Страница:
– Ты говоришь так, будто ненавидишь его!
– И это место тоже! Единственное, чего я всегда хотела, – это уехать отсюда.
– Куда бы ты хотела поехать?
– Никогда по-настоящему не думала об этом. – Она пожала плечами. – В такое место, где я могла бы найти приличную работу, носить хорошую одежду, встречать людей, – может быть, в Лондон...
Казалось, в ее представлении все это так же далеко, как луна. И так же романтично.
– Расстояние придает очарование обычным вещам, – мягко сказал он. – Лондон может быть самым пустынным местом на свете.
– Но я бы попытала счастья!
Они дошли до стены фермы. Девушка прислонилась к ней, сложив руки под грудью.
– Как чудесно, должно быть, ездить в разные места, совершать захватывающие поступки. Вроде того, что сделал мистер Янгблад, например.
– Пять лет тюрьмы, – сказал Шавасс. – И еще пятнадцать, если его поймают. А теперь, может, и больше! Ничего в этом нет романтического.
– Но ведь раньше он был контрабандистом!
– Среди всего прочего.
Девушка говорила торопливо, лицо ее впервые оживилось – с тех пор, как он ее увидел:
– Я читала о нем статью в одной из воскресных газет. В прошлом году. Там говорилось, что он – новый Робин Гуд!
– Можно и так посмотреть. Зависит от того, каков был оригинал!
– Но это правда! – настаивала она. – Они опубликовали интервью с одной дамой, которую хотели выселить, потому что она не могла заплатить за квартиру. Кто-то рассказал об этом мистеру Янгбладу. Он дал ей сто фунтов, хотя никогда раньше ее не встречал!
Шавасс мог бы рассказать ей, что это случилось сразу после удачного ограбления в Эссексе, которое, как было известно, принесло Янгбладу и его сообщникам тридцать две тысячи фунтов. А два охранника попали в больницу, один с пробитым черепом. Но он знал, что это было бы напрасной тратой времени.
Он криво улыбнулся:
– Ну конечно, он – настоящий мужчина!
Молли кивнула, соглашаясь:
– Надеюсь, ему удастся уйти, смыться из этой страны. Надеюсь, вам обоим это удастся!
– Много людей побывало тут до нас?
– Примерно с полдюжины в этом году.
– А как насчет Джорджа Сэкстона и Бена Хоффы, друзей Гарри? Ты их видела?
Внезапно ее лицо окаменело, и когда она взглянула на него, глаза стали пустыми.
– Да, они были здесь.
– Долго?
Она поколебалась, потом медленно произнесла:
– Не знаю. Я не видела, как они уезжали.
Шавасс почувствовал внезапный холодок в желудке. В горле сразу пересохло.
– Это было необычно?
– Да. Да, – поколебавшись, прибавила она. – Другие обычно бывали здесь два или три дня. Я всегда видела, как они уезжают. Мой отчим увозил их на машине.
– Давай-ка все выясним, – сказал Шавасс. – Ты встречала Сэкстона и Хоффу внизу на дороге, ночью. И так же, как нас, привела их на ферму?
– Правильно.
– А после этого ты их видела?
– Нет.
Они молча смотрели друг на друга, стоя под дождем. Единственными звуками в мире были бесконечные вздохи ветра.
– Что с ними случилось, Молли? – спросил Шавасс.
– Я не знаю. Богом клянусь, не знаю! – крикнула она.
– Хочешь сказать, что не желаешь этого знать, правда?
Она вздрогнула, словно пораженная тайной мыслью.
Он схватил ее за руки, выше локтей, стараясь успокоить, словно норовистую кобылку:
– Все в порядке, Молли. Не надо ни о чем беспокоиться. Я сам справлюсь с этим.
Он пошел было прочь, потом остановился и обернулся к ней:
– Ты идешь вниз?
– Мне надо посмотреть за овцами. – Ее руки тряслись так, что ей пришлось стиснуть их. – Потом. Я приду потом.
Он не стал спорить и побежал вниз с холма. Лицо его было мрачным. Угроза, скрытая в ее словах, была чудовищна. И все же, если быть честным, какое-то смутное подозрение уже таилось в его сознании – с того момента, как он познакомился с Сэмом Кроутером и его зловещей тенью. Он вспомнил, как ночью в спальне поворачивалась дверная ручка, и по телу поползли мурашки. Вскарабкался по каменным ступенькам, перемахнул через стену и оказался лицом к лицу с Янгбладом.
– Нашел что-нибудь? – спросил Шавасс.
Янгблад покачал головой:
– Никакого пистолета. Зато я знаю, где мы. Нашел старый конверт. Это Уикхед-Фарм, недалеко от Сеттла. – Он внезапно нахмурился. – Ты выглядишь возбужденным. Что-нибудь случилось?
– Не уверен. Но я тут немножко поболтал с Молли, и у меня такое чувство, что мы можем найти нечто очень скверное в дровяном сарае.
– О чем, черт побери, ты толкуешь?
– Нет времени обсуждать это сейчас. Спроси ее сам о Сэкстоне и о Хоффе и подумай, что это значит. С вершины хорошо видно шоссе. Как только увидишь машину Кроутера, спустись и предупреди меня. У тебя будет достаточно времени.
Он быстро спустился с холма, оставив Янгблада озадаченным и хмурым. Постояв немного, Гарри перелез через стену, поднялся по ступенькам и полез вверх по холму.
Несмотря на то что Гарри Янгблад в годы службы на флоте полюбил море, он был сугубо городским жителем. Поэтому он созерцал весь этот странный изломанный пейзаж с отвращением. Ничто не вызывало отклика в его душе. Он поднимался все выше, пока не добрался до гребня холма и не посмотрел на дорогу. По дороге полз грузовик, который с высоты казался просто спичечным коробком. Старого черного «форда» Кроутера видно не было.
Он направился к хижине и вдруг увидел, что девушка стою там с ягненком на руках и смотрит на него. Молли скрылась I хижине, и когда он добрался до двери, то увидел, что она, согнувшись, мешает в миске что-то вроде отрубей с молоком.
– Привет, – сказал Янгблад. – Что случилось с твоим отцом?
– Он поехал в соседнюю деревню вместе с Билли. А я пришла сюда присмотреть за овцами.
Она говорила не оборачиваясь, а он закурил сигарету, чувствуя невыносимое стеснение в груди, которое, казалось, грозило удушить его. Она сняла свое пальто, и ее черное шерстяное платье оказалось, как и вчерашнее, на размер меньше, чем нужно. Ветхая ткань плотно обтягивала ее бедра и ягодицы.
Снаружи донесся удар грома, и дождь полил сильнее. Она украдкой бросила на него взгляд через плечо, и снова рассеянный свет сыграл с ним шутку: тени в хижине сгладили простоту, смягчили грубость этого уродливого лица. Они сделали Молли красивой.
