Страница:
Мистер Стин пожал плечами и в манере, заимствованной, вероятно, у Кембла или Кина, продекламировал:
– Должно быть, пресытился ею и хочет от нее избавиться!
– Как, за два дня? Весьма правдоподобно! – язвительно заметил Саймон.
– Мой дорогой малыш, – с вульгарной фамильярностью произнес мистер Стин, – женщина может надоесть и за два часа! Как я могу поверить этой сладкой истории о поездке в Хэрроугейт на поиски моего отца! Все это сплошной вздор! Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что он обольстил мое дорогое дитя и сумел одурачить окружающих, убедив их, что она будет счастливее в доме дедушки, чем у тети. К тому же я не сомневаюсь, что ей было несладко у этой жуткой женщины, но, если ваш драгоценный братец воображает, что у деда будет лучше, он просто болван, чему я лично не верю! Нет, нет, мой мальчик! Вы, возможно, проглотили эту кентерберийскую сказку, но не ждите того же от меня! Он обесчестил мою бедняжку Черри, думая, что ее некому защитить. Но скоро он убедится, что ошибался! Ее отец найдет способ ее защитить! Даже если ему – ее отцу, я имею в виду – придется разгласить эту позорную историю на весь мир! Если у него есть малейшее понятие о чести, он обязан жениться на ней!
– Вы взяли неверный тон, сэр! – произнес Саймон, смотревший на него прищурившись. – Счастлив сообщить вам, что репутация вашей дочери осталась незапятнанной! Мой брат не только не нанес ей никакого урона, но и позаботился о том, чтобы вокруг имени вашей дочери не могло возникнуть никакого скандала! И еще более счастлив сообщить вам, сэр, что, благодаря предусмотрительности Десфорда, она находится в исключительно респектабельном доме!
Было бы несправедливо заявить, что черты мистера Стина выразили откровенное разочарование, но кривившая его губы снисходительная усмешка поблекла, и, хотя его голос звучал так же уверенно, Саймон, составивший достаточно точное представление о характере гостя, уловил в нем нотку огорчения. Саймон с досадой подумал, что хотел бы знать, где сейчас Десфорд. Это его дело – объясняться с мистером Стином! Проклятье, он мог бы просто указать старому комедианту, где находится его дочь, и умыть руки!
– А где находится этот респектабельный дом? – подозрительно поинтересовался мистер Стин.
– О, это в Хертфордшире! – беспечно ответил Саймон.
– В Хертфордшире! – Мистер Стин резко выпрямился. – Неужели я так в нем ошибался? Он сделал ей предложение? Не бойтесь мне признаться! Конечно, ему следовало бы сначала получить мое разрешение, но я готов закрыть на это глаза. Впрочем, если он думал, что я умер, это вполне простительно! – Он игриво помахал пальцем перед носом у Саймона и вкрадчиво произнес: – Ну, не стоит осторожничать со мной, мой мальчик! Уверяю вас, я не собираюсь чинить никаких препятствий их союзу – при условии, конечно, что мы с Десфордом достигнем соглашения по брачному контракту, но в этом… я не сомневаюсь! А, вы удивлены, как я догадался, что респектабельный дом, который вы упомянули, это Вулвершем? Я, правда, никогда не имел удовольствия посетить ваш дом, но память у меня отличная, и, как только вы упомянули Хертфордшир, я моментально вспомнил, что в Хертфордшире находится Вулвершем! Очаровательное старинное местечко, вероятно; ну, я еще успею взглянуть на него.
Остолбеневший, Саймон не сразу овладел собой настолько, чтобы вмешаться и разрушить иллюзии, стремительно разраставшиеся в воображении мистера Стина.
– Господи Боже, да нет, конечно! – воскликнул он. – Он не привез ее в Вулвершем! Он бы не осмелился. Вы знаете не хуже меня, сэр, как к вам относится мой отец, – вы мне сами сказали, что получили от него трепку, так что он никогда бы не согласился на брак Десфорда с мисс Стин! Не говоря уж о том, что его никто не собирался об этом просить! Десфорд не делал ей предложения, потому что, во-первых, он ее не любит, во-вторых, нет никаких причин, по которым он должен это сделать, а в-третьих, – потому что это невозможно!
Он с удовлетворением наблюдал, как гаснет лучезарная улыбка на лице мистера Стина, но радость оказалась недолгой. Глаза почтенного джентльмена снова выражали откровенную расчетливость, а от его слов у Саймона волосы встали дыбом.
– Думаю, молодой человек, – произнес мистер Стин, – что скоро вы раскаетесь в своей ошибке. Да. Большой ошибке! Я готов поверить, что ваш почтенный родитель не одобрит такой брак, но еще меньше он одобрит судебный иск к своему наследнику о нарушении обещания жениться!
– Нарушение обещания? – взорвался Саймон. – Что за вздор! Десфорд никогда не обещал на ней жениться!
– Откуда вам это известно? – поинтересовался мистер Стин. – Вы разве присутствовали, когда он увозил мою девочку из дома тети?
– Нет, но он рассказал мне, как они с мисс Стин познакомились…
Он остановился, увидев, как кривая улыбка снова расползается по лицу мистера Стина.
– Сразу ясно, что вы не знаете законов, молодой человек. То, что сказал вам ваш брат, – не доказательство. Могу вас заверить, ваше свидетельство не перевесит того, что скажет судье моя несчастная девочка!
– Вы хотите сказать, – выговорил потрясенный Саймон, – что такая девушка, как ваша дочь, способна по вашему наущению солгать перед судом? Кажется, ваша память не так хороша, как вы полагаете, сэр: она уже не ребенок, которому можно приказать что угодно!
– А! – воскликнул мистер Стин, напоминавший теперь Саймону кошку, сидящую возле кувшина со сливками. – Я полагаю, мистер Каррингтон, вы встречались с моей Черри?
– Да, и если она приняла предложение Десфорда, отчего она мне об этом не сказала?
– Итак, вы встречались с ней, – задумчиво произнес мистер Стин. – Без сомнений, она была в обществе лорда Десфорда? Весьма примечательно. Весьма примечательно! Естественно предположить, что он намерен был жениться на ней, потому что иначе к чему знакомить ее с вами?
– А он и не собирался нас знакомить! Я имел в виду, – спохватился встревоженный Саймон, – что встретил ее в доме, в который Десфорд ее привез, не зная, что я тоже там! То есть он не ожидал меня там встретить, и его не было с нею, когда я ее увидел! Она сидела в гостиной одна и ожидала Десфорда и мисс… ту леди, которая взяла на себя заботы о ней!
– Это самое худшее, что я мог вообразить! – надтреснутым голосом произнес мистер Стин. —Несчастный молокосос, лорд Десфорд поместил ее в веселый дом?! Отвечайте!
