Страница:
Перевод Н. Горской
315 131. РОДИНА
Откуда - лепесток прозрачный солнца? Откуда лоб мыслящий, томящееся сердце? Откуда - хлынувший неудержимо поток поющий?
Перевод Г. Кружкова
317 132
Укоренился прочно; где же они, твои корни? В том дне, который наступит, в завтрашних птицах и травах!
Перевод Г. Кружкова
319 133
Белое облако вдали, ты мертвое крыло - но чье? не долетевшее - - куда?
Перевод А. Гелескула
321 134. ЮГ
Бескрайняя, жгучая, злая тоска по всему, что есть.
Перевод А. Гелескула
323 4
135. ЗЕЛЕНАЯ ПТАХА
Я - здесь. Но осталось мое рыданье у рыдающих горько морей на побережье дальнем.
Я - здесь. Но бесплодно это свиданье у моря осталась душа рыдающей данью.
Я - здесь. Но вам я другом не стану, потому что плачет душа на побережье дальнем.
Перевод Н. Горской
325 136. УТРО В САДУ
Спит ребенок в коляске...
Заливаются птицы. На дрожащие краски солнце в листьях дробится.
Сколько тянется утро без конца и без края: вечность или минуту? 0 мгновенном и вечном и не подозревая, спит ребенок в коляске.
Заливаются птицы... На дрожащие краски солнце в листьях дробится.
Перевод С. Гончаренко
327 137. ИДЕАЛЬНАЯ ЭПИТАФИЯ
Апрель! Одинокий и голый, белый мой конь, мой скакун счастливый...
Взметнулся, подобно взрыву, и росы пролил на розы; и камни ворочал в руслах потоков и напророчил потопы света и птичьи взлеты.
Твой пот, твое задыханье и пена не по-земному прекрасны... Скачи же, скачи, о мой конь атласный! Апрель, апрель, ты вернулся белый скакун растраченной страсти!
Взглядом тебя ласкаю, не отрываю глаз от белой лунности лба, где сверкает угольно-черный алмаз.
Апрель, апрель... Где же твой всадник светлый? Погибла любовь, погибла, апрель!..
Перевод Н. Горской
329 138
Поймал ли тебя? Не знаю, тебя ли поймал, пушинка, или держу твою тень.
Перевод А. Гелескула
331 139.ИДЕАЛЬНОЕ МОРЕ
Свет маяка словно вздох ребенка, который почти что Бог - до нас едва долетает.
...Какие просторы!..
И мнится мне, что зажжен маяк не для морей зловещих, а для вечности вещей.
Перевод Н. Горской
333
140. МУЗЫКА
Внезапно, как взрыв пронзенной болью души, страсти струя раздробила тень - так настежь открыв . балкон, женщина, в ливне слез, в наготе, простирает до звезд порыв умереть ради смерти самой, безумие жизни преодолев...
И - все, не вернется вновь никогда, как женщина или вода, но останется в нас, взрываясь, дробясь огнем или отблесками огней, до скончания дней.
Перевод Н. Горской
335 141. ПЕСНЯ (Серебристый тополь)
В выси - птицы пение, а внизу - ручья. Ввысь и вниз - стремление, о душа моя.
К звездам - птиц влечение, а к цветку - ручья. Ввысь и вниз - смятение, о душа моя.
Перевод Б. Андреева
337
142. МИНЕРВА
Как черная ночь глухая полнотою мысли моей набухает! Все затихает под сенью тени!
Как проникает темень в игольное ушко сокровеннейших откровений, глядя застывшей зеленью звездного взгляда!.. Темень, сова извечных загадок...
Перевод Н. Горской
339
С. 339. Минерва - в римской мифологии покровительница ремесел и искусств; отождествляется с греческой богиней мудрости Афиной; на ее плече изображали сову - символ мудрости.
143. БЕССОННИЦА
Земля уснула. Я один сейчас ее бессонный разум...
Когда б она могла, с несметными богатствами своими, повиноваться мне! Когда бы вдруг ум чей-то новоявленный - мой ум стал управлять огромным этим телом!
0 яркий день, в котором, воплотясь, томления ночные могут стать той силою, что движет миром! Дай мне проснуться завтра на заре владельцем правды, вечной и свободной!
Перевод Г. Кружкова
341 144. ПРИРОДА
Бесконечность моих устремлений красота, созиданье, счастье, любовь сразу становятся мной.
И в бесконечность уходят без промедленья. Перевод Н. Горской
343 145
Немая птаха, пойманная смертью, как смотришь на меня ты жалким оком чуть розоватым, тусклым угольком из-под совиных лап ее незримых, как смотришь ты... да если бы я мог!
Перевод А. Гелескула
345 146. РОЗЫ
Ты мертва, почему же печаль, как живая, из очей твоих смотрит, по-прежнему черных?
Неужели на смерть обрекается радость? И единственно вечное - наша печаль?
Перевод А. Гелескула
347 147. ПРИСТАНЬ
Мы спим, и наше тело это якорь, душой заброшенный в подводный сумрак жизни.
Перевод А. Гелескула
349
148. ТВОРЕНИЕ
Изо дня в день как тяжек твой заступ, о свет! рыть и себя зарывать в белые недра бумаги...
И карабкаться до передышки в послезакатном...
...От белизны бумажного жара, угольным солнцем сжигаем, преображенный, взлечу.
Перевод М. Самаева
351
Все времена года (1923-1936)
149. ЦВЕТЫ В ГРОЗУ
Как птицы, цветы взлетают, сбиваясь по-птичьи в стаи... Цветы остаются... (По-птичьи сбиваясь в стаи.)
Срываясь во мгле гремучей под жернов тяжелой тучи, цветы остаются... (Под жернов тяжелой тучи.)
И, капая белой болью и красной сочась любовью, цветы остаются... (Но капают белой кровью.)
Пусть молния блеском алым их жалит, как алым жалом, цветы остаются... (Их молния жалит жалом.)
Пусть гром орудийным залпом изранит их нежный запах цвети остаются... (Изранен их нежный запах.)
355 А птица грозы боится .давно улетели птицы. Цветы остаются... (Давно улетели птицы.)
Как птицы, цветы взлетели, по-птичьи рассыпав трели. Цветы остаютс.я... (По-птичьи рассыпав трели.)
Перевод С. Гончаренко
357
150. ВЕРНУСЬ Я
Вернусь я на землю камнем и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю ветром и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю волною и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю пламенем и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю мужчиной и вновь полюблю тебя женщиной.
Перевод М. Самаева
359 151. СЧАСТЬЕ
Рдеющий мак глядится в зелень и синеву.
С тучкой, кубышкой света, по небесам плыву.
Тополь весело смотрит в зелень и синеву.
Дрозд в ликованье свое вобрал весь свет и листву.
Новая смотрит душа в зелень и синеву.
Перевод М. Самаева
361 152. ПРИШЕДШАЯ ЗВЕЗДА
В апельсине звезда мерцает. Кто эту звезду достанет?!
Приманите ее алмазом, накройте сетью атласной!
На черепице звезда мерцает. Кто эту звезду достанет?
0, как дохнула маем вечного света мальва!
Сквозь ресницы звезда мерцает. Кто эту звезду достанет?