Девушка поднялась, протянув руки к полке на стене, и Янгблад, с пересохшим горлом, уронил сигарету и придвинулся ближе. Его руки скользнули по ее телу, прижимая к себе. Он повернул Молли. Та стояла как деревянная, с бесстрастным выражением на лице. Молли не шевельнулась, чтобы остановить его, когда руки Гарри касались ее тела.
Пять лет. Пять долгих, трудных лет! Забыв о Сэкстоне и о Хоффе, о странном поведении Пола, в пылу желания Янгблад отбросил к чертям все соображения и толкнул ее на кучу сена в углу.
И только когда он вошел в нее, она ожила. Руки девушки обхватили его голову, она впилась в его губы сильным до боли поцелуем, который почти напугал его своей страстью.
Внизу в долине старый «форд» Сэма Кроутера свернул с шоссе и двинулся по проселку к ферме.
Янгблад пришел в себя. Лицо его было мокрым от пота. Он уставился в потолок. В том, что произошло, не было никакой тонкости, ничего нежного, и теперь это было позади. Она лежала рядом с закрытыми глазами, грудь вздымалась, верхняя губа усыпана бусинками пота. То, что он чувствовал, было очень близко к отвращению. Она была безобразна, черт ее побери! В ней все было безобразно – от непричесанных волос и желтоватой кожи до неряшливого черного платья и спущенных чулок.
Он отодвинулся, и она сразу повернулась и открыла глаза.
Он заставил себя улыбнуться:
– Ты в порядке, малыш?
– О, Гарри, я люблю тебя. Я так тебя люблю! – Она стиснула его руку и уткнулась лицом в его плечо.
Этот крик вырвался из самого сердца, не знавшего ни любви, ни доброты, ни какой-либо привязанности в прошлой жизни. Но у Янгблада не было ни достаточной восприимчивости, ни чувствительности, чтобы понять, что для нее он стал единственной реальностью в мире иллюзий.
Он неуклюже похлопал Молли по плечу и отодвинулся, вытаскивая сигарету. Желая сменить тему, он вспомнил, что сказал ему Шавасс.
– Что произошло между тобой и Полом? Он встретил меня по дороге вниз и казался сильно встревоженным.
Девушка встала, достала гребешок из кармана пальто и провела им по волосам.
– Он спрашивал меня о других людях, которые приезжали сюда, вот и все.
– Вроде Джорджа Сэкстона и Бена Хоффы?
– Правильно.
– И что он хотел узнать?
– Видела ли я, как они уезжали?
– А ты видела?
Она отрицательно покачала головой:
– Другие оставались на день или на два... Но твоих друзей я только привела сюда и больше не видела.
Янгблад уставился на нее с ужасом. Смысл сказанного наконец дошел до него.
– Господи! – прошептал он.
В ту же минуту один за другим прозвучали два выстрела, эхо слабо откликнулось из-за стены дождя, надвигавшейся из долины.
Янгблад повернул к двери, но девушка схватила его за руку.
– Не ходи, Гарри! Не ходи! – закричала она.
Он толкнул ее – ладонью в лицо. Она упала на сено.
– Ты, сука! – сказал он. – Грязная маленькая сука! Ты нас продала!
Он выскочил наружу. Молли поднялась и, спотыкаясь, побежала за ним. Она рыдала.
Он вошел в дом и постоял минуту в мощенном плитами коридоре, раздумывая, что делать дальше. Вокруг была зловещая тишина. Слева и справа были двери – правая вела в гостиную и в жилую комнату. В дальнем конце коридора – дверь в кухню. Потом он заметил еще одну дверь, под лестницей.
Когда он открыл ее, неприятный запах сырости пахнул ему в лицо. Он ощупью нашел выключатель. Лампочка загорелась, осветив пролет каменных ступеней. Шавасс осторожно спустился и оказался в узком крашеном коридоре, от которого в обе стороны отходили кладовки.
Он обнаружил обычное скопление хлама, который можно найти в подвале любого старого дома. В некоторых кладовках в давние времена хранили провизию. Он напрасно терял время, это было ясно. Пол повернул назад и пошел по коридору.
– Обследуете округу, а? – спросил Сэм Кроутер, стоя на верхней ступени лестницы.
Он приоткрыл дверь, в руке была двустволка. Пол постоял немного у подножия лестницы и поднялся наверх.
– Надеюсь, вы не против?
– Нисколько. – Кроутер отошел назад с веселой усмешкой: – А где мистер Янгблад?
– Где-то здесь.
– А Молли? – Кроутер захихикал, умудрившись придать смеху оттенок непристойности. – Так получилось, что они вместе, а? – И он толкнул Пола локтем в ребро.
– Этого я не знаю.
Несмотря на улыбку Кроутера, Шавасс чувствовал неопределенную угрозу вокруг. Опасность накапливалась в воздухе, как электрические разряды перед грозой. Пол напряженно ждал, готовый ко всему, ощущая тупую боль в раненой руке. Он понимал, что в этой ситуации сможет действовать только правой.
Кроутер наклонился к нему и заговорщически подмигнул:
– Тут есть кое-что, что может показаться вам интересным. Это я показываю не каждому. Но раз уж мы одни... Момент подходящий!
Он повернулся и пошел по коридору. Шавасс за ним. Они прошли через кухню, и Кроутер отворил калитку, ведущую в маленький внутренний дворик. Единственное, что там было, – это старый колодец, окруженный круглой кирпичной стеной трех футов вышины. Билли стоял около него с бессмысленной улыбкой на лице, огромные руки согнуты, словно он чего-то ждал.
– Давай покончим с этим, Билли, парень! – хихикнул Кроутер. – Женская плоть хороша, когда надо отвлечь противника. Конечно, моя Молли не красавица, но, уверяю вас, у нее есть все, что нужно. А после пяти лет взаперти мистер Янгблад не будет слишком уж разборчивым, верно?
Ствол ружья ткнул Шавасса в спину, но когда крышка со стуком слетела с колодца, он быстро повернулся, схватив ружье левой рукой, а ребром правой рубанул Кроутера по шее так, что тот вскрикнул от боли и качнулся назад.
Пол правой рукой выхватил у него ружье, на ходу взводя курок, и побежал к калитке. Билли заорал от ярости и двинулся за ним.
Он был похож на дикого зверя, неуклюже преследующего добычу, – лицо, словно возникшее из ночного кошмара, искажено яростью; огромные ручищи протянуты, чтобы хватать и рвать. Шавасс не дал ему подойти близко. Одной рукой он вскинул ружье и выстрелил. Первая пуля попала Билли в грудь, остановив его. Второй выстрел снес ему половину лица, забрызгав кровью и мозгами булыжник. Билли отлетел к колодцу. Он ударился о камни, сполз по краю стены и исчез в колодце, не издав ни звука. Послышался лишь громкий всплеск – и все стихло.