– Весе… О Господи, нет, конечно! – негодующе воскликнул Саймон. – Он отвез ее к старым друзьям, в очень респектабельную семью.
– Для меня это – пустой звук, – ровно произнес мистер Стин.
– Ох, Бога ради, бросьте! – раздраженно воскликнул Саймон. – Вы злоупотребляете дурацкими поговорками, которые я вынужден был слушать всю мою жизнь. И будь я проклят, если намерен терпеть это впредь! Ступайте к моему брату, оставьте ему свою карточку – только не перепутайте, выберите настоящую! – и скажите дворецкому, где вас можно найти. Обещаю вам, он разыщет вас немедленно, потому что ничто не может обрадовать его больше, чем сообщение, что мистер Стин жив и способен снять с него обременительную ответственность за свою дочь. Другой вопрос – насколько он будет рад иметь дело с человеком такого сорта!
Эта свирепая отповедь не нарушила спокойствия мистера Стина.
– Наверняка не будет рад – потому что в моем лице встретит разгневанного отца, своего рода Немезиду, молодой человек! Мне невыразимо неприятно, но я вынужден усомниться в ваших словах! Я не верю вам! Мне стало ясно, что вы в любую минуту готовы солгать, мистер Каррингтон! Что за ужасное открытие будет для вашего отца, когда он узнает, что один его сын – распутник, а второй – если вы простите мне это выражение, мистер Каррингтон! – бессовестный враль, к тому же не имеющий таланта к этому деликатному искусству!
Саймон большими шагами подошел к двери и распахнул ее:
– Вон!
Мистер Стин продолжал улыбаться ему.
– Конечно, конечно, если вы настаиваете! Но разумно ли с вашей стороны настаивать? Вы не собираетесь открыть мне, где находится мое несчастное дитя, так что у меня не остается другого выхода, кроме как отправиться прямиком в Вулвершем и выложить эту прискорбную историю вашему дорогому отцу. Выход, который вы мне наверняка не посоветуете, мистер Каррингтон, не так ли?
Он был прав. Саймон, подавив свою ярость, лихорадочно размышлял над неприятнейшей дилеммой, выдвинутой мистером Стином. Так как они с Десфордом не виделись с тех пор, как распрощались в Инглхерсте, ему ничего не было известно о разговоре виконта с отцом, и Саймон твердо решил: только не из-за его глупости лорд Рокстон узнает о неприятностях, в которые впутался Десфорд. Отец, конечно, не даст в обиду своего старшего сына, но чертовски разозлится на него, во-первых, за то, что связался с Черри Стин, а во-вторых, потому, что из-за этого лорду Рокстону придется принимать в своем доме такого скользкого негодяя. Если когда-либо чистая доброта приносила одни только неприятности, думал Саймон, это как раз тот случай! И кто знает, насколько серьезные, кроме самого Десфорда? Саймон ни минуты не думал, что Десфорд сделал Черри предложение, но, если она по наущению отца заявит, что так и было, это может сработать! Изучая досточтимого Уилфреда Стина суженными от злости глазами, Саймон подумал, что, хотя этот субъект разглагольствует о замужестве своей дочери, на уме у него, скорее всего, вульгарное вымогательство. Согласится ли лорд Рокстон заплатить этой каналье, чтобы не замарать свое честное имя? Заплатит, решил Саймон. Чертов Дес, пропавший в такой момент! Удержать этого хитрого лиса подальше от Вулвершема можно, только сообщив ему, что Черри отнюдь не в веселом заведении, а под опекой двух непогрешимо добропорядочных леди, но Саймону страшно не хотелось снабжать мистера Стина точным адресом. Он живо представлял себе состояние леди Силвердейл при появлении в Инглхерсте этого живописного персонажа, кроме того, Десфорд мог найти для Черри другое пристанище. Предпочтительней всего было бы удержать мистера Стина в Лондоне до возвращения Десфорда: в конце концов, это он вздумал опекать девушку, значит, ему и решать, как уладить дело с ее непристойным отцом! Как бы там ни было, можно поставить всю Ломбард-стрит против яичной скорлупки, что человек, однажды взглянувший на мистера Стина, ни за что не решится допустить его к дамам Силвердейл.
Проблема казалась неразрешимой, но, когда мистер Стин с нескрываемым торжеством произнес: «Ну, молодой человек?» – у Саймона родилась блестящая идея. Он пожал плечами и сказал:
– Ну, ладно! Если вы не верите мне на слово, что ваша дочь в надежных руках, вероятно, мне остается только дать вам точный адрес. Имейте в виду, я хотел бы отослать вас к моему отцу – Господи, да он бы вас вздул по первое число! – но он сейчас нездоров, и ему не слишком полезно будет вникать во все ваши измышления. Вам это тоже на пользу не пойдет: он не поверит ни единому вашему слову и вышвырнет из дому – если, конечно, вам удастся войти, в чем я сомневаюсь. Кстати, если вы все же попытаетесь, предупреждаю вас: когда отец болен, он принимает только членов семьи и близких друзей, а мимо нашего дворецкого вам в жизни не проскочить! Естественно, мне не хочется, чтобы вы надоедали моей матушке, так что слушайте: когда Десфорд узнал об отъезде вашего отца, он отвез мисс Стин в Инглхерст – загородный дом леди Силвердейл. Она, должен вам сказать, вращается в самом лучшем обществе и такая же строгая, как и мой отец! Так что умерьте вашу тревогу, мистер Стин!
Саймон закончил уверенным тоном, потому что уловил перемену в выражении лица мистера Стина, уже не выглядевшего таким непробиваемо самодовольным. Он все еще улыбался, но губы его были плотно сжаты, а припухшие глаза погасли. Но заговорил он таким же шелковым голосом, как и раньше:
– Хотел бы я знать, что я сказал такого, чтобы меня приняли за простофилю? Уверяю вас, мой простодушный юный друг, вы делаете прискорбную ошибку! Я, можно сказать, вижу все ваши плутни насквозь! Прошу вас, объясните мне, как могла эта строгая респектабельная особа – я с ней не знаком, но готов поверить вам на слово – принять в свой дом девушку, приехавшую – без горничной! – с вашим братом?
– Если ваша память так хороша, как вы меня уверяли, вспомните: я сказал, что Десфорд отвез вашу дочь к своему старому другу!
– Моя память, мистер Каррингтон, безупречна настолько, что я отлично помню, как несколько минут назад вы запнулись, собираясь назвать имя женщины, которой ваш брат доверил мое невинное дитя, успев сказать «мисс»! Не «леди», молодой человек, а «мисс»!