Из травы, из тумана манит... Осторожно - не то обманет!
Над любовью звезда мерцает! Кто эту звезду достанет?..
Перевод Н. Горской
З63 153. ВЕТЕР ЛЮБВИ
По верхней ветке иду вершиной к тебе единой.
Поверх деревьев я в вышине, но верхней ветке иди ко мне, по самой верхней, зеленой ветке, где все невечно и все навеки.
Поверх деревьев дорогу мечу тебе навстречу.
Поверх деревьев, минуя сад, находят счастье лишь наугад, на верхней ветке, на самой верхней, где чем надежнее, тем неверней.
Поверх деревьев, поверив чуду, тебя добуду.
Меняет ветер в листве тона так и с любовью, когда трудна. Любовь и листья в ответ порывам перемежают прилив с отливом.
Поверх деревьев тебя оплачу, когда утрачу.
Перевод А. Гелескула
365 154. УТРАТА
Бесконечна ночь утраты, и темна стезя. Умирающий уходит и вернуть нельзя.
Он все дальше от надежды на пути своем. Но несбыточней надежда умереть вдвоем.
И не легче пригвожденным и одному кресту. Все равно уходит каждый на свою звезду.
Перевод А. Гелескула
367 155. МОЯ БЕДНАЯ ТОСКА
То, что стелется, - туман, а не река. И волна его растает, как тоска.
То, что реет, - это дым, а не крыло. Он редеет - и становится светло.
То, что мучит, - не душа,
а только сон. И все темное развеется, как он.
Перевод А. Гелескула
369 156. ТИХАЯ ДОЛИНА
Над темной правдой могильного сна, как серая роза, растет тишина.
Для крови - обитель, для веры - исход; вошла она светом в молчание вод.
И вечно живое притихло в волне с людским одиночеством наедине.
Перевод А. Гелескула
371 157. ЭТО МОЯ ДУША
Это не ты среди камыша журчишь, вода золотая речная, - это моя душа.
Это не птица, спеша к радуге зеленокрылой, крылья раскрыла, - это моя душа.
Это не ты, сладко дыша, стала под ветром розовоцветной, ветка, - это моя душа.
Это не ты течешь из ковша заката, песенный ливень неодолимый, - это моя душа.
Перевод Н. Горской
373 158. СИНЕЕ БЕГСТВО
Стелется небо в синем беге, сходит на землю наяву. Жизнь, окунись и кань навеки в эту земную синеву!
Над погруженным небосклоном так и стоять бы, как стою. Высь на земле, лазурь в зеленом! Только движенье - и в раю!
Душа и тело за причалом и жизнь - как отсвет синих вод. Это конец, а было началом. Синее русло! Синий исход!
Перевод А. Гелескула
375 159. ПОЛНОТА
Коснуться плеча, коснуться волны, коснуться луча, коснуться стены.
Поверхность души под ласкою рук. Касание струн и вечность вокруг.
Перевод А. Гелескула
377 160. МОЛНИЯ
Вижу я в черных грозах твою золотую россыпь.
Из какого металла небо тебя ковало?
Ты пролилась из розы, эссенция тучи грозной?
Ты со звезды упала, дрожь красоты небывалой?
Молния - блеск мгновенный женственности нетленной...
Девятым магнитным валом тридевять ты просверкала!
И, в дрожь меня бросив, застыла холодной бронзой...
Перевод Н. Горской
379
На другом берегу (1936 - 1942)
Полуденный холм (1942 - 1950)
Реки, что уходят (1951 - 1953)
161. РЕКВИЕМ
Когда - в ночи - века являют всей красоты своей сиянье, земли глубинное единство объемлет своды мирозданья.
И наша жизнь постичь разгадку существования стремится: мы все - равны, мы все - царями земли. Она одна - царица.
Ее бескрайний слышим голос, огромный лоб ее над нами, и собраны мы воедино ее могучими руками.
И плоть людская - твердь земная, и кровь людская - океан, всех нас ее огонь сжигает, всем нам единый воздух дан.
Она - навеки - вместе с нами, и мы - навеки - вместе с ней; за кратость жизни позволяет узнать о вечности своей.
383
И нас высоким озареньем земная одаряет твердь. И нам надеждой: остаемся в ней, что не знает слова "смерть".
Перевод В. Андреева
385
С. 383. Стихотворением "Реквием" (Requiem) в "Третьей пэтической антологии" открывается раздел "На другом берегу" (En el otro costado), созданный поэтом в эмиграции.
162. ВНЕЗАПНАЯ СТРАНА
Что за яркий обман золотом и темнотою!
(В этой плоскости света можно ли существовать?)
Что за игры азартные у солнца со скалою!
(В той излучине мглы умирать? )
Перевод Г. Кружкова
387
163. Я ЗНАЮ, ОТКУДА ПТИЦЫ...
Все вечера и с вечера до утра пели птицы о птичьих красках.
(Не о раскраске утренних крыльев ясных в брызгах солнечного серебра.
Не о раскраске вечерних грудок атласных в искрах солнечного костра.
Не о раскраске полдневных клювов алмазных, которые вместе с цветами гаснут, лишь придет ночная пора, и - как мишура не зажигаются до утра.)
Воспевали иные краски рай первозданный, который люди ищут напрасно, тот рай, что знают прекрасно птицы, цветы и ветра.
Птицы, цветы и ветра благоухающие соцветья, радужные веера...
Иные краски краски немеркнущей сказки, сновидений цветная игра.
Все вечера и с вечера до утра пели птицы о птичьих красках.
Иные краски ночные тайны птичьего царства, цветные тайны радужного пера.
Неземные краски наяву я увидел чудо никому не известные колера.
Я знаю, откуда птицы приносят сказку и о чем поют до утра.
Я знаю, из этой сказки мои певучие краски мне принесут ветра.
Перевод Н. Горской
391
164. МОРЕПЛАВАТЕЛЬ
И снова - море, лишь море со мною. (Там не звезда ли блестит серебром неверным из дымно-лиловой дали?)
А мне темнота сродни (души не прельстить звездою), лицом к необъятной мгле придвинут я вечной мглою.
Там, в волнах, - воля моя, в пустыне морской - надежда, таинственно населены темнеющие побережья.
Я - больше моря, но ум ничтожество мне пророчит, и в мире я одинок темнейшим из одиночеств.
Лишь мгла, единая мгла довлеет хляби и тверди, земля одна и вода одна для жизни. Или для смерти.
Перевод Г. Кружкова
393 165. НЕИЗМЕННО ТОЛЬКО ОДНО
Сосне посылает пальма трепетный свет, и трепетно пальме сосна шлет свой ответ.
Смугло-зеленая ночь была голубой и зеленой; "надейся", - мне говорит лик луны просветленный.
Но вера - всегда одна, неизменно только одно: в нашей душе живет то, что свыше дано.