Кроутер лежал лицом вниз, слегка постанывая. Шавасс опустился на колени около него и обыскал карманы. Нашел горсть патронов и перезарядил ружье, затем пнул Сэма в ребра и поднялся.
– Вставай!
Тот с трудом встал, отступив к стене. Шавасс подошел, сунув дуло ружья ему в подбородок.
– Сэкстон и Хоффа – они там, внизу, да?
Кроутер ответил не сразу, и дуло болезненно впилось в его плоть.
– Это так?
Кроутер испуганно кивнул:
– Да.
– И много там еще людей?
Кроутер заколебался, прежде чем ответить, и Шавасс взвел курок.
– Ради Бога, не стреляйте! – закричал Кроутер. – Четверо. Это все.
– "Это все"! – повторил с отвращением Пол, борясь с желанием нажать спусковой крючок. – Значит, другие люди проехали невредимыми?
– Я лишь повиновался приказам!
– Держу пари, что так. А те люди, которых вы переправляли? Куда они отправлялись?
– Я не знаю! – Дуло ружья угрожающе поднялось, и он в испуге крикнул: – Это правда! Я высаживал их на перекрестке в десяти милях отсюда. А кто-то другой должен был подхватить их.
Послышался топот бегущих ног, и Янгблад позвал его от дома:
– Драм, где ты?
– Я здесь, – ответил Пол.
Янгблад замер у калитки:
– Что тут произошло?
– Они решили, что мне будет удобнее лежать в колодце, но Билли в последний момент отправился туда вместо меня. Тебе будет интересно узнать, что именно там находятся Сэкстон и Хоффа.
Янгблад подошел к Кроутеру:
– Ты, грязный ублюдок!
Он не спеша обыскал Кроутера, вытаскивая на свет Божий содержимое его карманов. Нашел бумажник, в котором оказалось пятьдесят или шестьдесят фунтов, и кивнул Полу:
– Это нам пригодится. Что он тебе рассказал?
– Не все оканчивали свой путь в колодце. Большинство клиентов ехали дальше.
– Куда?
– Он не знает. Говорит, что высаживал их на перекрестке, примерно в десяти милях отсюда. Их должны были подобрать.
Янгблад обернулся к Кроутеру:
– И ты хочешь уверить меня, что никогда не пытался выяснить, что будет дальше? И не выслеживал потихоньку, куда их везли? За дурака меня держишь?
Он заехал Кроутеру кулаком в живот, так что тот вскрикнул и, согнувшись, упал на колени. Потом стукнул его ногой в голень, и тот опрокинулся навзничь.
– Спроси его теперь, – сказал Янгблад.
Шавасс опустился на колено около Кроутера и поднял его голову.
– На твоем месте я бы заговорил – он настроен решительно.
Кроутер кивнул и стер кровь со щеки.
– Хорошо, я скажу вам. Два раза я сам провожал гостей.
– Как это было?
– Их посадили в мебельный фургон и высадили на окраине Шрусбери.
– А что было потом?
– Они ждали на скамейке, и каждый раз их уводила одна и та же особа – слепая женщина с собакой-поводырем. Ее зовут Хартман, Роза Хартман. Живет в Элма-Котэдж, в Бэмптоне. Она что-то вроде ясновидящей.
В этот момент появилась Молли, запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Она остановилась в нерешительности у ворот и диковато огляделась:
– С тобой все в порядке, Гарри?
Янгблад обернулся и направился к ней:
– Если это и так, то отнюдь не благодаря тебе. Ты поганая маленькая сука! Я мог сегодня же оказаться на дне этого колодца, и никто бы ни о чем не спросил!
Молли плакала, лицо ее казалось еще более безобразным, чем раньше. Она цеплялась за него:
– Я не знала, Гарри. Я не знала!
– Ты думаешь, что я с неба свалился, что ли? – отрезал Янгблад, хватая ее за волосы.
Шавасс в три прыжка пересек двор и оттолкнул его:
– Оставь ее в покое, Гарри. Она не имеет к этому отношения. У нее были только смутные подозрения. Если бы она не рассказала о них, я, скорее всего, был бы уже на месте Билли!
Кроутер, о котором все позабыли, воспользовался случаем и рванулся к пролому в стене, туда, где раскрошился кирпич. Янгблад обернулся, но было уже поздно. Пол схватил его за руку, чтобы удержать, пока Кроутер уносил ноги через заросли по ту сторону стены.
– Брось его! Надо выбираться отсюда!
Они вошли во двор фермы. Девушка потянула Янгблада за рукав:
– Ты возьмешь меня с собой, Гарри?
Янгблад оттолкнул ее:
– Сделай одолжение, не лезь!
– Но вы не можете бросить меня! – молила она. – Не можете!
– О чем она говорит? – спросил Пол.
– Откуда мне знать, черт ее дери? – нетерпеливо отозвался Гарри. – Я возьму в доме немного еды, и мы двинемся в путь. Думаю, лучше взять «форд»!
– Пожалуйста, Гарри!
Молли горько плакала, Шавасс, нахмурившись, посмотрел на нее. Ему не хотелось бросать девушку хотя бы из-за того, что Кроутер мог вернуться. С другой стороны, она будет им обузой. А может быть, и нет?
Он положил ей руку на плечо:
– Молли, ты умеешь водить машину?
Она тут же откликнулась:
– Конечно, умею!
– О чем ты? – спросил Янгблад.
– Просто я подумал – а что, если мы напоремся на засаду? Это вполне возможно. Если Молли поедет в «форде», на милю впереди, то мы последуем за ней в фургоне для скота. Тогда у нее будет время вернуться и предупредить нас.
Янгблад медленно кивнул:
– Знаешь, я думаю, у тебя в башке что-то есть!
Он повернулся к Молли:
– Ты сможешь сделать это, малышка?
Взгляд, которым она ответила ему, выражал абсолютное счастье.
– Испытай меня, Гарри! Испытай меня!
Он наклонился над раковиной и подставил голову под ледяную струю, а когда выпрямился и потянулся за полотенцем, обнаружил, что в двери стоит Саймон Воган.
– Привет, мистер Смит, – неуверенно сказал Кроутер. – Не ожидал вас увидеть.
– Я просто решил узнать, все ли прошло гладко, – сказал Воган. – У вас вид, словно вы побывали на войне, старина!
– Ничего такого, с чем я не мог бы справиться. – Кроутер быстро соображал. – Надеюсь, вы привезли деньги?