– Вполне возможно, – холодно ответил Саймон. – Мисс Силвердейл, если говорить полностью. Когда мой брат находился в большом затруднении, не зная, что ему делать с мисс Стин, он, конечно, вспомнил сначала мисс Силвердейл, а не ее мать. Понимаете, он с ней помолвлен.
– Что? – взревел мистер Стин, первый раз теряя самообладание.
Саймон поднял брови.
– Вам это кажется невероятным? – насмешливо спросил он. – Отчего же?
Мистер Стин предпринял мужественную попытку вернуться к прежней небрежной позе, но ошеломляющая новость подействовала на него слишком сильно. Он произнес:
– Каким бы ни был повесой лорд Десфорд, я не могу поверить, что он настолько потерял чувство приличия, чтобы соблазненную им девушку привезти в дом к леди, с которой он помолвлен, и попросить позаботиться о ней!
– Я тоже! – с готовностью отозвался Саймон. – Конечно, он не мог такого сделать! Больше того, мисс Силвердейл достаточно хорошо знакома с ним, чтобы заподозрить его в таком неблаговидном поведении. Вы имели в виду, сэр, что не хотите этому верить, да и никто, кроме последнего олуха, не поверит, что даже самый бессовестный повеса способен на такой поступок!
Но живое воображение мистера Стина уже работало вовсю. Он наставил указательный палец на Саймона и требовательно поинтересовался:
– Но почему, молодой человек, вы не сообщили мне об этом обстоятельстве с самого начала?
– Понимаете, – ответил Саймон, – мой отец все еще болеет, а леди Силвердейл хочет дать прием по случаю обручения – на котором, как вы понимаете, он не сможет присутствовать, пока не выздоровеет. Поэтому было решено, что объявление помолвки откладывается до его полного выздоровления. Мы, конечно, знаем об этом, друзья Десфорда – тоже, но, чтобы избежать преждевременной огласки, держим все в секрете. Так что прошу вас не распространяться об этом, мистер Стин! Хорошую трепку задаст мне брат, если узнает, что я не оправдал его доверия!
Мистер Стин встал со словами:
– Не скрою, молодой человек, что не чувствую себя полностью удовлетворенным вашим объяснением. Мне уже давно стало ясно, что вы – не будем церемониться! – отъявленный враль. Мне остается только – с большой неохотой, должен признаться – вызвать румянец удивления на одних нежных девичьих щечках – другими словами, я считаю, что мой долг – услышать эту историю из уст мисс Силвердейл. Не говоря, конечно, о горячем желании прижать к груди мое обожаемое дитя! Если вы будете так любезны, мистер Каррингтон, и сообщите мне, как добраться к мисс Силвердейл, я немедленно освобожу вас от своего присутствия!
– О, это в Хертфордшире! – беспечно произнес Саймон. – Спросите любого в Уэйре, как проехать в Инглгхерст; вам покажут!
Когда мистер Стин взялся за свою шляпу, он добавил:
– Но я бы вам посоветовал дождаться возвращения моего брата! Леди Силвердейл придется принять вас, если вы явитесь у него под крылышком, но она дьявольски не любит неожиданностей, и, если вы пойдете один, вас, скорее всего, выставят!
– Вы дерзите, молодой человек, – надменно произнес мистер Стин. – И болтаете недопустимые глупости. Объясните мне, как эта дама – воплощение благопристойности, по вашему описанию – могла принять в свой дом мою дочь?
– Из жалости, конечно! – сказал Саймон. – Всякий пожалел бы девушку, брошенную отцом, такую одинокую и несчастную!
Мистер Стин смерил его раздраженным взглядом и вышел.
Молодой мистер Каррингтон, затратив не более двух минут на самодовольный анализ недавней стычки с самым мерзким пройдохой, какого ему случалось встречать, пришел к выводу, что его ловкий маневр может быть разоблачен, если он немедленно, со всей мыслимой скоростью, не помчится в Инглхерст покаяться перед Хеттой в том, что бесстрашно обручил ее с Десфордом.
Саймон был достаточно проницателен, чтобы догадаться об ограниченных финансовых возможностях мистера Стина. Он счел маловероятным, чтобы этот почтенный джентльмен, из пепла восставший к вершинам процветания, решился нанять почтовую карету, запряженную четверкой. Скорее можно было предположить, что он поедет дилижансом, а в Уэйре наймет коляску. В то же время рискованно было полагаться только на собственные домыслы, и молодой мистер Каррингтон, почуявший манящее его приключение, откликнулся на призыв с мальчишеским восторгом. Меньше чем за полчаса он сменил свои элегантные панталоны на пару бриджей для верховой езды, сунул ноги в высокие сапоги, сюртук с подбитыми плечами и длинными полами сменил на другой, более подходящий для джентльмена, собирающегося на верховую прогулку, схватил шляпу из шкафа и перчатки с туалетного столика, хлыст – из той каморки, в которой были беспорядочно свалены самые разнообразные принадлежности, и скатился по лестнице. Когда он вышел из дома, из-за угла показался его грум, ведущий лошадь, на которой мистер Каррингтон часто совершал прогулки по парку; за ним спешил посыльный, которому поручено было позвать конюха.
Пара слов груму, шиллинг – мальчишке-посыльному, и он уже был в седле. Но несмотря на тревожное чувство, гнавшее его вперед, мистер Каррингтон давно вырос из мальчишеской привычки без приглашения приезжать в Хертфордшир, поэтому он решил второй раз заехать на Арлингтон-стрит.
Олдэма, со всех ног бежавшего на необычно настойчивые и громкие звонки, едва не хватил удар, когда он увидел, что это всего лишь мастер Саймон, видимо решивший весь дом поставить с ног на голову.
– Ну, к чему это, сэр! – возмущенно сказал он. – Можно было подумать, что это Бонапарт, удравший с острова Святой Елены! И не пытайтесь въехать в дом на лошади, этого я не допущу!
Саймон, не увидевший поблизости ни одного посыльного, вынужден был подвести свою лошадь прямо ко входу в дом, к подножию лестницы; он отрезал:
– Я не собираюсь вести ее в дом! Я хотел только знать, где его светлость! Вы действительно не знаете?
– Нет, мистер Саймон, не знаю!
– Черт тебя побери с твоей скрытностью! – взорвался Саймон. – Это страшно важно, приятель!
– Мистер Саймон, я клянусь вам, что говорю правду! Уезжая, его светлость сказал только, что рассчитывает вернуться не раньше чем через день-два, но он не говорил мне, куда он едет, и не мое дело задавать ему вопросы.
– Так он вернулся из Хэрроутейта? – нахмурившись, спросил Саймон. – Ты передал ему то, что я просил?