Перевод В. Андреева
395
С. 395. Возможно, стихотворение "Неизменно только одно" (Рего lо solo) создано под впечатлением от стихотворения Генриха Гейне (1797 - 1856), широко известного у нас в переводе М. Ю. Лермонтова - "На севере диком стоит одинокоИ". Лермонтов несколько изменил смысл стихотворения Гейне. Если верно, что стихотворение Хименеса связано с произведением Гейне, то переводчик испанского поэта пошел "по пути Лермонтова": дело в том, что и по-немецки, и по-испански слова "сосна" и "Пальма" - мужского и женского рода, по-русски они - женского рода. Надо сказать, что Хименес высоко ценил творчество немецкого поэта книгу ("Далекие сады" (Jardines lejanos; 1904) он посвятил "бессмертной памяти Генрихe Гейне".
166. ЭТА СОБАКА
Голубизна голубых глубин в запредельность душа стремится! Бог лазурный подголубил все земное своей десницей.
Вышина, сошедшая с вышины, в ладони мои струится; собака по улицам тишины проходит Богом лазурнолицым.
Однако не сон ли приснился мне? И эта собака, быть может, снится... Или я видел ее в вышине, с Богом лазурным желая слиться? ..
Перевод Н. Горской
397
167. С РАДУГОЙ
Манит меня игра на арфе в недвижных тучах, музыка золота и серебра над вечным сияньем жгучим.
В скрещенье этих лучей двойных я бы думы свои озвучил: высокую облачность дней моих с радугой на небесной круче;
тебя, негаснущий окоем, виденье ночей летучих, твое отраженье в сердце моем, мое устремленье к тучам.
Перевод Н. Горской
399 168. ДАЛЬШЕ, ЧЕМ Я
Последние вспышки заката, за собой вы что увели? все мое, что исчезло в небе, все мое, что взяла земля, все мои затонувшие корабли?..
Что за далью, в этой дали дальше моря и неба, дальше предельных пределов земли?
Дальше веков, что во мрак ушли, дальше грядущих эпох, дальше смертей и рождений, распыленных в звездной пыли?
Дальше меня и моих озарений, дальше снов, что быльем поросли, дальше предбытия и небытия моего - дальше моей неземли?
Дальше, чем я и мое ничто, дальше, чем я в ничто - на мели всех никуда, никогда и нигде, дальше дали самой... и - дальше - вдали?
Перевод Н. Горской
401 169. СОСНЫ ВЕЧНОСТИ
На запоздалом рассвете скоро и я в синеву, за корабельную рощу, к вечной сосне уплыву.
Нет, не под парусом белым. Вынесет тело волной, той молчаливой, что сменит мертвую зыбь тишиной.
Там, где свидания вечны, с солнцем сойдется звезда и не пришедшего встретит тот, от кого ни следа.
Будет нас пятеро равных в сетке теней на свету. Равенства голая сущность все подведет под черту.
Из бесконечного вычесть так же нельзя, как причесть. Раз несущественна разность, все остается как есть.
403
И чтоб душа не смолкала в их отголоске морском, вечные сосны сомкнутся над первозданным песком.
Перевод А. Гелескула
405 170. ИЗВЕЧНЫЙ КАРМИН
Этот кармин не иссякнет, кармин вечерних долин, карминовая кантата из глубины глубин.
В лиловой ночи необъятной горит заката кармин; рядом с рассветом красным горит заката кармин; рядом с лазурным полднем горит заката кармин.
Заката карминные волны, стойкой сосны рубин беспредельное умиранье пламени средь руин.
В сердце, тоской объятом, горит заката кармин; в сердце карминно-красном горит заката кармин; в сердце бесстрастном горит заката кармин.
407 Никогда не погаснет небесный костер-исполин, вечности яркая ясность за пределом земных долин.
Перевод Н. Горский
409 171. ЛУЧШАЯ НОЧЬ
Я успокаивал долго и убаюкал как мог, а соловей за стеною даже к утру не замолк.
И над постелью звенели, тая, как вешние льды, самые синие звезды, все переливы воды.
"Слышишь?" - я спрашивал. "Слышу, голос, как дальний отлет, сник и приблизился снова: Как хорошо он поет!"
Можно ли было иначе слышать разбуженный сад, если душа отлетала, силясь вернуться назад,
если с последним усильем стало светлей и больней видеть последнюю правду и потерять себя в ней?
411 Можно ли было иначе там, на исходе своем, слышать уже ниоткуда слитно со всем бытием? перевод А. Гелескула
172. ДЕРЕВЬЯ-ЛЮДИ
С волнами мглы пройдя сквозь густой шиповник (были цветы нежны и круглы), я прокрался под вечер туда, где застыли стволы.
Одиночество было извечным, был бесконечным немой простор. Я деревом стал меж деревьев и услышал их разговор.
Улетела последняя птица из моего тайника, только я остался в укрытье, где клубились темные облака.
Я собой не хотел становиться я боялся вызвать их гнев, как дерево чуждой породы средь народа вольных дерев.
И они позабыли мой облик облик блуждающего ствола, и, безликий, я долго слушал, как беседа деревьев текла.
415 Я первой звезды дождался и вышел на берег реки, где играли лунные блики, невесомые, как светляки.
Когда я к реке спускался, деревья смотрели издалека. Они обо мне догадались, и меня забрала тоска.
Они обо мне говорили сквозь опаловый зыбкий туман я слышал их добрый шепот... Как же им объяснить обман?
Как сказать, что я только путник, что им совсем не родня? И не смог я предать деревья, что поверили вдруг в меня.
Знает полночная тишина, как я с ними беседовал допоздна.
Перевод Н. Горской
417
173. САМЫЙ ПОДЛИННЫЙ
Как голос самой судьбы, зовут петухи тоскливо, и, сон раздвигая, люди встают, как на край обрыва,
Когда обожгло зарею разломы в сосновой кроне, глаза он один не поднял, далекий и посторонний.
Стихали слова вошедших, и кротко сопели звери, по-женски дохнуло дымом, и даль распахнули двери.
И колос, вода и птица яснели как на ладони, но он не взглянул ни разу, далекий и посторонний.
(Где видел теперь он воду и птичий полет над нею, откуда глядел он - навзничь, как желтый сноп, цепенея?) Но так и не подняв веки, но так и не подав вести, далекий и посторонний, теперь на своем он месте.
(Он там начеку, простертый, стоит, как река на шлюзе, и жажда водою стала, правдивейшей из иллюзий.)
Глаза он один не поднял и, счеты сведя с судьбою, навеки в себе остался и стал наконец собою.
Перевод А. Гелескула
421
174. ВОПРОСЫ К ЖИВУЩЕМУ
Первый С корнем внутренним рожден ты, проходящий по каменьям?
Со своею почвой сплавлен так же ты, как я с моею?
Странствующий вместе с ветром, у тебя наружный корень?
Сон к тебе слетает, точно к средоточью и опоре?
Второй И тебе громады-тучи груз свой на плечи кладут?
Солнце гасит головешки также и в твоем саду?
Ни во что ты тоже ставишь всю нездешнюю тщету?
Третий (соснам-людям) Вы и здесь и там? Об этом нам вы, людям, говорите?
423 Бесконечность ваши корни одинаково магнитит?
Ваш доносится ветрами этот тихий шум подзвездный?
Бор - единственный? И всякий тот и этот - только сосны?
Четвертый От свинца глухих небес ты скрываешься в дому?
Ждешь дня завтрашнего, чтобы отослать его во тьму?
Родины своей не знать даже в вечности ему?