– Вы уже отделались от них? Должен сказать, вы здорово справляетесь! Где они?
– В колодце за домом.
– Не возражаете, если я взгляну?
Кроутер смутился:
– Там ничего не увидишь. Но если хотите – пожалуйста.
Они вышли в маленький дворик и подошли к колодцу. Все еще шел дождь. Зловоние из колодца исходило ужасное, но глубина его была такой, что невозможно было разглядеть, что лежит на дне.
– Значит, вы отправили их вниз? – спросил Воган.
– Правильно!
Воган вздохнул:
– Знаете, вы все-таки ужасный враль. Я поднялся на холм, старина, и видел, как Янгблад и Драммонд уехали в этом вашем фургоне для скота.
И это было правдой, хотя он пропустил Молли, которая уехала в «форде» на пять минут раньше.
– У вас есть дочь, правда? Где она?
– Думаю, она смылась, – прошептал Кроутер.
– Понятно. Вы рассказали нашим друзьям про Элма-Котэдж в Бэмптоне и про Розу Хартман? – Лицо Кроутера выглядело вполне красноречиво, и Воган слегка покачал головой: – Вам не следовало этого делать, старина. Просто не следовало!
Он вынул правую руку из кармана и резко ею взмахнул. Лезвие ножа сверкнуло и вонзилось Кроутеру под язык, достигнув мозга.
Удар был смертельным. Воган вытащил нож, держа его лезвием вверх. Он вытер его о пиджак Кроутера, а затем перекинул мертвеца через стену – прямо в колодец. Потом повернулся и пошел прочь, тихонько насвистывая под дождем.
Глава 8
– И это место тоже! Единственное, чего я всегда хотела, – это уехать отсюда.
– Куда бы ты хотела поехать?
– Никогда по-настоящему не думала об этом. – Она пожала плечами. – В такое место, где я могла бы найти приличную работу, носить хорошую одежду, встречать людей, – может быть, в Лондон...
Казалось, в ее представлении все это так же далеко, как луна. И так же романтично.
– Расстояние придает очарование обычным вещам, – мягко сказал он. – Лондон может быть самым пустынным местом на свете.
– Но я бы попытала счастья!
Они дошли до стены фермы. Девушка прислонилась к ней, сложив руки под грудью.
– Как чудесно, должно быть, ездить в разные места, совершать захватывающие поступки. Вроде того, что сделал мистер Янгблад, например.
– Пять лет тюрьмы, – сказал Шавасс. – И еще пятнадцать, если его поймают. А теперь, может, и больше! Ничего в этом нет романтического.
– Но ведь раньше он был контрабандистом!
– Среди всего прочего.
Девушка говорила торопливо, лицо ее впервые оживилось – с тех пор, как он ее увидел:
– Я читала о нем статью в одной из воскресных газет. В прошлом году. Там говорилось, что он – новый Робин Гуд!
– Можно и так посмотреть. Зависит от того, каков был оригинал!
– Но это правда! – настаивала она. – Они опубликовали интервью с одной дамой, которую хотели выселить, потому что она не могла заплатить за квартиру. Кто-то рассказал об этом мистеру Янгбладу. Он дал ей сто фунтов, хотя никогда раньше ее не встречал!
Шавасс мог бы рассказать ей, что это случилось сразу после удачного ограбления в Эссексе, которое, как было известно, принесло Янгбладу и его сообщникам тридцать две тысячи фунтов. А два охранника попали в больницу, один с пробитым черепом. Но он знал, что это было бы напрасной тратой времени.
Он криво улыбнулся:
– Ну конечно, он – настоящий мужчина!
Молли кивнула, соглашаясь:
– Надеюсь, ему удастся уйти, смыться из этой страны. Надеюсь, вам обоим это удастся!
– Много людей побывало тут до нас?
– Примерно с полдюжины в этом году.
– А как насчет Джорджа Сэкстона и Бена Хоффы, друзей Гарри? Ты их видела?
Внезапно ее лицо окаменело, и когда она взглянула на него, глаза стали пустыми.
– Да, они были здесь.
– Долго?
Она поколебалась, потом медленно произнесла:
– Не знаю. Я не видела, как они уезжали.
Шавасс почувствовал внезапный холодок в желудке. В горле сразу пересохло.
– Это было необычно?
– Да. Да, – поколебавшись, прибавила она. – Другие обычно бывали здесь два или три дня. Я всегда видела, как они уезжают. Мой отчим увозил их на машине.
– Давай-ка все выясним, – сказал Шавасс. – Ты встречала Сэкстона и Хоффу внизу на дороге, ночью. И так же, как нас, привела их на ферму?
– Правильно.
– А после этого ты их видела?
– Нет.
Они молча смотрели друг на друга, стоя под дождем. Единственными звуками в мире были бесконечные вздохи ветра.
– Что с ними случилось, Молли? – спросил Шавасс.
– Я не знаю. Богом клянусь, не знаю! – крикнула она.
– Хочешь сказать, что не желаешь этого знать, правда?
Она вздрогнула, словно пораженная тайной мыслью.
Он схватил ее за руки, выше локтей, стараясь успокоить, словно норовистую кобылку:
– Все в порядке, Молли. Не надо ни о чем беспокоиться. Я сам справлюсь с этим.
Он пошел было прочь, потом остановился и обернулся к ней:
– Ты идешь вниз?
– Мне надо посмотреть за овцами. – Ее руки тряслись так, что ей пришлось стиснуть их. – Потом. Я приду потом.
Он не стал спорить и побежал вниз с холма. Лицо его было мрачным. Угроза, скрытая в ее словах, была чудовищна. И все же, если быть честным, какое-то смутное подозрение уже таилось в его сознании – с того момента, как он познакомился с Сэмом Кроутером и его зловещей тенью. Он вспомнил, как ночью в спальне поворачивалась дверная ручка, и по телу поползли мурашки. Вскарабкался по каменным ступенькам, перемахнул через стену и оказался лицом к лицу с Янгбладом.
– Нашел что-нибудь? – спросил Шавасс.
Янгблад покачал головой:
– Никакого пистолета. Зато я знаю, где мы. Нашел старый конверт. Это Уикхед-Фарм, недалеко от Сеттла. – Он внезапно нахмурился. – Ты выглядишь возбужденным. Что-нибудь случилось?
– Не уверен. Но я тут немножко поболтал с Молли, и у меня такое чувство, что мы можем найти нечто очень скверное в дровяном сарае.
– О чем, черт побери, ты толкуешь?
– Нет времени обсуждать это сейчас. Спроси ее сам о Сэкстоне и о Хоффе и подумай, что это значит. С вершины хорошо видно шоссе. Как только увидишь машину Кроутера, спустись и предупреди меня. У тебя будет достаточно времени.
