Хиггинс Джек. Тысяча ликов ночи

   Грузовик снова занесло на скользких булыжниках главной площади, когда он резко свернул в боковую улицу, где находилась квартира Дженни О'Коннор. Он подъехал к тротуару, выключил мотор и остальной путь прошел пешком.
   Он осторожно подошел к ее дому и стоял у входа во двор, всматриваясь в темноту. Некоторое время спустя он, удовлетворенный осмотром, пересек двор и позвонил.
   После короткого молчания он услышал шаги и голос Дженни:
   – Кто там?
   – Это Марлоу, – ответил он.
   Послышался звук отодвигаемого засова, потом повернулся ключ в замке, и наконец через приоткрывшуюся дверь он увидел бледное, испуганное лицо Дженни.
   – Что за страсти? – недовольно спросил он.
   Дженни втащила его внутрь, закрыла дверь на засов, потом заперла на ключ и только после этого повернулась к нему.
   – О, Хью, дорогой! Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! – воскликнула она, обнимая его за шею.
   Марлоу холодно принял объятие, а потом слегка отодвинул Дженни в сторону и повторил:
   – Так что здесь происходит?
   Она провела его в гостиную и усадила на кушетку рядом с собой.
   – Я вернулась в тот же день поздно вечером, – начала она. – И почти тут же заявился мой дядюшка.
   Она вздрогнула при одном воспоминании об этом.
   – Дядя просто обезумел от злобы. Обвинял меня в предательстве и в том, что я помогаю тебе. А я сказала, что уйду от него.
   – И как он к этому отнесся?
   На ее лице появилась гримаса отвращения.
   – Он дважды ударил меня и сбил с ног. – Она оттянула воротник платья, обнажив свежий синяк на правом плече. – Вот видишь? Он заявил, что у меня не хватит духа уйти от него. Забрал все деньги и драгоценности. Даже меховое манто. И добавил, что я скоро опомнюсь.
   Марлоу откинулся назад, и его глаза сузились.
   – Все это, откровенно говоря, не свидетельствует о его хорошем отношении ко мне. А он никогда не пытался к тебе приставать?
   Она отрицательно покачала головой.
   – Нет, никогда. Сказать по правде, я поначалу тоже опасалась, что, щедро помогая мне, он думает именно об этом. Но до сегодняшнего дня он вел себя превосходно.
   – А почему ты крепко запираешь дверь? – спросил Марлоу.
   – Дядя послал Моногана забрать мой «ягуар». А тот попытался проникнуть ко мне в дом, и я захлопнула дверь прямо перед его носом, а потом забаррикадировалась. Он еще долго кричал сквозь щель почтового ящика, – с отвращением сказала Дженни, и ее снова передернуло. – Он говорил просто ужасные вещи.
   Марлоу сердито посмотрел на нее и сжал кулаки.
   – Больше не думай об этом, мой ангел. Если он попадется мне, я ему за все отплачу.
   Она отошла к столику, налила виски с содовой и, слегка улыбнувшись, подала ему.
   – Но что же мне теперь делать, Хью? После случившегося у меня в голове все перемешалось.
   Марлоу осторожно отставил бокал.
   – А почему ты вернулась?
   – Потому что я слабая, – честно призналась она. – Потому что когда этим утром я оказалась одна в Лондоне, то все мои благие намерения испарились и я просто испугалась. Испугалась остаться одна лицом к лицу со всем миром. Испугалась остаться без денег.
   – И еще испугалась, что придется трудиться, как все, чтобы заработать на жизнь? – вкрадчиво спросил Марлоу.
   – Не будь таким жестоким, Хью, – сделала гримаску Дженни. – Я и так знаю, что никуда не гожусь. По крайней мере, я хоть не скрываю этого. Я вернулась, потому что думала, что сумею как-то вывернуться, но вместо этого мне предстоит сделать выбор.
   – На чью же сторону ты станешь?
   В ее глазах, появилась неподдельная боль.
   – И я еще должна тебе это сказать? На самом деле должна сказать?