Пятый Краешек какого рая перья облачков в кармине?
С упованием каким ждешь конца, следя за ними?
Соскользнет ступня - в каком море взгляд твой захлебнется?
Распадение дыханья с верой! Гаснущие солнца!
Перевод М. Самаева
425
175. ПОСЛЕДНИЙ РЕБЕНОК
Какая музыка в закате, как полнозвучна и легка от необъятности покоя она уходит в облака !
Я ухожу легко и твердо, легко и твердо, вместе с ней, как по волнам песка ступаю во сне - в своем ребячьем сне.
Селенье белое, в пожаре заката, ждет вдали меня, селение, где все застыло в последнем отблеске огня, где крик над площадью распластан, пронзительный застывший крик, последний крик, который в туче, в закатном пламени возник.
И в центре, в самом сердце крика, все, что ребенок увидал, все, что хотел бы он увидеть, все, что не видел никогда.
427 Все человечество - ребенок, и я: ребенок ли, старик, я все ребенок, о найденыш, потерянный мной - в тот же миг.
Перевод В. Андреева
429
176. БЕЗМОЛВНОЕ МИРОЗДАНИЕ, ТЫ, ЧТО МЕНЯ ОКРУЖАЕШЬ
Море было огромнее неба. Но огромней ли моря небо сейчас? Море вышло навстречу - всей ширью, и сужается - сзади нас.
То, что нас уносит, - не море? Нас к лазури оно вознесет! (То есть - к нам?) В моем сердце трепещущем мироздания сердце живет.
(И становится море - черным, одиночеством волн полно; снова море - от края до края, всюду море - и только оно.)
Высь, ты нас в небеса поднимаешь, низвергаешь в пучину опять, бесконечное это круженье суждено ли кому осознать?
Мирозданье, меня окружившее, закружившее шар земной, что ты нам подаешь на ладони, что ты просишь своей немотой?
431 Необъятность, глухая, слепая, в моем сердце всегда трепещи и в круженье своем непрерывном цельность жизни и цель отыщи!
Перевод В. Андреева
433
177 ИЗнаю, стала ты светом, но не ведаю, где ты, и не знаю, где свет. Перевод А. Гелескула 435 178. ЦВЕТА; ИДЕИ
Цвета, в которые свет одевает тело, бодрят, будоражат, уводят от небытия; идеи, в которые тень одевает душу, гнетут, будоражат, мне не дают житья.
Зачем нам эти цвета, зачем нам идеи эти, перемешавшие тень и свет? Они существуют? Или их нет? .. Их судьба, быть может, - светотени небытия? Небытие меж светом и тенью - это судьба моя?
Перевод Н. Горской
437 179. ТЫ ОДНА...
Нет, не Венера, ты одна, навсегда: моя звезда вечерняя, моя утренняя звезда.
Перевод В. Андреева
439 180. ГОВОРИТ МНЕ РЕКА ГВАДИАНА
Вспомни мои зеркала, где отражалось тогда все, что река унесла... Не постарела вода.
Перевод А. Гелескула
441
С. 441. Гвидиана - одна из крупнейших рек Пиренейско го полуострова, впадает в Атлантический океан в Андалусии.
181. ЭТА БЕЗБРЕЖНАЯ АТЛАНТИКА
Бездна одиночества одна. И один идешь к ней издалека одиноко, как одна волна в одиноком море одинока.
Перевод А. Гелескула
443 182. ЦВЕТ ТВОЕЙ ДУШИ
Тебя целую, - солнца яркий свет сливается с листвой, что им прогрета, в поток единый; половодье света моя любовь, в которой смерти нет.
Но ни зеленый цвет, ни белый свет не донесут мне от тебя привета; прощаясь, миру оставляет лето цвет солнца - темно-золотой: твой цвет.
Он - цвет твоей души; в твоих глазах огонь струится, золотом мерцая; день светозарный гаснет, в небесах цвет золота на красный цвет меняя; ты угасаешь; Но в твоих глазах мой мир и вера: жизнь моя земная!
Перевод В. Андреева
445
С. 445. Стихотворение:"Цвет твоей души" (Еl color de tu alma) - пследнее в "Третьей поэтической антологии ".
Приложение
6
Над слюдою речного плеса, над стеклом в золотых отливах зачарованный берег в белых тополях и зеленых ивах.
Бьется в русле уснувшем сердце, льется в сонной излуке лето, и реке упоенной снится женский голос, и голос флейты.
Зачарованный берег... Ивы окунулись в затон глубокий и целуют во сне ветвями золотое стекло затоки.
И рукою подать до неба, и течет это небо сонно, голубым серебром тумана гладя водную гладь и кроны.
Примечтался сегодня сердцу этот берег с плакучей ивой, и решило оно за счастьем плыть по воле волны сонливой.
448 Но у самой воды внезапно на глаза навернулись слезы: зачарованный голос песню пел совсем у другого плеса.
Перевод С. Гончаренко
449 10
Я не вернусь, и ночью, молчащей, теплой, спокойной, весь мир уснет под лучами своей луны одинокой.
Тела моего здесь не будет, и войдет свежий ветер в открытые настежь окна, чтобы справиться о моей душе.
Не знаю, будут ли ждать меня из долгой двойной отлучки и беречь воспоминания со слезами и поцелуями.
Но будут цветы и звезды, и вздохи, и надежды, и поцелуи на улицах под тенью ветвей и стен.
И опять прозвучит рояль, как этой спокойной ночью, но не буд ет того, кто слушает задумчиво у моих окон.
Перевод О. Савича 25
Ночь и ночная дорога это одно и то же. К тайне твоей любви иду по черному бездорожью.
К тайне твоей любви ветром морей тревожных, светом горных вершин, ароматной цветочной дрожью.
Перевод Н. Горской
451 53. ПИРЕНЕИ (Воскресная ностальгия)
Над испанской границей вечерняя тишь... Под негаснущим солнцем вершины искрятся мирозданья врата... Очертанья шиферных крыш остались во Франции -- задником декораций.
С колокольни Сальента к нам долетает звон воскресный... Ветер в зеленых скалах резвится. И пахнет югом. И западный горизонт багрян. И светло струится пшеница.
Мычанье красных коров, тяжелых от молока, идиллических пастбищ очарованье. И речь пастуха сердцу до боли близка... И над родиной - тень вечернего умиранья...
Блаженство, покой, глухомань. И бредут стада, и - как звездами высь - полны луга бубенцами. Глухомань, блаженство, покой. И поет вода, и колокольчики вторят звонкими голосами.
Перевод Н. Горской 60. ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
По золотой дороге уходят дрозды, уходят... А куда? По золотой дороге розы уходят, уходят... А куда? По золотой дороге, по золотой дороге я бреду... А куда? Осень, ответь. Ответьте, птицы и цветы.
Перевод В. Михайлова
453 95
Сначала явилась в белом, чиста, как сама невинность, и я влюбился по-детски.
Потом пришла разодетой в немыслимые наряды, и я ее втайне проклял.
А там предстала царицей, кичащейся жемчугами... 0, как я зашелся гневом!
Но сбросила эту роскошь, и я улыбнулся.
Осталась в одной тунике, чиста, как была когда-то. И вновь я в нее поверил.
