Страница:
Он взглянул в зеркало, висевшее тут же на стене, и, увидев свое отражение, не узнал себя. Мгновенно рука Дженни обвилась вокруг его шеи, и ее теплое тело прижалось к нему.
– Так вот оно и случилось, дорогой, – проворковала она. – То, о чем я тебе говорила. Мы теперь вместе с тобой. И у нас будет все, чего мы только пожелаем.
Марлоу рывком отбросил ее от себя и посмотрел на О'Коннора, валявшегося в кресле.
– О Боже мой, ты, кажется, даже не собираешься убрать тело, да?
Она холодно смотрела на Марлоу, и он бросился к двери, оставляя ее наедине с мертвецом в этой уютной, обставленной красивыми вещами комнате.
Обратный путь в Литтон был просто ужасен. Дождь лил так сильно, что видимость снизилась до десяти – пятнадцати ярдов, и стеклоочистители почти не помогали.
Двор фермы был тоже залит водой, так что когда Марлоу выпрыгнул из кабины, то сразу промочил ноги, и холод пробрал его до костей. Он стоял в прихожей, стаскивая насквозь промокшую куртку, стоял тихо, чуть приподняв лицо, и его ноздри едва двигались, как у зверя, чующего опасность. Его поразила необычная тишина.
– Мак! – позвал он. – Где ты там?
Его голос отозвался эхом в царящем вокруг жутком молчании.
Марлоу побежал по лестнице, перескакивая сразу через две ступени, и обернулся на лестничной площадке.
– Мак! – снова закричал он, открывая дверь в их комнату.
Он задержался в дверях. Куртка сползла с его плеч, он стоял в замешательстве.
Комната находилась в состоянии полного разгрома. Постель разбросана, матрац вспорот, из него выпирали лохмотья конского волоса. Все полки шкафа были выдвинуты, его личные вещи валялись на полу.
Марлоу быстро повернулся и сбежал по лестнице вниз. Кухня выглядела как обычно, если не считать того, что огонь в старомодной плите не горел. Он стоял в дверях и медленно оглядывал все это.
Его пробрала дрожь, он прошел вперед и увидел на полу возле стола лужицу крови.
В этот момент резко зазвонил телефон, его звук разорвал мертвую тишину. Марлоу, охваченный непонятным страхом, побежал по коридору, зашел в гостиную и схватил трубку.
– Хэлло, это Марлоу. Кто это?
На линии раздался треск, а затем странно знакомый голос произнес:
– Хэлло, Хью, старина! Как хорошо, что ты вернулся. А я тебе звоню уже пятый раз в течение этого часа.
Марлоу сглотнул слюну и постарался придать голосу твердость.
– Кто говорит? – повторил он.
В ответ раздался веселый смех:
– Неужели ты не узнаешь меня, старик? Ну как же так? Это Фолкнер.
Марлоу на мгновение закрыл глаза, и его рука конвульсивно сжала телефонную трубку.
– Как, черт побери, вы отыскали меня?
– Это не имеет значения, старик. Важно, что мы уже нанесли тебе визит и все обыскали. Мы обнаружили в доме юную леди и цветного джентльмена и думаем, что они с удовольствием разделят наше общество на часок-другой.
Марлоу облизал губы.
– Переходите к делу, Фолкнер. Что вам нужно?
– О, старик, приезжай сейчас же. Не прикидывайся.
– Я обнаружил кровь на полу в кухне. Кто из них ранен? Надеюсь, не девушка?
Фолкнер сказал обиженно:
– Да нет, это твой парень с Ямайки. Боюсь, что ему было неприятно видеть нас. Но Батчер немного утихомирил его. Не беспокойся, он в порядке.
– А девушка? – повторил вопрос Марлоу.
– О, она в полном порядке, – успокоил его Фолкнер. – По крайней мере, в данный момент. Мне дали понять, что ты питаешь к ней особый интерес, старик.
– Кто это вам такое сказал? – вспылил Марлоу.
– Сейчас не имеет значения, – ответил Фолкнер. – В интересах безопасности этой юной леди надеюсь, что оно так и есть. Ты найдешь нас на мельнице в местечке под названием Гарвалд-Милл, что-то милях в четырех от Литтона. По дороге на Бирмингем. Если ты не появишься у нас в течение часа с двадцатью тысячами фунтов, я отдам девушку Харрису. Ты же знаешь, чем он любит заниматься с молодыми женщинами.
– Фолкнер, подождите минуту. Послушайте! – закричал Марлоу.
Но он напрасно терял время. Раздался слабый щелчок, и телефон замолк.
Глава 11
– Так вот оно и случилось, дорогой, – проворковала она. – То, о чем я тебе говорила. Мы теперь вместе с тобой. И у нас будет все, чего мы только пожелаем.
Марлоу рывком отбросил ее от себя и посмотрел на О'Коннора, валявшегося в кресле.
– О Боже мой, ты, кажется, даже не собираешься убрать тело, да?
Она холодно смотрела на Марлоу, и он бросился к двери, оставляя ее наедине с мертвецом в этой уютной, обставленной красивыми вещами комнате.
Обратный путь в Литтон был просто ужасен. Дождь лил так сильно, что видимость снизилась до десяти – пятнадцати ярдов, и стеклоочистители почти не помогали.
Двор фермы был тоже залит водой, так что когда Марлоу выпрыгнул из кабины, то сразу промочил ноги, и холод пробрал его до костей. Он стоял в прихожей, стаскивая насквозь промокшую куртку, стоял тихо, чуть приподняв лицо, и его ноздри едва двигались, как у зверя, чующего опасность. Его поразила необычная тишина.
– Мак! – позвал он. – Где ты там?
Его голос отозвался эхом в царящем вокруг жутком молчании.
Марлоу побежал по лестнице, перескакивая сразу через две ступени, и обернулся на лестничной площадке.
– Мак! – снова закричал он, открывая дверь в их комнату.
Он задержался в дверях. Куртка сползла с его плеч, он стоял в замешательстве.
Комната находилась в состоянии полного разгрома. Постель разбросана, матрац вспорот, из него выпирали лохмотья конского волоса. Все полки шкафа были выдвинуты, его личные вещи валялись на полу.
Марлоу быстро повернулся и сбежал по лестнице вниз. Кухня выглядела как обычно, если не считать того, что огонь в старомодной плите не горел. Он стоял в дверях и медленно оглядывал все это.
Его пробрала дрожь, он прошел вперед и увидел на полу возле стола лужицу крови.
В этот момент резко зазвонил телефон, его звук разорвал мертвую тишину. Марлоу, охваченный непонятным страхом, побежал по коридору, зашел в гостиную и схватил трубку.
– Хэлло, это Марлоу. Кто это?
На линии раздался треск, а затем странно знакомый голос произнес:
– Хэлло, Хью, старина! Как хорошо, что ты вернулся. А я тебе звоню уже пятый раз в течение этого часа.