– Да, сэр, теми же словами, – заверил его Олдэм. – «Я буду в Лондоне до конца недели». Вот так я и сказал. Но его светлость велел только передать, если вы еще раз зайдете, что он заглянет к вам, когда вернется. Чего, мистер Саймон, мы ожидаем с минуты на минуту. Миссис Олдэм, как вы можете убедиться, на кухне, готовится поставить в печку пирог с голубями и пару хороших кусков мяса…
– Пусть черти заберут твое мясо!.. – сердито перебил Саймон. – Где этот парень его светлости? Где Стеббинс?
– Его светлость дал Тэйну выходной, потому что он простудился на обратном пути из Хэрроугейта; а Стеббинс поехал с ним – я имею в виду, с его светлостью, – потому что на этот раз милорд взял экипаж.
– Экипаж? Тогда он мог умчаться далеко! Если он вернется сегодня, скажите ему… Нет. Сюда, Олдэм, подержите мою лошадь! Я нацарапаю милорду записку!
С этими словами он сунул поводья в руку Олдэму и зашагал в дом, оставив этого преданного страдальца с возведенными к небу глазами молить всех святых даровать ему должное терпение. Он считал ниже своего достоинства держать лошадь даже собственного господина, но подчинился, не ропща, и, когда три минуты спустя Саймон выскочил из дома, предложил подсадить его в седло.
– Тьфу! – фыркнул Саймон. – Вы принимаете меня за младенца? Вот, возьмите записку и передайте брату, как только он появится!
– Непременно, мистер Саймон, – заверил его Олдэм. – А теперь подождите минуту, пока я затяну подпругу. Если это не будет вольностью с моей стороны, позвольте спросить, куда вы направляетесь?
–О, конечно, в Инглхерст! – легко ответил Саймон. – Спасибо, теперь отлично! – Он с улыбкой поблагодарил Олдэма, помахал ему рукой и пустил лошадь рысью по направлению к Пиккадилли.
– Я не лучше тебя знаю, откуда ветер дует, моя дорогая! – сказал Олдэм жене несколько позже, описывая этот эпизод. – Но кое-какие соображения у меня есть! А про мистера Саймона я могу сказать одно: несмотря на все его проделки, он не из тех, кто поленится пошевелить пальцем, когда милорд в беде!
Глава 13
– Должно быть, пресытился ею и хочет от нее избавиться!
– Как, за два дня? Весьма правдоподобно! – язвительно заметил Саймон.
– Мой дорогой малыш, – с вульгарной фамильярностью произнес мистер Стин, – женщина может надоесть и за два часа! Как я могу поверить этой сладкой истории о поездке в Хэрроугейт на поиски моего отца! Все это сплошной вздор! Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что он обольстил мое дорогое дитя и сумел одурачить окружающих, убедив их, что она будет счастливее в доме дедушки, чем у тети. К тому же я не сомневаюсь, что ей было несладко у этой жуткой женщины, но, если ваш драгоценный братец воображает, что у деда будет лучше, он просто болван, чему я лично не верю! Нет, нет, мой мальчик! Вы, возможно, проглотили эту кентерберийскую сказку, но не ждите того же от меня! Он обесчестил мою бедняжку Черри, думая, что ее некому защитить. Но скоро он убедится, что ошибался! Ее отец найдет способ ее защитить! Даже если ему – ее отцу, я имею в виду – придется разгласить эту позорную историю на весь мир! Если у него есть малейшее понятие о чести, он обязан жениться на ней!
– Вы взяли неверный тон, сэр! – произнес Саймон, смотревший на него прищурившись. – Счастлив сообщить вам, что репутация вашей дочери осталась незапятнанной! Мой брат не только не нанес ей никакого урона, но и позаботился о том, чтобы вокруг имени вашей дочери не могло возникнуть никакого скандала! И еще более счастлив сообщить вам, сэр, что, благодаря предусмотрительности Десфорда, она находится в исключительно респектабельном доме!
Было бы несправедливо заявить, что черты мистера Стина выразили откровенное разочарование, но кривившая его губы снисходительная усмешка поблекла, и, хотя его голос звучал так же уверенно, Саймон, составивший достаточно точное представление о характере гостя, уловил в нем нотку огорчения. Саймон с досадой подумал, что хотел бы знать, где сейчас Десфорд. Это его дело – объясняться с мистером Стином! Проклятье, он мог бы просто указать старому комедианту, где находится его дочь, и умыть руки!
– А где находится этот респектабельный дом? – подозрительно поинтересовался мистер Стин.
– О, это в Хертфордшире! – беспечно ответил Саймон.
– В Хертфордшире! – Мистер Стин резко выпрямился. – Неужели я так в нем ошибался? Он сделал ей предложение? Не бойтесь мне признаться! Конечно, ему следовало бы сначала получить мое разрешение, но я готов закрыть на это глаза. Впрочем, если он думал, что я умер, это вполне простительно! – Он игриво помахал пальцем перед носом у Саймона и вкрадчиво произнес: – Ну, не стоит осторожничать со мной, мой мальчик! Уверяю вас, я не собираюсь чинить никаких препятствий их союзу – при условии, конечно, что мы с Десфордом достигнем соглашения по брачному контракту, но в этом… я не сомневаюсь! А, вы удивлены, как я догадался, что респектабельный дом, который вы упомянули, это Вулвершем? Я, правда, никогда не имел удовольствия посетить ваш дом, но память у меня отличная, и, как только вы упомянули Хертфордшир, я моментально вспомнил, что в Хертфордшире находится Вулвершем! Очаровательное старинное местечко, вероятно; ну, я еще успею взглянуть на него.
Остолбеневший, Саймон не сразу овладел собой настолько, чтобы вмешаться и разрушить иллюзии, стремительно разраставшиеся в воображении мистера Стина.
– Господи Боже, да нет, конечно! – воскликнул он. – Он не привез ее в Вулвершем! Он бы не осмелился. Вы знаете не хуже меня, сэр, как к вам относится мой отец, – вы мне сами сказали, что получили от него трепку, так что он никогда бы не согласился на брак Десфорда с мисс Стин! Не говоря уж о том, что его никто не собирался об этом просить! Десфорд не делал ей предложения, потому что, во-первых, он ее не любит, во-вторых, нет никаких причин, по которым он должен это сделать, а в-третьих, – потому что это невозможно!
Он с удовлетворением наблюдал, как гаснет лучезарная улыбка на лице мистера Стина, но радость оказалась недолгой. Глаза почтенного джентльмена снова выражали откровенную расчетливость, а от его слов у Саймона волосы встали дыбом.
– Думаю, молодой человек, – произнес мистер Стин, – что скоро вы раскаетесь в своей ошибке. Да. Большой ошибке! Я готов поверить, что ваш почтенный родитель не одобрит такой брак, но еще меньше он одобрит судебный иск к своему наследнику о нарушении обещания жениться!
