомеру пришлось до предела напрячь голосовые связки:
– Извини, шеф. Я только нажал кнопку сброса мусора.
– Идиот! Кто тебе разрешил включать мусоропровод? – рявкнул взбешенный кок. – Теперь нам крышка, и все из-за такого тупоголового болвана, как ты!
Осознав всю серьезность положения, Морган остолбенел. Хоть он и готов был поклясться на Библии, что собственными ушами слышал, как кок приказал ему сбросить мусор, оправдываться сейчас было бессмысленно. Следовало любой ценой остановить поток воды, пока не сбылось мрачное предсказание кока.
Пока Гомер лихорадочно соображал, что предпринять, чтобы перекрыть бьющую со страшной силой воду, на камбуз ворвался старпом и прямиком направился к Моргану, держа в руках устройство для дыхания под водой.
– Извините, сэр, – выдавил из себя Гомер дрожащим от страха и холода голосом.
Оставив без внимания его извинение, Бресслер сосредоточил все свое внимание на потоке забортной воды, бьющей через сорванную крышку люка. Люк можно перекрыть довольно быстро, и старпом, смерив матроса взглядом, задал единственный вопрос:
– Вы умеете плавать, Морган?
Гомер утвердительно кивнул, и Бресслер продолжил:
– На правой стенке мусоропровода есть кремальера. Повернув ее по часовой стрелке, вы сможете закрыть шаровую задвижку и перекрыть течь.
– Я найду эту кремальеру, сэр, – с готовностью произнес Гомер.
– Тогда действуйте, – приказал старпом и протянул матросу дыхательный аппарат.
Это устройство представляло собой резиновую маску и связанный с ней гофрированным шлангом небольшой кислородный баллон. Кислорода хватало на тридцать минут, и Гомер без колебаний надел маску.
– Пойду доложу командиру. Удачи вам, матрос, – сказал старпом.
Не сверяясь с картой, Слейтер мысленно представил местонахождение корабля. Чуть менее суток назад подлодка ВМС США "Льюис энд Кларк" покинула базу в Чарльстоне, штат Южная Каролина, и на полном ходу устремилась в Атлантику. Сначала они взяли курс на юго-восток, к Багамам, потом обогнули с востока остров Большой Абако и вошли в пролив Норд-Ост-Провиденс. Нассау остался южнее, и скоро им предстоит повернуть на юго-восток, чтобы войти в относительно узкое водное пространство восточнее острова Андрос, известное под названием Язык Океана.
Лодке "Льюис энд Кларк" было приказано выдвинуться в этот район для прохождения ходовых испытаний на специальном подводном полигоне ВМС США. Пит Слейтер уже бывал на этом новейшем объекте, однако он впервые шел сюда в качестве командира атомной ракетоносной подводной лодки.
Слейтер считал большой честью для себя командовать таким кораблем, поэтому относился к своим новым обязанностям весьма серьезно. "Льюис энд Кларк" относилась к лодкам типа "Бенджамин Франклин", недавно переоборудованным для оснащения шестнадцатью баллистическими ракетами "Трайдент С-4". Каждая такая ракета может нести до восьми разделяющихся боеголовок индивидуального наведения мощностью 100 килотонн каждая с дальностью полета свыше 4000 морских миль. В связи со значительным увеличением радиуса действия лодки такого типа начали выводить из районов передового базирования в Европе.
Хотя на флоте были подводные ракетоносцы и поновее, "Льюис энд Кларк" считался довольно мощным боевым кораблем. Будучи спущенной на воду еще 22-го декабря 1965 года, лодка впоследствии неоднократно переоснащалась наиболее современными средствами электроники и вооружения и считалась первоклассным боевым кораблем. Ее длина составляла 425 футов при водоизмещении свыше 8250 тонн. Единственный гребной винт приводился в движение атомным реактором, позволявшим развивать скорость хода свыше двадцати узлов.
В состав команды входили сто сорок офицеров, старшин и матросов. Их приоритетная задача заключалась в уклонении от встреч с подводными лодками противника. В связи с этим гидроакустическая станция лодки использовалась скорее как средство дальнего обнаружения, нежели как центр управления средствами поражения. Однако, в случае необходимости, лодка для своей защиты могла использовать четыре носовых торпедных аппарата, предназначенных для пуска высокоэффективных торпед Мк-48.