   Марлоу смотрел на ее прелестное лицо, так похожее на лицо девочки, и у него невольно шевельнулось в душе теплое чувство. Он потянулся к Дженни, а она обвила руками его шею и легла навзничь на подушки, увлекая его за собой. Он ощутил мягкость и податливость ее тела, и губы обоих слились в жарком поцелуе.
   – Я так рада, что увидела тебя прежде, чем ты поедешь в Лондон, – сказала она чуть погодя, немного отстранившись. Марлоу поцеловал впадинку у ее ключицы.
   – А я и не собираюсь ехать в Лондон.
   – Почему же? – удивилась она. – Мне казалось, что второй рейс имеет для вас большое значение.
   – Так оно и есть. Но на этот раз поехал Мак.
   – О, понимаю.
   Последовало молчание, и снова вопрос:
   – Хью, что же нам теперь делать?
   Он хмыкнул и поцеловал ее в плечо.
   – А я и сам не знаю. Думаю, что скоро совсем уеду отсюда.
   Дженни словно в оцепенении сухо произнесла:
   – Ясно.
   Потом после непродолжительного молчания спросила:
   – Насколько мне известно, мой дядя во второй половине дня приезжал сегодня к вам?
   Марлоу приподнялся и потянулся за сигаретами.
   – Верно. У него еще начался сердечный приступ, самый настоящий. Я сперва даже подумал, что он тут же и помрет.
   Дженни нервно теребила край платья.
   – Да, у него уже было несколько таких приступов. – С глубоким вздохом она продолжала: – Я совершенно случайно узнала, что жить на свете ему осталось не больше полугода.
   Марлоу замер, так и не донеся бокал с виски до рта.
   – Любопытно. По крайней мере, это дает Магеллану некоторый шанс.
   Дженни даже подпрыгнула от злости:
   – О, к черту этих Магелланов! Ты что, совсем уже не можешь думать о ком-нибудь другом?
   Она нервно прошлась по комнате, потом резко повернулась к Марлоу:
   – Я сейчас тебе все объясню. Мой дядя умирает. Может, умрет сегодня ночью, может, завтра, но определенно в течение ближайших месяцев, и я его единственная наследница.
   Марлоу отхлебнул виски.
   – Ну и что из того?
   – Делаешь вид, что не понимаешь? Ведь только ты можешь убедить Магелланов продать нам их собственность, тогда мы все получим обратно в целости и сохранности, надо только подождать.
   – Подождать чего? – спросил Марлоу.
   Она нетерпеливо вздохнула:
   – Когда умрет мой дядя. Тогда я стану владеть всем его бизнесом, а ты сможешь вести этот бизнес. Ты разве не понимаешь, дорогой? Мы будем обеспечены на всю жизнь.
   Марлоу аккуратно потушил сигарету в пепельнице и встал.
   – Ты имеешь в виду, что именно ты будешь обеспечена на всю жизнь?
   Пройдя мимо Дженни, он вышел в прихожую. Та выскочила за ним и схватила за плечи как раз в тот момент, когда он начал отпирать входную дверь.
   – Что случилось?! – воскликнула она. – Что ты делаешь?
   Он снял ее руки и открыл дверь.
   – Я пошел. А почему бы и нет? У тебя ведь нет никаких претензий ко мне?
   Она в отчаянии затрясла головой:
   – Ничего не понимаю!
   – Сказал бы я тебе словечко, но даже я соблюдаю некоторые правила приличия.
   Дженни все еще выглядела озадаченной, и он, вздохнув, продолжил:
   – С тобой все ясно, мой ангел. Я встречал всяких людей, но ты наверняка получишь первый приз. Неужели ты даже не понимаешь, о чем я говорю.? Впрочем, такие, как ты, не в состоянии понять.
   Еще некоторое время она смотрела на него с удивлением, потом вдруг злоба блеснула в ее глазах и она наотмашь ударила Марлоу по лицу.
   – Проваливай, – закричала она. – Ну, давай, катись отсюда!