315 131. РОДИНА
Откуда - лепесток прозрачный солнца? Откуда лоб мыслящий, томящееся сердце? Откуда - хлынувший неудержимо поток поющий?
Перевод Г. Кружкова
317 132
Укоренился прочно; где же они, твои корни? В том дне, который наступит, в завтрашних птицах и травах!
Перевод Г. Кружкова
319 133
Белое облако вдали, ты мертвое крыло - но чье? не долетевшее - - куда?
Перевод А. Гелескула
321 134. ЮГ
Бескрайняя, жгучая, злая тоска по всему, что есть.
Перевод А. Гелескула
323 4
135. ЗЕЛЕНАЯ ПТАХА
Я - здесь. Но осталось мое рыданье у рыдающих горько морей на побережье дальнем.
Я - здесь. Но бесплодно это свиданье у моря осталась душа рыдающей данью.
Я - здесь. Но вам я другом не стану, потому что плачет душа на побережье дальнем.
Перевод Н. Горской
325 136. УТРО В САДУ
Спит ребенок в коляске...
Заливаются птицы. На дрожащие краски солнце в листьях дробится.
Сколько тянется утро без конца и без края: вечность или минуту? 0 мгновенном и вечном и не подозревая, спит ребенок в коляске.
Заливаются птицы... На дрожащие краски солнце в листьях дробится.
Перевод С. Гончаренко
327 137. ИДЕАЛЬНАЯ ЭПИТАФИЯ
Апрель! Одинокий и голый, белый мой конь, мой скакун счастливый...
Взметнулся, подобно взрыву, и росы пролил на розы; и камни ворочал в руслах потоков и напророчил потопы света и птичьи взлеты.
Твой пот, твое задыханье и пена не по-земному прекрасны... Скачи же, скачи, о мой конь атласный! Апрель, апрель, ты вернулся белый скакун растраченной страсти!
Взглядом тебя ласкаю, не отрываю глаз от белой лунности лба, где сверкает угольно-черный алмаз.
Апрель, апрель... Где же твой всадник светлый? Погибла любовь, погибла, апрель!..
Перевод Н. Горской
329 138
Поймал ли тебя? Не знаю, тебя ли поймал, пушинка, или держу твою тень.
Перевод А. Гелескула
331 139.ИДЕАЛЬНОЕ МОРЕ
Свет маяка словно вздох ребенка, который почти что Бог - до нас едва долетает.
...Какие просторы!..
И мнится мне, что зажжен маяк не для морей зловещих, а для вечности вещей.
Перевод Н. Горской
333
140. МУЗЫКА
Внезапно, как взрыв пронзенной болью души, страсти струя раздробила тень - так настежь открыв . балкон, женщина, в ливне слез, в наготе, простирает до звезд порыв умереть ради смерти самой, безумие жизни преодолев...
И - все, не вернется вновь никогда, как женщина или вода, но останется в нас, взрываясь, дробясь огнем или отблесками огней, до скончания дней.
Перевод Н. Горской
335 141. ПЕСНЯ (Серебристый тополь)
В выси - птицы пение, а внизу - ручья. Ввысь и вниз - стремление, о душа моя.
К звездам - птиц влечение, а к цветку - ручья. Ввысь и вниз - смятение, о душа моя.
Перевод Б. Андреева
337
142. МИНЕРВА
Как черная ночь глухая полнотою мысли моей набухает! Все затихает под сенью тени!
Как проникает темень в игольное ушко сокровеннейших откровений, глядя застывшей зеленью звездного взгляда!.. Темень, сова извечных загадок...
Перевод Н. Горской
339
С. 339. Минерва - в римской мифологии покровительница ремесел и искусств; отождествляется с греческой богиней мудрости Афиной; на ее плече изображали сову - символ мудрости.
143. БЕССОННИЦА
Земля уснула. Я один сейчас ее бессонный разум...
Когда б она могла, с несметными богатствами своими, повиноваться мне! Когда бы вдруг ум чей-то новоявленный - мой ум стал управлять огромным этим телом!
0 яркий день, в котором, воплотясь, томления ночные могут стать той силою, что движет миром! Дай мне проснуться завтра на заре владельцем правды, вечной и свободной!
Перевод Г. Кружкова
341 144. ПРИРОДА
Бесконечность моих устремлений красота, созиданье, счастье, любовь сразу становятся мной.
И в бесконечность уходят без промедленья. Перевод Н. Горской
343 145
Немая птаха, пойманная смертью, как смотришь на меня ты жалким оком чуть розоватым, тусклым угольком из-под совиных лап ее незримых, как смотришь ты... да если бы я мог!
Перевод А. Гелескула
345 146. РОЗЫ
Ты мертва, почему же печаль, как живая, из очей твоих смотрит, по-прежнему черных?
Неужели на смерть обрекается радость? И единственно вечное - наша печаль?
Перевод А. Гелескула
347 147. ПРИСТАНЬ
Мы спим, и наше тело это якорь, душой заброшенный в подводный сумрак жизни.
Перевод А. Гелескула
349
148. ТВОРЕНИЕ
Изо дня в день как тяжек твой заступ, о свет! рыть и себя зарывать в белые недра бумаги...
И карабкаться до передышки в послезакатном...
...От белизны бумажного жара, угольным солнцем сжигаем, преображенный, взлечу.
Перевод М. Самаева
351
Все времена года (1923-1936)
149. ЦВЕТЫ В ГРОЗУ
Как птицы, цветы взлетают, сбиваясь по-птичьи в стаи... Цветы остаются... (По-птичьи сбиваясь в стаи.)
Срываясь во мгле гремучей под жернов тяжелой тучи, цветы остаются... (Под жернов тяжелой тучи.)
И, капая белой болью и красной сочась любовью, цветы остаются... (Но капают белой кровью.)
Пусть молния блеском алым их жалит, как алым жалом, цветы остаются... (Их молния жалит жалом.)
Пусть гром орудийным залпом изранит их нежный запах цвети остаются... (Изранен их нежный запах.)
355 А птица грозы боится .давно улетели птицы. Цветы остаются... (Давно улетели птицы.)
Как птицы, цветы взлетели, по-птичьи рассыпав трели. Цветы остаютс.я... (По-птичьи рассыпав трели.)
Перевод С. Гончаренко
357
150. ВЕРНУСЬ Я
Вернусь я на землю камнем и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю ветром и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю волною и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю пламенем и вновь полюблю тебя женщиной.
Вернусь я на землю мужчиной и вновь полюблю тебя женщиной.
Перевод М. Самаева
359 151. СЧАСТЬЕ
Рдеющий мак глядится в зелень и синеву.
С тучкой, кубышкой света, по небесам плыву.
Тополь весело смотрит в зелень и синеву.
Дрозд в ликованье свое вобрал весь свет и листву.
Новая смотрит душа в зелень и синеву.
Перевод М. Самаева
361 152. ПРИШЕДШАЯ ЗВЕЗДА
В апельсине звезда мерцает. Кто эту звезду достанет?!
Приманите ее алмазом, накройте сетью атласной!
На черепице звезда мерцает. Кто эту звезду достанет?
0, как дохнула маем вечного света мальва!
Сквозь ресницы звезда мерцает. Кто эту звезду достанет?