Марлоу сглотнул слюну и постарался придать голосу твердость.
– Кто говорит? – повторил он.
В ответ раздался веселый смех:
– Неужели ты не узнаешь меня, старик? Ну как же так? Это Фолкнер.
Марлоу на мгновение закрыл глаза, и его рука конвульсивно сжала телефонную трубку.
– Как, черт побери, вы отыскали меня?
– Это не имеет значения, старик. Важно, что мы уже нанесли тебе визит и все обыскали. Мы обнаружили в доме юную леди и цветного джентльмена и думаем, что они с удовольствием разделят наше общество на часок-другой.
Марлоу облизал губы.
– Переходите к делу, Фолкнер. Что вам нужно?
– О, старик, приезжай сейчас же. Не прикидывайся.
– Я обнаружил кровь на полу в кухне. Кто из них ранен? Надеюсь, не девушка?
Фолкнер сказал обиженно:
– Да нет, это твой парень с Ямайки. Боюсь, что ему было неприятно видеть нас. Но Батчер немного утихомирил его. Не беспокойся, он в порядке.
– А девушка? – повторил вопрос Марлоу.
– О, она в полном порядке, – успокоил его Фолкнер. – По крайней мере, в данный момент. Мне дали понять, что ты питаешь к ней особый интерес, старик.
– Кто это вам такое сказал? – вспылил Марлоу.
– Сейчас не имеет значения, – ответил Фолкнер. – В интересах безопасности этой юной леди надеюсь, что оно так и есть. Ты найдешь нас на мельнице в местечке под названием Гарвалд-Милл, что-то милях в четырех от Литтона. По дороге на Бирмингем. Если ты не появишься у нас в течение часа с двадцатью тысячами фунтов, я отдам девушку Харрису. Ты же знаешь, чем он любит заниматься с молодыми женщинами.
– Фолкнер, подождите минуту. Послушайте! – закричал Марлоу.
Но он напрасно терял время. Раздался слабый щелчок, и телефон замолк.
Глава 11
Несколько мгновений Марлоу стоял неподвижно, все еще прижимая к уху трубку, но потом медленно положил ее на место. Он вышел во двор и побрел к гаражу под сильным дождем, не заботясь о том, что промокнет.
Лестница, ведущая на чердак, была нетронута. Марлоу посмотрел наверх, а потом начал взбираться. Гладстоновская сумка находилась там, где он ее оставил. Он вытянул ее из-под старой крикетной сетки и быстро спустился вниз.
Все так же под проливным дождем он прошел через двор, раскачивая сумку в правой руке и обдумывая свой следующий ход. Придя в гостиную, он вывалил содержимое сумки на стол, сел и закурил сигарету.
Пачки банкнот покрыли почти весь стол, а одна или две свалились на пол. Он смотрел на них с бьющимся сердцем, а потом ироническая улыбка тронула его губы. А ведь и на самом деле получается очень забавно, если разобраться. Долгие годы, длинные, тяжелые годы за высокими стенами. Когда серый утренний свет еле пробивается сквозь маленькое окошко, освещая безнадежные лица людей, грязь, мерзость запустения. Дурная пища, дурные нравы, – словом, жизнь как в тисках. Все это он вынес благодаря тому, что его всегда поддерживала единственная мысль. Сознание того, что однажды он окажется на свободе и у него будет достаточно денег, чтобы по-человечески прожить остаток своей жизни.
В такой стране, как Ирландия, человек, у которого есть капитал в двадцать тысяч фунтов, может прожить прекрасно. Марлоу вздохнул и снова невесело рассмеялся. Да, это просто ирония судьбы, когда в самом конце своих мытарств он должен пожертвовать всем ради молодой девушки, которую он и знал-то всего несколько дней.
Он поднялся и принялся запихивать деньги обратно в сумку. Он попытался было убедить себя в том, что у него есть выбор, но в глубине души понимал, что для него существует только один выход. Та внешняя оболочка твердости и жестокости, которая защищала его все эти годы, как высокая ограда, теперь уже не могла помочь ему. Он столкнулся с очень простой человеческой проблемой. И она может быть решена только одним путем. Он должен принести жертву.
Он застегнул сумку и сдвинул ее в сторону. Он вспомнил, что тут, в комнате, была где-то карта окрестностей, нашел ее и развернул на столе. Когда он как следует изучил её, то неожиданно для себя почувствовал облегчение. Он нашел такой выход, о котором даже не смел помыслить.
Гарвалд-Милл находился на боковой дороге, примерно в четверти мили от главной бирмингемской трассы, прямо за Литтоном. Марлоу отыскал в ящике стола огрызок синего карандаша, обвел это место кружком и начал продумывать обстановку.
Мельница, о которой говорил Фолкнер, стояла на берегу реки, в лесистой местности. Если бы надо было просто отвезти деньги и отдать их, то все обстояло бы очень хорошо, но ведь там находились еще Батчер и Харрис, Фолкнер был хорош для изощренных дел. Но все-таки у него были хоть какие-то нравственные правила. А вот Батчер и Харрис – люди совсем другого пошиба. Эти двое были изощренными совсем в ином смысле, и Марлоу прекрасно знал, что они сделают все, чтобы не дать ему уйти так легко, как в прошлый раз. Уж во всяком случае не Харрис. Этот малявка был просто психопат. И если он что-нибудь заберет в голову, никто не знает, чем это кончится.
Марлоу вспомнил угрозу Фолкнера отдать девушку именно Харрису, при этой мысли его пробрала дрожь, и он снова обратился к карте. Та мельница стояла у самой опушки леса, подъездная дорога сворачивала очень круто, поэтому можно подъехать совсем близко и не быть замеченным.
Марлоу вышел из комнаты и направился на кухню. Он открывал ящики один за другим, пока не нашел тот, где Мария хранила свои кухонные ножи. У нее был хороший набор их. Он выбрал большой нож для резки мяса с лезвием длиной в девять дюймов. В другом ящике он отыскал катушку изоляционной ленты и отрезал от нее несколько кусков. Потом задрал брючину на левой ноге и прикрепил нож с помощью этой липкой ленты к внутренней стороне голени.
Когда он уже собирался покинуть кухню, то услышал низкое громыхание отдаленного грома, дождь припустил еще сильнее, он бил в окна со все возраставшей силой. И в этот момент резко зазвонил звонок у входной двери.
Марлоу замер, вслушиваясь. Потом услышал голоса и сквозь узорное стекло панели сбоку двери различил смутные фигуры людей. Звонок зазвонил снова, он медленно подошел к двери, открыл ее и увидел перед собой добродушное лицо Алпина, полицейского из Барфорда, чем-то похожее на морду спаниеля. Улыбнувшись, Алпин сказал:
– Ну, сынок, я привез твоего старого друга. Он очень хочет повидать тебя и перекинуться с тобой парой слов.