   Он крепко схватил ее за запястья, закипая гневом. Дженни какое-то мгновение молча смотрела на него и вдруг плюнула ему в лицо, грязно выругавшись.
   Марлоу непонимающе посмотрел на нее, а потом отпустил руки и расхохотался. И все еще продолжал смеяться, пересекая двор и выходя на темную улицу.
   Он ехал обратно в Литтон с опущенным боковым стеклом, и холодный ветер несколько успокоил его. Он думал о Дженни О'Коннор, и ему стало жаль ее. Ей так и придется жить одной, а это, наверное, суровое наказание. Он умышленно гнал от себя мысли о ней и постарался сосредоточиться на своем будущем.
   Его первоначальная идея уехать в Ирландию по-прежнему казалась ему привлекательной. Добравшись до фермы, он решил действовать незамедлительно.
   Он остановил грузовик у входной двери и вошел в дом. Проходя мимо гостиной, он услышал доносившиеся оттуда звуки рыданий. Заглянув в гостиную, он увидел свернувшуюся калачиком в кресле и плачущую навзрыд Марию. Ее рыдания не могли не тронуть даже самое жесткое сердце.
   – Что случилось, мой ангел? – спросил Марлоу, опускаясь перед ней на колени.
   Мария подняла залитое слезами лицо.
   – Пойдите прочь от меня. От вас еще и сейчас пахнет ее духами, – с горечью сказала она.
   Марлоу со злостью вскочил с колен.
   – Бога ради, скажи же, что здесь произошло?
   – Это папа. Он уехал на другом грузовике.
   Марлоу нахмурился.
   – Он что, с ума сошел? Он же болен.
   – Конечно. Но Мак звонил с час назад. У него авария, и он спрашивал, не можете ли вы подъехать к нему на другой машине.
   Марлоу разразился проклятиями:
   – И что, старик решил, что ехать надо ему?
   Мария кивнула:
   – Да, пока вы там развлекались с Дженни О'Коннор, он с трудом поднялся с постели и уехал, да еще в такую ночь, как сегодня.
   Прежде чем Марлоу смог ответить, зазвонил телефон. Она быстро поднялась и взяла трубку.
   – Да, кто это? – Послушав некоторое время, она вдруг покачнулась и ухватилась за край стола. – Как вы сказали? – Она стала водить головой из стороны в сторону, а потом выпустила из рук трубку и повернула к Марлоу искаженное мукой лицо. – Хью! – пробормотала она. – Хью! – И свалилась на пол в глубоком обмороке.
   Марлоу схватил повисшую трубку.
   – Хэлло? Это Марлоу. Кто говорит?
   – Хью, это ты? – раздался сквозь треск и шум голос Мака. – Я в городке Бэрдон-Бэнк, примерно в сорока милях отсюда. Приезжай как можно скорее. Старик умер.

Глава 10

   Марлоу приехал в Бэрдон-Бэнк только на следующее утро в начале восьмого. Найти место аварии оказалось совсем не трудно. На середине спуска с холма у обочины стояли два пострадавших автомобиля и полицейская машина. Марлоу остановился за ними и выключил мотор.
   Когда он вылезал из кабины, появился молодой полицейский констебль и, нахмурившись, сказал:
   – Только не здесь, приятель. Зеваки нам здесь ни к чему.
   – Человек, который разбился, мой хозяин, – ответил Марлоу. – Мне звонили ночью и просили приехать как можно скорее.
   Лицо полисмена сразу приняло более дружелюбное выражение.
   – Да, ваш второй водитель был здесь. Он с Ямайки, по фамилии Макензи. Вы найдете его в придорожном кафе у подножия холма.
   Марлоу кивнул.
   – Благодарю вас. Но я прежде хотел бы взглянуть на грузовик, если вы не возражаете.
   Полисмен пожал плечами.
   – Пожалуйста, но предупреждаю вас, зрелище не из приятных.
   Они немного спустились вниз по дороге и подошли к пролому в стене, ограждавшей плантацию елок. Отсюда начинался крутой склон к реке.