– Нарушение обещания? – взорвался Саймон. – Что за вздор! Десфорд никогда не обещал на ней жениться!
– Откуда вам это известно? – поинтересовался мистер Стин. – Вы разве присутствовали, когда он увозил мою девочку из дома тети?
– Нет, но он рассказал мне, как они с мисс Стин познакомились…
Он остановился, увидев, как кривая улыбка снова расползается по лицу мистера Стина.
– Сразу ясно, что вы не знаете законов, молодой человек. То, что сказал вам ваш брат, – не доказательство. Могу вас заверить, ваше свидетельство не перевесит того, что скажет судье моя несчастная девочка!
– Вы хотите сказать, – выговорил потрясенный Саймон, – что такая девушка, как ваша дочь, способна по вашему наущению солгать перед судом? Кажется, ваша память не так хороша, как вы полагаете, сэр: она уже не ребенок, которому можно приказать что угодно!
– А! – воскликнул мистер Стин, напоминавший теперь Саймону кошку, сидящую возле кувшина со сливками. – Я полагаю, мистер Каррингтон, вы встречались с моей Черри?
– Да, и если она приняла предложение Десфорда, отчего она мне об этом не сказала?
– Итак, вы встречались с ней, – задумчиво произнес мистер Стин. – Без сомнений, она была в обществе лорда Десфорда? Весьма примечательно. Весьма примечательно! Естественно предположить, что он намерен был жениться на ней, потому что иначе к чему знакомить ее с вами?
– А он и не собирался нас знакомить! Я имел в виду, – спохватился встревоженный Саймон, – что встретил ее в доме, в который Десфорд ее привез, не зная, что я тоже там! То есть он не ожидал меня там встретить, и его не было с нею, когда я ее увидел! Она сидела в гостиной одна и ожидала Десфорда и мисс… ту леди, которая взяла на себя заботы о ней!
– Это самое худшее, что я мог вообразить! – надтреснутым голосом произнес мистер Стин. —Несчастный молокосос, лорд Десфорд поместил ее в веселый дом?! Отвечайте!
– Весе… О Господи, нет, конечно! – негодующе воскликнул Саймон. – Он отвез ее к старым друзьям, в очень респектабельную семью.
– Для меня это – пустой звук, – ровно произнес мистер Стин.
– Ох, Бога ради, бросьте! – раздраженно воскликнул Саймон. – Вы злоупотребляете дурацкими поговорками, которые я вынужден был слушать всю мою жизнь. И будь я проклят, если намерен терпеть это впредь! Ступайте к моему брату, оставьте ему свою карточку – только не перепутайте, выберите настоящую! – и скажите дворецкому, где вас можно найти. Обещаю вам, он разыщет вас немедленно, потому что ничто не может обрадовать его больше, чем сообщение, что мистер Стин жив и способен снять с него обременительную ответственность за свою дочь. Другой вопрос – насколько он будет рад иметь дело с человеком такого сорта!
Эта свирепая отповедь не нарушила спокойствия мистера Стина.
– Наверняка не будет рад – потому что в моем лице встретит разгневанного отца, своего рода Немезиду, молодой человек! Мне невыразимо неприятно, но я вынужден усомниться в ваших словах! Я не верю вам! Мне стало ясно, что вы в любую минуту готовы солгать, мистер Каррингтон! Что за ужасное открытие будет для вашего отца, когда он узнает, что один его сын – распутник, а второй – если вы простите мне это выражение, мистер Каррингтон! – бессовестный враль, к тому же не имеющий таланта к этому деликатному искусству!
Саймон большими шагами подошел к двери и распахнул ее:
– Вон!
Мистер Стин продолжал улыбаться ему.
– Конечно, конечно, если вы настаиваете! Но разумно ли с вашей стороны настаивать? Вы не собираетесь открыть мне, где находится мое несчастное дитя, так что у меня не остается другого выхода, кроме как отправиться прямиком в Вулвершем и выложить эту прискорбную историю вашему дорогому отцу. Выход, который вы мне наверняка не посоветуете, мистер Каррингтон, не так ли?
Он был прав. Саймон, подавив свою ярость, лихорадочно размышлял над неприятнейшей дилеммой, выдвинутой мистером Стином. Так как они с Десфордом не виделись с тех пор, как распрощались в Инглхерсте, ему ничего не было известно о разговоре виконта с отцом, и Саймон твердо решил: только не из-за его глупости лорд Рокстон узнает о неприятностях, в которые впутался Десфорд. Отец, конечно, не даст в обиду своего старшего сына, но чертовски разозлится на него, во-первых, за то, что связался с Черри Стин, а во-вторых, потому, что из-за этого лорду Рокстону придется принимать в своем доме такого скользкого негодяя. Если когда-либо чистая доброта приносила одни только неприятности, думал Саймон, это как раз тот случай! И кто знает, насколько серьезные, кроме самого Десфорда? Саймон ни минуты не думал, что Десфорд сделал Черри предложение, но, если она по наущению отца заявит, что так и было, это может сработать! Изучая досточтимого Уилфреда Стина суженными от злости глазами, Саймон подумал, что, хотя этот субъект разглагольствует о замужестве своей дочери, на уме у него, скорее всего, вульгарное вымогательство. Согласится ли лорд Рокстон заплатить этой каналье, чтобы не замарать свое честное имя? Заплатит, решил Саймон. Чертов Дес, пропавший в такой момент! Удержать этого хитрого лиса подальше от Вулвершема можно, только сообщив ему, что Черри отнюдь не в веселом заведении, а под опекой двух непогрешимо добропорядочных леди, но Саймону страшно не хотелось снабжать мистера Стина точным адресом. Он живо представлял себе состояние леди Силвердейл при появлении в Инглхерсте этого живописного персонажа, кроме того, Десфорд мог найти для Черри другое пристанище. Предпочтительней всего было бы удержать мистера Стина в Лондоне до возвращения Десфорда: в конце концов, это он вздумал опекать девушку, значит, ему и решать, как уладить дело с ее непристойным отцом! Как бы там ни было, можно поставить всю Ломбард-стрит против яичной скорлупки, что человек, однажды взглянувший на мистера Стина, ни за что не решится допустить его к дамам Силвердейл.