Он отошел в сторону, и вперед выдвинулся старший инспектор Мастерс.
– Хэлло, Марлоу, – сказал он. – Странно видеть тебя здесь.
Марлоу уставился на него, ничего не понимая, и Алпин усмехнулся.
– Вы не возражаете, если мы войдем, а? Здесь довольно сыро.
Инспектор и полицейский вслед за Марлоу протиснулись в прихожую. Когда Марлоу запер дверь, Алпин предложил:
– Теперь зайдем в комнату, если у тебя все в порядке. Думается, нам надо переговорить.
Он прошел в гостиную, Мастерс последовал за ним.
Марлоу стоял в дверях и внимательно наблюдал за гостями. Мастерс начал раскуривать трубку, а когда справился с этим, наклонился над столом и принялся изучать карту.
– Эй, Марлоу, к чему бы это? Собираетесь в путешествие? – спросил он. – Укладываете вещи и все такое?
Он потянулся к гладстоновской сумке и открыл ее. Наступила тишина. Алпин подошел и посмотрел в сумку, а Мастерс присвистнул.
– Неплохо выглядят эти деньжата, не так ли? – Он застегнул сумку и покачал головой. – И подумать только, что готовы сделать ради этого некоторые люди!
– Ну, о вкусах не спорят, – заметил Алпин, достал свою лечебную трубочку и сделал глубокий вдох.
Марлоу нетерпеливо перебил их:
– Давайте оставим умные разговоры и перейдем к существу дела. Как вы меня нашли?
Ему ответил Алпин:
– Боже мой, чем, по-вашему, мы заняты в полиции? Просиживаем целый день задницы в канцелярии? Утром вы схватились с Моноганом и его двумя парнями позади склада О'Коннора, а в обед полное описание вашей личности уже пошло по проводам.
Мастерс улыбнулся и выпустил клуб дыма:
– Как видите, Марлоу, даже сельские полисмены не так глупы, как представляют себе ваши крутые парни. Вы и на самом деле думаете, что полисмен не обратит никакого внимания на то, что такой человек, как вы, появляется в этом маленьком городишке и одной рукой раскидывает трех самых отпетых местных бандитов? – Он улыбнулся. – У нас в Скотланд-Ярде есть папки с делами. И там числится не так уж много довольно интеллигентных молодых людей ростом шесть футов и четыре дюйма, которые предпочитают лопату другому оружию. Все случившееся заняло день или два, но в конце концов известие об этом попало на стол ко мне.
Внезапно Марлоу охватила злость. Теперь он все понял.
– Вы, вонючие свиньи! – прорычал он. – Вы разнюхали, где я нахожусь, и натравили на меня Фолкнера с его сворой.
Мастерс выглядел по-настоящему удивленным.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответил он.
Марлоу почти сходил с ума от злости. Он сделал быстрый шаг вперед и нанес сильный удар в челюсть инспектора. Но, находясь в возбуждении, немного не рассчитал направления, и удар пришелся мимо лица Мастерса. Тот схватил Марлоу за руку и вывернул ее, быстро подскочивший Алпин схватил Марлоу за другое запястье.
– А теперь попробуйте заставить свою идиотскую башку немного подумать, – жестко сказал Мастерс. – Вы же знаете меня много лет, Марлоу. Разве я когда-нибудь и с кем-нибудь вытворял штучки, о которой вы говорите?
Марлоу тут же остыл. Это было верно. Мастерс был не способен на такого рода трюки. Даже в криминальных кругах у него была репутация человека порядочного и честного в методах своей работы.
– Прошу извинить меня, – сказал Марлоу, когда они отпустили его. – Я не совсем правильно понял, что происходит.
– Вы еще далеко не все правильно понимаете и сейчас, – сказал Мастерс, похлопывая рукой по сумке. – Все ваши трюки ни к чему, Марлоу. Если бы у вас хватило здравого смысла сказать на суде, где спрятаны эти деньги, вы получили бы от силы пять лет. А вместо этого вы заупрямились, и судье это не понравилось. Вот вы и провели в тюрьме два года лишних, и все попусту.
Марлоу сделал нетерпеливое движение.
– Отлично, пусть я дерьмо, но в данный момент для обсуждения есть кое-что гораздо более важное. Вы не можете забрать сейчас у меня эти деньги. Потому что они мне нужны.
Полицейские уставились на него в крайнем недоумении.
– Фолкнер здесь, – продолжал Марлоу. – Вот почему я схожу с ума. Я подумал, что это вы сообщили ему, где я нахожусь. Он забрал с собой дочь погибшего хозяина, Марию Магеллан. Только что мне звонили по телефону. Фолкнер дал мне час, чтобы отдать ему деньги, иначе...
Он посмотрел на часы и добавил:
– У меня осталось всего тридцать минут.
Мастерс холодно рассмеялся.
– И вы на самом деле думаете, Марлоу, что мы поверим в такую историю? Посмотрим в лицо фактам. Ведь вы уже были готовы удрать отсюда.
Марлоу охватило незнакомое ему чувство, похожее на панику.
– Вы должны мне поверить. Можете обыскать дом. Вы не найдете здесь этой девушки.
Мастерс повернулся к Алпину и поднял брови.
– А что вы об этом думаете? – спросил он.
Алпин нахмурился и подошел к окну.
– Я хорошо знаю Марию Магеллан и, как правило, в такое время она обычно бывает дома. – Он вздохнул. – К несчастью, ее отец накануне погиб в автомобильной катастрофе. Ей не очень удобно было оставаться здесь одной с Марлоу и Макензи.
Мастерс кивнул.
– Это звучит убедительно. – Он повернулся к Марлоу и покачал головой. – Сожалею, приятель, но нас так просто не купить.
Однако теперь Марлоу был уже холоден и уверен в себе. Он опять шагнул вперед и на этот раз не просчитался. Его левый кулак врезался в живот Мастерса, и тот сложился пополам, со свистом выпуская воздух.
Марлоу выбежал из комнаты и закрыл за собой дверь, Алпин же не успел даже шелохнуться. Выскочив на двор, он сел за руль грузовика и включил мотор. Он был уже на середине двора и ехал на второй скорости, когда входная дверь открылась и на крыльце появился Алпин.
Дождь хлестал по земле, и в отдалении слышались угрожающие раскаты грома. Марлоу вытер воду с лица и сконцентрировал все внимание на дороге. Сквозь ветровое стекло не было видно почти ничего, а ему сейчас нельзя было допустить возможности хоть какой-либо аварии.