   Путь грузовика легко было проследить, и в конце этого пути, в гуще елок, виднелось то, что раньше было грузовиком.
   Марлоу прокашлялся.
   – Это выглядит ужасно.
   Полисмен кивнул.
   – Я был там, внизу, и поверьте мне, что это и на самом деле плохо.Грузовик сразу же вспыхнул, ударившись о дерево.
   – А что старик? – спросил Марлоу.
   Полисмен печально покачал головой.
   – Он все еще там, внутри, вернее, то, что от него осталось. Придется разрезать металл, чтобы вынуть труп.
   Еще некоторое время Марлоу смотрел на обломки, потом отвернулся.
   – Благодарю вас, – сказал он. – Возможно, мы увидимся попозже. – Он залез в грузовик и спустился к придорожному кафе.
   Мак сидел в углу, развалившись на стуле, и спал. Когда Марлоу тронул его за плечо, тот мгновенно проснулся.
   – Хью! Я почти уж не надеялся, что ты приедешь.
   Марлоу объяснил причину задержки:
   – Мария потеряла сознание при мне, когда услышала известие о несчастье. Мне пришлось привезти доктора. Он дал ей успокоительное и уложил в кровать. Она была в таком состоянии, что я не мог оставить ее.
   – А как она теперь? – спросил Мак.
   Марлоу покачал головой.
   – У нее внутри все как бы заледенело, бедное дитя. Она восприняла гибель отца очень тяжело. Не могла уснуть, пока я не приготовил для нее чашку чаю, куда незаметно сунул пару таблеток снотворного. Тогда она задремала.
   Мак направился к стойке и принес две чашки кофе.
   – Друг, дела плохи, – сказал он. – Мистер Магеллан не должен был выезжать из дома в такую ночь, как прошедшая.
   – Мария тоже так думает. Она во всем обвиняет меня. А мне неожиданно позвонила Дженни О'Коннор и сказала, что ей нужно срочно меня видеть. Когда я отправился к ней, Мария была не слишком обрадована. Она считает, что мне нужно было оставаться на ферме и, когда ты позвонил, я сам должен был поехать на помощь к тебе на запасном грузовике.
   – Но зачем так, Хью? Откуда тебе было знать, что у меня случится поломка?
   – Не стоит успокаивать меня. Мак. В сложившихся обстоятельствах я и впрямь обязан был находиться на ферме или где-то поблизости, на случай, если что-нибудь случится. А меня не было, и вот теперь старик мертв. Как тут ни крути,-но я, понятно, чувствую себя отчасти виноватым.
   Он сунул в рот сигарету.
   – Я все думаю, в чем причина аварии?
   Мак задумчиво размазывал пальцем по столу лужицу пролитого чая.
   – Я тоже хотел бы это знать, – нерешительно начал он. – А ты не думаешь, что с грузовиком было что-то не в порядке?
   Марлоу вопросительно посмотрел на него.
   – О'Коннор? Не думаю. Когда мы в последний раз проверяли грузовик?
   – Вчера утром, – сказал Мак. – Я сам это делал. Он был в исправности.
   – Но это было утром, – сказал Марлоу. – Правда, в гараже все время находился кто-то из наших. Не понимаю, как кто-нибудь чужой смог бы сунуться туда.
   – Так что же, по-твоему, случилось? – спросил Мак. – Как ты думаешь?
   Марлоу посмотрел куда-то вдаль и глубоко вздохнул.
   – Я думаю, что папа Магеллан был больной, старый и уставший от жизни человек, которому следовало оставаться в постели. Может быть, он потерял за рулем сознание, а может и заснул. Что бы ни случилось, все происшедшее заняло не более минуты. – Марлоу встал. – Да, Магеллан был просто старый человек, который во многом зависел от меня, а когда я ему потребовался, я отсутствовал.
   Он повернулся и быстро вышел из кафе, потому что бессильная злоба чуть не заставила его разрыдаться.