Проблема казалась неразрешимой, но, когда мистер Стин с нескрываемым торжеством произнес: «Ну, молодой человек?» – у Саймона родилась блестящая идея. Он пожал плечами и сказал:
– Ну, ладно! Если вы не верите мне на слово, что ваша дочь в надежных руках, вероятно, мне остается только дать вам точный адрес. Имейте в виду, я хотел бы отослать вас к моему отцу – Господи, да он бы вас вздул по первое число! – но он сейчас нездоров, и ему не слишком полезно будет вникать во все ваши измышления. Вам это тоже на пользу не пойдет: он не поверит ни единому вашему слову и вышвырнет из дому – если, конечно, вам удастся войти, в чем я сомневаюсь. Кстати, если вы все же попытаетесь, предупреждаю вас: когда отец болен, он принимает только членов семьи и близких друзей, а мимо нашего дворецкого вам в жизни не проскочить! Естественно, мне не хочется, чтобы вы надоедали моей матушке, так что слушайте: когда Десфорд узнал об отъезде вашего отца, он отвез мисс Стин в Инглхерст – загородный дом леди Силвердейл. Она, должен вам сказать, вращается в самом лучшем обществе и такая же строгая, как и мой отец! Так что умерьте вашу тревогу, мистер Стин!
Саймон закончил уверенным тоном, потому что уловил перемену в выражении лица мистера Стина, уже не выглядевшего таким непробиваемо самодовольным. Он все еще улыбался, но губы его были плотно сжаты, а припухшие глаза погасли. Но заговорил он таким же шелковым голосом, как и раньше:
– Хотел бы я знать, что я сказал такого, чтобы меня приняли за простофилю? Уверяю вас, мой простодушный юный друг, вы делаете прискорбную ошибку! Я, можно сказать, вижу все ваши плутни насквозь! Прошу вас, объясните мне, как могла эта строгая респектабельная особа – я с ней не знаком, но готов поверить вам на слово – принять в свой дом девушку, приехавшую – без горничной! – с вашим братом?
– Если ваша память так хороша, как вы меня уверяли, вспомните: я сказал, что Десфорд отвез вашу дочь к своему старому другу!
– Моя память, мистер Каррингтон, безупречна настолько, что я отлично помню, как несколько минут назад вы запнулись, собираясь назвать имя женщины, которой ваш брат доверил мое невинное дитя, успев сказать «мисс»! Не «леди», молодой человек, а «мисс»!
– Вполне возможно, – холодно ответил Саймон. – Мисс Силвердейл, если говорить полностью. Когда мой брат находился в большом затруднении, не зная, что ему делать с мисс Стин, он, конечно, вспомнил сначала мисс Силвердейл, а не ее мать. Понимаете, он с ней помолвлен.
– Что? – взревел мистер Стин, первый раз теряя самообладание.
Саймон поднял брови.
– Вам это кажется невероятным? – насмешливо спросил он. – Отчего же?
Мистер Стин предпринял мужественную попытку вернуться к прежней небрежной позе, но ошеломляющая новость подействовала на него слишком сильно. Он произнес:
– Каким бы ни был повесой лорд Десфорд, я не могу поверить, что он настолько потерял чувство приличия, чтобы соблазненную им девушку привезти в дом к леди, с которой он помолвлен, и попросить позаботиться о ней!
– Я тоже! – с готовностью отозвался Саймон. – Конечно, он не мог такого сделать! Больше того, мисс Силвердейл достаточно хорошо знакома с ним, чтобы заподозрить его в таком неблаговидном поведении. Вы имели в виду, сэр, что не хотите этому верить, да и никто, кроме последнего олуха, не поверит, что даже самый бессовестный повеса способен на такой поступок!
Но живое воображение мистера Стина уже работало вовсю. Он наставил указательный палец на Саймона и требовательно поинтересовался:
– Но почему, молодой человек, вы не сообщили мне об этом обстоятельстве с самого начала?
– Понимаете, – ответил Саймон, – мой отец все еще болеет, а леди Силвердейл хочет дать прием по случаю обручения – на котором, как вы понимаете, он не сможет присутствовать, пока не выздоровеет. Поэтому было решено, что объявление помолвки откладывается до его полного выздоровления. Мы, конечно, знаем об этом, друзья Десфорда – тоже, но, чтобы избежать преждевременной огласки, держим все в секрете. Так что прошу вас не распространяться об этом, мистер Стин! Хорошую трепку задаст мне брат, если узнает, что я не оправдал его доверия!
Мистер Стин встал со словами:
– Не скрою, молодой человек, что не чувствую себя полностью удовлетворенным вашим объяснением. Мне уже давно стало ясно, что вы – не будем церемониться! – отъявленный враль. Мне остается только – с большой неохотой, должен признаться – вызвать румянец удивления на одних нежных девичьих щечках – другими словами, я считаю, что мой долг – услышать эту историю из уст мисс Силвердейл. Не говоря, конечно, о горячем желании прижать к груди мое обожаемое дитя! Если вы будете так любезны, мистер Каррингтон, и сообщите мне, как добраться к мисс Силвердейл, я немедленно освобожу вас от своего присутствия!
– О, это в Хертфордшире! – беспечно произнес Саймон. – Спросите любого в Уэйре, как проехать в Инглгхерст; вам покажут!
Когда мистер Стин взялся за свою шляпу, он добавил:
– Но я бы вам посоветовал дождаться возвращения моего брата! Леди Силвердейл придется принять вас, если вы явитесь у него под крылышком, но она дьявольски не любит неожиданностей, и, если вы пойдете один, вас, скорее всего, выставят!
– Вы дерзите, молодой человек, – надменно произнес мистер Стин. – И болтаете недопустимые глупости. Объясните мне, как эта дама – воплощение благопристойности, по вашему описанию – могла принять в свой дом мою дочь?
– Из жалости, конечно! – сказал Саймон. – Всякий пожалел бы девушку, брошенную отцом, такую одинокую и несчастную!
Мистер Стин смерил его раздраженным взглядом и вышел.
Молодой мистер Каррингтон, затратив не более двух минут на самодовольный анализ недавней стычки с самым мерзким пройдохой, какого ему случалось встречать, пришел к выводу, что его ловкий маневр может быть разоблачен, если он немедленно, со всей мыслимой скоростью, не помчится в Инглхерст покаяться перед Хеттой в том, что бесстрашно обручил ее с Десфордом.
Саймон был достаточно проницателен, чтобы догадаться об ограниченных финансовых возможностях мистера Стина. Он счел маловероятным, чтобы этот почтенный джентльмен, из пепла восставший к вершинам процветания, решился нанять почтовую карету, запряженную четверкой. Скорее можно было предположить, что он поедет дилижансом, а в Уэйре наймет коляску. В то же время рискованно было полагаться только на собственные домыслы, и молодой мистер Каррингтон, почуявший манящее его приключение, откликнулся на призыв с мальчишеским восторгом. Меньше чем за полчаса он сменил свои элегантные панталоны на пару бриджей для верховой езды, сунул ноги в высокие сапоги, сюртук с подбитыми плечами и длинными полами сменил на другой, более подходящий для джентльмена, собирающегося на верховую прогулку, схватил шляпу из шкафа и перчатки с туалетного столика, хлыст – из той каморки, в которой были беспорядочно свалены самые разнообразные принадлежности, и скатился по лестнице. Когда он вышел из дома, из-за угла показался его грум, ведущий лошадь, на которой мистер Каррингтон часто совершал прогулки по парку; за ним спешил посыльный, которому поручено было позвать конюха.