Марлоу мельком взглянул на часы. Ему оставалось всего двадцать минут, чтобы добраться до мельницы, хотя он совершенно не представлял, что он будет делать, когда попадет туда. Грузовик с ревом поднимался на холм за станцией железной дороги, и ироническая улыбка тронула губы Марлоу, когда он проезжал мимо того прогала в изгороди, сквозь который он пролезал в тот роковой день, когда решил остаться в Литтоне. Он хорошо помнил, как все это случилось. Может, ему тогда не стоило сходить здесь с поезда? Но на этот вопрос не было ответа. Жизнь – это игра, и ты никогда не знаешь, какие карты выпадут тебе сейчас, а какие – потом.
Он сильно нажал на педаль тормоза и свернул на боковую дорогу, которая вела к Гарвалд-Милл. Он наморщил лоб и попытался припомнить карту местности во всех деталях. Мельница, по его расчетам, располагалась в четверти мили от главной дороги, и она могла появиться совсем неожиданно, сразу же после крутого поворота. Он сбавил скорость, подвел грузовик к обочине дороги и остановился.
Здесь спрыгнул на землю и пошел дальше пешком. Примерно через пятьдесят ярдов дорога делала поворот, и когда он добрался до него, то быстро спрятался среди деревьев и продвигался дальше вдоль молодых елочек к мельнице, которая смутно виднелась сквозь ветви деревьев.
Пригнувшись в кустах, он тщательно изучал это место. Главное строение представляло собой трехэтажную каменную башню с зияющей разрушенной крышей. К ней примыкало деревянное помещение, напоминавшее конюшню или склад. На вид оно было в несколько лучшем состоянии, чем остальные постройки. На той стороне под напором воды из запруды вращалось с адским скрипом и грохотом огромное водяное колесо.
Марлоу нахмурился, обдумывая дальнейшие действия, потом, вздохнув, выпрямился. Он мог рассчитывать разве только на счастливый случай. И, выйдя на открытое пространство, он направился к мельнице.
Когда ему осталось пройти всего несколько ярдов, дверь деревянной пристройки отворилась и в ней показался Фолкнер.
– Прекрасно, Хью! Я знал, что могу рассчитывать на вас. Я всегда говорил, что у вас гораздо более тонкие инстинкты, чем у каждого из нас.
Он немного посторонился, и Марлоу вошел в помещение. Здесь пахло лежалым сеном и мышами. В одном углу приткнулась ветхая телега, а с трех сторон помещение окружал чердак с круглыми окнами без стекол, куда проникал свет.
Посреди помещения стояла старая пятигаллонная банка из-под машинного масла, в которой плавал горящий фитиль. Пока Марлоу входил, его взгляд быстро обежал все вокруг. Он слышал сильный плеск от водяного колеса. У каменной стенки самой мельницы находился огороженный низкой, старой, тоже каменной стенкой бассейн, вода в нем была покрыта зеленоватой пеной.
Батчер и Харрис сидели у огня на деревянных ящиках и неотрывно смотрели на него глазами, горящими от ненависти.
– Хэлло, Марлоу? – воскликнул Батчер. – Не думал, что ты придешь. Выходит, я ошибся.
– А ты, свинья, хоть раз в жизни был прав? – сказал Марлоу.
Он отвернулся от Батчера, который уже было приподнялся с угрожающим видом.
– А ну-ка, без штучек, мальчики, – быстро бросил Фолкнер.
Марлоу грубо рассмеялся:
– Меня их штучки не беспокоят и ни капли не интересуют. Я хочу видеть девушку и парня с Ямайки. Где они?
Фолкнер улыбнулся и прошел в тот угол, что располагался ближе к бассейну. Там лежал ворох гнилого сена. Фолкнер отбросил сено в сторону, и тогда стали видны очертания тел лежащих Марии и Мака. Оба были связаны, во рту у них торчали кляпы.
– Выньте кляпы, – распорядился Марлоу.
Фолкнер чуть поколебался, потом пожал плечами. Когда он вытащил кляп изо рта Мака, тот заулыбался и воскликнул:
– Хэлло, парень. Я знал, что ты нас не бросишь.
– А все в порядке? – спросил Марлоу.
Мак состроил гримасу:
– Вот та здоровая скотина чуть-чуть стукнула меня по башке, но я выдержал.
Когда освободили от кляпа рот Марии, она издала короткий всхлип:
– О, Хью, слава Богу, ты пришел. Что все это значит? Что этим людям от нас нужно?
Марлоу успокаивающе улыбнулся.
– Не волнуйся, мой ангел. Я вытащу вас отсюда через несколько минут.
Он повернулся и прошел обратно к огню, Фолкнер следовал за ним.
– Ну, вы удовлетворены? – спросил он.
Марлоу кивнул:
– Вот теперь я доставлю вам деньги.
Те двое у огня вскочили на ноги, а Фолкнер недовольно нахмурился:
– Вы хотите сказать, что они у вас не при себе?
– Не волнуйтесь, – поднял руку Марлоу. – Вы что, думаете, я такой дурак, чтобы нести их сюда, не зная, какова тут обстановка? – Он пожал плечами. – Я спрятал сумку с деньгами здесь в лесу неподалеку, под кустом. Сейчас пойду и принесу.
– Я должен был догадаться, – усмехнулся Фолкнер. – Вы всегда чуть умнее остальных.
Он сделал знак Батчеру:
– Иди с ним и держи его покрепче.
Потом опустил руку в карман и вытащил автоматический пистолет «люгер».
– Без шуточек, Марлоу! Помни, что девушка и твой приятель здесь, с Харрисом и со мною.
Марлоу молча открыл дверь и вышел в лес. Он даже не оглянулся назад на Батчера, который двинулся за ним. Через короткое время Батчер громко выругался:
– Ну и выбрал ты местечко, Марлоу, я уже весь промок.
Марлоу отвел в сторону большую ветку.
– Меня это не очень интересует, – сказал он.
Потом отпустил ветку, ударившую Батчера прямо по лицу.
Марлоу моментально повернулся, и когда Батчер с проклятиями попятился, бросился на него и резко стукнул его ребром ладони по горлу. Тот издал слабый стон и, задыхаясь, рухнул на землю. Марлоу отвел назад ногу и ударил Батчера в висок, а потом сразу же бросился назад к мельнице, забирая немного влево.
Он забежал вверх по реке на тридцать или сорок ярдов выше мельницы. Вздувшийся от дождя, бурный, весь в пене поток с ревом стремился вниз. На короткий миг Марлоу задержался, оценивая обстановку, потом вытащил нож, который заранее укрепил на ноге. Он крепко сжал его в правой руке, схватился за ветви небольшого куста, нависавшие над водой, и соскользнул с берега прямо в воду.
Он недолго оставался в этом положении, потом отпустил ветви, и поток тут же понес его. В этом месте речка была не глубже трех или четырех футов, и когда Марлоу несло к мельнице, его ноги касались дна и он, хотя и с трудом, удерживал равновесие.