Тишину каюты нарушал только привычный фоновый тон работающей электроники. Слейтер сел, зевнул и, потерев ладонью подбородок, решил, что не мешало бы побриться. В его каюте имелся личный санузел, что, безусловно, было роскошью на подлодке с ее ограниченным объемом. Благодарный судьбе за такое удобство, Слейтер вымыл теплой водой руки в раковине, какие бывают в спальных вагонах, почистил зубы и потянулся за бритвенным прибором. Намазывая лицо мыльным кремом с ароматом алоэ, он на секунду всмотрелся в свое отражение в зеркале, любуясь крепкой мускулатурой тела. Ему удавалось поддерживать себя в хорошей форме благодаря частым и долгим посещениям тренажеров. Его живот был по-юношески плоским, на возраст намекала только седина, с годами проступившая в коротко остриженных светлых волосах, да тонкие паутинки морщин в уголках синих глаз.
Смочив бритву в горячей воде, он начал осторожно соскребать с лица пену, стараясь не порезать кожу вокруг глубокой ямочки на подбородке. Он унаследовал эту особую примету от отца, и, по словам жены, она придавала ему удивительное сходство с актером Кирком Дугласом. Другие тоже говорили об этом сходстве, и Слейтер уже давно привык к такому сравнению.
Завершив утренний туалет, он надел темно-синюю форму и подошел к рабочему столу, где его ожидала толстая стопка бумаг. Прежде чем взяться за них, он взглянул на календарь. Завтра жене исполняется тридцать семь лет, и он перечитал радиограмму, отправленную ей заранее.
С днем рождения, Мышонок. Пусть сбудутся все твои праздничные мечты и желания. ССП. Голландец.
Так как связь с подлодками в походе была сведена до минимума, радиограммы, посылаемые родственникам, являлись единственной возможностью для подводников поддерживать контакт с внешним миром. Ограниченные по объему и содержанию из соображений безопасности, такие послания передавались только тогда, когда позволяла оперативная обстановка.
Чтобы хоть как-то сохранить интимный характер этой корреспонденции и обойти требования береговой цензуры, люди придумывали различные коды и условные фразы. В последней радиограмме Пита Слейтера было несколько слов, значение которых было понятно только его жене.
Слейтер начал называть ее Мышонком с первой встречи двадцать лет назад, когда они познакомились на маскараде в военно-морском училище. Прелестная Мими пришла тогда на бал в костюме мышки Минни, а Слейтер был обязан своим прозвищем костюму голландского матроса с собственноручно изготовленными деревянными башмаками.
Да и все содержание этого послания было также символично. В те редкие дни, когда он бывал дома, они часто смотрели по телевидению хроники Робина Лича о жизни богачей и знаменитостей. Они оба с горечью сознавали, что для них телеэкран был единственной возможностью окунуться в беззаботную атмосферу роскоши и безделья, и Слейтер при всяком удобном случае поддразнивал жену узнаваемыми фразами из передач Лича.
Происхождение аббревиатуры ССП – считай себя поцелованной – было несколько иным: ее придумала бабушка Мими, и она означала выражение ласки и любви, а также полный порядок в делах.
Убедившись еще раз, что его послание будет воспринято должным образом и оценено по достоинству, Слейтер отложил его в сторону, почуяв аппетитный аромат свежего кофе. Он еще раз взглянул на лежащую перед ним стопку бумаг и решил, что он, пожалуй, будет лучше готов к этой работе после легкого завтрака.
В кают-компании, располагавшейся по соседству, Слейтер застал двух офицеров, сидящих за большим прямоугольным столом. Один из них, его старший помощник лейтенант-коммандер Тим Бресслер, потел над доброй стопкой блинов. Рядом со старпомом сидел, погрузившись в изучение разложенной на столе подробной батиметрической карты, штурман лейтенант Тодд Феррел.
– Доброе утро, командир. Как спалось? – поприветствовал Слейтера старпом, не переставая наворачивать блины.
Слейтер сел на свое обычное место в торце стола.
– Кажется, удалось нормально соснуть часа два, Тим. Скоро будем менять курс?
– При теперешней скорости через четверть часа мы выйдем из пролива Норд-Ост-Провиденс, командир, – доложил штурман, очертив на карте узкий пролив между островом Андрос и Нассау. – Как и запланировано, будем входить в Язык Океана через андросский разрез.
В кают-компанию вошел долговязый матрос с термосом. Заметив командира, он нервно прокашлялся.