Он быстро спустился с холма, оставив Янгблада озадаченным и хмурым. Постояв немного, Гарри перелез через стену, поднялся по ступенькам и полез вверх по холму.
Несмотря на то что Гарри Янгблад в годы службы на флоте полюбил море, он был сугубо городским жителем. Поэтому он созерцал весь этот странный изломанный пейзаж с отвращением. Ничто не вызывало отклика в его душе. Он поднимался все выше, пока не добрался до гребня холма и не посмотрел на дорогу. По дороге полз грузовик, который с высоты казался просто спичечным коробком. Старого черного «форда» Кроутера видно не было.
Он направился к хижине и вдруг увидел, что девушка стою там с ягненком на руках и смотрит на него. Молли скрылась I хижине, и когда он добрался до двери, то увидел, что она, согнувшись, мешает в миске что-то вроде отрубей с молоком.
– Привет, – сказал Янгблад. – Что случилось с твоим отцом?
– Он поехал в соседнюю деревню вместе с Билли. А я пришла сюда присмотреть за овцами.
Она говорила не оборачиваясь, а он закурил сигарету, чувствуя невыносимое стеснение в груди, которое, казалось, грозило удушить его. Она сняла свое пальто, и ее черное шерстяное платье оказалось, как и вчерашнее, на размер меньше, чем нужно. Ветхая ткань плотно обтягивала ее бедра и ягодицы.
Снаружи донесся удар грома, и дождь полил сильнее. Она украдкой бросила на него взгляд через плечо, и снова рассеянный свет сыграл с ним шутку: тени в хижине сгладили простоту, смягчили грубость этого уродливого лица. Они сделали Молли красивой.
Девушка поднялась, протянув руки к полке на стене, и Янгблад, с пересохшим горлом, уронил сигарету и придвинулся ближе. Его руки скользнули по ее телу, прижимая к себе. Он повернул Молли. Та стояла как деревянная, с бесстрастным выражением на лице. Молли не шевельнулась, чтобы остановить его, когда руки Гарри касались ее тела.
Пять лет. Пять долгих, трудных лет! Забыв о Сэкстоне и о Хоффе, о странном поведении Пола, в пылу желания Янгблад отбросил к чертям все соображения и толкнул ее на кучу сена в углу.
И только когда он вошел в нее, она ожила. Руки девушки обхватили его голову, она впилась в его губы сильным до боли поцелуем, который почти напугал его своей страстью.
Внизу в долине старый «форд» Сэма Кроутера свернул с шоссе и двинулся по проселку к ферме.
Янгблад пришел в себя. Лицо его было мокрым от пота. Он уставился в потолок. В том, что произошло, не было никакой тонкости, ничего нежного, и теперь это было позади. Она лежала рядом с закрытыми глазами, грудь вздымалась, верхняя губа усыпана бусинками пота. То, что он чувствовал, было очень близко к отвращению. Она была безобразна, черт ее побери! В ней все было безобразно – от непричесанных волос и желтоватой кожи до неряшливого черного платья и спущенных чулок.
Он отодвинулся, и она сразу повернулась и открыла глаза.
Он заставил себя улыбнуться:
– Ты в порядке, малыш?
– О, Гарри, я люблю тебя. Я так тебя люблю! – Она стиснула его руку и уткнулась лицом в его плечо.
Этот крик вырвался из самого сердца, не знавшего ни любви, ни доброты, ни какой-либо привязанности в прошлой жизни. Но у Янгблада не было ни достаточной восприимчивости, ни чувствительности, чтобы понять, что для нее он стал единственной реальностью в мире иллюзий.
Он неуклюже похлопал Молли по плечу и отодвинулся, вытаскивая сигарету. Желая сменить тему, он вспомнил, что сказал ему Шавасс.
– Что произошло между тобой и Полом? Он встретил меня по дороге вниз и казался сильно встревоженным.
Девушка встала, достала гребешок из кармана пальто и провела им по волосам.
– Он спрашивал меня о других людях, которые приезжали сюда, вот и все.
– Вроде Джорджа Сэкстона и Бена Хоффы?
– Правильно.
– И что он хотел узнать?
– Видела ли я, как они уезжали?
– А ты видела?
Она отрицательно покачала головой:
– Другие оставались на день или на два... Но твоих друзей я только привела сюда и больше не видела.
Янгблад уставился на нее с ужасом. Смысл сказанного наконец дошел до него.
– Господи! – прошептал он.
В ту же минуту один за другим прозвучали два выстрела, эхо слабо откликнулось из-за стены дождя, надвигавшейся из долины.
Янгблад повернул к двери, но девушка схватила его за руку.
– Не ходи, Гарри! Не ходи! – закричала она.
Он толкнул ее – ладонью в лицо. Она упала на сено.
– Ты, сука! – сказал он. – Грязная маленькая сука! Ты нас продала!
Он выскочил наружу. Молли поднялась и, спотыкаясь, побежала за ним. Она рыдала.
* * *
Когда Шавасс добрался до фермы, он постоял в нерешительности, не зная, что именно нужно искать. Если его подозрения правильны, если Сэкстон и Бен Хоффа не выбрались отсюда живыми, их тела могут оказаться где угодно. Их могли бросить в торфяное болото или закопать где-то, где они могут пролежать пятьсот лет, и никто их не найдет.Он вошел в дом и постоял минуту в мощенном плитами коридоре, раздумывая, что делать дальше. Вокруг была зловещая тишина. Слева и справа были двери – правая вела в гостиную и в жилую комнату. В дальнем конце коридора – дверь в кухню. Потом он заметил еще одну дверь, под лестницей.
Когда он открыл ее, неприятный запах сырости пахнул ему в лицо. Он ощупью нашел выключатель. Лампочка загорелась, осветив пролет каменных ступеней. Шавасс осторожно спустился и оказался в узком крашеном коридоре, от которого в обе стороны отходили кладовки.
Он обнаружил обычное скопление хлама, который можно найти в подвале любого старого дома. В некоторых кладовках в давние времена хранили провизию. Он напрасно терял время, это было ясно. Пол повернул назад и пошел по коридору.
– Обследуете округу, а? – спросил Сэм Кроутер, стоя на верхней ступени лестницы.
Он приоткрыл дверь, в руке была двустволка. Пол постоял немного у подножия лестницы и поднялся наверх.
– Надеюсь, вы не против?
– Нисколько. – Кроутер отошел назад с веселой усмешкой: – А где мистер Янгблад?
– Где-то здесь.
– А Молли? – Кроутер захихикал, умудрившись придать смеху оттенок непристойности. – Так получилось, что они вместе, а? – И он толкнул Пола локтем в ребро.
– Этого я не знаю.