   Был почти полдень, когда удалось извлечь из грузовика то, что осталось от старика. Полицейские внесли его на холм, завернутого в одеяло. Марлоу и Мак молча смотрели, как останки Магеллана погружали в машину «Скорой помощи». Когда человек из аварийной бригады тоже поднялся наверх, Марлоу спросил у него:
   – А вы обнаружили что-нибудь, что указывало бы на причину аварии?
   Тот отрицательно покачал головой:
   – Что можно обнаружить в этой куче обломков?
   Марлоу повернул обратно. У него защемило сердце, и он подошел к Маку.
   – Поедем отсюда. Здесь пахнет, как в покойницкой.
   Но в течение всего обратного пути до Литтона он не мог отделаться от этого запаха горелого мяса. Он держался так стойко, что не помогало даже открытое окно, куда дул сильный ветер. Марлоу старался убедить себя, что это только его воображение, и, как мог быстро, гнал машину, с риском проходя крутые повороты и сжимая руль так, что у него побелели костяшки пальцев.
   Мак тихо и молча сидел рядом. А когда они наконец свернули во двор фермы, он сказал Марлоу:
   – Что тебе сейчас нужно, друг, так это хорошая выпивка. Пошли в дом, и я налью тебе.
   Марлоу покачал головой:
   – Нет, мне не надо.
   – А как с Марией? Ты ей очень нужен в такой момент, как сейчас.
   – Нужен? – переспросил Марлоу. – Зачем я ей нужен?
   Мак покачал головой.
   – Друг, ты, наверное, слепой. Девушка любит тебя.
   Марлоу громко рассмеялся:
   – Ты хочешь сказать, любила меня. Но я человек, на котором лежит ответственность за смерть ее отца, помни это.
   Он резко повернулся и пошел через двор к амбару. У входа он задержался, чтобы закурить сигарету. На вкус она была как солома, и он с проклятием отбросил ее в сторону. Он вошел в амбар, засунув руки в карманы и потупив голову. И вдруг весь напрягся, заметив на полу какую-то лужицу.
   Марлоу опустился на одно колено и сунул в эту лужицу палец. Поднес палец к носу и глубоко вдохнул, а потом осторожно прикоснулся пальцем к губам. Это была жидкость из гидравлической тормозной системы грузовика.
   На какой-то момент он так и замер, словно парализованный, еще не осознавая значение этого открытия, потом вскочил на ноги, выбежал из амбара и направился к грузовику.
   Теперь все стало ясно. Очень ясно. Магеллану не стало плохо за рулем. Он врезался в стену, потому что грузовик потерял управление на крутом спуске. Причина этого – кто-то вывел из строя тормоза машины. Все проще простого.
   Марлоу залез в кабину и нажал на стартер. Мотор взревел, заглушая крик Мака где-то позади, и Марлоу погнал грузовик вперед с такой скоростью, что машину занесло при выезде из ворот на главную дорогу.
   Когда он мчался в Барфорд, у него была только одна мысль. Он убьет О'Коннора. Он схватит его за жирную глотку и лишит жизни это нелепое тело. Всякого, кто попытается помешать ему, он вобьет в землю.
   Пошел дождь, и в небе сверкнула молния. Как только Марлоу свернул на главную площадь, прогремел раскат грома, и дождь хлынул с новой силой.
   Марлоу затормозил возле склада О'Коннора и вышел из кабины прямо на погрузочную платформу. Он весь промок, пока дошел до раздвижных дверей. Он налег на них изо всех сил, но они отказывались подчиниться. Рядом были еще маленькие ворота, закрытые на автоматический американский замок. Он несколько раз подергал за ручку, но тоже безуспешно. Он немного постоял, потом сделал три быстрых шага вперед и сильно ударил правой ногой в маленькую дверь. Замок вылетел, дверь распахнулась, и он вошел.
   Внутри стояла мрачная тишина, нарушаемая только шумом дождя, бьющего в окна. В полутьме он почти ощупью двинулся вперед, все чувства его были обострены. Он вслушивался в каждый звук. Вдруг щелкнул выключатель, и дальняя комната ярко осветилась.
   – Кто там? – прозвучал чей-то голос.