Но вдруг Марлоу совершенно неожиданно для себя оказался в бетонном желобе глубиной в четыре или пять футов. А когда выбрался на поверхность, как раз над его головой оказалось громадное мельничное колесо, взбивающее воду в белую пену.
Течение неумолимо несло его прямо на колесо, и его охватил панический ужас. Он отчаянно работал ногами и все же сумел попасть в струю воды, которая пронесла его мимо колеса к покрытому мхом фундаменту мельницы.
Некоторое время он оставался там, схватившись левой рукой за камни и захлебываясь бурой речной водой. К своему удивлению, он понял, что все еще держит в правой руке нож, и перехватил его онемевшими пальцами. Вода была ледяной, и теперь, когда Марлоу был неподвижен, он чувствовал, как холод сковывает его, проникая до самых костей.
Он осторожно взял нож в зубы, сделал глубокий вдох и нырнул, перебирая руками по грубым камням фундамента и стараясь уйти в глубину. Громадное колесо все еще вращалось в опасной близости от его тела и неожиданно даже коснулось его ноги.
Марлоу лишь один раз вынырнул на поверхность, чтобы вдохнуть воздух, потом нырнул снова. Где-то здесь должен был находиться вход в тот самый бассейн внутри мельницы, и он продвигался вдоль каменной стены, напряженно вглядываясь вперед сквозь бурую, мутную воду. Наконец он нашел то, что искал. Это был арочный тоннель около трех футов высоты, расположенный примерно в середине стены.
Он решил рискнуть и пройти тоннель, совсем не выныривая на поверхность. К удивлению Марлоу, только толщина мельничной стены отделяла его от того, внутреннего бассейна. Он рванулся вперед и осторожно поднял голову над уже знакомой ему зеленой пеной.
Он прижался к боковой стенке и высунул над поверхностью воды только глаза и нос. Харрис и Фолкнер стояли у полуоткрытой двери, вглядываясь в темноту.
– Что-то мне тут не нравится, – сказал Харрис. – Я никогда не доверял Марлоу. Этот подонок вечно выкидывает всякие штучки.
– Заткнись, ради Бога, – оборвал его Фолкнер нетерпеливо – прошло еще совсем немного времени.
Марлоу очень осторожно выбрался из бассейна и пополз к тому углу, где лежали Мария и Мак. Когда он приблизился к ним, Мак повернул голову и его лицо осветилось улыбкой. В тот же самый момент его заметила и Мария и с облегчением вздохнула.
Марлоу зарылся в сено и на несколько мгновений замер, но те двое у дверей не заметили его, и немного спустя он подполз к Маку, быстро перерезав веревки, которыми тот был связан.
– Что бы ни случилось, не произноси ни звука, – прошептал он.
Когда он подполз к Марии и стал развязывать ее, Мак сказал еле слышно:
– А что нам делать теперь?
Марлоу не имел возможности ответить ему. Именно в этот момент Харрис повернулся и случайно посмотрел в их угол. Его губы дрогнули, и на мгновение он лишился дара речи. Наконец он опомнился и схватил Фолкнера за руку.
– Вот он! Этот подонок обманул нас!
Фолкнер быстро обернулся, держа «люгер» в правой руке. Марлоу пригнулся и бросился обратно к бассейну. И лишь только прогремел первый выстрел, он вниз головой нырнул в бассейн и начал пробиваться к выходу из него. Он судорожно хватался за каменные стены и наконец проскочил тоннель и выбрался на поверхность с той стороны стены.
Нельзя было терять ни секунды. Марлоу перестал хвататься за стену и позволил течению пронести его под колесом. Его благополучно вынесло наружу, и он, схватившись за нависающую ветку дерева, выбрался из воды.
Рядом с ним была каменная пристройка, прилепившаяся к мельнице, в нескольких футах над ее крышей, словно незрячие глаза, виднелись окна. Он подпрыгнул, схватился за край плоской крыши, подтянулся и забрался на нее.
Подоконник первого окна был на высоте всего трех футов от крыши пристройки, стекла же были, очевидно, давно выбиты. В один момент он оказался внутри пустой, запущенной комнаты. Быстро открыв дверь, он увидел узкий коридор и в конце его другую дверь, еле державшуюся на одной петле. Отсюда он совершенно явственно слышал голоса. Прокравшись на цыпочках к круглому окну, он обнаружил, что смотрит вниз на чердак того самого помещения, которое только что покинул столь поспешно.
Фолкнер стоял у банки с огнем с «люгером» в руке, наведенным на Марию и Мака. Харрис во весь голос выкрикивал проклятия:
– Марлоу обманул нас, он и не собирался приносить деньги!
Лестница, ведущая на чердак, была нетронута. Марлоу посмотрел наверх, а потом начал взбираться. Гладстоновская сумка находилась там, где он ее оставил. Он вытянул ее из-под старой крикетной сетки и быстро спустился вниз.
Все так же под проливным дождем он прошел через двор, раскачивая сумку в правой руке и обдумывая свой следующий ход. Придя в гостиную, он вывалил содержимое сумки на стол, сел и закурил сигарету.
Пачки банкнот покрыли почти весь стол, а одна или две свалились на пол. Он смотрел на них с бьющимся сердцем, а потом ироническая улыбка тронула его губы. А ведь и на самом деле получается очень забавно, если разобраться. Долгие годы, длинные, тяжелые годы за высокими стенами. Когда серый утренний свет еле пробивается сквозь маленькое окошко, освещая безнадежные лица людей, грязь, мерзость запустения. Дурная пища, дурные нравы, – словом, жизнь как в тисках. Все это он вынес благодаря тому, что его всегда поддерживала единственная мысль. Сознание того, что однажды он окажется на свободе и у него будет достаточно денег, чтобы по-человечески прожить остаток своей жизни.
В такой стране, как Ирландия, человек, у которого есть капитал в двадцать тысяч фунтов, может прожить прекрасно. Марлоу вздохнул и снова невесело рассмеялся. Да, это просто ирония судьбы, когда в самом конце своих мытарств он должен пожертвовать всем ради молодой девушки, которую он и знал-то всего несколько дней.
Он поднялся и принялся запихивать деньги обратно в сумку. Он попытался было убедить себя в том, что у него есть выбор, но в глубине души понимал, что для него существует только один выход. Та внешняя оболочка твердости и жестокости, которая защищала его все эти годы, как высокая ограда, теперь уже не могла помочь ему. Он столкнулся с очень простой человеческой проблемой. И она может быть решена только одним путем. Он должен принести жертву.
Он застегнул сумку и сдвинул ее в сторону. Он вспомнил, что тут, в комнате, была где-то карта окрестностей, нашел ее и развернул на столе. Когда он как следует изучил её, то неожиданно для себя почувствовал облегчение. Он нашел такой выход, о котором даже не смел помыслить.