– Что вам принести, командир? – спросил он, по-южному растягивая слова.
– Кофе для начала, – ответил Слейтер. – Есть какая-нибудь горячая каша на завтрак?
– Кажется, овсянка, сэр, – сказал рыжеволосый матрос. Его рука слегка подрагивала, наполняя фарфоровую кружку Слейтера горячим, дымящимся кофе.
– Отлично, – глядя в глаза молодому матросу, сказал Слейтер. – Послушай-ка, сынок, ты ведь новичок на нашей лодке, не так ли?
– Так точно, сэр, – довольно робко ответил матрос.
– Как тебя зовут и откуда ты родом? – спросил Слейтер, грея руки о горячую кружку.
– Матрос второго класса Гомер Морган, сэр. Из города Юрика Спрингс, штат Арканзас.
Слейтер улыбнулся.
– Это прекрасные места, матрос Морган. Родственники моей жены живут в Литл Роке, и несколько лет назад мы путешествовали по реке Буффало. Прекрасно провели время...
– А я фактически вырос на Буффало, – с едва скрываемой радостью произнес Гомер Морган.
– Завидую тебе, сынок, – мечтательно произнес Слейтер.
Не зная, как поддержать разговор, Гомер Морган застенчиво опустил глаза и, повернувшись, отправился на камбуз за кашей для командира. В кают-компании воцарилась тишина, каждый думал о своем. Слейтер, потягивая кофе, вспоминал ту счастливую неделю, что он провел с Мими и ее родителями в чудесных диких местах северо-западного Арканзаса. Тим Бресслер доедал блины, а лейтенант Феррел сложил карту и встал.
– Пойду в рубку, прослежу за выполнением поворота, – сказал штурман.
– Мы сейчас тоже подойдем, – сказал ему Слейтер и после паузы добавил: – Тут главное – нащупать андросский разрез, а по нему уже следовать прямехонько на полигон. Справитесь, Феррел?
– Не беспокойтесь, сэр, – ответил штурман и, повернувшись, едва не столкнулся с матросом Морганом, влетевшим в кают-компанию с завтраком для командира на подносе.
Слейтер подсластил овсянку медом, налил себе молока. Вдруг зазвонил телефон. Тим Бресслер поднял трубку.
– Старпом слушает.
– Вахтенный офицер, сэр, – ответил ровный голос в трубке. – Обнаружен неопознанный подводный объект, обозначенный "Сьерра-3".
– Пусть акустики займутся сопровождением цели, – ответил Бресслер. – Сейчас буду у вас.
Старпом положил трубку и обратился к Слейтеру:
– Гидролокационный контакт, командир. Похоже, лодка.
Пит Слейтер поспешно проглотил кашу и поднялся.
– И надо же, чтоб такое случилось во время еды! Пошли, старпом.
Не прошло и минуты, как они очутились в центральном посту, где у пульта управления огнем сидел светловолосый офицер в очках.
– Ну, что тут у вас? – спросил Слейтер.
Вахтенный указал на экран репитера на потолке.
– Пеленг "Сьерра-3" – 255, удаление – около пяти тысяч ярдов, сэр.
– Сколько замеров делали? – спросил Слейтер.
– Два, командир, – ответил вахтенный.
– А сколько было засечек? – последовал вопрос Тима Бресслера.
– Это четвертая.
– Почему бы нам не взглянуть, где мы точно находимся? – предложил Слейтер и двинулся к штурманскому посту.
Тодд Феррел склонился над батиметрической картой пролива Норд-Ост-Провиденс и бросил лишь мимолетный взгляд на вошедших.
– Где мы находимся, Феррел? – спросил Слейтер.
Штурман взял синий карандаш и отметил крестиком место на карте возле побережья острова Андрос.
– По данным навигационных приборов – здесь, – доложил он. – Через семь минут повернем на юго-восток и войдем в Язык Океана.
– Чертовски неподходящее время для появления неопознанного объекта, – заметил Бресслер.
Пит Слейтер задумчиво потер подбородок.
– Места у нас пока предостаточно. Давайте проведем маневр и сделаем еще одну засечку.
– Есть, командир, – ответил вахтенный и повернулся, чтобы идти выполнять приказание.
Не отводя взгляда от карты, Слейтер тихо заметил:
– Если это подлодка, то готов биться об заклад, что она не наша. Этот район специально был освобожден для нас.
– Хотите объявить боевую тревогу, командир? – спросил Бресслер.