Несмотря на улыбку Кроутера, Шавасс чувствовал неопределенную угрозу вокруг. Опасность накапливалась в воздухе, как электрические разряды перед грозой. Пол напряженно ждал, готовый ко всему, ощущая тупую боль в раненой руке. Он понимал, что в этой ситуации сможет действовать только правой.
Кроутер наклонился к нему и заговорщически подмигнул:
– Тут есть кое-что, что может показаться вам интересным. Это я показываю не каждому. Но раз уж мы одни... Момент подходящий!
Он повернулся и пошел по коридору. Шавасс за ним. Они прошли через кухню, и Кроутер отворил калитку, ведущую в маленький внутренний дворик. Единственное, что там было, – это старый колодец, окруженный круглой кирпичной стеной трех футов вышины. Билли стоял около него с бессмысленной улыбкой на лице, огромные руки согнуты, словно он чего-то ждал.
– Давай покончим с этим, Билли, парень! – хихикнул Кроутер. – Женская плоть хороша, когда надо отвлечь противника. Конечно, моя Молли не красавица, но, уверяю вас, у нее есть все, что нужно. А после пяти лет взаперти мистер Янгблад не будет слишком уж разборчивым, верно?
Ствол ружья ткнул Шавасса в спину, но когда крышка со стуком слетела с колодца, он быстро повернулся, схватив ружье левой рукой, а ребром правой рубанул Кроутера по шее так, что тот вскрикнул от боли и качнулся назад.
Пол правой рукой выхватил у него ружье, на ходу взводя курок, и побежал к калитке. Билли заорал от ярости и двинулся за ним.
Он был похож на дикого зверя, неуклюже преследующего добычу, – лицо, словно возникшее из ночного кошмара, искажено яростью; огромные ручищи протянуты, чтобы хватать и рвать. Шавасс не дал ему подойти близко. Одной рукой он вскинул ружье и выстрелил. Первая пуля попала Билли в грудь, остановив его. Второй выстрел снес ему половину лица, забрызгав кровью и мозгами булыжник. Билли отлетел к колодцу. Он ударился о камни, сполз по краю стены и исчез в колодце, не издав ни звука. Послышался лишь громкий всплеск – и все стихло.
Кроутер лежал лицом вниз, слегка постанывая. Шавасс опустился на колени около него и обыскал карманы. Нашел горсть патронов и перезарядил ружье, затем пнул Сэма в ребра и поднялся.
– Вставай!
Тот с трудом встал, отступив к стене. Шавасс подошел, сунув дуло ружья ему в подбородок.
– Сэкстон и Хоффа – они там, внизу, да?
Кроутер ответил не сразу, и дуло болезненно впилось в его плоть.
– Это так?
Кроутер испуганно кивнул:
– Да.
– И много там еще людей?
Кроутер заколебался, прежде чем ответить, и Шавасс взвел курок.
– Ради Бога, не стреляйте! – закричал Кроутер. – Четверо. Это все.
– "Это все"! – повторил с отвращением Пол, борясь с желанием нажать спусковой крючок. – Значит, другие люди проехали невредимыми?
– Я лишь повиновался приказам!
– Держу пари, что так. А те люди, которых вы переправляли? Куда они отправлялись?
– Я не знаю! – Дуло ружья угрожающе поднялось, и он в испуге крикнул: – Это правда! Я высаживал их на перекрестке в десяти милях отсюда. А кто-то другой должен был подхватить их.
Послышался топот бегущих ног, и Янгблад позвал его от дома:
– Драм, где ты?
– Я здесь, – ответил Пол.
Янгблад замер у калитки:
– Что тут произошло?
– Они решили, что мне будет удобнее лежать в колодце, но Билли в последний момент отправился туда вместо меня. Тебе будет интересно узнать, что именно там находятся Сэкстон и Хоффа.
Янгблад подошел к Кроутеру:
– Ты, грязный ублюдок!
Он не спеша обыскал Кроутера, вытаскивая на свет Божий содержимое его карманов. Нашел бумажник, в котором оказалось пятьдесят или шестьдесят фунтов, и кивнул Полу:
– Это нам пригодится. Что он тебе рассказал?
– Не все оканчивали свой путь в колодце. Большинство клиентов ехали дальше.
– Куда?
– Он не знает. Говорит, что высаживал их на перекрестке, примерно в десяти милях отсюда. Их должны были подобрать.
Янгблад обернулся к Кроутеру:
– И ты хочешь уверить меня, что никогда не пытался выяснить, что будет дальше? И не выслеживал потихоньку, куда их везли? За дурака меня держишь?
Он заехал Кроутеру кулаком в живот, так что тот вскрикнул и, согнувшись, упал на колени. Потом стукнул его ногой в голень, и тот опрокинулся навзничь.
– Спроси его теперь, – сказал Янгблад.
Шавасс опустился на колено около Кроутера и поднял его голову.
– На твоем месте я бы заговорил – он настроен решительно.
Кроутер кивнул и стер кровь со щеки.
– Хорошо, я скажу вам. Два раза я сам провожал гостей.
– Как это было?
– Их посадили в мебельный фургон и высадили на окраине Шрусбери.
– А что было потом?
– Они ждали на скамейке, и каждый раз их уводила одна и та же особа – слепая женщина с собакой-поводырем. Ее зовут Хартман, Роза Хартман. Живет в Элма-Котэдж, в Бэмптоне. Она что-то вроде ясновидящей.
В этот момент появилась Молли, запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Она остановилась в нерешительности у ворот и диковато огляделась:
– С тобой все в порядке, Гарри?
Янгблад обернулся и направился к ней:
– Если это и так, то отнюдь не благодаря тебе. Ты поганая маленькая сука! Я мог сегодня же оказаться на дне этого колодца, и никто бы ни о чем не спросил!
Молли плакала, лицо ее казалось еще более безобразным, чем раньше. Она цеплялась за него:
– Я не знала, Гарри. Я не знала!
– Ты думаешь, что я с неба свалился, что ли? – отрезал Янгблад, хватая ее за волосы.
Шавасс в три прыжка пересек двор и оттолкнул его:
– Оставь ее в покое, Гарри. Она не имеет к этому отношения. У нее были только смутные подозрения. Если бы она не рассказала о них, я, скорее всего, был бы уже на месте Билли!
Кроутер, о котором все позабыли, воспользовался случаем и рванулся к пролому в стене, туда, где раскрошился кирпич. Янгблад обернулся, но было уже поздно. Пол схватил его за руку, чтобы удержать, пока Кроутер уносил ноги через заросли по ту сторону стены.
– Брось его! Надо выбираться отсюда!
Они вошли во двор фермы. Девушка потянула Янгблада за рукав:
– Ты возьмешь меня с собой, Гарри?
Янгблад оттолкнул ее:
– Сделай одолжение, не лезь!