Пара слов груму, шиллинг – мальчишке-посыльному, и он уже был в седле. Но несмотря на тревожное чувство, гнавшее его вперед, мистер Каррингтон давно вырос из мальчишеской привычки без приглашения приезжать в Хертфордшир, поэтому он решил второй раз заехать на Арлингтон-стрит.
Олдэма, со всех ног бежавшего на необычно настойчивые и громкие звонки, едва не хватил удар, когда он увидел, что это всего лишь мастер Саймон, видимо решивший весь дом поставить с ног на голову.
– Ну, к чему это, сэр! – возмущенно сказал он. – Можно было подумать, что это Бонапарт, удравший с острова Святой Елены! И не пытайтесь въехать в дом на лошади, этого я не допущу!
Саймон, не увидевший поблизости ни одного посыльного, вынужден был подвести свою лошадь прямо ко входу в дом, к подножию лестницы; он отрезал:
– Я не собираюсь вести ее в дом! Я хотел только знать, где его светлость! Вы действительно не знаете?
– Нет, мистер Саймон, не знаю!
– Черт тебя побери с твоей скрытностью! – взорвался Саймон. – Это страшно важно, приятель!
– Мистер Саймон, я клянусь вам, что говорю правду! Уезжая, его светлость сказал только, что рассчитывает вернуться не раньше чем через день-два, но он не говорил мне, куда он едет, и не мое дело задавать ему вопросы.
– Так он вернулся из Хэрроутейта? – нахмурившись, спросил Саймон. – Ты передал ему то, что я просил?
– Да, сэр, теми же словами, – заверил его Олдэм. – «Я буду в Лондоне до конца недели». Вот так я и сказал. Но его светлость велел только передать, если вы еще раз зайдете, что он заглянет к вам, когда вернется. Чего, мистер Саймон, мы ожидаем с минуты на минуту. Миссис Олдэм, как вы можете убедиться, на кухне, готовится поставить в печку пирог с голубями и пару хороших кусков мяса…
– Пусть черти заберут твое мясо!.. – сердито перебил Саймон. – Где этот парень его светлости? Где Стеббинс?
– Его светлость дал Тэйну выходной, потому что он простудился на обратном пути из Хэрроугейта; а Стеббинс поехал с ним – я имею в виду, с его светлостью, – потому что на этот раз милорд взял экипаж.
– Экипаж? Тогда он мог умчаться далеко! Если он вернется сегодня, скажите ему… Нет. Сюда, Олдэм, подержите мою лошадь! Я нацарапаю милорду записку!
С этими словами он сунул поводья в руку Олдэму и зашагал в дом, оставив этого преданного страдальца с возведенными к небу глазами молить всех святых даровать ему должное терпение. Он считал ниже своего достоинства держать лошадь даже собственного господина, но подчинился, не ропща, и, когда три минуты спустя Саймон выскочил из дома, предложил подсадить его в седло.
– Тьфу! – фыркнул Саймон. – Вы принимаете меня за младенца? Вот, возьмите записку и передайте брату, как только он появится!
– Непременно, мистер Саймон, – заверил его Олдэм. – А теперь подождите минуту, пока я затяну подпругу. Если это не будет вольностью с моей стороны, позвольте спросить, куда вы направляетесь?
–О, конечно, в Инглхерст! – легко ответил Саймон. – Спасибо, теперь отлично! – Он с улыбкой поблагодарил Олдэма, помахал ему рукой и пустил лошадь рысью по направлению к Пиккадилли.
– Я не лучше тебя знаю, откуда ветер дует, моя дорогая! – сказал Олдэм жене несколько позже, описывая этот эпизод. – Но кое-какие соображения у меня есть! А про мистера Саймона я могу сказать одно: несмотря на все его проделки, он не из тех, кто поленится пошевелить пальцем, когда милорд в беде!
Глава 13
Саймон, знавший родные края как свои пять пальцев, подъехал к Инглхерсту около трех часов дня и у самых ворот догнал ландо, украшенное по бокам геральдическими щитами с титулом владелицы. При помощи двух не слишком сильных, но чувствительных ударов хлыстом он существенно сократил скорость своего передвижения, стараясь держаться на приличном расстоянии позади, пока не рассмотрит сидевшую в ландо даму, спрятавшуюся от солнцепека под зонтиком. Наконец ландо подъехало к дому; дама закрыла зонтик, и Саймон с облегчением убедился, что это не леди Силвердейл, как он опасался, а ее дочь. Он немедленно пришпорил усталое животное и помчался вперед, выкрикивая на ходу:
– Хетта, Хетта! Постой минуту! Я должен поговорить с тобой!
Она остановилась, быстро оглянулась и воскликнула:
– Саймон! Господи, что ты тут делаешь? Я думала, ты в Брайтоне. Ты из Вулвершема?
– Нет, из Лондона.
Он спешился и бросил поводья одному из лакеев, вышедших из дома. Лаконично распорядившись, чтобы лошадь немедленно передали на попечение старшего конюха, Саймон отвернулся и схватил протянутую ему руку Хетты, быстро прошептав:
– Нам нужно поговорить наедине! Хочу рассказать кое-что очень важное!
Она удивилась:
– В чем дело, Саймон? Если у тебя плохие новости, выкладывай поскорей, умоляю тебя! Ваши родители?.. Десфорд?.. С ними что-то случилось?
– Нет, нет, ничего подобного! – успокоил он Генриетту. – Но новости – скверные, очень скверные! К вам едет Уилфред Стин!
– Уилфред Стин? – воскликнула она. – Но я думала, он умер!
– Да нет, – сказал Саймон, – он настолько жив, что нанес мне визит сегодня утром.
– Не вижу в этом ничего страшного. Ох, что ты за ужасное существо, Саймон! Перепугал меня до смерти!
– Увидишь, когда он появится, – заверил ее Саймон. – Это просто потрясающий парень!
– Ох, милый, как это неудачно, – сказала Генриетта, заметно огорченная.
– Ты права. Я расскажу тебе, что между нами произошло, но не сейчас! Не хочу, чтобы кто-нибудь из прислуги подслушал.