Из травы, из тумана манит... Осторожно - не то обманет!
Над любовью звезда мерцает! Кто эту звезду достанет?..
Перевод Н. Горской
З63 153. ВЕТЕР ЛЮБВИ
По верхней ветке иду вершиной к тебе единой.
Поверх деревьев я в вышине, но верхней ветке иди ко мне, по самой верхней, зеленой ветке, где все невечно и все навеки.
Поверх деревьев дорогу мечу тебе навстречу.
Поверх деревьев, минуя сад, находят счастье лишь наугад, на верхней ветке, на самой верхней, где чем надежнее, тем неверней.
Поверх деревьев, поверив чуду, тебя добуду.
Меняет ветер в листве тона так и с любовью, когда трудна. Любовь и листья в ответ порывам перемежают прилив с отливом.
Поверх деревьев тебя оплачу, когда утрачу.
Перевод А. Гелескула
365 154. УТРАТА
Бесконечна ночь утраты, и темна стезя. Умирающий уходит и вернуть нельзя.
Он все дальше от надежды на пути своем. Но несбыточней надежда умереть вдвоем.
И не легче пригвожденным и одному кресту. Все равно уходит каждый на свою звезду.
Перевод А. Гелескула
367 155. МОЯ БЕДНАЯ ТОСКА
То, что стелется, - туман, а не река. И волна его растает, как тоска.
То, что реет, - это дым, а не крыло. Он редеет - и становится светло.
То, что мучит, - не душа,
а только сон. И все темное развеется, как он.
Перевод А. Гелескула
369 156. ТИХАЯ ДОЛИНА
Над темной правдой могильного сна, как серая роза, растет тишина.
Для крови - обитель, для веры - исход; вошла она светом в молчание вод.
И вечно живое притихло в волне с людским одиночеством наедине.
Перевод А. Гелескула
371 157. ЭТО МОЯ ДУША
Это не ты среди камыша журчишь, вода золотая речная, - это моя душа.
Это не птица, спеша к радуге зеленокрылой, крылья раскрыла, - это моя душа.
Это не ты, сладко дыша, стала под ветром розовоцветной, ветка, - это моя душа.
Это не ты течешь из ковша заката, песенный ливень неодолимый, - это моя душа.
Перевод Н. Горской
373 158. СИНЕЕ БЕГСТВО
Стелется небо в синем беге, сходит на землю наяву. Жизнь, окунись и кань навеки в эту земную синеву!
Над погруженным небосклоном так и стоять бы, как стою. Высь на земле, лазурь в зеленом! Только движенье - и в раю!
Душа и тело за причалом и жизнь - как отсвет синих вод. Это конец, а было началом. Синее русло! Синий исход!
Перевод А. Гелескула
375 159. ПОЛНОТА
Коснуться плеча, коснуться волны, коснуться луча, коснуться стены.
Поверхность души под ласкою рук. Касание струн и вечность вокруг.
Перевод А. Гелескула
377 160. МОЛНИЯ
Вижу я в черных грозах твою золотую россыпь.
Из какого металла небо тебя ковало?
Ты пролилась из розы, эссенция тучи грозной?
Ты со звезды упала, дрожь красоты небывалой?
Молния - блеск мгновенный женственности нетленной...
Девятым магнитным валом тридевять ты просверкала!
И, в дрожь меня бросив, застыла холодной бронзой...
Перевод Н. Горской
379
На другом берегу (1936 - 1942)
Полуденный холм (1942 - 1950)
Реки, что уходят (1951 - 1953)
161. РЕКВИЕМ
Когда - в ночи - века являют всей красоты своей сиянье, земли глубинное единство объемлет своды мирозданья.
И наша жизнь постичь разгадку существования стремится: мы все - равны, мы все - царями земли. Она одна - царица.
Ее бескрайний слышим голос, огромный лоб ее над нами, и собраны мы воедино ее могучими руками.
И плоть людская - твердь земная, и кровь людская - океан, всех нас ее огонь сжигает, всем нам единый воздух дан.
Она - навеки - вместе с нами, и мы - навеки - вместе с ней; за кратость жизни позволяет узнать о вечности своей.
383
И нас высоким озареньем земная одаряет твердь. И нам надеждой: остаемся в ней, что не знает слова "смерть".
Перевод В. Андреева
385
С. 383. Стихотворением "Реквием" (Requiem) в "Третьей пэтической антологии" открывается раздел "На другом берегу" (En el otro costado), созданный поэтом в эмиграции.
162. ВНЕЗАПНАЯ СТРАНА
Что за яркий обман золотом и темнотою!
(В этой плоскости света можно ли существовать?)
Что за игры азартные у солнца со скалою!
(В той излучине мглы умирать? )
Перевод Г. Кружкова
387
163. Я ЗНАЮ, ОТКУДА ПТИЦЫ...
Все вечера и с вечера до утра пели птицы о птичьих красках.
(Не о раскраске утренних крыльев ясных в брызгах солнечного серебра.
Не о раскраске вечерних грудок атласных в искрах солнечного костра.
Не о раскраске полдневных клювов алмазных, которые вместе с цветами гаснут, лишь придет ночная пора, и - как мишура не зажигаются до утра.)
Воспевали иные краски рай первозданный, который люди ищут напрасно, тот рай, что знают прекрасно птицы, цветы и ветра.
Птицы, цветы и ветра благоухающие соцветья, радужные веера...
Иные краски краски немеркнущей сказки, сновидений цветная игра.
Все вечера и с вечера до утра пели птицы о птичьих красках.
Иные краски ночные тайны птичьего царства, цветные тайны радужного пера.
Неземные краски наяву я увидел чудо никому не известные колера.
Я знаю, откуда птицы приносят сказку и о чем поют до утра.
Я знаю, из этой сказки мои певучие краски мне принесут ветра.
Перевод Н. Горской
391
164. МОРЕПЛАВАТЕЛЬ
И снова - море, лишь море со мною. (Там не звезда ли блестит серебром неверным из дымно-лиловой дали?)
А мне темнота сродни (души не прельстить звездою), лицом к необъятной мгле придвинут я вечной мглою.
Там, в волнах, - воля моя, в пустыне морской - надежда, таинственно населены темнеющие побережья.
Я - больше моря, но ум ничтожество мне пророчит, и в мире я одинок темнейшим из одиночеств.
Лишь мгла, единая мгла довлеет хляби и тверди, земля одна и вода одна для жизни. Или для смерти.
Перевод Г. Кружкова
393 165. НЕИЗМЕННО ТОЛЬКО ОДНО
Сосне посылает пальма трепетный свет, и трепетно пальме сосна шлет свой ответ.
Смугло-зеленая ночь была голубой и зеленой; "надейся", - мне говорит лик луны просветленный.
Но вера - всегда одна, неизменно только одно: в нашей душе живет то, что свыше дано.