   Марлоу поднял глаза. Наверху, на площадке длинной деревянной лестницы, стоял Блеки Моноган. Он, наверное, дремал, потому что несколько раз протер глаза и заморгал. Немного спустя он разглядел Марлоу.
   – Какого черта тебе здесь надо? – завопил он.
   Марлоу подошел к подножию лестницы.
   – Мне нужен О'Коннор, – сказал он. – Мне нужен О'Коннор, и если ты попробуешь помешать мне найти его, я тебя убью.
   В глазах ирландца промелькнуло что-то похожее на страх.
   – Ты только зря теряешь время. Его здесь нет.
   Марлоу начал подниматься по лестнице, не отрывая немигающего взгляда от Моногана. Ирландец облизал губы и немного отступил назад.
   – Я не хочу иметь никаких неприятностей с тобой, Марлоу. Я не желаю с тобой ссориться.
   Марлоу угрожающе улыбнулся.
   – Зато у меня есть причина для ссоры с тобой, ты, подонок!
   В глазах Моногана появился уже не страх, а ужас, и он сказал надтреснутым, будто старческим голосом:
   – Я же говорю тебе, что его здесь нет. Он на квартире у девушки. Это правда, говорю тебе.
   Когда Марлоу поднялся на последнюю ступень, Моноган допятился уже до конца площадки.
   – Ну чего тебе? Оставь меня в покое. Я же сказал то, что ты хотел знать.
   Марлоу только рассмеялся и покачал головой:
   – Нет, с тобой я еще не закончил. Ты ведь столько натворил.
   На пропитом лице Моногана появилось выражение отчаяния. Он в панике огляделся вокруг. Рядом на стене висели огнетушитель, лопата и топор, все окрашенное в красный цвет. Он выхватил из держателя пожарный топор. Потом повернулся к Марлоу, дрожа от страха и выставив топор вперед.
   – Не подходи ко мне, – закричал он. – Я не убивал старика. На этот раз это сделал босс. Мы думали, что ты сам поедешь на том грузовике.
   Марлоу стоял словно вкопанный и смотрел на ирландца, потом его захлестнула волна гнева, и он прыгнул вперед.
   Моноган отчаянно взмахнул топором. Если бы он правильно рассчитал момент удара и расстояние, то этот удар снес бы Марлоу голову, но охватившая ирландца паника помешала ему. Марлоу пригнулся, топор просвистел у него над головой и стукнулся о стену. Тогда одной могучей рукой он схватил Моногана за горло, а другой выхватил у него топор.
   Лицо Моногана стало пунцовым. Со всей силой, рожденной охватившим его страхом, он выбросил вперед ногу. Удар пришелся Марлоу по правой голени. Марлоу заревел от боли, и его хватка ослабла. Ирландец попятился назад к деревянным перилам. Когда Марлоу приблизился, он начал отчаянно отбиваться кулаками. Но Марлоу нанес ему правой рукой удар в плечо, а левой в живот, когда же ирландец согнулся пополам, поднятым коленом ударил его в лицо.
   Этот страшный удар опрокинул Моногана навзничь, он отлетел к перилам. Раздался треск ломающегося дерева, ирландец с криком полетел вниз.
   Марлоу подошел к краю лестничной площадки и посмотрел туда. У него невольно вырвался крик злости. Моноган упал с высоты всего десяти или двенадцати футов на кучу мешков для картошки. Пока Марлоу смотрел на него, Моноган скатился на пол, поднялся на ноги и поспешил к той самой разбитой двери, через которую Марлоу вошел в помещение. Он задержался у двери, со страхом оглянулся назад и исчез.
   Марлоу спрыгнул на эту же кучу мешков, потерял равновесие и скатился на пол. Затем вскочил и побежал к двери. Когда он выбежал наружу, то услышал, как заработал мотор машины, и увидел, что небольшой желтый автофургон проехал через площадь и скрылся в боковой улице.