– Воздержимся до опознания, – ответил Слейтер. – Кто знает, может быть, "Сьерра-3" – это просто заблудившийся кит?
– А что, если это противник? – спросил Феррел.
Слейтер встретился с озабоченным взглядом штурмана.
– Тогда "Льюис энд Кларк" сделает все, что от нее зависит, Феррел. А потом мы все-таки выполним поставленную задачу, но при этом в водах андросского разреза уже не будет никого, кроме нас.
* * *
Вернувшись в кают-компанию, Гомер Морган очень удивился, никого не застав там. Каша и кофе командира остались почти нетронутыми. Убирая со стола, он подумал, что, возможно, пища была невкусной, и поделился своим подозрением на камбузе.– Похоже, командиру не понравилась наша стряпня, шеф, – заявил он своему непосредственному начальнику старшине первого класса Винсу Куннетто.
Дородный шеф-кок "Льюис энд Кларка", увлеченный ремонтом уплотнителя отходов, сначала не придал значения этому замечанию. Уставившись на только что установленную им прокладку крышки уплотнителя, он после длительной паузы сказал:
– Это новость для меня.
– Я только что из кают-компании. Командир оставил нетронутой полную миску овсянки и почти весь кофе, – добавил Гомер.
Куннетто сначала убедился, что прокладка установлена правильно, и только потом ответил:
– Вероятно, его отвлекло какое-то срочное дело, Гомер. Старик обожает горячую кашу по утрам, и я еще не слышал от него никаких жалоб.
Желая убедиться, что его кулинарное мастерство здесь не при чем, Куннетто подошел к плите и попробовал кашу. На его вкус овсянка была приготовлена отлично, и, добавив в нее чашку горячей воды, он вновь обратился к матросу Моргану:
– Если тебе суждено служить на камбузе, то не стоит так близко к сердцу принимать недоеденную пищу, Гомер. Часто людей неожиданно отвлекают от еды служебные дела, и тебе еще придется выбрасывать немало вкусных вещей вовсе не по причине их плохого качества.
– Понятно, шеф, – извиняющимся тоном сказал Гомер. – Просто я сегодня впервые обслуживаю кают-компанию, мне хотелось бы, чтобы все было безупречно.
– А что ты думаешь о нашем командире Слейтере, Гомер? – спросил Куннетто, вновь занявшись крышкой уплотнителя отходов.
– Он показался мне весьма приятным человеком, шеф. Он даже заметил, что я новенький, и спросил, как меня зовут, и откуда я родом. Ты знаешь, его жена из Литл-Рока, и они однажды путешествовали с ее родителями по реке Буффало. А ведь я вырос на этой реке.
– Вот это да, – пробормотал Куннетто, вновь сосредоточив внимание на прокладке. Убедившись, что крышка прилегает плотно, он закрыл ее и включил уплотнитель.
Агрегат заработал с тихим гулом. Через несколько секунд он выключился, и Куннетто снова открыл крышку. На усатом лице кока появилась довольная улыбка, и он достал из уплотнителя черный пластиковый пакет, плотно набитый мусором.
– А известно ли тебе, Гомер, что я сегодня с утра починил уже вторую вещь? Иногда мне кажется, что я похоронил в себе механика.
– А что еще ты починил? – спросил Гомер.
– Мусоропровод, – ответил Куннетто и передал своему помощнику пакет с отходами. – Иди за мной, я покажу.
Гомер взял пакет обеими руками и понес его через камбуз в соседнее помещение, где находился мусоропровод. Через него выбрасывали в море накопившиеся на лодке отходы. Здесь на палубе лежало еще несколько пакетов с мусором. Куннетто открыл люк сброса и указал внутрь.
– Помнишь, вчера мы хотели выбросить мусор, но не смогли как следует перекрыть люк? – напомнил Куннетто.
Гомер кивнул, а кок продолжал:
– Так вот, я думал всю ночь и понял, что здесь не могло быть ничего серьезного. Утром я, разумеется, осмотрел все повнимательнее и обнаружил неисправность шаровой задвижки. Мне удалось исправить ее еще до приготовления завтрака. Ну-ка, загрузи мусор, и давай проверим, как будет работать мусоропровод.
Гомер загрузил все мешки в камеру мусоропровода, заметив при этом, что от них уже начал исходить сладковато-тошнотворный запах. Он с облегчением задраил люк и удалился.