– Но вы не можете бросить меня! – молила она. – Не можете!
– О чем она говорит? – спросил Пол.
– Откуда мне знать, черт ее дери? – нетерпеливо отозвался Гарри. – Я возьму в доме немного еды, и мы двинемся в путь. Думаю, лучше взять «форд»!
– Пожалуйста, Гарри!
Молли горько плакала, Шавасс, нахмурившись, посмотрел на нее. Ему не хотелось бросать девушку хотя бы из-за того, что Кроутер мог вернуться. С другой стороны, она будет им обузой. А может быть, и нет?
Он положил ей руку на плечо:
– Молли, ты умеешь водить машину?
Она тут же откликнулась:
– Конечно, умею!
– О чем ты? – спросил Янгблад.
– Просто я подумал – а что, если мы напоремся на засаду? Это вполне возможно. Если Молли поедет в «форде», на милю впереди, то мы последуем за ней в фургоне для скота. Тогда у нее будет время вернуться и предупредить нас.
Янгблад медленно кивнул:
– Знаешь, я думаю, у тебя в башке что-то есть!
Он повернулся к Молли:
– Ты сможешь сделать это, малышка?
Взгляд, которым она ответила ему, выражал абсолютное счастье.
– Испытай меня, Гарри! Испытай меня!
* * *
Минут через пять после того, как фургон укатил по проселку, Сэм Кроутер вылез из-за деревьев позади фермы и, хромая, пересек двор. Рот его сильно распух, а грудь болела так, что он едва мог дышать.Он наклонился над раковиной и подставил голову под ледяную струю, а когда выпрямился и потянулся за полотенцем, обнаружил, что в двери стоит Саймон Воган.
– Привет, мистер Смит, – неуверенно сказал Кроутер. – Не ожидал вас увидеть.
– Я просто решил узнать, все ли прошло гладко, – сказал Воган. – У вас вид, словно вы побывали на войне, старина!
– Ничего такого, с чем я не мог бы справиться. – Кроутер быстро соображал. – Надеюсь, вы привезли деньги?
– Вы уже отделались от них? Должен сказать, вы здорово справляетесь! Где они?
– В колодце за домом.
– Не возражаете, если я взгляну?
Кроутер смутился:
– Там ничего не увидишь. Но если хотите – пожалуйста.
Они вышли в маленький дворик и подошли к колодцу. Все еще шел дождь. Зловоние из колодца исходило ужасное, но глубина его была такой, что невозможно было разглядеть, что лежит на дне.
– Значит, вы отправили их вниз? – спросил Воган.
– Правильно!
Воган вздохнул:
– Знаете, вы все-таки ужасный враль. Я поднялся на холм, старина, и видел, как Янгблад и Драммонд уехали в этом вашем фургоне для скота.
И это было правдой, хотя он пропустил Молли, которая уехала в «форде» на пять минут раньше.
– У вас есть дочь, правда? Где она?
– Думаю, она смылась, – прошептал Кроутер.
– Понятно. Вы рассказали нашим друзьям про Элма-Котэдж в Бэмптоне и про Розу Хартман? – Лицо Кроутера выглядело вполне красноречиво, и Воган слегка покачал головой: – Вам не следовало этого делать, старина. Просто не следовало!
Он вынул правую руку из кармана и резко ею взмахнул. Лезвие ножа сверкнуло и вонзилось Кроутеру под язык, достигнув мозга.
Удар был смертельным. Воган вытащил нож, держа его лезвием вверх. Он вытер его о пиджак Кроутера, а затем перекинул мертвеца через стену – прямо в колодец. Потом повернулся и пошел прочь, тихонько насвистывая под дождем.
Глава 8
Далекий гром
Через пятнадцать миль Воган в своем быстром зеленом «спитфайер-триумфе» обогнал фургон для скота. Еще через милю он обошел старый черный «форд», за рулем которого сидела Молли. Но для него это ничего не значило. Воган в жизни не видел приемную дочь Кроутера, и у него не было причины думать, что она каким-то образом связана с беглецами.
Миновав Блэкберн, он подъехал к придорожному кафе, нашел телефонную будку и позвонил во «Всемирный экспорт» в Лондоне.
– Привет, конфетка, я подумал, что надо тебе кое-что сообщить. Я решил проверить нашего друга и выяснил, что он не сумел справиться с задачей. Боюсь, что две упаковки товара сейчас на пути в Бэмптон.
– Очень жаль! Вы что-нибудь предприняли по этому поводу?
– Я закрыл наши операции с этим отделением. Решил – нет смысла их продолжать. Я смогу быть в Бэмптоне раньше, чем наш товар. Постараюсь обеспечить ему подходящий прием.
– Не уверена, что это правильная идея. Будет лучше, если я сама все проверю. Дайте мне ваш номер, и я перезвоню через пятнадцать минут.
Воган вышел из будки, присел на высокий табурет у стойки и заказал кофе. Молодая официантка улыбнулась ему, подавая чашку. Красивый незнакомец в дорогой одежде произвел на нее большое впечатление. Но Воган смотрел мимо, и девушка отошла, разочарованная.
Равнодушный клиент зажег сигарету и, нахмурившись, взглянул на себя в зеркало, укрепленное за стойкой. Он не думал о том, что произошло на ферме. Он уже выбросил это из головы. Его интересовало лишь то, что будет впереди. Согласится ли Барон поручить ему Драммонда и Янгблада?
Саймону Вогану было тридцать три года. Он был сыном армейского полковника, жена которого сбежала, когда мальчику было восемь месяцев. С тех пор жизнь его была бесконечной чередой чужих домов, закрытых школ и дальних армейских гарнизонов. Он был красивым, улыбчивым юношей, странно лишенным какой-либо эмоциональности. Тем не менее его считали приятным и он пользовался популярностью.
После Сэндхерста[2] он был назначен в десантный полк, где и начались первые неприятности. Лейтенант Воган оказался фанатическим поборником дисциплины и тренировок. Тем, кто не соответствовал его требованиям, лейтенант назначал наказание в виде марш-броска с полной выкладкой. Четыре человека заболели, батальонный врач написал резкий доклад, но Воган отделался лишь выговором.
На Кипре его наградили Военным крестом за то, что он лично убил двух повстанцев, которые засели на ферме в деревушке Трууде и отражали все попытки выбить их оттуда. Он проник на ферму через крышу и застрелил обоих с близкого расстояния. Так что не было никаких сомнений в его храбрости, хотя и выяснилось, что у повстанцев на двоих была всего одна винтовка. Правда, кое у кого стали появляться вопросы.