Перевод В. Андреева
395
С. 395. Возможно, стихотворение "Неизменно только одно" (Рего lо solo) создано под впечатлением от стихотворения Генриха Гейне (1797 - 1856), широко известного у нас в переводе М. Ю. Лермонтова - "На севере диком стоит одинокоИ". Лермонтов несколько изменил смысл стихотворения Гейне. Если верно, что стихотворение Хименеса связано с произведением Гейне, то переводчик испанского поэта пошел "по пути Лермонтова": дело в том, что и по-немецки, и по-испански слова "сосна" и "Пальма" - мужского и женского рода, по-русски они - женского рода. Надо сказать, что Хименес высоко ценил творчество немецкого поэта книгу ("Далекие сады" (Jardines lejanos; 1904) он посвятил "бессмертной памяти Генрихe Гейне".
166. ЭТА СОБАКА
Голубизна голубых глубин в запредельность душа стремится! Бог лазурный подголубил все земное своей десницей.
Вышина, сошедшая с вышины, в ладони мои струится; собака по улицам тишины проходит Богом лазурнолицым.
Однако не сон ли приснился мне? И эта собака, быть может, снится... Или я видел ее в вышине, с Богом лазурным желая слиться? ..
Перевод Н. Горской
397
167. С РАДУГОЙ
Манит меня игра на арфе в недвижных тучах, музыка золота и серебра над вечным сияньем жгучим.
В скрещенье этих лучей двойных я бы думы свои озвучил: высокую облачность дней моих с радугой на небесной круче;
тебя, негаснущий окоем, виденье ночей летучих, твое отраженье в сердце моем, мое устремленье к тучам.
Перевод Н. Горской
399 168. ДАЛЬШЕ, ЧЕМ Я
Последние вспышки заката, за собой вы что увели? все мое, что исчезло в небе, все мое, что взяла земля, все мои затонувшие корабли?..
Что за далью, в этой дали дальше моря и неба, дальше предельных пределов земли?
Дальше веков, что во мрак ушли, дальше грядущих эпох, дальше смертей и рождений, распыленных в звездной пыли?
Дальше меня и моих озарений, дальше снов, что быльем поросли, дальше предбытия и небытия моего - дальше моей неземли?
Дальше, чем я и мое ничто, дальше, чем я в ничто - на мели всех никуда, никогда и нигде, дальше дали самой... и - дальше - вдали?
Перевод Н. Горской
401 169. СОСНЫ ВЕЧНОСТИ
На запоздалом рассвете скоро и я в синеву, за корабельную рощу, к вечной сосне уплыву.
Нет, не под парусом белым. Вынесет тело волной, той молчаливой, что сменит мертвую зыбь тишиной.
Там, где свидания вечны, с солнцем сойдется звезда и не пришедшего встретит тот, от кого ни следа.
Будет нас пятеро равных в сетке теней на свету. Равенства голая сущность все подведет под черту.
Из бесконечного вычесть так же нельзя, как причесть. Раз несущественна разность, все остается как есть.
403
И чтоб душа не смолкала в их отголоске морском, вечные сосны сомкнутся над первозданным песком.
Перевод А. Гелескула
405 170. ИЗВЕЧНЫЙ КАРМИН
Этот кармин не иссякнет, кармин вечерних долин, карминовая кантата из глубины глубин.
В лиловой ночи необъятной горит заката кармин; рядом с рассветом красным горит заката кармин; рядом с лазурным полднем горит заката кармин.
Заката карминные волны, стойкой сосны рубин беспредельное умиранье пламени средь руин.
В сердце, тоской объятом, горит заката кармин; в сердце карминно-красном горит заката кармин; в сердце бесстрастном горит заката кармин.
407 Никогда не погаснет небесный костер-исполин, вечности яркая ясность за пределом земных долин.
Перевод Н. Горский
409 171. ЛУЧШАЯ НОЧЬ
Я успокаивал долго и убаюкал как мог, а соловей за стеною даже к утру не замолк.
И над постелью звенели, тая, как вешние льды, самые синие звезды, все переливы воды.
"Слышишь?" - я спрашивал. "Слышу, голос, как дальний отлет, сник и приблизился снова: Как хорошо он поет!"
Можно ли было иначе слышать разбуженный сад, если душа отлетала, силясь вернуться назад,
если с последним усильем стало светлей и больней видеть последнюю правду и потерять себя в ней?
411 Можно ли было иначе там, на исходе своем, слышать уже ниоткуда слитно со всем бытием? перевод А. Гелескула
172. ДЕРЕВЬЯ-ЛЮДИ
С волнами мглы пройдя сквозь густой шиповник (были цветы нежны и круглы), я прокрался под вечер туда, где застыли стволы.
Одиночество было извечным, был бесконечным немой простор. Я деревом стал меж деревьев и услышал их разговор.
Улетела последняя птица из моего тайника, только я остался в укрытье, где клубились темные облака.
Я собой не хотел становиться я боялся вызвать их гнев, как дерево чуждой породы средь народа вольных дерев.
И они позабыли мой облик облик блуждающего ствола, и, безликий, я долго слушал, как беседа деревьев текла.
415 Я первой звезды дождался и вышел на берег реки, где играли лунные блики, невесомые, как светляки.
Когда я к реке спускался, деревья смотрели издалека. Они обо мне догадались, и меня забрала тоска.
Они обо мне говорили сквозь опаловый зыбкий туман я слышал их добрый шепот... Как же им объяснить обман?
Как сказать, что я только путник, что им совсем не родня? И не смог я предать деревья, что поверили вдруг в меня.
Знает полночная тишина, как я с ними беседовал допоздна.
Перевод Н. Горской
417
173. САМЫЙ ПОДЛИННЫЙ
Как голос самой судьбы, зовут петухи тоскливо, и, сон раздвигая, люди встают, как на край обрыва,
Когда обожгло зарею разломы в сосновой кроне, глаза он один не поднял, далекий и посторонний.
Стихали слова вошедших, и кротко сопели звери, по-женски дохнуло дымом, и даль распахнули двери.
И колос, вода и птица яснели как на ладони, но он не взглянул ни разу, далекий и посторонний.
(Где видел теперь он воду и птичий полет над нею, откуда глядел он - навзничь, как желтый сноп, цепенея?) Но так и не подняв веки, но так и не подав вести, далекий и посторонний, теперь на своем он месте.
(Он там начеку, простертый, стоит, как река на шлюзе, и жажда водою стала, правдивейшей из иллюзий.)
Глаза он один не поднял и, счеты сведя с судьбою, навеки в себе остался и стал наконец собою.
Перевод А. Гелескула
421
174. ВОПРОСЫ К ЖИВУЩЕМУ
Первый С корнем внутренним рожден ты, проходящий по каменьям?
Со своею почвой сплавлен так же ты, как я с моею?
Странствующий вместе с ветром, у тебя наружный корень?
Сон к тебе слетает, точно к средоточью и опоре?
Второй И тебе громады-тучи груз свой на плечи кладут?
Солнце гасит головешки также и в твоем саду?
Ни во что ты тоже ставишь всю нездешнюю тщету?
Третий (соснам-людям) Вы и здесь и там? Об этом нам вы, людям, говорите?
423 Бесконечность ваши корни одинаково магнитит?
Ваш доносится ветрами этот тихий шум подзвездный?
Бор - единственный? И всякий тот и этот - только сосны?
Четвертый От свинца глухих небес ты скрываешься в дому?
Ждешь дня завтрашнего, чтобы отослать его во тьму?
Родины своей не знать даже в вечности ему?