Гарвалд-Милл находился на боковой дороге, примерно в четверти мили от главной бирмингемской трассы, прямо за Литтоном. Марлоу отыскал в ящике стола огрызок синего карандаша, обвел это место кружком и начал продумывать обстановку.
Мельница, о которой говорил Фолкнер, стояла на берегу реки, в лесистой местности. Если бы надо было просто отвезти деньги и отдать их, то все обстояло бы очень хорошо, но ведь там находились еще Батчер и Харрис, Фолкнер был хорош для изощренных дел. Но все-таки у него были хоть какие-то нравственные правила. А вот Батчер и Харрис – люди совсем другого пошиба. Эти двое были изощренными совсем в ином смысле, и Марлоу прекрасно знал, что они сделают все, чтобы не дать ему уйти так легко, как в прошлый раз. Уж во всяком случае не Харрис. Этот малявка был просто психопат. И если он что-нибудь заберет в голову, никто не знает, чем это кончится.
Марлоу вспомнил угрозу Фолкнера отдать девушку именно Харрису, при этой мысли его пробрала дрожь, и он снова обратился к карте. Та мельница стояла у самой опушки леса, подъездная дорога сворачивала очень круто, поэтому можно подъехать совсем близко и не быть замеченным.
Марлоу вышел из комнаты и направился на кухню. Он открывал ящики один за другим, пока не нашел тот, где Мария хранила свои кухонные ножи. У нее был хороший набор их. Он выбрал большой нож для резки мяса с лезвием длиной в девять дюймов. В другом ящике он отыскал катушку изоляционной ленты и отрезал от нее несколько кусков. Потом задрал брючину на левой ноге и прикрепил нож с помощью этой липкой ленты к внутренней стороне голени.
Когда он уже собирался покинуть кухню, то услышал низкое громыхание отдаленного грома, дождь припустил еще сильнее, он бил в окна со все возраставшей силой. И в этот момент резко зазвонил звонок у входной двери.
Марлоу замер, вслушиваясь. Потом услышал голоса и сквозь узорное стекло панели сбоку двери различил смутные фигуры людей. Звонок зазвонил снова, он медленно подошел к двери, открыл ее и увидел перед собой добродушное лицо Алпина, полицейского из Барфорда, чем-то похожее на морду спаниеля. Улыбнувшись, Алпин сказал:
– Ну, сынок, я привез твоего старого друга. Он очень хочет повидать тебя и перекинуться с тобой парой слов.
Он отошел в сторону, и вперед выдвинулся старший инспектор Мастерс.
– Хэлло, Марлоу, – сказал он. – Странно видеть тебя здесь.
Марлоу уставился на него, ничего не понимая, и Алпин усмехнулся.
– Вы не возражаете, если мы войдем, а? Здесь довольно сыро.
Инспектор и полицейский вслед за Марлоу протиснулись в прихожую. Когда Марлоу запер дверь, Алпин предложил:
– Теперь зайдем в комнату, если у тебя все в порядке. Думается, нам надо переговорить.
Он прошел в гостиную, Мастерс последовал за ним.
Марлоу стоял в дверях и внимательно наблюдал за гостями. Мастерс начал раскуривать трубку, а когда справился с этим, наклонился над столом и принялся изучать карту.
– Эй, Марлоу, к чему бы это? Собираетесь в путешествие? – спросил он. – Укладываете вещи и все такое?
Он потянулся к гладстоновской сумке и открыл ее. Наступила тишина. Алпин подошел и посмотрел в сумку, а Мастерс присвистнул.
– Неплохо выглядят эти деньжата, не так ли? – Он застегнул сумку и покачал головой. – И подумать только, что готовы сделать ради этого некоторые люди!
– Ну, о вкусах не спорят, – заметил Алпин, достал свою лечебную трубочку и сделал глубокий вдох.
Марлоу нетерпеливо перебил их:
– Давайте оставим умные разговоры и перейдем к существу дела. Как вы меня нашли?
Ему ответил Алпин:
– Боже мой, чем, по-вашему, мы заняты в полиции? Просиживаем целый день задницы в канцелярии? Утром вы схватились с Моноганом и его двумя парнями позади склада О'Коннора, а в обед полное описание вашей личности уже пошло по проводам.
Мастерс улыбнулся и выпустил клуб дыма:
– Как видите, Марлоу, даже сельские полисмены не так глупы, как представляют себе ваши крутые парни. Вы и на самом деле думаете, что полисмен не обратит никакого внимания на то, что такой человек, как вы, появляется в этом маленьком городишке и одной рукой раскидывает трех самых отпетых местных бандитов? – Он улыбнулся. – У нас в Скотланд-Ярде есть папки с делами. И там числится не так уж много довольно интеллигентных молодых людей ростом шесть футов и четыре дюйма, которые предпочитают лопату другому оружию. Все случившееся заняло день или два, но в конце концов известие об этом попало на стол ко мне.
Внезапно Марлоу охватила злость. Теперь он все понял.
– Вы, вонючие свиньи! – прорычал он. – Вы разнюхали, где я нахожусь, и натравили на меня Фолкнера с его сворой.
Мастерс выглядел по-настоящему удивленным.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответил он.
Марлоу почти сходил с ума от злости. Он сделал быстрый шаг вперед и нанес сильный удар в челюсть инспектора. Но, находясь в возбуждении, немного не рассчитал направления, и удар пришелся мимо лица Мастерса. Тот схватил Марлоу за руку и вывернул ее, быстро подскочивший Алпин схватил Марлоу за другое запястье.
– А теперь попробуйте заставить свою идиотскую башку немного подумать, – жестко сказал Мастерс. – Вы же знаете меня много лет, Марлоу. Разве я когда-нибудь и с кем-нибудь вытворял штучки, о которой вы говорите?
Марлоу тут же остыл. Это было верно. Мастерс был не способен на такого рода трюки. Даже в криминальных кругах у него была репутация человека порядочного и честного в методах своей работы.
– Прошу извинить меня, – сказал Марлоу, когда они отпустили его. – Я не совсем правильно понял, что происходит.
– Вы еще далеко не все правильно понимаете и сейчас, – сказал Мастерс, похлопывая рукой по сумке. – Все ваши трюки ни к чему, Марлоу. Если бы у вас хватило здравого смысла сказать на суде, где спрятаны эти деньги, вы получили бы от силы пять лет. А вместо этого вы заупрямились, и судье это не понравилось. Вот вы и провели в тюрьме два года лишних, и все попусту.
Марлоу сделал нетерпеливое движение.
– Отлично, пусть я дерьмо, но в данный момент для обсуждения есть кое-что гораздо более важное. Вы не можете забрать сейчас у меня эти деньги. Потому что они мне нужны.
Полицейские уставились на него в крайнем недоумении.