– Гомер, что-то ты слегка позеленел? Может быть, нездоров? – заметил Куннетто и подмигнул. – Теперь ты можешь себе представить, какой дух был бы на лодке к концу похода, если бы мусоропровод не работал. Будь готов к выбросу отходов, а я пока получу разрешение у вахтенного офицера.
– Командир, улавливаем шумы винтов обнаруженного объекта, – доложил вахтенный. – По их характеру акустики квалифицируют "Сьерру-3" как подводный объект противника.
– Объявить боевую тревогу! – приказал Слейтер.
Напряженную тишину прервал монотонный электронный сигнал. Слейтер со старпомом подошли к пульту управления огнем, где их встретил командир акустиков лейтенант Локхарт.
– Командир, – доложил Локхарт, – "Сьерра-3" находится в первой зоне сближения, удаление – двадцать одна тысяча ярдов, движется в западном направлении, скорость хода – семь узлов.
– Удалось ли определить принадлежность, класс и тип корабля? – спросил Слейтер.
Лейтенант Локхарт кивнул.
– Так точно, сэр. По предварительным данным, "Сьерра-3" – русская быстроходная торпедная лодка.
Бресслер поморщился от такого доклада.
– Отлично, именно такой корабль нам и нужно было привести на наш полигон.
– Навряд ли они засекли нас, старпом, – заметил Слейтер. – Лейтенант Локхарт, сообщите акустикам, чтобы проверились на собственные шумы.
Слейтер и Бресслер уже возвращались в штурманскую, как вдруг раздался напряженный возглас Локхарта:
– Командир, акустик докладывает, что у нас фиксируются шумы в кормовом отсеке.
– Что? – рявкнул Слейтер и выплеснул свою ярость в ближайшую телефонную трубку. – Лейтенант Уорт, что за чертовщина происходит у нас на корме?
Командир БЧ-5 доложил сразу:
– Вышел из строя водяной насос, командир. Перехожу на вспомогательный, сейчас устраним неисправность.
Слейтер швырнул трубку на рычаги и сказал старпому:
– Закон Мерфи опять срабатывает безотказно. У нас не работает водяной насос.
– Теперь-то уж нас точно засекут, – заметил Бресслер. – Может быть, оторвемся от них в верхнем слое?
– Хорошая мысль, – сказал Слейтер и повернулся к рулевым, сидевшим в передней части центрального поста, – будем всплывать. Управление беру на себя. Глубина – девяносто футов.
– Есть девяносто футов, сэр, – повторил команду командир поста погружения и всплытия. – На рулях, горизонтальные пять градусов к всплытию!
– Есть пять градусов к всплытию! – повторил рулевой, потянув штурвал на себя.
Закругленный нос подлодки задрался вверх, и она вошла в слой относительно теплой воды у поверхности, когда лейтенант Уорт доложил, что запасной водяной насос работает нормально. Через некоторое время акустик сообщил, что демаскирующие шумы на лодке прекратились, и Слейтер вздохнул с явным облегчением.
– Теперь они нас потеряли, старпом. Не может быть, чтобы они удержались у нас на хвосте при таких шумах на поверхности.
– Куда теперь, командир? – спросил Бресслер.
Следя за приборами, Слейтер ответил:
– Пора опять уйти вниз и продолжить выполнение задачи. Мы должны своевременно прибыть в андросский разрез.
Направляясь в штурманскую, командир и старпом не заметили, как вахтенный офицер поднял трубку и выслушал вопрос шеф-кока Куннетто. Он без колебаний запретил коку сбрасывать мусор, а приказал сосредоточить усилия на подготовке отсека к глубокому погружению.
* * *
Гомер Морган был единственным на камбузе, кого кок Куннетто не предупредил о погружении. Гомер все еще ждал команду на удаление мусора, стоя в тесном закутке перед мусоропроводом и, когда нос лодки вдруг круто накренился, ему пришлось ухватиться за переборку, чтобы устоять на ногах. Матрос услышал, как на камбузе загремела посуда.Подводники считают излишние шумы на лодке врагом номер один, и Гомер знал, что падение обычной консервной банки на палубу могло выдать противнику их местонахождение. Он узнал об этом от Куннетто еще при первом своем появлении на камбузе, и сейчас ясно представлял себе, как отчаянно пытаются удержать остальную посуду его товарищи по службе. Поэтому он не удивился, услышав его озабоченный голос:
– Гомер, бегом сюда, помоги нам!