Вопросов стало еще больше, когда Воган, уже капитаном, снова принял участие в боевых операциях. На этот раз дело было в Южной Аравии, в Рэдфанских горах. Шла беспощадная игра в прятки с непокорными йеменскими племенами. Пытаясь получить информацию от бедуина, Воган приковал его к столбу на солнцепеке и использовал методы, которые подошли бы скорее дикарю, но не англичанину. Бедуин умер, и Вогана, дабы избежать скандала, освободили от командования и отправили в отставку.
Его отец по совету армейских медиков настоял на том, чтобы он лег в частный санаторий для лечения и отдыха. Но через две недели Воган покинул санаторий и канул в неизвестность.
Психиатры не затруднялись в диагнозе. Саймон Воган был психопатом, патологической личностью, человеком, который не способен испытывать нормальных эмоций. Он жил вне каких-либо моральных рамок и без оглядки на что-либо. Лишить жизни человека было для него не труднее, чем раздавить ногой муравья. Он был орудием, прекрасным инструментом с ясным и решительным умом. Работа, которую он выполнял для своего теперешнего босса, вполне его устраивала.
В кафе вошла пожилая женщина, спросила чашку кофе и направилась к телефонной будке. Воган опередил ее, сняв шляпу и одарив обаятельной улыбкой.
– Вы не будете против, если я попрошу вас подождать минутку или две? Я жду звонка.
Женщина улыбнулась в ответ, сердце ее забилось сильнее, и она инстинктивно поправила волосы.
– Ничуть!
– Очень любезно с вашей стороны!
Воган еще улыбался ей сквозь стекло, когда зазвонил телефон. Он схватил трубку:
– Привет, конфетка, что хорошего скажешь?
– Отправляйтесь в Бэмптон. Обеспечьте, чтобы товар отправили нашему представителю в Глочестере. Позвоните ему и расскажите, чего следует ожидать.
– Полная обработка?
– Абсолютно! И вот что, Саймон, он не хочет, чтобы вы сами вмешивались, если только это не будет совершенно необходимо. В противном случае вам предоставляется полная свобода действий. А пока лишь приглядывайте за тем, как идут дела, и сообщайте новости.
Миновав Блэкберн, он подъехал к придорожному кафе, нашел телефонную будку и позвонил во «Всемирный экспорт» в Лондоне.
– Привет, конфетка, я подумал, что надо тебе кое-что сообщить. Я решил проверить нашего друга и выяснил, что он не сумел справиться с задачей. Боюсь, что две упаковки товара сейчас на пути в Бэмптон.
– Очень жаль! Вы что-нибудь предприняли по этому поводу?
– Я закрыл наши операции с этим отделением. Решил – нет смысла их продолжать. Я смогу быть в Бэмптоне раньше, чем наш товар. Постараюсь обеспечить ему подходящий прием.
– Не уверена, что это правильная идея. Будет лучше, если я сама все проверю. Дайте мне ваш номер, и я перезвоню через пятнадцать минут.
Воган вышел из будки, присел на высокий табурет у стойки и заказал кофе. Молодая официантка улыбнулась ему, подавая чашку. Красивый незнакомец в дорогой одежде произвел на нее большое впечатление. Но Воган смотрел мимо, и девушка отошла, разочарованная.
Равнодушный клиент зажег сигарету и, нахмурившись, взглянул на себя в зеркало, укрепленное за стойкой. Он не думал о том, что произошло на ферме. Он уже выбросил это из головы. Его интересовало лишь то, что будет впереди. Согласится ли Барон поручить ему Драммонда и Янгблада?
Саймону Вогану было тридцать три года. Он был сыном армейского полковника, жена которого сбежала, когда мальчику было восемь месяцев. С тех пор жизнь его была бесконечной чередой чужих домов, закрытых школ и дальних армейских гарнизонов. Он был красивым, улыбчивым юношей, странно лишенным какой-либо эмоциональности. Тем не менее его считали приятным и он пользовался популярностью.
После Сэндхерста[2] он был назначен в десантный полк, где и начались первые неприятности. Лейтенант Воган оказался фанатическим поборником дисциплины и тренировок. Тем, кто не соответствовал его требованиям, лейтенант назначал наказание в виде марш-броска с полной выкладкой. Четыре человека заболели, батальонный врач написал резкий доклад, но Воган отделался лишь выговором.
На Кипре его наградили Военным крестом за то, что он лично убил двух повстанцев, которые засели на ферме в деревушке Трууде и отражали все попытки выбить их оттуда. Он проник на ферму через крышу и застрелил обоих с близкого расстояния. Так что не было никаких сомнений в его храбрости, хотя и выяснилось, что у повстанцев на двоих была всего одна винтовка. Правда, кое у кого стали появляться вопросы.
Вопросов стало еще больше, когда Воган, уже капитаном, снова принял участие в боевых операциях. На этот раз дело было в Южной Аравии, в Рэдфанских горах. Шла беспощадная игра в прятки с непокорными йеменскими племенами. Пытаясь получить информацию от бедуина, Воган приковал его к столбу на солнцепеке и использовал методы, которые подошли бы скорее дикарю, но не англичанину. Бедуин умер, и Вогана, дабы избежать скандала, освободили от командования и отправили в отставку.
Его отец по совету армейских медиков настоял на том, чтобы он лег в частный санаторий для лечения и отдыха. Но через две недели Воган покинул санаторий и канул в неизвестность.
Психиатры не затруднялись в диагнозе. Саймон Воган был психопатом, патологической личностью, человеком, который не способен испытывать нормальных эмоций. Он жил вне каких-либо моральных рамок и без оглядки на что-либо. Лишить жизни человека было для него не труднее, чем раздавить ногой муравья. Он был орудием, прекрасным инструментом с ясным и решительным умом. Работа, которую он выполнял для своего теперешнего босса, вполне его устраивала.
В кафе вошла пожилая женщина, спросила чашку кофе и направилась к телефонной будке. Воган опередил ее, сняв шляпу и одарив обаятельной улыбкой.
– Вы не будете против, если я попрошу вас подождать минутку или две? Я жду звонка.
Женщина улыбнулась в ответ, сердце ее забилось сильнее, и она инстинктивно поправила волосы.
– Ничуть!
– Очень любезно с вашей стороны!
Воган еще улыбался ей сквозь стекло, когда зазвонил телефон. Он схватил трубку:
– Привет, конфетка, что хорошего скажешь?
– Отправляйтесь в Бэмптон. Обеспечьте, чтобы товар отправили нашему представителю в Глочестере. Позвоните ему и расскажите, чего следует ожидать.
– Полная обработка?
– Абсолютно! И вот что, Саймон, он не хочет, чтобы вы сами вмешивались, если только это не будет совершенно необходимо. В противном случае вам предоставляется полная свобода действий. А пока лишь приглядывайте за тем, как идут дела, и сообщайте новости.