– Фолкнер здесь, – продолжал Марлоу. – Вот почему я схожу с ума. Я подумал, что это вы сообщили ему, где я нахожусь. Он забрал с собой дочь погибшего хозяина, Марию Магеллан. Только что мне звонили по телефону. Фолкнер дал мне час, чтобы отдать ему деньги, иначе...
Он посмотрел на часы и добавил:
– У меня осталось всего тридцать минут.
Мастерс холодно рассмеялся.
– И вы на самом деле думаете, Марлоу, что мы поверим в такую историю? Посмотрим в лицо фактам. Ведь вы уже были готовы удрать отсюда.
Марлоу охватило незнакомое ему чувство, похожее на панику.
– Вы должны мне поверить. Можете обыскать дом. Вы не найдете здесь этой девушки.
Мастерс повернулся к Алпину и поднял брови.
– А что вы об этом думаете? – спросил он.
Алпин нахмурился и подошел к окну.
– Я хорошо знаю Марию Магеллан и, как правило, в такое время она обычно бывает дома. – Он вздохнул. – К несчастью, ее отец накануне погиб в автомобильной катастрофе. Ей не очень удобно было оставаться здесь одной с Марлоу и Макензи.
Мастерс кивнул.
– Это звучит убедительно. – Он повернулся к Марлоу и покачал головой. – Сожалею, приятель, но нас так просто не купить.
Однако теперь Марлоу был уже холоден и уверен в себе. Он опять шагнул вперед и на этот раз не просчитался. Его левый кулак врезался в живот Мастерса, и тот сложился пополам, со свистом выпуская воздух.
Марлоу выбежал из комнаты и закрыл за собой дверь, Алпин же не успел даже шелохнуться. Выскочив на двор, он сел за руль грузовика и включил мотор. Он был уже на середине двора и ехал на второй скорости, когда входная дверь открылась и на крыльце появился Алпин.
Дождь хлестал по земле, и в отдалении слышались угрожающие раскаты грома. Марлоу вытер воду с лица и сконцентрировал все внимание на дороге. Сквозь ветровое стекло не было видно почти ничего, а ему сейчас нельзя было допустить возможности хоть какой-либо аварии.
Марлоу мельком взглянул на часы. Ему оставалось всего двадцать минут, чтобы добраться до мельницы, хотя он совершенно не представлял, что он будет делать, когда попадет туда. Грузовик с ревом поднимался на холм за станцией железной дороги, и ироническая улыбка тронула губы Марлоу, когда он проезжал мимо того прогала в изгороди, сквозь который он пролезал в тот роковой день, когда решил остаться в Литтоне. Он хорошо помнил, как все это случилось. Может, ему тогда не стоило сходить здесь с поезда? Но на этот вопрос не было ответа. Жизнь – это игра, и ты никогда не знаешь, какие карты выпадут тебе сейчас, а какие – потом.
Он сильно нажал на педаль тормоза и свернул на боковую дорогу, которая вела к Гарвалд-Милл. Он наморщил лоб и попытался припомнить карту местности во всех деталях. Мельница, по его расчетам, располагалась в четверти мили от главной дороги, и она могла появиться совсем неожиданно, сразу же после крутого поворота. Он сбавил скорость, подвел грузовик к обочине дороги и остановился.
Здесь спрыгнул на землю и пошел дальше пешком. Примерно через пятьдесят ярдов дорога делала поворот, и когда он добрался до него, то быстро спрятался среди деревьев и продвигался дальше вдоль молодых елочек к мельнице, которая смутно виднелась сквозь ветви деревьев.
Пригнувшись в кустах, он тщательно изучал это место. Главное строение представляло собой трехэтажную каменную башню с зияющей разрушенной крышей. К ней примыкало деревянное помещение, напоминавшее конюшню или склад. На вид оно было в несколько лучшем состоянии, чем остальные постройки. На той стороне под напором воды из запруды вращалось с адским скрипом и грохотом огромное водяное колесо.
Марлоу нахмурился, обдумывая дальнейшие действия, потом, вздохнув, выпрямился. Он мог рассчитывать разве только на счастливый случай. И, выйдя на открытое пространство, он направился к мельнице.
Когда ему осталось пройти всего несколько ярдов, дверь деревянной пристройки отворилась и в ней показался Фолкнер.
– Прекрасно, Хью! Я знал, что могу рассчитывать на вас. Я всегда говорил, что у вас гораздо более тонкие инстинкты, чем у каждого из нас.
Он немного посторонился, и Марлоу вошел в помещение. Здесь пахло лежалым сеном и мышами. В одном углу приткнулась ветхая телега, а с трех сторон помещение окружал чердак с круглыми окнами без стекол, куда проникал свет.
Посреди помещения стояла старая пятигаллонная банка из-под машинного масла, в которой плавал горящий фитиль. Пока Марлоу входил, его взгляд быстро обежал все вокруг. Он слышал сильный плеск от водяного колеса. У каменной стенки самой мельницы находился огороженный низкой, старой, тоже каменной стенкой бассейн, вода в нем была покрыта зеленоватой пеной.
Батчер и Харрис сидели у огня на деревянных ящиках и неотрывно смотрели на него глазами, горящими от ненависти.
– Хэлло, Марлоу? – воскликнул Батчер. – Не думал, что ты придешь. Выходит, я ошибся.
– А ты, свинья, хоть раз в жизни был прав? – сказал Марлоу.
Он отвернулся от Батчера, который уже было приподнялся с угрожающим видом.
– А ну-ка, без штучек, мальчики, – быстро бросил Фолкнер.
Марлоу грубо рассмеялся:
– Меня их штучки не беспокоят и ни капли не интересуют. Я хочу видеть девушку и парня с Ямайки. Где они?
Фолкнер улыбнулся и прошел в тот угол, что располагался ближе к бассейну. Там лежал ворох гнилого сена. Фолкнер отбросил сено в сторону, и тогда стали видны очертания тел лежащих Марии и Мака. Оба были связаны, во рту у них торчали кляпы.
– Выньте кляпы, – распорядился Марлоу.
Фолкнер чуть поколебался, потом пожал плечами. Когда он вытащил кляп изо рта Мака, тот заулыбался и воскликнул:
– Хэлло, парень. Я знал, что ты нас не бросишь.
– А все в порядке? – спросил Марлоу.
Мак состроил гримасу:
– Вот та здоровая скотина чуть-чуть стукнула меня по башке, но я выдержал.
Когда освободили от кляпа рот Марии, она издала короткий всхлип:
– О, Хью, слава Богу, ты пришел. Что все это значит? Что этим людям от нас нужно?
Марлоу успокаивающе улыбнулся.
– Не волнуйся, мой ангел. Я вытащу вас отсюда через несколько минут.
Он повернулся и прошел обратно к огню, Фолкнер следовал за ним.
– Ну, вы удовлетворены? – спросил он.
Марлоу кивнул:
– Вот теперь я доставлю вам деньги.