Пятый Краешек какого рая перья облачков в кармине?
С упованием каким ждешь конца, следя за ними?
Соскользнет ступня - в каком море взгляд твой захлебнется?
Распадение дыханья с верой! Гаснущие солнца!
Перевод М. Самаева
425
175. ПОСЛЕДНИЙ РЕБЕНОК
Какая музыка в закате, как полнозвучна и легка от необъятности покоя она уходит в облака !
Я ухожу легко и твердо, легко и твердо, вместе с ней, как по волнам песка ступаю во сне - в своем ребячьем сне.
Селенье белое, в пожаре заката, ждет вдали меня, селение, где все застыло в последнем отблеске огня, где крик над площадью распластан, пронзительный застывший крик, последний крик, который в туче, в закатном пламени возник.
И в центре, в самом сердце крика, все, что ребенок увидал, все, что хотел бы он увидеть, все, что не видел никогда.
427 Все человечество - ребенок, и я: ребенок ли, старик, я все ребенок, о найденыш, потерянный мной - в тот же миг.
Перевод В. Андреева
429
176. БЕЗМОЛВНОЕ МИРОЗДАНИЕ, ТЫ, ЧТО МЕНЯ ОКРУЖАЕШЬ
Море было огромнее неба. Но огромней ли моря небо сейчас? Море вышло навстречу - всей ширью, и сужается - сзади нас.
То, что нас уносит, - не море? Нас к лазури оно вознесет! (То есть - к нам?) В моем сердце трепещущем мироздания сердце живет.
(И становится море - черным, одиночеством волн полно; снова море - от края до края, всюду море - и только оно.)
Высь, ты нас в небеса поднимаешь, низвергаешь в пучину опять, бесконечное это круженье суждено ли кому осознать?
Мирозданье, меня окружившее, закружившее шар земной, что ты нам подаешь на ладони, что ты просишь своей немотой?
431 Необъятность, глухая, слепая, в моем сердце всегда трепещи и в круженье своем непрерывном цельность жизни и цель отыщи!
Перевод В. Андреева
433
177 ИЗнаю, стала ты светом, но не ведаю, где ты, и не знаю, где свет. Перевод А. Гелескула 435 178. ЦВЕТА; ИДЕИ
Цвета, в которые свет одевает тело, бодрят, будоражат, уводят от небытия; идеи, в которые тень одевает душу, гнетут, будоражат, мне не дают житья.
Зачем нам эти цвета, зачем нам идеи эти, перемешавшие тень и свет? Они существуют? Или их нет? .. Их судьба, быть может, - светотени небытия? Небытие меж светом и тенью - это судьба моя?
Перевод Н. Горской
437 179. ТЫ ОДНА...
Нет, не Венера, ты одна, навсегда: моя звезда вечерняя, моя утренняя звезда.
Перевод В. Андреева
439 180. ГОВОРИТ МНЕ РЕКА ГВАДИАНА
Вспомни мои зеркала, где отражалось тогда все, что река унесла... Не постарела вода.
Перевод А. Гелескула
441
С. 441. Гвидиана - одна из крупнейших рек Пиренейско го полуострова, впадает в Атлантический океан в Андалусии.
181. ЭТА БЕЗБРЕЖНАЯ АТЛАНТИКА
Бездна одиночества одна. И один идешь к ней издалека одиноко, как одна волна в одиноком море одинока.
Перевод А. Гелескула
443 182. ЦВЕТ ТВОЕЙ ДУШИ
Тебя целую, - солнца яркий свет сливается с листвой, что им прогрета, в поток единый; половодье света моя любовь, в которой смерти нет.
Но ни зеленый цвет, ни белый свет не донесут мне от тебя привета; прощаясь, миру оставляет лето цвет солнца - темно-золотой: твой цвет.
Он - цвет твоей души; в твоих глазах огонь струится, золотом мерцая; день светозарный гаснет, в небесах цвет золота на красный цвет меняя; ты угасаешь; Но в твоих глазах мой мир и вера: жизнь моя земная!
Перевод В. Андреева
445
С. 445. Стихотворение:"Цвет твоей души" (Еl color de tu alma) - пследнее в "Третьей поэтической антологии ".
Приложение
6
Над слюдою речного плеса, над стеклом в золотых отливах зачарованный берег в белых тополях и зеленых ивах.
Бьется в русле уснувшем сердце, льется в сонной излуке лето, и реке упоенной снится женский голос, и голос флейты.
Зачарованный берег... Ивы окунулись в затон глубокий и целуют во сне ветвями золотое стекло затоки.
И рукою подать до неба, и течет это небо сонно, голубым серебром тумана гладя водную гладь и кроны.
Примечтался сегодня сердцу этот берег с плакучей ивой, и решило оно за счастьем плыть по воле волны сонливой.
448 Но у самой воды внезапно на глаза навернулись слезы: зачарованный голос песню пел совсем у другого плеса.
Перевод С. Гончаренко
449 10
Я не вернусь, и ночью, молчащей, теплой, спокойной, весь мир уснет под лучами своей луны одинокой.
Тела моего здесь не будет, и войдет свежий ветер в открытые настежь окна, чтобы справиться о моей душе.
Не знаю, будут ли ждать меня из долгой двойной отлучки и беречь воспоминания со слезами и поцелуями.
Но будут цветы и звезды, и вздохи, и надежды, и поцелуи на улицах под тенью ветвей и стен.
И опять прозвучит рояль, как этой спокойной ночью, но не буд ет того, кто слушает задумчиво у моих окон.
Перевод О. Савича 25
Ночь и ночная дорога это одно и то же. К тайне твоей любви иду по черному бездорожью.
К тайне твоей любви ветром морей тревожных, светом горных вершин, ароматной цветочной дрожью.
Перевод Н. Горской
451 53. ПИРЕНЕИ (Воскресная ностальгия)
Над испанской границей вечерняя тишь... Под негаснущим солнцем вершины искрятся мирозданья врата... Очертанья шиферных крыш остались во Франции -- задником декораций.
С колокольни Сальента к нам долетает звон воскресный... Ветер в зеленых скалах резвится. И пахнет югом. И западный горизонт багрян. И светло струится пшеница.
Мычанье красных коров, тяжелых от молока, идиллических пастбищ очарованье. И речь пастуха сердцу до боли близка... И над родиной - тень вечернего умиранья...
Блаженство, покой, глухомань. И бредут стада, и - как звездами высь - полны луга бубенцами. Глухомань, блаженство, покой. И поет вода, и колокольчики вторят звонкими голосами.
Перевод Н. Горской 60. ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
По золотой дороге уходят дрозды, уходят... А куда? По золотой дороге розы уходят, уходят... А куда? По золотой дороге, по золотой дороге я бреду... А куда? Осень, ответь. Ответьте, птицы и цветы.
Перевод В. Михайлова
453 95
Сначала явилась в белом, чиста, как сама невинность, и я влюбился по-детски.
Потом пришла разодетой в немыслимые наряды, и я ее втайне проклял.
А там предстала царицей, кичащейся жемчугами... 0, как я зашелся гневом!
Но сбросила эту роскошь, и я улыбнулся.
Осталась в одной тунике, чиста, как была когда-то. И вновь я в нее поверил.