– А мусор-то сбросить? – спросил матрос, прежде чем покинуть свой пост.
Куннетто еще не успел ничего ответить, как бачок с овсянкой съехал с плиты, и лишь чудом одному из коков удалось поймать его у самой палубы.
– Да выбрось ты эту гадость, матрос! – сердито приказал шеф-кок.
Приняв слова Куннетто за ответ на свой вопрос, Гомер включил мусоропровод. Он заполнил камеру водой и выровнял давление в ней с давлением воды в море. Затем открыл наружный люк и нажал кнопку системы сброса отходов за борт. Но мусор почему-то остался в камере мусоропровода, а когда он нажал кнопку сброса еще раз, вдруг открылся внутренний люк, и на Моргана хлынул мощный поток ледяной морской воды, сбивший матроса с ног на скользкую палубу.
– Затопление на камбузе! Люки мусоропровода открыты!
Эти тревожные слова вахтенного офицера вызвали шок в центральном посту, но командир быстро пришел в себя.
– Продуть балластные цистерны! Аварийное всплытие!
И не успел командир поста погружения и всплытия передать эту команду рулевым, как лейтенант Локхарт завопил истошным голосом:
– Акустик докладывает, что "Сьерра-3" прорвала верхний слой прямо над нами, командир. Если мы сейчас всплывем, то врежемся прямо в них!
– Отставить всплытие! – крикнул Слейтер. – Задраить переборки, включить насосы! Старпом, спуститесь на камбуз и оцените обстановку. Люк мусоропровода имеет страховку, его можно задраить вручную, если отказал электропривод.
– Есть, командир, – ответил Бресслер и поспешил выполнять приказание.
Слейтер вновь обратился к рулевым:
– Как лодка слушается руля?
– Вяло, сэр, – доложил старший рулевой, упираясь, чтобы взять на себя штурвал.
Рядом с рулевым вахтенный офицер неотрывно следил за приборами.
– Если мы не остановим поступление воды, то никогда не сможем выбраться на поверхность, командир, – предупредил он.
– Приготовиться к аварийному продуванию! – приказал Слейтер. – Если в ближайшие пару минут не удастся задраить мусоропровод, придется пойти на риск столкновения.
* * *
В камбузе Моргану наконец удалось встать на ноги. Вода доходила уже до середины голени и с пугающей быстротой продолжала поступать через сорванный люк.– Черт возьми, Гомер! Что ты там натворил? – крикнул кок Куннетто из камбуза.
Чтобы перекрыть гул воды, Гомеру пришлось до предела напрячь голосовые связки:
– Извини, шеф. Я только нажал кнопку сброса мусора.
– Идиот! Кто тебе разрешил включать мусоропровод? – рявкнул взбешенный кок. – Теперь нам крышка, и все из-за такого тупоголового болвана, как ты!
Осознав всю серьезность положения, Морган остолбенел. Хоть он и готов был поклясться на Библии, что собственными ушами слышал, как кок приказал ему сбросить мусор, оправдываться сейчас было бессмысленно. Следовало любой ценой остановить поток воды, пока не сбылось мрачное предсказание кока.
Пока Гомер лихорадочно соображал, что предпринять, чтобы перекрыть бьющую со страшной силой воду, на камбуз ворвался старпом и прямиком направился к Моргану, держа в руках устройство для дыхания под водой.
– Извините, сэр, – выдавил из себя Гомер дрожащим от страха и холода голосом.
Оставив без внимания его извинение, Бресслер сосредоточил все свое внимание на потоке забортной воды, бьющей через сорванную крышку люка. Люк можно перекрыть довольно быстро, и старпом, смерив матроса взглядом, задал единственный вопрос:
– Вы умеете плавать, Морган?
Гомер утвердительно кивнул, и Бресслер продолжил:
– На правой стенке мусоропровода есть кремальера. Повернув ее по часовой стрелке, вы сможете закрыть шаровую задвижку и перекрыть течь.
– Я найду эту кремальеру, сэр, – с готовностью произнес Гомер.
– Тогда действуйте, – приказал старпом и протянул матросу дыхательный аппарат.
Это устройство представляло собой резиновую маску и связанный с ней гофрированным шлангом небольшой кислородный баллон. Кислорода хватало на тридцать минут, и Гомер без колебаний надел маску.
– Пойду доложу командиру. Удачи вам, матрос, – сказал старпом.