Те двое у огня вскочили на ноги, а Фолкнер недовольно нахмурился:
– Вы хотите сказать, что они у вас не при себе?
– Не волнуйтесь, – поднял руку Марлоу. – Вы что, думаете, я такой дурак, чтобы нести их сюда, не зная, какова тут обстановка? – Он пожал плечами. – Я спрятал сумку с деньгами здесь в лесу неподалеку, под кустом. Сейчас пойду и принесу.
– Я должен был догадаться, – усмехнулся Фолкнер. – Вы всегда чуть умнее остальных.
Он сделал знак Батчеру:
– Иди с ним и держи его покрепче.
Потом опустил руку в карман и вытащил автоматический пистолет «люгер».
– Без шуточек, Марлоу! Помни, что девушка и твой приятель здесь, с Харрисом и со мною.
Марлоу молча открыл дверь и вышел в лес. Он даже не оглянулся назад на Батчера, который двинулся за ним. Через короткое время Батчер громко выругался:
– Ну и выбрал ты местечко, Марлоу, я уже весь промок.
Марлоу отвел в сторону большую ветку.
– Меня это не очень интересует, – сказал он.
Потом отпустил ветку, ударившую Батчера прямо по лицу.
Марлоу моментально повернулся, и когда Батчер с проклятиями попятился, бросился на него и резко стукнул его ребром ладони по горлу. Тот издал слабый стон и, задыхаясь, рухнул на землю. Марлоу отвел назад ногу и ударил Батчера в висок, а потом сразу же бросился назад к мельнице, забирая немного влево.
Он забежал вверх по реке на тридцать или сорок ярдов выше мельницы. Вздувшийся от дождя, бурный, весь в пене поток с ревом стремился вниз. На короткий миг Марлоу задержался, оценивая обстановку, потом вытащил нож, который заранее укрепил на ноге. Он крепко сжал его в правой руке, схватился за ветви небольшого куста, нависавшие над водой, и соскользнул с берега прямо в воду.
Он недолго оставался в этом положении, потом отпустил ветви, и поток тут же понес его. В этом месте речка была не глубже трех или четырех футов, и когда Марлоу несло к мельнице, его ноги касались дна и он, хотя и с трудом, удерживал равновесие.
Но вдруг Марлоу совершенно неожиданно для себя оказался в бетонном желобе глубиной в четыре или пять футов. А когда выбрался на поверхность, как раз над его головой оказалось громадное мельничное колесо, взбивающее воду в белую пену.
Течение неумолимо несло его прямо на колесо, и его охватил панический ужас. Он отчаянно работал ногами и все же сумел попасть в струю воды, которая пронесла его мимо колеса к покрытому мхом фундаменту мельницы.
Некоторое время он оставался там, схватившись левой рукой за камни и захлебываясь бурой речной водой. К своему удивлению, он понял, что все еще держит в правой руке нож, и перехватил его онемевшими пальцами. Вода была ледяной, и теперь, когда Марлоу был неподвижен, он чувствовал, как холод сковывает его, проникая до самых костей.
Он осторожно взял нож в зубы, сделал глубокий вдох и нырнул, перебирая руками по грубым камням фундамента и стараясь уйти в глубину. Громадное колесо все еще вращалось в опасной близости от его тела и неожиданно даже коснулось его ноги.
Марлоу лишь один раз вынырнул на поверхность, чтобы вдохнуть воздух, потом нырнул снова. Где-то здесь должен был находиться вход в тот самый бассейн внутри мельницы, и он продвигался вдоль каменной стены, напряженно вглядываясь вперед сквозь бурую, мутную воду. Наконец он нашел то, что искал. Это был арочный тоннель около трех футов высоты, расположенный примерно в середине стены.
Он решил рискнуть и пройти тоннель, совсем не выныривая на поверхность. К удивлению Марлоу, только толщина мельничной стены отделяла его от того, внутреннего бассейна. Он рванулся вперед и осторожно поднял голову над уже знакомой ему зеленой пеной.
Он прижался к боковой стенке и высунул над поверхностью воды только глаза и нос. Харрис и Фолкнер стояли у полуоткрытой двери, вглядываясь в темноту.
– Что-то мне тут не нравится, – сказал Харрис. – Я никогда не доверял Марлоу. Этот подонок вечно выкидывает всякие штучки.
– Заткнись, ради Бога, – оборвал его Фолкнер нетерпеливо – прошло еще совсем немного времени.
Марлоу очень осторожно выбрался из бассейна и пополз к тому углу, где лежали Мария и Мак. Когда он приблизился к ним, Мак повернул голову и его лицо осветилось улыбкой. В тот же самый момент его заметила и Мария и с облегчением вздохнула.
Марлоу зарылся в сено и на несколько мгновений замер, но те двое у дверей не заметили его, и немного спустя он подполз к Маку, быстро перерезав веревки, которыми тот был связан.
– Что бы ни случилось, не произноси ни звука, – прошептал он.
Когда он подполз к Марии и стал развязывать ее, Мак сказал еле слышно:
– А что нам делать теперь?
Марлоу не имел возможности ответить ему. Именно в этот момент Харрис повернулся и случайно посмотрел в их угол. Его губы дрогнули, и на мгновение он лишился дара речи. Наконец он опомнился и схватил Фолкнера за руку.
– Вот он! Этот подонок обманул нас!
Фолкнер быстро обернулся, держа «люгер» в правой руке. Марлоу пригнулся и бросился обратно к бассейну. И лишь только прогремел первый выстрел, он вниз головой нырнул в бассейн и начал пробиваться к выходу из него. Он судорожно хватался за каменные стены и наконец проскочил тоннель и выбрался на поверхность с той стороны стены.
Нельзя было терять ни секунды. Марлоу перестал хвататься за стену и позволил течению пронести его под колесом. Его благополучно вынесло наружу, и он, схватившись за нависающую ветку дерева, выбрался из воды.
Рядом с ним была каменная пристройка, прилепившаяся к мельнице, в нескольких футах над ее крышей, словно незрячие глаза, виднелись окна. Он подпрыгнул, схватился за край плоской крыши, подтянулся и забрался на нее.
Подоконник первого окна был на высоте всего трех футов от крыши пристройки, стекла же были, очевидно, давно выбиты. В один момент он оказался внутри пустой, запущенной комнаты. Быстро открыв дверь, он увидел узкий коридор и в конце его другую дверь, еле державшуюся на одной петле. Отсюда он совершенно явственно слышал голоса. Прокравшись на цыпочках к круглому окну, он обнаружил, что смотрит вниз на чердак того самого помещения, которое только что покинул столь поспешно.
Фолкнер стоял у банки с огнем с «люгером» в руке, наведенным на Марию и Мака. Харрис во весь голос выкрикивал проклятия:
– Марлоу обманул нас, он и не собирался приносить деньги!