   Он быстро поднялся в кабину своего грузовика, сел за руль и свернул в ту улицу, которая вела к квартире Дженни О'Коннор. Он молился, чтобы Моноган не соврал ему и он нашел бы там О'Коннора. Его охватил такой гнев, что он не мог думать ни о чем, кроме одной, сжигающей его мысли. Он убьет этого проклятого О'Коннора.
   Теперь у него было последнее и неопровержимое доказательство, которое сорвалось с губ Моногана. О'Коннор планировал убить Марлоу, но план сорвался, и вместо него погиб папа Магеллан. Теперь О'Коннор должен заплатить за все.
   Марлоу припарковал грузовик и под дождем пробежал через небольшой двор. Потом изо всех сил нажал кнопку звонка и не отпускал ее. Казалось, дребезг звонка заполнил весь дом.
   Дверь открылась, и перед ним предстала Дженни. Он оттолкнул ее в сторону и бросился в гостиную. Когда он ворвался в комнату, О'Коннор с тревожным выражением лица вскочил с кресла, стоявшего у камина.
   Дженни поспешила за ним в комнату.
   – Бога ради, Хью, что такое? – вскричала она. – Что случилось?
   Марлоу не отрывал взгляда от О'Коннора.
   – Папа Магеллан мертв, – сказал он.
   На лице О'Коннора появилось выражение любопытства. Он вытащил носовой платок и приложил его к губам. Дженни, задыхаясь от потрясения, воскликнула:
   – О нет, Хью! Только не этот несчастный старик! Как это случилось?
   Марлоу кивнул в сторону О'Коннора.
   – Спроси своего дядю, – сказал он. – Он расскажет тебе. Он все досконально знает об этом.
   – Не знаю, что вы имеете в виду, – спокойно ответил О'Коннор.
   – Ты, мерзкая свинья, – с расстановкой сказал Марлоу. – Я только что беседовал с Моноганом, и он все мне выложил. Ты заставил его испортить тормоза одного из наших грузовиков. Ожидал, что в нем поеду я, но, к несчастью, вместо меня туда сел старик. – Он зло рассмеялся. – Может, тебе интересно узнать, как он умер? Так я расскажу. Грузовик проломил стену и свалился вниз под откос в глубину на шестьдесят футов. Ты когда-нибудь ощущал запах горящего человеческого мяса, О'Коннор? А мне вот пришлось. Этого никогда не забудешь.
   О'Коннор закашлялся, прижимая к губам платок. Потом, отняв его ото рта, произнес:
   – Я не имею к этому никакого отношения.
   Марлоу начал придвигаться к нему ближе.
   – Я убью тебя, О'Коннор, – сказал он. – Задушу голыми руками.
   Толстяк сунул левую руку в карман и вытащил оттуда автоматический пистолет.
   – Отойди от меня, – приказал он.
   Казалось, он задыхается, его лицо начало багроветь.
   – Слушай меня, ты, проклятый дурак, – начал было Марлоу, но замолчал, потому что в горле у О'Коннора ужасно забулькало, он откинулся на спинку кресла, и пистолет выдал из бессильно повисшей руки. Марлоу бросился вперед и схватил его за рубашку. – Ты, ублюдок, не думай, что проведешь меня такими штучками.
   Губы О'Коннора посинели, на них появилась полоска пены. Глаза вылезли, из орбит, и он с трудом пытался остановить взгляд на Марлоу. Слабая улыбка появилась на его лице, и он еле слышно проговорил:
   – Ты, проклятый дурак! Тебе надо...
   Он не кончил фразы. Его глаза закатились, голова бессильно упала набок.
   Как только Марлоу выпрямился, Дженни бросилась к дяде и опустилась возле него на колени. Она приложила ухо к его груди и слушала несколько секунд. Когда она снова поднялась на ноги, ее лицо выражало почти триумф.
   – Он мертв, – объявила она. – Я же знала, что его сердце долго не выдержит.
   Марлоу почувствовал себя совершенно опустошенным. Он прошел к стойке бара, налил себе изрядную порцию бренди, проглотил его одним глотком, закашлявшись, когда жидкость обожгла его внутри.