– Да, действительно. Пойдем в дом. Можешь подождать меня в «греческом» салоне. Я задержусь на пару минут, не больше – мне нужно зайти к маме. Я все утро просидела с бедной миссис Митчем, а ты ведь знаешь маму! Стоит мне удалиться от дома больше чем на пять миль, она воображает всяческие несчастья, подстерегающие меня на пути. Если меня не похитят разбойники, то по крайней мере коляска разобьется – и я вместе с ней… Полный вздор, но спорить с ней бессмысленно. Скорее всего, сейчас она уже в полном отчаянии, поскольку меня не было целых пять часов!
Она торопливо взбежала по лестнице, придерживая одной рукой юбку изящного муслинового платья. На террасе ее встретил необыкновенно мрачный Гримшоу:
– Благодарение Господу, вы вернулись, мисс Хетта!
– Ну разумеется, я вернулась! – немного раздраженно сказала она. – Я была не на Северном полюсе! Как вам должно быть известно, я проехала не больше двадцати миль в нашем ландо, с надежным кучером, в сопровождении двух лакеев, готовых отразить нападение любых злоумышленников, так что для дурных предчувствий не было ни малейших оснований!
– Прошу прощения, мисс, состояние ее светлости заставило нас всех дожидаться вашего возвращения с большим нетерпением! Она перенесла ужасный удар и находится в страшном расстройстве!
– Господи, она заболела? Произошел несчастный случай?
– Я бы так не сказал, – с глубоким вздохом произнес Гримшоу и бросил на Хетту укоризненный взгляд. – Но миледи стало дурно, когда до нее донеслись ужасные новости…
– Какие новости? – встревоженно перебила Генриетта.
– Сожалею, что приходится говорить это, мисс, – произнес Гримшоу с затаенным злорадным удовлетворением, – имеются веские причины подозревать, что сэр Чарлз сбежал с мисс Стин.
– О Господи! – за плечом у Генриетты простонал Саймон. – Вот теперь мы в капкане!
– Чушь, – отрезала она. – Как вы смеете нести такой вздор, Гримшоу? У кого хватило бессовестной наглости преподнести такую историю ее светлости? Вы или Кардл, отвечайте? Я готова поверить, что оба, – потому что оба вы с той минуты, как мисс Стин вошла в этот дом, пытались очернить ее в глазах моей матери! Я больше не желаю слышать от вас ни слова – но обещаю, что вам придется выслушать очень много слов от сэра Чарльза, когда я расскажу ему о ваших злобных измышлениях! Я сейчас направляюсь к моей матери, но мне сегодня должен нанести визит мистер Стин. Когда он прибудет, вы пригласите его в библиотеку и сообщите мне об этом.
– Хетта, Хетта! Постой минуту! Я должен поговорить с тобой!
Она остановилась, быстро оглянулась и воскликнула:
– Саймон! Господи, что ты тут делаешь? Я думала, ты в Брайтоне. Ты из Вулвершема?
– Нет, из Лондона.
Он спешился и бросил поводья одному из лакеев, вышедших из дома. Лаконично распорядившись, чтобы лошадь немедленно передали на попечение старшего конюха, Саймон отвернулся и схватил протянутую ему руку Хетты, быстро прошептав:
– Нам нужно поговорить наедине! Хочу рассказать кое-что очень важное!
Она удивилась:
– В чем дело, Саймон? Если у тебя плохие новости, выкладывай поскорей, умоляю тебя! Ваши родители?.. Десфорд?.. С ними что-то случилось?
– Нет, нет, ничего подобного! – успокоил он Генриетту. – Но новости – скверные, очень скверные! К вам едет Уилфред Стин!
– Уилфред Стин? – воскликнула она. – Но я думала, он умер!
– Да нет, – сказал Саймон, – он настолько жив, что нанес мне визит сегодня утром.
– Не вижу в этом ничего страшного. Ох, что ты за ужасное существо, Саймон! Перепугал меня до смерти!
– Увидишь, когда он появится, – заверил ее Саймон. – Это просто потрясающий парень!
– Ох, милый, как это неудачно, – сказала Генриетта, заметно огорченная.
– Ты права. Я расскажу тебе, что между нами произошло, но не сейчас! Не хочу, чтобы кто-нибудь из прислуги подслушал.
– Да, действительно. Пойдем в дом. Можешь подождать меня в «греческом» салоне. Я задержусь на пару минут, не больше – мне нужно зайти к маме. Я все утро просидела с бедной миссис Митчем, а ты ведь знаешь маму! Стоит мне удалиться от дома больше чем на пять миль, она воображает всяческие несчастья, подстерегающие меня на пути. Если меня не похитят разбойники, то по крайней мере коляска разобьется – и я вместе с ней… Полный вздор, но спорить с ней бессмысленно. Скорее всего, сейчас она уже в полном отчаянии, поскольку меня не было целых пять часов!
Она торопливо взбежала по лестнице, придерживая одной рукой юбку изящного муслинового платья. На террасе ее встретил необыкновенно мрачный Гримшоу:
– Благодарение Господу, вы вернулись, мисс Хетта!
– Ну разумеется, я вернулась! – немного раздраженно сказала она. – Я была не на Северном полюсе! Как вам должно быть известно, я проехала не больше двадцати миль в нашем ландо, с надежным кучером, в сопровождении двух лакеев, готовых отразить нападение любых злоумышленников, так что для дурных предчувствий не было ни малейших оснований!
– Прошу прощения, мисс, состояние ее светлости заставило нас всех дожидаться вашего возвращения с большим нетерпением! Она перенесла ужасный удар и находится в страшном расстройстве!
– Господи, она заболела? Произошел несчастный случай?
– Я бы так не сказал, – с глубоким вздохом произнес Гримшоу и бросил на Хетту укоризненный взгляд. – Но миледи стало дурно, когда до нее донеслись ужасные новости…
– Какие новости? – встревоженно перебила Генриетта.
– Сожалею, что приходится говорить это, мисс, – произнес Гримшоу с затаенным злорадным удовлетворением, – имеются веские причины подозревать, что сэр Чарлз сбежал с мисс Стин.
– О Господи! – за плечом у Генриетты простонал Саймон. – Вот теперь мы в капкане!
– Чушь, – отрезала она. – Как вы смеете нести такой вздор, Гримшоу? У кого хватило бессовестной наглости преподнести такую историю ее светлости? Вы или Кардл, отвечайте? Я готова поверить, что оба, – потому что оба вы с той минуты, как мисс Стин вошла в этот дом, пытались очернить ее в глазах моей матери! Я больше не желаю слышать от вас ни слова – но обещаю, что вам придется выслушать очень много слов от сэра Чарльза, когда я расскажу ему о ваших злобных измышлениях! Я сейчас направляюсь к моей матери, но мне сегодня должен нанести визит мистер Стин. Когда он прибудет, вы пригласите его в библиотеку и сообщите мне об этом.